Конец июня 1863 года
      – Кто вы такой?
      Услышав женский голос, Трэйнор вздрогнул и обернулся. Добытую им карту Союза , которую он держал в руках, рассматривая отмеченные в русле Миссисипи отмели, поваленные деревья, песчаные косы, пришлось отложить в сторону. Незнакомка поразила его. Это была невысокого роста девушка – с копной пышных огненно-рыжих волос, которые спускались на плечи. Изумрудно-зеленые глаза смотрели недоверчиво и враждебно. Если судить, по сжатым кулачкам и нахмуренному лицу, она была крайне рассержена.
      Трэйнор и сам разозлился. Его густые брови выгнулись дугой.
      – Я? – Он уже пришел в себя. Голос его приобрел уверенность.
      – Скажите лучше, кто вы, черт возьми, такая?
      – Я спросила первой.
      Она скрестила руки на груди и явно не собиралась отводить взгляд. Луна освещала ее сзади. Золотые искры вспыхивали в прядях волос. А свет из рулевой рубки падал на ее лицо, придавая коже теплый оттенок.
      Такое освещение сообщало ее облику что-то таинственное, неземное. Трэйнор даже протер глаза и убедился, что это не видение. Да, ему теперь только видений не хватало!
      – Отвечайте же! – Незнакомка в сердцах топнула ногой.
      Ну, это уж слишком! Трэйнор почувствовал, как в нем закипает ярость. Он еле удержался от резких слов. С тех самых пор, как он получил письмо от матери, сохранять душевное равновесие ему было все труднее и труднее. Он не мог больше терпеть ни военных игр, ни разговоров с пылкими дамочками, ни с хорошенькими, ни с дурнушками. Впрочем, эту дурнушкой никак не назовешь.
      Он свернул карту и сунул ее Брету Форто, своему первому помощнику. Тот стоял за спиной капитана – в маленькой рубке. Проведя рукой по взлохмаченным черным волосам, Трэйнор взглянул на незнакомку:
      – Я Трэйнор Брэгет, генерал армии Соединенных Штатов и капитан этой канонерской лодки. Я не знаю, кто вы такая, мисс, и как вы попали на борт, но…
      – Но вы не капитан этого корабля.
      Берт за его спиной удивленно хмыкнул. Да, у этой красотки не язык, а змеиное жало!
      Трэйнору все-таки удалось сохранять спокойствие и способность к трезвому рассуждению.
      – Видите ли, мисс, мне сейчас некогда препираться с вами. У меня и команды есть дело поважнее.
      Ее глаза прямо-таки когтили капитана.
      – Как вы попали на этот корабль?
      Трэйнор пропустил дурацкие слова мимо ушей.
      – Итак, я не знаю, кто вы такая и как попали на борт «Королевы Байю»…
      – Я на своем корабле!
      Его пальцы сами собой потянулись к ее хорошенькой шейке – вовсе не для того, чтобы приласкать.
      – Я хочу сказать, – прорычал Трэйнор, – что намерен в ближайшем порту высадить вас на берег.
      – Я никогда не слышала о генерале Трэйноре Брэгете, – прервала его незнакомка, – где вы служили раньше, сэр? Кому вы подчиняетесь?
      На него испытующе смотрели зеленые глаза.
      Генерал, как уже сказано, не любил пылких дамочек и уж совсем не мог терпеть надменных женщин, которые вдруг вставали у него на пути. Но помимо воли эта язвительная пигалица будила в нем плотское желание.
      – У меня действительно нет времени на беседу, мисс…
      – Колдрэйн, – высокомерно подсказала она. – Мисс Марселина Элизабет Колдрэйн, из Бостона. Друзья зовут просто Марси, но вы можете называть меня мисс Колдрэйн.
      Трэйнор взял ее за руку, намереваясь вывести из рубки.
      – Прекрасно, мисс Колдрэйн. В первом же порту, в который мы зайдем, мы…
      Марси резко выдернула руку.
      – Осторожнее, мистер Как-Вас-Там!
      Она схватилась за дверной косяк и уперлась каблуками в пол.
      – Что вы делаете на корабле моего брата?
      – Вашего брата? – Трэйнор поперхнулся собственными словами.
      – Где он? – продолжала Марси. – Что вы сделали с Джеральдом и его командой?
      Трэйнор смутился:
      – Мэм, я не знаю…
      Марси не переносила снисходительного тона и не любила, когда ей давали понять, что она просто чего-то не должна знать. Марси решительно наступала на собеседника:
      – Так где же они? Где мой брат? Я не вижу на этом корабле ни одного знакомого лица.
      Она взглянула через плечо Трэйнора:
      – А кто ведет корабль? Это не лейтенант Эфраим!
      Трэйнору стало не по себе. Замысел казался таким простым и беспроигрышным: выдать себя за офицеров союзных войск, которые направляются с секретным заданием к Линкольну. Захватить одну из канонерок, во множестве стоящих в порту Мемфиса, спуститься вниз по Миссисипи к лагерю северян в Бриджпорте и спасти от виселицы брата Трэкстона. Просто. Было просто до сих пор.
      Увы, не удалось предвидеть вот эту встречу с огнедышащим рыжеволосым дракончиком в женском обличье. Трэйнор глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Нельзя допустить, чтобы все сорвалось. Надо спасти Трэкстона. Сделать это может только он. Мать, конечно, послала письма и двум другим братьям, – Трэйсу и Трэвису – но вряд ли они дошли до адресатов. Говорят, Трэйс уехал далеко по поручению президента Джеффа Дэвиса , а Трэвис все еще в Неваде и не успеет вовремя добраться до Трэкстона. Трэйнор заставил себя говорить спокойно:
      – Мисс Колдрэйн, как я уже объяснил вам, мои люди и я имеем очень ответственное и опасное поручение. Мы реквизировали корабль вашего брата…
      – Канонерку, – с чувством превосходства поправила его девушка.
      – Да-да, канонерку, – повторил за ней Трэйнор, цедя это слово сквозь зубы.
      Запас терпения был на исходе. На язык просилась целая вереница ругательств, излишне крепких даже для привычного слуха. Письмо от матери, полученное несколько дней назад, казалось, прожгло нагрудный карман. Из Нового Орлеана в форт Фишер оно шло несколько дней, да еще несколько дней лежало там, ожидая, когда Трэйнор на «Черном Колдуне» вернется с Бермудских островов с грузом провианта. Еще день понадобился на подготовку и сборы и два дня заняла дорога из форта Фишер в Мемфис.
      Теперь они были почти у цели. Время истекало. Мать писала, что как только янки возьмут Виксбург, его брат Трэкстон будет повешен. Судя по сообщениям, генерал Грант осаждал город с суши и с реки, так что падение его – дело не дней, а ближайших часов.
      Трэйнор вновь посмотрел на женщину, стоящую перед ним. Глаза ее сверкали, губы были плотно сомкнуты, руки сжаты в кулачки.
      – Я реквизировал лодку вашего брата, мисс Колдрэйн, поскольку имел право сделать это.
      Слова его звучали резко, словно удар хлыста:
      – Как я пытался объяснить, мы непременно должны попасть в Бриджпорт, и как можно скорее. А «Королева Байю» как раз оказалась в нужное время в нужном месте.
      Больше он не мог да и не собирался ничего объяснять.
      – Так где же мой брат?
      – Капитан «Королевы» вместе с командой сошел на берег в Локспуре, в нескольких милях от Мемфиса.
      – Я знаю, где находится Локспур.
      Она сердито топнула ногой:
      – Почему никто меня не разбудил? Я всего хотела доплыть до Мемфиса, чтобы навестить Салли Мей Райхарт.
      Да, появление этой девчонки грозило крупными неприятностями. Очевидно; капитан Колдрэйн знал, что Трэйнор и его люди – южане, маскирующиеся под воинов Союза. Он нарочно оставил сестру на корабле.
      – Я сожалею о доставленных вам неудобствах, мисс Колдрэйн, – любезно начал Трэйнор.
      Он на самом деле сожалел – даже больше, чем мог себе представить:
      – Ваш брат едва успел завести «Королеву» в док, когда мы явились к нему с приказом сдать судно. Должно быть, он просто не успел вас разбудить, а может быть, и вовсе забыл о вас в спешке.
      – Ну, если он умудрился забыть про меня, то уверяю вас, что больше этого никогда не случится.
      Марси наконец-то по-настоящему разглядела Трэйнора. Он был красив. Возможно, это самый красивый мужчина, которого она встретила за долгое-долгое время. Волосы, сейчас спутанные, были черны, словно уголь, даже отдавали синевой. Глаза какие-то странные: серо-голубые. Они напоминали девушке затянутые туманом болота Англии в весеннее утро.
      – Я уверен в этом, – ответил Трэйнор, разрушая чары, которым Марси уже начала поддаваться.
      – Наверняка, – подтвердил Брег за его спиной.
      – Ну, пусть будет так, – отрезала Марси, быстро приходя в себя после минутной слабости. – Вам придется повернуть и доставить меня в Мемфис. Я и так уже опоздала к Салли.
      – Я бы с удовольствием, мисс Колдрэйн, но это невозможно.
      В глазах Марси вновь блеснула ярость. Еще никто ни в чем ей не отказывал.
      – Знаете ли вы, генерал Брэгет, – если вы, конечно, генерал, – что я – троюродная сестра Мэри Тодд Линкольн. . Вы же слышали о Мэри Тодд Линкольн, не так ли?
      – Мисс Колдрэйн, я же сказал, что очень сожалею!
      И он действительно жалел, что не захватил какое-нибудь другое судно, что не мог просто выбросить девчонку за борт.
      – Я могла бы сполна расквитаться с вами за это! – не унималась Марси. – Лишь одно слово кузине, и… – она щелкнула пальцами у его носа, – и вы снова будете рядовым!
      – Я никогда не был рядовым, – рыкнул Трэйнор.
      – Ну, тем интересней для вас!
      У Трэйнора застучало в висках.
      – Мы не повернем обратно, мисс Колдрэйн. Мы не остановимся где попало, чтобы вы сошли на берег, хотя мне очень хочется этого. Предлагаю вам вернуться в свою каюту…
      – Прекрасно! Вы сожалеете, а я застряла на корабле, идущем выполнять секретное задание. Скорее всего, вы идете в какой-нибудь Богом забытый городишко, о котором никто и не слышал и до которого никому нет дела. Я только об этом и мечтала!
      В зеленых глазах девушки вспыхивали золотые искры гнева. Подняв голову, Марси смотрела на генерала как бы свысока – удивительно, как ей это удавалось, ведь он возвышался над ней не менее чем на девять дюймов.
      – И все-таки, я до сих пор не знаю, кто вы такой, сэр!
      Трэйнор выругался про себя и пожалел, что не может нарушить кодекс чести джентльмена. Если бы не это, так просто было бы швырнуть девчонку за борт. Но ведь непременно выплывет и будет поджидать их с патрулем янки. Трэйнор и вспомнить не мог, когда женщине удавалось так вывести его из себя. Усилием воли он вернул своему голосу подобие любезности:
      – Я уже объяснил вам, мисс Колдрэйн, что я – Трэйнор Брэгет, генерал армии Соединенных Штатов.
      – Кому вы подчиняетесь, генерал Брэгет? – В глазах Марси сквозила проницательность, от которой Трэйнору стало не по себе. – Кто ваш прямой начальник?
      – Я подчиняюсь непосредственно президенту, мисс Колдрэйн, – ответил Трэйнор, решив, что это самый лучший вариант. Он был моряком и поэтому имел смутное представление о том, кто кому подчиняется на суше. Особенно в чертовой армии янки. Но она-то, судя по всему, знала это.
      – Президенту? – переспросила она. – Как необычно!
      Трэйнор заметил легкую усмешку в уголках ее губ и понял, что упоминание о президенте было ошибкой.
      Усмешка превратилась в хитрую улыбку.
      – Вы лжете, генерал. Да и генерал ли? Вы шпион конфедератов, мистер Брэгет?
      Ему показалось, что сердце у него остановилось.
      – Да и таково ли ваше имя? Может быть, на самом деле вас зовут Стюарт? – Она негромко рассмеялась. – Не вы ли знаменитый Джеб Стюарт , сэр? Или, может быть, тот, которого зовут дьяволом, – Форест ? Или тот отчаянный налетчик, Джон Хант Морган ?
      Трэйнор откашлялся.
      – Мисс Колдрэйн…
      – Я сестра капитана, чье хозяйство веду, поскольку он овдовел. Я знаю почти всех высших офицеров армии Соединенных Штатов. И смею заверить вас, сэр, что вы вовсе не один из них.

      Трэйнор вымученно улыбнулся, стараясь придать своему голосу раскаяние, которого на самом деле не чувствовал. Он снял с головы жесткую шляпу с золотым шнуром – армейский знак северян. Мельком вспомнил офицера, с которого он снял ее и всю остальную одежду. Офицер был очень недоволен, когда его раздели до нижнего белья, связали и оставили в таком виде перед подчиненными. Те, впрочем, выглядели так же. Как жаль, что нельзя раздеть и связать эту девчонку. Он слегка поклонился:
      – Тысяча извинений, мисс Колдрэйн. У вас, конечно, есть основания для подозрений. Если бы побольше людей обладали вашей проницательностью, в стране не осталось бы шпионов и контрабандистов.
      Марси еще выше задрала носик.
      – Это очень мило и любезно, сэр, – она пронзительно сощурила глаза, – но я все еще не узнаю вас.
      Что-то явно было не в порядке, однако она никак не могла понять, что именно. Он выглядел, как положено, говорил, как положено, даже поступал, как положено, но Марси ощущала, что «как положено» – это вовсе не то, что происходило сейчас на корабле. Ей стало страшно. Господи, а вдруг она попала в руки мятежников?
      Трэйнор старался сохранить на лице улыбку. Девушка нетерпеливо топнула ногой. Эта привычка уже начинала раздражать Трэйнора.
      Марси в упор смотрела на Трэйнора. Здесь, на корабле Джеральда, все-таки не мятежники. Брат не сдался бы без боя, и от шума она бы проснулась. Просто-напросто генерал Брэгет груб и неотесан. «И очень хорош собой», – прозвучал голосок из глубины души.
      – Простите, мэм. Причина того, что вы меня не узнали, думаю, очень проста: я не имел удовольствия (Трэйнор едва не подавился словом «удовольствие») представиться вам. Понимаете ли, я лишь недавно назначен на этот пост. Вернее, переведен.
      – Откуда? – немедленно поймала его на слове Марси.
      – С запада.
      – Откуда именно?
      – Из Южной Дакоты. Форт Джанкшн.
      – Неужели? Так вы обязательно должны знать капитана Делмара, сэр! Рендал Тэйлор Делмар. Его семья живет в Филадельфии. Он назначен в Южную Дакоту около года назад.
      Трэйнор был готов откусить свой язык. Из всех возможных мест на карте Америки он выбрал именно то, где у нее знакомый. А может быть, это хитрость, уловка? Она просто проверяет. Пальцы его не переставали мять поля шляпы. Трэйнор молил судьбу, чтобы его ответ не вызвал новые расспросы.
      – Нет, мэм, не имел удовольствия встречаться с капитаном Делмаром. Возможно, мы служили на разных аванпостах.
      – Может быть. А где вы были до того, как попали на запад, сэр?
      Трэйнор через плечо взглянул на Брета. Нет, от него помощи ожидать не приходится. Он лишь кивнул, улыбнулся и преспокойно отвернулся, сосредоточившись на управлении канонеркой.
      – Мадам, я охотно продолжил бы нашу беседу, но, как я уже говорил, мы выполняем важное поручение и время у нас на вес золота. Поэтому, – он показал на дверь, – извините меня и идите в свою каюту…
      Марси в ответ ощетинилась:
      – Я не собираюсь сидеть взаперти в своей каюте.
      – Я вовсе не хотел сказать, что вас там запрут. Просто там вам будет спокойнее, чем здесь.
      А про себя добавил: «И для меня тоже». Но вслух произнес:
      – Имейте в виду: мои люди находятся в пути уже несколько месяцев, а вы так хороши собой…
      Марси вопросительно подняла брови:
      – Вы хотите сказать, сэр, что ваши люди могут повести себя не как джентльмены?
      – Я хочу сказать лишь то, что они очень долго были лишены женского общества.
      – Воины Союза всегдаведут себя как подобает джентльменам, сэр, и лишь ищущие приключений женщины-южанки распространяют иные слухи.
      Глаза ее снова с подозрением сощурились:
      – Может быть, ваши люди – не воины Союзной армии, генерал Брэгет?
      – Послушайте, мисс…
      – Именно так, не правда ли? – выпалила Марси, заметив какую-то растерянность в лице Трэйнора. – Так вы мятежники!
      – Господи! – не выдержал Брет.
      Марси зажмурилась и закричала так, как только могла. Звук прорезал тихий утренний воздух, спугнув стайку птиц, гнездившихся в роще на берегу реки.
      Трэйнор схватил Марси одной рукой за талию, а другой крепко зажал ей рот. Она сопротивлялась, молотя кулачками его по лицу, плечам и рукам, яростно извивалась и дергалась из стороны в сторону.
      Трэйнор выругался: удар ее кулачка по щеке был ощутимым. Она попыталась брыкаться, но толку от этого было мало: ноги путались в бесчисленных юбках.
      Брет высунул голову из дверей рубки.
      – Джексон! – позвал он кого-то с нижней палубы. – Скоро поворот, пришли мне двух человек.
      Трэйнору наконец-то удалось схватить руки Марси и крепко, словно стальными тисками, сжать их. Но девушка продолжала сопротивляться изо всех сил.
      Загрохотали грубые башмаки, и пришел Джексон со своим напарником. Они остановились на лестнице и широко открытыми глазами смотрели на Марси.
      – Да не стойте же, черт возьми, как истуканы! – Трэйнор уже не пытался скрывать злость. – Оттащите эту кошку в каюту и заприте ее там.
      Марси извивалась изо всех сил.
      – Прежде чем я убью ее, – тихо добавил он с угрозой в голосе.
      Мужчины поспешили ему на помощь и крепко схватили непокорную.
      – Отпустите, грязные кретины!
      – Связать ее, капитан? – спросил Джексон, у которого лицо заросло давно не стриженными бакенбардами и усами.
      – Нет, просто заприте и следите, чтобы не сбежала.
      Трэйнор отошел в сторону, одернул свой сюртук. Словно бы почувствовав на себе взгляд девушки, он посмотрел ей прямо в глаза. Марселина Колдрэйн, несомненно, самая красивая из женщин, но столь же упряма и дерзка. Сплошные неприятности. Надо же – троюродная сестра Мэри Тодд Линкольн! Черт возьми, попал же он в переделку!
      – Вы не посмеете! – кричала Марси. Дернувшись, она сумела освободить одну руку. – А ты поплатишься за все это мерзавец! – пригрозила она, сжимая кулак перед лицом Трэйнора.
      Пытаясь половчее взять леди, которая рвалась изо всех сил, второй солдат разжал пальцы. Внезапно Марси оказалась на свободе и метнулась к своему недругу.
      – Я добьюсь для тебя виселицы! Слышишь? Виселицы! – закричала она.
      Трэйнор слишком поздно поднял руку, защищаясь от нападения. Сложенным веером, прикрепленным к поясу шелковым шнуром, Марси больно стукнула Брэгета по голове.
      Стараясь избежать удара, Трэйнор отшатнулся и спиной приложился к стенке рубки.
      Марси от резкого замаха потеряла равновесие и упала прямо на Трэйнора и вместе с ним ввалилась в рубку. Тот плечом задел Брета, стоявшего у штурвала. Рулевой не удержался и выпустил колесо из рук. «Королева Байю» начала сворачивать в сторону.
      – Боже! – взмолился Джэксон. – Мы же врежемся в берег!
      – Грязные, гадкие, негодные мятежники! – извергала ругательства Марси откуда-то из-под своей зеленой шелковой юбки, которая накрыла ее с головой. Наконец, она справилась с пышными складками и оборками и, водворив юбку на место, встряхнула головой. Огненно-рыжие локоны рассыпались по плечам.
      – Креста на вас нет! – кричала она в бессильной злости, дергая Трэйнора за ногу.
      – Оставьте меня в покое! – не выдержал Брет.
      Он попробовал встать, ища руками опору. Правой ногой он нечаянно стукнул Марси по руке, и та вскрикнула. Брету не удалось ухватить руль. Коленом он саданул в живот Трэйнору, и оба снова упали.
      От удара в глазах Трэйнора потемнело.
      – Отпустите меня! – вопила Марси.
      – Мы сейчас разобьемся! – твердил Джексон. Брет, лежа на полу, распорядился:
      – Джексон, возьми это чертово колесо!
      Тот повернулся и взялся за одну из рукояток.
      – Поверните налево, ко мне!
      Лодка начала медленно поворачиваться и брать прежний курс.
      – Отвратительные, гадкие варвары! – ругалась Марси, дергая Трэйнора за руку.
      Брету удалось наконец выбраться из свалки, он поднялся и принял руль из рук Джексона.
      «Королева» качалась и петляла, послушная умелым рукам Брета: он старался избежать столкновения с огромным деревом, плывущим вниз по течению. Но оно приближалось с угрожающей быстротой.
      – Помолись, чтобы мы не сели на мель, – обратился он к Трэйнору.
      – Черт возьми, – откликнулся тот, – может, лучше сесть на мель. Тогда мы оставим там мисс Колдрэйн.
      Он схватил Марси за руку, пытаясь поставить ее на ноги. Девушка постаралась выдернуть руку, но Трэйнор сжал ее точно тисками.
      – Уберите от меня свои грязные руки!
      – С радостью!
      Он так резко ее отпустил, что она едва удержалась на ногах.
      Капитан взглянул на Джексона и его напарника:
      – Отведите в каюту и не спускайте с нее глаз!
      Марси высокомерно фыркнула и повернулась к двери. Она не верила, что Джеральд оставил ее одну на лодке, захваченной мятежниками.
      – Вы еще проклянете день, когда встретили меня, мистер Брэгет, – пригрозила она, – или как вас там зовут.
      – Да я уже проклинаю!
      – Урод!
      Встряхнув огненно-рыжей копной волос, Марси гордо покинула рубку. Она не поддастся страху. Джеральд всегда говорил, что мятежники скорее хвастливы, чем смелы.
      Двое солдат приблизились к ней. Марси сжалась, отстраняясь от них.
      – Я сама дойду до каюты.
      Ей на ум пришла история Дженнифер де Мойн – та была схвачена мятежниками, когда пыталась покинуть Кайлсберг. Она скорее умрет, но не подпустит к себе ни одного из этих грязных разбойников.
      Солдаты вопросительно взглянули на Трэйнора.
      Тот пожал плечами:
      – Пусть идет, как ей угодно.
      И трое направились к лестнице. Вдруг Марси остановилась и, раскрыв веер, улыбнулась Джексону.
      – Вы знаете, – заворковала она нежно и льстиво, – я не заметила этого раньше, но тогда я защищала свою честь от этого… – она поискала подходящее слово, оглянувшись на Трэйнора, и презрительно сморщила носик, – неандертальца.
      Она кокетливо прикрыла глаза, рыжие ресницы блеснули золотом:
      – Но вы очень хороши собой, мистер… Джексон, да?
      – Да, мэм, – отвечал солдат. – Эндрю Майлз Джексон . Не родственник президента, но все равно спасибо, мэм.
      Марси взглянула на второго конвоира. Он был моложе Джексона – парнишка лет восемнадцати. Она опять взмахнула длинными ресницами и улыбнулась.
      – Вы знаете, когда-то я встречалась с парнем, очень похожим на вас, – не без игривости сказала она.
      Лицо юноши густо зарумянилось. Он в смущении что-то пробормотал, опустив голову, уставившись в пол – длинные волосы упали ему на глаза.
      Марси высоко подняла левую руку.
      – Предатели! – закричала она изо всех сил, ударяя локтем Джексона в живот.
      Тот охнул, согнулся и упал на одно колено.
      Девушка резко обернулась. Молодой солдат поднял голову. Лицо его выражало тревожное недоумение. Веер Марси ударил его прямо по лицу.
      Трэйнор, вернувшись к изучению карты, конфискованной вместе с канонеркой, услышал крик девушки и какой-то удар.
      Марси метнулась в сторону. Одной рукой она подобрала юбки, другой схватилась за поручни палубы и перекинула ногу через борт.
      – Чертова девка!
      Трэйнор выронил карту из рук и выскочил из рубки.
      Джексон успел схватить беглянку за край юбки. Девушка уже перекидывала через поручень и вторую ногу, но солдат с силой дернул юбку, пытаясь удержать ее. Затрещала рвущаяся ткань.
      Трэйнор бросился к Марси, одной рукой схватил ее за волосы, а другой за руку. Марси вскрикнула:
      – Отпустите!
      Она кулаком ударила Трэйнора.
      – Черт тебя побери!
      Трэйнор схватил ее за талию и потянул, кричащую и брыкающуюся, подальше от края палубы.
      – Джексон! – загремел Трэйнор. – Убери ее отсюда!
      – Слушаюсь, сэр!
      Он схватил Марси за руку и потащил к лестнице.
      Нагнувшись, Трэйнор поднял с палубы свою шляпу. Выпрямился. Надел ее на голову.
      – Ты будешь гореть в аду за то, что так со мной обращаешься! – кричала ему девушка.
      Он посмотрел Марси в глаза, прикоснулся к краю шляпы и церемонно поклонился.
      – Ну так, значит, я еще могу надеяться на встречу с вами, мисс Колдрэйн.
      Марси в ярости швырнула в него свой веер.

      – Медфорд за следующим поворотом, – предупредил Брет.
      Он убрал со лба прядку темно-каштановых волос и взглянул на Трэйнора.
      – Давай сделаем эту остановку как можно короче. Я ничего не слышал о том, что Медфорд занят, но…
      – Да, я понимаю, но мы ведь одеты в форму юнионистов.
      Трэйнор взглянул на свой сюртук: он совсем забыл о нем!
      – Замечательно! Значит, если Медфорд наш, то можем получить пулю от своих.
      – Именно так.
      Трэйнор глубоко вздохнул, вглядываясь в темноту. На огромном мрачном небе луна казалась небольшим золотым слитком. Она едва освещала верхушки деревьев, растущих вдоль берега, да мерцала в лениво плещущейся воде.
      – Я бы вообще не стал останавливаться.
      – Я тоже, но если мы этого не сделаем, то со своим запасом угля далеко не уйдем. Чарли говорит, что он на исходе.
      Трэйнор кивнул.
      – Мы остановимся. Выбора нет. «Королева Байю» без особого шума двигалась вперед. Слышалось негромкое шлепанье гребного колеса да урчанье паровых котлов.
      – Черт возьми!
      Трэйнор пристально всматривался в покрытые тьмой берега, переводя взгляд с левого на правый и обратно. Черная линия берега, черные деревья, чуть светлее, но все равно черное небо, едва расцвеченное редкими серебряными звездами. Идти по реке ночью было страшно и опасно, но что делать, если времени в обрез. Брэгет, не отрываясь, смотрел на горизонт.
      – Мне все это не нравится…
      Брет усмехнулся и с любопытством взглянул на друга:
      – Снимать блокаду у берегов Северной Каролины или плыть вниз по течению Миссисипи туда, где янки обстреливают Виксбург… Какая разница, приятель?
      – Чертовски большая.
      Он вытащил из внутреннего кармана сюртука, которые носили янки, сигару и откусил кончик.
      Брет покачал головой в ответ на предложение закурить.
      – В море наша союзница – скорость. Там можно маневрировать, – продолжал Трэйнор. Он похлопал себя по карманам, ища спички. – А здесь – другое дело. Ползем, как улитка, и с обеих сторон зажаты берегами. Для любого стрелка мы очень удобная мишень.
      – Эта штука сделает цель заметнее, – сказал Брет, указывая на сигару.
      Трэйнор со вздохом сунул ее в карман.
      Брет нахмурился. За два года войны его лицо стало мужественным, утратив юношеские черты.
      – Так что же делать с ней? – спросил он.
      – Она заперта в каюте и ее охраняет часовой. Но с той минуты, как ее туда привели, никто не слышал ни звука.
      – Может, она повесилась?
      – Не надейся на такое везение, – проворчал Трэйнор.
      Показались огни Медфорда, маленького прибрежного городка с одной-единственной пристанью, с которой местные плантаторы отправляли товар вниз по реке в Новый Орлеан. Но все это было, разумеется, еще до войны. Сейчас же хлопковая торговля застопорилась. Хоть сжигай хлопок или сиди на берегу и жди, пока он сгниет. А если сам не сожжешь, то это сделают янки.
      Брет вел «Королеву» к берегу. Она коснулась деревянной обшивки пристани. Двигатели переключили на самый тихий ход. Несколько опытных матросов пришвартовали лодку. Другие тут же соскочили на берег и поспешили к груде угля. Они быстро наполнили две тачки, стоявшие тут же, рядом с черной горой, и покатили их на корабль.
      Один из матросов выпустил тачку из рук на середине трапа, едва не высыпав уголь в реку. Двое других, к счастью, успели в последнее мгновение удержать тачку.
      Из каюты вырвался душераздирающий крик Марси, от которого бы дыбом встала грива буйвола.
      – Чертова девка, я придушу ее! – рявкнул Трэйнор.
      – А может, она тебя! – засмеялся Брет.
      – Смейся, смейся, – огрызнулся Трэйнор, – скоро тебе будет не до смеха: янки вылезут на берег посмотреть, что тут за шум.
      Он резко повернулся и стремительно вышел из рубки.
      Брет пошел следом и бросил вдогонку:
      – Эй, Трэйнор, а не применить ли тебе свое искусство льстить женщинам?
      – Да я лучше за акулой соглашусь ухаживать, – отрезал Трэйнор.
      Он спускался вниз, прыгая через ступеньку. Перед запертой дверью каюты дежурил Джэми Уилсон. Как раз в этот момент Марси снова закричала.
      Джэми поежился и мельком взглянул на Трэйнора.
      На берегу жители Медфорда помогали матросам грузить уголь. Но теперь они все остановились и уставились на дверь, за которой Марси, очевидно, изображала припадок.
      Трэйнор улыбнулся им:
      – Извините, ребята, жена рожает.
      Один хмыкнул, другой усмехнулся, третий покачал головой, четвертый понимающе кивнул. И все вернулись к своему занятию – погрузке угля. А спутники Трэйнора с облегчением вздохнули. Он повернулся к часовому:
      – Открой, Джэми!
      Молодой солдат загремел связкой ключей. Марси снова закричала. Трэйнор сморщился. Джэми уронил связку, и она громко стукнулась о палубу. Не ожидая, пока солдат откроет каюту и желая утихомирить Марси, Трэйнор двинул ногой в дверь. Она открылась, усыпав пол щепками.
      Марси в ужасе замолкла, глядя на мужчин в дверном проеме.
      На фоне ночной тьмы растекался шафрановый свет фонаря, висевшего на стене каюты. Лицо Трэйнора состояло как бы из теней. Темнота резче обозначила его черты, сжала крылья носа, прямого и слегка заостренного. Отчеканила линию челюсти и чувственно изогнутых губ. Но гуще всего тень была под полями шляпы. Она прикрыла высокий лоб и спрятала глаза.
      Марси вздрогнула. Ей почудилось, что она стоит лицом к лицу с самим Сатаной… Князем тьмы, повелителем мертвых, завоевателем слабых душ и алчных сердец. Никогда в жизни она не представляла Сатану таким красивым, но ведь так вполне могло быть. Как же иначе может он казаться таким соблазнительно-привлекательным? Она знала, что лодка остановилась, что неподалеку от пристани город. За деревьями девушка видела огни на берегу, слышала голоса людей, пришедших грузить уголь. Она всматривалась в лицо Трэйнора, с трудом сумев разглядеть его глаза.
      «Глаза дьявола», – подумала она, вспомнив, что при первой встрече они показались ей серыми и бездонными. Сейчас они прожигали ее насквозь из непроницаемой мглы. Девушка собрала все свое мужество и сжала дрожащие руки в кулачки.
      – Если, сэр, вы нападете на меня, то я буду кричать из всех сил. Меня услышат на берегу и придут на помощь.
      Трэйнор вошел в каюту. А Марси непроизвольно отступила, упрекнув себя за это. Спиной она уперлась в бюро, прикрепленное к стене. Если он подойдет к ней, то деваться будет некуда, а на борьбу с ним сил не хватит.
      При свете настенного фонаря она, не отводя глаз, смотрела на Трэйнора. Каждая черточка его лица была исполнена недюжинной силы. Все свидетельствовало о том, что этот человек всегда делает именно то, что должно делать, и знает, как и когда использовать свою силу, и добивается того, к чему стремится… независимо от цели. И в то же время черты этого лица казались благородными и изящными: ее недруг явно привык к изысканной жизни, получил хорошее воспитание. За спиной этого человека, без сомнения, стояли дворяне, а может быть, и персоны королевской крови.
      Его глаза не отпускали ее взгляд, пытаясь – и она явно ощущала это – заглянуть в душу Марси Колдрэйн, увидеть нечто большее, чем рыжие волосы, зеленые глаза, пышные шелковые оборки, кружевные рюши и воланчики – увидеть, что же с ней происходит. Ну, нет!
      Она отвела взгляд в сторону. Довольно и той интимности, которую она вложила в недавнюю пощечину. Но тот, кто сейчас стоял в нескольких футах, глядел ей прямо в глаза, и Марси все больше ощущала его присутствие. Присутствие мужчины. Она попыталась освободиться от этого ощущения, внушить себе, что он опасен, как и любой привлекательный мужчина, тем более ее враг. Между тем вся каюта, казалось, наполнилась его мужественностью, зрелой и сильной, и это неукротимо действовало на Марси. Она чувствовала, как широки и мускулисты его плечи, скрытые мундиром юнионистской армии. Грудь казалась могучей и, наверное, была тверда, словно каменная, руки сильные и ловкие. Марси покраснела, мысленно отметив, что и ноги его, в узких и тонких брюках, тоже стройны и красивы. Она почувствовала, что вся горит.
      Поразившись предательскому поведению собственного тела, Марси собирала остатки мужества и упрямства. Она высоко подняла голову:
      – Предупреждаю вас, сэр, я буду кричать!
      – Если вы еще раз откроете рот, мисс Колдрэйн, – тихо, но внушительно произнес Трэйнор, – я заставлю вас замолчать любым способом, который покажется мне подходящим. Джэми, проводите нашу гостью в другую каюту. Кажется, я сломал замок на этой двери.
      Трэйнор посмотрел на Марси:
      – Итак, или вы будете вести себя как следует, или…
      От удивления глаза Марси округлились, а рот открылся:
      – Так вы хотите сказать, что… что будете бить меня?
      В уголках губ Трэйнора затеплилась едва заметная улыбка.
      – Я сказал, что заставлю вас замолчать любым подходящим способом, мисс Колдрэйн. Это вовсе не означает, что я собираюсь вас бить. Я мог бы, например, воткнуть вам в рот кляп или, если вы будете доставлять чересчур много неприятностей, приказать выкинуть вас за борт.
      – Но…
      – Если только вздумаете еще раз закричать, именно так и будет.
      Она не могла не заметить, что его взгляд блуждает по ее телу, словно снимая одежду. Марси похолодела.
      – Где вы достали этот мундир? – с вызовом спросила она, пытаясь перевести разговор с Трэйнором в более безопасное русло.
      – Мой мундир?
      Он посмотрел на него так, будто забыл, во что был одет.
      – Что, он не очень хорошо сидит?
      Он улыбнулся проницательной, понимающей улыбкой, от которой девушке стало не по себе.
      – Нет, что вы, прекрасно! – поспешно согласилась она. – Ели он, конечно, ваш! Даже слишком хорошо!
      – Разумеется, он мой!
      Развернув веер, Марси улыбнулась. Самое время сменить тактику.
      – Ну тогда, сэр, позвольте сделать вам комплимент. Далеко не все мужчины выглядят настолько… – она многозначительно взглянула на него, – хорошо в мундире.
      Она шагнула к нему, качнув бедрами, полнее надув губки, ниже опустив ресницы.
      – Не пора ли нам прогуляться по палубе?
      Она прошла мимо него, бросив призывный взгляд, и направилась к двери.
      – Мисс Колдрэйн! – в голосе Трэйнора послышалась тревога.
      Но Марси уже подлетела к двери, глотнув побольше воздуха.
      – Помогите! – закричала она во весь голос.
      Трэйнор схватил ее за широкий пояс, завязанный бантом на спине, и с силой дернул, заставив остановиться.
      Марси почувствовала, как ее тянут назад, в глубь каюты, подальше от двери. Веер выпал из ее рук, ноги заскользили, и она шлепнулась на пол. Кринолин вывернулся и застрял – словно перевернутый колокол: странно, этого никак нельзя было ожидать от обручей из китового уса. Обескураженная своим позором, разозленная Трэйнором, Марси торопливо поправила кринолин и взглянула на своего недруга.
      – Я так и знала! – крикнула она, поднимаясь на колени. – Я знала, что вы не джентльмен!
      – Я джентльмен только в присутствии леди, – мрачно ответил Трэйнор.
      Словно пытаясь загладит свою грубость, Трэйнор протянул руку, но Марси не собиралась доверяться ему. Она взглянула на предложенную руку, как на дохлую змею.
      – Благодарю вас, но я прекрасно обойдусь без посторонней помощи.
      Трэйнор подавил смешок:
      – Да-да, я уж и сам вижу.
      Этот человек совершенно бесчувственен. К тому же нет ни малейшего сомнения, что он из лагеря мятежников. Ни один офицер-северянин не станет так по-свински себя вести. Поднимаясь с пола, девушка внезапно двинула Трэйнора плечом в живот. Он схватил ее за руки, попятился и упал на койку, невольно увлекая Марси за собой.
      Упершись руками в его грудь, она ужаснулась от того, что они вдвоем лежат на кровати. Она поднялась, недоуменно глядя Трэйнору в глаза. Всем своим существом она почувствовала худощавое, сильное, мужественное тело.
      – Никогда!
      – Ну да, – произнес Трэйнор, – я уверен, что вы никогда еще…
      Он крепко сжал ее руки выше локтя. Он ощущал на себе вес ее тела, и от этой тяжести ему вовсе не хотелось освобождаться. Ее груди волнующе прижались к его груди, а ее бедра прильнули к его бедрам.
      Она пахла гардениями, и этот головокружительный аромат напомнил ему о доме, о Шедоуз Нуар и Новом Орлеане. В окно каюты лился лунный свет и падал на волосы девушки. Густые рыжие локоны превратились в огненный поток, а каждый завиток – в золотой слиток.
      Охваченный могучим желанием, Трэйнор хотел провести пальцами по этой роскошной волне. Взгляд скользнул по ее лицу. И он неожиданно для самого себя понял, что восхищается линией ее щеки, подчеркнутыми скулами, чувственно-пухлыми губами, вздернутым носиком.
      Но сильнее всего пленяли глаза – они притягивали, даря надежду, и бросали вызов. Глаза эти казались слегка вытянутыми к вискам. Они утонули в густых и длинных рыжих ресницах и были усеяны крошечными золотыми блесками – словно бездонное изумрудное море на солнце.
      Трэйнор внезапно растерялся: он не попадал еще в такой запутанный лабиринт чувств. Глаза девушки приковывали его к себе и лишали всех мыслей – кроме мысли о ней.
      Война, его долг, ее принадлежность к вражескому лагерю, опасность, грозящая брату Трэкстону, – все, что надо было помнить, внезапно исчезло, как будто никогда и не существовало.
      Он почувствовал, как напряглось все его тело. Что за огонь горит под непокорной внешностью Марси Колдрэйн?
      Марси угадала перемену в его настроении. Это был взгляд мужчины, возжелавшего женщину. Это и напугало ее, и польстило ей, и на мгновение появилось желание ощутить на своих губах его поцелуй. Наверное, эти губы окажутся жесткими и требовательными, а его желание необузданным.
      Блеск его глаз вернул ее к прежней мысли, что этот мужчина – мятежник. И мысль эта поразила, словно удар молнии. Он враг. В голове пронеслись слова Дженнифер де Мойн: «Они использовали меня, надругались надо мной!» Марси сжала кулак, ткнула лежащего мужчину в грудь и хрипло прошептала:
      – Животное! Грязное, грубое животное!

      Гудок «Королевы Байю» прорезал тишину раннего утра. Заря занималась, освещая горизонт и прогоняя последние призраки ночи.
      Этот гудок и удар кулачка Марси в грудь заставили Трэйнора вернуться к действительности. Отстранив девушку и сердито взглянув на нее, он вскочил с кровати. Гнев горел в каждой клеточке его тела. Руки сами собой сжались в кулаки – изо всех сил старался он сохранить хотя бы видимость спокойствия.
      Но гнев все-таки одержал верх. Трэйнор и сам не понимал, на кого он направлен: на Марси или на себя – за те непрошеные чувства, которые разбудила в нем эта девушка. Да какая разница? Надо поскорее отделаться от упрямицы и спасти жизнь брату.
      – Мисс Колдрэйн, – голос Трэйнора, обычно мягкий, напоминал рычание. – Прекратите свои попытки привлечь внимание к «Королеве», иначе…
      – Иначе что, генерал? – Марси резко поднялась и встала перед ним.
      Трэйнор проклинал себя за то, что до сих пор не связал ее и не заткнул рот кляпом. Презрительная улыбка искривила губы девушки, а в глазах снова зажглась искра непокорности. Дьявол!
      – Итак, генерал? Что вы сделаете? Изнасилуете меня?
      – Что? – искренне изумился Трэйнор.
      – О, не старайтесь изобразить удивление, генерал. Если вы, конечно, на самом деле генерал, в чем я очень и очень сомневаюсь. Я заметила выражение ваших глаз, когда вы держали меня в своих объятиях.
      Никогда он не вел себя с женщиной так, чтобы потом ему стало стыдно за себя, и не собирался оскорблять Марси Колдрэйн, хотя она настоящая фурия.
      – Мисс Колдрэйн, уверяю вас…
      Марси резко повернулась и бросилась к двери:
      – Помогите!
      Трэйнор попытался схватить ее, но это ему не удалось.
      Джэми Уилсон, то самый часовой, который охранял каюту, преградил ей дорогу, взяв ружье наперевес.
      Марси налетела на это ружье. Руки ее невольно поднялись, ноги перепутались с ногами часового, и они на пару закружились по палубе в каком-то подобии дикого танца, пытаясь не упасть. Подоспел Трэйнор и схватил Марси за руку. Девушка завизжала, на глазах ее показались слезы.
      – Из-за вас я едва не откусила себе язык, – морщась от боли, пожаловалась она.
      Он пропустил ее слова мимо ушей. Чувство юмора покинуло ее. Испарилось и вожделение, которое он испытывал к этой маленькой женщине. Он был рад этому.
      – Марси, это была последняя соломинка…
      – Разве я позволяла вам называть меня по имени? – высокомерно прервала его девушка.
      От гнева на шее у Трэйнора забилась жилка. Пальцы сами собой потянулись к горлу негодницы.
      – Оставайтесь в каюте, мисс Колдрэйн, – прогремел он. – Сидите здесь, подальше от моих глаз, но самое главное – сидите тихо! Иначе, предупреждаю…
      – Животное! – только и смогла сказать Марси сквозь слезы, застилавшие глаза.
      Уже за порогом Трэйнор нахлобучил на голову шляпу и оглянулся:
      – Не забудьте!
      – Ух! – Марси в бессильной злобе топнула ногой.
      Трэйнор вышел на палубу.
      – Я предупредил вас, мисс Колдрэйн. И это было последнее предупреждение.
      Марси высунула язык.
      Джэми Уилсон закрыл дверь и повернул в замке ключ.
      – Погодите, я расскажу брату, как вы со мной обращаетесь! И кузену Линкольну тоже! Вы еще пожалеете об этом, генерал Брэгет! Пожалеете, что родились на свет!
      Трэйнор спустился по главной лестнице и остановился у трапа.
      – Как идет погрузка, Чарли!
      – Последний заход, сэр, поэтому я и велел Симмонсу дать гудок.
      Трэйнор кивнул.
      – Хорошо. Я буду в рубке с лейтенантом Форто. Постарайтесь закончить как можно скорее: нам нужно спешить, чтобы не заподозрили неладное.
      – Мы будем готовы через минуту-другую.
      Прыгая через ступеньку, Трэйнор побежал на верхнюю палубу и влетел в рубку.
      – Ну как, тебе удалось утихомирить певчую птичку? – спросил Брет.
      Трэйнор снял шляпу и кинул ее на выступ окна.
      – Пригрозил, что пришлю к ней тебя.
      – Значит, она теперь не в себе. Любая женщина приходит в восторг, узнав о встрече со мной.
      Трэйнор рассмеялся:
      – Она действительно не в себе. Тяжелый случай: наглость сочетается с неумением сдерживать свой змеиный язык.
      Звон цепи и стук дерева о дерево прервал их разговор.
      – Трап поднят!
      Голос Чарли был сигналом для Брета. Он начал поворачивать тяжелый штурвал.
      Из высоких черных труб вырвался дым. Заворчали паровые котлы. Красное гребное колесо на корме лодки взбурлило воду. Потом шлепанье лопастей стало равномерным, словно тиканье часов. «Королева» отчалила от пристани и двинулась на середину реки.
      – Прибавь пара – сколько сможешь, – попросил Трэйнор. – Боюсь, что капитан Колдрэйн скоро хватится своей сестрички и поймет, что его одурачили.
 
      Марси открыла окно каюты и высунула голову. У дверей стоял часовой – щуплый парнишка лет восемнадцати. Мундир был явно велик ему. Нечесаные светлые волосы спускались почти до плеч. Когда он повернулся к ней, девушка увидела его светло-карие глаза. Как у оленя – мягкие и чувствительные.
      Боже, какое нелепое сравнение пришло ей в голову. Он явно не олень и уж, конечно, не чувствителен. Он солдат. Грязный солдат армии конфедератов. Тот самый, на которого она налетела в дверях, когда пыталась убежать.
      – Могу ли я что-нибудь сделать для вас, мисс? – Юноша выжидательно взглянул на Марси.
      Она кокетливо улыбнулась:
      – Да, сэр. Именно так. Простите, рядовой?
      – Уилсон, мэм.
      Он улыбнулся. Улыбка у него была простодушная. Должна быть, парень незлобив и незлопамятен.
      Марси на миг ощутила угрызения совести от того, что собиралась сделать, но тут же отбросила их. Бывают в жизни вынужденные поступки. Она опустила глаза, изображая смущение.
      – Видите ли, рядовой Уилсон, я хотела бы вздремнуть, но никак не могу развязать тесемки на корсаже платья. Они на спине, и… я не могу лечь во всех этих юбках… это так неудобно! – Она провела рукой по лицу. – И так жарко!
      – Ну, мэм, я… – юноша покраснел.
      – Ах, прошу вас, рядовой Уилсон, я понимаю, что это не совсем прилично и все такое – просить постороннего человека, к тому же мужчину, – она закатила глазки, – расшнуровать корсаж, но я просто не в состоянии это сделать! И я так измучилась!
      Часовой оглянулся, словно кого-то искал.
      – Может быть… Может быть, лучше позвать генерала Брэгета, мэм. Я имею в виду, что он…
      – Ах, пожалуйста, не надо, сэр! Он… – она передернула плечами, – он пугает меня!
      Внезапно Марси улыбнулась:
      – А вы такой милый. Вы не закричали и не разозлились, когда я недавно налетела на вас.
      Она изогнула губки в кокетливой улыбке.
      – Будьте любезны. Это займет одну минуту, правда. И никто не узнает. Я обещаю хорошо себя вести. Вы только приоткройте дверь, я встану к вам спиной, и вы расстегнете крючки и развяжете тесемки.
      Он ничего не успел ответить, а Марси уже подбежала к двери.
      – О'кей, я готова, – ласково пропела она. Она услышала, как часовой загремел связкой ключей.
      Потом вставил ключ в замочную скважину и повернул. Марси крепко сжала ручку своего отделанного кружевами зонтика. Дверь приоткрылась.
      Она подняла руки высоко над головой и затаила дыхание.
      – Мэм? – Джэми Уилсон осторожно просунул голову в дверь и неуверенно переступил через порог.
      Девушка со всей силой стукнула юношу по голове зонтом. Ручка с треском разломилась надвое.
      – А… – Джэми выронил ружье и обеими руками схватился за голову. Качаясь, он шагнул вперед.
      Марси прошмыгнула мимо него и выбежала на палубу.
 
      – Хочу немного полежать, – Трэйнор отдал карту Брету. – Скажи Чарли – пусть через час он сменит тебя. Приходи ко мне. Перекусим вместе.
      Он взял шляпу и пошел к лестнице. Уже смеркалось. Они плыли весь день. Приближалась ночь. Скоро придется остановиться и бросить якорь. Плыть по Миссисипи в темноте равносильно самоубийству, если, конечно, нет штурмана, который досконально знает каждый метр пути. Брет хорош, но он ведь не профессиональный штурман. И хотя Трэйнору приходилось командовать кораблем, он не знал этой реки с ее постоянно меняющимся течением и тысячами препятствий, подстерегающих на каждом шагу.
      Засохшие деревья, упав в воду, плыли до тех пор, пока их не остановит песчаная мель. Там они застревали, словно ожидая проходящих мимо лодок или пароходов. Не одно судно получило пробоину в днище. Отмели постоянно меняли конфигурацию. Берега осыпались, изменяя характер дна. У садившихся на мель пароходов перегревались и выходили из строя котлы.
      Ночью же все эти опасности увеличивались многократно. Беспечному штурману, который вздумает понадеяться на «авось», тут же напомнит о последствиях сидящий на мели пароход или останки корабля, потерпевшего крушение.
      Но и стать на якорь ночью тоже весьма опасно. Трэйнор это понимал. До войны он не раз плавал по рекам. Неподвижные суда часто были легкой добычей грабителей. Война не только не улучшила положение, но даже усугубила дело: ведь силы Трэйнора и его спутников на исходе. Впрочем, и встреча с конфедератами не сулила ничего хорошего, поскольку все одеты в юнионистские мундиры.
      Спускаясь по лестнице на нижнюю палубу, Трэйнор заметил, как мелькнуло зеленое платье. Сомнений быть не могло. Не мешкая, он перепрыгнул через перила, сокращая путь. Приземлившись, он невольно задел плечом Марси и сбил ее с ног. Она стукнулась о стену, отлетела и распласталась на досках в бело-зеленом облаке своих юбок. С трудом переводя дыхание, девушка подобрала под себя ноги.
      Каблук запутался в кружевах одной из нижних юбок, и Марси, не удержавшись, упала на колени, вытянув вперед руки. Ладони громко шлепнули по полу. Лицо Марси оказалось примерно в двух дюймах от лакированных башмаков на высоких каблуках. О, какое унижение!
      Взгляд девушки медленно поднялся по серым брюкам, по синему мундиру и, наконец, остановился, встретившись с глазами Трэйнора.
      Он стоял, расставив ноги, скрестив руки на груди, и смотрел на нее сверху вниз. Лицо было отчетливо видно. Бледный лунный свет освещал высокие, резко очерченные скулы, выпуклый лоб, волевой подбородок и широкий разворот плеч.
      Марси снова вспомнила Люцифера. Но Князь Тьмы вряд ли мрачнее Трэйнора Брэгета.
      От улыбки, играющей на его губах, Марси задрожала. Страх был не тем чувством, которое она любила испытывать. И сейчас ей очень не хотелось поддаваться ему. В конце концов, она Марселина Колдрэйн, кузина Мэри Тодд Линкольн, а значит, и президента, и сестра одного из лучших офицеров армии юнионистов.
      – Мне кажется, вам хочется выяснить, каковы мои меры, о которых я вас предупреждал.
      Он протянул ей руку.
      Перед мысленным взором Марси проплыло заплаканное лицо Дженифер де Мойн. Глаза ее загорелись ненавистью, в голосе послышался гнев и ужас:
      – Ты не посмеешь дотронуться до меня, грязное чудовище!
      Трэйнор выпрямился и поднял руки, как бы сдаваясь:
      – Прекрасно. Вставайте сами.
      Одной рукой придерживая юбки, другой упираясь в пол, Марси попыталась подняться на ноги. Наконец ей это удалось, и она принялась расправлять кринолин.
      – Неужели для вас, генерал, самое интересное – это постоянно пялиться на меня? – проворчала она, выделяя голосом его звание.
      – Дело в том, мисс Колдрэйн, что я хочу остаться в живых и сохранить хоть какой-то мир в душе, поэтому вынужден заниматься только этим. Вижу, вы не хотите пользоваться нашим гостеприимством.
      – Гостеприимством? Еще чего!
      Марси гордо вскинула голову, стремительно развернулась, чтобы возвратиться в ту самую каюту, которую покинула несколько минут назад.
      Рука Трэйнора легла на ее плечо.
      – Я с вами не согласен, мисс Колдрэйн!
      Марси стряхнула руку с плеча.
      Трэйнор слегка поклонился и рукой показал в противоположном направлении:
      – Сюда, пожалуйста.
      – Но моя каюта на верхней палубе.
      – Вам придется путешествовать в другой каюте.

      – Вот сюда.
      Марси остановилась. Она взглянула на дверь каюты, перед которой они стояли, затем перевела взгляд на своего спутника.
      – Но это же каюта моего брата.
      – Эта каюта капитана, а сейчас капитан я.
      Она подозрительно сощурилась.
      – Вы уступаете мне свою каюту?
      – Нет!
      Крепко схватив девушку, Трэйнор силой заставил ее переступить порог.
      «Они надругались надо мной!» – прозвучал в ней голос Дженифер.
      Марси выдернула руку и обернулась, чтобы посмотреть Трэйнору в лицо.
      – Вы не сможете этого сделать, – отрезала она. – Вы не сможете заставить меня…
      – Прилично себя вести? – подхватил Трэйнор.
      – Быть вашей любовницей!
      Трэйнор со стуком захлопнул дверь.
      – Вы моя пленница, мисс Колдрэйн. Я могу заставить вас делать все, что угодно. Раздевайтесь!
      Марси со страхом взглянула на него и дернула плечом:
      – Не буду!
      – Снимите ваше чертово платье! – рявкнул Трэйнор. – Или я сам сниму его!
      – Не посмеете!
      Трэйнор скрестил на груди руки и улыбнулся:
      – Я никогда не ставил так вопрос, посмею или нет, мисс Колдрэйн.
      Голос его звучал тихо, мягко, глубоко и таил в себе куда большую угрозу, чем крик.
      – Джентльмен не посмеет… Вы не посмеете!
      Улыбка Трэйнора стала шире:
      – Джентльмен, возможно, и не посмеет, но вы ведь не считаете меня джентльменом, не так ли?
      Марси вцепилась пальцами в корсаж своего платья.
      – Снимите его, Марси, – тихо повторил Трэйнор.
      – Нет. А кроме того, для вас я – мисс Колдрэйн.
      – Я никогда особенно не придерживался формальностей. Снимите же платье, Марси.
      Девушка еще крепче сжала корсаж и покачала головой.
      – Ни за что!
      – Значит, мне самому придется сделать это.
      Марси испуганно попятилась.
      За спиной Марси была кровать. Она, защищаясь, вытянула руку вперед:
      – Не смейте подходить ближе! Клянусь, я закричу!
      Он пожал плечами.
      – Пожалуйста. Мы на середине реки, до ближайшего города много миль. Никто, кроме моих людей, вас не услышит, а они, сами понимаете, вряд ли придут на помощь.
      Марси закричала.
      Трэйнор улыбнулся.
      Когда она замолчала, тишина показалась еще более оглушительной, чем пронзительный крик.
      – Довольны? – насмешливо поинтересовался Трэйнор.
      Он знал, что будет чувствовать себя отвратительно. Ведь только последний подлец может заставить женщину делать то, что заставляет он. Но выбора не было. Мысль эта доставила ему скорее чувство удовольствия, а не вины. Мисс Марселина Колдрэйн своими дикими выходками ставит под угрозу жизнь его подчиненных и его родного брата.
      – Негодяй! – взвизгнула Марси. Трэйнор шагнул к девушке. Указательным пальцем подцепил жемчужную пуговку на корсаже и вытащил ее из петли.
      Марси изумленно замерла, а очнувшись, ударила его по руке. Но рука эта снова потянулась к платью. На сей раз к пуговке, уютно устроившейся на возвышенности бюста.
      – Нет! – отчаянно закричала Марси и схватилась рукой за корсаж.
      Прикосновение его пальца оказалось таким горячим, будто это был кусок раскаленного железа.
      Взгляд Трэйнора был неумолимо-холодным и твердым.
      – Я же просил, чтобы вы разделись сами. Теперь-то я понимаю, насколько приятно это делать.
      Марси с трудом перевела дыхание, внезапно осознав, что она борется с собой не меньше, чем с Трэйнором.
      – Несмотря на все ваши угрозы, я надеялась, сэр, что вы все-таки джентльмен. Но, очевидно, это так.
      – Я уже объяснил вам, Марси, что я джентльмен только по отношению к леди.
      – О! – девушка гордо и возмущенно вскинула голову. – Вы не узнали бы леди, сэр, если бы она кинулась вам в объятья.
      Он улыбнулся.
      – Так вот чего вы хотите, Марси? Кинуться мне в объятия?
      – Ни за что! Даже будь вы последним мужчиной, оставшимся на земле!
      – Значит, вам повезло, что я не последний. Снимите же платье!
      Ее глаза впились в его – две зеленые молнии, способные поразить человека.
      – Хорошо! Отвернитесь!
      – А вы выскочите в окошко!
      – Нет! Разденусь, как вы мне приказываете, – с жестким сарказмом отчеканила слова девушка.
      Губы Трэйнора искривились в кислой улыбке. Он отступил на шаг.
      – Я сниму платье, когда вы отвернетесь.
      Трэйнор с грозным видом шагнул к ней. Терпение его отходило в область воспоминаний.
      – Но мы уже договорились о том, кто разденет вас.
      Рука Трэйнора снова потянулась к корсажу.
      В этот миг он наклонился, и губы его мимолетно коснулись ее губ. Он вовсе не собирался целовать ее, даже не помышлял ни о чем подобном.
      Марси видела, как он наклоняется, как черные ресницы прикрывают его глаза, и подумала, что он собирается целовать ее. Но почему-то не попыталась отстраниться или хотя бы отвернуться. Ум твердил, что надо бежать или сопротивляться, но какая-то сила удержала ее в полной неподвижности.
      Прикосновение губ девушки было подобно нежному дуновению ветра: прохладно и призывно. Оно наполнило его душу болью желания, которому нельзя было поддаваться. Он выпрямился, чувствуя и вину, и удовольствие.
      Ресницы Марси поднялись в тот самый момент, когда на его губах уже заиграла улыбка. Девушка резко отстранилась, в ярости от его дерзости и от собственной уступчивости.
      – Как вы смели!
      Улыбка исчезла, серые глаза мужчины стали холодными и непроницаемыми. Он повернулся и подошел к окну. Развязал тесемки, удерживавшие шелковые шторы, и задвинул их, чтобы никто не смог заглянуть в каюту.
      – Ну вот, – просто сказал он. – Теперь нас никто не увидит.
      Он встал лицом к окну.
      – Раздевайтесь.
      Марси взглянула на него с ненавистью. Какая бесцеремонность! Лезет целоваться! Если бы могла, она бы убила его!
      Девушка начала расстегивать платье. Она бы вырвала его сердце и разорвала на куски. И выцарапала бы ему глаза. Да, глаза в первую очередь.
      Движением плеч Марси сбросила корсаж и сняла с рук длинные и широкие рукава. Расстегнула крючки, удерживающие на талии нижние юбки и кринолин. Вся сложная конструкция соскользнула с ее узеньких бедер и с тихим шуршанием упала на пол. Марси стояла неподвижно, глядя на ворох белого муслина, кружев и изумрудно-зеленого шелка, лежащего у ее ног. Еще никогда не стояла она – раздетая – в присутствии мужчины. Это неприлично. Позорно.
      Господи, ее держат на лодке, как пленницу, какие-то паршивые конфедераты! Ясно, что это конфедераты, маскирующиеся под солдат федеральной армии! Тут уж надо заботиться не о репутации, а о спасении.
      – Кидайте его сюда, – приказал Трэйнор. Марси не поняла, чего от нее хотят. Он жадно пожирал ее глазами. Их серая глубина казалась и мягкой, и непреклонной, теплой и обладающей холодом. Трэйнор стоял, прислонившись к дверному косяку. Она так красива, так совершенна! Взор скользнул по ее фигуре. Желание огнем горело в его крови, лишая тело подвижности и гибкости.
      Но она же враг, сестра офицера юнионистской армии, кузина Мэри Тодд Линкольн и президента Союза… Она его пленница – упрямая, злая на язык маленькая ведьма! Но все это сейчас не имело никакого значения.
      Длинные локоны падали ей на плечи, волнистые нити огненно-рыжего шелка красиво оттеняли белизну нежного девичьего тела.
      Взгляд опустился ниже. Боль желания пронзила его при виде ее груди – нежных совершенных холмов, вершины которых просвечивали сквозь кружевные облака тонкой сорочки. Они манили, звали к ласке.
      Трэйнор заставил себя не приближаться к девушке, но и выйти из каюты не мог. Он неотрывно смотрел на нее.
      Марси не носила корсет. Ей он не нужен. Талия была такой тонкой, что он мог бы обхватить ее пальцами. Страстное желание вновь ощутить женское прикосновение, испытать чувство слияния терзало его, отметая в сторону все благие намерения.
      Взгляд пробежал по стройным, изящно очерченным бедрам. Кружевные панталоны не помешали представить, как стройны и изящны эти ножки – и достаточно длинны, чтобы обвиться вокруг его тела.
      Эта мысль, словно толчок, вернула Трэйнора к действительности. Предаваться с ней плотским утехам? Нет! Она, конечно, красива. И удержаться от соблазна тяжело. Но она же из вражеского лагеря и ненавидит его! А он вовсе не бессердечный злодей.
      Марси прикрыла грудь руками. Глаза ее округлились от ужаса.
      – Не подходите ко мне!
      Он вздрогнул и вдруг понял, что она всерьез боится его нападения.
      – Послушайте, Марси… мисс Колдрэйн… я вовсе не собирался…
      – Не подходите!
      Марси перешагнула через громоздкое платье на полу и схватила тяжелый медный подсвечник, стоявший на столе у кровати. Крепко сжав его, девушка подняла руку над головой:
      – Держитесь подальше, а то пожалеете!
      Гнев снова вернулся к Трэйнору:
      – Черт возьми, Марси, да я вовсе не собирался…
      – Вы врете, что не собирались…
      Она резко подцепила ногой платье и бросила его Трэйнору.
      – Оно вам было нужно. Берите! Только вряд ли на вас оно будет сидеть так же хорошо, как на мне!
      Трэйнор поймал на лету весомый ворох ткани и кружев. Скрутил его в плотный сверток, пронзив девушку взглядом.
      – Теперь я уверен, что вы не выйдете из каюты, – процедил он сквозь зубы. – Если, конечно, не собираетесь доказать, что вы вовсе не леди.
      – А!
      Подсвечник пролетел через всю каюту, просвистев у виска Трэйнора. Он угодил в дверь, отскочил от нее на пол и замер у самых его ног.
      Трэйнор внимательно посмотрел на лежащий подсвечник, словно видел его в первый раз, потом поднял глаза на девушку:
      – Вы запросто могли убить меня этой штукой.
      – Это я и хотела сделать.
      Трэйнор сунул ее платье под мышку и повернулся к двери:
      – Оставайтесь в этой чертовой каюте, от греха подальше, мисс Колдрэйн, потому что при вашем появлении часовые откроют огонь.

      Войдя в соседнюю каюту, Трэйнор швырнул платье Марси в стенной шкаф. Довольный, он захлопнул дверцу, запер шкаф на ключ и положил его в карман.
      – Надо было выбросить эту маленькую ведьму за борт в ту самую минуту, когда она появилась на палубе, – проворчал он.
      – Трэй?
      Брет, помощник капитана стоял в дверях.
      – Я хочу занять свободную каюту и соснуть часок-другой.
      Трэйнор кивнул.
      Брет собрался уходить, но в раздумий остановился:
      – Трэй, ты выглядишь так, будто задумал идти на медведя. У тебя все нормально?
      – Конечно. Если считать нормальным то, что эта рыжая кошка доконала меня.
      Брет усмехнулся:
      – Похоже, характер у нее не сахар?
      – Кошмарный!
      Трэйнор вместе с Бретом вышел из каюты и закрыл дверь. Они пошли в носовую часть лодки.
      – Потом придешь в рубку? – спросил Трэйнор.
      – Разумеется. Через несколько часов. Думаю, мы снимемся с якоря в пять или в пять-тридцать. Будет уже достаточно светло.
      Трэйнор подошел к капитанской каюте и сказал часовому:
      – Кайл, разведай насчет еды. И принеси сюда, в мою каюту. На двоих.
      Трэйнор осторожно открыл дверь и вошел. Он и сам не понимал, зачем возвращается в эту медвежью берлогу.
      Держа в поднятых руках тяжелый подсвечник, Марси, стоявшая за дверью, сделала шаг вперед. Тусклый свет фонаря на столике у кровати на мгновение отразился в медной поверхности: девушка пустила в ход свое оружие, пытаясь попасть капитану в голову.
      Но Трэйнор, не увидев пленницы перед собой, инстинктивно шагнул в сторону от двери. Подсвечник угодил ему в плечо.
      Марси швырнула его и рванулась к двери.
      Голосом, похожим на рычание, Трэйнор окликнул ее. Девушка стрелой пролетела по палубе, вскочила на перила и прыгнула в воду.
      Схватившись рукой за раненное плечо и проклиная беглянку, Трэйнор поплелся за ней. Он не спешил и не волновался. Но был страшно зол – на самого себя за то, что ей удалось напасть. Можно было догадаться, что она опять придумает что-нибудь подобное.
      – Чарли! – рявкнул он. – Хэнсон! Дэренс!
      По палубе, потом по лестнице застучали сапоги, и появились трое.
      Трэйнор перегнулся через поручни, глядя в воду. Они стояли на якоре, и по приказу капитана огни на лодке были погашены – чтобы не привлекать внимания с берега. Но Марси было все хорошо видно. Лунный свет отражался в черной воде, превращая ее в сверкающее серебро. Девушка барахталась в нескольких футах от борта, отплевываясь и беспорядочно молотя руками воду.
      Все эти движения даже отдаленно не напоминали работу пловца. Трэйнор видел, как девушка скрылась под водой. Потом появилась снова, задыхаясь и хватая ртом воздух.
      – Сомневаюсь, что она умеет плавать, – спокойно произнес Трэйнор.
      Чарли бросился за веревкой. А Хэнсон и Дэренс быстро разделись и прыгнули в воду. Дэренс первым оказался возле беглянки. Он попытался обхватить девушку за талию. Она начала вырываться.
      – Не… трогайте… меня…
      Хэнсон подплыл с другой стороны, протянул к ней руку. Марси ощутила эту руку на своей груди. Отпрянула.
      – Грязные язычники… – она поперхнулась. – Отпустите!
      Марси яростно дернулась и ударила кулаком по седой голове Дэренса. Тот отплыл в сторону.
      Чарли бросил в воду веревку. Конец ее оказался возле Дэренса, и тот крепко схватился за нее.
      – Если она не подпустит к себе, – кричал с борта Трэйнор, – тогда вылезайте, и пусть тонет на здоровье!
      Марси прекратила барахтаться и с изумлением взглянула на него. Трэйнор посмотрел на Чарли – тот улыбался в густые бакенбарды.
      – He могу же я терять своих людей.
      – Вы правы, сэр, – согласился тот, смеясь. Марси, перестав двигаться, тут же скрылась под водой.
      Хэнсон и Дэренс принялись нырять и наконец нашли ее. Голова девушки появилась над водой между ними.
      – Животное! – крикнула она Трэйнору. Дэренс обвязал веревку вокруг талии Марси и, не мешкая, отплыл подальше от ее опасных рук.
      – Тащи, Чарли, – скомандовал он, – а не то она убьет нас!
      Старик начал медленно вытаскивать веревку, и Марси была спасена, хотя довольно и бесцеремонным способом. Она кричала, яростно болтая руками и ногами, проклиная Трэйнора и конфедерацию, и Джэфферсона Дэвиса, и все, что было южнее Мэйзина-Диксона. Она дернулась и веревка, соскользнув с ее талии оказалась под мышками.
      Чарли уперся в поручни, покрепче ухватил веревку и снова потянул.
      Марси стукнулась о борт «Королевы». Двое солдат подхватили ее, чтобы она не разбилась.
      – Уберите… уберите свои грязные руки… – она закашлялась, – от меня!
      Солдат заметно расстроился.
      Едва они сняли с нее веревку, она шагнула, но ноги ее подкосились, и девушка с криком упала. Кто-то поспешил поднять ее.
      Марси посмотрела на свои ноги. Одной туфли не было, и сквозь дырку в чулке торчал большой палец.
      – Мэм, капитан Брэгет желает видеть вас…
      – Зато я не желаю его видеть! Никогда!
      Резко повернувшись, она едва не упала. Один из охранников поддержал ее, но она стукнула его по руке.
      – Мэм, будет лучше, если вы не станете причинять нам неприятностей.
      – Неприятностей? – она посмотрела на солдата, сказавшего это. – Да вы еще их и не видели!
      – Может быть, и так, мэм, но капитан хочет видеть вас.
      Он крепко схватил ее за руку:
      – Сюда!
      Она попыталась вырваться, но добилась лишь того, что солдат до боли сжал ее пальцы.
      – А я думала, что он генерал, – закинула удочку Марси.
      Конвойный внезапно заволновался:
      – Конечно, так оно и есть, просто…
      – Просто вы забыли?
      – Нет… я… Я имею в виду…
      – Что он одновременно и капитан, и генерал?
      – Нет, мэм.
      Молодой солдат выпустил ее руку и, шаркая сапогами, встревоженно осмотрелся.
      – Мэм, генерал Брэгет хочет видеть вас там, на верхней палубе.
      Он показал в сторону лестницы, явно надеясь, что она сама поднимется, и ему не придется силой тащить ее туда.
      Марси пригвоздила его взглядом.
      – Я же сказала уже, что не желаю его видеть!
      Солдат заметно расстроился.
      – Но, мэм, я не… вернее, вы не… я думаю, будет лучше, если вы сделаете так, как капитан… вернее, генерал, хочет.
      – Зачем? Значит, он не собирается расстреливать меня? Видимо, вы подвергаете порке своих пленников, если они пытаются бежать?
      – Пожалуйста, мэм, – взмолился парень, – я вовсе не хочу… – он протянул к ней руку.
      – Не прикасайтесь ко мне! Я пойду сама.
      Она подтянула мокрые панталоны и зашлепала вверх по лестнице. Босая нога ступала почти неслышно, другая – обутая – стучала и шаркала, поскольку мокрая туфля скользила и слетала. Поднявшись наверх, пленница остановилась и взглянула на Трэйнора.
      – Вы хотели, чтобы я утонула, – обвинительным тоном заявила она.
      – Но я позаботился бы, чтобы ваше тело отослали домой, где, надеюсь, состоялись бы достойные похороны.
      – Ух! – Марси в ярости сжала кулаки. – Вы действительно безжалостный зверь!
      Оценивающе взглянул он на раздетую Марси Колдрэйн. На сей раз впечатление было совсем иное. Мокрые волосы длинными прядями, напоминающими веревки, прилипли к телу. В локонах застрял какой-то речной мусор. Рубашка и панталоны прилипли к телу, и все его подробности проступили явственно: две темные окружности груди, треугольник внизу сквозь тонкую, сейчас совершенно прозрачную ткань.
      Она была похожа на грязную корабельную потаскушку. Но вопреки всему у Трэйнора снова шевельнулось желание. Он попытался подавить непрошеные чувства.
      «Глупец, – убеждал он себя, – сосредоточься на деле. Твоего брата вот-вот повесят, и ты единственный, кто сможет его спасти. А Марси Колдрэйн – враг, к тому же чертовски опасный».
      Марси обошла его стороной и зашлепала в каюту, не переставая со злостью бранить Трэйнора:
      – Животное! Отвратительное, грубое, самовлюбленное животное!
      А в душе капитана боролись противоречивые чувства. Он пошел вслед за ней и, войдя в каюту, с силой захлопнул за собой дверь.
      Марси обернулась:
      – Мне нужно снять мокрую одежду.
      Он и не пошевелился.
      – Вы что, так и собираетесь стоять здесь и пялиться на меня?
      Она бросила на него презрительный взгляд и сжала трясущиеся руки:
      – Прекрасно! Смотрите. Думаю, что это именно то, чего можно ожидать от человека вашего сорта.
      Она потянула голубую ленточку на груди. Ленточка развязалась, освободив верх сорочки.
      – Скоро вся эта компания отправится на виселицу.
      Девушка продолжала развязывать тесемки.
      – Или, может быть, под ружейное дуло. Как угодно, – повешенные или расстрелянные – лишь бы вы были мертвы. Мертвы, мертвы и еще раз мертвы.
      Она скинула рубашку с плеч.
      Трэйнор вовсе не собирался наблюдать за девушкой, а хотел лишь позлить ее. Он стоял неподвижно – словно громом пораженный.
      Стук в дверь вернул их обоих к реальности. Марси вновь обрела утраченное было чувство приличия. Она нырнула в кровать и накрылась покрывалом.
      Трэйнор отодвинул засов и открыл дверь:
      – В чем дело?
      Молодой солдат, который недавно охранял эту каюту, робко улыбнулся и протянул поднос:
      – Ужин, сэр, как вы приказывали.
      – А! Извини, пожалуйста. – Трэйнор взял поднос. – Спасибо, Кайл.
      Он повернулся к девушке.
      Марси сидела на кровати, прижав покрывало к груди.
      Трэйнор поставил поднос на полированный стол в другом конце комнаты и повернулся к ней спиной.
      – Снимите с себя все, – тихо проговорил он, – пока дело не дошло до беды.
      Девушка насторожилась от этих слов. Трэйнор выругался про себя. Эта женщина способна вывести из терпения и ангела. Она открыла было рот, чтобы съязвить в ответ, но передумала.
      «Ну, слава Богу, – подумал Трэйнор, – наконец-то кто-то там, наверху, сжалился надо мной».
      – Снимите мокрые вещи, – повторил Трэйнор, – вам, должно быть, ужасно в них.
      – Мне очень хорошо.
      – Марси, через минуту я повернусь и сяду есть. Переодевайтесь, или будет поздно.
      Он услышал быстрые движения, потом покрывало упало с кровати.
      – Готово!
      Он повернулся.
      – Я попросил собрать нам кое-какой ужин.
      Он указал на стол, стоявший у стола с подносом.
      – Я вовсе не голодна.
      Он пожал плечами, уселся за стол и снял крышку. От горы жареного мяса, вареной картошки и зеленых бобов поднимался пар. Комнату наполнил дразнящий запах. Трэйнор принялся накладывать еду на тарелку.
      Девушка не смогла убедить себя в том, что и впрямь не голодна. В животе у нее заурчало.
      Трэйнор услышал звук, но не подал виду.
      – Неужели вы мне ничего не дадите?
      – Но я же предлагал!
      – Не предлагали!
      Трэйнор из кувшина налил вина в стакан.
      – Вы ведь мятежники, правда? – спросила Марси.
      Он пригубил вина и несколько минут смаковал его во рту. Оно могло быть отличным или совсем плохим – сейчас это не имело ни малейшего значения: вкуса он не ощущал. Он вонзил зубы в кусок мяса, не переставая сверлить глазами спину Марси. Да, она, бесспорно, способна свести мужчину с ума, если он станет принимать ее всерьез. Но он-то далек от этого. Он всего лишь хотел, чтобы она не убила себя, находясь у него на попечении.
      Марси упорно смотрела в стену. Да, Трэйнор Брэгет – предатель и мятежник. Она поняла, почувствовала это, когда увидела его. Он – офицер конфедератов и, скорее всего, не генерал! Вероятно, он отступник или партизан, как негодяй Куонтрилл . Эта мысль заставила девушку вздрогнуть. Может быть, он сообщник Куонтрилла? А может быть, и сам Куонтрилл? Да нет, вряд ли это Куонтрилл. Она же видела портреты этого человека. Он… Ну, короче, Трэйнор Брэгет на него вовсе не похож. Но это не значит, что они не одного поля ягоды. Ну, даже если это и так, она не склонит перед ним головы и не выдаст своего страха. Выбор у нее невелик: или убежать, или ждать Джеральда. Он спасет ее. И прикажет повесить и мистера Брэгета, и его сподвижников за то, что они похитили «Королеву». «Ну, погодите, генерал Брэгет! – в уме пригрозила ему Марси. – Вы пожалеете!»
      Через плечо она бросила на него быстрый взгляд. Это было ошибкой. Ее зеленые глаза встретились с его – серыми, и внезапно вспомнился недавний мимолетный поцелуй. Теплая волна захлестнула тело. Она туже завернулась в покрывало и отвела взгляд. Он не собирался нападать на нее. Она это знала. Именно поэтому он и остался в каюте. Ждал, пока ослабнет ее оборона или сморит сон. Тогда девушка превратится в легкую добычу.
      Марси встрепенулась. Она не собирается сдаваться. Он может ждать сколько угодно. А он все свое внимание сосредоточил на еде. У нее потекли слюнки. Черт! Как же она голодна! У нее и кусочка во рту не было с прошлой ночи. Животное! Она наблюдала, как он поддевает вилкой картошку и отправляет ее в рот.
      Однако он красив. Этого нельзя не признать. Почти победно красив. Встреть она его в Вашингтоне, ну, например, на одном из приемов у кузины, – непременно бы заинтересовалась. Если только, разумеется, он действительно был бы юнионистским офицером. Но она уверена, что это не так. Эти черные волосы так шелковисты и блестящи. Она представила, как гладит их и… оборвала себя. Он мятежник. Предатель. Она ни за что не позволит себе увлечься им, каким бы привлекательным он ни казался. Выпрямившись и плотнее завернувшись в покрывало, девушка отвернулась и уперлась взглядом в стену. В животе опять громко заурчало.
      Марси услышала, как Трэйнор положил вилку на стол.
      – Может быть, вы все-таки голодны?
      – Ничуть, – отрезала она, не поворачиваясь.
      – Ну, а я уже наелся досыта.
      Девушка услышала, как он отодвинул стул и встал из-за стола, а потом подошел к двери.
      – Кайл, можешь забирать поднос! – сказал он, открывая ее. – Мы закончил ужинать.
      Этого Марси не смогла выдержать.
      – Нет! – закричала она, подскочив с кровати.
      Трэйнор оглянулся на нее. Брови его поднялись, на губах заиграла усмешка, которую Марси сбила бы пощечиной.

      Трэйнор сидел и смотрел, как Марси ест. Время от времени она забывала о своем покрывале и выпускала его из рук, разрезая на тарелке кусок мяса. Оно сползало – и каждый раз округлость ее груди поражала Трэйнора, точно гром небесный. Как он ни старался пересилить себя, все равно оказывалось, что он не такой уж джентльмен, чтобы не наслаждаться удивительным зрелищем. А Марси, замечая свою оплошность, подтягивала покрывало и метала в своего недруга уничтожающие взгляды.
      «Королева» тихо покачивалась, послушная речному течению. Ровное движение внушало спокойствие и умиротворение. Впервые в этом походе Трэйнор ощутил душевную гармонию, вызванную тем, что он оказался в привычной для него водной стихии.
      Но на сей раз душевный мир сопровождался целым потоком воспоминаний. До войны он пытался организовать свою собственную пароходную компанию. В 1861 году у него было два судна – и все равно «Судоходство Трэйнора» процветало. Потом, после падения форта Самтер и отделения Луизианы от Союза, ему пришлось принять решение, которое он так долго откладывал. Вступление в армию было для него равносильно добровольному заточению в грязном свинарнике. Конечно, он уважал стремление Трэкстона и Трэйса посвятить себя военной службе, но ему лично она была чужда. Всей душой он поддерживал Конфедерацию. Ей он отдал свои корабли и опыт капитана.
      Конечно, веселого мало, когда в тебя стреляют. Канонерки юнионистов несколько раз обстреливали его «Черную Колдунью». Но корабль был одним из самых быстрых и надежных судов Конфедерации, прорвавших блокаду. К сожалению, второй корабль Трэйнора ждала печальная участь. Вместе с командой и капитаном он лежал на дне где-то недалеко от берегов Каролины.
      Он – сам себе хозяин. Кроме того, служил общему делу, выполняя ту работу, которая была по душе. Были у него и свои заветные места, например, Бермудские острова. Они служили штаб-квартирой войск, участвующих в операции. Острова – красивейший уголок на земле из всех, когда-либо виденных Трэйнором. Он полюбил один крошечный остров и мечтал построить там дом, когда наступят мирные времена.
      Воспоминание это заставило улыбнуться Трэйнора. Лэнс Вэлкор, офицер, заведующий складом на острове Сент-Джорж, и его брат Джереми говорили, что тоже обоснуются там, когда кончится война. Втроем они задумали организовать пароходную компанию. До войны в Новом Орлеане компания процветала.
      – Перестаньте так улыбаться мне! – внезапно разозлилась Марси.
      Она выше натянула покрывало и покрепче сжала его.
      Девчонка – просто капризная барышня, только и всего! Возможно, ее сверх меры избаловали любящие родители. Широко улыбаясь, Трэйнор слегка наклонился вперед:
      – Я попытался представить себе, как вы будете выглядеть, если совсем сдернуть это покрывало.
      – Ах! – Она натянула его выше и сжала, словно оно способно было спасти ее. – Вы жестокий! Жестокий! Самый злой человек на свете!
      – И вам бы очень хотелось узнать, каков мой поцелуй. Так ведь, Марси? – поддразнивал Трэйнор.
      Как он узнал, что она думает об этом? Она и самой себе не захотела бы признаться. Но ведь в самом деле – она мечтала поцеловать его с той самой минуты, как села за стол. А если сказать себе правду, то даже раньше. Но она не скажет. А вдруг он способен читать ее мысли? Она плотно сжала губы.
      – Или, возможно, – продолжал Трэйнор, – ваши мысли были даже более смелыми…
      Он бросил взгляд на кровать. Марси чувствовала, что теряет способность думать – гнев душил ее.
      – Никогда! Никогда! Вы насильник, сэр! – с вызовом кинула она, вскакивая на ноги – И я больше не желаю иметь с вами никаких дел! Извольте выйти отсюда…
      Придерживая покрывало одной рукой, она показала на дверь.
      – Выйти? – повторил за ней Трэйнор.
      Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и усмехнулся:
      – Мне кажется, вы кое о чем забыли, Марси. Это моя каюта!
      – Нет, это каюта моего брата.
      Марси топнула босой ногой, зацепив покрывало.
      Ткань резко натянулась, выскользнула у нее из рук, и грудь полностью обнажилась. Марси вскрикнула и подхватила покрывало, пытаясь вновь закрыться. С пылающими щеками она взглянула на Трэйнора:
      – Ну как, насмотрелись?
      Он улыбнулся:
      – Да, спасибо.
      Девушка с гневным презрением сощурилась.
      Трэйнор взял со стула свою шляпу и, поднявшись, водрузил ее на голову. Приподняв край, как будто в знак признательности, он пошел к двери.
      – Пойду посмотрю, что делается на палубе, – он бросил взгляд на кровать. – Вы можете спать на диване.
      Взялся за ручку двери, но помедлив, снова взглянув на свою гостью с дьявольской улыбкой:
      – Или же вместе со мной на кровати.
      Марси схватила с подноса хрустальный кувшин и швырнула его в Трэйнора. Он пролетел мимо его плеча и упал на пол. По всей каюте разлетелись осколки стекла и брызги красного вина.
      – Ну, это уж слишком! – рявкнул Трэйнор. Лицо его исказилось от гнева. Он шагнул к Марси.
      Девушка стояла, не двигаясь.
      – Не приближайтесь, Трэйнор Брэгет, или как вас там зовут!
      – А то что? – он сделал еще один шаг.
      – Я… убью вас! – Марси на шаг отступила. Он сделал еще шаг.
      Она отступила еще.
      – Выцарапаю ваши бесстыжие глаза!
      Она вытянула вперед руки, скрючив пальцы, словно когти. Хорошо, если бы ногти были длинные!
      – Что ж, начинайте, – Трэйнор подался вперед.
      Марси с криком бросилась в сторону, побежала вокруг стола, ловко подвинув его так, что он оказался между ними.
      Пристально глядя ей в глаза, как будто удерживая ее взглядом, Трэйнор шагнул вправо.
      Марси рванулась влево, схватив тарелку, бросила ее в генерала. Он увернулся. Тарелка стукнулась о бюро за его спиной, а Трэйнор подался влево.
      Марси – вправо. Его движения были похожи на движения огромного кота. Ее же – прыжки испуганного кролика. Кролик не без причины боялся этого кота.
      Трэйнор зарычал. Шагнув вперед, он одной рукой схватился за край стола и отшвырнул его в сторону.
      Марси тихонько запищала и встала за стул. Протянув руку к небольшому столику, она схватила фарфоровый кувшин и метнула его в Трэйнора.
      Он подскочил и, схватив стул, отбросил его в сторону.
      – Не… не приближайтесь!
      Она прижалась к стене, вытянув вперед руку, как будто пытаясь защититься от него.
      – У вас кончились боеприпасы, Марси, – заметил Трэйнор. – Уже нечего больше швырять и некуда бежать.
      – Я закричу!
      – Валяйте!
      Она закричала.
      – Черт побери! – выругался Трэйнор.
      Он кинулся к ней, схватил девушку за талию, а другой рукой зажал ей рот, мгновенно прервав крик.
      Марси дергалась и извивалась, стараясь освободиться. Молотила кулаками по его рукам, брыкалась. Покрывало теперь держалось лишь благодаря тому, что ее тело было плотно прижато к его.
      Довольно быстро она выдохлась. Руки болели, ноги ломило от бесполезного брыканья, дыхание сбилось. Она ощутила его сильное тело: его ноги против ее ног, его широкая грудь против ее груди.
      Трэйнор убрал руку и взглянул на девушку.
      – Вам никто не говорил, сколько неприятностей вы доставляете?
      Он почувствовал, как она напряглась от его слов. Открыла было рот.
      – Не вздумайте снова кричать.
      – Многим нравится мое общество, сэр.
      – Они, должно быть, такие же, как и вы, – пробормотал Трэйнор.
      Марси стукнула его кулаком по руке.
      – Еще раз, – предупредил Трэйнор, – сделаете это, и я вас свяжу.
      Марси снова подняла кулак.
      – Я не шучу.
      Она посмотрела на него с ненавистью и вызовом.
      – Не делайте этого!
      Девушка не вняла его словам. Никто еще так не обращался с Марселиной Колдрэйн. И не посмеет. Она опять замолотила кулаками, пытаясь освободиться, и почувствовала, что объятия его слабеют.
      Носок башмака Трэйнора нечаянно оказался на покрывале. Марси дернулась в тот самый момент, когда он отпустил ее талию. Покрывало упало на пол.
      Совершенно обнаженная, Марси вскрикнула и попыталась прикрыться руками. В ужасе она смотрела на Трэйнора.
      – Вы сделали это нарочно!
      Глаза его дерзко блуждали по ее телу. Она почувствовала, что каждая клеточка и каждый нерв у нее пылают от стыда.
      Взгляд его медленно изучал ее. На сей раз на ней ни рубашки, ни панталон, и не было надобности включать воображение. Он, отнюдь, не был целомудренным: он видел нагих женщин и познал их прелести, но Марси Колдрэйн, несомненно, была самой прекрасной из них.
      Груди ее выглядели нежными холмами цвета слоновой кости, упругими и полными, и каждый был увенчан темным куполом, который, казалось, просит ласкового прикосновения. Взгляд скользнул ниже, к талии, плавному изгибу бедер, длинным стройным ногам.
      Трэйнор сознавал, что надо уйти. Где-то в далеких уголках разума шевельнулась мысль, что лучше оказаться подальше от Марселины Колдрэйн. И чем быстрее, тем лучше. Но он не тронулся с места. Понимал, что уже слишком поздно.
      Только что он пылал от ярости, готовый удушить девчонку и выбросить за борт, а сейчас его тело сгорало от страсти – слепой, неуправляемой и ненасытной.
      Он привлек Марси к себе, не обращая ни малейшего внимания на ее сопротивление. Тело его наполнилось вожделением. Не осталось ни единой мысли – кроме того, что он хочет ее.
      Его губы приблизились к ее губам, словно ястреб к своей добыче – стремительно и жадно, не оставляя жертве ни единого шанса на спасение. Не нежность и не любовь были у него на уме. Лишь желание повелевало им.
      Тело стало горящим факелом, кот. орый нуждался в ее прикосновении, чтобы унять пламя.
      Эта женщина появилась, словно проклятие разуму и логике. Он знал это, и все же не мог остановиться, не мог оторваться от нее и отпустить на свободу.
      Как только его губы прильнули к ее губам, Гарей перестала сопротивляться. Она перестала тгать себе. Она честно сражалась, но проиграла битву. Случившееся сейчас и было тем самым, о чем она мечтала с первой минуты их такого нелепого знакомства. Тело противостояло разуму: оно предало ее, позволив Трэйнору увидеть и понять правду.
      Она таяла в его руках. Пальцы как бы сами собой вошли в темную густую шевелюру Трэйнора и ласкали его волосы.
      Губы его были теплыми и твердыми. Они требовали покорности, лишали ее возможности хоть что-то скрыть, утаить в себе. Марси чувствовала желание, сжигающее мужчину, понимала то одиночество, которое придавало необузданную силу поцелую и в то же время превращало его в нежнейшую из ласк. Девушка чувствовала это и отвечала всем своим существом.
      Язык Трэйнора проследил линию губ Марси, словно рисуя ее. Она приоткрыла рот, и, скорее повинуясь инстинкту, чем следуя опыту, ее язык вступил в поединок с его – лаская, исследуя и узнавая. Все тело охватила странная слабость, откуда-то пришли чувства и ощущения, о существовании которых она раньше и не подозревала. Сильные мужские руки лежали на ее спине, опаляя кожу, словно раскаленное железо, и с силой прижимая к его телу. Грудь ее распласталась на его груди, соски запутались в белом шелке его рубашки.
      Желание, словно боль, пронзило все тело девушки – от горла до ног. Все вдруг потеряло значение – где они, какие события привели к встрече. Даже война и то, что они, скорее всего, принадлежат к враждебным лагерям. Трэйнор Брэгет оказался тем, чего так недоставало в ее жизни. Она осознавала это так же ясно, как и то, что должна отвергнуть его. Отвергнуть… но только не сейчас.
      Стон страстного нетерпения слетел с ее уст, но был прерван его поцелуем. Она слышала, как бьется его сердце, – по силе этот звук мог сравниться лишь со стуком ее собственного. Марси прижалась к нему еще сильнее, пытаясь слиться с ним воедино.
      Пронзительный гудок «Королевы Байю» прорезал воздух, безжалостно разрушая ту тайну, которая удерживала двоих в объятиях друг друга.
      Он прервал поцелуй и взглянул на нее. Желание его пропало так же быстро, как и посетило. Трэйнор убрал руки так резко, словно девушка была раскаленным докрасна куском железа, и отступил от нее.
      Снизу вверх Марси глядела на Трэйнора, все еще во власти той страсти, которую он сумел разжечь в ее душе и теле. Она не понимала и не чувствовала ничего, кроме того, что он покинул ее. Она ощутила полное одиночество и пустоту. Все, что она знала – это желание снова почувствовать его сильные руки, его нежное объятие, вновь познать вкус его поцелуя, целиком раствориться в страсти. Марси протянула Трэйнору руку, даже не вспомнив о гордости.
      Он чувствовал себя возбужденным: горячая кровь кипела в жилах, а каждая клеточка кричала о том, что надо быть с Марси. Он рвался к ней, но в то же время что-то удерживало его, не позволяя поступить так, как хотелось.
      В те мгновения, когда он колебался, Марси отрезвела и жар страсти превратился в жестокий холод реальности. Никогда еще ни один мужчина не обращался с ней так небрежно. Унижение смешалось с яростью, а смущение переплелось с гневом. Рука ее потянулась к пистолету, который висел у него на боку, пальцы начали расстегивать кобуру.
      Испугавшись, Трэйнор схватил девушку за плечи и рывком оторвал от себя.
      Марси закричала обиженно и горько, стукнула его по лицу и бросилась к кровати, схватив простыню, завернулась в нее.
      Трэйнор, не отрываясь, смотрел на нее. Щека его горела, словно на него напал рой пчел.
      – Вон отсюда! – приказала Марси, взглянув на него так, словно он был самым мелким, самым гадким и самым ничтожным существом на земле.

      Трэйнор стоял, не двигаясь, и смотрел в окно капитанской рубки.
      – Она выглядит невинным агнцем, – заметил Брет, не отрываясь от штурвала «Королевы Байю».
      – Так-то оно так, но внешность обманчива, – возразил Трэйнор.
      Брет взглянул на него:
      – А ты уверен, что мы сейчас говорим об одном и том же?
      На это Трэйнор ничего не ответил и продолжал смотреть на приближающийся пароход, лишь мельком взглянув на шкаф, в котором они с Бретом хранили конфискованные мундиры федеральных войск. В том случае, если судно, идущее им навстречу, окажется канонеркой или транспортом юнионистов, Трэйнор выдаст себя за офицера Союза. Если же оно принадлежит конфедератам, то он скажет чистую правду. Надо молиться, чтобы ему поверили. Но прежде всего надежда на то, что встречный корабль поприветствует и пройдет мимо.
      Ну а уж если удача улыбнется им, и судно окажется гражданским, тогда все пройдет как по маслу.
      В рубке стояла напряженная тишина. Трэйнор догадывался, что команда в эти минуты с таким же напряжением следит за приближающимся кораблем и гадает, мирной будет эта встреча или…
      Трэйнор старался не думать об этом «или». Глухо доносилось урчание котлов «Королевы» и тихое шлепанье гребного колеса, вспенивающего мутные воды. На встречном судне на обеих палубах стояли пушки.
      Брет протянул руку и дернул за цепь, свисающую с потолка слева от штурвала. Резкий гудок разорвал утреннюю тишину, сообщая, что на «Королеве» заметили встречное судно. Брет снова дернул цепь: второй гудок предупредил, что они намерены пройти слева.
      Встречный корабль сигнализировал о своем согласии.
      – Ну, я бы сказал, что это хороший признак, – вздохнул Трэйнор.
      Суда поравнялись.
      Трэйнор вышел из рубки. Капитан встречного корабля сделал то же самое и помахал рукой. На нем был синий мундир. У Трэйнора напрягся каждый мускул.
      Капитан кивнул, снова помахал рукой, а затем повернулся и пошел обратно в рубку.
      Словно гора скатилась у Трэйнора с плеч. Он в точности повторил действия капитана и вернулся в рубку.
      Брет улыбнулся.
      – Похоже, кто-то там, – он указал на небо, – благоволит к нам.
      И вдруг прямо над ними раздался громкий треск, а следом за ним – женский крик.
      Трэйнор обернулся и увидел, что капитан встречного корабля вышел из рубки и внимательно смотрит на «Королеву».
      – Проклятие! – не выдержал Трэйнор.
      Он помахал встречному капитану, надеясь, что тот воспримет его жест как свидетельство того, что все в полном порядке и можно спокойно продолжать путь. А сам кинулся по лестнице вниз, кипя от гнева. Он убьет ее! Или, может быть, просто выкинет за борт. Это нужно было сделать давным-давно. Но сейчас он уж непременно выкинет ее. Она доплывет до берега, обсушится и доберется до города.
      Он пинком открыл дверь и влетел в каюту. Дверь громко стукнулась о стену и вернулась к нему: он снова толкнул ее – на сей раз кулаком.
      Марси обернулась – на лице ее застыло выражение страха и непокорности. Она стояла возле массивного бюро, которое каким-то образом умудрилась опрокинуть на пол. Это, конечно, было сделано специально – чтобы привлечь внимание.
      Он смотрел на Марси, и в душе его поднимались два чувства: ярость и ощущение полного краха. Он попытался сжать кулаки, но руки не слушались его. Девушка была в рубашке и панталонах – грязноватых от купания в мутной речной воде.
      Трэйнор молча повернулся к двери. Он был слишком зол, чтобы разговаривать, и мог бы тут же задушить ее – едва она заговорит. Он не встречал такой дерзкой и упрямой женщины. Даже младшая сестра Тереза, способная и ангела вывести из себя, ни разу не подтолкнула его к мысли об убийстве. Правда, жена его брата, Белла, не раз доводила Трэкстона до белого каления. Но то был совсем иной случай: Трэкстон любил Беллу, а Трэйнор вовсе не питал к Марси Колдрэйн никаких нежных чувств. Больше того, она даже не нравилась ему!
      Что-то происходило за его спиной, но что именно, он не успел понять: правая нога его резко поехала вперед, левое колено согнулось, а рука наткнулась на что-то мягкое и инстинктивно ухватилась за него. Трэйнор упал на пол, сильно ударившись плечом, и задрал ноги над ворохом зеленого шелка и белых кружев. Рыжие волосы промелькнули между его коленями.
      Часовой за дверью услышал громкий стук, крик Марси и проклятьия Трэйнора и рванулся в каюту.
      Трэйнор поднял голову и увидел встревоженное лицо парня.
      – Все в порядке, сэр? – спросил тот, изумленно глядя на Брэгета и девушку.
      Трэйнор покачал головой.
      – На твой взгляд, ничего странного, да, Кайл?
      – М-м-м… Нет, сэр…
      – Отлично, значит, для тебя еще не все потеряно, – проворчал капитан.
      Марси молотила по ноге Трэйнора, стараясь снять ее со своей шеи.
      – Слезь с меня, свинья!
      Он подобрал ноги, повернулся и вскочил с пола, попутно подняв шляпу и снова нахлобучив ее на голову.
      – Ну, – прогремел он, угрожающе выставив палец, – это был ваш последний номер. Не надейтесь, что удастся вытворить еще что-нибудь!
      «Господи всемогущий! Если бы конфедераты имели хотя бы две дюжины таких, как она, то запросто бы выиграли войну».
      – Я закончу начатое прошлой ночью, – внезапно произнес он.
      Марси взглянула удивленно. Она не ожидала этих слов. Угроза оказаться соблазненной – это, очевидно, единственное, что способно заронить искру страха в душу мисс Марселины Колдрэйн.
      Трэйнор скорым шагом вышел из каюты и пошел к капитанской рубке. Они меньше двух часов в пути, а от нее опять неприятности. Капитан подумал о том, что вошел в каюту с намерением выбросить девчонку за борт. Почему же он не сделал этого? Трэйнор усмехнулся. Должно быть, матери все-таки удалось привить ему кое-какие хорошие манеры.
      – Ну, что она придумала на сей раз? – спросил Брет.
      – Перевернула бюро, – нехотя пояснил Трэйнор, – и меня заодно.
      Можно посочувствовать тому бедняге, который когда-нибудь сделает Марси предложение! Лично он лучше всю жизнь проведет в одиночестве.
      Брет взглянул на него и нахмурился:
      – Тебя? Что, черт возьми, это значит?
      – Она сзади сбила меня, – Трэйнор посмотрел на Брета. – Как ты думаешь, что сделали бы янки, если бы я убил одну из женщин?
      Брет рассмеялся.
      – Ну, если эту самую, то трудно сказать, чем бы это кончилось. Если она и с ними так же себя ведет, то, возможно, тебя наградили бы медалью. Или же осыпали бы такими почестями и благами, которые и Гранту не снились.
      – Ну да, если только это не они к нам ее запустили…
      Улыбка исчезла с лица Брета, и глаза его подернулись дымкой тревоги.
      – Ты думаешь, что они пронюхали про наш план – реквизировать лодку? А?
      – Да нет, я просто рассуждаю. Сомневаюсь, что есть такой жестокий человек, который может подослать эту особу кому-нибудь. Пуля между глаз – куда милосерднее.
      Брет захохотал:
      – По-моему, Трэкстон сказал о Белле что-то подобное после того, как они впервые встретились.
      Он вывел «Королеву» на середину реки, чтобы обойти мель у восточного берега.
      Трэйнору замечание помощника не слишком понравилось:
      – Очень смешно!
      Они приблизились к повороту. Оба берега густо заросли деревьями и были покрыты седым мхом и кустарником, скрывая все от глаз.
      – Пожалуй, не смешно, – согласился Брет. «Королева» обогнула речной мыс, и лицо рулевого стало чрезмерно серьезным:
      – А вот это уже точно не смешно!
      Он показал куда-то за окно.
      Трэйнор, склонившись над картой Виксбурга и окружающих его городов, включающих и Бриджпорт, где находился в плену Трэкстон, выпрямился и посмотрел туда, куда показал Брет. Он почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. С первого взгляда стало ясно, что представляет из себя приближающийся пароход и на чьей он стороне. На мачте развевался звездно-полосатый флаг, а люди на палубе были одеты в синюю униформу Союза.
      Металлические щиты красовались на бортах и носу корабля. Между судами было примерно пятьдесят футов, а значит, Трэйнор не успеет предупредить свою команду.
      – Черт возьми! – тихо выругался он.
      – Вот именно! – пробормотал Брет.
      – Сообщи в машинное отделение и предупреди остальных.
      Брет бросился к переговорной трубе.
      – Прикажи Чарли прибавить пару. Видимо, придется удирать.
      Трэйнор достал из шкафа мундир и шляпу Федерации и надел их. Подал Брету такой же мундир и стал к штурвалу, чтобы помощник мог одеться. Потом быстро вышел из рубки.
      – Удачи! – пожелал ему Брет.
      И тут Трэйнор вспомнил о Марси. Если эта женщина опять закричит, поставит под угрозу жизнь его людей, он придушит ее. Расправив плечи и повернувшись лицом к приближающемуся пароходу, Трэйнор стоял и молился про себя.
      Брет потянул цепь, и раздался гудок, сообщая, что «Королева» намерена пройти справа.
      «Пройти, а не сражаться», – с надеждой думал Трэйнор.
      Если случится стычка, то они, конечно, будут разгромлены. На борту «Королевы» всего лишь пятнадцать человек. А юнионистов наверняка в пять раз больше. К тому же на носу его красовались две тридцатифутовые пушки Пэррота.
      – Отпустите меня!
      Трэйнор услышал голос Марси и понял, что все надежды на мирный исход встречи рушатся. Он поспешил к лестнице и перегнулся через перила, глядя на главную палубу.
      – Кайл! – позвал он тихо. – Кайл!
      Молодой солдат подошел к лестнице и, задрав голову, глядел на своего командира.
      – Беги скорее к каюте и вместе с Джэми заставьте замолчать эту даму!
      – Помогите!
      Послышался шум возни. Впору завыть! Ведь эта рыжая тварь не сдастся без сопротивления! С медведицей и то легче сладить!
      – Делайте что угодно, Кайл! – напутствовал Трэйнор солдата, который уже бежал на верхнюю палубу. – Только сделайте! – Капитан взглянул на встречный корабль. Он был в ярдах тридцати от них.
      – Ну заткните же ей рот! – молил он. Снова раздался гудок «Королевы». Встречный корабль ответил приветствием. Трэйнор затаил дыхание.
      – Отстаньте!
      Женский крик внезапно прервался.
      Трэйнор нервно усмехнулся. Если они в ближайшие минуты не взлетят на воздух, он пойдет в каюту просить прощения за то, что Кайл и Джэми заставили девушку замолчать.
      Вряд ли они ограничились одними уговорами!
      Он снова перевел взгляд на встречный пароход. Сейчас не хотелось думать о том, что сделали Кайл и Джэми, и о том, как она встретит его в каюте, когда все закончится. Если им удастся остаться в живых, он готов вынести любой прием.
      Встречный поравнялся с «Королевой» и выключил моторы. Капитан вышел из рубки и отдал честь.
      Затаив дыхание, Трэйнор в ответ приветствовал его.
      – Полковник Лайонел Бронстед, – представился офицер.
      – Генерал Трэйнор Брэгет.
      – Сэр, доложите о своем маршруте и цели похода.
      Руки Трэйнора невольно сжались.
      – Мы идем в Виксбург на встречу с Грантом. А вы?
      – Мы – патрульное судно Гранта, – ответил Бронстед.
      Он развернул какие-то бумаги и начал просматривать их.
      – У меня есть данные, что «Королева Байю» под командованием капитана Джеральда Колдрэйна.
      В словах слышался и вопрос, и утверждение, но больше всего – вызов. Бронстед твердо смотрел в глаза Трэйнору. Выражение его лица убеждало, что он не позволит «Королеве» пройти, пока не получит удовлетворяющего ответа.
      – Возле Мемфиса капитан получил повстанческую пулю в бедро, – объяснил Трэйнор. – Я принял командование по приказу президента. А какова обстановка здесь?
      Офицер несколько долгих мгновений сверлил его взглядом, прежде чем ответить, будто раздумывая, достоин ли он услышать правду.
      Неожиданно Трэйнору в голову пришла идея. Присутствие Марси на корабле можно использовать в своих целях. Но если она узнает об этом, то устроит еще не такой погром. Мысль эта заставила его улыбнуться.
      – У меня на борту кузина президента, и необходимо, чтобы она как можно скорее попала в флотилию Гранта, – он выдавил из себя смешок, – в полной безопасности.
      Глаза патрульного расширились от удивления. Он свернул свои бумаги.
      – Корабль генерала стоит на якоре на западном берегу, напротив города, – объяснил он явно под впечатлением от услышанного, – «Пенсильвания».
      – Я найду его, – Трэйнор вздохнул с облегчением. – Как дела?
      – Грант крепко держит город в осаде. Его флотилия стреляет с реки по ночам, а войска Шермана нападают днем. – Он пожал плечами. – Это лишь вопрос времени.
      – А подробнее? – допытывался Трэйнор.
      Ему хотелось как можно больше информации о событиях в городе, поскольку для того, чтобы попасть в Бриджпорт к Трэкстону, надо миновать Виксбург.
      – Шерман окружил город с севера, востока и юга. Грант заблокировал реку. Думаю, что у мятежников осталось очень мало провианта и боеприпасов. Силы их на исходе.
      – На исходе? – эхом отозвался Трэйнор.
      – Точно.
      Патрульный корабль дал гудок, и две огромные трубы по бокам рубки выбросили черные клубы дыма. Бронстед приветственно поднял РУку.
      – Удачи!
      Трэйнор задумался. Он слышал, что в Викебурге дела обстоят плохо, но не знал, что настолько. Почему не посылают подкрепление? Он взглянул на вражеского капитана. Прекрасно понимая, что надо подобру-поздорову уносить ноги, он все-таки попытался еще кое-что выяснить.
      – Но почему же Грант не предпримет генеральное наступление и не покончит с этим одним ударом? – прокричал Трэйнор.
      Бронстед покачал головой:
      – Пытался, но они отбились. У мятежников ниже по течению есть две канонерки, хотя думаю, что они уже израсходовали почти все боеприпасы.
      – А не придет к ним подкрепление снизу?
      – У нас там стоят два корабля. Путь закрыт. Во всяком случае, пока оккупирован Новый Орлеан.
      – Так, значит, Грант просто выживет их оттуда?
      – Он и стреляет, преимущественно по городу, хотя там осталось не так уж много народу. Грант не хотел стрелять по пещерам и убивать мирных жителей. Но мне кажется, он уже устал ждать, когда они уйдут оттуда. Думаю, скоро все закончится.
      Трэйнор кивнул. Сердце его упало. Если они потеряют Виксбург, они потеряют реку. Корабли начали расходиться.
      – На пути к Гранту есть контрольные посты?
      Бронстед покачал головой:
      – Нет, но лучше перед входом в город поднимите флаг, а то примут вас за мятежников и откроют огонь.
      Трэйнор взглянул на мачту. Они сняли звездно-полосатый флаг, как только реквизировали «Королеву», побоявшись, что наткнутся на конфедератов. Меньше всего Трэйнору хотелось быть убитым своими же. Но теперь корабли южан не встретятся – можно поднимать флаг.
      – Обязательно! – громко заверил он. – И спасибо.
      Корабли уже разошлись футов на пятьдесят. Трэйнор помахал на прощание капитану и вернулся в рубку. Испарина покрывала все его тело.
      – Уходим! – коротко приказал он Брету. Брет схватил переговорную трубу.
      – Хэнсон, добавь пару, сколько можно!
      Огромное красное колесо пришло в движение. Трэйнор почувствовал, что силы покидают его. Он прислонился к стене рубки, с облегчением вздохнул – наконец-то можно расслабиться.
      – Да, это была очень приятная встреча! – Брет, держа штурвал, взглянул на Трэйнора:
      – Как ребята заставили ее заткнуться?
      – Заткнуться? – не понял Трэйнор.
      – Да, нашу гостью.
      Мысли Трэйнора так были заняты происходящим, что он совсем забыл о Марси.
      – Понятия не имею. Может быть, придушили?
      Брет усмехнулся:
      – Ну и ну! Тогда она, наверно, вернется к тебе призраком.
      – Ужасно! – отозвался Трэйнор, выходя из рубки. – Но, полагаю, на в рай, ни в ад ее не примут и отошлют обратно на землю. Надо самому удостовериться, что там с ней.
      – Будь осторожен! – напутствовал его Брет.

      Трэйнор вовсе не хотел опять встречаться с Марселиной Колдрэйн. Можно и подождать несколько часов в надежде, что она немного остынет, хотя при ее характере гостья может и не остыть, а еще пуще распалиться. И все-таки надо сходить.
      Он положил руку на кобуру с кольтом. Пальцы машинально проверили, надежно ли она застегнута. Трэйнор не жаждал увидеть свой пистолет в руках у Марси.
      На верхней палубе он остановился у поручней и посмотрел туда, куда ушла канонерка юнионистов. Хотя она исчезла за поворотом, но ее незримое присутствие все равно ощущалось. А может быть, это предчувствие ее появления?
      Слова капитана Бронстеда не давали покоя. Жителям Виксбурга нужна помощь, как и войскам конфедерации, защищающим город. Виксбург – важный порт на юге. Если он падет, юнионисты станут хозяевами на реке и к югу, и к северу от Мемфиса. А войска конфедерации будут отрезаны от складов с боеприпасами и от резервных частей.
      Но у Трэйнора есть канонерка. Правда, без металлической защиты, как на новых кораблях, но все же это канонерская лодка. Похоже, Грант уверен, что те две канонерки, которые могут причинить беспокойство, стоят к югу от его позиций. Он наверняка не ожидает нападения с севера. Да еще собственной лодки.
      Но что даст эта атака? Трэйнор задумался, пытаясь учесть все возможности и варианты. Одна-единственная лодка против целой флотилии! Пятнадцать человек против нескольких сотен. Конечно, его победят, экипаж перебьют или возьмут в плен. Чувство обреченности холодило душу. Самое страшное то, что повесят Трэкстона!
      Генерал потер глаза! Когда он в последний раз спал? Не мог вспомнить. Иногда он дремал, и это давало силы для жизни, но по-настоящему глубоким, освежающим сном он не спал уже несколько дней. С той минуты, как он получил письмо от матери, на него навалилось множество дел, а времени было совсем мало.
      Он взглянул в сторону капитанской каюты. Джэми Уилсон, как положено, стоял на часах у двери, за которой сидела пленница. Трэйнор не интересовался, сколько парню лет, но на вид ему нельзя было дать больше восемнадцати. А ведь он почти два года плавал с Трэйнором на «Черной Колдунье».
      За дверью раздался негромкий стук.
      Джэми встрепенулся.
      Трэйнор тихо выругался. Того, что они делали с Марси, очевидно, оказалось недостаточно. Он сжал кулаки, стараясь снять напряжение. Неужели мало ему переживаний за жизнь брата? Неужели надо еще думать, что делать с этой маленькой ведьмой, которая готова если не убить его, то замучить до смерти?
      Собрав воедино всю свою любезностъ и все хорошие манеры, которые удалось воспитать в нем матери, он направился в каюту, словно на эшафот. Трэйнор не мог избавиться от дурных предчувствий, как ни старался.
      – Так что же вы с ней сделали? – спросил он, подходя к Джэми.
      Парень нервно переступил с ноги на ногу, не поднимая головы?
      – Ну… мы просто постарались урезонить ее, сэр.
      Трэйнор усмехнулся:
      – И это, конечно, были зряшные хлопоты?
      – Да, сэр.
      – А потом?
      Джэми молча изучал носки своих сапог.
      – Мы… вроде как повалили ее и…
      – О Господи! – вырвалось у Трэйнора. – Это уж слишком!
      – И потом… я приставил ружье к ее голове и сказал, что если она хоть раз пискнет, придется ее пристрелить.
      Трэйнор смотрел на проплывающий мимо берег, но не видел его. Перед глазами у него стояла иная картина: лежащая на полу Марси, Кайл, ладонью зажимающий ей рот, и Джэми с ружьем. Он удрученно вздохнул. Раньше она была маленький ведьмой, а во что превратится теперь, после всех этих событий?
      – Если она убьет меня, держись подальше, чтобы и тебя не прикончила.
      Парень изумленно поднял брови:
      – Сэр?
      Губы Трэйнора изогнулись в подобии улыбки:
      – Шучу, конечно, Джэми, но если девчонке удастся прошмыгнуть мимо меня, не дай ей прыгнуть за борт, хорошо?
      Солдат кивнул.
      – Так точно, сэр!
      Трэйнор толкнул дверь. Она распахнулась, он осторожно выглянул, помня о том, что вещи здесь умеют летать по воздуху.
      – Мисс Колдрэйн?
      Девушка неподвижно сидела на краю кровати. И кажется, не собиралась кидаться на него.
      – Марси?
      Она улыбнулась.
      «Добро пожаловать», – сказал паук мухе. Трэйнор с трудом проглотил комок, застрявший в горле. Он чувствовал себя именно так, – словно муха – а этого быть не должно. Черт возьми, он все-таки мужчина и на боевом посту. А она его пленница. Так в чем же дело? И почему он чувствует себя виноватым?
      Марси жестом пригласила его войти.
      – Добро пожаловать, генерал Брэгет!
      Она поднялась и хлопнула в ладоши:
      – Я так надеялась, что вы придете! Хотела извиниться.
      – Извиниться?
      Девушка только что расчесала волосы, и они лежали на ее плечах, словно огненная мантия. У Трэйнора мелькнула мысль: какое ощущение возникнет, если медленно пропустить ее золотые пряди сквозь пальцы.
      – Да-да! За свое поведение. За все безумства, которые я натворила за эти несколько часов.
      Он продолжал любоваться ее волосами.
      – Безумства, – словно эхо, повторил капитан.
      Доверять ей было нельзя: наверно, она замышляла очередной трюк. Разум предупреждал об опасности, а плоть властно звала к этой девушке. Бессмысленно обманывать себя и убеждать, что он равнодушен к ней.
      – Мое поведение недостойно леди, и я понимаю ваше раздражение. Надеюсь, что смогу получить прощение.
      – Неужели вы чувствуете угрызения совести?
      Он смотрел на Марси с недоверием.
      – Да… Ну, дело в том… я подумала… – продолжала она, – если вы действительно эмиссар моего кузена-президента – и выполняете его секретное поручение… – Марси пожала плечами. – Он не одобрит того, что я доставила вам столько хлопот, а возможно, и помешала выполнить задание.
      Генерал прищурился: очень уж подозрительно все это звучало. Слишком красиво, чтобы быть правдой. Любопытно, какую гадость девчонка готовит на сей раз? Нельзя ли предотвратить ее?
      – Похвально, Марси! – он улыбнулся, решив подыгрывать ей до тех пор, пока не разгадает ее замысел. – Могу ли я теперь называть вас по имени?
      – О, разумеется! А способна ли я чем-нибудь помочь?
      – Помочь?
      Трэйнор пристально посмотрел на нее. Все его тело горело, дымилось от желания. Он понимал, что это не женщина, а кошмар. Но вопреки всем доводам рассудка хотелось обнять ее, притронуться к этому нежному телу, гладить и ласкать каждую его клеточку.
      Марси подошла к нему такой манящей походкой, какой он не видел ни разу в жизни. Губы ее подрагивали, стан был изящно изогнут, большие сияющие глаза не отрывались от его глаз.
      А что если притронуться к ней?
      – Мы можем поужинать сегодня вместе, Трэйнор?
      Он уловил и то, что она назвала его по имени, и волнующий, соблазнительный тон, которым были сказаны эти слова.
      – К вечеру мы покинем корабль, – отвечал он, с удивлением слушая свой голос – хриплый и едва слышный. – Мы почти у цели.
      – Неужели?
      Она смотрела на него, чуть приоткрыв рот, с выражением разочарования. Ее огорчило, конечно, не то, что они скоро придут в Бриджпорт, а то, что не смогут вместе поужинать. А потом он уедет куда-то, оставит ее и забудет!
      Трэйнору не терпелось заключитъ девушку в объятия и осыпать поцелуями. Сдержанность, самоконтроль, стальная дисциплина – все бесследно испарилось.
      Стук в дверь вернул мысли Трэйнора к сиюминутным заботам и делам. Неужели он совсем потерял способность рассуждать здраво? Однажды он уже доверился женщине, полюбил ее, дорожил ею, как своим главным сокровищем, просил выйти за него замуж. От воспоминаний закипела кровь. Да, однажды он доверился женщине и оказался одураченным. Она отказала ему и приняла деньги от его отца, который просил ее оставить сына в покое. Трэйнор, не отрываясь, смотрел на Марси, и разум легко соединил прошлое с настоящим. Презрение и негодование смешались на его лице с похотью. Да, она возбуждает его. Это нельзя отрицать. Но можно ведь не поддаться искушению.
      Стук повторился еще настойчивее.
      – Да?
      Дверь тут же открылась, и заглянул Джэми Уилсон.
      – Лейтенант Форто зовет вас, капитан… э… – он взглянул на Марси, – …я имел в виду, генерал.
      – Что случилось? – насторожился Трэйнор.
      – Ну… понимаете, – его глаза снова уставились на Марси.
      – Ну говори же, Джэми! Что стряслось?
      – Понимаете… У нас на хвосте две канонерки. Они быстро приближаются.
      – У нас на хвосте? Это тот корабль, который мы недавно встретили?
      – Да, он нас догоняет, а за ним и еще один.
      Джэми сморщился.
      Трэйнор направился было к двери, но обернулся и предупреждающе поднял палец:
      – Одно слово, – прорычал он, – всего лишь одно слово, и будь вы женщина или кто угодно, я скормлю вас рыбам!
      Он стремительно вышел, на ходу приказав молодому солдату запереть девушку в каюте и следить, чтобы она никуда не исчезла.
      Марси состроила ему вслед гримасу, тут же забыв о сорвавшемся ужине и о том, что она его больше не увидит. Чем бы в него швырнуть? Но кроме настольной лампы ничего подходящего в каюте не было, а если кинуть ее, то «Королева Байю» тут же загорится. Девушка пожалела о столь плачевной нехватке боеприпасов. После того, как она метнула в него хрустальный кувшин с вином, Трэйнор приказал убрать из каюты все стеклянные, фарфоровые и металлические предметы. От этой мысли Марси улыбнулась. Она, не отрываясь, смотрела на дверь и после того, как Джэми запер ее, превратив каюту в камеру.
      Трэйнор Брэгет – если, конечно, это его настоящее имя, – чудовище! Отвратительное, несносное чудовище! К тому же похотливое. Этого она не могла забыть. Тот поцелуй, который он украл у нее, красноречиво говорил об этом. Марси села на кровать.
      Поцелуй? Как бы не так! Нежный, обоюдный, приносящий наслаждение? Она не получила ни малейшего удовольствия. Если бы не неожиданный гудок, генерал продолжал бы навязывать ей близость!
      Марси поежилась.
      – Может быть, он затащил бы меня и в кровать, – пробормотала она, коснувшись пальцами губ, словно все еще ощущая на них поцелуй.
      Дрожь прошла по ее спине, и хотя она пыталась убедить себя, что это от страха и отвращения, но глубоко в душе, куда она боялась заглядывать, Марси прекрасно понимала, что это не так.
      – Этот мужчина – негодяй! – вслух воскликнула Марси. – Мошенник!
      Она поднялась и прошла по каюте, остановившись у высокого зеркала. Оттуда на нее внимательно смотрело ее отражение.
      «Возможно, он и мошенник, – возражало оно, – но это был самый сладкий поцелуй в твоей жизни, и ты сама это знаешь!»
      Марси подняла голову и отвернулась от зеркала.
      «Что за глупая мысль! – подумала она. – Этот поцелуй был ничуть не приятнее, чем прикосновение дохлой рыбы!»
      Она снова взглянула в зеркало. Панталоны и сорочка, некогда белоснежные, сейчас были покрыты пятнами и разводами, когда-то голубая ленточка на груди смялась и потускнела. Чулки порвались, на правом плече краснела царапина – след возни в воде. Лучше бы она утонула! – Ненавижу его! – призналась Марси зеркалу.
      Подойдя к иллюминатору, в который был виден кусочек реки и берега, Марси пыталась рассмотреть, что творится позади канонерки. Ничего не было видно. Но она не оставила своих попыток. Скатала ковер, расстеленный на полу, и стала за дверь:
      – Мистер часовой, мистер часовой! – позвала она и притворно закашляла. Постучала в дверь кулаком.
      – Пожалуйста! Мне плохо! – Она снова закашлялась, стараясь делать это убедительно.
      – О Господи! – застонала она. – Пожалуйста, помогите!
      Джэми подбежал к двери и повернул ключ.
      – Держитесь, мисс! Я иду!
      Марси, заметив, что ручка поворачивается, схватила ее, резко распахнула дверь, Джэми ввалился в комнату, споткнулся о ковер и упал. Ружье со стуком полетело в сторону. Марси выскочила и побежала.
      – Джеральд, помоги! – изо всех сил закричала она, размахивая руками. – Джеральд, помоги, помоги!
      Двое солдат бросились к ней.
      – Джеральд!
      Она повернулась и увидела, что к ней несется Джэми. Марси остановилась. Лицо парня покраснело от гнева и обиды.
      – Держите ее! – закричал он.
      Марси взвизгнула и заметалась. Она бросилась в сторону, увернувшись от Джэми, который пытался схватить ее. Влетела в каюту, захлопнула за собой дверь и задвинула щеколду. Едва дыша, опустилась на пол прямо возле двери.
      – Джэми!
      Марси узнала голос Трэйнора. Улыбнулась, ощущая чувство, похожее на триумф. Теперь уж он свое получит! Джеральд захватит «Королеву», и когда это случится, Генерал Трэйнор Брэгет пожалеет, что связался с Марси Колдрэйн.
      Но странно – эта мысль вовсе не принесла девушке того чувства удовлетворения, которое она ожидала.

      Трэйнор смотрел в подзорную трубу и видел суда, преследовавшие «Королеву».
      – Черт возьми!
      – Ну что? – спросил Брет.
      Как только вахтенный доложил, что их догоняют янки, он приказал машинистам прибавить пару, и сейчас, когда «Королева» шла на предельной скорости, он не мог ни на секунду оторваться от штурвала – опасность сесть на мель или столкнуться с плывущим по реке деревом и получить пробоину была слишком велика.
      Трэйнор переводил трубу с одного судна на другое, выясняя их вооружение и скорость:
      – Да, они сильнее, чем хотелось бы!
      – А у тебя есть какой-нибудь план? – спросил Брет.
      Трэйнор ничего не ответил, наблюдая за преследователями. Он понимал, что «Королева Байю» с ее вооружением и людским составом не выдержит атаки. Капитан направил подзорную трубу на рубку первого из кораблей.
      Как раз в этот момент на палубу вышел Джеральд Колдрэйн.
      – Сукин сын! – Трэйнор резко сложил трубу. – Ну вот, начинается! Пляшем жигу!
      Брет озадаченно взглянул на него:
      – Что-что?
      – На головной лодке Колдрэйн. У нее высокая скорость, и она вооружена до зубов. Думай, Брет!
      – Попробую. Ну-ка, Чарли, добавь пару! – приказал он в переговорную трубу.
      Трэйнор чертыхнулся.
      – Мало того, что в верховьях реки торчит Грант со своей флотилией, а тут еще и Колдрэйн сел нам на хвост!
      Брет усмехнулся.
      – Да, похоже, не удастся нам не спеша обогнуть мыс Таскамбия.
      Трэйнор зорко вглядывался в окрестность.
      – Как только пройдем место впадения Язу, сойдем на берег и пойдем в Бриджпорт по суше.
      Брет кивнул.
      – Где мы встретимся?
      Трэйнор хотел было выйти из рубки, но остановился. Нахмурился. Он плохо знал местность, поскольку лишь несколько раз побывал в Викебурге, а в Бриджпорте не был ни разу. Все вокруг казалось чужим. Но было в городе одно сооружение, которое заметно отовсюду: это здание городской ратуши в Виксбурге. Значит, им придется добираться до Виксбурга. Это, конечно, не совсем по пути, но иного выхода нет. Ратуша – единственный ориентир, которого могут придерживаться все его спутники. Здание с двухэтажной ротондой стоит на самом высоком холме… Если, конечно, оно еще стоит.
      – Ратуша в Виксбурге! – наконец произнес Трэйнор вслух.
      – Виксбург? – недоверчиво переспросил Брет. – Нам придется идти в Виксбург?
      – Другого выхода я не вижу, – отвечал Трэйнор. – Ратуша – единственный известный мне ориентир, который виден за несколько миль. При условии, что она еще существует. Но, может быть, ты предложишь что-то другое?
      Брет покачал головой.
      – Нет, я ни разу здесь не был, – он вопросительно взглянул на Трэйнора. – А что делать с лодкой?
      Трэйнор помолчал.
      Если просто оставить, это будет означать, что мы возвращаем янки их корабль и оружие. Когда-то «Королева» была пассажирским судном: ее стены украшала прихотливая резьба, перила были отделаны ореховым и красным деревом. Двери кают-компании украшали жалюзи и серебряные ручки, окна прикрывали шелковые и бархатные шторы. Мысль об уничтожении такой красоты угнетала. Но иного выхода не было.
      – Придется ее поджечь.
      Брет кивнул.
      – А что будет с ней?
      – Ну, поскольку я страстно мечтаю привязать ее к дереву и оставить, она пойдет с нами.
      Брет улыбнулся.
      – Похоже, измучила она тебя?
      Трэйнор фыркнул:
      – Как чума! Но эта маленькая ведьма может быть полезной, если придется вести переговоры с янки.
      С этими словами он направился к лестнице, на ходу отдавая приказания.
      Марси слышала суету, крики Трэйнора и гул шагов по палубе. Хорошо, что Трэйнору и его команде наконец-то пришлось туго, но страшно, что с ним случится что-нибудь плохое: она хотела увидеть его рядом и… почувствовать на своих губах его поцелуй.
      «Ах, прекрати, Марси», – оборвала девушка собственные мысли и отвернулась от окна. Принялась ходить из угла в угол.
      – Я хочу, чтобы их поймали. Хочу, чтобы он сполна заплатил за то, как обращался со мной. Они мятежники! – Марси пнула коврик ногой. Убежит! Он, конечно, может убежать, но от Джеральда не спрячешься.
      Неожиданно что-то ударило в дверь. Она резко распахнулась и стукнулась о стену. Каюта наполнилась невообразимым шумом.
      Марси, стоявшая возле кровати, обернулась. В дверном проеме, четко очерченная, угрожающе темнела фигура.
      Трэйнор вошел в каюту и швырнул девушке ее одежду.
      – Одевайтесь!
      Марси уставилась взглядом в кучу тряпок, лежащую на полу, но не торопилась поднять что-нибудь.
      – Я же сказал: одевайтесь!
      – Нет! – она упрямо взглянула на него.
      – То вы не хотели раздеваться, теперь вас не заставить одеться. У меня нет времени на игры, Марси. Или одевайтесь, или пойдемте со мной так, как есть. Мне-то все равно!
      Он схватил ее за руку. Марси вырвалась.
      – Куда мы идем? – в замешательстве выдохнула она.
      – Уходим с лодки. Похоже, ваш брат соскучился.
      – Уходим? – она посмотрела на него, словно на сумасшедшего. – Но здесь же нет ни пристани, ни доков – ничего!
      – Вы правы! – Трэйнор снова схватил ее за руку.
      – Нет! – Марси отшатнулась. – Я никуда с вами не пойду.
      Трэйнор улыбнулся:
      – Нет, пойдете! Так или иначе, но пойдете!
      Ей совсем не понравилось, как он произнес «так или иначе». И она не хотела обращать внимание на то, что тело ее снова было готово ее предать, отвечая на его прикосновение, словно на ласку.
      Трэйнор поднял с пола ее платье и подал ей в руки.
      – Ну же, наденьте! И поспешите!
      Марси встала за стул, закрывшись им.
      – Я уже сказала, что никуда не пойду с вами. Вы предатель! Мятежник!
      Трэйнор бросился вперед и отодвинул стул.
      Вскрикнув, Марси отпрянула и забежала за другой стул.
      Трэйнор поступил с ним так же, как с первым. На этот раз, однако, стул не устоял и опрокинулся.
      – Мое терпение на исходе! – прорычал Трэйнор.
      – Я и не знала, что оно у вас вообще есть!
      Двигатели «Королевы» неожиданно замолкли, и стало тихо. И другие звуки не могли заменить этого привычного, постоянного звука.
      Марси бросила платье на пол.
      Внезапно «Королева» остановилась. Девушка невольно качнулась вперед. Руки сами собой начали искать опору. Этой опорой стал Трэйнор.
      По всей лодке слышался стук падающих предметов, крики и ругань матросов, хлопанье дверей.
      Руки Трэйнора, словно тиски, сжали плечи Марси.
      Она смотрела на него испуганно, вопросительно и удивленно.
      Он кивнул головой на дверь.
      – Пора!
      – Нет! – она разомкнула руки. – Я уже сказала: никуда я с вами не пойду!
      Трэйнору вовсе не хотелось вести себя жестоко и бесчеловечно, но выбора и времени не было.
      – Считаю до трех, Марси, – отрезал он, – если не оденетесь и не пойдете добровольно, то потащим в нижнем белье!
      Марси зло смотрела на него:
      – Вы не посмеете…
      – Раз… – лицо Трэйнора стало непроницаемым.
      Марси не верила своим ушам.
      – Без одежды?
      – Два… – он прищурился. Она топнула ногой.
      – Истинный джентльмен никогда…
      – Три!
      Марси молниеносно схватила платья. От резкого движения волосы ее рассыпались по плечам, словно дикая огненная грива.
      Трэйнор боролся с собой. Лицо его оставалось холодным и сдержанным, а тело пылало от желания. Что же, черт возьми, было в Марси Колдрэйн такого, что так распаляло его? Боже, даже сейчас, с оравой янки на хвосте, он хотел ее! А ведь она даже не нравится ему!
      Марси торопливо застегнула на талии нижние юбки и натянула платье.
      – Ну вот, я одета, довольны?
      – Я был бы еще довольней, если бы не встретил вас и вашего проклятого брата!
      Он за руку вывел девушку на палубу. Что бы она ответила ему, скажи он правду?
      – Брат убьет вас! – пригрозила Марси, пытаясь вырвать руку.
      – Может быть, – согласился Трэйнор.
      – Вы будете болтаться на самой высокой виселице!
      – Может быть!
      – И вы попадете прямо в ад!
      – Это уж точно, но думаю, не сегодня.
      Он потащил ее вниз по лестнице. На главной палубе матросы привязывали ружья к спинам, надевали ранцы с припасами и прыгали в реку.
      Марси схватилась за перила, глядя в мутную воду.
      – Я не собираюсь больше прыгать в реку. Словно бы соглашаясь с ней, Трэйнор подтолкнул ее к двери, ведущей к верхней палубе.
      Они вошли в узкий холл, и Марси взглянула на своего спутника.
      – Куда мы идем? – в голосе девушки звучал страх. – Я думала, мы сходим на берег!
      – Сойдем через минуту-другую.
      Втолкнув Марси в машинное отделение, Трэйнор захлопнул дверь, повернул ключ и сунул его в карман. Дверь загородил бочкой. Теперь ее с той стороны не откроешь. Котлы все еще кипели, хотя снабдить «Королеву» паром уже не могли. Схватив ведро и деревянный совок, Трэйнор принялся за работу. Марси удивленно наблюдала:
      – Что вы делаете?
      – Пирог, – не глядя на нее, прорычал Трэйнор.
      Девушка тревожно огляделась вокруг. Кроме той двери, в которую они вошли, и окон, не было иного выхода. Окна были приоткрыты, но пока она будет вылезать, он успеет ее схватить. Так что дверь – единственный путь к спасению.
      Марси медленно начала пятиться к ней.
      Краем глаза Трэйнор поглядывал на свою пленницу, но не сделал ни единого движения в ее сторону. Он взял пучок сена и засунул его в котел.
      Марси ухватилась за бочку, которую Трэйнор придвинул к двери. Напрягая все силы, попробовала отодвинуть ее в сторону, но напрасно – бочка не поддавалась. Марси увидела, что генерал не обращает на нее ни малейшего внимания. Это почему-то привело девушку в ярость. Подлец! Он уверен, что ей не удастся убежать! Но она ему покажет! Ухватившись за край бочки, она слегка наклонила ее, надеясь откатить в сторону. Тяжкий стон непосильного напряжения сорвался с ее губ. Трэйнор впихнул в котел еще пару пучков сена и взял флягу с маслом.
      – Вот, это вам пригодится! – вскользь заметил он.
      Марси повернулась как раз в тот миг, когда он бросил ей ключ.
      Удивившись, но не раздумывая о мотивах столь странного поступка, Марси поймала ключ, отперла дверь и с силой толкнула ее.
      Трэйнор полил сено маслом. Пламя разгорелось. Он схватил флягу с керосином и начал разливать его по всему помещению.
      Марси повыше подняла свои юбки и задрала ногу, пытаясь влезть на бочку. Она оттолкнулась и постаралась поднять и вторую ногу. Кружевной подол нижней юбки зацепился за железное кольцо на бочке. Марси попыталась схватиться за косяк двери, но промахнулась.
      Услышав ее крик, Трэйнор оглянулся.
      Марси перелетела через бочку. Подол юбки затрещал.
      Трэйнор едва сдерживал смех, хотя ему было не очень весело. Да и некогда было веселиться. Однако он не смог сдержать улыбки, увидев леди в такой позе.
      Он поспешил к бочке и взглянул на Марси сверху вниз.
      Марси лежала на полу лицом вниз, нижние юбки и подол платья оказались у нее на голове, один чулок совсем порвался, зацепившись за железный обруч. Она с трудом отцепила его и попыталась поправить одежду, не забывая извергать проклятия, которые уже не удивляли Трэйнора.
      Пыхтя и отдуваясь, Марси одернула юбки и сердито откинула с лица непослушный локон. Она подняла глаза и встретила взгляд Трэйнора:
      – Вы так и будете стоять и паляться на меня, вместе того, чтобы помочь?
      Трэйнор отодвинул бочку с дороги. Черт возьми этих женщин! Вечно от них одни неприятности! А от этой особенно!
      – Вы умудрились попасть в такое положение сами, сумейте и выйти из него, – спокойно произнес он.
      Трэйнор достал из кармана спичку и чиркнул о подошву сапога. Спичка загорелась. Он сунул ее в кучу тряпок на полу, которые стали разгораться. Подошел к двери и, обойдя стороной Марси, вышел на палубу.
      – Вы бы лучше поторопились, – небрежно бросил он через плечо, – котлы могут взорваться в любую минуту.
      – Что? – Марси стремительно вскочила на ноги и побежала за ним.

      Трэйнор схватил Марси за руку и потащил к перилам. Девушка, как ни старалась, вырваться не смогла.
      – Когда вас будут вешать, генерал Брэгет, или как вас там зовут, я буду стоять в первом ряду и аплодировать!
      – Прекрасно!
      Трэйнор остановился в носовой части лодки. Почти все его спутники уже были на берегу и, очевидно, двигались в сторону Виксбурга, выполняя его приказ. Несколько человек пробирались по болотистому берегу реки. Он взглянул в воду – совсем не глубоко, чуть выше пояса. Проще дойти вброд, чем плыть. Видимо, «Королева» села на мель.
      Через плечо Марси Трэйнор взглянул на дверь машинного отделения. Пламя было видно в иллюминаторы. Еще минута – и огонь охватит все вокруг. Но, может, прежде взорвутся котлы.
      Нужно быстрее убираться отсюда. Плохо, что доверять этой вертихвостке нельзя. Он бросил ей ключ от машинного отделения, подчиняясь скорее импульсу, чем трезвому расчету. Он не хотел, чтобы она оказалась в ловушке, когда котлы взорвутся. Отпустив руку девушки, Трэйнор схватил и поднял ее юбку.
      – Ах! Что вы делаете?
      Марси прижала юбку к коленям и молниеносно отскочила в сторону. Послышался треск.
      Капитан выпрямился, сжимая в руке полоску ткани.
      – Вы порвали юбку!
      Мертвой хваткой он стиснул левую руку девушки и обвязал ее лентой, оторванной от подола. Марси не успела шевельнуться, как он прижал ее согнутый локоть к груди и начал затягивать узел.
      Одно из стекол в оконце машинного отделения с треском лопнуло от жара. Осколки стекла полетели через всю палубу в реку.
      Марси вскрикнула, дернула рукой, пытаясь освободиться и убежать от Трэйнора и от всего этого кошмара.
      – Что вы делаете? – возмущено воскликнула она, глядя на узел на своем запястье.
      Трэйнор затянул узел и обмотал другой конец «ленты» вокруг своей правой руки.
      – Вперед! – он подтолкнул девушку к краю палубы.
      – Я же говорила, – Марси упиралась каблуками в пол и хваталась за перила, – что не собираюсь с вами идти и прыгать в эту паршивую и грязную воду!
      – Как бы не так! – спокойно возразил Трэйнор, – еще как собираетесь!
      И с этими словами он прыгнул в реку. Прочная полоска муслина, связывавшая их, натянулась и дернула ее за руку. Марси невольно отцепилась от перил, за которые держалась, и оказалась в воздухе.
      Девушка упала в воду. Ее неумолимо тянуло вниз. Она зажмурила от ужаса глаза, но в кричащий рот тут же попала противная на вкус вода. Кринолин из китового уса топорщился вокруг ее талии, юбки опутали ноги, а длинные пряди волос, словно водоросли, плавали по воде, задевая лицо.
      Поверхность воды вдруг стала ярко-оранжевой, отражая языки пламени, уже бушующего на «Королеве Байю» и пожирающего все, что способно воспламеняться.
      Страх наполнил душу Марси так же, как вода наполнила ее нос и рот. Сейчас она умрет, утонет. Девушка заполошно била рукой по воде, задыхаясь и пытаясь хватать ртом воздух, но вместо воздуха глотала все больше и больше воды.
      И тут она поняла, что стоит на коленях. Марси резко поднялась, вдохнула воздух, снова потеряла равновесие и опрокинулась на спину.
      Трэйнору наконец-то удалось через ворох ткани, плавающей вокруг его пленницы, схватить ее за руку.
      Свободной рукой Марси стукнула его по плечу.
      – Да перестаньте вы молотить, словно рыба хвостом, – приказал он.
      Ему не хотелось пускать в ход свои кулаки и приводить ее в бессознательное состояние, чтобы прекратить эти истерические дерганья. Он потянул Марси за руку. Плечи и голова ее тут же показались над водой.
      Трэйнор схватил ее за другую руку.
      – Успокойтесь же! – рявкнул он. – Я держу вас!
      – Легко…
      Марси закашлялась: юбка ее обмоталась вокруг колен, и она снова оказалась под водой.
      Трэйнор опять рывком поднял ее и схватил за пояс.
      – Вам… – набежавшая волна закрыла ей лицо подолом платья. Одной рукой Марси убрала с лица волосы и отодвинула подол, а другой крепко вцепилась в рукав Трэйнора.
      – …говорить! – наконец-то закончила она фразу и взглянула на своего мучителя.
      Вода плескалась у ее груди, всего в нескольких дюймах от подбородка, в то время как ему она доходила до середины груди.
      Громкий скрипучий звук прорезал тищину, наводя ужас. А за ним послышалось что-то похожее на глубокий тяжелый вздох.
      По спине Трэйнора пополз холод. Не выпуская Марси, он обернулся. Огонь уже почти сожрал каюты на главной палубе, и в оконные проемы выплескивались языки пламени, сея вокруг искры. Нижняя и верхняя палубы тоже загорелись: охваченные огнем громко трещали деревянные перила.
      Марси в ужасе смотрела на пожар.
      – Надо убираться отсюда! – закричал Трэйнор.
      Она стояла, не двигаясь, словно загипнотизированная, глядя на горящую лодку.
      – Ну же, быстрее! – Трэйнор дернул девушку за руку. – Сейчас взорвется!
      Они с трудом побрели по воде, то и дело оглядываясь назад. Низкий глубокий гул, словно топот тысячи копыт, преследовал их, как бы подтверждая опасения Трэйнора.
      Марси показалось, что канонерка, словно живая, бьется в предсмертных судорогах. Вот накренилась высокая черная труба, натянув, как струны, удерживающие ее тросы. Они не выдержали и лопнули. Огромный черный цилиндр со страшным грохотом рухнул и раскололся пополам, выпустив облака сажи.
      – Черт подери, Марси, быстрее! – торопил Трэйнор, с такой силой дернув ее, что девушка едва устояла на ногах.
      Ближе к берегу, на мелком месте, дно стало таким илистым, что Трэйнор увяз по щиколотку.
      Марси взглянула через плечо: огонь, пожирающий «Королеву», казалось, доставал до самого неба.
      – Марси!
      Девушка шагнула вперед, и нога ее тут же застряла в трясине. Она в ужасе посмотрела вниз.
      – Мы утонем! Это же плывун!
      Трэйнор крепко держал ее за руку и тянул вперед. Каждый шаг давался с трудом и сопровождался чавкающим звуком.
      – Смелее, – успокоил он, – это не плывун!
      Котлы на «Королеве» взорвались с оглушительным грохотом – сначала один, потом второй. Ударная волна была такой сильной, что достигла берега, ломая ветки на деревьях.
      Они ощутили этот удар. Марси швырнуло вперед, и Трэйнор не смог удержать ее. Она навзничь упала в воду. Треск пожара заглушил ее крик. Он подчинил себе не только котлы: и пушки, и порох, и масло, и керосин – все горело, взрывалось, разлеталось на куски.
      Трэйнор тоже не мог удержаться на ногах: взрывная волна толкнула его в спину, словно мощной рукой, мешая дышать. Он закашлялся, попытался набрать в легкие воздуха, не выпуская из руки тот кусок ткани, который был крепко привязан к запястью Марси. Сумев наконец глубоко вздохнуть, он потянул за эту соединяющую их ленту, стараясь подтащить девушку к себе.
      Куски дерева, осколки стекла, мусор были повсюду – и в воде, и на суше. Они добрались до берега – скорее ползком, чем шагом. Трэйнор упал в изнеможении. Он лежал на топком береге – ноги в воде – и молился, чтобы стихия разрушения пощадила их и не задела летающими вокруг досками, бревнами, кусками стекла.
      Что-то шлепнулось в воду совсем рядом. Трэйнор вздрогнул и оглянулся. В тине валялся обломок стула с тремя торчащими ножками.
      Трэйнор посмотрел на горящую канонерку, узнать ее теперь было трудно. Огонь превратил лодку в огромный адский факел, чудом занесенный в мутную воду. Ему вдруг стало невыразимо грустно. Для того, чтобы построить такой корабль, нужны месяцы, а иногда и годы. А чтобы разрушить его до основания, достаточно нескольких минут.
      Вспомнилось иное время и иной корабль, тоже горящий: тогда Трэйнору едва удалось спастись, хорошо, что сейчас в этом пожаре никто не пострадал. Он вспомнил о том времени, когда впервые попал на Миссисипи. Трэйнор постарался поскорее прогнать неуместные воспоминания. Надо думать о другом. Отвернувшись от горящей «Королевы», он взглянул вниз по течению реки. Канонерка Колдрэйна и сопровождающий ее корабль вряд ли осмелятся подойти близко, опасаясь разлетающихся вокруг искр.
      Марси возилась неподалеку, выбираясь из тины и грязи.
      – Это самое ужасное, самое отвратительное… – Она в упор посмотрела на Трэйнора. – Вы… Вы сделали это.
      Он взглянул на нее – действительно, неповторима. В этом определении – ни капли лести. К счастью, у нее нет сестры-двойняшки. Мир не смог бы выдержать напора двух таких особ. Трэйнор поднялся. Грязь налипла на его ботинки, в грязи были рубашка и брюки.
      – Нет нужды благодарить меня, что я спас вам жизнь, мадам, – ядовито проговорил он. Схватив девушку за руку, он поднял ее с земли. – Я точно так же помог бы и другим.
      – Спасли мне жизнь? – Марси взглянула на него, как не безумца. – Да вы же все это и сотворили!
      Она одернула тяжелую от воды юбку:
      – Вы украли «Королеву Байю» и взяли в плен меня. Взорвали лодку, заставили меня прыгнуть за борт, и я едва не утонула.
      Генерал медленно карабкался вверх по скользкому берегу, волоча девушку за собой.
      – Но я вовсе не брал вас в плен. Если вам будет угодно вспомнить, мисс Колдрэйн, это ваш брат оставил вас спящей на лодке, когда я реквизировал ее.
      – Реквизировал! Сказали тоже! Украли – вот точное слово.
      Она попыталась выдернуть свою руку из руки Трэйнора, но он сжал ее руку сильнее. Марси сморщилась от боли.
      – Это война, не забывайте!
      – Прекрасно! Но тогда оставьте меня здесь, и когда подойдет корабль Джеральда, я крикну ему, и он заберет меня.
      – Нет!
      – Нет?
      Ее мокрые юбки весили, наверное, целую тонну. Она взглянула на своего мучителя:
      – Вы никакой не генерал! Вы даже и не солдат! Кто же вы такой?
      Не дожидаясь ответа, Марси открыла рот, чтобы закричать.
      Трэйнор бросился к ней и закрыл ладонью рот. Он гневно взглянул на девушку, вовсе не собираясь выслушивать ее тирады. Он устал и страшно нервничал. Времени оставалось совсем мало, а путь предстоял неблизкий: несколько миль. Все его товарищи теперь где-то впереди. Брата Трэкстона могли повесить в любую минуту.
      – Не смейте кричать! – приказал он тихим, но угрожающим голосом. Его глаза смотрели в глаза Марси, и взгляд действовал сильнее, чем рука, зажимающая ей рот. Их тела соприкоснулись, и несмотря на усталость, грязь, злость и волнение, Трэйнор мгновенно и остро ощутил ее близость. Он тихо застонал и опустил голову на руку, которой зажимал рот девушке.
      Изнеможение давало себя знать, но страсть оказалась сильнее. Он попытался убедить себя, что это совершенно нормально. Просто он слишком долго не был с женщиной. Чересчур долго. А Марси так красива! Вполне естественно желать ее.
      Девушка вертела головой, пищала, пытаясь освободиться из-под его руки. Было мокро, холодно, отвратительно, но все это не имело ни малейшего значения, важно было лишь то, что он здесь, рядом, касается ее своим мускулистым телом и… она прогнала от себя эти мысли.
      Нахмурившись, Трэйнор пристально смотрел на нее.
      – Это серьезно, Марси, – тихо прошептал он. – Не смейте кричать! – Он поднял бровь. – Обещаете?
      Она подняла голову. Трэйнор медленно убрал руку.
      – А если закричу, что вы сделаете? Убьете меня?
      Он вздохнул, пытаясь подавить глухой гнев. Глаза сверлили ее с выражением усталой решимости.
      – Нет. Но я могу убить вашего брата.

      Трэйнор стоял, укрывшись за стволом дерева, и всматривался в окрестности. Тонкий серпик луны скупо освещал землю. Он серебрил листья и косыми лучами пробивался сквозь ветки, но не мог рассеять ночную тьму.
      Генерал понимал, что, конечно, не он один глядит сейчас в темноту и вслушивается в тишину: где-то рядом множество глаз и ушей. Даже и дышал он осторожно, хотя и не слышал ничего, кроме звериных шорохов в лесных зарослях да далеких пушечных выстрелов.
      То место, где они оставили горящую «Королеву Байю», было, наверно, милях в двенадцати вверх по реке от Виксбурга. Звуки боя доносились оттуда – из этого осажденного города. Слишком далеко! Не все так безнадежно! Время в запасе еще есть. Пока идет битва – не все потеряно. Трэкстона можно спасти.
      Бриджпорт в четырнадцати милях от Виксбурга. Трэйнор велел своим товарищам держаться ближе к берегу и ориентироваться на городскую ратушу. Бог даст, они так и сделают. Но точно он узнает это, когда сам доберется до города.
      Марси с глубоким вздохом опустилась на землю. Он взглянул в ее сторону, но едва смог разглядеть девушку в слабом свете луны.
      Словно почувствовав на себе взгляд, она подняла голову и с ненавистью спросила:
      – Куда вы меня ведете?
      Трэйнор ничего не ответил и повернулся к ней спиной, вглядываясь в окружающую местность. Никого не было видно, но он не сомневался, что рядом где-то янки. К счастью для него, Марси не ведала, что союзные войска заполонили все вокруг, а то она начала бы орать изо всех сил, призывая на помощь, и кто-нибудь наверняка услышал бы ее.
      Уже несколько недель войска Шермана, Макклернанда время от времени совершали налеты на Виксбург с севера и востока. На реке, под скалами, на которых стоял город, заняла позицию флотилия Гранта. Свободной оставалась лишь южная сторона, но по последним сведениям, которые Трэйнор получил перед тем, как оставил Мемфис, союзные войска уже нацелились и на нее.
      Джонстону не удалось переправить достаточное подкрепление в Пембертон, и город оказался в безвыходном положении. Всякая связь с ним была прервана. Но оставалась надежда на то, что обстановка изменится: войска все подходили и подходили.
      Встав на пень, Трэйнор вглядывался вдаль, надеясь увидеть на горизонте огни. Он не имел представления, изменилось ли положение в городе и в какую сторону. Он не знал иного ориентира, кроме ратуши, и у его спутников не было времени на блуждания по лесу. Слоняться по незнакомым местам опасно. Это самый верный путь к тому, чтобы попасть в плен. Уж лучше попробовать проникнуть в Виксбург. Если они попадут в город, то все-таки есть шанс выбраться оттуда.
      – Я хочу есть, – тихо сказала Марси.
      Трэйнор молчал. Что он мог ответить? У него не было ружья, чтобы охотиться, а если бы даже и было, он все равно не стал бы стрелять, опасаясь нарваться на янки. С отвесного берега нельзя удить рыбу, не разведешь костер, чтобы приготовить что-нибудь. Остается одно – скорее отправиться в путь и попасть в Виксбург до рассвета… конечно, если удастся пройти мимо патрулей.
      – Что это? – прошептала Марси.
      Он взглянул туда, куда она так пристально смотрела, но ничего не увидел и не услышал. Оба застыли в напряженном молчании. Наконец девушка успокоилась, но Трэйнор не мог расслабиться. Обидно будет, пройдя столько, попасть на мушку своим же. Он поднял глаза на луну.
      Гораздо безопаснее двигаться в темноте. Поэтому они несколько часов шли, а потом остановились отдохнуть и спрятались в роще. Когда же солнце зашло, снова пустились в путь. Трэйнор объяснил своей спутнице, что они прячутся от жары. Отчасти это было правдой, но истинная причина заключалась в стремлении избежать встречи с врагами.
      Чем дальше они шли, тем тяжелее становилось у Трэйнора на душе. Патрули и укрепления янки были повсюду. То, что им удалось благополучно миновать часовых, стоявших, казалось, на каждом холме и в каждой ложбине, Трэйнор считал настоящим чудом.
      Ясно, что Марси смертельно устала. Устал и он, хотя куда лучше приспособлен к подобным испытаниям. Да и одета она не по-дорожному. Каблуки ее туфель отвалились еще несколько часов назад, а порванные нижние юбки она сама сняла, как только они вылезли на берег. Некогда изумрудно-зеленое платье превратилось в грязное мятое тряпье, как и кружева цвета слоновой кости. Волосы девушки напоминали львиную гриву – огненный ворох завитков, окружающих лицо причудливым нимбом и спускающихся по спине.
      Но видя, как немилосердно обошлась река с внешностью Марси, Трэйнор все равно поймал себя на мысли, что еще никогда в жизни не встречал такой красивой женщины. Тело ее, грациозное и изящное, словно создано для любви. Волосы вызывают желание прикоснуться к ним и погладить. Глаза глубокие, бездонные, полные тайн – так легко утонуть в них!
      Острое желание пронзило тело Трэйнора, и он мысленно проклял себя за эти предательские страсти. Да, она прекрасна! Этого нельзя отрицать. Но с ней абсолютно невозможно иметь дело! Для него она самая ужасная женщина на свете!
      Трэйнор увидел, что в нескольких футах от них сверкают в лунном свете ягоды черной смородины.
      – Стойте здесь, – прошептал он девушке и осторожно направился к кусту.
      Марси хотела было протестовать, но он уже исчез, поглощенный темнотой, словно его и не было рядом. Шаги его становились все тише – он куда-то уходил, Марси внезапно занервничала. Звук шагов совсем затих.
      – Трэйнор? – тихо позвала она.
      Страх был тем чувством, которое она испытывала крайне редко и в котором не хотела себе признаться, но сейчас он захватил ее, леденя кровь и не позволяя ни думать, ни двигаться. Куда он исчез? Неужели бросил одну? Марси вгляделась в лесную чащу. Она ведь даже не представляла себе, где находится.
      Над головой закричала сова, и девушка невольно вздрогнула. Она вслушивалась, напряженно вглядывалась в темень и дрожала. Возмутившись собственным страхом, она немножко успокоилась. Ее это совсем не касается! Он может отправляться прямо в ад! Она даже хочет этого! Она не пропадет!
      Марси старалась думать о том, где они оставили «Королеву Байю», о тех местах, по которым они пробирались.
      За последние годы ей пришлись не раз плавать по Миссисипи до Нового Орлеана, и она знала многие порты и ориентиры на берегу. Она заметила, что как раз незадолго до того, как Трэйнор приказал всем сойти на берег, они прошли мимо острова Пау-Пау. Это означает, что Виксбург уже недалеко, а Джеральд говорил, что город окружен войсками юнионистов. На душе у нее посветлело. Если это действительно так, то стоит ей только вскрикнуть, и с полдюжины солдат тут же окажутся с ней рядом.
      Марси нахмурилась. Почему же, в таком случае, она не кричит? Не кричит, хотя вовсе не боится того, что с ней сделает Трэйнор. Не боится и того, что сделают с Трэйнором юнионисты, если поймают его.
      Так почему же она не закричала? Марси фыркнула и хлопнула себя ладонями по юбке. А может, войска северян дальше, чем предполагал Джеральд. Может быть, они вовсе и не тут. В этом случае ее крик услышат мятежники или, что еще хуже, партизаны.
      Девушка снова хлопнула рукой по юбке. Ткань была заляпана грязью, а весь подол разорван – по пути он цеплялся за ветки и кусты. Расстроенная, Марси разглядывала платье. Оно было безнадежно испорчено. Девушка сморщила носик: кроме всего прочего, оно еще и воняет. Значит, и она сама тоже! И это все его вина!
      Она почесала руку – кто-то укусил ее. В бледном лунном свете, проникающем сквозь ветки деревьев, Марси разглядела, что кожа слегка припухла. Этого не хватало! Какой-нибудь ядовитый паук укусил ее, и она скоро умрет!
      Марси смотрела туда, где исчез Трэйнор. Скорее всего, такой поворот событий его обрадует.
      Что-то зашуршало в кустах, и девушка невольно вздрогнула. Пристально вгляделась в темноту, пытаясь унять биение сердца.
      Это была сова, и Марси с облегчением вздохнула, но тут же осудила себя за трусость: так ведь можно со страху и умереть!
      Она расправила плечи. Если в лесу и был кто-то еще, кроме Трэйнора Брэгета, то лишь северяне, а уж их-то ей опасаться нечего!
      Трэйнор внезапно появился из темноты – словно призрак, обретший плоть. Марси бросилась в сторону, но тут же приказала себе остановиться. Он подошел.
      – Вы что, хотите напугать меня до полусмерти?
      Трэйнор смотрел на нее тем долгим и пристальным взглядом, который начинал все больше раздражать Марси. И в то же время она невольно обрадовалась его возвращению: сердце забилось чаще, теплая волна захлестнула щеки, в душе зажглась искра радости.
      – Вы же сказали, что проголодались.
      Он протянул к ней руки.
      Марси взглянула в его ладони, они были плотно сомкнуты и полны крупных ягод черной смородины.
      Через два часа Марси и Трэйнор огибали мыс Таскамбия, резкий изгиб реки чуть выше Виксбурга. Трэйнор смертельно устал, но заставлял себя идти. Тело ломило. Страх, поселившийся в душе после того, как он получил письмо от матери, все усиливался и сейчас, похоже, победил его.
      То, что им пришлось раньше времени покинуть «Королеву Байю», привело к потере драгоценного времени. Не было в запасе тех нескольких часов, которые нужны для спасения Трэкстона. Что, если он не успеет? Что, если Виксбург уже сдался? Что, если его люди не добрались до городской ратуши, а убиты или взяты в плен? Сможет ли он без них освободить Трэкстона? И что делать с Марси? Не таскать же ее за собой!
      Он провел рукой по лицу и глубоко вздохнул, пытаясь хоть немного взбодриться. Выйдя из зарослей на открытый склон, Трэйнор остановился и посмотрел на лежащую перед ним долину. На горизонте не было огней – тех зыбко мерцающих точек, которые символизируют жизнь. Но Трэйнор знал, что город в миле или двух отсюда.
      Они ни разу не наткнулись на патруль или часовых. А это было нелегко! Казалось, янки повсюду! Избегая встречи с ними, он держался как можно ближе к реке. И вот добрались до Таскамбия. Любой неверный шаг мог привести к гибели.
      Они подошли очень близко к союзному лагерю, Трэйнору удалось удержать Марси от криков о помощи. Он убедил ее, что это лагерь мародеров или налетчиков. На сей раз его хитрость удалась. Девушка молчала.
      Один раз она споткнулась о сухую ветку. Упала на колени и вскрикнула. Трэйнор бросился к ней, пытаясь ладонью зажать ей рот.
      Он и не предполагал, что сердце его способно биться так сильно, как в эти минуты, когда они лежали на земле и ждали появления патруля.
      Когда опасность миновала, Трэйнор убрал руку и помог своей спутнице встать, не забыв на всякий случай напомнить ей, что при желании он вполне может убить ее брата. Казалось, эта угроза, совершенно неосуществимая, действует на Марси сильнее, чем угроза ее собственной жизни.
      Трэйнор посмотрел на юг, словно хотел найти что-то, подтверждающее существование Виксбурга, доказывающее, что город еще стоит на земле, а он сам не попал в ловушку.
      Темнота – без единого огонька – все больше и больше пугала его. Что-то было неладно. Почему такая тьма? Он находил одно объяснение: город пал и разрушен.
      Но все в нем противилось такому предположению. Это невозможно! Только не Виксбург! Он позарез нужен южанам. Но даже если город захватили в эти два последних дня, он не может быть таким темным. Ведь если в нем янки, то хотя бы должны быть костры. И эта проклятая пушечная стрельба должна тогда прекратиться.
      Янки пообещали, что повесят Трэкстона, как только возьмут Виксбург.
      Слова из письма матери неожиданно всплыли в его памяти. Они леденили кровь, не давали думать и рассуждать.
      Время все-таки есть. Канонада ясно различима, битва продолжается, а значит, не все еще потеряно.
      Обойти врага стороной – это одно, а идти прямиком в его логово – это совсем другое. Если его поймают, то ни ему, ни Трэкстону не станет лучше. Просто вместо одного Брэгета юнионисты повесят двоих. Трэйнор, не задумываясь, взял Марси за руку. Она вздрогнула от неожиданности, почувствовав крепкую мужскую ладонь, которая была большой и сильной. Его тепло легко прогнало страх и ночной холод, пробиравший до костей.
      Марси боялась не Трэйнора. Сама не зная почему, она считала, что он ей не страшен. Ее пугала обстановка, в которой они оказались. Он не признавал себя мятежником, но и не отрицал этого. Что будет с ними, если они наткнутся на союзные войска? Или встретят Джеральда?
      Сильные пальцы Трэйнора сжали ее ладонь. Марси ощутила не только его силу, но и нежность. Он потянул девушку за руку, молча увлекая за собой, и начал пробираться сквозь заросли. Марси так же молча подчинилась, углубившись в свои мысли и заботы. Она пыталась в который раз понять, кто же такой этот Трэйнор Брэгет.
      Взгляд ее скользнул по его широким плечам. В отличие от ее брата Джеральда, который уверенно себя чувствовал в роли капитана, но был беспомощен на суше, Трэйнор, похоже, и там и тут был в своей стихии.
      Марси юбкой зацепила сучок небольшого сухого дерева, и оно упало, преградив им путь. Девушка пыталась освободиться, не заботясь, порвется ли платье. Оно все равно никуда не годилось.
      Трэйнор приостановился и обернулся.
      – Что случилось?
      Она смотрела на него. От этого простого вопроса почему-то на душе потеплело. Но Марси отогнала это чувство, напомнив себе, что он не друг и даже не союзник.
      – Ничего, ваша заложница прекрасно себя чувствует, генерал Брэгет, если это именно то, что вы хотели узнать.
      Он бросил на нее быстрый вопросительный взгляд, снова схватил за руку и пошел вперед, чуть ли не волоча девушку за собой.
      – Нам надо спешить? – вопросительно фыркнула она, вприпрыжку поспевая за ним.
      – Да.
      Слово сорвалось с его губ, словно удар хлыста.
      Марси смотрела ему в спину и думала о том, что нужно остановить его, заставить изменить маршрут. Что, если он выполняет задание, которое принесет страшный ущерб союзникам? Наверно, так оно и есть. Ведь невозможно поверить в его сказку о том, что он – секретный агент, посланный ее кузеном, президентом. Ха! Если бы это было правдой, зачем реквизировать лодку Джеральда и оставлять капитана и его команду на берегу?
      То, что Брэгет покинул канонерку, поджег ее, узнав что Джеральд преследует его, указывает на принадлежность к вражескому стану. Так не ее ли это долг – помешать ему осуществить свой опасный замысел? Все, что она должна сделать – это узнать его планы и придумать, как их сорвать.
      Целый час они пробирались по холмистому берегу, заросшему густым кустарником.
      Марси нарочно споткнулась о ветку, лежавшую на земле. Трэйнору пришлось ждать, пока она якобы придет в себя.
      Марси упала, наступив на камень, и якобы подвернула ногу.
      Трэйнор помог ей встать, и они снова тронулись в путь.
      Ее юбка зацепилась за куст.
      Трэйнор рывком освободил ее на ходу.
      Марси тяжело вздохнула и застонала:
      – Я не могу больше сделать ни шага!
      Он мрачно взглянул на нее с выражением нетерпения:
      – У нас нет времени останавливаться!
      Наклонившись, он обхватил руками ее ноги. Марси отскочила, отталкивая его:
      – Что вы делаете?
      Трэйнор выпрямился:
      – Собирался нести вас.
      – Как мешок с картошкой?
      Он пожал плечами.
      – Но вы же устали…
      – Я пойду сама, – отрезала девушка, передернув плечами.
      Обычно она не обманывалась в своей оценке мужчин, но с Брэгетом интуиция явно подвела ее: если он получил благородное воспитание, то в таком случае она, очевидно, воспитывалась в свинарнике.
      – Прекрасно! Тогда идите.
      Трэйнор снова взял ее за руку и потащил за собой.
      Под ногами у них шуршали листья, и в ночной тишине этот звук казался невероятно громким. Доносились далекие пушечные выстрелы. И чем дальше они шли, тем слышней становилась канонада. С каждым выстрелом и взрывом сердце Марси сжималось и норовило остановиться от страха.
      Канонада не прекращалась несколько долгих минут. Каждый взрыв сопровождался вспышкой огня и клубами дыма, поднимавшегося к небу. Марси ощущала, как дрожит у нее под ногами земля, словно протестуя против насилия, творимого на ней.
      Но вот взрывы прекратились – так же неожиданно, как и начались. И тишина была страшнее, чем канонада. Воцарилось такое мертвое безмолвие, что даже чириканье маленькой птички было слышно бы на несколько миль вокруг – если бы тут были птицы. Но увы! Все живое, наверное, покинуло этот лес, испуганное грохотом сражения.
      Снова заговорила пушка. Рука Трэйнора крепче сжала ладонь девушки, словно он чувствовал ее страх и хотел успокоить и защитить ее. Марси доверчиво прильнула к нему. Она смотрела на него и вспоминала, как он целовал ее. Этот поцелуй вовсе не был первым в ее жизни. Но ни разу она не испытывала того упоительного восторга, который почувствовала, когда губы Трэйнора слились с ее губами. «Как бы сложились наши отношения, – внезапно спросила она себя, – сведи нас судьба в другое время и при других обстоятельствах?» Боже, о чем она думает? Здесь, на войне, держит за руку врага и вспоминает его поцелуй! Неужели она совсем сошла с ума?
      Они шли молча. Трэйнор, видимо, не собирался считаться со своей спутницей и сбавлять шаг. А Марси тоже не пыталась замедлить движение: все равно это бесполезно. Но она оглядывала местность, надеясь на внезапное появление патруля юнионистов, который спасет ее, но и вздрагивала от малейшего шороха и молила судьбу, чтобы это был не патруль, а что-нибудь другое.
      Война напоминала о себе. Марси не сомневалась, что утром, при свете солнца, все окажется еще страшнее. Деревья стояли с поломанными ветвями. Земля выглядела так, словно ее недавно перепахали.
      Трэйнор остановился. Марси насторожилась, стараясь угадать, что он услышал. Но генерал снова пошел вперед, и девушка решила, что все в порядке. Но она заметила, что походка его стала осторожнее, а шаг замедлился.
      Они шли по краю обрыва, и луна ярко освещала все вокруг. Значит, их самих видно очень хорошо. Неужели Трэйнор заметил то, чего не видела и не слышала Марси? Или же он просто-напросто в случае опасности спрыгнет с обрыва?
      Эта мысль заставила девушку похолодеть. Она озиралась по сторонам, подавленная страхом и неуверенностью. Она не хотела, чтобы Трэйнор это узнал, но еще больше не хотела признаваться себе, что его судьба хоть самую малость волнует ее. Да ну его! Пусть прыгает! Но только сперва выпустит ее руку из своей!
      «Ложь!» – прошептал внутренний голос.
      Вскоре они взобрались на вершину холма, и Трэйнор остановился. Марси видела, что он озабочен и встревожен. Она взглянула туда, куда внимательно смотрел Трэйнор.
      Были видны крыши Виксбурга. Они темнели на фоне бледнеющего утреннего неба.
      Высокий звук, похожий на свист, прорезал тишину. Трэйнор и Марси увидели, как в городе разорвалось пушечное ядро, сея вокруг искры. Костром заполыхала какая-то деревянная постройка.

      Трэйнор всматривался в лежащий перед ним город, отыскивая глазами высокую ротонду ратуши. Это было единственное здание в Виксбурге, которое он знал. Он однажды был там, – несколько лет назад – когда вместе с Трэйсом плыли вверх по реке. Он уже готов был примириться с тем, что с этого места ничего не увидит, но вот заметил то, что искал. Дай Бог, чтобы и его спутники нашли здание!
      Марси стояла рядом. Он почувствовал, как она вздрогнула, когда очередное ядро просвистело и взорвалось совсем рядом с горящим домом. Трэйнор сжал ладонь девушки и хотел взглянуть ей в лицо, но Марси отвела взгляд и выдернула руку.
      Он не обиделся. В эти последние часы он вел себя как последний мерзавец: не делал остановок, не обращал внимания на ее усталость. Правда, ему казалось, что она намеренно замедляет движение, а уж этого допустить он никак не мог. Конечно, не стоило тащить ее за собой. Проще было оставить на берегу около «Королевы» и позволить брату подобрать сестричку. Да и вообще, с самого начала план был неверным. Глупо отбирать канонерку у янки. Северяне могли легко угадать, что он будет делать дальше. Если они известили Шермана, то почетная встреча может ожидать его за ближайшим холмом.
      Генерал крепко выругался про себя, проклиная тех, кто начал эту войну, главным образом политиков, которые согласны только с тем, что они сами не согласны между собой… а это означало войну. Но он сейчас подвергает опасности эту девушку, и ради чего? Чтобы спасти свою собственную никчемную шкуру?
      Он снова взял Марси за руку, длинными сильными пальцами сжав ее пальцы. На этот раз она не пыталась освободиться, и от этого на душе у Трэйнора немного посветлело, хотя он и знал, что этому чувству ни в коем случае нельзя доверять. Он просто предлагает свою защиту – вот и все. Больше ему нечего предложить, да и нет желания.
      Трэйнор взглянул на Марси. Она тоже смотрела на него. Но что сияло в глубине этих зеленых глаз? Страх перед ним? Или что-то другое? Что другое? Желание? Губы его изогнулись в презрительной усмешке. Марси Колдрэйн может чувствовать к нему лишь презрение или ненависть. В этом он абсолютно уверен. Именно этих чувств он и заслуживает.
      Он перевел взгляд на Виксбург, на загоревшиеся от обстрела дома. Совсем не важно, какие чувства она испытывает к нему, потому что он-то сам к ней равнодушен. Чем быстрее он избавится от нее, тем лучше для них обоих.
      И словно опровергая эти мысли, по телу его пробежала искра, напоминая, что разум и чувства существуют отдельно, когда дело касается Марси Колдрэйн. Это решительное и внезапное предупреждение рассердило его.
      – Нам пора идти, – скомандовал он и пошел, не дожидаясь ответа.
      Они осторожно вышли из-под деревьев, защищающих их от посторонних глаз, и пошли через широкий луг. Трэйнору не нравилось идти по открытой местности, но выбора не было. Примерно через час солнце будет уже над горизонтом. Становилось светлее, и надо было войти в город до того, как ночь покинет его. Иначе они окажутся удобными мишенями между линиями конфедератов и союзников и тогда вряд ли попадут в Виксбург. Трэйнор пошел вдоль кустарника.
      И тут в грудь ему уперся ружейный ствол, заставив остановиться. Черт возьми, он угодил в ловушку! Генерал пытался разглядеть лицо солдата. Тот был совсем молод, лет восемнадцати.
      – Ваше имя, сэр? – Юноша не опускал винтовку, упиравшуюся в грудь Трэйнора.
      В сердце Трэйнора зажглась искра надежды – он уловил в голосе солдата певучие нотки, свойственные жителям земель байю. Неужели ему повезло?
      – Трэйнор Брэгет.
      – Ваше звание и место службы, сэр?
      – Сначала вы, – возразил Трэйнор, желая сперва узнать, кто перед ним.
      Быстрым движением пальца солдат взвел курок, но для Трэйнора легкий щелчок прозвучал, как пушечный выстрел.
      – Ваше звание и место службы, сэр? – снова повторил парень.
      Трэйнор почувствовал, как Марси сжалась за его спиной.
      – Вы из краев байю, не так ли, рядовой? – поинтересовался Трэйнор. – Наверное, откуда-то из района Евангелины или Батарии?
      Похоже, юноша немного смягчился.
      – Батария, – подтвердил он и тут же спохватился, поняв, что ответил на вопрос Трэйнора, не получив ответ на свой. – Кстати, я не рядовой, а капрал, сэр. Получил повышение две недели назад.
      Он бросил взгляд на Марси.
      – Извините, капрал, и примите мои поздравления. Вы здесь с каким-то из полков Луизианы?
      Но капрал не позволил сбить себя с толку.
      – Ваше звание и место службы, сэр? – упрямо повторил он, как будто и не слыша вопроса.
      Генерал улыбнулся и с облегчением вздохнул. Слава Богу! Он наткнулся на юнионистов.
      – Трэйнор Брэгет, – повторил он уже более спокойно, – из Нового Орлеана, Луизиана, капитан «Черной Колдуньи». В настоящее время она стоит в форте Фишер, Северная Каролина.
      – Участник снятия блокады?
      Ружейное дуло отодвинулось от груди Трэйнора.
      Он кивнул.
      – Да, но, разумеется, не теперь. Я должен встретиться кое с кем из своих подчиненных в здании городской ратуши. Вы не видели здесь кого-нибудь из них?
      Юноша покачал головой.
      – Нет, сэр. Сегодня вы первый.
      Он оглядел Трэйнора и Марси с головы до ног.
      – Как вы пробрались сюда?
      Он тихонько хмыкнул:
      – Янки держат всех в ежовых рукавицах. Вы, должно быть, приплыли по реке с севера.
      – Считайте, что так.
      Он благодарил судьбу за то, что Марси не проронила ни слова. Ее молчание озадачило его – неужели часовой испугал ее больше, чем он?
      – Пришлось поджечь нашу канонерку в нескольких милях отсюда. Нам на хвост сели две юнионистские лодки. Мне надо попасть в город, надеюсь, мы не сбились с пути?
      – Нет, сэр. Перейдите окоп, – подсказал капрал, кивнув в сторону длинной канавы, вырытой в нескольких футах от того места, где они стояли. – Примерно в двадцати ярдах увидите дорогу, она приведет вас прямо в город. Но будьте осторожны: город обстреливают.
      – Мы слышали.
      – Кое-кто из наших ребят стреляет по всему, что движется и что они не могут распознать с первого взгляда, учтите это.
      – Отлично! Приятно служить мишенью для своих же!
      Трэйнор услышал, как Марси что-то шепчет:
      – Я так и знала!
      Он улыбнулся.
      Солдат слегка поклонился девушке и приложил пальцы к козырьку фуражки:
      – Мадам.
      Марси держалась сурово, черты ее лица казались непроницаемыми.
      – Не обращайте на нее внимания, – Трэйнор покровительственно обнял свою спутницу. – Она немного того…
      Он покрутил пальцем у виска:
      – Контужена…
      Солдат понимающе кивнул и сочувственно посмотрел на Марси. Трэйнор с тревогой ожидал, что сейчас она устроит хорошую взбучку. Но Марси оставалась невозмутимо-спокойной, лишь внимательно смотрела вокруг. Благодарный ей за это, Трэйнор быстро провел ее мимо часового.
      Еще одно ядро прочертило след в воздухе, летя в город. За выстрелом на несколько минут установилась напряженная, действующая на нервы тишина. Потом возник звук другой, далекой пушки, и опять послышалось знакомое пугающее жужжание.
      Каждый мускул напрягся у Трэйнора. Он успокоился лишь тогда, когда услышал, как ядро разорвалось где-то вдалеке. Но все равно полного покоя не было: в любой миг кто-то может направить на них ружье или вражеское ядро упадет рядом и разорвет на куски.
      Крепко держа Марси за руку, он быстрым шагом шел по дороге, стараясь держаться поближе к кустам.
      Марси смотрела на Трэйнора:
      – Вы не выберетесь из Виксбурга, пока не сдадитесь.
      – Возможно.
      – Или же умрете.
      Он кивнул и взглянул на нее. В ее прищуренных глазах была растерянность:
      – Так зачем же вы туда идете? Не понимаю. Это все равно, что самому залезть в ловушку.
      – Что-то подобное я и должен сделать.
      – Что? – возмутилась девушка. – Задумать самоубийство и прихватить с собой меня?
      – Нет, конечно, но если хотите, то можете сделать это сами.
      Трэйнор почувствовал, что его спутница онемела от такой грубости. Конечно, это было низко, и он никогда не позволил бы себе так разговаривать с женщиной, но сейчас это было единственное средство заставить Марси замолчать. А заставить молчать было просто необходимо. Он не хотел размышлять о том, что делает. Марси, конечно, была права, это самоубийство, но есть ли у него выбор? Он не сможет сладить со своей совестью. Да и как смотреть в глаза матери и Бэлле, если он не попытается спасти Трэкстона? А отпускать Марси сейчас уже поздно.
      – Ах! Вы самый отвратительный, упрямый, непорядочный человек, какого я встречала на свете!
      – У каждого из нас свой крест, – пробормотал Трэйнор.
      В воздухе снова засвистело ядро – громко и совсем близко.
      Трэйнор повернулся к Марси и прижал ее к себе, стараясь прикрыть. Они в обнимку кубарем покатились в траву.
      Ядро разорвалось в нескольких ярдах от дороги, где они только что стояли. Оно взметнуло ввысь тучу пыли, камней и травы, которые летели, засыпая все вокруг.
      Трэйнор прикрыл ладонью голову Марси, а своим телом заслонил девушку, защищая ее. Обломленная ветка сильно ударила его по руке.
      Марси невольно вскрикнула, потому что рука Трэйнора дернулась и задела ее затылок.
      Боль, резкая и острая, словно удар молнии, полоснула его по плечу.
      – Черт подери этот ад! – вслух выругался он. Пыль оседала, покрывая их толстым слоем.
      Камни и камешки сыпались Трэйнору на спину, голову, руки и ноги, причиняя боль. Пучки травы летали по воздуху и медленно приземлялись. Марси завозилась.
      – Убирайтесь!
      Она сильно ткнула Трэйнора локтем в грудь.
      Трэйнор задохнулся от ее удара, глотнул пыльного воздуха, потом откатился от Марси в сторону и встал на ноги.
      Стало тихо. Гром битвы на какое-то время умолк.
      Марси тоже поднялась и принялась чистить и разглаживать юбку, испачканную, измятую.
      – Я так и знала, – ворчала она, гневно блестя глазами. – Не сомневалась, что вы погубите нас обоих! Я поверю в чудо, если мы доберемся до города живыми.
      – Зато нам не о чем будет беспокоиться, так ведь?
      Терпение Трэйнора иссякло. Конец его фразы заглушил пушечный выстрел. Марси вздрогнула и посмотрела в небо. Лицо ее исказилось от страха.
      Трэйнор схватил ее за руку:
      – Бежим!
      Времени препираться не было. Марси изо всех сил старалась поспевать за ним. Левая рука ее была крепко зажата в его, а правой она придерживала свою широкую юбку. Сейчас ей было совсем не до приличий. Она старалась не обращать внимания на боль, пронзающую бок при каждом движении. Шаг Трэйнора был таким широким, что ей приходилось делать два.
      Острые камни вдавливались в тонкие подошвы ее туфель. Марси морщилась от боли, но не отставала от Трэйнора.
      Они были уже у стен города. Пушки замолчали, и тишина показалась непривычной. Солнце на горизонте вспарывало лучами ночную тьму, окрашивая серое небо в золотые тона.
      Вдруг Трэйнор остановился.
      Марси, благодарная за эту короткую передышку, слегка нагнулась и, прижав руку к груди, попыталась отдышаться, сердце колотилось в груди, готовое разорваться на части.
      Придя в себя, девушка выпрямилась и огляделась. Свет зари растекался по земле, тек по крышам домов. Марси пришла в ужас от открывшейся перед ней картины. Того оживленного города-порта, в котором она побывала три года назад вместе с Джеральдом и кузиной Сидни, больше не было. Вместо окон и дверей в домах зияли проломы, крыши провалились или были снесены. Улицы, переулки и сады были изрыты воронками, громоздились поваленные деревья и горы обломанных ветвей.
      Как-то непроизвольно Трэйнор схватил Марси за руку и крепко сжал ее пальцы.
      – Не отходите от меня, – предупредил он, намеренно придав своему голосу угрожающий тон.
      Она не стала спорить, и он был признателен ей за это.
      Они воровато пробирались по городу, держась ближе к домам и направляясь к зданию, которое, по мнению Трэйнора, должно быть городской ратушей. Пока еще можно было укрываться в предрассветной тени.
      Повсюду хозяйничала смерть. Мертвые седоки лежали рядом с мертвыми конями. А поодаль – убитые кошки и даже птицы. Попадались искореженные кареты. Мулы так и стояли запряженные в повозки.
      Крепко держась за руки, двое шли молча, погруженные в мрачные думы.
      Когда-то цветущий богатый город выглядел так, словно по нему пронесся всесокрушающий ураган. Душа не хотела смириться с этим разрушением. Магазинные вывески валялись на дороге. Стены, веранды, балюстрады были разворочены, пробиты. Взгляд Трэйнора блуждал по развалинам. Он воевал больше всего на море, курсируя между Бермудами и фортом Уилсон, на побережье Северной Каролины, участвовал в прорывах блокад, доставлял боеприпасы и провиант. В то, что он теперь видел на суше, ему, моряку, трудно было и поверить.
      Многие улицы, особенно на окраинах, были забаррикадированы перерытыми окопами. Их защищала артиллерия. Ближе к центру ощутимее были запустение и разруха.
      Дойдя до деловых кварталов, Трэйнор увидел, что все витрины и окна заколочены досками. Дома пусты, магазины закрыты. Он огляделся.
      – Куда же, черт возьми, все подевались?
      – Трэйнор? – едва слышно окликнула его Марси.
      Он взглянул на нее – страх, отчетливо прозвучавший в ее голосе, стоял и в ее глазах. Генерал опять стал проклинать себя за то, что притащил ее сюда.
      Открылась дверь в заколоченном магазине, и оттуда вышел человек, неся тяжелые тюки.
      – Эй! – окликнул его Трэйнор. – Где же люди?
      Незнакомец повернул голову, посмотрел на Трэйнора так, словно тот спросил, почему восходит солнце.
      – Где люди? – переспросил Трэйнор.
      – Внизу, в пещерах.

      – Пещеры? Какие пещеры?
      Не выпуская руки Марси, Трэйнор поспешил за торговцем.
      Тот шел так быстро, что Трэйнор едва успевал за ним.
      – Внизу, на берегу, – пояснил горожанин. Короткий звук выстрела разорвал воздух.
      Просвистело ядро.
      Торговец пригнулся пониже, но не остановился, а продолжал путь к реке. Пушечное ядро разорвалось за ними, примерно в пятидесяти ярдах.
      Взметнулся вверх фонтан земли. Ядро попало в то самое место, где они с Марси стояли, когда увидели торговца. Трэйнор схватил девушку за руку и побежал за ним.
      – Куда же, черт возьми, все подевались?
      Один выстрел следовал за другим. Торговец свернул за угол разбитого дома и прильнул к кирпичной стене. Он прижал к груди тюки и уткнул в них лицо. Марси и Трэйнор поспешили пристроиться с ним рядом. Торговец поднял голову:
      – Чертовы янки не дают покоя ни днем, ни ночью – обстреливают с двух сторон: Шерман с суши, а Грант с реки.
      – Неужели Пембертон не мог направить флотилию с тяжелой артиллерией? – спросил Трэйнор.
      – Он пытался, но боеприпасы у него кончились. Единственное, что осталось, – это патроны.
      Снова вдалеке загрохотала пушка, и через несколько секунд во дворе соседнего дома ядро выбросило вверх тучу земли и каких-то обломков.
      Трэйнор обнял Марси за плечи, но она дернулась, пытаясь освободиться.
      – Мы ушли на берег, – продолжал торговец. – Вырыли в обрыве пещеры. Там и живем сейчас. И солдаты тоже.
      – Но где же отряды Пембертона? И Джонстон… Он не прислал подкрепление?
      – Никого он не прислал… А парни Пембертона, кроме тех, что лежат раненные в пещерах, из последних сил удерживают окраины города.
      Трэйнор мысленно представил оборонительную линию конфедератов, на которую они наткнулись по пути сюда. Если это все, что осталось у Пембертона для защиты города, то падение его дело ближайших не дней, а часов.
      Снова засвистело ядро.
      – Это совсем близко, – торговец упал на колени, словно ища защиту у земли.
      Трэйнор прижал к себе Марси.
      Ядро опять разорвалось в соседнем дворе. Стены дома, у которого они прятались, содрогнулись, уцелевшие окна жалобно дребезжали, земля под ногами словно бы сдвинулась.
      – Быстрее! – крикнул торговец. – Надо успеть до выстрела.
      Забыв про Трэйнора и Марси, он со всех ног припустил к реке.
      – Держитесь поближе ко мне!
      Трэйнор снова схватил девушку за руку, увлекая ее за собой. Он молил Бога, чтобы дал им добежать до пещер на берегу. На краю обрыва Трэйнор остановился на мгновение. Звук пушечного выстрела снова заставил его поспешить.
      – Держитесь сзади за мой ремень, – приказал он девушке.
      Марси взглянула на крутую тропинку, по которой уже спускался торговец.
      – Я не могу! Я сорвусь!
      Трэйнор посмотрел на нее долгим и твердым взглядом:
      – А тут вы погибнете!
      – Если бы не вы, то меня бы здесь не было! – выпалила она в ответ, переходя от страха к гневу.
      – Да, если бы ваш брат высадил вас на берег, – огрызнулся Трэйнор, теряя терпение.
      – Вы сами могли бы это сделать..
      Неподалеку разорвался снаряд.
      – Прекрасно!
      Трэйнор повернулся и пошел вниз по крутой узкой тропинке.
      – Вы правы, и у нас еще будет время все обсудить!
      Крепко держась за его ремень, Марси все-таки пошла следом. Ноги ее скользили, и она то и дело толкала Трэйнора в спину.
      Сжав зубы, он старался удержаться на ногах, врезаясь подкованными каблуками в рыхлую землю, чтобы не сорваться вниз и не увлечь за собой Марси.
      Обрыв был залеплен заплатками – это пестрели полосы ткани, укрепленные на ветках деревьев и заменявшие занавески.
      – Это смешно! – сказала Марси. Она смотрела на одну из пещер.
      – Почему они просто не сдадутся, а живут в этих ямах?
      От ее слов в груди Трэйнора что-то дрогнуло. Он помолчал, внимательно глядя на нее.
      – А вы бы сдались, если бы это был ваш дом? – тихо спросил он.
      – Дом? Но здесь же ничего не осталось, кроме кучи обломков.
      – Благодаря вашим генералам.
      – И вашим, – добавила Марси едва слышно. Трэйнор поскользнулся и поехал вниз. Марси, вскрикнув, скользила за ним.
      Он за спиной схватил ее руку. Другой рукой обхватил ствол дерева. Слава Богу, удержался.
      Марси наткнулась на него, но тут же отпрянула, словно налетела на огонь или что-то еще хуже. Трэйнор уперся каблуками в землю и оглянулся.
      – Как вы?
      Девушка сердито откинула со лба волосы:
      – Нормально, но не благодаря вам!
      – Неужели? Так, может быть, стоило позволить вам…
      – Вы нарочно это сделали!
      – Совершенно верно. Я всю жизнь мечтал рухнуть со скалы и насмерть разбиться.
      Из пещеры вышел солдат. Потрепанный мундир, похожий на лохмотья, висел на его тощем теле. Он прицелился в Трэйнора и взвел курок.
      – Кто такие?
      – А! Брат! – закричал Трэйнор, широко распахнув руки. – Не горячись! Я на твоей стороне!
      – Вот вы и признались! – злорадно заметила Марси. – Мерзкий бунтовщик!
      Солдат недоуменно и неприязненно взглянул на девушку.
      – Не обращайте на нее внимания, – махнул рукой Трэйнор. – Она немного не в себе.
      Он выразительно постучал пальцем по лбу.
      – Зачем пришли сюда? – сурово оборвал его часовой.
      Его живой голос не соответствовал изможденному виду. Суровое выражение лица подчеркивало бледность и худобу, не скрытую даже густой бородой и усами.
      – Трэйнор Брэгет, капитан «Черной Колдуньи» из Северной Каролины. Я направляюсь в Бриджпорт, чтобы… – он взглянул на Марси. – Ну, предположим, по неотложному делу…
      – А что, если не будем ничего предполагать, а вы просто объясните все как есть? – с вызовом настаивал часовой.
      Трэйнор вздохнул. Солдат разговаривал так, словно был эхом первого, которого они встретили у города. С той лишь разницей, что тот годился этому в сыновья. Трэйнор нахмурился и покачал головой. Ему уже надоело отвечать на вопросы часовых.
      – Нет! – отрезал он.
      Чем больше людей узнает про его план, тем трудней будет его выполнить. Это он уже знал из собственного горького опыта. И вовсе не собирался рисковать шеей Трэкстона.
      – В таком случае вам придется пройти к лейтенанту.
      – Хорошо! – согласился Трэйнор. – Ведите.
      Он повернулся и взял Марси за руку. Часовой велел им идти вниз по тропинке.
      – Я прекрасно обойдусь без вас.
      Выдернув руку, Марси отстала и пошла вслед за солдатом.
      Они миновали вход в пещеру, где теснилось несколько кроватей, а посередине на шесте висела походная лампа, тускло освещая крошечное убежище.
      – Странно! – поразилась Марси. – Какой же уважающий себя человек будет жить в пещере?
      – Тот, который хочет уцелеть, – ответил Трэйнор.
      Марси встряхнула головой, рассыпав по плечам огненно-рыжие волосы.
      – Для этого им достаточно просто сдаться.
      – Я думал, что вы уже поняли, что мы не очень хорошо умеем это делать.
      – Ха! Похоже, существует много вещей, которые вы не очень хорошо умеете делать, генерал Брэгет!
      Марси поскользнулась. Одна нога поехала вперед, руки беспомощно хватали воздух, и, вскрикнув, девушка уткнулась в спину часового.
      Трэйнор успел схватить ее сзади за бант на поясе и удержал.
      – Но есть вещи, которые и вы не умеете делать.
      Она сердито нахмурилась.
      – Я не привыкла шлепать по узким грязным тропинкам, да к тому же почти отвесным, если вы имеете в виду это, генерал Брэгет! Она ехидно улыбнулась:
      – Или все-таки капитан? А может быть, просто мистер?
      Острый язык. Бешеный темперамент. Чем дольше Трэйнор был с ней, тем больше убеждался, что янки специально оставили ее на «Королеве» – в качестве изощренной пытки для противника. И надо признать, что хитрость удалась.
      Трэйнор не успел ответить, потому что налетел на Марси, неожиданно остановившуюся на узкой тропинке. Она, не отрываясь, смотрела в темный зев пещеры.
      – Боже, я еще никогда… – медленно произнесла она.
      Трэйнор повернулся и посмотрел, что же так удивило ее, и застыл пораженный тем, что открылось его глазам.
      Длинные шелковые занавески прикрывали полукруглый вход, а земляной пол был покрыт пестрым ковром. Внутри, освещенная розоватым светом хрустальной с подвесками люстры, была комната, обустроенная такой мебелью, которую Трэйнор видел впервые в своей жизни.
      Ум отказывался верить глазам: кресла и оттоманки, отделанные резным красным деревом, с сиденьями, обитыми дорогим бархатом и шелком. Круглый обеденный стол, венецианские зеркала, фарфоровые статуэтки, хрустальные подсвечники.
      Трэйнор повернулся к часовому, но тот ответил, не ожидая вопроса:
      – Мы захватили с собой все, что смогли.
      Солдат знаком велел идти дальше по тропинке.
      Тишину разорвали орудийные залпы.
      – Ложись! – крикнул часовой и бросился на землю.
      Трэйнор сгреб Марси в охапку и нырнул в пещеру.

      Откуда-то донесся тихий стон. Марси приподнялась и встряхнула головой, вытряхивая земляной сор. Нос был забит пылью.
      Кто-то негромко выругался.
      Девушка почувствовала, как шевельнулся Трэйнор, пытаясь встать. Она села и убрала с лица волосы. С огненно-рыжих локонов на платье полетел мусор.
      – Как вы?
      Трэйнор отряхнулся и взглянул на свою спутницу.
      – Думаю, что все в порядке…
      Снаружи стояла оглушающая тишина: канонада внезапно смолкла.
      Трэйнор протянул руку, помог ей встать и обнял за плечи. Марси понимала, что не должна позволять этого, но почему-то противиться не хотелось. Она взглянула Трэйнору в глаза, прижав ладони к его груди. Она слышала биение его сердца, ощущала теплое дыхание у своего виска. Вспомнился вкус его поцелуя. Так легко сейчас принять его извинения и сказать что-нибудь примиряющее. И ей хочется это сделать. Хочется: несмотря ни на что, по какой-то странной и необъяснимой причине.
      Марси попробовала отряхнуть платье, но лучше оно от этого не стало, и девушка смирилась. Какое это, в конце концов, имеет значение? Все равно она как в страшном, кошмарном сне.
      Комната вдруг наполнилась душераздирающим криком. Он метался в земляных стенах и уходил на волю, в прохладный утренний воздух. Кто-то зажег масляную лампу. Оседающая пыль душила пламя. Но тусклый желтый свет все-таки осветил убежище, отгоняя тени, наполняющие пещеру.
      Марси вздрогнула от того, что открылось ее взору: на койках лежали искалеченные, забинтованные люди.
      – О Господи! – сорвалось с ее губ.
      Пещера оказалась большой – она терялась во тьме. Пожилой человек приблизился к столу, зажег на нем лампу, потом обошел пещеру, зажигая свечи. Слабый свет дрожащего пламени отражался от потолка, освещая лишь самую середину пещеры. Густые тени ползли со всех сторон, не позволяя определить размеры убежища, и погружали многих раненых в темноту. В воздухе, словно невидимое облако, витал всепоглощающий дух смерти.
      Марси ощутила, что слезы набегают на ее глаза. Душа разрывалась от сочувствия и желания помочь. Она невольно прикрыла ладонью рот и нос, словно защищаясь от тлетворного дыхания смерти.
      Чуть поодаль, около одной из коек, стоял тот самый старик, который минуту назад зажигал лампу. Рубашка его была в крови, редкие седые волосы растрепаны. Он наклонился, коснулся рукой груди раненого, потом, выпрямившись, покачал головой и поправил сползшие очки. Тяжело вздохнув, он взял край простыни и натянул его на лицо уже мертвого солдата. Трэйнор крепко сжал руку Марси.
      – Пойдемте, – тихо проговорил он и повел девушку к выходу. – Нам нужно найти лейтенанта.
      Вырвав руку, Марси схватила лежавший на столе нож.
      Трэйнор и разозлился, и встревожился. Он бросился к ней, железными пальцами сжал ее запястье и не выпускал до тех пор, пока нож не выпал из руки.
      Девушка с тихим криком попыталась вырваться, гневно глядя на него.
      – Зачем, черт возьми, вы это сделали? Я вовсе не хочу снова привязывать вас к себе, но если вы опять вздумаете убежать…
      – О Господи! – воскликнула девушка. – Убежать? Да куда я денусь? Спрыгну со скалы?
      – От вас можно ждать чего угодно!
      Она внимательно взглянула на него:
      – Почему бы вам не продолжить вашу войну, генерал Брэгет? Идите убивайте! Или захватите в плен еще парочку женщин!
      В зеленых глазах сверкнуло презрение:
      – Кажется, это у вас получается лучше всего.
      Лицо Трэйнора стало свинцово-непроницаемым. Он опять протянул руку:
      – Пойдемте!
      Марси не подала ему руки.
      – Нет!
      Она взглянула на своего спутника с холодной решимостью:
      – Я останусь здесь!
      – Здесь?
      – Именно.
      Девушка резко повернулась и пошла к старику, решив, что это доктор.
      – Могу ли я чем-нибудь помочь вам?
      Старик с удивлением взглянул на нее. В глазах его, красных от усталости и бессонницы, стояли слезы.
      – Это сын моей племянницы, – тихо произнес он, глядя на мертвого солдата, лицо которого он только что прикрыл простыней. – Ему было всего четырнадцать.
      Марси с глубокой печалью взглянула на покойника. Мундир был испачкан, порван, но все-таки можно было определить серый цвет – цвет конфедерации, то есть ее врагов, но странное дело: сейчас это не имело никакого значения.
      Поначалу и Джеральд, и все его друзья были убеждены, что никакой войны не будет. Все закончится одной-единственной битвой. Об этом постоянно говорили в гостиных. Союз предотвратит восстание южан, продемонстрировав свою силу. На этом все закончится, почти без людских потерь. Все так думали. И недооценили решимость противника. А теперь воюют дети… и погибают.
      Марси опустила руку на плечо старика:
      – Пожалуйста, доктор, скажите, чем я могу помочь?
      Он собрался с духом, расправил худые узкие плечи, поникшие не столько от возраста, сколько от бессилия и усталости, и узловатой рукой провел по лысой голове.
      – Им всем нужна помощь, – едва слышно произнес он, оглядывая переполненную комнату.
      Койки стояли повсюду, а все свободное место между ними было занято солдатами, сидевшими на полу.
      – Дайте им воды. Может быть, немного бульона. – Он указал на кастрюлю, стоявшую на плите посреди комнаты. – Кому-то надо сменить повязки, промыть раны. А другим нужно лишь доброе слово перед тем, как они испустят свой последний вздох.
      Доктор помолчал, словно не в силах продолжать, и покачал головой:
      – Но вы не сможете…
      Марси твердо посмотрела ему в глаза:
      – Смогу. Мой отец тоже был врачом.
      Старик печально улыбнулся.
      – Благослови вас Господь, дитя мое, – тихо произнес он и повернулся к молодому солдату на соседней койке.
      Через плечо доктора девушка взглянула на раненого и поняла, что он не жилец на белом свете. Грудь и ноги его были в крови.
      – Марси!
      Она услышала голос Трэйнора, о присутствии которого уже успела забыть.
      – Все будет как надо, – тихо отозвалась она. – Идите и занимайтесь своими делами. Когда вернетесь, я буду здесь.
      Он долго смотрел на нее с сомнением и недоверием.
      – Я буду здесь, – повторила девушка и отвернулась.
      Трэйнор смотрел ей в затылок, она собрала и завязала сзади свои длинные и пропыленные волосы, взяла кусок простыни и ловко превратила его в подобие передника. Подошла к плите и начала наливать в миску бульон из кастрюли.
      Трэйнор, признаться, не ожидал от нее ничего подобного. Конечно, Марселина Колдрэйн не поразила его своим милосердием. Но в этой женщине открылось много неожиданных и необыкновенных черт. Генерал вспомнил их поцелуй – тот единственный, украденный поцелуй, и то, с какой страстью она ответила тогда на его страсть. Он был удивлен. Черт возьми, он и сам себя тогда удивил.
      Повернувшись на каблуках, Трэйнор быстро вышел из пещеры. В нем горел гнев, но он не мог понять, на кого или на что.
      Он обернулся и снова увидел Марси. Она сидела на краю кровати, держа на коленях миску с водой. Пока он наблюдал за ней, ругая себя за то, что не может оторвать глаз, девушка намочила в воде кусок ткани и осторожными мягкими движениями начала промывать рану на голове солдата.
      Трэйнор смотрел с недоверием, он не мог и подумать, что в этой девчонке столько сочувствия и доброты.
      Словно ощутив на себе его взгляд, Марси поднялась и обернулась. Глаза их встретились, и в эти несколько долгих секунд Трэйнор почувствовал, как реальность ускользает от него, уступая место мечтам. Казалось, не было ни войны, ни смерти, ни мучений, ни правых и неправых… лишь неиссякаемая прелесть ее глаз, словно магнитом притягивавших его взгляд. Ему отчаянно захотелось протянуть к ней руку, дотронуться, ощутить вкус ее губ.
      Молодой солдат внезапно застонал, она вздрогнула и отвернулась от Трэйнора, чтобы взглянуть на юношу.
      Это отвлекло генерала от нахлынувших мечтаний. Он сердито отогнал непрошеные мысли. Она ведь сестра того чертового янки, который сорвал его план. Она сама янки, и ничто сейчас не имеет ни малейшего значения: ни ее нежное прикосновение, ни та бездна сострадания, которая кроется в этом хрупком и изящном теле. Даже то, что под ледяной внешностью скрывается огонь страсти.
      Трэйнор пошел прочь, у него дела. Срочные, не терпящие отлагательства. Крепко вонзая каблуки в рыхлую землю, он начал спускаться со склона.
      – Подождите, мистер!
      Генерал обернулся, услышав голос уже знакомого часового.
      – Где же, черт возьми, пещера вашего лейтенанта? – прорычал Трэйнор.
      Глаза юноши расширились от удивления:
      – Сюда, пожалуйста, сэр.
      Ружьем он ткнул куда-то вниз по ходу тропинки.
      Трэйнор, не мешкая, двинулся туда.
      – Прекрасно! Скажи, когда придем.
      – Здесь! – крикнул юноша, когда Брэгет поравнялся с очередной пещерой: он собирался ее миновать.
      Он остановился и заглянул внутрь. Маслянал лампа на столе в дальнем конце убежища освещала его тусклым дрожащим светом. За столом сидел человек в мундире и что-то торопливо писал. Трэйнор отметил про себя, что для такой обстановки военный выглядит на редкость хорошо: мундир чист и опрятен, лицо выбрито, волосы подстрижены и аккуратно расчесаны. Трэйнор вошел в пещеру.
      – Лейтенант?
      Человек поднял глаза.
      – Да?
      Трэйнор протянул руку.
      – Трэйнор Брэгет.
      Лейтенант поднялся, посмотрел на протянутую руку, но не пожал ее. Нахмурив белесые брови, он вопросительно взглянул на часового.
      – Он спустился сверху, сэр, – пояснил юноша. Лейтенант перевел взгляд на Трэйнора.
      – Брэгет, – задумчиво повторил он, глядя на незваного гостя проницательными и острыми голубыми глазами.
      – Вы приходитесь родственником Трэкстону Брэгету? Или Трэйсу?
      Трэйнор улыбнулся:
      – Это мои братья.
      – Правда? – лейтенант, похоже, не верил. – А из какого вы полка?
      – Я не служу в армии, лейтенант.
      Брови офицера удивленно поднялись.
      – Я капитан кораблей, курсирурщих между фортом Фишер, Северная Каролина, и островом Святого Георгия, Бермуды.
      – Далеко же вы забрались!
      – Да! Но один из моих братьев в беде. Поэтому я здесь. Похоже, что Трэкстон попал в лапы янки, и те держат его где-то в Бриджпорте. Говорят, что когда падет Виксбург, его повесят.
      Лейтенант понимающе кивнул.
      – Я слышал об этом, но как вы сами видите, мы не в состоянии сейчас что-либо предпринять. Но, разумеется, я помогу вам, чем только смогу.
      Наконец он подал руку Трэйнору и с признательностью пожал ее.
      – Лейтенант Джефри Карстед из Билкси, – представился он. – Пожалуйста, присаживайтесь, Брэгет.
      Приглашающим жестом он указал на единственный в пещере стул. Лейтенант отпустил часового и снова обратился к Трэйнору:
      – Пока не представляю, чем могу быть вам полезен, но как уже сказал, сделаю все возможное.
      – Спасибо, лейтенант, но насколько я могу судить, вы и сами отчаянно нуждаетесь в помощи.
      Офицер кивнул:
      – Да, нужны и подкрепление, и боеприпасы, и продукты. Мои солдаты режут мулов на мясо и даже ловят ондатру.
      – Трэйнор! Это ты?
      Повернувшись на знакомый голос, Брэгет обрадовался, увидев, что в пещеру вошел Брет Форто. А с ним два матроса.
      – Мы так и не нашли ратушу, – пояснил Брет, – но чуть не взорвались на Мэйн-стрит. Часовой привел нас сюда.
      – Со мной случилось то же самое, вернее, с нами, – поправился Трэйнор.
      Он пожал Брету руку:
      – Я рад, что ты цел и невредим.
      Потом взглянул на матросов:
      – И вы тоже.
      Улыбнувшись, повернулся к лейтенанту:
      – Лейтенант Карстед, это мои товарищи, они прибыли вместе со мной: Брет Форто, Джэми Уилсон и Чарли Ленделл.
      Лейтенант кивнул.
      – Что ж, джентльмены, мы не в состоянии сотворить чудо, но всеми силами постараемся вам помочь.
      – Остальные мои подчиненные будут ждать нас возле ратуши, лейтенант, – пояснил Трэйнор. – Не могли бы вы послать кого-нибудь из своих удостовериться, что они сумели пробраться сквозь кордоны янки?
      Карстед сделал знак молодому солдату, который привел Брета.
      – Том, пошли кого-нибудь к ратуше – проверить, там ли люди мистера Брэгета. Если кто-то есть, веди их сюда.
      – Слушаюсь, сэр.
      – Я бы очень хотел также выяснить, где держат моего брата, – добавил Трэйнор. – Как вы думаете, кто-нибудь знает об этом?
      На минуту лейтенант задумался.
      – Вчера с передовой пришли двое солдат. Раненых. Мне кажется, один из них – разведчик. Они должны быть в госпитале. Я велю проводить вас к ним.
      – Я только что был там. Дорогу найду. Спасибо, лейтенант!
      Карстед кивнул.
      – Если они не знают, мы спросим горожан. Уверен, что кто-нибудь непременно в курсе.
      Трэйнор поднялся, но остановился и помедлил.
      – Хорошо, лейтенант… Есть еще одно дело, в котором вы смогли бы мне помочь.
      – Да?
      – С нами пришла молодая женщина, Марселина Колдрэйн.
      – Молодая женщина?
      – Да. Можно сказать, что она моя пленница.
      – Пленница? – удивленно переспросил лейтенант.
      – Она случайно осталась на «Королеве Байю», когда я… – Трэйнор улыбнулся, – скажем, реквизировал лодку у брата мисс Колдрэйн. Короче, я хотел бы оставить здесь мисс Колдрэйн до тех пор, пока я не вернусь из Бриджпорта.
      Выражение лица лейтенанта напомнило Трэйнору выражение лисы, которая пробирается в курятник. Это не понравилось ему.
      – Во всяком случае, мистер Брэгет, я буду счастлив ухаживать за мисс Колдрэйн.
      Трэйнор не стал благодарить лейтенанта за любезность.

      У выхода из пещеры Трэйнор остановился и повернулся к Брету.
      – Нужно собрать наших и уходить отсюда.
      Брет кивнул.
      – А ты, Чарли и Джэми походите здесь по передовой линии, может, что-то узнаете о Трэкстоне или о положении в Бриджпорте. Нам нужен человек, который проведет нас в этот город и выведет обратно. А я вернусь в госпиталь и поговорю с ранеными.
      Брет улыбнулся понимающе:
      – Передавай привет мисс Колдрэйн.
      Трэйнор прищурился:
      – Если ты расположен к этой особе, то, может быть, сам и сделаешь это?
      Брет поднял руки, как бы отстраняя такую честь.
      – О нет, у меня вполне достаточно неприятностей!
      Он повернулся и пошел вниз по тропинке к часовому, стоявшему на повороте. Джэми и Чарли, усмехаясь, двинулись следом.
      Генерал вернулся в госпиталь. Прежде чем войти в убежище, он оглянулся на Брета и невольно нахмурился. Его друг интересуется Марси Колдрэйн? Его, Трэйнора, это не касается. Просто он беспокоится, потому что это из-за него девушка попала сюда. Беспокоится и чувствует себя виноватым. И все.
      Наклонившись, Трэйнор вошел в пещеру-госпиталь, где висел тяжелый запах крови и смерти, мгновенно действуя на входящего. Он прикрыл нос и рот ладонью, привыкая к больничному духу.
      Муки, страдания и смерть царили здесь безраздельно, и как ни далек был Трэйнор от медицины, он сразу понял, что у доктора нет ни помощников, ни медикаментов. Он ничего не может. Только словом и участием поддерживает раненых.
      В дальнем конце комнаты он увидел Марси. Она сидела на краю койки и разговаривала с солдатом, перевязывая ему руку. Несколько минут Трэйнор наблюдал за ней. Девушка улыбалась раненому, убирала волосы со лба.
      – Она очень помогла мне!
      Трэйнор повернулся на голос – это был доктор, который тоже наблюдал за Марси.
      – Она умеет ухаживать. Такая заботливая, нежная!
      Трэйнор не отрывал от Марси глаз. Нежная. Это слово он вряд ли употребил бы, говоря о ней. По крайней мере, до сих пор.
      – Доктор, мне нужно поговорить кое с кем из солдат, – попросил Трэйнор, неохотно отводя взгляд от Марси. – В состоянии ли кто-нибудь из них ответить на пару вопросов?
      Доктор указал на раненого, лежащего неподалеку.
      – Вот Бади. Он ранен в плечо. Уверен, что выздоровеет. Силен, как бык.
      Трэйнор присел на корточки возле кровати. Он поговорил с солдатом и узнал, что Бади родом из Мемфиса и ни разу не бывал в Бриджпорте.
      Трэйнор подошел к другому раненому, потом к третьему, четвертому.
      Не прошло и часа, а он уже чувствовал себя потерянным, разочарованным и обеспокоенным больше, чем при выезде из форта Фишер. Ни один человек из тех, кого он спрашивал, не смог ничего рассказать о Трэкстоне, хотя и нашелся один, описавший положение Бриджпорта. Полк, в котором служил солдат, проходил через этот небольшой городок за несколько дней до того, как янки перекрыли все пути-дороги.
      Трэйнор поблагодарил раненого за рассказ и поднялся, оглядываясь. Он старался уверить себя, что просто ищет еще кого-нибудь, с кем можно поговорить, но и сам прекрасно понимал, что это не так. У плиты стояла Марси, разливая по мискам бульон. Трэйнор подошел к ней.
      – Марси!
      В глазах девушки, в лице и во всей фигуре сквозила усталость.
      – Вы хорошо себя чувствуете? У вас такой усталый вид!
      – Все в порядке. – Она убрала со щеки локон. – Совсем не осталось лекарств.
      Он молча смотрел на нее.
      – И еды. Кормить раненых уже почти нечем.
      Глаза девушки сверкнули гневом.
      – Если эти люди не умрут от ран, Трэйнор, то умрут от дизентерии и голода. Надо немедленно что-то предпринять. Им нужна пища, а не… – она взглянула на миску, которую держала в руках, – а не безвкусный, неизвестно из чего приготовленный бульон.
      Никогда еще Трэйнор не чувствовал свою беспомощность так, как сейчас.
      – Янки окружили город, а флотилия Гранта захватила реку. Редко кому удается проникнуть в город или выйти из него, а уж о доставке провианта и говорить не приходится.
      – Значит, единственный выход – сдаться, – яростно прошептала Марси.
      Глаза Трэйнора стали холодными и непроницаемыми.
      – Я уже пытался объяснить вам, что это совсем не то, что мы, южане, умеем делать.
      – Значит, вы все умрете, – отрезала девушка. Трэйнор пожал плечами.
      – Может быть!
      Марси прищурилась недоверчиво и удивленно:
      – И вам все равно?
      Самообладание неожиданно покинуло Трэйнора.
      – Черт подери, конечно, мне не все равно, – прорычал он в ответ. – Я вовсе не спешу предстать перед творцом.
      Марси сжала зубы.
      – Ну, тогда будьте разумны. Поговорите с солдатами…
      – Я не главнокомандующий, Марси, – медленно, взвешивая каждое слово, ответил Трэйнор. – Я даже не в армии. Не отдаю приказов, не получаю их и уверен, что не имею никакого права советовать Пембертону или кому-то другому сдаться.
      – В таком случае вы просто дурак, – Марси зло взглянула на упрямца. – Вы все дураки.
      Она повернулась и пошла в дальний угол убежища. Присев на краешек кровати, подняла голову раненого и начала осторожно, с ложечки, кормить его бульоном.
      Трэйнор смотрел на нее, и в душе его бушевала злость. Еще бы! Всего лишь несколькими словами эта девчонка сразила его наповал!
      Не двигаясь, Трэйнор наблюдал за Марси. Чего греха таить, его тянет к этой женщине. Вот и сейчас один ее взгляд лишил его спокойствия. Но стоило поговорить с ней – и словно ушат холодной воды обдавал его с головы до ног. И уже хотелось не любить, а задушить ее.
      Пора уходить. Может быть, Брету, Чарли или Джэми повезет больше, и они узнают что-нибудь о Трэкстоне. Прежде всего надо хотя бы примерно знать, где янки прячут его. Отправляться в Бриджпорт, не зная этого, значит, идти вслепую. Но он готов и на это, чтобы спасти брата.
      У выхода из пещеры Трэйнор остановился и снова оглянулся.
      – Я буду рядом, – сказал он Марси, сам не понимая, какой смысл вложил в эти слова – уверение в поддержке или угрозу.
      – Трэйнор! – услышал он тихий дрожащий голос.
      То ли он прозвучал, то ли ему почудилось. Что-то до боли знакомое слышалось и в интонации, и в самой манере говорить. По спине пробежал холодок страха. Он шагнул к выходу, к солнцу, мечтая избавиться от этого наваждения.
      – Трэйнор… это… ты?
      Он обернулся, надеясь все-таки, что ошибся, и голос этот ему лишь чудится.
      – Трэйнор!
      Дрожь охватила его, парализуя и чувства, и движения. Ледяной страх пополз по спине. Это не может быть она. Он ошибается. Как жена Трэкстона может оказаться здесь, в госпитале.
      – Трэйнор!
      – Белла? – хрипло прошептал он.
      Он взглянул на Марси и заметил, что она внимательно и недоуменно наблюдает за ними.
      – Трэйнор… пожалуйста… помоги…
      Все замороженные чувства мигом ожили. Он поспешил в пещеру, пытаясь унять бешеное биение сердца, сжимая кулаки, чтобы остановить дрожь в руках. Взгляд перебегал от одной кровати к другой, выискивая знакомое лицо.
      – Белла! – громко звал он. – Белла! Где ты?
      Легкое движение и слабый стон откуда-то из глубины убежища подсказали Трэйнору, где она.
      – Я здесь, здесь!
      Она приподнялась на локте. Длинные пряди золотистых волос рассыпались по спине и плечам. Белла тихонько рассмеялась, и в этом слабом звуке послышались и облегчение, и радость.
      – Слава Богу! – прошептала она, когда Трэйнор присел около нее на корточки и взял ее руку в свою.
      В глазах ее стояли слезы. Одна слезинка соскользнула с пушистых ресниц.
      – Слава Богу!
      Страх крепко держал Трэйнора в своих костлявых лапах, не позволяя расслабиться. Почему же она здесь, в Виксбурге? В госпитале! Что с ней случилось? На лбу повязка, закрывавшая левый висок. Сквозь повязку проступила кровь. Левая рука забинтована от запястья до плеча.
      – Что случилось? Почему ты в Виксбурге и в госпитале?
      Уголки губ Беллы приподнялись в слабой улыбке. Она привстала, опершись спиной на подушку.
      – Я пыталась…
      Она казалась Трэйнору совсем другой – не такой, какой он раньше знал ее: лицо приобрело какое-то неземное отрешенное выражение. Они не виделись уже больше года.
      – Извини. Иногда, когда я двигаю головой, мне кажется, что там сидит какой-то крошечный человечек и молотком стучит по черепу, пытаясь выбраться из темноты на волю.
      Трэйнор фыркнул:
      – Совсем как у меня, когда я хвачу лишку. Правда, тогда у меня в голове целая армия таких человечков.
      Белла слабо улыбнулась.
      – Когда я узнала о Трэкстоне, то не могла больше ни о чем думать – только о том, как бы пробраться к нему. Немедленно выехала из Шэдоуз Нуар, но… – Она снова сморщилась от боли, а потом продолжала: – Пыталась добраться до Бриджпорта. Надеялась, что поговорю с ними, добьюсь отмены казни…
      Из груди ее вырвалось рыдание, но ей удалось подавить его:
      – Думала, что сумею…
      Она залилась слезами.
      – Но я так и не добралась туда. Чуть-чуть не добралась. Я…
      – Успокойся, Белла, – мягко попросил Трэйнор. – Мы займемся этим. Все будет хорошо.
      – Меня нашли солдаты. Я была без сознания. А лошадь подо мной убита. Шрапнель. Мне повезло – я осталась жива… во всяком случае, так сказал доктор.
      Она схватилась за отворот рубашки:
      – Но я вовсе не чувствую себя удачливой, а тем более счастливой, Трэйнор. Зачем мне жить, если Трэкстон… если Трэкстон…
      Трэйнор крепко сжал ее руку ладонями.
      – Я же здесь, Белла. Обещаю, что с Трэкстоном ничего не случится.
      – Но…
      – Обещаю, – повторил он.
      – Я… я не помню, что случилось, – снова заговорила Белла, отрывая Трэйнора от размышлений. – Очевидно, ядро разорвалось в нескольких ярдах от меня. Очнулась я уже здесь. Доктор сказал, что почти неделю я пролежала без сознания. Нужно помочь ему, Трэйнор! Они повесят его! Надо что-то срочно делать!
      – Послушай меня, Белла! Он снова взял ее за руки:
      – Послушай меня!
      Неожиданно она напряглась, глаза расширились от ужаса:
      – Нет! Нет!
      Она покачала головой, потом снова взглянула на него, дрожа:
      – Трэйнор, а вдруг уже поздно? Пожалуйста, ну пожалуйста, скажи, что они еще не успели повесить его!
      В голосе ее послышались истерические нотки.
      – Нет же, Белла, нет!
      Трэйнор обнял ее, прижал к груди.
      – Все в порядке, милая! Все в полном порядке! Трэкстон жив!
      Он начал качать ее, словно маленького ребенка.
      – Они не повесят его, Белла, – тихо шептал он, прижимаясь губами к ее волосам. – Ни за что! Я найду его, поверь! Не важно, что мне придется делать, но я спасу его, и все снова будет хорошо! Мы снова будем вместе, вот увидишь!
      Он так и держал ее в своих объятиях, продолжая укачивать и шепча какие-то наивные обещания, в которые и сам-то не очень верил.
      Он мог только молиться о том, чтобы не было слишком поздно.
      Все это время Марси внимательно наблюдала за встречей и разговором двоих. Она вовсе не хотела подсматривать, прислушиваться, но просто не в состоянии была сосредоточиться на раненом, за которым сейчас ухаживала.
      Она заметила в госпитале эту женщину и решила, что она жительница города, раненная при обстреле. Доктор сказал, что недавно сменил ей повязки, и поскольку больная все время спала, Марси решила не беспокоить ее. Сейчас девушка горько жалела об этом. Как только она увидела, что Трэйнор обнимает незнакомку, ее охватил острый приступ ревности. Кто она такая? Судя по всему, Трэйнор относится к этой особе с нежностью. Неужели это его невеста? Или, может быть, просто возлюбленная? Он собирается жениться на ней? Горячие слезы подступили к глазам девушки. Что с ней, черт возьми, случилось? Она вынула из миски с водой кусок ткани, который только что полоскала, и сердито сжала его. С какой стати она так беспокоится о делах и чувствах Трэйнора Брэгета? О его женщинах? Ей до него нет никакого дела. Марси уронила тряпку в воду, снова вытащила ее и начала выжимать.
      Он ей безразличен. Просто она хочет увидеть, как он расплачивается за то, что вынудил ее добираться вместо с ним в это ужасное место. Выкрутив наконец тряпку, Марси расправила ее и приложила к пылающему лбу раненого. Тот был без сознания и невнятно бормотал что-то. Она едва слушала, сосредоточив все внимание на Трэйноре и женщине, которую он все еще держал в своих объятиях.
      Марси не находила себе места от ярости. Он взял ее в плен и намеревался, при необходимости, использовать как заложницу. А чего еще можно ожидать от человека, подобного Трэйнору Брэгету? Он южанин, и одно это все объясняет. Она знавала южан – еще до войны, в Вашингтоне. Тех, кто служил вместе с ее братом. Они все одинаковы. Все думают, что обязательно должны получить то, чего им хочется. Поэтому они и ведут эту ужасную, нелепую войну. Странно, однако, что он не пытался навязать ей свое внимание.
      Марси скорчила гримасу, повернувшись к Трэйнору и его подруге.
      Невольно память вернула ее на борт «Королевы Вайю». Всего несколько мгновений Трэйнор вот так же прижимал к себе и ее, Марси. Она вспомнила ощущение силы и теплоты его рук, вкус его губ на своих губах, его прикосновение, не оставляющее в покое ни одной клеточки во всем теле.
      Раненый на койке пошевелился, и это движение вывело Марси из задумчивости.
      Далеко же завело ее воображение! Она даже испугалась.
      – Я просто… удивилась, – едва слышно пробормотала она. – Наверное, чувства оказались бы такими же, будь на его месте кто-то другой.
      Но этим словам она сама не поверила.

      – Трэйнор?
      Услышав голос Брета, Трэйнор поднял глаза и увидел, что друг его стоит у входа в пещеру. Он осторожно высвободился из объятий Беллы.
      – Надо перекинуться парой слов с Бретом. А ты поспи. Я еще навещу тебя.
      Она кивнула и откинулась на подушку.
      Силуэт Брета четко выделялся на фоне яркого полуденного неба. Полдня – как не бывало! Трэйнора не покидали ощущение, что время неумолимо опережает его. А этого он никак не мог позволить, если хочет освободить брата.
      – Это Белла? – недоверчиво спросил Брет. – Как она оказалась в Виксбурге?
      – Пыталась добраться до Бриджпорта, попала под шрапнель.
      – Слава Богу, что не убило, – перекрестился Брет.
      Трэйнор оглянулся на свояченицу.
      – Да, повезло, – пробормотал он, думая о том, что о какой-нибудь серьезной ране у Беллы он пока не знает.
      Прежде чем покинуть Виксбург, он поговорит с доктором, причем в тайне от Беллы. Если что-то серьезное, то он скажет Трэкстону перед возвращением в Виксбург. Но возвратятся ли они?
      – Ну что же ты выяснил? – спросил он Брета.
      – В дивизии, которая стоит в южной части города, двое солдат уверяли, что знают Бриджпорт. А один даже вызвался проводить нас.
      Брет заговорил вполголоса, заметив на тропинке человека в штатском.
      – Он считает, что Трэкстона, скорее всего, держат в конторе шерифа или в ратуше. Говорит, что это достаточно прочные здания из кирпича и совсем не повреждены… По крайней мере, так было, когда он видел их в последний раз. А это случилось в тот день, когда дивизия покидала Бриджпорт.
      – Хорошо. Бери его с собой и скажи нашим, чтобы готовились в дорогу. А об остальных что известно?
      – Этот молодой часовой, которого отправил лейтенант, вернулся минут пятнадцать назад. Джэк, Денис, Кайл и Джо пришли с ним. С час назад явились Том и Дайл. Еще не видно Роджерса, Линстона, Стэйса и Альбертса. Джо сказал, что Картер и Роскинз шли прямо за ними, так что должны быть здесь с минуты на минуту.
      Трэйнор кивнул, довольный новостями.
      – Так. Мы можем выйти примерно через полчаса?
      – Ты шутишь? Люди устали. Они карабкались по утесам несколько часов кряду. Не говоря уже о постоянном страхе: быть убитыми своими же или разорванными на куски ядром врага. А несколько человек так и не добрались!
      – У меня в обрез времени, черт подери! – не выдержал Трэйнор.
      Он понимал, что дает о себе знать волнение за Трэкстона и его вспыльчивый характер, но то, что он сейчас сказал, было истинной правдой: времени кот наплакал! Сколько же продержится Виксбург?
      – Черт возьми, Трэй, неужели я этого не понимаю? Но мы ничем не поможем Трэкстону, если погибнем, – возразил Брет. – А ведь так и будет, если изнуренные люди снова отправятся в путь.
      Они в упор смотрели друг на друга. Трэйнор не хотел признать, но понимал, что Брет прав.
      Внимание друзей привлекли шаги на тропинке.
      – Мистер Брэгет, – окликнул его лейтенант Карстед, – я только что разговаривал с человеком, который, полагаю, заинтересует вас.
      Трэйнор озадаченно сморщился, переводя взгляд с лейтенанта на мальчика, стоявшего с ним рядом. На вид ему было не больше семи-восьми лет. На чумазом лице проступали веснушки. Мальчик поднял на Трэйнора огромные, не по-детски серьезные карие глаза, взгляд которых был пристально-оценивающим.
      – Это Джимми Ройслоу, – пояснил Карстед. – Он живет в Бриджпорте… или, во всяком случае, жил раньше. Там родился и вырос. Уверяет, что знает город, как свои пять пальцев.
      – Мы уже нашли человека, который проведет нас по городу, – ответил Трэйнор, глядя на мальчика. – Во всяком случае, я бы не стал рисковать жизнью ребенка.
      Улыбкой он попытался смягчить свои слова, потом вновь взглянул на лейтенанта, понимая, что недоверие к этому человеку ясно написано у него на лице. Но что же он мог поделать? Нелегко объяснить, чем ему так не понравился Джефри Карстед.
      Офицер не смотрел ни на Трэйнора, ни на Джимми. Что-то приковало его взгляд внутри пещеры. Трэйнор посмотрел через его плечо. В нескольких футах от них стояла Марси и смотрела на мужчин. Трэйнор перевел взгляд на лейтенанта и вдруг догадался, что ему не нравится в Карстеде.
      – Извините, лейтенант, мисс Колдрэйн и есть та юная леди, о которой я вам уже говорил.
      Трэйнор наблюдал за офицером, и от него не ускользнула хитрая ухмылка, мелькнувшая на его губах, сладострастная искра, блеснувшая в глазах. Сейчас он напоминал изголодавшегося волка, который вдруг увидел беззащитного кролика.
      В душе Трэйнора началась буря. Но он вовремя спохватился и чуть не рассмеялся над собственными чувствами. Марселина Колдрэйн уж никак не беззащитна. А он оказался настоящим идиотом. Если лейтенант и хочет одарить своим вниманием Марси, что из этого? Пусть он позаботится о ней. У него, Трэйнора, есть дела и поважнее.
      Лейтенант Карстед, сняв шляпу, поклонился Марси, а повернувшись к Трэйнору, обрел вид делового человека.
      – Я думаю, вам стоит поговорить с мальчиком, Брэгет, – настаивал он. – Он может оказаться полезным.
      Трэйнор пытался одолеть гнев, который вызвал в нем Карстед, но гнев не исчезал, несмотря на все его рассуждения и резоны. Взгляд Карстед а как бы раздевал Марси.
      – Брэгет? – повторил лейтенант, не услышав ответа.
      Трэйнор нехотя присел на корточки и заглянул в глаза Джимми Ройслоу. Он должен думать только о Трэкстоне. Его судьба – это единственное, что сейчас важно. Спасти брата! Марси может и сама о себе позаботиться. Разве она не говорила этого много раз? Правда, она еще ничего не доказала делом, но какое это имеет значение. Особенно сейчас?..
      – Ну же, Джимми, давай поговорим, – наконец начал Трэйнор и протянул мальчику руку. – Меня зовут Трэйнор Брэгет.
      Мальчик ответил неожиданно крепким рукопожатием.
      – Что ты можешь рассказать о Бриджпорте?
      – Они держат вашего брата в сарае у миссис Визл.
      Трэйнор внимательно смотрел в глаза мальчику, пытаясь осознать услышанное.
      – Что-что?
      – Я сказал, что они держат вашего брата…
      Трэйнор покачал головой:
      – Я слышал, что ты сказал.
      Он взглянул на Карстеда: как тот оценивает слова Джимми. Однако лицо лейтенанта абсолютно ничего не выражало.
      – Откуда ты знаешь, что это мой брат у них… в этом… сарае…
      – Я был там, вот и все. Мой папа на войне. А мы с мамой собирали вещи, чтобы уйти из города: сказали, что янки близко. Я вернулся за своей собакой Джеком. Мама велела бросить его, но я не мог. Побежал, начал искать, но его нигде не было.
      Трэйнор кивнул – ему же терпелось услышать ответ на свой вопрос.
      – Я все-таки нашел его. Ядром разорвало Джека на куски. Они убили мою собаку, грязные янки.
      Глаза мальчика наполнились слезами, и он с трудом подавил рыдание.
      Генерал хотел быстрее узнать, почему мальчик решил, что человек в сарае – его брат Трэкстон, и где этот сарай находится. Парнишка засопел и вытер глаза рукавом.
      – Я хоронил старину Джека и услышал, что идут янки, – продолжал Джимми, не ожидая расспросов, – и спрятался в погреб. Мама всегда ставит около него старые бочки и всякую рухлядь, и если не знаешь, то входа и не заметишь. В погребе я сидел несколько дней.
      – Но как ты узнал, что человек, которого ты видел – мой брат?
      Лицо мальчугана осветила широкая, гордая улыбка – слез как не бывало.
      – Они звали его Брэгетом, а лейтенант сейчас назвал вас этим же именем, и вы похожи на него. Вот я и решил, что это он – правильно?
      Трэйнор улыбнулся:
      – Молодец.
      – Я видел, как они вели его к дому миссис Бизл. Она живет недалеко от нас. Потом они втолкнули его в сарай, и больше я вашего брата не видел.
      – А ты сможешь, Джимми, объяснить, как найти дом миссис Бизл?
      В сердце генерала вспыхнула надежда.
      Минут через десять в руках у Трэйнора уже была карта Бриджпорта, нарисованная со слов Джимми. Он повернулся к Брету:
      – Скажи всем, что выходим в два часа. Хватит времени и на еду – если найдут, что поесть, и на недолгий сон. Будем надеяться, что и другие к тому времени придут. Постарайся найти несколько лошадей.
      – Лошадей осталось совсем мало.
      – Ну, тогда возьми мулов, какая разница? Пешком добираться слишком долго. Придется идти под обстрелом Шермана, но выхода нет. Да и вообще, передвигаться днем крайне рискованно.
      – Извините, мистер Брэгет, – вмешался в разговор лейтенант, – Джон Хэбнер, бизнесмен и плантатор из Виксбурга, приглашает на ужин.
      Трэйнор рассеянно кивнул, занятый мыслями о том, как в целости и невредимости попасть в Бриджпорт. Наконец отозвался на слова Карстеда:
      – Прекрасно, лейтенант, прекрасно, благодарствую.
      Он передал ему самодельную карту:
      – Не могли бы вы поточнее отметить позиции наших войск?
      Карстед с готовностью сунул карту в карман и взглянул на Трэйнора:
      – Мисс Колдрэйн, разумеется, тоже приглашена.
      Марси. Он оглянулся на пещеру, но не увидел ее, и с внезапной ясностью понял, как ему не хочется оставлять девушку здесь, с лейтенантом.
      – Да, да, – тихо пробормотал он.
      Офицер тронул пальцами поля шляпы, повернулся и пошел по тропинке к пещере, где размещался штаб. Трэйнор неотрывно смотрел ему вслед. Почему Карстед не вызывает доверия? Конечно, кроме того, что он большой поклонник женского пола? Трэйнор снова заглянул в пещеру-госпиталь. На этот раз он увидел Марси. Она стояла у плиты, разговаривая с доктором. Трэйнор быстро нырнул в пещеру и подошел к ним.
      – Марси!
      Услышав свое имя, девушка обернулась.
      – Нас пригласили на ужин к местному бизнесмену. Сегодня вечером, – проговорил Трэйнор.
      И тут же спросил себя, зачем он это сказал. Что, черт возьми, он делает? Зачем зовет ее, просит? Она ведь выкинет что-нибудь ужасное в доме Джона Хэбнера, например, обзовет всех убийцами, предателями и грязными язычниками. Или просто-напросто спихнет его, Трэйнора, с обрыва, когда они будут добираться в гости. Здесь, в госпитале, она запросто могла сунуть в карман скальпель или ножик…
      Ум его перебирал все эти варианты, а глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Он весь пылал от ее красоты. Жакет, который одолжил ему лейтенант, казался слишком теплым, а его собственные брюки – слишком узкими. Может быть, чертовы тряпки сели после того, как он переходил вброд реку?
      Надо отговорить ее от этого ужина. В конце концов, проще не встречаться с ней. Ему нужен отдых, а не те муки, которые он испытывал при одном взгляде на нее.
      – Послушайте, Марси, я прекрасно понимаю, как вы устали и от ночного путешествия, и от работы в госпитале: я передам ваши извинения Хэбнерам.
      Марси убрала с лица волосы, встряхнула головой, рассыпав по плечам огненную гриву. Она посмотрела ему в глаза. В ее взгляде – усталость, своеволие и… сердце Трэйнора замерло, когда он ясно различил в нем гнев.
      – Напротив. Я с радостью приму приглашение мистера Хэбнера. К сожалению, все мои чемоданы сгорели вместе с «Королевой Байю». У меня вряд ли найдется наряд, соответствующий подобному случаю.
      – Ах милая, я думаю, моя жена найдет что-нибудь подходящее для вас, – вступил в разговор доктор. – Моя племянница была примерно такого же сложения, как вы, и у Клары в сундуках много ее вещей.
      Марси посмотрела на старика.
      – Благодаря вас, доктор Самюэлс, но мне не хочется никого затруднять. Поверьте, все это не так важно.
      – Пустяки, милая.
      – И кроме того, вам здесь нужна моя помощь.
      Доктор помолчал, а потом ответил:
      – Вам надо поесть и отдохнуть, иначе мне придется скоро лечить и вас. Я думаю, Клара сможет вечерок поработать со мной. Она нередко это делает.
      Марси повернулась к Трэйнору и улыбнулась:
      – Вы можете зайти за мной. К какому времени я должна быть готова?
 
      Клара Самюэлс суетилась, доставая полотенца, проверяя воду, добавляя в нее купальную соль, натягивая веревку и вешая на нее простыню, чтобы Марси могла спокойно насладиться ванной.
      Она наотрез отказалась принять от Марси помощь. Девушка сидела на стуле раздетая, завернувшись в полотенце, и наблюдала за происходящим. Она отметила различие между Кларой Самюэлс и ее мужем. Доктор был худ и высок, а его жена полненькая и маленькая. Доктор был лыс, и лицо его все состояло из острых углов. Клара же носила свои пышные, слегка тронутые сединой волосы в пучке на затылке, и эта прическа подчеркивала полноту и гладкость ее лица и открытый взгляд больших карих глаз.
      Марси улыбнулась. Хотя ее хозяйка и была невысокой, в ней не было ничего мелкого, разве что кроме маленького, похожего на кнопку, носика.
      – Ну вот, – проговорила Клара своим звучным голосом, поворачиваясь к Марси и широко улыбаясь. – Теперь полезай в ванну, девочка. Ну и вид же у тебя! Нечто подобное мой старый кот Тоби время от времени вытаскивает из реки. Марси засмеялась.
      – Ну, Тоби, конечно, не вытаскивал меня из реки, но я как раз оттуда.
      Клара рассмеялась от души – даже юбки ее заколыхались.
      – Ну, давай же, купайся. А я сбегаю к миссис Крэйстон и скоро вернусь.
      Марси подошла к ванне. Она мечтала об этой минуте с тех самых пор, как вместе с Трэйнором выбралась из реки. При воспоминании об этом человеке щеки Марси потеплели. Она ступила в горячую воду.
      Он, конечно, ее враг, но она уже не может отрицать, особенно в такие минуты одиночества, как сейчас, что он чертовски привлекателен. Но это единственное, что она себе может позволить: признать его обаятельность.
      Девушка невольно поежилась – вода была довольно горячей. Трэйнор, как запретный плод: дразнил и манил, но к нему нельзя тянуться. Запрещено. Даже и стараться не стоит.
      Она опустилась в воду. Невольно из груди ее вырвался блаженный вздох: тело с готовностью и наслаждением приняло ласку теплой влаги.
      Марси откинулась было спиной на край ванны, но тут же поднялась: надо задернуть занавеску. Марси хотела было вылезти из ванны, но подумала, что наследит по всей комнате, если мокрая побежит к окну. Поэтому она снова села. Вряд ли кто-нибудь заглянет сюда, в пещеру Самюэлсов. Может, только сама Клара вернется или придет доктор. Впрочем, ее совсем не видно в мыльный пене. Девушка откинулась головой на высокий край ванны, желая расслабиться, но мысли о Трэйноре не давали покоя, как ни старалась она избавиться от них.
      Он ее враг. Но именно эта недосягаемость и запретность делали его еще желанней. С ней раньше такого никогда не случалось. Она больше всего на свете хотела сейчас, чтобы он обнял и поцеловал ее. Это не имело ни малейшего отношения к его манерам – они ужасны. Или к его обаянию, которое в лучшем случае было неотесанным. И даже к его красоте – она разрушительна. Но странно – она знавала мужчин не менее привлекательных, но все-таки не лишалась чувств и разума от их обаяния. Да, дело в том, что он из вражеского стана и недоступен. Вот и все.
      Марси грустно вздохнула. Теперь, когда она наконец-то поняла, что привлекает ее в этом странном человеке, она строже будет контролировать свое поведение, даже и вовсе не замечать его. И уж, конечно, перестанет о нем думать.
      Девушка провела рукой по воде и уловила исходящий от нее запах жасмина. Боже, она уже почти забыла про удовольствие принять ванну. Тепло размягчало ее уставшие и больные мышцы, снимало напряжение, разглаживало ссадины и царапины, которых она немало приобрела за последние два дня.
      Если бы кто-то сказал ей, что она будет ухаживать за раненными вражескими солдатами, она бы только рассмеялась. И уж совсем нелепым показался бы ей рассказ о том, что она станет заложницей банды конфедератов, попадет в самую гущу битвы и будет принимать ванну в пещере.
      Марси опустилась поглубже в воду, прикрыла глаза. И перед мысленным взором ее предстал Трэйнор Брэгет. Она пыталась прогнать его, но сейчас в теплой ванне воля ее ослабла. Поневоле она позволила этому образу остаться, как и воспоминанию о поцелуе и объятиях.
      Смутная улыбка затеплилась на губах девушки. Его поцелуй заставил ее почувствовать то, чего она раньше никогда не чувствовала, и мечтать о том, о чем она раньше и не думала. Едва она оказалась с ним рядом, тут же забыла обо всем на свете… кроме него самого, конечно. Но она покончит с этим.
      – Хэлло, Марси.
      Лейтенант Карстед заглянул в полутемную пещеру Самюэлсов, потом немного подождал, но ему никто не ответил. Он знал, что она здесь. Видел, как она вместе с женой доктора проходила по тропинке.
      Он заметил, как миссис Самюэлс несколько минут назад пошла к старой миссис Крэйстон. Тогда-то он и решил навестить Марси… пока она одна. Он вошел внутрь. Пещера была маленькой. Но выкопана хитро: в виде буквы «Г», чтобы дать обитателям возможность уединиться.
      Лейтенант прошел через гостиную – с диванами, креслами и столами, которые стояли вплотную друг к другу, и остановился на повороте.
      Он пришел предложить Марселине Колдрэйн проводить ее сегодня вечером к Хэбнерам. Однако картина, представшая его взору, заставила его забыть обо всем. Вместе того, чтобы сию же минуту уйти или дать знать о своем присутствии, он, не раздумывая, спрятался за большим шкафом и наблюдал за Марси, которая ничего не подозревала.
      Глубоко и спокойно дыша, девушка наслаждалась нежным ароматом жасмина, поднимающимся от воды, и не переставала удивляться изобретательности горожан, умудрившихся сохранить удобства даже здесь, в пещерах. Едва слышный умиротворенный вздох слетел с ее губ. Она в неоплатном долгу перед докторшей за эту роскошную ванну. Но даже это удовольствие не смогло прогнать образ Трэйнора, как она надеялась. Почему, почему она не перестает думать о нем? Она ведь вовсе не влюблена в него! Да, он действительно красив и временами может казаться очаровательным, и его поцелуй вывел ее из душевного равновесия – но и все. Если бы ее поцеловал Брет Форто или, например, лейтенант Карстед, она испытывала бы такие же чувства.
      Марси вздохнула и намылила волосы. Взяв с маленького столика кувшин с теплой водой, она смыла пену и прополоскала их. Она сидела в ванне гораздо дольше, чем собиралась. Пена в воде уже осела, да и сама вода стала чуть теплой. Сняв полотенце с вешалки и обвязав им голову, девушка потянулась за другим, побольше, чтобы вытереться самой.
      Джефри Карстед почувствовал, как страстное желание охватило все его существо. Он так давно не видел такой привлекательной леди – рядом были костлявые женщины, полуграмотные деревенские девчонки или вообще рабыни-полукровки.
      Но с Марси Колдрэйн он должен вести себя очень осторожно. Ему ни к чему столкновение с Брэгетом, но эта девушка ему нужна. И он будет не он, если не получит ее.
 
      Трэйнор вошел в пещеру, ставшую госпиталем, и остановился у плиты, Марси не было. Он взглянул на Беллу, она спала.
      – Хорошо она поправляется, сынок, – сказал доктор, поднимаясь с узкой койки у стены и подходя к Трэйнору. – А Марси я отправил вместе со своей женой к нам – Клара приготовит ей ванну и даст, во что переодеться.
      Доктор с улыбкой покачал головой:
      – Бедное дитя, то платье, которое на ней, превратилось в лохмотья. Наша племянница умерла недавно. Мы воспитали племянницу и ее брата, и Клара сохранила многие их вещи. Воспоминания, знаете ли…
      Трэйнор кивнул:
      – Спасибо, док.
      Повернулся было, чтобы уйти, но помедлил и снова взглянул на старика:
      – Послушайте, док. Мы сегодня вечером покинем Виксбург, и я хотел бы узнать…
      – Насчет Марси? – быстро спросил доктор. В его усталых глазах мелькнуло понимание.
      – Да, не могли бы вы с женой… ну, присмотреть за ней, пока меня не будет?
      – С огромным удовольствием, мистер Брэгет.
      Глаза доктора подернулись грустью:
      – После того, как моя племянница и ее муж умерли от желтой лихорадки, – а это случилось три года назад – племянник уехал… мы остались совсем одни. Так что, думаю, Клара с радостью согласится. Ей это будет очень полезно: временами она страшно грустит!
      Он окинул взглядом убежище:
      – Очень…
      – Я буду признателен, если вы присмотрите и за Беллой, док. Тот человек, которого мы собираемся вызволить из плена в Бриджпорте, – ее муж.
      Доктор Самюэлс кивнул:
      – Она сказала мне. Не волнуйтесь, сынок. Мы с Кларой позаботимся о них до вашего возвращения.
      – К сожалению, не могу точно сказать, когда вернусь.
      – Берегите себя и не беспокойтесь за Беллу и Марси.
      Трэйнор пожал доктору руку и вышел из пещеры. Теперь он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Но все равно тревога давала о себе знать. Особенно, когда вспоминался Карстед и то, как он смотрел на Марси. Может быть, надо было что-нибудь сказать об этом доктору? Но какое право имеет он, Трэйнор Брэгет, решать, как должен смотреть на Марси другой мужчина? Это его не касается. А вдруг девушке будут приятны ухаживания лейтенанта?
      Солнце медленно опускалось за горизонт. Трэйнор стоял на тропинке и смотрел вниз, на реку, на флотилию союзных войск. Корабли прекратили обстрел два часа назад. Но очевидно, когда стемнеет, начнут снова. Господи, поскорее бы закончилась эта война – и чтобы ни единого пушечного выстрела до самого конца жизни! Как получилось, что все они оказались в этой мясорубке? Что знали братья Брэгет о войне? Будь они умнее, собрали бы вещи да уехали в Сент-Джорж и переждали ее. Он пошел по тропинке к «дому» доктора. Марси ждала его, и ему не хотелось вызывать у нее дурное настроение из-за того, что провожатый опаздывает. Она же сразу придет в ярость.
      Преодолев крутой подъем, Трэйнор остановился перевести дух. Он был еще далеко от той пещеры, которую доктор называл домом, но по описанию уже узнал ее. Большой голубой с золотом ковер был вместо двери перед входом.
      И снова мысль о Марси, о том, как хорошо быть с ней рядом, поселила в нем смятение. Плоть рвалась к ней, а ум не позволял. Но она же ждет. Он шагнул вперед и снова помедлил. И тут увидел, как из «дома» доктора вышел лейтенант Карстед. Он поспешил к своему штабу и исчез внутри.
      Трэйнор подозрительно прищурился. Что, черт подери, делал Карстед в пещере доктора? Ведь там находится Марси! Ревность захватила его, словно ураган, несущий тревогу и чувство беды.
      У входа не было ни молотка, ни дощечки, чтобы стуком предупредить о своем появлении.
      Он проскользнул за прикрывающий вход ковер и остановился, пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке.
      – Хэлло! Миссис Самюэлс!
      Два шага – и он в центре убежища.
      – Марси! Вы здесь?
      Вдалеке прозвучал пушечный выстрел, нарушая безмятежную тишину и заглушая слова Трэйнора. Черт подери, сколько же у янки боеприпасов?
      Грянул еще один выстрел. Войска Шермана наверняка решили не ждать ночи, а сейчас начать выступление.
      Трэйнор заглянул в глубину пещеры.
      – Марси! – позвал он и заметил, что комната изгибается и продолжается за поворотом. Он сделал несколько шагов, зашел за угол и остановился как вкопанный.
      Девушка стояла в дальнем конце комнаты. Мягкий свет походной лампы освещал ее, оставляя в густой тени остальное пространство. Трэйнор почувствовал, что его дыхание оборвалось. Чувство приличия повелевало удалиться, нескромность советовала остаться. Желание боролось с разумом, вожделение приглушило чувство вины. Он не мог решить, что делать: тихо уйти в надежде, что она так и не заметила его присутствия, или же позвать ее, надеясь на то, что она не закричит и не швырнет в него лампу. Он стоял тихо, очарованный зрелищем, которое подарила ему судьба, живым воплощением мечты, и смотрел на нее.
      Свет лампы едва касался тела девушки, придавая изящным изгибам манящий, неземной оттенок. Сейчас она напоминала прекрасную магнолию, которая так пышно цвела у них дома, в Шэдоуз Нуар. Такую роскошную в своем цветении, но такую хрупкую, что прикосновение человеческой руки могло разрушить всю ее красоту.
      Тонкие струйки воды стекали с этого прекрасного тела, отсвечивая серебром и оставляя сияющие следы. Они спускались по грациозным склонам ее груди к бедрам и стройным ногам.
      Трэйнор смотрел, как стекает вода с этого прекрасного, точеного тела, и ощущал, как желание горит в нем, превращая кровь в кипяток. Он смотрел на нее так, как, наверное, смотрит на пищу умирающий от голода, как смотрит на воду умирающий от жажды.
      Марси наклонилась, вытирая ноги, и полотенце, завязанное у нее на голове, упало, позволив длинным прядям рассыпаться по плечам и спине. Она выпрямилась, встряхнула головой, и волосы, словно огненный нимб, засияли в свете лампы.
      Трэйнор с трудом подавил стон. Марси сейчас казалась воплощением самой несбыточной мечты. В ней воедино слились красота и очарование, искушение, перед которым нельзя устоять.
      Пушечный выстрел с реки разорвал тишину. Ядро упало совсем близко. Пещера наполнилась страшным гулом, стены ее задрожали.
      Трэйнор кинулся к ней, не думая о приличии и о том, как она отнесется к его появлению.
      Он сейчас беспокоился лишь о том, как защитить ее. Руки сами собой обхватили ее, а тело прильнуло к ее телу. Он прижал ее лицо к своему плечу и встал к стене, чтобы укрыться от обвала, если земляной потолок в пещере не выдержит. Посыпались комья глины, камни, весело зазвенели стекла в лампах, которые освещали комнату.

      От резкого толчка Марси вскрикнула и едва удержалась на ногах. Полотенце выпало из рук, и, сохраняя равновесие, она уперлась плечом в стену. И тут кто-то крепко схватил ее и держал, не давая упасть. Непроизвольно она попыталась отстраниться, освободиться от этих рук. Неужели пещеры захвачены северянами? И неужели какой-то янки взял ее в плен? Ах, Господи, да она же раздета!
      Обеими руками она уперлась в грудь мужчины.
      – Прочь! – кричала она. – Оставь меня!
      Установилась тишина. Ее нарушало лишь тяжелое дыхание Марси и того, кто крепко держал ее.
      Она взглянула на него: Трэйнор! Никто не пришел спасти ее. Или соблазнить. Только он – Трэйнор. Ее враг и мучитель. Забыв о страхе, который овладел ею, когда прозвучал выстрел, и то, что она раздета, Марси закричала:
      – Что вы делаете?
      Он молча нагнулся, поднял полотенце и подал его Марси. Девушка смотрела на него, ничего не понимая, но наконец до нее дошло, что нагота ее совсем не прикрыта. Щеки запылали от смущения. Она выхватила полотенце из рук Трэйнора и торопливо прикрылась.
      – Как вы смели! – она презрительно сощурилась.
      – Смел? – переспросил Трэйнор. Он удивленно взглянул на нее.
      – Да я просто пытался…
      – Я понимаю, что вы пытались! – выпалила Марси, отметая все, что он мог сказать в свое оправдание.
      – Марси…
      – Я знала, знала все время! Вы низкий, отвратительный…
      – Ладно, я самый гадкий из гадких. Поэтому в следующий раз, когда эти чертовы пушки начнут стрелять, я спрячусь, а вы сами заботьтесь о своей жизни и вылезайте из-под кучи земли.
      Повернувшись на каблуках, Трэйнор пошел к выходу, но далеко не ушел. Он повернул за угол так, чтобы она не видела его. Он предоставит Марси самой себе – это будет очень полезно ей.
      Трэйнор прислонился к стене. Так почему же он этого не делает? Почему не уходит? Он достал из внутреннего кармана пиджака сигару. Генерал чувствовал себя обиженным, оскорбленным, но все-таки не мог поступить иначе – не мог уйти и оставить ее одну.
      Он держал в руке тонкую сигару. У него их осталось всего две, и он хранил их, чтобы выкурить вместе с Трэкстоном. Что ж, теперь он оставит Трэкстону одну, а вторую выкурит сейчас – надо успокоиться.
      Образ Марси – вот такой – обнаженной, нежной, изящно выточенной – лишил его душевного равновесия. Да еще этот ужасный выстрел. Менее подходящего времени для обстрела Грант выбрать не мог. Или наоборот, более подходящего – с какой стороны посмотреть. Этот янки или спас Трэйнора, или же надругался над ним.
      Все, что он мог сделать, когда прекратился обстрел, это подать Марси полотенце. В эти мгновения разум и тело были в согласии, не борясь между собой – они оба жалели ее. Если бы тогда он осмелился сказать ей хотя бы слово или она сама потянулась бы к нему, дала понять, что желает его, он, без сомнения, отнес бы ее на докторскую кровать.
      Трэйнор рассеянно смотрел на противоположный берег реки, туда, где раскинулась Луизиана. Он признателен Марси за то, что своим гневом она остудила его пыл. Он все еще не мог справиться с чувствами, но понимал, что это к лучшему, что между ними ничего не произошло. Они ведь враги. Но даже если бы и не были врагами – какая разница? Она красива и судя по тому, что он видел в госпитале, может быть нежной, но в то же время это самая упрямая, прямолинейная и дерзкая женщина на свете. Не для него.
      Он откусил кончик сигары и сплюнул. Черт подери, он вообще не нуждается в женщине. Трэйнор достал из кармана спичку, чиркнул о каблук башмака и прикурил.
      Потянулась тоненькая струйка дыма. Трэйнор погасил спичку, бросил ее на землю и покачал головой. Вкус табака, пропитанного бренди, наполнил рот и нос, и легкие. Несколько секунд он наслаждался, уносясь в иные миры, куда более светлые. Табачный дым, возможно, сделает его прекрасной целью для снайпера, но сейчас это его не волновало. Он вспоминал о тех экзотических странах, где довелось побывать до войны, о людях, которых он встречал, делах, которые успел и не успел завершить, и почувствовал, что постепенно успокаивается.
      Марси прижалась к стене и прикрылась полотенцем. Девушку колотила дрожь, ноги стали ватными и не хотели держать ее. Она не понимала, какова причина этого – страх перед пушечным обстрелом или то страстное желание, которое пробудила в ней близость Трэйнора и его прикосновение. Она все еще видела его перед собой, ненавидя и мечтая, чтобы он вернулся. Проклиная даже землю, по которой он ступает, и желая вновь оказаться в его объятиях. Жизнь не подготовила ее к подобным чувствам, и она понятия не имела, как теперь себя вести.
      – Что же случилось с тобой, Марселина Колдрэйн? – вслух спросила она себя, раздраженная своей нерешительностью. – Этот человек – полнейший негодяй. И к тому же конфедерат!
      Но вспомнив, где находится, прикрыла рот рукой. Зачем ухудшать свое положение, говоря о ненависти к мятежникам? Да и не всех она ненавидит. Лишь Трэйнора Брэгета. За то, что он вызывает у нее такие странные чувства. Лишает обычной уверенности в себе, привычной четкости мысли.
      Отойдя от стены, девушка взглянула на выход из пещер, и убедилась, что никто – а особенно Трэйнор – не подглядывает за ней. И начала одеваться. Почему она все время думает о нем? Это ужасно!
      Через несколько минут Марси уже стояла у большего зеркала в углу комнаты и расправляла юбку зеленого шелкового платья. Клара Самюэлс дала ей на выбор несколько нарядов из тех, что остались после смерти ее племянницы. Девушке сразу приглянулось это платье. А потом миссис Самюэлс достала еще несколько дневных платьев и настояла на том, чтобы Марси взяла их себе. Они все равно сгниют в этом сундуке, настаивала она, и неразумно отказываться. Ей же нужно что-то, кроме бального платья и той грязной и рваной тряпки, в которой она здесь появилась.
      Марси покружилась перед зеркалом, расправляя широкую юбку вокруг кринолина и придирчиво рассматривая свое отражение.
      – Ты выглядишь потрясающе, – заметила, подходя, Клара. – А вот с этим станешь еще красивее.
      Она протянула девушке пару клипсов с изумрудами и жемчугом.
      – Гарольд, душечка, подарил их мне к десятилетию нашей свадьбы.
      Она улыбнулась собственным воспоминаниям:
      – Это было почти двадцать лет назад!
      Глаза ее наполнились слезами:
      – Ах, тогда все было так хорошо!
      Марси взглянула на изысканное украшение и покачала годовой.
      – Они прекрасны, но, миссис Самюэлс, я не могу надеть их. Вдруг что-нибудь случится?
      – Ах, милочка, они тебе пойдут гораздо больше, чем мне!
      Она повернула Марси к зеркалу и надела ей клипсы. Потом отступила на шаг.
      – Ну вот, – проговорила она, глядя через плечо девушки на ее отражение в зеркале. – Ты необычайно хороша.
      Платье в самом деле очень красивое и сидит хорошо. Бледно-зеленый шелк выглядит элегантно, глубокий вырез отделан богатыми валенсийскими кружевами, как и широкие длинные рукава. Девушка провела рукой по юбке. Пышная на бедрах, она была плотно схвачена широким поясом из темного бархата, завязанным на спине большим бантом.
      Волосы не очень нравились Марси. Обычно, собираясь в гости, она закручивала их на папильотки, а потом зачесывала их наверх, позволяя нескольким локонам спускаться через плечо. Но у Клары не было папильоток. Она собирала волосы в пучок на затылке, никогда не завивая их.
      Марси распустила волосы, зачесав их назад и закрепив за ушами маленькими украшенными перламутром гребешками, которые нашлись у Клары.
      – Как славно было бы сделать с тебя дагерротип вот в таком виде, – мечтательно произнесла Клара. – Ты такая хорошенькая. И твой молодой человек смог бы взять его с собой, когда покинет нас сегодня вечером, и хранил бы у сердца.
      – Мой молодой человек? – удивленно переспросила Марси.
      Клара суетилась вокруг, поправляя оборки и кружева.
      Марси в зеркале взглянула на Клару. Она старательно расправляла платье на своей подопечной.
      – Миссис Самюэлс…
      – Еще минутку, дорогая. Никак не могу уложить эту складку.
      Марси не сомневалась, кого Клара имела в виду под «молодым человеком», но что значит «когда он уедет сегодня вечером»? В груди у девушки застрял ледяной комок. Когда он покинет нас… Так, значит, Трэйнор уедет? Марси с трудом перевела дух. Как же он может? Она повернулась и схватила старшую подругу за руку, внезапно чего-то испугавшись:
      – Что вы имеете в виду, миссис Самюэлс?
      – Ах, милочка, прости. Ты не знала? Так ведь?
      Она расстроенно всплеснула руками.
      – Видит Бог, он, наверное, не хотел портить тебе вечер и ничего не сказал, а я проболталась.
      – Прошу вас, миссис Самюэлс… О чем вы говорите?
      – Ах Боже! Ну раз уж я выпустила кота из мешка, назад его не засунешь. Твой друг сказал моему Гарольду, а тот, разумеется, мне, что со своими товарищами он покидает Виксбург сегодня ночью. Они отправляются на помощь брату мистера Брэгета в Бриджпорт – там янки держат его в плену.
      Она неопределенно помахала рукой:
      – Я не понимаю, как они смогут выйти отсюда. Войска Шермана с одной стороны, Грант на реке… просто невозможно.
      Она продолжала суетиться вокруг Марси, беспрерывно что-то поправляя.
      – Но, наверное, Гарольд был прав. Он сказал: «Раз мистер Брэгет и его люди вошли сюда, значит, смогут отсюда и выбраться».
      Так, значит Трэйнор уходит. Это хорошо. Разве не так? Она нахмурилась. Новость эта должна была обрадовать ее, принести чувство облегчения. Так почему же она расстроилась? Почему известие о его уходе внушает ей такой ужас?
      – Ну как, сказать мистеру Брэгету, что ты готова? – спросила Клара.
      – Сказать ему? – машинально переспросила девушка.
      Трэйнор ушел из пещеры уже минут сорок назад. Марси полагала, что он давно у Хэбнеров, а ей придется добираться в гости одной.
      – Ну да, милая, он же за порогом.
      Марси не успела ничего ответить. Клара повернулась и поспешила к выходу. Девушка смотрела ей вслед – ответ застыл у нее на губах. Хотя она сама не знала, что ответить – сообщение Клары застало ее врасплох. Оказывается, он здесь, никуда не ушел. Так, может быть, он слышал, как она расспрашивала о нем Клару? Слышал тревогу в ее голосе?
      – Мистер Брэгет, она готова, – проворковала Клара, как будто преподнося подарок.
      Марси почувствовала, как его взгляд скользнул по ней почти так же, как недавно, когда она стояла перед ним нагая. Снова запылали щеки. Вернулись гнев и негодование. Глаза прищурились в ответ на его взгляд. Она тоже начнет оцениватъ его внешность – так же, как он оценивал ее.
      Черты лица Трэйнора оставались непроницаемыми, серые глаза не выдавали состояния души. Он галантно поклонился и предложил Марси руку.
      – Вы выглядите просто замечательно, – произнес он.
      Однако, несмотря на восхищение, явно сквозившее в его глазах, девушке показалось, что в комплименте есть и доля насмешки.
      Она взяла его под руку, кивнула на прощание миссис Самюэлс.
      Трэйнор хотел извиниться за все случившееся недавно. Знал, что должен извиниться, но не находил подходящих слов, потому что не чувствовал вины за то, что увидел, как она выходила из ванны и вытиралась полотенцем. Да, он смотрел и наслаждался. И не сожалел, что защитил ее от возможного обвала – слава Богу, что ничего серьезного не произошло.
      Они пошли в гости на ужин к одному из самых видных жителей Виксбурга… Сейчас не время давать волю воображению и вожделению. Он посмотрел сверху вниз на Марси и едва удержался от резкого слова, когда их глаза встретились.
      Его серый цвет смешался с ее зеленым. Каждый требовал ответа, не желая открывать свою душу. Прося искренности и боясь ее, заглядывая поверх барьеров и стараясь остаться незамеченным.
      Трэйнор первый отвел взгляд и нарушил чары, которые несколько мгновений прочно связывали их. Она прекрасна, а он так давно не был с женщиной! Так долго, что даже не мог вспомнить, сколько. Ну и что? Похоть можно удовлетворить с какой-нибудь шлюхой. Но не с этой женщиной. От нее одни неприятности. Это написано у нее на лбу! «Неприятности» – с заглавной буквы «Н» – по крайней мере, для него.
      У входа в пещеру Хэбнеров Трэйнор остановился, пропуская Марси вперед. Их появление было встречено негромким гулом одобрения. Трэйнор быстро окинул взглядом убежище. Вся его команда уже здесь, мистер Хэбнер с женой, лейтенант Карстед, один из его адъютантов и несколько человек, которых Трэйнор не знал, но решил, что это уважаемые жители города.
      Ужин в склоне горы…
      Трэйнор принудил себя улыбнуться, пока Карстед представлял его присутствующим, а он, в свою очередь, представлял Марси. Он прекрасно видел, как на нее смотрит лейтенант, и сознавал, какие чувства этот взгляд вызывает в нем самом. Ну какое ему дело до того, как Карстед относится к Марси? Трэйнор едва слышно чертыхнулся.
      Он включился в светскую беседу, в застольную болтовню, но взглядом то и дело возвращался к Марси.
      – Мистер Брэгет, как я понимаю, вы участвовали в снятии блокады? – спросил Джон Хэбнер.
      Это был невысокий плотный человек с волосами, заметно редеющими на макушке, и орлиным носом, на котором блестели очки в золотой оправе.
      – Да, сэр.
      – А сюда вы прибыли… – он оглянулся, словно был уверен, что среди гостей есть шпион, – чтобы освободить брата…
      – Верно!
      Трэйнор посмотрел вокруг и заметил, что многие его спутники ушли, чтобы отдохнуть перед дорогой в Бриджпорт. И ему бы не мешало. Занавеска, отделяющая спальни от остальной части убежища, была задернута и сквозь ткань проникал свет лампы. Он поискал глазами Марси.
      Она стояла поодаль и разговаривала с лейтенантом Карстедом.
      Трэйнор ощутил приступ необъяснимого, ни на чем не основанного гнева. Он смотрел в спину лейтенанту, желая, чтобы тот обернулся, принял его вызов и сразился за Марси – или же ушел отсюда.
      Он сам поразился ходу своих мыслей. «Принять вызов и сразиться»? Откуда это? Трэйнор допил виски, на его взгляд, чересчур крепкое, но приятное на вкус. И снова взглянул на Марси.
      Словно почувствовав на себе его взгляд, девушка обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
      Лейтенант Карстед нагнулся и что-то прошептал ей в самое ухо. А краешком глаза Трэйнор заметил, как Джон Хэбнер скользнул за занавеску своей спальни.
      Марси рассмеялась, и этот смех болью отозвался в душе Трэйнора. Ревность в нем бушевала, взрывая все чувства. Он быстро пересек убежище и остановился возле лейтенанта, не отрывая взгляда от Марси.
      – Надо поговорить, – мрачно бросил он.
      – Извините, мистер Брэгет, – ответил лейтенант, беря девушку за руку, – но я как раз собирался проводить мисс Колдрэйн до жилища доктора.
      – Она пришла со мной, лейтенант, – возразил Трэйяор, – значит, со мной и уйдет.
      Марси смотрела на него широко раскрытыми глазами, но трудно было понять, сердится она, негодует или просто удивляется. Да сейчас это и не имело никакого значения. Трэйнор повернул горящий взор к лейтенанту.
      – Разговаривайте с ней, провожайте ее или женитесь на ней – но это все завтра, Карстед, – почти прорычал он, – а сегодня она пойдет со мной.
      – Я сама решу, с кем мне идти, мистер Брэгет, – не выдержала Марси.
      Трэйнор почувствовал, что теряет терпение.
      – Я хочу поговорить, – настаивал он, – сейчас!
      Внезапно осознав, что разумнее уступить, лейтенант поклонился Марси.
      – Думаю, мы поговорим завтра, мисс Колдрэйн. Я зайду к вам в госпиталь.
      Он дотронулся губами до руки девушки и, не мешкая, вышел.
      – Мне нужно возвращаться, – Марси вскинула голову.
      Трэйнор загородил ей путь к выходу:
      – Ходить одной в темноте – опасно.
      Так хотелось казаться сегодня безупречной! Где-то в глубине сознания она придумывала нежные слова, ласковые прозвища, представляла себе горячие объятия. Конечно, она предусмотрела якобы случайное падение на крутой тропинке с тем, чтобы сбить с ног Трэйнора, вообразила, как подмешивает яд в его бокал и потом смотрит, как он корчится в муках, или представляла, как украдет пистолет у лейтенанта Карстеда и всадит Трэйнору пулю в лоб.
      – Я позабочусь о себе сама.
      – Я уже понял это.
      Марси не понравилась его дерзость.
      – Я с любой обстановкой справлюсь лучше, чем вы.
      Он сложил руки на груди и взглянул на нее сверху вниз.
      – Неужели?
      – Именно так.
      Трэйнор улыбнулся. Да, она редкий экземпляр: внешность обольстительницы, а язык фурии. Вся огонь и жар, и он чувствовал, что должен лететь прочь, словно ветер. Нужно было спасаться при первой же встрече. Но было слишком поздно. Все его тело, каждая клеточка сгорали от желания. Надо было немедленно обнять ее, ощутить вкус ее поцелуя и познать страсть, которая – он не сомневался – пылала в этом прекрасном теле.
      – Простите, мистер Брэгет, – спокойно сказала девушка, – вы стоите на пути, а мне нужно идти к раненым в госпиталь.
      – Вы мне нужнее, чем раненым.
      Слова эти сорвались у него с языка сами собой – он не успел их удержать. Желание сжигало его душу и тело. Завтра, завтра он возьмет себя в руки, может, пожалеет о сегодняшнем, но пусть это будет позже. Завтра он, может быть, умрет, но сегодня не станет себе лгать.
      Он обхватил ее талию, привлек к себе, прижал к груди. Пышные складки ее платья обвились вокруг его ног. Марси растерянно смотрела на него. С губ ее слетели какие-то протестующие слова, но в них не было ни уверенности, ни определенности: и тон, и ее взгляд выдавали их неискренность.
      – Я не хочу этого…
      – Хотите, – возразил Трэйнор, – так же, как и я.
      Он наклонился и прильнул губами к ее губам.
      Девушка вздрогнула и напряглась, а он еще крепче сжал объятия, еще ближе прижал ее к себе, так плотно, что казалось, два тела слились в одно.
      Губы его страстно ласкали ее губы, и уже невозможны были ни сомнения, ни отказ. Он понимал, что не время для близости, но не в силах был совладать с собой. Он гладил ее плечи в глубоком вырезе платья.
      Девушка приоткрыла губы, то ли для того, чтобы испить всю сладость поцелуя, то ли для того, чтобы протестовать – какая разница? Трэйнор и не думал ни о чем. Он просто воспользовался моментом и ласкал ее рот своим языком.
      Страсть воспламенила каждую клеточку его тела, завладела его умом, не позволяя ни думать, ни желать иного – только быть с Марси.
      Трэйнор почувствовал, как она дрожит. Нет, он не сможет силой взять ее! Конечно, нет – он уверен в этом так же, как и в том, что если сейчас лишится ее, то ему не жить.
      Но она не пыталась вырываться. Когда его руки позволили ей освободиться, ее руки скользнули вверх по его груди. Марси сама обняла Трэйнора, пальцами лаская его густые кудрявые волосы.
      Кровь его вскипела от ее ласки и от предвкушения радости обладания. Эти мгновения жизни были прекрасней всего, что он мог вообразить. Он превратился в одно желание любви. Не было больше Трэйнора Брэгета – солдата, остался лишь мужчина, который стремился к одному – любить свою единственную женщину, которую он страстно сжимал в объятиях.

      Голова Марси закружилась от нахлынувших чувств. Руки крепко сжимали плечи Трэйнора, словно пытаясь удержать навечно. Ей хотелось, чтобы его страстный порыв не кончался, но рассудок повелевал остановиться. Это было выше ее сил. Сердце шептало, что она права в своих чувствах. Она ощутила, как его язык проник ей в рот – вызывая жар небывалой страсти. Ничто в жизни Марси не предвещало встречи с Трэйнором Брэгетом – ни ее помолвка с Джонатаном Барлоу, которую она расторгла, застав его с другой женщиной; ни ее положение в светском обществе Вашингтона, где она была хозяйкой дома своего брата Джеральда; ни сонм женихов, претендующих на ее руку и сердце. Все они были привлекательны и благородны, но никому пока не удавалось одним взглядом волновать кровь Марси. Никто не целовал ее с такой пылкостью и не вызывал ответной страсти в ее душе и никто еще не бросал ей вызова. Все они были истинными джентльменами, а ее сердце оставалось абсолютно холодным. Трэйнор не был похож на тех – остальных. Марси его красота казалась неотразимой. Его мужественность очаровывала и покоряла. Он и раздражал, и вдохновлял, сердил и разжигал сердце, заставляя ощущать свою беспомощность и свою женскую силу.
      Она чувствовала, как руки его словно бы обжигают ей спину. Он еще крепче сжал ее в своих объятиях, еще ближе привлек к себе.
      Слабый голосок где-то в подсознании советовал ей оттолкнуть его и бежать прочь. Но голосок этот был слишком тих в сравнении со жгучей болью желания, проснувшейся от их близости.
      Его губы жадно накрыли ее губы, говоря не только о вожделении, но и о глубоком одиночестве, удивившем ее. Поцелуй был одновременно яростным и нежным: он молил и требовал, давал и забирал.
      Марси еще не испытывала прикосновения настолько интимного, ласки такой всепоглощающей. Реальность мира исчезала, превращаясь в смутное воспоминание, исчезало все, кроме высокого темноволосого незнакомца, сжимающего ее в своих объятиях… Незнакомца, которого она ждала всю свою жизнь.
      Трэйнор внезапно оторвал свои губы от ее губ, и Марси ощутила одиночество. Рассудок сопротивлялся расставанию, а тело стремилось к новым и новым объятиям. Она обвила руками его шею, не желая отпускать его от себя и боясь лишиться того удовольствия, которое дарило его прикосновение.
      – Я хочу тебя, – тихо произнес Трэйнор, обволакивая душу Марси волшебством своего бархатного голоса.
      Он смотрел на нее сверху вниз, наклонив к ней лицо. Марси заглянула ему в глаза, в серый туман, который затягивал ее своим кружением за тот барьер, которым он оградил душу, чтобы увидеть, что там – в этой душе.
      Она ощущала частое биение его сердца у своей груди, чувствовала, как смешались их дыхания. Жажда его поцелуя, крепких объятий казалась неодолимой.
      – Люби меня, Трэйнор, – прошептала она, – пожалуйста!
      Слезы подступили к глазам, Марси прикрыла веки и вновь почувствовала на своих губах его губы.
      Он целовал ее долгим поцелуем, вмещающим в себя и жизнь, и мечту. Его губы скользнули вниз по ее шее, двигаясь с томительной медлительностью по нежной гладкой коже.
      Ее плечо обвевало его горячее дыхание. Едва его голова склонилась к глубокому вырезу открытого платья, девушка вздрогнула от желания и нетерпения.
      Как хищник ищет свою добычу, как завоеватель ищет жертву, так губы Трэйнора вновь ожили в поисках рта Марси. Она почувствовала, как одна его рука крепко обняла ее, а вторая потянулась к груди.
      Марси вздрогнула от столь интимного прикосновения, но тут же расслабилась – таким оно оказалось приятным. Теплота наслаждения разлилась по телу девушки. Его язык продолжал ласкать ее губы, а пальцы гладили кожу, дразня чувства и лишая разум последней толики здравого смысла.
      Не задумываясь ни о последствиях, ни о месте, в котором они находятся, ни о мире, в который им придется вернуться после того, как пламя страсти погаснет, Марси отдалась Трэйнору.
      Не обращая внимания на мирно спящую за занавеской пожилую пару, на звуки пушечных залпов и ружейные выстрелы, Трэйнор обнимал и ласкал девушку. Поцелуи его становились все более страстными, и два тела сливались в одно целое до тех пор, пока горящая неподалеку свечка не начала отбрасывать лишь одну тень вместо двух.
      Через несколько часов он покинет этот странный город, так причудливо расположившийся на обрыве, и, возможно, больше никогда уже в него не вернется, но этой ночью ему, идущему на смерть, позволено исполнить свое последнее желание.
      Девушка слабо застонала – это был стон экстаза, и одновременно с ним дрожь наслаждения пробежала по ее телу. Пальцы Трэйнора скользнули к маленьким пуговкам на лифе ее платья и одну за другой освободили из крошечных петель. Нежно, но настойчиво он спустил платье с плеч девушки, а его губы в это время с жадностью пили влагу ее губ, стирая из ее души последние сомнения.
      Трэйнор ловко развязал тесемки кринолина и панталон. Несколько движений пальцев, несколько поглаживаний нежных рук – и платье вместе с нижним бельем соскользнуло с тела Марси, издав при этом легкое шуршание, и оказалось на полу.
      Кожей она ощутила прохладу ночного воздуха. Изумление легким возгласом сорвалось с ее губ. Она попыталась отстраниться.
      – Нет, – мягко, но настойчиво произнес Трэйнор.
      Это единственное слово магически прогнало ее страх, и девушка обмякла в руках мужчины. Он целовал ее долго, жадно, крепко обняв обнаженное тело, прижав его к себе.
      Слегка согнувшись, Трэйнор подхватил Марси на руки и понес на широкий диван, стоящий возле стены.
      – Я хочу тебя, Марси! – снова повторил он своим глубоким бархатным голосом, исполненным волнения.
      Она взглянула на него глазами, затуманенными страстью, и прошептала, с трудом владея усталыми от поцелуев губами:
      – Люби меня!
      Сорвав с себя рубашку и жакет, он швырнул их куда-то в сторону, скинул ботинки, которые тщательно начищал к сегодняшнему вечеру, а потом быстро вылез из узких, обтягивающих бедра, брюк.
      Она подняла руку, словно приглашая его, и он упал на диван с ней рядом, накрыв своим ртом ее губы, а языком продолжал разжигать огонь страсти.
      Трэйнор чувствовал, как Марси дрожит в его дерзких руках, как она возвращает ему поцелуи со всей страстью и жаром души. Сомнение, смущение, сдержанность, скромность – все это испарилось. С Трэйнором она впервые в жизни почувствовала себя свободней и уверенней. Ощущение силы и нежности его рук приносило не испытанное ранее и ни с чем не сравнимое наслаждение. Близость его мускулистого тела вселяла уверенность, а поцелуи дарили восторг.
      Так вот, оказывается, что такое любовь! Она чувствовала, как его руки медленно, мучительно-сладко исследуют ее тело: осторожно глядят живот, бедра, потом осторожно скользят между ног. Не в силах дождаться прикосновения и ласки, стремясь удовлетворить сладкую боль всего своего существа, Марси напряженно выгнулась навстречу. Руки девушки сомкнули его руку, ее язык спорил с его, ее руки обнимали все крепче, не желая отпускать. Он нежно, медленно, бормоча ласковые слова и покрывая ее лицо поцелуями, снова раздвинул ноги Марси. Он поднялся над ней, пошире раздвинул ее ноги, а потом медленно, со сладкой мукой, которую, она знала, никогда не забудет, слил их тела в единое целое.
      В какой-то миг Марси с удивительной ясностью ощутила все существо Трэйнора Брэгета. Слабый аромат хорошего табака, дорогого виски стал его собственным запахом. Жар широкой сильней груди согревал ее грудь; стройное мускулистое тело, закаленное в походах, плаваниях и приключениях, слилось с ее телом. Она чувствовала, как ласкают ее нежную кожу темные волосы на его груди; мускулистые руки, обнимающие ее, обещали защиту; темные кудри словно приглашали погладить их.
      Но сильнее, чем телесную суть, Марси почувствовала его душевную нежность, которую он скрывал от окружающих. Этот человек обладал недюжинной волей, целеустремленностью и решительностью, но девушка видела, что он одинок – он хочет любить и быть любимым.
      Марси заглянула в самую глубину его души и поняла, что Трэйнор не только хочет любви, но и боится ее. На рассвете он, наверно, уйдет в себя и попытается сделать вид, что ничего не произошло.
      От этой мысли Марси едва не вскрикнула. Она покрепче обняла его руками, прижалась к нему и повторяла все его движения, отдавшись плотскому упоению.

      Приподнявшись на локте, Трэйнор смотрел на спящую Марси. В душе его радость боролась с чувством вины. Он снова желал ее с жаром, которого он еще не знал до этого.
      В пещере было тихо. Джон Хэбнер и его жена мирно спали за занавеской – всего в нескольких шагах от Марси и Трэйнора. Янки на время прекратили канонаду, очевидно, отдыхали и снайперы. Единственным звуком было едва слышное дыхание Марси.
      Ему так хотелось дотронуться до нее, прижать губы к ее губам и снова почувствовать сладость ее тела, но он сдержался. Он думал, как несправедлива жизнь. Никто из братьев и сестер Брэгет не был счастлив в детстве. Но детство показалось бы им сносным, если бы они знали, в какие переделки может попасть взрослый человек.
      Томас Брэгет перед смертью сделал все от него зависящее, чтобы испортить жизнь своим сыновьям. Надо признаться, о смерти его никто не жалел, даже мать и сестра Трэйнора. Оставшись после кончины отца с пятном на репутации и неразгаданными тайнами, осложнениями, возникшими с Рыцарями Золотого кольца , Брэгеты все же надеялись на будущее, свободное от жестокости и оскорблений. Но тут началась война.
      Рыцари. Забытый гнев опять вспыхнул в крови Трэйнора. Он не подчинился отцовской воле и не присоединился к ним, хотя потом и заплатил за это неповиновение дорогой ценой. Правда, при трезвом размышлении он понял, что получил полезный урок.
      Он отвернулся от Марси со злым блеском в глазах и застывшим лицом. Когда-то, несколько лет тому назад, он искренне полюбил женщину, а она швырнула эту любовь ему в лицо, когда его отец сделал ее богатой в обмен на разрыв с Трэйнором. Родитель преподал урок: не перечь отцу и не бросай вызов. А он перестал доверять женщинам. По крайней мере, не открывать им свое сердце.
      Осторожно, стараясь не разбудить Марси, Трэйнор поднялся с дивана. Накрыл ее, обнаженную, покрывалом, которое взял со стула, быстро оделся и вышел из пещеры. Уже на улице застегнул ремень с кобурой и надвинул плотнее черную широкополую шляпу.
      Он вел себя как дурак. Марси Колдрэйн – сестра офицера-юниониста. Она северянка и по рождению, и по воспитанию. А он, Трэйнор, по-идиотски похитил ее и совсем уже по-идиотски соблазнил. Будет удивительно, если она не позаботится о том, чтобы его повесили. Он заслужил это, хотя бы своей глупостью.
      Трэйнор заметил Брета возле пещеры лейтенанта Карстеда. Надо увести его отсюда и поговорить без риска наткнуться на лейтенанта, встреча с которым нежелательна. В теперешнем настроении Трэйнор боялся совершить какой-нибудь безрассудный поступок – например, заехать лейтенанту кулаком в физиономию.
      Брет увидел Трэйнора и пошел навстречу ему.
      – Сборы заканчиваем, – сообщил он шепотом.
      – Есть новости? – спросил Трэйнор.
      – Да. Один не пришел – Лифлин. – Брет пожал плечами. – Если он не появится перед нашим уходом, то, полагаю, совсем не придет.
      – Думаешь, он попался?
      – Попался, убит, заблудился, утонул. Все что угодно.
      Трэйнор мельком взглянул на пещеру лейтенанта Карстеда: в ней было темно – свет не горел – и вздохнул с облегчением.
      – Успел немного поспать? – спросил он Брета.
      – Подремал. Ждал Джонса, того солдата, который взялся проводить нас в Бриджпорт. Он сказал, что встретит меня здесь.
      Трэйнор достал карманные часы, открыл золотую гравированную крышку. Часы эти принадлежали его деду, человеку, совершенно непохожему по складу характера на сына Томаса. Трудно было поверить, что в их жилах одна кровь. Трэйнор повернул циферблат так, чтобы на него падал свет луны.
      – Я зайду в госпиталь к Белле. Дай знать мне, когда все соберутся.
      Он пошел вверх по тропинке, больше всего желая избежать встречи с Карстедом или Марси.
      Проходя мимо убежища Хэбнеров, он думал о Марси, о том, как она спит сейчас, свернувшись калачиком, и не мог отделаться от чувства вины. Он все готов отдать – лишь бы снова быть с ней. Но разлука лучше для них обоих. Ей вовсе не нужен мятежник. Зная Марси, он не удивится, если она объявит себя соблазненной и обманутой. И в этом легко будет убедить – ведь она проснется совершенно обнаженной в пещере Джона Хэбнера.
      Господи, да он законченный идиот! Идиот, потому что воздвиг между ней и собой высокую стену.
      Трэйнор вошел в госпиталь. Белла спала, но он не мог уйти, не поговорив с ней. Ведь все обернулось совсем не так, как они задумали. Раздались пушечные залпы, но они не разбудили раненых – люди были так истощены и измучены, что ничего не услышали. А иные просто лежали без сознания.
      Он встал на колени возле кровати свояченицы. Когда он видел Беллу в последний раз, она вся сияла, ее золотые волосы волнами ложились на плечи, в голубых глазах светилось счастье. Трэйнор печально улыбнулся. Ведь этот последний раз был три года назад, в день свадьбы Трэкстона и Беллы. Это воспоминание повлекло за собой новое, о Лин – сестре-двойняшке Беллы – и его другом брате Трэйсе. Сыграли двойную свадьбу: два брата женились на девушках-сестрах – какой прекрасный повод для торжества! И все-таки, несмотря на счастье, все присутствующие ощущали какую-то тень. Ведь нельзя было забыть, что Томас Брэгет убит и обвиняют в этом отца Беллы и Лин – Генри Сорбента – офицера и члена общества Рыцарей Золотого кольца.
      Скорее всего, его повесили, если, конечно, ему не удалось бежать во время беспорядков, которые охватили Новый Орлеан при пожаре в форт Самтер… Начало войны… начало той бури, которая захватила всех и так повлияла на судьбы.
      Его мать ни разу не упомянула об этом в своих письмах, но иногда Трэйнор спрашивал себя, имеют ли Белла и Лин какие-то известия от отца и нет ли данных, снимающих с него вину.
      Он глядел на Беллу, и ему стало легко от того, что она ровно дышит во сне. И все-таки в душе гнездился страх, что раны у свояченицы серьзнее, чем это кажется доктору. Волосы отливали золотом, но сейчас некогда роскошные пряди казались слабыми и безжизненными, а в уголках глаз притаились печальные и горькие морщинки.
      Трэйнор легонько погладил Беллу по щеке. Эта женщина создана для смеха и радости, а не для слез.
      Белла открыла глаза и повернулась к нему.
      – Трэйнор… – Она с тревогой схватила его за руку. – Трэкстон? Что случилось с Трэкстоном?
      Ее глаза наполнились слезами:
      – Неужели Виксбург пал?
      – Нет, Белла, нет, – тихо успокоил ее Трэйнор. – Все хорошо. Я пришел проститься. Сегодня вечером мы отправляемся в Бриджпорт.
      Она привстала на кровати:
      – Я пойду с вами.
      Он мягко возразил:
      – Нет, нет. Ты слишком слаба.
      Он усмехнулся:
      – А потом, что же подумает Трэкстон, если вместо брата его будет спасать жена? И что подумают мои товарищи?
      Белла улыбнулась, но улыбка не вытеснила страха из ее взгляда.
      – Не волнуйся, милая, – Трэйнор наклонился и поцеловал Беллу в лоб. – Янки не справятся с Трэкстоном. Да и я не стану цацкаться.
      Он с улыбкой поднялся:
      – Отдыхай и поправляйся, а мы скоро вернемся.
 
      Марси подвинулась, желая покрепче прижаться к Трэйнору. И в испуге и удивлении открыла глаза, наткнувшись на спинку дивана. Девушка осмотрелась, надеясь увидеть его, но пещера была пуста. Марси протерла глаза и села, прижимая к груди одеяло. Убежище было полно теней. Что-то случилось, поэтому его нет. Он наверняка поспешил на помощь. Наверное, Грант и Шерман начали наступление, о Боже!
      Марси поспешно оделась – панталоны напялила, не заботясь о чулках, небрежно завязала рубашку, а платье натянула так быстро, что и сама удивилась, как не порвала его. Кринолин так и остался валяться на полу.
      «Что-то случилось» – эти слова не выходили у нее из головы. Он не смог бы уйти и бросить ее после ночи любви. Трэйнор не способен на такое. Но как бы горячо она ни втолковывала себе это, где-то в глубине души звучал тихий голосок. Он нашептывал ей, что она вовсе не знает Трэйнора Брэгета и не представляет, на что он способен.
      Может быть, одиночество, которое она так явно ощущала в его душе, показное, а нежность – притворство.
      Марси выбежала из убежища. Ей не хотелось верить в это. Случилось что-то. У входа в пещеру девушка остановилась и осмотрелась. Пушки умолкли, флотилия, стоящая на реке, молчала, спокойны были и солдаты, расположившиеся там-сям на склоне – кто-то спал, кто-то курил, а другие просто смотрели по сторонам. Должно быть, все, что она слышала раньше, доносилось оттуда, от укреплений, защищающих город с севера.
      Марси направилась было к пещере лейтенанта Карстеда, но передумала и вернулась. Трэйнор явно недолюбливал Карстеда, поэтому вряд ли мог оказаться у него. Но главное было в том, что ей и самой не слишком нравился лейтенант. Он явно переоценивал себя, ожидал восхищения от Марси.
      Но куда же мог деться Трэйнор? Где же он? Почему оставил ее одну?
      Марси вспомнила слова Клары Самюэлс о том, что Трэйнор должен уйти. Сердце девушки вздрогнуло. Этого не может быть! Не мог он так поступить!
      Девушка остановилась у входа в госпиталь, едва заметная в бледном лунном свете. Внутри, в пещере, горела лампа, и Марси увидела Трэйнора.
      Дыхание ее сбилось, она не могла унять дрожь.
      Трэйнор сидел у кровати той самой златоволосой дамы, с которой она уже видела его раньше. Он держал ее за руки и смотрел ей в лицо с нежностью, смягчившей его суровые черты. Да, она прекрасна. И нежна, и сильна. Полна жизни – даже сейчас на больничной койке с перевязанной головой. Марси попыталась сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Ну как же он мог? Как он мог, проведя с ней такую ночь, покинуть и уйти к другой?
      Сжав кулаки, Марси стояла неподвижно у входа в пещеру и смотрела на Трэйнора. Она-то думала, что небезразлична ему! Напрасно! Вот женщина, которую он по-настоящему любит. Это написано у него на лице. Ревность прямо-таки заполыхала в душе Марси. Трэйнор поднялся и ладонью провел по щеке незнакомки. Чувствуя, что не может с собой справиться, Марси отошла в сторону и укрылась в густой тени, став невидимой.
 
      Как Трэйнору хотелось, покидая госпиталь, чувствовать ту уверенность, которую он пытался внушить Белле! Но ведь все холмы и долины были забиты янки отсюда и до Бриджпорта. И войсками конфедератов, которые изо всех сил стараются спасти город, оставленный Дэвисом и Джонстоном на произвол судьбы. А значит, избежав вражеской пули, легко было наткнуться на свою.
      Выбраться из Виксбурга и попасть в Бриджпорт – это половина дела. Надо еще вырвать Трэкстона из когтей федералистов, уцелеть и вернуться в Виксбург. Если, конечно, этот город будет существовать. Ужасно оставлять здесь Беллу и Марси, но что делать?
      Трэйнор взглянул на Беллу.
      – Будь осторожна, милая, – ласково приговорил он и послал ей воздушный поцелуй.
      – Трэйнор! – Белла протянула к нему руку, и он на мгновение сжал ее.
      – Мы скоро вернемся.
      Марси чувствовала, что не может больше сдерживаться. Она понятия не имела, кто такая Белла, но он не посмеет уйти, не попрощавшись с ней, Марси.
      Не заботясь ни о своей гордости, ни о чувстве приличия, девушка решительно преградила путь Трэйнору.
      – Кто эта женщина? – резко спросила она, не замечая, что ведет себя, как ревнивая баба.
      Трэйнор глядел на нее с совершенно непроницаемым выражением лица: не поймешь, рад он ее видеть или сердится за несдержанность.
      – Белла – моя свояченица, – сухо ответил он. Марси сжала кулачки и уперлась ими в бока.
      – Свояченица? – недоверчиво повторила она.
      – Да.
      – Я не верю.
      – Марси!
      Трэйнор взял девушку за плечи и подтолкнул к пятачку, где тропинка резко поднималась вверх. Здесь можно было поговорить наедине.
      – У меня нет времени, чтобы объяснять тебе, что Белла – жена моего брата Трэкстона, который сейчас в плену в Бриджпорте.
      – Но…
      – Именно поэтому я и здесь, – продолжал Трэйнор, не оставляя ей времени на расспросы. – Как только Виксбург падет, юнионисты повесят его. Я не могу допустить этого. Белла приехала сюда с этой же целью, но была ранена осколком.
      Громыхнул пушечный выстрел, разорвав окружающую тишину.
      Трэйнор прижал Марси к себе, ожидая, когда затихнет эхо выстрела и перестанет дрожать земля.
      Он отстранился, проклиная себя: огонь и голод страсти снова захватили его.
      – Беллу ранило как раз по дороге в Бриджпорт, – глухим от волнения голосом продолжал он. – Марси, я должен идти. Товарищи ждут меня.
      Он мотнул головой в сторону города:
      – Мы выходим сейчас, но я хочу попросить тебя об одном одолжении.
      Она выжидательно смотрела на него.
      – Присмотри за Беллой в мое отсутствие.
      – Нет.
      Трэйнор вздохнул:
      – Ну пожалуйста, Марси. Я понимаю: то, что я сделал с тобой, плохо, и ты в праве ненавидеть меня. Извини. Нельзя было давать волю страсти, но… ничего не мог с собой поделать.
      Прижав ее к себе, он опять ощутил вкус ее губ, стараясь запомнить это ощущение счастья.
      Поцеловав ее, он отстранился. Если бы он этого не сделал, если бы задержал в своих объятиях, то не смог бы уйти.
      – Ну пожалуйста, Марси, присмотри за Беллой.
      Она покачала головой.
      – Не могу.

      – Черт возьми, Марси, – ворчал Трэйнор. – У меня совсем нет времени пререкаться с тобой. Пожалуйста, сделай это для меня.
      – Нет, – повторила она. – Не могу, потому что я иду с тобой.
      – Что?
      Он сжал ее руку и пристально посмотрел в глаза:
      – Ты с ума сошла?
      – Нет, это ты будешь безумцем, если не возьмешь меня с собой.
      – Ты несешь чепуху!
      Трэйнор смотрел на нее, как на малого ребенка.
      – Трэйнор!
      Марси схватила его за руку. В лунном свете его глаза, обычно серые, были полны холодного тумана.
      – Я должен идти.
      Марси не отступала, хотя и понимала все безрассудство своей просьбы. Виксбург рано или поздно падет. Когда-то она хотела этого, но хочет ли сейчас – уже на знала. Запасов еды хватит ненадолго – и гражданским, и военным. Она слышала, что солдаты режут и едят мулов, которые недавно были запряжены в повозки. Капканы на ондатр стали обычным делом. От одной мысли о такой еде стало нехорошо. Говорят, у конфедератов совсем мало боеприпасов.
      Если она останется здесь, то через несколько дней, а может быть, и часов, окажется в компании генералов Гранта и Шермана, а также в обществе собственного брата.
      Но почему же это не слишком приятно ей? Почему она испытывает скорее страх, чем радость?
      Конечно, надо оставаться, как советует и просит Трэйнор, но она не в состоянии этого сделать. Мысль о том, что он сейчас уйдет и больше не вернется, невыносима ей. Трэйнор Брэгет ее враг, но между ними возникло нечто такое, что выше правды и неправды, политических убеждений и образа жизни.
      – Ты же сам сказал, что все холмы и леса до самого Бриджпорта кишат янки… то есть заняты федеральными войсками.
      – И что же?
      Ей нечего было терять, и она предложила свой план.
      – Ты можешь выдать меня за заложницу, если, скажем, вас окружат или случится что-нибудь подобное. Они не осмелятся стрелять, если узнает, кто я такая, и увидят, что я ваша пленница.
      – Нет.
      – Почему?
      Он взглянул на нее гневно и печально:
      – Просто потому, что это слишком опасно. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе пойти с нами туда, где могут ранить или, не дай Бог, убить?
      – Но ты же сам пойдешь?
      – Это другое дело.
      – Нет, это то же самое.
      – Ты не сделаешь этого.
      – Сделаю.
      – Марси, ты сумасшедшая.
      – Мне уже это говорили.
      Ни он, ни она не хотели уступить, и каждый терялся от неуверенности и страха за другого. Трэйнор отвел взгляд:
      – Я сказал «нет», и это все.
      Он хотел уйти, но Марси прильнула к нему, застав его врасплох. Он прислонился спиной к стене. Руки девушки обвились вокруг его шеи.
      – Да, – едва слышно прошептала она и встала на цыпочки, притягивая к себе его голову. Она нашла его губы губами, языком его язык и снова воспламенила задремавшую страсть.
      Она хотела поцеловать его, то есть пустить в ход чисто женское оружие и вынудить согласиться с ее планом. А вместо этого сама утонула в чувстве – руки Трэйнора обняли ее, его язык оказался в ее приоткрытых губах, отвечая на ласки.
      Ничто больше не имело ни малейшего значения: ни то, что они противники и мир, который они знали, разлетелся на части, ни то, что он обманул Джеральда и, возможно, повредил его военной карьере, ни то, что он похитил ее. Трэйнор собирается рисковать жизнью, значит, она должна быть рядом с ним. Он оторвался от ее губ, все еще крепко сжимая в объятиях и прерывисто дыша от волнения.
      – Нет, – повторил он.
      Слово прозвучало, как едва слышный вздох.
      – Но…
      – Нет.
      Он выпрямился, отстранился от стены и взял девушку за плечи:
      – Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, Марси, в безопасности, с доктором и миссис Самюэлс. Останься и присмотри за Беллой, пока мы с Трэкстоном не вернемся.
      «Если вернетесь», – подумала Марси, но промолчала.
      Она смотрела неотрывно в глаза Трэйнора, пытаясь увидеть то, что он скрывал от нее. Смотрела, но ничего нового не увидела.
      Ну почему же это с ней случилось? Почему ее так неудержимо тянет к человеку, которого она должна ненавидеть? А что, если Трэйнор не испытывает к ней никаких чувств? Что, если она для него – лишь очередная победа? Победа над янки? Разве Джеральд не предупреждал ее, что во время войны все божьи заповеди попираются? К глазам девушки подступили слезы. Может быть, для него все случившееся между ними – лишь военный эпизод?
      – Обещай, Марси, – попросил Трэйнор, вторгаясь в ее мысли и крепко держа ее за руки.
      Девушка смотрела на него, подняв голову. Обещать? Что обещать? Что она не будет думать о нем и волноваться за него? Что она с улыбкой помашет ему на прощание, зная, что он может не вернуться?
      – Марси?
      Внезапно все ее существо охватил страх – необъяснимый и непонятный.
      – Нет! – отрезала Марси и вырвалась из объятий Трэйнора.
      Она побежала к входу в пещеру и исчезла в сумраке, но девушка не ушла далеко. Она прижалась к стене около входа и, дрожа от страха и волнения, выглядывала из-за угла, наблюдая за Трэйнором.
      – Прекрасно! – пробормотал Трэйнор, сердито натягивая на голову шляпу. – Так даже лучше!
      Он решительно зашагал по тропинке, поднимая за собой облачка пыли. Он подошел к входу в госпиталь, и Марси отступила, скрываясь в темноте. Она стояла, не двигаясь, едва осмеливаясь дышать, когда Трэйнор проходил мимо. Но зря она так осторожничала, потому что он и не взглянул в ее сторону. Подобрав юбки, Марси вбежала в убежище – к кровати Беллы – и склонилась надбей.
      – Белла! Белла Брэгет! Вы меня слышите?
      Белла открыла глаза, и Марси показалось, что в них мелькнула искорка узнавания. Но это совершенно невероятно: ведь она старалась держаться подальше от этой женщины и понятия не имела, что это свояченица Трэйнора.
      – Вы Марси? – спросила Белла и улыбнулась. – Марси Колдрэйн?
      Марси нахмурилась:
      – Откуда вы меня знаете?
      – Мне рассказывал о вас Трэйнор, – просто ответила Белла.
      Она привстала и оперлась на локоть.
      – Марси, вы любите Трэйнора?
      Глаза Марси стали большими от удивления.
      – Люблю ли я Трэйнора? – задумчиво повторила она.
      – Ему так нужно, чтобы кто-то любил его, – вздохнула Белла. – Он ведь последний.
      Марси непонимающе нахмурилась:
      – Последний?
      – Из братьев. Они все женаты, кроме него. Трэйс, Трэкстон и Трэвис. Только Трэйнор одинок.
      Марси так хотелось слушать и слушать все, что Белла расскажет о Трэйноре, о его жизни и семье, хоть сейчас и неподходящее для этого время!
      Она опустилась на колени:
      – Белла, мне нужно спешить, где ваш конь?
      – Его убило, когда ранило меня – недалеко от Бриджпорта. А что?
      Марси вскочила на ноги:
      – Ничего, не волнуйтесь. Отдыхайте. Зря я вас разбудила.
      В дальнем углу доктор перевязывал раненого. Девушка хотела было подойти к нему, но передумала. Выйдя из госпиталя, она поспешила к пещере Самюэлсов, надеясь застать Клару спящей. Ей не хотелось отвечать на расспросы и слушать, как та будет отговаривать ее от рискованного предприятия.
      Переступив порог, Марси, к своему облегчению, услышала храп хозяйки. Она поспешила к сундукам, в которые успела заглянуть, когда Клара искала ей платья. Безо всякого труда отыскала она костюм для верховой езды и ботинки. Марси поблагодарила Бога за то, что сентиментальная Клара не рассталась с одеждой своей покойной племянницы. Она переоделась, бережно положила шелковое платье обратно в сундук, осторожно закрыла его и торопливо вышла из пещеры. Каждая минута дорога. Опоздаешь – придется одной бродить в темноте по лесу, где легко заблудиться, если не успеешь схлопотать пулю в спину.
      Марси без особых усилий взошла по крутому берегу. Часовой, занятый своим ружьем, вопросительно взглянул на нее, но не остановил. Она огляделась. Рядом с солдатом стояло прислоненное к откосу второе ружье, а не земле лежал пистолет. Марси решила, что если она хочет помощь Трэйнору, то ей необходимо оружие. Спустившись по тропинке, девушка подошла к часовому.
      – Простите!
      Тот поднял голову, мельком взглянул на незнакомку, пробормотал что-то, видимо, подтверждая, что заметил ее присутствие, потом опять занялся своим ружьем.
      – Я бы хотела узнать…
      Марси прислонилась к земляному откосу, ощутив спиной его шероховатую поверхность. Рукой она нашарила пистолет.
      – Я… я бы хотела спросить… не знаете ли вы солдата по имени… Дэвид Уезерби?
      – Нет.
      Марси наконец схватила пистолет и огляделась по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет.
      – Вы уверены?
      Она сжала рукоятку пистолета.
      – А его письмо пришло из Виксбурга…
      – Ни разу не слышал этого имени, – проворчал часовой.
      Девушка спрятала пистолет за спину. Как только солдат отвернется, она сунет оружие в карман.
      – Ну, может быть, кто-то другой знает.
      Она ступала по тропинке, улыбаясь солдату, который так и не удосужился толком посмотреть на нее.
      – Все равно спасибо.
      Марси воровато сунула пистолет в карман и, прибавляя шагу, пошла вверх по тропинке. На вершине обрыва она обернулась, боясь, что часовой обнаружил пропажу пистолета и уже бежит за ней вдогонку. Но все было тихо.
      В небе висел тонкий серп луны, и ее бледный свет окрашивал пейзаж в таинственные тона. Далеко внизу река отливала золотом, обещая мир и покой каждому, кто решит плыть вниз по течению, но это было обманчивое впечатление: военные корабли могли уничтожить каждого конфедерата, попавшего сюда. Марси шла к небольшому лагерю в нескольких ярдах от обрыва. Вечером у Хэбнеров она слышала, что здесь Трэйнор должен встретиться со своими товарищами. Около палатки девушка огляделась, но никого не увидела.
      Улицы города затопили тени. Дома с темными окнами и закрытыми дверьми выглядели нежилыми. Но если хорошенько всмотреться, то можно различить воронки от ядер, разбитые стены, развороченные крыши.
      – Ну, если все готовы, то вперед!
      Марси вздрогнула – так неожиданно близко раздался голос Трэйнора. Она пригнулась и прильнула к стенке палатки, чтобы ее не заметили. Хорошо, что костюм на ней темный. Может, ее и не обнаружат, пока она сама не захочет этого.
      Небольшой отряд построился и двинулся в путь. Мимо Марси прошла добрая дюжина солдат. В руках у каждого – ружье, пистолет или нож. Тихо Марси пошла следом, держась примерно в пяти футах от замыкавшего. Обернувшись, он бы не увидел ее лица, а со стороны она выглядела так, словно чуть отстала от своего отряда. Марси полагала, что в темноте ее костюм для верховой езды сойдет за мужскую одежду.

      Они шли очень быстро по улицам, обезображенным войной. Звуку их шагов вторили оружейные залпы да пушечная канонада. Каждый раз, когда в воздухе свистело ядро, люди пригибались к земле, втягивали головы в плечи, но никто не оставил строй и не пытался укрыться в убежище. Они шли и шли, пренебрегая опасностью.
      Вот показалось здание, которое, очевидно, и было ратушей. Издали оно напоминало церковь. Ратуша стояла на холме, возвышаясь над городом. Фасад ее украшали высокие колонны, а крышу венчал купол с ротондой. Отряд остановился.
      Марси юркнула в кусты. Она очень устала и боялась, как бы не услышали ее шумное дыхание. Если они и дальше пойдут таким скорым шагом, то она рухнет, так и не увидев Бриджпорта. Девушка хватала ртом воздух, сердце билось гулко, как армейский барабан. Неудержимо тянуло лечь на землю. Уму непостижимо, как она ухитрилась не отстать. Марси прижала руку к сердцу – казалось, его стук слышен по всей округе.
      В нескольких ярдах от нее Трэйнор с товарищами сидели тесным кружком, негромко переговариваясь. Она вслушивалась в разговор, но они были слишком далеко, а подбираться ближе – рискованно.
      Вдруг Трэйнор и Брет поднялись и пошли в ее сторону. Она сжалась в комочек, обхватила колени руками, пригнув пониже голову. Только бы ее не заметили!
      Мужчины остановились в нескольких футах. Брет в тени дерева, а Трэйнор стоял на виду, и луна освещала его лицо.
      Сердце ее слегка вздрогнуло: он был одет в простой гражданский костюм. Так, конечно, безопаснее. Лунный свет окутывал тайной его черты, причудливо изменяя и заостряя их. Шляпа затеняла его глаза, но Марси знала, что их серый туман сейчас темен от напряжения и решительности, а черные брови нахмурены. Ей хотелось протянуть руку и коснуться его лица, пальцами ощутить черты, ставшие такими родными. Но она не пошевелилась. Если он сейчас увидит ее, то, конечно, отправит обратно.
      – Ты уверен, что сможешь сделать это, Брет? – спросил Трэйнор.
      Брет кивнул.
      – Поверь, Трэй, за последние несколько лет я научился многому. Кое-что может и пригодиться, как, например, сейчас.
      Он протянул Трэйнору конверт:
      – Если что-то случится, и я не вернусь, постарайся, чтобы письмо дошло по назначению… хорошо?
      Трэйнор взял конверт.
      – Рыцарям Золотого кольца, – тихо прочитал он и взглянул на друга.
      – Ты связан с ними?
      Брет кивнул.
      – Они не убивали твоего отца, Трэй.
      Марси едва не вскрикнула, услышав это. «Убийство?»
      Она увидела, как окаменело лицо Трэйнора; бледный цвет луны придавал четким линиям суровость.
      – Мне наплевать, убили они этого старого подлеца или нет, – прорычал он. – Я беспокоюсь о тебе, Брет. Рыцари опасны.
      Брет хмыкнул.
      – Я бы сказал, что сейчас все опасны, так ведь? Я возьму Билли, и мы встретимся с вами на Двухмильном мосту примерно через час.
      Не дожидаясь ответа, Брет сделал знак стоявшему неподалеку молодому человеку следовать за ним.
      – Встретимся, – бросил он и исчез в темноте.
      Марси, не отрываясь, смотрела на Трэйнора, затаив дыхание, боясь, что он заметит ее в кустах. И с облегчением вздохнула, когда он повернулся и пошел обратно – к своему небольшому отряду.
      – Ну, ребята! – негромко сказал он, – пора. На дорогу до моста остается меньше часа.
      – Этот мост милях в двух отсюда? – спросил кто-то.
      – Около того, – отозвался второй, – поэтому его называют Двухмильный мост.
      – Господи! А я-то думал, он две мили длиной, – усмехнулся третий.
      Парни засмеялись, но вспомнили, где находятся, и замолчали.
      Марси поднялась. Жаль, что она не догадалась надеть брюки доктора. Хоть юбка и скроена наподобие брюк, ее широкие складки так мешают! А доктор худ, и его брюки были бы ей впору. Девушка рукой собрала юбку и, придерживая ее, пошла вслед за отрядом. Неужели Трэйнор знает только одну команду – бегом? Сердце бешено колотилось в ее груди, дыхание сбивалось. Господи, неужели нельзя помедленнее?
      Пистолет, который она украла и спрятала в карман, был громоздок, тяжел и мешал ей идти. Где-то за спиной раздались пушечные выстрелы. Марси на ходу оглянулась: палили канонерки Гранта, а с севера – пушки Шермана. Она проговорила молитву, прося Бога о том, чтобы ни одно из ядер не долетело до города, а солдаты и жители Виксбурга продержались подольше. Хотя бы до тех пор, пока Трэйнор не спасет своего брата.
      Неожиданно Марси споткнулась, вскрикнула и упала лицом вниз. Этого еще не хватало!
      – О Господи, не дай им увидеть меня! – взмолилась девушка, застыв на месте. Эти мгновения показались ей вечностью. Отряд остановился всего в нескольких ярдах впереди, послышались гулкие приближающиеся шаги. Марси боялась пошевелиться. Внезапно шаги стихли, но лучше бы они не стихали, лучше, если бы земля разверзлась и поглотила ее. Кто-то стоял прямо над ней. Она чувствовала и видела это. Человек не уходил. Марси подняла голову и увидела высокие черные башмаки. Увидела и узнала их. Посмотрела на длинный пиджак, на белую рубашку и остановила взгляд на подбородке.
      Глянуть в глаза сил не хватило.
      – Марси.
      Девушка в ужасе замерла, точно это слово превратило ее в соляной столб. Она не могла поднять глаза и, опустив голову, уперлась взглядом в землю. Ей было жутко от предстоящей встречи с его глазами, полными ярости.
      – Что, черт подери, ты здесь делаешь?
      Слова были негромкими, но для Марси они прозвучали, как грозный окрик. Он схватил ее за руку.
      – Марси!
      Этот жест напомнил ей, что она притаилась на земле, словно мышка. Ее охватил гнев – вздорный, нелепый – она сама это прекрасно понимала. Она ведь хочет помочь! Марси привстала, высвободила свою руку и вскочила на ноги.
      – Я иду с вами! – отрезала она, сердито отряхивая юбку.
      – Нет.
      Она чувствовала, что щеки ее горят огнем, она искала глазами его взгляд:
      – Я пойду с вами.
      – Черт возьми, – Трэйнор перешел на шепот. – Что случилось…
      С губ его сорвался сокрушенный вздох. Он, казалось, подбирал подходящие слова, решив, что можно сказать и чего нельзя. Когда он снова взглянул на нее, Марси почувствовала, как по спине ее поползли мурашки. В глазах его стояла боль. Он не мог ее скрыть.
      – Марси, то, что произошло между нами, ошибка. Я не могу предложить тебе той жизни, которой ты достойна.
      Она похолодела. Еще никто ее не отвергал. Сейчас она услышала упрек в словах Трэйнора и обиделась. Отказ лишь усилил ее гнев и решимость.
      – А откуда ты знаешь, какая мне нужна жизнь?
      – Ты леди, а все леди хотят одного: выйти замуж, родить детей, свить гнездышко. Я же не смогу предложить тебе этого – я человек не для семьи.
      У нее что-то словно оборвались внутри. Господи, что за спор? Он просто нужен ей. Этим все сказано. Она ему отдала себя. Тут уж ничего не изменишь. Трэйнор Брэгет позволил ей почувствовать то, чего она не испытывала до сих пор. Но ей не нужен тот, которому не нужна она. Марси крепилась, но на глаза навернулись слезы. Он не должен видеть ее плачущей. Еще чего! Она не питает к нему безумной любви… так… недолгий интерес. Но он нуждается в ее помощи, – признает он это или нет – и она не позволит так, походя, отшвырнуть себя в сторону. Марси гордо подняла подбородок:
      – Я и не просила тебя жениться на мне.
      – А просить и не надо: ты ждешь этого.
      Такое самоуверенное предположение! Да, она хотела ему помочь, но он все осложняет. Он оскорбил ее и заслуживает пощечины – рука сама тянулась дать ее. Но Марси сдержалась и сказала:
      – Не льстите себе, генерал Брэгет. Я не выйду за вас замуж, даже если вы останетесь последним на земле мужчиной.
      – Прекрасно. Значит, мы поняли друг друга.
      Трэйнор повернулся к своим товарищам:
      – Уилсон, проводи мисс Колдрэйн обратно к обрыву.
      – Уилсон, – крикнула и она, не имея ни малейшего понятия о том, с кем говорит. – Забудьте об этом!
      Хоть она и не нужна ему, но не вернется в пещеры, не оставит его одного.
      – Уилсон! – громыхнул Трэйнор. Подбежал молодой человек. Вид у него был растерянный, взгляд перебегал то на командира, то на Марси.
      – Если ты будешь так кричать, то сюда сбегутся все солдаты юнионистской армии, – съязвила Марси.
      Луна освещала его шляпу, и лицо под ее полями оставалось в глубокой тени. Марси и не хотела видеть его глаза: он был такой, что было страшно даже взглянуть на него.
      – Я хочу, чтобы ты вернулась, – тихо повторил Трэйнор, но и тихий голос был не лучше, чем крик.
      – Почему?
      – Почему? Да тебя же могут убить!
      – А тебе это не безразлично?
      – Поговорим потом, а пока возвращайся в эти чертовы пещеры!
      – Ни за что! Я иду с тобой!
      И вдруг Марси поняла, как можно не только убедить его, но и выяснить, значит ли она что-нибудь для него. Она заметила, как Трэйнор смотрел на лейтенанта Карстеда, когда она с ним разговаривала на вечере у Хэбнеров. Трэйнор явно ревновал тогда.
      – Я не могу там оставаться.
      – Не можешь или не хочешь?
      – Не могу, – слабым голосом произнесла Марси. – Тем более одна, без тебя.
      Трэйнор прищурился.
      – Лейтенант Карстед пытался…
      Она заметила, как он напрягся от этих слов. Кажется, расчет оказался верным.
      – Что пытался?
      – Ну, он…
      Она снова помолчала.
      – После твоего ухода… я имею в виду, после того, как мы поругались… ну… он…
      – Говори, Марси!
      – Наверное, он знал, что ты уйдешь сегодня ночью, потому что он пришел в пещеру Самюэлсов после того, как я вернулась туда, и хотел…
      Трэйнор сжал кулаки.
      – Так что же?
      Марси обрадовалась. Он любит ее. Он бы не закипел так, будь она ему безразлична.
      – Ну, он пытался…
      Она быстро заморгала, словно сдерживая слезы.
      – Ну, он пытался силой навязать мне свое внимание, и боюсь, что если бы ты ушел, то…
      – Сукин сын, – пробормотал Трэйнор едва слышно.
      Марси прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
      Трэйнор схватил ее за руку и зашагал к своему отряду. Он шел так быстро, что девушке пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отстать. Наконец он остановился перед тем самым молодым солдатом, который на корабле охранял каюту Марси.
      – Джэми, мисс Колдрэйн вынуждена идти с нами. Доверяю ее тебе.
      Молодой человек тревожно взглянул на Марси.
      – Но, капитан…
      – Я сказал, Джэми, – строго повторил Трэйнор. – Идемте, а то не успеем к мосту вовремя.
      – Трэйнор, – позвала Марси.
      Он повернулся и посмотрел на нее с непроницаемым выражением.
      – Держись рядом с Джэми. И не отставай.
      Марси опять обиделась: она пришла помочь ему, а ее считают досадной обузой.
 
      Примерно через час, когда сердце ее готово было выскочить из груди, Марси с радостью услышала приказ отдыхать. Трэйнор поговорил о чем-то со своими спутниками и подошел к ней. Девушка в полном изнеможении лежала на земле.
      Он остановился в нескольких футах от нее, возле молодого человека, которому дал поручение опекать Марси.
      – Джэми, возьми с собой Чарли и идите на другую сторону моста. Установите там караул.
      Парень вскочил на ноги и исчез во тьме. Марси поражалась выносливости Джэми. Казалось, он совсем не устал, а вот она умирала от изнеможения. Она растянулась было на траве, но вспомнила, что рядом стоит Трэйнор. Девушка глубоко вздохнула и посмотрела на него.
      – Напрасно я тебя взял, – тихо сказал Трэйнор.
      У нее не осталось сил на споры.
      – Кто тебя обидел, Трэйнор? – спросила она, не отвечая на его слова, удивляясь собственному вопросу.
      Об этом она думала, но не собиралась спрашивать вслух.
      Лицо Трэйнора напряглось, он смотрел на нее глазами незнакомца – холодными, лишенными даже искры нежности:
      – Никто.
      Он повернулся и пошел прочь.
      – Никто… – едва слышно повторила она, глядя ему вслед.
      Люди не отталкивают людей без причины, и Марси была уверена, что у Трэйнора есть веские основания так себя вести. Ей просто хотелось бы знать, в чем заключается эта причина. Подтянув колени к груди, Марси обхватила их руками и положила на них голову. Она должна знать. Но как? Она вспомнила о Белле Брэгет из госпиталя доктора Самюэлса. Вернувшись в Виксбург, она поговорит с Беллой о Трэйноре. Если, конечно, вернется…
      Обстрел прекратился, и над землей повисла призрачная тишина. По округе прокатились звуки, похожие на раскаты грома. Они становились все громче и громче. Марси подняла голову и огляделась. Может, это какой-то призрак-великан? Вот сейчас он появится на горизонте, приближаясь огромными шагами. Но вместо призрака на мосту показались Брет Форто верхом и еще один всадник, которого Марси не узнала. За собой они вели дюжину лошадей.
      – Ну, черт подери! – приветствовал их Трэйнор. – Вы все-таки сделали это!
      – Конечно, сделали, – отвечал Брет, спешиваясь.
      – Где ты их достал?
      – Ну, скажем, есть один кавалерийский полк юнионистов, который утром обнаружит, что отчасти превратился в пехотный.
      Трэйнор рассмеялся, хлопнул Брета по плечу.
      – Ребята, выбирайте себе лошадей.
      Марси поднялась с земли.
      – Марси, мы не рассчитывали, что ты окажешься с нами, – сказал Трэйнор. – И не привели тебе коня. Поедешь вместе со мной.
      Девушка была довольна, что ее берут и поедет она не за спиной Джэми.
      – Что, черт возьми, она здесь делает? – спросил Брет.
      – Не спрашивай, – мрачно проворчал Трэйнор. – Только не спрашивай.
      Он вскочил в седло с той легкостью и скоростью, которую можно ожидать лишь от человека, проведшего на коне всю жизнь. Потом нагнулся и протянул Марси руку. Она взяла ее и почувствовала особое, ни с чем не сравнимое тепло. Ее глаза отыскали его глаза. Ощутил ли он то, что она? Трудно сказать. Черты его лица оставались бесстрастными, глаза смотрели мимо ее лица. Девушка устроилась за его спиной, мечтая о том, чтобы все у них изменилось к лучшему.
      – Обхвати меня и держись покрепче, – приказал Трэйнор тем тоном, которым он разговаривал со своими товарищами. – Дорога не очень гладкая, да и езда будет быстрой.
      Он оказался прав: ехали быстро и путь был неровный. Брет держался впереди отряда, указывая путь. Замедляли ход, когда дорога становилась совсем скверной или когда Брет предупреждал о патруле северян.
      Девушка прижалась к спине Трэйнора, положив голову ему на плечо и крепко обхватив его руками. Если все обойдется, они вернутся в Виксбург завтра. Ну а если нет… Марси поежилась. Если план Трэйнора сорвется, то она сумеет ему помочь. Но если это случится, встретятся ли они?
      Что касается Трэйнора, то его мысли были заняты делом: как попасть в Бриджпорт, не наткнувшись на патруль северян, как найти Трэкстона прежде, чем его повесят. Но когда Марси сидит за спиной вот так, как сейчас, вплотную, не думать о ней просто невозможно. С каждым шагом коня Трэйнор ощущал, как касаются ее ноги его ног, как прижимаются ее бедра, как ее грудь невинно, но непреодолимо соблазнительно касается его спины.
      Когда отряд переходил ручей, руки девушки еще крепче обхватили его, и она прижалась еще сильнее. Трэйнор старался не поддаваться призывам плоти. Они замедлили шаг, чтобы обойти линию северян, и Трэйнор услышал, как гулко бьется ее сердце – он и сам боялся, не меньше, чем она. Марси выглянула вперед через его плечо, и теплое дыхание обвеяло его шею.
      То, что он сказал ей возле ратуши, было правдой. Он не мог дать ей того, чего она хотела. В нем этого не было. Не было уже давно и вряд ли когда-то появится. Они принадлежали к разным мирам и хотели от жизни разного. Она это понимала. Но понимание не могло ослабить его желания быть вместе с ней. Он хотел вновь прикоснуться к обнаженному телу, испытать те головокружительные чувства, которые рождала их близость… но он очень боялся слова «навсегда».
      Они ехали, казалось, целую вечность. Дорога была трудной и мучительной. Марси страшно устала, тело затекло и болело. И – о радость! – наконец-то показался Бриджпорт!
      Небольшой городок четко вырисовывался на темном горизонте. Большинство зданий стояли, погруженные во тьму, лишь в нескольких домах горел свет.
      К Трэйнору подъехал кто-то из всаДников.
      – Что ты думаешь? – спросил командир.
      – Горожане ушли, когда мы отступили к Виксбургу. Свет горит там, где, видимо, поселились янки.
      У всадника было заросшее изможденное лицо, которое все-таки не потеряло мужественной красоты. Ему можно было дать на вид и тридцать, и пятьдесят лет.
      – Это может быть ратуша, тюрьма или отель. Но мы еще слишком далеко – трудно сказать что-то наверняка.
      Трэйнор взглянул через плечо.
      – Брет?
      Старый друг немедленно оказался рядом.
      – С половиной отряда поезжай к ратуше, потом проверь отель.
      – Я посмотрю, что это за здание там, справа, – предложил солдат, чье лицо Марси только что разглядывала.
      – А я с остальными проверю вон те сараи, – сказал Трэйнор. – Если его там нет, поедем к тюрьме.
      – Где и когда мы встретимся? – спросил Брет.
      Трэйнор с минуту подумал, прежде чем ответить, достал карманные часы.
      – За час должны управиться. Не больше. Ровно через час встречаемся здесь.
      Брет взглянул на свои часы.
      – Если один из нас не вернется вовремя, то второй немедленно возвращается в Виксбург.
      Брет нахмурился.
      – Если возникнут какие-то неприятности, не нужно ли нам…
      – Нет. Никакой пользы не будет от того, если нас всех поймают или убьют. Только час. А потом в Виксбург.
      – Согласен.
      Брет повернул своего коня и с пятью всадниками исчез в темноте леса, окружающего Бриджпорт.
      – Марси, – тихо, почти шепотом проговорил Трэйнор, – если что-нибудь случится, прости меня. Я хочу, чтобы все сложилось иначе. Знай это. Мне очень жаль.
      Она крепко держалась за него, испуганная и растерянная, и не могла понять, почему он извиняется. За то, что пожалел ее, взял с собой и подвергает такой опасности? Или за то, что сказал, будто безразличен к ней? На глаза навернулись слезы, и девушка еще крепче прижалась к своему любимому. А может быть, он извиняется за то, что любил ее?
      Или за то, что они так мало были вместе, и он не успел открыть ей свои истинные чувства? Наверно, в этом последнем – вся суть. Он оставлял ей надежду. Если ей суждено умереть сегодня, то это будет самая приятная из ее последних мыслей.
      Они без помех добрались до окраины города. Вокруг все было тихо. Никаких патрулей! Марси не понравилась эта тишина, но, возможно, у нее просто истрепаны нервы. В конце концов, не каждый же день она вот так ездит в зоне боевых действий верхом, крепко обняв человека, который должен быть ее врагом.
      Они осмотрели разрушенный свинарник – он оказался пустым. Потом небольшой отряд всадников, старающихся держаться поближе друг к другу, двинулся дальше и поехал по пустынным городским улицам…
      – Тюрьма вон там.
      Эти слова тихим голосом произнес тот самый солдат, заросший щетиной, и лицо которого ей так понравилось.
      Трэйнор смотрел на двухэтажное здание неподалеку от того места, где они стояли. На улице царила полная тишина. Город словно вымер.
      Марси почувствовала волнение, которое охватило Трэйнора. Он слегка привстал в стременах, чтобы лучше видеть. Она замерла от дурного предчувствия, услышала в его голосе тревогу:
      – Что-то не так!
      Она крепче прижалась к его спине: холод опасности охватил и ее.

      – Слишком тихо, – заметил Трэйнор. – Подозрительно тихо.
      – Похоже, никого нет, – подал голос кто-то из всадников.
      – Ну, проверим! – помолчав, распорядился командир и, обернувшись, добавил: – Джэми и Чарли оставайтесь здесь. Если начнется стрельба, не ждите нас. Идите вверх по дороге навстречу Брету. Он знает, что делать.
      Трэйнор хотел было оставить Марси, но потом передумал. Во-первых, он был уверен, что она откажется. А во-вторых, трудно сказать, где будет опаснее. Он втянул ее в эту передрягу. Девушка должна остаться целой и невредимой. Командир пришпорил коня, который рванулся с места.
      Трэйнор почувствовал, как Марси крепко обхватила его. Чувство вины перед ней захлестнуло его, и он попытался освободиться от него. Сейчас надо собраться, осмотреть все кругом – каждую дверь, каждое окно. Нельзя допустить ни малейшей оплошности. Да и времени совсем мало. Скоро солнце встанет, и они могут угодить в ловушку, если замешкаются.
      Он зорко, придирчиво оглядывал каждое здание на улице, пытаясь проникнуть за оконные стекла – там, где они остались. Предрассветную тишь нарушал только тихий топот копыт. Кто-то из верховых увидел свое отражение в темном стекле и испуганно вскрикнул. Товарищи посмеялись над ним, и снова все стало тихо.
      Марси невольно через плечо Трэйнора тоже вглядывалась в темноту. Где же люди? До восхода всего лишь час, почему никого не видно? Должны же быть часовые. От пустоты и тишины у Марси закружилась голова.
      Трэйнор придержал коня около тюрьмы, а следом за ним остановились и другие всадники. Все напряженно вслушивались, готовые в любой миг к бою.
      – Оставайся здесь, – коротко приказал Трэйнор своей спутнице.
      Ловко перекинув ногу через шею коня, он легко соскочил на землю. Стук ботинок о землю в ночной тишине прозвучал как удар грома. Трэйнор пошел к дверям тюрьмы, осторожно ступая по деревянному тротуару. Оглянувшись на товарищей, он взялся за дверную ручку и резко дернул дверь. Петли скрипнули, она распахнулась.
      Звук этот полоснул Марси по сердцу.
      Вдалеке слышалась пушечная канонада, а над головой в безоблачном темном небе безмятежно сияли звезды. Марси смотрела на горизонт. Ей казалось, что она может увидеть, как ядро летит прямо на нее.
      Трэйнор переступил порог и исчез в темноте. Несколько всадников подъехали ближе. Руки их сами собой легли на рукоятки ножей и пистолетов. Марси затаила дыхание, боясь, что сейчас произойдет что-то страшное, и молила Бога о помощи. Но она еще не дошептала молитву до конца, а Трэйнор уже показался на пороге. Лицо его выражало полное разочарование.
      – Здесь никого нет.
      Все в растерянности переглянулись.
      – Куда же, черт возьми, все подевались?
      – Не выдержал кто-то.
      – Бен, Фрэнк, Роджерс, проверьте другие здания! Быстро! Но будьте осторожны!
      Парни спешились и поспешили к соседним домам. Вскоре они вернулись, подтвердив предположение Трэйнора: в городе действительно не было ни души – ни жителей, ни военных.
      Марси вздохнула с облегчением, но понимала, что этим дело не кончится. Трэйнор не успокоится, пока не найдет брата. Она подумала о Джеральде. Ее брат тоже вот так бы искал ее. Сейчас эта мысль, которая раньше успокаивала, теперь наполнила ее душу страхом.
      Трэйнор прыгнул в седло, натянув поводья, повернул коня.
      – Наше дело, – сказал он товарищам, – выяснить, куда они ушли. Вернитесь туда, где мы расстались с Бретом, но по дороге проверьте и боковые улицы. Не пропускайте никакую мелочь. Ищите следы. Встретимся на условленном месте.
      Всадники скрылись в боковых улицах и переулках, оставив Трэйнора и Марси одних. Напрягая слух в перерывах между артиллерийскими залпами, Марси различала тихий стук копыт, скрип осторожно открываемых дверей, голоса людей, разыскивающих Трэкстона. Она хотела поговорить с Трэйнором, но не знала о чем. Слова утешения покажутся сейчас фальшивыми.
      Неожиданно Трэйнор пустил коня в галоп.
      Марси испуганно сжалась за его спиной. В чем дело? Патруль северян? Она через его плечо ничего не увидела, кроме теней. Ничего не услышала, кроме стука копыт.
      Конь Трэйнора остановился так же внезапно, как и поскакал. Марси буквально прилипла к спине Трэйнора и отчего-то смутилась.
      – Ну, нашли что-нибудь? – услышала она его слова.
      Девушка увидела Брета Форто и еще несколько верховых.
      – Город призраков, – отозвался кто-то. Послышался стук копыт, подъехали остальные всадники.
      – Город пуст, – сказал Брет, – никого нет и в ратуше. Они держали пленника в ней. Мы это выяснили.
      Он наклонился и опустил на ладонь Трэйнора золотые карманные часы.
      Тот внимательно посмотрел на них, ногтем подцепил резную крышку: на ее внутренней стороне были выгравированы инициалы ТЛБ.
      – Трэкстон Ли Брэгет, – пробормотал Трэйнор.
      Донесся стук копыт. По звуку можно было понять, что едет одинокий верховой. Все повернулись в ту сторону, откуда он приближался. Это был солдат, который привел их в Бриджпорт. Он вынырнул из тени и остановил коня рядом с Трэйнором.
      – Вчера они выехали в сторону Смит Ферри. Это примерно в четырех милях к западу отсюда. Фермер, с которым я разговаривал, сказал, что мимо него проходили отряды Макферсона – очевидно, на соединение с Шерманом. Скорее всего, янки, которые здесь оставались, ушли вместе с ними. Похоже, мы разошлись.
      – Значит, они двинутся к Виксбургу, – заметил Трэйнор.
      Он положил часы в карман.
      – Судя по словам этого человека, они дня через два начнут крупное наступление на город – и с реки, и с суши. Фермер глубокий старик, ему около восьмидесяти, и янки, очевидно, не приняли его всерьез. Даже обсуждали при нем свои планы, считая, что он выжил из ума.
      – Ну, значит, надо двигаться к Смит Ферри, – решил Трэйнор.
      Он слегка натянул поводья, и конь послушно взял с места.
      Заросший щетиной солдат предупреждающе поднял руку:
      – Твоего брата с ними нет.
      Командир недоверчиво и испытующе взглянул на него. На чистом и высоком лбу пролегла глубокая морщина:
      – Так где же он?
      Марси похолодела: страшно было услышать роковой ответ.
      – В суматохе отступления из города ему удалось бежать. Старик слышал, как янки обсуждали, что беглец скорее всего направится на северо-запад, в Тиффинтаун. Четверо солдат-охранников кинулись за ним вдогонку. Но никто из них не вернулся сюда, в Бриджпорт.
      Трэйнор повернулся к Брету:
      – Надо разделиться. Риск будет меньше. Ты, Брет, бери половину отряда, остальные пойдут со мной. Будем держаться примерно в миле друг от друга.
      Брет согласно кивнул и повернул коня. За ним поскакали несколько человек. Звук лошадиных копыт затих вдалеке.
      – Пора и нам!
      Трэйнор пришпорил коня, и тот сразу с места перешел в галоп.
      Марси на этот раз успела заранее прижаться к спине Трэйнора, крепко держась за него. Но уже невмоготу была такая нагрузка: спину ломило, каждый мускул на руках и ногах болел, силы иссякли. Но она стойко держалась, время от времени проверяя, на месте ли ее пистолет.
      Между тем на окоеме проглянуло солнце. Золотой туман окутал все призрачным, волшебным светом, даря надежду на мир и покой.
      Но им пришлось ехать медленно: рассвет лишил их спасительной ночной завесы. Где-то неподалеку продвигались отряды Макферсона. Приходилось укрываться за деревьями и кустарником, ехать по краю колосящегося поля. Нельзя пренебрегать никаким прикрытием.
      Всадники ехали в полнейшем молчании, как траурный кортеж. Все пристально оглядывали местность, чтобы вовремя заметить грозящую опасность. А она могла подстерегать за каждым холмом, деревом, кустиком.
      Никогда в жизни Марси не было так страшно. Даже тогда, когда она поняла, что попала к мятежникам. Теперь она боялась не за себя, а за Трэйнора. Если они наткнутся на юнионистский патруль, он и не подумает сдаваться, а будет сражаться до последнего. Это уж точно! А в бою его могут ранить или убить. Она старалась не думать о печальном исходе. Все будет хорошо. Они найдут Трэкстона, выберутся отсюда… как-нибудь.
      Часа через полтора – натерпелась же Марси страху на этом опасном пути! – они все-таки встретились с Бретом и его спутниками на окраине Тиффинтауна.
      – Его здесь нет, – известил Брет, подъезжая к Трэйнору. – Мы с Чарли прочесали весь городишко, встретили несколько янки, слоняющихся без дела, но ни одного пленника. Почти все северяне ушли на юг, к Виксбургу. Я поговорил с одним парнишкой – он видел человека, по описанию напоминающего Трэкстона. Правда, не в самом городе.
      – Где? – в тревоге спросил Трэйнор.
      – К северу отсюда. Парень возвращался с рыбалки и видел, как человек проходил через поле. Это было примерно четыре часа назад. Мальчишка говорит, что запомнил его потому, что на нем был серый мундир южанина. Трэй, это наверняка Трэкстон.
      – Похоже. Но куда же он идет? В Виксбург? Вряд ли!
      – Мальчишка сказал, что он шел к местечку Уинстерсфилд, на северо-запад.
      – Северо-запад, – повторил задумчиво Трэйнор и нахмурился:
      – К реке Язу, туда, где его поймали янки.
      – Да, но почему?
      – Не знаю. Давайте снова разделимся на две группы и пойдем к Язу, держась для безопасности в миле друг от друга.
      Отряд Брета ускакал. Трэйнор повернулся в седле к Марси:
      – Как ты?
      Девушка кивнула. Говорить она просто не могла.
      – Держи.
      Он протянул ей фляжку.
      Марси отхлебнула тепловатой воды. Нельзя сказать, что у нее прибавилось сил, но стало как-то полегче.
      Девушка сделала еще один глоток и отдала фляжку.
      – Спасибо.
      Трэйнор завинтил крышку и опять повернулся к ней:
      – Марси, я…
      Слова замерли на его губах. Он поглядел по сторонам, словно хотел убедиться, что его никто не слышит:
      – Зря я позволил тебе ехать со мной. Это глупо.
      Он пристегнул флягу к седлу и поморщился:
      – Напрасно я взял тебя с собой.
      – А ты не брал меня, – возразила девушка. То, что ей хотелось сейчас услышать – это слова раскаяния, сожаления о том, что он не поцеловал ее перед дальней дорогой, сожаление о том, что приходится воздерживаться от близости… Девушка улыбнулась своим мыслям. Все эти дни она упорно убеждала себя, что не любит его, но оказывается, обманывала себя.
      – Все равно, – прервал ее мысли Трэйнор, – я должен был заставить тебя вернуться.
      – Но я же не оставила тебе выбора.
      – Да, но…
      – Поехали, – девушка обхватила его руками, – у нас очень мало времени. Нужно найти твоего брата.
      Время тянулось мучительно долго. Дорога была невыносимо тяжелой помимо всего прочего еще и потому, что ехали с предельной осторожностью, пересекая луга, на которых негде было спрятаться.
      Все труднее было Марси держаться на коне. Ритм езды, однообразный пейзаж усыпляли, превращали окружающий мир в нечто нереальное.
      Солнце уже немилосердно палило, накаляя все вокруг, и вскоре усталость победила. Девушка из последних сил боролась со сном, пытаясь держаться ровно. Она склонила голову на спину Трэйнора и закрыла глаза.
      – Он повернул к югу, – прозвучали чьи-то слова.
      Голос этот дошел до слуха Марси и разбудил ее.
      Трэйнор подъехал к всаднику, которого звали Чарли:
      – Как ты узнал?
      – Мы несколько миль едем по его следам.
      Чарли наклонился с седла и показал на землю:
      – У него одна подошва выщерблена. Но смотри! – Чарли дотронулся до куста. – Видишь, ветка сломана? Он или упал, или споткнулся. Это и понятно. Он долго и быстро шел. Должно быть, устал до изнеможения.
      – Так, так! – пробормотал Трэйнор. – Но куда он все-таки идет?

      – Он повернул на юг и идет к Миссисипи, – предположил Чарли.
      – Если он пойдет туда, – вступил в разговор Брет, – то упрется в лагуну – там, где река делает поворот между мысом Таскамбия и Виксбургом. Мы проходили эту лагуну, когда сошли на берег.
      – Судя по всему, он хочет выйти к реке, – размышлял Трэйнор. – Но зачем? Почему он не идет к Виксбургу, где будет в безопасности?
      – Что он делал на Язу, когда попал в плен? – спросил Брет.
      Трэйнор пожал плечами.
      – Понятия не имею. Мать ничего не писала об этом.
      – Наверняка у него есть какой-то свой план.
      – Думаю, да. И я хочу появиться на месте раньше, чем он начнет действовать.
      Трэйнор обернулся и взглянул на Марси. С тех пор, как они покинули Бриджпорт, он не сказал ей и нескольких слов. И она молчала, не пытаясь заговорить первой.
      Он вел себя, как последний дурак и заслуживает самого большого дурацкого колпака в мире за то, что не оставил девчонку в первом же порту, как только обнаружил ее на борту лодки.
      Он и теперь не мог понять, почему он не сделал этого. Он убеждал себя в том, что хотел удержать ее как заложницу. Но, разумеется, эта идея была нелепой. Трэйнор вовсе не хотел рисковать жизнью девушки. Так почему же он держал ее на лодке? А потом потащил за собой в Виксбург?
      «Потому что ты захотел соблазнить ее», – прошептал какой-то тайный голосок.
      Ему не хотелось верить голосу своей совести, но, к сожалению, голос этот говорил чистую правду. С той самой минуты, как он увидел Марселину Колдрэйн, только страсть руководила всеми его действиями и подогревала кровь. Но если и так, то разве можно обрекать девушку на все эти испытания? Так джентльмен не поступает.
      При других обстоятельствах Трэйнор бы только посмеялся над своими мыслями. Во-первых, он теперь не думал о себе, как о джентльмене. Во-вторых, Марси Колдрэйн не была невинной. Думая о ней, Трэйнор опять почувствовал, как ее ноги касаются его ног, как восхитительно-дразняще трутся ее бедра о его, как прижимается ее грудь к его спине. Он ничего не мог с собой поделать: голод и желание сжигали его.
      Трэйнор сжал зубы и принялся внимательно рассматривать ближайший холм. Злость за то, что он притащил ее сюда, что она завладела его душой, что он думал об этой девчонке, а не о спасении брата, не давала ему покоя.
      Вдруг вспыхнула пальба где-то совсем близко. Трэйнор натянул поводья и наклонил голову.
      – Ну-ка погляжу, – сказал он, обращаясь к товарищам, и пришпорил коня.
      Тот легко вынес его на небольшой холм.
      Марси сжалась за его спиной: он знал, что она едва жива, но уже не было времени думать о своей вине перед этой девушкой. Если стреляют в его брата, надо спешить.
      На вершине холма Трэйнор опустил поводья, и конь замедлил шаг. Он привстал в седле, зорко всматриваясь в окрестности.
      – Сукин сын, – наконец тихо сказал он. Марси выглянула из-за его плеча.
      – Это Трэкс, – пояснил Брет, показывая на человека, согнувшегося за невысоким кустарником.
      – Вижу. Они прижали его к земле.
      Трэйнор определял на глаз расстояние между братом и северянами, стрелявшими в него.
      Трэкстон начал стрелять, и на душе у Трэйнора немного посветлело.
      – По крайней мере, у него есть пистолет, – успокоил он себя.
      – Что ты собираешься делать? – спросил Брет. – Атаковать?
      Командир соскочил на землю и пошел по холму, поросшиму кустарником. Отойдя на несколько ярдов, он лег, глядя на раскинувшуюся внизу долину, где его брат отбивался от патруля, посланного в погоню.
      – Позиции удобны и у Трэкса, и у янки, – сказал Трэйнор Брету, – но думаю, что у брата мало патронов, и ему из засады нелегко сделать точный выстрел.
      Он сорвал травинку и смял ее пальцами. Потом добавил, не отводя взгляда от северян:
      – Придется атаковать. Как только мы оставим этот холм, прикрытия уже не будет.
      Трэйнор и Брет вернулись к отряду.
      – Возьми с собой несколько человек, – приказал он Брету, – и заходи справа. Джэми, Чарли и Бен пойдут со мной – мы ударим слева, Фрэнк, с остальными наступай с тыла. Будьте осторожны. Головы держите пониже. Приказываю всем вернуться на «Черную Колдунью» живыми и невредимыми.
      Он посмотрел на Марси, сидящую на коне:
      – А вот здесь тебе придется слезть, девочка.
      – Что? – она удивилась. – Слезть?
      – Да. Ты будешь ждать тут. Я не могу больше подвергать тебя опасности. Того, что было, вполне достаточно. Ну давай. Я вернусь за тобой.
      Он поднял руки, чтобы помочь ей:
      – А если что случится, то янки проводят тебя на свои позиции.
      Марси незаметно подвинулась на середину седла.
      – У меня есть идея получше, – возразила она, внезапно пришпорив коня, натянула поводья и помчалась вперед.
      – Марси! – закричал Трэйнор и рванулся было за ней, но было поздно.
      Брет пришпорил коня и помчался следом.
      – Брет! – отчаянно закричал Трэйнор. – Стой!
      Брет натянул поводья, остановился и повернулся в седле, недоуменно глядя на Трэйнора.
      Марси махала рукой и мчалась прямо к позиции янки, что-то крича. Раздались выстрелы.
      – Остановитесь! Остановитесь!
      Кто-то из северян заметил девушку на коне, и все пятеро, передавая сигнал по цепочке, прекратили стрельбу и встали, изумленно глядя на Марси, скачущую прямо на них.
      Трэйнор, не отрываясь, смотрел ей вслед. Если бы он смог сейчас дотянуться до ее шеи, то, не задумываясь, придушил бы чертовку. Он ведь мог и должен был предвидеть такой поворот.
      – Слезайте с лошадей, готовьтесь обороняться, – процедил он сквозь зубы.
      Солдаты спешились, увели лошадей в укромное место и заняли позицию.
      Трэйнор с вершины холма смотрел, как Марси скачет по долине. Первоклассный, безмозглый дурак! Неужели он еще не знал, что женщине доверять нельзя? Слепо и безрассудно он отдал когда-то свое сердце женщине. И что вышло? Одно горе! На сей раз он не доверился полностью, но все равно оказался в дураках.
      – Черт! – ругательство само собой сорвалось с его губ.
      Брет услышал это слово и взглянул на друга, но ничего не сказал.
      Трэйнор смотрел вниз на лагерь янки. Смотрел и думал о том, что пользовался радостями, которые давали женщины, наслаждался их обществом, но строго следил за тем, чтобы они не приняли его ласки за что-то серьезное. Так почему же он потерял бдительность с Марселиной Колдрэйн?
      «Потому что ты дурак», – шепнул ему внутренний голос.
      – Прекратите эту нелепую стрельбу! – кричала Марси, торопливо спешиваясь и подходя к солдатам. Она понимала, что ее поступок – безумие, но ведь и все, что она чувствует, говорит и делает с той минуты, как встретила Трэйнора Брэгета, – тоже безумие.
      – Зачем вы хотите убить его?
      Она протестующе замахала руками.
      – А как же с милосердием?
      Один из северян выступил вперед, предварительно убедившись, что не попадает в поле зрения Трэкстона.
      – Мадам, я не уверен, что вам стоит…
      Он откашлялся и расправил плечи:
      – Я имею в виду, что не очень понимаю, о чем вы говорите. Но…
      – Ну, вся эта стрельба, разумеется, – прервала его Марси, воздевая руки к небу с видом величайшего возмущения.
      Солдат схватил Марси за руку и потащил ее к кустам, за которыми они укрывались. Она стала вырываться, гневно крича:
      – Отпусти, дуралей!
      Если бы Джеральд увидел ее сейчас, то страшно возмутился бы. Помогать врагу! Он бы в ярости задушил ее.
      – Мадам, вас могут убить!
      – Убить? – закричала Марси. – Кто убьет? Вы?
      – Да нет же, мадам, – ответил солдат немного увереннее. – Вот тот южанин, который прячется в кустах.
      Он показал рукой в сторону Трэкстона.
      – Южанин? – переспросила Марси с недоверием в голосе. – Так вы считаете, что там южанин?
      Она презрительно засмеялась:
      – Мятежник! Ах, Господи!
      Солдаты озадаченно переглянулись.
      И вдруг лицо Марси исказилось гневом. Она окинула всех пятерых тем взглядом, который, она знала, способен укротить самого самоуверенного мужчину.
      «Прости меня, Джеральд», – попросила она про себя. С глубоким вздохом уперлась кулачками в бока, глядя на растерянных солдат.
      – Этот мятежник, южанин, как вы его называете, – и не мятежник вовсе. Он даже не военный!
      – Но, мадам, мы гонимся за этим человеком целый день: он сбежал из тюрьмы в Бриджпорте.
      – Сбежал из тюрьмы? Да нет же, этот человек не убегал из тюрьмы!
      Военный, с которым она разговаривала, был не старше ее. Его явно обидело подобное обращение.
      – Нет, сбежал…
      – Вы стреляли в другого человека, – отрезала Марси, не слушая его.
      Она впилась в северянина взглядом:
      – Как вас зовут?
      Солдат расправил узковатые плечи и провел рукой по усталому лицу:
      – Сержант Хэйл.
      – Ну так вот, сержант Хэйл. Пока вы пытались убить невинного человека, за холмом на меня напал настоящий южанин и мятежник. Высокий, с черными волосами и серыми глазами, наверное, это и есть тот, кого вы должны поймать.
      Она очень надеялась, что Трэкстон похож на Трэйнора, иначе ее описание будет ошибочным.
      – Высокий, с черными волосами и серыми глазами?
      Солдат подозрительно посмотрел на Марси:
      – А на нем был мундир конфедерата?
      – Да.
      – И фуражка?
      Марси почувствовала, что ее загоняют в угол. Фуражка? Была ли на Трэкстоне фуражка? Как ей узнать это? Она воздела руки к небу, словно в растерянности и недоумении.
      – Я не знаю, была ли на нем фуражка, – запричитала она, стараясь придать своему голосу оттенок истеричности. – Все произошло так быстро! Я ехала верхом и – раз! – он впереди меня. Мне пришлось бороться, чтобы он не скинул меня с коня, и побыстрее уносить ноги. Он хотел схватить меня! Разве заметишь, есть ли на нем фуражка!
      – Но вы же запомнили цвет его глаз, – изобличающим тоном произнес Хэйл.
      – Конечно. Он так пялился на меня! Это просто ужасно! Он старался отобрать у меня коня! И… одному Богу известно, что еще он мог сделать, если бы я не отбивалась так яростно.
      – Мэм, это не тот человек, за которым мы охотимся. То есть я вовсе не хочу сказать, что на вас не напали, но вот этот – в кустах – именно тот, кого мы преследуем, – он ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо, – уже целый день. Мы шли по его следу, а Пит, – он бросил взгляд на одного из своих товарищей, – очень хороший следопыт. Охотился на индейцев в Пакете.
      Марси вела себя так, словно он ничего не говорил. Она покачала головой.
      – Боже, нет ничего удивительного в том, что мы никак не можем найти Вилли. Вы знаете, – она ткнула пальцем в лицо говорящему солдату, – моя мать заболела от волнения, совсем перестала есть. Это убьет ее.
      – Мэм?
      Солдат явно не мог ничего понять и страшно мучился.
      – Там внизу мой брат, а вовсе не ваш чертов южанин!
      Сержант Хэйл покачал головой.
      – Нет, мадам, вы ошибаетесь. Я следил за ним с тех самых пор, как он убежал из Бриджпорта. Это он – нет никаких сомнений.
      – Отлично!
      Марси воздела руки к небу:
      – Прекрасно! Поймайте Вилли и киньте его в свою вонючую тюрьму, – или куда вы там хотите его посадить – а я пойду прямиком к вашему начальству. Уверена, ему будет очень приятно узнать, что настоящий мятежник убежал, а вы поймали…
      Она помолчала, словно стараясь подобрать подходящее слово:
      – Ну как же мне сказать так, чтобы вы, ребята, поняли?
      Она лукаво улыбнулась:
      – Ну, скажем, человека, который немного не в себе?
      В голосе ее слышался сарказм.
      – Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду под «не в себе»?
      На нее с удивлением смотрели пять пар глаз.
      – Не в себе? – повторил сержант.
      – Я так сказала, правда?
      Она взглянула в сторону Трэкстона и приложила руки к сердцу:
      – Бедняга Билли. Он…
      Глаза Хэйла недоверчиво блеснули:
      – Мне послышалось, будто вы сказали, что вашего брата зовут Вилли.
      Марси струхнула. Черт возьми, вся эта история слишком затянулась, и она уже начала путаться.
      – Неужели?
      Девушка любезно улыбнулась:
      – Видите ли, на самом деле его имя – Уильям. Мама зовет его Вилли, а папа – царство ему небесное – все время называл Билли. А я частенько дразнила Билли Вилли. Или Вилли Билли. А иногда, когда он смешил меня, даже Силли Билли Вилли.
      Сержант, похоже, не очень поверил в эти россказни.
      Марси гнула свое, глядя туда, где прятался Трэкстон.
      – Понимаете, Вилли старше меня на пять лет, но по уму он так и не превзошел семилетнего ребенка, бедняга.
      – Семилетнего ребенка? – словно эхом отозвался солдат, явно изумленный.
      – Точно, – она посмотрела на него. – Но вы, мужчины, с вашей войной…
      Она снова воздела руки к небу.
      – Вилли просто думает, что вы играете в какую-то игру, и ему хочется играть с вами. Он так плакал, что у него нет мундира, как у других мальчиков, и мама сшила ему эту форму конфедерата. Не подумайте, что мы на их стороне. Мой отец никогда не использовал труд рабов на своих плантациях.
      Марси похлопала ресницами и невинно посмотрела па солдат:
      – Видите ли, мы сами из Пенсильвании, но папа купил здесь землю и… эти глупые южане начали палить по форту Самтер.
      Она топнула ногой.
      – Они все разрушили.
      Марси вновь неслась вперед, болтая так, словно в ее голове не было ничего, кроме воздуха, но похоже, это действовало. Если она и не сбила их окончательно с толку, то по крайней мере затуманила им мозги.
      – Вилли больше нравится серый цвет, поэтому мама не пожалела последнего отреза серого сукна на этот мундир. Он остался доволен, а потом… сбежал… – Ах! – Она прижала руку ко лбу. – Я прямо не знаю, что скажу маме, если его ранят.
      – Так он не в своем уме? – наконец переспросил один из солдат. – Правда? Он ненормальный?
      – Господи Боже, ребята, вы слушали, что я говорила? Да, он ненормальный с самого рождения. Он не буйный, не помешанный, просто чокнутый.
      – Но, мэм…
      Сержант Хэйл смотрел так же недоверчиво, как и несколько минут назад, когда Марси только начала разговор:
      – Я вовсе не хочу вас обидеть, но если он ненормальный и все такое прочее, то откуда же у него оружие?
      – Понятия не имею!
      Марси всем своим видом показывала, что не желает больше сдерживаться. Темперамент ее грозил выйти из-под контроля – они задают слишком много глупых вопросов. Так выглядело со стороны. А на самом деле она злилась на себя – она помогает врагам, ее нужно судить за измену. Ее можно повесить! Сердце девушки отчаянно билось.
      Марси с трудом проглотила комок страха, застрявший в горле. Она может остановиться и сказать этим людям правду. Рассказать, что почти дюжина мятежников сейчас наблюдают за ними с соседнего холма, дожидаясь удобной минуты, чтобы атаковать их и спасти того, за кем они с таким упорством гонялись целый день. Если она скажет, то Трэйнор, видимо, погибнет. От этой мысли ей стало жутко.
      – Но вы, его сестра, должны были знать, что у него пистолет.
      Марси вернулась в реальность – вот к этим солдатам, которых надо одурачить.
      – Он мог украсть пистолет у любого из вас или где-нибудь еще! Я же сказала вам, что для Вилли это все лишь игра! Он и понятия не имеет, что может убить кого-то!
      – Ха! А стреляет он вовсе не как дурачок! – усмехнулся один из солдат.
      Он снял с головы фуражку и протянул Марси:
      – Взгляните-ка! Едва не снес мне башку!
      Он просунул палец в дырку, оставленную пулей.
      Марси вздернула носик и ответила высокомерным взглядом:
      – Так вам и надо – за то, как вы с ним обращаетесь! Кстати… Ваш истинный враг тем временем уходит все дальше и дальше, пока вы тут со мной рассуждаете и охотитесь на… несчастного простака.
      – Стивен, Тодд, Джим, – позвал Хэйл, – поезжайте за холм и посмотрите, кто там на нее нападал. А мы останемся здесь и последим, чтобы этот парень никуда не делся.
      Марси улыбнулась. Тремя будет меньше – не так уж и плохо!

      Трэйнор видел, как трое янки сели верхом и куда-то поехали. Он повернулся к Брету:
      – Отправь-ка двоих вслед за этими тремя! Если она послала их за подкреплением, то я не собираюсь ждать, когда они его схватят. Не убивайте, а просто пригвоздите их к месту.
      – Есть!
      Брет поспешил к своим товарищам, те быстро поднялись с места и пошли к своим лошадям.
      Трэйнор не сводил глаз с небольшой возвышенности, где осталась Марси и двое северян. Он слышал стук копыт – это уезжали его товарищи. Только бы они не попали в ловушку!
      «Глупец!» Слово это, как молот, бухало в голове. Ну, конечно, глупец, если поверил женщине, за которой он продолжал пристально следить. Своим предательством Марси разодрала его сердце в мелкие кусочки. Нужно не думать о ней! Он усмехнулся. Перестать думать. Легко сказать!
      Внезапно Трэйнор почувствовал сильную боль в животе. Он постарался не обращать на нее внимания. Сейчас надо сосредоточиться на том, что важнее для всех. Он заметил, как Марси подняла вверх руки, продолжая разговаривать с одним из солдат.
      – Что, черт возьми, она задумала?
      Почему трое янки уехали? За подмогой послали бы одного. Теперь только двое держат Трэкстона на прицеле. Трэйнора одолевали сомнение и подозрение. Марси отнюдь не глупа, она легко поняла бы это. Так в чем же все-таки дело? Если бы янки были одни, без Марси, можно было бы их атаковать. Но она там, и он не может рисковать ее жизнью.
      Пригорок, где стояли северяне, давал им явное преимущество в случае атаки. Люди Трэйнора оказались бы на открытом пространстве. И лишившись – по милости Марси – фактора внезапности, они стали бы удобной мишенью.
      Трэйнор глубоко вздохнул. Если трое поскакали за подмогой, оставшиеся поймут, что помощи ждать не стоит. И тогда они начнут стрелять.
      Марси улыбнулась северянам:
      – Послушайте, давайте я сбегаю к Вилли, заберу у него пистолет и приведу его сюда. Тогда вы убедитесь, что я говорю чистую правду.
      Она покрутила пальцем у виска.
      Она вновь увидела в глазах сержанта Хэйла недоверие и почувствовала укол совести. Но она должна делать то, что делает. Это единственный способ удержать Трэйнора от атаки и сохранить ему жизнь.
      – Не уверен, что это разумное решение, – словно бы нехотя ответил Хэйл.
      – Почему? – хныкающим голосом спросила Марси.
      – Да просто я не верю, что это ваш брат.
      – Разрешите привести его сюда, вы убедитесь в этом сам.
      Сержант покачал головой:
      – Слишком опасно. Я не могу позволить вам, пока мы не убедимся, что этот парень – ваш брат.
      Марси нетерпеливо топнула ногой.
      – Мама, наверное, умирает от страха, думает, что Вилли убили или что-нибудь в этом роде!
      От нее не ускользнуло, что Хэйл колеблется, и она взбодрилась.
      – У нее такое слабое сердце! Ну просто очень слабое!
      Она сжала руки:
      – У нее может начаться приступ. Доктор запретил ей волноваться, потому что приступы иногда так сильны, что могут убить ее.
      – Я очень сожалею, мэм, правда, но…
      Марси принялась расхаживать по вершине холма.
      – А если что-нибудь случится с мамочкой, Вилли обвинит вас.
      Она остановилась перед сержантом:
      – Вам это наверняка не понравится.
      Марси постаралась выглядеть взволнованной и расстроенной.
      – Помню, однажды, когда мы жили еще в Пенсильвании, рысь загрызла любимого щенка Вилли. Так он побежал за ней и вернулся домой, когда поймал и убил ее. И снял с нее шкуру.
      Марси снова принялась мерить шагами холм.
      – Я уверена, что он обвинит во всем вас, если мама не выдержит. Он не успокоится и не вернется домой до тех пор, пока не выследит вас, как ту рысь.
      – У вашей мамы действительно такое слабое здоровье?
      – О да! Если только вы позволите мне сходить, вы поймете, что охотитесь не за тем человеком. Он, конечно, сразу же вернет вам пистолет.
      Сержант Хэйл уставился в землю, не говоря ни слова. Потом покачал головой:
      – Не знаю… А что, если вы ошибаетесь?
      – Нет, это мой брат! – настаивала Марси.
      – Пусть идет, – вмешался второй солдат. – Что мы теряем от этого?
      – Ну а если она лжет?
      Второй пожал плечами:
      – Но он же у нас на прицеле. И ее возьмем на прицел.
      – Ну ладно, идите и поговорите с ним, – сказал Хэйл. – Но разоружите его перед тем, как пойдете сюда. И возвращаясь, держите пистолет высоко над головой.
      Марси просияла.
      – Конечно, конечно! – горячо уверяла она. – Спасибо, мама будет так признательна!
      Повернувшись, она бросилась бежать. Девушка летела по полю по высокой траве туда, где Трэкстон залег за высоким кустом.
      – Вилли! Вилли! Это я, Марси, твоя сестра! – кричала она, размахивая над головой руками.
      Вздрогнув от голоса Марси, Трэйнор поднял голову и внимательно смотрел за ней.
      – Черт подери! Что такое она творит? – тихонько выругался он.
      – Что там происходит? – удивился Брет, придвигаясь поближе к Трэйнору.
      – Понятия не имею, – зло отрезал Трэйнор. Он наблюдал за Марси в подзорную трубу, которую достал из седельной сумки, как только спешился.
      – Она бежит к Трэкстону, – не верил своим глазам Брет. – Черт возьми, Трэй, она правда бежит к Трэкстону!
      – Я знаю, и он запросто может прострелить ее дурацкую башку! – отвечал Трэйнор.
      Страх и дурные предчувствия овладели им.
      – Вилли! Вилли! Это я, твоя сестричка! – вопила Марси во все горло.
      Трэкстон поднялся с земли, но не выходил из-за высокого куста. Девушка бросилась к нему на шею, обнимая с таким жаром, что он едва устоял на ногах.
      Трэкстон обхватил ее за талию. Правой рукой он крепко сжимал пистолет и был готов в любой миг спустить курок, если понадобится. Он взглянул на Марси, которая уже отступила немного назад и, пораженная, разглядывала его.
      – Вы так похожи на брата – просто невероятно!
      Трэкстон нахмурился и свободной рукой схватил ее за запястье. Его темно-серые глаза потемнели от гнева.
      – Если это какой-то трюк, леди, не утруждайте себя. Я не поддамся.
      Марси хотела было освободиться, но вспомнила, что северяне наблюдают за ними.
      – Сейчас не время пускаться в объяснения, – задыхаясь сказала она. – Просто поверьте мне… Если хотите остаться в живых… Ваш брат там, на холме.
      – Что?
      Марси выглянула из-за куста, посмотрела не северян и умоляла Господа простить ее за то, что она собиралась сейчас сделать. А еще она попросила проявить милосердие, сделать так, чтобы Джеральд ничего не узнал. Она повернулась к Трэкстону:
      – Дайте мне вашу шляпу.
      – Что? – не понял он. – Послушайте, леди, я не знаю, кто вы такая…
      – Дайте мне эту чертову шляпу! – рассердилась Марси.
      Она подняла руку и сорвала шляпу с его головы, обежав вокруг куста, она яростно замахала шляпой.
      Трэйнор, стоя на холме, открыл рот от изумления.
      – Она подает нам какой-то знак? – спросил Брет.
      – По коням, – крикнул Трэйнор, – и вперед!
      Трэкстон выхватил свою шляпу из рук Марси.
      – Черт возьми, леди, что вы делаете? Ведь вас убьет! Вы что? Даете им сигнал? Они придут и схватят меня? Если это так, вы и сама в опасности, знайте это!
      – Я делала знаки вашему брату.
      Она отобрала шляпу и замахала ею над головой.
      Трэкстон посмотрел туда, куда глядела она, и, ничего не сказав, опять выхватил шляпу.
      – Ничего у вас не получится!
      Марси обернулась и посмотрела на него:
      – Это не…
      Тут над долиной раздался звук, который испугал Марси, а у Трэкстона вызвал улыбку. Она слышала рассказы о кличе конфедератов, которые идут в атаку. Этот дикий клич внушает ужас северянам. Теперь она хорошо понимала, почему.
      Звук этот прокатился по округе. Трэйнор, Брет и вся команда «Черной Колдуньи» сорвались с густо поросшего кустарником холма и бросились в атаку на двух одиноких янки, которые держали Трэкстона на прицеле.
      Марси увидела, как те двое тут же подняли ружья и прицелились.
      «Нет, – с болью подумала она, – только не это!»
      Похоже, там, на небесах, услышали ее молитву: северяне бросили оружие и подняли руки вверх.
      – Благодарю тебя, Господи! – прошептала Марси.
      Со слезами на глазах она облегченно вздохнула.
      Трэкстон посмотрел на нее, как на чокнутую. Она же повернулась к нему и подала руку.
      – Я – Марси Колдрэйн, заложница вашего брата, а вы, насколько я понимаю, – Трэкстон Брэгет.
      – Заложница?
      Она ничего не успела сказать в ответ, потому что прискакал Трэйнор и резко остановил коня. Тот уперся копытами в землю, подняв облако пыли. Командир ловко спрыгнул на землю, подбежал к ней и схватил за руки:
      – Марси, что за глупые фокусы? Ты же могла погибнуть!
      Она вопросительно взглянула на него. Неужели так надо благодарить за спасение Трэкстона? За то, что она предала свою страну, собственного брата и все, во что верила, желая уберечь его от нелепой атаки, в которой неизбежно бы погибли люди. В ней все кипело от ярости.
      – К вашим услугам, мистер Брэгет, – язвительно выпалила она.
      Они смотрели друг другу в глаза. Страх, отступивший лишь несколько мгновений назад, дал место гневу. Ему хотелось схватить ее, обнять, убедиться в том, что она цела и невредима. Огонь желания сжигал его, чувства боролись с разумом. Она спасла Трэкстона, но почему? Был какой-то скрытый мотив. Может быть, она послала северян на помощь своему брату или узнала что-нибудь об укреплениях вокруг Виксбурга и направила их к Шерману сообщить сведения.
      – Трэй! – наконец подал голос Трэкстон, не ожидавший увидеть своего младшего брата. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
      – Спасаю твою шею от веревки.
      – Но как ты узнал? Ты же вечно где-нибудь посреди океана. Или на своем острове.
      – Мне написала мама. – Трэйнор крепко обнял брата. – Это долгая история, у нас нет времени. Я все объясню тебе позже. Нужно убираться отсюда.
      – Пойдем, мы приготовили тебе коня, – сказал Брет Трэкстону. – И для мисс Колдрэйн тоже. Думаю, нужно двигаться как можно быстрее. Этим троим удалось проскочить мимо наших.
      – Это не имеет значения, – заметила Марси. Все трое внимательно посмотрели на нее.
      – Не знаю, как тебе, а нам бы не хотелось встретиться с тем подкреплением, за которым ты послала, – глаза Трэйнора были полны гнева. – По крайней мере, сейчас.
      Марси похолодела. Так вот что он подумал!
      – Я не посылала за подкреплением, генерал, – резко ответила она.
      Глаза ее стали такими же холодными, как и у него:
      – Я отправила их искать твоего брата.
      Трэйнор взглянул на нее:
      – Мой брат здесь, или ты забыла?
      Марси лукаво улыбнулась:
      – Да нет же, это мой брат Силли Вилли Билли, который немного не в себе и просто играет в войну как настоящий тридцатилетний мужчина, у которого ум семилетнего ребенка. А тот, кого они догоняют, напал на меня по дороге.
      Трэйнор с сомнением смотрел на девушку. Ему так хотелось верить ей!
      – Так что же ты им сказала? Что Трэкстон – твой брат и немного не в себе?
      – Точно.
      – И что, неужели они тебе поверили?
      Марси слегка нахмурилась:
      – Ну, конечно же, поверили. Я когда-то мечтала стать актрисой и готовилась к этому поприщу.
      Трэйнор молчал. Она подошла к коню, которого держал под уздцы Брет.
      – Ради бога, генерал Брэгет, или как там вас зовут на самом деле, – не пытайтесь благодарить меня.
      Она поставила ногу в стремя и вскочила в седло, ничуть не беспокоясь о том, что юбка высоко задралась:
      – Я всего лишь ваша заложница янки. Я заботилась о своих интересах и собственной шее.
      Трэйнор и на эти ее слова ничего не ответил. Он натянул поводья, и конь резко повернулся, испугав лошадей, что стояли рядом.
      – Поехали, – сказал он, – пока все спокойно.
      Словно что-то вспомнив, Трэйнор взглянул на Брета:
      – Не отходи от нее и не давай ей делать новых глупостей.
      Брет нахмурился, но ничего не ответил.
      – Я не буду больше делать глупостей, – обидчиво откликнулась Марси. – А просто прослежу, чтобы вас повесили!
      – Отлично! Значит, еще встретимся! – сквозь зубы процедил Трэйнор.

      Трэйнор крепко сжимал поводья. Они ехали почти два часа и, к счастью, не наткнулись ни на один патруль. Но такое везение не может продолжаться вечно. Правда, места были труднопроходимые, доступные лишь истинным южанам. Но все равно в дневное время идти было рискованно. Он оглянулся вокруг: они ехали через рощу, чувствуя себя под защитой деревьев. Трэйнор понимал, что лучше бы остаться здесь до ночи, но стемнеет через несколько часов, а округа кишит янки – просто удивительно, как его небольшой отряд смог уцелеть.
      Вдалеке послышалась стрельба. Командир огляделся: нет ли где засады. Пушки северян, окруживших Виксбург, – в милях пяти-шести по прямой – палили и палили с короткими перерывами. А когда Трэйнор со своим отрядом покидал город, перерывы были по нескольку часов.
      Он сделал знак спешиться. Скрипели кожаные седла, стучали по земле ботинки, всадники буквально валились с коней – так велика была усталость. Они ложились на землю, сгребая под голову опавшие листья.
      Трэйнор заставил себя не обращать на Марси внимания. Он сел на упавший ствол дуба. Чувство вины не давало ему покоя с тех самых пор, как Марси помогла освободить Трэкстона, а он вместо того, чтобы поблагодарить ее и хотя бы проявить доверие, отмахнулся и обвинил девушку в помощи северянам.
      Налив из фляги воды в оловянную кружку, Трэйнор достал из вещевого мешка несколько сухарей и опустил их в воду. Поставил кружку на ствол рядом с собой.
      Подошел Трэкстон и сел рядом.
      – Что у тебя с этой малышкой?
      Трэйнор посмотрел на Марси, потом перевел взгляд на брата. Он постоянно ловил себя на мысли, что смотреть на брата – все равно как смотреть в зеркало, правда, отражение старше оригинала. У него еще не было морщинок возле глаз и около губ – следов и веселых, и трудных времен.
      Трудные времена – это жизнь дома, в Шэдоуз Нуар. Несколько морщинок появились, наверное, в ту пору, когда Трэкстон был техасским рэйнджером. А две или три самых новых добавила война.
      Но в глазах Трэкстона сохранилась искра радости: может быть, не такая яркая, как раньше, но живая. Ее могла зажечь лишь любовь женщины. Она сияла из глубины темно-серых глаз и вызывала у Трэйнора внезапный приступ ревности.
      Он посмотрел на брата долгим и твердым взглядом. Наверное, ложь сейчас была бы лучшим средством, но Трэкстона все равно не обманешь. Никто из братьев никогда не лукавил с ним.
      Трэйнор вздохнул:
      – Ничего у меня с малышкой нет!
      Ответ был ясным и кратким, но Трэкстона он не убедил:
      – Ну хорошо, тогда кто же этот ангел милосердия, который спас мне жизнь?
      При этих словах Трэйнор ощутил облегчение, но возникло и дурное предчувствие. Брат не пытался выяснять отношения между молодыми людьми, но он и не оставлял этого вопроса. А значит, рано или поздно Трэкстон вернется к нему.
      – Я реквизировал канонерку юнионистов чуть выше Мемфиса. Капитаном на ней был…
      Глаза Трэкстона загорелись восторгом. Он рассмеялся и хлопнул себя рукой по колену:
      – Молодец!
      – Я решил, что так я смогу добраться сюда до того, как они наденут на тебя веревочный воротник.
      Тишину разорвал пушечный выстрел. Трэкстон нахмурился.
      – Что-то эта артиллерия тяжеловато звучит.
      Трэйнор кивнул.
      – До Бриджпорта мы побывали в Виксбурге. Там совсем худо. Хуже, чем я предполагал. Город разбит, люди живут в пещерах, вырытых в отвесном обрыве на берегу реки.
      Лицо Трэкстона помрачнело.
      – У меня был приказ явиться с докладом к Пембертону. Мы пересекли Язу, когда я заметил медицинскую лодку. – Он пожал плечами. – Я слышал, что в Виксбурге идут бои, и подумал, что медицинские принадлежности там пригодятся. Мы попытались захватить эту лодку.
      Он покачал головой:
      – Может, это была не ловушка. Но очень похоже на нее. Мы направились прямо к ней. Я не знаю, где мои товарищи, но…
      – Скорее всего, в тюрьме, – предположил Трэйнор.
      – Наверное.
      Трэкстон подобрал с земли сухую веточку и начал ломать ее.
      – Брат Марси командовал той самой канонеркой, которую я реквизировал, – пояснил Трэйнор, решив сменить тему разговора и отвлечь Трэкстона от мрачных мыслей о том, где его люди. Вряд ли они уцелели.
      – Мы были на полпути, когда выяснилось, что она на борту.
      Трэкстон удивленно поднял брови:
      – Брат оставил ее на борту?
      – Да. И поверь, может быть, он сделал это нарочно.
      Трэкстон улыбнулся:
      – Выходит, мне повезло.
      – Конечно, – согласился Трэйнор.
      Но в голосе его легко было уловить иронию:
      – Тебе, может быть, и повезло.
      Трэкстон испытующе смотрел на брата:
      – Так все-таки, что между вами?
      Скоро же Трэкстон вернулся к своему вопросу!
      Очевидно, его чувства к Марси заметнее, чем он думал, но обсуждать их не собирался.
      – Ничего, – снова вздохнул он.
      – Так ли, Трэй?
      – Мне не хотелось бы сейчас говорить о Марселине Колдрэйн.
      Он потянулся к кружке, достал из нее сухарь и подал Трэкстону.
      – Держи. Рад бы угостить тебя чем-нибудь повкуснее, да ничего нет.
      Он достал второй сухарь и откусил от него.
      – Мука, сода и соль, – пробормотал Трэкстон, глядя на сухарь. Заставить бы питаться им всю жизнь того, кто выдумал это изысканное кушанье!
      Трэкстон уселся поудобнее, поставив ногу на ствол.
      – Что там между тобой и этой леди – дело твое. Сейчас у нас есть другие заботы.
      Трэйнор нахмурился.
      – Да, поскорее вернуться в Виксбург и помочь осажденным, чем сможем.
      – Нет.
      Трэйнор повернулся к брату:
      – Нет? Что ты имеешь в виду под своим «нет»? Вокруг нас янки. Это единственное место, куда можно податься. Шерман, Макклернанд, Макферсон и Орд буквально нашпиговали всю округу своими солдатами.
      – Нам надо обойти их стороной. Или пробиться. В любом случае попасть к Язу.
      – К реке? Зачем?
      – Я слышал разговор двух часовых, которые конвоировали меня в Бриджпорт.
      – И что же?
      – Слушай. Меня поймали, когда я пытался украсть медикаменты. Янки везли их в полевой госпиталь Шермана в Нью-Кортхейдже.
      – Продолжай!
      – Людям в Виксбурге нужны и лекарства, и перевязочный материал, Трэй. Конечно, мы не остановим флотилию, но можем отбить у них хоть часть запасов. С первого раза мне это не удалось, но надо попробовать опять. Вряд ли они ожидают второго нападения.
      – Хорошо. А что, первого они ожидали?
      – Нет, но тогда у меня не хватило времени на раздумье, – он усмехнулся, – да и тебя рядом не было.
      – Ну, Трэкс, – прервал брата Трэйнор, – Неужели ты полагаешь, что янки будут стоять и с улыбкой наблюдать, как мы поднимемся на борт их лодки и возьмем то, что нам очень нужно?
      – Нет, не полагаю, – согласился брат, – но ты обладаешь опытом в конфискации чужих лодок.
      Трэйнор явно колебался.
      – Давай хоть попробуем, – настаивал Трэкстон.
 
      Марси внимательно наблюдала за братьями, которые и не подозревали, что она сидит в тени в нескольких ярдах от них. Медицинский корабль. Джеральд как-то упоминал, что должен сопровождать медицинский корабль вниз по реке. На его борту будут все те лекарства, которых уже нет у доктора Самюэлса.
      Девушку пронзило воспоминание о страданиях тех людей, которых она увидела в госпитале-пещере. Перед глазами прошли раненые, которым она старалась помочь. Они были ее врагами, но это не имело ни малейшего значения. Уже не имело. Она не знала ужасов войны, старалась держаться от них подальше. Джеральд оберегал ее. Другие женщины добровольно помогали в госпиталях и тюрьмах. Марси же тогда блистала на вечерах и приемах. Другие вязали солдатам рукавицы и шарфы, а Марси заказывала себе платья у лучших портных по модным парижским фасонам.
      Но вот она своими глазами увидела, что стало с Виксбургом и его жителями из-за этой войны. Люди умирали от ран, которые при нормальном лечении не угрожали бы жизни. Гангрена и дизентерия несли смерть наравне с пушечными ядрами. Если бы у доктора Самюэлса были медикаменты, он смог бы вылечить многих своих пациентов.
      «Ничего, – ответил Трэйнор, когда брат спросил его, что происходит между ним и ею, Марси. – Ничего».
      Слово это полоснуло ее, словно ножом. Она заморгала, давая волю слезам, которые навернулись на глаза. Ничего. Боль и обида терзали ее. Хотелось взглянуть ему в глаза. Но это подождет. Сейчас она должна делать то, за что Джеральд станет ее презирать и ненавидеть. Ну и пусть ненавидит! Она поступит, как решила.
      «Боже, сделай так, чтобы брата моего не было на том корабле!» – взмолилась Марси.
      Подобрав юбки, девушка встала и подошла к братьям Брэгетам. Они одновременно подняли на нее глаза.
      – Пожалуй, я помогу вам раздобыть лекарства, – тихо сказала Марси.

      – Учти, – предупредила Марси, – ты обещал. Если Джеральд окажется там на корабле, ты его не тронешь.
      Трэйнор рассеянно кивнул.
      – Прошу прощения, мисс Колдрэйн, – вмешался Трэкстон.
      Марси повернулась и взглянула на него.
      – Как смогу я узнать вашего брата, если, скажем, случайно наткнусь на него, – ведь я ни разу в жизни не видел его?
      – У него рыжие волосы, как у меня, и рыжие усы.
      – Прекрасно. Это хоть что-то, конечно, если он не наденет шляпу и не побреется.
      – Джеральд не носит шляпу и не сбреет усов: он начал отращивать их с шестнадцати лет.
      – Очень хорошо. Будем надеяться и на то, что он неважный стрелок.
      – Мой брат – капитан речного судна, лейтенант Брэгет, – холодно пояснила Марси. – Он не увлекается стрельбой.
      – Очко в вашу пользу. Кстати, это может сохранить ему жизнь.
      Это не обрадовало, а скорее испугало Марси.
      – Не волнуйтесь, мисс Колдрэйн, – улыбнулся Трэкстон. – Вы же спасли мне жизнь. Я не забуду этого.
      Марси посмотрела на него благодарным взглядом, хотя Трэкстон Брэгет не вызывал у нее симпатии, как и все прочие конфедераты. Лучше уж ненавидеть их всех – и Трэйнора, и Трэкстона, и Брета, и весь отряд. Доктора Самюэлса, его жену Клару и несчастных раненых в госпитале тоже. Они – ее враги. И сражаются против всего того, во что она верит. Против ее друзей и родного брета. Но с недавних пор ей стало трудно думать о них, как о своих недругах.
      – Спасибо, Трэкстон, – прошептала Марси.
      Она повернулась и посмотрела на лодки, которые стояли на якоре недалеко от берега – в нескольких сотнях ярдов от того места, где они прятались. Девушка пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Они сидели на корточках среди высокой травы и кустарника уже целый час, следя за часовыми союзной армии.
      – Помни, – Марси взглянула на Трэйнора, – я делаю все это ради тех несчастных, которые страдают в госпитале-пещере. Никто не должен мучиться и умирать из-за того, что у доктора нет нужных лекарств.
      Командир не отозвался на ее слова. Он пристально наблюдал за картиной, которая разворачивалась в нескольких сотнях ярдов. Лицо его казалось хмурым, брови напряженно сдвинуты, губы плотно сжаты. Марси усомнилась, что ее слова проникли сквозь ту броню, которой он отгородился от мира.
      Куда же смотрел Трэйнор? Два судна стояли в доке. Борта их были защищены металлическими накладками, на палубах стояли пушки.
      А между ними притаился небольшой речной корабль, не защищенный и не вооруженный, зато украшенный искусной резьбой. На борту его был нарисован красный крест, оповещающий о принадлежности судна к медицинской службе.
      На берегу реки, на поляне белели палатки: это пехотная дивизия юнионистов разбила лагерь.
      – Это безумие! – наконец прервал молчание Трэйнор. – Нельзя попасть на этот корабль, взять то, что нам нужно, и вернуться живыми.
      – Можно, – с тихой настойчивостью возразила Марси. – Если сделаешь то, что я скажу…
      – Делать то, что скажешь ты?
      – Верно. Я все обсудила с твоим братом: он согласен.
      – Мой брат? – Трэйнор нагнулся, чтобы из-за Марси посмотреть на Трэкстона. – На что, черт возьми, он согласился? – глухим шепотом спросил он.
      – Продолжить ту игру, которую он начал с Джеральдом несколько дней назад.
      – Теперь он знает, что это ложь.
      – Может быть. Но даже если он вошел в союз с кем-то, я смогу убедить его, что это несвоевременно и ошибочно.
      – Даже в том случае, если этим кем-то окажется Линкольн? – насмешливо уточнил Трэйнор.
      – Джеральд никогда не станет обращаться напрямую к кузену Абрахаму.
      – А к его жене?
      – Нет. Джеральд всегда недолюбливал Мэри Тодд. Он поверит мне. Поверит, если я скажу, что ты – юнионистский агент. А именно это я и скажу.
      – А Трэкстон?
      – Он – твой пленник.
      – Да мы же похожи, как две капли воды!
      Марси повернулась к Трэкстону и натянула ему на лоб шляпу так, что она закрыла половину лица.
      – Вот, совсем незаметно.
      Трэйнор согласно кивнул.
      – Ну а теперь, – продолжала Марси, – если вы будете делать то, что я скажу, и слушаться, мы добудем лекарства и благополучно все вернемся обратно.
      – Все? – удивленно переспросил Трэйнор. – Что ты имеешь в виду?
      – Все, – уточнила девушка. – Мы втроем поднимемся на корабль, втроем и вернемся обратно!
      – Ты не вернешься с нами, Марси, – нахмурился Трэйнор. – В этом нет нужды. Это же корабль северян. Он заберет тебя в Мемфис или в любой другой город. Ты уже не заложница.
      Трэйнор отвернулся и про себя добавил: «Да и никогда ею не была».
      – Может быть, я и не заложница, генерал, – холодно возразила Марси, – но я хочу вернуться в Виксбург.
      Этого командир никак не ожидал. Он все еще не доверял девушке и усматривал в ее словах какую-то хитрость. С какой стати ей рваться в Виксбург?
      – Я уже сказала, что доктору Самюэлсу и раненым в госпитале нужна помощь.
      Трэйнор с трудом доверял людям, исключая своих братьев и сестру Терезу. Они ведь – его семья, его щит. А другие научили его, как опасно открывать чужим свою душу.
      Женщина, с которой он когда-то мечтал прожить всю жизнь, убедила его, что любовь покупается и продается за деньги. Первая невеста Трэкстона совершила почти то же самое. И от Трэвиса когда-то отвернулась избранница по вине их отца. Три женщины предали троих братьев, а Трэйса предал сам отец.
      Томас Брэгет был тираном, а не отцом, и Трэйнор старался пореже вспоминать его. Он не думал об отце с того самого времени, когда ему исполнился двадцать один год, и он надолго покинул Новый Орлеан.
      Прошло без малого пять лет, прежде чем он снова вернулся в дом Брэгетов – Шэдоуз Нуар. Случилось это лишь после гибели Томаса. Но не смерть отца позвала братьев домой, а свадьба их единственной сестры Терезы. Это время было хорошим для семьи. Они отпраздновали свадьбу Терезы, потом свадьбы Трэкстона и Трэйса с сестрами Сорбонт.
      Они не оплакивали Томаса Брэгета и никогда не будут жалеть о нем. Он был подло расчетлив с теми, с кем имел дело, но хуже всего он относился к собственной семье.
      В убийстве Томаса Брэгета обвинили отца Беллы и Лин Генри Сорбента. И тот и другой были высокопоставленными рыцарями Золотого кольца – секретного общества, которому отдали дань и все братья. Но это общество, боровшееся за конфедерацию с помощью шпионажа и обмана, скорее отвечало духу Томаса, чем его сыновей. Все полагали, что причину убийства Брэгета общество держит в тайне. Но для вдовы и детей все это было неважно – они просто радовались избавлению.
      Трэйнор заставил себя думать о насущных делах. Может быть, их отряд и не выйдет живым из лагеря юнионистов, но они будут сражаться до последнего и прихватят с собой на тот свет по крайней мере с дюжину янки.
      Но тут Марси взглянула на него. В ее глазах промелькнул свет, который заставил его отбросить все другие мысли, протянуть к ней руки и обнять. Раньше он не замечал такого сияния. Трэйнор попытался избавиться от этого чувства. Нельзя давать волю воображению.
      Они просто пригодились друг другу – вот и все. Он нуждался в женщине. А она решила, что может опутать его своими чарами. Надо сказать, что ей это на какое-то время удалось. Может быть, даже сейчас еще он не совсем освободился от них. Он и сам в точности не знает этого.
      Трэйнор взглянул на Брета, потом на Трэкстона:
      – Мы можем угодить в ловушку.
      Замечание должно было обидеть и разозлить Марси. Но ничего подобного не случилось. Конечно, очень обидно. Но было единственное желание – дать ему понять, что она никогда его не предаст.
      Так и не разобравшись в том, что с ней происходит, Марси бросилась к Трэйнору. Руки ее обвились вокруг шеи, она прильнула к нему доверчиво, нежно и страстно.
      Ее не смущало, что подчиненные стоят вокруг командира, что здесь его брат и Брет Форто. Все ее мысли сосредоточились на Трэйноре, которому она искренне хочет помочь, рискуя собой так же, как и он, а может быть, и больше.
      Марси прижалась губами к его губам, пытаясь подчинить его себе, как завоеватель жертву. Но он не был жертвой. Она это понимала. Завоевателем был Трэйнор, а жертвой – она. Она стала его добычей с первой их встречи и не сопротивлялась так, как, наверно, хотел бы Джеральд.
      Губы ее властвовали над его губами, все свои чувства она вложила в этот поцелуй, выражая им то, чего не могла сказать словами. Ее язык состязался с его страстно и нежно, а объятия ее были неистовы.
      И вдруг она освободила его из своих объятий. Так приказал ей разум. Она поцеловала его и поставила точку – перед людьми и Богом. Она сказала этим поцелуем, что о многом забывает, помогая ему и его друзьям, многое теряет, но главное: она сказала, что он для нее значит.
      Трэйнор не мог оторвать от нее взгляда. Руки его и тело взывали к новому прикосновению. Желание целиком захватило его: кровь горела, комок в груди заставил согнуться. Он хочет ее больше, чем когда-то в жизни хотел женщину. Но это не значит, что он доверяет ей и готов рисковать жизнью своих товарищей. Он не имеет права расплачиваться за ее объятия такой ценой.
      Серые глаза неотрывно смотрели в зеленые, напоминающие листву летнего леса. Он мог глядеть в них бесконечно долго, забывая обо всем и утопая в их глубине. Хотелось не просто еще раз дотронуться до этой девушки, но заглянуть ей в душу, снять покров таинственности и неизвестности. Он хотел любить ее, защищать ее и заботиться о ней. Внезапное сознание этих чувств удивило и испугало Трэйнора.
      – Ну вот, – неожиданно заговорила Марси, вторгаясь в его мысли, – теперь, наверное, ты думаешь, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку, Трэйнор Брэгет.
      – Не знаю, брат, убедили ли тебя, – с насмешливой улыбкой проговорил Трэкстон, – но я сказал бы одно: у этой женщины недюжинная способность убеждать. Она напоминает мне Беллу.
      Белла. Трэйнору стало совестно за то, что он не сказал Трэкстону правду о ней. Он боялся, что брат потеряет душевное равновесие и наделает непоправимых ошибок.
      Нельзя не признать, что план Марси удачен, особенно в теперешней обстановке. Он не был уверен, что рядом с Марси не потеряет голову и вернется в Виксбург целым и невредимым. Но выбора не было, товарищи его не могут больше ждать.
      Трэйнор согласно поднял руку:
      – Раз уж мы собрались сделать это, то надо начинать. Пойдемте.
      Марси посмотрела по очереди на Трэйнора, на Трэкстона и Брета.
      – Помните свои истории? Кто вы такие и почему поднимаетесь на борт?
      Мужчины послушно закивали.
      – Ну и хорошо. Позвольте мне быть главной и говорить первой. Я думаю, Джеральд на одной из этих лодок. Возможно, даже на медицинской, потому что… – она с улыбкой взглянула на Трэйнора, – …потому что теперь у него нет своего корабля. А коли так, говорить придется главным образом мне.
      – Смотри, не договорись до того, что мы все окажемся на виселице, – предупредил Трэйнор.
      Марси остро взглянула на него:
      – Я думала, мы навсегда покончили с этими разговорами.
      Трэйнор слегка поморщился.
      – Я очень сожалею.
      – Ничуть ты не сожалеешь, не надо лгать, – оборвала его Марси. – Ты все еще не доверяешь мне. Но если ты хочешь, чтобы никто не пострадал и лекарства попали в Виксбург, то лучше помолчи и доверься мне.
      – О'кей, – не выдержал Трэкстон, – пора начинать! Мы тут препираемся, а люди умирают.
      Эти слова вывели Трэйнора из себя. Он сердито взглянул на брата, одернул куртку и молча повернулся к стоящим на якоре кораблям. У него возникло чувство, что он сам помогает янки затянуть на своей шее петлю.
      Трэйнор и Трэкстон шли рядом с Марси. Брет и группа с «Черной Колдуньи» следовали сзади, не отставая ни на шаг. Остальные ждали на берегу и должны были прийти на помощь, если понадобится.
      По узким сходням Трэйнор пошел первым, за ним Марси, а после нее – Трэкстон. Марси поднялась на борт.
      Молоденький часовой направил на них винчестер.
      – Кто такие? – спросил он.
      Марси, не обращая внимания на ружье, задрала кверху носик, захлопала рыжими ресницами и ослепительно улыбнулась:
      – Хэлло! Капитан Колдрэйн на борту?
      – Так точно, мэм, – ответил часовой.
      – Чудесно! Тогда будьте добры, скажите ему, пожалуйста, что пришла его сестра Марси. Да перестаньте тыкать в нас своим ружьем!
      Она рукой отвела ствол в сторону.
      – Вы же знаете, эта штука может выстрелить и наделать ужасно много неприятностей.
      Глаза часового удивленно расширились, и он убрал ружье.
      – Сестра капитана?
      – Да, молодой человек, именно так, – повторила Марси сладким голосом. – А теперь, пожалуйста, бегите и скажите ему, что Марселина ждет.
      – Слушаюсь, мэм.
      Часовой повернулся и мгновенно исчез где-то в корабельных закоулках.
      – Неплохо для начала, – пробормотал Трэкстон.
      – Помните! – шепотом предупредила Марси. – Говорить буду я!
      – Мы выдаем себя за глухонемых? – не выдержал Трэйнор.
      Марси смерила его сердитым взглядом.
      – Что касается тебя, это было бы неплохо!
      – Я не…
      – Марси?
      По палубе прокатился могучий голос, далеко опережая человека, которому он принадлежал.
      – Это Джеральд, – выдохнула Марси.
      – Да ну! – не удержавшись, съязвил Трэйнор.

      Капитан Колдрэйн быстрыми шагами пересекал палубу, спеша к Марси. Девушка улыбнулась.
      – Помните наш уговор, – шепнула она Трэйнору и Трэкстону, которые стояли по обе стороны от нее, в тени от нависающей лестницы.
      – Господи, Марси! Я места себе не находил.
      Джеральд, сияя радостью, протянул сестре руки.
      Она бросилась в объятия брата и расцеловала его.
      – Все хорошо, Джеральд, не беспокойся!
      Потом Марси высвободилась из рук брата, и Джеральд оказался лицом к лицу с ее спутниками.
      – Извините, джентльмены, я…
      Он сразу заметил, что Трэкстон в мундире конфедерата. На лицо набежала тень дурного предчувствия. Джеральд посмотрел на Трэйнора. В глазах его мелькнула догадка. Протянутая для рукопожатия рука опустилась, улыбка исчезла с лица.
      – Часовой!
      – Джеральд, пожалуйста, не надо! – вмешалась Марси.
      Двое солдат появились как из-под земли – одни за спиной Джеральда, другой – за спиной Марси.
      – Да, сэр? – в один голос произнесли они. Глаза Джеральда горели гневом:
      – Арестуйте этого человека!
      Он ткнул пальцем в лицо Трэйнора. Марси встала между ними:
      – Джеральд, погоди! Ты ничего не понимаешь! – закричала она.
      Капитан смотрел на сестру, и в его глазах отражались те противоречивые чувства, которые кипели в душе. Но вот он поднял руку, дал часовым знак остановиться.
      – Этот человек – самозванец. Я выяснил в Вашингтоне. У него нет никаких документов.
      Лицо Колдрэйна пылало от гнева:
      – Он похитил тебя, Марси. И сжег мой корабль.
      Марси схватила брата за руку:
      – О нет, Джеральд, все это не так. Ты не понимаешь. Ты просто не поверишь в то, что произошло. Это так интересно!
      Брат посмотрел на нее, явно озадаченный.
      – Интересно? – переспросил он. – Тебя взяла в плен банда предателей и мятежников – это интересно?
      Девушка тихонько рассмеялась:
      – Джеральд! Люди, захватившие твой корабль, – не предатели!
      – Не верю, – уперся Джеральд. – Я проверял. Не было приказа реквизировать мой корабль, да и любой другой. Кроме того, в армии союзников нет генерала Брэгета.
      – Джеральд! – Марси перешла на шепот, – ты не прав. Я тоже проверяла вместе с кузиной Мэри Тодд.
      Марси взглянула на Трэйнора и снова повернулась к брату:
      – Генерал Брэгет – тайный агент президента. И его люди тоже.
      – Секретные агенты… – растерянно и недоверчиво повторил за ней капитан Колдрэйн.
      – Да, да, – улыбнулась Марси.
      – Но зачем он поджег «Королеву», когда мы его преследовали?
      – Ах, это! – рассмеялась девушка. – Он не поджигал ее, Джеральд. Это несчастный случай. В машинном отделении случился пожар. Мы и так собирались покинуть корабль в тот момент, когда увидели тебя.
      – Марси, это просто смешно. Этот человек вообще никакой не агент. Он даже не числится в армии.
      – Джеральд, я проверяла все вместе с кузиной. Я послала телеграмму не кузену Абрахаму, поскольку вся почта проходит через руки его секретаря, а Мэри Тодд. Она не могла, конечно, открыть мне все военные тайны, но телеграфировала, что я в надежных руках и могу не волноваться. Короче, генералу Брэгету можно доверять.
      Джеральд Колдрэйн посмотрел через плечо Марси на Трэйнора.
      Трэйнор кивнул и улыбнулся.
      Марси уловила в этой улыбке насмешку и нахмурилась. Он еще посмеивается! Вот скажу правду – тогда узнает, почем фунт лиха.
      – Во всяком случае, – Марси понизила голос, – генерал Брэгет был послан арестовать его, – она кивнула в сторону Трэкстона, который надвинул на лоб шляпу, скрывая свое сходство с братом.
      – Подозревают, что он – шпион, причем очень опасный.
      – Но почему на нем армейский мундир? – продолжал сомневаться Джеральд.
      – Он выдавал себя за кого-то другого, когда генерал Брэгет поймал его. Генерал и одел своих людей в форму конфедератов, чтобы легче проникнуть в лагерь, где он скрывался. Это все очень сложно, но, Джеральд, кузен Абрахам опасался, что если генерал Брэгет будет действовать по официальным каналам, то какие-нибудь сведения просочатся и… – Марси бросила косой взгляд на Трэкстона, – он снова исчезнет.
      Девушка улыбнулась брату:
      – Ах, Джеральд, это впрямь было интересно! Я даже не очень обижена за то, что ты меня бросил!
      – Ну… я, конечно, должен извиниться за это. Все произошло так быстро и… я понимаю, это непростительно, но я совсем забыл о тебе.
      – Лучше и не говори ничего, Джеральд. Я уже простила тебя. Послушай, генерал Брэгет доставляет пленного в Вашингтон, где его ждет трибунал и… я помню, ты что-то говорил о медицинском корабле, идущем вниз по реке. Генерал Брэгет был так добр, что привез меня сюда в надежде застать тебя.
      – Ну… – Джеральд откашлялся. – Это весьма любезно с его стороны.
      Марси наклонилась к нему и прошептала:
      – Джеральд, ты должен быть обходителен с генералом – это сулит стремительный взлет твоей карьеры!
      Брат слегка приподнял брови:
      – Ты уверена?
      Он утратил и подозрительность, и осторожность.
      Марси кивнула.
      Широкая улыбка осветила лицо Джеральда. Он бросился к Трэйнору, протянув руку для крепкого дружеского пожатия.
      – Капитан Джеральд Колдрэйн в вашем распоряжении, сэр!
      Трэйнор приветственно тронул поля шляпы, улыбнулся и пожал протянутую руку.
      – Генерал Трэйнор Брэгет, – представился он, – прошу прощения за комиссованный корабль, но уверяю вас, иного выхода у меня не было.
      – Конечно, сэр, это ведь война! – поспешил успокоить нужного человека Колдрэйн. – Вам надо продолжать путь, генерал? Я счастлив предложить свои услуги.
      Вдалеке заговорили пушки, словно напоминая, что хоть корабли и стоят в мирной и спокойной на вид бухте, война продолжается и гремит в нескольких милях по течению реки.
      Трэйнор нахмурился, словно сомневаясь:
      – Черт возьми, нам нужно поскорее добраться до Вашингтона, но думаю, несколько часов отдыха не помешают.
      – Конечно! Я прикажу запереть вашего пленника в каюте и охранять его, а мы с вами спокойно пообедаем. Уверен, у них хватит еды на всех.
      – О спасибо, капитан, но пленник и мои люди должны быть рядом. Они ни в коем случае не могут брататься с вашими солдатами.
      Трэйнор улыбнулся, словно стараясь смягчить свои слова:
      – Особое назначение и особое положение имеет и свои недостатки.
      Колдрэйн выглядел слегка озадаченным:
      – О да, разумеется, тогда ваши люди будут обедать в гостиной наверху. Это подойдет?
      – Вполне. Спасибо, – согласился Трэйнор.
      – Хорошо. Не желаете ли выпить, генерал?
      – С удовольствием, капитан. Трэйнор повернулся к Трэкстону:
      – Мистер Трэкстон, думаю, вы понимаете, что с этого судна убежать вам не удастся. При любой попытке к бегству – солдаты будут вынуждены стрелять в вас.
      Улыбка Трэкстона была едва заметной под широкими полями шляпы. Он пожал плечами, как бы подчеркивая, что готов подчиниться.
      – Ну и отлично.
      Трэйнор повернулся к Брету:
      – Лейтенант, проследите, чтобы людей устроили в гостиной.
      – Слушаюсь, сэр.
      Он повернулся и вышел на палубу, где его ждали остальные.
      – Ну вот, теперь, пожалуй, можно и выпить, капитан.
      Трэйнор повернулся к капитану. Джеральд улыбнулся и подал Марси руку.
      – Замечательно.
      Он повел гостей на палубу. Завернув за угол, они вошли в каюту. Она была просторной и нарядно убранной. Мебель явно осталась от прошлой – мирной и богатой – жизни.
      – Устраивайтесь поудобнее, генерал, – гостеприимно улыбнулся Джеральд. – А ваш пленник пусть сядет вот там – на стуле возле двери.
      Марси прошла через каюту и выглянула в окно.
      Джеральд опустился на большой покрытый ковром диван.
      – Марси, сядь рядом со мной. Я так беспокоился за тебя! Слава Богу, что все обошлось.
      Марси села рядышком с братом. Она украдкой взглянула на Трэйнора, перевела взгляд на Трэкстона. Замысел был таков: пока они развлекают и отвлекают ее брата, отряд захватит корабль, свяжет часовых и упакует все необходимые лекарства. А Брет возьмет в лагере на берегу свежих лошадей и приведет их к самому кораблю.
      Трэйнор наблюдал за Марси. Пока она не сказала ничего такого, что заставило бы Джеральда усомниться в правдивости его слов. Но все равно он чувствовал себя так, словно стоял на коленях на помосте, ожидая страшного мига, когда веревка оборвется и стальное лезвие гильотины отсечет голову. Воротник вдруг стал ему тесноват, в каюте сделалось душно.
      Джеральд взял со стола графин, три хрустальных стакана и налил в них немного бренди. Подавая стаканы, он поднял свой.
      – Тост! – провозгласил он, переводя взгляд с Марси на Трэйнора. – За успех вашего предприятия, генерал!
      Трэйнор едва не поперхнулся глотком, который уже успел сделать.
      Марси остановила его яростным взглядом и тут же с улыбкой повернулась к брату:
      – Это очень хороший тост, Джеральд, и весьма уместный.
      Она поднесла стакан к губам и немного отхлебнула.
      Трэйнор достал из кармана часы. Они на борту уже десять минут, и пока – ни единого выстрела. Неплохо! Наверное, его люди удачно разбираются с командой. Он захлопнул крышку часов и сунул их в карман. Минут через пятнадцать его ребята должны найти запасы лекарств и перенести их на берег. Тогда Брет уже вернется с лошадьми. Трэйнор посмотрел на Марси. Почему она так рвется в Виксбург? Она, по ее словам, хочет помочь доктору, но правда ли это?
      Сомнения опять охватили его. А может быть, тут какая-то шпионская хитрость? Какой-то способ сообщить янки о состоянии дел в городе, о слабых и сильных сторонах армии конфедератов?
      А вдруг это уловка против него и брата? Может быть, им устроят западню при выходе с корабля? Может, все его люди уже взяты в плен? Ему не хотелось думать об этом, ждать таких поступков от нее, но что ни говори, а она все-таки янки по рождению и воспитанию, а брат ее – высокопоставленный офицер федеральной армии.
      Как ни неприятно ему это признать, но он вовсе не хочет оставлять девушку здесь, на борту.
      Марси засмеялась каким-то словам брата, которые Трэйнор не расслышал.
      Он взглянул на нее, пытаясь проникнуть в ее чувства и мысли. Но тут услышал короткий высокий свист. Таким свистом они с Бретом обменивались, еще будучи мальчишками, когда боялись попасть на глаза Томасу Брэгету и отцу Брета. Значит, Брет уже вернулся с лошадьми, и все готовы к отходу. Они справились гораздо быстрее, чем Трэйнор рассчитывал. Он допил остатки бренди, поставил стакан на стол и поднялся.
      – Ну, капитан, спасибо за прием, но боюсь, что мне придется отменить наш совместный обед.
      Вслед за ним поднялись и Марси, и Джеральд Колдрэйн. Нахмурившись, он поспешно обошел стол и встал перед Трэйнором.
      – Ради Бога, генерал, что случилось? Уверяю вас, сэр, что сочту за честь, если вы останетесь. Даже на ночь.
      Настала очередь Трэйнора нахмуриться:
      – Разве вы не имеете предписания идти вниз по реке, капитан?
      – Да, конечно. – Колдрэйн сжал руки. – Но не так срочно. Дело в том, что сегодня утром я получил приказ стать на якорь здесь и ждать, пока Грант не пришлет дальнейшие распоряжения. Думаю, он позовет нас, когда город будет взят нашими войсками. Тогда меньше опасности, что медикаменты пойдут не по назначению.
      – Да, наверное, это так и есть, – согласился Трэйнор, прилагая все усилия, чтобы не улыбнуться.
      Трэкстон кашлянул. Наверно, он тоже пытался подавить смех.
      – В любом случае, капитан, нам приходится откланяться.
      Трэйнор взял Марси за руку и сжал ее пальчики:
      – Марси, вы проводите меня? До сходней?
      Девушка улыбнулась, но от Трэйнора не ускользнул вопрос в ее глазах. Еще недавно он не сомневался, что оставит ее на корабле с братом. А сейчас мысль об этом была ему тягостна. Но не время копаться в своих чувствах.
      Трэкстон поднялся со стула.
      Трэйнор дошел вместе с Марси до двери, потом остановился и взглянул на капитана:
      – Примите мои извинения, сэр.
      Джеральд Колдрэйн подошел к Трэйнору и удивленно посмотрел на него:
      – Извинения? Но за что, генерал?
      – Вот за это!
      Трэйнор жахнул его кулаком в лицо.
      – Трэйнор! – крикнула Марси и тут же зажала себе рот.
      Джеральд закачался, двинулся было к стулу, но не дошел и упал без сознания на пол.
      Марси присела на корточки, приложив руку к груди брата, и убедилась, что он дышит. Немного успокоившись, посмотрела на Трэйнора:
      – Зачем ты это сделал?
      – Он не должен видеть, что ты добровольно перешла на сторону врага и уходишь с нами.
      Лицо Марси выражало удивление. Он старается защитить ее! Девушка поднялась, взяла его за руку и вздохнула:
      – Спасибо!
      Он снова сжал ее пальцы, и она почувствовала внезапный прилив тепла. Искорки поднялись от пальцев вверх по руке и дошли до сердца, заставив его чаще биться.
      Она не безразлична ему. И впервые в жизни Марси поняла, что это именно то, чего она все время хотела.

      – Где люди Колдрэйна? – спросил Трэйнор Чарли.
      Он принял из рук Брета поводья и оседлал своего коня.
      – Упаковали их, как рождественские подарочки, – ответил тот, усмехаясь. – Мы сложили их в машинном отделении. Оттуда ничего не слышно – даже если кто-то вытащит изо рта кляп и закричит.
      – Ну и хорошо.
      Трэйнор оглядел свой отряд. Все готовы и ждут его приказа. Несколько человек держат в руках поводья свободных коней – на них сейчас погрузят лекарства.
      – Трэкс, сними, ради Бога, этот ужасный серый балахон! Если нас опять остановят, я буду врать напропалую, но не хочу удирать из-за твоего конфедератского вида.
      Трэкстон хмыкнул.
      – Слушаюсь, сэр, – шутливо отозвался он, снял мундир и сунул его в седельную сумку.
      – О'кей, давайте убираться отсюда!
      Трэйнор тронул своего коня.
      Они ехали быстро, но соблюдали скрытность движения. Трэйнор держался поближе к Марси. То, что она не сделала ничего, что могло бы выдать его и весь отряд, все еще не укладывалось в его голове. Он все время ожидал предательства, но, к счастью, ошибся.
      На Фоле Ривер они сделали привал, но никто так и не сомкнул глаз, не позволил себе расслабиться.
      – Ты еще злишься на меня?
      Трэйнор подошел к Марси, сидевшей на поваленном стволе дерева, и сел рядом. На самом деле он хотел сказать совсем не это, и такое невинное сидение его не очень устраивало. Но что поделаешь?
      Лунный свет блуждал по лицу девушки, подчеркивая его тонкость и изящество, заостряя скулы, усиливая зеленый цвет глаз, превращая их в бездонные и манящие изумрудные озера.
      «Глаза, где можно утонуть». Эту фразу он когда-то услышал от старика, который рассказывал о любимой женщине. Трэйнор лишь посмеялся. А теперь понял, что старик прав. Он смотрел на губы девушки, нетерпеливо зовущие.
      – Ты теперь доверяешь мне? – едва слышно спросила она.
      «Доверяю всего себя», – подумал Трэйнор.
      Он склонил голову и нашел губами ее губы. И это было сильнее всяких слов.
      Лунный свет пробирался сквозь пряди ее волос. Рыжие локоны были так контрастны с нежным лицом. Трэйнор едва дышал. Трэкстон, сидевший в нескольких футах от них, поднялся и сказал товарищам, что пора двигаться дальше. Эти слова напомнили Трэйнору, что они не одни и что надо сохранять самообладание.
      Сборы были недолгими – и вот отряд снова в пути. Ехали несколько часов подряд, не разговаривая и не останавливаясь. Дважды сворачивали на другой путь, чтобы не наткнуться на патруль янки.
      У Чикасо Лагун, небольшой речушки, впадающей в Миссисипи немного выше мыса Таскамбия, им не повезло. По мелкой воде кони шли легко, но плеск воды был хорошо слышен. Оказалось, поблизости разбил лагерь отряд Шермана. Оттуда загремели выстрелы.
      – Пригнитесь! – приказал Трэйнор.
      Кони пятились, заслыша свист пуль, и не слушались всадников, которые проклинали все на свете и натягивали поводья. Верховые достали пистолеты и начали отстреливаться.
      Под Бретом убили лошадь.
      Марси вскрикнула.
      Брет вскочил на ноги и кинулся к реке, но тут пуля задела ему плечо, и он упал. Трэкстон подъехал к раненому, протянул руку и помог взобраться на своего коня.
      Чарли звал Джэми и советовал уходить с открытого места. Но тот замешкался, и пуля клюнула его в спину, выбив из седла.
      Марси в ужасе смотрела на то, что творилось вокруг. Трэйнор обнял ее и перетащил на своего коня. Он пришпорил его, и конь одним прыжком вломился в прибрежные кусты. Трэйнор потерял равновесие, выпустил Марси, и она упала.
      – Забирайся! – кричал он ей, протягивая руку. Конь нервно дергался, мотал головой и фыркал от страха и нетерпения. Трэйнор попробовал поднять девушку на коня. Он нагнулся вперед, и из бедра его хлынула кровь, расплываясь темным пятном.
      Марси вскрикнула и подбежала к нему.
      Лицо его исказилось от страшной боли, но лишь на несколько мгновений. Он приказал себе забыть обо всем и снова попытался поднять Марси. Это опять не удалось. Она сама, ухватившись за его ремень, уперлась ногой в бок лошади и забралась в седло.
      Все, кто мог, отстреливались. Джэми Уилсон добрался до берега реки, где смерть и настигла его. Он лежал на спине, глядя в небо широко открытыми, но уже ничего не видящими глазами.
      Отвернувшись, Марси начала молиться. Он был слишком молод, чтобы воевать. Слишком молод, чтобы умирать. Вытерев слезы, девушка тихонько попрощалась с убитым солдатом.
      Внезапно стрельба прекратилась.
      – Перезаряжают ружья, – заметил Трэкстон.
      – Вперед! – скомандовал Трэйнор.
      Кустарник затрещал под напором коней, заглушая тихие молитвы и такие же тихие проклятия. Отряд устремился вперед. Прозвучал одиночный выстрел, но пуля просвистела мимо.
      Вскоре из зарослей кустарника они вырвались на луг. Это был смертельный риск, но выбора не оставалось. Виксбург был совсем рядом. Силуэты его зданий отчетливо вырисовывались на горизонте.
      Марси прижалась к спине Трэйнора и оглянулась. Лошадей с грузом медикаментов не было видно, они отстали во время обстрела. Сердце ее упало. Вместе с лекарствами пропала надежда вылечить десятки раненых. Слезы невольно навернулись на глаза.
      Марси словно забыла, что Трэйнор тоже ранен. А теперь она вспомнила, и ее охватил настоящий ужас. Лекарств нет. Что, если рана воспалится? Что, если начнется гангрена? Доктор Самюэлс не сможет вылечит его. Он может потерять ногу… или жизнь.
      – Стой! – крикнул кто-то.
      – К черту! – отрезал Трэкстон.
      Он направил коня туда, откуда послышался крик.
      – Кто вы? – опять прозвучал голос, но на сей раз настойчивости в нем поубавилось.
      – Полковник Трэкстон Брэгет с отрядом, – громко объявил Трэкстон. – Выходи сюда, чтобы я мог тебя видеть. Времени на эти дурацкие переговоры нет! У меня раненые!
      Из тени высокого дерева вышел мальчишка.
      – Есть ли у вас документы, полковник? – спросил он.
      Он все еще храбрился, исполняя роль часового, но уже опустил ружье. Марси прильнула к Трэйнору, который заметно обмяк в седле, и молила Бога, чтобы он держался. Она сразу же перевязала ему ногу полоской ткани, оторванной от юбки. Это было подобие жгута, но он уже потерял много крови.
      – Трэйнор, как ты? – шепотом спросила девушка.
      Он пробормотал что-то невразумительное, и она покрепче обняла его. Марси понимала, что если он потеряет сознание, то ей не удержать его в седле.
      – Нет у меня этих чертовых документов, – гремел Трэкстон, – но есть люди, которые умрут, если сейчас же не попадут к врачу!
      Мальчик, похоже, растерялся, но потом собрался с духом:
      – Доктор Самюэлс, сэр, в госпитале. Везите их туда.
      – Я знаю, где это, – вступила в разговор Марси.
      Она взяла поводья из ослабевших рук Трэйнора и посмотрела через его плечо.
      Раненый тихо застонал и склонился еще ниже. Девушка удержала его, но в любую минуту он мог опрокинуть их обоих. Марси повела отряд к западной окраине города, к высоким обрывам, которые стали домом и для горожан, и для солдат, все еще пытавшихся удержать Виксбург.
      Девушка остановилась на краю обрыва. Трэкстон все это время был рядом с ней.
      – Отсюда придется идти пешком, – тихо предупредила она.
      – Куда? – спросил он таким тоном, словно она привела его на край земли.
      – Вниз!
      Марси показала на реку.
      – Вниз? Какого черта там делать?
      – Там все жители Виксбурга, солдаты, Пембертон, госпиталь, доктор.
      Трэкстон удивился, но ничего не сказал, спешился и подошел, чтобы снять Трэйнора с коня.
      – Он потерял много крови.
      Марси соскользнула на землю.
      – Я знаю, – тихо ответила она, стараясь оставаться спокойной. Она не должна потерять его сейчас. Это несправедливо. Всю жизнь она ждала мужчину своей мечты. Кто же знал, что он окажется южанином – мятежником и врагом? Но теперь это уже не важно. Ей нужен только Трэйнор. Он должен жить. Он обязательно выздоровеет. Нужно просто верить в это. От слез Марси не видела ничего вокруг.
      Трэкстон взвалил Трэйнора на плечо.
      – Иди вперед, девочка!
      Она пошла вниз по тропинке. Лишь однажды оглянулась и убедилась, что несут и Брета, и других раненых.
      – Осторожно, – предупредила Марси, – тропинка узкая и крутая.
      Она отчетливо слышала, как скользили ноги Трэкстона, и боялась, что он не удержится и они втроем сорвутся с обрыва.
      Словно из-под земли появился часовой, но увидев, что несут раненых, молча отступил в сторону.
      У входа в пещеру-госпиталь Марси остановилась и обернулась:
      – Сюда!
      Не мешкая, вошла внутрь и позвала:
      – Доктор Самюэлс! У нас раненые!
      Услышав знакомый голос, Белла подняла голову – она как раз заканчивала перевязывать одного из раненых. Женщина с тревогой и надеждой глядела на вход в пещеру. Вошел высокий человек. Он подошел к свободной койке и осторожно положил раненого, которого нес на плече. Выпрямившись, повернулся к Марси:
      – Покажи, где положить Брета и других. И позови доктора.
      – Трэкстон… – выдохнула Белла. Она обошла вокруг кровати.
      – Трэкстон…
      Он услышал свое имя и знакомый голос. В нем словно свет вспыхнул.
      – Белла?
      Трэкстон подбежал к ней и подхватил на руки.
      – Ах, Господи, Белла! Белла! – повторял он, прижимая жену к груди и погружая лицо в ее волосы.
      – Я так боялась, что они не успеют.
      Трэкстон глядел ей в лицо глазами, полными любви.
      – Милая, я же обещал, что никогда не оставлю тебя. Разве куча паршивых янки может заставить меня нарушить слово?
      Он целовал и целовал ее, подбирая губами слезы, бежавшие по ее лицу.

      – Сюда.
      Марси показала, где положить Брета.
      – Куда он ранен? – подходя, спросил доктор Самюэлс.
      – В плечо.
      – Я пошлю кого-нибудь за Кларой, она нам поможет.
      – Я помогу, – предложила Марси.
      – Хорошо, но Клара все равно нам понадобится.
      Он повернулся к женщине, которая кормила с ложечки раненого:
      – Миссис Ремси, сходите за моей женой. Скажите, что надо помогать в операции.
      Женщина поднялась и вышла из пещеры.
      Марси принялась обрезать ткань вокруг раны Трэйнора и промывать ее, а доктор занялся плечом Брета.
      – У нас нет опия, – вздохнул он.
      Марси вытерла лоб тыльной стороной ладони.
      – Знаю. Но они так измучены, что, думаю, и не почувствуют боли.
      Доктор наклонился пониже, рассматривая рану.
      – Пуля вошла не слишком глубоко. Ему повезло.
      Про себя Марси взмолилась, чтобы то же самое было у Трэйнора.
      В пещеру вошла Клара Самюэлс.
      – Я готова, Гарольд.
      – Начнем с него, – доктор показал на Брета. – А ты помоги пока Марси.
      Она взяла с подноса инструменты.
      – Ты справишься, Марси?
      – Надеюсь.
      Клара обернула ногу Трэйнора мокрой тряпкой и принялась извлекать пулю.
      Марси смывала кровь, которая все еще сочилась, и наблюдала за Трэйнором. Он не приходил в сознание. Значит, он не почувствует жуткой боли при операции.
      – Ничего страшного, – сказала наконец Клара.
      Она с торжествующим видом подняла длинные щипцы, в которых была зажата окровавленная пуля.
      Потом они вдвоем зашивали и перевязывали рану. А после Трэйнора Клара помогала мужу оперировать Брета.
      Марси сидела рядом с Трэйнором. Она не уйдет, не оставит его одного, сколько бы он ни спал, как бы долго ни поправлялся.
      – Марси, девочка, пора отдохнуть, – сказал доктор Самюэлс. – Ты уже несколько часов тут сидишь. Скоро утро. Поспи хоть немного.
      Она покачала головой, встала и подошла к плите, на которой варился бульон.
      – Я буду с ним, доктор.
      – Марси? Марси, как ты? – вдруг послышался слабый, с хрипотцой голос Трэйнора.
      – Он бредит. Это может продолжаться долго. Иди ко мне домой и поспи. Я пошлю за тобой, когда он придет в себя, – сказал доктор.
      Марси покачала головой:
      – Нет. Я сама хочу этого дождаться.
      – Ну тогда хоть выпей вот это, – он протянул ей чашку с бульоном. – А то ты упадешь в обморок.
      Ей не хотелось бульона. Но она понимала, что доктор Самюэлс прав. Если она ослабеет, от этого никому лучше не будет, особенно Трэйнору.
      – Зачем я позволил тебе прийти? Глупо. Опасно, – бормотал Трэйнор.
      Марси села на край его кровати, остудила ему лоб влажной тряпкой.
      – Я здесь, Трэйнор, – тихо проговорила она. – Я здесь. Все в порядке.
      – Опасно, – снова повторил он.
      Слезы подступали к глазам девушки, но теперь она и не пыталась сдерживать их. Она протирала ему лоб, приговаривая, что он скоро поправится.
      – Все будет хорошо, – твердила она, – ты не имеешь права оставлять меня, Трэйнор. Я не разрешаю!
      Ей показалось, что он сжал ее руку, но, похоже, она ошиблась.
      – Ты должен выбраться, Трэйнор, понимаешь? Ты не должен покидать меня сейчас, когда заставил влюбиться в себя.
      – Люблю тебя, – прошептал он.
      Марси печально улыбнулась. Ей очень хотелось услышать эти слова, но не как бессознательное эхо собственных слов. С тех пор, как он сказал, что не сможет дать ей того, чего она хочет от жизни, Марси боялась. Боялась потерять его, боялась прожить жизнь без него.
      Вдруг девушка ощутила легкое пожатие руки – на сей раз это ей не почудилось. Удивленно, даже испуганно она взглянула на него:
      – Трэйнор? Трэйнор, ты слышишь меня?
      – Я… я люблю тебя, Марси.
      Он еще не пришел в сознание, жар сжигал его. Она опять вытерла ему лоб.
      – Отдохни, Трэйнор, поспи.
      – Я… люблю тебя… Марси… – снова прошептал он.
      Ее рука застыла над его лбом: девушка внимательно смотрела на своего любимого, все еще не веря, что он понимает то, о чем говорит.
      Трэйнор открыл глаза. Снова серый цвет столкнулся с зеленым и смешался с ним.
      – Я люблю тебя, – отчетливо повторил Трэйнор.
      Марси даже не успела улыбнуться, как он снова закрыл глаза и уснул.
      Она вздохнула и смахнула слезу.
      – Марси?
      Она повернулась к Брету, услышав, что он зовет ее.
      Он приподнялся на подушке и смотрел на девушку:
      – Помоги мне, пожалуйста.
      Она отошла от Трэйнора и склонилась над Бретом.
      – Я слушаю тебя.
      – Подай.
      Он показал на куртку, которая лежала у него в ногах.
      Марси подала ее, и раненый достал из кармана конверт.
      – Отправь это, пожалуйста.
      Девушка взглянула на адрес. Она почему-то ожидала увидеть женское имя. Но вместо этого не без удивления прочитала: «Рыцарям Золотого кольца, вниманию Бена Моргана, салун «Красная собака»; Сан-Франциско, Калифорния».
      Достав из того же кармана карточку с инициалами РЗК, заключенными в золотое кольцо, Брет перевернул ее.
      – Мне нужно перо… и чернила…
      – Есть только уголь, – словно извиняясь, заметил доктор, подходя к печке.
      Марси взяла кусочек угля и подала Брету. Он нацарапал на карточке: «Миссия провалилась».
      – Что это?
      Девушка осеклась, видя, как сморщился от боли Брет, снова упав головой на подушку. Она взяла карточку, вложила ее в конверт и сунула в карман юбки.
      – Марси, отправь его, как только сможешь.
      Она накрыла его руку своей:
      – Обещаю. А теперь отдыхай.
      Раненый закрыл глаза и вскоре уснул. Марси поднялась и подошла к доктору, который стоял у входа в пещеру.
      – Когда это прекратится? – спросила она, слыша, как снова загремели пушки.
      – Обстрел? – уточнил доктор. – Не прекратится, пока мы не сдадимся.
      – Так, может, лучше, сдаться?
      Он провел рукой по осунувшемуся лицу:
      – Я тоже начинаю так думать.
      Девушка вернулась в пещеру. Ее уже не интересовало, кто победит, кто прав и кто виноват. Нужно остановить кровопролитие – вот и все.
      – Марси?
      Она присела на кровать Трэйнора.
      – Я здесь, – тихо отозвалась она.
      Он открыл глаза. В них уже не было лихорадочного блеска.
      – Какая ты красивая! – прошептал он. Она едва слышно рассмеялась и дотронулась рукой до волос.
      – Я растрепалась, – заметила она. – Это тебе кажется, потому что ты не совсем пришел в себя.
      – Нет, – возразил он, – мой ум ясен, как никогда.
      Девушка улыбнулась, еще не смея верить, что дело пошло на поправку.
      – Тебе нужен отдых.
      – Мне нужна ты, – он взял ее руку и положил себе на грудь, – а еще нужно извиниться перед тобой.
      – За что?
      – За то, что не доверял тебе. Вел себя, как последний дурак. Ты сделала все, чтобы помочь нам, а я думал, ты готовишь какую-нибудь западню.
      Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
      Марси показалось, что Трэйнор снова впал в забытье. Свободной рукой она подняла край юбки и вытерла мокрые от слез глаза. Потом попыталась высвободить руку из руки Трэйнора. Пальцы Трэйнора сжались, он открыл глаза.
      В пещеру вошли Трэкстон и Белла.
      – Марси, он пришел в себя?
      – Да. Только что.
      Они стояли между кроватями Трэйнора и Брета.
      – Пембертон сдался, – не без торжества объявил Трэкстон.
      – Я так и думал. У него не было выбора, – отозвался Трэйнор.
      – Пошли, – позвала Белла мужа. – Надо привести тебя в порядок.
      – Как это? – не поняла Марси.
      – Янки же собирались его повесить, – пояснила Белла. – Не дай Бог, они его узнают и поволокут на виселицу.
      – А что ты решила сделать?
      – Перевяжу Трэкстона и положу на кровать. Они ни за что его не узнают.
      Трэйнор хмыкнул:
      – Добро пожаловать в рай, старший брат.
      Белла повела Трэкстона в дальний угол пещеры и принялась бинтовать ему голову.
      Марси повернулась к Трэйнору. Они долго смотрели друг на друга, не двигаясь и не говоря ни слова, пораженные непривычной оглушающей тишиной. Трэйнор обнял девушку и привлек ее к себе.
      – Я прощен? – спросил он.
      – Мне нечего прощать тебе, – прошептала Марси, прильнув лицом к его груди.
      – Теперь я твой пленник, – признался он, ловя губами золотые волны ее волос.
      Подняв голову, Марси спросила:
      – Добровольный или против своей воли?
      Она и боялась ответа, и с нетерпением ждала его.
      Трэйнор рассмеялся и еще крепче обнял ее.
      – Пленник по доброй воле, любовь моя. Неужели ты сомневаешься в этом?