Глава 14

Цветы. Цветы начали расти как грибы. Из омерзительно кривых лап воинов Моргшвина проклюнулись маргаритки и хризантемы. Головы превратились в фантастические кущи гвоздик, маков и незабудок. А единорог все кружил по двору на своем единоколесном велосипеде, проделывая заковыристые акробатические номера. Весь форт превратился в цветочные джунгли, и прежнее зловоние позорно удалилось, вытолкнутое за ворота нежным благоуханием.

Вместо рева труб и валторн в воздухе разнеслись звуки струнного квартета.

Братья-норхи затряслись в пляске святого Твиствитта. Тела их покрылись прыгучими огнями святого Эльма.

— Дчто... же... э... та... ко... е... де... ? — выдавил из себя Гробонос.

— О-о-о-хххх! — завопил Грызноклык, когда его дубленая, покрытая чирьями и шишками шкура стала вдруг младенчески гладкой и здоровый румянец залил его небритые впалые щеки.

Бивни, украшавшие пасти норхов, внезапно съежились. Дупла в гнилых зубах затянулись, пятна кариеса испарились, и норхи навеки забыли, что такое зубная боль.

Монстры стали красавцами!

Тут к ним подкатил единорог.

— Радость и свет, — произнес белоснежный зверь. — Доброта и милосердие. Солнце и счастье.

Норхи взвыли, и с этим воем из них вырвались последние капли зла, мерзости и дурного характера. А когда вопль утих, они взглянули на обновленный мир голубыми, как небо, глазами — и заулыбались.

— Надо же! — воскликнул один.

— С ума сойти, — отозвался другой.

— Вот видите, добро — это не так-то худо, — лукаво подмигнул им единорог, сделав стойку на передних ногах. — Можно даже сказать, полный кайф. Нет возражений?

Гробонос тупо уставился на него.

— Из глаз бревна вываливаются, — пробормотал он затем. И действительно, бревна так и сыпались на землю с обоих норхов.

Грызноклык полез к единорогу целоваться.

— Экстаз! Восторг! Мне еще никогда не было так хорошо!

— Вполне естественно. Вы были злыми норхами, а теперь стали добрыми норхами. Я сильно подозреваю, что вскоре вам станет еще лучше, когда порядок тут наведете. А теперь позвольте мне сойти с единоцикла и перейти к следующему доброму делу!

— Хорошо-то как! — выдохнул Гробонос, изумленно созерцая буйно цветущее войско.

— Чудо-чудо-чудо как хорошо! — захлебнулся от счастья Грызноклык.

Единорог выехал на полянку и вновь встал на все четыре ноги. Опустив голову, внезапно застыл, как статуя. Люк на его животе откинулся. Веревочная лестница протянулась к земле. По ней начали спускаться крохотные человечки. Затем лестница втянулась обратно, люк захлопнулся и единорог вновь ожил.

— Ну, вот и все. Вот видите? Я же говорил, что получится! — пропищал какой-то голосок.

— Да, да, видим, — взмолился другой голосок. — Верните нас в нормальный вид, пожалуйста.

— Маэстро Кистер, не будете ли вы так любезны произнести трансдименциональное габаритомодификационное обратное заклинание, покамест я совершу бросок костей?

— Да, сэр.

Игральные кости стукнули о камень, меж тем как в воздухе в замысловатых позах повисли герундии, прилагательные и инфинитивы древнего заклятия.

Крохотные фигурки принялись расти, невольно тесня и отпихивая друг друга.

— О Благие Силы, — вздохнул Кроули Нилрем, плюхнувшись на спину. — Совсем забыл сделать поправку на пространственную близость.

— Благие Силы! — ликующе подхватили норхи. — Благие Силы!

— Черт подери, меня, черт, сейчас, черт, вырвет, подери, — пробурчал сэр Годфри, опасливо косясь на этих рослых незнакомцев. — Что такое, черт подери, вы с ними сделали?

— О, сэр Годфри, мое участие было минимальным. Вся заслуга принадлежит рогу единорога.

— Возможно, вы помните из моего рассказа, что рог единорога способен трансформировать яды... то есть служить противоядием. Собственно, в этом качестве мы его и использовали: чтобы нейтрализовать все эти полчища ядовитых тварей! — Билл Кистер, уперев руки в бока, с довольным видом созерцал и обонял благоуханные «разрушения», произведенные «штурмом». — А знаете, Кроули Нилрем, ваша профессия начинает мне нравиться. Что-то в ней есть.

— А вы, мой мальчик, отличаетесь редкой глубиной и широтой познаний, — ответил старый маг комплиментом на комплимент, после чего принялся вычесывать единорога и осыпать его благодарностями за отличную работу.

Что до Яна, то у него просто голова гудела. И, если честно, не только голова, ибо за время сидения в тесной брюшной полости единорога нашего героя ужасно укачало. Однако он нашел в себе достаточно хладнокровия, чтобы отойти подальше от сэра Годфри. Ян знал, что кинжала в спину от этого рыцаря можно не опасаться, но на какую-нибудь менее фатальную пакость Годфри вполне способен.

— Голова, — вымолвил Ян, еле ворочая языком. — Пугарова. Достань ее, Годфри. Надо найти его темницу.

— А остальные воины? — спросил сэр Мортимер, любуясь великолепным розовым кустом.

— Единорог всех обработал, — успокоил своих спутников Нилрем. — Рефлорировал, если хотите.

— Здорово, — проговорила Хиллари, вплетая в свои косички незабудки. — Такое бы всему Темному Кругу не помешало.

Сэр Годфри развязал мешок и вытащил голову наружу. Глаза моментально распахнулись.

— Га! — рявкнул Пугар. — Что вы с моим фортом сотворили, Тор вам в рог?

— Не важно, Пугар, — ответил Ян. — Главное, что мы разобрались с войском Моргшвина. Можете без страха снять свое оборонительное заклятие — если это в ваших силах.

— Это еще легче сказать, чем сделать...

— Надеюсь, вы нам укажете свою темницу?

— Укажу-укажу — я ж себе не враг! Но только — ух! — как выйду, сразу все эти лютики-цветочки повыдираю! Развонялись тут, паразиты!

Отряд сгрудился вокруг головы, и Пугар принялся описывать дорогу к своей темнице:

— Идете по главной лестнице, спускаетесь на два этажа, у нужника — по коридору налево. И до упора — камера номер девять, в самом конце. Ну, а заклятие сразу видно.

Кроули Нилрем, пожав плечами, взял под уздцы единорога и первым двинулся к дверям.

— А нам с вами можно? — умильно спросили норхи.

— Нет. Посидите лучше тут, понюхайте цветы, — распорядился Нилрем.

— Ну, ладно, — отозвался Гробонос.

— Приятно прогуляться! — крикнул вслед Грызноклык. Пройдя между рядами недвижных икебан, букетов и клумб, путники переступили порог форта, как такового.

Интерьер Пугарова жилища потрясал воображение. Ян и не подозревал, что на свете есть столько оттенков сизого, бурого и черного. Сама же обстановка была выдержана в аутентичном духе инквизиции.

Тут и там попадались «испанские сапоги», железные клетки, колеса и прочие приспособления в разных стадиях заржавленности, запыленности и спутанности паутиной. Во всем этом, несмотря, на общее ощущение заброшенности, сквозила некая отвратительная величавость.

— Ну, как, нравится? — восхищенно вымолвил Пугар, раскачиваясь взад-вперед в руках у сэра Годфри, который держал его за космы. — Ух, как я по всему этому соскучился!

Хиллари поежилась.

— Кошмар, а не дом! — воскликнула Аландра.

— Верно, кошмар. И какой кошмар — конфетка! — протянул Пугар. — Вы и представить себе не можете, сколько сил я в это дело вбухал. Да, на лесенках вам свечи понадобятся. Возьмите вон там, за скелетами.

Деревянные ступеньки разразились под их ногами целой ораторией стонов, вскриков и хрустов. Эхо лавиной скатилось вниз, будя летучих мышей. Где-то деловито и методично капала вода.

— Холодно, черт подери, как в могиле, — проворчал сэр Оскар, нервно растирая руки.

— Спасибо на добром слове, — ответил Пугар. — У меня тут специальное Кондиц-Заклятие на воздух наложено. Похоже, никто его так и не сломал.

Наконец они оказались в подвале.

— Факелы, — распорядился Пугар. — Найдите факелы и зажгите от свеч.

Так наши герои и сделали.

Идти по коридору оказалось не очень-то приятно. Под ногами плескалась зловонная вода. Прямо на путников то и дело выскакивали ошалевшие от внезапного света крысы. А маслянистый дым факелов окончательно превращал коридор в пещеру ужасов для обоняния.

Аландра вытащила Зеркало Миноса и нервно прижала его к своей пышной груди.

Отряд молча продвигался вперед.

В конце коридора, как и было обещано, оказалась камера номер девять. На её двери, как и было обещано, оказалось заклятие.

— О, Благие Силы! — вырвалось у Кроули Нилрема. — О, Небеса! Ну, естественно. Весьма блестящий ход со стороны Пугара.

Дверь была задернута лучистой магической пеленой. А перед дверью мирно дремало...

— Насекомое! — одним прыжком Аландра переместилась в арьергард отряда.

— Фея! — объявила зоркая Хиллари.

— Если быть совсем точным, Фея-Орфографэя, — пояснил Кроули Нилрем и немедленно согнулся в три погибели, чтобы обратиться к болтающейся в руках у Годфри механической голове. — Итак, Пугар, — произнес старый маг, — как нам поладить с вашей миниатюрной приятельницей?

— Ну-у-у... Гм... В том-то и загвоздка, ребята, — проскрипела голова. — Я сам мимо нее пройти не могу. Так уж у них, Орфографэй, заведено. Пока отвечаешь правильно, все нормально. Но она такие заковыристые слова загадывает — хоть тресни...

— Ну что ж, хорошо еще, что это не Граммато-Гоблин. В грамматике я ни в зуб ногой, но пишу довольно-таки правильно. На нескольких языках, — сообщил Билл Кистер.

— А как нам поможет единорог? — спросил сэр Годфри.

— Одним прикосновением рог прорвет сеть заклятия, — разъяснил Нилрем.

— Но лишь с согласия Феи-Орфографэи, — предупредил Пугар. — Сначала надо ее разбудить.

— Твоего голоса она не испугается, — рассудил Ян. — Давай, Пугар, буди ее сам!

— А ну-ка, поворотите!

Сэр Годфри осторожно развернул голову так, что теперь она оказалась прямо под носом у Феи-Орфографэи: кстати, величиной эта малютка была раза в три больше головы Черного Властителя.

— «Ф-Л-Я-Б-У-С-Т-Е-Р», — прошептал Пугар в ухо феи.

— Неправильно, — прожужжала та.

Расправив свои пчелиные крылышки, она взлетела и зависла над дверной ручкой. Ее фасеточные глаза пристально уставились на компанию новоприбывших.

— Я Фея-Орфографэя, — сообщила она.

— О, да, мы вас сразу узнали. Мы пришли освободить пленника этого заклятия и надеемся на вашу помощь.

— Я сотрудничаю лишь с теми, кто способен отгадать мои орфографические головоломки.

— О-хо-хо, — пробормотал Пугар. — Не с того крыла встала. Обычно она просто спрашивает, как слово пишется.

— Если хотите мое мнение, то это просто сфинкство какое-то, — заявила Аландра, наслаждаясь собственным остроумием.

— Вашего мнения никто не спрашивал, — отрезал Кроули Нилрем, сердито покосившись на принцессу. — Ну что ж, многоуважаемый маэстро Кистер. Дражайший ученик, окажите нам честь — дерзните попробовать!

— Мы все за тебя болеем, Билл! — воскликнула Хиллари. Обожание, прозвучавшее в ее голосе, Яну как-то не понравилось.

— Жало, где твоя смерть? — пробормотал Кистер, нервно теребя усы. — Чудесно. Вперед, за Рубикон!

Он сделал шаг к гигантской фее-пчеле.

Глава 15

Как пишется слово из шести букв, обозначающее умственно неполноценного человека? — вопросила Орфографэя. «Годфри», — подумал Ян Фартинг.

— К-р-е-т-и-н, — улыбнулся Кистер.

— Не так быстро, — прожужжала фея. — Погодите радоваться. Вас ждут еще две загадки.

— Хорошо. Но можно я вам потом тоже парочку загадаю? Орфография — моя слабость.

— Как пишется слово из восьми букв, обозначающее двенадцатый месяц французского республиканского календаря? — продолжала фея.

— Хм-м. Эта будет посложнее, — протянул Кистер. — Как вам нравится «Ф-р-ю-к-т-и-д-о-р»?

— Очень даже нравится, — ответила фея.

— Спасибо.

— Пустопорожняя болтовня на религиозные темы, девять букв.

— Гм... а мелодию напеть не можете?

И тут Ян Фартинг обнаружил, что знает ответ! Он часто слышал это словечко от своего учителя-монаха! Е-р-м-о-л-а-ф-и-я! Господи, как бы подсказать его Кистеру? Ну, разве человек с другого яруса реальности такое отгадает...

Ян на всякий случай зажал в кулаке свое Перо.

— Крепкий орешек, — проговорил Кистер.

— А вы что, думаете — мы тут в бирюльки играем? — рассердилась фея-пчела.

— На религиозные темы, значит...

— Время на исходе. Десять, девять, во...

— Мы в вас верим, мой мальчик! — воскликнул Нилрем. Кистер зажмурился, набрал в грудь воздуха и начал:

— Е-р-м-о-л-а-ф...

— Точно! Давай! — вскричал Ян. Кистер замолк, тяжело задышал...

— Друг Винни-Пуха! — вымолвил Ян непонятные слова, которые ему будто на ухо продиктовали.

— И... Я! — докончил Кистер.

— Правильно, — пробурчала фея и спланировала на пол. — Слушаю и повинуюсь.

— Получилось! Получилось! — подпрыгнул до самого потолка Кистер.

Участники похода разразились овацией. Кроули Нилрем подошел к фее.

— Возможно, вы поможете нам снять это довольно-таки дискомфортное заклятие.

— Пусть ваш единорог дотронется рогом до двери, а я сделаю остальное, — кротко прожужжала та.

Нилрем подвел единорога к двери.

Кончик серебряного рога соприкоснулся с мерцающей пеленой. Ждать долго не пришлось. Дверь, точно озеро на закате, покрылась ослепительной рябью. Желтые, красные, багряные волны света разбежались по заплесневелым стенам и потолку коридора. Рассыпались белые брызги, взревел басом прибой — и заклятие слетело с двери, растрепав зрителям волосы и сорвав с них плащи.

— Ну и ну, — хором вымолвили все.

Фея-Орфографэя отползла в угол и вновь задремала.

— Ну что ж, отныне вход свободный, — заявил Нилрем. — Сэр Годфри. Вы ли здесь самый храбрый?

— Безусловно! — напыжился сэр Годфри.

— В таком случае, Годфри, не соблаговолите ли вы взять подвиг на себя и открыть дверь?

Годфри побелел как полотно. Но тут же, справившись с собой, решительно прошел к двери и схватился за ручку.

Потянул дверь на себя. За ней открылся темный проход.

Ян Фартинг пошатнулся, чуть не сбитый с ног густым, вкусным запахом пива.

— Ого! — вскричала Хиллари, держась за стену. — Да здесь еще хуже, чем в нашем с тобой тайнике, Ян.

— Фи! — вымолвила Аландра. — По-моему, у меня сейчас будет обморок! — Она немного покачалась на пятках, но тут же перестала и уперла руки в свои обворожительные бедра. — Ну! Кто-нибудь, в конце концов, подхватит меня в свои объятия?

Но, по-видимому, никто даже не слышал ее слов.

Ян, например, был слишком поглощен наблюдениями за головой Пугара — ее механические глаза внезапно потухли.

Из глубины прохода послышались тяжелые шаги.

Стены содрогнулись от громоподобного «у-р-р-к!» — незримый пришелец рыгнул.

И вот, освещенный неверным светом отчаянно коптящих факелов, перед участниками похода предстал Руп Пугар, свежеосвобожденный Черный Властитель.

Выше шеи он был как две капли воды похож на свою механическую голову — если не считать небритых щек, чересчур красных глаз и нездорово алого носа, под которым висела одинокая сопля.

Но вот ниже шеи...

Нет, эта фигура никак не ассоциировалась с грозным званием «Черный Властитель».

Руп Пугар был одет в замызганную майку и расклешенные джинсы, от грязи приобретшие сходство с деревянным коробом. Из-под майки выглядывало исполинское брюхо с пупком, который казался широко распахнутым третьим глазом.

— На что глазеете, болваны, Кетцаль вас коатль? — Черный Властитель на ходу отхлебнул из большой бутылки «Будвайзера», которую держал в руке, и вновь сунул в рот сигару.

— Да ни на что... — поторопился ответить Ян. — Я просто думал, что вы выглядите... хуже.

— Я ж говорил, парень, нынче я держу сторону добра и света. — И Черный Властитель выдул изо рта целое облако смоляного дыма.

— Черный Бахус, — пробормотал Кистер.

— Да, ну и что? Сколько я тут, по-вашему, припухаю?! — взбеленился Пугар. — Сидячий образ жизни и все такое. А вы кого ждали — Золушку-Дюймовочку?

Он окинул участников похода свирепым взглядом, и у Яна кровь замерзла в жилах. Да-а, подумалось ему. Черный Властитель — всегда Черный Властитель.

— Цель достигнута! — возгласил сэр Годфри, дружески похлопывая по спинам своих рыцарей. Сэр Оскар и сэр Вильям, заулыбавшись, ответили ему тем же, зато сэр Мортимер брезгливо посторонился и уставился на Пугара каким-то странным взглядом.

«Разочарован, что ли?» — задумался Ян.

— Клянусь афоризмами Афродиты, — проговорил Пугар, устремившись к Аландре и взволнованно дымя сигарой. — Так вот она какая, наша прекрасная принцесса! Во плоти!

— Фу. Не смейте ко мне приставать!

— Спокуха, малютка, все путем. Я так часто заглядывал к тебе под юбку, что, по-моему, уже вдоль и поперек тебя знаю. Пора познакомиться вглубь!

И Черный Властитель схватил Аландру за грудь. Принцесса возмущенно завизжала.

— Эй-эй-эй! — вскричал сэр Годфри, обнажив меч. — Руки прочь, Пугар! Мы тут такого не потерпим.

Пугар, закусив сигару, дернул плечами.

— Знаешь, сколько я тут припухал, Годфри?

— Довольно валять дурака, — вмешался Кроули Нилрем. — К делу. Мы тебя освободили, Руп Пугар, а теперь ты должен помочь нам попасть в место, называемое Божедомским Проходом.

— Ох, Валтасаровы валенки! Договор дороже денег, — пробурчал сквозь зубы Пугар. Печально понюхал свою ладонь, покосился на Аландру и вздохнул: — Ключ. Ага. Ключ к двери в Божедомский Проход.

— Это далеко? — спросила Хиллари.

— Боюсь, что да, — отозвался Нилрем.

— Виверны! — вскричал Ян. — Виверны обещали нагнать нас здесь, как только наберут полный запас газа!

— Если не заблудятся, — пробормотал сэр Годфри.

— Ништяк, — возгласил Пугар. — Прошу в мои хоромы. Щас оденусь потеплее, и будем вызывать ваших вивернов!

— Как? — спросил Ян.

— Да тем же способом, каким я держал связь с вами. Радио. — Он решительно повернулся на каблуках и удалился в глубь своего пахучего жилища.

Путники опасливо последовали за ним. Колонну возглавлял Ян.

Как оказалось, покои выглядели куда более незатейливо, чем можно было ждать от Черного Властителя. Комнаты были загромождены самым невероятным хламом, иногда даже в фабричной упаковке. Повсюду, беспомощно растопырив страницы, точно бумажные птицы, валялись книжки в ярких обложках. Пахло сигарным дымом, крепким пивом и нестиранным с прошлого года бельем.

Пугар распахнул шкаф-ледник.

— Хотите холодненького, ребята? — спросил он, указав на штабеля ящиков с «Будвайзером».

— А как же мы? — возмутилась Хиллари.

— Вот именно, — поддержала ее Аландра.

— Нет проблем, милые дамы, — проговорил Пугар, открывая бутылку за бутылкой массивным церковным ключом. — На всех хватит и еще останется!

Пиво было ужасно холодное и удивительно вкусное.

Напоследок Пугар открыл бутылку для себя и отошел к странному ящику с множеством пластмассовых и железных ручек и шишечек. Заткнул уши блестящими пробками. Торжествующе ухмыльнулся.

— Вот как я управлял автоматом и головой, — пояснил он, ловко крутя ручки и щелкая кнопками.

— И все-таки я не понимаю, как вы собираетесь вызывать вивернов этим механизмом. Они ведь живые, а не машины, — заявил сэр Годфри.

— Ну да. Были бы машинами, не слушали бы «Темный Круг Плюс». Сейчас выйдем на их частоту...

Пугар покрутил большое колесико, затем почти прижался губами к бархатистой луковице на металлическом стебельке.

И произнес неожиданно звучным голосом — тем самым, который Ян привык слышать из уст механической головы:

— Вызываю виверна Воллеса и его эскадрилью. Второй этап миссии завершен. Текущие координаты: икс — семью семь, игрек — сорок семь, форт Пугара. Фаэтонов патефон, вас только и ждем!

После нескольких секунд треска и писка из-под пестрой тряпочки в середине таинственной коробки послышался тихий голос:

— Говорит виверн Воллес. Вас понял. Уже летим. Конец связи.

— Видали-миндали? — ухмыльнулся Пугар и запрокинул в рот бутылку. Пена повисла на его усах и оросила джинсы.

Внезапно из коробки раздался новый голос — трубный хамский бас:

— Ваша Судьба ждет вас у Врат Божедомского Прохода. Кроули Нилрем и прочие букашки, готовьтесь к уделу, рядом с которым Смерть — детский лепет.

— Кто это был? — прошептала Аландра.

Нилрем задумчиво кивнул сам себе:

— Мой добрый приятель Колин Роулингс. Красноречивый господин, верно?

Глава 16

Виверны спустились с небес, точно горделивые крылатые фрегаты — в тихую гавань. Участники похода ожидали их во дворе форта, любуясь цветами, греясь на солнышке и попивая пиво. Руп Пугар побрился и переоделся в облачение, более пристойное Черному Властителю: длинный черный плащ с багровым подбоем, черная кираса, черные рейтузы, черный с золотом гульфик. Ну и, разумеется, шлем с рогами.

Хотя на данный момент у Пугара был самый грозный вид на всю компанию, даже он не скрывал страха перед перспективой встречи с Колином Роулингсом в Божедомском Проходе.

— Привет! — вскричала Хиллари, выбежав на середину двора. — Мы здесь!

— По-моему, Хилли, им нас и так видно, — проговорил Ян срывающимся от дурных предчувствий голосом. — Отойди лучше в сторону. Они наверняка сядут как раз там, где ты сейчас стоишь.

— Да, верно... — Попятившись, Хиллари оказалась между Яном и Кроули Нилремом.

Виверны приземлились.

— Многая лета, приятно вновь встретиться и все такое, — прогудел виверн Волли после безупречной посадки на три точки. — Спасибо за координаты. У нас были кое-какие проблемы навигационного порядка.

— С газом у вас все в норме, — процедил сэр Годфри, зажимая нос.

— О да! Хоть для сверхдальнего перелета!

— Перелет будет не столь уж дальний, — заметил Кроули Нилрем. — Я не ошибаюсь, Пугар?

— Да нет. Всего-то три часа лета. Нам нужна самая дальняя оконечность Свечного каньона.

— Свечной каньон? По-моему, знаю, — проговорил виверн, расправив крылья и оценивающе разглядывая их на предмет возможных дыр. — Мы хорошо отдохнули и, как я уже сказал, запаслись топливом. Итак, если хотите выбрать себе места, милости прошу. И сразу же — на взлет!

Участники похода, невесело переглядываясь, начали взбираться на жесткие спины вивернов.

Аландра отказалась делить седло с Яном, да он и не огорчился. Вместо этого он, сам не зная как, оказался на одном виверне с Хиллари и Алебастром. Аландра пожелала лететь одна, но единогласно было решено приставить к ней сторожем Билла Кистера.

И так они поднялись в воздух и скрылись в предвечерней мгле, виверны и их всадники, спеша навстречу развязке своих судеб. Так думал Ян Фартинг. И еще он думал, и думал, и никак не мог рассудить, стоит ли надеяться, что эта развязка будет счастливой.

Он почувствовал под ложечкой тот, почти было забытый, холодок, что никогда не отпускал прежнего, трусоватого Яна. Сердце упало в пятки. «Может, в душе я не так уж сильно изменился? — спросил он себя. — А может, и не изменился вовсе? Как знать... »

— Ну, привет тебе, — промолвила Хиллари, когда они наконец-то набрали высоту и поплыли сквозь облака, покачиваясь на воздушных стремнинах. Земля внизу то скручивалась, то разворачивалась подобно свитку (или, как подумал бы Билл Кистер, подобно рулону туалетной бумаги в руках озорного ребенка). — Что новенького произошло?

— Хиллари, мне перед тобой ужасно стыдно, — выговорил Ян заплетающимся языком. — Я был настоящим идиотом.

— Она очень даже красивая.

— Да, ну вот я и... это... голову потерял.

— Да.

— Но она мне совсем не подходит, теперь я это знаю. Но пока суд да дело, я обидел лучшую подругу.

— Ничего, переживу как-нибудь.

— Прелестно! — вступил в разговор кот Алебастр, высунувшись из сумки, что висела на шее у Хиллари. — Ян Фартинг, как я рад, что вы наконец-то увидели истинное лицо Аландры! Истинную морду, позволю себе заметить. Жаль, меня раньше не спросили — я бы вас предостерег.

— Если уж мужчина увлекается такой дамой, к предостережениям он глух, — рассудил Ян, многозначительно покачивая головой и крепко держась за седло. — Но теперь-то я ученый и могу тебе обещать: такое не повторится.

— Ну, разумеется! — протянула Хиллари, презрительно сощурив глаза. — Пока она тебя грудками-булочками опять не поманит!

И отвернулась, предоставив Яну для обозрения свою косу, уложенную крендельком на затылке. В нежном сумеречном свете медные волосы Хиллари блестели как полированные, и Яна внезапно обуяло необъяснимое желание дотронуться до них рукой.

Он удержался от этого поступка — но от кой-каких мыслей и чувств на сей счет удержаться не смог.

— Мы с тобой друзья, ты же сама знаешь, так ведь? — сказал он Хиллари.

Ее лица он не видел, но чувствовал — она все еще дуется.

— Хиллари, ты всегда была самым близким, самым дорогим для меня человеком, и так будет всегда! — заорал Ян, пытаясь перекричать свист встречных потоков воздуха. — Ты всегда была в моем сердце, и ты в нем останешься навеки! Просто сейчас у меня, если ты не заметила, очень трудное время в жизни! Сразу столько всего произошло, вот я и запутался!

Хиллари обернулась, зло сверкнув глазами:

— А, по-моему, ты сейчас как сыр в масле катаешься!

— Хиллари, ты просто ревнуешь, вот и все!

— А что еще ты мне прикажешь делать, идио... — она прикусила язык. — Нет. Нет, наверное, ты по-своему прав. Прости, Ян, но мне тоже не очень-то легко привыкнуть к переменам в тебе. Знаешь, мне иногда даже кажется, будто тебя прежнего я любила больше.

— Внутри я тот же самый, что и раньше. Я просто сам к себе немножко лучше отношусь!

— Ума не приложу, почему.

— А вот я знаю, почему! Мы должны спасти Полимир от ужасной угрозы! У нас суперважная миссия! Я стану героем... нет, я уже герой!

— Да уж, ты здорово переменился! — парировала Хиллари. — Нос у тебя задрался просто раз в пять выше, чем раньше!

Ян призадумался.

— Но ты мне по-прежнему друг, Хиллари?

— Ну, естественно, дурачина! — возмущенно ответила она, даже не задумываясь. — Как только ты мог в этом сомневаться, Ян Фартинг!

Ян улыбнулся и, облегченно вздохнув, обнял Хиллари за талию. Хиллари невольно дернулась... но тут же успокоилась.

— Я никогда в этом не сомневался, Хиллари, — проговорил Ян. — Никогда.

И поскольку им было больше не о чем говорить, Ян просто обнял Хиллари покрепче. И так они летели над заплетающимся в тысячи косичек пейзажем, и виверны, медленно шевеля могучими крыльями, несли наших странников к Свечному каньону, где находились ворота в Божедомский Проход.

Глава 17

Когда виверны вошли в пике, держа курс на длинную рваную трещину в земле, которая и была Свечным каньоном, уже совсем стемнело. Строго говоря, ночь наступила еще часа два назад. В небе висело несколько блестящих лун, нарядных, как елочные игрушки. Казалось, будто сам воздух наэлектризован ожиданием великих исторических событий.

— Силы Небесные, кажется, будто сам воздух наэлектризован ожиданием исторических событий, — услышал Ян слова Билла Кистера, когда эскадрилья спустилась к земле подобно стае гигантских летучих мышей.

— Давайте-ка, без мелодрам, Кистер, — процедила Аландра. — У меня и так сердце уже не в пятки, а в каблуки ушло.

Заложив вираж, виверны пронеслись мимо крутых гранитных стен каньона, чтобы совершить посадку на его неровном каменистом дне. Здесь не росло ничего, кроме каких-то колючих кустарников: видимо, Творец наслал на эти земли засуху. Вместо растительности из стен каньона торчали непристойно-замысловатые утесы. Ловко пролавировав между этими каменными пиками, виверны плюхнулись на землю в конце каньона, согласно указаниям Рупа Пугара.

Участники похода, потирая намозоленные ягодицы, спешились.

— Ну и где эти окаянные ворота? — спросил сэр Годфри, разглядывая освещенные лунами скалы. — Ничего не видать — одни камни да потемки.