А Ян, почесав макушку, пожал плечами. Ну что ж, подумал он. Почему бы не насладиться ласками этой очаровательной леди, пока она не передумала? Как там звучало это изречение, которому научил его брат Теодор? Ага: "Carp diem". Лови день, как карпа!
      Рука Яна соскользнула по его длинным волосам на затылок, и пальцы нащупали на шее один из пресловутых наростов - упрямых реликвий его былого уродства. Сейчас твердый нарост был холодным на ощупь, что утешало: Ян уже знал по опыту, что жар в этом месте предвещает неприятности.
      Дьявол, подумал Ян. Ну почему этим шишкам ничего не делается? Изъяны, уродовавшие его лицо, исчезли без следа, и под ними обнаружилась совершенно обыкновенная и даже - чего греха таить - симпатичная физиономия с широко распахнутыми карими глазами. Его спина распрямилась. Горб улетучился. Даже хромота стала практически незаметна. Почему же дурацкие наросты никак не отвалятся?
      Хотя у него были кое-какие смутные (и, надо признать, не выдерживающие проверки здравым смыслом) догадки относительно собственного происхождения, предназначение окаянных колдовских наростов оставалось для него тайной за семью печатями. Правда, не далее как позавчера ночью он видел ужасно странный сон, в котором наросты взорвались подобно вскрытым чирьям. Но вместо фонтанов гноя из них вырвались, мгновенно развернувшись, два крыла. Порыв ветра немедленно подхватил его и повлек по воздуху, за облака, высоко-высоко в небо, полное трепещущих, удивительных звезд, где он парил целую вечность...
      Яна бросило в дрожь. Усилием воли он заставил себя вернуться с небес на землю и сосредоточить внимание на том, что делали сейчас его спутники.
      К примеру, сэр Годфри Пинкхэм в данный момент вытаскивал из мешка отрубленную голову, держа ее за волосы, как Персей - Медузу Горгону. Голова выглядела довольно зловеще: длинные усы, черные как полночь брови... Пинкхэм положил ее на предусмотрительно подстеленное одеяло.
      - Э-гей-гей! Пугар! В себя, Пугар! - сказал он голове. Нет ответа.
      - Мог бы отозваться побыстрее - ведь до форта все ближее, - заметил сэр Мортимер Щитсон.
      Темные глаза, хоть и были широко распахнуты, глядели тупо, точно каменные. И неудивительно - ведь эта голова не принадлежала человеку, да и глаза были изготовлены из какого-то стекловидного вещества. Как нам уже известно, голову эту Ян Фартинг отхватил у создания, которое Пугар именовал роботом: автомата, которым Пугар управлял по волшебным волнам из своих покоев в самой сердцевине собственного форта. Покои стали для него темницей, ибо сей Черный Властитель томился в плену у своего гнусного коллеги, Черного Властителя Хырца Моргшвина; правда, слово "плен" тут было применимо лишь отчасти, так как, хотя сами покои Пугара были окутаны паутиной сонных заклятий, магия их хозяина не впускала вражье воздействие внутрь комнат.
      Попытка Пугара завладеть Аландрой завершилась на кончике пера Яновой авторучки; и тогда сей коварный муж, объявив себя перебежчиком на сторону Добра, обещал рыцарям свою помощь.
      Однако Ян зорко приглядывал за ним и собирался лично предпринять все меры к тому, чтобы после своего освобождения Черный-Властитель-Во-Плоти не подложил бы им какой свиньи.
      - Верно сказано. - Годфри встал на колени и тихонько постучал по механической черепушке. - Ау! Все дома?
      Нет ответа.
      - М-да, - промолвил сэр Оскар, - а не поиграть ли нам в кегли, раз эта штука, по всему видно, сломалась? Хоть какая-то польза от шарика будет!
      Неживые глаза вспыхнули огнем:
      - Сократи тебя Сократ, я отлично все слышал, вассал! Изволь оказывать этой голове достойное почтение!
      - Да уж, гнев Пугара пышет яро! - презрительно процедил сэр Годфри. Польщен, что ваша милость раскачалась поучаствовать в разговоре об одном мелком вопросике жизни и смерти, Пугар!
      - Да разве знаете вы, овечьи подхвостья, сколько нужно труда, усилий воли... - тут вдруг раздалось громкое бурчание, отчетливое "чпок!", в котором наш современник сразу узнал бы глас откупоренной бутылки и журчание поглощаемой жидкости. - ...силы духа, чтобы установить контакт с... Грендель-Хрендель, а почему это вы не в воздухе? Почему это не летите со всех крыльев к моему форту выручать меня из этой дыры?
      - Собственно, потому-то мы вас и вызвали, - пояснил сэр Годфри.
      - Именно, - подхватил сэр Мортимер. - Виверны труса празднуют.
      - Что-о? Дайте-ка мне поговорить с этими крылатыми червями. Мы их живо расшевелим! - вскричал Пугар.
      - Вся трудность в том... - И сэр Годфри вкратце обрисовал проблему газового дефицита. - Так что они согласились вылететь к форту, как только смогут, - закончил он свою речь. - Но, разумеется, им нужно уточнить дорогу. И нам, вообще-то, тоже, потому что мы хотим покамест продолжать путь пешком, а форт, насколько мы понимаем, довольно близко.
      - Хм-м... Пешедралом, значит... да, вы летели два с лишним дня... может, вы и ближе, чем мы думаем. Вот что, Годфри. Подними-ка эту голову повыше, чтоб я мог оглядеться. Обозреть панораму местности.
      - Кривораму месть-ности, я бы сказал, - пробормотал сэр Вильям, косясь на курчавый горизонт, географию, страстно обнявшуюся с астрономией, и прочие феномены, точно вышедшие из-под карандаша карикатуриста от картографии.
      Сэр Годфри, не заставив себя долго ждать, ухватил голову за шею и, встав на цыпочки, поднял ее как можно выше.
      - Хм-м... - прогудел Пугар. - Ага. Вон там, среди других вершин, торчит Сплеч-Гора, значит, и Великий Скатертный Путь неподалеку... к северу от северо-запада, скорее всего. Ваша правда. Ходу осталось самое большее полтора дня, если сможете найти этот самый Путь.
      - Великий Матерный Путь? - недоверчиво переспросил сэр Годфри.
      - Великий Скатертный. Вполне проторенная магистраль, - пояснил Пугар. - Любой житель Темного Круга - всякий, кому хоть раз говорили "Скатертью дорожка", - на ней побывал. Ее также зовут "Шоссе Шестьсот Шестьдесят Шесть".
      - Господи Боже мой, Число Зверя! - чуть не обмер сэр Оскар.
      - Угу, нарочно не придумаешь... Короче, дорога самая что ни на есть простая: идите по Шестьсот шестьдесят шестому до перекрестка с Тысяча четыреста девяносто вторым. Свернете направо, потом первый поворот налево у пятого висельника на дубу, еще миля - и вы у подножия Горькой Горы! Мой форт - третий справа. Спутать невозможно: на газоне, прямо перед фортом, гипсовый гоблин с веслом.
      - О небо! - воскликнул сэр Мортимер. - Какая безвкусица!
      - Тебе того же, старик! - отозвался Пугар. - Так вивернам и объясните. Они вам непременно понадобятся попозже, когда будем брать Моргшвинов замок!
      - Что ж, с дорогой, вроде как, все ясно. Еще какие-нибудь советы будут, Пугар?
      - Будут. Держите оружие наготове, парни. Шоссе "Три шестерки" - это Дорога Смерти!
      - Да? - опешил сэр Годфри. - Как так?
      - Ангелы ада. Дьяволы рая. Львы, тигры и медведи. Типичное пестрое сообщество демонов и чудищ, всегда готовых перекусить телом и душой беззащитного путника. Впрочем, вы, ребята, я смотрю, в рубашке родились, так что паниковать я бы не стал. И все-таки приберегите силы, чтобы выцарапать меня из этой каталажки.
      - Ну, разумеется, Пугар.
      - Так держать. Эй, а как там наша пышечка Аландра? - Черные глаза, вывернувшись в глазницах, нащупали взглядом принцессу. - Ам-ам, крошка, проговорила голова, плотоядно глядя на нее. - Хочешь посмотреть на мой ключик?
      Аландра сделала шаг вперед и закатила голове такую пощечину, что та вылетела из рук Годфри и, упав на землю, вмазалась прямо в коровью лепешку.
      - Это тебя отучит так разговаривать с принцессами! - заключила Аландра.
      - Ай! Помогите! - взвыл Пугар. - Нос у меня еще работает! - И онемел.
      Годфри торопливо вызволил голову из плена и вытер носовым платком.
      - Как видите, сэр Пугар, с этой принцессой ухо держи востро.
      - Бой-леди! Люблю таких - чтоб кровь молодая кипела.
      - Да, мы все тоже души не чаем в нашей подопечной, хотя она питает необъяснимую привязанность к юному Яну.
      - Люцифер вас забодай, серьезно? Ну, повезло парню. Я-то всегда подозревал, что в вашем Яне что-то есть, - с той самой минуты, как он подскочил и оттяпал мне голову. Ну ладно, джентльмены. Можете меня вызвать, когда доберетесь до моего форта. Я вам подскажу, как лучше проскочить мимо орды мерзавцев, которых Моргшвин поставил его сторожить. Надо сказать, я доволен вашей работой!
      - Работа у нас дьявольски кровавая! - напомнил сэр Вильям.
      - Стоила нам трех добрых рыцарей! - подхватил сэр Оскар.
      - Да смилуется Господь, чтоб она нам не стоила еще нескольких добрых рыцарей! - заметил сэр Мортимер. - Конечно, несколькими болванами вроде вас, сударь мой, пожертвовать можно...
      Все невесело расхохотались.
      - Как бы то ни было, клянусь Нептуновым поносом, вам перепадет кой-какая награда в денежной форме, - уверил рыцарей Руп Пугар. - А теперь, если позволите, я пойду, налью себе еще пивка...
      - Я думал, вы спите! - воскликнул Ян.
      - Конечно, сплю - что ж здесь еще делать-то? Нет, вьюноша, в моей комнатенке я сам себе хозяин. Правда, клаустрофобия вконец замучила, так что чем раньше вы меня вызволите, тем лучше. - Веки Черного Властителя опустились и тут же вновь взлетели кверху. - Да, вот еще, а как там дела с рогом единорога?
      - Единорога? - вскричала Аландра. - Где вы отыскали единорога?
      - Мы... э-э-э... отыскали его в одном лесу, кажется, на второй день похода, - промямлил сэр Годфри, глядя в землю.
      Хиллари выступила вперед:
      - И застрелили его из луков, и сожрали, кровожадные свиньи!
      - И правильно сделали! - ответила Аландра. - Единороги ужасно противные и докучливые... Но вы говорите, что сохранили его рог... вдвойне правильно, рог - вещь полезная. Можно на него взглянуть?
      - Ну что, съела? Никакая это не дурная примета, поняла, суеверная шлюха? - подмигнул Пугар Хиллари. - Покеда!
      И самодовольные огоньки в его глазах потухли.
      - О-о-о-х! - вскрикнула Хиллари и, разбежавшись, изо всех сил пнула голову.
      Сэр Оскар погнался за укатившейся головой, а сэр Годфри отправился искать среди поклажи рог единорога.
      - Кость как кость, разве что кривая! - заметил он.
      - Нет, отнюдь... - задумчиво проговорила Аландра. - Скажите, вы задумывались об этих мешках, снаряжении и прочем? Я хочу сказать, как мы их теперь потащим, когда у нас нет ни вивернов, ни лошадей?
      - Ох, ты! - вскричал сэр Вильям. - Она права! Без вещей нам никуда. Провиант! Вооружение! Нести все это на себе - спины переломаем!
      Сэр Годфри, отыскав вышеупомянутый предмет, вернулся к своим спутникам. Ян заметил, что рог совершенно не изменился: блестящая костяная спираль с толстым основанием и заостренным верхним кончиком, совсем чуть-чуть запачканная кровью. Рог был вручен Аландре, которая погладила его своей нежной ручкой, с большим интересом ощупывая все искривления и трещинки.
      Принцесса подняла голову. Ее глаза засверкали.
      - Да, вы убили самого настоящего единорога. Каков он был на вкус?
      - Откровенно говоря, что-то вроде протухшей дичи, - сообщил сэр Оскар.
      - Как бородатая охотничья байка! - сострил сэр Мортимер, но никто так и не понял, что нужно смеяться.
      Аландра подняла рог над головой, так, что он засиял на солнце.
      - Джентльмены, хотя считается, что во мне воплотилось некое волшебство, не осмелюсь утверждать, будто об этом волшебстве мне что-то особенное известно. Да и многие тайны колдовства остались от меня сокрыты. Но все же есть вещи, которые я знаю. И среди них - способ правильного применения рога единорога.
      - Спасает от отравления, по-моему? - предположил Ян.
      - Алхимические свойства, верно? - вопросил сэр Годфри.
      - Да, действительно. Но есть еще одна вещь, которой научил меня один престарелый негромант, когда я была совсем малюткой и, как все маленькие девочки, ужасно интересовалась единорогами. Теперь у меня иные, гораздо более приближенные к жизни интересы, - лукаво улыбнулась Аландра, лаская пальчиками белую гладкую кость. - Как бы то ни было, рога единорогов содержат в себе волшебство, и теперь мы можем поставить это волшебство себе на службу... с вашей помощью. Я прошу вас всех - точнее, всех, кто вкусил жаркое из единорога, - расцарапать себе большие пальцы и втереть по капельке крови в основание рога.
      - И что тогда будет? - опасливо спросил сэр Вильям.
      - Увидите, - пообещала Аландра.
      - Но другие, которые его ели... их самих давно уже съели! спохватился Годфри.
      - Не важно. Делайте что велят! - распорядилась Аландра, начиная сердиться.
      Ян возблагодарил судьбу, что даже не попробовал единорожьего мяса. Хиллари к нему, как известно, тоже не притронулась. Даже сейчас от одной мысли об этом на ее лице выразилось крайнее отвращение, и она покрепче прижала к себе Алебастра.
      - Именно. Выполняйте повеление, о, мои рыцари, - приказал сэр Годфри. И первым вытащил кинжал. - Ерунда, это же не больно! - с этими словами он слегка надрезал палец. - У-у-у-у-ай! - вырвалось у него. - Ер-рунда, н-немножко очень больно...
      Годфри выжал из пальца каплю крови.
      Один за другим рыцари окропляли своим жизненным соком основание единорожьего рога.
      - Благодарю вас, джентльмены, - проговорила Аландра. - А теперь, если вы будете так любезны немного попятиться... - Она взяла рог за кончик, держа его основанием к земле, и начала произносить таинственное заклинание, богатое ассонансами, аллитерациями, эвфонизмами и эвфемизмами.
      Внезапно - будто невидимый карандаш прилетел и принялся за дело - в воздухе возник контур. Туловище, ноги, хвост. В нужном месте контур смыкался с рогом. Между линиями - пустой воздух, но вот...
      Еще одно слово излетело из пунцовых губ Аландры.
      Черный контур запылал огнем. Из верхней точки огненной линии закапала кровь, заполняя пустоту. Проскочила искра - и красное стало костями и артериями; взметнулось ослепительное пламя - кости и артерии сгустились в белое, совершенно белое, как только что выпавший снег, тело.
      Единорог!
      Пламя опало, потухло, не оставив даже копоти. Единорог встряхнул гривой, затопал ногами и взмахнул хвостом: показал, что живой.
      - Да! - вскричал единорог. - Да!
      - Единороги - отзывчивые зверята, - проговорила Аландра. - От них не услышишь слова "Нет"! - И потрепала единорога по носу, определенно наслаждаясь своим успехом.
      Прочие участники похода так и застыли с разинутыми ртами.
      - Он... он красивый, - промолвила Хиллари. - Разве такое существо может быть противным?
      - О, скоро сама увидишь, - процедила Аландра.
      - Живем! - вскричал сэр Вильям. - Это же масса провианта!
      - Болван! - оборвал его сэр Годфри. - Я проник в замысел нашей обворожительной, гениальной принцессы! Какая удача, что мы не выбросили рог! Разве вы не видите, мои рыцари? Теперь у нас есть вьючное животное! Мы можем взвалить на этого отважного и могучего зверя нашу поклажу!
      - Ого, какой он сообразительный, правда, Ян?
      Ян кивнул:
      - Наверное, потому-то он - наш предводитель.
      Единорог немного побродил по лужайке. Настроен он был кротко. Его взгляд был устремлен только на Хиллари, а остальных присутствующих - в том числе тех, в чьих желудках он когда-то побывал, - зверь, казалось, даже не замечал.
      - Вот бестолочь! - сердито тряхнула головой Аландра. - Не может отличить девственницу королевской крови от простой девки! Ну что ж, джентльмены, - передернула принцесса плечами. - Грузите на него свое барахло и давайте двигаться. Вы сами увидите, что единорогам свойственны дружелюбие и покладистость - и только в некоторых обстоятельствах...
      - И в каких же... э-э-э... обстоятельствах следует ожидать иного? вопросил сэр Годфри.
      Аландра затрепетала как осиновый лист. На миг с нее слетело все кокетство и самоуверенность, а губы тихо пролепетали:
      - Молите Бога, сэр рыцарь, чтобы вам никогда не довелось этого узнать.
      Впрочем, лицо ее тут же прояснилось. Вспорхнула белая ручка, рассыпались по плечам локоны.
      - Но, в сущности, в сущности, беспокоиться ровно не о чем. А вьючное животное нам нужно позарез! Единорог вполне сгодится!
      Сэр Годфри окинул зверя скептическим взглядом. В глазах единорога замерцали тусклые огоньки, и призрачное сияние окутало его пушистые бока казалось, будто в шерсти заблудились первые лучи рассвета.
      - Ну что ж, седлайте зверя, мои честные рыцари. Но остерегайтесь, чтоб он вас не освежевал своим рогом!
      Рыцари опасливо повиновались, и вскоре единорог пригнулся к земле под тяжестью клади - впрочем, он ничем не выдавал, что хоть чуть-чуть замечает это бремя. После того как виверны получили надлежащие инструкции, единорог послушно побрел вслед за Хиллари Булкинс в сторону гор, потихоньку думая свои непостижимые единорожьи думы и вознося к солнцу сверкающий рог.
      Отряд молча шагал в указанном Пугаром северо-северо-западном направлении, остолбенело разглядывая попадавшиеся на каждом шагу географические извращения. Спираль Мёбиуса... нет, трехмерная гравюра Эшера, кое-где, возможно, подправленная кистью Иеронима Босха, - вот во что превратился Темный Круг стараниями Яна Фартинга! Впрочем, в последнее время Ян все чаще ловил себя на сомнениях: похоже, виноват был все-таки не он.
      Теперь воздух Темного Круга чуть ли не звенел, наполненный какой-то новой Силой, неведомыми, нехорошими вибрациями. Эта Сила реяла над землей, билась в любом стебельке травы, в каждой кочке, пробиралась с кошачьей грацией из мига в миг, сквозь плачущие холмы, сквозь вторящие им деревья, сквозь ошалелых птиц и зверушек. Над водоворотом Темного Круга медленно кружился черный плащ перемен - невиданных перемен, которые, как ни странно, оказались созвучны самым потаенным мечтам местной Мировой Души, так что она уже готовила новые, еще неслыханные симфонии-какофонии сфер.
      Ян Фартинг не отходил ни на шаг от Аландры. Сосредоточившись на ее красоте и на любви, которую она в нем разожгла (о дрожь восторга, о жужжащие в крови пчелы, о вздохи безмолвных глаз!), он ненадолго позабыл о донимавших его дурных предчувствиях относительно исхода всего этого злоключения.
      В конце концов, он ведь искупил свою ужасную оплошность. Благодаря его усилиям принцесса Аландра спасена и воссоединена с сэром Годфри, который непременно приведет их отряд к Предначертанной Цели и... и...
      Дальше этого момента его разум не рисковал заглядывать в будущее. Слишком много страшного ожидало впереди. Ибо Ян знал, что ныне его будущее накрепко переплелось с будущим Аландры... а прошлое уходит корнями во что-то несравнимо более глубокое и зловещее.
      И так они шли, ведя за собой навьюченного единорога. Аландра очаровательно щебетала о радостях и тяготах детства волшебной принцессы. Ян благоговейно слушал: его собственное детство промелькнуло незаметно за тяжким трудом, во мраке убогого средневекового быта; юность, стреноженная кожаными ремнями, распятая сапожными гвоздями, питаемая материнской овсяной кашей и отцовским пивом; короче, навоза на эту жизнь не жалели - но зато из этой кучи удобрений выросли мечты. Хиллари помогла этим мечтам окрепнуть, и Яну самому было горько, что, забыв про нее, он теперь глаз не сводит с Аландры. Но, по крайней мере, Хиллари не осталась в одиночестве: судя по всему, она нашла замечательного друга в лице своего нового знакомца, кота Алебастра.
      "Интересно, о чем это она так увлеченно беседует с котом?" - подумал Ян.
      Впрочем, какая разница?..
      Они шли и шли, с горки на горку, из дола в дол, час за часом, и загадочные фантастические твари, с потерянным видом скитавшиеся по местности, точно беглецы из психиатрического зверинца доктора Карла Юнга, не чинили нашим героям никаких препон.
      Но стоило выйти к шоссе "Три шестерки", как судьба повернулась к путникам затылком.
      Это случилось очень быстро. Ян толком и разглядеть ничего не успел. Он слушал рассказ Аландры о ее коллекции кукол - и вдруг раздался громовой голос сэра Оскара Корноухского: "Тревога! Нас атакуют!"
      Ян мгновенно обернулся, решив загородить принцессу Аландру от потенциальной опасности собственным телом.
      "Наконец-то возьму реванш!" - промелькнуло в его голове.
      Пока остальные торопливо вытаскивали из ножен мечи и приосанивались, с холма прямо на них сбежал какой-то огромный зверь. Ян с первого взгляда опознал в нем громадного-громадного медведя.
      Нет, наверное, медведицу, так как зверюга была в платье и лифчике, а на ее морду был наложен настоящий человеческий макияж.
      - Р-рык! - взревела медведица вполне медвежьим голосом, приближаясь к ним и сверкая накрашенными глазами. - Рык!
      - Господи ты Боже, Ян, - вымолвила Аландра. - Сделай что-нибудь!
      Ян полез в карман за Пером. Но от волнения заторопился, задергался... и сам не заметил, как оружие выскользнуло из его пальцев.
      Прежде чем он успел что-либо предпринять, медведица навалилась на него: сплошные когти, клыки, обильно капающая слюна и запах духов.
      "Духи?!" - такова была последняя мысль Яна перед тем, как косматая лапа вышибла из него сознание.
      ГЛАВА 2
      Маг ожидал свою мать перед Линкольновским центром. Подпирая спиной фонарный столб, он смотрел, как пролетают по Бродвею автомобили, как полосы света играют в чехарду с клубами вечернего сумрака. Смотрел и слушал, блаженно подставив уши какофоническому, сладостному, умиротворяющему многоголосию города Нью-Йорка.
      Он готовился к Большой Игре. Вы еще убедитесь, маловеры: Кроули Нилрема голыми руками не возьмешь! Ему предстояло вернуться в свой мир и помериться силами с врагом в решающем поединке, а этот крохотный участок материальной (он игриво пощупал полу собственного пиджака) и твердой (он топнул ногой по тротуару) реальности должен был стать для него отличным якорем.
      Да-да, якорем - если верить утверждениям маман. Он был вынужден ждать, пока она не поможет ему проложить ход назад в Темный Круг. В одиночку даже пробовать бесполезно. Он появился жутко не вовремя, застав маман почти что в дверях - она собиралась на балет.
      - Ну что ж, - промолвила она, - ты пока выкупайся, Элмор (иногда она звала его "Элмор", время от времени - "Сидни", а порой, хотя и очень редко, с ее языка срывалось неуместное на этом ярусе реальности обращение "Мерлин"), прими, миленький, горячую ванну и переоденься во что-нибудь из шкафа с запасной одеждой. Потом сходи прогуляйся, покушай в каком-нибудь миленьком китайском ресторанчике, выпей шерри, выкури сигару и жди меня на углу Шестидесятой и Бродвея в одиннадцать. Если к тому времени Барышников еще не перестанет трясти гузкой, как-нибудь постараюсь слинять пораньше.
      Отдых сотворил с Кроули Нилремом чудеса. Его силы восстановились полностью, точно после целой вечности крепкого сна. Конечно, малая толика фирменного матушкиного чая тоже внесла свой вклад, а обильно сдобренная специями тарелка креветок по-хунаньски до сих пор плясала от восторга с целой компанией поглощенных коктейлей, но главной панацеей было время: свободное время, которое дало ему возможность поостыть, отдышаться, поразмыслить и перегруппироваться.
      А сделать это следовало давно - ведь с того самого злосчастного броска, когда кости упали "змеиными глазами" вверх, его жизнь стала беспрерывной гонкой по вертикали сквозь Полимир, гонкой на износ!
      Гудели ночные такси. В воздухе висел едкий запах подгоревших каштанов. Обрывок газеты юркнул в канаву, точно живое существо в поисках укрытия от беспощадных автомобильных колес. Кроули Нилрем затянулся своей гаванской сигарой, подержал во рту дым, услаждая язык и нёбо, и выдул, еще одно облако в другое небо - звездный небосклон над Манхэттеном. "Слушай меня, Колин Роулингс, - подумал он, созерцая молодую луну. - Ты не победишь. Даю слово! Может, одна-две партии и останутся за тобой... но чтоб весь раунд! Не говоря уже о матче!"
      - Сидни! - послышалось из-за его спины. - Милый мой Сидни!
      Обернувшись, Нилрем увидел, что к нему, как он и ожидал, движется матушка. То была высокая, величественная дама безупречного телосложения: пышный, царственный бюст и изящно обтекаемая фигура, отвечающая новейшим веяниям великосветской моды. В нескромном вырезе ее платья колыхались в такт шагам жемчуга. Она шла под руку с пожилым джентльменом аристократической наружности: костюм в мелкую полоску, очки, бородка клинышком. Его лицо было незнакомо Кроули Нилрему, но дрожь в ауральных структурах неоспоримо свидетельствовала, что спутник матушки балуется магией.
      - Маман! - воскликнул Нилрем с радостной улыбкой, начиная ощущать себя... самим собой, тем прежним, самоуверенным Нилремом. - Секунда в секунду! - ему не терпелось вернуться в матушкин вест-сайдский особняк, дабы переместиться оттуда в Темный Круг.
      - Кроули, я хочу познакомить тебя с моим деловым партнером, произнесла миссис Эрнестина Беннетт, улыбаясь своему высокому очкастому спутнику. - Мистер Алоизиус Де-Лион.
      - Очень рад, - произнес джентльмен чопорно, но без снобизма. Весь он был какой-то накрахмаленный: бесцветный, безупречно-аккуратный, вылитый добропорядочный труп. - Я знаю вашу мать уже много... лет.
      - Мистер Де-Лион напомнил мне, Кроули, - проговорила миссис Эрнестина с задорным огоньком в глазах, - что сегодня состоится ежегодный бал Американской ассоциации Колдовских Дел Мастеров.
      "Проклятие, только не это! - подумал Нилрем. - Как же, как же, слыхивал я про эту публику!"
      - И, - продолжала миссис Беннетт, - он был так любезен, что пригласил нас на этот бал!
      - Мама, - взмолился Маг-Игромейстер. - Разве вы не помните... Мне очень важно успеть в совсем другое место.
      - Ну-ну, мой мальчик, - хмыкнул Де-Лион. - Ваша матушка рассказала мне о проблемах с этими вашими... сошедшими с рельсов Играми. Думаю, у кого-нибудь из членов нашего общества найдется в рукаве уловка-другая, которые будут вам в помощь. Ума нам не занимать!
      - Да, Сидни, это так! Твоя матушка очень хотела бы побывать на балу и похвастаться сыном. Мы можем наложить на время Заклятие Растяжения, так что ты никуда не опоздаешь.
      Нилрем открыл рот, чтобы возразить, но тут же сам себе приказал замолчать.
      "Минутку, - сказал он себе. - Возможно, они правы". Что греха таить помощь ему очень даже нужна. Кто знает, какие ценные изобретения сделали Мастера Колдовских Дел в суровых условиях этого технократического яруса реальности! Колин Роулингс в жизни не догадается, что Нилрем может обрушить на него такое!
      Кроме того, больше часа-двух он не потеряет.
      - Хорошо, но надолго задерживаться мне нельзя.
      - Да-да, конечно, - промолвила его мать, не скрывая радости. - Мы отправим тебя прямым рейсом в твою Черную Дыру, и ты сможешь выяснить отношения с этим скверным мальчишкой Роулингсом.
      - В Темный Круг, маман, - отозвался Нилрем. - И, хотя ты запомнила его как мальчишку, которого могла отшлепать одной рукой, уверяю тебя, что ныне Колин Роулингс такой же взрослый, как и я.
      Поймав такси, они направились в отель "Уорвик", где в банкетном зале на самом верхнем этаже уже дым шел коромыслом.
      По дороге Де-Лион прочел Нилрему лекцию о достижениях Мастеров и их общественном положении в современной Америке.
      - Как и следовало ожидать от нашего яруса реальности, мой мальчик, в эти времена официальные лица смотрят на магию либо сурово, либо пренебрежительно, - сообщил Де-Лион. - Насколько я понимаю, вам доводилось бывать у нас в дни предаристотелевской вольности. С тех пор жизнь магов стала несравнимо труднее. Настолько труднее, что ныне больше невозможно зарабатывать нашим ремеслом на жизнь, - так что мы поневоле предпочитаем считать себя любителями.
      - Да, - отозвалась маман. - Я как раз говорила Сидни, что обстановка на этом ярусе просто обвораживает меня своей увлекательностью. Достаточно несколько дней проглядывать газеты, чтобы получить неопровержимые доказательства!
      - Доказательства чего, мама? - спросил Нилрем.
      - Разве я неясно выражаюсь? Доказательства закона, что стоит изъять фантастику из реальности... как сама реальность становится фантастикой!
      - Совершенно верно! Великолепно подмечено! - проговорил Де-Лион, глубокомысленно кивая.
      Нилрем встряхнул головой, точно прочищая свои мозговые извилины:
      - В этой фразе заложен какой-то глубокий смысл... понять бы только какой!
      Откинувшись на спинку сиденья, Маг-Игромейстер попытался успокоиться и отдаться радостям автомобильной прогулки. Голова у него гудела. Он истосковался по безмятежной и одновременно нескучной жизни у Игрового Стола. Управлять потоками событий было несравненно, неизмеримо приятнее, чем болтаться в этих потоках, как сухой листок на штормовом ветру.
      Де-Лион тем временем принялся разъяснять, что ассоциация Колдовских Дел Мастеров - это вполне демократичное сообщество дилетантов, которое имеет положенные по закону устав, печатные органы, права и обязанности. От прочих общественных организаций она отличается лишь тем, что занимается проблемами практической магии в мире, где правит логика.
      - Конечно, на нашем ярусе практическая магия, как правило, не действует, но рассуждать о том, что было бы, если б она действовала, весьма и весьма приятно, - сообщил Де-Лион.
      - Да, вероятно, - согласился Нилрем.
      - Поймите меня правильно, вполне возможно, что где-то еще... может быть, даже в вашем Темном Круге... наши методы будут работать. Но проблема их адаптации к иным мирам нас не заботит. Для нас магия - скорее интеллектуальное упражнение. Заклинания, заговоры и тому подобное мы публикуем в наших журналах. А потом присуждаем друг другу награды за самые высокохудожественные, остроумные, сложноструктурированные и тому подобное. Также мы издаем книги. Иногда их экранизируют, так что кое-какие доходы мы имеем. Но, в общем и целом, плоды наших трудов здесь, на Земле, совершенно бесполезны! - В голосе Де-Лиона звучало искреннее довольство таким положением дел.
      - Вы хотите сказать, что магия здесь больше не действует?
      - О, иногда случается, что действует... а если очень постараться и очень долго терпеть, она действует наипрекраснейшим образом! - внесла ясность маман. - Но старые добрые времена миновали. Правда и то, милый, что в старые добрые времена любая оплошность могла бы привести меня на костер...