– Ну-ну, Том, брось грубить! – сказал Мэркс и облизнул губы. – Насколько я понимаю, мистер Гейли предлагает нам выгодное дельце. Помолчи минутку, я сам обо всем договорюсь, это по моей части. Итак, мистер Гейли, что это за женщина? Какая она?

– Красивая, цвет кожи светлый, хорошего воспитания. Я бы за нее ни восьмисот, ни тысячи долларов не пожалел – и то бы неплохо на ней заработал.

– Цвет кожи светлый, красивая и хорошо воспитана, – повторил Мэркс, и его нос, рот и черные глазки пришли в движение. – Слушай, Локкер, а ведь это соблазнительно! Давай возьмемся. Поймаем их обоих, мальчишку, конечно, вернем мистеру Гейли, а мать отвезем в Новый Орлеан и продадим. Плохо ли!

Локкер, слушавший своего приятеля с открытым ртом, щелкнул зубами, словно собака, которой достался кусок мяса, и погрузился в размышления.

– Дело обстоит так, – сказал Мэркс, обращаясь к Гейли и помешивая свой пунш: – здесь, на реке, очень покладистые судьи. Они нам палок в колеса не будут вставлять. Том мастер по кулачной части, зато когда надо присягнуть в чем-нибудь, тут уж на сцену выступаю я. Разоденусь в пух и прах, сапоги начищу и явлюсь в суд. Вы бы посмотрели, как у меня это получается! – воскликнул он, сияя от гордости. – Сегодня я мистер Твикем из Нового Орлеана, завтра плантатор, только что приехавший с Жемчужной реки, где у меня до семисот негров, а то еще назовусь дальним родственником Генри Клея или какого-нибудь другого почтенного джентльмена из Кентукки. Таланты бывают разные. Например, когда нужно пустить в ход кулаки, лучше Тома этого никто не сделает, но приврать он не умеет – не выходит это у него. А вот если понадобится присягнуть в чем угодно и кому угодно и скорчить при этом постную физиономию, то на это я дока, лучшего во всей стране не найдете! Я в любую щелку пролезу, даже если бы судьи у нас были построже. Иной раз просто обидно становится, что нет у них настоящей строгости, – слишком уж легко все дается, никакого удовольствия не получаешь.

Том Локкер, который, как мы уже отметили, не отличался быстротой соображений, вдруг перебил разглагольствования Мэркса, с такой силой ударив своим тяжелым кулаком по столу, что зазвенела вся посуда.

– Согласен! – крикнул он.

– Господь с тобой, Том, зачем же стаканы бить! – сказал Мэркс. – Прибереги свой кулак до поры до времени, он тебе еще понадобится.

– Позвольте, джентльмены, а как будет со мной? Я получу свою долю прибыли? – спросил Гейли.

– А то, что мы поймаем мальчишку, этого мало? – сказал Локкер. – Чего тебе еще нужно?

– Да ведь я, как-никак, предлагаю вам выгодное дело, это чего-нибудь да стоит… Ну, скажем, десять процентов, за вычетом расходов.

– Что? – заорал Локкер и выругался, стукнув по столу кулачищем. – Будто я тебя не знаю, Ден Гейли! Хочешь меня надуть? Нет, в самом деле, даром, что ли, мы с Мэрксом ловим беглых негров в угоду таким вот белоручкам! Как же, держи карман! Женщина будет наша, а если ты начнешь скандалить, то мы и мальчишку себе заберем. Кто нам помешает? Ты нас навел на след? Навел. Значит, теперь шансы равные. Если вы с Шелби вздумаете пуститься за нами в погоню, воля ваша – ищите ветра в поле.

– Ну хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему, – заторопился перепуганный Гейли. – Верните мне только мальчишку. Ты, Том, меня никогда не обманывал, я твоему слову верю.

– Еще бы не верить! – сказал Том. – Я не такой, как ты, слезу пускать не люблю, но что касается деловых расчетов, так тут я самого дьявола не обману. Как сказал, так и сделаю, и ты прекрасно это знаешь, Ден Гейли.

– Правильно, Том, правильно, я то же самое говорю. Ты мне только пообещай, что через неделю мальчишка будет у меня, и сам назначь место, куда за ним приехать. Больше мне ничего не нужно.

– Зато мне нужно, – сказал Том. – Я ведь недаром вел с тобой дела в Натчезе. Это мне наука была: если поймал угря, держи его крепко. Так вот, раскошеливайся, изволь выложить пятьдесят долларов, иначе не видать тебе твоего мальчишки. Я знаю, как с тобой уговариваться.

– Вот это уж напрасно, Том, – сказал Гейли. – Ведь у тебя чистой прибыли будет тысяча долларов, а то и тысяча шестьсот.

– Ты почем знаешь? Может, у нас своих дел на целый месяц хватило бы! А теперь мы все бросим и начнем всюду рыскать, искать твоего мальчишку и в конце концов не найдем. Ты сам знаешь, легко ли женщину поймать. А если не поймаем, что тогда? Заплатишь ты нам хоть сколько-нибудь? Как бы не так! Нет-нет, выкладывай пятьдесят долларов! Если наше дело выгорит и себя оправдает, получишь их обратно. Если нет, это пойдет нам за труды. Правильно я рассудил, Мэркс?

– Конечно, правильно, – примирительным тоном сказал тот. – Пятьдесят долларов будет в виде залога. Хи-хи-хи! Мы законники – ничего с нами не поделаешь. Зачем ссориться? Давайте по-хорошему. Мистер Гейли, скажите, куда вам доставить мальчишку, и Том так и сделает. Верно, Том?

– Если я его найду, приезжай за ним в Цинциннати. Он будет на пристани, у бабки Белчер, – сказал Локкер.

Мэркс вынул из кармана засаленную пачку бумаг, достал из нее листок и, уставившись в него своими острыми черными глазками, начал читать вполголоса:

– «Барнс, округ Шелби, негр Джим… триста долларов, доставить живым или мертвым… Эдварде, Дик и Люси – муж и жена, – за поимку шестьсот долларов. Негритянка Полли с двумя детьми – шестьсот долларов… Столько же за одну ее голову». Я смотрю, какие у нас есть дела, сможем ли мы взяться за ваше… Локкер, – сказал он после паузы, – этими давно пора заняться. Поручим их Адамсу и Спрингеру.

– Сдерут втридорога, – ответил Том.

– Я сам с ними поговорю. Они в этом деле новички, и запрашивать им не годится. – Мэркс снова взялся за свой список. – Все три поимки легкие… пристрелить на месте или показать под присягой, что они пристрелены, больше ничего не требуется. За такую безделицу можно посчитать подешевле. А с другими время терпит. – И он сложил бумагу. – Теперь перейдем ближе к делу. Итак, мистер Гейли, вы видели, как эта женщина перебежала через реку?

– Как вас сейчас вижу.

– И человека, который помог ей взобраться на берег? – спросил Локкер.

– Тоже видел.

– Ее, по всей вероятности, где-нибудь спрятали, – сказал Мэркс. – Но где? Вот вопрос. Ну, Том, слово за тобой.

– Чего тут раздумывать? Надо сегодня же переправиться на тот берег, – ответил Том.

– Да ведь лодки-то нет, – возразил Мэркс. – Ледоход очень сильный, Том. Опасно!

– Я знать ничего не желаю! Хочешь не хочешь, а переправиться надо, – отрезал Локкер.

– Ах ты боже мой! – засуетился Мэркс. – Как же быть… – Он подошел к окну. – Темно, ни зги не видно… Том…

– Короче говоря: ты струсил, Мэркс? Тебе, видно, хочется посидеть здесь денек-другой, пока эту женщину не переправят по подпольной дороге до Сандаски?[12]

– Ничуть я не струсил, – сказал Мэркс, – только…

– Только что?

– Как быть с переправой? Ведь лодок сейчас не найдешь.

– Здешняя хозяйка говорила, что вечером лодка будет, – какому-то человеку понадобилось на ту сторону. Нам во что бы то ни стало надо к нему пристроиться, – сказал Том.

– Собаки у вас хорошие? – спросил Гейли.

– Собаки-то замечательные, – ответил Мэркс, – да какой от них толк? Ведь у вас ее вещей не осталось, на след навести нечем?

– Кое-что есть, – торжествующе заявил Гейли. – Она второпях забыла свою шаль на кровати. Шаль и капор.

– Нам везет! – сказал Локкер. – Давай их сюда.

– Только как бы ее собаки не изувечили, – спохватился Гейли.

– Гм, действительно! – сказал Мэркс. – В Мобайле наши собачки чуть не загрызли одного негра. Едва успели их оттащить.

– Это не годится. Ведь такой товар за красоту и ценится.

– Правильно, – согласился Мэркс. – Да и то сказать, в Северных штатах с собаками вообще делать нечего. С ними хорошо работать здесь, на плантациях, где беглому негру никто не помогает.

– Ну-с, так, – сказал Локкер, вернувшись от стойки после разговора с хозяином гостиницы, – лодка будет, этот человек пришел. Значит, Мэркс…

Сей храбрый муж бросил унылый взгляд на уютную комнату, которую приходилось покидать, но все же покорно встал с места. Гейли перекинулся с Локкером несколькими словами относительно дальнейшего, с явной неохотой вручил ему пятьдесят долларов, и почтенная компания разошлась.

Наши благовоспитанные читатели, пожалуй, будут недовольны, что мы вводим их в такую компанию, но это предрассудок, с которым не мешает поскорее расстаться, ибо охота за беглыми неграми занимает теперь место среди самых почтенных профессий в Америке и почитается гражданской доблестью. Если же все огромное пространство между Миссисипи и Тихим океаном превратится в рынок, где торгуют человеческими телами и душами, а живой товар сохранит свою тягу к передвижению, работорговцы и охотники за беглыми рабами, того и гляди, приобщатся к нашей аристократии.

Пока в гостинице разыгрывалась эта сцена, Энди и Сэм, оба в блаженном состоянии духа, возвращались домой.

Сэм ликовал, выражая свой восторг дикими воплями, гиканьем и резкими телодвижениями и жестами. Он то перевертывался в седле задом наперед, лицом к хвосту лошади, то, отчаянно гикнув, садился как следует и начинал строго отчитывать Энди за непрестанный хохот и дурачества, а потом, ухватившись за бока, принимался хохотать сам, да так громко, что гул шел по лесу. Все эти проделки не мешали им скакать во весь опор, и в одиннадцатом часу вечера на усыпанной гравием дорожке, ведущей к веранде, послышалось цоканье подков. Миссис Шелби подбежала к перилам:

– Это ты, Сэм? А где остальные?

– Мистер Гейли остался отдохнуть в гостинице. Он ужасно устал, миссис.

– А Элиза, Сэм?

– Она на том берегу Иордана, в земле Ханаанской,[13] если дозволено так выразиться.

– Что ты говоришь, Сэм! – прерывающимся голосом воскликнула миссис Шелби, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги от ужаса, ибо она истолковала слова Сэма по своему.

– Да, да, миссис Шелби, господь защищает своих рабов. Лиззи перебралась через реку в Огайо, да так быстро, словно сам господь перевез ее туда на огненной колеснице, запряженной двумя конями.

В присутствии хозяйки благочестие Сэма не знало границ, и он особенно охотно черпал свои сравнения и образы из библии.

– Сэм, пойди сюда, – сказал мистер Шелби, выходя на веранду. – Расскажи все толком. Успокойтесь, Эмили! – Он обнял жену за талию. – Вы вся дрожите. Ну зачем эта излишняя чувствительность!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.