Майкл дотащил их до ванной, открыл душ. Нужно охладить пламя, сжигавшее Эллиота.
      Хлынули струи воды. Старый путешественник шевельнулся под льющимся потоком; когда-то на него низвергался водопад на Венере, в потаенном гроте, где во мраке пляшут невидимые реки. Ип закрыл глаза, подставив тело венерианской влаге. Все, все, что он любил и куда стремился, исчезнет для него навсегда. Нет, надо отбросить эти мысли. Он сам, глупец, лишил себя бессмертия. Отмерил сотни тысяч звездных миль, и вот оступился…
      И теперь — последний душ…
      …который одни принимают на Венере, а другие — на Марсе…
      …но только космический безумец дал поймать себя на Земле…
      Он осел в ванную, колени его подогнулись, словно тонны свинца были запрессованы в них.
      Эллиот, притянутый на дно ванны, опустился вместе с ним.
      Внизу отворилась дверь, и в дом вошли Мэри и Герти.
      — Пойди, навести братика, он захворал, — сказала Мэри.
      Она поставила на пол сумку с покупками, головная боль вернулась к ней в ту же секунду, как она переступила порог дома. Словно лезвие ножа вонзили в темя и безжалостно поворачивают.
      Мэри повела головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от боли, потерла виски. Не иначе, врач прописывает ей не те лекарства, которые надо.
      С прытью молодости Майкл сбежал по лестнице, топоча, словно ноги у него были из чугуна.
      — Тише, дорогой, — взмолилась Мэри. — Проломишь пол…
      — Мама, мне надо тебе кое-что сообщить… Только сядь…
      Мэри оторопела. О боже, не обрушивай на меня очередное несчастье с детьми, только не сегодня, никаких укусов, вывихов или других ужасных последствий мальчишеских баталий…
      Она тяжело опустилась на стул, который жалобно заскрипел, словно готовые вот-вот лопнуть сухожилия.
      — Что-нибудь серьезное?
      — Даже не представляешь насколько…
      Она резко вскочила, так что закружилась голова.
      — Помнишь гоблина?
      «Лишь бы не какой-нибудь сексуальный маньяк», — промелькнуло в голове Мэри. Что творится в семье?..
      В глазах у Майкла плясали медузы.
      На лестнице послышались шаги Герти, и Мэри поразилась, как ходят ходуном ступеньки под ногами пятилетней девочки.
      — Мама! — закричала Герти. — Они исчезли! Их нет в чулане!
      — Кого это «их»? — Мэри недоуменно взглянула на сына.
      — Пойдем, я покажу тебе, так будет лучше, — сказал Майкл.
      Он повел мать наверх к ванной комнате.
      — Дай самую торжественную клятву…
      — Майкл… — Мэри ничего не могла понять, а Майкл, как назло, говорил так, словно играл в «Драконов и демонов». Что случилось?
      Майкл открыл дверь в ванную и отдернул занавеску душа. Мэри замигала, на какую-то долю секунды зажмурившись от ужаса, — ей показалось, что на дне ванны корчится какая-то рептилия. Но, раскрыв глаза, она увидела Эллиота и…
      — Мы заболели, — Эллиот протянул к ней руку. — Мы умираем…
      Вода лилась на них, на Эллиота и на жуткое исчадие ночных кошмаров. Губы ужасающего монстра зашевелились, и Мэри услышала прерывистые, словно доносившиеся из пещерных пустот, слова: «и… иво… вое… создание…»
      — Он с Луны, мама, — пояснила Герти.
      Мэри подхватила Эллиота и вытащила из-под душа. Как убежать, куда скрыться от этой пленившей Эллиота мокрой рептилии?
      — Скорее вниз! — закричала она, набрасывая на Эллиота полотенце и подталкивая перед собой детей. Гонимая страхом, Мэри бежала, не задумываясь куда. Лишь бы подальше от чудовища.
      — Нельзя оставлять его одного, — запротестовал Эллиот.
      Но Мэри обладала сейчас Абсолютной Властью, рожденной страхом за детей. Подгоняя перед собой ребят, она распахнула дверь — и тут рассудок и вовсе покинул ее. На пороге стоял астронавт.
      Он смотрел на нее сквозь стекла скафандра. Захлопнув у него перед носом дверь, Мэри бросилась к двери, ведущей на задний двор. Но и оттуда в дом входил астронавт…
      Мэри судорожно метнулась к окну. Пластиковое полотнище вдруг закрыло его, и здесь она тоже увидела человека в космическом скафандре, который крепил полотнище к оконной раме.
      Несколько мгновений спустя огромный пластиковый колпак накрыл весь дом.
 
      Все жилище Мэри было укрыто воздухонепроницаемым прозрачным хлорвиниловым шатром. Воздух в помещение поступал по пластиковым трубам, перекинутым через крышу и опоясывающим весь дом. Яркие прожекторы, установленные на высоких помостах, освещали строение со всех сторон. Улицу перекрыли трайлеры и грузовики, повсюду сновали люди в синих комбинезонах.
      Войти в дом можно было только через пластиковую трубу большого диаметра, конец которой был закреплен в кузове автофургона.
      Ключник натянул на себя комбинезон, надел скафандр, и прошел по пластиковой трубе к переходной камере. Он расстегнул замок-молнию и оказался в карантинном отсеке.
      — Потрясающе… просто потрясающе… — бормотал себе под нос скептически настроенный микробиолог. Голос его из герметического шлема звучал глухо, лицо напоминало золотую рыбку с выпученными глазами, томящуюся в зоомагазине в маленькой стеклянной банке. Ошеломленный, стоял он посреди комнаты, которую отвели ему и группе специалистов, занимавшихся исследованием тканей инопланетянина. Внутреннее строение пришельца из космоса повергло ученых мужей в шоковое состояние — лишь наиболее хладнокровные вышли из оцепенения, тщетно пытаясь разобраться в невероятной головоломке.
      В гостиной, превращенной в медпункт, бригада врачей обследовала членов семьи. У Мэри брали кровь на анализ:
      — Наблюдались ли изменения в доме с тех пор, как… это… появилось у вас? Температура, влажность, сила света?..
      Мэри глядела на врача, не в силах произнести ни слова, а может, и не желая отвечать. Другой врач измерял давление крови у Майкла.
      — Скажи, не менялся ли цвет кожи этого существа или его дыхание? Может быть, ты наблюдал выпадение волос, признаки потливости?
      — А у него не было никаких волос, — сказал Майкл.
      — Очевидно, — обратился один врач к другому, — дети установили примитивную языковую связь для общения с существом. Семь — восемь односложных слов.
      — Это я научила его говорить, — заявила Герти врачу, который срезал у нее с головы прядь волос.
      К ней наклонился психиатр.
      — Ты научила его говорить?
      — Да. Моим «Скажи правильно».
      Вероятно, психиатр никогда не слыхал о такой игрушке.
      — А ты не видела, чтобы твой друг проявлял какие-нибудь чувства? Плакал или смеялся?
      — Он плакал, — подтвердила Герти. — Он хотел домой.
      Застрельщик всей этой деятельности прошел в столовую, которая была отдана в распоряжение рентгенологов. Разглядывая снимки инопланетянина, они только почесывали затылки (если можно так выразиться, поскольку головы у них были в шлемах). Ключник расстегнул молнию пластиковой двери и перешел в комнату, где карантин соблюдался особенно строго. Все стены тут были затянуты пластиком, а посреди разместился пластиковый бокс, площадью десять на десять футов. Внутри бокса на столе лежали Эллиот и инопланетянин, окруженный бригадой медиков.
      — Электрокардиограмма совершенно не похожа на человеческую.
      — Ну хоть какие-нибудь зубцы есть?
      — Не знаю… Не могу понять…
      Кардиограммы, которую пытался расшифровать кардиолог, не было ни в одном учебнике. Но врачи забавный народ: только подпусти их к любой, самой невероятной форме жизни, и они найдут, что обследовать на всех мыслимых приборах, чтобы с уверенностью выдать внешне вполне обоснованное заключение.
      — Странно… — причитал один из врачей, хотя на самом деле все обстояло более чем странно. В существе, распростертом на столе перед светилами медицины, все противоречило этой науке — одни части тела пришельца скорее походили на овощи, другие были твердыми как камень и совершенно не пропускали рентгеновские лучи.
      — Как с ультразвуком? Вы установили, где находится сердце?
      — Никак не найду.
      — А у него вообще есть сердце?
      — Светится весь экран. Похоже, что его грудная клетка сплошное сердце…
      Они щупали и зондировали Ипа, сгибали и разгибали его руки и ноги, вонзали иглы в поисках венозных сосудов, проверяли рефлексы. Были обнаружены ушные клапаны, открыты нежные слуховые каналы. Сверхчувствительные к свету глаза Ипа подвергались безжалостному воздействию ярчайших ламп. Ученые работали лихорадочно.
      Руководитель бригады медиков пытался вытереть пот со лба, забыв о шлеме. Он был обескуражен, растерян и смущен. Он склонен был видеть в Ипе лишенное всяких чувств чудовище океанских глубин, чьи нечеловеческие органы и их функции составляют неразрешимую загадку. Уродство инопланетянина повергало доктора в ужас, так что он забывал о непременном для его профессии милосердии. Распростертое на столе создание явно принадлежало к существам, материализовавшимся из ночных кошмаров.
      — Оно живо, — пролепетал ассистент, — но я не прослушиваю дыхания.
      — …Пульс ровный…
      Старый путешественник был недвижим. Ослепительный режущий свет, жуткий свет землян, больно бил по глазам, проникал глубоко внутрь. Он был во власти земных врачевателей, с их примитивной аппаратурой, которую и сравнить нельзя было с чувствительнейшими приборами на Великом Корабле.
      «Ах, медицина!» — подумал он, мысленно взывая к Галактической Ночи, где летали его врачи.
      — Телосложение марфановского типа.
      — Запишите — «относительный экзофтальм».
      — Положительный двусторонний рефлекс Бабинского.
      — …Зарегистрировал дыхание… Один-единственный вдох…
      Ип пытался нащупать путь к кораблю, олицетворявшему смысл его существования, его необходимости во Вселенной. Неужели он распрощается со всем этим?
      Железные цепи Земли сковывали его по рукам и ногам. Тяжесть была ужасающей, и силы покидали его.
      — Дал ли результаты изотопный метод?
      — Мы определили порог радиоактивности. Никаких костных повреждений не обнаружено.
      — А как с эффектом Допплера? Не выявили ток крови?
      — Кажется, немного в паховой области.
      — На ЭКГ появились электросистолы, одновременно у объекта и у мальчика.
      И снова главный медик нервно почесал шлем. Мальчик и чудовище непонятным образом были связаны между собой, словно невидимой пуповиной, через которую чудовище поддерживало жизнь ребенка, или наоборот. Мальчик то пребывал в бесчувственном состоянии, то приходил в сознание, галлюцинировал, что-то несвязно бормотал, и вновь проваливался в небытие.
      «Я бы перерезал эту пуповину, если бы знал, где она и что собой представляет», — подумал врач.
      Он все глубже и глубже проникал в загадочный организм. Было очевидно, что истерзанное существо умирает. Но тревожил ребенок. Сердце его работало с перебоями, пульс едва прощупывался и был синхронным с пульсом чудовища.
      «Будь оно все проклято», — подумал врач, бросив взгляд сквозь прозрачную стенку бокса на соседей — может, хоть они поняли, в чем тут дело?.. Он увидел склоненные над аппаратурой головы в шлемах, и ему стало ясно, что ответа нет и у них. Он перевел взгляд обратно на чудовище. Вряд ли существовало на Земле более бесчувственное, холодное и вызывающее отвращение существо! Но ведь существо это разумное! Доказательство тому — космический корабль! Но кораблем могли управлять вовсе не его создатели!
      Игла шприца вонзилась в руку инопланетянина. Эллиот, лежавший рядом на столе, вздрогнул, словно укололи его. Мальчик открыл глаза и обратился к тому, чье лицо ему было знакомо, к Ключнику:
      — Вы делаете ему больно… Вы убиваете нас…
      Ключник посмотрел на инопланетянина. Былая уверенность в благородстве пришельцев из космоса оставила его при виде этого урода. И все же он еще находился под влиянием исходящих от Ипа волн. Существо, лежавшее на столе, при всей своей омерзительной наружности, явилось из корабля, а корабль предел совершенства и могущества. Служить ему — было целью жизни Ключника.
      — Мы хотим помочь ему, Эллиот. Ему необходима помощь.
      — Он хочет остаться со мной. Он не знает вас.
      — Эллиот, твой друг — уникальное и бесценное существо. Мы хотим ближе познакомиться с ним. Тогда мы сможем многое познать о Вселенной и о жизни в ней. Ты спас его, был к нему добр. Позволь теперь нам сделать то, что повелевает наш долг.
      — Он хочет остаться со мной.
      — Так и будет. Куда бы он ни отправился, ты будешь сопровождать его. Обещаю тебе.
      Но никто не мог сопровождать инопланетянина туда, куда он отправлялся. Вихревые силы в глубинах его организма рвались наружу. Старый путешественник ощущал грандиозность этих сил, словно они принадлежали могущественному древнему дракону, изрыгающему пламя. Но сородичи Ипа обуздали это пламя… Неужели теперь все кончится катастрофой?! Неужели он явится причиной гибели Земли?! Все кричало в нем — нет, этого не должно произойти! Что может быть ужаснее, чем стать виновником гибели такой прекрасной планеты?! Вселенная проклянет меня навеки.
      Но дракон в нем продолжал плясать, глаза дракона горели, как тысячи солнц, пламенея жаждой террора и завоеваний. Если сверхмощная сила вырвется на волю, она сметет всех и вся — докторов, аппаратуру, друзей и врагов.
      — Мальчик опять потерял сознание.
      — Позовите мать.
      Ип из последних сил цеплялся за край пустоты. Грохот стоял в ушах, пасть дракона разверзлась, страшные черные языки космического пламени рвались на волю, жаждущие поглотить планеты, всю Солнечную систему, все, что ни встретится на пути. Ип чувствовал, что оболочка его естества разрывается и звездный разум вытекает из нее все быстрее и быстрее.
      — Давление падает…
      — Увеличить подачу кислорода!
      — Появился зубец F!
      — Откуда вы знаете, что это F, когда нет зубцов Q, R и S?
      — Пошла прямая линия.
      — Скорее электрошок!
      К груди Ипа подвели электроды. Мощный электрический разряд. Адреналин. Массаж грудной клетки.
      — Никакой реакции…
      Сердце старого путешественника остановилось. Инопланетянин был мертв, ни зашевелился Эллиот, силы начали возвращаться к нему в тот самый момент, когда перестало биться сердце Ипа. Инопланетянин в последний миг вспомнил давно забытую им формулу отгородившего его щита, который помешал мальчику последовать за ним.
      — Не реагирует, — сказал врач. — Нет дыхания.
      — Он умеет задерживать дыхание! — закричал Эллиот.
      Врачи только покачали головами. Существо, которое они пытались спасти, ушло из жизни, и теперь их измученные головы задавались вопросом — над кем же все-таки они трудились?..
      Озабоченные, они не обратили внимания на то, как вдруг упало напряжение в сети, мигнули лампочки, не заметили они и того, как задрожал дом, колыхнулась вся долина. Уловили это другие специалисты, оснащенные приборами, регистрирующими колебания земной коры.
      Ключник, как ребенок, не верящий в смерть, склонился над инопланетянином и тихо спросил:
      — Как вступить в контакт с вашими сородичами?
      Эллиот не чувствовал руки Мэри у себя на плече, он думал только о своей потере.
      — Он был лучше всех… — рыдал он, не отрывая взгляда от тела друга.
      Рядом с ним стояли Герти и Майкл, проникшие в бокс вопреки протестам врачей.
      Герти приподнялась на цыпочки и посмотрела на Ипа.
      — Он умер, мама?
      — Да, детка.
      — Я хочу, чтобы он жил.
      Меньше всего на свете хотела этого Мэри. Она глядела на безобразное сморщенное тельце, ужасный рот, длинные, вызывающие гадливость пальцы на руках и ногах, отталкивающий живот — и это чудовище едва не погубило ее сына!
      — Я хочу, — повторила Герти. — Хочу, хочу, хочу!
      «И я хочу», — подумала и Мэри, сама не понимая, почему повторяет детскую мольбу.
      Всех попросили покинуть бокс, в том числе и Эллиота. Он вышел вслед за остальными и остановился у входа. Через прозрачную стенку он видел, как Ипа уложили в пластиковый мешок, затянули молнию и засыпали сухим льдом. Затем принесли небольшой свинцовый ящик и опустили в него безжизненное тело.
      Ключник подошел к мальчику и положил руку ему на плечо.
      — Хочешь попрощаться с ним? — сказал он и впустил Эллиота в бокс.
      Эллиот встал у маленького гроба, на который еще не опустили крышку, и смахнул кусочки льда над лицом Ипа. Слезы текли по щекам и капали на пластиковую пленку над изборожденным морщинами лбом инопланетянина.
      — Я думал, ты всегда будешь со мной, Ип… Я хотел показать тебе столько интересного… Я так мечтал о тебе. Но я не знал про эту мечту, пока не появился ты… Куда ты ушел от меня?..
      «Вы верите в фей?»
      «гиппл гуппл снннннн орг…»
      Луч золотистого света возник извне. Историки, изучающие космос, разошлись во мнениях относительно того, откуда он появился. Этот луч был древнее Ипа, древнее самого древнего ископаемого на Земле. Некоторые утверждали, что это была исцеляющая сила самой Земли, сверкнувшей одной из множества своих тайн, своего рода жест вежливости в отношении гостя.
      «Никогда больше не заглядывай в окна», — якобы произнес луч и исчез, утверждали другие.
      Говорили также, что Земля была обречена и погибла бы, если бы спасение не пришло от дружественной планеты, протянувшей руку помощи и умиротворившей дракона, обладавшего ядерной мощью.
      А некоторые слышали еще: дрипппл цуууннннггг умммтврд ссс…
      Зов извне…
      Как бы то ни было, но луч коснулся пальца Ипа, и палец засветился.
      И Ип самоисцелился.
      Как это произошло, он и сам не знал.
      Но ему привиделся Капитан корабля.
      — Добрый вечер, Капитан, — сказал Ип.
      — Не заглядывай в окна, — раздалось в ответ.
      — Никогда, мой Капитан…
      Яркий свет проник в Ипа, и он почувствовал, что тело его приобретает золотистый оттенок, а сердце-фонарик, где золотистый цвет переходил в розовый, вспыхивает, затухает и вспыхивает вновь.
      Испарение, подымавшееся от сухого льда, порозовело. Эллиот заметил это, смахнул лед с груди Ипа и увидел мерцание сердца-фонарика. Он быстро обернулся, посмотрел на Ключника, поглощенного беседой с Мэри, и поспешно прикрыл сердце-фонарик рукой.
      Глаза инопланетянина раскрылись.
      — Ип звонить домой…
      — Отлично, — радостно шепнул в ответ Эллиот. — Отлично! — Он снял с себя рубашку и накрыл ею сердце-фонарик Ипа. Нужно вызволить тебя отсюда. Лежи тихо…
      Он затянул молнию на мешке, разровнял сухой лед и со скорбным видом вышел из бокса. Закрыв лицо руками, Эллиот миновал Мэри и Ключника, и в следующий миг очутился на кухне, где и нашел стоявшего возле увядшей герани Майкла. Эллиот что-то прошептал брату, и герань, как и Майкл, подняла голову. Секунду спустя она уже снова пышно цвела.
      Майкл тихонько поговорил по телефону и выскользнул через заднюю дверь из дома.
      Эллиот стоял в пластиковой трубе. Мимо пронесли свинцовый гробик. Придерживая края пластиковой двери, Ключник помогал внести гробик в фургон.
      — Я поеду с Ипом, — заявил Эллиот.
      — Ты с мамой и ребятами отправишься со мной, Эллиот. Мы едем туда же.
      — Я поеду с ним, — упрямо повторил Эллиот. — Вы обещали!
      Ключник вздохнул и пропустил мальчика. Эллиот взобрался в фургон.
      Подождав, когда отойдет Ключник, Эллиот постучал в окошко кабины. Там за рулем сидел Майкл.
      — Эллиот, я ведь никогда не водил машину вперед, только задним ходом…
      Он запустил двигатель, включил скорость и нажал на газ. Фургон резко взял с места. Раздался страшный треск — фургон отрывал от здания всю систему пластиковых труб, по которым входили в дом. Машину занесло к обочине выездной аллеи. Каким-то чудом Майкл вырулил на улицу. За фургоном, словно извивающийся хвост дракона, волочилось по мостовой футов двадцать пластиковой трубы.
      Майкл сигналил во всю мочь. Полицейские поспешно разгоняли толпу зевак, люди бросались врассыпную от мчавшегося фургона…
      Эллиота здорово тряхнуло, когда машина рванулась вперед. Он глянул назад и увидел, как двое подручных Ключника барахтаются в трубе. Хватаясь за жесткие ободья, они пытались подобраться к фургону.
      Посмотри Эллиот чуть дальше назад, он бы увидел, как Мэри поспешно села за руль своей машины рядом с Герти. Объехав припаркованные машины, она погналась за фургоном, моля лишь о том, чтобы ее сыновей не осудили за угон правительственного автомобиля.
      — Куда мы едем, мама? — спросила Герти.
      — За кремом из плаценты, — ответила Мэри.
      Завизжали покрышки, когда она, резко свернув, на полном ходу пронеслась между выстроенными в ряд полицейскими машинами.
      — Эллиот с Майклом угнали фургон?
      — Да…
      — А почему они не взяли меня с собой?
      — Потому что ты слишком мала, чтобы угонять чужие машины, — ответила Мэри, не снижая скорости. — Подожди, пока вырастешь.
      Она круто свернула за угол, следом за удаляющимся фургоном. Мэри уже поняла, что чудовище ожило, она ощущала это всеми своими нервными клетками. И если желание детей или просто слепое счастье вернуло его к жизни, она была рада, пусть это и усложнит ее собственную жизнь. И хотя полиция преследовала их по пятам, она чувствовала: все, что случилось, — к лучшему.
      Оба агента в болтающейся по мостовой из стороны в сторону трубе, хватаясь за ободья, пробирались вперед к фургону. Они уже были почти у цели, когда заметили Эллиота, который что-то торопливо крутил.
      «Уж не хочет ли сопляк отомкнуть крепления?» — подумал один из них, но уже в следующее мгновение оба агента кубарем катились по мостовой, барахтаясь в пластике, в то время как фургон прибавил скорость.
      Майкл изо всех сил сражался с баранкой и педалями.
      — Мы разобьемся, Эллиот, — крикнул он через плечо. — И мне уже никогда не видать водительских прав…
      Он дивился тому, как удается встречным машинам в последний момент увильнуть от, казалось бы, неизбежного столкновения с фургоном. Тем временем Эллиот на четвереньках добрался до ерзавшего по салону свинцового ящика, сбросил крышку и дернул молнию на пластиковом мешке.
      Ип сел, отряхивая сухой лед, и огляделся.
      — Ип звонить домой…
      — Они прилетят за тобой? — спросил Эллиот.
      — Зииип зииипл цвак-цвак…
      Глаза инопланетянина сверкали ярче сердца-фонарика, которое отозвалось на вопрос Эллиота, осветив фургон.
      Майкл свернул на дорогу, ведущую к холму, который назывался Сторожевым, где их уже ждала в полном составе оповещенная Майклом команда «Драконов и демонов». Ребята держали наготове велосипеды для Майкла и Эллиота.
      Фургон резко затормозил, и братья помогли Ипу спуститься на землю.
      Демоны — Тайлер, Грег и Стив, широко разинув рты, глядели на приближавшееся к ним чудище.
      — Он из космоса, — сказал Эллиот. — Мы отвезем его на корабль.
      Как ничего не могли понять некоторое время назад ученые-медики, так недоумевали сейчас и «демоны». Но играя в свою игру, они исполняли роли наемников, орков, колдунов, рыцарей, а потому отчасти были подготовлены к встрече с любыми исчадиями ада. И хотя происходящее плохо укладывалось в их головах, они быстро помогли Ипу забраться в корзину на багажнике Эллиота, и все вместе направились по одной из четырех дорог к Сторожевому холму.
      Возглавлял группу Тайлер, он яростно работал педалями, чтобы оторваться от чудища, кем бы оно ни было.
      — Эллиот! — крикнул Грег, но захлебнулся слюной. Что… что…
      Ничего членораздельного он не мог произнести, язык не слушался, и он только быстрее завертел педалями. Рядом Стив сгорбился над рулем. Крылья его бейсбольной шапочки развевались по ветру. Теперь он понял, что это чудище как-то связано с кексами из песка, которые пекла сестренка Эллиота. Он еще разберется, почему Эллиот был таким покорным. Но пока он поклялся себе — никогда, ни за что не связываться с сестрами! Он еще ниже склонился над рулем. Мозг кипел от вопросов, на которые у него не было ответа.
      Едва эта странная компания исчезла из вида, как на склоне холма появились машины. Здесь же была и Мэри. Все разом, заскрежетав тормозами, окружили фургон. Полицейские повыскакивали с пистолетами наготове. Мэри бросилась к ним с криком:
      — Остановитесь, это же дети!
      От нервного напряжения голос Мэри был более чем решительным. Полицейские, оторопев, пропустили ее к фургону. Будь Мэри такой же напористой на суде, когда разбиралось дело о разводе, она была бы теперь куда богаче.
      Эта задержка еще больше увеличила расстояние между велосипедистами и преследователями. Когда дверцы фургона открыли, все увидели, что внутри никого нет.
      В этот самый момент из-за кустов появилась новая личность, каким-то образом почуявшая, что нет сегодня на Земле более важной точки, чем эта.
      — Они на великах! — закричал Лэнс. — Я знаю, куда они поехали!
      Мэри зажала рукой рот Поганца и втащила его в машину. Но Лэнс опустил стекло и во весь голос завопил:
      — На озеро! Они поехали в дальний конец озера!
      Полицейские и агенты рассыпались по машинам и помчались к озеру.
      Лэнс обернулся к Мэри:
      — Скорее в лес… Я покажу вам…
      — А как же озеро?!
      — Хоть меня и называют Поганцем, но я не идиот!
 
      Ип и компания спешили по извивающейся тропинке к месту посадки корабля. «Демоны» с опаской продолжали поглядывать на инопланетянина, но сердца подсказывали, что он был их другом и что вот наконец-то они участвуют в настоящей Игре! И они еще яростнее крутили педали.
      В это самое время преследователи неслись вдоль озера, мимо кемпингов и коттеджей. У домика лесника они притормозили.
      — Нет, здесь никто не проезжал… — лесник в недоумении поглядывал на машины, сгрудившиеся на грязной дороге. Что случилось? Кого они ловят?..
      Из-под буксующих колес летели камни и комья грязи, затем машины развернулись и выбрались обратно на асфальтированное шоссе.
      — Теперь куда? — спросил водитель головной машины, сержант с дергающимся веком, и, словно подчиняясь какому-то внутреннему приказу, крутанул баранку влево. Остальные машины последовали за ним. Агенты настаивали на тщательном прочесывании местности — шла большая охота.
      — Развилка, разделяемся…
      Переговариваясь по рациям, полицейские рассыпались веером по разным дорогам; машины то сближались, то разъезжались, водители их не сознавали, что действуют по сигналам, исходившим от преследуемого ими инопланетянина. А он тем временем своим телепатическим зондом поспешно обследовал небосклон.
 
      Ип трясся на багажнике, вцепившись длинными пальцами в края корзины. Голова его звенела от сигналов — знакл нерк снаккл слышишь-ли-нас…
      — Слышу, мой Капитан. Прошу, поспешите — зангг зингл нерк нерк…
      У велосипеда Тайлера колеса слились в круглое пятно; долговязый паренек выжимал из своей машины максимальную скорость, увлекая за собой остальных. Майкл, ехавший чуть позади, вдруг услышал далекий звук полицейской сирены.
      — Догоняют! — крикнул он брату.
      — В проулок! — скомандовал Эллиот, на крутом вираже объезжая остальных.
      Грег и Став ринулись за ним. Старые покрышки стонали от разбитого асфальта в проулке — кратчайшем пути к холмам, которые сейчас казались мальчикам далекими как никогда.
      — Направо, — указал агент, следуя приказу своего пальца, который, казалось, начал светиться. — А откуда я знаю, куда ехать? Знаю только, что знаю… Направо… направо…
      Тормоза заскрежетали, машины круто свернули в проулок. Полицейские съезжались со всех сторон и гуськом тянулись по развороченной мостовой. Машина, за рулем которой сидел сержант с дергающимся веком, неслась впереди с воющей сиреной.
      С другой стороны проулок перекрыли машины с агентами.
      — Вот они!
      Эллиот соскочил с седла возле какого-то старого гаража и по бетонным ступенькам вкатил велосипед наверх. Майкл и Тайлер последовали за ним, не отстали и Грег со Стивом.
      Ребята выскочили в соседний переулок. Инопланетянин огляделся вокруг, выпуклые глаза его вращались.
      — Не допусти, чтобы меня схватили — ксиерксиер нарк вммм ннн. Ты слышишь меня, мой Капитан?
      — Зерк нергл вмммннн цнак — Капитан велит поторапливаться… Опасность… опасность… опасность…
      Преодолевая крутой подъем, ребята спешили к высоким холмам по тропам, известным им куда лучше, чем людям в машинах. Преследователи сгрудились в переулке. Образовалась пробка. Пришлось разворачиваться, маневрировать, и погоня продолжалась.
      — Изворотливые крысята, — буркнул под нос сержант в головной машине, левое веко его дергалось, словно мигалка. Подавая назад, он сбил несколько мусорных баков, моля бога, чтобы за ними не оказалось какой-нибудь старухи или ребенка.
      Не выключая сирену, он вырвался из переулка и свернул влево, как приказывал глаз.
      — Маленький негодяй… — бормотал Ключник. — Лживый маленький сукин сын! — он вспомнил скорбное выражение лица Эллиота. С такими способностями мальчишка далеко пойдет… Так одурачить всех, когда добыча была уже в руках…
      — Сворачивай, сворачивай! — завопил он.
      Водитель резко повернул баранку, выехав обратно на улицу как раз в тот момент, когда Тайлер и Эллиот появились из соседнего переулка.
      — А, черт! — воскликнул Тайлер. — Они!
      Последний отрезок улицы на их пути, последний квартал, за которым начинался спасительный лес, был перекрыт. Из машин высыпали агенты и полицейские.
      Эллиот свернул было обратно в проулок, но и там уже появились полицейские машины с мигалками…
      Мальчики были окружены.
      Тайлер пригнулся к рулю и нажал на педали:
      — Попробуем проскочить!
      Он помчался вперед, за ним Майкл и позади Эллиот. Велосипедисты на предельной скорости устремились в просвет между двумя полицейскими машинами. Грег и Стив образовали фланги несущегося вперед клина. Впервые изо рта Грега не текла слюна. «Ничего не выйдет», — подумал он, но продолжал работать педалями. Встречный ветер плотно прижимал к голове крылышки на шапке Стива. «Если врежусь в полисмена, не миновать ночи в участке…»
      Велосипедисты неслись на цепь стоявших поперек улицы полицейских, агентов и людей из военизированной охраны. Все пути были отрезаны.
      «Опять неудача, — с горечью подумал Эллиот. — Но мы сделали все, что могли…»