— Не ждите, мистер Стефано, что я и теперь упаду к вашим ногам! — Габи держалась из последних сил. Еще мгновение — и она сама прильнет к нему. Но он — враг. Она должна помнить об этом! Она даже сумела скривить свой рот в улыбке, когда его губы коснулись ее губ.

— Дай мне губы, Габи! Разве ты сама не хочешь поцеловать меня? — дразнил он, нежно проводя губами по ее губам, все плотнее прижимаясь к ним. — Разве можно этому противиться? Знаешь, что я чаще всего вспоминаю? Стоило мне только прикоснуться к тебе, и твое тело уже принадлежало мне. Помнишь, где это было, Габи? В парке, под старым дубом, — прошептал он в ее раскрывшиеся губы.

— Сто лет тому назад, — бросила Габи, порываясь высвободиться из его объятий.

— Не меньше.

Он играет, забавляется ею, как игрушкой, — эта жесткая улыбка выдает его. Но тело Габи томилось от соприкосновения с его крупным мускулистым торсом, такого с ней не случалось все долгие девять лет. Если он поцелует ее сейчас, она погибнет. Нельзя допустить, чтобы он сделал это, нельзя потерять голову, твердила себе Габи, хотя дыхание у нее стало прерывистым и колени подгибались.

Длинным, гибким пальцем Марк провел по ее горлу.

— Если ты не оставишь Джо, я тебя настигну, Габи! А Джо не захочет довольствоваться объедками.

— Да ты и девять лет назад не знал, что ты оставляешь после себя! Разве знал, Марк? — язвительно бросила Габи, чувствуя, как гнев приходит к ней на помощь. Ее зеленые глаза вспыхнули, и она отпрянула от него. — Попользовался мной и бросил, как ненужную тряпку!

Лицо Марка застыло, стало холодным. Он испытующе посмотрел ей в глаза. Руки его еще крепче стиснули ее плечи. «Если он не отпустит меня сейчас, на плечах останутся синяки», — подумала Габи.

— Да еще взял за это деньги! — продолжала она со слезами на глазах. Все девять лет бессильной ярости вылились в этот взрыв. — Продал за пять тысяч долларов. Всего-то и понадобилось моим родителям, чтобы откупиться от тебя! — Марк побелел, но Габи этого и не замечала, гнев застил ей глаза. — Я любила тебя! Жизнь бы за тебя отдала! А ты продал меня. За деньги! Ты использовал меня!

— Габи, — нерешительно выговорил он, отпуская ее из своих объятий. — Ты не понимаешь, Габи. Ты не знаешь, как все было.

— Знаю! — насмешливо бросила она, и голос у нее сорвался, но она продолжала улыбаться, утирая непрошеные слезы. — Слишком хорошо знаю! Ты честолюбив. Ты хотел выбиться в люди. И выбился, Марк. Не хочешь ли ты поблагодарить меня за все это? — Габи повела рукой в сторону его роскошной квартиры. — Ты заплатил за это мной!

— Тебя продали твои собственные родители, а не я! — раздраженно бросил Марк. Лицо его точно окаменело. Еще больше потемневшие глаза сверкали.

У Габи дрожали губы, глаза резало, точно в них попал песок, в горле саднило. Она крепко сжала кулаки.

— Как я ненавидела тебя! — шепотом проговорила она. — Столько лет ненавидела тебя! Я не прошла бы по улице, на которой ты жил, мимо гаража, где ты работал. Я ведь думала, что ты любил меня.

Видно, Марк не знал, что ответить. Он смотрел на нее, приспустив веки, спрятав за ними глаза, крепко сжав зубы.

— Ты ведь была совсем еще девочкой, — наконец выговорил он.

— Ну да, я была девочкой, — отозвалась Габи. И перевела дыхание. — Да. Юной, доверчивой, глупенькой. — Она метнула в него яростный взгляд. — Говорят, твоя новая дама сердца очень богата. — Губы Габи растянулись в медленной усмешке. — Интересно, во сколько ты оценишь ее, когда бросишь?

— Прекрати сейчас же! — взорвался Марк. Он побагровел от гнева, в лице его появилась угроза.

Габи отпрянула от него, и в эту минуту на террасу вышел Джо. Марк смотрел на приближающегося брата невидящими глазами, но тот, судя по всему, не успел ничего заметить. Марк закурил сигарету, а Габи бессильно опустилась на каменную скамью возле него. Джо подошел с двумя бокалами шампанского.

— Вспоминаете прошлые годы? — покосившись на брата, недовольным голосом спросил Джо и сел рядом с Габи. — Вот ты, оказывается, где, дорогая, — сказал он, повернувшись к Габи. — Я потерял тебя и очень об этом сожалел.

— Я тоже сожалела, — ответила Габи. — Наверно, мисс Мур скучает без тебя, Марк, — добавила она.

— Конечно, скучает. — Марк бросил на Габи свирепый взгляд. — Поосторожнее с выпивкой, Джо. Ты ведь знаешь, как она на тебя действует, — остерег он брата.

Он повернулся и ушел с террасы. Габи с беззаботным видом, как будто ничего не произошло, мелкими глотками пила шампанское. Внутри у нее все дрожало, но она не выдала себя. Она слушала Джо, отвечала ему — она отлично провела эту сцену.

Но позднее, дома, в ночной темноте, Габи заново пережила свой позор. Она мучилась от стыда и горько себя корила. Как может она позволять себе чувствовать влечение к Марку после всего, что он с ней сделал! Отныне она должна держать его на безопасном расстоянии. Контракт с корпорацией «Мотокрафт» она раньше времени не расторгнет, даже ради него, а если он хочет разлучить ее с Джо, пусть сам скажет брату правду. Пусть расскажет ему, как он принял откуп, как предал девушку, которой клялся в вечной любви. Пусть его единственный брат узнает, какой корыстный и бессовестный человек Марк на самом деле. Приняв такое решение, Габи заплакала и так и заснула в слезах.

В тот день предстояла съемка второй серии рекламы корпорации, и Габи рано спустилась на кухню. За столом сидел отец.

— Удивлена? — с улыбкой встретил дочь Джо Беннет. Ему уже было далеко за сорок, он потяжелел и начал лысеть, но глаза у него по-прежнему были такие же зеленые, как и у дочери. — Как-никак, а я тут второй жилец. Не помнишь меня? Иногда я тут появляюсь.

Габи засмеялась.

— Рада, что ты вернулся! Извини, меня не было дома, когда ты приехал. Ходила на вечеринку.

Габи заколебалась: сказать отцу, что она была с Джо, или нет? До сих пор она не рассказывала ему, что снова столкнулась с братьями Стефано. Не хотела.

— Я… я была с Джо Стефано, — все-таки сообщила она.

Вилка замерла в руке отца.

— Со Стефано?

— Да. Он и его старший брат Марк теперь владельцы компании «Мотокрафт инкорпорейтед», которая занимается продажей автомобильных запчастей и новых деталей. Я делаю для них рекламу. Когда мне предложили эту работу, я не знала, кто владеет компанией, а теперь поздно отступать и мне, и им.

— Стефано? — неприязненно переспросил отец. — Вот уж не думал, что он станет владельцем корпорации.

— Он бы и не стал, если бы вы с мамой не ссудили его деньгами, откупившись от него, — холодно сказала Габи, уставившись в тарелку с яичницей. Она не видела, как помрачнели глаза отца. — Да ладно, с тех пор много воды утекло… Брат тебе понравится. Джо — очень приятный молодой человек.

— Ты с ним встречаешься?

— А почему бы мне и не встречаться? — Габи усмехнулась. — Марк, конечно, вряд ли это одобряет, но Джо действительно славный малый, мне приятно его общество. К тому же в каком-то роде он мой хозяин.

— Ты знаешь, мне всегда не нравилось, что ты выбрала себе профессию фотомодели… — начал отец.

— Да, ни ты, ни мама не одобряли мой выбор, однако я доказала, что могу сама себя обеспечить. И я намерена продолжать это делать.

— А замужество, дети? — пробормотал отец.

— Не хочу ни того ни другого. О чем ты говоришь? Ты же знаешь, я не домашняя женщина. Но воду еще, пожалуй, вскипячу.

— Каким-то мужчинам и не нужна жена-кулинарка. К примеру, Питеру…

— Питер Джексон — очень приятный мужчина, кому-то он будет прекрасным мужем, — сухо сказала Габи. — Но не мне. Я не хочу выходить замуж.

— Из-за Стефано? — подняв голову и глядя дочери в глаза, спросил отец. — Из-за этого твоего детского романа?

— Ты ведь никогда не поверишь мне, да? — спокойно спросила Габи. — Я любила его.

Отец отвел глаза.

— Тогда тебе было едва семнадцать…

— Некоторые женщины любят раз в жизни. Только один раз. Марк для меня был все. Весь мир. — Габи отвернулась и стала смотреть в окно, на шумную улицу внизу, а отец уставился в свою чашку. — И с тех пор не было никого, кто бы вызвал во мне такое чувство. И думаю, никогда никого уже не будет.

— Только потому, что ваш роман был оборван, вот и все, — проворчал отец. — Продлись он дольше, и ты устала бы от него.

— Ты так считаешь? — Габи глотнула кофе. — Как ни странно, но мне все-таки кажется, что он у меня останется единственным в жизни, хотя мы и не стали любовниками. Для меня это ничего не изменило.

— И ты считаешь, что я поверю, будто он к тебе и не прикоснулся? — с усмешкой сказал отец.

— Конечно, прикоснулся. Но он не лишил меня невинности. — Габи повернулась к отцу. — Он понимал, что меня воспитывали в других правилах. Ты будешь раскаиваться, говорил он — и, по-видимому, был прав.

Джек помрачнел.

— Я был уверен, что ты с ним спишь.

— К сожалению, не спала. — Габи засмеялась. — Ну да ладно, все это позади, и, может быть, хорошо, что не случилось ничего, о чем можно было бы пожалеть… Однако мне пора бежать, сегодня снимают новый ролик для телевидения. Пожелай мне успеха. Предыдущие съемки делал такой надутый индюк, просто замучил меня. Пятьдесят пять кадров ради одной фразы, которую я там произношу.

— Да-да, беги, — рассеянно ответил Джек. — Удачи тебе.

Габи взяла сумку и направилась к двери.

— Габриэла! — вдруг окликнул ее отец.

Она обернулась.

— Если бы мы не вмешались, — начал он, — ты вышла бы замуж за этого орангутанга?

— Да, вышла бы, даже если бы пришлось жить с ним в бедности, в комнате за гаражом и воспитывать десять детей. — Габи улыбалась. — Может, я и нарожала бы ему целый выводок. Ну все, папа, вечером увидимся.

— До свидания, иди. — Отец проводил Габи взглядом и ссутулился в кресле, будто сразу постарев. Обвел взглядом кухню. Пустая, как и его жизнь. И все потому, что когда-то он безропотно подчинялся жене, вместо того чтобы следовать своей интуиции. Он вздохнул и допил кофе. Почему-то вдруг припомнилась строка из песни: «Скажу тебе „прости меня“, но что сказать потом?»

Теперь уже ничего не скажешь. Поздно. Отец встал и отправился в свою контору.

В студии Габи ожидал Джо. Он смотрел, как ее снимали, а потом, хотя время ленча уже прошло, повез ее в ближайший ресторан.

— Бедная девочка, — пожалел он ее, — тридцать пять кадров! Бр-р-р!

— Он меня прикончит. — Габи потягивала холодный чай. — Оставлю посмертную записку: «…считать виновным…»

— Хочешь, нашлю на него дядю Майкла? — заговорщически шепнул Джо.

Габи рассмеялась.

— А дядя Майкл, небось, ростом в четыре фута и носит красные, в полоску, галстуки.

— Нет. Ростом он футов шесть, не меньше, седовласый и закалывает галстук бриллиантовой булавкой, — уточнил Джо. — К тому же в свое время он слыл дамским угодником.

— Ах-ах, а я-то тут с тобой зря время трачу! — поддразнила Габи.

Джо, довольный, засмеялся. Уперев лицо в ладони, он с обожанием смотрел на нее. У него приятное лицо, подумала Габи. С первого взгляда не влюбишься, и не такое твердое, словно высеченное резцом, как у Марка, но все равно очень приятное. За то время, что она с ним встречается, он просто расцвел, к тому же не проявил никакого недовольства после вечера у Марка, не приревновал ее. Он шутит и смеется и явно радуется их встречам, но, судя по всему, решил не форсировать их отношения. Габи была этому рада — ничего, кроме дружбы, она по-прежнему не могла ему предложить.

— Увы, я не дамский угодник, — признался Джо, — но я богат, хорош собой и полон обаяния.

— Забыл упомянуть, какой ты скромный, — подсказала Габи.

— Да, и это тоже. Я жутко скромный.

Габи расхохоталась.

— Ты просто прелесть!

— Стараюсь, стараюсь. Как насчет того, чтобы сегодня вместе поужинать?

Габи улыбнулась.

— Непременно, но ты уже столько водил меня по ресторанам, почему бы не поужинать сегодня у нас дома? Приходи примерно в пять, заодно познакомишься с моим отцом.

— Хочешь представить меня папаше? Ладно, переживу. Договорились.

— Отец тебе понравится. Он тоже славный.

— Он и должен быть славным, если у него такая дочь. — Джо засмеялся, увидев, какую гримаску состроила Габи. — Значит, в пять.

— Буду ждать, — пообещала она и подумала: а что скажет Марк, когда Джо сообщит ему о визите? А он непременно сообщит.

Отец явно нервничал, когда ровно в пять явился Джо.

— Здравствуйте, здравствуйте, приятно познакомиться! — пожимая руку молодому человеку, сказал он с несколько преувеличенной любезностью. — Рад вас видеть в нашем доме.

Габриэла разглаживала свое летнее белое платье и, слегка нахмурившись, наблюдала за отцом. Что это с ним? Покраснел и смущен. На него не похоже, он всегда держится непринужденно в любой компании.

— Что будете пить? — спросил он, ведя их в просторную гостиную.

— Мне немного перье, — сказала Габриэла. — А что тебе, Джо?

— Водку с содовой. — Пока Джек Беннет наполнял стаканы, Джо сел на диван рядом с Габи. — У вас прекрасный дом, — заметил он, оглядывая изысканно обставленную гостиную.

— Это заслуга жены, я тут ни при чем, — с улыбкой заметил Джек, опускаясь в кресло напротив. — У жены был безукоризненный вкус.

— Мама умерла несколько месяцев назад, — вставила Габриэла, опустив глаза. Потом улыбнулась. — Она была настоящая леди. Правда, папа?

Джек кивнул, отпил из своего стакана и, кажется, перестал нервничать.

— Да, мама у нас была замечательная. Может, в каких-то вопросах немного наивная и излишне прямодушная, но прекрасная женщина. — Отец взглянул на Габи. — Как прошла съемка?

— Лучше спросите у меня. — Джо усмехнулся и подмигнул Габи. — Ваша дочь великолепна! Она уже принесла нам миллион долларов дохода. Для нас она просто подарок. Я очень доволен, что она представляет корпорацию.

— Прекрасно. А как относится к этому ваш брат? — вдруг спросил Джек.

Джо пожал плечами.

— Марк не сообщает мне, как он к чему-то или кому-то относится. Не считает нужным. Он ни словом не обмолвился о рекламной кампании. Ну, может, одно-то слово обронил, — поправился Джо с виноватым видом.

— Представляю, какое слово, — хотел меня отставить? — сказала Габи, делая пробный ход и наблюдая, как откашливается Джо, словно вдруг поперхнулся.

— Это не относилось ни к кому в частности, — поспешил заверить Джо, и в его глазах появилось смущенное выражение, будто он извинялся за брата. — Он считал, что нам нужна блондинка.

— А что мне стоит перекраситься в блондинку? Пожалуйста, хоть сегодня, — усмехнулась Габи.

— Конечно.

Джек, уловив неожиданную напряженность, поспешил ее снять. Он поднялся и объявил, что ужин уже на столе. Поглощая вкуснейшие блюда, приготовленные поваром Джека, они переговорили обо всем на свете: о политике, о налогах, о зрелищах, — и вечер, начавшийся несколько натянуто, прошел на редкость приятно.

— Приходите к нам, как только вам захочется, — сказал Джек на прощание. — Буду очень рад снова вас повидать.

— Спасибо, — ответил Джо, пожимая ему руку. — Я получил большое удовольствие.

— Так же как и я, — сказал в ответ отец и отправился наверх.

Габи вышла проводить Джо до его «мерседеса» с откидным верхом. Джо молчал, как будто обдумывал что-то.

— Хочу тебя кое о чем спросить, — начал он.

— Да? — Габи улыбнулась ему.

— Мне очень хочется пригласить тебя поехать со мной в Хамптон, — сказал Джо: — У нас там дом на берегу. Наш семейный дом. Он очень красивый, со своим пляжем. На праздничные дни — я имею в виду Четвертое июля — там соберется небольшое общество. Мне будет приятно, если ты будешь моей гостьей.

У Габи замерло сердце.

— Ты хочешь сказать — твоей и Марка? — напрямик спросила она.

— Да, — проговорил он и сунул руки в карманы. — Не беспокойся, он там пробудет недолго. К тому же поместье большое, мы можем с ним и не сталкиваться, — просительно добавил Джо.

Ну да, наверное, подумала Габи. Зато Марк жутко разозлится — это и привлекло ее. Пусть даже она увидит рядом с ним Лану. Она выдержит. Габи колебалась всего лишь минуту.

— Ладно, поедем, — сказал она. — Что мне взять с собой?

— Что-нибудь прохладное, — пошутил Джо. — И два вечерних платья. Съездим в рыбный ресторан на побережье.

Габи, приняв серьезный вид, посмотрела ему в глаза.

— Джо, я не хочу вводить тебя в заблуждение — я не собираюсь заводить с тобой роман, — проговорила она спокойным голосом. — Ты мне Очень симпатичен. Но и все, не больше. Я очень ценю свою независимость. — Габи повела плечами. — Я тебе все откровенно сказала и пойму, если ты предпочтешь, чтобы я не ехала.

Джо не сразу, но все же улыбнулся.

— И слава Богу. — Он вздохнул. — Подумать только — женщина, которая не думает о замужестве! Ты мне все больше и больше нравишься, дорогая. — Джо нежно провел костяшками пальцев по ее щеке. — Я, как и ты, не склонен к любовным связям. Но и друзей я не так легко нахожу, особенно друзей-женщин, и мне очень приятно выводить тебя в свет. Мне лестно бывать в твоем обществе. Конечно же, я очень хочу, чтобы ты погостила у нас. А Марк не хочет, и именно поэтому ты склонна принять приглашение. Ведь так? — Джо заметил, как Габи покраснела, и зло усмехнулся. — И это вторая причина, почему я приглашаю тебя. Марк с детства управляет моей жизнью. Но теперь я ем от своего пирога и у меня свои собственные деньги, которые я могу тратить, как захочу. Марк взбесится, когда увидит тебя под руку со мной. Не так ли?

Габи начала понимать, что у Джо свой счет к Марку. Может, он умышленно снова свел ее с братом. Теперь она уже не была уверена, что хочет участвовать в этой затее. Одно дело — ее месть, другое дело — Джо. А ведь Марк вложил столько сил, стольким пожертвовал ради Джо. Он вырастил его…

«Ты уже смягчаешься. Думай только о себе», — решила Габи.

— Ладно, — сказала она Джо, улыбнувшись. — Мы его прижмем к ногтю, твоего старшего брата!

— Молодец, девочка! Вот это по мне, — обрадовался Джо. — Значит, до завтра.

— Договорились. Спокойной тебе ночи.

— Спасибо за ужин! — крикнул Джо уже из машины, улыбаясь белозубой улыбкой. И, помахав рукой, отъехал.

Габи поднялась в свою комнату, подошла к окну. Правильно ли она поступает? В который раз она припомнила все: свою юность, страдания, когда Марк бросил ее, мучительное унижение, которое она пережила тогда, в последнее их свидание. В глазах Габи появилось жесткое выражение. Да, она поступает правильно! Не имеет значения, за что хочет отомстить Марку Джо, а у нее свои мотивы. Однако она достигнет цели и действительно досадит ему, только если будет высоко держать голову. Она заставит его испытать такую же муку, какую испытала сама. Внутренний голос тихонько остерегал ее, говорил, что она-то куда ранимее, чем Марк, но Габи не слушала этот голос. Увидеть его — это тоже мука, но такая сладкая мука! Оказаться с ним рядом, пусть даже Лана будет стоять между ними… Да нет, не ради этого она поедет в его дом, вовсе нет. Габи решительно отвернулась от окна и легла спать.