— Да, — сказала леди Невилл. — Останьтесь же, останьтесь со мной, со всеми нами.

Голос Смерти был по-прежнему тих, но стал отчетливее и старше — слишком дряхлый голос (мелькнуло в голове у леди Невилл) для такой юной девушки.

— Подумайте хорошенько, — увещевала Смерть. — Поймите, чего вам хочется, и будьте в этом вполне уверены. Всем ли угодно, чтобы я осталась? Если хоть один человек скажет: “Нет, уходи”, я мгновенно уйду и никогда не вернусь. Подумайте. Всем ли я нужна?

— Да! Да, вы непременно должны остаться. Вы так прекрасны, мы не можем вас отпустить! — вскричали все в один голос.

— Мы устали, — сказал капитан Компсон.

— Мы слепы и глухи, — сказал Лоримонд. — Особенно к стихам.

— Мы боимся, — глухо сказал лорд Торренс, а жепа взяла его под руку и прибавила: — Мы оба.

— Мы глупы и скучны, — сказала леди Невилл, — и старимся без толку. Оставайтесь с нами, леди Смерть.

Тогда Смерть улыбнулась, — ласково и лучезарно, и шагнула навстречу людям, но всем показалось, будто она спустилась к ним с недосягаемой высоты.

— Отлично, — сказала она. — Остаюсь с вами. Отныне я не Смерть, а просто женщина.

Никто не разомкнул губ, но по залу пронесся глубокий вздох. Люди не смели шевельнуться, ибо золотоволосая девушка все же была Смертью, и за окном все еще хрипло ржали ее зловещие кони. Никто не мог долго смотреть на неё, хотя перед ними была самая прекрасная девушка на свете.

— Но за это вам предстоит расплата, — сказала она. — В жизни за все приходится платить. Один из вас должен стать Смертью вместо меня — ведь мир не может существовать без Смерти. Нет ли желающих стать Смертью по доброй воле? Только при таком условии могу я превратиться в простую девушку.

Никто не ответил, но все медленно попятились от нее, как откатываются от берега волны, если пытаешься их поймать. Графиня делла Кандини с приятельницами хотели тихонько улизнуть из зала, но Смерть улыбнулась им, и они застыли у дверей. Капитан Компсон шевельнул губами, словно желая предложить свои услуги, но так ничего и не вымолвил. Леди Невилл застыла на месте.

— Нет желающих, — подытожила Смерть.

Она прикоснулась пальцем к цветку, и тот, казалось, изогнулся от наслаждения, как кошачья спинка.

— Нет желающих. Тогда я сама выберу себе замену, и это будет справедливо, поскольку точно так же и я когда-то стала Смертью. Но я не хотела ею быть, и меня очень радует, что вы зовете меня к себе. Давно уже я ищу людей, которым была бы нужна. Теперь осталось только выбрать кого-то на мое место, и все кончено. Я буду выбирать крайне тщательно.

“Ах, до чего же мы были глупы!” — подумала леди Невилл, но вслух ничего не сказала. Только стиснула руки и, глядя на Смерть, смутно ощутила, что, будь у нее дочь, ей бы хотелось, чтобы эта дочь походила на леди Смерть.

— Графиня делла Кандини, — раздумчиво произнесла Смерть, и женщина в ужасе пискнула — на крик у нее не хватило дыхания. Но Смерть со смехом продолжила: — Нет, это было бы нелепо.

Больше она ничего не добавила, но после этого щеки графини долго еще пылали от унижения, оттого что со не избрали Смертью.

— Капитан Компсон не годится, — проворковала Смерть. — Он чересчур добр, это было бы жестоко по отношению к нему. Ведь он рвется умереть.

Выражение лица у капитана не изменилось, но руки его задрожали.

— Лоримонд тоже, — продолжала девушка, — он слишком мало знает жизнь, и потом он мне нравится.

Поэт вспыхнул, побледнел, опять покраснел. Он неловко попытался было преклонить перед нею колени, но вместо этого выпрямился во весь рост и постарался принять осанку капитана Компсона.

— И не Торренсы, — заявила Смерть, — никоим образом не лорд и леди Торренс, — они слишком любят друг друга, чтобы гордиться ремеслом Смерти.

Однако она не сразу отошла от леди Торренс, а еще некоторое время не спускала с нее. темных любопытных глаз.

— Я стала Смертью в вашем возрасте, — сказала она наконец. — Интересно, каково это — снова очутиться в таком возрасте? Чересчур долго была я Смертью.

Леди Торренс содрогнулась и ничего не ответила.

Наконец Смерть спокойно проговорила:

— Леди Невилл.

— Здесь, — откликнулась та.

— По-моему, вы — единственная, — сказала Смерть. — Я выбираю вас, леди Невилл.

И снова до леди Невилл донесся единодушный тихий вздох. Она стояла спиной к гостям, но прекрасно знала, что все вздохнули с облегчением, оттого что выбор не дал на них или на кого-либо из близких. Леди Торренс в негодовании вскрикнула, но леди Невилл прекрасно понимала, что молодая женщина точно так же ужаснулась бы любому выбору Смерти. Старуха услышала собственный спокойный голос:

— Польщена, но неужто не нашлось более достойного?

— Нет, — сказала Смерть. — Никто так не устал от человечности, никто лучше вас не знает, до чего бессмысленно жить на свете. И никто не в силах относиться к чужой жизни, — тут она улыбнулась милой и жестокой улыбкой, — например, к жизни ребенка, как к пустой безделице. У Смерти тоже есть сердце, но это — навеки опустошенное сердце, сердце же леди Невилл, мне думается, подобно иссохшему руслу реки, подобно пустой раковине. Вы гораздо больше меня будете довольны ролью Смерти — ведь я стала Смертью в слишком юные годы.

Легкой, чуть покачивающейся походкой приблизилась она к леди Невилл; в ее глубоко посаженных, широко раскрытых глазах отражался свет уже взошедшего багряного утреннего солнца. Гости шарахнулись от нее, хотя она на них не глядела, а леди Невилл, заломив руки, неотрывно следила, как Смерть подходит к ней танцующими шажками.

— Мы должны поцеловаться, — сказала Смерть. — Так когда-то и я стала Смертью.

Она восторженно тряхнула головой, и мягкие золотистые волосы всколыхнулись на ее плечах.

— Скорее, скорее! — торопила она. — Я не дождусь, когда же вновь стану человеком.

— Вам это может не понравиться, — предостерегла ее леди Невилл. Теперь ее охватило чувство покоя, хоть она и слышала биение собственного сердца, ощущала это биение в кончиках пальцев. — Пройдет какое-то время, и вам это разонравится.

— Возможно. — Теперь улыбка Смерти была совсем близко. — Я буду не такой красивой, как сейчас, и люди перестанут любить меня так сильно. Но какое-то время я буду человеком, а потом умру. Свою вину я искупила.

— Какую вину? — спросила старуха прекрасную девушку. — В чем вы провинились? Из-за чего стали Смертью?

— Не помню, — ответила Смерть. — Со временем вы тоже забудете.

Она была меньше ростом, чем леди Невилл, и неизмеримо моложе. Она годилась ей в дочери (у леди Невилл никогда не было детей), могла бы жить с нею, безотлучно находиться при старухе и нежно обнимать ее в минуты тоски. Смерть привстала на цыпочки, чтобы поцеловать леди Невилл, и, целуя, шепнула ей на ухо:

— Когда я состарюсь и подурнею, вы будете свежи и прекрасны. Будьте же тогда милостивы ко мне.

За спиной у леди Невилл элегантные джентльмены и красивые дамы зашептались, завздыхали и судорожно задвигались, подобные марионеткам, разодетым во фраки и роскошные платья.

— Обещаю, — сказала хозяйка дома и сухими губами прижалась к мягкой душистой щечке юной леди Смерть.

Примечания