Глава I

СНОВА В КИРРИН-КОТТЕДЖЕ

Джорджина стояла на перроне: сегодня она встречала свою кузину и двух кузенов. Рядом топтался пес Тим; он прекрасно знал, зачем его привели на станцию. Радость предстоящей встречи с Джулианом, Диком и Энн переполняла его, и от избытка чувств он без устали вилял хвостом. Все-таки это так здорово, когда они, все пятеро, вместе!..

— Вон и поезд! Видишь, Тим? — сказала Джордж.

Никто не звал ее Джорджиной, она просто-напросто не откликнулась бы на это имя. Со своей взъерошенной головой, в шортах и футболке она в самом деле была похожа на мальчишку. На лице у нее было полно веснушек, густой загар покрывал руки и ноги.

Издали донесся гудок тепловоза. Тим, не в силах сдержать страстного нетерпения, тихо повизгивал. Хотя вообще-то железную дорогу он недолюбливал, сейчас она не была ему так уж противна, о чем красноречиво говорил его пушистый хвост. Поезд медленно приближался к станции. Когда он уже полз вдоль перрона, в окне одного из вагонов показались три головы, и три руки весело замахали, приветствуя Джордж и Тима.

Едва поезд остановился, дверь купе распахнулась. Высокий паренек спрыгнул на перрон и обернулся, помогая сойти появившейся следом за ним девочке. За их спинами, в тамбуре, показался еще один мальчик, пониже ростом; в каждой руке он держал по дорожной сумке. И тут к ним подбежали Джордж и Тим.

— Джулиан! Дик! Энн! Наконец-то! Мы уж думали, вы никогда не приедете.

— Привет, Джордж! Ты же видишь, мы здесь!.. Эй, Тим, убери свою морду! Верю, верю, ты меня любишь, но нельзя ли чуть поспокойнее?

— Привет, Джордж!.. Слушай, Тим, перестань меня облизывать! Когда ты наконец бросишь эту привычку?..

— Гав! Гав! Гав! — отвечал Тимми, прыгая как сумасшедший и путаясь у всех под ногами.

— Вы что, даже без чемоданов? — удивилась Джордж. — Эти три сумки — и все?

— Мы ведь, к сожалению, ненадолго, — объяснил Дик. — Всего на две недели. Вот и решили, что ни к чему нагружаться, будто на Северный полюс.

— А какого черта вы целых шесть недель торчали во Франции? — спросила Джордж укоризненно. — Надеюсь, теперь вы хоть по-французски здорово шпарите?..

Дик засмеялся и, жестикулируя, выдал целый залп французских фраз, смысл которых остался для Джордж довольно туманным. В школе французский был вовсе не тем предметом, блестящее знание которого она любила демонстрировать всем встречным и поперечным.

— Ладно, заткнись, — сказала она, дружески ткнув Дика под ребра. — Ты как был болтуном, так болтуном и остался… Ах как же я рада, что вы приехали! Без вас в Киррин-коттедже умереть можно со скуки.

Подошел носильщик с тележкой. Дик опять замахал руками и выпалил по-французски что-то длинное и заковыристое. Носильщик, однако, знал Дика давно.

— Ладно, ладно, не задирай нос со своим иностранным, — проворчал он. — Куда нести вещи? В Киррин-коттедж?

— Да, будьте добры, — вмешалась Энн. — А ты, Дик, перестань валять дурака! Никак не можешь обойтись без своих фокусов?

— Не обращай внимания, — махнула рукой Джордж и взяла Энн и Дика под руки. — Как славно, что вы опять здесь! Мама вам будет ужасно рада!

— А дядя Квентин — не очень, — пробормотал Джулиан.

Они шагали вдоль перрона; Тимми прыгал вокруг них.

— Отец сейчас в хорошем настроении, — сообщила Джордж. — Вы ведь знаете, они с мамой были в Америке, на каком-то научном конгрессе. Мама рассказывала, там с ним обращались как с очень важной персоной, и ему, конечно, это понравилось.

Отец Джордж, ученый с мировым именем, был очень рассеян, нетерпелив и вспыльчив. Поэтому домашним с ним порой бывало непросто. Дети очень его уважали, однако испытывали облегчение, если он на несколько дней куда-нибудь уезжал. Тогда они могли наконец шуметь, носиться по лестницам, делать всякие глупости и беситься сколько душе угодно.

— А что, пока мы на каникулах, дядя Квентин будет дома? — осторожно спросила Энн. Она как-то особенно робела в присутствии грозного дядюшки.

— Нет, они с мамой должны уехать в Испанию, так что мы останемся одни.

— Здорово! — закричал Дик. — Тогда мы с утра до вечера будем бегать в плавках и купальниках.

— А Тимми, даже когда мы обедаем, будет сидеть с нами в комнате, и никто не станет его выгонять, — подхватила Джордж. — Эту неделю он почти всю провел на улице: он пытался поймать муху, а отец за это на него рассердился.

— Не стыдно, Тим? — укоризненно обратилась Энн к псу, потрепав его по жесткому загривку. — Подожди, вот будем жить одни, тогда хоть за каждой мухой гоняйся.

— Гав, — согласился Тим.

— В этот раз у нас совсем мало времени на приключения, — вздохнул Джулиан, когда они шагали по улице, ведущей к Киррин-коттеджу. По сторонам дороги пылали алые цветы дикого мака;

вдали, словно поле, заросшее васильками, синело море. — Всего две недели, а там — опять школа. Надеюсь, с погодой нам повезет. Я готов купаться в море хоть шесть раз на дню!

Вскоре они все сидели в комнате вокруг стола. Тетя Фанни поставила перед ними огромное блюдо с пирогом. Она была рада снова увидеть у себя обоих племянников и племянницу.

— Ну, Джордж теперь опять счастлива, — смеялась она. — В последнее время она у нас совсем загрустила. Хочешь еще пирога. Дик? С этим куском справишься?

Дик кивнул и принялся уплетать очередную порцию.

— Никто не умеет печь такие вкусные пироги, как вы, тетя Фанни. А где дядя Квентин?

— В кабинете. Видно, опять утонул в работе и не собирается всплывать. Сейчас я за ним схожу. Если его не взять за руку и не привести в столовую, он целый день будет сидеть голодный.

Дети улыбнулись.

— А вот он уже сам идет, — сказал Джулиан, услышав в холле знакомые стремительные шаги.

Дверь распахнулась, и на пороге появился рассерженный дядя Квентин с газетой в руке. Гостей он, по всей вероятности, даже не заметил.

— Ты только посмотри, Фанни! — закричал он. — Посмотри, что они напечатали! Как раз то, о чем я категорически запретил даже упоминать. О эти журналисты, эти безмозглые идиоты!..

— Ах, Квентин… Что с тобой? — перебила его жена. — Ты разве не видишь: у нас гости.

Дядя Квентин не удостоил детей даже взглядом. Он все еще пожирал глазами газету, потом яростно хлопнул по ней ладонью.

— Теперь нам отбоя не будет от репортеров, которые станут вынюхивать все, что только можно, о моей новой работе! — бушевал он. — Ты послушай, что здесь написано: «Выдающийся ученый пишет свои книги только в Киррин-коттедже. Там же он проводит эксперименты. В коттедже хранятся его невероятно интересные записи, и среди них два блокнота с расчетами и формулами — результаты его американской поездки. На письменном столе ученого лежат рукописи, которые…» И так далее, и так далее! Вот увидишь, Фанни, на нас обрушатся толпы газетчиков!

— Не думаю, — ответила его жена. — Мы ведь завтра уезжаем в Испанию. А теперь наконец сядь и поешь. И потом, ты, может быть, все-таки поздороваешься с Джулианом, Диком и Энн?

Дядя Квентин буркнул что-то себе под нос.

— Я и не знал, что они приезжают. Ты бы могла мне об этом сказать!

— Вчера я тебе об этом трижды говорила, да еще сегодня раза два! — возмутилась тетя Фанни.

Энн дернула дядю Квентина, который сидел рядом с ней, за рукав куртки:

— Сколько мы ни приезжаем к вам, вы никогда нас не замечаете. Может, нам уехать обратно?

Дядя Квентин взглянул на нее и рассмеялся. Дурное настроение у него обычно держалось недолго.

— Ага… Стало быть, вы здесь! — сказал он. — Пока нас с тетей Фанни не будет, вы сумеете тут устроить неприступную крепость?

— Мы врага и близко не подпустим, — пообещал Джулиан. — Тимми нам поможет. Я повешу большую табличку: «Осторожно, злая собака!»

— Гав! — с воодушевлением отозвался Тим, стуча хвостом по полу.

В этот момент мимо пролетела муха. Клац! — и Тим ловко схватил ее. Лицо дяди Квентина потемнело.

— Хочешь еще пирога? — поспешно обратилась к нему Джордж. — Значит, когда вы едете в Испанию?

— Завтра, — решительно ответила мама. — И никаких возражений, Квентин! Ты знаешь, мы об этом договорились давно. Ты обязательно должен отдохнуть от своих дел. Если мы не отправимся завтра, все наши планы пойдут кувырком.

— Но ты бы по крайней мере могла мне заранее сообщить, что завтра мы уезжаем, — раздраженно сказал дядя Квентин. — Я думаю… В конце концов, я должен еще привести в порядок свои заметки и рукописи, запереть их и…

— Квентин, я тебе говорила не знаю уж сколько раз, может, сто, может, двести… что мы едем третьего сентября. Кроме того, я тоже нуждаюсь в отдыхе. Дети останутся с Тимом, им тоже надо побыть без взрослых, одним. Джулиану шестнадцать лет, он присмотрит за остальными…

В это время Тим опять щелкнул зубами, проглотив очередную муху. Дядя Квентин рассвирепел:

— Если этот пес еще раз позволит себе…

Но жена остановила его:

— Видишь, Квентин? У тебя нервы совсем никуда не годятся. Отдых пойдет тебе только на пользу. А с детьми, я уверена, ничего не случится, так что решайся и завтра с легким сердцем — в путь!

Да, тетя Фанни была уверена, что в Киррин-коттедже ничего не случится. Но она глубоко ошибалась! Когда пятеро друзей оставались одни, с ними могло произойти все, что угодно.

Глава II

ВСТРЕЧА НА ПЛЯЖЕ

Вытащить дядю Квентина из дому было действительно тяжело. Утром он заперся в кабинете и до последней минуты сидел там, разбирая бумаги на столе. Такси уже стояло у входа, нетерпеливо сигналя. Тетя Фанни, которая давно была готова в дорогу, постучала в дверь кабинета.

— Квентин, открой! Пора ехать, мы опаздываем на самолет!

— Еще минуточку! — отозвался муж.

Тетя Фанни оглянулась на детей и лишь покачала головой.

— Он уже четвертый раз говорит: «Минуточку!» — заметила Джордж.

В этот момент зазвонил телефон. Джордж сняла трубку:

— Да… К сожалению, вы с ним не сможете поговорить. Он уехал в Испанию. Нет, его адреса никто не знает. Простите? Секунду, я узнаю у мамы.

— Кто это? — спросила мать.

— Из редакции «Ежедневного листка». Они хотят прислать репортера, чтобы тот взял у отца интервью. Я сказала, что он уехал в Испанию. Они спрашивают, можно ли написать об этом.

— Разумеется, — ответила мать. — По крайней мере, никто больше не станет звонить и надоедать вам. Скажи, что мы не возражаем, Джордж.

Такси сигналило все громче; Тимми лаял как сумасшедший. Дверь кабинета вдруг распахнулась, и оттуда вылетел разгневанный дядя Квентин.

— Почему мне не дают ни минуты покоя, когда я работаю? — обиженно закричал он.

Однако тетя Фанни схватила его и потащила в холл. В одну руку она сунула ему шляпу, в другую хотела дать трость, но в этой руке у него оказался маленький, но тяжелый чемоданчик.

— Ты сейчас не работать должен, а ехать в отпуск — заявила она. — Квентин, ну что мне с тобой делать? Что это за чемодан у тебя? Ты что, с собой книг набрал?

Такси опять засигналило, и Тим за спиной у дяди Квентина громко залаял. Тот сердито обернулся, и тут снова зазвонил телефон.

— Следующий репортер, и он тоже рвется к тебе, папа! — крикнула Джордж. — Лучше уезжай поскорей!

Наверное, именно эти ее слова заставили наконец дядю Квентина двинуться к двери. Спустя несколько секунд он уже сидел в такси, обеими руками обняв чемоданчик, и ругал шофера за то, что тот совсем замучил его своими гудками.

— До свидания, дети! — крикнула тетя Фанни. — Смотрите не натворите тут ничего! И присматривайте за домом!

Такси, рванув с места, быстро исчезло.

— Бедная мама! — сочувственно сказала Джордж. — Такой спектакль повторяется каждый раз, когда они едут в отпуск… Одно я знаю твердо: никогда не выйду замуж за ученого!

Впрочем, все четверо вздохнули с большим облегчением, когда дядя Квентин уехал. Что ни говори, а выносить его было трудно, особенно когда он переутомлялся.

— Когда человек такой умный, ему многое можно простить, — вступился за дядю Джулиан. — Когда наш учитель в классе начинает о нем говорить, у него даже дыхание прерывается, так он его уважает. Плохо только, что он и от меня требует гениальных ответов. Только потому, что у меня дядя — ученый!

— Это точно, за выдающихся родственников тоже надо расплачиваться, — вздохнул Дик. — Что ж, вот мы наконец и одни. Только Джоанна пока тут. Надеюсь, у нее найдется для нас что-нибудь вкусненькое.

— Пошли спросим, может, она даст нам поесть прямо сейчас, — предложила Джордж. — Я уже проголодалась.

— Я тоже, — поддержал ее Дик.

Дети спустились в холл и гурьбой ввалились в кухню.

— Можете ничего не говорить. Я знаю, зачем вы явились, — засмеялась кухарка, увидев их; У нее всегда было отличное настроение. — И чтобы вам сразу все стало ясно, сообщаю: кладовая заперта на замок.

— Ах, Джоанна, какая же вы скупердяйка, ей-богу! — обиженно сказал Дик, тщетно дергая дверь кладовой.

— Скупердяйка или нет, это другой вопрос. Но что мне еще остается, если вас тут четверо, не считая этого здоровенного и вечно голодного пса? — ворчала Джоанна, раскатывая тесто. — В прошлые каникулы у меня в кладовой оставалось холодное жаркое, языки, вишневый пирог и еще всякие мелочи. А когда я вечером вернулась с базара, в кладовой было хоть шаром покати.

— Мы думали, это вы специально для нас оставили, — развел руками Джулиан.

— Может быть. Но теперь у вас не будет возможности так думать. Кладовая будет закрыта. Может, иногда я и стану ее открывать, чтобы дать вам кусочек-другой, но делать это буду я, а не вы!

Четверо друзей с вытянувшимися физиономиями побрели прочь. За ними бежал Тим.

— Пошли, что ли, на пляж, искупаемся, — предложил Дик. — Джулиан собирался купаться по шесть раз в день, вот пускай сейчас же и начинает.

— Давайте нарвем пока слив, — задумчиво сказала Энн. — Кроме того, на пляж наверняка придет мороженщик. Так что, ребята, не вешайте нос, с голоду не умрем.

Они быстро надели плавки и купальники и побежали к морю. Там, в мягком песке, они выкопали себе ямки, в которых удобно было сидеть. Тим тоже принялся работать лапами, устраивая себе ложе.

— Чего это Тим так старается? — удивлялась Джордж. — Все равно рано или поздно переберется в мою ямку. Верно, Тим?

Тим завилял хвостом и стал рыть с таким усердием, что на четверых друзей полетел целый фонтан песка.

— Фу! — закричала Энн, отплевываясь. — Перестань, Тим! Ты же нас совсем засыпал!

Тим ненадолго остановился, радостно лизнул Энн, затем принялся трудиться дальше. Когда ямка показалась ему достаточно глубокой, он, сопя, забрался в нее и, высунув морду, продемонстрировал ребятам все свои мелкие острые зубы.

— Глядите-ка, он смеется! — сказала Энн. — Как все-таки хорошо, что он опять с нами!

— Гав! — Тим хотел выразить этим, что он тоже счастлив видеть всех четверых рядом с собой.

Он опять завилял хвостом и выбросил новый фонтан песка, теперь уже в сторону Дика.

Пляж был пуст; лишь в отдалении двигались две фигуры. Дик лениво наблюдал за ними из-за полу прикрытых век. Это были мужчина и мальчик; последний выглядел настоящим бродягой. На нем были заношенные, вытянутые на коленях штаны и драный свитер; обуви на ногах не было вовсе. У мужчины бросались в глаза густые усы, ходил он, сильно припадая на правую ногу. Выглядел он ненамного респектабельнее, чем мальчик. Они шли вдоль полосы прибоя и собирали предметы, выброшенные на берег волнами. Мальчик уже держал под мышкой какую-то старую коробку, мокрый башмак и кусок дерева.

— Странные типы, — сказал Дик, обернувшись к Джулиану. — Надеюсь, они обойдут нас стороной. Выглядят они не слишком симпатично.

Увы, двое бродяг шли прямо к ним; подойдя совсем близко, они опустились на песок. Тим зарычал. Те сделали вид, что ничего не слышат. Тим зарычал снова. Мальчишка не обратил на него никакого внимания, мужчина же явно забеспокоился.

— Пошли купаться, ребята, — позвал остальных Джулиан; малоприятное соседство его раздражало. Берег вон какой пустой и огромный, а этим понадобилось придти и сесть именно возле них…

Когда они вылезли из воды, мужчины уже не было видно, и только маленький бродяга сидел на берегу, причем как раз в ямке Джордж.

— Убирайся отсюда! — вскипела Джордж. — Это моя ямка, и тебе это известно!

— А теперь я в ней сижу, — хладнокровно ответил мальчишка. — И поэтому она моя.

Джордж бросилась к нему и стала выталкивать его прочь. Мальчишка сжал кулаки. Джордж тоже встала в боевую стоику.

— Джордж, если тебе приспичило драться, то лучше предоставь это мне, — подбежал к ним Дик. Он со свирепым видом обернулся к нахалу: — Исчезни отсюда, ты! Нечего тебе здесь делать!

Вместо ответа мальчишка размахнулся и так вмазал Дику по скуле, что тот на какой-то момент замер, словно молнией пораженный. Но в следующую секунду его кулак, описав красивую дугу, впечатался агрессору в подбородок.

— Эй ты, трус несчастный! — скривившись от боли, крикнул Дику мальчишка. — Драться со мной у тебя здорово получается, потому что я меньше тебя. А я вон тому, кучерявому, сейчас покажу, где раки зимуют!..

— Нет, не покажешь! — ответил Дик. — Если хочешь знать, это девочка. А девочек не полагается бить, да они и сами не должны лезть в драку.

— Что ты говоришь! — насмешливо воскликнул оборванец и снова угрожающе взмахнул кулаком. — Если хочешь знать, я тоже девчонка, а потому накостыляю ей по шее с чистой совестью.

Джордж и чужая девчонка, свирепо сверля друг друга взглядом, стояли, выставив кулаки. Обе с короткими, курчавыми волосами, с веснушками, густо усеявшими лицо, они выглядели так комично, что Джулиан не выдержал и прыснул. Потом попытался разнять готовых сцепиться противников.

— Драться запрещается! Исчезни! — крикнул он чужой девчонке. — Ты поняла меня? Брысь отсюда!

Девчонка, которая действительно выглядела как уличный мальчишка, бросила на него отчаянный взгляд, потом вдруг разревелась и добежала прочь.

— Точно, теперь и я вижу, что это девчонка, — рассмеялся Дик. — Надеюсь, больше мы ее не увидим.

Дик ошибся: они видели ее далеко не в последний раз.

Глава III

ЛИЦО В ОКНЕ

Четверо друзей снова устроились в своих песчаных ямках.

— Эта барышня все-таки здорово меня угостила, — с уважением сказал Дик, потирая щеку. — Надо же, какая чертовка!

— Ну почему ты, Джулиан, не дал мне ее отлупить? — недовольно ворчала Джордж, — Она же нарочно уселась в мою ямку, чтобы нам досадить!

— Вообще-то, — ухмыльнулся Дик, — воспитанные леди друг друга не лупят.

— Это она — леди?! — возмущенно повернулась к нему Джордж.

— Что верно, то верно! — отозвался Дик. — Она явно не леди, но и ты не очень-то рвешься в благородные девицы. Тебе больше хочется быть мальчишкой. Но мальчишкам тоже не полагается колотить девочек, тем более, если те меньше их. Даже если перед тобой не девчонка, а наглая маленькая негодяйка. Так что хочешь не хочешь, придется тебе вести себя как настоящая мадемуазель.

Джордж отнеслась к его словам без всякого восторга.

Ага, и сразу пускаться в рев, если меня кто-нибудь заденет… — буркнула она и повернулась к Дику спиной.

— Брось, Джордж! Ты же у нас такая сильная и проворная, как мальчишка… или даже еще сильней и проворней! Я очень сожалею, что обидел эту девчонку. И надеюсь, что больше это со мной не произойдет.

— Да я до глубины души рада, что ты ей врезал, — отозвалась Джордж. — Надо же, какая зловредная бестия! Можешь поверить: если она еще мне попадется, то услышит от меня такое, чего до смерти не забудет.

— Ты этого не сделаешь, — вмешался в разговор Джулиан. — Во всяком случае, если я буду рядом. Ей и так уже досталось, хватит с нее.

— Перестаньте ссориться! — подала голос Энн швырнула в них горсть песка. — Утихни, Джордж! Мы должны радоваться каникулам, каждому дню, а вы все портите.

— Вон идет мороженщик! — воскликнул Джулиан! — садясь и доставая свой непромокаемый бумажник, который он носил в специальном кармане плавок. — Каждому полагается порция!

— Гав! — обрадовался Тим, стуча хвостом по песку.

— Ладно, Тим, ты тоже получишь порцию, — пообещал Дик. — Правда, я не уверен, что тебе будет от этого много радости. Ты же как делаешь? Ам — и нет мороженого. Столько же удовольствия, наверное, получил бы от проглоченной мухи.

Тим в самом деле расправился с мороженым в одну секунду и перебрался поближе к Джордж, надеясь получить от нее добавку. Но хозяйка оттолкнула его:

— Знаешь, Тим, это с твоей стороны нечестно. Не дам я тебе ни кусочка. Убирайся в свою ямку, а то мне от тебя жарко.

Поняв, что от Джордж ждать нечего, Тим решил попытать счастья у Энн. Та дала ему немного своего мороженого. Тогда пес сел напротив нее, с вожделением глядя на то, что еще оставалось в руке у девочки.

— Не дыши на меня, а то я растаю! — взмолилась Энн. — Иди вон к Джулиану!..

Это был долгий, ленивый, прекрасный день. Часов с собой ни у кого не оказалось, так что к обеду они явились слишком рано и были встречены весьма нелюбезно.

— Не понимаю, чего вы явились в двенадцать, если обед будет только в час, — выговаривала им Джоанна. Я даже с уборкой еще не закончила.

— У нас в животе так бурчит, будто час уже давно пробил, — разочарованно вздохнула Энн.

Друзья еще долго бродили вокруг столовой, а когда наконец Джоанна накрыла на стол, все воспряли духом.

— Ветчина, фасоль, свежий салат прямо с грядки, помидоры, огурцы, яйца… — восторженно перечисляла Энн.

— Вот это мне уже нравится, — сказал Дик, усаживаясь за стол. — А какой будет пудинг?

Энн показала на сервировочный столик:

— Шоколадный. Вон он уже стоит. Слава богу, аппетит у меня сейчас зверский!

— И чтоб Тимми никто не бросал ветчину! — погрозила им пальцем Джоанна. — У меня для него есть великолепная кость. Пошли, Тим!

Слово «кость» Тим понял с первого раза и послушно побежал за кухаркой. Дети слышали, как Джоанна приветливо разговаривает с ним на кухне.

— Она такая добрая, эта Джоанна! — заметил Дик. — Похожа на Тимми: иной раз полает, но никогда не кусается.

— Что ты! Тим очень даже способен кусаться, — возразила Джордж, наполняя свою тарелку второй раз. — Его зубы нас уже несколько раз выручали.

Они с большим аппетитом уплетали ветчину и вспоминали невероятные приключения, которые им довелось пережить. Да, зубы Тимми в самом деле часто оказывались весьма кстати.

Спустя некоторое время Тимми вернулся, облизываясь с довольным видом.

— Ты хочешь сказать, что сожрал целую кость? — приветствовал Дик собаку.

Разумеется, именно это Тимми и хотел сказать. Он забрался под стол и устроился там, положив голову на лапы. Разве у него не было веских причин быть в этот час довольным и даже счастливым? Он благодарно прижался к ногам Джордж.

— Тим, не щекочи меня своими усами, — сказала Джордж, поджимая голые ноги. — Эй, передайте мне кто-нибудь помидоры!

— Неужели ты справишься еще хотя бы с одним? — поразилась Энн. — Ты ведь штук пять уже съела!

— Подумаешь! — ответила Джордж. — Помидоры в моем саду растут: сколько хочу, столько и ем.

После обеда они снова валялись на пляже, а когда становилось очень уж жарко, бежали купаться. Это был просто великолепный день, полный жары, безделья и всяческих удовольствий.

Джордж время от времени оглядывала пляж, ища ту оборванную девчонку, с которой едва не подралась утром. Вообще-то жаль, что ее нет: Джордж сказала бы ей пару ласковых слов!..

Лишь вечером, когда пора было ложиться спать, они почувствовали, как устали. Джоанна принесла им по кружке горячего какао и печенье, потом попросила Джулиана не обеспокоиться: она сама закроет входную дверь.

— Нет, Джоанна, спасибо, — решительно возразил Джулиан. — Я сделаю это сам, а заодно посмотрю, хорошо ли заперты другие двери и окна.

— Ладно, пусть будет по-твоему, Джулиан. — И Джоанна поспешила на кухню, чтобы погасить огонь в плите.

Джулиан вышел следом за ней. Он был очень серьезный и ответственный юноша, и Джоанна вполне могла на него положиться; уж он ни одного окна не оставит незапертым. Она услышала, как он пытается закрыть маленькое оконце в кладовой, и крикнула ему:

— Джулиан, то окошко слегка перекошено и не закрывается до конца. Оставь его как есть, через него все равно никто не сможет забраться; окно слишком узкое.

Громко зевая, Джулиан вошел в спальню; Дик тут же заразился от него зевотой. Девочки, раздевавшиеся в соседней комнате, засмеялись, услышав этот дружный дуэт.

— Вы так крепко будете спать, — крикнула Энн, — что и не пошевельнетесь, если в полночь к вам вор заберется.

— Ничего, вора Тим учует, — ответил Джулиан, который уже чистил зубы. — В конце концов, это его обязанность, а не моя. Верно, Тимми?

— Гав, — ответил Тимми и прыгнул на кровать к Джордж. Он всегда спал, свернувшись калачиком, в ногах у хозяйки. Мать давно пыталась убедить дочь, что этого позволять собаке не следует, но Джордж отвечала, что, даже если бы она согласилась, Тимми все равно будет против… Прозвучали пожелания спокойной ночи, и наступила тишина: сон сморил всех за несколько секунд. Тимми, повозившись немного, положил голову ни ноги хозяйки. Хотя он был довольно тяжел, Джордж терпела его рядом с собой. Прежде чем заснуть, она высунула из-под одеяла руку и ласково погладила пса.

Ночь была очень темная. Плотные тучи затянули небо, закрыли звезды. Слышен был лишь шелест ветра в ветвях деревьев, да волны с шуршанием набегали на берег; звуки эти сливались в ритмичный, дремотный ропот.

Больше во тьме ничего не было слышно: ни совиного крика, ни шороха листьев под лапками ежа, направившегося на ночной промысел.

Почему же Тимми вдруг проснулся, медленно открыл глаза, приподнял ухо и насторожился? Не поднимая головы, он лежал, вслушиваясь в тишину ночи. Потом осторожно поднял голову, мягко, как кошка, спрыгнул с кровати, вышел из комнаты и спустился по лестнице в холл. Никто не слышал, как его лапы тихо стучали по полу: все в доме спали глубоким сном.

В холле Тимми остановился и вновь прислушался. Он точно знал, что слышал какой-то звук. Пес поднял нос, осторожно втянул носом воздух — и замер, не шевелясь и почти не дыша, похожий в этот момент на статую. Что-то царапнуло по наружной стене дома, что-то двинулось, зашуршало… Энн внезапно проснулась. Ей хотелось пить; она нащупала свой фонарик и включила его, чтобы встать и выпить стакан воды.

Луч света упал на окно… И Энн увидела нечто такое, что наполнило ее ужасом. Она взвизгнула и уронила фонарик.

Джордж в ту же минуту проснулась. В комнату вбежал Тим.

— Джулиан! — закричала Энн. — Скорей! Я видела кого-то в окне… чье-то ужасное лицо. Оно смотрело на меня!

Джордж подскочила к окну и включила фонарик. За окном никого не было видно. Тим стоял рядом с ней, глядя в открытое окно и негромко рыча.

— Я только что слышал шаги в саду… По-моему, там кто-то пробежал, — сказал Джулиан; они с Диком только что вошли в комнату девочек. — Пойдем, Тим, посмотрим, нет ли там кого;

Все четверо быстро спустились вниз. Джулиан открыл дверь, и Тимми с громким лаем выскочил наружу.

Глава IV

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ

Друзья стояли возле открытой двери, слушая, как злобно и возбужденно лает вдали Тимми. Джулиан обнял испуганную Энн за плечи.

— Как выглядело это жуткое лицо? — спокойным тоном спросил он.

— О, я видела его не больше секунды, — срывающимся голосом ответила она. — Когда включила фонарик. Оно было черное, как уголь, с огромными выпученными глазами. Конечно, это был человек… Ах как я испугалась!..

— А потом он исчез? — продолжал Джулиан.

— Я не знаю. От страха я выронила фонарик. А там проснулась Джордж и подбежала к окну.

— Где же был в это время Тимми? — спросил Дик. В самом деле, весьма странно, что пес их не разбудил. Ведь он-то должен был слышать, что кто-то пытается влезть в окно!

— Понятия не имею, — пожала плечами Энн, — Закричала, он откуда-то появился. Может быть, он услышал что-то и выбежал в холл?..

— Скорее всего так оно и было… Ладно, не думай об этом, Энн. Это, наверное, был какой-нибудь голодный бродяга, — старался успокоить ее Джулиан. Он увидел, что двери и окна на первом этаже закрыты, и попытался проникнуть во второй этаж. Тимми его быстро догонит.

Однако Тимми так и не настиг злоумышленника. Через некоторое время он вернулся расстроенный, с уныло висящим хвостом.

— Поймал? — посмотрела на него Джордж.

— Гав, — слабо откликнулся Тим. Джордж погладила его и с удивлением посмотрела на свою руку: ладонь была совсем мокрая.

— Господи, где ты так вымок? Смотри, Дик!

Дети по очереди потрогали спину Тима.

— Наверняка он был в море, — предположил Джулиан. — Бродяга, или кто там это был, побежал, очевидно, на берег и прыгнул в лодку. Только так он смог бы ускользнуть от Тимми.

— И Тимми вынужден был плыть за ним следом. Бедный мой, ты так его и не поймал!

Пес виновато вилял хвостом. Он был очень подавлен, ему было стыдно… Когда он услышал шум, он подумал, что это крыса; и вот добыча от него ускользнула!.. Джулиан снова запер дверь на замок, и, для верности, еще и на цепочку.

— Не думаю, что этот тип в ближайшее время появится снова, — сказал он. — Теперь он знает, что здесь есть собака. Так что нам нечего бояться.

Дети снова легли в. постели. Джулиан долго не мог заснуть. Хотя он и убеждал остальных, что бояться нечего, сам он чувствовал сильное беспокойство. Плохо, что Энн так испугалась; да и дерзость чужака была непонятна. Если он осмелился залезть в окно на втором этаже, чтобы проникнуть в дом, — значит, он был настроен очень решительно. Кроме того, шум почему-то не разбудил Джоанну.

Джулиан тоже не стал ее будить. И даже решил вообще не рассказывать ей о ночном происшествии. С нее станется, пожалуй, тут же отбить дяде Квентину телеграмму.

Кухарка, видимо, в самом деле все проспала. Утром дети услышали, как она весело напевает в кухне, готовя им завтрак.