– Я и с места не тронусь, пока не подвезут патроны. Моим людям скоро нечем будет стрелять.
      Тут Бентина словно обухом по голове ударило. Он вытащил из кармана записку, посланную ему от имени Кастера, и перечитал ее.
       Живо… Берите с собой ящики.
      Все неожиданно стало ясно.
      – Стало быть, он не весь обоз имел в виду, а только ящики с патронами. А ведь Бог видит, как Макдугал надрывается, лишь бы быстрее подогнать всю кухню. – Капитан круто повернулся к лейтенанту Хейру: – Найдите двух самых резвых лошадей и назад, к Макдугалу. Живо! Грузите на них ящики с патронами – и сюда. Одна нога здесь, другая там!
      – А вы, – повернулся Бентин к капитану Уэйру, – вперед, и скажите Кастеру, что мы подойдем, как только доставят патроны.
      Но слишком много времени было упущено. И слишком много злых шуток сыграла судьба с такими, казалось, безупречными планами Джорджа А. Кастера.
      Когда капитан Уэйр добрался до места, откуда хорошо просматривались обе тропы Мэдисин, все пространство между ними, как и длинный гребень холмов, тянувшихся на три мили на север, кишело индейцами. Кастер и его люди оказались в ловушке.
      Ему ничего не оставалось, как с тяжелым сердцем повернуть коня и вернуться к Бентину и Рино.
      – Остается надеяться только на Гиббона или Крука, – сказал он.
      – Ничего, – заметил Бентин, – рано сдаваться. Наш старик и не из таких переделок выходил.
      И это были не просто слова. Гребень холма, где оказался заперт Кастер, был практически недосягаем для противника, которому явно недоставало огневой мощи. Формой своей он представлял, грубо говоря, единицу протяженностью в три четверти мили.
      С того места, где внизу извивалось высохшее русло реки, гребень уходил на северо-восток. Наверху, образуя оконечность «единицы», был пригорок в форме шпоры. Слева гребень полого уходил вниз, сливаясь со слегка волнистым, покрытым травой полем, откуда скрытно атаку не организуешь. Параллельно ему, примерно в пятистах футах к востоку, виднелся еще один изломанный гребень, поменьше, а между двумя гребнями лежал овраг, вливающийся в зеленую долину прямо напротив верхней точки.
      Самым слабым местом обороны был подход с северо-запада, где с высоты хорошо просматривались склоны невысокого холма, который впоследствии назовут холмом Кастера.
      Да и западное направление выглядело не вполне надежным – местность здесь была изрезана лощинами, холмами и рытвинами, в которых свободно могли укрыться индейцы.
      Кавалеристы взобрались на холм и не спеша двинулись по узкому перешейку к дальнему концу гребня. Здесь они спешились и начали укрепляться.
      – Том, бери две роты и занимай место на самом верху. Брайен, вы с пятой – чуть подальше, на самой оконечности. Это самое уязвимое место, так что с востока вас будут прикрывать еще две роты. Там и лошадей поставим.
      В командах Кастера ощущалось какое-то чрезмерное возбуждение, и Брайену это не понравилось. Совсем не похоже на того уверенного в себе, спокойного и решительного военачальника, с которым он сражался при Геттисберге и Йеллоу-Таверн.
      – Ну а дальше? – спросил Том Кастер.
      – Дальше? Будем поджидать Рино и Бентина, – хрипло рассмеялся Джордж Кастер.
      Брайен О’Нил задумчиво вгляделся в покрытую травой долину, расстилающуюся на западе. Бесконечными рядами индейцы двигались вверх от брода, втягиваясь постепенно в овраг, один край которого обрывался ярдов через триста к северо-востоку от реки, возле самого подножия, а другой – в шестистах ярдах к югу от холма Кастера. Здесь овраг, по сути, превращался в лощину, откуда индейские воины выползали подобно муравьям, выстраиваясь в неровную боевую линию.
      А позади, неподалеку от берега реки, гарцевали, подбадривая себя боевыми кличами, раскрашенные с ног до головы всадники.
      Брайен глубоко вздохнул.
      – Что-то слишком их много, Джордж. Боюсь, Бентину и Рино не прорваться сквозь эту толпу.
      – Что за пораженческие разговоры, полковник О’Нил? – гневно спросил Кастер. – Как это не прорваться? Седьмой не знает преград!
      Брайен и Том обменялись многозначительными взглядами.
      Джордж расхаживал взад-вперед, размахивая руками, как пьяный.
      – Ну как же не прорваться? Непременно прорвутся, – без устали повторял он. – Через час, от силы через два будут здесь. – Он ткнул пальцем в поросший травой пригорок на юге, прямо напротив правой оконечности гребня. – Взберутся на этот холм, и эти краснорожие ублюдки пожалеют, что на свет родились! Какого черта! Если понадобится, мы хоть десять часов здесь продержимся. Мы тут как в неприступной крепости. Да этим недоумкам и на пушечный выстрел к нам не приблизиться.
      – Десять часов, сэр? – угрюмо переспросил адъютант Кук. – Имея по сто пятьдесят патронов на человека?
      – Знаете, кто вы такой, Кук? – презрительно бросил Кастер. – Просто старая баба. – Тем не менее он пошел по рядам и остановил солдат, постреливавших наугад по индейцам, находившимся пока не ближе чем в полумиле.
      – Кончайте, ребята! Пусть войдут в зону прицельного огня!
      Индейцы осторожно приблизились на расстояние тысячи футов и остановились у подножия холма. Отсюда завязалась перестрелка, в которой у нападающей стороны не было никаких шансов: старинные ружья и стрелы против самых современных карабинов. Через четверть часа индейцы, понеся немалые потери, откатились назад.
      – Ну, что я вам говорил! – торжествующе воскликнул Кастер. – Молодцы, ребята, всыпали им по первое число!
      Еще в половине шестого казалось, что оптимизм командира вполне оправдан. Но тут со стороны отряда противника, расположившегося на самой вершине гребня, донесся воинственный клич.
      Примерно в трех милях от поля сражения, на двуглавой вершине, возвышавшейся над восточным берегом Литл-Бигхорна, откуда Кастер раньше выбирал свою нынешнюю оборонную позицию, появились всадники.
      Брайен поднес к глазам бинокль. Точно, никаких сомнений – отряд кавалерии. Кастер трижды выстрелил в воздух.
      Издали послышались ответные выстрелы.
      – Это либо Бентин, либо Рино, а может, и оба! – радостно закричал Кастер. – Сейчас подойдут.
      Прошел час, на протяжении которого индейцы, потерявшие во время перестрелки не менее сотни воинов, не выказали ни малейшего намерения повторить атаку.
      Уверенный, что подкрепления, а с ними и боеприпасы вот-вот подойдут, Кастер решил, что патроны можно и не беречь.
      – Огонь! – скомандовал он.
      – Полковник, – нахмурился Брайен, – по-моему, не стоит.
      – Наплевать мне, что там по-вашему! Полком командую я.
      Брайен плотно сжал губы.
      – А ведь в свое время вы не брезговали советом, полковник, – ровно проговорил он.
      Кастер пристально поглядел на него.
      – Это верно, но тогда вы еще не превратились в тряпку вроде Кука или моего дорогого братца.
      Раздался треск карабинов. Люди Кастера стреляли всякий раз, стоило лишь оперенной голове немного приподняться над травой или высунуться из укрытия.
      – Вот здорово! – весело воскликнул какой-то солдатик из Теннесси. – Как будто дома на индеек охотишься.
      Вскоре все вокруг окуталось клубами дыма. В неподвижном, душном воздухе он стлался низко, словно рассветный туман.
      Все это время Кастер перемещался вдоль фронта, щуря глаза и пристально вглядываясь туда, где только что появились спешащие на помощь остатки полка.
      – Ну где же они? – нетерпеливо повторял он. – Давно бы пора быть им на месте.
      Между тем сиу продолжали передвигаться по долине. Большинство расположились к юго-западу от гряды холмов. Другие огибали ее с юга и юго-востока.
      Индейцы разделились на три группы. Впереди – главные силы. За ними – резерв. Эти разъезжали взад-вперед, подхлестывая лошадей и поднимая собственный боевой дух выстрелами в воздух. И наконец, позади всех – старики, женщины и дети, воодушевляющие пронзительными криками своих воинов.
      Большинство из этих резервистов и, так сказать, лиц гражданских подъезжали от северной части Мэдисин-Трейл и сосредоточивались к югу от места боевых действий, позади возвышенности, откуда Кастер ожидал подкрепление.
      Стрельба переместилась куда-то в сторону, и, чувствуя, что в стане противника происходят какие-то приготовления, Кастер вновь принял столь нетипичное для себя поспешное решение.
      – Эй, лейтенант Харрингтон, лейтенант Смит, Том, Кук, О’Нил – все немедленно ко мне! – закричал он что было силы, сложив ладони рупором.
      Когда все подъехали, он распорядился:
      – По-видимому, люди капитана Бентина ввязались в драку с индейцами по ту сторону гряды, в полумиле отсюда к югу. Поэтому приказываю: пусть третья и пятая роты немедленно идут к ним на помощь. Для краснорожих дьяволов это будет большой сюрприз. Брайен, мальчик мой, мы ударим им во фланг, как при Геттисберге и Йеллоу-Таверн. – От возбуждения он даже подпрыгнул и захлопал в ладоши, что явно не оправдывалось суровой действительностью.
      Больше молчать Брайен не мог:
      – Это безумие, Джордж! Мы не в Геттисберге! Вообще, где вы тут видите какой-то фланг? Да нас просто задавят количеством. К тому же почему вы решили, что там сражается именно Бентин? Судя по звуку выстрелов, это совсем не карабины, которыми вооружены наши кавалеристы.
      – Он прав, Джордж, – поддержал Брайена Том Кастер, и по выражению лиц остальных офицеров видно было, что и они согласны.
      Кастер воспринял возражения с удивительным спокойствием.
      – Знаете, друг мой, – терпеливо заговорил он, обращаясь к Брайену, – вы просто давно не занимались солдатским ремеслом. Вы забыли, что хороший полк подобен здоровому человеческому организму. Если плохо действует правая рука, на помощь ей немедленно приходит левая. Причем для этого даже и думать специально не надо, все происходит инстинктивно, вроде того, как при ходьбе вы просто переставляете ноги. Вот так и третья с пятой пойдут на выручку к Бентину.
      – Полковник, это не Бентин, – вмешался Митч Буйе. – Это мушкеты сиу и шайеннов. Уж можете мне поверить, этот язык я слишком хорошо знаю.
      – Так оно и есть, Джордж, – попытался убедить его Брайен. – Бесполезно ждать Бентина и Рино. Они не придут.
      – Хватит! Мне надоели эти дискуссии! Я ясно приказал капитану Бентину срочно прибыть с боеприпасами. Бентин – солдат. Он подчиняется приказам. И он будет здесь.
      – Я не поведу своих людей на верную смерть, – решительно заявил Том Кастер.
      Полковник грозно сверкнул глазами и, подойдя к брату вплотную, поднял руку, словно в ней был пистолет.
      – Трус! Ничтожество! Я отстраняю тебя от командования ротой. Лейтенант Харрингтон, отныне третью возглавляете вы.
      Десять минут спустя две роты стремительно спустились по склону и, беспрерывно стреляя на ходу, помчались в направлении гребня, за которым, как упрямо продолжал считать Кастер, Бентин сражался с индейцами. В переводе с языка индейцев племени сиу этот гребень назывался Скользкая Трава.
      Как Кастер и предполагал, индейцы в долине спешились и залегли в высокой траве, не оказывая почти никакого сопротивления наступающим кавалеристам. Более того, они обратились в беспорядочное бегство, теряя по пути десятки людей.
      Воодушевленные успехом, люди Смита и Харрингтона удвоили скорость, не ожидая, что в овраге, преграждающем им путь к цели, залегли в засаде сотни индейцев. Не успели они доехать до него, как во фланг им ударила кавалерия сиу, прикрывавшая отход пеших воинов. А по центру, сразу разрезав наступавших надвое, нанес удар из другого укрытия еще один отряд противника.
      Лейтенант Смит перевел своих людей в галоп, разумно стремясь побыстрее вывести их из зоны поражения индейских мушкетов и луков. Но катастрофическим для себя образом они попали под прямой огонь индейцев, засевших в овраге. Ко всему прочему с востока их атаковал еще один отряд противника. Офицеры, оставшиеся на холме Кастера, наблюдали за этим кошмаром в бинокли.
      – О Господи! Что же я натворил! – Кастер беспомощно опустил окуляры. Да и толку от них больше не было – глаза ему застилали слезы.
      – Что будем делать, полковник? – нервно спросил адъютант Кук. – Наших бьют по частям.
      Кастер лишь беззвучно шевелил губами.
      – Он в шоке! – крикнул Брайен. – Том, прикройте меня! – Он вскочил в седло и дал коню шпоры. – Вперед, малыш, вперед!
      Солдаты, засевшие на вершине холма, посылали ему над головой залп за залпом, так что плотный дым от стрельбы сделался для Брайена дополнительным прикрытием на пути к месту стычки. Добравшись до него, он с облегчением убедился, что третья рота оправилась от неожиданного нападения, перегруппировалась и теперь отбивает накатывающиеся одна за другой волны противника.
      А вот у пятой дела обстояли худо. Зажатая между плотными рядами индейской кавалерии справа и непрекращающимся огнем из оврага слева, рота буквально распалась на мелкие группы, которые противник окружал и уничтожал. А тех, кому удалось прорваться через овраг, добивали воины вождя Желчный Пузырь.
      Брайен метался по полю сражения, безуспешно пытаясь организовать хоть что-нибудь, напоминающее правильную оборону. Он удачно увернулся от летящей в него стрелы и выстрелил в лучника, попав ему прямо в сердце.
      На Брайена навалились еще трое индейцев, двое были вооружены копьями, один – мушкетом. Последний промахнулся с близкого расстояния, и Брайен хладнокровно влепил ему пулю между глаз. Едва он успел расправиться со вторым, как на него набросился, выставив вперед копье, третий. Брайен резко дернулся в седле – и вовремя, иначе заостренный наконечник угодил бы ему прямо в живот. Впрочем, острие и так вонзилось в бедро, оставив страшную отметину. Но другой возможности Брайен врагу не дал, свалив его очередным выстрелом.
      В конце концов Брайену удалось, сбив воедино остатки двух рот, осуществить маневр, который так и не удался лейтенанту Смиту. По Скользкой Траве он вывел людей из зоны, поражаемой индейскими мушкетами и стрелами, и развернул для конной атаки.
      – Только на этот раз мы через центр ломиться не будем. По моему сигналу рассыпьтесь и охватывайте их с обоих флангов. Там у них пеший строй, и это их самое слабое место.
      Конники вытянулись в непрерывную линию, прямую, как стрела. Постепенно увеличивая скорость, они перешли на галоп и ринулись вниз, поливая индейцев смертоносным свинцом. Индейским всадникам с трудом удавалось удерживать взбесившихся лошадей. Люди падали на землю, и лошади, почуяв свободу, разбегались, топча копытами раненых и убитых.
      План начал срабатывать!
      Брайен вытащил из ножен саблю – знак того, что надо забирать направо. Этот маневр застал противника совершенно врасплох. Конники врезались в тесный пеший строй, сметая на своем пути все живое.
      Брайен промчался сквозь строй индейцев, как карающий демон. Стрелы свистели над его головой. Одним ударом он сбросил на землю троих, четвертому снес голову, и та, как мяч, откатилась в сторону, ударившись по дороге о копыта его коня.
      Они прорвались и понеслись дальше, по склону холма, яростно преследуемые индейцами. Но погоня захлебнулась, когда противник попал под огонь с вершины холма, откуда по индейцам стреляли сразу из двух положений: передние с колена, задние стоя.
      Офицеры окружили Брайена, наперебой поздравляя его.
      – Фантастика! В жизни ничего подобного не видел, – сказал адъютант Кук.
      – Нет слов, – эхом откликнулся Том Кастер.
      Полковник же лишь пробормотал что-то маловразумительное и быстро перешел к другим делам:
      – Ну что, удалось обнаружить там, за другим холмом, какие-нибудь следы подхода Бентина или Рино?
      – Ни малейших, Джордж. Там только индейские старики, женщины и дети. – Брайен немного помолчал. – Они готовятся к празднеству. К празднеству в честь победы.
      – Слишком торопятся, – иронически скривился Кастер. – Мы еще побьем их.
      Брайен посмотрел на несметные полчища индейцев внизу, в долине, и не сказал ни слова.
      – Эй, смотрите, там! – закричал капитан Йейтс, указывая в сторону одного из холмов ниже по течению реки.
      Это было то же место, где они раньше заметили, как казалось, отколовшиеся части Седьмого. Там снова возникло какое-то движение.
      – Это, вероятнее всего, Макдугал с обозом! – воскликнул Кастер. – Они должны идти за Бентином. Следовательно, нет и тени сомнений, что Бентин и Рино ищут нас. Может, решили, что мы отошли к высохшему руслу. Надо как-то связаться с ними.
      – А как? – спросил адъютант.
      – Следуйте за мной.
      Кастер взлетел на самую высокую точку холма и, приложив к глазам окуляры бинокля, внимательно осмотрел местность. Особенно долго не отрывался он от восточного направления.
      – Вроде на тех холмах индейцев не видно, и лощина внизу как будто пустая. Киу, как вы думаете, удастся нам в течение часа или двух удерживать эту позицию силами сорока человек?
      – Ни малейшего шанса, полковник.
      – Да нет, можно попробовать, – возразил Брайен. – Надо только баррикады соорудить.
      – Вот это верно, – широко улыбнулся Кастер. – Попробуем сыграть ту же шутку, что и старый Боб Ли. Лошади, трупы лошадей. А ну-ка, пошлите людей, пусть тащат их сюда. Разложим по всему периметру и особенно в самых важных местах – на вершине и на подходах с северо-запада.
      Он повернулся к лейтенанту Калхуну и капитану Йейтсу:
      – Немедленно поднимайте своих людей. Пойдете по оврагу с другой стороны холма прямо до самого Мэдисин-Трейл. Не высовывайтесь, не вздумайте ввязываться в драку, и индейцы, может, ничего и не заметят.
      – А что, если майора Рино и капитана Бентина там нет? – спросил капитан Киу.
      – Они там, и вы их отыщете, – не терпящим возражения тоном заявил Кастер.
      Брайен зажмурился.
      «Ну что ты за идиот проклятый! – мысленно воззвал он к старому другу. – Несчастный болван!» Говорят, такие вещи нередко случаются после многих лет службы и многих выигранных сражений. Спокойное, взвешенное суждение уступает место порыву и импульсу. И с каждым разом уверенность все более иссякает, ум утрачивает гибкость, способность прислушаться к доброму совету сходит на нет.
      После того как три роты отправились на поиски Бентина и Рино, с Кастером осталось всего сорок пять человек. Из тридцати девяти конских трупов на склоне холма соорудили бруствер. За пятью другими, уложенными друг на друга на вершине, укрылись семеро солдат на случай внезапной атаки с тыла. Полдюжины уцелевших лошадей держали в резерве.
      Закончив приготовления к обороне, Кастер отвел Брайена в сторону. Слова явно давались ему с трудом.
      – Брайен, э-э, видите ли, мне не часто приходилось извиняться.
      – А в этом нет никакой нужды, Джордж, извиняться вам не за что.
      – Да бросьте вы! И не надо меня учить, что делать, чего не делать. Я должен перед вами извиниться – и извинения приношу! Все ясно, сэр?
      – Так точно, сэр! – осклабился Брайен. Вот этот Кастер был похож на самого себя. Подлинный Кастер.
      – Ну так вот, слушайте. Вел я себя как последний кретин. Мне много раз приходилось выбираться из таких переделок, какие другим и не снились. И вот наступает момент, когда думаешь, что тебе все подвластно. Один из моих солдат сказал как-то, что считает меня самим Господом Богом. – Кастер виновато покачал головой. – И я сам было начал верить в это. Ну а сегодня получил хороший урок. Многое открылось заново. Знаете, Брайен, когда я смотрел, как вы повели людей в атаку, я едва не возненавидел вас. За то, что вы показали мне, кто я есть на самом деле. Это ведь мне следовало пойти с теми, кого я послал чуть не на верную смерть. Но поверьте, я словно к месту прирос. Я просто испугался, друг мой.
      Брайен старался не смотреть на Джорджа Кастера, в глазах которого застыла подлинная боль. Он задумчиво перевел взгляд на конников, исчезавших один за другим за изгибом оврага.
      – Джордж, все это доказывает только одно: вы смертный, как и все мы, грешные. Смертный человек, а не Бог. Господи, да разве упомнишь, сколько раз во время войны меня охватывал страх, а вы спасали мою несчастную шкуру. Возьмите хоть сражение у Брэнди-Стейшн. Зеленый мальчишка, я тогда чересчур обнаглел и решил, что способен искрошить больше мятежников, чем вы. Вы предложили пари, я, как идиот, согласился, и вот результат: проиграл месячное жалованье. А может, повторим? Ставлю сто долларов, что положу больше краснокожих, чем вы, Джордж.
      Кастер повернулся – глаза у него подозрительно увлажнились – и схватил Брайена за руку:
      – Ну что ж, идет, ирландский вы хвастунишка.
      Во главе отряда под командой капитана Киу, продвигавшегося по оврагу в направлении Мэдисин-Трейл, шла рота лейтенанта Калхуна.
      В двухстах ярдах позади нее двигалась двенадцатая. А шестая, под начальством капитана Йейтса, замыкала колонну.
      Едва первый взвод авангарда свернул направо, следуя изгибу оврага, как со всех сторон раздался треск выстрелов и свист стрел. Кастер вновь просчитался, явно недооценив противника. Ожидая с его стороны именно такого маневра, вожди Дикая Гора и Две Луны еще час назад укрыли своих людей в небольших лощинах на восточном и северо-восточном направлениях. Не обнаруживая своего присутствия до тех самых пор, пока все бледнолицые не втянулись в узкий овраг, индейцы в тот же миг захлопнули мышеловку. Выскочив из укрытий, они открыли по противнику бешеную стрельбу из ружей и луков. Обезумевшие от треска выстрелов и стрел, впивавшихся в крупы, лошади вставали на дыбы. Начался настоящий бедлам.
      Лейтенант Калхун приказал своим людям спешиться и занять оборону. Тем временем конники второго взвода помчались дальше по оврагу, стремясь вырваться из зоны поражения. Но укрыться было негде. Индейцы преследовали их по пятам, гоня на открытое место перед правым склоном холма, где они сделались легкой мишенью для воинов Желчного Пузыря. Все было кончено буквально в считанные минуты.
      Капитан Киу во главе десятой роты бросился на выручку к Калхуну, который медленно подавался назад под градом выстрелов и стрел.
      Арьергард отряда, рассеявшись по склону оврага, пытался пробиться назад, к Кастеру. Но, вырвавшись на гребень, был встречен огнем еще одного отряда индейцев, которых Желчный Пузырь укрыл на юго-западе.
      Шум выстрелов, донесшихся из оврага, оборвал веселую перепалку Кастера с Брайеном. Они помчались на верхнюю точку и перегнулись через бруствер, образованный трупами лошадей.
      – Засада, – угрюмо констатировал Брайен. – Эти хитрые ублюдки обложили нас со всех сторон.
      – Сигнал отступления! – скомандовал Кастер трубачу и, вскочив в бессильном отчаяния на бруствер, заорал, сложив ладони рупором:
      – Киу! Киу! Немедленно назад!
      Но слова эти потонули в грохоте выстрелов.
      – Надо выручать ребят. – Кастер кинулся вниз по склону, где стояла на привязи его лошадь. Брайен последовал за ним.
      В сопровождении двадцати конников они поскакали в сторону оврага. На полпути им встретились капитан Йейтс и лейтенант Рейли, отбивавшиеся с дюжиной уцелевших солдат от индейцев, сидевших у них буквально на плечах.
      – Спешиться! Огонь! – приказал Кастер своим людям.
      Безнадежно уступая противнику в численности, небольшой отряд кавалеристов открыл стрельбу по накатывавшимся волна за волной индейцам.
      Брайен свалил двоих, Кастер троих.
      – Я впереди, О’Нил, – торжествующе закричал он.
      Очередной залп – и теперь настала очередь Брайена.
      – Плюс два в мою пользу!
      Продолжая соревнование, они организовали более или менее правильный отход на вершину холма, что дало возможность и Рейли с Йейтсом организовать свои малые силы и тоже повести огонь.
      Положение Седьмого было безнадежно, но солдаты и офицеры готовились встретить смерть с достоинством и в лучах славы. Достигнув вершины, Кастер развернул коня, полный решимости противостоять натиску индейцев. В одной руке пистолет, в другой сабля. Шесть выстрелов прогремело. Шесть раз описала смертельное полукружие сабля. Потом все было кончено.
      Брайену показалось, что он оказался в самом сердце тайфуна, как тогда, у мыса Горн, на «Западном ветре».
      Тайфуна, в котором лилась человеческая кровь и горело человеческое мясо. В клубах дыма смутно мелькали люди и кони, белые и краснокожие лица. Слышались безумные вопли отчаяния и боли, ненависти и страсти. Кровавой страсти.
      Атака захлебнулась, и воины Желчного Пузыря отошли назад.
      Тяжело дыша, Брайен спешился и огляделся. Неподалеку, на поросшем густой травой склоне холма, стоял на коленях, склонившись над неподвижным телом брата, Том Кастер. Казалось, невидящие глаза командира смотрели – почти осуждающе – в сторону отдаленного холма над рекой, откуда товарищи погибающих в смертельной схватке солдат наблюдали за их мучительной агонией.
      Лейтенант Смит свирепо потряс кулаком и выругался:
      – Вшивые ублюдки! Сидят там себе, как оловянные солдатики, и смотрят, как мы умираем! – Он оглянулся на Кастера и разрыдался. – А ты! Так ведь и умер, все еще веря в них. Придут тебе Бентин и Рино на помощь – держи карман шире! Седьмой! – Он яростно плюнул на густо пропитавшуюся кровью землю. – Знаменитый Седьмой кавалерийский! Лучший во всей армии США! Смех да и только!
      Брайен обнял его за все еще вздрагивающие в рыданиях плечи.
      – Полегче насчет Бентина и Рино, лейтенант. Вы же сами понимаете, что у них не было ни малейшего шанса пробиться к нам.
      – Пробились бы, если бы захотели по-настоящему, – горько откликнулся Смит. – Но они так и просидели на месте, даже задницей не пошевелили. А что скажете насчет Макдугала? Ведь он должен был быть здесь с боеприпасами.
      – Мы всего лишь люди, малыш, – вздохнул Брайен, – грешные, смертные люди. Нам свойственно ошибаться. Бентину, Рино, вам и мне. – Он перевел взгляд на Кастера. – И ему тоже. Это единственная вещь, которую Джорджу так и не удалось понять. И это его самая большая ошибка.
      Том закрыл брату глаза и поднялся.
      – Седьмой кавалерийский – вот его бог. И этот бог от него отвернулся.
      – Снова идут! – крикнул кто-то из солдат.
      Брайен хладнокровно огляделся: со всех сторон, стягивая кольцо, приближались индейцы. Мышеловка вот-вот захлопнется.
      – А вот, надеюсь, и продолжение, Джордж, старый вояка. Сейчас рассчитаемся за тебя. – Он поднял винтовку, опустился на колено и тщательно прицелился в ближайшего индейского воина на коне. Это будет его последняя позиция!

Глава 5