– И поэтому вы взяли с собой оружие? – спросил я. Вопрос был задан слегка насмешливым тоном: как я ни пытался скрыть это, мой голос звучал напряженно. Его речи, постоянная одержимость мыслью выйти Потрошителя подействовали на нервы сильнее, чем и рассчитывал.

– Нам может понадобиться оружие, – с мрачной серьезностью произнес сэр Гай. – Ведь сегодня – _т_а_ _с_а_м_а_я ночь.

Я вздохнул. Мы брели по окутанным туманом, пустынным улицам. Время от времени сквозь мрак тускло светили огни, указывая вход в бар. Если не считать этого, всюду царили темнота и густые тени. Зияющие, кажущиеся бесконечными в туманной мгле дыры проулков плыли мимо нас; мы спускались по петляющей боковой улочке.

Мы ползли сквозь туман, молчаливые и затерянные, как два крохотных червячка в складках савана.

Эта мысль заставила меня поморщиться. Мрачная атмосфера сегодняшнего путешествия начала влиять и на меня. Надо следить за собой, иначе я рискую стать таким же полоумным, как сэр Гай.

– Разве вы не видите, на улице ни души! – произнес я, нетерпеливо дернув его за пальто.

– Он непременно _д_о_л_ж_е_н_ прийти, – сказы сэр Гай. – Его привлечет дух этих мест. Именно то, что я искал. Гениус лоци. Зловещее место, неудержимо притягивающее зло. Он всегда убивает только в районах трущоб. Должно быть, это одна из его слабостей, понимаешь? Его манит атмосфера гетто. Кроме того, женщин, которых он приносит в жертву богам зла, легче выследить в грязных дырах, пивнушках огромного города.

Я улыбнулся.

– Что ж, тогда давайте отправимся в одну из таких пивнушек, – предложил я. – Я весь продрог. Мне просто необходимо выпить. Проклятый туман пробирает до костей. Вы, островитяне, спокойно переносите сырость, а мне по душе, когда сухо и жарко.

Боковая улочка кончилась, мы стояли в начале длинной узкой улицы.

Сквозь белые клубы тумана я различил тусклый голубой свет: одинокая лампочка под вывеской здешней забегаловки.

– Ну что, рискнем? – спросил я. – Я дрожу от холода.

– Показывай дорогу, Джон, – ответил сэр Гай.

Я провел его вниз по улице. Остановились у открытой двери пивнушки.

– Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил он.

– Осматриваю место, только и всего, – объяснил я. – Это опасный квартал, сэр Гай. Очень не хотелось бы сейчас попасть в дурную компанию. Тут есть заведения, где очень не любят белых посетителей.

– Хорошо, что ты подумал об этом.

Я закончил осмотр.

– Кажется, никого нет, – шепнул я. – Попробуем войти.

Мы переступили порог грязного бара. Слабый свет мерцал над кассой и стойкой, но кабинки для посетителей в глубине помещении были погружены во мрак.

На стойке, положив голову на руки, развалился гигантский негр, черный великан с выдающейся челюстью и туловищем гориллы. Он даже не шевельнулся, когда мы вошли, но его глаза сразу широко раскрылись, и я понял, что нас заметили и молча оценивают.

– Привет, – произнес и.

Он не торопился с ответом. Все еще оценивал нас. Потом широко улыбнулся.

– Привет, джентльмены. Что будем пить?

– Джин, – ответил и. – Два раза. Холодная ночь выдалась сегодня.

– Это точно, джентльмены.

Он разлил джин по стаканам, я заплатил и отнес выпивку в одну из кабинок. Мы не тратили времени даром. Огненная жидкость согрела нас.

Я отправился к стойке и купил целую бутылку. Мы налили себе еще по одной. Здоровенный негр снова расслабился; один глаз его оставался полуоткрытым и бдительно следил за происходящим, на случай неожиданного развития событий.

Часы над стойкой назойливо тикали. На улице поднимался ветер, разрывая плотное покрывало тумана в клочья. Сэр Гай и я сидели а теплой кабине и пили джин.

Он начал говорить, и, казалось, тени собирались вокруг нас, прислушиваясь к его словам.

Холлис утопил меня в своей бессвязной болтовне. Он снова повторил все, что я услышал во время нашей первой встречи, как будто мы только что познакомились! Эти бедняги, одержимые навязчивой идеей, все такие.

Я слушал его очень терпеливо. Налил сэру Гаю еще стакан.

И еще…

Но алкоголь еще больше развязал ему язык. Господи, чего он только не болтал! Ритуальные убийства и продление жизни с помощью магии – снова всплыла вся эта фантастическая история. И конечно, он твердо верил в то, что где-то рядом сейчас бродит Потрошитель.

Наверное, я виноват в том, что сознательно подталкивал его.

– Ну хорошо, допустим так, – сказал я, не скрывая нетерпения. – Скажем, твоя теория справедлива, несмотря на то что нам придется отбросить все известные законы природы и принять за истину кучу суеверий, чтобы согласиться с ней. Но давай предположим, что ты прав. Джек Потрошитель – человек, открывший способ продления жизни с помощью человеческих жертв. Как ты считаешь, он объездил весь свет. Сейчас Потрошитель в Чикаго и замышляет убийство. Короче говоря, предположим, что все, что ты утверждаешь, – святая правда. Ну и что из этого?

– Как это «что из этого»? – произнес сэр Гай.

– Да вот так, «что из этого»! – ответил я ему. – Если ты прав, это не значит, что, сидя а грязной забегаловке на Южной Стороне, мы заставим Потрошителя прийти сюда и спокойно дать себя убить или сдать полиции. Кстати, я ведь даже не знаю, что ты собираешься с ним делать, если умудришься поймать когда-нибудь.

Сэр Гай опрокинул в рот остатки джина.

– Я схвачу эту проклятую свинью, – произнес он, – а потом передам правительству вместе со всеми бумагами и сведениями, изобличающими его, – всем, что и собрал за многие годы. Я потратил целое состояние, расследуя это дело, слышишь, целое состояние! Его поимка повлечет за собой разгадку сотен и сотен нераскрытых преступлений, в этом я твердо уверен. Говорю тебе, по земле безнаказанно ходит обезумевший зверь! Вечно живущий, неподвластный времени зверь, приносящий жертвы Гекате и силам мрака!

Истина в вине. Или вся эта бессвязная болтовня следствие слишком большого количества джина? Неважно. Сэр Гай снова потянулся к бутылке. Я сидел рядом и размышлял, что с ним делать. Еще немного, и человек доведет себя до острого припадка пьяной истерики. – И вот еще что, – сказал я, просто желая поддержать разговор и не особенно надеясь узнать что-нибудь новое. – Ты все-таки не объяснил, откуда у тебя такая уверенность в том, что ты прямо-таки натолкнешься на Потрошителя.

– Он придет, – произнес сэр Гай. – У меня предчувствие. Я знаю.

Это было не предчувствие. Это был приступ пьяной слезливости.

Мое раздражение постепенно переходило в ярость. Я сидел с ним уже час и все время был вынужден играть роль сиделки и слушать болтовню этого идиота. В конце концов, он даже не был моим пациентом.

– Ну хватит, – сказал и, останавливая Холлиса, снова потянувшегося к полупустой бутылке. – Ты выпил достаточно. У меня есть предложение. Давай вызовем такси и уберемся отсюда. Становится поздно; твой неуловимый друг, судя по всему, сегодня уже не появится. А завтра, на твоем месте, я бы передал все эти бумаги и документы в ФБР. Раз уж ты так уверен в справедливости своей дикой теории, пусть этим занимаются специалисты, способные провести самое тщательное расследование и поймать твоего Потрошителя.

– Нет, – произнес сэр Гай в порыве пьяного упрямства. – Не хочу такси.

– Ладно, так или иначе, пойдем отсюда, – сказал я, бросая взгляд на часы, – Уже больше двенадцати.

Он вздохнул, пожал плечами и с трудом встал на ноги. По пути к выходу он вытащил из кармана револьвер.

– Эй, дай-ка мне эту штуку, – прошептал я. – Нельзя ходить по улицам, размахивая такой игрушкой.

Я взял у него револьвер и сунул себе под пальто. Пахом ухватил Холлиса за руку и вывел из бара. Негр даже не поднял головы.

Поеживаясь, мы стояли на узкой улице. Туман усилился. С тога места, где мы находились, нельзя было различить ни начала, ни конца этой улицы. Холодно. Сыро. Темно. Несмотря на сгустившийся туман, легкий ветерок нашептывал тайны теням, что толпились у нас за спиной.

Как я и ожидал, свежий воздух ударил в голову сэру Гаю. Пары спиртного и туман – опальная смесь. Он шатался, когда я медленна вел его сквозь туманную мглу.

Холлис, несмотря на свое жалкое состояние, все время выжидающе смотрел в глубь улицы, как будто в любой момент ожидал увидеть приближающуюся фигуру.

Мои чувства наконец прорвались наружу.

– Детские игры, – фыркнул я. – Джек Потрошитель, как же! Слишком далеко заходить в своих увлечениях, вот как это называется.

– Увлечениях? – Он повернулся ко мне. Сквозь туман мне было видно его исказившееся лицо. – Ты это называешь увлечением?

– Ну, а как же еще? – проворчал я. – Как же иначе назвать твое стремление во что бы то ни стало выследить этого мифического злодея?

Я крепко держал его за руку, но, как завороженный, застыл под его взглядом.

– В Лондоне, – прошептал он. – В 1888 году… одной из тех безымянных нищих потаскушек, жертв Потрошителя… была моя мать.

– Что?

– Позднее меня принял и усыновил отец. Мы дали клятву посвятить всю жизнь поискам Потрошителя. Сначала это делал мой отец. Он погиб в Голливуде в 1926 году, идя по следу Потрошителя. Утверждали, что кто-то ударил его ножом во время драки. Но я знаю, кем был этот кто-то. И тогда я принял от него эстафету, понимаешь, Джон? Я продолжил поиски. И буду искать, пока в конце концов не найду и не убью его вот этими руками. Он отнял жизнь у моей матери, лишил жизни сотни людей, чтобы продлить свое гнусное существование. Как вампир, он живет кровью. Людоед, он питается смертью. Как дикий зверь, он рыскает по свету, замышляя убийство. Он хитер, дьявольски хитер! Но и ни за что не успокоюсь, пока не схвачу его, ни за что!

Я поверил ему тогда. Он не остановится. Передо мной стоял уже не пьяный болтун. Он обладал не меньшим запасом фанатизма, целеустремленности и упорства, чем сам Потрошитель.

Завтра он протрезвеет. Он продолжит поиски. Может быть, передаст свои документы в ФБР. Рано или поздно, с такой настойчивостью – и с его мотивом, он добьется успеха, Я всегда чувствовал, что у него был мотив.

– Идем, – сказал и, увлекая его вниз по улице.

– Подожди, – сказал сэр Гай. – Отдай мой револьвер. – Он качнулся. – Я буду чувствовать себя с ним увереннее.

Он оттеснил меня в укрытую густой тенью маленькую нишу.

Я попытался стряхнуть его с себя, но Холлис был настойчив.

– Дай мне сейчас же револьвер, Джон, – пробормотал он.

– Хорошо, – сказал я.

Я пошарил под пальто, вытащил руку.

– Но это не револьвер, – возразил он. – Это же нож.

– Я знаю.

Я быстро навалился на него.

– Джон! – крикнул он.

– Нет никакого Джона, – прошептал я, поднимая нож. – Я просто… Джек.