– Господи, ты только посмотри на них! Кожистые крылья. Черные глаза. Длинные когтистые пальцы. – Тут он посмотрел на Вэл, как будто только сейчас вспомнил о ней, и крикнул: – Пригнись!

Она стремительно нырнула вниз и ткнулась головой ему в колени, ощущая тепло рук, обхвативших ее. Над крышей машины со свистом пронесся ветер.

– Что происходит? – спросила Вэл, стараясь перекричать вой ветра.

Что-то зацарапало по кожаной крыше машины, капот затрясся.

А потом воздух успокоился, ветер исчез. Когда Вэл медленно подняла голову, ей показалось, что ни единый лист не шевелится. Кладбище замерло.

– Вся конструкция из стекловолокна. – Луис посмотрел наверх. – Они смогли бы когтями распороть крышу, если бы захотели.

– А почему они этого не сделали?

– Думаю, хотят посмотреть, не приехали ли мы для того, чтобы бросить цветы на какую-нибудь могилу.

– Им не нужно ждать. Мы выходим.

Перегнувшись через спинку, Вэл взяла с заднего сиденья стеклянный меч. Луис схватил рюкзак Вэл и повесил его через плечо.

Вэл закрыла глаза и глубоко вздохнула. У нее ныл живот, как перед важным матчем, но сейчас все было по-другому. Она ощущала тело как чужое, механическое и сосредоточилась на том, чтобы подмечать каждый звук и любое изменение цвета и формы, отметая все остальное. Адреналин будоражил кровь, холодил пальцы и ускорял пульс.

Сжимая меч, Вэл открыла дверцу и вышла из машины.

– Я пришла с миром, – сказала она. – Отведите меня к вашему предводителю.

Невидимые пальцы сомкнулись на ее коже, щипали, дергали за волосы, тащили и толкали ее на холм, где пучки травы приподнимались и открывали черную землю. Девушка попыталась крикнуть, пока падала ничком, лицом в землю. Подавившись криком, она вдохнула густой каменный запах.

Вэл уперлась руками в землю и попыталась подняться, но почва, камни и трава под ней рассыпались, и она полетела в темноту, оплетенную корнями.

Вэл очнулась в зале, заполненном фейри. Она была закована в золотые кандалы.

На земляном возвышении, на троне из березы с бледной, как кости, корой восседал беловолосый рыцарь. Он подался вперед и подозвал к себе зеленокожую крылатую девушку, которая смотрела на Вэл черными нечеловеческими глазами. Крылатая фейри наклонилась и тихо сказала что-то рыцарю на троне. Его губы изогнулись в усмешке.

Над Вэл возвышалась внутренняя сторона холма, полого, похожего на миску. С потолка свисали длинные корни. Они шевелились и изгибались, словно пальцы, которым никак не удавалось дотянуться до желаемого.

Вокруг Вэл всевозможные существа перешептывались, перемигивались и разглядывали ее. Некоторые были высокими и худыми, как жерди, другие, крошечные, порхали по воздуху, как Иглинкс. Одни носили рога, которые отгибались от лба назад, другие трясли пестро-зелеными гривами, густыми, словно шерсть на бобине, а кое-кто расхаживал на странных невообразимых ногах. Вэл отпрянула от девушки с нежными крыльями и пальцами, цвет которых постепенно изменялся от опалово-белого до синего на кончиках. Куда бы она ни смотрела, нигде не видела ничего привычного. Она уже пролетела всю кроличью нору, до самого дна.

Сморщенный мужчина с длинными золотыми волосами преклонил колено перед рыцарем на троне, а потом выпрямился легко, словно мальчишка. Он бросил хитрый взгляд на Вэл.

– Они нашли вход с такой легкостью, словно им показали, но кто бы стал раскрывать тайну людям? Загадка, которой вы можете насладиться сполна, милорд Ройбен.

– Это ты верно сказал.

Ройбен кивнул ему, и фейри отступил назад.

– Я могу решить эту загадку, – произнес знакомый голос.

Вэл перекатилась на спину, ударившись о Луиса, и повернула голову в сторону говорящей. Луис заворчал. Мабри встала над ними – и подол ее красно-коричневого платья скользнул по щеке Вэл. Козлоногая фейри подняла украшенную фигурками серебряную коробочку и сделала легкий реверанс.

– У меня то, что они ищут.

Ройбен выгнул белую бровь.

– Мой Двор недоволен тем, что солнечный свет веселился и плясал по нашим покоям – пусть только на один миг, пока входили пленники.

Луис повернулся на бок, и Вэл увидела, что он тоже скован и его лицо в крови. Все стальные украшения были вырезаны из его плоти.

Мабри потупила глаза, но не выглядела очень смущенной.

– Позвольте мне заняться как светом, так и теми, кто его принес.

– Ах ты, сволочь… – начала Вэл, но удар в плечо заставил ее замолчать.

– Он тебя ни о чем не спросил, – прошипел золотоволосый фейри. – Так что молчи.

– Нет, – произнес король Зимнего Двора, – пусть говорят. Мы так редко принимаем смертных гостей. Я могу вспомнить, когда это было в последний раз, но тот случай просто незабываемый.

Кое-кто из собравшейся толпы захихикал, хотя Вэл и не могла понять почему.

– Мальчишка обладает истинным Зрением, если я не ошибаюсь. Кто-то из нас выколол тебе глаз, да?

Луис обвел взглядом зал. На его лице был написан страх. Он слизнул кровь с губы и кивнул.

– Интересно, что ты видишь, когда смотришь на меня, – проговорил Ройбен. – Но давай скажи нам, за чем ты явился. Это действительно собственность Мабри?

– Она вырезала сердце у моего… – начала Вэл, – у одного из вашего народа – у тролля. Я пришла, чтобы забрать его.

Мабри рассмеялась на это низким чувственным смехом. Кое-кто в толпе тоже засмеялся.

– Равус уже давно умер, гниет у себя в комнатах. Ты ведь должна это знать. Зачем тебе его сердце?

– Мертвый он или нет, – ответила Вэл, – но я пришла за сердцем и заберу его.

По губам Ройбена скользнула ироническая улыбка, и Вэл почувствовала, как к ней подползает ужас. Он рассматривал Вэл и Луиса бледными глазами.

– То, что ты просишь, не принадлежит мне. Но, возможно, моя подданная проявит щедрость.

– Не думаю, – сказала Мабри. – Когда поглощаешь сердцевину чего-то, к тебе переходит часть ее силы. Я с удовольствием съем сердце Равуса. – Она посмотрела сначала на Луиса, а потом на Вэл. – И оно доставит мне еще больше удовольствия, раз я буду знать, что вы хотели его получить.

Вэл перекатилась на колени, а потом встала, хотя ее запястья по-прежнему оставались скованными за спиной. Кровь стучала в ушах так сильно, что заглушала все остальные звуки.

– Сразись со мной за него. Я поставлю за его сердце свое.

– Сердца смертных слабые. К чему мне такое сердце?

Вэл шагнула к ней.

– Если я такая слабая, то ты просто трусиха, раз не хочешь со мной сражаться. – Она повернулась к толпе фейри. – Я ведь всего лишь человек, правильно? Я – ничто. Исчезаю за один ваш вздох, так говорил Равус. Так что если вы боитесь меня, то вы еще слабее.

Глаза Мабри опасно сверкнули, но лицо оставалось безмятежным.

– Ты очень смела, если говоришь такое здесь, при Дворе, у ног моего нового повелителя.

– Я не боюсь говорить, – ответила Вэл. – Так же как и ты смеешь держаться так заносчиво, хотя пришла сюда только для того, чтобы убить его, как убила Равуса.

Мабри засмеялась резко и отрывисто, но среди фейри послышался ропот.

– Позволь мне высказать предположение, – лениво проговорил Ройбен. – Я ни на миг не должен прислушиваться к словам этой смертной.

Мабри открыла рот – и тут же закрыла его снова.

– Прими вызов, – сказал Ройбен. – Я не допущу, чтобы говорили, будто кто-то из моего Двора не одолел человеческого ребенка. И я не допущу, чтобы мою убийцу называли трусливой.

– Как пожелаете, – ответила Мабри, резко поворачиваясь к Вэл. – Когда я с тобой расправлюсь, я выколю Луису второй глаз и сделаю из ваших костей новую арфу.

– Натяни меня на свою арфу, – прошипела Вэл, – и я стану проклинать тебя всякий раз, как ты дернешь струну.

Ройбен встал.

– Ты согласна с условиями поединка? – осведомился он.

Вэл заподозрила, что он дает ей возможность что-то сделать, но не могла догадаться, что именно.

– Нет, – заявила Вэл. – Я не могу решать за Луиса. Он не имеет никакого отношения к моему вызову.

– Я могу сам делать ставки, – произнес Луис. – Я согласен с условиями Мабри, если она тоже кое-что учтет. Она может меня получить, но если Вэл победит, тогда мы свободны. Нас отсюда отпускают.

Вэл посмотрела на Луиса, радуясь его предусмотрительности, и поразилась собственной недогадливости.

Ройбен кивнул.

– Хорошо. Если смертная побеждает, я даю ей и ее спутнику право свободного прохода через мои земли. И поскольку мы не обговорили условия боя, их выберу я. Вы будете сражаться до первой крови. – Он вздохнул. – Не думайте, что в этом есть жалость. Если Мабри выиграет ваши сердца и кости, пока вы живы, такой исход едва ли предпочтительнее благополучной смерти. Однако у меня есть к Мабри вопросы, поэтому она нужна мне живой. А теперь, Пух Чертополоха, освободи смертных и отдай девице ее оружие.

Золотоволосый мужчина всунул зазубренный ключ в замок, и кандалы раскрылись, упав на землю с глухим стуком, который эхом разнесся под земляным куполом.

Через секунду Луис встал на ноги, растирая запястья.

Женщина с длинными косичками на подбородке принесла Вэл стеклянный меч и согнула колено, протягивая оружие на ладонях. Меч Тэмсона. Вэл посмотрела на Мабри, но если та и узнала меч, то виду не подала.

– Ты это можешь сделать, – сказал Луис. – Что она понимает в боях? Она не рыцарь. Только не дай ей отвлечь тебя чарами.

Чары. Вэл посмотрела на рюкзак, висевший у Луиса на плече. Там был почти полный пузырек волшебного зелья.

– Дай мне рюкзак, – попросила Вэл. Луис снял его с плеча и передал ей. Вэл засунула руку внутрь и дотронулась до пузырька. Зарывшись глубже в рюкзак, она сжала в руке зажигалку. Пройдет всего секунда – и Вэл наполнится силой.

Поворачиваясь, она увидела собственное лицо, отразившееся в стекле клинка, – налитые кровью глаза и кожу, измазанную грязью. А потом капризное освещение под холмом вдруг отразилось от меча сиянием. Вэл вспомнила девушку Нэнси, попавшую под поезд в метро, потому что в наркотическом тумане она не увидела огней и не услышала визга тормозов. Чего может не заметить Вэл, пока будет плести собственные иллюзии? Внезапное прозрение пришло к ней. Ей придется справиться с этим без зелья, кипящего у нее в крови.

Вэл будет сражаться с Мабри с помощью своего умения, пришедшего за годы занятий лакроссом и во время тренировок с мечом и полученного в драках с соседскими ребятишками, которые всегда признавали, что она дерется не хуже мальчишек. И ей поможет боль тела, которое заставляют преодолеть невозможное. Вэл не может выставить огонь против огня, но она сможет выставить против него лед.

Она выпустила зажигалку и взяла стеклянный меч из рук девушки.

«Мне нельзя падать, – напомнила она себе, думая о Равусе, Дэйве и об аккуратных рядах домино. – Мне нельзя падать и нельзя проигрывать».

Придворные освободили прямоугольную дорожку в центре двора, и Вэл шагнула на нее, сделав глубокий вдох и сбросив куртку. Куртка тенью упала на пол, и холодный воздух защипал руки Вэл. Она ощутила запах своего пота.

Мабри вышла из толпы, окутанная туманом, который клубился вокруг нее, изредка сливаясь в очертания брони. В руке она держала кнут из дыма. На его кончике извивались серые щупальца, напомнившие Вэл о бенгальских огнях.

Вэл сделала шаг вперед, чуть расставив ноги и пружиня коленями. Она вспомнила площадку для лакросса и то, как правильно держать клюшку – крепко, но свободно. Она вспомнила руки Равуса, помогавшие ее телу занять нужную позицию. Вэл отчаянно хотелось зелья, чтобы обжечь себя изнутри и наполнить тело огнем, но она стиснула зубы и приготовилась к бою.

Мабри прошествовала к центру прямоугольника. Вэл хотела спросить, можно ли начинать, но тут Мабри закрутила кнут в воздухе, и времени для вопросов не осталось. Вэл парировала, пытаясь разрубить кнут пополам, но он растаял, словно туман, так что клинок свободно прошел сквозь него.

Мабри послала кнут вперед. Вэл парировала удар, сделала выпад и попробовала сама ударить, но не достала соперницу. Ей едва удалось ускользнуть от следующего удара.

Мабри крутила кнут над головой, словно лассо. Она улыбнулась зрителям, и толпа фейри заревела. Вэл не знала, выказывают ли они благосклонность или требуют крови.

Кнут снова начал опускаться, змеясь к Вэл. Она пригнулась и поднырнула под руку Мабри, пытаясь выполнить хитрый прием, который великолепно работает, если его правильно исполнить. Вэл постигла полная неудача, и она промахнулась.

Еще две схватки – и девушка быстро начала уставать. Она не спала уже двое суток, а последней ее трапезой было бледное волшебное яблоко. Мабри оттесняла ее, и придворные расступились, давая дорогу отступающей Вэл.

– Ты вообразила себя героем? – спросила Мабри голосом, полным показной жалости и достаточно громким, чтобы слышали зрители.

– Нет, – ответила Вэл. – Но я считаю, что ты злодейка.

Вэл прикусила губу и сосредоточилась. Плечи и запястья Мабри не двигались с идеальной координацией, необходимой, чтобы наносить точные удары. Всю работу выполнял ее разум. Кнут был иллюзией. Как Вэл может победить, если Мабри мысленно может заставить кнут поменять направление или вытянуться больше, чем позволяет его длина?

Вэл взмахнула мечом, чтобы парировать очередной удар, и туманный шнур оплел весь клинок. Сильный рывок выбил меч у Вэл из рук. Меч полетел через зал, и придворные с криком попятились. Когда клинок упал на утрамбованный земляной пол, он разбился на три части.

Кнут снова полетел к Вэл, нацеленный, чтобы ударить ее в лицо. Вэл пригнулась и бросилась к обломкам меча. Кнут свистнул у нее за спиной.

– Не беспокойся, что сейчас умрешь, – проговорила Мабри со смехом, приглашая других фейри повеселиться вместе с ней. – Твоей жизни все равно суждено быть такой короткой, что это ничего не меняет.

– Заткнись!

Вэл необходимо было сосредоточиться, но она испугалась и растерялась. Девушка неправильно вела бой: сражалась, словно хотела убить Мабри, а ведь для победы достаточно нанести ей только один удар. Было совершенно очевидно, что Мабри тщеславна. Она выглядела спокойно и сражалась хладнокровно. Хотя фейри полагалась в основном на чары, она желала выглядеть умелым бойцом. Если она заставила кнут оплести клинок меча, разве она не могла просто ударить Вэл по руке? Разве она не могла при помощи колдовства послать кинжалы Вэл в шею?

Значит, она хочет красивой победы. Маленький шрам у Вэл на щеке. Длинный рубец поперек спины. Кнут, обмотавшийся вокруг шеи Вэл. Ведь поединок был спектаклем, который опытная артистка играла перед Двором, чтобы заслужить овацию.

Вэл остановилась в шаге от рукояти стеклянного меча. Захват был цел, и часть клинка оставалась на рукояти. Она повернулась.

Мабри шагала к ней, раздвигая губы в улыбке.

Вэл нужно было поступить совершенно неожиданно – и она это сделала. Девушка продолжала просто стоять на месте. Мабри колебалась всего секунду – а потом направила стремительный удар дымового кнута на Вэл. Вэл упала на землю, перекатилась и, схватив рукоять стеклянного меча, ударила Мабри по колену снизу вверх, не изящно, не элегантно и совсем не спортивно.

– Остановитесь! – закричал золотоволосый фейри.

Вэл уронила рукоять, чуть запятнанную кровью. Этого было достаточно. У нее начали трястись руки.

Доспехи из дыма и оружие Мабри растаяли, и она снова показалась в своем платье.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Твой кровавый дар сгниет вместе с твоим возлюбленным. Ты убедишься в том, что труп – неподходящий спутник.

Вэл не смогла сдержать широкой улыбки, которая расплылась у нее на лице так, что щекам стало больно.

– Равус не умер, – заявила она, наслаждаясь недоуменным выражением на лице Мабри. – Я сорвала занавески и превратила его в камень. С ним все будет в порядке.

– Ты не могла…

Мабри выбросила руку в сторону, и дым сгустился в кривую саблю. Она замахнулась клинком, и Вэл попятилась, уклоняясь от удара. Лезвие прорезало ей щеку, оставив на коже горящую линию.

– Я приказал остановиться! – крикнул золотоволосый фейри, поднимая серебряную шкатулку.

– Стой! – произнес король Зимнего Двора. – Шпионка ты или нет, Мабри, но ты трижды прогневала меня. Из-за твоей небрежности смертные впустили дневной свет в Зимний Двор. Из-за малой твоей отваги смертная получила от нас дар. И из-за твоей мелочности мое обещание, что смертным не будет причинен вред в моих владениях, оказалось нарушенным. С этого момента ты изгнана.

Мабри завизжала. Это был нечеловеческий звук, похожий на завывание ветра.

– Ты смеешь меня изгонять? Меня, доверенную шпионку Никневин при Летнем Дворе? Меня, истинную слугу Зимнего Двора, а не претендентку на его трон?

Ее пальцы превратились в длинные кинжалы, а лицо неестественно вытянулось, став чудовищным. Она бросилась на Ройбена.

Тело Вэл двигалось автоматически, движения, которые она отрабатывала сотни сотен раз, были такими же бессознательными, как улыбка. Она отбила бросок Мабри и ударила ее в шею.

Кровь хлынула по красному платью Мабри, забрызгав Вэл. Кинжальные пальцы схватили девушку, вырезая на ее спине длинные раны. Мабри притянула ее к себе, заключив в объятия, словно возлюбленную. Вэл закричала от боли, пульсирующей в спине. Холодный ужас охватил Вэл, парализуя ее. А потом Мабри вдруг рухнула, скользнув руками по спине Вэл, и ее кровь окрасила черным земляной пол. Упав, она больше не шевелилась.

Волна шума хлынула от толпы придворных. Луис рванулся вперед, отталкивая фейри, чтобы подхватить Вэл.

Вэл видела только стеклянный меч, расколовшийся на зазубренные обломки, покрытые кровью.

«Не падай!» – напомнила она себе, но эти слова, казалось, уже не имели значения. В глазах у нее все плыло.

– Дай мне сердце! – крикнул Луис, но в суматохе на него никто не обратил внимания.

– Хватит! – произнес Ройбен.

Вэл не могла сосредоточиться. Луис что-то говорил, пока они двигались, проталкиваясь мимо мельтешащих фигур. Вэл еле держалась на ногах, и Луису приходилось ее поддерживать. Они петляли по подземным коридорам. Шум Двора стих, когда они выбрались на холодный склон.

– Моя куртка, – промямлила Вэл, но Луис не стал останавливаться.

Он довел ее до машины, прислонил к двери и начал отодвигать пассажирское сиденье.

– Забирайся и ложись на живот. У тебя наступает шок.

Надо было вспомнить что-то о коробочке. Шкатулке, внутри которой лежало сердце, как в сказке про Белоснежку.

– Ты взял ее у дровосека? – спросила Вэл. – Он обманул злую королеву. Может, он и нас тоже обманул.

Луис судорожно втянул воздух, а потом стремительно выдохнул.

– Я везу тебя в больницу.

Это немного развеяло туман в ее голове и вызвало прилив паники.

– Нет! Нас ждут Равус и Дэйв. Нам нужно играть в домино.

– Ты меня пугаешь, Вэл, – сказал Луис. – Ну, ложись, и поедем в город. Но только не засыпай. Не смей терять сознание!

Вэл залезла в машину и прижалась щекой к кожаному сиденью. Она почувствовала, как Луис накрыл ее своей курткой, и вздрогнула. От легчайшего прикосновения ее спину обожгло, словно огнем.

– Я это сделала, – прошептала она, пока Луис включал зажигание и выезжал на улицу. – Я прошла уровень.