«Ну, что скажешь на это, Джим Стинг?» — подумал Дэвид. Он толкнул дверь. Та подалась. Из конца коридора донеслось хихиканье медсестры. Охранник, стоя спиной к Дэвиду, выслушивал ее сердце стетоскопом.

— Губы произносят «нет… нет… нет», — гудел сержант, — а сердце говорит «да! да! да!».

Пора!

Дэвид выскользнул в коридор и закрыл дверь. Замок защелкнулся. Хорошо. Какое-то время они с ним повозятся.

«Куда теперь?» — оглянулся он в отчаянии. Прежде всего подальше от глаз охранника. Дэвид на цыпочках дошел до угла. Перед ним была площадка, на которую выходили дверцы лифтов.

«Динь!» На индикаторе зажглась сигнальная лампочка — кто-то приехал!

Дэвид нырнул в дверь с надписью «Запасный выход».

— Не знаю, как действовать дальше, — послышался голос Уайгена. — Он ведь несовершеннолетний.

— Если он действительно замешан в шпионском деле, — ответил Стокман, — можно будет запросить специальное решение конгресса.

Дэвид Лайтмен в панике ринулся вниз по бетонным ступенькам.

Несколько минут перед глазами у него калейдоскопом проносились серые бетонные стены, тусклые металлические двери и красные надписи «Запасный выход». Наконец Дэвид остановился. Дальше бежать было некуда.

Тяжело дыша, он стал осматривать место, куда загнал его страх.

Гигантские пружины подпирали потолок — очевидно, он добрался до скального основания, на котором покоился весь комплекс. В одном месте в потолке зияло темное отверстие, откуда спускался крутой пандус. Дыра не сулила безопасности и ничем не обнадеживала, но другого пути не было.

Дэвид встал на четвереньки и пополз вверх.

Уайген и Стокман стояли рядом с охранником у запертой двери в изолятор.

— Что стряслось? — спросил у них вызванный техник.

— Да вот… наверно, заклинило замок, — сказал сержант, указывая на щиток.

— Сейчас откроем. Минутку, — снисходительно отозвался техник, не переставая жевать резинку. Он опустил на пол чемоданчик, открыл его, достал инструменты и принялся за работу. Уайген со Стокманом нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

Дело заняло больше минуты, о чем агенты ФБР напомнили технику не однажды, каждый раз все более повышенным тоном.

— Вот что, — сказал наконец техник, глядя на развороченный щиток. — Ее закрыли изнутри. Точно.

Уайген вне себя забарабанил в дверь.

— Лайтмен! Открой! Ты делаешь себе же хуже!

— Погодите, — сказал механик. — Готово.

Дверь распахнулась. Помещение было пусто.

— Джентльмены, — объявил полковник Конли, возвращаясь к группе гостей, — мне только что сообщили, что по плану в компьютерном центре предстоит уборка, — на его губах чуть подрагивала извиняющаяся улыбка. — Нам не хочется, чтобы кто-нибудь поскользнулся на мокром полу, поэтому мы закончим обход здесь. Прошу вас не задерживаясь пройти в автобус. В офицерском клубе вам будут предложены прохладительные напитки.

Дэвид Лайтмен, высунув голову из отверстия, глядел на лес ног. Ползти наверх было нелегко и сейчас он ловил ртом воздух, как после забега.

Сколько времени пройдет, прежде чем они обнаружат его исчезновение? Немного. Он выскочил из изолятора минут пять назад, может, чуть больше. В любой момент штурмовой отряд в касках с автоматами наперевес бросится искать его — преследователи представлялись Дэвиду персонажами с карикатур Джека Кирби.

Почему воображение всегда первым делом подсовывало ему комиксы?

Начищенные штиблеты и туфли на высоких каблуках двинулись прочь. Дэвид напрягся. Смешаться с толпой — единственный шанс выбраться отсюда. Жаль, что он выглядит оборванцем: в группе разодетых гостей он будет белой вороной.

Дэвид вылез из убежища, когда последний гость — им оказалась хрупкая женщина в узкой юбке с обилием грима и губной помады на лице — завернул за угол.

Он двинулся следом, как вдруг чья-то рука ухватила его за плечо.

«Боже, это конец», — мелькнуло у Дэвида.

— Ну-ка стой! — сказал мужчина в военной форме с сержантскими нашивками и дурным запахом изо рта. — Попался, а?

Дэвид не мог выдавить ни слова.

Сержант вытер рукой узкие губы и ястребиным оком заглянул Дэвиду прямо в душу.

— Дети думают, что правила писаны не для них. Белено было не отходить от группы? А ну живо, догоняй!

Дэвид не мог поверить своему счастью.

— Д-да… да, сэр! Извините, сэр, — промямлил он.

Сержант подтолкнул его вперед. Мальчик стрелой кинулся за туристской группой, которую уже вели к автобусу. Он ждал, что в любой момент его схватит чья-нибудь могучая рука. Дэвид уселся на заднее сиденье и спрятался за спины гостей. Полковник, проводивший экскурсию, быстро попрощался, не заходя в автобус, и заторопился назад в центр.

Завыла сирена.

Длиннолицый парень примерно одного возраста с Дэвидом повернулся к нему.

— Не знаешь, чего случилось?

— Не-а, — коротко бросил Дэвид.

— А ты кто? Я тебя не видел на экскурсии.

— Русский шпион. Мне надо побыстрее выбраться отсюда, пока не сцапали.

Парень рассмеялся.

— Ясно. А я — Джон Риггинс, новое американское секретное оружие.

Автобус дернулся с места и быстро покатил к воротам.

В Хрустальном дворце оператор установки Адлер изучал карту. «Дьявол, — подумал он, — неужели опять? Что сегодня творится в мире!»

— Двадцать две подводные лодки класса «Тайфун» вышли из Петропавловского порта и направляются в открытый океан, — доложил он. — Дирекционный угол девяносто пять градусов.

— Ого! — сказал у него за спиной капитан Ньют. — Похоже, русские что-то затеяли.

— У меня в это дежурство только плохие новости, — вздохнул Адлер.

Маккитрик и Поль Рихтер, навалившись на стол в кабинете, изучали ворох диаграмм. На пороге возникла Пат Хили. Маккитрик оторвался на секунду от бумаг.

— Если опять что-нибудь подобное, лучше не говорите, — произнес Маккитрик, увидев выражение ее лица.

— Они потеряли мальчишку. Он удрал.

— Что?!

Рихтер продолжал водить пальцем по схемам, его это не касалось.

— Они объявили розыск по всем штатам и, конечно, поймают его. Но в данный момент его нет.

«Ну и бедлам», — подумал Маккитрик. Он глянул сквозь окно вниз, где торчали головы программистов и операторов.

— Надеюсь, они разделаются с гаденышем, — процедил он сквозь зубы.

Певица в стиле «кантри энд вестерн» завывала по радио о том, что любовь — обман. Пожилой водитель грузовика неотрывно смотрел на дорогу, черной змеей уползавшую к горизонту, и часто переключал скорость.

Трейлер подобрал Дэвида на границе штата. Почти час уже они ехали молча. «Седому шоферу явно приятно, что кто-то сидит рядом», — подумал Дэвид Лайтмен. Ну и работка… Целыми днями смотреть, как слева мелькает темная обочина, а справа — белая разделительная полоса!

Следующей песней был «Караван». Прямо в точку!

Перебирая события последних дней, Дэвид думал, как много изменилось для него. После этого безумного уик-энда мир уже не будет таким, как прежде. Все оказалось куда сложнее, чем предполагалось раньше.

До сих пор Дэвид Лайтмен считал себя неприкаянным, отверженным, наблюдавшим со стороны за крысиной гонкой. Теперь вдруг оказалось, что он — соучастник, и всегда был соучастником происходящего. Любые события непосредственно касались его. Он был частицей большого мира. Один шаг, совершенный из глупого самодовольства, привел в действие цепь событий, грозивших увлечь в бездну миллионы людей.

И все из-за того, что ему захотелось поиграть в войну! Стинг предупреждал его, но он был уверен в собственной неуязвимости. Ну почему его отроческий протест не проявлялся в обычных выходках — почему он не убежал из дома, не вылил банку пива отцу в туфли или не начал курить марихуану? Все бы прошло куда безболезненней. Вместо этого ему понадобилось играть в жмурки с военным компьютером.

Если снять об этом фильм, его слава превзойдет славу Мика Джэггера 4 и Джеймса Дина.5 Он вполне сможет стать кинозвездой или рок-певцом.

Конечно, при условии, что и он сам, и мир в целом выживут.

После катастрофы он удостоится разве что песенки «Ты сбросил бомбу на меня», мрачно подумал Дэвид.

— У тебя что — ни сумки, ни вещей? — неожиданно спросил водитель, двинув рычаг переключения скоростей.

— Гм… понимаете… у меня украли сумку. Гм… а сколько передач у вашей машины?

— Четырнадцать. — Мужчина чуть покосился на пассажира. Морщины резче обозначились на его лице. — А ты, часом, не сбежал из дома?

— Что? — заерзал Дэвид на продранном сиденье.

— Не удрал ли ты от родителей? Выглядишь-то совсем ребенком.

— Правда, — вздохнул Дэвид. — Меня ни в одном баре не обслуживают.

Какое-то время они катили молча. Водитель поглядел в зеркало заднего вида на свой огромный контейнер, набитый консервами.

— Полиция! — вдруг сказал он.

— Что? — встрепенулся Дэвид.

— Двое легавых остановили меня в Иллинойсе. Клянусь, они выглядели как семиклассники, не старше!

Дэвид с облегчением откинулся на сиденье.

— Где ты будешь выходить?

— А какой здесь ближайший город?

— Место под названием Грэнд-Джанкшн.

— Подойдет, — сказал Дэвид.

Водитель пожал плечами и вновь погрузился в молчание.

По радио Мак Дэвис начал петь «Не везет сейчас — повезет потом».

— Повторите еще раз название? — гнусаво произнес в трубку голос оператора.

— Остров Андерсон, — сказал Дэвид, — штат Орегон… Личный телефон доктора Роберта Хьюма, Хьюм. Адрес — Кедровая аллея, пять.

Дэвид откусил кусок пиццы в ожидании ответа. Водитель, как он и просил, высадил его в Грэнд-Джанкшн. Дэвид поежился от холода — ледяной ветер залетал уже в телефонную кабину.

— Я проверил, — снова зазвучал голос оператора. — Доктор Хьюм, ХЬЮМ, в справочнике не значится.

— Может, у него нет телефона?

— Извините, но у нас нет таких сведений, — нетерпеливо продолжил оператор.

— Одну минутку! Посмотрите на фамилию Фолкен. Профессор Стивен Фолкен, ФОЛКЕН, адрес тот же.

Пауза.

«Ну, давай, давай!» — подумал Дэвид, сжав остывший пирог так, что из него потекли горчица и кетчуп.

— Профессор Стивен Фолкен, ФОЛКЕН, Кедровая аллея, остров Андерсон, не значится.

Дэвид Лайтмен повесил трубку и стал лихорадочно думать, что делать дальше.

«Танцуй, танцуй, танцуй всю ночь, — настоятельно требовал проигрыватель, — пусть груз забот уходит прочь!»

Дженифер Мак, стоя на четвереньках, поднимала и опускала правую ногу в такт музыке; упражнение называлось «семафор». Синкопы синтезатора заполняли гостиную, подхватывая Дженифер пульсацией ритма. После получаса занятия аэробикой трико на ней можно было выжать. Раньше она любила делать упражнения под «1999» Принса Нельсона, но подруга по классу аэробики взахлеб расхваливала музыку «Новой волны», и Дженифер решила быть как все, не отставать от моды.

Песня сменилась танцевальным номером. Дженифер встала и начала двигаться в «свободном полете», импровизируя на ходу.

Дома никого не было, можно разгуляться. «Интересно, — мелькнуло у нее, — а Дэвид Лайтмен танцует! Наверно, нет», — вздохнула Дженифер.

Мелодию прорезал телефонный звонок. Она не стала снимать трубку — может, позвонит и перестанет. Кому взбрело беспокоить ее в такое время! Телефон упрямо дребезжал.

— Черт! — в сердцах сказала она, двигаясь в танце к кухне.

— Да! — раздраженно произнесла она в трубку.

— Дженифер? Это я, Дэвид, — сказал далекий голос.

— Дэвид?

— Дэвид Лайтмен.

— Поняла, поняла. Откуда ты говоришь?

— Из Колорадо.

— Тебя не было в школе. Впрочем, ты не много потерял. Старик Лиггет…

— Слушай, Дженифер. Мне неудобно просить, но дело чрезвычайной важности. У тебя есть деньги?

— Деньги? Конечно. Давай встретимся по возвращении…

— Нет, ты не поняла. Мне надо, чтобы ты купила мне билет на самолет из Грэнд-Джанкшн в Колорадо до Сейлема в Орегоне. Я знаю, это связано с хлопотами, но не могу тебе всего объяснить сейчас.

Дженифер помолчала, приходя в себя от удивления.

— А что ты делаешь в Колорадо? Я заходила к вам, родители чем-то жутко озабочены, но не сказали в чем дело. Что произошло?

— Я расскажу тебе позже, Дженифер, — произнес далекий голос. — Сейчас просто не могу. Ты сделаешь то, о чем я прошу?

— Дэвид, я не миллионерша!

— Знаю. Тебе придется занять у кого-нибудь. Но, Дженифер, ты единственный человек, которому я могу довериться. Кроме тебя мне помочь некому.

— Конечно, я помогу, Дэвид. Постараюсь сделать все, что надо, — ответила она, с удивлением чувствуя, сколько души вкладывает в эти слова.

— Спасибо, Дженифер, — в голосе Дэвида прозвучали явное облегчение и признательность. — Слушай, когда будешь покупать билет, скажи, что его заберет в Грэнд-Джанкшн человек по фамилии Смит. Мое имя не должно фигурировать.

— Погоди минутку, — сказала Дженифер, дотягиваясь до карандаша на соседнем столе. — Я лучше запишу все.

— Следующий рейс будет завтра, так что если ты поторопишься, то оформишь билет сегодня.

— Хорошо… Из Грэнд-Джанкшн, Колорадо, в Сейлем, Орегон. На завтра, — повторила Дженифер.

— Ты сумеешь?

— Дэвид Лайтмен, — улыбнулась девушка, — тебя ждет сюрприз. Готовься.

В Хрустальном дворце царившая в обычные дни сдержанная мрачновато-скучная атмосфера сменилась профессиональным хаосом; нервы у всех были до крайности напряжены.

Генерал Берринджер, распустив галстук и закатав рукава, подумал, не велеть ли принести ему еще одну чашку кофе. Нет, он и так уже возбужден. Всего три часа довелось спать минувшей ночью. А тут еще этот мальчишка Лайтмен удрал, показав кукиш крупнейшей в мире военной системе.

Он взглянул на электронную карту. Символы, изображавшие подводные лодки, замерли вблизи берегов Северной Америки.

СТОГ 3 значилось на табло.

— Сэр? — к нему подошел офицер-связист. — Мы только что получили телекс из госдепартамента.

— Прочтите. Мне надо беречь глаза.

— Советский Союз отрицает факт развертывания подводных лодок. Русские спрашивают, чем объясняются провокации с нашей стороны.

— А это что? — рявкнул генерал, указывая на карту. — Наша система уже не имитирует атаку, это проверено!

— Так точно, сэр, — ответил офицер и, козырнув, двинулся к своей консоли.

Генерал Берринджер вздохнул. Пожалуй, надо выпить кофе.

Сидя внизу у своего терминала, оператор первого класса Роланд Мур внимательно изучал картину на своем мониторе.

Вдруг на экране замелькали помехи. Он немедленно щелкнул тумблером и набрал несколько цифр. «Этого не должно быть», — с тревогой подумал он.

Мур повернулся к соседу, Эду Моргану.

— Эд, проверь регулировку антенны на 0-84. Я потерял изображение.

Эд нажал несколько кнопок на своей клавиатуре.

— Я тоже потерял картину.

— Надо доложить генералу.

Он позвонил одному из помощников Берринджера. Тот обратился к командиру:

— Сэр, мы перестали получать сигналы с двух спутников раннего обнаружения. Это либо неисправность… либо они сбиты.

«Надо будет плеснуть виски в кофе», — подумал генерал, стискивая зубы.

В компьютерном центре машина ОПРУ играла в войну. Микросхемы против микросхем. Короткие молнии пробегали по оптическим волокнам, едва уловимо гудели приборы, сухо щелкали реле. Казалось, это Смерть прищелкивает костяшками пальцев в такт похоронному маршу.