— О, блеск! Давай слетаем куда-нибудь, — предложила Дженифер.
Дэвида это не интересовало, но в голосе девушки было столько радости.
— Куда ты хочешь?
— В Париж. Это так романтично!
Два коротких удара по клавишам.
— О’кей. Билеты заказаны.
Едва он нажал еще одну клавишу, как на экран низверглась лавина цифр.
Дженифер всмотрелась в них. Цифры вдруг исчезли, и вместо них экран пригласил:
ВХОДИТЕ — Гм, — пробормотал Дэвид, — странно. Не называет себя. Попробуем… наугад!
Он набрал несколько нолей и единицу.
Телевизор ответил:
ВАШ ПАРОЛЬ НЕ ОПОЗНАН СИСТЕМОЙ. СЕАНС ОКОНЧЕН.
— Грубовато разговаривает, — прокомментировала Дженифер, захваченная игрой.
— Попрошу помочь мне войти в систему, — сказал Дэвид, вновь набирая номер.
— А это можно?
— Конечно. Некоторые системы помогают. Чем они сложнее, тем чувствительней.
ВХОДИТЕ.
ПОМОГИТЕ ВОЙТИ.
ПОМОЩЬ НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА. ВХОДИТЕ.
— Что теперь? — удрученно спросила Дженифер.
— Знаешь, — возбужденно ответил Дэвид, — мне кажется, это и есть «Протовижн». А если так, то…
ПОМОГИТЕ С ИГРАМИ, — набрал Дэвид.
Монитор тут же откликнулся:
ИГРЫ ОТНОСЯТСЯ К ТЕОРИИ МОДЕЛИРОВАНИЯ, А ТАКЖЕ К ОТРАБОТКЕ ТАКТИКИ И СТРАТЕГИИ.
— Ага! — завопил Дэвид. — Мы добрались до них! Включай машинку, сможешь? Сделаем распечатку.
Дженифер, с удовольствием входя в роль ассистентки спятившего ученого, подошла к ИБМ-1, в которую ткнул Дэвид, и нажала на кнопку «ВКЛ».
— ДАЙТЕ СПИСОК ИГР, — потребовал Дэвид.
Экран пусто мигал.
— Ну, давай, давай, давай же! — простонал Дэвид, словно они сидели на ипподроме, глядя на рывок жокея. Дженифер молча ждала.
— Наверно, не сработало, — заключила она. — И вообще, Дэвид, это нехорошо. Давай лучше сходим в кино. Там как раз…
— ИГРЫ, — оповестил монитор.
— Есть! — подскочил Дэвид.
Монитор продолжил:
ЛАБИРИНТ ФОЛКЕНА ДВАДЦАТЬ ОДНО ШАШКИ ШАХМАТЫ БЛИЖНИЙ БОЙ ВОЙНА В ПУСТЫНЕ ТАКТИЧЕСКОЕ СРАЖЕНИЕ.
— Что-что? — удивился Дэвид. — Это уже…
— Погоди, — перебила его Дженифер. — Там есть еще.
МИРОВАЯ ТЕРМОЯДЕРНАЯ ВОЙНА.
— Боже праведный, — протянул Дэвид.
— Это, наверно, типа «Управляемых ракет», да, Дэвид? спросила Дженифер. — Попробуем сыграть?
***
День уже клонился к закату, когда Дженифер Мак лихо влетела на пригорок перед Сиэтлским университетом. За спиной у нее, судорожно вцепившись в сиденье, прилепился Дэвид Лайтмен.
— Как, ты сказал, звать того парня? — крикнула Дженифер, виляя по узкому проезду.
— Джим Стинг, — ответил Дэвид. Сейчас он уже сомневался, что правильно поступил, попросив девушку привезти его сюда. Но он пришел в такое возбуждение, а ей нечего было делать, так что оба, не раздумывая, сели на мопед и помчались, несмотря на час «пик», через весь город показать Джиму Стингу распечатку. Дэвид по очереди пытался вызвать систему, к которой он подключился, на игру, но из этого ничего не вышло.
Тогда он подумал о Джиме.
— Видела мою аппаратуру? — спросил он, подскакивая на очередной бетонной плите.
— Ага. У тебя ее навалом! — уважительно ответила Дженифер, невольно имитируя Фарру Фосет в фильме о студентках-первокурсницах.
— Думаешь, я все это купил? Дудки. Родители не миллионеры и к тому же не одобряют мое хобби.
— Точнее — твой бзик.
— Называй как хочешь. Знаешь, откуда деньги?
— Не знаю. Ограбил кого-нибудь?
— Лучше. Почти все приборы достал Джим Стинг. По дешевке.
— Он что — торгует крадеными компьютерами?
— Не-а. Он работает здесь, в университетском вычислительном центре. Заведует ремонтом. Голова по этой части. Делает с компьютерами что захочет. Больше всего любит строить новые системы. Был телефонным жуликом.
Доил «Белл», как хотел, и ни разу не попался.
— Он что — звонил через эти черные коробочки?
— Точно. Но потом ему все обрыдло. Нет пищи для ума, понимаешь?
Дэвид сказал ей куда ехать, и мопед покатил по газону, на котором валялись или перебрасывались «летающими тарелками» студенты.
— Как ты с ним познакомился?
— Тайна. Кто-то сказал, что он продает дисковод. Мы встретились, я закидал его вопросами, а вскоре уже половину времени проводил в его мастерской. Многому научился. В прошлом году половину каникул не вылезал оттуда. Узнал больше, чем за четыре года в дурацкой школе. Давай на холм, Дженифер, вокруг этого здания.
Дженифер с обычной ловкостью выполнила маневр.
— Ставь здесь, — сказал Дэвид, указывая на стоянку для велосипедов. И надень замок. Нынешним студентам верить нельзя. Они все — клоны Ричарда Никсона и Рональда Рейгана.
— Полегче! Мой отец республиканец, — с притворным гневом сказала Дженифер, поднимаясь по ступенькам.
— Мой тоже. Что и следовало доказать, — вздохнул Дэвид, пропуская ее в стеклянную дверь.
Они двинулись по коридору, освещенному трубками дневного света, мимо помещений, где сидели студенты: вперившись в экраны мониторов, они нажимали на клавиши. Одни были поглощены играми, другие программированием.
— К разговору о клонах, — указала на них рукой девушка. — Познай своих собратьев по духу.
Дэвид заговорил утробным басом Питера Лорри из телевизионной серии о пришельцах:
— Мы прилетели из космоса за тем, чтобы поработить вас, люди. Скоро вы все будете сидеть перед мониторами и валять дурака.
— «Нашествие похитителей разума», — засмеялась Дженифер.
— У тебя хорошая память. Держись правее.
Ремонтная мастерская располагалась в конце коридора. На стеллажах и столах лежала компьютерная аппаратура всех размеров, пол был завален панелями и прочим хламом. Пахло горелой изоляцией. Из-за обшарпанной перегородки торчали две ноги и увесистый зад.
— Это и есть твой гений? — спросила Дженифер.
— Он самый. У Стинга даже в конечностях хранится немалый запас информации. Добрых сорок восемь килобайтов. Подожди здесь, о’кей?
Дэвид подошел к выгородке.
— Хэлло, капитан Кранч. Я из телефонной компании «Белл». Она вся горит синим пламенем.
Стинг высунул голову, стукнувшись при этом о косяк:
— Господи!
— Нет, его младший брат.
— Лайтмен! — улыбнулся Стинг, почесывая ушибленное место. Это был коренастый молодой человек во фланелевой рубашке поверх линялых джинсов.
Двигался он вразвалку, поводя тяжелыми плечами. Дэвид всегда говорил Стингу, что с его внешностью надо работать водителем грузовика. — Эй, Мэлвин, можешь не выкатывать пушку — это Дэвид Лайтмен. Давненько не появлялся, Дэйв. Я уж думал, ты угодил в «черную дыру», которую сам себе напрограммировал.
Из-за стеллажа появился Мэлвин, худющий парень, по виду студент.
— Взгляни на эту штуковину, капитан, — сказал Дэвид, доставая из кармана сложенную распечатку.
— Салют, Лайтмен, — произнес Мэлвин. — Как там твой компьютер — ловит на живца? Что это ты приволок?
Он взял распечатку.
— Погоди, я хочу, чтобы посмотрел Джим.
— Откуда ты это взял? — выпучил глаза Мэлвин.
— Попытался пролезть в «Протовижн». У них готовы программы новых игр, хотел добыть.
Стинг потянулся за бумагой, но Мэлвин убрал ее.
— Сейчас, я еще не прочел.
— Ты не в читальне! — Стинг вырвал бумагу и поправил сползающие очки.
Он почесал всклокоченную бороду.
— «Мировая термоядерная война». Такого у «Протовижн» не может быть.
— Конечно, нет, — проворчал Мэлвин. — Спроси, где он это откопал.
— Я же сказал где.
— Военная информация, — продолжал Мэлвин. — Точно тебе говорю. — Он с подозрением уставился на Лайтмена. — Возможно, секретная.
— Да, — согласился Дэвид. — Я тоже подумал об этом. Но если она военная, почему идет вслед за шашками и шахматами?
— Может, это игры для обучения основам стратегии? — предположил Джим Стинг.
Тут Мэлвин заметил Дженифер, наблюдавшую за ними из коридора.
— Кто это? — спросил он. Его тонкие губы слегка дрогнули.
— Она со мной.
— А чего подслушивает? — нахмурился Мэлвин.
— Она не подслушивает. Она привезла меня сюда, — объяснил Дэвид. Дженифер, заходи. Познакомься с моими друзьями.
Дженифер неуверенно вошла в помещение. Дэвид представил молодых людей. Стинг и Мэлвин были несколько сбиты с толку появлением особы другого пола. Мэлвин нервно заулыбался, а Стинг старательно отвел глаза.
Как будто, мелькнуло у Дэвида, девушка знала о них какую-то страшную тайну.
Дженифер села в кресло и стала терпеливо ждать.
— Скажу честно, Джим, мне жутко хочется влезть в их систему. Игры должны быть потрясные. Я всегда мечтал поиграть в подобную штуку. Никогда не встречал такого!
Мэлвин заправил в брюки вылезший край рубашки.
— Тебе и не положено встречаться с такими вещами. Не сомневаюсь, кстати, что у системы новый алгоритм шифровки данных, и ты никогда не расколешь ее.
— Ни одна система полностью не застрахована, — угрюмо замотал головой Дэвид. — Уверен, Джим сумеет подключиться к ней.
Мэлвин взглянул на своего коллегу.
— Даже Джиму это не по зубам, друг мой.
Оба ждали ответа от толстяка Стинга, Мэлвин — с вызовом, Дэвид — с надеждой.
Джим поскреб облупившийся от загара нос.
— Через фронтальную защиту не пробьешься. Нечего и стараться.
Мэлвин фыркнул.
— Но, — продолжил Джим с хитрой усмешкой, — можно попробовать заглянуть с черного хода.
Узкие глазки Мэлвина округлились.
— Ты что, спятил? Здесь сидят посторонние, а ты толкуешь Лайтмену про черный ход!
— Не мороси, Мэлвин, — добродушно хохотнул Стинг. Черный ход — не государственная тайна. — Его выпуклый живот заходил ходуном.
— Но ты выдаешь наши фирменные секреты, — не успокаивался Мэлвин.
— Какие секреты? Что за черный ход? — вцепился в них Дэвид.
Джим подтянул брюки — он делал это всякий раз, готовясь к объяснениям, — и скрестил руки на груди.
— Когда я конструирую систему, я всегда кодирую ее простым паролем, ключом, известным только мне. В дальнейшем, если мне надо войти в нее, я могу с его помощью обойти любую добавленную позже защиту.
«Невероятно! Потрясающе! — подумал Дэвид. — Это же ясно как дважды два, почему я не подумал о такой простой вещи!»
— Гм… Дженифер, пожалуйста, не трогайте эту штуку, занервничал Мэлвин. — Это ленточный накопитель, а у меня уже и так достаточно возни с ним.
— Извините, — прошептала Дженифер, невинно моргая.
— Давай дальше! — нетерпеливо потребовал Дэвид.
— Если ты действительно решил влезть в эту систему, тебе надо собрать максимум сведений о парне, который ее сконструировал.
— Откуда я узнаю, кто ее делал? — сказал Дэвид упавшим голосом.
— Тогда… — развел руками Джим.
— Дай-ка взглянуть на бумагу, капитан, — нетерпеливо сказал Мэлвин. До чего ж вы тупые, парни! Прямо не верится! Автора можно вычислить.
«Старина Мэлвин держится прямо как Эдди Хаскелл, ведущий телевикторину», — подумал Дэвид.
— Каким образом, Мэлвин? Не томи!
— Смотри название первой игры, тупица! — хитро сощурился Мэлвин. — «Лабиринт Фолкена».
— Фолкен?
— Конечно. Автограф мог оставить только малый, составивший программу для этой серии игр.
— Похоже. Не исключено, что он хорошо известен, — согласился Стинг. Вот так, Дэвид. Прежде чем тыркаться, надо узнать, что за птица этот Фолкен.
— А где?
— Поройся в библиотеке, — предложил Мэлвин.
— Точно. Верная мысль, — сказал Дэвид.
— Смотри в оба, — предупредил Мэлвин. — Это действительно может быть игра. Но играют в нее такие мастера, что ловкачи вроде тебя сразу попадут в ловушку.
— Если я подключусь, — засветился улыбкой Дэвид, — они меня не поймают. Они могли завести новые программы, которых никто еще не знает. Тогда я вставлю их в свои собственные игры. Ладно, сделаем все шито-крыто.
— Полный вперед, Лайтмен, — напутствовал его Джим Стинг. — А сейчас с позволения присутствующей здесь дамы я займусь делом. Работа не ждет.
На обратном пути Дэвид спросил Дженифер:
— Поняла что-нибудь?
— Не очень, — призналась она. — Кажется, ты собираешься сделать какую-то пакость.
— Да нет. От этого никому не будет вреда, — возразил Дэвид. Мысли его были уже далеко. Впереди ждала захватывающая перспектива поломать голову над трудной задачей. — Просто хочу словить кайф.
Глава 5
— Может быть, когда-нибудь узнаешь, та-та-та, как я тебя люблю… — напевала Дженифер. Она трусцой бежала вдоль Парк-авеню, радуясь весеннему воздуху, особенно чистому в этот воскресный день.
Утром ей позвонил Бобби Джейсон и сказал, что не сможет прийти вечером на свидание. Врун. «Неважно чувствую себя, Дженни. Наверное, грипп ходит вокруг». Знаем мы, кто ходит вокруг, — Барбара Макалистер по прозвищу Бацилла. Отрастила себе телеса, не обхватишь. Корова.
Дженифер была одета в темно-коричневые шорты и топ на бретельках, на ногах — кроссовки; все вместе, она знала, выглядело неплохо. Ей нравился бег трусцой. Отец, заядлый спортсмен, активно поощрял занятия дочери.
Дженифер вступила в отрочество довольно пухлым подростком, но благодаря бегу, теннису, лыжам зимой и аэробике спустила вес, так что теперь могла позволить себе такие излишества, как пицца и молочный коктейль. Никакого курева — на это у нее хватало ума. Мама ее курила, как паровоз, и кашляла без перерыва, так что у Дженифер перед глазами был постоянно живой отрицательный пример.
Дженифер Мак считала себя нормальной девушкой-подростком: у нее появлялись угри, но не выскакивали прыщи; пару раз обнималась с мальчиками и искренне недоумевала, почему вокруг секса столько разговоров.
У нее был старший брат, учившийся в колледже, и младшая сестричка, не отлипавшая от ее магнитофона. Короче, она вела заурядную скучне-е-ейшую жизнь американской девушки. Где любовь? Где романтические приключения? «Неужели это все, и другого не будет?» — как пела Пегги Ли; мама, кстати, любила слушать эту песню.
Кроссовки мягко шлепали по асфальту. Она круто свернула в переулок.
Ветер откинул назад волосы и обдал прохладой слегка взмокшее лицо.
Какой-то мужчина, чинивший забор, положил молоток и проводил ее долгим взглядом.
Дженифер потрусила еще пару кварталов и тут сообразила, что оказалась на улице, где живет Дэвид Лайтмен. Его уже два дня не было в школе.
Интересно, что с ним стряслось? Наверняка терзает свой компьютер. Она рассказала маме о знакомом мальчике, одержимом компьютерами, не упомянув, правда, про историю с отметками. Мать покачала головой: «Твой отец в его возрасте был помешан на автомобилях. Сейчас, кажется, машины не в моде. Слава богу, отец не обзавелся этим кошмаром — персональным компьютером. Я слышала, из-за него люди разводятся».
— Мама, — ответила она, — если б Дэвид Лайтмен занимался машинами, как компьютерами, он бы гонял сейчас на автодроме в Дейтоне пятьсот миль по кругу!
При всех своих странностях парень нравился Дженифер. Застенчивость очень шла ему, а мягкость манер придавала какую-то загадочность. Ему бы прибавить веса, загореть, одеться во что-нибудь приличное, и он бы выглядел хоть куда. Не стыдно было бы показаться с ним в дансинге. Во всяком случае, он не пытался лапать ее и не сопел в ухо, как те балбесы, которые ее провожали. Иногда она спрашивала себя — действительно ли им доставляет удовольствие так поступать или просто это у них в генах? Она живо представила, как мистер Лиггет разглагольствует о хромосомах и тяге к футболу американских подростков.
Пожалуй, раз уж она оказалась в этом районе, надо зайти к Дэвиду Лайтмену. Не то чтобы она так уж интересовалась парнем, просто было любопытно. К тому же после того, как он исправил ей отметку, она чувствовала себя обязанной. Надо удостовериться, что с ним все в порядке.
К ее чувствам это не имело никакого касательства.
Метрах в пятидесяти дальше по Вязовой улице показался дом Лайтменов.
Она пробежала по тропинке и постучала в дверь.
Ей открыл мужчина в очках. Он подозрительно уставился на нее, словно ожидая, что она попросит сейчас денег на мероприятие герлскаутов. Дженифер придала своему лицу выражение «Я — благонравная скромница, ваша соседка» и сказала:
— Здрасьте. Дэвид дома?
Мужчина продолжал разглядывать ее.
— Вы, очевидно, мистер Лайтмен?
— Совершенно верно.
— Я… гм, — она вспомнила про свой наряд и поняла, что далека от образа благонравной скромницы. Шорты открывали ноги почти до верха, лифчика она не носила, а топ плотно облегал бюст. — Я пробегала мимо.
Мистер Лайтмен кашлянул и отвел взгляд.
— Да. Рад видеть такую пышущую здоровьем… гм… Да, Дэвид. Он наверху, в своей комнате. — С этими словами Лайтмен-старший шагнул назад, пропуская девушку в дом.
— Благодарю.
Видя, как она уверенно идет к лестнице, мистер Лайтмен не мог скрыть удивления.
— Вы уже бывали у нас?
— О да! — задорно ответила она. — Дэвид — замечательный мальчик.
— Вы бывали у него в комнате?
— Гм… Угу.
— Как там у него?
Она вздохнула, закатив глаза:
— Потрясно!
Мистер Лайтмен неловко разгладил зажатую в руке газету.
— Хорошо бы вам брать его с собой побегать. Он совсем не занимается спортом. Одичал.
— Обещаю заставить его делать зарядку, мистер Лайтмен, — весело произнесла она, взмахнув на прощание рукой.
Тот с удивлением смотрел ей вслед.
На стук в дверь раздалось ворчливое: «Да?»
— Это я. Дженифер.
— Дженифер? — послышались шаги, щелкнул замок, и Дэвид Лайтмен высунулся из двери, словно крот из норы. — Привет. Ну, заходи.
Девушка вошла в комнату.
— Ого! — воскликнула она. — У тебя как после бомбежки.
Комната, и без того захламленная, сейчас напоминала поле боя: куда ни глянь — бумаги, журналы, кипы распечаток, груды грязного белья, банки из-под кока-колы, пакеты из-под хрустящего картофеля и прочие неопознанные объекты. Вся наличная аппаратура работала с полной нагрузкой: на дисководах хлопотливо мелькали огоньки, на экранах мониторов маячил интригующий список игр, телеприемник был подключен к видеомагнитофону. В комнате пахло, как в чулане библиотеки.
— Я очень занят, — буркнул Дэвид, усаживаясь перед клавиатурой.
— Вижу. А где ты был?
Дэвид вперился в дисплей монитора.
— Что? — с отсутствующим видом переспросил он.
Ну и бирюк, даже не обратил внимания, как она выглядит. С ним и правда что-то не так. Отец верно заметил.
— Ты куда пропал? — с упреком спросила Дженифер.
— А? Да… О, извини, — вскочив, он смахнул с кровати несколько книг, чтобы она могла сесть.
— Ты можешь ответить, чем ты был занят?
— Сидел в библиотеке.
— Кроме шуток?
— Пытался отыскать материал об этом парне, который составил программы игр. Тогда можно вычислить его личный пароль.
— Правда?
— Да. — Глаза Дэвида зажглись. — Дженифер… это оказалось просто. Я взял в каталоге научной библиотеки университета карточку с фамилией «Фолкен». — Он вытащил из-под груды бумаг толстый желтый блокнот, густо покрытый записями. — Его полное имя Стивен У.Фолкен. И представь, первая публикация, на которую я натолкнулся, называлась «Лабиринт Фолкена. Как обучить машину думать». Я взял оттуда кое-что и попробовал ввести в компьютер. Не сработало. Тогда я выписал все его публикации… и выяснил, что Фолкен умер в 1973 году. Теперь пробую разные варианты, ввел уже целую кучу, но…
— Погоди. А ты узнал, кто он такой, твой Фолкен? Есть какие-нибудь сведения?
— Конечно. Он англичанин, но почти все время работал по контракту с американским министерством обороны.
— Нет, Дэвид, честное слово, ты чокнулся. Ну что такого особенного в этих играх, из-за чего надо убиваться. Бред какой-то!
— Это не просто игра, Дженифер. Неужели ты не понимаешь? Я столькому научусь, если смогу подключиться к их программе! Вот. Ты хотела узнать про Фолкена. — Он схватил кассету и сунул ее в видеомагнитофон. — Смотри! — Он нажал на кнопку «пуск».
На телеэкране показались изображения нескольких игр. Голос за кадром рассказывал что-то о стратегии игр, об электронных машинах. Изображение было черно-белым — старая запись. Затем появился человек.
— Это Фолкен, — сказал Дэвид. — Демонстрирует прототип своего компьютера. Он был большой мастак не только по играм, но и по компьютерам. Составлял программы обучения ЭВМ. Они у него умели играть в шашки, шахматы.
— Но теперь это умеют все машины, разве нет? — спросила Дженифер.
— В том-то и дело, что нет, — ответил Дэвид. — Он создал компьютеры, которые учились на своих ошибках и повышали мастерство с каждой партией. Самообучающиеся системы. Если удастся подобрать пароль, я смогу применить его метод для своих собственных программ…
— Да, видно, он был семи пядей во лбу, — протянула Дженифер, глядя на экран. — Жаль, умер. Иначе ты мог бы ему позвонить. Совсем молодым умер.
— Что ты — старик, — махнул рукой Дэвид. — Сорок один год или около того.
— Неужели такой старый?
— Да. Я нашел некролог, — Дэвид протянул ей распечатку.
Тем временем на телеэкране появился трехлетний мальчуган, нажимавший клавиши компьютера. Камера подъехала ближе, и стало видно, что он играет в крестики-нолики.
— Его сын, — сказал Дэвид.
Дженифер просматривала некролог.
— Какой ужас, — сказала она. — У него жена и сын погибли в автомобильной катастрофе.
— Угу.
— Фолкен умер сорока одного года. А я сейчас вспомнила, что моему отцу сорок пять. Однажды, помню, он серьезно заболел, и мы так боялись, что он…
Дэвид вскочил, словно получил разряд электричества.
— Как его звать? — вскричал он.
— Моего отца?
— Нет, фолкеновского сына. Как его звали?
Дженифер заглянула в распечатку.
— Здесь сказано — Джошуа.
Глаза Дэвида сверкнули.
— Сейчас попробую.
— Попробуешь что?
— Найти пароль. Он мог закодировать систему именем кого-нибудь из своих близких… чтобы никто не догадался. Вдруг это Джошуа — ведь он играл с компьютером!
Дэвид сел к пульту и вывел слово ДЖОШУА.
СЕАНС ОКОНЧЕН, — ответил монитор.
— Это было бы слишком просто, — сказала Дженифер. — А знаешь, у меня есть идея.
Дэвид обмяк в кресле и покачал головой.
— Ну, как же, Дженифер Мак — гений ЭВМ. Я тут двое суток бьюсь головой о клавиатуру, а ты пришла и раз-два — нашла ответ.
— Не зуди! — раздраженно оборвала его Дженифер. — Давай попробуем, это займет две секунды.
— О’кей. Выкладывай, — устало согласился Дэвид.
— Может, это не просто «Джошуа», — начала рассуждать вслух девушка, разглядывая некролог, — а два имени, сына и жены.
— Не, как правило, ставят одно слово. Сейчас попробую. Как звали жену?
— Маргарет.
Не сработало.
— Стой! — сказала Дженифер в приливе вдохновения. Здесь сказано, что Джошуа погиб в возрасте пяти лет. Может, попробовать цифру пять после слова «Джошуа»?
— Отчего не попробовать, — пожал плечами Дэвид.
Дженифер встала, чтобы посмотреть, как он набирает:
ДЖОШУА 5.
Монитор не отключился.
Неожиданно по экрану побежали совершенно не понятные Дженифер буквы и цифры.
— Вот те на! — воскликнул Дэвид.
— Что случилось?
— Клюнуло!!! — возликовал Дэвид, одарив Дженифер широчайшей улыбкой.
У девушки по спине пробежала дрожь.
Но монитор внезапно погас.
— Ку-ку, — сказала Дженифер.
— Нет, еще не все.
По экрану побежали буквы: ЗДРАВСТВУЙТЕ, ПРОФЕССОР ФОЛКЕН.
— Подключились! — захлебнулся Дэвид. — Машина думает, что я Фолкен!
Он быстро набрал ответ: ПРИВЕТ.
Телеэкран отреагировал на него фразой: КАК ВЫ ПОЖИВАЕТЕ?
— Зачем она спрашивает об этом? — удивилась Дженифер.
— Машина будет спрашивать обо всем, что заложено в ее программе, ответил Дэвид. — Хочешь послушать, как она разговаривает?
— Разговаривает? Ты имеешь в виду… произносит слова?
— Ага! — Дэвид постучал пальцем по небольшой коробке с тумблерами и ручками. — Это синтезатор речи. Сейчас включу… — щелчок, — и он будет повторять каждое слово по слогам. Слушайся спрошу компьютер, как он поживает.
Я ХОРОШО. А ТЫ? — набрал Дэвид.
Машина ответила двумя строчками букв на экране. Одновременно чуть гнусавый голос произнес без всякого выражения:
— Прекрасно. Чем объяснить исчезновение вашего абонентного номера 23 июня 1973 года?
ЛЮДИ ИНОГДА СОВЕРШАЮТ ОШИБКИ, — набрал Дэвид.
— Верно, — раздался электронный голос.
ВЕРНО, — засветилось на экране.
— Я не понимаю, — растерянно сказала Дженифер.
— Это не настоящий голос, — объяснил Дэвид. — Прибор просто переводит сигнал в звук.
— Не хотите сыграть? — спросила машина.
НЕ ХОТИТЕ СЫГРАТЬ? — отозвались буквы на экране.
— Знаешь… — произнесла совершенно завороженная Дженифер, — похоже, она соскучилась по Фолкену.
— Ага! — в раздумье кивнул Дэвид. — Фантастика, да?
Странная улыбка застыла на его лице. Дженифер она не нравилась: в ней было что-то победно-зловещее.
НАЧНЕМ ТЕРМОЯДЕРНУЮ ВОЙНУ? — набрал Дэвид.
— Не угодно ли партию в шахматы? — спокойно осведомилась машина.
ПОТОМ, — набрал Дэвид. — ДАВАЙ СЫГРАЕМ В МИРОВУЮ ТЕРМОЯДЕРНУЮ ВОЙНУ.
— Прекрасно, — ответила машина. — На чьей стороне вы будете?
— Ага! — сказал Дэвид. — Сейчас долбанем!
Я БУДУ РУССКИМИ, — набрал он.
— Обозначьте цели первых ударов, — потребовала машина.
— Ну и игра! — Дэвид повернулся к Дженифер. — Куда ты хочешь шарахнуть атомной бомбой?
— На Лас-Вегас, — ответила Дженифер. — Отец однажды просадил там в казино кучу денег.
— О’кей! Лас-Вегас получает у нас плюху. Давай дальше. Безусловно, Сиэтл.
— Да! Мне здесь обрыдло, — согласилась Дженифер.
Оба захихикали.
Дэвид Лайтмен ввел в машину названия еще нескольких городов.
— Благодарю, — ответила машина.
— Что дальше? Надо ждать? — спросила Дженифер.
— Не знаю.
— Игра начинается, — объявил компьютер.
Экран опустел.
— Что-нибудь не так? — спросила Дженифер.
— Не знаю.
— Медленно тянется.
— Некоторые стратегические игры требуют времени.
Внезапно на экране густо высыпали цифры.
— О черт, забыл включить дисковод, чтобы убрать лишнее, — Дэвид быстро исправил положение. — Ну вот, все. Готовы начать третью мировую войну, леди Мак?
— Да!
Оба громко расхохотались.
***
В Хрустальном дворце, пещерном чреве, начиненном попискивающими и помигивающими машинами смерти, работа шла своим чередом. Помещение навевало странные чувства: оно казалось полубиблиотекой-полумогилой.
Техники разговаривали приглушенными голосами или просто молча отсиживали часы дежурства, передвигаясь от стола к столу в креслах на колесиках, снимая показания приборов, следивших за территорией Советского Союза или приближением муссонных облаков к Калимантану. Специалисты изучали данные тысяч радарных и сонарных установок. В затемненных частях амфитеатра экраны отбрасывали зловещий отблеск на лица дежурных, шептавших в микрофоны странные для непосвященных слова. На посту сейчас находилось семьдесят военных, прошедших долгую подготовку. Большие электронные карты, висевшие под потолком, выглядели словно пустые скрижали в ожидании пророчества.
Между картами находилось табло, призванное показывать счет в будущей смертоносной игре. Сейчас оно сообщало, в какой степени готовности находится система обороны страны:
СТОГ 5.
СТОГ
5 означала мирное время, СТОГ 1 тотальную войну; 4, 3 и 2 соответствовали промежуточным стадиям.
Генерал Джек Берринджер сидел, сняв китель, в рубашке, на командном мостике напротив больших экранов и думал о том, почему не несут кофе.
Генерал Джек Берринджер пребывал не в лучшем расположении духа.
Его сын Джимми не был военным. По правде говоря, его сын Джимми был интеллигентский хлюпик, вымучивший ученую степень по английской филологии в каком-то занюханном колледже в Северной Калифорнии, а папаша платил за обучение. Предмет особых забот генерала формулировался так: «КАК ПРИВЛЕЧЬ ЛЮДЕЙ В АРМИЮ?». Дочерей он выдал замуж, и они, как полагается послушным дочерям, родили внуков, но единственный сын назло отцу отказался идти в вооруженные силы. Как раз сегодня утром миссис Берринджер, сияя, показала ему письмо от Джимми; ее привело в восхищение, как преуспел двадцатипятилетний недоросль и сколь прекрасен слог, каким написано это послание. Генерал Берринджер не разделил ее восторга, заявив, что он с куда большим удовольствием поглядел бы, как этот бездельник держит винтовку на поле брани, а не водит пером в затхлом классе. Эта ремарка вызвала короткую стычку между генералом и генеральшей, очень похожую на перебранки между генералом Бронебоем и его женой в кинокомедии «Жук Бейли». Генерал Берринджер терпеть не мог этого комика. В кино сейчас военного так и норовят выставить дураком. Куда подевались добрые старые ленты?
Еще больше генерал Джек Берринджер был раздражен успехом прошлогодней поездки доктора Джона Маккитрика в Вашингтон. Паршивец, добился-таки своего. Теперь ОПРУ заменил людей в шахтах, а сам Маккитрик разгуливает с масляной улыбкой, словно его беспрерывно чешут за ухом. «Сколько наград заслужил я в Корее и Вьетнаме, и вот она, благодарность», — пробурчал генерал себе под нос.
