Глава 1

Восемнадцатилетняя Нина Хуарес всегда испытывала чувство воинственного воодушевления, оставляя свою родную Мексику и пересекая границу Техаса. По ее мнению, впрочем, она вовсе и не покидала Мексику, так как Техас по праву принадлежал ее народу, а не тем захватчикам и убийцам-американцам, которые отобрали эту землю у мексиканцев. И она вовсе не стыдилась того, чем занимались они с братом, чтобы не умереть с голоду. Так они мстили жадным гринго [1], ограбившим ее народ. Теперь же вместе с братом они угоняли лошадей и забирали все, что представляло какую-то ценность, на ранчо белых поселенцев.

— Вперед! — Девушка пришпорила замедлившего ход коня и хлестнула красивое животное плеткой по крупу. — Пошевеливайся, красавчик!

Нина улыбнулась, гордясь собой. Когда она и ее брат впервые занялись лошадьми, то просто отлавливали диких мустангов, но вскоре Эмилио, который был на четыре года старше сестры, решил, что гораздо выгоднее воровать из загонов уже объезженных коней. Не представляло большой трудности их найти, так как в последнее время в Техасе появилось много поселений, и множество людей занималось отловом мустангов в отдаленных краях, там, где команчи и апачи [2] еще представляли значительную опасность.

Эмилио нашел надежного покупателя, у которого имелись связи по всему Западу. Он называл себя Эрнандесом. Этот человек покупал у них любых лошадей и не задавал никаких вопросов. Эрнандес хорошо платил и перепродавал лошадей покупателям, чьи имена никогда не назывались. Одно время Нина боялась, что они творят не богоугодные дела, однако Эмилио убедил ее в обратном.

— Мы ведь забираем у этих людей то, что они украли у нас, — убеждал он сестру. — Эти люди убили нашу мать и нашего отца. В том, что мы делаем, нет ничего дурного. Американцы отобрали у нас все и оставили круглыми сиротами, без гроша в кармане. Чтобы выжить, нам надо заниматься тем, чем мы занимаемся. Обкрадывая гринго, мы не совершаем ничего плохого.

Сестре казалось, что в словах брата есть смысл: как и Эмилио, Нина ненавидела гринго. Она никогда не забудет тот день, когда техасцы напали на ранчо ее родителей. Бандиты называли себя солдатами, но были одеты в сильно потрепанную странную форму. Сначала они застрелили отца и, прежде чем убить, изнасиловали мать на глазах у Нины. Они вытоптали все, что росло на полях ранчо, сожгли все постройки и угнали с собой весь скот. У детей не осталось ничего, кроме воспоминаний об этом ужасном дне. Нине тогда было всего девять лет, а брату — тринадцать. Они похоронили родителей и с тех пор стали полагаться уже только на себя самих.

Сердце Эмилио горело жаждой мести, и он угонял лошадей у гринго, чтобы хоть как-то отплатить обидчикам. Брат и сестра добились больших успехов в своем ремесле, и Нина радовалась, слыша смех Эмилио всякий раз после удачной кражи. Он так страдал из-за гибели родителей и так сильно ненавидел убийц, что ей доставляло большое удовольствие видеть брата счастливым, пусть даже это было и незаконное счастье.

Нина знала, что Эмилио чувствует себя обязанным заботиться о ней. После очередной продажи лошадей Эрнандесу он всегда делал сестре подарки, надеясь, что радость, которую они ей доставляли, поможет Нине хоть на время забыть ужас случившегося с ними несчастья. Она смотрела на Эмилио, скакавшего ей навстречу, гордясь тем, что он такой красивый. Заметно было, что брат очень возбужден после удачной кражи.

— К утру мы должны быть у Эрнандеса, — обратился он к сестре. — Потом отдохнем. У тебя все в порядке?

— Я могу проводить в седле столько же времени, сколько и ты, брат.

Эмилио рассмеялся.

— Да, я знаю. Не нужно было и спрашивать. Но будь поосторожней. Скакать в темноте опасно, хотя сегодня ночь должна быть лунной. Мы проскачем уже много миль, прежде чем владелец этого ранчо обнаружит пропажу. Мы сделали все так тихо, что эти гринго, должно быть, проспали это событие! Если даже они и нападут на наш след, то смогут добраться только до тех мест, где нас встречает Эрнандес, а мы к этому времени будем уже далеко. У нас появятся деньги, которые мы заработаем с помощью гринго! Мы обязаны им этим. — Он опять засмеялся и поскакал прочь, чтобы заехать в тыл неспешно бегущим лошадкам.

Нина улыбнулась, пытаясь побороть грусть, которая порой овладевала ею, и это обычно случалось в самые неподходящие моменты. Она любила брата и, как правило, не сожалела о содеянном, однако в последнее время она слышала внутренний голос, который укорял и заставлял думать о таких вещах, которые никогда раньше не приходили ей в голову. Она как бы стала раздваиваться: одна ее половина стремилась быть вместе с Эмилио, подвергаясь опасностям и наслаждаясь приключениями, а другая хотела сидеть у очага и нянчить ребенка. Нина не могла бы сказать с полной определенностью, когда подобные мысли стали преследовать ее. Казалось, что в ней просыпается женщина.

Все последние девять лет она думала только о том, как бы выжить, и во всем полагалась на Эмилио. Брат ревниво оберегал ее, прекрасно понимая, какие кошмары преследуют сестру, вынужденную стать свидетельницей кровавой расправы над родителями. Она даже боялась думать о том, чтобы познакомиться с каким-нибудь мужчиной, и никогда не проявляла никакого интереса к друзьям своего брата, хотя и жаждала иметь свой дом и ребенка. Существует лишь один способ обзавестись детьми, и Нина пока что не была готова к этому. Она знала, что друзья брата считают ее красивой. Эмилио часто говорил ей о том, какие чувства они к ней питают, и о том, что некоторые из его друзей хотели бы ухаживать за ней, но Нину все это не интересовало. Пока что она была вполне довольна своей жизнью. Отбросив неприятные мысли, девушка сосредоточилась на лошадях. Они должны прибыть на ранчо Эрнандеса к утру. За этих прекрасных животных им хорошо заплатят. Может быть, она наконец сможет купить себе пару ковбойских сапог, о которых мечтала в последнее время.

Старший лейтенант Клей Янгблад вошел в кабинет майора Келлера. Стоя по стойке «смирно», он ждал, пока майор закончит подписывать какие-то бумаги. Когда тот наконец поднял голову, Клей отдал ему честь. Келлер козырнул в ответ.

— Вольно, лейтенант, — сказал он, думая о том, что высокий, широкоплечий Янгблад просто заполнил собой всю комнату. — Садитесь.

Янгблад сел на стул, все еще не догадываясь, зачем его вызвали. Он уже довольно давно служил в армии и понимал: как только начальство начинает проявлять к тебе повышенный интерес — жди неприятностей.

Он знал, что недавно произошли новые стычки с индейцами и было совершено несколько угонов лошадей.

— Вы уже семь лет служите в армии, лейтенант, — заговорил Келлер. — До демобилизации вам остается меньше года. Вы собираетесь остаться на службе у нас по истечении этого срока?

Клей внимательно посмотрел в серые глаза сидящего перед ним лысеющего человека, прежде чем ответить на его вопрос.

— Не думаю, сэр, — произнес он твердым грудным голосом и беспокойно качнулся на стуле, не понимая, почему майор спрашивает об этом. — Я пошел служить в армию по личным мотивам. У меня умерла жена. Чтобы не думать о случившемся несчастье, мне потребовалась армейская дисциплина и тяготы службы. Я должен был быть постоянно занят. Но, в конце концов, я понял, что жизнь продолжается. Мне тридцать лет, я хочу жить нормальной жизнью: иметь жену, детей и собственный дом. Я подумываю о том, чтобы поехать в Калифорнию и начать там все сначала.

— В Калифорнию? — майор удивленно поднял брови. — Вам надоел Техас?

Клей улыбнулся широкой улыбкой. У него были полные губы и тяжеловатая челюсть.

— Может быть, я туда еще не поеду, — ответил он. — Но я слышал, что Калифорния очень красива. Там хороший климат и много земли, пригодной для занятия фермерством. Я просто подумал о том, что начинать новую жизнь следует в каком-то совершенно необычном месте.

Келлер вздохнул.

— Вы хороший человек, Янгблад. Мне очень не хочется терять вас, но я вас уважаю, и вы вправе сами решать, как вам распорядиться вашей жизнью. В любом случае вы должны выполнить задание и для этого отправиться из Кэмп Верде. Вам придется поехать к Галф Коуст. Поездка будет для вас приятной, так как вы сможете своими глазами увидеть Калифорнию. Тогда и решите, стоит ли там жить. Так или иначе, молодому красивому человеку вроде вас, должно понравиться такое задание — в Калифорнии живет много красивых сеньорит.

Слегка смутившись, Клей рассмеялся. Его большие голубые глаза тоже смеялись. Он снял шляпу и провел рукой по светло-русым волосам, местами выгоревшим до белизны: лейтенанту постоянно приходилось быть под палящим техасским солнцем. Лицо его потемнело от загара.

— Мне кажется, майор, что вы мне льстите. Выполняя задания, мы обычно не думаем о женщинах — у нас не бывает на это времени.

Келлер усмехнулся и подался вперед, упершись локтями о стол.

— Что ж, вы правы, лейтенант. Для вас это будет приключением или несчастьем, но о женщинах вам, действительно, думать не придется: для этого времени у вас просто не останется. Я сам вначале был против всей этой затеи, но, как и вы, должен подчиняться приказам сверху.

Клей мял в руках свою шляпу.

— А какой приказ будет отдан мне, сэр?

Келлер встал. Он был невысокого роста, кругленький, плотный и крепкий, как кирпич.

— Лейтенант, как правило, в подобных случаях я вызываю сюда подчиненных и отдаю им приказ, в то время как они стоят по стойке смирно. К вам я чрезмерно снисходителен. — Он подошел к окну и какое-то время смотрел вдаль, затем повернулся лицом к Клею. — Я решил, что нам следует обсудить этот проект, чтобы вы имели представление о сути задания, которое вам предстоит выполнить. Не всякому я поручил бы это необычное дело.

Клей посмотрел прямо в глаза майору.

— Оно опасно?

Келлер, казалось, готов был рассмеяться.

— Как сказать. Не думаю, чтоб это было опаснее преследования индейцев или конокрадов. Дело в том, что я хочу оказать вам услугу. Так как вам остается служить всего лишь один год, я считаю себя не вправе посылать вас туда, где живут команчи. В борьбе с индейцами вы будете подвергать опасности вашу жизнь. Нет, задание, которое вам предстоит выполнить, не столь рискованно. Не исключено, конечно, что кого-то из ваших людей или вас самого могут лягнуть или укусить. — Келлер потер рукой губы, как будто не знал, как попроще растолковать лейтенанту суть дела. — Что вам известно о верблюдах, лейтенант?

Клей моргнул, полагая, что ослышался.

— О верблюдах?

— О верблюдах.

Может быть, майор шутит?

— Ну… почти ничего, сэр. Я видел их только на картинках. В цирке я никогда не был, так что живьем видеть их мне не приходилось.

Казалось, майора озадачил ответ лейтенанта. Он почесал затылок, явно нервничая, и вновь подошел к своему столу.

— Что ж, вам придется многое узнать о них, лейтенант. И узнаете вы это из первых уст.

— Не понимаю, сэр.

Майор развел руками.

— Лейтенант, некоторое время назад Конгресс США выделил несколько тысяч долларов для покупки верблюдов в Александрии. Они будут использоваться для нужд армии.

— Верблюды?

— Верблюды.

Клей покачал головой.

— Я не понимаю, сэр. Я хочу сказать: раз я ничего не знаю об этих животных, то как я могу заниматься ими?

Майор подался вперед из-за своего стола и подпер руками подбородок.

— Я посылаю взвод к Заливу для встречи корабля, на котором должны привезти верблюдов. Это специальное грузовое судно под названием «Санплай». Оно причалит к берегу в Инди-аноле. Это порт, расположенный недалеко от Галвстоуна. На борту корабля будет находиться около тридцати верблюдов. Я назначаю вас командиром взвода и поручаю доставить верблюдов сюда, в Кэмп Верде.

— Вы поручаете это мне? Но я только что сказал вам, что ничего не знаю о верблюдах.

— А вам и не нужно ничего о них знать. При верблюдах должны находиться несколько арабов. Ваша задача — организовать доставку верблюдов сюда. Я не знаю, сложное ли это дело, но я думаю, с ним вы справитесь.

Испытывая крайнюю степень раздражения, Клей нахмурился. Верблюды? Он не знал толком, радоваться ему или злиться. Задание казалось ему каким-то ненастоящим, забавным. В конце концов, из него могут сделать дурака.

— Сэр, спасибо вам за то, что вы хотите уберечь меня от опасности, но… верблюды?

Майор Келлер вновь уселся в свое кресло.

— Это задание кажется вам оскорбительным?

— Нет, сэр. Просто…

— Лейтенант, это очень важное и ответственное задание. Уверяю вас, что военный министр Джеферсон Дэвис лично следит за его выполнением. Еще один офицер, майор Уэйн, уже занимался этим делом. Он ездил в Александрию, изучал верблюдов, выбирал лучших и покупал, для того чтобы они использовались в условиях американской пустыни. Он прибудет сюда сам для наблюдения за экспериментом. Возможно, все это окажется весьма интересным, лейтенант. Вы знаете о том, что верблюды способны в течение многих дней обходиться без воды? Они могут жить без нее неделями и даже месяцами при условии, что температура воздуха не слишком высока.

— Я слышал, что они могут обходиться без воды какое-то время, но не думал, что так долго. Они копят воду в своих горбах или что-то вроде этого.

— Так считает большинство непосвященных, но ученые говорят, что это неверно. По-видимому, их организм имеет невероятную способность к охлаждению. Они не потеют при такой высокой температуре, когда потеют люди и даже лошади, и они способны сбрасывать вес, что не отражается ни на составе их крови, ни на физических возможностях. Мне сказали, что они могут переносить в три-четыре раза больше тяжести, чем лошади и мулы. Если эти животные приживутся и станут размножаться в Америке, то индейцы смогут использовать для своих целей их шкуры и шерсть, как это делают дальневосточные племена. Теперь, когда количество бизонов у нас катастрофически сократилось, возможно, им на смену придут верблюды. А их ведь даже не надо подковывать.

Майор откинулся в кресле, наблюдая за реакцией Клея на эти слова.

— Я хочу, чтобы наш план удался, лейтенант, — продолжил он. — Это очень важно.

Клей потер рукой шею.

— Что ж, сэр, теперь я понимаю, почему армейское командование хочет провести эксперимент с этими верблюдами. — Он вздохнул. — А что, люди должны ездить на них верхом? Я не могу себе представить, как мы будем сражаться с индейцами или преследовать их, сидя верхом на верблюдах. Ведь у команчей очень быстрые кони. Как можно гнаться за ними на таких неуклюжих существах, как эти горбатые твари?

— Они не такие уж неуклюжие, какими могут показаться на первый взгляд. Кроме того, мне сказали, что во время сражений они ведут себя очень спокойно. Однако мне кажется, они не будут использоваться в битвах. Пока что их готовят только для перевозки грузов. Если нам понадобится послать батальон или полк в отдаленный район штата, то уже не потребуется столько лошадей и мулов, как раньше. Нам также будет нужно меньше воды. Что до корма, то верблюды очень неприхотливы и могут есть практически все, что растет. Мы сэкономим много денег, так как я не думаю, что индейцы станут похищать верблюдов.

«А зачем они индейцам?» — подумал Клей, слушая майора.

— Как только вы доставите верблюдов сюда, мы планируем навьючить на них как можно больше поклажи и совершить путешествие в Калифорнию, — продолжал Келлер. — Посмотрим, как они перенесут это, выживут ли. Вообще изучим, на что они способны. Вы будете командовать этой экспедицией. Каково ваше мнение?

Клей ухмыльнулся и дернул себя за аккуратно подстриженный ус.

— Я считаю, что мое мнение ничего не значит. Я просто буду выполнять приказ, вот и все.

Майор улыбнулся.

— Мне тоже так кажется. Вы хороший человек, лейтенант Янгблад. Я уверен, что вы справитесь с поставленной перед вами задачей. — Майор встал, Клей последовал его примеру.

— Я сделаю все, что в моих силах, сэр, но, чтобы не оплошать, мне надо бы знать побольше об этих верблюдах.

Майор взял со стола толстый том и протянул его Клею.

— Прочтите эту книгу. Мне прислали ее из Вашингтона. Из нее вы многое узнаете об этих животных. Читайте книгу и подбирайте себе людей для путешествия к Заливу. Зайдите ко мне завтра утром, мы обсудим все детали. Как только вы доставите сюда верблюдов, мы начнем подготовку к экспедиции в Калифорнию.

Майор отдал честь, Клей стал по стойке смирно.

— Так точно, сэр, — отчеканил он. — Я прочту книгу вечером. Я сделаю все, что смогу, сэр.

— Я знаю. Поэтому-то я и выбрал вас. До свидания, лейтенант.

Клей кивнул, повернулся и вышел из кабинета. Оказавшись за порогом, он прислонился к стене и уставился на книгу, которую держал в руках.

«Верблюды».

Лейтенант боялся, что как только он расскажет о своем задании сослуживцам, те сразу же поднимут его на смех.

— Да, хорошенький конец карьеры, — пробормотал он.

На рассвете Эмилио и Нина пригнали краденых лошадей в зеленую долину вблизи Сан-Антонио, где находилось большое и хорошо охраняемое ранчо Эрнандеса. Кое-кто из его соседей подозревал, что он не в ладах с законом, но никто не мог сказать с точностью, что творится за стенами его дома. Отец Эрнандеса был американец, а мать — мексиканка. Своим ранчо он владел вполне легально благодаря американскому происхождению отца, который научил его торговать крадеными лошадьми. Эрнандес преуспевал. Ранчо хорошо охранялось, и соседи давно поняли, что им не стоит соваться в дела владельца.

Эмилио помахал одному из охранников красным платком — знак того, что он друг и прибыл по делу. Охранник помнил не столько Эмилио, сколько девушку, скакавшую рядом с ним. Раз увидев, он уже не мог забыть это тело. Эти длинные волосы, развевающиеся на ветру. Конечно же, это Нина Хуарес, которой мечтали обладать все мужчины, хоть однажды увидевшие ее. Она проскакала мимо него, сидя верхом на своем черном мерине не хуже любого мужчины. На поясе у всадника висел шестизарядный револьвер, а к седлу была приторочена винтовка в чехле.

Нина и Эмилио приблизились к дому. Эрнандес, который не любил долго спать, был уже на ногах. Он вышел на крыльцо, улыбаясь широкой добродушной улыбкой, чтобы встретить гостей. Его ровные белые зубы выделялись на фоне смуглого одутловатого лица, а в карих глазах сияла радость при виде пригнанных лошадей. Эти глаза засияли еще большей радостью, когда Эрнан-дес обратил свой взгляд на Нину. Он всегда с нетерпением поджидал брата и сестру, потому что был покорен юной девственной красотой Нины.

— Эмилио! — крикнул он, спускаясь по ступеням крыльца, чтобы поздороваться за руку с молодым человеком, который успел спрыгнуть с коня. — Я уже соскучился по тебе и твоей красавице сестре.

Эмилио пожал руку Эрнандеса, а Нина, гарцуя на своем мерине, сгоняла к воротам краденых лошадей.

— Эти лошади — лучшие из всех, каких тебе приходилось когда-либо видеть, не так ли? — спросил Эмилио Эрнандеса. — Ты получишь за них хорошие деньги, амиго [3].

— Это уж точно, — согласился Эрнандес. Он подал знак, и один из его людей бросился открывать ворота. — Гони их в загон, — обратился он к Нине. — Сид, помоги ей, — крикнул он работнику.

Нина и Сид стали загонять лошадей, а Эрнандес и Эмилио следили за ними, причем Эрнандес не мог оторвать взгляд от бедер покачивающейся в седле Нины. Пыхтя, он влез на забор, чтобы посмотреть на лошадей в загоне. Этот небольшого роста человек слишком много ел, что сказывалось на его фигуре.

— Да, отличные лошадки, — сказал он Эмилио, вытирая пот, выступивший у него на лбу от предпринятых усилий.

— Я знал, что ты будешь доволен, — ответил ему Эмилио.

Нина подъехала к забору и спрыгнула с лошади. Привязав ее к столбу, она обратилась к Эрнандесу:

— Если бы они не были крадеными, я взяла бы одну из них себе.

Эрнандес окинул ее влюбленным взглядом, думая о том, что сам он не прочь был бы взять себе Нину.

— Да, я тебя понимаю, — ответил он девушке. Затем повернулся к Эмилио. — Идите в дом. Я скажу повару, чтобы он приготовил вам завтрак. Отдохните здесь денек. Места у меня в доме хватает. Вы, должно быть, голодны и очень устали.

— Спасибо, Эрнандес, — поблагодарил Эмилио. — Ты очень добр.

— Большое спасибо, — сказала Нина владельцу ранчо.

Эрнандес поклонился ей.

— Ради вас я сделаю все, сеньорита. — Его пухлые щеки надулись от того, что губы растянулись в улыбке.

Нина вдруг ощутила в его взгляде какую-то угрозу для себя. Ей всегда было как-то тревожно в присутствии этого человека. Кто он такой? Она даже не знала, зовут ли его Эрнандес, или это его фамилия. Но так его называли все. Он был похож на бандита. Но ведь и они с Эмилио тоже были бандитами, размышляла она.

Они пошли вслед за хозяином к его большому белому дому. Возле парадного входа Эрнандес пропустил их вперед. Он шел вслед за Ниной, пожирая глазами ее стройную фигуру, любуясь иссиня-черными волосами, наслаждаясь покачиванием ее бедер. Он уже в пятый раз видел эту женщину, одетую в замшевые штаны для верховой езды. С каждым разом он желал ее все больше и больше. Эрнандес знал, что ей уже восемнадцать лет, а в этом возрасте девушки превращаются в женщин. Ему было что предложить ей. Возможно…

Эрнандес показал гостям комнату, где они могли умыться. Нина сняла широкополую шляпу, висевшую на тесемке у нее за спиной, а потом и куртку. Эрнандеса взволновал вид ее полной груди под красной рубашкой. Когда Нина стала умываться, он обратил внимание, что руки у нее очень нежны для женщины, которая постоянно имеет дело с лошадьми и живет под открытым небом.

Потом Эрнандес проводил их на кухню, где старая мексиканка уже приготовила великолепный завтрак.

— У вас были какие-либо неприятности? — спросил он Эмилио, после того как они сели за стол.

Эмилио отпил глоток кофе и поудобней устроился на стуле.

— На этот раз все прошло гладко. Ну и удивились же, наверное, эти гринго, проснувшись вчера поутру и не обнаружив на месте своих лошадей. — Он улыбнулся. — Все прошло нормально. Вот только лошадей мы гнали во всю, Эрнандес. Им надо бы отдохнуть, да и нам с Ниной тоже. Двое суток мы почти не спали.

— Понимаю. Я хорошо заплачу вам, Эмилио. По двадцать долларов за каждую лошадь. А всего их восемь. Так что вы получите сто восемьдесят американских долларов. На эти деньги вы сможете жить очень долго.

Эмилио кивнул, прикидывая про себя, какую прибыль извлечет хозяин ранчо после перепродажи краденых лошадей. В последнее время он стал думать о том, что мог бы и сам продавать добычу, минуя посредника. Конечно, это опаснее, но зато и прибыль гораздо больше. Он не собирался делиться с Эрнандесом своими мыслями, полагая, что тот может разозлиться. Эмилио знал, что этот человек может быть или твоим лучшим другом, или злейшим врагом.

— Отлично, — согласился он. — После еды мы немного поспим, а потом возьмем деньги и уедем отсюда. Мы, наверное, вернемся через несколько недель.

— Всегда рад вас видеть. Ты молодец, Эмилио. — Эрнандес перевел взгляд на Нину. — Но без тебя, Нина, ему бы не справиться, не так ли?

Нина улыбнулась.

— Я ничем не уступаю брату там, где дело касается угона лошадей, — произнесла она гордо.

Старая мексиканка поставила перед Ниной и Эмилио тарелки с мясом, картошкой и яйцами.

— Я в этом не сомневаюсь, — произнес Эрнандес, улыбаясь Нине. — Ешьте, дети мои. Когда покончите с едой, я покажу вам ваши комнаты. Нина, в твоей комнате отгорожен уголок, где ты сможешь вымыться. Я скажу Розе, чтобы она принесла тебе горячей воды.

— Спасибо, сеньор Эрнандес. Я бы очень хотела принять ванну.

— Твое желание для меня закон, — ответил тот и засмеялся каким-то утробным смехом.

Нина и Эмилио ели так, как будто уже много дней не видели еды. Затем хозяин ранчо развел их по спальным комнатам и показал Нине оловянную ванну.

— Сейчас Роза принесет воду, — сказал он девушке. И опять как-то странно посмотрел на нее.

Нина вздрогнула, но усилием воли заставила себя успокоиться. Эрнандес всегда хорошо обращался с ними и вел себя почти как отец. Улыбнувшись добродушной улыбкой, хозяин вышел из комнаты. Через несколько минут вошла Роза с двумя ведрами горячей воды.

Роза уходила и возвращалась с водой еще три раза, пока ванна не была готова. Пар и аромат мыла заполнили комнату. Нина опустила занавеску, предвкушая удовольствие. Она разделась и погрузилась в воду, вдыхая всей грудью приятный запах.

Медленно намылившись, девушка вытянулась и закрыла глаза. Она задремала и не видела, как кто-то, крадучись, босиком вошел в ее комнату и, слегка отодвинув занавеску стал наблюдать за ней. Голова девушки склонилась и коснулась воды. От этого Нина проснулась и решила, что пора заканчивать ванну и идти спать. Она опустила волосы в воду и намылила их.

Видя, как Нина намыливает грудь, живот, бедра, Эрнандес едва сдерживал стон страсти. Он наслаждался созерцанием ее смуглого стройного тела. Девушка вышла из ванны. Он закусил губу, борясь с желанием.

Нина завернулась в полотенце и насухо вытерла волосы, потом слегка расправила их и стала причесываться. При виде ее полной груди и треугольника темных волос, Эрнандес едва не обезумел.

Да, именно такая жена нужна ему! Он подождет еще немного. Пусть она только ляжет спать. Он проберется в ее постель и овладеет полусонной девушкой. А после того, как все закончится, она уже будет принадлежать ему и согласится выйти за него замуж. А почему бы и нет? Какая женщина не мечтает стать женой богатого человека?

Перед тем как Нина раздвинула занавеску, Эрнандес покинул комнату. У него кружилась голова при воспоминании о стройной красавице. Теперь он спешил в свою комнату, чтобы умыться и побриться. На этот раз он был уверен в том, что Нина останется в его доме навсегда. Он бы не вынес, если бы она вновь покинула его. Он горел нетерпением поскорее овладеть девственницей. Он ведь богатый, преуспевающий человек. Ни одна женщина никогда не отказывала ему. Конечно же, Нина Хуарес не посмеет ему отказать, особенно, когда узнает, что он хочет взять ее в жены.

Глава 2

Нина легла в мягкую постель, благодарная Эрнандесу за то, что он дал ей возможность отдохнуть в такой роскоши. Раньше он всегда только кормил их, но не предлагал остаться на ночь в своем великолепном доме. После ванны Нина совершенно расслабилась. Тонкое постельное белье было прохладным. Она глубоко вздохнула, чувствуя страшную усталость. Некоторое время Нина смотрела на сосновые балки, подпирающие потолок, и думала о том, что на этот раз сэкономит часть денег, которые они с Эмилио получат после продажи коней. Они мечтали о том, что когда-нибудь заживут так же, как Эрнандес. У них будет свой дом в Мексике, а может быть, еще и ранчо. Пора уже было строить какие-то планы и стремиться осуществить свою мечту.

Нину беспокоило то, что Эмилио не мог экономить деньги. Она понимала, что ей самой придется заняться этим. Возможно, ей удастся убедить брата отдать ей его долю. Если деньги будут у нее, то он не сможет тратить их направо и налево. Похоже, Эмилио не очень стремился обзаводиться собственным домом. Иногда ей казалось, что он навсегда хочет остаться вне закона. Нина вздохнула и отбросила эту глупую мысль, решив, что беспокоится так потому, что сама очень хочет иметь свой дом и семью. Усталость от двухдневного передвижения в седле полностью овладела ею. Она накрылась мягким одеялом и вскоре погрузилась в сон…

Ей снилось, что она скачет на черном лоснящемся коне и гонит перед собой огромный табун. Внезапно появляются ее родители верхом на лошадях. Родители смеются и вдруг падают на землю. Во сне Нина закричала, но на самом деле издала лишь приглушенный стон. Она пыталась пробраться к родителям, оказавшимися под копытами скачущих лошадей, которые внезапно превратились в людей. Эти люди начали избивать ее отца и издеваться над матерью. Они грубо шарили по ее телу, а потом схватили и Нину. Нет! Такого быть не может! Ведь она всего лишь маленькая девочка! Еще один тихий стон сорвался с ее губ. Внезапно проснувшись, девушка поняла, что кто-то действительно трогает ее. Она вскрикнула, повернулась и увидела перед собой Эрнандеса!

— Моя дорогая Нина, — прошептал он нежно, скользя рукой по ее обнаженной ноге, проникая под ночную рубашку. Он нависал над ней, опершись на локоть. — Я так давно хочу тебя. Ты ведь останешься в моем доме и будешь жить со мной, не правда ли? У тебя будет все — красивые платья, слуги…

Нина испуганно вскрикнула, попыталась вскочить и спрыгнуть с кровати, но Эрнандес крепко держал ее за ягодицы, прижимая девушку к матрасу. При этом он улыбался точно так же, как те техасцы, которые насиловали ее мать. Такие же злые огоньки сверкали в его глазах.

— Убирайся прочь! — вскрикнула Нина, чуть сдерживая слезы. — Убирайся из моей комнаты!

— Из твоей комнаты? — засмеялся мужчина. — Это мой дом, милая Нина. Я хочу сказать тебе, что ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал. Я захотел обладать тобой сразу же, как только увидел тебя. Ты въехала в мою жизнь верхом на коне. Выходи за меня замуж, Нина. Но мы не станем дожидаться свадьбы. Тебе уже пора стать женщиной!

Его рука двигалась у нее между бедер.

— Прекрати это! — закричала девушка. Но Эрнандес навалился на нее всем своим телом, и она ощутила прикосновение его возбужденного члена. Она вспомнила, как те гадкие техасцы демонстрировали перед ней и братом свое тело, как будто это их личные трофеи.

Нина звала Эмилио, вырываясь и царапаясь. Защищаясь, она до крови расцарапала щеку Эр-нандеса. Крайне удивившись, тот схватил ее за запястья и с силой сжал их.

— Неблагодарная сучка! — прорычал он.

Девушка извивалась под ним, не переставая кричать, стараясь выскользнуть из-под его тяжелого тела. Наконец, ей удалось высвободить голову, и она нанесла ею удар в нос своего обидчика. Эрнандес вскрикнул и вскочил на ноги, схватившись одной рукой за ночную рубашку Нины, а другую прижимая к кровоточащему носу.