Мимо плантации к побережью тянулись жители соседних деревень, сгибаясь под тяжестью домашнего скарба.
      У берега покачивались на волнах плавучие средства всех видов и размеров: парусные лодки, ялики, катамараны, яхты – среди которых одна принадлежала Каллагану. Мало кто верил, что лава докатится до берега, но все полагали, что лучше остаться в живых, чем быть оплаканным.
      В богатом особняке Каллагана – почти точной копии его дома в Сан-Франциско – Андрия и Дэвид занимались упаковкой самого ценного: картин, скульптур, гобеленов, золотых и серебряных вещей.
      – Просто на всякий случай, – распорядился железным голосом Калеб.
      Слуги складывали вещи на повозки и накрывали сложенной в несколько слоев мокрой парусиной, чтобы защитить от летевших из кратера горячего пепла и искр. В разгар всей этой суеты во двор неторопливо въехали двое всадников.
      Андрия заметила их и тут же забыла. Соседи и просто незнакомые люди приезжали непрерывно и, переговорив с Калебом, тут же спешили обратно. Всех волновало одно: что делать, когда вулкан в ярости выплеснет море огня и поток лавы устремится вниз по склону?
      Когда всадники подъехали совсем близко, девушка подняла глаза и застыла. Схватившись рукой за горло, она обессиленно прислонилась к белой колонне у входа в дом.
      Люк спрыгнул с лошади, поднялся по ступенькам, снял шляпу и улыбнулся. Улыбка вышла кривой и натянутой.
      – Андрия, я… – Все слова, имевшие хоть какое-то отношение к их общему прошлому, были сейчас неуместны. И поэтому он не мудрствуя лукаво предложил: – Мы приехали помочь. Скажи, что нужно делать.
      Андрия перевела дыхание и с большим трудом сглотнула комок в горле.
      – Люк… ты молодец. Ведь ты всегда был… – Она запнулась, чтобы избежать тех слов, которых и он не захотел произносить.
      – Где отец?
      – На юго-западной меже… у своей стены. – В ее голосе прозвучала едва заметная насмешка. Она повернулась к Киано: – Я так рада снова встретиться с тобой, Киано. Твой кузен Дэвид здесь, с нами. А вот и он!
      Дэвид Калакауа, пошатываясь, вышел из парадной двери, таща громадную кипу книг в кожаных переплетах.
      – Давай я тебе помогу, – подскочил к нему Киано.
      Дэвид даже опешил от неожиданности.
      – Киано! Что ты здесь делаешь? – И он охотно передал молодому человеку часть своей ноши.
      – То же, что и ты, кузен. Хочу вступить в битву с самой Пеле, как сделала когда-то принцесса Капиолани.
      Дэвид усмехнулся:
      – Боюсь, что пригоршня ягод и молитва не смогут на этот раз остановить старушку.
      Улыбка сползла с его лица, когда он увидел, что Люк разговаривает с Андрией. Девушка повернулась к нему:
      – Дэвид, я хочу представить тебе Люка Каллагана.
      Люк уже открыл рот, чтобы поправить ее, но передумал. Тайна его теперь раскрыта, так что какая разница.
      – Значит, вы и есть Люк Каллаган? – мягко сказал Дэвид.
      Люк протянул ему руку:
      – Рад знакомству. Я много слышал о вас.
      – А я о вас. – Дэвид покачал головой. – Не обижайтесь, но я не могу ответить на ваше рукопожатие. Обе руки заняты.
      – Какие пустяки!
      – Друзья, давайте закончим обмен любезностями, – вмешался Киано. – Мы же не на званом вечере. С минуты на минуту на остров может обрушиться страшное бедствие.
      – Киано, тогда оставайся и помоги здесь, – сказал Люк, вскакивая в седло. – А я поеду к отцу. Увидимся позже.
      – Смотри, чтобы не оказалось совсем поздно! – крикнула ему вслед Андрия. – Уговори Калеба вернуться, пока это еще можно сделать. Нам надо уходить к океану, и чем раньше, тем лучше.
      Не доезжая ярдов сто до стены, Люк спешился и привязал лошадь к дереву. Коренастая фигура отца четко выделялась на фоне потемневшего неба. Калеб казался таким же твердым, как и камень, на котором он стоял. Впереди возвышался пышущий огнем купол Мауна-Лоа. Он казался плодом безумного воображения или болезненной фантазии. Казалось, что это – живое, огнедышащее существо, сотрясающееся в конвульсиях и готовое к самосожжению. Оглушительные раскаты грома сотрясали воздух, а над вершиной то и дело прочерчивали небо огромные молнии.
      Люк решительно зашагал к стене. Он не прошел и половины пути, как Калеб обернулся, будто почувствовал.
      На лице его появилось изумленное выражение. Он протер глаза, сморгнул и потряс головой.
      – Это, должно быть, сон, – пробормотал он.
      – Это отнюдь не сон, отец. Это я, Люк. Воскрес из мертвых. – Он хитро прищурился: – Ты же думал, что меня нет в живых, верно?
      Калеб ответил таким же хитрым прищуром:
      – Сынок, по-настоящему я никогда не верил в твою смерть.
      – Но ты же не ждал, что я окажусь здесь, на Гавайях?
      Калеб начал было возражать, но потом пожал плечами:
      – Я никогда… Да какого черта! Земля молвой полнится. Острова-то – всего ничего.
      – А откуда молва пришла? От Джона Йе? Или от Киано?
      – Я же говорил… хотя нет, об этом ты можешь тоже узнать. О том, что ты жив и выращиваешь ананасы на Ланаи, рассказал Андрии сам король Камехамеха.
      – Отчего же ты не стал меня разыскивать?
      – Отчего же ты не стал разыскивать нас? – с каменным лицом ответил вопросом Калеб.
      Люк презрительно скривил рот:
      – Мне была невыносима мысль, что моя Андрия стала твоей женой!
      – Какой же ты болван! Мне пришлось записать ее моей женой, чтобы девушка смогла попасть на Гавайи! Я люблю Андрию, это чистая правда. Но только как дочь, и не более того!
      Люк примирительно выставил перед собой ладони:
      – Теперь это уже не важно. Пришло и ушло. Я женился на замечательной женщине.
      – Чтобы досадить Андрии?
      – Нет, я люблю Лейлани.
      – Не так, как ты любишь Андрию и как она любит тебя. Ты причинил ей много горя, мальчик.
      – Я давно уже не мальчик, отец.
      – Я знаю. Извини, Люк, – не стал спорить Калеб, – вообще-то мы оба хороши: стоим, заговариваем друг другу зубы, а мир в любую секунду может провалиться в преисподнюю.
      Как бы в подтверждение его слов земля снова содрогнулась. На этот раз толчки были такие сильные, что они оба едва удержались на ногах.
      – Началось! – воскликнул Калеб и упал на колени, чтобы подземные удары не сбили его с ног.
      Потеряв дар речи, отец и сын смотрели на беснующуюся Мауна-Лоа. Внезапно в горе открылась гигантская огненная трещина. Последовал взрыв такой силы, что старший Каллаган слетел со стены на землю. К счастью, упал он на кучу листьев и не расшибся. Застыв от ужаса, Люк и Калеб смотрели, как из зияющей раны вылетают громадные огненные шары и струи черного дыма. Сияние стало нестерпимо ярким, и река лавы – кровь богини, по местному поверью, – с ревом устремилась вниз по склону, сразу разлившись не меньше чем на милю в ширину. Текла она со скоростью океанской приливной волны, но спустившись ниже, немного замедлилась.
      На своем пути лава испепеляла все: плантации сахарного тростника и кофе, коровники, дома. Маленькие деревеньки сначала возносились на гребень огненной волны, чтобы в следующий миг исчезнуть в вырвавшемся на свободу подземном огне.
      Калеб и Люк с трудом поднялись на ноги.
      – Надо скорее уходить отсюда! – крикнул Люк. – Лава катится прямо на нас!
      – Ни за что! – упрямо огрызнулся его отец. – Моя стена задержит ее.
      – Ты рехнулся! – заорал Люк, стараясь перекричать оглушительный треск и рев несущего смерть огненного потока. – Пошли, будь же благоразумен!
      Он взял отца за руку и потянул его по направлению к дому. Калеб злобно вырвал руку.
      – Я не нуждаюсь в непрошеных советчиках!
      – Ты всегда был упрям, как баран, и, вижу, за эти годы ничуть не изменился!
      – Не смей так разговаривать с отцом, ты, наглое ничтожество! – взревел Калеб и в ярости бросился на Люка, метя пудовым кулаком ему в голову.
      Люк уклонился от удара и в ответ изо всей силы саданул Калеба в живот. Ему показалось, что он разбил руку о железную стену, но отец взвыл и отшатнулся назад.
      Однако тут же пришел в себя и на этот раз не промахнулся. Удар в левое плечо едва не отправил Люка на землю, и он даже присел от нестерпимой боли. Устояв на ногах, он начал кружить вокруг своего противника, не подпуская его достаточно близко и увертываясь от отцовских наскоков. Калеб несся вперед, как взбесившийся бык. Левая рука Люка без устали прохаживалась по лицу Калеба, и вскоре у того из разбитого носа потекла кровь. Левый глаз начал заплывать огромным кровоподтеком. Дыхание со свистом вырывалось из его легких.
      – Негодяй! – прохрипел он. – Могу сказать только одно – с тех пор, как мы последний раз виделись, ты стал мужчиной.
      Люку показалось, что в голосе отца прозвучала неподдельная гордость. Он подавил довольную улыбку и пропустил удар в голову. Ноги у него подогнулись, и все поплыло перед глазами. Он тяжело опустился на землю.
      Отец со стиснутыми кулаками встал над ним, в любой момент готовый продолжить драку.
      – Ну что, хватит с тебя?
      – Черта с два! – процедил Люк, с трудом поднимаясь на ноги.
      Он предусмотрительно отступил назад, твердо решив не дать втянуть себя в обмен ударами, где ему явно ничего не светило. Калеб был тяжелее и сильнее его, да и кулаки у него были побольше. Люк снова начал кружить вокруг отца, безжалостно обрабатывая его лицо своей неутомимой левой. А потом, уловив момент, пустил в ход и правую. Дважды он едва не сбивал отца с ног и наконец, нанеся сначала короткий боковой удар левой, а потом прямой правой в голову, заставил Калеба плюхнуться на четвереньки.
      – Ну что, хватит с тебя? – злорадно поинтересовался Люк.
      Калеб помотал головой и просипел:
      – Я лучше умру. – С трудом встав на ноги, он опять выставил перед собой кулаки.
      Люк запаниковал. Старый упрямец сказал правду. Калеб Каллаган скорее умрет, но не даст взять над собой верх.
      В этот момент к ним подбежали Киано и Дэвид.
      – Вы что, совсем спятили? – воскликнул принц.
      Они вклинились между дерущимися и оттащили их друг от друга. Оба бойца не особенно и противились.
      – У нас сегодня есть только один враг, – сурово сказал Киано. – Пеле. Вот с кем мы будем биться не на жизнь, а на смерть. Смотрите, лава уже на полпути сюда.
      – Моя стена отклонит ее в сторону, – невнятно пробурчал Калеб, осторожно прижимая банановый лист к расквашенному носу.
      – Против этой силы ничто не устоит! – возразил Дэвид.
      Калеб отер лицо другим листом.
      – С первых дней моего приезда сюда я очень подробно изучал, как поступают в других местах в таких случаях – на Везувии, Этне. Делают там вот что. Чем дальше растекается лава, тем толще становится на ней корка, и получается так, что она начинает течь по руслу из вулканического шлака. Лава практически течет по этакой гигантской трубе, которая не дает огненному потоку остыть, и он может без проблем течь еще мили и мили.
      Люк начал понимать, что задумал Калеб, и восхитился отваге своего родителя.
      – А если в этих шлаковых стенках проломить дыру, лава потечет в другом направлении?
      – Именно! Мало того, она потечет медленнее и будет быстрее остывать.
      – Такое кому-нибудь удавалось проделать? – спросил пораженный принц.
      – Еще бы! В тысяча шестьсот шестьдесят девятом году барон Папалардо отвел лаву от Катаньи на Сицилии. Ладно. Давайте вернемся в дом, соберем людей и вооружим всех крючьями, ломами и кузнечными молотами.
      Им удалось набрать десять человек, выразивших готовность вскарабкаться на склон вулкана и попытаться пустить реку расплавленного камня в обход. Все облачились в плотную одежду, шляпы, перчатки; рты и носы завязали платками. Вся одежда была обильно смочена водой. Когда смельчаки прошли около полумили вверх вдоль огненного потока, Калеб показал, что здесь они и попробуют совершить невозможное. В этом месте поток лавы расширялся, и шлаковые стены громоздились все выше и выше под немыслимым напором лавы и газов.
      По черной поверхности уже змеились трещины, и людям приходилось то и дело отпрыгивать в сторону, чтобы не угодить под растекавшиеся в разные стороны огненные ручейки лавы. Красные и синие языки пламени лизали им ноги, и от этого кожа начинала немилосердно зудеть. Чем ближе они подходили к основному потоку, тем нестерпимее становился жар.
      – Все нужно сделать очень быстро и аккуратно. И самое главное – до того, как поток пробьет стенку, все должны успеть подняться как можно выше по склону, – распорядился Калеб. – Ну, ребята, вперед и дружно поработаем кирками и ломами, всем, что вы с собой прихватили!
      Отвлекаться нельзя было ни на секунду. Люк с силой вогнал кирку в щель, из которой тонкой струйкой сочилась лава. Быстро расширил проделанную брешь, и на него под немыслимым напором хлынул огненный поток. От жара затрещали волосы на голове, и в какой-то момент Люк уже решил, что погиб. Но в последний миг он успел отпрыгнуть в сторону и отчаянно полез вверх по склону. Следом за ним спешили Киано, Дэвид, Калеб и все остальные.
      С безопасного расстояния они наблюдали за плодами своих усилий. В шлаковой стене было пробито несколько дыр – вроде той, что проделал Люк. Из всех изливались огненные ручьи. И наконец произошел главный прорыв. Все ручьи слились в один, и он раскаленным языком устремился в сторону от основного потока.
      Незамедлительно раздался оглушительный треск, и шлаковый пласт разошелся еще шире, открывая путь лаве на северо-запад. Калеб сорвал с головы шляпу и со всей силы ударил ею по бедру.
      – Парни, мы это сделали! Смотрите! Лава теряет силу!
      Со всех сторон неслись ликующие крики. И тут кусок стены длиной не менее пятидесяти футов с оглушительным раскатом разлетелся в пыль. Водопад жидкого огня с ревом устремился в открывшееся пространство, разбрасывая далеко вокруг каскад слепящих искр.
      – Давайте поднимемся повыше, чтобы посмотреть, что делается впереди! – крикнул Каллаган.
      С обрыва была прекрасно видна стена, лежащая за ней плантация и приближающийся алый язык лавового потока. Сразу было заметно, что течет лава медленнее и ее не так много, как вначале. По мере того как разрыв, сделанный ими в шлаке, расширялся, боковой поток лавовой реки со всевозраставшей скоростью устремлялся туда.
      – Теперь все, что несется на нас, должно быстро затвердеть, – предположил Калеб. – Основная масса ведь оттекает в сторону.
      В напряженной тишине они стояли и смотрели, как огненная река все ближе и ближе подползала к стене. Наконец она уткнулась в ее основание и начала медленно подниматься. Сначала на фут. Потом на два. Потом на три…
      – Да остановись же, скотина! – выкрикнул Калеб и погрозил сжатым кулаком в направлении стены.
      – Не говорите так, Пеле может рассердиться, – строго предостерег его Дэвид.
      Калеб бросил на него яростный взгляд, но замолчал.
      На высоте около пяти футов подъем лавы так замедлился, что стал едва заметен. Но расстояние между раскаленной коркой и верхним краем стены продолжало неумолимо уменьшаться.
      Калеб крепко выругался про себя.
      Огненную реку и плантацию отделяло только шесть дюймов каменной стены Калеба.
      – Мне кажется… – начал было Люк и замолчал, боясь сглазить.
      Прошло пять минут, потом десять, потом пятнадцать. Разрыв оставался неизменным, а ослепительные огненные завитки на поверхности лавы начали тускнеть, а потом и потемнели. Корка явно остывала.
      Калеб Каллаган, сияя от облегчения и радости, обошел всех и каждому с чувством благодарности пожал руку.
      – Я хочу поблагодарить вас всех за помощь, поддержку и смелость. Черт возьми! Рисковал-то имуществом только один я. Все остальные рисковали жизнью, ничего не ожидая в награду.
      – Добрые дела вершатся не ради награды, – возразил Дэвид Калакауа. – Все мы с этих островов, все мы братья и крепко держимся за руки.
      Люк поскреб свой заросший щетиной подбородок и напомнил:
      – Осталось решить только одно. Каким образом мы вернемся обратно к дому, где нас ждут Андрия и все остальные? Перейти эту лаву сейчас просто невозможно.
      Новый поток, которому они сами положили начало, только ширился и неумолимо двигался вперед.
      – Мы просто пойдем вместе с ним вниз по склону и подождем, когда он остановится. Потом обойдем его и вернемся обратно, – предложил Киано.
      И они дружно зашагали вниз, держась тем не менее подальше от раскаленной реки.

Глава 8