– Мэт, блядь, иди сюда!
      Верный пес уловил настроение хозяина, пришел в комнату, довольно громко топая лапами по мягкому ковролину, и остановился в трех метрах от кровати. Алексей пошарил по прикроватному столику рукой, нащупал пустую бутылку из-под Будвайзера, зачем-то понюхал горлышко. Горлышко бутылки пахло помадой Мэй. Алексей вяло размахнулся и бросил бутылкой в охуевшего пса, тот молча ускакал обратно в холл. Мэй. Эта японская студенточка с детским личиком хорошо сосет. Но откуда эта быдлячая привычка пить всякое говно? А еще изучает английскую литературу в университете. Алексей прикрыл глаза и представил этот взгляд раскосых глаз. Маленькую, но аппетитную грудь и почувствовал, что у него стоит. Небольшая выпуклость над пледом. Зря он ее отпустил. Маркиз, дремавший в ногах, лениво потянулся и по лодыжкам хозяина направился в сторону его головы, обнюхивая плед. Алексей физиологически прислушался к своей эрекции. Когда кот неспешной поступью подходил к животу, успешный дилер напряг свой член с такой силой, что тот едва не прорвал укутывавший его плед. От неожиданности кот подскочил и зайцем ускакал в соседнюю комнату, затих. Алексей бился в истерике. Нездоровый ржач сотрясал его как маленькое персональное землетрясение. Он смеялся до слез, навзрыд.
      Стакан с последними каплями Джонни Волкера был опрокинут, Мэт суетился у кровати, думал, что с ним хотят поиграть. Через пару минут Алексей немного успокоился. Остатки сумасшедшего смеха еще оставались на белозубой американской улыбке, но эрекция не проходила. Молодой человек перевернулся на живот, пару минут быстро, по воробьиному потерся членом об огромную кингсайзовую кровать, с надрывом кончил, минут пятнадцать пролежал, потея, затем встал, вошел в любимый чат, сказал всем "Привет" и отправился в душ.
 
      ПРОПАСПОРТ.
 
 
Continium отворился
улыбкой идиота,
мокрой пиздой открылся
на черно-белой фото
 
 
за корочкой хрустящей,
хоть на нее дрочи.
Ебал я в хуй ваш паспорт,
ебал, но получил.
 
 
МАШЫНИСТ
 
 
В 6 утра мы с мужиками ебнули по 100 грамм, и я пошел в отстойник, седлать свой унитаз на колесах, гордо носящий имя "Электропоезд". Часам к восьми окончательно проснулся и начал рулить как надо. Пассажиров в состав набилось до хуя, разве что друг у друга на головах не сидели. На конечной одна предложила отсосать, чтобы я ее к себе в кабину взял, с ветерком до "Павелецкой" домчал. А хули, вай нот, как говорят америкосы. Ну, залетные, ПОЕХАЛИ. На "Автозаводской" я кончил в третий раз, эта сплюнула, вытерла губы и засобиралась. "Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Павелецкая"". Там перегон короткий, на четвертом разе я настаивать не стал.
Отработала, хули. Прошло не больше минуты, и тут как ЕБАНЕТ! Маманя моя родемая, думаю, щас яйца из ушей вывалятся, так тряхануло. Я по тормозам, эта орет, как будто ее режут, запахло гарью. Остановились, какой-то мудак мне в громкоговоритель экстренной связи пиздит: "Говорит пассажир 3-го вагона, повторяю, говорит пассажир третьего вагона. У нас тут сильное задымление".
Отвечаю: "Говорит машинист электропоезда, вот я, блядь, щас все брошу и нюхать пойду. Повторяю: говорит машинист электропоезда. Вот я, блядь, щас все брошу, и нюхать пойду". И уже объявляю всему составу: "Не ссать, без паники. Щас я открою двери, кто в первом вагоне – пиздуйте в сторону "Автозаводской", остальные – обратно на "Павелецкую"". Ломанулись как бараны.
Один уебанец обоссанные со страху штаны на голову натянул, дергает меня за рукав, лопочет что-то про то, что его так в МЧС учили, что надо спасателей вызывать. Не гони, говорю, паря, уже вызвал всех, кого надо. Иди домой спать, штаны только не забудь одеть, когда на улицу выйдешь, а то на хуй себе все хозяйство отморозишь. Народ рассосался, прибыли спасатели. О том, что случилось во втором вагоне, я старался не думать. Братская, блядь, могила, не иначе. Консервированная килька в томате. Кто там взрыв устроил – мне по хую.
Шахиды ли или какие другие черножопые. Америкосы или, блядь, чукчи-эскимосы. Буду пиздить ногами по яйцам… Для начала. Пацанчиков из МЧС понабежало до жопы, сказали, что от меня тут уже толку с китайский хуек, я закурил и попиздовал в сторону "Автозаводской", оттуда вроде ходит маршрутка до управления. Напишу заяву по собственному желанию. На хуй такую работу.
 
 
***
 
 
Пивной отрыжкою попутчиков пугая,
ладошкой скромно прикрывая рот,
вчера я ехал зайцем на трамвае,
хотя и было все наоборот.
 
 
***
 
 
Продажи у Ильи падали. Еще пару месяцев назад успешному коммивояжеру, подающему надежды провинциалу, пророчили место кладовщика. Сегодня за день адской работы в метрополитене дипломированный педагог продавал едва ли пару упаковок журнала "Men's Health". Процента от продаж хватало только на то, чтобы пичкать свой желудок дрянной китайской лапшей, а легкие – сигаретами без фильтра. Пассажиры метро уже не хотели покупать поддельные биговские шариковые ручки, фонарики, работающие от динамо-машины, и многоразовые лейкопластыри. Нужна была новая идея, какой-то товар, который привередливый потребитель будет хватать не раздумывая, отрывать с руками.
 
      – Добрый день, уважаемые граждане пассажиры, – голосил Илья самым своим противным фальцетом, который могли издавать его голосовые связки, – хочу предложить вашему вниманию уникальный шумоподавляющий прибор. На рынке на Апрашке вы сможете приобрести этот аудио плеер за 300 рублей. Мы же предлагаем его вам всего за сто рублей и к нему кассету с последними песнями Филиппа Киркорова в подарок. Новый аудио плеер всего за 100 рублей! 3 аудио плеера – для вас и ваших родных – за 200 рублей и десять аудиокассет на ваш выбор в подарок!
 
      Уже через месяц Илья заведовал оптовым складом одной из питерских пиратский студий. Его торговые агенты успешно продвигали в метро новый бренд – "Метроберуши", а бывшие конкуренты, которые все еще пытались слить разнообразное китайское дерьмо со своих складов, удивлялись тому, что, несмотря на катастрофически упавшее количество продаж, пассажиры метрополитена стали относиться к торговым агентам гораздо терпимее. Многие даже улыбались, рассматривая торгашей отсутствующим взглядом.
 
      ***
      На чердаке, среди стропил,
      я с Карлсоном мадеру пил.
 
      Еще стакан, и на карниз
      шагнув, он устремился вниз.
 
      Раскинув руки, мой герой,
      он обнимал весь шар земной!
 
      Раскрылась бездна, звезд полна
      Звездам числа нет, бездне дна.
 
      Не будь он во хмелю в тот раз,
      длиннее был бы мой рассказ.
 
      ЧЕРНЫЙ МАГ.
 
      Некромант почувствовал неясную угрозу, исходящую от погоста. Неупокоенные еще ничем не проявили себя. Легкий ветерок играл метелками печаль-травы между надгробных плит, мелкие птахи изредка перекликивались в зарослях орешника у ограды кладбища, предзакатное солнце отбрасывало длинные тени от мраморных монументов и редких молодых сосенок, растущих вдоль кладбищенских тропинок. Тревогу в вечернем воздухе чувствовал он один. Мирный погост разупокаивали очень осторожно, издалека. Прежде чем нечисть вырвется из своих подземных пристанищ, пройдет еще несколько недель или даже месяцев, но у мага не было столько времени, он не мог ждать. Чародей достал из-за спины посох, янтарный шар на его навершии тускло светился изнутри. Несомненно, магия смерти уже присутствовала в воздухе. Пока еще неявная и пассивная злоба себя ничем не проявляла, она затаилась, набирая силу. Черный маг направил посох на одну из могил, закрыл глаза, потянулся взглядом сквозь земную толщу и вскрикнул от неожиданности. То, что скрывала земля, уже не было останками человека. Берцовые кости трансформировались в подобие мощных челюстей, фаланги пальцев стали ядовитыми жвалами, выбеленная подземными водами черепница – единственным глазом чудовища, описания которого некромант не смог бы найти даже в энциклопедии демонов и монстров. Если эта тварь вырвется на свободу, обитателям близлежащих деревушек не поздоровится. Черный маг воткнул посох в землю, одну руку опустил на шар, пальцы второй прижал к виску. Заклинание требовало максимальной концентрации, он не хотел рисковать, не хотел разупокоить кладбище раньше времени. Спустя пару минут он вышел из транса. Нити оберегов растянуты, теперь он может приступить к самой рутинной части своей работы – выверить положение звезд, как видимых, так и невидимых, начертить ритуальную звезду, проделать все те необходимые операции, которых требовала классическая некромантия. И только тогда чародей почувствовал чей-то взгляд. Крестьяне приближались с опаской, следили за каждым его движением. Грязные, в лохмотьях, жители близлежащей деревеньки не ждали ничего хорошего от чужака, который пришел навестить их кладбище.
      Черный маг повернулся к ним лицом, гордо сложил на груди руки и стал ждать, когда они приблизятся. Эманации до смерти перепуганных селям могут исказить его волшбу, поэтому он просто стоял и ждал, когда кто-то из них (сельский староста?) заговорит сам. От группы отделился человек, приличнее всех одетый.
 
      – Мужики… Опять этот чурка ебанутый тут ошивается. Вы сильно близко не подходите, он и палкой своей хуйнуть может. Эй, черножопый, проваливай, это наша территория, – и бомж замахнулся на чародея авоськой с разнообразным хламом, который он насобирал на городской свалке.
      – Чемодан – Вокзал – Кавказ, – крикнул он в спину уходящему гостю с юга и пошел обратно к своим, которые уже рылись в очередной куче мусора в поисках алюминиевых банок и любого хлама, который можно сдать в приемник цветмета.
 
       Я люблю тебя. Прощай.
      Теперь, наверное, стоит немного объясниться. Лаурой звали жену Петрарки. Очень многие из своих произведений он, так или иначе, посвятил ей. Практически все, что я написал в этой книге, я, так или иначе, написал для тебя. На цикле стихов "Моей Лауре" я не поставил жирную точку, с этого цикла все для меня только началось. Новый прилив чувств и эмоций и новый откат. Вечное возвращение и вечное падение.
 
      МОЕЙ ЛАУРЕ
 
 
Моя любовь уходит по-английски,
теперь от женщины нужна мне только писька,
бутылка пива и яичница с сосиской,
ну и желательно, чтоб больше были сиськи…
 
 
***
 
 
Когда мне сильно одиноко,
я к другу детства захожу,
и пусть он парень недалекий,
я с ним по-своему дружу.
 
 
На стол поставил два стакана,
порежем пару огурцов
и понеслась, пока стеклянным
не станет взгляд, в конце концов.
 
 
А водовка – светлей лазури,
раскрасит синим fucking life,
а он, придурок, просит дури,
как будто с дури вечный кайф.
 
 
***
 
 
Милая, пойдем в запой,
купим пару литров спирта
и нам будет не до флирта,
будет пьяно нам с тобой.
 
 
Хорошо с тобой напьемся,
может даже блеванем,
даже точно блеванем
и без ебли обойдемся.
 
 
***
 
 
Популярный эстрадный шлягер "Голуби летят над нашим КВД"
(на мотив "…то ли лыжи не едут, то ли я ебанутый"):
 
 
Птица перо уронила
с вирусом сальмонеллы.
Ты бы меня любила,
если бы не болела?…
 
 
***
 
 
Прекрасной незнакомке
 
 
"Ерофеев! За что вы ненавидите женщин? Женщин надо любить! На то у них и
пизда!"Венедикт Ерофеев, Записки психопата.
 
 
Мне понятен пафос Ваш
(гоповатой Нифертити),
все, что Вы мне говорите –
подростковый эпатаж.
 
 
Ваш великолепный бюст
в сущности – коровье вымя,
нет, не нужно Ваше имя,
я с блядями не ебусь.
 
 
***
 
 
Паранормальные явления,
бывает, в жизни приключаются.
Сидишь и ждешь чудесного мгновения,
а за окном два кобеля случаются…
 
 
***
 
 
Милая девочка,
романтичная поблядушка,
не люби меня, девочка,
ты – игрушка.
 
 
Не люби меня искренне
и не надо
самоубийствами
добиваться награды.
 
 
И не плачь, мое солнышко,
я ведь не пожалею,
но лишь грудки-пупырышки
под ладонью твердеют.
 
 
***
 
 
А что, поэт, по блядям?
Расклад очень простой –
либо дам, дам либо не дам,
 
 
И пусть все летит к чертям,
вперед, мой друг, по блядям!
Голову очертя.
 
 
Уже больше месяца мы с моей подругой виделись довольно эпизодически. Я пытался дописывать диплом и постигал тайны еще экзотического тогда развлечения – Интернета. Она с утра до ночи вкалывала на двух работах, чтобы заплатить баснословную сумму за вступительные курсы. Любовью мы не занимались, я изредка вяло дрочил, чисто гигиеническая процедура никакого удовольствия не доставляла, ее перманентные месячные с дичайшим токсикозом, напрочь убивали в ней желание заниматься сексом. Невнятный день Святого Валентина мы отмечали у кого-то в гостях, подруга упилась, я на себе доволок ее до дома, раздел и уложил в кровать. Дурацкий заграничный праздник тогда был еще в диковинку, я всерьез решил в этот день сделать ей предложение, а это пьяное тело пластом лежало поперек моего дивана и даже слегка похрапывало.
 
 
Уже пахло весной, тягучий февральский воздух плескался ранней капелью во время неожиданных оттепелей. Подруга хмурилась – таких больших денег так быстро заработать она не могла, ПМС не прекращался. Свои халтуры мне пришлось почти забросить – клиенты пошли ушлые, диплом отнимал много времени, денег хватало только на сигареты, изредка на пиво, шоколадки и цветочки любимой. Я встречал ее с работы, кормил сладким и отвозил домой, где ее снова ждали так ненавистные мне выкройки, отрезы ткани и все то, чем только еще и может заработать портниха, решившая стать модельером-конструктором. Я еще верил, что мы будем вместе всегда. Всегда – любимое словечко, временная категория, которая само понятие времени отрицает. Я еще верил, что даже если она уедет и выучится, я дождусь ее. Долгие шесть лет. Я верил в себя, но не верил в нее, мне было очень приятно думать, что эта эпопея с поступлением, которая уже тянулась несколько лет и стала для нее навязчивой идеей, закончится. Седьмого марта она позвонила из парикмахерской напротив моего дома и попросила ее встретить на автобусной остановке. Мы не виделись несколько дней, я, окрыленный, как молодой бычок, вдруг почувствовавший себя пегасом и пулей вылетел из квартиры.
 
      – У нас сегодня девичник. Проводи меня, пожалуйста. – Во мне закипала злость. Язык мой – враг мой, я наговорил ей довольно много неприятного. Мою нерастраченную нежность, мое желание быть с ней, мой спермотоксикоз, в конце концов, отправляли на хуй. Я не знал, изменяет она мне или нет, но поводы об этом задумываться она давала, и сегодня я не просто задумался, а сказал об этом вслух. И добавил всего три слова: "Мне все равно". Восьмого марта я прождал ее полдня за праздничным столом, к шампанскому не притронулся, теребил в руках мягкую игрушку – подарок. Я и потом дарил ей мягкие игрушки, но уже никогда не выбирал, не пытался угадать – понравится ей или нет. Эта игрушка была особенная. Забавный и по-детски трогательный утенок, покрякивающий, если ему надавить на пузо. Чем-то напоминающий мою смешливую девочку. В семь, когда ее не пунктуальность перешла все вообразимые и невообразимые границы, я позвонил и услышал ее чужой голос. Этот голос уже никогда не стал родным, она что-то говорила тогда, но смысла слов я не понимал. Через полчаса я был у подруги, сцену она мне устроила прямо на лестничной площадке. Я не стал оправдываться, не стал выяснять, чего напели ей лучшие подружки на "девичнике". Я усадил утенка на верхнюю ступеньку, нажал ему на пузо и под радостное кряканье куда-то поехал постигать неведомую мне еще тогда науку – топить грусть и печаль в вине. Она ушла от меня восьмого марта, в международный женский день.
      Подруга позвонила через пару недель. Позвонила, чтобы послушать, как мне без нее плохо. Постоянный звон стопок и пьяные реплики моих собутыльников к разговору не располагали. Я продолжал осваивать науку бегства от самого себя, от пустых и глупых мыслей, я никогда не оставался один, я не прекращал употреблять алкоголь. Я не нахамил, но ответил что-то веселое и едкое. Потом мы изредка пересекались в общих компаниях, она была надменно вежливой, я через силу улыбался и делал вид, что у меня все хорошо. Я пробовал ее вернуть, поехал с ней в другой город, чтобы следовать за ней тенью, пичкать ее шоколадом и выгуливать по гранитным набережным вдоль каналов. Я еще верил, что благородные рыцари, пусть и без сияющих доспехов, кому-то нужны. Она в очередной раз провалила вступительные экзамены, а я оставил свои документы в одном из вузов в надежде на то, что осенью смогу перевестись.
      В сентябре, когда она провожала меня на вокзальном перроне маленького северного городка, она только хлопала ресницами от удивления, обиды и какой-то пока что неясной грусти. Это было чувство потери в глазах или мне так хотелось думать? Моя подруга ушла от меня восьмого марта.
 
      Удивительным образом жизнь делает новый виток, и я понимаю, что это мы уже проходили. Трагедия становится фарсом. Ирония судьбы состоит в том, что ты знаешь, ты ждешь, что я позвоню тебе в международный женский день, в день твоего рождения, и, спустя шесть лет, до боли знакомая история вновь повторится. Мне ответит чужой голос. Я даже заранее знаю наш с тобой разговор.
      – Привет, с днем рождения.
      – Спасибо.
      – Мне очень плохо без тебя. Ты вернешься?
      – Не знаю.
      – Я люблю тебя. Прощай.
      Слово "прощай" не самое уместное, но гораздо менее глупое, чем "Иди на хуй, сука". Потому что "не знаю" обозначает "отъебись от меня". Потому что я не дам моей любви стать ненавистью, я лучше буду ненавидеть международный женский день и шоколад. И еще я сдержу хотя бы одно из своих бесчисленных обещаний – я дам тебе повод ненавидеть меня. Это будет тебе моим маленьким подарком на день рождения. Я сделаю тебя героиней своей книги, которая медленно, но верно, по килобайту вымучивается, без слез выплакивается на мой жесткий диск. Не главной героиней, отнюдь, всего одной из, но последней. Ты станешь последней страницей, закрытой книгой. Я люблю тебя. Прощай.
 
       Etc.
 
 
А сегодня ночью мне приснилась
девочка с улыбкою суккуба,
ласково и вкрадчиво глядела
на меня, чуть приоткрывши губы.
 
 
Я не выстрелил. Ничто не изменилось,
я же помню этот взгляд, паскуда!
Ночью мне в который раз приснилось
fucking wonder, ебаное чудо.
3 октября 2002
***
Коньяк я не грею,
просто пью его из бутылки.
И находится на затылке
самая дальняя точка вселенной,
 
 
и является переменной
PI, умноженная на два и радиус,
как ребенок я радуюсь
поверженной геометрии.
4 октября 2002
***
Капает, снова осень.
Все те, кого мы не бросим,
бросят нас.
За Раз ,
 
 
Два, Три, посмотри…
Снова просим
и снова шепчем
о неземном, волшебном.
Противно. Осень.
31 октября 2002
***
Боюсь тебя,
я разучился,
я не умею,
я позабыл.
И на себя
я ополчился,
но тупо млею.
Не хватит сил…
*
Сказать! Зачем? О чем?
Улыбка трупа…
Дамокловым мечом
висит: все глупо, глупо!
*
Глупые дети играли в любовь,
на хуй тебе такую свекровь?
15 ноября 2002
***
 
 
Это месть на уровне подсознания –
был бы жесток ботинок и широк размах,
женщине, божественному созданию,
по несуществующим яйцам в пах!
И себя ненавижу и более
это не любовь, это алкоголь в крови,
предвосхищаю и лелею боль ее,
которая у меня внутри.
4 декабря 2002
***
Играю на грани фола,
пасую мимо,
американскому б футболу
такого мима.
 
 
И впереди кого-то
себе рисую,
но хоть пусты ворота,
опять пасую.
11 декабря 2002
***
 
 
Путаюсь в строках, датах.
Бильярд –
для игроков завзятых,
их азарт
сравним с Гименея
слепотой,
ясности не имея,
станет той
самой последней каплей
черный шар.
Ты ведь влюблен, не так ли?
15 декабря 2002
***
Лбом. Опять. Или рогом.
Становлюсь носорогом.
Кожа все толще и толще,
руки твои все дальше,
день без тебя все дольше –
ткани мертвеют раньше.
Завтра боюсь все больше.
29 декабря 2002
***
…и из солнцеворотом закрученных свастик,
не вписавшись в их лапок перпендикуляр,
лягушонком проснулся мой мозг – головастик,
вперив в радужный мир свой глаз – окуляр…
3 января 2003
 
 
***
 
 
Этот праздник не мой –
do not ask!
Безобразный немой
knows the task.
 
 
Не ответит, смолчит –
no reply.
Только в горле горчит
от "but why?"
 
 
Разотру по щекам
smelted snow,
 
      – Все равно? По рукам!
      Have to go…
 
 
Шире дверь, тверже шаг,
на мороз.
Очень просто вот так.
Always yours…
14 февраля 2003
***
Топлю иллюзии в говне,
притоптываю каблуком,
oh really, I am da man!
Самовнушенья молотком
ебашу в свой центральный нерв,
ебашу в свой алкотский мозг –
за пару кликов я не serf,
не гнутый хуй скрывает воск.
Стоящий так, что не поссать,
мне б позавидовал Артюр,
сказал: всем у него сосать,
все остальное – каламбур.
4 августа 2003
***
 
 
0x6C6F7665796F75
Сменяю evil grin на stupid smile,
и снова лишь напиться и забыться.
И снова в бесконечном цикле while
параметром пусть станет единица.
20 сентября 2003
***
Небосвод облаками вспенился,
атмосферу пронзает лениво,
чахлым удом, поникшим пенисом,
катаклизм вселенского взрыва.
Набухает, растет навершием,
пламя страсти неугасимо,
и кончает с последним умершим
жирным пеплом на Хиросиму.
25 марта 2004
 
 
***
Не бойся, я ведь не боюсь,
запри в кладовке старой грусть,
забудь, забей, уйди в себя,
попробуй все начать с нуля,
мы будем вместе у руля,
без весел, паруса, ветрил,
да, нас несет, я не просил,
и не простил, и не забыл,
но видел я во сне тебя.
25 августа 2004
***
А брошу все, уеду в Хуепутск –
провинциальный и немного скучный.
По социальной лестнице на спуск
и в вечный отпуск от херни научной.
Там если пить, то только чистый спирт
с простою немудреною закуской,
с бухой кондукторшей невинный флирт
в малосемейке на кушетке узкой.
Культура – краеведческий музей,
из экспонатов – самовар и прялка.
И с парой алкоголиков друзей –
о прошлой жизни мне не будет жалко.
А брошу все, уеду в Хуепутск.
6 октября 2004
***
Знаю я, настанет день to drink a lot,
утопить в стакане с водкой Старый год.
Крепко обниму по-братски тех людей,
кто послушает мой пьяный Yesterday.
И получит по ебалу, сука, блядь!,
кто не даст исполнить мне Twin Ale Blood.
А пока я буду думать: надо ли?
Уже Новый, как по яйцам, – suddenly!
15 декабря 2004
***
Комариными шагами измеряя
сочленения холодного паркета,
я иду к заветной двери рая,
я иду к волшебной двери в лето.
Обоняя тараканьими усами
пыль ковров и запах из клозета,
вытираю паутину телесами
на пути к заоблачному "где-то".
Не учуян мокрым носом старой псины,
не услышаны шаги по ветхим тряпкам,
застываю хладным трупиком хитина
под обоссанным котами старым тапком.
17 декабря 2004
 
 
***
Пора дежурной рефлексии по ночам.
Дано: Пустой проспект в окне балкона.
А может зря я так, а может сгоряча?…
Молчание – ответ из телефона.
И приходящий сон попал не в глаз, а в бровь,
заложник кофеиновой инъекции.
Приятных снов, моя унылая любовь,
моя вялотекущая инфекция.
25 февраля 2005
***
Закури, распрямляя пальцы,
задыхаясь дымом навзрыд,
заблудившись в колечек вальсе.
Полегчало уже? Не болит?
Опрокинь последнюю стопку
и наружу – в фонарный свет
Отпустило, да все без толку,
то ли было, а то ли нет.
То ли будет, а то ли похуй,
лишь усталость и лишний литр,
лишь немного горчит на вдохе
обожженный угольный фильтр.
21 марта 2005.
***
Весеннее.
О чем ты смеешься, парниша?
Весна утонула в дерьме.
Спрессованным в шарик гашиша
дерьмо чуть прибавит в цене.
О чем отражается в луже
усталый калека-трамвай?
Чахоточный март нам не нужен,
нам сразу апрель подавай!
В кулак улыбнешься украдкой,
уклончиво скажешь: it seems
тропическая лихорадка
is instantly burning my dreams.
28 марта 2005