Глава 10

Над Плобитауном повисла непроницаемая пелена, состоящая из смога и тумана. Молочно-белая субстанция, в которую погрузился многомиллионный мегаполис, окутала, словно густой ватой, весь город. Туман был такой плотный, что на расстоянии нескольких метров уже не было никакой возможности что-либо увидеть. Такая погода в столице Галактического Содружества наступала всегда, когда начиналось безветрие, и над океаном Королевы Грезnote 14 стоял мертвый штиль. Бывало, что туман стоял несколько недель, парализуя жизнь Плобитауна.

В такие дни жизнь в столице словно замирала. И только торговцы противотуманными системами для наземного транспорта и летательных аппаратов искренне радовались подобным метеосводкам и молились, чтобы туман продержался как можно дольше.

Донн Эсхайд сидел на грязном, заплеванном тротуаре, привалившись спиной к потрескавшейся стене старого дома, сложенного из красного, потемневшего от времени кирпича. Рядом с ним стояли ржавые баки, до самого верху заполненные вонючим мусором, но Донн, казалось, не замечал идущего из них зловония.

Он сидел, тупо уставившись в одну точку на тротуаре, и ничего не видел вокруг себя, кроме глубоких трещин, искореживших старый асфальт под неумолимым натиском времени, словно морщины на лице одряхлевшего человека.

Судьба и время. Для этих, не знающих милосердия всадников, несущихся бок о бок сквозь пространство и время, не существует никаких преград. Под жестокими копытами их горячих коней была растоптана и его — Донна Эсхайда — жизнь.

Белый густой туман не спеша тек по безлюдной пустынной улице, медленно колыхаясь в неподвижных слоях, протягивая свои воздушные щупальца к Донну. Но Эсхайд не боялся лап этого белого чудовища. Они с туманом были старыми друзьями. Окунувшись в эти непроницаемые волны, Донн находил в окружавшей его со всех сторон густой пелене давно утраченное чувство покоя и защищенности.

Но у Донна был еще один друг. Синтетический зеленый порошок — наркотин. Больше, кроме этих двух друзей, у Донна Эсхайда не было никого. И ради этого второго друга Эсхайд готов был продать собственную мать.

Когда-то давно, когда Донн был молодым и сильным, у него было много друзей и его страстно любили женщины. Водились у Эсхайда и шальные деньги, что всегда делало его в глазах приятелей и подружек хорошим парнем. Донн был карточным шулером и неплохо зарабатывал, обжуливая доверчивых простаков.

Всю свою молодость Эсхайд провел в этом квартале и хорошо помнил те времена, когда эта часть Плобитауна бурлила жизнью и энергией.

Раньше этот район был районом плобитаунских доков. По прорытым каналам сюда к многочисленным пристаням подплывали корабли и баржи, привозя различные товары с островов Архипелага. Склады ломились от продукции. Повсюду сновали бойкие и предприимчивые маклеры со своими выгодными предложениями. А на торговой бирже, построенной в полквартала отсюда, деловые люди заключали коммерческие сделки.

Все близлежащие улицы были заполнены нескончаемым потоком автотранспорта, а тротуары — гомонящей толпой людей. Когда же на Плобитаун спускалась ночь, казалось, что эта часть города еще больше оживает. Зажигались яркие витрины ночных магазинов, ресторанов, кафе и казино, куда после напряженного дня спешил отдохнуть живущий здесь люд.

Но безжалостные копыта времени разрушили не только жизнь этого района города, но и камни этих, некогда величественных, зданий и построек, превратив их в обшарпанные стены жалких, грязных трущоб.

Деловая часть Плобитауна за последние двадцать лет переместилась к самому океанскому побережью, и теперь здесь жили лишь нищие, опустившиеся люди вроде Донна Эсхайда, бандиты, скрывающиеся от полиции, да дешевые проститутки словом, те люди, которых принято называть «дном».

Для Донна Эсхайда его привычная и беззаботная жизнь закончилась в то теплое летнее утро двадцать лет назад, когда к нему с очень заманчивым предложением пришел его приятель Вит Смуглер. Вит Смуглер в то время начинал работать под «крылом» уже имеющего достаточное влияние гангстера, которого звали Спайдером. Вит контролировал продажу наркотина и глюкогена на прилегающих к каналам улицах. В памяти Донна и сейчас, как живой, звучал немного слащавый, убеждающий голос Смугл ера:

— Ты шустрый парень, старина Донн, — сказал ему тогда Вит, дружески хлопая его по плечу. Вит был младше Донна на пять лет, а уже достиг большего, и Донн завидовал успеху более молодого и бойкого товарища, чем тот и пользовался. Вит из-за их разницы в возрасте всегда называл Донна «старина». — Такой человек, как ты, заслуживает лучшей доли, чем та, которую дает ему общество. А у меня как раз есть непыльная работенка для тебя.

Так сказал Вит.

В начале Донн сомневался, стоит ли ему иметь дело с Витом. Его собственный бизнес приносил хоть и не такой уж большой, но все-таки доход. Однако Вит так настойчиво, по дружбе просил помочь ему. А ведь друзьям всегда помогают. Не правда ли? К тому же Смуглер обещал ему пятьдесят процентов от выручки. И полную безопасность в работе. У него здесь было «все схвачено». Продолжение разговора происходило в баре на углу улицы. Донн как сейчас помнил ту бутылку виски «Черный Саймон», которым Вит по-приятельски его угощал.

— На карточных играх много не заработаешь, — проникновенно говорил ему Смуглер, — а мы как раз недавно получили неплохую партию наркотина. Продав товар, ты станешь богатым. Ты сможешь прилично одеться, купить себе дом в пригороде Плобитауна и флаер последней модели. Будь одним из нас, Донн. Стань нашим братом! Пойми, игра стоит свеч!

Донн Эсхайд согласился. Тогда он не знал, что за той партией наркотина давно следила полиция Плобитауна и Виту Смугл еру срочно нужен был человек, на которого он мог бы спихнуть товар, сам при этом оставшись в тени. Узнал Донн об этом чуть позже, уже сидя в тюрьме. Эта партия наркотина была ставкой в совсем другой партии, которую разыгрывали Вит Смуглер и плобитаунская полиция. А Донн Эсхайд оказался всего лишь взяткой в этой партии, которая досталась Спайдеру, Смуглеру и плобитаунской полиции.

Его арестовали, когда он пытался продать наркотин каким-то грузчикам из доков. «Грузчики» оказались агентами полиции из отдела по борьбе с наркотиками, работающими под прикрытием. Его взяли с поличным. А во время обыска на квартире у Донна обнаружили и весь товар.

Следствие тянулось недолго. И после формальной процедуры суда ему дали пятнадцать лет каторги на марганцевых рудниках в Поясе астероидов. Тогда Донну было чуть больше двадцати лет. Теперь ему около сорока, но выглядит он на все семьдесят.

Как давно это было! Но Эсхайд помнил все, что с ним случилось, до мельчайших подробностей.

Отбыв срок и вернувшись обратно на Плобой (ему еще повезло, что он вообще вернулся), Донн поселился здесь, в своем родном квартале, который за прошедшие пятнадцать лет тоже успел постареть и одряхлеть, как и он сам.

Теперь наркотики стали жизнью Донна. Этот зеленый порошок давал ему те несколько часов блаженства, во время которого Эсхайд забывал обо всем на свете. Время останавливалось для него и превращалось в вечность.

Все деньги, которые оказывались у него в кармане, Донн тратил на наркотин. Потом, приняв очередную дозу «сладкого, дурманящего кайфа», он вылезал из своего сырого подвала, где жил вместе с крысами, садился на грязный тротуар и погружался в сладостные волны блаженства и отрешенности. Этими несколькими часами, когда, казалось, останавливается само время и секунды превращались в сутки, Донн и жил.

Кап… кап, кап, кап… кап, кап… Влага, скапливаясь в маленькие лужицы, стекала тоненькими ручейками с ржавых крыш домов и крупными каплями звонко разбивалась о потрескавшийся тротуар.

Кап… Кап, кап… Кап, кап…

Донн наслаждался музыкой падающих капель. В ней было что-то завораживающее. Иногда к этой мелодии тягучим аккордом примешивался звук проехавшего вдалеке электромобиля, врываясь шумом своего двигателя в тонкую мелодию капели.

Белый туман тяжелыми пластами стелился по безмолвной улице, растекаясь по грязным, узким переулкам. Донн Эсхайд явственно слышал каждый шорох, который издавали то ли обрывки шелестящей бумаги, устилавшей мостовую, то ли призраки людей, некогда населявших этот район.

Между кирпичной стеной дома и ржавым мусорным баком сплел свою паутинку маленький паучок. Капельки туманной влаги покрывали невесомые призрачные нити, и Донну казалось, что паутинка издает чуть слышный мелодичный звон.

Внезапно звон стал громче, словно пробудились от сна и зазвенели тысячи невидимых серебряных колокольчиков. В паутине затрепетал большой, жирный слепень. И в этот миг из щели между растрескавшимися кирпичами стремительно выскочил паучок — хозяин своей паутины.

Через несколько секунд, которые для Эсхайда тянулись целое столетие, жертва паука превратилась в туго спеленатый кокон. Как ловко орудовал паук своими мохнатыми лапками, оплетая тонкой паутиной свою жертву. Слепень казался крупнее и сильнее паука, но с каждой новой паутинкой на его крыльях шансов порвать сеть и вырваться на свободу у слепня становилось все меньше и меньше.

Донн не отрываясь смотрел на паука. В его затуманенном наркотиками сознании паук начал стремительно расти, пока не вырос до гигантских размеров, заполнив собой все пространство. На Донна в упор смотрели четыре пары глаз, и Эсхайд не мог отвести своего взора от этого гипнотизирующего взгляда.

В огромных глазах, окруживших его со всех сторон, Эсхайд увидел черные и глубокие, как сама смерть, зрачки, с холодной ненавистью следящие за ним. Но у паучьих глаз нет зрачков! Это были глаза человека — человека-оборотня. И это создание мрака и пустоты, воспаленного сознания наркомана, начинало оплетать тонкой паутиной руки, ноги, всего Эсхайда. Донн закричал, но его голос запутался в липкой паутине, залепившей ему рот. Донн Эсхайд дернулся, пытаясь порвать липкие путы, но не смог пошевелиться. А человек-паук уже тянул к его венам, где от напряжения пульсировала кровь, свои страшные клыки, с которых капал яд. Страшный, парализующий взгляд холодных паучьих глаз пронзал насквозь, проникая в мозг иглой шприца с наркотиком и выходя из затылка наружу, подобно холодному лезвию ножа самоубийцы, принося нестерпимую боль. Клыки были уже в дюйме от сонной артерии, когда Эсхайд понял, что зеленые капли яда, капающие с них, это наркотин. И тут же ужас Эсхайда сменился страстным желанием, чтобы эти мерзкие клыки вонзились в его плоть и наполнили его вены своим содержимым. Донн, как наяву, почувствовал, что острые зубы протыкают его кожу, мясо, стенки сонной артерии и проникают внутрь. Эсхайд вновь закричал, но на этот раз от восторга, сравнимого лишь с эротическим экстазом. Эсхайд был счастлив.

Спайдер отвернулся от окна, где в стекле отражались его глаза, он сам и кабинет, находящийся за его спиной. Пространство по другую сторону стекла было полностью погружено в густой, тяжелый туман, в котором не видно было даже уличных фонарей внизу.

Его личный телохранитель Микадзуко Яко бесшумной тенью неподвижно стоял за высокой спинкой кресла босса. За длинным столом сидели Вит Смуглер и глава службы безопасности клана Крул Мордер. Глухонемой слуга Бониэль Фаций убирал со стола пустые стаканы.

За окном стояла непроницаемая молочно-белая пелена тумана.

— Хорошая погода для контрабандистов и убийц, — сказал Спайдер. — Я люблю такую погоду. — Не спеша Спайдер отвернулся от окна и посмотрел на Смуглера. Как идут дела, Вит?

— Сэм Шеппард выбыл из игры, босс, — ответил Смуглер. — Чарли шлет личную благодарность за то, что мы оказали ему доверие и отдали под его контроль лаборатории на островах Архипелага. Он заверяет нас, что семья может целиком рассчитывать на него самого и его людей.

Спайдер сел в кожаное кресло во главе стола, сложив руки домиком у себя на груди. Наклонив голову, он внимательно осмотрел каждого из присутствовавших проницательным взглядом холодных глаз. За столом напротив друг друга сидели Вит Смуглер и Крул Мордер. Они сидели в молчаливом ожидании уже пятнадцать долгих минут, пока Спайдер любовался туманом из окна своего офиса.

Вит Смуглер сегодня был одет в светлый, совсем не подходящий для делового совещания костюм в тонкую красную полоску. Под плотно облегающим пиджаком сияла ослепительно белая шелковая рубашка с широким галстуком канареечного цвета в голубых ромашках. А в петлице пиджака был вставлен бумажный розовый цветок, опрысканный духами «Большой мужчина».

Мордер, сидящий напротив, первые пять минут вертел головой, пытаясь определить, что бы такое могло протухнуть в кабинете Спайдера, чтобы так вонять, пока не сообразил, что Вит сменил одеколон.

Крул Мордер был в прежнем темном костюме и черных солнцезащитных очках. В отличие от своего соседа напротив, который все время ерзал на стуле и вытягивал шею, пытаясь освободиться из петли туго завязанного галстука, Крул был спокоен и уравновешен. Для себя Мордер уже все давно решил, и это очередное совещание у босса для него было лишь карточным блефом.

Пока Спайдер стоял у окна и любовался туманом, Крул наблюдал за Витом, в упор разглядывая его через стол. Он знал что Смуглеру не нравится его скрытый черными стеклами пристальный взгляд, и поэтому специально не сводил с того глаз.

Смуглер закинул ногу за ногу и повернулся вполоборота к Мордеру, который нагло уставился на него со своим дебильным выражением маньяка-убийцы на лице, словно в данный момент решал, каким образом доставить Смуглеру больше мучений перед тем, как лишить жизни окончательно.

— Господа, не надо мне напоминать вам, что все мы являемся частью одного целого — семьи. Мы все связаны самыми крепкими узами — кровными. Но, помимо этого, я испытываю к вам особое чувство, словно вы моя родня, часть меня самого, — Спайдер говорил эти слова ледяным тоном, без единой эмоции на каменном лице, от чего все вышесказанное приобретало иной, зловещий смысл. — В минуты опасности, когда над семьей нависает угроза уничтожения, особенно сильно понимаешь, как важны для тебя преданность и любовь близких к тебе людей.

«Старик впал в полный маразм, если говорит о какой-то любви и преданности», — подумал про себя Смуглер и уважительно закивал головой.

— Но среди большинства всегда может найтись поганая овца, — продолжал босс, — которая готова за тридцать сребреников или горсть овса повести все стадо на бойню. — Кивки Смуглера стали реже и короче. — Необходимо вовремя избавиться от таких поганых овец, чтобы сохранить все стадо.

По спине Смуглера потекла холодная струйка пота. Шелковая рубашка неприятно прилипла к телу. А петля галстука еще туже стала давить на горло. Пальцы рук похолодели, словно превратились в сосульки. В животе неприятно заурчало. Вит попытался ослабить галстучный узел, и когда он поднял руку, то у него под мышкой стало видно темное мокрое пятно.

— Но я уверен, — продолжал Спайдер, — что среди нас нет предателей. Среди нас может оказаться только недальновидный, тщеславный, но преданный делу и семье человек, который решил, что настала пора проявить себя. И то трудное положение, в котором сейчас оказалась наша организация, может показаться ему очень подходящим моментом, чтобы взять бразды правления в свои руки.

Крул Мордер не проронил ни звука, не пошевелил ни одним пальцем, словно превратился в статую из черного гранита. В черных стеклах очков застыл кромешный мрак, за которым никто не мог разглядеть ужас, испытываемый сейчас этим человеком.

Спайдер замолчал, наслаждаясь абсолютной тишиной кабинета.

— Но теперь и эта угроза для нашей организации миновала — Сэм Шеппард наказан, — продолжал босс. — Твои люди хорошо поработали на островах, Крул.

«Старого дьявола нужно убирать. И чем скорее, тем лучше», — успокаивая свое сердце, бешено бьющееся в груди от избытка адреналина, думал Мордер.

— Глюкоген будет в нужном количестве, босс, — немного невпопад выпалил Смуглер. — Это я гарантирую. Сейчас товар перевозят на ферму Эдуарда Ванека. И погодка нам в этом благоприятствует.

— Ты это уже говорил, Вит, — сухо заметил Спайдер.

— Я переживаю за общее дело, хочу, чтобы все прошло гладко, и всякое такое… — промямлил Смуглер и прикусил язык.

— Это хорошо, так как покупатель информирует, что его люди сегодня благополучно вылетели с планеты Аларм, — сообщил собравшимся Спайдер.

— На Блосе все корабли, прибывающие на Плобой, проходят обязательную проверку. И эта проверка сильно отличается от той, какой подвергаются звездолеты на планетах Пояса астероидов, — только для того, чтобы не сидеть как истукан и не молчать, вставил свое слово Мордер. — Без соответствующей отметки в бортовых документах ни один грузовой звездолет не может приземлиться на Плобое. Как покупатель думает разрешить эту ситуацию? Ведь груз, который он везет в своих трюмах, по закону считается контрабандой.

— Это не наши проблемы, Крул, — недовольно поморщившись, словно отмахнувшись от надоедливой мухи, ответил Спайдер. — Это проблемы покупателя. Мы должны думать только о том, как не сорвать нашу часть обязательств. Товар должен быть в нужное время и в нужном месте. Все остальное не должно нас волновать. Кстати, Крул, как прошла твоя поездка? Ты ведь вчера прилетел с Аларма?

— Предатели получили по заслугам, босс. Тела Денжерса, Долмана и Зотова будут скоро доставлены на Плобой почтовым «Свингстером».

— Это хорошо. Пусть все знают, что ждет тех, кто замыслил перейти мне дорогу. Как прошел перелет? Ты ведь летел напрямик, через галактику? Крул, ты сильно рисковал напороться на истребители Ивана Штиха.

— Все прошло нормально, босс. В противном случае меня бы здесь не было.

— Профессиональные игроки в покер, — промолвил Спайдер, внимательно посмотрев на Мордера, — никогда не снимают своих темных очков во время игры. Иначе противник по выражению глаз может определить, какая на руках карта. Твоих глаз никто не видел, Крул, но я знаю, что скрывается под стеклами твоих очков. Поэтому я тебе и доверяю.

Мордер нервно сглотнул, но это была его единственная слабость.

— От букмекеров поступают тревожные сигналы, босс, — сказал Смуглер, синдикат Блекмана наступает им на пятки. Ходят слухи, что синдикат начал переговоры с кланом Дрекслера. Доверенное лицо Клифа Блекмана — Брик Илдор сейчас прощупывает почву. В случае нашего выхода из игры синдикат обещает Дрекслеру половину наших подпольных тотализаторов на Плобое. Букмекеры волнуются. Они не знают, что им делать.

— Передай им, — ответил Спайдер, — чтобы не обращали никакого внимания на жалкие потуги Блекмана и продолжали заниматься своими делами. Позже мы разберемся и с Блекманом, и с Дрекслером. Сейчас самое главное — предстоящая сделка. Клан Дрекслера слишком слаб, чтобы выступить в одиночку против нас, продолжал Спайдер, — а сам Дрекслер просто дурак, если думает, что он получит половину наших тотализаторов. Блекман никогда не вел честной игры. Если бы ему удалось сожрать нас, то следующим он сожрал бы Дрекслера. У него холодный рассудок, как у той змеи, которую Клиф держит у себя дома.

Спайдер замолчал. Достав из ящика, стоящего перед ним, сигару, он закурил.

— Сегодня транслировалась встреча избирателей с кандидатом на пост нашего мэра Гербом Кримсоном, — сказал Смуглер. — Этот негр обещает, что если избиратели выберут его, в течение следующего года полностью покончить с преступностью в столице.

Эта фраза вызвала улыбки на лицах присутствовавших. Даже каменное выражение телохранителя Спайдера Микадзуки Яко тронула чуть заметная гримаса. Один лишь Спайдер и глухонемой слуга Бониэль Фаций остались невозмутимыми.

— Говорят, что Кримсон, — вставил свое слово Мордер, — поддерживает приятельские отношения с заместителем комиссара полиции капитаном Хэнком.

— Кто из наших людей работает сейчас в аппарате нынешнего мэра. Вит? неожиданно для всех задал вопрос Спайдер.

— Аннет Боунинг, босс, советник мэра по связям с общественностью.

— Как эта мисс Боунинг работает?

— Она не раз оказывала нам большие услуги, передавая очень важную информацию, босс. Но теперь, боюсь, она может остаться не у дел. Кримсон будет ставить на ключевые посты своих людей.

— Мы должны позаботиться о судьбе этой девушки, Вит. Тем более что она, как ты говоришь, была очень полезна нашей организации. Мы не можем себе позволить такую роскошь — разбрасываться преданными людьми. Вит, нажимай на все кнопки, свяжись со всеми политиками и сенаторами Главного Галактического Советаnote 15, которым мы платим, но Аннет Боунинг должна остаться советником по делам связей с общественностью в аппарате нового мэра.

Вит Смуглер прекрасно помнил эту Аннет Боунинг — ее стройную, хрупкую фигуру, кажущиеся невинными голубые глаза с алчным холодным взглядом хищницы, готовой на все ради банкнот Федерального банка Плобоя. Вит подумал, что с удовольствием затащил бы эту девицу к себе в постель. Но тут же он поймал себя на мысли, что каждый раз после того, как принимает участие в совещании у босса, несколько дней чувствует себя полным импотентом.

— У нас есть свой человек в Совете, — сказал Смуглер после минутного раздумья, — это сенатор Марк Труккед. Он является владельцем алюминиевых шахт на Асиденте. К его мнению прислушиваются, и его голос может сыграть не последнюю роль при дележе портфелей. Но нельзя забывать, босс, что Блекман, Дрекслер и другие кланы также постараются внедрить побольше своих людей в аппарат нового мэра. Поэтому может статься, что Марк встанет на сторону Совета и в первую очередь будет думать о собственных интересах, а не о наших. Здесь каждый играет по собственным правилам.

— Так заставь его играть по нашим! Надави на него, Вит. Дай ему понять, что если он не отнесется без должного внимания к нашим интересам, то у него на шахтах могут выйти из строя все работающие там роботы, а фирма «Технике инкорпорейтед», которая поставляет ему роботов и комплектующие к ним, откажется заключать с ним новые соглашения. Напомни ему также, что контрольный пакет этой фирмы принадлежит нам. Так что пусть подсчитает, во сколько миллионов убытков ему выйдет, если он не станет прислушиваться к тем маленьким просьбам, которые делают ему его друзья.

— Так и сделаю, босс, — и Вит снова согласно закивал головой.

Крул Мордер посмотрел на свои золотые часы и нервно заерзал на стуле. Было видно, что в последние несколько минут он начал проявлять некоторое беспокойство. Во всех его движениях стали чувствоваться несвойственные ему нервозность и нетерпеливость, словно он куда-то опаздывал. Это не ускользнуло от Спайдера.

— Мне нужно встретиться со своими людьми, босс, — ответил Мордер на вопросительный взгляд Спайдера. — Парни будут ждать на ферме Эдуарда Ванека, куда сейчас свозят наш глюкоген. Мне нужно окончательно проинструктировать их.

— Можешь идти, Крул, — сказал Спайдер, — сегодня ты мне больше не нужен. Только смотри, будь осторожен в этом тумане. При такой погоде легко сбиться с дороги и потерять голову.

Мордер встал из-за стола и, отвесив легкий поклон Спайдеру, вышел из комнаты.

Вит Смуглер также поднялся со своего стула. Он догадывался, что Мордер сейчас солгал своему боссу. Ни на какую встречу со своими людьми тот не поедет. Мордер даже не собирался этого делать. У него была назначена встреча с Виктором Брага, на которую он боялся опоздать. И сейчас глава службы безопасности организации летел в бар «Чико».

— Ты тоже можешь идти, Вит, — сказал Спайдер. — Береги себя, Вит.

Простившись с боссом, Смуглер толкнул дверь и оказался в холле, где, развалившись в мягком кресле, дежурил охранник.

Прямо перед ним стоял большой голографический телевизор. По телевизору показывали какой-то остросюжетный захватывающий боевик.

Вит Смуглер на секунду остановился, чтобы собраться с мыслями и решить, что ему делать дальше. Некоторое время он просто стоял и смотрел на телевизионный экран, на котором мелькали объемные голографические картины головокружительной погони.

Хотя Вит и не видел начала этого фильма, о его содержании догадаться было нетрудно. В грохоте выстрелов, реве моторов и визге тормозов — звуков, которые летели из стереофонических динамиков, расположенных по бокам телеэкрана, — три бронированных полицейских лендспидера догоняли электромобиль со злоумышленниками. Преступники бешено отстреливались из автоматического оружия и гранатометов, пытаясь уйти от погони. Один из броневиков загорелся, а потом с оглушительным грохотом взорвался. Экран осветился кроваво-красной вспышкой взрыва. Но это не остановило доблестных стражей порядка, которые мужественно продолжали погоню. На помощь им подоспел полицейский геликоптер, атаковавший бандитов ракетами «воздух—земля».

Постояв несколько минут перед экраном, Вит Смуглер принял решение и направился к лифту. Вышедшего из офиса Смуглера сразу окутала молочная пелена белого тумана. У самого входа в небоскреб Смуглер чуть было не столкнулся с невзрачным человеком в старом, помятом костюме. Человек держал в руке броский светящийся транспарант, чтобы его было хорошо видно в такую погоду. На транспаранте было написано: «Голосуйте за Герба Кримсона!».

В предвыборную кампанию таким образом подрабатывали многие безработные, призывая голосовать за того или иного кандидата. За это им платили несколько кредитов в день, чего вполне хватало на тарелку супа в дешевой столовой или дозу наркотина у мелкого торговца.

Обойдя человека с транспарантом, Вит Смуглер направился в сторону своего любимого ресторана «Денди». Через мгновение туман поглотил его.