ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Шерлок Холмс опустился на стул рядом со мной.

— Все займёт слишком много времени, — сказал он. — Что конкретно вы хотели бы знать?

Я хотел побольше узнать о том выдающемся уме, который по изобретательности мог соперничать с умом недоброй памяти профессора Мориарти, и о том, как за несколько дней Шерлоку Холмсу удалось раскрыть организацию контрабандистов, остававшуюся незамеченной в течение нескольких лет.

Даже если некоторые члены банды согласятся стать информаторами, всё равно мы можем никогда не узнать всех деталей, связанных с деятельностью этой банды. Рядовые члены банды, в чьи обязанности входит переноска контрабанды по ночам через Болота, практически ничего не знают о планировании операций и размещении товаров. У меня тоже весьма смутное представление об этом. Как вы хорошо знаете, нельзя делать выводы, не располагая фактами. У меня есть только предположения. Вы знаете мои методы. Я взвешиваю все возможности, используя научное предвидение, и выбираю тот результат, который кажется наиболее вероятным.

Он неторопливо набил трубку, зажёг её и вытянул поудобнее свои длинные ноги. Поскольку Холмс прибыл через несколько дней после меня, он получил вторую по классу комнату в гостинице. Она была поменьше моей, и её окна выходили на низкое здание, где размещалось заведение Уильяма Прайса, торговавшего зерном и удобрениями.

— Контрабанда, — задумчиво пробормотал Шерлок Холмс. — Если бы я находился на стороне преступников, а не закона, я бы написал монографию по этому предмету. Долгое время контрабандисты, те, что работали в бандах и пытались ввозить контрабанду оптовыми партиями, считались самыми примитивными представителями преступного мира. Они всегда, так сказать, предпочитали дубину шпаге. Они добивались временного успеха, но лишь иногда и в определённых точках, где позволяли местные условия. Но они никогда не были в силах противостоять целенаправленным и умелым усилиям положить конец их деятельности. Скажите мне, Портер, вы когда-нибудь встречали континентальный экспресс на вокзале Черинг-Кросс?

— Нет, сэр, — чистосердечно признался я.

— Вам следовало бы поинтересоваться этим. Я возьму это себе на заметку и отправлю вас туда, когда мы вернёмся в Лондон. Если вы окажетесь на вокзале перед самым прибытием поезда, то увидите на перроне группу бдительных таможенников, готовых начать досмотр пассажиров и багажа. Почему они это делают? Конечно, потому, что пассажиры и их багаж прибывают из-за границы. Теперь рассмотрим другой случай. Вам приходилось бывать в Юстоне, когда туда прибывает поезд, ну, скажем, из Бирмингема?

— Да, сэр.

— Видели ли вы там хоть одного таможенного чиновника?

— Нет, сэр.

— Если вам нужно было изучить обе эти ситуации с точки зрения контрабандиста, к какому выводу вы бы пришли?

— Если бы я захотел провезти контрабанду в Лондон, то скорее всего я бы воспользовался поездом из Бирмингема, а не из Дувра. И уж конечно я прежде всего постарался бы избежать поезда, идущего из Европы.

— Совершенно верно. Логика — бесценная вещь. Нам повезло, что её способны применять только некоторые преступники. Но, к несчастью, логические рассуждения доступны и крайне ограниченному числу полицейских. Однако, чтобы доставить ваши контрабандные товары в Бирмингем, дабы затем безопасно транспортировать их в Лондон, вам придётся затратить едва ли не больше усилий, чем для привоза их прямо в Лондон. Вот почему умный контрабандист сначала все так тщательно рассчитывает и планирует. Теперь рассмотрим ту группу контрабандистов, с которой мы познакомились прошлой ночью. Если бы я создавал свою монографию, Портер, то описал бы идеальную схему организации контрабандного бизнеса, практически идентичную той, что действует в этих местах, конечно, за исключением отдельных индивидуальных деталей, которые я мог бы и упустить.

Холмс говорил, время от времени останавливаясь и выпуская плотные, переплетающиеся кольца дыма. Холмс считал, что, по всей вероятности, деятельность данной банды контрабандистов возникла из небольшого, случайного предприятия, рождённого отчаянной нуждой в деньгах со стороны обычных уважаемых членов общества. При других обстоятельствах они никогда не осмелились бы преступить закон. Многие законопослушные граждане не видели ничего преступного в занятиях контрабандой. Чарльз Лэм, в частности, заметил, что контрабандист — единственный честный вор, поскольку он не ворует ничего, кроме государственных доходов.

Здешние новые контрабандисты — а Шерлок Холмс полагал, что ядро рассматриваемой банды оставалось неизменным с первых дней её существования, — не видели ничего дурного в безобидном нарушении закона с целью спасения самих себя от нищеты. Они попробовали этим заниматься, им повезло, их не поймали. Поскольку они были новичками, им потребовалось определённое время, чтобы разработать технику, которую теперь они применяют так эффективно. Возможно, они были даже удивлены тем, насколько доходным может оказаться занятие контрабандой.

— Входил ли Эдмунд Квалсфорд в их число?

— Он, конечно, находился в весьма затруднённом финансовом положении и наверняка даже стоял у истоков организации. Занимаемая им позиция уважаемого члена общества оказалась бы весьма полезной для любой группы контрабандистов. Но я не верю в то, что именно Эдмунд Квалсфорд был способен мыслить столь последовательно, что именно он разработал эту замечательную систему и создал действовавшую без сучка и задоринки организацию, которая могла провести с участием тридцати или более человек операцию, подобную той, что мы с вами наблюдали прошлой ночью.

Первой задачей контрабандистов была нелегальная доставка товаров на английский берег. Однако благодаря гениальности главаря банды с этим удалось справиться уже в самом начале. Мистер Мор, таможенный чиновник, упомянул о подчинённых ему береговых патрулях. Шерлок Холмс был уверен в том, что данные контрабандисты знали об этих патрулях больше, чем их непосредственный начальник. Они знали, как составлялись эти патрули, из кого они состояли и где размещались. Они знали, какие пивные посещали патрульные, вместо того чтобы мёрзнуть на берегу.

Они подолгу наблюдали и изучали деятельность патрулей в их излюбленных точках на побережье, причём не только в те ночи, когда с континента прибывали лодки с грузами. Только руководитель, равный по интеллекту профессору Мориарти, мог разработать переправку контрабанды столь тщательно.

— Портер, возможно, мы так и не узнаем до конца всех деталей, но я бы весьма удивился, если бы их главарь не продумал все возможности для отступления. Банде с постоянным успехом удавалось разгружать контрабанду прежде всего благодаря великолепному планированию и изучению работы патрулей. Но что произошло бы в том случае, если бы таможенники засекли их во время разгрузки? Да ничего!

— Ничего? — изумлённо повторил я вслед за ним.

— Да, ничего. Я думаю, что каждая лодка, выходившая из Франции, обеспечивалась полной документацией, а также была разработана и держалась наготове убедительная история о несчастном случае, лодке, выброшенной на берег со сломанной мачтой или похожей неисправностью. Из предъявленных бумаг вытекало, что груз вполне легален и предназначается Квалсфордской компании по импорту. На следующий день Эдмунд представлял эти бумаги в Рей, выплачивал таможенную пошлину и приносил извинения за матросов, говоря, что подобные случаи неизбежны, поскольку ему приходится нанимать утлые судёнышки и полагаться на временную команду.

Когда контрабанда выгружалась в заранее намеченном и тщательно выбранном месте, где не было и в помине патрулей, процесс происходил по заранее отработанной схеме. Контрабандисты быстро перевозили товары в безопасные склады, достаточно удалённые от побережья, чтобы избежать нежелательных контактов с акцизными чиновниками, но всё же достаточно близкие, чтобы туда можно было быстро добраться, не вызвав при этом кривотолков. Затем они уничтожали все следы разгрузки и рассеивались по округе. Их главарь, несомненно, хорошо знаком с историей контрабанды и знает, что крах большинства банд был вызван неумением быстро выгрузить товары и переместить их в безопасное место, минуя общественные дороги и деревни. Идеальным местом для этого мог быть подвал, скрытый под стоявшим в отдалении амбаром, или одинокая хижина пастуха.

— Я обнаружил один из подобных тайников, — заметил Шерлок Холмс; — Их наверняка несколько. Тот, который я исследовал, оказался пустым. Возможно, после вчерашней экспедиции все остальные также пусты.

Согласно схеме, нарисованной Шерлоком Холмсом, следующим шагом становилось перемещение товаров в Бирмингем или в другое безопасное место в глубь страны, где их продавали всем желающим.

И снова нужно было постараться избежать общественных дорог и деревень. Но, к счастью, в распоряжении у этих контрабандистов оказалось пустое пространство Болот, населённое по ночам только овцами и их пастухами да случайными сторожами.

Как я сам недавно убедился, эти Болота представляют собой дьявольски трудное для ориентировки место даже днём. Но такие же трудности подстерегали контрабандистов, и здесь опять проявился гений главаря банды. Маршруты — а Шерлок Холмс был убеждён в том, что главарь такого уровня позаботился подготовить не один путь следования, — были разработаны необычайно тщательно. В нужных местах Болот были построены мосты. Всю территорию нанесли на карту и разметили. Были специально обучены штурманы, поскольку пересечение этой местности ночью представляло не менее сложную проблему, чем плавание по незнакомым морям. В эту схему вовлечены были сторожа, которые за небольшую плату всего-навсего оставляли в хижине горящую свечу, когда им говорили, а на следующий день уничтожали все следы, оставленные на их пастбищах контрабандистами. Одна из излюбленных уловок древних контрабандистов в Англии заключалась в том, что для уничтожения следов контрабандистов и их лошадей по ним прогоняли стадо овец.

Контрабандисты, несомненно, проделывали по ночам тренировочные перемещения — без грузов, просто чтобы приобрести опыт передвижения из одного места в другое и приучить своих лошадей к узким мостам.

Вот откуда возник интерес Шерлока Холмса к Таффу Харрису, человеку, который ходил туда и обратно на работу через Болота. Маршруты контрабандистов через пастбищные земли были длиннее и сложнее, чем путь Харриса по дороге. Тем не менее он не представлял существенной трудности для человека, привычного к долгой ходьбе. Если об одном из тренировочных перемещений становилось известно властям — ничего страшного. Ведь не существует закона, который запрещал бы, сокращая путь, пересекать Болота по ночам.

— Всё это выглядит как весьма сложная и трудоёмкая система, — заметил я.

— Совершенно верно. Только гений мог продумать её организацию и составить столь тщательно продуманный план и, главное, воплотить его в жизнь. Вот почему официальные власти никогда ни о чём даже не подозревали. Когда система заработала, доходы от неё оказались огромными, вполне достойными затраченных усилий. Вы видели, что они действовали тремя небольшими группами, а не одной большой. Вот вам ещё одно проявление таланта их руководителя. Если одна группа попадёт в беду, две другие смогут ускользнуть. Это сократит потери. Кроме того, каждая группа подаёт сигнал той, что находится позади, возможно указывая тем самым расположение мостов. Поэтому искусный штурман нужен только первой группе.

Пересекая пастбище, они шли бок о бок. И здесь сказалась рука мастера. Если люди и животные двигаются толпой, то оставляют после себя вытоптанную тропу. При перемещении же рядами, да ещё когда каждая группа имеет свой, несколько отличный от других маршрут, следы прохождения сведены к минимуму.

Гениальным следует считать и наем уважаемых, работящих членов общества. Их переселили в жилища, откуда легко можно ускользнуть по ночам, не вызывая кривотолков соседей. Им выплачивается регулярное вознаграждение — мощный стимул для этих трудолюбивых, но обойдённых удачей людей, — однако столь умеренное, что повышение их благосостояния осталось никем не замеченным. Их обучили и обязали следовать строжайшей дисциплине. Наглядным свидетельством может служить вспышка гнева, когда один из них необдуманно выстрелил в вас. Главарь весьма предусмотрительно запретил пользоваться оружием.

Всем членам банды велено не оказывать сопротивления властям в случае задержания. Аресту одного или даже нескольких контрабандистов не придадут особого значения, и наказание будет незначительным.

Им продолжили бы выплачивать обычное жалованье, об их семьях позаботились, и после некоторой паузы операции возобновились бы. Вооружённое сопротивление оказало бы им плохую услугу. Это потрясло бы Лондон и обрушило на тихую страну Болот всю мощь полиции Её Величества. Только спустя месяцы или даже годы контрабандисты смогли бы начать действовать вновь.

— Они найдут какой-нибудь особый способ наказать Ньютона, — сказал Шерлок Холмс. — Его опрометчивый поступок поставил под угрозу всю операцию.

Итак, после того как товары благополучно перемещались в глубь острова и оказывались вдали от пристального внимания акцизных чиновников, на первый план выступала проблема распределения. И здесь мы встречаемся с самым блестящим изобретением нашего героя: организацией Квалсфордской компании по импорту. Эдмунд Квалсфорд законно ввозил те же самые товары, что контрабандисты ввозили в страну нелегально. Он ввозил также и другую мелочь и прекрасно сумел создать себе именно ту репутацию, которую требовал от него главарь организации — состоятельного и благонамеренного, несколько непрактичного идеалиста, преследующего благородную, но совершенно нереальную цель. Его настолько уважали и считали честным во всех отношениях человеком, необычайно щепетильным в своём стремлении следовать закону, что таможенные чиновники, однажды убедившись в законности его небольшого бизнеса, затем попросту не обращали на него внимания. Разве что относились к нему с почтительным изумлением.

При осуществлении своего благородного проекта Эдмунд Квалсфорд пользовался широчайшей поддержкой: он продавал небольшие партии легально ввозимых товаров по самым низким ценам по всем Болотам и восточному Сассексу. Параллельно он — или кто-то ещё — продавал огромные партии аналогичного, но ввезённого контрабандным путём товара через тщательно подобранных торговцев, пользующихся меньшим уважением, которые для прикрытия приобретали немного товаров у Эдмунда законным образом.

Так, в «Королевском лебеде» поддерживали бизнес Эдмунда, предлагая покупателям французский коньяк. Никто не заподозрил бы мистера Вернера в том, что он торгует контрабандным товаром. Если бы кто-то хотя бы заикнулся об этом, он тут же обратился бы к властям. Более того, он пришёл бы в ужас, узнав, что оказывает ценную поддержку контрабандистам, торгуя ввезённым Эдмундом коньяком. Но именно так и обстояло дело. Он продавал немного, но больше от него и не требовалось. Респектабельный и полностью легальный «Королевский лебедь» служил надёжной ширмой для находящегося рядом «Зелёного дракона», где Сэм Дженкс продавал коньяк в огромных количествах. Разумеется, почти всё, что он продавал, было контрабандой.

— Запомните это хорошенько, — заметил Шерлок Холмс, подчёркивая сказанное движением своих длинных пальцев. — Если таможенники начнут расследование, Дженкс предъявит им один или два бочонка с накладными от Квалсфордской компании по импорту. В случае дальнейшего расследования мистер Херкс, у которого документация ведётся необычайно точно, покажет им документы, где отмечена точная дата, когда были куплены эти два бочонка. Поэтому Сэму Дженксу только и надо что спрятать свою контрабанду и пополнять эти два бочонка по мере необходимости.

Специально подобранные возчики перевозили контрабанду с берега в глубь материка, тайно пересекая Болота по ночам. А затем товары, уже открыто, развозились обратно в прибрежные деревни и дальше теми возчиками, у которых для прикрытия имелись накладные.

— Теперь вам понятно, как это проделывалось? — спросил меня Шерлок Холмс.

— Не совсем. Ведь должно было обязательно выясниться, что возчики транспортировали гораздо больше товаров, чем законно ввозила Квалсфордская компания по импорту.

Шерлок Холмс так не думал.

— На случай всяких неожиданностей у команды корабля с грузом были бумаги, подтверждающие его предназначение для Квалсфордской компании по импорту. Возчик открыто перевозил контрабандный коньяк, имея при себе накладные уже от Квалсфордской компании по импорту. При более тщательном расследовании оказалось бы, что возчик транспортирует легально ввезённые бочонки и имеет соответствующую документацию. Если бы никто не остановил его, он бы спокойно разгрузил контрабандный коньяк, передав его хозяину той пивной, у которой уже имелась документация для легальной продажи коньяка. На следующий день он перевозил новые контрабандные бочонки в другую пивную, вновь располагая для прикрытия теми же накладными.

Постепенно, для приличия, компания Квалсфорда несколько расширила бы легальный импорт коньяка, а таможенники снова посмеивались бы над этим маленьким бизнесом. Вот так работала эта схема. Как предполагали, большую часть своего времени Эдмунд Квалсфорд проводил в Лондоне, где находится источник его богатства. На самом же деле он путешествовал в поисках новых покупателей, чтобы придать больший вес Квалсфордской компании по импорту.

Шерлок Холмс не был уверен, заводил ли он одновременно необходимые связи в интересах контрабандистов. По мнению Холмса, эта роль не очень подходила ему.

— В течение восьми лет или больше схема работала, — заметил я. — Вы же раскрыли её практически мгновенно. Что дало осечку?

— Я подозревал о наличии здесь контрабандистского бизнеса ещё до того, как прибыл сюда. Я поинтересовался тем, чего не потрудились разузнать таможенники — действительно ли были так успешны финансовые дела Эдмунда Квалсфорда в Лондоне. Это оказалось фикцией. Его неожиданное благосостояние не имело объяснения. А как вы сами знаете, когда человек, живущий неподалёку от побережья, неожиданно обретает богатство, невольно думаешь о контрабанде. Когда мы посетили башню, источник богатства стал очевиден. Месторасположение башни, с которой так удачно просматриваются Болота, навело меня на мысль о древнем маяке. Но маяки строятся как для того, чтобы помогать кораблям благополучно приходить в порт, так и для того, чтобы вовремя предупреждать их об опасности. Башня показалась мне идеальным местом для сигнализации. Один беглый взгляд на убежище Эдмунда убедил меня в том, что он использовал проблесковый фонарь.

— А что это такое?

— Это известный инструмент контрабандистов. Если бы вы когда-нибудь увидели его, то ни с чем потом не перепутали. Внешне он выглядит как лейка с длинным носиком. Носик позволяет точно направлять поток света в условленное место и не даёт возможности заметить его со стороны. Контрабандисты используют их с незапамятных времён, чтобы подавать сигналы кораблям. По отметкам на подоконнике я заподозрил, что Эдмунд пользовался специально разработанным устройством с таким фонарём, которое позволяло направлять фонарь по точно установленным заранее направлениям. Для тех, кто пересекал Болота, это было великолепным ориентиром. Если бы кто-то из посторонних наблюдателей заметил этот луч света, он просто принял бы его за ещё одну звезду. Возможно, Эдмунд и предавался размышлениям в башне, но одновременно он подавал сигналы.

— Прошлой ночью им не помогали сигналы с башни, — заметил я. — Да контрабандисты и не увидели бы их из-за тумана.

— После стольких лет практики сигналы из башен стали скорее дополнительным удобством, нежели необходимостью. Очевидно, что контрабандисты разработали и другие методы навигации. Скорее всего, у них теперь есть несколько человек, которые могут провести группу через Болота с закрытыми глазами. Они не раз измерили шагами территорию каждого пастбища и знают, где находится каждый мост.

Однако, Портер, в ту ночь они всё же использовали свой особый фонарь. Слабый свет, направленный на землю, помогал группе держаться вместе. Вероятно, для этого использовался фонарь с зеркалом, обращающим свет к земле. И вновь мы встречаемся с творческой мыслью гения: контрабандистам обеспечивался неприметный свет, служащий указателем направления, а для тех, кто видел его на расстоянии, он выглядел сверхъестественным, как бы непонятным образом перемещающимся огоньком. В сельской местности люди необычайно суеверны, и никто из жителей Болот, заметив его, не осмелился бы к нему приблизиться, чтобы изучить более внимательно.

Как только стала ясна вся картина, я смог проследить один из маршрутов контрабандистов через Болота. Пройдя затем по нему, я обнаружил один из тайников, предназначенных для контрабандных товаров. Портер, я могу также составить список тех мест, которые находятся в южном Кенте и в Сассексе, где торгуют контрабандным коньяком, табаком и шёлком. Я не зря потратил целых три дня.

Холмс говорил уже достаточно долгое время без помех, и я наконец решился прервать его вопросом, который Холмс вполне мог счесть запрещённым:

— Почему был убит Эдмунд Квалсфорд?

Шерлок Холмс улыбнулся:

— Здесь мы переходим в область предположений. Ваши гипотезы могут быть столь же справедливыми, как и мои.

— У меня нет гипотез. Было ли его убийство связано с контрабандой?

Он пожал плечами и некоторое время только пускал в потолок табачные кольца.

— Обстоятельства, связанные с его смертью, все ещё не прояснены. Одно очевидно, что законы чести не позволили Эдмунду принимать дальнейшее участие в делах контрабандистов. Об этом говорит и уцелевшая часть письма. Почему решение оказалось таким внезапным и было принято через восемь лет после начала подобной деятельности? Может быть, это произошло оттого, что банда собиралась распространить сферу своей деятельности на Лондон?

Он снова замолчал.

— Возможно, его убили, потому что он решил выйти из дела, — заметил я. — Его заявление об отставке испугало банду.

Шерлок покачал головой:

— Нет, Портер. Эдмунд Квалсфорд был действительно человеком чести. Он никогда не предал бы своих союзников, даже для того чтобы спастись самому. Они это точно знали. Нет, должна быть другая причина для убийства. Конечно, заявление Эдмунда об отставке пришлось на неудобное время. Но его бы не убили за это. Возможно, он отказался передать сообщение на Спиталфилдский рынок, и следовало найти замену для передачи сообщения. А может, он отправил туда старую гувернантку, потому что не смог поехать сам. Рассуждать на эту тему бессмысленно, потому что мы не имеем представления ни о содержании сообщения, ни о его адресате.

Он снова погрузился в молчание и сосредоточенно занялся своей трубкой.

— Мне трудно связать Дорис Фаулер с бандой контрабандистов, — сказал я.

— Почему? — улыбаясь, спросил Шерлок Холмс. — Бывают вещи и более невероятные. Но в данном случае она скорее всего оказывала услугу Эдмунду, не понимая её истинного смысла. Кроме того, старая женщина на Спиталфилдском рынке была вовсе не такой немощной, как та, которую мы увидели в «Морских утёсах». Её позднейшее помешательство могло быть вызвано смертью Эдмунда.

— Итак, мы остались с тем, с чего начали, — заметил я. — Нам нужно расследовать убийство.

— Когда мы начинали, то даже не знали, было ли это убийством, — возразил Шерлок Холмс. — По крайней мере в этом мы теперь уверены; кроме того, мы выявили ряд интересных улик. Однако всё оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Проблема контрабандистов увела нас в сторону. Теперь, когда мы с ней разделались…

В эту минуту раздался сильный стук в дверь. Ни мистер Вернер, ни его жена никогда не стучали с такой настойчивостью.

Я открыл дверь, и в комнату буквально ворвался сержант Донли. Лицо его было мрачно нахмурено.

— Плохие новости, — объявил он. — В канаве найдено тело Джорджа Ньютона. Он утонул, но сначала его ударили по голове. Его убили.

Шерлок Холмс резко откинулся на стуле. Он не произнёс ни слова, когда я приносил из своей комнаты стул, чтобы сержант мог сесть. После этого, не вдаваясь в комментарии, он прослушал рассказ сержанта о случившемся.

Малознакомый человек вроде сержанта Донли наверняка мог принять видимое бесстрастие Холмса за безразличие. Только тот, кто близко знал моего патрона, мог правильно истолковать его угрюмое молчание. Он был зол, как никогда.

Наконец сержант прервал молчание:

— Вы хотите взглянуть на тело?

Шерлок Холмс покачал головой.

— Вы оповестили его жену?

— Да, к несчастью, — ответил сержант. — Я сам сказал ей об этом. Она полагает, будто я… мы все трое как-то виноваты в случившемся, потому что навестили его вечером. После встречи с нами он был сильно расстроен. Я не мог добиться от неё никаких объяснений насчёт того, почему, по её мнению, это как-то связано с его смертью.

— Она права, — ответил Шерлок Холмс. — Бедная маленькая мышка, оказавшаяся в ловушке. Но был ли он убит потому, что мы разговаривали с ним, или потому, что он неразумно выстрелил в Портера? Открылась новая страница в нашем деле, сержант. Прежде чем я смогу дать объяснение, я должен поговорить с миссис Ньютон.

Мы направились в тот крошечный домик, который посещали накануне. Там мы нашли вдову, которая ещё не надела траур. Возможно, у неё не было чёрного платья, или она ещё не подумала о соблюдении приличий. Измождённое лицо женщины теперь было залито слезами. За её юбки цеплялись двое маленьких перепуганных ребятишек. Старший ребёнок, на лице которого также отпечаталось горе, смотрел на нас с выражением, в котором смешались страх и любопытство.

Миссис Ньютон отправила детей в другую часть дома и неохотно пригласила нас войти. Шерлок Холмс, в свойственной ему дружелюбной, непринуждённой манере, на которую всегда откликались простые люди, быстро успокоил её и расположил к нам.

Прежде всего он извинился, что тревожит её в столь трагический час.

— Мы постараемся проследить, чтобы все, кто ответствен за смерть вашего мужа, понесли заслуженное наказание, — сказал он. — Мы будем очень признательны, если вы расскажете нам всё, что знаете.

— Сержант в курсе, — с горечью ответила она. — Джордж умер за свою страну, и сержант знает об этом, а прикидывается, будто нет.

— Сержант знает, — согласился Шерлок Холмс, — а мы — нет. Пожалуйста, расскажите нам, как ваш муж умер за свою страну.