9

В течение всей следующей недели она старалась избегать Фрэнка. Кстати сказать, это оказалось несложно, потому что на другой день хозяин дома вернулся крайне поздно, а потом уехал в Ньюкасл на очередную конференцию.

Но вот однажды утром Фрэнк холодно объявил, что вечером привезет домой Дэвида, причем изложил эту информацию таким ровным, безразличным голосом, что Кэрол закусила губы и отвернулась.

– Он сможет работать или ему нужен отдых?– осторожно осведомилась она.

Сама Кэрол в отсутствие отца трудилась не покладая рук и почти закончила перепечатывать ту стопку черновиков, что застала по приезде.

– С ним все в порядке, – заверил Фрэнк все тем же безучастным тоном.– Я специально продержал Дэвида в больнице подольше: ведь я же не могу запереть от него рабочий кабинет! Так что ему было лучше окончательно поправиться вдали от дома: в Ламсден-хаусе ему абсолютно все напоминает о работе.

– Если ты имеешь в виду меня...– начала Кэрол, с упреком глядя на Мэтьюза, и тот немедленно вспылил.

– Я не тебя имею в виду! Я сказал ровно то, что хотел; не ищи подтекста там, где его нет. У тебя и так до черта проблем, незачем выдумывать новые!

Это настолько соответствовало истине, а суровый тон Фрэнка причинял такую боль, что Кэрол отвернулась и убежала, не сказав ни слова. Запершись в кабинете, она принялась допечатывать главу, готовясь к возвращению отца. Срок ее пребывания в Ламсден-хаусе почти истек. Иллюстрации готовы, осталось только отредактировать текст. Кэрол от души надеялась, что отец не станет ничего дописывать: ведь тогда ей и в самом деле придется его бросить, а так хочется сперва закончить книгу!

На следующий день Дэвид Амберли вернулся из больницы, и работа над рукописью продолжилась. Жизнь вернулась на круги своя – по крайней мере, на первый взгляд. Правда, теперь, когда Дэвид был дома, Фрэнк больше не задерживался в больнице до полуночи, но молодые люди старались не встречаться взглядами. Вернее, Кэрол старалась. Глаза Фрэнка, напротив, неотрывно следили за каждым движением девушки. Эти отношения походили на крайне опасную игру в прятки или на вспышки молнии среди грозовых туч. Кэрол казалось, что даже воздух потрескивает от электрических разрядов, так что иногда она от души удивлялась, как это отец ничего не замечает.

Неожиданно наступила оттепель. Сугробы растаяли едва ли не за ночь, и однажды утром, выглянув в окно, Кэрол увидела, что солнце ярко сияет во все небо, деревья и изгороди роняют на землю каскады сверкающих капель, а на пригорках проглянула прошлогодняя зелень.

– Хм! Кратковременное затишье, – прокомментировал отец, скептически оглядывая окрестности.– Только не обманывайтесь, Кэрол. Морозы еще вернутся. Простаки потеряют бдительность – тут-то зима с ними и поквитается!

В голосе его прозвучала такая мрачная покорность судьбе, что Кэрол не сдержала улыбки.

– А вы не очень-то любите холода, – сочувственно заметила она.

– Не терплю, – сознался мистер Амберли, возвращаясь к столу и берясь за ручку.– Вот поправлюсь – только меня здесь и видели! Поедете со мной? – вдруг спросил он, лукаво сощурившись.– Хотите быть личной секретаршей главного смотрителя заповедника и мастера художественного слова?

Он всего лишь шутил, но сердце девушки сладко дрогнуло. Отец так к ней привязался, что зовет с собой в Океанию! Пусть только ради красного словца... Кэрол улыбнулась, поддерживая игру.

– Я бы с удовольствием поехала с вами, только, боюсь, дикие звери меня напугают до смерти. Миссис Браун всерьез уверена, что вы их всех кормите с руки.

Разговор закончился смехом, но Кэрол поспешно отвернулась и застучала по клавишам. Шутливое предложение отца вызвало не только радость: тут же пришла мысль о Фрэнке. Не так давно она мечтала поехать в Океанию, чтобы отыскать отца. Интересно, уехала бы она сейчас, зная, что Фрэнк останется здесь?

Кэрол показалось очень важным решить для себя этот вопрос. И она решила. Даже если бы отец узнал, кто она на самом деле, и все равно захотел взять ее с собой, девушке пришлось бы отказаться. Живя в Брайтоне, она, по крайней мере, смотрела бы на те же самые небеса, что и Фрэнк, дышала бы с ним одним воздухом. Нет, она не сможет уехать!

Во второй половине дня Кэрол отпросилась в деревню: у нее закончились шампунь и тальк. Однако с покупками ей не повезло, в продаже имелась только детская присыпка, а тюбики шампуня выглядели так, словно пролежали на складе несколько веков. Девушка позвонила домой, предупредила миссис Браун, что задержится, и поехала дальше. Погода стояла ясная, на дорогах поблескивали лужи.

В соседнем городке Кэрол купила все, что нужно, а затем побродила по улицам, разглядывая нарядные витрины. Не то чтобы она искала что-то определенное. Просто отчаянно пыталась занять себя, чтобы отвлечься от раздумий о Фрэнке, но ничего не получилось. Фрэнк царил в ее мыслях – единовластно и безраздельно!

Когда она отправилась в обратный путь, уже стемнело, и движение на дорогах стало весьма оживленным. Люди торопились домой и гнали машины со скоростью, которая и летом ничего хорошего не сулила. Дэвид Амберли не доверял оттепели и не ошибся: заметно похолодало, шоссе покрылось тонкой корочкой льда. Любой из лихачей-автомобилистов мог не справиться с управлением и оказаться в кювете.

Судя по всему, на одном из поворотов так и произошло. Движение замедлилось, впереди виднелись полицейские машины и синие огни. Широкоплечие ребята в форме уже разобрали часть разделительного барьера и теперь деловито заворачивали автомобили на полосу встречного движения.

Кэрол поняла: произошло нечто серьезное. Она уже почти дождалась своей очереди развернуться, как вдруг подъехала еще одна полицейская машина, а за ней – серебристый «бентли». Неужели Фрэнк?! Да, он: губы строго сжаты, лоб прорезала мрачная складка. Очевидно, доктор Мэтьюз возвращался домой, и вот с полпути его вызвали на помощь. Интересно, зачем на этот раз?

– Что происходит? – Кэрол открыла окно, и полицейский подошел к машине.

– Авария, мисс, – коротко сообщил он.– Цистерна перевернулась. Побыстрее, пожалуйста. Если она взорвется.

– Но туда поехал врач!

Сердце ее сжалось при мысли о том, какой опасности подвергается Фрэнк.

– В кабине застрял водитель. Проезжайте, мисс, не задерживайтесь. Мы должны всех удалить с места происшествия на случай взрыва.

– Я медсестра, – решительно заявила Кэрол, вышла из машины и зашагала вперед. Полицейский попытался задержать ее, но она досадливо стряхнула с плеча его руку.– Я помогу доктору, вдвоем мы быстрее справимся.

– Я не думаю, что...– начал было полицейский, но Кэрол не позволила ему договорить.

– Заворачивайте остальные машины. Пока я тут с вами спорю, от меня пользы мало.

Решительный вид девушки убедил блюстителя порядка; кроме того, долг призывал его заняться другими машинами. Полицейский передал что-то по рации и вернулся на место, а Кэрол побежала по шоссе, думая только о том, успеет ли найти Фрэнка. Тут и там поблескивал лед, но она ловко огибала опасные места. Здесь почти не было слышно машин, над пустынной дорогой царила гнетущая тишина.

Наконец впереди показалась лежащая на боку автоцистерна. На первый взгляд ничего вроде бы не пролилось, а там – кто его знает! Интересно, что в этой цистерне? Неподалеку расположены крупные индустриальные комплексы, а раз полиция принимает столь решительные меры – ситуация и впрямь серьезная. И ни единой машины: шоссе перекрыли с двух сторон, изолирован весь участок. Только двое наблюдателей-полицейских маячили у перевернутой машины.

Кэрол остановилась у цистерны, с трудом переводя дух.

– Где врач? – спросила она у одного из полисменов.

– В кабине вместе с водителем, медсестра, – отозвался полицейский, и Кэрол непроизвольно вздрогнула.

Очевидно, первый полицейский передал сообщение по рации, и эти двое не сомневаются в ее статусе! Ну что ж, это к лучшему. Девушка легла на землю и с трудом протиснулась в кабину: слабые стоны указывали ей путь.

Одной рукой Фрэнк держал фонарик, а другой тщетно пытался открыть чемоданчик. Она молча отобрала фонарь и направила луч в нужную точку.

– Спасибо. Ни черта не видно! Ему нужен морфий. Нога застряла и сломана, кажется.

Фрэнк извлек из сумки шприц, поднес иголку к свету – и только тут увидел знакомое лицо.

– Кэрол?! О Боже! Немедленно убирайся отсюда!

– Только после тебя, – негромко объявила она.– Я подержу фонарик, а ты спокойно делай свое дело.

– Мы в любой момент можем взлететь на воздух...– начал было Фрэнк, но Кэрол не отвела глаз.

– Пожалуй, водителю об этом лучше не знать. Пока мы его не вытащим, я не уйду.

Еще секунду Фрэнк остолбенело глядел на девушку, а затем сдался. Она действительно не уйдет, и лучшее, что можно сделать, – это поторопиться. С другой стороны в кабину забрался полицейский, и мало-помалу несчастного водителя вытащили.

Выкарабкавшись из машины, Кэрол с наслаждением выпрямилась во весь рост и оглянулась: по дороге уже мчалась «скорая помощь». Голова у девушки кружилась, ноги разъезжались на льду, один из полицейских схватил ее за руку, помогая удержать равновесие. В этот момент подоспел Фрэнк и вцепился в другую руку – далеко не так деликатно, как полицейский.

– Я о ней позабочусь! – резко бросил он.– Вы и без меня справитесь. «Скорая помощь» отвезет пострадавшего в больницу, там я его и посмотрю. Нога у него сломана, но других повреждений, кажется, нет.

– Спасибо, доктор Мэтьюз, – почтительно проговорил полицейский и обернулся к Кэрол.– Спасибо, медсестра.

Краем глаза она подметила, как Фрэнк недобро сощурился, но не сказал ни слова. Молча брели они по пустынной дороге. Миновали серебристый «бентли» и направились к машине Кэрол. Девушка попыталась высвободить руку.

– Я сама.

Но Фрэнк пропустил это замечание мимо ушей, не потрудившись даже ответить.

Уже у самой машины он посмотрел на свою спутницу, и Кэрол поняла, что никогда не видела такого грозного выражения лица. Фрэнк молча подождал, пока она развернула машину и выехала на другую сторону дороги. Только тогда зашагал обратно к «бентли».

Кэрол наблюдала за ним в зеркало: вот он завел машину, вот выехал на шоссе. Он в безопасности! Тут-то и сказалось напряжение.

Весь остаток пути она проделала, судорожно вцепившись в руль, с трудом различая дорожные знаки. Один раз ей пришлось остановиться, хотя Кэрол прекрасно знала, что лучше этого не делать. Ведь если она задержится, то вообще потеряет над собою контроль. Воображение рисовало кошмарные картины: взрыв, жадные языки пламени, и среди всего этого – Фрэнк, совсем один. Кэрол удалось подняться в свою комнату незамеченной и благополучно смыть с себя грязь и машинное масло; даже миссис Браун не застала ее в таком виде. Но за ужином она не смогла проглотить ни куска.

– На шоссе произошла авария, – объяснила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Кэрол! – Отец побледнел.

– Да нет, я в нее не попала, – поспешила успокоить его Кэрол.– Движение перекрыли, и мне пришлось добираться в объезд. А вот Фрэнк помог пострадавшему, – добавила она, в страхе гадая, что скажет сам врач по возвращении.

Но Фрэнк вернулся не скоро, к тому времени Кэрол уже поднялась к себе. Она приняла душ и облегченно вздохнула, выйдя из ванной и обнаружив, что в ее комнате никого нет. Грозный взгляд, коим Фрэнк Мэтъюз одарил ее напоследок, яснее слов говорил: чаша его терпения переполнилась и следует ожидать взрыва бешенства. И взрыв последовал! Фрэнк даже постучать не удосужился. Он ворвался в комнату, исполненный решимости загнать свою жертву в угол, и Кэрол поняла, что на этот раз ей дешево не отделаться.

– Я долго терпел, Кэрол, но больше не собираюсь! – прорычал он, закрывая дверь и неумолимо подходя все ближе и ближе.– Ты так любишь острые ощущения, что готова рисковать жизнью?

– Я вовсе не искала острых ощущений, – неумело защищалась Кэрол, отступая от него.– Я хотела помочь тебе!

– И назвалась медсестрой, а поскольку положение было критическим, тебе поверили. – Фрэнк обжег ее негодующим взглядом.– Ты здорово умеешь лгать, верно?

– Когда это необходимо, – пробормотала Кэрол.

– Необходимо? – Он шагнул вперед и схватил ее за руки.– Если бы не ты, фонарь просто-напросто подержал бы кто-нибудь из полицейских!

– Но почему-то не подержал! – возмутилась Кэрол.– Когда я подошла, они оба находились на почтительном расстоянии от цистерны. Почему ты никого из них не позвал на помощь?

– Потому что эта чертова бочка могла в любой момент взлететь на воздух! – огрызнулся Мэтьюз.– Там был бензин! И никто не знал точно, пробита цистерна или нет. Я не хотел рисковать чужими жизнями! А ты в следующий раз, когда затеешь очередную глупость, сперва уточни ситуацию.

– Я знала, что цистерна может взорваться, – тихо сказала Кэрол. – Полицейский предупредил меня.

– Знала?! – Фрэнк смотрел на девушку так, словно сомневался, в здравом ли она уме.– Так какого же дьявола ты туда отправилась?

– Потому что там был ты! – воскликнула Кэрол, и слезы внезапно брызнули у нее из глаз ждать, пока не рванет? Если бы тебя разнесло на куски, я бы тоже хотела ...– Больше говорить она не могла.

Фрэнк некоторое время ошеломленно молчал.

– Если бы меня разнесло на куски, ты хотела бы погибнуть со мною вместе? – тихо спросил он наконец.

– Да! – отчаянно выкрикнула Кэрол.

Она высвободилась и не помня себя рванулась к двери, но жаркие ладони легли ей на плечи, и Фрэнк повернул девушку лицом к себе. Минуту он зачарованно разглядывал это залитое слезами личико, а затем порывисто прижал ее к груди.

– Кэрол! – простонал он в промежутке между жаркими, страстными поцелуями.– Сумасшедшая, удивительная, невероятная! Знаешь, что все это время я ездил по окрестностям, тщетно пытаясь успокоиться? Страх за тебя совершенно лишил меня разума!

– Поэтому ты и вернулся так поздно? – Кэрол подняла взгляд; на длинных ресницах дрожали слезы.– Я думала, водитель...

– У него только шок и перелом ноги. Я сделал все что нужно, дежурить при нем было необязательно. Собственно говоря, у кого из нас двоих более сильный шок, это еще вопрос.– Он обхватил ладонями ее лицо и большими пальцами ласково смахнул слезы.– Ты меня так напугала, Кэрол! Я вообразил, как ты гибнешь в пламени.

– А теперь представь себе, что чувствовала я, пока ты был в кабине, – напомнила Кэрол срывающимся голосом.– Я боялась, что не успею найти тебя и цистерна взорвется! Я бежала так долго. Полицейские заворачивали одну машину за другой, словно в кошмарном фильме.

На глазах ее снова выступили слезы, и Фрэнк ласково погладил каштановые пряди.

– Не плачь. Не плачь, любимая. Ведь ничего не случилось. Мы оба живы и невредимы.

– Ох, пожалуйста, не надо так больше, Фрэнк! – всхлипывала девушка.– Я бы не вынесла.

– Тсс! Все хорошо, я здесь! – настойчиво прошептал он.– Мы оба здесь, а остальное не имеет значения.

Фрэнк крепко, до боли прижал ее к груди, и Кэрол исступленно прильнула к нему, отвечая на поцелуи.

– Даже если я никогда тебя больше не увижу! Даже если ты возненавидишь меня...

– Возненавидеть тебя? О Боже, Кэрол! Да я только о тебе и думаю!

Кэрол казалось, что он увлек ее в какой-то другой мир. В этом мире был только его приглушенный, с хрипотцой, голос, который нашептывал ей что-то на ухо, только его руки, которые ласкали ее податливое тело. Плотная ткань халата оказалась досадным препятствием, и халат упал на пол, а руки Фрэнка сомкнулись в неразрывном кольце объятий.

– Ты – моя, Кэрол, правда? – хрипло спросил он, и темно-рыжая головка покорно откинулась назад.

– Да! – блаженно прошептала она.– Не знаю, чего еще желать. Когда я уеду...

– Нет! – Пальцы Фрэнка до боли впились в ее плечи.– Я никуда тебя не отпущу. Если ты уедешь, я буду искать тебя до тех пор, пока не найду. Всю жизнь на это положу! Мне необходимо твое тепло, твоя уступчивость, твое нелепое обожание.

Он осыпал поцелуями ее лоб, щеки, шею, а потом жаркие губы прильнули к упругой груди, и Кэрол застонала от наслаждения. Затем Фрэнк подхватил ее на руки и уложил на мягкую постель.

– Я хотел бы унести тебя к себе, но моя комната слишком далеко, – прошептал он, опускаясь на кровать рядом с ней.– Не бойся, любимая. Я не причиню тебе боли.

А Кэрол и не боялась – с Фрэнком она не боялась ничего! Произошло чудо: когда он прикасался к ней, в памяти не возникал образ других, ненавистных рук; она ощущала только ладони Фрэнка – прохладные, сильные, подчиняющие ее себе. Кэрол тихо всхлипнула и подвинулась ближе, но он удержал ее на расстоянии, осторожно оттягивая ночную рубашку и обжигая взглядом каждый сантиметр обнаженного тела.

– Какая же ты маленькая! – выдохнул Фрэнк.– У тебя такие прекрасные волосы – блестящие, словно дорогое искристое вино; такая нежная кожа.– В глазах его полыхало неуемное пламя.– Я хочу, чтобы ты была моей, Кэрол! Хочу слиться с тобой.

Фрэнк нетерпеливо сбросил одежду и швырнул ее на пол у кровати, не отводя от девушки мрачноватого взгляда. И когда Кэрол доверчиво прильнула к нему, когда его губы слились с ее губами в страстном, испепеляющем поцелуе – мир вокруг исчез.

– Никогда меня не бойся! – настойчиво шептал он, касаясь губами ее груди. Кэрол постанывала от восторга.

– Я не боюсь, – самозабвенно отозвалась она.– Впервые в жизни я свободна!

Фрэнк подался вперед, ощущая под собою ее тело; на губах его заиграла победная, ликующая улыбка. Синие глаза Кэрол изумленно и недоверчиво расширились. Упругое, мускулистое мужское тело так близко к ней, а она чувствует только нарастающий восторг! Кэрол гладила его щеки, осыпая лицо, губы, шею торопливыми, жадными поцелуями, а ладони Фрэнка скользили по ее телу.

– Фрэнк! – простонала она из последних сил, и он понял, что ее тоже снедает нестерпимое желание.

– Сейчас, моя дорогая, – хрипло прошептал он.

Кэрол не почувствовала боли, вернее – просто не заметила: радость переполнила все ее существо.

Фрэнк улыбнулся, глядя ей в глаза, и, ощутив, как она блаженно расслабилась, прильнул к ее губам и увлек в неведомую даль. Туда, где вокруг них, рассыпаясь каскадами искр, кружились звезды. Фрэнк и Кэрол вместе парили в бархатной тьме, устремляясь навстречу ярким, мерцающим огням, а затем вернулись назад, на землю, сжимая друг друга в объятиях.

Несколько минут спустя Кэрол нерешительно открыла глаза. Приподнявшись на локте, Фрэнк неотрывно наблюдал за ней. Он улыбнулся и поправил влажный каштановый локон, упавший ей на лоб.

– Я по-прежнему твой герой? – осведомился он чуть насмешливо, и Кэрол отвернулась, не в силах вынести переполнявших ее чувств.

Боже, неужели это правда?! В ответ на его вопрос она только смущенно кивнула, и Фрэнк, удовлетворенно усмехнувшись, перекатился на бок.

– Что делать дальше – вот проблема! – заметил он.– Останемся здесь или переберемся в мою спальню?

– Фрэнк...– с трудом выговорила Кэрол, и он ласково коснулся ладонью ее щеки.

– Не прогоняй меня, – тихо попросил он.– Я ведь все равно вернусь! – Фрэнк вгляделся в напряженное, побледневшее личико.– Нам надо многое обсудить, Кэрол: ведь ты не сможешь просто забыть о том, что сейчас произошло?

– Нет.– В ясных синих глазах, словно в зеркале, отражались обуревающие ее чувства.– Я никогда не забуду!

Фрэнк улыбнулся и набросил простыню и на себя и на нее.

– Только попробуй! – отозвался он.– А теперь пора спать, день выдался долгий и удивительный.

– Ты не голоден? – серьезно спросила Кэрол, вдруг вспомнив, что Фрэнк опоздал к ужину.

– Уже нет, – рассмеялся Мэтьюз, притянул ее к себе и выключил лампу.

В комнате воцарилась темнота, и вскоре послышалось глубокое, ровное дыхание Фрэнка. А Кэрол снова подумала, что свершилось небывалое, удивительное чудо. Она исцелилась, ей больше ничто не угрожает! Даже если это блаженство не продлится долго, если им суждено расстаться, теперь у нее есть осколочек счастья, который она сохранит на всю жизнь.

Холодный лунный свет затопил комнату; Кэрол вздохнула и подвинулась ближе к любимому. Он зашевелился во сне, притянул ее к себе, и Кэрол заснула, позабыв о тревогах. Завтра будет новый день, и неизвестно, что он принесет. Но сегодня она счастлива!

Утро выдалось ясным и солнечным. По одеялу метались золотые блики. Кэрол открыла глаза. Тело все еще пребывало во власти блаженной истомы, каждое движение напоминало о прошлой ночи. Она приподнялась на локте, чтобы полюбоваться на спящего Фрэнка, и ощущение счастья мгновенно сменилось тревогой и разочарованием: рядом с ней на кровати никого не оказалось.

Неужели все это было сном?! Неужели она любит Фрэнка настолько сильно, что воображение сыграло с ней такую злую шутку? Глаза сами собой наполнились слезами, но тут от дверей послышался знакомый голос– нежный и чуть насмешливый.

– Одному из нас нужно было встать первым. Я предпочел бы, чтобы это сделала ты, но мне надо спешить на работу.

Он был уже в костюме и при галстуке, и щеки Кэрол ярко вспыхнули. Происшедшее ночью никак не вязалось с его нынешним обликом. Ну на что, в самом деле, она сдалась Фрэнку? Он такой замечательный и такой знаменитый!

– Пойдем-ка завтракать! – приказал он, но, поймав растерянный взгляд, понимающе улыбнулся и тихо прикрыл за собою дверь.– Хотя, если хочешь, подожди, пока я не уеду: Дэвид далеко не глуп, он сразу все поймет.

Фрэнк присел на краешек кровати, и Кэрол стыдливо натянула простыню до самого подбородка. Ночная рубашка валялась где-то в ногах – попробуй, дотянись! Заметив ее смущение, Фрэнк подобрал шелковый комочек, расправил и положил на подушку.

– Держи, если уж так хочешь. Хотя прятаться уже поздно.– Внезапно он посерьезнел.– Сегодня вечером ты все мне расскажешь, Кэрол, – твердо заявил Фрэнк.– Что бы ты уж там ни скрывала, я хочу знать все.

– Я не смогу.– пролепетала Кэрол, и он обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза.

– Мне кажется, этой ночью ты дала мне право узнать, – негромко проговорил он.– И кое-что мне уже известно. Ты отнюдь не многоопытная коварная лгунья, Кэрол. Ты пришла ко мне девственницей. Я знаю, что такое страх; и я видел, как страх накатывал на тебя и отступал.– Он улыбнулся, и строгая морщинка на лбу разгладилась.– Ты боялась мужчин и все-таки хотела принадлежать мне. Почему?

– Я не боюсь мужчин, – поспешно возразила Кэрол.– Просто до сих пор не встретила никого настоящего. А ты...

– А я был настойчив.– Фрэнк притянул ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.– Никто и никогда не порывался умереть со мной вместе, Кэрол, – тихо прошептал он, осыпая поцелуями ее лицо.– Ты самая великодушная, самая любящая девушка на свете!

Кэрол захотелось прижаться к нему, но она обуздала невольный порыв. Ведь Фрэнк в самом деле ничего не знает о ней! Она ему неровня, у нее слишком много мрачных тайн. Он не считал бы ее великодушной, если бы действительно узнал все.

Фрэнк мягко отстранился.

– Ни искры былого огня? – лукаво спросил он.– Куда исчезла та страстная обольстительница, что была здесь ночью?!

– Я стесняюсь, – прошептала Кэрол.– Ты же в моей комнате! Если кто-нибудь войдет...

– И часто кто-нибудь входит? – с деланной подозрительностью поинтересовался он.– Надо будет расследовать! – Фрэнк поднялся на ноги, на губах его играла дразнящая улыбка.– Ладно. Обойдусь без утреннего поцелуя, ходя и досадно. Кстати, ты не могла бы погулять с Лордом? А то я уже опаздываю.

– Я погуляю! – радостно заверила Кэрол, а потом опустила голову и сжала простыню внезапно задрожавшими пальцами.– Только пожалуйста, не спрашивай меня сейчас ни о чем!

– Не буду. Я же сказал, что опаздываю.– Фрэнк смотрел на нее внимательно и серьезно.– Зато вечером допрошу тебя с пристрастием и ответ получу. Что бы там ни происходило в больнице, я вернусь рано, так что будь готова, Кэрол. Сегодня мы все выясним!

Не успела она возразить, как Фрэнк уже исчез за дверью. Кэрол с трудом уняла нервную дрожь. Эта ночь никогда не повторится! Скоро она уедет, а если Фрэнк и впрямь намерен допросить ее нынче вечером, ей придется запереться в спальне. Чтобы не пришлось снова прибегать ко лжи. Ведь правды она ему не скажет!

10

Все утро Кэрол старательно печатала, пытаясь отогнать мрачные мысли, но после ланча, когда они с Дэвидом обычно устраивали перерыв, ее снова охватил страх. На этот раз Фрэнк твердо вознамерился узнать правду, и рано или поздно он добьется своего. Да, теперь у него есть право знать, но достанет ли у нее храбрости открыться? Кэрол не сомневалась: узнав, что все это время она обманывала людей, которые были так добры к ней, владелец Ламсден-хауса посмотрит на самозванку с осуждением. Нет, с презрением! А сможет ли она вынести это? Что же до ее прошлого, может, он и испытает нечто похожее на жалость, да только жалость ей не нужна.

Так что выход один – поскорее уехать. Впрочем, рано или поздно это все равно бы произошло. Трудно, конечно, примириться с мыслью, что Фрэнк рассчитывал всего лишь на легкомысленную интрижку, уж больно не вязалось это с образом безупречного героя. Но он ни слова не сказал о будущем! Да и зачем? Пэдди Марш – вот достойная партия, вот о ком ему нужно думать! А на минутном увлечении жизнь не построишь.

С тех пор как мистер Амберли вернулся из больницы, он завел привычку укладываться на часок после ланча, и как раз в это время доставили утреннюю корреспонденцию.

– Просто не понимаю, что сегодня творится! – пожаловалась экономка, удрученно качая головой: почтальон и впрямь изрядно запоздал.– Письма для доктора Мэтьюза я положу на столике в прихожей. А вот это – для мистера Амберли, – добавила миссис Браун, с интересом разглядывая конверт.– Последнее время он почти не получает писем с английским штемпелем. Слишком долго прожил в Океании; все друзья о нем позабыли! Вы не отнесете его в кабинет, деточка? А я пойду приберусь в коттедже – до ужина как раз успею.