За месяц Равена буквально расцвела. Никогда в жизни не была она так счастлива, и это бросалось в глаза.
      – Ты просто светишься, дорогая, – сказала как-то дочери Ванесса Уайлдинг, когда они завтракали вдвоем – Брайен отправился в Капитолий, а герцог пошел посмотреть на пробежку своих рысаков.
      Удивительно, но даже в пору тяжелых военных неудач южная аристократия ничуть не утратила интереса к спортивным развлечениям – тому, что здесь называли национальным отдыхом Конфедерации.
      – Спасибо, мама. Я действительно прекрасно себя чувствую.
      Мать и дочь обменялись улыбками, смысл которых понимают только женщины.
      – А ты, часом, не беременна? Твой отец всегда говорил, что на первых месяцах я бывала особенно красива. Какой-то внутренний свет появлялся.
      – Пока не уверена, но не исключено.
      Герцогиня подняла брови:
      – А я так думаю, что больше чем не исключено. Знаешь, я очень рада, что у вас с Роджером наконец наладились отношения. По нему это тоже видно. Вообще после фронта он выглядит совсем другим человеком. Ну может, не сразу после фронта, но в какой-то момент он действительно совершенно переменился.
      Равена с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.
      – Да, по-моему, он избавился-таки от своей затянувшейся инфантильности.
      – Вам обоим нужен ребенок. С ним и у мужа, и у жены появляется новая ответственность. Бездетные пары, как правило, эгоистичны и думают только о том, как бы удовлетворить собственные желания.
      – В том-то и дело. Что ж, надеюсь, ты не ошиблась, мама. Мне так хочется ребенка.
      Герцогиня обогнула стол и, наклонившись, поцеловала дочь в щеку. На глазах у нее блестели слезы.
      – А мне не меньше хочется стать бабушкой.
      – Но ты и есть бабушка. Ведь у Кевина мальчик.
      – Так-то оно так, – вздохнула мать, – но только я ни разу не держала малыша на руках. А без этого бабушка – не бабушка.
      – Ну да, понимаю, – засмеялась Равена. – Так хочется расцеловать его, пощекотать, ущипнуть за щечку. Представляю, какого баловня ты из него сделаешь. Или какую баловницу.
      – Можешь не сомневаться.
      Был конец первой недели августа, когда майор Мэнсон влетел в кабинет полковника О’Нила. Голос его срывался от волнения:
      – Нынче утром Фэррагат атаковал наш флот в бухте Мобил. Президент созывает экстренное совещание, пошли.
      – Но этого же просто не может быть! Наверняка какая-то ошибка. – Брайен должным образом изобразил потрясение и недоверие.
      Когда они вошли в зал заседаний правительства, все его члены уже были на месте. Увидев изможденное лицо Джефферсона Дэвиса, Брайен ощутил укол совести. Опустив голову и прикрыв ладонями глаза, президент сидел во главе длинного стола. Слово было предоставлено государственному секретарю Бенджамину.
      – Господа, с глубокой скорбью я вынужден сообщить вам, что адмирал Бьюкенен потерпел поражение в бухте Мобил. В ходе сражения адмирал был ранен и попал в плен к противнику.
      За столом послышались сдавленные восклицания, сменившиеся горестным молчанием.
      – Форты Морган и Гейнс осаждены и скоро окажутся в руках у янки. Это лишь вопрос времени.
      Военный министр изо всех сил ударил кулаком по столу:
      – Как это могло случиться? Каким образом Фэррагату удалось прорваться в бухту Мобил?
      – В его распоряжении семь малых корветов, десять канонерок и четыре монитора. Судя по всему, он знал точное расположение свайных заграждений и минных сетей, установленных в устье залива. Фэррагат проскользнул правее, прямо под огнем артиллерии форта Морган.
      – А «Теннесси»?
      – Фэррагат явно знал, что представляет собой этот корабль, и атаковал его во время отлива, когда тот стоял на якоре. Его канонерки беспрестанно обстреливали «Теннесси», один из мониторов подошел прямо к каземату и начал посылать одиннадцатидюймовые ядра, одно за другим, в самое уязвимое место, пока в конце концов броня не выдержала и румпель не разлетелся на куски.
      Брайен возмущенно вскочил.
      – А как, черт возьми, могло случиться, что Фэррагату все известно? Ведь это государственная тайна.
      Бенджамин пожал плечами и беспомощно развел руками:
      – Совершенно секретно. Полковник О’Нил, как фронтовик, вы лучше, чем большинство из здесь присутствующих, знаете, что если что-то известно больше чем одному человеку, то это уже не тайна. У янки, возможно, лучшая в мире система шпионажа. – Он тяжело вздохнул. – «Хитроумные янки» – так, по-моему, говорят. Мне нет нужды объяснять, какими последствиями чревата потеря бухты Мобил. Отрезан город Мобил, и, таким образом, союзный флот получает полный контроль над Мексиканским заливом.
      Нелегко было Брайену скрыть свое торжество. Мистер Линкольн, вот вам победа, в которой вы так нуждались перед президентскими выборами!
      Но Равена, когда он поделился с ней новостью вечером, не выказала такого уж энтузиазма.
      – Знаешь, Брайен, меня гнетет неприятное чувство. Ведь получается, что ты – вражеский шпион, а я – изменница, предательница интересов родины. И не надо толковать, что, мол, какая там родина, родина осталась позади. Мы уже шесть лет живем в Виргинии. Эта земля и ее люди оказали нам доброе гостеприимство. Куперы, Тейлоры, Коллинзы, Мелани, Дженни – все это наши ближайшие друзья, а я эту дружбу предаю, за добро плачу злом.
      Брайен взял ее за руки и серьезно посмотрел прямо в глаза:
      – Понимаю. И то, что ты чувствуешь себя виноватой, заставляет еще больше любить тебя. Ты настоящий, ты добрый человек, а война – недоброе дело. Генерал Шерман прав: «Война – это ад». А нынешняя – вообще одна из худших в истории. Ты ведь знаешь – я солдат, а не шпион. И мне не доставляет никакого удовольствия наносить удары в спину достойным людям вроде Дэвиса, Бенджамина или сослуживцев Роджера. Но я дал присягу на верность Союзу, и, когда мой верховный главнокомандующий, президент Линкольн, дает мне прямое указание, я, независимо от личных переживаний, повинуюсь и делаю все, чтобы его выполнить.
      Равена как-то странно посмотрела на него.
      – Знаешь, Брайен, сейчас ты говоришь точь-в-точь как Роджер.
      – А что в этом странного? Мой брат, при всех его недостатках, – человек чести, и уверен, что он готов насмерть стоять за свои убеждения.
      Равена знала, что он прав, и все равно ей было не по себе.
      – Давай сегодня не будем заниматься любовью, милый, что-то я совсем вымоталась.
      – Ладно. – Брайен поцеловал ее в лоб.
      На дворе была кромешная тьма, когда Брайена разбудил громкий стук в дверь спальни. Послышался взволнованный голос Гордона:
      – Полковник О’Нил, к вам миссис Фарнсворт.
      Брайен приподнялся на локте и пошарил по ночному столику в поисках спичек. Он зажег масляную лампу и, стараясь собраться с мыслями, сел на край кровати.
      – Полковник О’Нил, сэр!
      – Да-да, Гордон, иду.
      Проснулась и Равена:
      – Что, черт побери, происходит? Который час?
      Он посмотрел на часы.
      – Четверть четвертого. Для чего-то я понадобился Джесси Фарнсворт.
      – В такое время? Она, должно быть, сошла с ума.
      – Не думаю, – угрюмо сказал он и накинул халат. Равена последовала его примеру.
      – Подожди, я с тобой.
      Джесси ждала их в кабинете, нервно потягивая херес. Ее вид укрепил Брайена в недобрых предчувствиях.
      – Заприте дверь, – сказала Джесси.
      – Что случилось?
      – Самое худшее. Исчез ваш брат Роджер.
      – О Господи! – Равена побледнела и вцепилась Брайену в руку.
      – Как же ему это удалось? – спокойно осведомился Брайен, обнимая Равену за плечи.
      – Да так же, как и нам удалось его заарканить, – иронически улыбнулась Джесси. – Помощник начальника стражи оказался агентом конфедератов.
      Брайен невесело рассмеялся:
      – Око за око? Что ж, это только справедливо. – Он мог позволить себе быть объективным. Начальник полиции объегорил англичан. Он, Брайен, натянул нос Джефферсону Дэвису. Теперь очередь Роджера. Можно представить себе, какие чувства его сейчас обуревают.
       Отмщение, месть сладка!
      – Исчез и следа не оставил, – продолжала Джесси. – Аллан Пинкертон сообщил мне об этом не далее как час назад. Он считает, что Роджер направляется в Ричмонд.
      – Что же нам делать? – потерянно спросила Равена.
      – Не нам, дорогая, – сказал Брайен. – Мне. А ты как-нибудь выкрутишься. Скажешь, что тебя провели, как и всех остальных. Роджер поверит. Да и кто бы не поверил?
      Равена выпрямилась во весь рост, горделиво вскинула голову, упрямо выпятила подбородок – ну прямо копия старого Дана О’Коннела, когда он громил с трибуны английского парламента своих оппонентов.
      – Ни за что в жизни, Брайен О’Нил! Во второй раз тебе от меня не уйти.
      – Равена, ну будь же благоразумна. Кто я такой? Беглец. Во всяком случае, буду в бегах, когда сюда вернется Роджер. И мне нужно убираться как можно скорее.
      – Я поеду с тобой.
      – Если нас поймают, обоих расстреляют за измену.
      – Он прав, Равена, – вмешалась Джесси. – Люди в Вашингтоне, а точнее Аллан Пинкертон, сейчас обдумывают, как бы организовать для Брайена безопасное отступление из Ричмонда.
      – Безопасное отступление? – нахмурился Брайен.
      – Вот именно. На судне. Во вторник около полудня из Портсмута в Сан-Франциско отправляется один клипер. То есть у нас в запасе два дня. Вас переправят на борт. Нынче ночью в Портсмут отходит сухогруз, им и доберетесь. А на месте будете через день, ближе к ночи.
      – А шкипер знает, кто я такой?
      – К тому времени когда вы появитесь, будет знать. Насколько я понимаю, с ним как раз сейчас договариваются на этот счет. Здесь полно пинкертоновских агентов.
      – А этому малому можно доверять?
      Джесси улыбнулась.
      – Он племянник мистера Стюарда, государственного секретаря в правительстве Линкольна.
      – А зачем ехать в Сан-Франциско? – подозрительно спросила Равена. – Не лучше ли отправиться на Север?
      – Видите ли, дорогая, начиная с завтрашнего утра вся армия южан да и флот тоже будут брошены на поиски Брайена. А они только того и ожидают, что он попытается где-нибудь перейти линию фронта или морем добраться до Вашингтона. С другой стороны, клипер под английским флагом, направляющийся в Сан-Франциско, ни у кого не вызовет подозрений. Ладно, на разговоры больше времени нет. Берите самое необходимое – и поехали. Мой экипаж наготове, он отвезет вас на пристань. В Портсмуте отправитесь в одно сомнительное заведение под названием «Слепая свинья». Хозяйка тоже работает на Пинкертона. Вы и не поверите, сколько узнают тамошние девочки от своих клиентов – солдат и моряков Конфедерации.
      Брайен недоверчиво покачал головой – ну и жук этот Пинкертон. Равена взяла его за руку и твердо заявила:
      – Так, это решает дело. Не потерплю, чтобы Брайен провел хоть одну ночь в борделе без меня.
      Несмотря на то что ситуация явно не располагала к веселью, Брайен и Джесси дружно рассмеялись.
      – Боюсь, тебе не отделаться от нее, малыш, – сказала Джесси и ненадолго задумалась. – А вообще-то, может, оно и к лучшему. Капитан Свифт женился в Лондоне как раз накануне отплытия «Западного ветра». Жена с ним, так что вы вполне можете сойти за ее служанку.
      Равена весело захлопала в ладоши:
      – О, вот это как раз по мне, Джесси. – Она заговорила с ирландским акцентом: – Да, мэм. Ну что вы, мэм, я что, как скажете, мэм… Справлюсь. Ну пожалуйста же, Брайен! Не оставляй меня здесь.
      – Если Джесси уверена, что все сойдет, я – за.
      Часы в холле пробили три четверти.
      – Поторапливайтесь, – сказала Джесси. – Скоро четыре.
      – К четырем будем готовы. – Брайен взял Равену под локоть и подтолкнул к лестнице.
      На ступеньках их ждал, закутавшись в халат, Гордон. Вид у него был растерянный и обеспокоенный.
      – Что-нибудь не так, полковник О’Нил? Чем могу быть полезен?
      Брайен стиснул его узкое плечо.
      – Не буду играть с тобой в прятки, Гордон. Большие неприятности, но времени на объяснения у меня нет. Нам с миссис О’Нил придется немедленно уехать отсюда. Но не волнуйся, все будет в порядке. От тебя требуется одно. Когда тебя завтра будут расспрашивать, что к чему, ты отвечай: крепко спал, не знаю, когда хозяева уехали, и почему, и куда. Ясно?
      – Да, сэр.
      Брайен крепко пожал ему руку.
      – Счастливо, Гордон. Бог даст, еще увидимся.
      – И к тому времени ты уже будешь свободным человеком, – добавила Равена. Она приподнялась на цыпочках, обхватила ладонями лицо дворецкого и поцеловала его в щеку. – Я буду скучать по тебе, Гордон. Ты – один из лучших, с кем мне доводилось встречаться в этой жизни. Я горжусь знакомством с тобой.
      На глазах у дворецкого выступили слезы.
      – Да благословит вас Бог, мисс Равена, – хрипло проговорил он. – И вас тоже, полковник. – Он круто повернулся и поспешно пошел по коридору в помещение для слуг.
      Равена надела самый жалкий из нарядов, который только нашелся в гардеробе, – шерстяное платье с высоким воротом и капор, оставляющий в тени лицо. На плечи она набросила кашемировую шаль.
      Под стать вырядился и Брайен – в старый костюм Роджера, висевший в шкафу еще с тех пор, как хозяин перебрался в Виргинию.
      Когда они были готовы, Равена сказала Брайену:
      – Надо попрощаться с отцом и матерью. – В ответ на невысказанное предложение, она покачала головой. – Нет-нет, тебе не надо. Как-нибудь в другой раз. Ступай вниз и ждите меня с Джесси. Ну пожалуйста. Я совсем ненадолго.
      – Как скажешь. – Он порывисто притронулся к ней и, подхватив две небольшие сумки, спустился вниз.
      Герцог и герцогиня в потрясенном молчании выслушали беглые объяснения Равены, отчего им с Брайеном приходится столь спешно покинуть Ричмонд.
      – Ушам не верю, – покачал головой Эдвард Уайлдинг. – Брайен О’Нил восстал из мертвых.
      – Жизни в нем хватит на двоих, – небрежно бросила Равена, хотя на душе у нее кошки скребли. В любой момент целый мир может навалиться на них с Брайеном всей своей недоброй тяжестью. – Не волнуйся, мама, все будет хорошо. Как только доберемся до Сан-Франциско, дам о себе знать. Телеграфом.
      Ванесса Уайлдинг сидела на краю кровати и, казалось, даже пошевелиться не могла.
      – А что сказать Роджеру? И властям?
      – А ничего. Веди себя так, будто понятия не имела о происходящем. Вообще-то лучше всего, если ты проклянешь меня с Брайеном. Сделай вид, что тебе невообразимо жалко беднягу Роджера. От случившегося никуда не уйдешь, а легко ли пережить измену собственной дочери? Ну ладно, родные, мне пора.
      Равена порывисто обняла родителей и поспешно направилась к двери.
      – Счастливо, родная, – с трудом выговорил герцог, глядя ей вслед. Он сел на кровать и обнял жену. Так они и сидели некоторое время, прижимаясь друг к дружке, словно остались вдвоем на всем белом свете.
      Экипаж скрипел колесами и подпрыгивал на рытвинах в такт цокоту лошадиных копыт, так что по пустынной улице, казалось, марширует целый взвод солдат.
      Вскоре впереди возникло бледное пятно.
      – Мы почти у гавани, миссис Фарнсворт, – сказал кучер, заглядывая внутрь экипажа.
      – Остановись, пожалуйста, на следующем углу, – откликнулась она. – По-моему, там надо повернуть налево, к третьему причалу.
      В особых случаях, вроде этого, кучером был Сэмюэл, на которого всегда можно было положиться.
      Внутри экипажа горели свечи в подсвечниках, прикрепленных к боковым стенкам. Шторки на окнах были плотно задернуты, что, наверное, подогревало любопытство ранних пташек либо ночных гуляк, очутившихся в этот час в районе ричмондской гавани. Они не могли не заметить, что экипаж был куда роскошнее тех, что обычно показывались на набережной, и, стало быть, заботящийся о своем инкогнито ездок – это не иначе как лихой капитан клипера, возвращающийся к себе на корабль от любовницы, дамы богатой и с громким именем. Предположение вообще-то небезосновательное, ибо, хотя судно уже практически отслужило свой срок, сам капитан считался кумиром и героем во многих странах.
      Сэмюэл распахнул дверцу:
      – Мы на месте, мэм.
      Джесси перегнулась со своего места и положила руки на плечи своих спутников.
      – Ну что ж, моя миссия закончена. Теперь вас ждет мадам. Счастливо, и удачи вам.
      – А вы что собираетесь делать? – спросил Брайен. – Ведь Роджеру известно, кто вы такая на самом деле.
      – Уйду в подполье. Может, удастся пробраться в Вашингтон – таким же способом, как вы сюда, а Роджер туда.
      Брайен с Равеной расцеловали ее в обе щеки.
      – Не знаю даже, что бы мы без вас делали, Джесси. А если уж на то пошло, то и вся страна.
      – Пфу! Люблю авантюры.
      – Не рискуйте понапрасну, Джесси. Работа у вас опасная.
      – Да не волнуйтесь вы, – рассмеялась она. – С этой южной красавицей, – она ткнула себя в грудь, – ничего не случится. А теперь – вперед. Счастливо добраться, и привезите мне из Сан-Франциско какой-нибудь сувенир.
      Брайен с Равеной ступили на землю и пошли по пристани в сторону, где виднелись четыре судна. От одного из них отделилась мужская фигура с фонарем в руках:
      – Полковник О’Нил?
      – Да, и миссис О’Нил.
      Старик стянул с головы фуражку.
      – Боюсь, мэм, вам будет здесь не слишком-то удобно. Моя посудина – это вам не «Индийская императрица».
      – Да я уж вижу, – весело откликнулась Равена. – Но от этого только интереснее. Никогда не путешествовала на сухогрузе.
      – В таком случае вам предстоит незабываемая прогулка, мэм, – буркнул старый моряк.
      И это было еще слабо сказано. Слава Богу, хоть обошлось без приключений. Через сутки, примерно в полночь, они пришвартовались в Портсмуте, откуда отправились экипажем в «Слепую свинью». Над узким входом висело побитое ветрами, выцветшее изображение жирного кабана, поднявшегося на задние лапы, а между передними зажавшего палку наподобие тех, которыми пользуются слепые. Глаза у кабана были завязаны пестрой лентой, какую носят моряки. Брайен толкнул дверь и пропустил Равену вперед, в заведение, которым железной рукой правила Делла Спасски. Хозяйка произвела на вновь прибывших сильное впечатление. Гигантских размеров блондинка, где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью, с бюстом, как заметил Брайен, напоминающим два надутых воздушных шара, и задом, как у боевого коня.
      Делла Спасски оказалась доброй, радушной женщиной, из тех, о которых говорят – золотое сердце.
      Отец сказал бы: «алмаз в горсти пепла», – заметила Равена, когда они с Брайеном устроились в грязной комнате, где по полу и стенам бодро носились тараканы.
 
      – Вам здесь будет вполне удобно, – успокоила их Делла. – Тут лучшая кровать во всем доме. Ею пользуются лишь избранные клиенты.
      Равена завороженно посмотрела на ложе.
      – Делла, девочка моя, – Брайен пустил в ход все свое ирландское обаяние, – твоя щедрость не уступит твоей красоте.
      Делла уперлась руками в необъятные бедра и осклабилась во весь свой щербатый рот.
      – Подмазываешься, малыш? Давай, давай, что бы ты там ни плел, мне по душе. – Она ткнула Равену локтем под ребро. – Вообще-то на постой я больше не беру. Можно сказать, в отставку вышла. Но для твоего приятеля, пожалуй, сделаю исключение. По-моему, он знает, как обращаться с девочками, а, сестричка?
      – В самую точку попала, Делла. – Равена явно подыгрывала Брайену. – Везуха, право, не часто удается простой служанке вроде меня подцепить такого славного господина.
      – Ну что ж, доброй вам ночи, голубки, – подмигнула ей Делла. – Может, чего выпить принести? Только скажите.
      – Да нет, лучше соснем немного перед дорогой.
      – Ну да, соснем, – снова подмигнула Делла. – Ладно, только чтобы ничего такого, ясно? Когда за вами придут, постучу.
      – Спокойной ночи, – проговорили в унисон Равена с Брайеном и со смехом повалились на постель.
      – Да, бабенка нам попалась та еще, – глубокомысленно заметил Брайен.
      Равена обняла его.
      – Ты и сам не понимаешь, как мудро поступил, согласившись взять меня с собой. Иначе эта амазонка изнасиловала бы тебя прямо на месте.
 
      Брайен проснулся от того, что кто-то грубо тряс его за плечо. Вздрогнув, он открыл глаза. Не самое, право, лучшее начало нового дня – лицезреть Деллу Спасски.
      – К вам пришли. – Делла покосилась на все еще спящую Равену. Смятое одеяло сползло вниз, обнажив ее грудь. – Что-то не похоже, чтобы вы нынче так уж много спали.
      Брайен подтянул одеяло и сел на кровати.
      – Где он?
      Делла грузно отступила в сторону, и из-за спины у нее выглянул какой-то горбун с морщинистым лицом. Он улыбнулся Брайену беззубым ртом и приподнял замусоленную фуражку.
      – Попрошайка Боб к вашим услугам, сэр, – сказал он на манер лондонского кокни, протягивая Брайену объемистый сверток, обернутый в коричневую вощеную бумагу и перевязанный крепкой тесьмой. – Поклон от мистера Пинкертона.
      – Ну что ж, господа, оставляю вас, обсуждайте свои делишки. – Делла вышла из комнаты.
      Акцент у горбуна разом куда-то пропал.
      – Полковник О’Нил, в пакете документы на вас и вашу жену…
      – Она мне не жена, – с ухмылкой перебил его Брайен.
      – Стало быть, документы на вашу прекрасную приятельницу, – с такой же ухмылкой ответил горбун. – Тут вы найдете и форму второго помощника капитана. А даме придется отправиться в чем есть. Как окажетесь на корабле, капитан снабдит вас всем остальным, что необходимо. И поторапливайтесь. «Западный ветер» отходит в три пополудни. Вам следует быть там к двенадцати. Сейчас уже одиннадцать.
      – Стало быть, еще полно времени. Подождите, пожалуйста, снаружи, а я тем временем разбужу даму. Через десять минут будем готовы.
      – Вряд ли, – рассмеялся горбун. – Сначала вам придется кое-чем заняться. В свертке бритва, фальшивые усы и повязка на глаз. И еще вам велено обрить голову. Надо, чтобы она была как бильярдный шар. Когда все сделаете, родная мать не узнает.
      – Обрить голову?! – взвился Брайен. – Что за бред! Я ведь не из команды Пинкертона.
      – Послушайте, О’Нил, – посуровевшим голосом заговорил карлик. – Если хотите выбраться отсюда живым, не задавайте лишних вопросов и делайте что велят. Город наводнен солдатами и полицией – вас ищут. У них приказ – стрелять без предупреждения.
      – Ясно. – Брайен яростно потер подбородок и скривил губы. – В таком случае, друг мой, боюсь, мне остается только последовать вашему совету. А как же быть с ней? Ведь и ее, небось, тоже ищут?
      Горбун наморщил лоб.
      – Гм. Действительно. Видите ли, первоначальный план не предполагал участия миссис О’Нил. Впрочем, минуту… По-моему, есть выход – можно использовать какой-нибудь из париков Деллы.
      – То есть как это?
      – Видите ли, вообще-то она такая же лысая, каким и вы через пару минут будете. Результат какой-то давней болезни. Да, пожалуй, парик блондинки вполне подойдет. А потом отыщем ей платье какой-нибудь из здешних девиц, так чтобы уж вовсе как настоящая шлюшка выглядела. За этим я прослежу, а вы своим делом занимайтесь. Да поживее, время не ждет. – Горбун повернулся и проковылял к выходу.
      В тот момент, как за ним захлопнулась дверь, Равена открыла глаза. Брайен рассмеялся:
      – Так ты не спала?
      – Конечно, нет. Не могу сказать, что так уж хотелось быть официально представленной этому господину в сложившейся ситуации. Лежу, понимаешь, в кровати в чем мать родила, а рядом – мужчина, отнюдь не являющийся моим мужем. И это дама моего-то общественного положения. Позор.
      Брайен откинул голову и залился неудержимым смехом:
      – Отличные декорации для той роли, что тебе предстоит сыграть.
      – Это уж точно. – Равена надула губы. – Можешь себе представить, пала еще ниже – была служанкой, сделалась шлюхой.
      Брайен поднялся с постели.
      – У тебя для этого есть все, что нужно. Ладно, хватит болтать, за работу.
      Он развернул пакет и облачился в форменную морскую куртку. За ней последовали синие офицерские брюки. Затем Брайен извлек из пакета бритву, кусок мыла, большие ножницы и направился в дальний конец комнаты, где был умывальник с зеркалом.
      При очередном появлении Деллы Спасски большая часть волос уже была сострижена и Брайен намыливал голову, готовясь пустить в ход бритву.
      – Держи, малышка. – Делла швырнула на кровать смятую юбку и растрепанный парик. – Имей в виду: уличные девки кринолина не носят, так что лучше тебе оставить свои вещички здесь. Пошевеливайся, времени мало. – Она вышла из комнаты.
      Через четверть часа Брайен с Равеной были готовы к взаимному осмотру.
      Брайен восхищенно присвистнул.
      – Богом клянусь, окажись я на месте морячка, подыскивающего себе телку на ночь, наверняка бы выбрал тебя.
      На Равене была белая атласная блузка с низким, так что почти вся грудь видна, вырезом и узкая красная юбка чуть ниже колен. Разрез на правой стороне открывал при ходьбе едва ли ни все бедро.
      – Не задирай носа, миленок. Потому что типа вроде тебя я бы просто отшила. Ну и уродина! – Интонация Равены полностью соответствовала ее виду.
      Брайен посмотрел в зеркало и поморщился.
      – На твоем месте я поступил бы точно так же. Прямо-таки пират Черная Борода.
      Всю свою одежду, кроме пышного кринолина, Равена запихала в парусиновую матросскую сумку с биркой «Пол Декстер, второй помощник». Ее выдало Брайену агентство Аллана Пинкертона.
      Брайен перекинул сумку через плечо и сказал:
      – Ну что ж, старушка, идем.
      Они спустились в гостиную, где их поджидали Попрошайка Боб и Делла Спасски и где девицы обычно разбирали клиентов. В данный момент три-четыре потасканного вида проститутки сидели у стены и, хихикая, о чем-то переговаривались.
      – А ну заткнуть пасть! – рявкнула Делла, и девицы разом примолкли, как побитые собачонки.