Что я тогда подумал? То же, что и сегодня. Я подумал: это страшновато, пусть даже и законно. Но, пожалуй, будет справедливо завершить это дело Расчетом. Выгляните в окно. Уж поверьте мне на слово – находиться на такой высоте в Оклахома-сити весьма необычно. С тех пор как это случилось, город просто ополчился против высотных зданий. Впечатление такое, словно тот сукин сын его приплюснул. Черт, он ведь тоже хотел Расчета, но поступило судебное распоряжение аж из Верховного суда. Я сперва решил, что тут замешана политика и немного озверел. Слово «озверел» не пишите. Так из какой вы газеты?
      Никогда о ней не слыхал, но это моя проблема. Короче, я разозлился – да, точно, разозлился, – и лишь потом до меня дошло, что причина в Правах пострадавших. Мы отменили казнь и построили баки, а остальное вы знаете.
      Что ж, коли вам нужны подробности, то начать надо с моего бывшего помощника, он занимался всеми деталями. Теперь он сам начальник тюрьмы. Скажите, что это я вас к нему послал. И привет от меня передайте.
 
      Я думал, что это откроет ящик Пандоры, и я так тогда и заявил. Разумеется, оказалось, что работы не так уж и много, да и не в таких масштабах. А все заказы поступали к нам. Мы стали чем-то вроде питомника. Видите этих мерзавцев в баках? Так вот, перед вами одиннадцать копий того гада, который похищал девочек в Огайо, а потом насиловал – помните его? Но даже одиннадцать – число необычное. Обычно мы делаем четыре, от силы пять. И никогда в таком количестве, как делали маков.
      Делаем, выращиваем – называйте как хотите. Если интересует технология, то придется вам поговорить с самим ветеринаром. Мы его здесь так называем, он отличный парень. Приехал из сельскохозяйственного колледжа (специализация – выращивание клонов), да так и остался у нас, в исправительном департаменте. Он был студентом по обмену, но познакомился с девушкой из Макалестера. Правда здорово, как вся эта аппаратура работает? А девушка была моей троюродной сестрой, так что теперь у меня есть родственник-индус. Конечно, он не настоящий индус, не из Индии.
 
      Я вообще-то унитарианец. Нас в Макалестере несколько, но в тюрьме работаю только я один. Я тогда только что закончил колледж, и это было мое первое задание. Ну как можно описать такое дело? В моей стране нет такой… ну, вы сами знаете. И подобная работа меня одновременно отталкивала и восхищала.
      Техника клонирования известна всем. Самые большие трудности здесь возникают со скоростью роста. Животные становятся взрослыми намного быстрее, и тут мы добились больших успехов. Крупный рогатый скот – за шесть недель, утки – за десять дней. Стимуляция генов, ферментные ускорители. От нас хотели, чтобы мы вырастили взрослых маков за два с половиной года, а мы выдали 168 тридцатилетних мужчин за одиннадцать месяцев! Вы уж никому не говорите, особенно моей жене Джин, но я к ним даже как-то привязался, симпатию испытывал.
      Тяжело было? Пожалуй, тяжело, но ведь фермеру тоже не легче, если подумать. Он ведь тоже может своих хрюшек любить, но все равно отправляет, и все мы знаем куда и для чего.
      Об этом вы юристов спросите. Я этим не занимался. Мы уже растили все 168 маков, и мне пришлось одного уничтожить – он еще маленький был, даже ходить не смог бы, – и все для того, чтобы они смогли подменить его настоящим. Только не спрашивайте, что я при этом испытывал!
 
      То было второе судебное распоряжение. Его приняли уже после того, как маки находились в баках. Кого-то в Департаменте юстиции осенила блестящая идея. Полагаю, они решили, что, включив настоящего Маккоя, они сделают законной всю операцию, но в таком случае кому-то придется решать, кто именно получит того самого, настоящего Маккоя. Правосудие не желало в этом участвовать, мы тоже, поэтому привезли одну из тех машин для лотереи. Ведь это, по сути, и получалась лотерея, да только странноватая. Ну, вы меня понимаете.
      Странная в том смысле, что победителю не полагалось знать, выиграл он или нет. Он или она. Это как в расстрельной команде, где никто не знает, у кого боевой патрон. И никому не положено знать, кому он достался. Наверняка эти сведения есть где-то в архивах, но под замком. Так в каком журнале вы работаете?
 
      Под замком? Нет, уничтожены. Такое условие было включено в контракт. Полагаю, это могут знать те, кто нумеровал маков, но с тех пор прошло пять лет, а номера все равно определялись лотереей. Возможно, что-то можно установить, поговорив с водителями, которые доставляли маков или забирали останки. Или с семьями. Но это будет незаконным, верно? И неэтичным тоже, если хотите знать мое мнение, потому что повлияет на то, ради чего все затевалось – поставить точку в этом деле. Права пострадавших. Для этого нас и наняли – чтобы мы хранили секрет, вот мы его и храним. Конец рассказа.
 
      Естественно, они выбрали UPS , потому что мы тогда только что приобрели спецавтобус для перевозки заключенных и собирались начать свой бизнес по контракту с Бюро. Маки, разумеется, были в основном местными, но не все. Несколько отправились в другие штаты – например, двое в Калифорнию. Проблема тут не в безопасности, поскольку все маки были покорными. Полагаю, их такими спроектировали. «Спроектировали» – подходящее слово? Короче, проблема была в огласке, в реакции общества. В соблюдении приличий, если уж начистоту. Нельзя ведь было раскатывать по округе с полным автобусом маков. И практически все семьи не желали, чтобы возле их порога крутились журналисты и телевизионщики. Хотя некоторые хотели этого! Поэтому мы доставляли их в фургонах, по двое или трое, обычно с утра. Можно сказать, почти тайком. А прессу заверяли, что все еще утрясаем детали, и тянули резину до тех пор, пока дело не было сделано. Но некоторые снимали их доставку на видео. Подозреваю, что они же снимали и казнь своих маков.
      Я не из тех, у кого возникали проблемы со всем этим делом. Вовсе нет. Я ездил вместе с водителями, особенно поначалу, и общался с теми, кому мы их доставляли. Жаль, вам уже не доведется увидеть благодарность на их лицах. Ведь мака им доставляли для того, чтобы они могли убить его любым способом. Это и называлось Расчет. И я гордился тем, что я американец, пусть даже все это началось с ужасной трагедии. С неслыханной трагедии.
      Да, говорите с водителями сколько хотите. Так на какой телеканал вы работаете?
 
      Вы не поверите, какую огласку это дело тогда получило. Оно стало великим триумфом для Прав пострадавших, которые теперь включены в Конституцию, верно? Может, я и ошибаюсь. Впрочем, особо приятной такую работу не назовешь, хоть я и был тогда полностью на стороне тех семей, да и сейчас своего мнения не изменил.
      Как они выглядели? Да почти как вы, если не считать бороды. Все на одно лицо, все одинаковые. Одним из них был настоящий Маккой, ну и что с того? Разве весь смысл клонирования не состоял в том, чтобы каждый из них был такой же, как и первый? Меня об этом еще никто не спрашивал. А вы случайно не из ток-шоу?
      Нет, они не смогли бы с нами заговорить, даже если бы и захотели, а нам с ними разговаривать не полагалось. У них лица были заклеены изолентой, только глаза виднелись, и видели бы вы эти глаза! Мы в них старались не заглядывать. Один из них мне всю машину заблевал, хотя теоретически он никак не мог этого сделать через изоленту. И я сказал диспетчеру, что моя машина нуждается в теоретической чистке.
 
      Они мне все казались одинаковыми. Такими, знаете ли… перепуганными и угрюмыми. И мне было трудно их ненавидеть, что бы они там ни натворили… ну, не они, так их папаша или как его правильнее назвать. Нам сказали, что они в любом случае больше десяти лет не проживут, а потом их внутренности превратятся в кашу. С этим-то, конечно, никаких проблем не возникало. Ведь по закону о Правах пострадавших все должно быть проделано в течение тридцати дней со дня доставки.
      Я доставил тридцать четыре мака, а всего их было 168. И познакомился с таким же количеством прекрасных семей, настоящим срезом американского общества – черными и белыми, католиками и протестантами. Было и несколько евреев.
      Слышал я эту байку. А как же без таких слухов, коли одному из них полагалось быть настоящим Маккоем? Были и другие слухи, например, что одна семья простила своего мака и послала его куда-то учиться. Не-е, такое проделать было бы очень трудно. Ведь если вам привезли мака, то вы обязаны в течение тридцати дней вернуть тело. По одной версии, они подменили его тело трупом после аварии. А по другой, посадили на кол чей-то труп, сожгли его, а останки вернули. Но и в это тоже с трудом верится. Только одного мака сожгли на колу, и им пришлось просить на это особое разрешение. Еще бы, нынче в Оклахоме нужно разрешение, даже чтобы листья осенью спалить.
      Кто их забирал? Санитары, которые покойников из моргов развозят, ведь у нас на это нет лицензии. Но вам они ничего не расскажут. Ведь они что забирали? Кости да пепел.
 
      Да, кое-какие покойнички жутковато смотрелись, это точно, но работа у нас такая, ко многому привыкаешь. Нет, нам не полагалось паковать их в мешок, но иногда на такое смотрят сквозь пальцы, сами понимаете. Но больше всего меня пронял тот, которого распяли. Неправильно те ребята поступили, коли хотите знать, что я об этом думаю.
 
      Нет, мы никак не смогли бы сказать, который из них настоящий Маккой. Потому как мы их в таком виде забирали… Вы лучше потолкуйте с теми семьями. Приятные люди, хотя иногда, может, чуточку нетерпеливые. Третья неделя была самой тяжелой в смысле графика. Люди так долго дожидались Расчета, что недельку-другую забавлялись со своими маками, но потом им это приедалось. «Забавлялись» – слово не совсем верное, но вы меня поняли, да? Так вот, потом они их быстренько бах-бах, и вызывайте санитаров. Ребята, мол, увозите их, да поскорее!
      Я это не к тому, что мы не торопились, просто график у нас был очень плотный. А в смысле того, что мы увозили… нет, у меня с этим проблем не было. Легко. Они ж не люди. Кое-кто был здорово покорежен. А некоторые очень здорово покорежены.
      Я не имею права рассказывать о поведении конкретных семей. Могу лишь сказать вот что: церемония, расчет, казнь – называйте как хотите – всегда оказывалась не в точности такой, какой все они ожидали или хотели. Одна семья даже пожелала отпустить своего мака. А поскольку сделать они этого не могли, то потребовали его похоронить. Представляете? Похоронить токсичные отходы!
      Нет, не могу их назвать или дать их телефон.
      Пожалуй, я вот что могу вам сказать. Это был мак с номером между 103 и 105.
 
      Я этого не стыжусь. Мы христиане. Прости нам наши прегрешения, как прощаем мы тех, кто согрешил против нас. Мы пытались оформить все по закону, но штат даже слышать о таком не желал, потому что распоряжение о казни уже было подписано. У нас было тридцать дней, и мы прождали до последней недели, а потом воспользовались прибором Кеворкяна для смертельной инспекции. То бишь инъекции. Набор привез врач, но на поршень шприца нажать пришлось нам. По-моему, в этом и должно заключаться одно из Прав пострадавших… но может, я и ошибаюсь.
      Ходили слухи, что одна семья своего простила и даже ухитрилась его выпустить, но мы с этой семьей не знакомы. По слухам, они подменили тело на труп после аварии, а самого мака отправили в школу лесничих в Канаде. Даже если это и правда, в чем я сомневаюсь, то прошло уже почти пять лет, а это половина их жизни. Считается, что их внутренние органы через десять лет твердеют. Так из какого вы агентства?
 
      Своего мы сбросили с самолета. У моего дяди есть большое ранчо возле Мейфилда, со взлетной полосой и ангаром. И «цессна 172». Пусть это и незаконно, но что они могут нам сделать? «Се ля ви» или, точнее, «се ля морт». Выбирайте на вкус.
 
      Это они заставили нас убить его. А разве не для того нам его дали, чтобы мы распорядились им по своему усмотрению? Разве не в этом заключалась сама идея? Он убил моего отца, как собаку, и если бы я захотел повесить его, как собаку, то разве это не мое дело? А ты не староват для колледжа, мальчик?
      Электрический стул. Он в гараже стоит. Хочешь посмотреть? Там на сиденье до сих пор пятно от его дерьма.
 
      Отец вернулся домой вместе с маком и заставил меня с мамой выйти во двор и смотреть, как он его расстреливает. Продырявил его, как решето, начал с ног и пошел выше. Минут десять у него на это ушло. И кому от этого какая польза? Тетю-то мою все равно не воскресить. Ее так целиком и не нашли, только кусок ноги. Хотите шоколадку? Импортная, из Англии.
 
      Эра? Да это же было совсем недавно. Я своего отказался принимать. Думал, что я один такой, но потом узнал: было еще восемь. Что с ними стало? Наверное, сунули обратно в бак. Они все равно не жильцы. У них ДНК блокирована, или переделана, или что-то в этом роде.
      Я Расчет совершил по-своему. Это фото моей дочери. А маки… они все мертвы. И точка. Они немного пожили, помучились и умерли. Так чем же они от нас отличаются, скажите на милость? Из какой вы церкви?
 
      Я могу назвать нашу настоящую фамилию, но вы должны называть, нас «номер 49», если станете нас цитировать. Этот номер нам достался в лотерее. Мака нам привезли в среду, мы его недельку продержали, потом усадили на стул в кухне и выстрелили в голову. Мы и понятия не имели, что он все кругом заляпает мозгами. Штат мог бы нам какие-нибудь инструкции или пособия выдать, вот что я вам скажу.
      Никто не знал, который из них настоящий, в этом-то вся и суть. Иначе это испортило бы Расчет для всех остальных. Однако могу сказать, что наш настоящим не был. Откуда я знаю? Нутром почуял, вот откуда. Поэтому мы его попросту пристрелили и покончили с этой бодягой. Да какое может быть возбуждение, скажите на милость, если приходится убивать то, что и так едва живое, пусть даже считается, что мак сохраняет чувства и воспоминания? Но некоторые вошли во вкус и даже ездили смотреть на другие казни. Они между собой общались и друг друга предупреждали заранее.
      Покажите-ка ваш список. Вот с этими двумя я бы точно поговорил: номера 112 и 43. А может, еще и с 13.
 
      Меня так и назвали, «сто двенадцатым»? Значит, я снова просто номер? А я-то думал, после армии с этим покончено. Думаю, как раз нам и попался настоящий Маккой, потому что его очень тяжело оказалось прикончить. Мы его нарезали бензопилой, маленькой такой, домашняя модель. Нет, сэр, крови я не боюсь. Да, помучился он как следует, каждая минута ему часом казалась. Все двадцать минут, вот сколько времени на это ушло. Я бы его собакам скормил, если бы тело не полагалось вернуть. Вот и вся история.
 
      О, да. Я удвоил удовольствие, удвоил и веселье. Даже утроил. Я только один раз стал возражать, когда кончали номер 61. Распяли его. По-моему, намек получился неправильный, но соседям понравилось.
      Утопить в сортире – это было здорово. Яд, огонь, петля… да что угодно. Люди отыскивали в библиотеках старинные книги, но для этих средневековых штучек нужно специальное оборудование. Один все же смастерил дыбу, но соседи стали жаловаться, потому что вопли им мешали. На мой взгляд, всему есть пределы, даже для Прав пострадавших. То же самое и насчет казни на колу.
 
      А я уверен: наш мак не был настоящим Маккоем. Хотите знать, почему? Он был такой тихий и печальный. Просто закрыл глаза и умер. А настоящего наверняка было бы куда труднее убить. Мой мак не был невиновным, но и виновным он тоже не был. Хоть он и выглядел тридцатилетним мужчиной, на самом-то деле ему было всего восемнадцать месяцев, и это как-то проявлялось.
      Я его убил только для равновесия. Не из мести, а лишь ради Расчета. Раз уж потратили столько денег на судебное разбирательство да на утверждение приговора, не говоря уже о клонировании, доставке и прочем, то они оказались бы потрачены зря, если бы я этого не сделал. Правильно ведь?
      Слышал я про этого уцелевшего, да только все это лишь слухи. Как слухи про Элвиса. А слухов ходило немало. Говорят, одна семья пыталась простить своего мака и отправить его в Канаду или еще куда-то. Быть такого не может!
      А вы попробуйте потолковать с этими, с номером 43. Они всем хвастались, что им достался настоящий. Да, меня это возмущало и до сих пор возмущает, потому что нам всем следовало внести в Расчет равный вклад. Но кое-кому всегда хочется выставить себя первым и самым главным.
      Сейчас-то все это уже в прошлом. Так из какой вы юридической фирмы?
 
      А я по его взгляду понял, что он и есть оригинал, уж больно злобные у него гляделки-то оказались. Правда, после недельки в ящике с крысами у него гонору-то поубавилось.
      Есть такие типы, что всегда будут протестовать, письма разные рассылать и все такое. Но как быть с теми, кто и рожден-то был для того, чтобы помереть, а? Как против такого можно возбухать?
      Расчет, вот для чего все это было затеяно. А я живу себе дальше. Успел с тех пор снова жениться и уже развелся. А из какого вы колледжа?
 
      Настоящий Маккой? Сдается мне, что он просто помалкивал и помер вместе с остальными. А что ему было говорить? Мол, вот он я? Чтобы ему еще хуже стало? А эти слухи, будто он выжил, подшейте их в папочку со слухами про Элвиса.
      Поговаривали еще: кто-то подменил тела после аварии, а своего мака отправил в Канаду. Я на такую трепотню тоже много бы не поставил. Народ здесь такой, что и думать бы не стал о Канаде. Да и о прощении тоже.
      Мы? Мы тоже одолжили у штата тот приборчик, кеворкяновский. Я слыхал, еще семей двадцать поступило так же. Мы его просто усадил», и Мэй нажала на поршень. Это как ручку унитаза дернуть. Мы с Мэй – она уже отошла в мир иной, благослови Господь душу ее, – так вот, мы с ней думали о Расчете, а не о мести.
      Тот тип, тринадцатый номер, как-то сказал мне, что думает, будто у него и есть настоящий Маккой, но это ему так хотелось думать, скажу я вам. Сомневаюсь я, что можно было отличить настоящего от прочих. А коли даже и можно было, то кто бы этого захотел?
      Нет, их вы об этом уже спросить не сможете, потому что они погибли при пожаре, вся семья. Всего за день до церемонии, которую они запланировали – что-то медленное и с электричеством. Случилась утечка газа или нечто вроде того. Они все погибли, а мака разнесло взрывом. Пожар и взрыв. Вы на какую страховую компанию работаете?
      Это было… карта у вас есть? о-о-о, какая хорошая… вот здесь. На углу Оук и Инкриз, всего в полумиле от места первоначального взрыва. Какая ирония, верно? А этого дома там уже больше нет.
 
      Видите новый универмаг? Его как раз и построили на месте того дома. Там жила семья, в которой кто-то погиб во время «оклахомского взрыва». И они получили одного из маков в компенсацию и во исполнение Права потерпевшего, но, к сожалению, трагедия настигла их вновь еще до того, как они совершили Расчет. Забавно, как иногда шутят на небесах, верно?
      Нет, никто из семьи не уцелел. Был один бездомный тип, вечно ошивался возле их дома, но полиция его прогоняла. Борода у него была в точности как у вас. Может, был когда-то другом семьи или чокнутым троюродным родственником, кто его знает? Не повезло тому семейству, сплошные трагедии. Где этот бродяга сейчас? Во дворе за универмагом, он там в мусорном контейнере живет.
 
      Вон там. Желтый ящик видите? Его никогда не опорожняют. Не знаю, почему городские власти не вывезли его со двора, но он тут уже почти пять лет стоит.
      Я бы на вашем месте к нему не подходил. С ним шутки плохи. Он хоть и тихий, ни к кому не пристает, но сами знаете…
      Дело ваше. Если постучите, то он высунется. Решит, что вы ему поесть принести или еще что. Мальчишки иногда над ним так издеваются. Но близко не стойте – там воняет.
 
      – Папа?
 
Перевод с английского:
Андрей Новиков