Глава 17

Габи ждала, когда ударит боль. «Скорей, скорей! — просила она. — Хочу уже ничего не чувствовать!»

И словно в ответ на ее мучительную мольбу, прозвучал выстрел — будто хлопнула хлопушка.

Но удара не последовало. Габи открыла глаза и, словно в тумане, увидела, как застыли глаза убийцы. Пистолет выпал у него из руки, и он повалился вниз лицом на ковер.

До конца своей жизни она не забудет этого испытания! Не забудет никогда! — подумала Габи.

— Еще бы немного… — послышался голос дяди Майкла за открытым окном, а потом появился и он сам, с пистолетом в руке. — Габи, дорогая, ты в порядке?

Габи смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Где полиция? — спросила она.

— Они поднимаются.

И почти в то же мгновение входная дверь распахнулась и в квартиру ввалились полицейские, сопровождаемые сержантом Бонаро и бледным как полотно, запыхавшимся Марком.

— Габи! — не своим голосом выкрикнул он, бросился к ней, расталкивая полицейских, прижал к себе и стал как безумный целовать. Как будто пришел конец света. Габи прижалась к нему. Он был с ней, она чувствовала его губы на своих щеках, губах, на лбу — и это было счастье!

— Не могу успокоиться. Я весь дрожу! — простонал Марк. — Я слышал выстрел и подумал: неужели это выстрелил он, неужели он попал в цель?! Я хотел умереть!

— Я… я даже не ранена, — обессилевшим голосом сказала Габи. — Со мной все в порядке.

Дядя Майкл вручил свой пистолет сержанту Бонаро.

— Он нырнул куда-то в сторону, а потом, как обезьяна, полез по пожарной лестнице, — сказал он.

— Мы потеряли его уже внутри дома, — бросив извиняющийся взгляд на Габи, удрученно проговорил Бонаро. — Так, значит, это ты застрелил его? — добавил он, взглянув на пистолет дяди Майкла в своей руке. — Даже при данных обстоятельствах тебе это даром не пройдет. С твоим-то «послужным» списком.

— Но он спас мне жизнь! — бросилась на защиту Майкла Габи.

Дядя Майкл с легкой улыбкой замахал руками.

— Вы неправильно поняли, сержант Бонаро, — сказал он. — Я не стрелял из этого пистолета.

Бонаро нахмурился. Он вынул обойму и понюхал дуло.

— Черт! Из этого пистолета не стреляли.

— Наверно, это ваш парень, который засел в доме напротив, — предположил дядя Майкл. — Я видел, как сверкнул ствол на солнце. Большая удача, что он там сидел. Я-то не успел бы подняться вовремя — года не те, — с горькой гримасой добавил он. — Наверно, и правда пора удалиться от дел.

Бонаро даже присвистнул.

— Не пугай меня! — взорвался он. — Весь отдел надорвет животики от смеха, если выплывет наружу, что удалившийся от дел гангстер спас девушку, а полицейские в это время никак не могли разобраться, в какой им сесть лифт! Уж не говорю о том, что скорее всего ты после этого опять угодишь в каталажку. — Бонаро особо подчеркнул последнее предположение.

Дядя Майкл засмеялся.

— Ясно. Все-таки хорошо, что не я застрелил этого подонка, правда?

— Точно. Вот, держи. — Бонаро без лишних слов протянул пистолет обратно дяде Майклу, оставив у себя обойму. — Спрячь где-нибудь, да смотри, чтобы я снова тебя не застукал.

— Понял. Так и сделаю, как вы сказали. — Он подошел к Габи, похлопал ее по спине. Она улыбнулась ему из-за мощного плеча Марка. — Выкинь все это из головы, девочка, — ласково сказал он. — Теперь ты в полной безопасности. Захочешь меня увидеть — я к твоим услугам.

— Спасибо! — с чувством ответила Габи.

Дядя Майкл подмигнул ей, бросил на Марка довольный взгляд и ушел. Немного погодя, когда убрали тело и полицейские кончили задавать вопросы, в гостиной остался один Бонаро. Он закурил сигарету, вид у него был довольно хмурый.

— Что-то не так? — спросил Марк. Он сидел на диване рядом с Габи, все так же обняв ее за плечи и прижимая к себе, как будто боялся отпустить ее от себя.

— Я переговорил со своими людьми… никто из них не сделал ни одного выстрела, — неожиданно сказал Бонаро. Он поднял голову — на лицах Габи и Марка выразилось изумление. — И снайпер тоже не стрелял. Надо же было так случиться — ему, понимаете ли, приспичило, и он побежал в уборную. Как видно, как раз в то время, когда убийца взбирался по пожарной лестнице. Чего не случается! Но у вас точно есть ангел-хранитель, мисс Беннет. — Бонаро вздохнул. — Трудно мне будет объяснить это чудо моему начальству.

— Вы уверены, что это не мой дядя? — спросил Марк.

— Это невозможно. Из его пистолета не было сделано ни одного выстрела. Я проверил.

— Кто бы это ни сделал, я так ему благодарна! — с чувством сказала Габи. — Я не хотела умирать.

— Кто хочет? — сказал Бонаро. — Я дам вам знать, когда мы соберем достаточный материал. Но, судя по всему, это был наемный убийца. Мне предстоит обнаружить каналы, по которым заключалась сделка, а это непросто.

— Желаю вам успеха, — сказала Габи. — И благодарю за все, что вы для нас сделали.

— Я с радостью сделал бы больше, — искренне сказал сержант. — Всего вам доброго.

Марк проводил его до двери. Когда он вернулся, выражение лица у него было несколько странное, словно его что-то забавляло. Габи с удивлением всматривалась в него.

— Ты знаешь что-то такое, чего не знаю я? — вежливо спросила она.

— Что у дяди Майкла был запасной пистолет, — ответил Марк. — Но под присягой я бы это не засвидетельствовал. Да и зачем мне возбуждать подозрения?

Габи просияла.

— Милый старый дядя Майкл! — засмеялась она. — Он даже не может похвалиться. Поставить это себе в заслугу.

— Он не осмелится. С его-то досье.

— Но этот снайпер — он не мог его увидеть?

Марк весело покачал головой.

— Да он же сидел в сортире. Такие отлучки случаются, что поделаешь, хотя считается, что полицейский снайпер ни при каких обстоятельствах не покинет свой пост. Слава Богу, дядя Майкл оказался поблизости. Как только подумаю, что могло произойти, несмотря на все приготовления…

— О Боже! — прошептала Габи. — Смерть была так близко…

— Слишком близко, — подтвердил Марк. Его черные глаза обратились к Габи, но она вдруг отвернулась от него.

Ну вот, наконец-то все кончилось. Совесть у Марка теперь чиста. Габи вдруг стало казаться, что все это: его стремление защитить ее, его нежная любовь, ласковые слова, которые он шептал ей, — вовсе не любовь. Просто так он старается искупить свою вину, потому что уверен, что виноват перед ней. Она не верила в его искренность — не мог же он вдруг так перемениться.

— Я рада, что мы докопались до правды, — сказала она, скрестив руки на груди. — Душа Джо не имела бы покоя, не сделай мы этого.

Марк достал сигарету из портсигара, молча закурил, наблюдая за Габи. Похоже, он понимал ее сомнения, страхи, неуверенность. У нее на лице все это было просто написано.

— Ужасно, Габи, что я сразу не выслушал тебя, — сказал он. — Многого можно было бы избежать.

— Но ты ведь не знал, — коротко ответила она и повернулась к нему. — Марк, ты поможешь мне забрать мои вещи из отеля и вернуться домой? Папа уже давно в отъезде. Он может позвонить. Не хочу, чтобы он волновался.

Марк разглядывал кончик сигареты.

— Ты уверена, что хочешь уехать? — спросил он.

— Уверена, — солгала Габи. И сумела улыбнуться. — Спасибо за гостеприимство. И за одолженную одежду.

— Габи… — неуверенно начал Марк, словно не знал, что и как сказать.

— Мы можем поехать прямо сейчас! — настаивала Габи в страхе, что вот-вот расплачется. — Прошу тебя.

— Я хотел бы, чтобы ты еще немного побыла здесь, — напряженно сказал он. — Ты плохо выглядишь.

— Еще бы. Только что кто-то хотел убить меня.

— Но я не про то хотел сказать…

Габи вскинула руки.

— Если не хочешь отвезти меня, я пойду пешком! — Она начала злиться. Она уже приняла решение, и он его не изменит! Она по глупости впуталась в эту историю — никак не могла успокоиться из-за Джо, — но не намерена ее осложнять. Она не станет любовницей Марка. Она теперь не верила и в его предложение. Ни во что не верила. Потрясенная, несчастная, она смотрела в будущее без всякой надежды.

Марк что-то раздраженно пробормотал себе под нос и последовал за ней к выходу.

Они поехали в отель, сложили ее сумку, потом Марк отвез ее домой. Он вошел следом за ней в темную, холодную прихожую. Габи сразу же подошла к телефону и прокрутила ленту автоответчика. Она долго слушала ее, потом заулыбалась, услышав голос отца. Он сообщал ей, что наконец закончил дела и выезжает домой.

— Вот-вот приедет отец, — сказала Габи. — Рада, что его тут не было в эти ужасные дни. Знаешь, я стараюсь оградить его от потрясений — он не из самых стойких людей, в нашей семье верховодила мать.

— А теперь ты, да? — шутливо заметил Марк.

Габи пожала плечами.

— Наверно… — Она заставила себя посмотреть на него. — Марк, спасибо тебе за все. И… еще раз поблагодари от меня дядю Майкла. Я обязана ему своей жизнью.

— Он не примет благодарности, — сказал Марк с усмешкой. — Ему не нравится, когда его благодарят за спасение. Это приводит его в смущение.

Габи улыбнулась в ответ.

— Пожалуй, что так.

— Но как бы то ни было, ты теперь в безопасности. Неисповедимы пути Господни. — Он наклонился к пепельнице, загасил сигарету. Потом повернулся к Габи, взял ее за руки и мягко притянул к себе. Лицо его было серьезно. — Ну а теперь, я полагаю, мы поженимся и нас ждет счастливая жизнь. Все решено?

Габи посмотрела ему в глаза.

— Ты не обязан жениться на мне…

— Нет, обязан! — жестким голосом возразил он, и глаза у него стали сердитыми. — Разве ты не знаешь, что я чувствую?

Под взглядом его черных глаз колени у Габи стали слабыми, руки безвольно обмякли в его руках. Она покачала головой.

— Нет, по правде говоря, не знаю, — призналась она. — Я считала… я думала, может быть, ты испытываешь чувство вины.

— Вины? — Он горько рассмеялся. — Ну да, отчасти. Но это куда больше, чем вина. Куда больше! — Марк легко коснулся ее волос. — Ладно, пришло время рассказать тебе всю правду, — взволнованно сказал он и, взяв ее руку, стал гладить ее. — Деньги, которые мне дали твои родители, я должен был заплатить за ужасный погром, который учинили Джо и его дружки в одной из квартир Ист-Сайда, — они хотели ограбить ее. Хозяева квартиры сказали, что они не станут заявлять в полицию, если Джо вернет деньги. Твои родители каким-то образом про это прознали и предложили мне сделку: я бросаю тебя и ничего тебе не объясняю, пусть ты думаешь, что я взял откуп, а они за это дают мне деньги, чтобы я спас Джо от тюрьмы.

Габи разрыдалась. Как же она не догадалась! Она должна была заподозрить неладное! Не окажись Марк в безвыходной ситуации, он никогда не взял бы у них деньги — ведь он любил ее! А она отвернулась от него и все это время тешила свою ненависть, ложно истолковывала все его попытки примирения.

— Да, я представлял себе, как ты это воспримешь. — Марк вздохнул и, обхватив ее своими сильными руками, стал покачивать. — Ну перестань, не плачь, они ведь думали, что защищают тебя. Они не хотели, чтобы ты погубила свою жизнь, выйдя замуж за грязную обезьяну без средств к существованию, без будущего. Они хотели для тебя лучшей жизни.

— Как они могли! — рыдала Габи. — Как могли! А я-то думала… Прости меня!

— Прощать нечего, кроме моей собственной тупости, — сказал Марк ей на ухо, еще нежнее прижимая к себе. — Я давным-давно должен был сказать тебе правду, но ведь я дал слово, Габи, что никогда этого не сделаю. Но сейчас, я думаю, обстоятельства оправдывают меня. Прежде чем вступить в наше будущее, мы должны забыть прошлое.

— Но ведь ты отдал те деньги обратно, — сказала Габи, заглядывая ему в глаза. — Отдал все деньги. Как же ты сумел основать корпорацию?

Марк грустно улыбнулся.

— Вероятно, я оказался умнее, чем полагал, — ответил он и поцеловал кончик ее носа. — К тому же у меня был стимул. Где-то в моем сознании таилась мысль, что, если я разбогатею, я смогу проникнуть в твой мир, а если смогу убедить тебя простить меня, может быть, ты вернешься ко мне.

Габи закусила губу. Хотя Марк и улыбался, то была не шутка. Он говорил правду.

— А знаешь ли ты, что я и не думала, есть у тебя деньги или нет? — тихо спросила его Габи. — Или кто ты такой? Я вышла бы за тебя замуж, и жила бы за гаражом, и научилась бы помогать тебе ремонтировать машины. Я любила тебя! — дрожащим голосом сказала она. — Любила все, что тебя окружало. Если бы я заполучила тебя, деньги ничего бы для меня не значили.

Глаза его уставились в одну точку, и он спрятал лицо у нее на плече. Дрогнувшими руками он прижал ее к себе.

— Прости меня! — убитым голосом произнес он. — Я очень любил брата, он у меня всегда был на первом месте. Вообще-то я прежде всего заботился о нем. Я слишком опекал его, и это пошло только во вред ему. Это ужасно, теперь я понимаю. Наверно, поэтому я был так груб. с тобой. Перекладывал на тебя собственную вину.

— Да я уже давно тебя простила, — сказала Габи, крепче прижимаясь к Марку. Руки ее проникли под пиджак, и она сквозь тонкую рубашку гладила его спину. — Марк, ты хоть немножко еще любишь меня? — прошептала Габи и застыла в ожидании ответа.

— Немножко! — засмеялся Марк. — Ах, Габи, ты совсем слепая! Все, кто видел нас рядом друг с другом, знали, как я люблю тебя. Лана знала. Потому и уехала от меня. Джо знал. Ты не поверишь, какие у нас с ним были из-за тебя стычки. Даже Смит знал. А ты смотришь на меня и ничего не видишь, и ничего не чувствуешь…

Габи отстранилась от Марка, посмотрела на него. Его черные глаза были полны любви, она тонула в их теплоте и нежности.

— Amore mia, — прошептал он, — это значит: любовь моя. Это ты любовь моя. И всегда была. И всегда будешь, до самой моей смерти. — Марк наклонился и поцеловал ее долгим, благоговейным поцелуем. — Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, — прерывисто прошептала Габи. — И никогда не переставала любить, и никогда не перестану… Ах, Марк, Марк, оказывается, мечты сбываются! Все правда.

— Верю. Теперь верю. — Он приник к ее губам в долгом поцелуе, чувствуя, как затрепетало ее тело и как громко застучало сердце в его груди. Губы ее жаждали его губ, и он еще сильнее сжал ее в своих объятиях. — Неужели ты не поняла, что я пытался сказать тебе в тот вечер в загородном клубе? — с улыбкой спросил Марк. — Я старался набраться храбрости и сказать тебе, что люблю тебя и хочу на тебе жениться. Про Джо я и не думал. Просто я сгорал от любви. Я мечтал начать все сначала. И так надеялся… но ты мне не поверила.

— Я не позволила себе поверить. Боялась довериться своему сердцу, — с огорчением призналась Габи. Она смотрела на Марка, и, казалось, каждая черточка ее лица дышала любовью. — Я так жалею Джо, — начала она.

— И я тоже. Корю себя за то, что мы вовремя не поняли, что происходит, и не спасли его. — Марк глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Габи, — тихо произнес он, — а что, если мы назовем нашего первого сына Джозефом? Тебе эта мысль не приходила в голову?

— Вот сейчас ударила, точно молния! — с дрожащей улыбкой проговорила она. И нежно прикоснулась к его щеке, радуясь, что она вольна делать это, когда захочет. — Мы правда можем теперь жить вместе?

— Конечно. Но сначала мы поженимся, — сказал Марк. — И как можно скорее. На всякий случай… — добавил он с лукавой усмешкой, поглаживая ее живот. — Когда возвращается твой отец?

— Папа! Я о нем совсем забыла.

— Как же можно забывать о дедушке нашего сына? — пожурил он ее.

— Ему предстоит узнать много новостей, — с улыбкой заметила Габи. — И за многое поблагодарить судьбу. Думаю, что он проклинает себя за то, что поддался матери. Какую кашу она заварила! Теперь он про тебя дурного слова не скажет.

— Рад слышать. Я постараюсь кое-что растолковать ему на досуге. Обещаю тебе. Ладно. Может, сваришь нам по чашечке кофе? — попросил он, нежно проводя губами по ее губам. — И заодно поговорим о свадьбе.

— Замечательная мысль! — радостно приветствовала Габи. Она взяла его за руку и повела в большую кухню. Это было самое прекрасное утро в ее жизни. И это было начало новой жизни. Долгожданное начало. Наконец-то ушли в прошлое все страхи и кошмары. «Джо был бы доволен, — подумала Габи, глядя на улыбающегося Марка. — Джо был бы доволен».

Глава 18

Прошел год с тех пор, как наемный убийца целился в Габи в квартире Марка. Тогда, месяц спустя, они поженились. Свидетелями были отец Габи и дядя Майкл, свадьба была очень скромной. Отец Габи принял известие о помолвке с явным облегчением и попытался было объясниться с будущим зятем, но сияющий Марк сразу же прервал его сбивчивые объяснения — он был слишком счастлив, чтобы таить на кого-то обиду.

Дядя Майкл по-прежнему отрицал свое участие в спасении Габи, но Марк объяснил ей, что дядя делает это потому, что не хочет угодить в тюрьму. Тем не менее Габи предложила ему быть крестным отцом их с Марком детей, и он принял это предложение с видимым удовольствием. Габи только надеялась, что он не займется всерьез воспитанием своих будущих крестников. Она точно не хотела, чтобы ее дети обучались таким предметам, как рэкет.

Она уже почти закончила мыть внутреннюю белую обивку «шевроле», который они снова покрасили в ярко-красный цвет. Таким он был когда-то. Марк не знал, чем Габи занимается; он велел ей укрываться от солнца. Погода стояла жаркая, и Габи быстро уставала, но уход за этой машиной доставлял ей особое удовольствие. В этом «шевроле» они с Марком ездили в Хамптон на свой медовый месяц. Габи обожала эту древнюю машину.

— Где ты, малышка? — позвал из дома Марк.

Габи подняла голову и закусила губу. «О-о!» — пробормотала она себе под нос. Она отвела от глаз потную прядь волос и поднялась, положив ладонь на ноющую спину. Достанется ей, если он обнаружит, чем она занималась!

Она расправила яркую цветастую блузу, прикрывающую округлившийся живот, и, виновато улыбаясь, спустилась с подножки.

Их дом был всего в нескольких минутах езды от города — очаровательный старый каменный дом в не менее очаровательном месте на Лонг-Айленд-Саунд. Габи влюбилась в него с первого взгляда, и Марк немедленно вручил задаток агенту по продаже. Для молодой семьи дом подходил идеально; при нем был большой гараж.

— Могу я тебя спросить, чем ты занимаешься? — взорвался Марк, когда увидел Габи. Взмокшие от пота волосы, грязные руки, запачканная блуза, мокрые пятна на слаксах. Он всплеснул руками. — Ну что мне с тобой делать!

Габи тыльной стороной ладони утерла нос, отчего прибавилось еще одно пятно, и с ведерком для воды в руке направилась к Марку.

— Понимаешь, белые стенки совсем запачкались, — промямлила она.

— Ясно-ясно. А ты тут как тут! — Уперев руки в узкие бедра, в слаксах цвета хаки, в белой майке, он грозно высился над ней. От него глаз было не отвести. Большой, смуглый, мускулистый. Она любила поглаживать его большое тело, ощущать, как оно мягко вздрагивает под ее руками. Их страсть нисколько не уменьшилась, а дух товарищества все больше укреплялся. Габи и не представляла, что можно быть такой счастливой. А теперь, когда родится ребенок, счастье будет еще более полным. Габи была на вершине блаженства.

— Не нервничай, дорогой. Ты огорчишь малышку, — сказала Габи и потянулась поцеловать его твердый подбородок.

— Огорчу малышку! — передразнил ее Марк, все еще сердито сощурившись. — А как насчет папы малышки, а? Как насчет…

— Ш-ш-ш, — прошептала она, касаясь губами его твердого рта и чувствуя, как испаряется его гнев. Он заботливо обнял ее и поцеловал. Поцелуй все длился и становился все горячее.

— Брось ведро, — прерывисто прошептал он, касаясь губами ее губ. — Пойдем полежим и все обсудим.

— Если мы ляжем, то уже ничего не обсудим, — прошептала Габи ему в ответ. — А ведь с минуты на минуту приедет дядя Майкл. Ты не помнишь, что мы пригласили его на ленч?

Марк отпустил какую-то реплику по поводу приезда дяди Майкла, и Габи снова засмеялась.

— Потом, — шепнула она. — Я обещаю.

Он со вздохом ее отпустил.

— И зачем нам эти гости? — недовольно спросил он.

— Затем, что дядя Майкл только что вернулся из Италии и мы не видели его вот уже два месяца, — ответила Габи. — И затем, что я обязана ему жизнью.

Марк долго на нее смотрел.

— Да, — неуверенно сказал он. — Думаю, что так.

— Ведь это он выстрелил? Ты так сказал.

— На самом деле я сказал, что у него был запасной пистолет, — уклончиво ответил Марк. Он выглядел смущенным. — Все это не важно. Пойдем поедим…

— Одну минутку, — сказала Габи, коснувшись его мускулистой руки. — Объясни, пожалуйста…

— Габи…

— Может, скажешь ей правду, мальчик мой? — раздался прямо над их головой басистый насмешливый голос.

На балкончике первого этажа, скрестив руки на груди и зажав в пальцах сигару, стоял дядя Майкл.

— Привет! — крикнула Габи. — Добро пожаловать!

— Спасибо. Очень приятно было повидать семью, но вернуться домой еще приятнее. Марк, тебе шлют свою любовь бабушка и твой дядя. Приглашают тебя с Габи навестить их, после того как родится малышка.

— Мы обязательно навестим, — пообещал Марк. И посмотрел на Габи с обожанием и тревогой. — После того как родится…

Габи поднялась по ступенькам и опустилась в шезлонг, на минуту закрыв глаза и вдыхая прохладный солоноватый ветерок, взъерошивший ей волосы. Совсем неподалеку шумел прибой, перекликались чайки.

— Люблю тут сидеть. Садитесь и вы, дядя Майкл, и расскажите нам про Италию.

— Сейчас расскажу, — пообещал дядя Майкл. Он выпрямился и посмотрел на Марка. — Скажи ей, Марк. Пришло время Габи узнать правду.

Марк пожал плечами.

— Это Марк застрелил убийцу, — уверенно заявил дядя Майкл.

— Что сделал Марк? — Габи выпрямилась в шезлонге и уставилась на Марка. — Так это ты стрелял?

Марк метнул взгляд на дядю и поглубже засунул руки в карманы.

— Понимаешь ли, я боялся, что полицейские не выследят его, — проговорил он. — Мы с дядей спрятались за домом. Мы видели, как он полез по пожарной лестнице, но дядя не успел бы взобраться. А я успел. И с пистолетом я управляюсь неплохо. — Марк поежился. — Еще минута, и я бы опоздал.

— Но почему мне-то вы не сказали правду? Почему вы предпочли, чтобы я думала, что выстрелил дядя Майкл?

— Пистолет не был зарегистрирован, — сказал Марк. — Если бы полицейские установили, что он принадлежит ему, у него бы начались неприятности. Я покончил с убийцей, молниеносно спустился вниз по лестнице и поднялся на лифте сразу же следом за полицейскими. А дядя Майкл появился в окне и сказал истинную правду: он не стрелял из пистолета, который был при нем.

— Но рассказать полиции, как все произошло на самом деле, я не мог. — Дядя Майкл развел руками. — Я думал, что потом Марк скажет тебе правду. Конечно, я спустил бы курок и прикончил негодяя, — добавил дядя Майкл, — но не могу же я ставить себе в заслугу то, что сделал другой. Тебя, Габи, спас Марк, а я был просто рядом. — Дядя Майкл вдруг усмехнулся. — Бонаро, однако, что-то заподозрил. Недели через две он навестил меня, и мы с ним, так сказать, обсудили некоторые версии. Он неплохой мужик, этот коп. Потом мы с ним сыграли партию в шахматы. Тогда я и решил удалиться от дел.

— Это решение пошло тебе на пользу, — сказал Марк. — Ты выглядишь отдохнувшим.

— Только подыхаю от скуки. Но увы, я уже слишком стар, чтобы сидеть в каталажке, так что, я считаю, все к лучшему. Теперь я, можно сказать, законопослушный гражданин. И к тому же смогу растолковать вашим детям, что они ни в коем случае не должны делать.

— Им здорово повезло — иметь такого дедушку. Только не учи их, как ломать руки, ладно? — поддразнил дядю Марк.

— Я? Учить ломать руки? Да я буду идеальным дедом! — не моргнув глазом ответил дядя Майкл. — Ну а поесть-то вы дадите? Я умираю с голоду.

— Попроси Карлу дать тебе что-нибудь перекусить. Она там что-то готовит к ленчу, — посоветовал Марк.

— Но я-то готовлю лучше, чем она! — Дядя Майкл был явно уязвлен. Он поднялся. — Пойду помогу ей.

— О Боже! — прикрыв рот рукой, сказала Габи, когда он скрылся в доме. — Карла его убьет!

Марк засмеялся.

— Ты спас мне жизнь и не сказал об этом. — Габи приложила ладонь к щеке мужа.

— Наверно, ты сочтешь это довольно глупым доводом, — сказал Марк, расправляя складочки на ее блузе, — но я хотел удостовериться, что ты хочешь просто меня самого. Что ты выходишь за меня замуж не из благодарности.

— Я люблю тебя, — сказала Габи, — поэтому и вышла за тебя замуж. Только поэтому. И всегда любила.

— Да. Но я хотел быть уверенным, вот и все. — Марк долго смотрел Габи в глаза, притянув ее к себе. Она чувствовала под своей рукой биение его сердца. — Габи, я тебя очень, очень люблю, — пылко сказал Марк. — И нашу малышку тоже.