Холодным пасмурным днем в середине января 1880 года Дэн Батлер приехал в Нью-Йорк по несколько загадочному вызову, и с Центрального вокзала сразу направился на Парк-авеню. По его знаку кебмен остановился у роскошного здания без вывески.
      Сойдя с подножки, Батлер сразу поднял воротник, чтобы хоть как-то защититься от ледяного ветра и дождя, иголками впивавшегося в кожу.
      Он быстро вошел внутрь и направился к лифту.
      – «Леви интернэшнл», – велел он лифтеру.
      Дэн вышел на третьем этаже и сразу оказался в приемной, где навстречу ему поднялась симпатичная девушка в черной юбке и накрахмаленной белой блузке с высоким воротом.
      – Добро пожаловать, мистер Батлер. Миссис Кейси ждет вас. Прошу.
      По длинному коридору Дэн прошел в небольшой холл, в конце которого красовалась массивная дубовая дверь с бронзовой табличкой:
      РЕБЕККА Л. КЕЙСИ, ПРЕЗИДЕНТ
      Она вела в другую приемную, где за столом сидела секретарша, за спиной которой виднелась еще одна дубовая дверь.
      – Привет, Салли, – бодро заговорил Батлер. – Выглядишь, как всегда, потрясающе.
      Секретарша, одетая так же, как ее напарница у входа, улыбнулась:
      – Не подмазывайтесь, мистер Батлер. В прошлый раз вы обещали повести меня в ресторан и в последний момент изменили свои планы.
      Батлер наклонился и ущипнул ее за щеку.
      – Дело прежде всего, дорогая. Впрочем, прошу прощения задним числом. Как насчет нынешнего вечера?
      – У меня уже назначено свидание.
      – Ну так отмени его. Ладно, потом поговорим, нельзя заставлять ее светлость ждать.
      Он переступил через порог и вошел в просторный кабинет, обитый деревянными панелями и уставленный шикарными кожаными креслами и диванами. Прямо напротив двери, в эркере, стоял внушительный стол красного дерева. При появлении гостя сидевшая за столом брюнетка подняла голову и улыбнулась:
      – Дэнни, малыш, хорошо, что тебе удалось приехать. Спасибо, ведь я знаю, сколько у тебя сейчас всяких дел.
      – Знаешь, получив от тебя это загадочное письмо, – в свою очередь ухмыльнулся Батлер, – я и минуты на месте усидеть не мог. Какие уж там дела. Отлично выглядишь, Бекки.
      Она встала, обогнула стол и подставила ему щеку для поцелуя.
      – Толстею что-то, ужасно толстею. – Она одернула короткий жакет мужского покроя. Под цвет ему была и ее узкая бежевая юбка.
      – Ну, я-то люблю, чтобы у женщин было побольше мясца.
      – Вот-вот, Ларри говорит то же самое, но разве можно верить ирландцам? – Она подмигнула ему. – Или контрабандистам.
      – Предпринимателям, ты хочешь сказать, – возмущенно фыркнул Батлер.
      Бекки рассмеялась:
      – Ладно, присаживайся, сейчас все объясню. Но сначала выпьем и поболтаем, как принято меж добрыми друзьями. Где бар, ты знаешь. Мне, как обычно, портвейна.
      Батлер подошел к застекленному шкафчику, где на полках теснились бутылки, графины и бокалы. Налив ей вина и плеснув себе немного – на три пальца от донышка – виски, он вернулся к дивану.
      – Да, Бекки, кто бы мог подумать, ведь досюда с чердака на Четырнадцатой улице и не докричишься.
      – А Ребекка Кейси уже далеко не та мышка, которую звали Бекки Левиц, – в тон ему откликнулась хозяйка кабинета и взяла из малахитового ящика на кофейном столике сигарету.
      Батлер поднес ей спичку и сам закурил сигару.
      – И если бы не ты, Дэн, нам всего этого как своих ушей не видать.
      – Не скромничай, – покачал головой Батлер. – Левиц поставлял армии самое лучшее обмундирование. Так что это я должен быть тебе благодарен.
      – Стало быть, нам обоим повезло. – Ребекка подняла бокал. – За будущее.
      – За будущее. – Оба выпили. – Как Ларри и дети?
      – Ларри в Сан-Франциско, а девочки в колледже. В Рэдклиффе. Ну а ты – нашел себе наконец постоянную подружку?
      – Да нет, – лукаво подмигнул ей Батлер, – все еще ищу. Ладно, будет об этом. Выкладывай, малышка, что у тебя на уме. И чего это я тебе вдруг так срочно понадобился?
      – Хочу сделать заказ, Дэн.
      – Бизнес, стало быть? – Он сдвинул брови.
      – Ну да, твой обычный бизнес. Мне нужно сто тысяч оловянных пуговиц.
      – Вот этого я меньше всего ожидал, – озадаченно сказал Батлер. – К чему же тогда такая таинственность и срочность?
      – Это особенные пуговицы. На них должно быть выбито: ИРБ.
      Все встало на свои места.
      – Так тебе нужны форменные пуговицы? ИРБ. Ирландское республиканское братство?
      Бекки кивнула.
      – Слышал что-нибудь о таком?
      – В Ирландии это такие же революционеры-радикалы, как американцы ирландского происхождения здесь, в Штатах. Конечная цель их состоит в том, чтобы освободиться от английского владычества и провозгласить Ирландию независимой республикой. Здесь, в Соединенных Штатах, они сразу по окончании войны сформировали в Вермонте и северной части штата Нью-Йорк собственную армию и вторглись в Канаду, чтобы таким образом оказать давление на Англию и заставить ее восстановить в Ирландии самоуправление. Кончилось все это полным провалом. Ты что же, хочешь сказать, что эта армия возродилась из пепла и именно для нее тебе нужны эти чертовы пуговицы? В таком случае можешь с равным успехом просто выбросить деньги в Гудзон.
      – Спокойно, спокойно, малыш. За последние пятнадцать лет Братство постепенно развивалось и упорядочивало свою организацию. Теперь у них есть целая система руководства. Во главе – начальник «главного штаба» с группой помощников. Далее – «областные штабы», «районные штабы» и, наконец, «кружки» – местные отделения. Налажена жесткая дисциплина, проводятся выборы, в которых участвуют ежегодно избираемые делегаты.
      Батлер изумленно посмотрел на Ребекку:
      – И с каких это пор тебя так интересуют всякие подпольные организации вроде ИРБ? Ты с таким знанием дела толкуешь о «штабах» и «кружках», даже удивительно.
      Ребекка поджала губы.
      – В каком-то смысле все мы, ирландцы и евреи, – братья и сестры. У тех и других неверные отняли родной дом. Между прочим, я довольно активно участвую еще и в сионистском движении. Мы хотим возродить еврейское государство. Землю Обетованную. Землю Моисея, Давида и Соломона.
      – Да, цель достойная – в обоих случаях, – признал Батлер. – Но сердце разрывается, как подумаешь, что эти бедные ирландцы, пересекая границу, идут на верную гибель.
      – Не такую верную и не такие уж бедные, – возразила Ребекка. – Финансовая поддержка у них мощная. Миллионы долларов.
      – Миллионы? – присвистнул Батлер. – Да ни за что не поверю. Тебе просто морочат голову.
      – Вовсе нет. Их поддерживают очень богатые люди. Между прочим, один из них сейчас в Нью-Йорке. – Ребекка посмотрела на часы. – Половина третьего – значит, с минуту на минуту появится. – Я нарочно просила его немного задержаться, сначала хотела потолковать с тобой наедине.
      – А кто это такой и что ему здесь нужно?
      – Он принесет наличные за обмундирование. Мы вообще все расчеты ведем наличными.
      – Ну, этого ты мне могла бы не говорить, – усмехнулся Батлер. – Ладно, в следующий раз, как окажусь в Англии, заеду во Францию. Когда тебе нужны эти пуговицы?
      – Через месяц, самое большее – через полтора.
      – Как зовут этого малого?
      – Понятия не имею. Никогда не видела его в лицо. Мы общаемся только через районный штаб. Сам он заправляет всеми отделениями в штатах северо-востока, его кличка – Рыжий Хью. Подлинных своих имен они не выдают.
      – Естественно. Рыжий Хью. Забавно.
      Послышался стук в дверь, и в комнату заглянула секретарша.
      – К вам пришли, миссис Кейси. Этот господин говорит, что у вас назначено с ним свидание.
      – Пусть заходит.
      Ребекка встала и одернула юбку. И тут он возник на пороге: рот до ушей, здоровый, как буйвол, – ничуть не изменился за двадцать лет, что прошли с того момента, когда она провожала его на войну.
      Брайен Хью О’Нил!
      Рыжий Хью – ну конечно же!
      Ведь рассказывал он ей как-то о своем предке, легендарном ирландском герое Рыжем Хью О’Ниле, первом графе Тайроне. Ребекка отступила назад и, сдавив ладонями виски, прислонилась к столу, иначе наверняка бы упала.
      – Быть того не может! Глазам своим не верю! Или ты – призрак?
      Брайен расхохотался и, выставив вперед руки, кинулся к ней:
      – Не обманывают тебя твои глаза, и никакой я не призрак. Давай-ка я тебя поцелую – и сама убедишься.
      Ребекка, все еще не в силах прийти в себя от изумления, прямо утонула в его объятиях. Губы у него были холодные и мокрые от снега.
      – Ну, Бекки, что теперь скажешь? Как в старые времена или не гожусь больше? – Брайен подмигнул Батлеру. – Была у нас с этой дамой в молодые годы интрижка, не правда ли, милая?
      Бекки только тупо мотала головой и ощупывала его.
      – Выходит, это действительно ты. О Господи! А ведь все говорили – ты убит.
      – Как видишь, слухи о моей смерти сильно преувеличены. Как там Ларри? И насколько я понимаю, вы обзавелись парой крохотных Кейси?
      – Ларри в отъезде, а девочек вряд ли можно назвать крохами. Одной восемнадцать, другой шестнадцать.
      – Знаю. Дженни и Роза.
      – И откуда же тебе это известно?
      – Да я много чего о тебе знаю, Ребекка. И о тебе. И о Ларри. И о «Леви интернэшнл». Не надо было отбрасывать окончания. «Левиц» – это звучит. Перед тем как сделать заказ, я навел кое-какие справки. – Брайен снова посмотрел на Батлера. – Надежный малый?
      – Дэн Батлер умеет хранить секреты. Дэн, познакомься с Брайеном О’Нилом.
      Тот и не пошевелился, словно прилип к дивану, сжимая бокал и не отводя взгляда от Брайена. Вид у него был совершенно ошеломленный.
      – В чем дело, Дэн? – недоуменно спросила Ребекка. – Почему ты так странно на него смотришь?
      Батлеру пришлось несколько раз откашляться, чтобы слабо выдавить из себя:
      – Когда он только вошел сюда, ты сказала, что это призрак. Ну так вот, он и есть призрак!
      – Это как же понимать? – с любопытством осведомился Брайен.
      – Видите ли, я близкий друг вашей семьи. Роджера и его жены Равены. Им сообщили, что вас убили в Сан-Франциско еще в семьдесят шестом году.
      – Да, я знаю, – мрачно заметил Брайен, – и у меня были причины, чтобы они так и думали. Как Равена? И моя… – Брайен осекся. Моя дочь,едва не вырвалось у него. – Как Сабрина?
      – Прекрасно, такая же красавица, как и ее мать. Сейчас она в Англии, у своих дедушки и бабушки, графа Тайрона и его супруги.
      – Со своей матерью? – ровным тоном спросил Брайен.
      – Вообще-то сначала они уехали с отцом. Равена последовала за ними только в сентябре прошлого года.
      Роджер выдает себя за отца девочки! Вот это действительно удар. Брайен заметил батарею бутылок в баре.
      – Я бы, пожалуй, выпил чего-нибудь. Можно, Бекки?
      – Позволь поухаживать за тобой.
      Собирая воедино сведения, полученные из разных источников, Брайен более или менее ясно сумел представить себе, что произошло после того, как ему пришлось спешно уехать с Мауи. Роджеру каким-то образом удалось отыскать Равену и убедить ее вернуться в Ричмонд. Несомненно, бумаги, свидетельствующие о его, Брайена, смерти, он состряпал сам – в полиции никаких сведений не было. И Равена, поверив ему, решила, что лучше всего будет, если они вернутся в Ричмонд, к ее семье.
      Пока все понятно и объяснимо. Но за то, что она позволила Роджеру выдать себя за отца Сабрины, ей придется ответить!
      Ребекка принесла ему выпивку.
      – Спасибо, милая. – Он залпом проглотил содержимое бокала.
      – И чем же вы были заняты все эти годы?
      – Да так, то одним, то другим. В том числе золото мыл.
      – Ну и как?
      – Напал на богатейшую жилу в Блэк-Хиллз. Со временем мы с партнерами стали миллионерами. Я не хвастаюсь. Деньги мне принесло чистое везение, а не упорный труд. Но использовать их я собираюсь с толком, на хорошее дело, а не на собственные прихоти.
      – Начиная с ИРБ?
      – А, Бекки уже все вам рассказала?
      – В самых общих чертах. Каковы ближайшие планы Братства?
      – Извините, Дэн, – прищурился Брайен, – но это секрет. А как насчет пуговиц – получится?
      – Нет проблем. Я на месяц ускорю свой отъезд в Англию. Следовательно, отплываю через две недели.
      – Отлично. Чем раньше, тем лучше.
      – А когда у вас крайний срок?
      – Первого апреля.
      Они заговорили о графике производства, доставке, цене и тому подобном. Через пару часов со всеми деталями было покончено. Батлер добавил всем вина, и разговор перешел на другие темы.
      – Равена часто вспоминает вас, Брайен, – заметил Батлер. – Узнав, что вы живы и благополучны, она страшно удивится и обрадуется. Вы ведь дадите ей знать о себе?
      Брайен промолчал. Откуда ему знать, насколько Равена посвятила его в их дела? У Батлера умные глаза и цепкий, хитроватый взгляд Чеширского кота. Откровенничать с ним не стоит. Брайен ушел от прямого ответа:
      – Так ведь вы как будто сказали, что она с дочерью в Европе.
      – Весной Равена собирается вернуться в Ричмонд.
      – А как ее родители, герцог и герцогиня Ольстерские?
      – Оба умерли.
      – Печально. – Брайен опустил взгляд и подумал о собственных отце и матери. Им скорее всего тоже недолго осталось жить на этом свете. Слава Богу, хоть Сабрину успели увидеть перед смертью. Батлер говорит, Роджер отвез ее в Ирландию. Что ж, достойно похвалы, хотя такие поступки не в характере его дорогого братца.
      – Не знаете, – спросил он Батлера, – мой брат пересек океан только для того, чтобы дать возможность родителям увидеть внучку, или у него были какие-то другие причины?
      Батлер словно прочитал его мысли.
      – Да, с годами Роджер делается добрее и мягче. Это была просьба вашей матери, и он поспешил ее исполнить. Так оно и было, можете мне поверить. Между прочим, он без ума от Сабрины.
      Еще один удар. У Брайена язык к нёбу присох.
      – Что, Роджер… любящий отец? – Брайен с трудом заставил себя выговорить эти слова. – Выходит, вы правы, с годами он действительно меняется.
      Он посмотрел на часы:
      – Очень жаль, что приходится прерывать эту приятную во всех отношениях беседу, но через полчаса у меня очередное свидание. Ребекка, отчего бы нам не поужинать сегодня вместе? Можно пойти во «Французскую таверну», вспомним молодые годы.
      – Чудесно.
      Брайен поцеловал Бекки в щеку и пожал руку Батлеру.
      – Побыстрее, пожалуйста, с этими пуговицами.
      – Можете на меня рассчитывать, – улыбнулся Батлер. – Возможно, в следующий раз встретимся в Ричмонде.
      – Сейчас трудно сказать, это от многого зависит. – Брайен потер щеку. – Всего доброго. Ребекка, когда и куда заехать за тобой нынче вечером?
      – Я буду готова к семи. Наш дом на углу Шестьдесят восьмой улицы и Пятой авеню. Скажешь кебмену, чтобы подвез тебя к особняку Кейси, этого достаточно.
      Брайен отвесил глубокий поклон.
      – Особняк Кейси, каково, Батлер? Эта дамочка кое-чего добилась в жизни, не так ли?
      – Вроде бы не она одна, а, маленький мой ирландец-приказчик? – живо откликнулась Бекки, поворачиваясь к Батлеру. – Можешь себе представить, Дэн, – когда все мы гнули спину в Ист-Сайде, он твердил мне, что происходит из королевского рода; мы еще шутили над этим. А теперь выясняется, что это была вовсе не шутка. Да, ирландцы – та еще публика, как любил говаривать мой покойный отец.
      У Брайена в глазах сверкнул огонек.
      – Между прочим, насчет своих миллионов я пошутил.
      – Ну да, и за обмундирование я должна буду платить из своего кармана.
      – А что, это мысль, – рассмеялся Брайен. – Ладно, пока. Счастливого пути, Батлер. Бекки, заеду за тобой в семь.
      Ужин во «Французской таверне» удался на славу. Брайен и Бекки непринужденно болтали, словно не двадцать лет, а двадцать дней прошло с их последней встречи. Оба охотно погрузились в воспоминания. Обильный ужин завершился кофе с коньяком. Оба оттаяли, размякли, и Брайен решил, что можно заговорить о том, чего они тщательно избегали на протяжении всего застолья.
      – Помнишь пикник на Четвертое июля? – спросил он.
      Бекки невинно взглянула на него своими огромными глазами:
      – Четвертое июля – какого года? Мы в этот день всегда пикник устраивали.
      Не дав ей убрать руку, Брайен накрыл ее своей большой ладонью и пристально взглянул прямо в глаза.
      – Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – негромко сказал он.
      На щеках у Ребекки выступили красные пятна.
      – Ну конечно, помню. Только джентльмену не пристало говорить о таких вещах.
      – Много упреков на своем веку мне пришлось выслушать, но джентльменом еще никто не обзывал, – улыбнулся он.
      – Брайен О’Нил, ты совершенно не переменился за эти годы.
      – Да и ты тоже, Бекки. Все такая же красивая, как и в тот день, когда я поцеловал тебя на прощание на вокзале.
      – Лжец! Я постарела и потолстела.
      – Потолстела? – Брайен критически оглядел спутницу. На Ребекке было роскошное вечернее платье – последний крик парижской моды. Оставляя обнаженными плечи, оно слегка приоткрывало и грудь – как раз настолько, чтобы остальное дорисовало воображение. – Не знаю, не знаю, на мой вкус, в самый раз. Помнишь, я дразнил тебя жердью?
      – Жердью я никогда не была. Стройная – вот как правильно будет сказать.
      – Пусть так, – пожал плечами Брайен, – и все равно сейчас ты мне нравишься.
      – Нехорошо так говорить, Брайен О’Нил. Я замужняя женщина, мать двух взрослых дочерей. И я счастлива в семейной жизни.
      Тем не менее по сияющему виду Бекки нетрудно было догадаться, что ей приятно было услышать сказанное Брайеном.
      – Ну и замечательно. Я рад, что у вас с Ларри все так хорошо сложилось. Он когда-нибудь рассказывал тебе, что однажды, когда мы с ним жили в квартире над магазином, у нас из-за тебя драка затеялась?
      Прикрыв рот ладонью, Ребекка безудержно расхохоталась, даже плечи задрожали.
      – Было дело. Ладно, давай оставим эту скользкую тему, поговорим о чем-нибудь другом.
      – Ну что ж, вернемся еще немного назад. Итак, ты помнишь то самоеЧетвертое июля?
      – Брайен, ты совершенно невыносим! – Ребекка высвободила руку и густо покраснела.
      Он засмеялся и покачал головой:
      – Что ж, не отрицаю. Дразнить тебя всегда было сплошное удовольствие – такую застенчивую, такую недотрогу.
      На сей раз и в ее глазах мелькнула неуловимая лукавинка:
      – Лучше бы я оставалась застенчивой недотрогой в то Четвертое июля.
      – Чушь, – фыркнул Брайен. – В тот день нам обоим было хорошо, как, впрочем, и в последующие дни.
      – Уже поздно, а на утро у меня назначены четыре встречи. Может, будем закругляться?
      Игра окончилась. Но не насовсем, пообещал себе Брайен.
      – Ну что ж. – Он жестом подозвал официанта. – Счет, пожалуйста.
      На улице было холодно и, хоть снег кончился, дул пронизывающий ветер, да такой сильный, какой бывает только в настоящую пургу. В кебе Ребекка сразу закуталась в плед, заботливо приготовленный для седоков, но и это не помогло.
      – Слышишь, как зубы клацают?
      – Сейчас чего-нибудь придумаем. – Брайен взял оба пледа, сложил их вместе и, подоткнув со всех сторон, накинул разом на Ребекку и на себя. Теперь они сидели, тесно прижавшись друг к другу.