А давайте посмотрим, что сегодня предложили мои коллеги! Жестокие стычки с грозными и свирепыми туристами на пляжах северного Идуина - как отважно! Резня на Монастырских островах, где можно будет ограбить несколько мирных религиозных общин - как опасно! Или шанс выжить с насиженных мест пиратов Венериче, чтобы самим взяться за наркоторговлю и пиратство - как благородно!.. Прошу прощения, но я вам ничего подобного предложить не смогу. Не предложу я вам ни золота, ни самоцветов, ни прекрасных портьер или ковров, чтобы тащить их домой, ни крестьян или стариков, чтобы их убивать. Даже бронзового солнечного загара я вам не предложу. Все, что я могу вам предложить, это смерть. Смерть в бою, но честная и достойная! Там, к северу от Ай'Эля, горстка мужчин из Сидорской гвардии выходит на битву с воинством орков, которых ведет могущественная и страшная колдунья... на битву с двадцатитысячной армией!
      Аудитория дружно ахнула, и Дин подождал, пока уляжется возбужденный гул.
      - Если гвардейцам повезет, вместе с ними будут биться гномы из Хромовых гор, и все же у орков по-прежнему будет пятикратное численное превосходство. У сидорцев мало надежды - даже несмотря на то, что в их рядах будут сражаться самые знаменитые воины Среднеземья, такие как присутствующая здесь воительница из Вельбуга Тусона!
      Тусона подошла к возвышению, встала там и молча оглядела аудиторию.
      - У них мало надежды - даже хотя на их стороне такие могущественные волшебники, как Тарл...
      Тарл поднялся на возвышение и встал рядом с Тусоной. Сознавая, что он не является такой впечатляющей фигурой, как она, Тарл заранее приготовился к этому моменту. Он театрально поднял вверх указующий перст - и желтый огненный шар ракетой взмыл к потолку, чтобы пробить большую дыру в соломенной крыше. Аудитория снова ахнула.
      - У них мало надежды, потому что их значительно превосходят числом. Но если мы поплывем, чтобы стать их союзниками, тогда у них будет надежда! Именно это я и предлагаю! Никакого золота, никакого серебра, а только шанс проверить себя в бою, победить или умереть! Я предлагаю вам доброе имя и славу большую, нежели даже та, которой добились наши предки!
      Дин схватил Тусону и Тарла за руки, и они дружно их вскинули.
      - Мы отплываем завтра утром! Вы с нами?
      На мгновение в зале воцарилась полная тишина, а затем вагины взорвались криками и овацией. Каал, деревенский вождь, взобрался на трибуну и волком глянул на Дина, а потом поднял руки и попросил тишины.
      - Итак, мы голосуем - как всегда, поднятием рук. Помните, голосовать могут только люди из этой деревни, имеющие право участвовать в рейде. Кто голосует за Крага?
      Немалое число рук поднялось, когда за Крага проголосовала компания его друзей и приспешников. Каал аккуратно пересчитал.
      - Сто восемь. Кто за Харальда Седобородого? Поднялась одна рука.
      - Один. Кто за Микеля? Опять поднялась одна рука.
      - Один. Кто за Дина?
      Снова поднялось немало рук, и по мере того, как Каал считал, физиономия его вытягивалась.
      - Сто двадцать восемь.
      Снова зал взорвался криками и овацией, но сквозь весь этот гвалт, будто боевой топор сквозь мягкую древесину, прорвался один-единственный голос. Это был Краг.
      - Ты сосчитал женщин, которые проголосовали за Дина. Они могли быть в его команде, но раз женщины не ходят в рейды, у них нет права голосовать. Это значит, что у меня на два голоса больше!
      В зале воцарилась тишина, а затем заговорила Клайра.
      - Ты сказал, что тот день, когда женщина одолеет тебя в поединке, станет днем, когда мы сможем отправиться в рейд.
      Самодовольно улыбаясь, Краг повернулся к ней.
      - Сестричка, - прошипел он, - но ведь ты меня не побьешь, и ты сама это знаешь!
      - Зато я побью, - вмешалась Тусона, с радостным видом сходя с помоста. Краг так на нее посмотрел, словно она была тем, во что он только что капитально вляпался.
      - Это не твое дело, - прорычал он.
      - Не болтай помногу, деточка. Либо ты воткнешь свой модный меч в меня, либо в свою мускулистую задницу. Выбор за тобой.
      Краг огляделся, однако на лицах наблюдающих вагинов ясно читалось, что отказ от вызова будет расценен как трусость. Итак, ему предстоял бой с клятской бабой. Пылая злобным презрением, Краг вытащил меч из ножен и начал атаку. А считанные секунды спустя к ужасу своему обнаружил, что бьется не на жизнь, а на смерть.
      За последние несколько недель Тусона каким только дерьмом ни перезанималась и теперь находилась именно в том настроении, чтобы с кем-нибудь основательно разобраться. К удивлению своему она обнаружила, что бьется так отчаянно, как уже очень давно не билась. Краг вовсе не был неумехой. Напротив, он оказался хорош, очень хорош, но в тот день с Тусоной никто бы не справился. Однако Тусона не хотела, чтобы он подумал, будто она победила случайно, а потому намеренно придерживала руку. Четыре раза ее клинок замирал в миллиметре от груди или шеи Крага. Тусона медленно теснила противника сквозь расступающуюся толпу вагинов, пока он не оказался прижат спиной к помосту. Теперь Краг совсем побелел и весь взмок. Страх придал силы его последней атаке. Несколько секунд Тусоне пришлось защищаться, и меч Крага просвистел в сантиметрах от ее шеи. Вслед за этим, опустив взгляд, он увидел, что кончик ее клинка уперся ему в пах.
      - Вот как бывает, парень, - весело улыбнулась Тусона. - Ты чуть сам к нам, женщинам, не примкнул!
      Затем она отступила и молниеносным двуручным ударом вышибла меч у него из рук. Несколько секунд висела гробовая тишина, после чего Краг улыбнулся, и Тусона с удивлением заметила в его глазах скупое уважение.
      - Похоже, мы к Ай'Элю плывем, - выговорил он, и одобрительный рев всех собравшихся вагинов чуть не снес с Главного зала крышу.
      * * *
      Гебраль посмотрела на мрачные, упрямые лица Мертвых ребят, перевела дыхание и попыталась снова.
      - Оглянитесь вокруг, - продолжала она и презрительно обвела рукой обветшалую фабрику с кустарными жилищами. - Неужели вам на всю оставшуюся жизнь вот этого хватит? Неужели вы хотите для себя бэнского существования в такой вот бэнской дыре? Снаружи есть реальный мир. В других городах искрецов чтут и уважают. А теперь у нас есть шанс показать цивилам, что мы им нужны!
      Она сделала паузу, когда особенно мощный язык пламени вырвался из трубы газового завода, омывая все лица багряным светом. И внезапно Гебраль почувствовала, что по горло сыта видом людей, омываемых багряным светом, а после чистого воздуха Хромовых гор сернистый смрад, которым был насыщен местный воздух, сделался для нее почти непереносимым.
      - Глаза Пинбола и руки Кулачины нам уже никак не вернуть, - продолжила она, - зато мы можем не допустить того, чтобы такое случилось с другими детьми. Сюда направляется армия из двадцати тысяч фазанутых мудилищ, и ведет ее крутая искрячка. Без бодалова. Если мы не поможем, цивилов раскатают, и город тоже отутюжат.
      - Невелика потеря, - пробормотал Идол.
      - И клят с ними, - поддержала его Подвальная Крыса.
      Гебраль оглядела их равнодушные лица и вздохнула. Затем она протянула руку к одной из бутылок, целую коробку которых надыбал в тот день Мухомор, откупорила ее и сделала глоток. Терпкое красное вино куснуло ей язык, и Гебраль скривилась. Затем она развалилась среди подушек на потрепанном диванчике и стала готовиться к новой попытке.
      Ночь обещала быть долгой.
      * * *
      Ронан привстал в седле и оглядел лежащую внизу долину. Солнце уже садилось, выглядывая из-за горного отрога на западе, и долина заполнилась тенями. Нетрудно было, однако, увидеть ровную и широкую дорогу, мощенную каменными плитами, что огибала подножие Тор-Тиллы, чтобы стрелой устремиться к отвесному каменному склону горы. Здесь прямо в скале были вырезаны огромные ворота, охранявшие вход в подземный город гномов Фигозидан.
      У ворот Ронан увидел пару гномских часовых, чьи алебарды сверкали в последних лучах заходящего солнца. Похоже на то, что он мог успеть туда еще до ночи. Славно будет повидаться с Чипом и Дейлом и вспомнить время, проведенное в одной камере. Ронан ухмыльнулся. Его так и подмывало спросить братьев, что произошло под каменными плитами после того, как он вылил в трещину вино с приворотным зельем. Однако у него было чувство, что они вряд ли захотят об этом распространяться.
      * * *
      Ожидая, пока вагины закончат готовиться к плаванию, Тусона бродила по деревне. Куда бы она ни пошла, люди с огромным интересом на нее глазели, но большинство, похоже, испытывало к ней слишком сильное благоговение, чтобы заговорить. Единственным исключением, впрочем, оказался Тубо, главный спец по курам. Тусона остановилась у курятника, отпустила краткое, но благожелательное замечание по поводу птиц - и неожиданно для себя оказалась втянута в одну из тех бесконечных односторонних бесед, из которых бывает так трудно выпутаться. Десять минут спустя она уже знала о курах гораздо больше того, что ей вообще требовалось знать, а Тубо все говорил и говорил. Собравшаяся на почтительном расстоянии толпа вагинов оживленно переговаривалась, временами делая паузу, чтобы еще раз поглазеть на Тусону.
      - Только вот Шантеклера, моего петуха-рекордиста, среди них сейчас нет, - самозабвенно болтал Тубо. - Я его в своей хижине держу. Он слишком ценный. Но вы должны на него посмотреть! Он такой красивый, весь бутылочно-зеленый, и с бронзовым оперением! Да, эти куры тоже в общем-то ничего, но вы сами не знаете...
      В этот момент болтовня толпы неожиданно стихла, и следующие слова Тубо, как показалось, прозвенели по всей деревне, словно их городской глашатай выкрикнул.
      - ... как мой петух вам по вкусу придется!
      Все глаза в радиусе пятидесяти метров обратились на них, и впервые с тех пор, как ей стукнуло десять, Тусона почувствовала, что густо краснеет. Она пробормотала что-то невразумительное, повернулась и торопливо пошла обратно к бухте. Добравшись до угла, она отважилась быстро оглянуться. Несколько селян схватили Тубо за ноги и увлеченно макали его головой во что-то, подозрительно напоминавшее выгребную яму. Недовольно морщась, Тусона устремилась дальше.
      У пристани она наткнулась на Тарла, который с Фьоной под боком во весь опор несся от Главного зала.
      - Физкульт-привет! - улыбнулась Тусона, но тут же заметила тревогу в его глазах.
      - Фьона говорит, там с Котиком что-то не так, - крикнул Тарл и заторопился к кораблю. Тусона последовала за ним по причалу, а затем они вместе спрыгнули на палубу "Стриженого чирка" и пробрались на корму.
      Низкорослый осел лежал на боку, его открытые глаза стали совсем стеклянными, а грудь вздымалась и опадала от мучительно затрудненного дыхания. Тарл опустился рядом с ним на корточки, а затем отпрянул и с отвращением сморщился.
      - Клят! - пробормотал он. - Что за вонища? Осел с большим трудом поднял голову.
      - Как нелепо тебе жаловаться... что я воняю, - выдохнул он.
      С этими словами он повернулся на другой бок, и Тарл с Тусоной охнули от ужаса. Половина левого бока осла, похоже, сгнила. Шерсть выпала, а плоть сделалась отвратительно-гнилостной, издавая трупный запах.
      - Клят! - простонал Тарл, сжимая ладонями виски и покачиваясь. - Ох, КЛЯТ!
      - Извини, - продолжил Котик. - Боюсь... один из тех... зомби... все-таки меня... коснулся.
      Тусона уставилась на осла, вспоминая жуткую участь четырех уродищ, которых коснулись зомби, и ей стало дурно от мрачных предчувствий. Схватив Тарла за плечо, она грубо его потрясла.
      - Ты должен что-то сделать! - заорала она.
      Тарл повернулся к ней, и страх на его лице наполнил Тусону отчаянием.
      - Я не могу! - провыл он. - Это за пределами моей Силы! Я ничего не могу сделать! Совсем ничего!
      * * *
      Ронан ушам своим не поверил.
      - Что? - переспросил он. - Что ты сказал?
      - Прошу прощения, - повторил Дейл, - но я не думаю, что могу просить нашего короля почтить тебя аудиенцией. Не стоит попусту его беспокоить. Его совершенно не интересуют битвы и все такое прочее.
      Ронан откинулся на спинку холодного каменного кресла в холодной каменной комнате и уставился на пухлого гнома. Несмотря на оплывающие в стенных держателях факелы, город, вырезанный в самом сердце горы, был темным и гнетущим, и Ронан ждал не дождался того момента, когда он снова выберется на солнечный свет.
      - А я думал, гномы ценят возмездие и долги чести, - раздраженно пробормотал он.
      - Если откровенно, наш король скорее наслаждается жизнью. Ему нравится весело проводить время. И он говорит, что в каждое царствование кто-нибудь умирает.
      - Я уверен, что он бы послушал, если бы вы с Чипом ему словечко шепнули.
      - Честно говоря, очень бы не хотелось. Мы уже и так не в свое дело ввязались, когда подначили парней тот замок спалить.
      - Пожалуйста, Дейл. Я тебя прошу.
      - Не думаю, что смогу тебе помочь.
      - Но ты мне обязан.
      - Нет, мы квиты. Верно, ты вызволил нас из замка, но не забывай, что мы тебя из наркотического ступора вывели. Проверяя ту пищу, я жизнью рисковал.
      - Это твое последнее слово?
      - Боюсь, да.
      - Ну ладно же.
      Ронан подался вперед и понизил голос до заговорщического шепота.
      - Если ты не выполнишь мою просьбу о королевской аудиенции, то я каждой собаке в этом трижды клятском городе расскажу, чем ты тогда в темнице с моим большим пальцем занимался.
      Повисла внезапная тишина. Слышно было, как в соседней комнате таракан по стенке ползет.
      - Пойду поговорю с ним, - наконец сказал Дейл. - Я сейчас.
      Обескураженный гном поспешил к двери, а Ронан беспокойно заерзал в кресле. Время уходило. Если он через несколько часов не сможет вывести армию гномов в поход, тогда будет слишком поздно...
      * * *
      На вызванном заклинанием ветру "Стриженый чирок" стрелой летел сквозь ночь. Тарл сидел на корме, положив голову Котика к себе на колени. От разлагающейся на ослином боку плоти шел жуткий смрад, но Тарл почему-то его не замечал. Закрыв глаза, Котик с мучительными хрипами втягивал в себя воздух.
      Тусона подошла и присела рядом.
      - Ты уверен, что не можешь ничего сделать? - в который раз спросила она.
      Тарл изрыгнул из себя злобный отклик и перевел дыхание.
      - Уверен, - ответил он чуть погодя. - Эта темная магия слишком могущественна. Возможно, Геб сумеет его излечить, я не знаю. Я вызвал самый сильный ветер, какой только смог. Она будет ждать нас на берегу. Тогда и выясним.
      Тусона сочувственно положила ему руку на плечо, а затем встала и отошла в сторонку. Слезы, сбегая по щекам Тарла, падали на спутанную гриву осла, и он все время старался их смахивать.
      - Не беспокойся, приятель, - шептал он. - Геб тебя вылечит. А потом я пойду и раздобуду тебе такой бифштекс, какого ты в жизни не едал. Клянусь, лично его вырежу. Настоящий бифштекс из филея колдуньи. А если ты его уже съесть не сможешь, то я клятом буду, если сам его не сожру!
      Но Котик никакого ответа не дал, а его дыхание с каждой минутой становилось все более мучительным и затрудненным.
      БИТВА
      На побережье между Белым морем и
      Хромовыми горами лежит узкая полоска земли.
      Некогда покрытая морем, много лет назад она
      была осушена и превращена местными фермерами
      в плодородные поля. В силу ее узости и
      соседства с городом каналов Ай'Элем люди
      назвали эту полоску просто Каналом. Здесь,
      на этом Канале, носящем также имя моря,
      которое прежде его покрывало, разразилась
      жестокая битва между Западным союзом и
      воинством темной колдуньи Шикары. Кровавой и
      страшной оказалась та битва, а посему
      название той полоски сделалось синонимом
      смерти и разрушения, и отныне в страхе и
      отвращении прятали люди свои лица при одном
      лишь упоминании о Беломорканале.
      Розовая Книга Улай
      Трое суток оркская армия шла почти без остановок, и долгий поход уже начинал сказываться. Некоторые из самых слабых орков прямо на ходу упали от истощения и оказались безжалостно растоптаны сородичами. Остальные беспрерывно топали дальше, однако находились в состоянии медленно вскипающего недовольства, которое уже угрожало вылиться во что-то еще более отвратительное. И вовсе не оттого, что орки испытывали усталость, голод и жажду. Все было гораздо хуже. Они начинали трезветь.
      Тем не менее Шикара была не слишком обеспокоена. Они подбирались совсем близко к Ай'Элю, и разведчики уже докладывали Шикаре о перемещениях жалкого отряда Сидорской гвардии, который должен был воспрепятствовать их продвижению. Через несколько часов авангард оркской армии обогнет южную оконечность Хромовых гор и со всей своей полутрезвой жестокостью обрушится на гвардейцев, обеспечивая себе зверскую забаву. А затем, после краткой и необычайно кровавой бойни, перед ними откроется беззащитный Ай'Эль. Там орки смогут пару дней буйствовать и пить все, что пожелают, ибо двух целей этого похода Шикара к тому времени достигнет. Во-первых, она сможет диктовать любые условия испуганным правителям Бехана и Сидора, которые будут просто счастливы их принять. А во-вторых, безжизненные тела Ронана и его друзей будут гвоздями прибиты к городской стене над воротами как предостережение всем тем, кому может захотеться оказать ей противодействие. Прибиты они будут вверх ногами. Голыми. Без голов. Без всех до единого внутренних органов. И, раз уж на то пошло, без одного-двух наружных.
      С улыбкой предвкушения Шикара повела свое нетерпеливое и отчаянно трезвеющее воинство навстречу судьбе.
      * * *
      Стоя в стременах, генерал Иссимус изучал лежащую впереди местность. Справа поднимались подножия самого западного массива Хромовых гор. Впереди тянулся Беломорканал, ровная полоска обработанной земли не более четверти мили в ширину. Слева покрытый галькой берег виднелся за длинной невысокой дамбой, что бежала по краю Беломорканала, не позволяя высоким зимним приливам вновь отвоевать его для моря.
      Немного подумав, генерал решил, что это место сгодится. Лучшего и искать нечего. Если хоть одна из обещанных ему союзных армий действительно объявится, у них будет достаточно народу, чтобы воспрепятствовать прохождению армии орков и оказать некое подобие сопротивления. А дальше кто знает? Могло и чудо случиться. Скажем, у орков может пропасть желание лезть в драку. Или они все устанут от долгого похода и биться просто не смогут. Или внезапно лопнут и разлетятся на мелкие кусочки... Генерал вздохнул. Следует заметить, что о шансах своей армии он был не очень высокого мнения.
      Генерал развернул коня и оглядел свою армию. День только начался, а он уже испытывал немалые проблемы.
      Впрочем, с Сидорской гвардией проблем не было. Лица двух с лишним тысяч пеших гвардейцев и пары сотен кавалеристов казались напряженными и вытянутыми, а если откровенно, то и полными испуга, но эти люди все равно знали, что взяли на себя практически самоубийственную миссию. У каждого из них в Ай'Эле и его окрестностях имелись друзья или родственники, и все они как один твердо собирались сделать все, что смогут. Генерал знал, что на них он может вполне положиться. Нет, проблемы возникли с теми тремя сотнями профессиональных воинов, которых наняли на службу.
      Иссимуса приятно удивил и обрадовал необыкновенно живой отклик на его плакаты. Почти все воины, прибывшие в город на скачки, записались в дружину - и клят, как же он в них нуждался! Наемники были превосходными бойцами, и каждый из них стоил примерно четверых его солдат. Кроме того, у всех у них имелись кони. Генералу катастрофически не хватало кавалерии, а его разведчики доложили, что в оркское воинство входит большой отряд южан, восседающих на жутких уродищах. Он слышал о губительном эффекте, какой эти свирепые животные оказывали на пехоту, и для противодействия отчаянно нуждался в наемниках и их мощных конях.
      К несчастью, Иссимус вскоре обнаружил, что столь превосходный отклик главным образом объяснялся тем, что его видели с Тусоной из Вельбуга, имевшей репутацию воительницы, которая за пропащие дела не берется. Но с тех пор, как она двое суток назад отплыла вместе с вагинами, ходили слухи, что она не вернется, и наемники выдвинули генералу ультиматум. Если Тусона бьется - они бьются. А если нет, то и они - нет. Иссимус бросил взгляд туда, где эти воины одной большой группой валялись на земле, смеясь, болтая и играя в кости. Н-да. Без их коней здесь начнется страшная бойня...
      Тут в воздухе перед генералом что-то рвануло, и его конь встал на дыбы, сбросив седока на землю. Несколько секунд Иссимус просто лежал, переводя дух и недовольно глядя на хрупкую фигуру в темной одежде, которая вдруг перед ним материализовалась, а затем, отмахнувшись от ее протянутой руки и сконфуженных извинений, с трудом встал на ноги.
      - Лучше бы вы так не делали, - пробормотал он. - Меня это всякий раз достает.
      - Извините, - отозвалась Гебраль. - Мне правда очень жаль.
      - Если хотите, чтобы мне полегчало, лучше какие-нибудь добрые вести о ваших друзьях поведайте. Вагины еще не объявлялись?
      - Корабль через несколько минут будет в гавани.
      - Корабль, - с каменным лицом повторил генерал. - Корабль. Один. Чудесно. И сколько на нем будет бойцов? Тридцать? Сорок? Орки до смерти испугаются!
      - Остальные позже подойдут, - заверила его Гебраль. - Этот корабль пошел вперед, потому что моим друзьям нужна моя помощь. Один из них заболел.
      По ее мрачному лицу Иссимус заключил, что болезнь серьезная, так что он просто кивнул и больше ничего не сказал. Затем Гебраль повернулась и пошла к морю. Генерал взял своего коня под уздцы и направился вслед за ней вдоль большого кукурузного поля. Они вместе взобрались на дамбу и встали там, оглядывая накатывающие волны. Утро казалось тускло-серым, небо затянули низкие мрачные тучи, и видимость стала не ахти. С запада, от далеких горных вершин, доносились басовые раскаты грома.
      - Вот они, - объявила Гебраль. Генерал напряг зрение, но в сумраке ничего различить не смог. Затем налетел сильный порыв ветра, и в тот же самый момент в бухте появилась изящная галера. Иссимус еще никогда не видел, чтобы корабль несся с такой скоростью. На мгновение ему показалось, что галера вот-вот врежется в берег и разобьется на куски, так стремительно она шла, но затем ветер внезапно стих, судно резко тормознуло и с негромким хрустом заскользило к берегу.
      Утопая ногами во влажной гальке, Гебраль бросилась к кораблю. Чьи-то руки с готовностью потянулись вниз и подняли ее на палубу, а затем она быстро прошла на корму. Там на корточках сидели Тарл с Тусоной. Между ними неподвижно лежал Котик. Гебраль еще за десять шагов почуяла жуткий смрад разложения. Почти непереносимые миазмы поднимались от разлагающейся плоти на левом боку осла. Тарл обратил к ней измученное лицо.
      - Можешь его спасти?
      Гебраль опустилась на колени и приложила руку к груди Котика. Глубоко внутри с трудом различалось неровное биение усталого сердца. Осел был все еще жив - но лишь едва-едва.
      - Думаю, да, - ответила она и сосредоточила все свои мысли на жутких повреждениях. Глаза ее закрылись, Гебраль позволила своему разуму блуждать вокруг гниющей плоти в поисках остатков темного магического заклинания, которое вызвало эту инфекцию. Найдя их, она проследовала по слабым отросткам Силы до самых корней, аккуратно стирая их по мере прохождения, устраняя их эффекты и внимательно следя, как они подобно волокнам гриба сливаются и сплетаются в один толстый шнур. Затем Гебраль вдруг ощутила узел злой Силы, образовавшийся, когда зомби гниющим пальцем ткнул Котика в бок. Одним последним росчерком она стерла корень заклинания, после чего открыла глаза.
      Тусона и Тарл изумленно глазели на ослиный бок, и Гебраль испустила вздох облегчения. Сработало! Гнусная вонь по-прежнему висела в воздухе, но гниющая плоть исчезла, и ее заменила крепкая шерстистая шкура.
      - Даже не верится! - пробормотала Тусона. - Все это просто... как бы сказать... восстановилось... прямо у нас на глазах!
      Тарл одарил Гебраль взглядом, полным такой нескрываемой благодарности, что она немного смутилась.
      - Нам повезло, - проговорила она, отводя глаза. - Еще час, и Котик был бы мертв. Тогда я бы уже ничего не смогла поделать.
      Осел по-прежнему лежал с закрытыми глазами, но его дыхание заметно выровнялось, и грудь ритмично вздымалась и опадала. Затем он с видимым усилием приоткрыл один глаз.
      - Скажите этому обалдую, - прохрипел он, - что своими слезами и соплями он мою чудную шкурку в натуральное дерьмо превращает.
      Тарл не знал, плакать ему или смеяться.
      - Ты, мудак! - выдохнул он. - Свинья мохнорылая! Бочонок на ножках! Почему ты, клят, сразу нам не сказал, что тебя зомби коснулся?
      - Я не знал, что это излечимо, - чистосердечно признался осел. - А вы такой хай подняли. Все болтали о том, как это клятски смертельно, когда тебя такая тварь тронет. Надо, приятель, точные факты сообщать!
      Тут Котик неуверенно поднялся на ноги, проковылял пару шагов, а затем снова лег, положив морду Тарлу на колени.
      - Вот придурок-то! - пробормотал Тарл, гладя ему шею.
      - Дубина стоеросовая! - прошептал осел и снова закрыл глаза.
      - Пойдем, - позвала Гебраль ухмыляющаяся Тусона. - Пусть они наедине побудут.
      Вместе они прошли по кораблю и спрыгнули на берег. Генерал Иссимус их ожидал, и на его лице сразу же выразилось облегчение, когда он увидел Тусону.
      - Слава Богам, что вы вернулись, - вздохнул он. - А как там остальные вагины?
      - Они в пути, - ответила она. - Восемьдесят четыре корабля. Две с половиной тысячи воинов. Через три часа они будут здесь.
      Впервые за этот день генерал улыбнулся.
      - Отлично! А теперь сделайте милость - идите и поговорите вон с теми профи. Скажите им, что вы остаетесь.
      И он пошел назад к своей армии с двумя женщинами по бокам. Когда они вышли не дамбу, Тусона остановилась и изучила местность, прикидывая, как двадцать тысяч орков смогут здесь атаковать.
      - Как думаете, сможем мы победить? - напрямую спросила она.
      - Если ваш друг Ронан приведет обещанную армию гномов, у нас будут шансы, - ответил генерал. Затем он понизил голос. - Но без нее у нас шансов не больше, чем у куска мяса против мясорубки.
      - Тогда все в порядке, - отозвалась Тусона, стараясь изгнать из своего голоса сомнение. Втроем они стояли на дамбе и смотрели в сторону гор, но там не было заметно никакого движения, только единственный орел парил над высоким пиком горы Тор-Антул. Если армия гномов уже выступила, она двигалась очень тихо.
      * * *
      Остальной вагинский флот приплыл во вторую бухту два с половиной часа спустя. Солнечный свет стал пробиваться сквозь облака, пока один корабль за другим огибал мыс и разрезал накатывающие на берег волны. Все они грациозно выстраивались бок о бок вдоль влажной серой гальки. С облегчением наблюдая, Иссимус насчитал шестьдесят галер, а потом бросил это занятие. Похоже, первое из требуемых чудес он уже получил. Свыше двух тысяч вагинов высаживались на берег строились в боевые порядки. Если они бились так здорово, как предполагала их репутация, они наверняка могли навести армию орков на серьезные размышления.
      И если они вообще собирались биться. В данный момент это казалось под вопросом, ибо у ведущего корабля происходила какая-то перепалка. Высокий светловолосый воин по имени Мартин, похоже, вступил в нешуточный спор с другим вагином, высоким мускулистым мужчиной, подбородок которого напоминал недавно сжатое пшеничное поле. В руках этот второй мужчина держал устрашающий боевой топор. Почти все оказавшиеся поблизости вагины бросили свои занятия и стояли, с интересом прислушиваясь.
      Иссимус уже собирался подъехать туда и выяснить, в чем дело, но тут с полей донесся басовый звук боевого рога. Повернувшись, он увидел, что на отдалении пара его разведчиков во весь опор скачет к своим, огибая основание дамбы. Низко пригибаясь в седлах, всадники неустанно погоняли измотанных коней, а на пятках у них, смеясь и размахивая ятаганами, сидели семеро южан верхом на своих жутких уродищах. Прямо на глазах у Иссимуса ятаганы метнулись вниз, и отставший разведчик исчез в мешанине льющейся крови и мелькающих копыт. Двое южан придержали коней и остановились, после чего пара уродищ окружила корчащуюся на земле фигуру, яростно топча и разрывая зубами человеческую плоть. Пятеро остальных продолжали бешеную погоню за последним разведчиком, постепенно догоняя его. По приказу Иссимуса отряд гвардейских кавалеристов галопом помчался через кукурузное поле на выручку своему товарищу. Какое-то мгновение казалось, что они опоздают, однако пятерка южан во время развернула уродищ и поскакала не север, выкрикивая в адрес сидорцев грязные оскорбления и позволив им доставить изнуренного всадника к генералу.
      Разведчик сполз с коня и упал под ноги Иссимусу, задыхаясь и отчаянно пытаясь выговорить слова донесения. Генерал присел и осторожно тронул его за плечо.
      - Не бери в голову, - успокоил он воина. - У тебя куча времени.
      - Нет у нас времени! - выдохнул разведчик. - Орки в двух милях отсюда! Они вот-вот будут здесь!
      Генерал Иссимус резко выпрямился и посмотрел на север. Видимость стремительно улучшалась, и теперь далеко над склонами гор он различил облако черного дыма, словно вся земля там горела. Клят, они были так близко!
      Вскочив на коня, генерал выкрикнул несколько приказов своим подчиненным, а затем галопом помчался туда, где Мартин все еще спорил с другим воином. Дело здесь пахло керосином. Все вагины прекратили строиться, а некоторые даже грузились обратно на галеры. Стоя лицом к лицу, Мартин с другим воином рычали друг другу угрозы и оскорбления.
      - Привет, парни, - крикнул генерал, спешиваясь рядом с ними.
      - Есть проблемы?
      - Никаких проблем, генерал, - с ленивой улыбкой протянул незнакомый воин, и Иссимус мгновенно почувствовал неприязнь к этому человеку. - Кстати, я Краг. Воевода этой экспедиции. Нет, совсем никаких проблем. Нам обещали, что мы будем биться вместе с армией из двух с половиной тысяч сидорцев, а также по меньшей мере равного числа гномов. Никаких гномов здесь нет. Если, как мне говорили, в армии противника насчитывается более двадцати тысяч солдат, тогда биться без поддержки гномов равносильно самоубийству. Это в сделку не входило, а стало быть, мы уплываем. Всего хорошего.