Глава 14

Ли отмахнулся от комара, назойливо звеняще­го над ухом, затем сел, не понимая, что его разбудило – нытье комара или отдаленные рас­каты надвигающейся грозы. Яркие вспышки мол­ний освещали просторную спальню. Озираясь спросонья, молодой человек не сразу понял, где находится. Хотел встать с кровати, чтобы заку­рить, однако ноги запутались в москитной сетке. В приступе раздражения Ли отшвырнул сетку в сторону и встал.

Да, теперь он отчетливо все вспомнил. Он на­ходится в Луизиане. Никогда в жизни у него не было такой отвратительной ночи. Солнце давно село, но жара не спадала. Воздух был тяжелый: влажный и неподвижный. Надвигалась гроза. Снова сверкнула молния, Ли увидел сумку, лежа­щую на стуле. Подошел, отыскал коробку с сига­рами, достал одну. Вспышки молний осветили камин в другом конце комнаты. Добравшись до камина, Ли отыскал на полке спички и прикурил, удивляясь, для чего здесь понадобился камин.

Неужели бывает так холодно, что приходится разжигать в нем огонь?

Ли глубоко затянулся сигарой, с тоской думая о том, как долго тянется время. Он даже не знает, который час. Хоть бы скорее наступило утро. Как только поднимется солнце, он уберется отсюда ко всем чертям.

Он подошел к балконной двери, надеясь, что там дует хоть слабенький ветерок. Но воздух был по-прежнему горяч и влажен. Капли дождя брыз­нули в лицо. Ли стоял на балконе, наслаждаясь дождем, который наконец-то принес прохладу. Казалось, неожиданно разверзлись небеса и хлы­нул такой ливень, что Ли был вынужден вернуть­ся в комнату. Прикрыл окна и дверь, но ветер снова распахнул их, развевая занавеси. Ли решил больше не закрывать их. Все равно в комнате было душно. К черту пол, пусть вода льется. Не все ли равно?

Он сел на стул у окна так, чтобы ветер овевал потное тело. С одной стороны он рад, что приехал сюда, хотя бы потому, что повидался с Джоем. Мальчик вырос, голос у него огрубел, но все равно Джой сильно заикался. Ли хотелось забрать юно­шу с собой на Север и устроить в специальную школу, где, он был твердо уверен, Джою оказали бы помощь. Но он не имел права забрать мальчика из Бреннен-Мэнор. Несомненно, Джой был горд, показывая ему обширный дом и рассказывая, как велика плантация. Мальчик убежденно верил, что его место только здесь.

Ли подозревал, что Джой не особенно интере­совался делами плантации и теми обязанностями, которые на него возлагали отец и Ричард Поттер. Он стремился превратиться в «правящего короля» для того, чтобы завоевать уважение отца. Ли не мог представить себе, чтобы мальчик приказал выпороть раба, вряд ли сумел бы купить или продать рабов на аукционах. Джой никогда не станет таким, каким хочет его видеть мистер Бренен. Может быть, посоветовать ему прекра­тить бесплодные попытки стать хозяином, план­татором? Но какое ему дело до проблем Джоя? Ли понимал, что не имеет права ни во что вмешивать­ся. Он не должен тревожиться о судьбе Одри. Но все дело было в том, что теперь он никогда не сможет забыть затравленного выражения ее глаз и ужаса на похудевшем лице. Он увидел ее здесь, наблюдал, как она обращается с неграми – вла­стно, но не унижая их достоинства, и понял» что она поступила правильно, вернувшись домой. Она действительно принадлежит Бреннен-Мэнор. Од­нако не принадлежит Ричарду Поттеру. Одри изо всех сил старалась убедить его, что у нее все прекрасно, но он чувствовал ложь в каждом ее слове.

О, как она распространялась за ужином о своих «грандиозных» планах, о планах Ричарда. Хва­лилась то одним, то другим, рассказывала, какая у Ричарда замечательная коллекция ценного ору­жия в Сайпрес-Холлоу. О том, как ее муж путе­шествовал по Европе и Африке, и обещал свозить ее в эти экзотические места. Одри не сомневалась, что когда-нибудь Ричард станет губернатором Лу­изианы, а она превратится в хозяйку дома губер­натора.

Молния сверкнула на этот раз совсем близко, он даже услышал резкий щелчок. И почти мгно­венно последовал такой оглушительный раскат грома, что Ли невольно вздрогнул. Он встал и принялся нервно расхаживать по комнате, про­клиная себя за то, что не приехал раньше. Он все еще любил Одри, черт бы его побрал. И по выра­жению глаз девушки понимал, что она тоже лю­бит его. Несмотря на все попытки показать ему, что у нее все отлично, он видел печаль и ужас в ее взгляде. И причина такого ее поведения была вовсе не в визите первого любовника. Она не тосковала бы и не тряслась от страха, если бы вышла замуж за человека любящего и доброго.

Никто не сможет убедить Ли Джеффриза; что Ричард Поттер порядочный человек. Она почти призналась в этом Ли в начале встречи, но потом снова спряталась за маской, притворяясь счаст­ливой, убеждая окружающих, что все у нее заме­чательно.

Если бы Ли хоть на мгновение мог поверить, что Одри действительно счастлива в супружестве, можно было бы уехать домой, будучи уверенным, что ее любят. Материально, конечно, она не будет никогда испытывать нужды, но женщине для счастья необходимы не только деньги. Женщине нужны нежность и забота. Ли подозревал, что Ричард Поттер никогда не сможет дать ей это.

– Ты сукин сын, – проворчал он, обращаясь к себе. – Ты должен был давно приехать сюда и поговорить с ее отцом, хотя бы попытаться убе­дить его. Как было бы хорошо, если бы человек мог каким-то чудесным способом знать, какое необходимо принять решение? Возможно, ему пришлось бы поспорить с Джозефом Бренненом, если бы он приехал раньше. Может быть, он не увидел бы сейчас одиночества, страха и тоски в глазах Одри.

За окном бушевала гроза, гроза бушевала в сердце молодого человека. Оглушительно громых­нуло совсем рядом, затем звук стал приглушен­ней, и Ли показалось, что кто-то постучал в дверь. Ли удивленно встрепенулся. Дождь лил все силь­нее. Снова послышался тихий неуверенный стук. Ли отложил сигару, подошел к двери и распахнул ее. Сверкнула молния, и Ли увидел Одри. Было так жарко, что женщина даже не накинула хала­та. Роскошные волосы рассыпались по плечам. Одри пристально смотрела на Ли очаровательны­ми зелеными глазами.

– Одри!

Она держала бутылку с вином и два стакана.

– Не возражаешь, если мы немного выпь­ем? – спросила она и, слегка покачнувшись, вошла в комнату, не ожидая ответа. Он понял, что Одри уже выпила. Ли пропустил ее и запер дверь.

В это время Лина находилась в холле и в свете молнии заметила Одри. Хозяйка стучалась в ком­нату Ли Джеффриза. Дверь открылась, и Одри вошла. Следует ли ей пойти в спальню гостя и остановить женщину?

Лина проверила, хорошо ли закрыты окна, подумала и решила, что не должна вмешиваться. Она видела тело Одри, когда Ричард привез жену после «медового месяца». Он издевался над бед­ной девочкой. Одри умоляла Лину и Тусси не говорить отцу о том, что они видели, и отказалась рассказывать, как и почему это случилось.

Лина не пыталась выяснять причину, но когда сюда прибыл Ли Джеффриз, она сразу поняла, что случилось. Нельзя забыть выражения лица моло­дого человека, когда тот узнал, что Одри заму­жем.

Бедная Одри. Если бы только Джой и Джозеф знали, чем пожертвовала девушка ради их спо­койствия. Но у Джозефа слишком слабое сердце, чтобы знать правду. А Джой может убить себя. Лина хорошо понимала, что она не в состоянии изменить судьбу молодой женщины. Несмотря на ее отношения с Джозефом, она оставалась только рабыней. Не имела права рассказывать кому бы то ни было о том, что происходит в доме, не посмеет войти в комнату Ли Джеффриза и забрать оттуда мисс Одри. Может быть, девочка нуждает­ся в нем? Возможно, она расскажет ему, что с ней произошло? Кто знает, а вдруг Ли Джеффриз придумет, как помочь бедняжке?

– О Боже, помоги им, – прошептала Лина.

Ли взял бутылку и стаканы из рук Одри.

– Ты уже пьяна, – укоризненно сказал он. – Тебе нельзя больше пить.

Она скривила в усмешке губы.

– Но я хочу выпить еще. Знаешь, когда выпь­ешь достаточно много вина, то не чувствуешь боли ни эмоционально, ни физически.

Она попыталась сказать это шутя, с легкой иронической ухмылкой. Ли отнес бутылку и, ста­каны к балконной двери, поставил на пол. Снова сверкнула молния. Одри направилась к балкон­ной двери. Он схватил ее за руку, остановил.

– Я сам слишком часто прибегал к помощи виски в последнее время и очень хорошо пони­маю, что ты имеешь в виду. Но потом я понял, что это не выход из создавшегося положения. Для тебя это так же не выход, Одри. Что, черт возьми, происходит? Тебе только восемнадцать лет, а ты пьешь, как матрос.

Вспышка молнии снова осветила комнату. Мо­лодые люди смотрели друг на друга. Ли был до пояса раздет, на нем были только трико до колен. Одри почувствовала, как ее тянет к нему, несмот­ря на то, что произошло с ней по его вине. Она хотела быть с Ли. У нее не осталось страха, который она испытывала, оставаясь наедине с Ричардом. Присутствие Ли возбуждало, рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Когда она с Ли Джеффризом, ей ничего не страшно, она не боится даже Ричарда.

– Обними меня, Ли. Просто обними меня.

Он погладил ее по щеке.

– Что за боль ты пытаешься заглушить вином, Одри? – Он чувствовал, как она дрожит.

– Пожалуйста, обними меня, – умоляюще попросила она.

Он вздохнул и притянул ее к себе. Одри при­льнула к нему и горько разрыдалась. Ее безутеш­ный плач болью отдавался в его сердце. Он крепко обнял ее, прижался щекой к волосам, ласкал и гладил густую гриву.

– Все хорошо, моя любовь. Еще не знаю как, но я сделаю все возможное, чтобы ты не страдала.

Ли радовался тому, что за окном бушует гроза. Раскаты грома заглушали громкие ры­дания Одри. Он был уверен, что, если бы ночь была по-обычному тихой, все в доме услышали бы ее плач.

Его обуревали смешанные чувства: хотелось любить и обладать этой женщиной, показать ей свои чувства, желание защитить Одри и страстное желание убить Ричарда Поттера за то, что тот сделал с ней. Этот человек сломил ее волю и дух, растоптал ее достоинство.

Рыдания Одри больше походили на истерику. Ли поднял женщину на руки, отнес в постель, положил и лег рядом. Натянул сетку от мо­скитов. Прижал Одри к себе, гладил нежно по спине, пока она плакала, уткнувшись в подушку.

– Поплачь, Одри, тебе станет легче.

Она плакала, сжавшись в комочек. Ли лежал рядом, обняв ее за плечи. Она схватила его руку и так сильно вцепилась в нее, словно боялась отпустить, ногти впились в кожу, Ли слегка по­морщился от боли. Он молчал. Лучше подождать, когда она выплачется и сама расскажет все. Ка­кое-то время Одри плакала молча.

Сейчас она была похожа на маленькую испу­ганную девочку, а не на женщину, была такой худенькой, измученной, усталой. Ли был разгне­ван, что же такое случилось с ней? Где же теперь смелая, гордая, великолепная Одри Бреннен, ко­торую он оставил в Коннектикуте. Он наклонился и поцеловал ее в щеку, нежно убрал волосы с мокрого от слез лица. От окна тянуло прохладой, гроза уходила в сторону.

– Ты можешь рассказать мне, Одри, что с тобой случилось. Не нужно больше притворяться.

Она все еще содрогалась от рыданий, но стара­лась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Наконец успокоилась, перевернулась на спину, уставив­шись глазами в темноту.

– Я не знаю… как сказать об этом. Слиш­ком уж все… отвратительно, – она снова всхлип­нула.

Ли снял с подушки наволочку и падал ей.

– Высморкайся. У вас здесь достаточно слуг, чтобы постирать утром белье.

Одри повиновалась, высморкалась, старатель­но вытерла с лица слезы и пот. Гроза уходила, унося с собой тучи. В прорехи между облаками показалась полная луна, в комнате стало намного светлее. Они уже привыкли к темноте и теперь могли посмотреть в глаза друг другу. Одри не могла отвести от него глаз, будто боялась, стоит ей посмотреть в сторону, как он может тотчас же исчезнуть.

– Я гадкая женщина, Ли? – осмелившись, спросила она.

– Что?

– После того, что произошло между нами, – усмехнулась она, – я стала после этого прости­туткой?

Ли показалось, что вся кровь бросилась ему в голову от охватившего все его существо гнева. Он боялся, что потеряет контроль над собой, но надо было сдержаться. Он научился сдерживать свои чувства за последнее время.

– Это сказал тебе Ричард?

Одри отвела глаза в сторону и добавила:

– Он говорил худшие слова. Вспомни все самое отвратительное, как можно оскорбить женщину, так он меня унижал.

Ли вытянулся на кровати, прижал Одри по­крепче, обнимая за плечи.

– Почему? Как, черт возьми, он узнал обо мне? Одри содрогнулась.

– Ты мужчина, Ли. Разве ты не сможешь понять, что женщина, с которой ты спишь не девственница?

Ли закрыл глаза, ему хотелось убить себя.

– Боже мой, – только и сумел прошептать он.

– Я сделала еще хуже, – сказала она, сдер­живаясь, чтобы снова не заплакать. – В ту пер­вую ночь… он так торопился. Я была не готова, а он не… ничего не делал, чтобы мне было приятно. Он только… лег на меня и прежде чем я поняла… Я тогда выпила много вина, потому что боялась. Просто хотела, чтобы у нас было все хорошо, Ли. До этого он очень хорошо ко мне относился. Я думала… если смогу привыкнуть к нему… мне станет приятно. Но я выпила слишком много вина. Я хотела, как лучше… представила, что это ты со мной. Бессознательно прошептала твое имя… а он услышал.

– О Боже! – Ли крепко прижал ее к себе. Одри снова задрожала.

– После того, как он получил удовлетворе­ние, – продолжала она, – он ударил меня… затем еще и еще раз. Как он только меня не называл, и… он заставил меня рассказать о тебе. Я… я вынуждена была признаться. Поэтому нель­зя тебе здесь задерживаться… Когда он вернет­ся… Если застанет тебя здесь, мне будет еще хуже. Он увезет меня в Сайпресс-Холлоу. А там станет делать со мной все, что ему вздумается. Здесь мне безопаснее, рядом отец и Джой.

Ли поцеловал ее волосы, с трудом сдерживая ярость. Он приказал себе успокоиться и дать ей возможность выговориться.

– И с тех пор он продолжает тебя бить? Одри съежилась в комочек от страха и униже­ния.

– Он… у него свои способы… причинять боль, не оставляя следов, за исключением тех мест, которые никто не видит. В ту первую ночь… он сказал, что если он женился на шлюхе… значит, будет обращаться со мной, как со шлюхой. Он заставил меня лечь на живот, – она содрогнулась от вновь подкативших к горлу рыданий, – ска­зал, если уж он не смог стать первым в одном смысле, он станет первым в другом. Я потеряла сознание от боли… но теперь мне уже не так больно. Я научилась повиноваться ему.

У Ли потемнело в глазах от негодования. Хо­рошо, что Ричарда Поттера нет сейчас в Бреннен-Мэнор. Если бы он оказался здесь, то был бы уже мертв. Ли настолько разъярился, что желудок сжался в спазмах, его чуть не вытошнило. Он сел, глубоко вдыхая, попытался овладеть собой.

– Расскажи мне все, Одри.

Ли все время заставлял себя молчать и не выражать своих чувств. Он только слушал, обни­мая и успокаивая Одри. Она рассказывала дальше и дальше, а он сидел, обхватив голову, и ужасался отвратительным вещам, которые позволял себе ее муж. Она рассказала, как он насиловал негритян­ских девочек, даже женившись на ней.

– Джой не знает, что в действительности он представляет собой, – говорила она, вытирая сле­зы трясущимися руками. – Отец тоже ничего не знает. У него очень слабое сердце. Если я расска­жу ему обо всем, он умрет от ужаса.

– Он заслужил смерти только за то, что скрыл от тебя и Джоя мои письма. Частично и он вино­ват в твоих страданиях.

– Нет! – возразила Одри, снова перевернувшись на спину и глядя на него. – Отец никогда бы не скрыл от меня ничего. И даже если бы он так поступил, все равно это наша с тобой вина, Ли, и ничья больше. Мне не должны были захо­дить так далеко тогда, а раз уж такое случилось, надо было найти выход из положения и остаться вместе. Отец считает, что Ричард – самая лучшая партия для меня. Он думает, что муж относится ко мне хорошо. Отец не должен ничего знать, Ли. Ли удивился, почему Одри отказывается ве­рить, что отец мог скрыть его письма. И не стал больше убеждать ни в чем. В ее состоянии и положении лучше верить, что отец не способен прочитать и уничтожить письма. Ей станет очень тяжело осознавать, что отец по существу предал ее ради спасения своей бесценной плантации. Возможно, она права, отец хочет только добра и в полном смысле боготворит свою дочь. И никогда не позволил бы издеваться над ней даже ради Бреннен-Мэнор. Он совершенно неосведомлен о том, что представляет собой Ричард Поттер за закрытыми дверями.

– Ты предлагала мне единственный выход, как остаться вместе. Я должен был приехать жить сюда. Но я отказался, заупрямился. Да и сейчас уверен, что моя жизнь здесь невозможна. Я вино­ват больше всех, Одри.

Она коснулась его руки.

– Я тоже хотела во всем винить только тебя, думала, что возненавижу тебя. Но мы оба винова­ты в том, что произошло. Это было наше общее решение, Ли. Я сама виновата в том, что поторо­пилась выйти замуж. У нас была неприятность… с человеком, который следил за неграми. Он мне никогда не нравился. Я и заявила Ричарду, если он уволит Марча Фредерика, то выйду за него раньше, чем мы назначали. Мне было все равно, а отец хотел поскорее справить свадьбу, потому что болел. Я боялась, что он умрет до того, как успеет выдать меня замуж. Ричард был тогда добрым и внимательным. Я надеялась, что смогу быть счастливой.

Она села рядом с Ли и поцеловала его в щеку.

– Ты не представляешь, что я почувствовала, когда увидела, как ты приближаешься верхом на лошади к дому… Ужасное ощущение непоправи­мости содеянного, ты приехал слишком поздно и ничего не изменишь. Мне хотелось броситься на­встречу, попросить, чтобы ты обнял меня и нику­да не отпускал. Но теперь я замужем за Ричардом и это безвозвратно. Мне кажется, что я уже забе­ременела. Моя единственная надежда – завое­вать его уважение, став матерью его детей, – слезы снова покатились по щекам Одри. – Наде­юсь, что после десяти дней разлуки, вернувшись из Нового Орлеана, он не будет так злиться на меня. А если мы останемся здесь, в Бреннен-Мэнор, как обещали отцу, Ричард не сможет изде­ваться надо мной, как в Сайпресс-Холлоу. Но если он увидит тебя здесь…

Ли притянул ее к себе, Одри положила голову ему на плечо и вздохнула.

– Понимаю. Но не могу просто уехать и забыть тебя, Одри. Не могу позволить этому ублюдку мучить тебя. Нужно что-то придумать, каким-то образом защитить тебя.

– Нет, нет, не пытайся ничего делать, – запротестовала она, содрогаясь от рыданий. – Ты ничего не понимаешь, Ли. Он один из самых влиятельнейших людей в Луизиане. Если заста­нет тебя здесь, он сможет делать с тобой все, что захочет, никто его не остановит. Тебе опасно задерживаться здесь.

– Я ничего не боюсь, Одри, – Ли глубоко дышал, сдерживая гнев, затем нежным движени­ем заставил ее лечь, целовал ее глаза, гладил по волосам. – Давай не будем больше говорить об этом сегодня, – и подумал о том, что в ту ночь, когда он овладел ею, в его объятиях была прекрас­ная нежная женщина. Но в жестоких руках Ри­чарда Поттера она оказалась страдающим ребен­ком. Тогда ему хотелось показать ей, какими прекрасными могут быть отношения между муж­чиной и женщиной, какое наслаждение они до­ставляют. Но Ричард Поттер все разрушил. Одри уже не может доверять мужчинам.

Он обнял ее:

– Ты должна не забывать, кто ты, Одри. Прежде чем ты стала миссис Ричард Поттер, ты была Одри Бреннен, была гордой молодой женщи­ной. Ты дочь одного из богатейших плантаторов Луизианы. Ты была полна достоинства и силы воли. Не позволяй этому человеку отнимать у тебя все. Неужели ты хоть на мгновение могла поду­мать, что случившееся между нами, сделало тебя гадкой женщиной? Неужели считаешь, что уни­жения и оскорбления этого сукина сына запятна­ли тебя и лишили уважения. Он насиловал тебя так же, как насиловал негритянских девочек, и, по всей видимости, не собирается прекращать эту гнусность.

– Ты ничего не сможешь изменить, Ли.

– Я что-нибудь придумаю. Ты не станешь снова свободной женщиной, но, клянусь, я найду возможность заставить его обращаться с тобой уважительно!

– Ли, тебя здесь убьют!

– Не беспокойся обо мне. То, что Поттер твой муж, не дает ему права так обращаться с тобой.

Одри прильнула к нему, чувствуя себя защи­щенной и немного успокоенной. Луна снова скры­лась за тучами, снова послышались раскаты грома.

– Когда мужчина женится, – заговорила Од­ри, – женщина полностью принадлежит ему. И он поступает так, как пожелает. Ты должен хорошо знать это, Ли. Ты же адвокат. А для южанина, тем более богатого и влиятельного, как Ричард, такая жизнь – вполне нормальное явле­ние. Ты ничего не сможешь сделать. Мне не остается ничего иного, как найти способ сделать свою жизнь более терпимой. Пожалуйста, пожа­луйста, уезжай, чтобы он не застал тебя здесь.

Ли ответил не сразу. У него голова раска­лывалась от раздумий о том, как ей помочь. Каждой клеточкой он ненавидел Ричарда Пот­тера и жаждал убить негодяя. Возможно, он оказался здесь не только потому, что сам этого захотел. Но Бог сделал так, чтобы он нашел песню и почувствовал необходимость встретить­ся с Одри. Если им невозможно быть вместе, то он должен помочь ей, избавиться от ужаса, в котором она живет.

– Не волнуйся, я уеду. Уеду из Бреннен-Мэнор, но не уеду из Батон-Ружа, пока не придумаю, как тебе помочь. В твоих несчастьях есть доля моей вины, ты попала в беду из-за меня. Я не смогу оставить тебя, зная, как ты живешь и мучаешься.

Одри погладила его по щеке.

– Ли, пожалуйста, пусть все останется, как есть.

– Я не могу, Одри, – они снова посмотрели в глаза друг другу. – А сейчас попытайся уснуть.

– Мне нужно вернуться в свою комнату.

– Нет. Ты останешься здесь в моих объятиях, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. Здесь ты в безопасности. Ты можешь не бояться ни грозы, ни Ричарда Поттера, ни своих ночных кошмаров. Я рядом с тобой, по крайней мере, эту ночь.

Громыхнуло совсем близко, и Одри не могла отрицать, как приятно чувствовать себя защи­щенной и любимой. Плохо было только одно – она была не в состоянии заставить себя уйти от него.

– Я замужем, – напомнила Одри.

– Да, ты теперь собственность мужа, хотя, как я понял, он едва ли ценит тебя больше, чем своих рабынь. Замужем ты или нет, не имеет никакого значения, сейчас ты останешься здесь. Ты зна­ешь, что слуги в доме ничего не расскажут нико­му, если ты распорядишься. Насколько я догады­ваюсь, никто из них даже не предполагает, что ты в этой комнате.

– Лина и Тусси все равно узнают, – пробор­мотала она. Усталость давала о себе знать. – Им известно все, что происходит в доме.

– Ни Лина, ни Тусси тебя не предадут. Не забывай, что в доме ты полная хозяйка. Если ты прикажешь им молчать, они будут молчать. По­мни, кто ты, Одри. Не позволяй этому ублюдку сломить твою гордость и волю. Он может овладеть твоим телом и твоей собственностью, но не может присвоить то, что внутри тебя, – любовь, сердце и дух Одри, в которую я влюбился прошлым летом.

Одри чувствовала, что сон затягивает ее, она была измучена бесконечными слезами.

– Ты правда… не разлюбил меня, – сонно пробормотала она, еле выговаривая слова.

– Я действительно не разлюбил тебя, – он поцеловал ее волосы.

Через минуту девушка уже спала в его объяти­ях. За окном снова зашумел дождь, в комнате стало прохладно, Ли натянул одеяло на себя и Одри. Он тоже заснул, но сон был некрепок, мучили кошмары. Все время мерещилось, как Ричард Поттер унижает Одри самыми мерзкими способами.

Прошло несколько часов, они не представляли сколько времени пролетело, да и не задумыва­лись. Одри проснулась перед рассветом, зашеве­лилась и нечаянно разбудила Ли. Он почувство­вал, как она целует его шею, гладит, ласкает грудь.

– Мне хочется вспомнить, как это может быть хорошо, – шептала она, жарко и прерывисто дыша. – Покажи мне, Ли.

Он почувствовал, как его охватывает жела­ние.

– Ты сама не понимаешь, о чем просишь.

– Понимаю, – простонала Одри. – Я хочу вспомнить, как нежно и прекрасно ты все делал. Об этом никто не узнает. Это касается только нас двоих.

Дождь затихал, капли постукивали по широ­ким листьям каучукового дерева, растущего под окном. Ночь была просто волшебной, и Ли не смог сопротивляться охватившим его чувствам. Если он не может ничего изменить, то, по крайней мере, покажет ей снова, какими нежными могут быть любовные отношения. Губы встретились, слились в чувственном поцелуе. Ли спрашивал себя, что же таится в этой женщине? Что заставляет его терять разум? Он был образованным, трезвомыслящим человеком. Он всегда умел кон­тролировать свои поступки и порывы, пока не познакомился с Одри Бреннен.