Благородная работа

Аббат окинул горящим взглядом своих людей и, вскинув руки вверх, маниакальным голосом заорал:

— Идите туда! Выколите им глаза, вырежьте им сердца! Я хочу, — с пеной у рта орал он, — чтобы они умирали в муках! Выпейте их кровь, и вы обретете бессмертие! Вы должны достать их. Они посланы нам богом. Их смерть — наше спасение.

Под воздействием этой дьявольской проповеди у слушавших Аббата появился нездоровый блеск в глазах, а у Кривого Ларри на лице возникла ужасная усмешка, похожая на улыбку «Веселого Роджера».

— Вытягивайте им жилы! Дробите им кости, нарежьте мне ремней из их кожи! Пусть смерть будет им избавлением! Идите, дети мои, идите… И сделайте это!

— Скайт Ты слышал? — закрывая окно, изумленно спросил Дел Бакстер.

— Этот вопль было слышно даже здесь, — отозвался Скайт из-за компьютера.

Дел Бакстер прикурил от перламутровой зажигалки Скайта.

— Так что будем делать?

— Искать Монгуса Фула.

— Шевелись, Скайт, времени у нас совсем не осталось, — заключил Дел Бакстер, наблюдая, как прилетевшие на вертолете, растянувшись цепью, направились к дверям центра.

— Послушай, преподобный, — произнес Моисей Хац, идя рядом с Аббатом, хотя бы один из тех парней, что сейчас находятся в центре, нам нужен живым. Иначе нам не видать звездолета как своих ушей.

Аббат не ответил. Они уже начали подниматься по ступеням террасы медицинского центра, но Аббат молчал, не обращая внимания на доводы комиссара. Взбешенный этим, Хац схватил Аббата за плечо:

— Ты меня понял?!

Их взгляды пересеклись. Аббат сбил руку комиссара со своего плеча.

— Если ты хочешь полюбоваться на свои уши — обратись к Ларри, у него острый нож. — И он вошел вслед за остальными в холл центра.

— Ладно, — процедил сквозь зубы Моисей Хац, — по-видимому, ты уже забыл, кто тебя вытащил с того света. — И, поразмышляв над чем-то, пошел следом.

Широкий вестибюль был пуст, не считая бронзовой змеи, обвивавшей лекарственную чашу на постаменте. Гладкое змеиное тело тускло поблескивало посреди зала. По мозаичному полу сквозняки перекатывали комья ваты и пыли. Здесь было тихо, пока не появились «Адские братья», затопав тяжелыми башмаками.

— Они на втором этаже, в регистратуре, — сказал Аббат. — Двое отправляются к запасному ходу. Двое остаются здесь. Фугас и Ларри идут со мной.

Моисей Хац с Леоном направились к лестнице запасного хода. Когда они стали подниматься по ее узким ступеням, Хац повернулся к Леону.

— Капрал, что ты думаешь об Аббате?

— Он великий человек, и он наш босс, — ответил Леон.

— А тебе не кажется, что он ведет свою игру? Почему он хочет убить тех парней? Может, он не хочет, чтобы мы выбрались с этой проклятой планеты?

Леон на минуту задумался.

— Зачем это ему нужно? Когда мы их убьем, то найдем и их звездолет.

— Аббат просто маньяк, помешанный на крови. Он не хочет покидать Блаусен. Ему нравится все то, что здесь происходит. Он чувствует себя дьяволом в этой преисподней. К тому же его двоюродный брат служит в макросской армии, и Аббат решил дождаться своего любимого братца в Хейлсе. — Хац остановился на лестничной площадке. — Пойми, Леон, нам нельзя убивать тех парней. Когда я был комиссаром, ты меня слушал, послушай и сейчас. Мы люди военные, а Аббат со своей шайкой — сборище подонков и негодяев. Если нам с тобой повезет встретить прилетевших на звездолете, то с ними нужно договориться.

Леон тупо уставился на комиссара.

— Но Аббат сказал, чтобы мы их убили.

— Аббат хочет и нашей смерти.

— Хац, я не согласен с тобой. Сначала надо спросить разрешения у босса.

— Я твой босс.

— Ты был боссом, пока был комиссаром, а теперь босс — Аббат. Я ему все расскажу про то, что ты мне сейчас здесь предлагал. — И Леон пошел дальше по лестнице.

— Леон, одумайся! Это твой последний шанс! — выкрикнул вслед Хац, но Леон даже не повернулся.

Крадучись, Аббат, Ларри и Фугас приблизились к дверям регистратуры. В дальнем конце коридора показался голубой мундир Леона, зашедшего с запасного хода. Аббат извлек из наплечной кобуры блестящий пистолет и осторожно открыл дверь, за которой оказался небольшой холл со стеклянной дверью. Пройдя внутрь, Аббат кивнул Ларри на металлический стул для посетителей. Тот взял стул за ножки.

Фугас щелкнул пьезозажигателем огнемета, и на конце блестящего раструба появилась небольшая голубая искра электрического разряда. Размахнувшись, Ларри швырнул тяжелый стул в стеклянную дверь. Со звоном разбившись, стекло мелкими осколками посыпалось вниз. Фугас направил в пробоину огнемет, изрыгнувший столб ревущего пламени. Огонь моментально охватил все помещение регистратуры, жадно поглощая стеллажи с документами, оргтехнику и лакированное покрытие пола. От резко возросшей температуры с треском лопнули оконные стекла, и в тот же момент в коридоре раздался выстрел.

— Фугас, остановись! — закричал Аббат. — Их здесь нет! Скорее в коридор!

Выскочив в коридор, они увидели Хаца, склонившегося над телом Леона, из-под которого, увеличиваясь, вытекала багровая лужа крови.

— Они убили его, подонки, — скорбно произнес Моисей Хац.

Как только бандиты скрылись в дверях регистратуры и оттуда послышался звон разбитого стекла. Скайт Уорнер и Дел Бакстер выбрались из подсобного помещения рядом с лифтом и бросились вниз по лестнице. Сзади раздался одинокий выстрел.

— Дел, ты в порядке? — на ходу спросил Скайт.

— Все отлично.

Сбежав на первый этаж, Скайт и Дел столкнулись лицом к лицу с Вшивым и Нукаком.

— Блин! — выругался Скайт и, выстрелив подряд три раза из своего каренфайера, отпрыгнул за колонну. Как следует прицелиться он не успел, поэтому заряды легли далеко от цели. Дел Бакстер тоже спрятался за колонну. А Нукак и Вшивый, открыв ответный огонь из бластеров, попятились за постамент с бронзовой чашей. Времени терять было нельзя. По пятам шла погоня. Если Скайт с Делом Бакстером промедлят, то окажутся меж двух огней: с одной стороны — Нукак и Вшивый, с другой — Аббат со своими людьми.

Дел Бакстер извлек из кармана куртки черный цилиндрик гранаты, выдернул чеку и бросил ее к постаменту символа медицины. Раздался страшный взрыв. На этаже вылетели все стекла. От ударной волны постамент треснул, и стоявшая на нем бронзовая чаша со змеей стала медленно наклоняться на оглушенных взрывом Нукака и Вшивого. Они дико закричали, но уже ничто не могло остановить многотонную махину. Крик стих одновременно с треском сломанных ребер и глухим ударом бронзовой массы о пол. Путь был свободен. Дел и Скайт, как ветер, помчались прочь из медицинского центра.

Пилот вертолета Вульф проследил из кабины геликоптера, как комиссар с Аббатом вошли в двери медицинского центра и, положив на колени свой штатный бластер, стал раскуривать маленькую черную сигару. Последнее время Хац перестал ему нравиться. Когда они только начинали работать вместе с Аббатом (если это только можно назвать работой), комиссар был главным в шайке, но вскоре все переменилось. И сейчас уже Моисей Хац вертит своим лисьим хвостом перед преподобным. Вульф выпустил облако голубого дыма в приборную панель над головой. На индикаторе топлива давно горела красная лампочка. Долго они не протянут. Горючего осталось минут на пять — не больше. А что дальше? Пока он пилот вертолета, его не берут на рискованные предприятия, и он находится в более привилегированном положении. За это его как раз не любят простые члены банды. Те же самые Нукак и Вшивый, которых Аббат всегда посылает первыми, прежде чем спрыгнуть с вертолета, обязательно с ненавистью посмотрят в его сторону. Без вертолета ему в банде будет ад, который наступит через пять минут работы двигателя.

Вульф, выругавшись, сплюнул в открытое окошко. И податься некуда. В городе эпидемия неизвестной болезни, вырвавшейся из секретных военных лабораторий. Кто бы мог подумать, что рядом с курортным городом находится производство биологического оружия.

Вульф включил полицейскую рацию, настроенную на военную частоту. В вертолет из динамика обрушился трехэтажный мат, закрученный в такие литературные обороты, которым позавидовал бы любой критик. Но их смысл был понятен даже ребенку — макросские войска начали решающее наступление, и их десантные корабли вошли в плотные слои атмосферы. В этот момент зазвенели лопнувшие стекла, и на втором этаже центра запылали окна регистратуры. Языки пламени, как вырвавшиеся наружу демоны, заплясали по стене здания. Черные клубы дыма, закручиваясь, стали подниматься вверх. Вульф вылез из вертолета на улицу и с интересом стал наблюдать за пожаром, в котором горели прилетевшие пилоты. По-видимому, это дело рук Фугаса и его огнемета. На верхних этажах из окон кое-где выглядывали перепуганные люди в больничных халатах. «Скоро огонь доберется и до них», — подумал Вульф. Неожиданно раздалась интенсивная перестрелка в холле, после чего последовал взрыв гранаты, и из дверей медицинского центра выбежали двое с каренфайерами в руках. Они было направились к вертолету, но, увидев Вульфа, переменили направление и открыли огонь из своего оружия. Один из них бросил в его сторону гранату. У Вульфа сработал инстинкт самосохранения. Он бросился ничком под вертолет, накрыв голову руками. Очереди прошли совсем рядом. Пара зарядов с треском врезалась в борт вертолета, а следующий взрыв оглушил Вульфа. В глазах у него на мгновение померкло. Заплясали розовые круги. Сколько это длилось, он определить не мог. Поднявшись с земли, Вульф, как в тумане, увидел объятый пламенем вертолет и бегущих к нему Аббата, Хаца, Ларри и Фугаса.

— Куда они пошли, мразь?! — кричал на ходу Аббат.

Вульф некоторое время ошалело смотрел на него, но наконец смысл слов Аббата стал доходить до сознания пилота. Он махнул рукой в сторону одной из улиц, примыкавших к площади перед медцентром. И тут Вульф ощутил жгучую боль в животе. Его ноги ослабли, и он упал на колени. Между пальцами рук, которыми он прикрыл живот, ручьями потекла алая кровь. Вульф поднял глаза и увидел, как Аббат прячет свой хромированный пистолет в кобуру. Свет померк, и мертвый Вульф ткнулся головой в асфальт дороги рядом с горящим геликоптером, который он пережил всего на несколько минут.

— Как мы теперь их найдем? — нервно застегивая кобуру, спросил Аббат, со злобным оскалом обращаясь к оставшимся членам банды. — Если вы мне не ответите, то, клянусь геенной огненной, вы позавидуете Вульфу.

— Не нервничай, преподобный, — сказал Моисей Хац, — я знаю, куда они направляются.

Скайт успел краем глаза заметить, как запылал вертолет. Выяснять, что же стало с пилотом после взрыва, не оставалось времени. Дорога была каждая минута. И они с Делом помчались по простиравшейся перед ними улице в глубь города. Миновав обгоревший корпус легковой машины, они свернули в проулок, заваленный бумажным мусором, и, сделав еще поворот, прислонились к стене одного из домов, чтобы перевести дыхание и оглядеться.

Или их не стали преследовать, или погоня сбилась со следа.

— У меня такое ощущение, что мы еще встретимся с этими головорезами из медцентра, — сказал Скайт Уорнер.

Постояв минут пять возле стены, чтобы наверняка удостовериться, что продолжать путь безопасно, они полностью успокоились и отправились к своей цели — больнице номер три города Хейлса, по которому им предстояло пройти два квартала.

Людей не было видно. Оставшиеся жители, по-видимому, не высовывались наружу, предпочитая переждать тяжелые времена, спрятавшись в своих квартирах. А то, что в городе царил хаос, было видно и невооруженным глазом. Покореженные машины, разбитые витрины магазинов, гниющий мусор, выбрасываемый прямо из окон.

Но не все сидели, молча притаившись за стенами своих домов и опасаясь привлечь к себе внимание бандитов или военных. Из одного окна были слышны музыка и пьяные крики. На первом этаже этого дома располагался винный магазин. Большую часть товара растащили мародеры, и сейчас они наслаждались своей добычей.

Пройдя мимо шумной, веселой попойки. Дел Бакстер и Скайт Уорнер оказались на улице, которая должна была привести их прямо к цели. В ее конце, за дымом горящего дома, виднелось высокое здание супермаркета, как раз за стеклянной громадой которого и находилась анабиозная клиника с Монгусом Фулом.

Вдали пролетела пара военных вертолетов. Готовые в любой момент открыть огонь из каренфайеров, Скайт и Дел, стараясь держаться ближе к фасадам домов и используя их как прикрытие, поспешили к своей цели. Оставаться в этом агонизирующем городе лишнее время не было никакого желания. К тому же за городом подозрительно, словно стая голодных волков, громко завыли сирены, и что-то тревожное повисло в воздухе.

Расстояние до супермаркета друзья покрыли за десять минут, не встретив по пути никого, кроме стаи бездомных собак, возившихся в продуктовой лавке.

Здание супермаркета в девять этажей стояло посреди площади. Это был центральный магазин города Хейлса. Издали он казался меньше, а вблизи предстал стеклянной громадой со множеством подъездов, подземными секциями и гаражами.

Перед выходом на площадь друзья остановились. Предстояло идти по открытому пространству, где не за что было спрятаться, а памятуя о недавней стычке с группой головорезов, это не очень их радовало. Но вокруг вроде было все спокойно, и, решив не терять драгоценное время на то, чтобы обойти опасное место, Скайт и Дел Бакстер пошли напрямик. Они благополучно миновали первую часть пути до универсального магазина и, пройдя вдоль его фасада, вышли на другую сторону площади. С этого места стал уже виден анабиозный центр, куда направлялись Уорнер с Бакстером. Осталось пересечь площадь и чуть пройти по улице.

Они прошагали как раз пятьдесят метров от супермаркета в направлении анабиозного центра, как со стороны встречной улицы, примыкавшей к площади рядом с клиникой, послышался рокот мощных моторов. Он усиливался и нарастал как снежный ком. Вот-вот должны были появиться машины, издававшие его, и Скайт с Делом бросились назад к супермаркету в надежде спрятаться от непрошеных гостей за его зеркальными стенами. К их счастью, многочисленные двери были распахнуты бесчинствовавшими до этого мародерами и погромщиками. И только Скайт с Делом забежали вовнутрь, на площадь, лязгая гусеницами, выехал бронетранспортер противовоздушной обороны с ракетным комплексом на вращающейся башне в сопровождении двух легких шагающих танков. Бронетранспортер остановился посередине площади, и на его крыше завертелась параболическая антенна радара, а танки замерли в некотором отдалении. Пройти мимо машин, оставшись незамеченными, стало невозможно. Скайт Уорнер зло выругался, с досадой глядя на неожиданно возникшее препятствие. Было еще больше обидно из-за того, что за пятнистым корпусом бронетранспортера, на той стороне площади, возвышалось белоснежное здание анабиозного центра.

— Что будем делать, Дел? Ждать, пока они уедут, или попытаемся их обойти?

Дел Бакстер на минуту задумался, взвешивая все за и против.

— Неизвестно, насколько они здесь задержатся, а обходить их стороной — на это мы потратим много сил. Может, подземный гараж супермаркета имеет выход с той стороны?

— Хорошая мысль, — согласился Скайт. — Попытка — не пытка. Но если хода нет, придется идти в обход.

И они направились на поиски спуска в нижние секции магазина. Это был шикарный супермаркет. Три зала, соединенных друг с другом, представляли собой круглые помещения, из-под хрустальных сводов которых падал солнечный свет. Торговые отделы располагались на ярусах, куда покупателей доставляли стеклянные кабины лифтов. Те же, кто предпочитал ходить пешком, могли подняться хоть на самый верх девятого этажа по мраморным лестницам. Золоченые перила, мозаичный пол и тысячи зеркал должны были создавать атмосферу богатства и роскоши. На первом этаже зала, где очутились Скайт Уорнер и Дел Бакстер, находился автомобильный салон. Большая часть автомобилей была угнана, но посередине зала, на черном, отшлифованном до блеска гранитном постаменте, под падавшими сверху лучами солнца красовался золоченый корпус шестидверного лимузина «Элит классик». В его зеркальных стеклах отражалось голубое небо с плывущими по нему черными облаками. В разрушавшемся городе это была непрактичная машина, поэтому она так и осталась величественно возвышаться во всем своем великолепии посреди разоренных витрин.

Лестницу в подвал приятели нашли по указателям. Она была такой же золоченой и широкой, как и все остальные, но, к досаде друзей, проход по ней закрывали мощные железные ворота. Дел Бакстер вскинул свой каренфайер.

— Стой! — Скайт успел схватить его за ствол.

— Ты что? — недоуменно посмотрев на друга спросил Дел.

— Понюхай, — вместо ответа предложил Скайт.

Втянув через нос воздух, Бакстер уловил слабый, но знакомый запах. Подойдя вплотную к воротам, он понюхал щель между створками. Сомнений не оставалось: оттуда несло газом. Весь подвал супермаркета, все его нижние помещения, гараж, склад — все было заполнено газом. Одна искра, и все взлетит на воздух. Дел Бакстер ужаснулся, представив себе, что было бы, выстрели он по воротам.

— Мы сейчас находимся на бочке с порохом, надо выбираться из этого гиблого места.

— Не будем задерживаться, — согласился Скайт Уорнер. — Я думаю, за час мы обойдем стороной и танки, и этот чертов супермаркет.

И они поспешили к противоположной стороне здания, чтобы под его прикрытием проскочить открытое пространство до ближайших домов, выходивших на площадь.

Когда приятели уже вбегали во второй зал, с улицы донесся гул запущенной ракеты. Бронетранспортер открыл стрельбу — это означало, что к городу приближается неприятель и скоро здесь начнется настоящий бой. Еще не было слышно взрывов и воя пикирующих бомбардировщиков, были только напряженное ожидание начала и нарастающая тревога из-за внезапно осложнившейся ситуации.

— Если мы не успеем выбраться отсюда до начала штурма города, придется срочно вызывать Джеки и улетать без Монгуса Фула, — заключил Скайт, когда они подходили к продуктовому отделу супермаркета, который располагался на первом ярусе второго зала.

На прилавках гнили скоропортящиеся продукты. Весь пол был залит и изгажен остатками пищи и завален рваной упаковкой. Из раздавленных пакетов вытекали лужи прокисшего молока и сока, по которым скакали жирные, отъевшиеся крысы.

Скривившись от удушливого запаха, Скайт Уорнер и Дел Бакстер пошли дальше, но непонятное движение впереди заставило их настороженно остановиться. Что-то большое возилось в груде пакетов с кукурузными хлопьями. Выглянув из-за стеллажей, друзья увидели старуху, стоящую, подобно животному, на четвереньках и жующую рассыпавшиеся по полу хлопья. Она подняла голову, и Скайт с ужасом заметил, что все ее лицо покрыто кроваво-красными пятнами проказы. Болезнь входила уже в последнюю стадию, так как в некоторых местах под прогнившей кожей была видна голая кость черепа.

Почувствовав, что за ней наблюдают, старуха взвыла и на четвереньках со страшной быстротой бросилась к Скайту. Отпрянув, Скайт Уорнер успел Уронить перед собой стойку с кофейными банками, которая на какое-то время преградила прокаженной путь. Но ненадолго. Безумно вопя, старуха с неистовством пробивала себе дорогу.

Дел Бакстер с изумлением и отвращением смотрел на происходящее из-за спины друга, а Скайт Уорнер достал свой бластер и снял его с предохранителя. Секунду подождав, пока прокаженная полностью выберется из-под кофейной груды, он выстрелил. Крик мгновенно стих. Но в наступившей тишине с разных сторон послышались шорохи, плач, непонятное бормотание. Невдалеке с полки упала стеклянная банка. Между стеллажами промелькнула чья-то тень.

— Ну смотри. Лис, если мы не найдем тех парней, ты сам примешь муки за них, — шипел Аббат в лицо комиссара. — Я с удовольствием поковыряюсь в твоих потрохах. Ты получишь истинное наслаждение, когда я буду щекотать твою печень изнутри.

Моисею Хацу было страшно. Он знал, на что способен преподобный, но ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь под мышками на пиджаке выступили мокрые пятна..

— Перестань мне угрожать. Они точно направились в анабиозную клинику.

— Я смотрю, ты все знаешь, комиссар. Ты всегда считал себя самым умным из нас. Так ответь мне на один вопрос: зачем мертвецу голова? Не знаешь… Ну ничего, я тебе помогу это узнать.

На этот раз Хацу стало еще страшнее. Рядом стояли Фугас и Кривой Ларри, они, конечно же, на стороне Аббата, а этот маньяк, по-видимому, решил его действительно прикончить. Они сейчас находились на третьем этаже супермаркета, в галантерейном отделе, куда пришлось проникнуть, чтобы обойти прокаженных внизу, но на площади за супермаркетом оказался пост военных робототанков, и они здесь застряли. Теперь Аббат искал виноватого, и, конечно, им окажется Хац.

— Ларри, дай мне нож, — после напряженной паузы произнес Аббат.

— Зачем тебе нож, Ларри? — испуганно спросил Хац. Голос его сорвался, и получилось, что он пропищал этот вопрос.

— Наконец-то, комиссар, ты не скрываешь больше своего страха, — оскалился Аббат. — Я давно мог тебя прикончить, но я ждал, когда ты сломаешься, когда страх подточит твою волю и отравит твою душу, чтобы она после смерти была обречена на вечные муки в аду. Что-то мне не нравится цвет твоего лица. Да ты дрожишь! Не бойся, Моисей, я исполню возложенные на меня обязанности по спасению твоей души. Ты примешь перед дорогой в вечность очистительные муки из моих рук.

Хаца парализовал животный страх, которого он никогда в жизни еще не испытывал. Вкрадчивый голос Аббата змеей проникал в мозг и холодом жалил сердце. Тусклый блеск стилета в руках преподобного гипнотизировал, подавляя сознание. В этот момент Моисей Хац ужаснулся от того желания, которое возникло в нем самом. Он почувствовал, что уже сам хочет ощутить страшную боль, что он испытывает к блестящему лезвию ножа сексуальное влечение.

И вот, когда рука Аббата, державшая желанный кусок металла, была уже совсем рядом с телом комиссара, в супермаркете раздался выстрел бластера, эхом прокатившийся по отделам. Гипнотический транс растаял как страшный сон, и Хац отпрянул от занесенного над ним ножа.

— Аббат, я сам сейчас выпущу тебе кишки, — прорычал Моисей Хац.

— Брось, комиссар, не время ссориться — это была лишь шутка. Я проверял тебя, — вернув нож Ларри и улыбнувшись Хацу, произнес Аббат. — Оставим споры на потом, а сейчас надо узнать, кто же это был. Сдается мне, что Лис был, как всегда, прав, приведя нас в это место. А ты, Ларри, хотел так несправедливо поступить с ним.

Не понимая, что этим хотел сказать предводитель, Кривой Ларри, глядя на Хаца, заморгал единственным глазом. Тем временем Фугас уже закидывал баллоны огнемета за спину и застегивал ремешки.

— Надо рассредоточиться и прочесать супермаркет, — сказал Аббат, убивайте всех, кого встретите на своем пути. Сердцем чувствую, что это те, кого мы ищем.

— Подожди, скоро я займусь твоим сердцем, — тихо, чтобы никто не услышал, произнес комиссар, удаляясь в противоположную сторону.

Со всех сторон на шум выстрела поползли спрятавшиеся в отделе прокаженные, до этого в оцепенении лежавшие под прилавками и стеллажами. Страшная болезнь поразила их мозг, разрушив разум, и превратила в зомби.

— Назад, Дел! Это ловушка! — выкрикнул Скайт, опрокидывая стеллаж, чтобы преградить дорогу наступающей толпе обезумевших уродов, число которых с каждым мгновением увеличивалось.

Тем временем Дел Бакстер успел расстрелять из каренфайера двоих, пытавшихся пролезть под прилавками сбоку от него. Запахло горелым мясом. А друзья бросились бегом к лестнице на второй этаж, единственному оставшемуся для них пути отступления. На первых ступеньках Дел Бакстер и Скайт, остановившись, скосили очередями из каренфайеров шестерых настигавших их зомби. Мощные очереди зарядов раскидали изуродованные тела по всему коридору, но это не остановило остальных.

Слева от Дела появилась маленькая девочка в голубеньком платье, точнее, то, во что она превратилась. Веки и губы у нее сгнили, из-за чего ее воспаленные красные глаза с синими прожилками вен казались неестественно огромными, а на остатках лица застыл зловещий оскал безгубой улыбки. Кожа у нее на лбу лопнула и вместе с волосами слезла на затылок. И это маленькое создание не спеша, без криков и истошных воплей в отличие от других прокаженных подкрадывалось к Делу Бакстеру, занятому истреблением более крупных тварей. Когда он ее заметил, то она была уже в каких-нибудь трех шагах от него. Молниеносно направив на нее каренфайер, он нажал на курок, но оружие молчало. Дел в горячке боя и не заметил, что энергия каренфайера уже на нуле. К его счастью, Скайт Уорнер пришел на помощь.

Короткая очередь, просвистев в миллиметре от Дела, отбросила прочь ужасное создание, чье тело в голубеньких лохмотьях задымилось у дальней стены. Но это оказался последний выстрел каренфайера Скайта, его индикатор энергии также показывал ноль. В сердцах отшвырнув никчемную железяку, Скайт достал верный бластер. Дел последовал примеру друга. И, выстрелив пару раз, они перешли к отступлению.

Стремительно преодолев пролеты мраморной лестницы, друзья оказались на втором ярусе супермаркета, занятом богатым отделом игрушек. Не обращая внимания на нетронутое великолепие, они бросились бегом вдоль стеллажей, уставленных радиоуправляемыми машинками, роботами и самолетами. Завернув за стеллажи, Скайт Уорнер и Дел Бакстер скрылись от преследователей и, пробежав еще пару отделов, наконец остановились перевести дух в отделе мягкой игрушки.

— К черту деньги Норы и ее мужа Монгуса Фула, — тяжело дыша, сказал Скайт Уорнер. — Про проказу она нам ничего не говорила. Я не хочу умирать, мучаясь от язв, как те несчастные внизу.

— Я с тобой согласен, — ответил Дел Бакстер. — Сейчас поднимемся на крышу супермаркета, свяжемся с Джеки и унесем ноги из этого ада.

Где-то внутри многочисленных отделов магазина раздался одинокий выстрел.

Скайт с опаской выглянул в проход, по которому они бежали, затем спрятался обратно и проверил свой бластер, недовольно при этом покачав головой.

— Осталось шесть выстрелов. Надо было взять больше боеприпасов.

— Кто же знал, что придется так много стрелять, — отозвался Дел Бакстер. У меня столько же и еще одна граната.

— Поднимемся по лестнице во втором зале, чтобы избежать лишних встреч. Проход там, кажется, свободен. Побежали!

Они уже приготовились двигаться, как сбоку раздался чужой голос:

— Не спеши! Посмотри лучше в глаза своей смерти. Возле стойки с плюшевыми мишками, там, где заканчивалась секция, за которой прятались Дел Бакстер и Скайт Уорнер, стоял здоровый, лысый мужик в зеленой майке с выпирающими из-под нее мускулами. За его спиной висели баллоны огнемета, жерло которого с голубенькой искрой дугового разряда смотрело в их сторону.

— Ну что, парни, видите синий блеск ее глаз?

По универмагу разносились грохот очередей каренфайеров и вопли прокаженных. Отражаясь от стеклянной крыши, накладываясь друг на друга, они усиливались, создавая акустический эффект торного эха. Словно крики тысячи грешников, мечущихся в страшных пытках, вырвались из преисподней и наполняли собой пространство супермаркета.

Аббат, облокотившись о перила ограждений, с наслаждением слушал эту музыку боли и ненависти. Он никуда не спешил, и исход этой бойни его не интересовал: ему в данную минуту был важен сам процесс. Как тонкий ценитель, он ловил каждый оттенок, каждый нюанс этой дьявольской какофонии. Но вот выстрелы стихли, и только кое-где вскрикивали прокаженные. Пришло время узнать, что там произошло и где его люди. Аббат повернулся от перил и увидел комиссара.

Только сейчас Аббат заметил, как постарел комиссар. Осунувшееся, небритое лицо, под глазами синяки. Из когда-то крепкого мужика комиссар превратился в развалину. К тому же в эти дни он перестал следить за собой, от него воняло, а грязный, мятый костюм теперь мешком висел на его немытом теле. Единственное, что содержал Хац в чистоте, был бластер, который сейчас он держал в руках.

Моисей Хац стоял в пяти шагах от преподобного, направив в него свой «Дум-Тум» восьмого калибра, и со злым интересом смотрел в его сторону.

— Наслаждаешься каждой Свободной минутой, Аббат? — Совмещаю приятное с полезным. А ты почему здесь?

— Я вернулся сказать, что наш договор подошел к завершению.

У Аббата задергалась левая щека, и, чтобы скрыть нервный тик от комиссара, он заулыбался.

— Это не так просто, Лис. Такие вопросы решаются на общем совете нашей общины. Комиссар презрительно прищурился.

— Брось кривляться, преподобный. Неужели ты, грязный подонок и убийца, думал, что я стал членом твоей банды? Раньше ты был мне нужен, и я тебя использовал.

На этот раз улыбка Аббата стала естественней.

— Согласись, что это у тебя не очень-то получилось, комиссар. Ты стал одним из нас, и на твоих руках есть кровь, которая держит тебя крепче любых цепей.

— Кровь смывается кровью.

— Постой, — произнес Аббат, — как ты собираешься покинуть город? Тех парней, на которых ты рассчитываешь, наверное, уже нет в живых. Тебе все равно не улететь с планеты. А спасти нас от макроссов смогу лишь я один. Может, и за тебя, комиссар, я замолвлю словечко.

— Аббат, я не так глуп, как твои головорезы. Этими байками можешь кормить кого угодно, только не меня. Ты ждешь своего двоюродного братца, который служит у макроссов. У него, наверное, уже готова амнистия для тебя как для политического заключенного? И чем меньше останется на этом свете? свидетелей, которые знают, кто ты есть на самом деле, тем для тебя лучше. Поэтому ты не хочешь никого выпускать из города, не даешь ни малейшей возможности вырваться с планеты. Избавив свет от такой мрази, я спасу Фугаса и Ларри.

Щека Аббата вновь задергалась, а правая рука медленно потянулась к пистолету.

— Ты хочешь спасти жизнь этим убийцам? Забыл, как недавно Ларри одолжил мне свой нож? А Фугас, он бы тебе не помог. Мы можем спастись вдвоем. Я даю тебе честное слово. Я отведу тебя туда, где нас будет ждать мой брат. Он заберет нас обоих. Хац, не будь глупцом, не теряй такой возможности. Ты и при макроссах останешься комиссаром. Я все устрою…