Они нашли лабораторию без труда. Вокруг никого не было. Кирк быстро указал рукоятки, которые ему продемонстрировал тот врач, а затем принял положение, которое тогда занимал пациент. И уныло посмотрел на устройство на потолке.
      - Надеюсь, вы сможете распознать, причиняет ли мне какой-то вред эта штука, - сказал он. - Адамс говорит, что устройство безопасно; это как раз то, что я хочу знать. Попробуйте минимальную мощность; только секунду-другую.
      Ничего не произошло.
      - Ну? Как только вы будете готовы.
      - Я уже дала вам две секунды.
      - Хм-м. Ничего вообще не случилось.
      - Нет, кое-что случилось. Вы хмурились; затем ваше лицо стало чистым. Когда я отключила питание, “нахмуренность” вернулась.
      - Я не заметил этого. Попробуйте снова.
      - Как вы себя чувствуете теперь?
      - Что-то… м-м, ничего определенного. Просто ожидание. Я думал, что мы еще только собирались попробовать снова.
      - Мы уже сделали это, - сказала Хелен. - Выходит так, что ваш разум становится настолько пустым, что вы даже не чувствуете течение времени.
      - Ну-ну, - произнес Кирк сухо. - Замечательно эффективно для устройства, от которого, по словам Адамса, он подумывает отказаться. Тот специалист упомянул, что подразумевалось внушение. Попробуйте - что-нибудь безвредное, пожалуйста. Знаете что, когда мы наконец покончим с этим, я надеюсь, мы сможем где-нибудь отыскать кухню.
      - Внушение действует, - сказала Хелен напряженным голосом. - Я дала вам две секунды при низкой интенсивности и сказала: “Вы голодны”. И теперь вы действительно голодны.
      - Я не слышал ничего этого. Давайте сделаем еще одну попытку. Я не хочу оставлять на этот счет никаких сомнений.
      - Вы совершенно правы, - прозвучал голос Адамса.
      Кирк вскочил и увидел смотрящее ему прямо в лицо дуло фазерного пистолета Адамса. А давешний врач держал под прицелом своего оружия Хелен.
      - Тюрьмы и психбольницы, - продолжал Адамс, улыбаясь, почти ласково, - должны учитывать каждый разговор, каждый звук, - иначе они не протянут долго. Итак, я могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы обеспечим вам настоящую демонстрацию.
      Он шагнул к приборной панели и повернул рукоять потенциометра. Кирк не увидел, как он нажал на выключатель. Комната просто исчезла в волне невыносимой боли.
      Как и раньше, не прошло вообще никакого времени; он просто обнаружил себя стоящим на ногах и протягивающим свой фазер Адамсу. В то же время он знал, что за боль сидела у него в голове, это была любовь к Хелен, и боль одиночества, бытия без нее. Она ушла; все, что у него было, было воспоминание о том, как он принес ее в ее каюту в то Рождество, о ее протестах, о его лжи, которая обернулась правдой. Любопытно, что воспоминания казались какими-то бесцветными, одномерными, голоса в них - монотонными; но страстное желание и одиночество были реальны. Чтобы утолить их, он стал бы лгать, красть, предавать свой корабль, отказываться от своей репутации… Кирк закричал.
      - Ее здесь нет, - сказал Адамс, передавая фазер Кирка все тому же врачу. - Я пришлю ее обратно через некоторое время и дела пойдут лучше. Но сначала - время вызвать ваше судно. Важно, чтобы они знали, что все нормально. Потом, возможно, мы сможем увидеть доктора Ноэл.
      Преодолевая новый предательский удар боли, Кирк извлек свой передатчик и включил его со щелчком.
      - Капитан… “Дерзости”, - сказал он. Он нашел очень трудным говорить; поручение не казалось важным.
      - “Дерзость” здесь, капитан, - раздался голос Спока.
      - Все нормально, мистер Спок. Я все так же с доктором Адамсом.
      - У вас усталый голос, капитан. Есть проблемы?
      - Никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов будет через шесть часов. Кирк отключается.
      Он начал убирать в карман передатчик, но Адамс протянул руку.
      - И это тоже, капитан.
      Кирк заколебался. Адамс потянулся к приборной панели. Боль вернулась; удвоенная, утроенная, учетверенная; и теперь пришло наконец нестоящее благословенное беспамятство.
      Он проснулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани, разглаживаемой у него на лбу. Он открыл глаза. Он лежал на своей кровати в комнате на Тантале; он чувствовал, как будто его принесли сюда. Рука закрыла его поле зрения, и он вновь ощутил прикосновение ткани. Голос Хелен произнес:
      - Капитан… капитан. Они забрали вас из лаборатории. Теперь вы в вашей комнате. Вставайте, пожалуйста, пожалуйста!
      - Хелен, - сказал он. Непроизвольно он потянулся к ней, но был он очень слаб; она оттолкнула его без усилия.
      - Попробуйте вспомнить. Они вложили все это в ваш разум. Адамс стал вместо меня управлять прибором - вы помните боль? А его голос, говорящий вам, что вы любите меня…
      Он приподнялся на локте. Боль была тут как тут, вместе со страстным желанием. Он боролся с ними обоими, покрываясь испариной.
      - Да… Думаю, да, - сказал он. Новая волна боли. - Его аппарат несовершенен. Я помню… что-то из этого.
      - Хорошо. Дайте я намочу тряпку снова.
      Когда она отошла, Кирк заставил себя встать на ноги, постоял немного, борясь с головокружением, а потом, шатаясь, пошел вперед, чтобы попробовать, заперта ли дверь. Заперта, конечно. Видимо, предполагалось, что здесь он и Хелен утвердят внушенную любовь, сделают ее реальной… и забудут “Дерзость”. Как бы не так! Осмотревшись, он обнаружил вентиляционную решетку.
      Хелен вернулась, и он сделал ей знак, прижав свой палец к губам. Она последовала за ним, недоумевая. Он попробовал прочность крепления решетки; она слегка поддалась. Включив все свои спинные мышцы, он отогнул ее наружу. Со второй попытки она оказалась в его руке с легким режущим звуком. Он стал на колени и просунул голову в отверстие.
      Тоннель за решеткой был не только трубопроводом; там было место, где можно было ползти, предназначенное, вообще-то, для служебных силовых кабелей. По нему легко можно было протиснуться, по крайней мере, так далеко, насколько хватало взгляда. Он попытался пролезть, но его плечи были слишком объемисты.
      Он встал и протянул руки к девушке. Она отпрянула, но он нетерпеливо дернул головой, надеясь, что в выражении его лица не было ничего, позволявшего заподозрить страсть. После еще секунды колебаний, она шагнула и стала напротив него.
      - Они, может быть, смотрят, так же как и слушают, - зашептал Кирк. - Я только надеюсь, что камеры направлены на кровать, в данном случае. Но этот тоннель должен соединяться со всеми остальными. Возможно, он случайно ведет к их энергоснабжению. Если вы сможете пробраться туда, у вас будет возможность обесточить всю колонию - и отключить их сенсоры, так что Спок сможет прислать нам какую-то помощь, и его не засекут. Сыграем?
      - Конечно.
      - Не дотрагивайтесь до этих силовых кабелей, а то прилично дернет.
      - Все лучше, чем лаборатория Адамса.
      - Хорошая девочка.
      Он посмотрел на нее сверху вниз. Боль и так была сильна, а память и опасность только усиливали ее, а тут еще глаза Хелен были полузакрыты, ее рот ждал… Несмотря на все это, каким-то образом он сумел вырваться. Опустившись на колени, она заизвивалась внутри туннеля и исчезла, и Кирк начал ставить на место решетку.
      Она была согнута слишком сильно, чтобы ее можно было защелкнуть на место; он мог только придать ей сколь возможно удовлетворительную форму и надеяться, что никто не заметит, что она не прикреплена. Едва успел он встать на ноги и рассовать по карманам срезанные головки заклепок, как послышалось клацанье механизма дверного замка. Он повернулся и увидеть, как входит все тот же врач, с уже привычным фазерным пистолетом. Человек посмотрел вокруг недоумевающе.
      - Где девчонка? - спросил он.
      - Другой ваш зомби увел ее. Если вы причините ей вред, я убью вас. Пришло время для очередного “лечения”?
      Он сделал шаг ближе, припадая к земле. Резкое движение пистолета остановило его.
      - Назад! Проходи передо мной и поверни направо в коридоре. Буду стрелять, не раздумывая.
      - Такое будет трудно объяснить твоему боссу. Ладно, иду. Адамс ждал; он отрывисто показал жестом на стол.
      - А это зачем? - осведомился Кирк. - Я и так послушен, разве нет?
      - Если бы это было так, вы бы не спрашивали, - сказал Адамс. - Однако, я не имею намерения объясняться здесь с вами, капитан. Ложитесь… хорошо… сейчас…
      Луч потенциатора вонзился в голову Кирка. Он боролся с ним, чувствуя, как пустота внутри нарастает. В этот раз, по крайней мере, он сознавал течение времени, хотя, казалось, ничего другого сделать не мог. Самая его воля вытекала прочь, как будто кто-то открыл кран в его черепе.
      - Вы полностью верите в меня, - говорил Адамс. - Вы верите в меня. Вы доверяете мне. Мысль о недоверии мне очень болезненна. Вы верите.
      - Я верю, - отозвался Кирк. Делать что-то еще было мучением. - Я верю в вас. Я доверяю вам, доверяю! Хватит, хватит!
      Адамс выключил ток. Боль слегка уменьшилась, но далеко не исчезла.
      - Пожалуй, поверю вам, - сказал Адамс задумчиво. - Ван Джелдер к этому моменту рыдал на коленях, а у него была сильная воля. Я счастлив, что у меня такой партнер, как вы; я многому научился.
      - Но… какова… цель? Ваша репутация… ваша… работа…
      - Так вы еще можете задавать вопросы? Замечательно. Забудьте об этом. Я устал работать для других, вот и все. Я хочу весьма комфортабельной старости, говоря моими терминами - и я самый разборчивый человек. И вы поможете мне.
      - Конечно… но так не обязательно… только доверяйте..
      - Доверять вам? Естественно. Или, доверять человечеству вознаградить меня? Все, что они дали мне таким образом - Тантал. Этого недостаточно. Я, как никто другой, знаю устройство их мозгов.
      От двери послышался шум, и затем Кирк смог увидеть врача-женщину, Лету. Она сказала:
      - Доктор Ноэл пропала. Ее никто не забирал. Она просто исчезла.
      Адамс повернулся обратно к панели и нажал переключатель. Луч появился снова и усилился до полной амплитуды. Черепная коробка Кирка, казалось, опустошалась так. как если бы ее опрокинули над дренажной канавой.
      - Где она?
      - Я… не знаю… Боль усилилась.
      - Где она? Отвечай!
      Отвечать не было возможности. Он просто не знал, а боль блокировала любой другой ответ, кроме ответа на тот конкретный вопрос, который задавался.
      Как бы поняв это, Адамс немного уменьшил интенсивность луча.
      - Куда ты ее послал? С какими инструкциями? ОТВЕЧАЙ!
      Боль взлетела до небес, стала просто невообразимой - и в то же мгновение все огни погасли, кроме тусклого аварийного светильника на потолке. Кирк не задержался, чтобы подумать, что могло случиться. Доведенный до неистовства, он действовал, повинуясь рефлексам и тренировке. Через мгновение конвоировавший его врач растянулся на полу, а он держал Лету и Адамса под прицелом все того же фазера.
      - Теперь у вас нет времени, - сказал он.
      Установив фазер на “оглушить”, он нажал на спуск. Потом он оказался в коридоре, чувствуя себя, как сплошной комок желания, одиночества и испуга. Он должен был добраться до Хелен; в его мозгу не было больше вообще ничего, кроме белой линии боли оттого, что он предал кого-то, кому ему сказали доверять.
      Тусклоглазые, испуганные больные кружили вокруг него, когда он проталкивался к центру комплекса, ища силовую комнату. Он отпихивал их прочь с дороги. Поиск был похож на бесконечный кошмар. Потом каким-то образом он оказался с Хелен, и они целовались.
      Не похоже было, что это помогало. Он притянул ее ближе. Она уступила, но безо всякого настоящего желания. Через секунду позади него послышалось знакомое гудение: звук нуль-транспортерной материализации. Потом голос Спока произнес:
      - Капитан Кирк - что такое…
      Хелен высвободилась.
      - Он ни при чем. Быстро, Джим, где Адамс?
      - Наверху, - тускло сказал Кирк. - В лаборатории. Хелен…
      - Позже, Джим. Нам надо спешить.

      Они нашли Адамса растянувшимся поперек стола. Аппарат был все еще включен. Лета бесстрастно стояла за рычагами управления; когда они вошли в сопровождении всей мощи стражей безопасности корабля, она с треском отломила их.
      Откуда-то появился Маккой и склонился над Адамсом. Потом он выпрямился.
      - Мертв.
      - Я не понимаю, - сказала Хелен. - Аппарат не выдавал мощности, способной убить. Я не думаю, что он мог убить.
      - Он был один, - холодно пояснила Лета. - Этого было достаточно. Я не говорила с ним.
      Кирк ощутил свой звенящий череп.
      - Я думаю, что понимаю.
      - Не могу сказать, что и я тоже, Джим, - заметил Маккой. - Человек должен умереть от чего-то.
      - Он умер от одиночества, - сказала Лета. - Этого вполне достаточно. Я знаю.
      - Что нам теперь делать, капитан? - спросил Спок.
      - Я не знаю… дайте подумать… доставить ван Джелдера сюда и восстановить его, я полагаю. Он должен будет взять управление на себя. А затем… он должен будет реабилитировать меня. Хелен, я не хочу этого, я хочу этого меньше всего на свете; но…
      - Я тоже не хочу этого, - сказала она нежно. - Так что нам обоим нужно пройти через это. Это было приятно, пока длилось - ужасно, но приятно.

      - В это все еще трудно поверить, - сказал Маккой много позже, - что человек может умереть от одиночества.
      - Нет, - возразил Кирк. Теперь он был в полном порядке, в полном порядке. Хелен была для него ничем иным, как еще одной женщиной-врачом. Но…
      - Нет, - повторил он, - в это совсем нетрудно поверить.
 

 
      Лагерь в кратере, - или лагерь Бирса, как он официально именовался, - на Регуле VIII представлял собой осыпающиеся остатки того, что некогда могло быть храмом, а теперь было сетью археологических нор, несколькими кусками брезента, беспорядочно разбросанными инструментами и тонким культурным слоем. За пределами кратера планета была, в основном, бесплодна, не считая лоскутов низкой, колючей растительности вокруг таких же кратеров. Кратеров было множество, но не хватало времени обследовать их, несмотря на упоминания, что они были обитаемы невесть сколько тысячелетий назад. В этом не было ничего необычного; галактика вся состояла из руин, о которых никто не знал ничего; на каждого археолога приходилась сотня планет, поверхность которых он с удовольствием хотя бы просто поцарапал. Бирсу просто повезло - фантастически повезло.
      Однако на Кирка - капитана звездолета “Дерзость” Джеймса Кирка, который повидал планет столько, что большинство людей и не подозревало о существовании такого их числа - Регул VIII навевал легкое раздражение. Появилась здесь “Дерзость” в соответствии со сводом инструкций, точнее, с той их частью, которая гласила, что исследовательский персонал на чужих планетах должен проходить ежегодное медицинское освидетельствование корабельным врачом. Когда пришел срок, “Дерзость” находилась в окрестностях Бирса, и корабельный врач Маккой с помощью нуль-транспортера переместился на планету с находившейся на орбите “Дерзости”, чтобы выполнить свой долг. Все происходило вполне обычно, за исключением того обстоятельства, что жена Бирса, Нэнси, была серьезным увлечением Маккоя в “добирсовы” времена, лет десять назад. Банальная история, не правда ли?
      И вот Нэнси вышла из храма - или что это там было - встретить гостей.
      Их было всего трое: Маккой; Дарнелл, влекомый любопытством человек из команды, и Кирк, влекомый служебными обязанностями.
      Она вышла вперед, протянув руки, и, после мимолетного колебания, Маккой взял их в свои.
      - Леонард! - сказала она. - Дай я посмотрю на тебя.
      - Нэнси, - сказал Маккой. - Ты… ты ничуть не изменилась!
      Кирк воздержался от улыбки. Нэнси Бирс была статной, но не представляла собой ничего необычного: крепко сбитая женщина лет около сорока, в меру приятная, с тронутыми сединой волосами. Трудно было поверить, что бывалый врач мог быть так без памяти влюблен, хотя бы и в тридцать лет, чтобы не заметить признаки старения сейчас. Тем не менее, у нее появилась приятная улыбка.
      - Это капитан “Дерзости”, Джим Кирк, - сказал Маккой. - А это Дарнелл, из нашей команды.
      Нэнси обратила свою улыбку на капитана, затем на Дар-нелла. Реакция того была удивительна. Челюсть отвисла; он откровенно уставился на Нэнси. Кирк толкнул бы его, если бы мог дотянуться.
      - Входите, входите, - говорила она. - Нам придется немного подождать Боба: начав копать, он забывает о времени. Мы поделили на несколько комнат зал, где раньше, видимо, был алтарь. Пойдем внутрь, ягодка.
      Она нырнула в низкий полуразрушенный каменный дверной проем.
      - Ягодка? - сказал Кирк.
      - Старое ласковое прозвище, - сказал смущенный Маккой.
      Он последовал за ней. Недовольный своей неловкостью, Кирк повернулся к Дарнеллу.
      - И на что это вы только что таращили глаза, мистер?
      - Прошу прощения, сэр, - сказал Дарнелл неуклюже. - Она мне кое-кого напомнила, вот и все. Девушку, которую я знал когда-то на планете Уриджли. Это…
      - Этого достаточно, - сказал Кирк сухо. - Следующую мысль подобного рода вам, возможно, лучше обдумать в одиночестве. Может быть, вам лучше подождать снаружи.
      - Да, сэр. Благодарю. - Дарнелл выглядел действительно благодарным. - Я немного разведаю здесь, если вас это устроит, капитан.
      - Давайте. Оставайтесь только в пределах слышимости.
      Бирс не появлялся, и, извинившись, Нэнси снова ушла, чтобы поискать его, а Кирк и Маккой остались изучать каменную комнату, играя в молчанку. Кирк не мог решить, лучше ли ему отбыть на борт “Дерзости” или только убить в себе смущение; чувство такта не подводило его столь серьезно уже бог знает сколько лет.
      К счастью, Бирс появился прежде, чем Кирк решил, бежать ему или покончить с собой. Бирс оказался необычайно высоким мужчиной, состоявшим как будто из одних суставов пальцев, коленей и скул, и одетым в линялый комбинезон. Он был немного выше Маккоя, его лицо было так же костисто, как и тело; яркий блеск в его глазах, как показалось Кирку, каким-то особенным образом выражал одновременно и ум, и, пожалуй, горечь. Но, в конце концов, Кирк никогда не претендовал на понимание людей академического типа.
      - Доктор Бирс, - сказал Кирк, - я капитан Кирк, а это корабельный врач и…
      - Я знаю, кто вы, - прервал Бирс голосом, грубым, как терка, и нудным, как телефонный сигнал “занято”. - Вы нам здесь не нужны. Если вы только пополните нас аспирином, соляными таблетками и тому подобным, вам не нужно будет далее беспокоиться.
      - Сожалею, но закон требует для вас ежегодного медконтроля, - сказал Кирк. - Если вы согласны сотрудничать, я уверен, что доктор Маккой проделает все так скоро, как только возможно.
      Маккой действительно уже вынул свои инструменты.
      - Маккой? - переспросил Бирс. - Я слышал это имя… А, да, Нэнси часто говорила о вас.
      - Пожалуйста, руки вытяните в стороны и дышите равномерно… Да, она не упомянула, что я прибыл?
      После мимолетнейшей из пауз, Бирс сказал:
      - Вы уже… видели Нэнси?
      - Она была здесь, когда мы прибыли, - сказал Кирк. - Она вышла, чтобы поискать вас.
      - Ах да, конечно… Мне даже приятно, что она встретила старого друга и может с кем-то пообщаться. Я наслаждаюсь одиночеством, но для женщины это трудно.
      - Я понимаю, - сказал Кирк, не будучи слишком уверен в этом. Внезапное проявление сердечности прозвучало слишком фальшиво после столь враждебного начала. По крайней мере, искренность враждебности сомнений не вызывала.
      Маккой закончил обследование трикордером и извлек шпатель слегка театральным жестом.
      - Она не изменилась нисколько, - сказал он. - Откройте, рот, пожалуйста.
      Бирс с неохотой подчинился. В то же мгновение воздух расколол отчаянный вопль ужаса. На одно сумасшедшее мгновение Кирку показалось, что звук исходил изо рта Бирса. Затем другой пронзительный крик распорол тишину, и Кирк осознал, что это был женский голос.
      Всех троих словно выстрелило за дверь. На открытом пространстве Кирк и Маккой быстро обогнали Бирса; тот, хоть и проводив много времени на открытом воздухе, не был хорошим бегуном. Но им не было нужды бежать далеко. Сразу за краем кратера Нэнси стояла над телом Дарнелла с кулаками, прижатыми ко рту.
      Когда они с бьющимися сердцами оказались рядом, она шагнула к Маккою, но он не обратил на нее внимания и опустился возле тела. Дарнелл лежал лицом вниз. Пощупав пульс, Маккой осторожно повернул голову в сторону, кашлянул и полностью перевернул тело.
      Даже Кирку было ясно, что Дарнелл мертв. Его лицо было покрыто медленно расплывавшимися маленькими кольцевидными красными пятнами.
      - Что с ним случилось? - напряженно спросил Кирк.
      - Не знаю. Петехии в какой-то степени напоминают сыпь, возникающую при пониженном атмосферном давлении или аллергии… А это что такое?!
      Бирс подошел, задыхаясь, когда Маккой медленно разжал один из кулаков Дарнелла. Там был извитой, шершавый на вид предмет неопределенного цвета, похожий на ссохшийся пастернак. А еще он выглядел так, как будто часть его была вырвана прочь. При данных обстоятельствах это было невероятно. Кирк повернулся к Нэнси.
      - Что случилось? - спросил он кратко.
      - Не цепляйтесь к моей жене, капитан, - сказал Бирс своим “телефонным” голосом. - Ясно, что это не ее вина!
      - Один из моих людей мертв. Я никого не обвиняю, но миссис Бирс - единственный свидетель.
      Маккой поднялся и сказал Нэнси мягко:
      - Просто расскажи нам, что ты видела, Нэнси. Не трать время.
      - Я только… - начала она, но потом была вынуждена остановиться и глотнуть, как если бы не могла справиться с собой. - Я не могла найти Боба, и я… Я… повернула обратно, когда увидела человека из вашей команды. У него в руках был этот корень борджиа, и он его нюхал. Я только собиралась окликнуть его, когда он вцепился в него. Я не знала, что он собирается делать - а потом его лицо исказилось, и он упал…
      Она внезапно замолчала и спрятала лицо в ладонях. Маккой нежно взял ее за плечи. Кирк, не считая обязательным проявлять врачебный такт со своей стороны, сказал ровно:
      - Как вы узнали, что это был за корень, если вы только-только подошли на расстояние, с которого можно услышать голос?
      - Этот перекрестный допрос… - проскрежетал Бирс.
      - Боб, прошу тебя. Конечно, я не знала. До тех пор, пока я не подошла вплотную. Но трогать руками любое растение в новом мире опасно.
      Безусловно верно. Так же верно, как то, что это не было откровением для Дарнелла. С бесстрастным лицом Кирк сказал Маккою:
      - Заканчивай на сегодня, Кощей. Мы можем продолжить осмотр завтра.
      - Я уверен, что в этом не будет необходимости, - сказал Бирс. - Если вы только выгрузите наши припасы, капитан…
      - Похоже, все будет не так просто, доктор Бирс, - возразил Кирк.
      Он вынул свой передатчик и щелкнул выключателем.
      - Кирк нуль-транспортерной комнате. Подготовьтесь к приему: два человека и труп.
      Вскрытое тело Дарнелла лежало на столе в корабельном лазарете. Сейчас его не узнала бы и родная мать, если только астронавт-сверхсрочник мог позволить себе иметь таковую. Кирк, стоя около коммуникаторной панели, с отвращением смотрел, как Маккой погрузил мозг Дарнелла в неглубокую чашу, а потом повернулся и мыл свои руки, пока они не стали бумажной белизны. Кирк видел трупы в любом немыслимом состоянии и любом возрасте после многих битв, но он был воином, а не мясником.
      - Я не могу совершенно исключить яд, - констатировал Маккой. - Некоторые из самых известных ядов действуют точно так же быстро и оставляют точно так же мало следов - ботулинус, например. Но нет и следа какой-либо древесной субстанции в желудке или даже между его зубами. Все, что я могу с уверенностью сказать - это то, что у него было массивное поражение капилляров, которое может быть вызвано чем угодно, хотя бы шоком, - и эти следы на лице, - Маккой накрыл развороченное тело.
      - Я проведу биохимический анализ крови, но я хотел бы знать, что за симптомы предположительно вызывает корень борджиа. До тех пор, Джим, я буду действовать, можно сказать, вслепую.
      - Спок ищет это растение в библиотеке, - сказал Кирк. - Это не займет у него много времени. Но я должен сознаться: то, что ты сказал, не слишком меня удивило. Дарнелл был слишком опытен, чтобы вцепиться в какую-то дрянь, которую ему случилось отыскать.