Бычков В.В.
      Боди-арт
      (сценарий)
      Парк отдыха. Поздняя осень. В аллеях холодно, промозгло. Прохожих почти нет. День. Мы видим аттракцион "Маятник". Это кабина без крыши в виде люльки, прикрепленная к гигантской десятиметровой стреле. Стрела раскачивается в одну сторону, в другую, и наконец кабина делает мертвую петлю. Маятник раскачивается со страшным скрежетом. В люльке никого нет. Издалека этот аттракцион напоминает топор, когда он падает на плаху. Вот павильон "Террариум". Вывеска: "Птицы, змеи, скорпионы и пауки". Внутри фантастическое освещение, странные пугающие звуки невидимых в полумраке животных. Но вот клетки. В них разные твари. Вот клетка с поднимающей голову змеей. А рядом клетка с экзотической, невероятной красоты птицей. Ее гортанный крик, она чувствует соседство змеи. Около клетки с птицей женщина, очень красивая, но красота холодная, печальная. Волосы зачесаны назад, обнажая правильный овал лица, и заплетены в короткую, небрежно торчащую косичку. Женщине лет тридцать. Это Андилова, она художница. Глядя на птицу, Андилова делает набросок в альбом. Мы не видим, что за рисунок получается у художницы. Голос Андиловой за кадром. Это ее мысли: "Вот птица. Она живет, поет и ни о чем не думает. А ты? Ты подобна пауку. Сознайся сама себе, разве ты не хотела бы быть этой птицей? Уйти от себя. Стать другой. Странно, что в детстве я боялась иметь ребенка от грача". Теперь мы видим рисунок, который сделала художница. Это совсем не набросок с натуры. Это - абстрактная композиция. Что-то, напоминающее паутину и паука.
      В зал входит другая женщина, это Марта. Марта приближается к Андиловой и становится у нее за спиной, говорит восторженно:
      - Что за совершенная композиция! Какой завораживающий узор. Магическая сеть для ловли птиц. Произведение искусства как ловушка для самой реальности. Браво, ты делаешь успехи. Но Андилова отвечает ей печально, неудовлетворенно:
      - Смотрю на птицу, а рисую лишь паутину. Как будто я и есть паук. Но ведь любой настоящий паук в своем темном углу сделает это дело куда как совершеннее. Зачем судьба заставляет играть меня эту роль? Марта достает из сумочки фляжку с коньяком и дает Андиловой:
      - У тебя опять, плохое настроение. На, выпей. Сколько ты сегодня сделала эскизов? Андилова отхлебывает и возвращает фляжку Марте:
      - Шесть.
      - Мало, ты обещала десять.
      - Я чувствую себя пауком, пауком.
      - Перестань!
      Андилова медленно начинает складывать мелки и карандаши с полочки мольберта в коробку. Марта, глядя на нее, говорит:
      - Ладно, пошли, я вижу ты сегодня не в форме.
      - Пошли.
      Они выходят из террариума. Холодно. Женщины запахивают пальто. Вдруг ворона, летит вдоль аллеи. Летит Андиловой прямо в лицо, задевает ее шляпку крылом. Вскрикивает от ужаса Андилова. Падает на тротуар. Задирается юбка. Вот ее красивые колени. Она валится на бок, как раненая лошадь. Раскрылась коробочка и выкатились мелки. Андилова истерически смеется. Бьется в истерике. Ее наперсница смотрит на нее с отвращением.
      И вдруг мы слышим шаги, хрустит мокрый гравий. Обе женщины настороженно поворачиваются. Мы еще не видим, кто идет по аллее. Звук шагов становится все громче. Женщины замирают. Одна, едва успев приподняться другая рядом с ней, наклонившись, чтобы помочь. Это маленький мальчик. Он проходит мимо них по аллее. Поравнявшись, он долго смотрит на женщин, он молчит, не говорит ничего и продолжает свой путь, опережая неподвижные фигуры. Мальчик проходит несколько шагов вперед и только потом останавливается, чтобы оглянуться. Его взгляд насторожен и строг.
      Бар. В помещении накурено. В окно виден аттракцион "Маятник". За столиками почти никого. У стойки разговаривают о чем-то бармен и потрепанная проститутка. В углу двое играют в карты. Первый, его зовут Сум, молодой, лет двадцати пяти мужчина, одет в поношенные джинсы и белый грязный свитер, он небрит, глаза воспалены, лицо странное, отрешенное, волосы длинные, давно немытые. Второй - ублюдок (типаж). На столике бутылка, два бокала, несколько купюр. Сум бросает карты. Его лицо выражает горечь. Он поднимается и идет к стойке, кладет купюру поверх, говорит бармену:
      - Еще один.
      Бармен наливает Суму бокал. Сум пьет.
      - СУМ: Не везет мне в королях.
      БАРМЕН (сочувственно кивая): В валетах повезет.
      На этих словах в бар входит Мальчик, ищет кого-то взглядом.
      Проститутка вмешивается в разговор, заигрывая с Сумом:
      А может быть, в дамах повезет, а?
      СУМ: Пошла к черту!
      БАРМЕН (Суму): Завтра придешь?
      СУМ: Завтра может и не наступить.
      Поворачивается, с тоской смотрит на Мальчика, гладит его по голове, понуро выходит из бара.
      Бармен говорит проститутке:
      - Вот уже два месяца как похоронил жену. Похоже, последнее спускает.
      ПРОСТИТУТКА: А что такое?
      БАРМЕН: Говорят, беременная выбросилась из окна.
      Понурый бредет Сум по аллее парка. В конце ее зловеще, точно это и в самом деле машина для казни раскачивается "Маятник". Шаг за шагом Сум словно приближается к своей смерти, но в лице его нет страха, только решимость. Вдруг смех. Сум поворачивает голову и видит как из павильона "Комната смеха" с гиканьем выбегают дети. Сум смотрит на смеющихся детей потом снова на адский аттракцион, страх выражает теперь его лицо. Он судорожно поворачивается и направляет свой шаг в павильон.
      "Комната смеха". Посетителей нет. Сум один в зеркалах. Пока мы видим только его отражения. Странные, причудливые, они выглядят совсем не смешно, а ужасно, (слышен печальный инфернальный смех Сума). Вот он перед зеркалом, которое расширяет. Вот он раскинул руки и руки раздались, словно крылья. Теперь мы видим Сума, он стоит перед зеркалом, раскинув руки, как распятый Христос. Слезы текут по его лицу. Он закрывает глаза, чтобы не видеть своего отражения. Он плачет. Рыдает. Распятые руки. Фарсовое, издевательское отражение.
      Вдруг женский голос:
      - Вам плохо? Помочь вам?
      Чей голос услышал Сум? Он открывает глаза. В зеркале рядом с ним такое же растянутое безобразное существо. Сум поворачивается, не опуская рук. Вместе с ним мы видим: это Андилова.
      - Мне? - спрашивает Сум, загоняя боль свою глубоко внутрь. И как-то странно меняется его взгляд, словно он не ожидал увидеть именно здесь эту женщину. Но никому не позволено заглядывать в чужую душу, когда она содрогается в кошмаре. Жестокая маска - вот что такое теперь лицо Сума.
      - Мне? - переспрашивает Сум, не опуская рук. - И это спрашиваешь меня ты? Мне в этой жизни никогда не было плохо. Слышишь, никогда! Я счастлив. Счастлив, как птица!
      Сум машет руками, истерически смеется, Андилова в ужасе отшатывается.
      - Карр! - кричит Сум в рыданиях. - Карр! В зеркалах, в кривых идиотских зеркалах мы видим эти всплески рук-крыльев Сума.
      Андилова выбегает из павильона.
      - В чем дело? - испуганно снашивает ее Марта, она ждала Андилову на аллее. - Что там за крики? С тобой ничего не случилось?
      - Этот несчастный, - отвечает в испуге Андилова. Он сошел там с ума. Ему надо как-то помочь.
      - Еще не хватало, - с раздражением отвечает Марта. - Зачем ты пошла за ним. Времени почти пять. Завтра открывается твоя выставка. У нас еще не все холсты упакованы.
      - Черт с ней, с этой выставкой, - отвечает Андилова, оглядываясь, видно, человек в павильоне чем-то заинтересовал ее. - Ты знаешь, я не жажду, чтобы эти болваны восторгались моими работами.
      - Эти болваны их покупают! - восклицает Марта. - Сколько сил я убила ради тебя. Пойдем, уже поздно. Однако лицо Андиловой загорелось, она уже не такая вялая, как в террариуме, она говорит, оглядываясь на вход в павильон:
      - Погоди.
      МАРТА: Что?
      В это время из павильона выходит Сум. Он уже взял себя в руки, вытер слезы, старается держаться мягко и дружелюбно. Сум, обращается к Андиловой:
      - Простите, я испугал вас. Я и в самом деле чуть не сошел с ума. Вы напомнили мне одну женщину.
      Он делает шаг к Андиловой, и та испуганно подается назад, а Марта, словно защищая ее, кричит:
      - Пошел прочь, оборванец! Нечего приставать к порядочным женщинам!
      Сум ошеломленно останавливается. Андилова шепчет Марте:
      - Погоди, он мне интересен. Ты же знаешь, как я работаю, для абстракций мне нужна живая натура.
      Сум же, накаляясь, говорит Марте:
      - Что ты кричишь! Ведь я не к тебе обращаюсь.
      МАРТА (едва сдерживаясь): Простите, я, кажется, вас с кем-то спутала.
      АНДИЛОВА (Суму, явно с опаской): Извините, что вы делали там? (показывает рукой на "Комнату смеха").
      СУМ: Я пытался измениться.
      АНДИЛОВА: Вот как? Вы и в самом деле хотели бы быть птицей?
      СУМ: Говорят, состояние противоположное отчаянию - смех. Я пробовал рассмеяться (он смотрит пристально на Андилову) Но все же ваше присутствие...
      - Андилова опускает взгляд. Сум смотрит теперь на Марту. А Марта смотрит на часы, явно нервничает и с яростью поднимает взгляд на Сума. Глядя на нее. Сум не выдерживает и начинает смеяться.
      - А может быть, в дамах повезет, а? - произносит Сум фразу проститутки из бара.
      Он смеется все громче и громче, хохочет. Марта хватает Андилову за руку и утаскивает ее в аллею. Оборачиваясь на ходу, она кричит:
      - Скотина, псих ненормальный! Чтоб ты сдох!
      Сум перестает смеяться, смотрит им вслед, говорит сам себе печально:
      - Пожалуй, ты права.
      Вот Сум снова идет по аллее. Траурно скрипит гравий под его ногами. Приближается маятник смерти. Все слышнее его отвратительный скрип. Вот уме он заглушает шум шагов Сума. Сгорбившись, Сум подходит к аттракциону вплотную. Люлька вращается пустой, без людей. К Суму выходит Старик, он обслуживает этот аттракцион.
      СТАРИК: Не смотри, не работает.
      - А что же он... это, - делает вращательное движение рукой Сум.
      - Профилактика, - отвечает Старик.
      Сум достает из кармана купюру, протягивает Старику, говорит, твердо глядя тому в глаза:
      - Надо, понимаешь очень надо.
      Старик берет деньги, идет в будку, останавливает аттракцион.
      Обреченно садится Сум в, люльку. Плотно прижимает автоматическая блестящая штанга. Медленно раскачивается мир перед глазами Сума. И вот люлька достигает высшей точки. И вдруг останавливается.
      - Сейчас! - кричит Старик из будки, дергая рычаг. Сейчас! Сейчас!
      Сум в люльке не двигается. Наливается кровью его лицо. Но он все же пробует вырваться. И в это время отходит предохранительная штанга и Сум выскальзывает из люльки. Но успевает вцепиться в штангу. Он повис на руках. Под ним - пятнадцатиметровая пропасть, острые углы безразличной, как смерть металлической конструкции.
      - Держись! - кричит Старик.
      Аттракцион все же снова включается и медленно опускает Сума на землю. Сум подходит к Старику и говорит:
      - Ну что же ты, не мог убить?
      Старик отдает Суму деньги, отвечает испуганно:
      - Я не виноват. Я же говорил, что профилактика.
      - Сум долго смотрит на Старика и потом вдруг ласково произносит:
      - Ну ладно, раз не убил, значит, спас. Говори, кто ты такой?
      Старик, почувствовав перемену в настроении Сума, теперь сбрасывает на него все напряжение от произошедшего.
      - Кто, кто. - Твой сын!
      Старик поворачивается и обиженно уходит в будку. Сум оставаясь один, произносит задумчиво:
      - Значит, меня и в самом деле спасет сын.
      Выставочный зал. По стенам развешены картины Андиловой. Это абстрактная живопись. Она довольно изощренна технически и сделана со вкусом. Посетителей на выставке немного. Андилова разговаривает с молодым человеком. Это Пок. Выглядит Андилова довольно уверенно в себе. Андилова а короткой юбочке и плотно облегающем ее грудь джемпере. Гарнитур призван подчеркнуть красоту форм ее тела. Пок и Андилова прогуливаются по залу. За разговором Пок непринужденно кладет ей руку на талию. Андилова освобождается от его руки. Из противоположного конца зала ей возбужденно машет, подзывая ее, Марта. Андилова извиняется перед Поком и идет к Марте. Заметив, как Андилова освободилась от руки Пока один из посетителей выставки говорит другому
      - Такое ощущение, что мужчины ее не интересуют.
      ВТОРОЙ (первому) Зачем тогда так одеваться?
      ПЕРВЫЙ (усмехаясь): Но здесь же не только мужчины.
      ВТОРОЙ (грустно усмехаясь): Да, здесь также и наши жены (смотрит на огромную, гусарского вида женщину, которая прогуливается с низенькой и горбатенькой).
      Дамский туалет. Две импозантные девицы курят. Одна из них говорит другой, задумчиво выпуская дым в сторону:
      - Ты заметила, как она, однако, удачно от него увертывается.
      ВТОРАЯ (ревниво): Почему ты об этом говоришь?
      ПЕРВАЯ (смеется, глядя на вторую): Просто так, пупсик (нежно и коротко целует ее в губки)"
      В это время в туалет входит огромная гусарского вида женщина. Девицы вовремя разорвали поцелуй. Женщина яростно смотрят на них, подходит к раковине и начинает, радостно фыркая, умываться.
      Снова выставочный зал. Оказывается, Марта подзывала Андилову, чтобы та дала интервью журналисту. Тому, видимо, не очень нравится живопись Андиловой, но Марта перекрыла ему все пути к отступлению.
      ЖУРНАЛИСТ (включая диктофон): Мне казалось, что абстракционизм умер еще в шестидесятые вместе с Поллаком. Однако ваша выставка несомненно привлекла к себе интерес публики. С чем .вы это связываете?
      Андилова вызывающе усмехается:
      - Откуда мне знать?
      Марта делает ей знаки за спиной журналиста, чтобы та держалась более лояльно.
      ЖУРНАЛИСТ (зло): и это все, что вы можете сказать об абстракционизме?
      Марта делает ужасные глаза. Андилова пристально смотрит на . журналиста, потом отвечает:
      - Абстракционизм никогда не умрет, потому что он в чистом вида несет в себе энергию реальности. Знак никогда не нуждался в теле, но тело нуждалось в знаке, чтобы выжить.
      Неожиданно сбоку появляется Пок, он говорит:
      - Вы совершенно правы. Я покупаю вот эту картину. Пок показывает какую, потом вызывающе смотрит на журналиста:
      - Как вы думаете, сколько я плачу за эту вещь? Журналист пожимает плечами:
      - От силы я бы дал пятьсот.
      ПОК: А я плачу пять тысяч и уверен, что выигрываю.
      - Неплохой знак, - ухмыляется журналист, обращаясь к Марте:
      - Концовка для статьи.
      ПОК (обращаясь к Андиловой): Вас устроит, если я заберу картину и расплачусь с вами в пятницу?
      За Андилову отвечает Марта:
      - Конечно, конечно, мы будем в мастерской.
      ПОК: Я приеду в три часа.
      Дамская комната. Там по-прежнему курят те же импозантные девицы. Входит Андилова. Одна из девиц подходит к Андиловой, вторая, переглядываясь со своей подругой, выходит из комнаты. Первая обращается к Андиловой:
      - Простите, возможно, здесь не совсем подобающий интерьер, но я не могу не выразить вам своего восхищения, ваша выставка - это просто потрясающе.
      Она неожиданно берет Андилову за локоть, ее взгляд становится весьма недвусмысленным.
      - Я хотела бы взять у вас несколько уроков, - говорит она с вкрадчивой интонацией, ее ладонь скользит вверх по руке Андиловой.
      - Вы ошиблись адресом, моя дорогая, - резко говорит Андилова и, выдергивая свою руку, скрывается в кабинке.
      Парк. Террариум. Тот же зал, где клетка с экзотической птицей.
      В заде никого нет. Входит Сум. Огладывается. Подходит к клетке с птицей.
      СУМ: Привет. Как ты здесь без меня?
      Открывает клетку и достает птицу. Птица совсем не боится Сума. Видимо, что она привыкла к нему. Сум выходит на улицу и садится в служебную машину. Машина приезжает в Ботанический сад. Сум с клеткой проходит в крытую оранжерею. Здесь, как в тропиках.
      - Весну давно сделали? - спрашивает Сум встречающего его служителя.
      - Уже как десять дней, - отвечает тот, - и по влажности по температуре.
      - А где самка? - спрашивает Сум.
      - Да вон она, - показывает служитель. - уже акклиматизировалась. Сум выпускает свою птицу (это, оказывается, был самец) из клетки. Тот садится на экзотическое растение, потом летит к своей самке, которая сидит на дереве.
      СЛУЖИТЕЛЬ: Может быть, и получится.
      СУМ: Дай бог.
      Мастерская Андиловой. Вдоль стен на полу расставлены картины, те, что были на выставке. Марта курит у окна, с отвращением смотрит на Андилову, которая сидит в кресле в одном халате и туфлях с бокалом вина в руке, по выражению лица Андиловой видно что она в очередной депрессии.
      МАРТА: Одень хотя бы чулки. Без десяти три. Сейчас придут за картиной.
      АНДИЛОВА: Ненавижу, вот это ненавижу (швыряет бокал с вином в свою картину, плачет). Вот это делает меня несчастной.
      МАРТА (бросается к картине): Что ты делаешь, идиотка? Это же продано.
      АНДИЛОВА: Ты, ты загнала меня в угол, где я плету эту паутину и медленно запутываюсь в ней сама.
      МАРТА: Год назад я спасла тебя от смерти, вспомни, как ты пыталась вскрыть себе вены тогда, на море, в гостинице. А я спасла тебя и сделала из тебя преуспевающую художницу.
      АНДИЛОВА: Какой ценой? Ты просто шантажируешь меня!
      МАРТА: Верни мне долг и ты свободна.
      АНДИЛОВА: Ты не посмеешь! На посмеешь!
      МАРТА: Иди прими душ, ты пьяна. А потом одеваться!
      Андилова с рыданиями выбегает из комнаты в ванную, запирается, плачет, вдруг смотрит на себя в зеркало и произносит с горьким смехом:
      - Знак никогда не нуждался в теле, но тело нуждалось в знаке, чтобы выжить.
      Включает воду, вода из шланга почти бесшумно наполняет ванну. Андилова сбрасывает с себя халат, оставаясь в одних туфлях, осторожно берет со стеклянной полочки под зеркалом помаду и словно бритвой проводит себе по венам на кистях, оставляя красны полоски. Снова смотрит в зеркало, поднимает обе руки, так, что красные полоски также видны в зеркале, и вдруг произносит своему отражению:
      - Я люблю тебя, слышишь, люблю.
      Потом она опускается на колени над ванной, смотрит на свое зыблющееся отражение, смеется. Раздается звонок в дверь. Андилова плещет себе водой из ванны в лицо, набрасывает халат и выходит.
      - Ну, что, Нарцисс, протрезвел? - спрашивает ее Марта из глубины комнаты, видно, как она тряпкой протирает обрызганную вином картину.
      - Протрезвела, - отвечает Андилова.
      - Иди открой, - говорит Марта. Андилова идет к двери, открывает. На пороге стоит Мальчик.
      МАЛЬЧИК: Мне нужно увидать художницу Андилову.
      АНДИЛОВА: Это я.
      МАЛЬЧИК: Меня просили передать вам вот это.
      Передает Андиловой осколок кривого зеркала. Андилова в задумчивости смотрит на осколок, потом на Мальчика, наконец спрашивает его:
      - Что хочет от меня этот человек?
      МАЛЬЧИК: Я не знаю. Он просто просил передать вам вот это.
      АНДИЛОВА: Ты знаешь его?
      МАЛЬЧИК: Немного. Раньше он все сидел в баре. А потом устроился рабочим в террариум.
      АНДИЛОВА: Он сейчас там?
      Мальчик утвердительно кивает. Мы видим, что выражение лица Андиловой меняется, в нем появляется какая-то неясная тревога, она словно борется с собой, с каким-то неясным желанием. Мальчик уходит. Андилова идет в комнату и начинает торопливо одеваться. Марта смотрит, как одевается Андилова, говорит:
      - Ну наконец-то.
      АНДИЛОВА: Я ухожу.
      МАРТА: Но ведь покупатель пришел. В это время в комнату действительно входит Пок.
      ПОК: Добрый день. Простите, у вас была дверь нараспашку (оглядывается на расставленные по стенам картины). Какой шарм.
      АНДИЛОВА: Да, это я забыла ее закрыть. Она берет альбом, коробку с пастелью и, не обращая внимания на Пока, выскальзывает в дверь.
      МАРТА: Ей срочно надо к гинекологу. Присаживайтесь. Вот ваша картина.
      Бар. Кухня. Бармен и Мальчик едят макароны за маленьким столиком.
      БАРМЕН: А сколько будет тридцать шесть умножить на восемь? Мальчик сосредоточенно ест макароны, думает, потом говорит:
      - Двести восемьдесят восемь.
      БАРМЕН: А на восемнадцать?
      Мальчик кладет вилку, идет к крану, пьет воду прямо из-под крана, долго пьет, потом говорит:
      - Шестьсот тридцать восемь.
      Бармен достает бумажку, разворачивает, там столбиком написано:
      36
      *
      18
      -
      288
      36
      -
      648
      БАРМЕН: Неправильно.
      МАЛЬЧИК: Правильно.
      БАРМЕН (дает ему бумажку): Вот, понял! Так что давай, режь мясо!
      Мальчик берет нож за самый кончик и начинает раскачивать его как маятник, смотрит на бармена.
      БАРМЕН (кричит на мальчика): Ну что уставился? Тебе сказано, иди режь мясо.
      Мальчик достает из холодильника большой кусок мяса, нехотя несет его на соседний стол Начинает резать. Бармен встает, вытирает губы и выходит в зал. У стойки сидит проститутка. Бармен оглядывается. В баре по-прежнему никого нет.
      - Нет клиентов? - спрашивает бармен проститутку.
      - Не-а, - отвечает она.
      Бармен дружелюбно треплет проститутку по щеке и возвращается в кухню.
      Мальчик с усердием раскладывает как-то странно нарезанный кусок мяса на доске.
      БАРМЕН (глядя на фигурку из мяса, которую раскладывает Мальчик): Что еще за игрушки?
      МАЛЬЧИК: Это конь.
      Мы видим кусок мяса, лежащий на доске крупным планом, он и впрямь напоминает фигурку коня.
      БАРМЕН: Тебе бы хирургом в операционной работать, а не на кухне, только вот множить никак не научишься.
      МАЛЬЧИК (упрямо): Это конь.
      БАРМЕН: Ну-ну, конь из барана. То же мне Овидий. А ну давай работай! Бьет Мальчика.
      Сум чистит клетку змеи, поливает из шланга. Потом выходит из террариума на улицу. Рядом стоит экскаватор. Ракурс, в котором мы его видим, вызывает у нас ассоциации с аттракционом "Маятник" - длинная вытянутая стрела, ковш, похожий да люльку. Сум задумчиво смотрит на экскаватор. Вдруг сбоку к Суму подходит Андилова. Замечая ее. Сум вздрагивает и меняется в лице, краснеет:
      - Это вы? - говорит он.
      - Да, это я, - спокойно отвечает Андилова. - Что сильно изменилась? - Нет, - смущенно говорит Сум, поднимает взгляд на Авдилову. - Вы все так же красивы.
      - А вы все также безумны или уже стали другим? - спокойно произносит она, разглядывая его.
      - Только вы, наверное, сможете меня изменить, - говорят Сум, потупив взгляд.
      АНДИЛОВА: Зачем вы прислали мне осколок зеркала?
      СУМ (в замешательстве достает из кармана газету): Я прочел рецензию на вашу выставку.
      Он разворачивает газету, в ней фотография Андиловой, фотографии картин. Заголовок: "Абстрактное зеркало Андиловой".
      СУМ: Я не могу точно объяснить, зачем я послал к вам Мальчика с осколком. Лучше, если вы будете расценивать это просто как абстрактный знак... Вы... вы... я не ожидал, что вы придете... бог есть, есть...
      - АНДИЛОВА: У вас интересное лицо. Вы никогда не позировали?
      Сум поднимает на нее взгляд.
      АНДИЛОВА: Я хочу сказать, вы никогда не пробовали подрабатывать натурщиком? Я бы заплатила вам, если бы вы согласились на несколько сеансов. Вы, по-видимому, нуждаетесь.
      СУМ (в сторону): Господи, ведь я хотел заказать ей портрет.
      Он поворачивается к Андиловой.
      Было бы нелепо мне отказаться... Вы... я...
      АНДИЛОВА: С одним условием. Наши отношения будут чисто' деловыми. Если вы позволите себе хоть что-нибудь, то...
      СУМ: Я согласен, я обещаю.
      АНДИЛОВА: Возможно, я и в самом деле слегка буду вас изменять, я имею в виду позы, костюмы, может быть, грим. Я люблю экзотику, хотя мои работы, как вы заметили, не имеют с реальной натурой ничего общего (она смотрит на Сума и усмехается). Вы не против? Вы ведь хотели измениться?
      - Да, - печально отвечает Сум.
      - Может быть, начнем здесь, - говорит Андилова, раскрывая альбом и доставая мелки. - Вы могли бы сделать что-нибудь необычное, не быть хотя бы таким жалким, мне нужна от вас энергия, натура должна меня возбуждать. Вспомните, как вы вели себя в "Комнате смеха".
      СУМ: Что вы хотите, чтобы я сделал?
      АНДИЛОВА: Чем больше энергии, тем лучше. Можете, например, взобраться на экскаватор.
      Сум медленно идет к экскаватору, все быстрее, быстрее шаг в лице его появляется решимость. Неожиданно он откидывает кожух на двигателе, дергает за стартер, гигантская машина ревет. Андилова в ужасе шарахается. Сум быстро поднимается в кабину. Андилова поражена. Но вот она уже овладела собой и судорожно хватается за мелки, видно, что ее охватил порыв. Сум дергает за рычаги. Стрела с ковшом взмывает вверх и падает, вгрызаясь в землю. Андилова восхищена.
      - Я не ошиблась в вас! - кричит она Суму сквозь грохот. Но он ничего не слышит. Вот мы вместе с Сумом в кабине. Крохотная фигурка Андиловой перед нами. И вдруг - расширенные зрачки Сума. Его инфернальный голос за кадром:
      - Бог есть, есть... иначе почему ты так на нее похожа? Но зачем ты пришла? Теперь ты, ты родишь мне его.
      Яма становится все глубже. Все выше куча земли перед ней. Все яростнее вгрызается ковш экскаватора. Все энергичнее движения рук художницы. Она работает все увлеченнее.
      Вдруг грохот смолкает. Андилова поднимает взгляд. Сум спрыгивает с лесенки, ведущей в кабину. И вот он стоит перед Андиловой, побледневший, и как-то странно смотрит на нее.
      Браво! - говорит Андилова, делая вид, что не замечает его взгляда. - Вы прямо как Майкл Хейзер - отец "земляного искусства" - она кивает на кучу. - Я не ожидала получить от вас такой заряд. Вот деньги, возьмите.
      Но Сум словно и не заметая, как она втиснула купюру ему в руку. Ведь ему нужна она сама, эта женщина. Андилова же тем временем завязывает тесемки на альбоме, складывает мелки. Сум опускает взгляд.
      - Ну-ну, не грустите, - говорит Андилова. - Только что такой взрыв и вдруг снова печаль. Я не люблю печальных людей.
      СУМ: Почему?
      - Наверное, я сама... - Андилова внезапно обрывает, пытается вернуть своему лицу прежнее выражение, но поздно. Сум уже заметил мимолетную тень на ее лице.
      - Вы несчастны? - вдруг спрашивает он.
      - С чего вы взяли? - раздраженно отвечает она.
      - Я...
      - Вам, наверное, за это здорово попадет, - кивает Андилова, на вырытую яму, явно желая сменить тему разговора.
      - Не знаю, - отвечает Сум. - Это я ради вас. Андилова молчит, потом говорит:
      - Приходите позировать в мастерскую во вторник. Вас устроит?
      - Да, - покорно отвечает Сум.
      Парк. Андилова идет по аллее мимо бара. Из бара выходя Мальчик. Он дружелюбно улыбается ей, идет навстречу. Ни мальчик, ни Андилова не замечают Сума, который стоит метрах в ста, явно за ними наблюдая.
      МАЛЬЧИК: вы приходили к Суму?
      АНДИЛОВА: Ты имеешь в виду того несчастного типа, который попросил тебя передать мне кусок зеркала?
      МАЛЬЧИК: Он не тип. Он человек. И несчастен как все добрые. Его жена должна была родить и погибла.
      АНДИЛОВА: Вот как? А ребенок выжил?
      МАЛЬЧИК: Нет, он так и не успел родиться.
      АНДИЛОВА: Сплава богу, что у меня нет детей. А у тебя есть мать?
      МАЛЬЧИК (смотрит на нее с неприязнью): Слава богу, что нет.
      Во время этого разговора они подходят к аттракциону "Комната ужаса" и останавливаются. Сум шел за ними, стараясь быть незамеченным, но теперь останавливается и он.
      Поздняя осень, посетителей нет. Но аттракцион работает. Около него Старик. Сум, замечая Старика, скрывается.
      АНДИЛОВА: Дети - это обуза для художников. Наши дети - это наши картины.
      МАЛЬЧИК: А я почему-то думал, что у вас есть сын.
      АНДИЛОВА (смеется): Ты тоже сумасшедший.
      МАЛЬЧИК (в сторону): Сама ты.
      Мальчик узнал Старика, а Старик узнал Мальчика.
      МАЛЬЧИК: Здравствуйте.
      СТАРИК (враждебно): Привет.
      МАЛЬЧИК: А что "Маятник" не работает?
      СТАРИК: Твой сумасшедший доломал .Но если у тебя есть деньжата, могу прокатить (кивает на одно из кресел, стоящее на рельсах).
      Андилова чувствует, что Мальчик на нее обиделся и желает загладить неловкость:
      АНДИЛОВА: Садись, прокатимся.
      Она дает деньги Старику.
      МАЛЬЧИК: Вы же не любите детей. Вот и ужасайтесь одна.
      АНДИЛОВА (садится в кресло): Ну не дуйся. Может ты тоже станешь художником. Придумаешь что-нибудь сногсшибательное, чем и будешь развлекаться. Зачем тебе тогда дети?
      Она смеется.
      Старик из будки обращается к Мальчику:
      - Ты едешь?
      МАЛЬЧИК: Нет.
      Старик включает аттракцион и Андилова, смеясь, скрывается в "пещере" аттракциона. Вместе с Андиловой мы катимся по темному тоннелю, наблюдая за скелетами, склонящимися к ее креслу, за фосфоресцирующими колдунами и призраками. Словно из террариума наплывает огромный призрачный лебедь на нашу Леду-Андилову. Теперь мы снова видим аттракцион снаружи. Это низкое, разрисованное страшными картинками, строение. Равномерно движутся по рельсам кресла, возникая из одного темного зева и исчезая в другом. Вокруг тихо и вдруг мы слышим душераздирающий крик Андиловой. Мы снова внутри. В темноте мы видим, как Андилова борется с какой-то неясной фигурой. Кто-то впрыгнул к ней в кресло. Мы снова снаружи и видим: вот выкатывается кресло с Андиловой, она борется с... Мальчиком, вот он размыкает объятия.
      - Не бойся, мамочка! - кричит он, спрыгивает с кресла, хохоча убегает.
      - Крупным планом мы видим яйцо, лежащее рядом с Андиловой на сидении кресла. Андилова с плачем и с яростью хватает это яйцо.
      Что случилось? - спрашивает Старик, выходя из будки.
      Ничего, - взвизгивает Андилова и швыряет яйцо в Старика.
      Не долетев, яйцо попадает ему в кисть руки, разбивается, обволакивает своей массой.
      Андилова вскакивает с кресла и быстро убегает в аллею.
      Черт знает что! - кричит Старик, стряхивая разбитое яйцо с кисти. -Не парк, а сумасшедший дом!
      Что случилось? - неожиданно появляется из-за киоска Сум. Андилова и Мальчик уже скрылись
      - Это все твои фокусы! - орет, наступая на него Старик. - Твои! Погоди, доберемся до тебя!
      Сум отворачивается и уходит.
      Бар. Сум и Мальчик сидят за столиком. Сум пьет вино. Мальчик сок. Сум уже сильно выпивши.
      СУМ: Понимаешь, когда я увидел ее. Там, в этой проклятою "Комнате смеха", я понял, что или она меня спасет или никто.
      МАЛЬЧИК: Она плохая. Я не знаю, как это у взрослых, но ... тебе не надо ее любить.
      Сум достает фотографию из кармана и дает ее Мальчику. На фотографии мы видим Андилову, она в просторном платье, из-под которого выступает большой живот. Андилова на фотографии смеется.
      Мальчик вскрикивает:
      - Не может быть! Она говорила мне, что у нее нет детей, она не любит детей.
      СУМ: Это фотография моей жены. Ты видишь, до чего они похожи. Я не знаю, люблю я эту художницу или нет. Но меня может спасти только сын, сын. Если я снова встречаю женщину с таким же лицом значит, он хочет родиться, понимаешь, хочет!
      БАРМЕН: Мальчик, иди чисти картошку!
      МАЛЬЧИК: Сейчас!
      СУМ (бармену): Оставь его...
      Ночь. Спальня Андиловой в мастерской. Горит лампа. Вот белая простынь на низкой тахте. Андилова раздевается перед зеркалом. Задумчиво огладывает свою обнаженную фигуру. Берет с полки кисть баночку с краской, обводит по контуру свое отражение. Вдруг рисует себе на животе птицу. Хохочет. Плещет краской из банки на тело Бросается на простыню. Плачет. Дергаются плечи. Но вот рыдания смолкают. Она поднимается. Смотрит на алые следы от своего тела на простыне. Берет ее, несет в мастерскую, вешает на какую картину, прислоняет поверх раму, так что простыня оказывается обрамленной, садится в кресло, отпивает вина из горлышка бутыли.
      Смотрит на простыню с отпечатками своего тела.
      Улица. Стоит автомобиль. Около автомобиля Марта и Андилова. Сбоку к автомобилю прислонен большой холст.
      МАРТА (раздраженно): Если бы ты тогда вела себя по-другому, Пок приехал бы опять сам. А теперь из-за твоих идиотских выходок вынуждены тащиться к нему мы!
      Подходит шофер автомобиля, смотрит на холст, говорит:
      - Это надо ставить на заднее сидение, тогда вы, например (кивает на Марту), рядом с картиной, а вы (кивает на Андилову) -на переднее, рядом со мной.
      Но ни Андилова, ни Марта не обращают внимания на слова шофера.
      АНДИЛОВА: Если бы я тогда не пошла в парк, то на было бы и этой картины (кивает на холст). Я и сейчас могу никуда не ехать!
      МАРТА: Ладно, успокойся. Я хотела сказать, что тогда ты могла бы держаться с Поком повежливее.
      Шофер пожимает плечами, ставит холст на заднее сидение. Все трое садятся в машину. Машина трогается.
      В машине Марта спрашивает Андилову:
      - Когда обещал прийти этот твой натурщик?
      АНДИЛОВА: Во вторник... Но какой-то он странный. Я и хочу с ним работать и боюсь.
      МАРТА: Не бойся. Ты должна выжать из него все, что можно.
      АНДИЛОВА: Ты не представляешь себе, какое волнение, какое странное чувство охватило меня в его присутствии, словно я погрузилась в какое-то облако энергии. Я уверена (она кивает на холст, стоящий, за ее спиной), что эта моя работа превосходит другие.
      МАРТА: Меня беспокоит, что в ней слишком много реалистических деталей, какая-то стрела, даже по-моему контуры лица.
      АНДИЛОВА: Это все знаки, знаки, знаки! Я чувствую здесь новую жизнь, поверь мне (она смеется). Мы продадим эту картину Поку за миллион, и я наконец-то с тобой распрощаюсь, моя милая!
      МАРТА (смотрит в затылок АНДИЛОВОЙ, не мигая): Тебе это будет сделать не так-то просто (она отворачивается). Да ты и не сможешь.
      Андилова: Все же мне немного страшно. Я словно чувствую, что этого типа влечет ко мне какая-то сила. Вдруг он и вправду набросится?
      МАРТА: Не бойся... Есть много способов, как наверняка избавиться от ухаживаний.
      АНДИЛОВА: Например?
      Марта неожиданно обращается к шоферу:
      Вы симпатизируете лесбиянкам?
      ШОФЕР: Кому?
      МАРТА: Лесбиянкам.
      ШОФЕР: Фу, гадость.
      Он нажимает на педаль и машина притормаживает. Шофер с брезгливостью оборачивается на Марту:
      - А вы что?
      МАРТА: Да вы не бойтесь, я пошутила. Она многозначительно смотрит на Андилову.
      Мастерская Андиловой. Мы видим печальное лицо Сума.
      АНДИЛОВА: Ну не будьте же таким несчастным. Мы встречаемся уже в четвертый раз. И вы день ото дня становитесь все печальнее. Вспомните наш первый сеанс, ну!
      Андилова кистью наносит узор на лицо Сума:
      - Взгляните, какую веселую я сделала вам маску.
      Сум подходит к зеркалу, смотрит.
      АНДИЛОВА: Повернитесь.
      Сум поворачивается.
      АНДИЛОВА: Ходите по комнате. Просто ходите по комнате.
      Она возвращается к мольберту и начинает лихорадочно рисовать, наблюдая, как Сум двигается по комнате.
      СУМ: Мне перестал нравиться этот фарс, и...
      - Но вы же хотели измениться, вот я вас и изменяю, - она смеется. - Я делаю вас счастливее.
      - И платите мне деньги.
      Он подходит к Андиловой и смотрит пристально ей в лицо:
      - Как вы думаете, бог есть?
      АНДИЛОВА: Есть.
      СУМ: Вы очень похожи на мою жену.
      Что вы хотите этим сказать? - она по-прежнему увлечена своей работой.
      - Я помогаю вам.
      - Что это значит?
      - Вспомните наш первый сеанс. Вы же знаете, я могу быть энергичным, непредсказуемым.
      - Чего вы хотите? Я не понимаю вас.
      Сум медлит, потом говорит:
      - Я прошу вас стать моей женой.
      Андилова отрывается от холста и смотрит на Сума:
      - Вы в своем уме?
      - Я обещал, что не буду приставать к вам, но я не давал обещания не делать вам предложения.
      - Я так и знала, что дело этим кончится.
      СУМ (делая шаг к Андиловой): Я очень многое могу в этой жизни.
      АНДИЛОВА: Не подходите ко мне!
      СУМ: Я буду делать все, что вы захотите.
      АНДИЛОВА: Прекратите!
      СУМ: Я буду помогать вам, буду продавать ваши картины.
      АНДИЛОВА (смеясь): Несчастный, раздавленный человек... собирается продавать мои картины. Знали бы вы, кто продает картины. Это энергичная, жестокая, хитрая персона, которую я ненавижу, и без которой не могу.
      Сум подходит к окну, смотрит вниз. Это последний этаж высотного дома.
      СУМ: Вы очень похожи на мою жену.
      АНДИЛОВА: Все, уходите!
      Сум (отрешенно): А если я сейчас выброшусь из окна?
      Андилова не верит в серьезность его слов, ведь окно закрыто.
      АНДИЛОВА (смеется): Финальный акт боди-арта.
      СУМ: Боди-арт? Да, я помню, вы рассказывали о художниках, расписывающих собственные тела. А вчера вы рассказали эту истории о японце, который залез на крышу небоскреба и бросится на огромный холст, разложенный внизу... Теперь вы подталкиваете меня. Я должен заплатить своей жизнью, чтобы вы создали еще одно бессмертное полотно. Представляю, какой взрыв энергии вызовет у вас моя смерть. Какой шедевр выйдет из-под вашей кисти.
      Сум поднимает руку и пытается открыть окно.
      АНДИЛОВА: Безумец, отойдите.
      СУМ: Она убила вместе с собой и моего ребенка.
      Андилова следит теперь за ним с ужасом. Сум снова поворачивается к ней, тон его голоса по-прежнему спокоен и отрешен.
      СУМ: Мне нужен от вас сын.
      АНДИЛОВА: Бред! Бред!
      СУМ: Ребенок спасет и вас. Я же вижу, что и вы несчастны. Эти допинги, которые я для вас устраиваю, и эти ваши абстрактные картины, они не делают вас счастливее. Хотите, я докажу вам, что я чего-то еще стою? Хотите, я убью эту вашу персону, эту стервятницу, я же помню, я видел ее тогда у "Комнаты смеха", ее клюв. Ведь это она мешает вам жить.
      Дверь открывается и входит Марта. Она подходит к Андиловой и как ни в чем не бывало целует ее в губы.
      МАРТА (Андиловой): Привет, пупсик! Если вы уже закончили, то, значит, мы можем заняться своими делами? (она вопросительно смотрит на Сума).
      АНДИЛОВА (покорно): Да, мы закончили.
      Сум медленно выходит из комнаты в ванную и устало смывает краску со своего лица.
      Бар. За столиком пьет вино Старик и ублюдок, с которым Сум играл в карты в одной из первых сцен в баре. Мальчик моет пол. Бармен смотрит на Мальчика из-за стойки.
      - Быстрее! - кричит бармен.
      Ублюдок говоря, заикаясь. Старику:
      - Д-да вышв-в-вырн-нут его к-ак с-собаку. Ид-диот, вык-копал яму зачем-то у террар-риу-ума. Мне же в-влетел-ло, что я з-за м-машиной не см-мотрю, а от-ткуда я м-мог знать?
      Бармен заинтересовано прислушивается.
      СТАРИК: Давно пора его выгнать. То он все у нас в "Зеленом театре" музыку слушал, образованный видишь ли. А на днях женщину в "Комнате ужасов" хотел изнасиловать. Я об этом директору говорил. И так осень, клиентов мало, а тут еще этот отпугивает.
      Мальчик, услышав слова Старика, поднимается и говорит:
      - Он не нападал ни на какую женщину!
      СТАРИК: Что? Я лгу?!
      Он поднимается из-за столика и бьет Мальчика.
      МАЛЬЧИК: За что?
      БАРМЕН: Дай ему еще, а то больно умный.
      Мальчик опрокидывает ведро. Бармен выходит из-за стойки и тоже бьет Мальчика. В это время в бар входит Сум.
      СУМ: Не смей его бить!
      Сум отталкивает бармена. Ублюдок поднимается из-за стола.
      УБЛЮДОК: Я т-е-бя ж-живьем з-зак-копаю, д-дерьмо!
      Бармен, ублюдок и Старик втроем бьют Сума и вышвыривают его за дверь.
      Парк. Ночь. Вдруг зарево. Крики. Мы видим: горит павильон "Комната смеха". Лопаются от жары и со звоном разлетаются зеркала. Вот. хохочущее лицо пожарного.
      Утро. Выпал снег. Снега много, он покрыл деревья, постройки. На. не рухнувших еще столбах погоревшего павильона висят почернелые зеркала. Дымятся обгорелые доски. Черное пятно посреди белого парка. Между столпов с зеркалами, причудливо отражаясь, бродят Старик и проститутка.
      ПРОСТИТУТКА: Кто этот-то?
      СТАРИК: Ясно кто - этот.
      ПРОСТИТУТКА: Какой этот?
      СТАРИК: Гад из террариума.
      ПРОСТИТУТКА: Какой гад?
      СТАРИК: Ну рабочий. Какой, какой... Его же уволили. Вот и поджег.
      ПРОСТИТУТКА: Тогда бы он террариум и поджег.
      СТАРИК: А он и подожжет еще, вот увидишь.
      ПРОСТИТУТКА (оглядываясь на снег): Как чисто...
      СТАРИК: Мм-м.
      Улица перед домом Андиловой. Подъезд. У подъезда стоит Сум. Он в черном пальто, без шапки, несмотря на то, что холодно, снег. Вот его лицо: смертельная бледность, плохо выбритые щеки. К дому подъезжает автомобиль. Из него выходят Андилова и Марта.
      АНДИЛОВА (задумчиво): Как внезапно наступила зима. Теперь только черное и белое.
      МАРТА (замечая Сума): Опять этот тип. Ну сейчас он у меня получит свое.
      Марта направляется к Суму, в двух шагах за ней идет Андилова. Марта кричит Суму:
      - Грязная тварь, пошел вон отсюда?
      Сум нагибается и поднимает камень, идет Марте навстречу. Марта останавливается, как вкопанная. Андилова выступает вперед:
      - Вы что?
      СУМ: Я докажу вам, что я чего-то стою. Я убью ее.
      АНДИЛОВА: Вы сошли с ума, бросьте камень!
      Сум пытается обойти Андилову и приблизиться к Марте. Андилова, видя безвыходность положения, резко поворачивается к Марте и, неосознанно для Сума, бросается ей на шею. Тот в нерешительности останавливается.
      АНДИЛОВА: Ты доказал, доказал, я верю.
      Она, не отрываясь, следит за Сумом и гладит Марту по щеке.
      АНДИЛОВА: Но ты что, до сих пор ничего не понял? Она целует Марту, не отводя взгляда от Сума, но как-то странно она смотрит на него, ласково, проникновенно и эти ее слова:
      - Если бы ты был женщиной.
      Обескураженный Сум пытается сделать шаг вперед. Женщины, как сговорившись, бросаются в подъезд. Но Сум и не пытается их преследовать. Он безвольно выпускает камень из рук, поворачивается и медленно идет прочь. Но вдруг он останавливается.
      Решимость появляется на его лице. Он снова поворачивается и быстро идет к подъезду. Лифт. Сум нажимает кнопку последнего этажа. Площадка. Но нет. Сум не стучит в квартиру Андиловой. Он поднимается на чердак. Вот крыша. Сум пробирается к самому карнизу. Взгляд вниз. Белый сквер, как холст. Вот перебивкой мы видим, как Андилова подходит к окну. Ее лицо за стеклом. Сум шепчет:
      - Финальный акт боди-арта.
      И вдруг перед внутренним взором Сума вновь возникает сцена у подъезда: ласковый взгляд АНДИЛОВОЙ, ее слова - если бы ты был женщиной...
      Операционная. Фантастическое освещение, такое же, как и в террариуме в первом кафе. В помещении никого нет. Вот биксы, наркозный аппарат, узкий с подлокотником операционный стол. Мигает под потолком синяя кварцующая воздух лампа.
      Вот дверь (абстрактно). Входит мужчина в больничной пижаме, дверь закрывается, снова открывается, выходит женщина, она прячет улыбку.
      Вот кабинет. За окном - зима. Метроном на столе. Мерные покачивания перевернутого маятника. Вот аквариум, его конструкция внешне очень напоминает клетку в террариуме. В аквариуме плавает одна единственная пучеглазая рыба. Открывается дверь, в кабинет входит хирург. Хирург достает сигареты, курит. Раздается телефонный звонок. Хирург останавливает метроном, поднимает трубку.
      ХИРУРГ: Алло.
      Слушает, потом говорит:
      - Да примерно треть транссексуалов до операции пытались покончить с собой. А потом обретают новую жизнь.
      Опять слушает, потом опять говорит:
      - Да что вы в самом деле, в Штатах давно уже делают только официально около трех тысяч коррекций пола в год.
      Молчит, снова говорит:
      - Я же не могу определить этого по телефону. Пол -понятие довольно неоднозначное, оно фиксируется пятью анатомическими параметрами и пятью психическими, всего одно несовпадение с нормой и... короче, пусть она приедет на осмотр. Кладет трубку. Входит сестра.
      СЕСТРА: Все готово, можно начинать.
      ХИРУРГ: Да. Они выходят из кабинета в коридор. По коридору везут каталку.
      На каталке - Сум. Хирург ободряюще треплет его по щеке:
      - Чего только не сделаешь ради любви.
      СУМ: Боди-арт.
      ХИРУРГ: Что?
      СУМ: Искусство изменить свое тело.
      ХИРУРГ: Как это у Микеланджело: "Отсечь все лишнее?" (смеется). На свадьбу чтобы пригласил.
      СУМ (тоже смеется): Ла.
      ХИРУРГ: Что "ла"
      СУМ: Пригласила.
      ХИРУРГ (поет, широко улыбаясь): Лла-ла-ла.
      Траурный марш. Маленькое душное помещение. Высокий стол. Гроб. Мы не видим лица покойника. Вокруг гроба незнакомые люди. Но вот мы узнаем среди них ублюдка-экскаваторщика, проститутку. Вот приоткрывается дверь, на цыпочках выходит из помещения Мальчик. На улице зима, деревья, аттракционы покрыты снегом. Волшебный таинственный снег. Но уже угадывается под снегом жизнь, вот-вот готовая проснуться. Мальчик вдыхает воздух, выдыхает, смотрит с удивлением на свой пар.
      Снова гроб. Над гробом бармен. Бармен произносит речь. Он старается говорить высоким стилем, сбивается:
      - Он проработал в парке культуры...
      Мы видим лицо покойника- это Старик.
      - ...около двадцати лет. Всегда честный благородный высококультурный сторож и контролер. И если бы не внезапный удар, не вездесущий инсульт, если бы не споткнулось твое сердце, ты проработал бы на славу нашего парка еще лет двадцать. Прощай товарищ, пусть земля тебе будет пухом.
      Бармен одевает шапку и говорит теперь совсем другим, деловым тоном:
      - Гражданская панихида закончена, выносим.
      Вместе с другими бармен поднимает со стола гроб. Несущие делают пару шагов к двери. Неожиданно входит Мальчик, на лице его все еще живут, дышат отблески морозного дня, он бессознательно улыбается. Бармен замечает улыбку Мальчика. Лицо бармена темнеет, он зло смотрит на Мальчика, пугающе выкатывает глаза и, отвлекшись на немые угрозы, спотыкается и выпускает из рук гроб.
      Парк. Весна. Солнце. На аллеях много нарядных людей. Вот заново отстроенный павильон "Комната смеха". Работает фонтан. Весело вращается карусель. А аттракцион "Маятник" демонтирован, лежит на боку опорная конструкция, люлька перевернута вверх дном. Вот крытая танцплощадка. Здесь выставка работ Андиловой. Мы видим серию работ, которую Андилова делала, "заряжаясь" от Сума. Толпится модно одетая публика. Андилова в шикарном платье. Со всех сторон цветы, поздравления. Вот ее лучезарная улыбка. В углу слышен завистливый шепоток недоброжелателей.
      - Прошу внимания! - стучит молоточком распорядитель. Это выставка-продажа. Все замолкают, поворачиваются к распорядителю.
      РАСПОРЯДИТЕЛЬ: Номер первый, композиция "На голубом".
      Служитель подходит к картине и поднимает табличку с номером один.
      РАСПОРЯДИТЕЛЬ: Стартовая цена - тысяча рублей.
      ПЕРВЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ: Пять.
      РАСПОРЯДИТЕЛЬ: Пять тысяч раз!
      ВТОРОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ: Десять!
      РАСПОРЯДИТЕЛЬ: Десять тысяч раз!
      ТРЕТИЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ: Тринадцать!
      ПЕРВЫЙ: Четырнадцать!
      ВТОРОЙ: Двадцать!
      РАСПОРЯДИТЕЛЬ: Двадцать тысяч раз! Двадцать тысяч два! Двадцать тысяч три! Продано!
      ПОК (наклоняясь к Андиловой): Просто потрясающий успех, первая же картина - двадцать тысяч.
      К Андиловой подходит журналист, который брал у нее интервью на первой выставке. Теперь он держится с подобострастием.
      АНДИЛОВА: Фантастика. Кто бы мог подумать.
      ЖУРНАЛИСТ: Да, главный редактор просил напомнить, что ждет вас в четыре.
      АНДИЛОВА: Боюсь, что я не смогу, у меня встреча на телевидении.
      ЖУРНАЛИСТ: Ничего страшного, давайте перенесем. Когда вам удобно?
      Подходит Марта, оттирает журналиста, обращается к Андиловой, в ее тоне тоже слышится почтение:
      - Я только что созванивалась с посольством, виза готова. Поездка обещает быть замечательной.
      АНДИЛОВА: Рим? Запах фиалок и шум воды. Фонтаны, фонтаны...
      МАРТА: Неаполь, Флоренция.
      АНДИЛОВА: Наконец-то я побываю в капелле Медичи. Мраморное "Утро", мраморный "Вечер", "День", "Ночь".
      МАРТА: Картины они уже отправили. В каждом городе экспозиция продлится дней пять, шесть.
      АНДИЛОВА: Благодарю тебя за хлопоты.
      МАРТА: Ну о чем ты говоришь.
      Все это время только один Пок из них троих следил за ходом аукциона, сейчас он возбужденно обращается к Андиловой:
      - Нет, вы только послушайте!
      РАСПОРЯДИТЕЛЬ: Пятьдесят тысяч раз! Пятьдесят тысяч два!
      ГОЛОС: Пятьдесят пять!
      АНДИЛОВА: Я хочу шампанского.
      МАРТА: Может быть, дождемся конца.
      АНДИЛОВА: Нет, сейчас!
      Поворачивается, идет к выходу. Марта и Пок следуют за ней. И вдруг в толпе Андилова сталкивается с Сумом. Но теперь Сум - женщина, она одета в платье, быть может, не такое шикарное, как у Андиловой, но все же пошитое со вкусом. Сум выглядит счастливо, свет и сияние словно исходят из ее лица.
      СУМ (приветливо): Здравствуйте.
      Андилова в ужасе отшатывается, хватает Марту под руку и тащит ее к выходу. Но Сум и не думает их преследовать. С каким-то странным спокойствием, слегка улыбаясь, она разглядывает картины, для которых когда-то позировала. Так смотрят на старые детские игрушки, которые когда-то любили, а теперь, увы, разглядывают лишь с умилением. В дверях Андилова возбужденно говорит Марте:
      - Кошмар. Почти полтора года и снова здесь. Теперь переоделся. Бред!
      МАРТА: Кто? Что? Что случилось? О ком ты?
      ПОК: В чем дело? Вас кто-то посмел оскорбить?!
      Андилова испуганно оглядывается на Сума. Но в позе Сума по-прежнему никакой тревоги. Только благость и умиротворение - красивая женщина, просто красивая женщина, она с интересом разглядывает ее работы, не обращая внимания на шум аукциона.
      АНДИЛОВА: Да нет, мне померещилось.
      Сон Андиловой.
      Ночь. Спальня. Андилова спит на боку, лицом к двери. Вдруг щелчок выключателя в коридоре. В щели под дверью свет. Андилова просыпается, видит свет, в испуге откидывает одеяло, чтобы встать. Дверь распахивается. На пороге Мальчик, он одет как обычно (как был одет, когда приходил к АНДИЛОВОЙ с осколком зеркала), но стоит почему-то спиной, мы не видим его лица.
      АНДИЛОВА: Что ты здесь делаешь? Плечи Мальчика трясутся, он рыдает:
      - Отдайте мне его, пожалуйста, отдайте.
      АНДИЛОВА: Что тебе надо?
      Она хочет подняться, ей почему-то неудобно, что-то мешает, она опускает голову, чтобы увидеть, что же мешает. И вдруг замечает - живот. У нее вырос огромный живот. Андилова в ужасе поднимает взгляд на Мальчика. Теперь он повернулся. Андилова вскрикивает в кошмаре - у Мальчика лицо Сума.
      День. Андилова перед мольбертом. Она в брюках, по-прежнему, стройная, никакого живота. Она пытается работать. Мы видим изящную абстрактную композицию. Но художница не удовлетворена. Ее лицо омрачается, словно она чувствует, что эта абстрактная композиция мертва. И Андилова в гневе бьет холст кистью, словно наказывает. Сбрасывает испорченный холст со станка. Ставит другой, чистый.. Напряженно смотрит. Вдруг рука сама собой начинает набрасывать реалистический портрет Сума-мужчины, мы видим, как загорается лицо Андиловой, как интересно становится ей работать. Входит Марта, у нее хорошее настроение, она говорит Андиловой:
      - Ты не забыла о телевидении? Такси заказано на четыре.
      Марта замечает набросанный на холсте реалистический рисунок, но пока не угадывает, кто изображен. Она удивленно посмеивается:
      - Измена абстрактному движению? - подходит ближе. - Позвольте посмотреть, кто же виновник?
      АНДИЛОВА: Сколько раз я просила не мешать мне, когда я работаю.
      Она снимает холст со станка, ставит его изображением к стене.
      МАРТА (игриво): Так.
      Она снова берет холст и смотрит, узнает Сума, выражение лица ее меняется, улыбка сползает:
      - Погоди, не тот ли это?
      Андилова грубо забирает у нее холст:
      - Твое дело торговать, а не разбираться в моих натурщиках.
      Вечер. Парк. Андилова печально бредет одна. Подходит к танцплощадке. Смотрит из-за угла, как рабочие грузят ее картины в пикап.
      Один рабочий другому:
      - Сколько там еще?
      ВТОРОЙ: Да еще две стены этой паутины размалеванной.
      ПЕРВЫЙ (усмехаясь): Не любишь живопись.
      ВТОРОЙ: Да нет, почему же, все легче чем пианины.
      ПЕРВЫЙ: Ты прямо как в анекдоте. Учительница: "Кто музыку любит?.."
      ВТОРОЙ (отмахиваясь): Да знаю, знаю. Хоть бы новенькое что рассказал, а то все одно и то же.
      Андилова вздыхает и повторяет за рабочим вполголоса:
      - Одно и то же, одно и то же. Пауком была, пауком и останусь.
      Бредет дальше с опущенной головой. Случайно выходит к террариуму. Поднимает голову, смотрит на павильон, воспоминания посещают ее. Павильон еще открыт, из-под двери виден свет. Вдруг дверь открывается и выпархивает Сум. Красивая, легкая, нарядная, словно бабочка, да именно бабочка (о чудо метаморфоза), ее газовое полупрозрачное платье, широкие, словно крылья, рукава. Андилова испугана, но в выражении лица ее нет ужаса, нет отвращения, она с каким-то странным для самой себя любопытством разглядывает наряд Сум. Конечно, Андилова еще не знает, что Сум - женщина, и потому держится с опаской, но все же мы видим интерес, какой разгорается в лице Андиловой, словно она опять начинает работать над портретом.
      Сум замечает Андилову и в испуге отшатывается. Андилова решительно поднимается по ступеням павильона навстречу Сум. Сум хочет сделать вид, что не узнала Андилову и собирается пройти мимо.
      АНДИЛОВА: Здравствуйте.
      Сум вынуждена ответить:
      - Здравствуйте.
      АНДИЛОВА (подмечая, что Сум совсем не заинтересована в разговоре и опять собирается улизнуть): Как вам понравилась моя выставка?
      СУМ: Но вы же и сами знаете, что ваши работы искусны и... мертвы.
      АНДИЛОВА: А вы? С каких это пор этот маскарад?
      СУМ (спокойно): С некоторых пор.
      Сум снова собирается уйти.
      АНДИЛОВА: А-аа... А меня теперь женщины не интересуют, теперь только животные: жирафы, тюлени, киты... Видите, как я порочна.
      Андилова смотрит на Сум. Быть может, мы слышим ее мысли: "Портрет надо писать у окна, стоит спиной, загораживая окно, и свет сквозь..."
      - Но меня тоже не интересуют женщины, - неприязненно отвечает Сум. - Я сделала... сделал.. это, конечно же, из-за вас... с безнравственной целью, но.. но теперь я не безумна. Произошло нечто. Глубоко во мне... И я счастлива теперь, поверьте. Ведь я могу иметь ребенка. Сын, у меня может сын.
      Андилова снова с испугом смотрит на Сум, почти уверенная в том, что перед ней сумасшедший. Она берется за ручку двери в павильоне, но все же не может удержаться и не спросить:
      - И вы... вы больше не любите меня?
      - Не знаю... нет, -отвечает Сум, спускаясь на ступеньку ниже и оборачиваясь. - Ведь вы же женщина. Но когда-то я любила, хм-м, любил вас. Я видел, что вы несчастны, как и я. А теперь я счастлива.
      - Счастлива...- печально повторяет Андилова и открывает дверь. Яркий свет падает на Сум, стоящую ступенькой ниже.
      - Да, я теперь счастлива, - продолжает Сум. - Я догадываюсь - то, что я теперь говорю, звучит для вас как безумие, но я действительно женщина, обычная женщина, способная иметь ребенка, мне говорили врачи... Я вижу, что я напугала вас, но я действительно изменила... изменил свой пол. В больнице, полтора года уже как прошло. Вы не верите? Зачем, зачем судьба снова сводит меня с вами. Вы не верите... Но вот же, вот доказательства!
      Сум расстегивает верхние пуговицы своего платья, опускает лифчик, открывая красивую, упругую грудь. Андилова вскрикивает, вскрикивает еще, громче.
      СУМ: Да не кричите же! Мне от вас ничего не надо!
      АНДИЛОВА (слезы на ее глазах): Господи...
      Сон Андиловой.
      Живописное озеро в горах. Солнце. Разгар лета. Яблочный сад на берегу. Прозрачная вода. Андилова в легком платье, зачерпывает горсть воды из озера, пьет, потом идет собирать цветы, ложится на траву у самого берега, смотрит на озеро, на бегущие облака. Она счастлива. Подходит Марта, она одета в бриджи и ковбойку. В руках у нее лук и стрелы, к поясу приторочена убитая птица.
      МАРТА: Что ты все валяешься целыми днями? Иди постреляй (протягивает ей лук). А то через два дня нам будет нечего есть.
      АНДИЛОВА (смеется): Не хочу, не хочу, не хочу.
      Поднимается и, смеясь, бежит по берегу через цветущий луг, добегает до яблони и вдруг, как вкопанная, останавливается. По щиколотку в воде у берега бредет Сум-мужчина. Андилова прячется за дерево и наблюдает. Жарко. Сум собирается искупаться. Вот он снял рубашку. Обнаженный мужской торс. Собирается снять джинсы. Из-за дерева выходит Андилова, по выражению ее лица нам ясно, что она видит Сума в первый раз в жизни, и она влюблена в него с первого взгляда. Она выходит из-за дерева.
      АНДИЛОВА: Кто ты? Купидон?
      Сум оборачивается, смотрит на незнакомую, стоящую перед ним женщину.
      СУМ: Я? Нет. Я сын Меркурия и Киферии. А ты?
      АНДИЛОВА: А я Самалкида, я здесь живу.
      СУМ: Я хотел здесь искупаться, можно?
      АНДИЛОВА: Ты так красив. Она протягивает к нему руку, гладит по шее, по волосам, хочет склониться к нему и поцеловать.
      СУМ: Нет, нет, не надо. Я лучше уйду. Я не буду здесь купаться.
      АНДИЛОВА (в испуге): Что ты... Купайся, ты же гость.
      Она делает вид, что уходит, а сама прячется в кустах и наблюдает за Сумом. Сум ходит босиком по воде, оглядывается. Никого не видит. И тогда он раздевается донага. Андилова со страстью наблюдает его ладное мужское тело. Сум бросается в воду. Плавает, фыркает, смеется, он испытывает блаженство. Андилова жадно смотрит, и вот не выдерживает, сбрасывает с себя платье, бежит и обнаженная бросается в воду, обнимает Сума, срывает в борьбе поцелуй. Сум пытается вырваться из ее объятий.
      СУМ: Нет! Пусти, пусти?
      АНДИЛОВА (обнимая Сума): О, вышние боги, Прикажите не расставаться весь век мне с ним, ему же со мною!
      На этих словах мы видим - тела их и лица, согласно мифу о Гермафродите сливаются в единое целое.
      Андилова в ужасе просыпается. Ночь, она в своей спальне, в своей постели, вся в поту.
      АНДИЛОВА: Бред! Я бредила!
      Вдруг замечает Мальчика, он стоит рядом с ее постелью и пристально за ней наблюдает.
      МАЛЬЧИК: Нет, не бред, нет, не бред. Не бред, а конь, конь!
      Он делает шаг к постели, другой.
      МАЛЬЧИК (кричит): Отдай мне его, слышишь, отдай! Ведь он - это я, я!
      Он бросается на постель, откидывает одеяло. Снова мы видим под ночной рубашкой огромный живот Андиловой. Мальчик пытается обхватить руками ее живот. Андилова отбивается... И вновь просыпается. У ее постели дежурят Марта и врач.
      ВРАЧ (замечая, что Андилова очнулась): Ну вот, все в порядке.
      МАРТА: Слава богу.
      ВРАЧ: Я же говорил, что пойдет на поправку.
      Врач выходит в коридор, за ним выходит Марта. В коридоре их встречает Пок.
      ВРАЧ: Конечно, такой взлёт. Слава кого угодно может свести с ума.
      МАРТА: Эти жуткие фразы.
      ВРАЧ: Не волнуйтесь, не волнуйтесь, это просто нервный срыв. Он многозначительно смотрит на Пока.
      ВРАЧ: Ей просто чаще нужен мужчина.
      Пок чихает и отворачивается, доставая платок.
      ВРАЧ (обращаясь к Марте): Сегодня я прочел в одном медицинском журнале, что безумие иногда может передаваться как вирусное заболевание, так что поменьше прислушивайтесь к бреду больных.
      Он смеется.
      МАРТА: Ну меня не так-то просто свести с ума.
      Пок опять чихает.
      Улица. Весна. Солнце. Через резинку, заплетая узор ногами, по очереди прыгают девочки. Андилова и Марта медленно прогуливаются. Видно, что Андилова еще не окрепла после болезни.
      АНДИЛОВА (глядя на девочек): Маленькие невинные паучки.
      МАРТА: Что?
      АНДИЛОВА: Нет, ничего (смотрит на девочек). Скажи, а я много бредила?
      МАРТА: Зачем ты опять об этом? Через три дня мы будем в Риме. Фиалки, фонтаны. Говорят, итальянцы любят купаться в фонтанах.
      Мастерская Андиловой. Андилова сидит перед пустым холстом. Сосредоточенно смотрит. Но вот рука с карандашом поднимается и Андилова начинает что-то набрасывать. Это - реалистический портрет Сума. На этот раз Сум - женщина. Но портрет явно не удается Андиловой. Она стирает карандаш резинкой, правит, переделывает. Наконец, измучившись, бросает карандаш. Встает со стула. Нервно ходит по комнате, подходит к окну, смотрит вниз. Раздается осторожный стук в дверь. Андилова замирает. Стук повторяется. Андилова вздрагивает, оборачивается.
      АНДИЛОВА: Да!
      Входит Пок с букетом цветов. Андилова явно ждала не его.
      ПОК: Как вы себя чувствуете?
      Он делает шаг к Андиловой, чтобы вручить ей цветы.
      АНДИЛОВА: Спасибо, хорошо. Поставьте их там (кивает на вазу).
      Пок вынужден поставить цветы в вазу.
      ПОК: Я хотел бы поговорить с вами об одном важном деле... Вы знаете мое положение в обществе, мой доход, мои деловые качества... И это все не изменится, не...
      АНДИЛОВА: А вы не боитесь заразиться?
      ПОК: Что?
      АНДИЛОВА: Ни вы, ни я не сделаем друг друга счастливее. Нам всем надо меняться.
      Пок смотрит на нее с горечью.
      ПОК: Было бы глупо говорить мне с вами опять о своих чувствах, ведь вы все знаете.
      АНДИЛОВА: С вами я останусь все той же. А я хочу быть другой. Мне надоело быть пауком. Скажите, а вам, вам не хотелось бы стать другим, совсем другим?
      ПОК: Я не понимаю вас. О чем вы? Будьте другой, но со мною. И я стану таким, каким вы пожелаете.
      АНДИЛОВА: Но вы же любите эту Андилову (кивает на абстрактную картину, висящую на стене).
      Бар. За стойкой по-прежнему бармен. Входит Сум - изящная, нарядная, счастливая. Подходит к стойке.
      СУМ (звонко): Бокал вина и мороженое пожалуйста.
      Бармен подозрительно смотрит на Сум. Сум берет бокал и вазочку, идет к столику. Бармен пристально разглядывает ее фигуру. Сум съедает мороженое, выпивает вино и поднимается из-за стола. Все это время бармен неотрывно следил за ней.
      - Эй, - делает бармен знак Сум, подзывая ее. Но Сум не слышит и направляются в женскую комнату. Бармен ошеломлен. В туалете Сум сталкивается с проституткой. Проститутка смотрит на Сум и у нее вытягивается лицо.
      - Эй, ты что это? - говорит проститутка Сум, но Сум уже скрывается в кабинке.
      Проститутка заходит в соседнюю кабинку и залезает на стульчак, чтобы подсмотреть за Сум через перегородку между кабинками. Сверху она видит Сум в обычной женской позе, и, крупным планом, - вырез декольте. Проститутка срывается и падает, громко хлопает крышка стульчака.
      СУМ: Что за безобразие!
      ПРОСТИТУТКА (другим, старческим голосом): Простите, я немножко здесь задремала.
      Сум выходит из туалета, бармен опять нервно на нее посматривает, но уже не подает никаких знаков. Сум оглядывается, кого-то ищет, не находит. Выходит из бара и сталкивается с Мальчиком.
      МАЛЬЧИК (радостно): Сум!
      Сум смеется, обнимает Мальчика и целует.
      СУМ: А ты подрос!
      МАЛЬЧИК (весело и подозрительно оглядывая Сум): Вот это маскарад.
      СУМ: Знал бы ты! Пойдем, я тебе кое-что расскажу.
      Карусель "Музыкальный экспресс". Мы видим смеющиеся лица Мальчика и Сум. Вот убыстряется темп музыки, постепенно раскручивается карусель. Вжимает Мальчика в Сум центробежная сила. Оба хохочут.
      Сон Андиловой.
      Рим. Лето. Солнце. Абстрактная розетка на площади Капитолия. Конная статуя Марка Аврелия. Улицы. Площади. Везде статуи, много статуй. Вот шикарный ресторан. За столиком обедают Андилова, Маркиза, Пок. Бармен здесь за официанта, он подносит блюда, на каждом из которых в миниатюре какие-то статуэтки из крема или фигурки из мяса. Крупным планом мы видим статуэтку Андиловой, статуэтку Пока. Марта берет и съедает "Андилову". Пок съедает Сума. Марта поднимает бокал, смотрит сначала на Андилову, потом на Пока.
      МАРТА: Я хочу выпить за...
      Вдруг ее слова прерывает сирена. Теперь мы видим, как беременная Андилова тяжело бежит по улицам Рима. За ней бежит озлобленный Пок. На пути Андиловой фонтан. Справа появляется тележка развозчика фруктов, слева Андилову пытается схватить Марта. Андилова оглядывается. Пок почти настигает ее. Андилова валится в фонтан. Пок прыгает в фонтан. Марта зачерпывает воду бокалом из фонтана.
      МАРТА: Я хочу выпить за...
      И вот мы уже в римском метро. Андилова вся мокрая, капает, стекает вода. Андилова поддерживает живот руками. Она испуганно и болезненно оглядывается и вдруг замечает в соседнем вагоне Пока, он делает ей руками какие-то странные знаки, она в ужасе пробирается к дальней двери, но в переднем вагоне видит Марту. Марта повторяет страшные знаки Пока.
      Вот зал музея. Андилова стоит посреди зала, тяжело дышит, словно не может еще отдышаться. По стенам расставлены античные статуи - персонажи древнегреческих мифов: злодей Ликаон, вот неотрывно смотрит на солнце в окне Клития, вот добрые Филемон и Бавкида, ткачиха Арахна, Эрисихтон, плачущая Библида. Андилова оглядывается. Из одной двери выбегает Пок, из другой Марта. Медленно они приближаются к ней. Андилова падает на пол (он разрисован в стиле одной из ее абстрактных картин), корчится в родовых муках, опадает живот и из-под платья появляется Мальчик с лицом Сума. Мальчик поднимает руку навстречу пытающемуся схватить Андилову Поку и Пок исчезает. Мальчик поворачивается навстречу Марте и та пятится к статуе Эрисихтона, сливается с ней. Статуя Эрисихтона начинает пожирать саму себя. Мальчик преображает и другие античные статуи. На наших глазах статуя Ликаона превращается в волка, Клития - в гелиотроп, Арахна в паука, Филемон и Бавкида -в деревья, Библида в источник. Вода из источника затопляет зал. Андиловой страшно. Уровень воды все выше. Но вот Мальчик обращает свой магический взор на Андилову и она превращается в птицу. Птица вылетает в окно. Рим с высоты. Андилова просыпается.
      Дверь - вид с лестничной площадки. Андилова нажимает на кнопку звонка. Дверь открывает Сум.
      СУМ: Зачем вы пришли? Мне от вас ничего и в самом деле не надо.
      АНДИЛОВА: Я... я хочу написать ваш портрет.
      СУМ: Кто дал вам адрес?
      АНДИЛОВА: Мальчик. Я нашла его в парке.
      СУМ: Нет, простите, нет. Это все - другая жизнь.
      Сум закрывает дверь. Андилова звонит опять, настойчиво звонит. Сум открывает.
      АНДИЛОВА (в слезах): Я умоляю вас. Это нужно мне, мне лично. Я схожу с ума. Я умоляю вас!
      СУМ: Но вы же не делаете реалистических портретов, только абстракции.
      АНДИЛОВА: Нет, я буду делать именно реалистический портрет. Прощу вас, это не займет у нас много времени. Два, три сеанса.
      СУМ: Ну хорошо, проходите.
      Комната Сум. Скромная обстановка. Андилова раскрывает альбом, быстро и энергично делает зарисовки с натуры. Она возбуждена, радостна. Сум, слегка улыбаясь, смотрит на Андилову.
      Рим. Пасмурно. Дождь. Под козырьком подъезда ресторана стоят хмурые Пок и Марта. Марта заметно выпивши.
      МАРТА: Мое мнение? Но я рада, что она вам отказала. Художники должны быть несчастны и одиноки, а мы...
      Она завлекающе смотрит на Пока.
      ПОК (сокрушенно): Я несчастен.
      МАРТА (берет Пока за руку): Вы же не художник. И потом я не верю, что вы ее любите. Она же холодна, как вода.
      ПОК: Зачем вы говорите мне об этом?
      МАРТА (пытаясь прильнуть к Поку): Откуда я знаю.
      Пок отстраняет ее от себя.
      ПОК: Почему она отказалась лететь с нами в Рим? Я уверен, что здесь замешан мужчина.
      МАРТА: Ее тайна в том, что ей не нужны ни женщины, ни мужчины. Однажды на море она пыталась вскрыть себе вены, когда, благодаря мне, узнала о себе всю правду. И это я спасла ее, дав ей кисть и совет.
      Она снова пытается прижаться к Поку.
      ПОК: Вы говорите вздор. Конечно, она осталась там с мужчиной. Она прибежала в аэропорт такая счастливая, и так невинно отказалась лететь на собственную выставку.
      МАРТА (неожиданно кладет Поку, голову на грудь): У всех шизофреников то эйфория, а то - депрессия.
      ПОК (отталкивая Марту): Если кто из вас двоих сумасшедший, так это вы!
      Снова мы перед дверью в квартиру Сум. Андилова возбужденно звонит. Сум открывает, слегка улыбается, молча пропускает Андилову.
      Комната Сум. Сум сидит в кресле и пристально смотрит в лицо Андиловой. Андилова стоит у окна и не отрывает глаз от Сум. В окно видны мальчики, прыгающие через резинку. Это первый этаж. Вот мы видим холст, он прислонен к стене. Это блистательный портрет Сум, выполненный в стиле старых мастеров.
      АНДИЛОВА: Вы сделали меня счастливее.
      СУМ: Да нет, это вы сделали меня счастливее.
      АНДИЛОВА: Я... я... испытываю странные чувства (отворачивается к окну). Когда-то я пыталась покончить с собой.
      СУМ: Наши истории схожи.
      АНДИЛОВА: Я пыталась покончить собой, узнав, что мне никогда не будет хорошо с мужчинами в постели.
      Сум встает с кресла, подходит сзади к Андиловой и гладит ее по голове. Андилова поворачивается, плачет, отрицательно качает головой.
      АНДИЛОВА: Нет, нет... это отвратительно.
      СУМ: Что отвратительно?
      АНДИЛОВА: Я же не...
      СУМ (смеется): Но и я не лесбиянка.
      Андилова опускает голову. Сум гладит Андилову по волосам.
      СУМ: Вы художник, а для меня художник - это бог. Он единственный, кто может позволить себе подняться над вульгарным хохотом толпы, над пересудами домохозяек, чиновников и лакеев и быть, кем захочет. Этот портрет. Ты уже была мной, как когда-то я жила любовью к тебе.
      АНДИЛОВА: А сейчас?
      СУМ: Если бы ты была мужчиной...
      АНДИЛОВА: Мальчик... он снится мне каждую ночь. Только ты, я и этот мальчик из бара.
      СУМ: Этот наш Мальчик, наш Овидий.
      АНДИЛОВА: Мне страшно. Только древние боги могли изменять свое обличье.
      СУМ: Но мы должны быть счастливыми, разве это не завет древних богов?
      Мы видим, как мчится машина по живописной дороге. За рулем Андилова, радом с ней Сум.
      СУМ: Древние боги, сыграем же в их игру, и не сочтем это святотатством. Мы часть целого, мы в каждом дереве, в каждой кошке, собаке, в мужчине и женщине, мы во всем, что еще хочет оставаться живым и стремится к солнцу. Ни что не умирает в этом мире, но лишь обретает новую жизнь. Душа бессмертна и ей нет нужды оставаться в одном теле навеки. Бог в нас самих и это он изменяет нас. И если я теперь твоя Европа, то ты обернешься Быком, чтобы...
      АНДИЛОВА: ...быть счастливым. Ведь это священное право человека измениться, чтобы быть счастливым.
      Рим с высоты, снятый в полете. Париж. Лондон. Петербург. Москва. Нью-Йорк. Но вот мы летим над горами. Горное озеро. Мы снижаемся. Это то же горное озеро, что было в эпизоде "Миф о гермафродите" (сон Андиловой). Но теперь это - явь. Берег. Золотая осень. Яблочный сад. Мальчик, наш Мальчик в костюме Пана сидит под яблоней и играет на флейте, весело гримасничает. Доносится смех, потом голоса - женский и мужской.
      Появляется Андилов - коротко острижен, красивый, статный, жизнерадостный мужчина. Вслед за ним - смеющаяся Сум.
      АНДИЛОВ (Мальчику): Овидий, когда это ты выучился играть на флейте?
      МАЛЬЧИК (смеясь): Во сне.
      СУМ: Ладно, ладно, давайте собираться, а то опоздаем. Открытие выставки в шесть. (Андилову) Тебе еще надо померить фрак.
      АНДИЛОВ: Не люблю я эти официальные открытия.
      СУМ: Что делать, ты же теперь не дама, а король.