Одержимость. Переворот в сфере коммуникаций GE

В кульминационный момент он выкрикнул: «В это утро мой призыв к вам – цельтесь высоко!» – выхватил ружье из-за трибуны и оглушительно выстрелил.

Помощник, сидевший на корточках на поперечине над сценой с чучелом утки в руках, всю силу выстрела прочувствовал собственным задом. Он с бранью и грохотом свалился с верхотуры и остался лежать рядом с чучелом утки.

Скандал! Скука пропала, а самое известное деловое выступление в истории GE завершилось.

Как вы понимаете, выступление Чета не было оценено как «лучшая практика», и темные воды пресных и скучных формальных деловых выступлений снова сомкнулись над информационным ландшафтом GE.

Но через много лет удивительный безумец по имени Джек Уэлч положил этому конец и изгнал скуку из компании. Я работал у Джека в лучший период истории GE, все двадцать лет: сначала руководителем группы спичрайтеров корпорации, а затем в качестве его личного спичрайтера и руководителя отдела по связям с общественностью и информации.

Я отвечал за все, что происходило внутри зала заседаний компании, где проводились главные встречи, за программу и двадцать – двадцать пять выступлений, из которых она состояла. Я отвечал за коллективное написание и шлифовку послания CEO, размещаемого в годовом отчете – ежегодном шедевре Джека, самом популярном информационном сообщении в мире бизнеса.

Для меня это был один из удивительнейших периодов: я работал спичрайтером у человека, который сам был настолько искусен в убеждении других, что, строго говоря, не нуждался в услугах такого специалиста, как я.

Но в сентябре 2001 года это время закончилось и для Джека, и для меня. Джек передал полномочия в управлении, пожалуй, величайшей компанией из когда-либо существовавших Джеффри Иммельту.

Все это произошло после великолепного прощального вечера по случаю ухода Джека из GE, организованного в Кротонвилле – в школе управления GE.

Было начало сентября 2001 года, как раз накануне всем известных ужасных событий.[6] Мы любовались фейерверками и попивали «Шато Лафит Ротшильд». Я с удивлением думал о том, что вращаюсь среди магнатов, знаменитостей и лиц первой величины компании GE, ведущих телевизионной программы Today Show и комментаторов из передачи Squawk Box.

Ближе к полудню, когда закончилось мероприятие, устроенное Джеком, завсегдатаи вечеринок с помутившимися глазами отправились отсыпаться после бессонной ночи.

Совет директоров остался на заседание. После двадцати лет руководства Уэлча у компании GE появился новый босс – Джефф Иммельт.

Я знал Джеффа более десяти лет, так как мне были известны все крупные фигуры, приглашаемые на важнейшие заседания компании. Мне всегда казалось, что он симпатизирует мне, как и многие другие, кому я готовил речи: ведь я всегда старался сделать так, чтобы люди чувствовали себя хорошо подготовленными и были уверены в том, что их выступления останутся в истории компании.

Они доверяли моему мнению – многие доверяют и сейчас – относительно того, что может обеспечить деловому выступлению триумф, провал или превратить его в суд божий.

Но тогда, после своего назначения на должность CEO, готовясь принять бразды правления, Джефф Иммельт заявил, что он не планирует пользоваться услугами спичрайтера.

Я понимал, что это означает, и даже смирился с тем, что должно произойти: а это означало «получить конверт».

Мне не хотелось терять работу спичрайтера у CEO компании. Я зарабатывал очень хорошо: за три последних года мой доход составил сумму, выраженную семизначным числом. Конечно, с такими деньгами я мог позволить себе уйти. Но я ни за что не сказал бы им об этом.

И вам не следует проявлять поспешность в подобной ситуации. Поторгуйтесь за свой социальный пакет. Никогда не проявляйте готовность взять то, что вам предлагают. Потяните время. Спичрайтеры – самые уязвимые люди, которые настолько тесно связаны с укоренившимися культурными ценностями компании, что, когда меняется власть, их надо выводить осторожно и ночью. Перемены нужны: как бы ни был опытен и гибок спичрайтер, он не сумеет избавиться от прежних подходов при новом руководителе.

5. Смерть писателя

Двадцать лет тому назад я наблюдал печальный конец карьеры спичрайтера, работавшего у предшественника Джека, Реджа Джонса. Название его должности звучало так: «менеджер, главный исполнительный директор по вопросам коммуникации». Его кабинет находился рядом с кабинетом председателя совета директоров на четвертом этаже восточного здания штаб-квартиры в Фэрфилде – святая святых компании GE. Он был человеком в возрасте, интеллектуалом, замечательным писателем, безусловно сыгравшим не последнюю роль в том, что Редж Джонс был осыпан лестью и почестями. В большинстве случаев Редж просто делал пометки и читал по бумажке то, что ему давали. (Надо сказать, что содержание всегда было изложено спичрайтером безупречно, но я считаю, что никто из CEO не должен просто зачитывать написанное для него. Уэлч никогда бы не стал, даже выступая с очень важными вопросами.)

Редж постоянно выступал в Вашингтоне на тему защиты бизнеса и американского капитализма. Высокоинтеллектуальный стиль и безупречный слог его спичрайтера идеально подходили Джонсу. Когда Редж ушел в отставку, его спич райтер хотел продолжить работу с новым президентом компании, сохранив тот же статус и кабинет на четвертом этаже.

Но за несколько лет до описываемых событий этот менеджер и директор по вопросам коммуникации сказал нечто такое, что стало началом конца его карьеры и, несомненно, было равносильно самоубийству.

Джек Уэлч описал мне эту сцену спустя два-три года: он вместе с кем-то из старших вице-президентов (также претендовавших в то время на должность будущего CEO компании) вошел в лифт на Лексингтон-авеню, 570, в здании небоскреба в стиле ар деко, где в то время еще располагалась нью-йоркская штаб-квартира GE. Тот спичрайтер как раз был в лифте, и Джек в свойственной ему дружеской манере спросил: «Что случилось, Боб? Вы выглядите измученным».

Уэлч, кипя от негодования, рассказывал мне:

– Вы знаете, что он ответил? «Джек, как не устанешь, если несешь на своих плечах интеллектуальное бремя компании?» Представляете? Заносчивый ублюдок! Он менеджер по вопросам коммуникации CEO? Трепач! Это я – менеджер по вопросам коммуникации CEO!

Этот разговор стал основной причиной того, что я так долго – двадцать лет – проработал с Уэлчем. В нескольких интервью, которые я давал деловым журналам в конце 80-х – начале 90-х годов, я всегда сводил к минимуму свою роль, называя себя простым «помощником по вопросам коммуникации» или «пишущим под диктовку» ассистентом у человека, который никогда не будет читать чьи-то мысли и слова, кроме своих собственных. Мне было бы очень неуютно, если бы кто-нибудь подошел ко мне после блестящего выступления Джека и сказал: «Билл, это было потрясающе. Не ты ли это написал?» Я бы громогласно, чтобы все слышали, заявил: «Нет. Это все Джек. Я немного помогал ему, но это его речь». И это была сущая правда. И Джек знал, как я обычно отвечаю на такие вопросы, до него всегда доходила эта информация. Однажды Розанна, ассистент Джека и мой давний друг, сказала: «Билл, мистер Уэлч знает, что вы никогда не приписываете себе его речи, и он это очень ценит».

Поступать по-другому означало бы крах карьеры и полное забвение.

А тот бедный менеджер по вопросам коммуникации в свои шестьдесят был посрамлен на закате карьеры. Однажды, поздней весной 81-го, он пришел ко мне в кабинет практически в слезах. Он был похож на спортсмена, вовремя не ушедшего из спорта.

Я продержался очень долго. Но у меня не было выхода. На момент смены СЕО мне было только пятьдесят семь, и я был еще не в том возрасте, чтобы немедленно уйти на пенсию по старости. Я должен был ждать, когда меня «попросят».

И они попросили. Вежливо и красиво, как это было в традиции GE, по крайней мере по отношению к людям, которые работали при штаб-квартире.

Я вышел из административного здания, позвонил жене и отправился к своему другу, казначею компании Джиму Банту.

Удар, который я только что получил, не был неожиданностью: уже не один месяц мне это давали понять. Я давно обещал Джиму, что, прежде чем что-либо подписать, я попрошу его посмотреть соглашение.

Джим Бант – одна из самых блестящих и удивительных фигур в мировом бизнесе, настоящий знаток в сфере финансов. Ему никогда не позволили бы руководить бизнесом в GE, но Джек доверял ему аудит и анализ всех предлагаемых сделок – особенно в финансовых подразделениях. Он мог отыскать мельчайшую неточность в балансовом отчете и своим вердиктом зарубить любую сделку. Он бы за пару часов вывел на чистую воду такие компании, как Enron, Worldcom и Tyco.

На ужинах в «Бока-Ратоне» мы обычно ели заказанную Джеком рыбу-меч, цыпленка и телятину, а Бант игнорировал все это и просил принести гигантский чизбургер с картошкой фри, большой стакан молока и пепельницу. Он обычно курил на протяжении всего ужина.

А еще Джим носил кольцо с крупным розовым бриллиантом, и у него была очень привлекательная жена, такая же интересная и с такими же причудами, как он сам.

Не единожды я замечал, что Уэлч незаметно прислушивается к расцвеченным лукавыми метафорами и оригинальным юмором рассказам Джима на финансовые темы. Окончив повествование, Джим обычно выходил покурить, а Джек, посмеиваясь и покачивая головой, оставался сидеть. Однажды он заметил, что тому, кто думает, будто GE – это кучка напыщенных зануд, надо хотя бы пятнадцать минут послушать Джима Банта.

Но Бант был способен сделать выстрел в кого угодно, включая самого Уэлча.

Однажды на заседании корпоративного исполнительного совета (КИС), проходившего ежеквартально с участием первых тридцати-сорока лиц из числа руководителей компании, Джек бомбардировал тему расходов. В частности, расходы на проживание и транспорт, в особенности на авиаперелеты. Обрисовав в общих чертах свой грандиозный (и обязательный для выполнения) план по снижению этих расходов, он на мгновение замолчал, услышав громкий голос из зала: «А включен ли сюда G-4?» Речь шла о ставшем почти личным самолете Джека Gulfstream IV, самом крупном из самолетного парка GE.

Зал затих от этой вспышки синдрома Туретта[7] – кто бы это мог быть? Ну конечно, Джим.

Джим потом сказал мне, что и сам не знал, почему он это выкрикнул. Он очень переживал из-за этого и как-то в Кротонвилле заговорил с Джеком во время перерыва, когда они оказались рядом у писсуаров. Он сказал что-то вроде: «Я сожалею, что я это сказал, Джек». Уэлч, продолжая мочиться, уставившись в стену, спокойным голосом ответил: «Мне наплевать, что ты говоришь, до тех пор, пока ты продолжаешь делать то, что делаешь для нас».

Итак, февральским утром 2000 года, когда в меня «выстрелили» (Джек ушел шесть месяцев назад), я вошел в угловой офис на четвертом этаже западного здания и сказал:

– Джим, они спустили курок этим утром. Ты собирался изложить мне свою точку зрения на это дело.

Но Джим Бант не стал распространяться на эту тему. Он замахал руками, блеснув своим розоватым бриллиантом, и сказал:

– Садись, мистер Важная Шишка, специалист в области коммуникаций и мастер презентаций (он действительно так сказал), я собираюсь выступить перед тобой, а ты по том скажешь, что думаешь обо всем, что сейчас услышишь.

Примечания

1

Выпущена на русском языке: Джек Уэлч, Джон Бирн. Джек. Мои годы в GE. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2006. Прим. ред.

2

Chief Executive Officer (англ.) – высшая исполнительная должность в компании. В принятой в России иерархии аналог генерального директора. Здесь и далее, там, где это не оговорено особо, примечания даны переводчиком.

3

Американский писатель (1902–1968).

4

Роберт Мазеруэлл (1915–1991) – один из лидеров и теоретиков абстрактного экспрессионизма.

5

Современная американская киноактриса.

6

11 сентября 2001 года четыре группы арабских террористов, используя захваченные пассажирские самолеты, совершили нападения на ключевые объекты Соединенных Штатов – Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне.

7

Проявление стремления к смерти.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.