Глава 10. Потайной вход

– Слава Богу, охрана, кажется, спит, – произнёс вполголоса Сплинтер. Сидя на плече у Кейси, он мог хорошо видеть весь кратер, поблёскивающий под луной тысячами крошечных матово-голубых огней. Солдат, охраняющих кратер, не было видно. Вообще-то караульные не отдежурили здесь ещё ни одной ночи так, как этого требовала служба. Уж больно жуткое место. И пахло здесь не очень приятно. Обычно солдаты, которые должны были нести караул у кратера, собирались около полуночи в одной из дальних палаток и резались там в карты. Капитан Уайзмен ещё ни разу не проверял посты. Так было и на этот раз.

Сплинтер, однако, этого не знал. Он попросил всех не шуметь и разговаривать лишь в случае крайней необходимости. Прикрепив страховочные тросы к кольям, крепко вбитым в землю, друзья начали осторожно спускаться. Стеклянный песок скользил под ногами и норовил увлечь вниз со скоростью свободного падения.

Спуск, к счастью, оказался не очень долгим. Через пять минут вся команда была внизу и, не выпуская тросы из рук, внимательно осматривалась.

– Интересно, – прошептал Мик, – почему нас не засасывает в ловушку?

– Пока не знаю, – пожал плечами Сплинтер, – но, тем не менее, нам нужно как-то попасть внутрь корабля. Я бы очень хотел, чтобы ловушка сейчас сработала.

– Может, нам стоит отпустить верёвку, и тогда всё будет в порядке? – предположил Донателло.

– Разумеется, Дон, – отозвался Сплинтер, хватаясь покрепче за рубашку Кейси. – Нам придётся все попробовать.

Все вместе отпустили тросы. Стеклянный песок зашуршал под ногами. Удержаться на нём было практически невозможно, и через секунду на дне воронки образовалась куча-мала. Ловушка же всё равно не сработала.

Решающее наступление начиналось крайне неудачно. Сплинтер понимал, что Охотнику, должно быть, уже известны их намерения: в противном случае ловушка должна была открыться, впуская жертву.

В этот момент их внимание привлёк чей-то негромкий разговор наверху. «Все, – подумали друзья, – пришли караульные, и заметив нас, они обязательно поднимут шум…» Но Сплинтер заметил, что говорили на местном наречии. К тому же говорившие, похоже, удалялись от кратера.

– Знаете что, – проговорил наставник, – попробуем-ка посмотреть, что там делается, наверху. Мне кажется, что я слышу разговор местных жителей. Очень странно, что они выбрали такое место для ночных прогулок.

С помощью тросов они поднялись наверх и осторожно выглянули наружу. Лишь чья-то слабая тень мелькнула в зарослях. Может, им просто показалось?

…Фердинандо решил вести своих соратников к потайному входу в корабль. Он не хотел рисковать и не хотел свидетелей. То, что должно случиться, пусть случится. Видеть же этого никто не должен. А в кратере кто-то был. Острый слух ещё никогда не подводил Фердинандо. Конечно, там могла копошиться только очередная жертва Хомбречильо – никто по доброй воле не полезет туда ночью. Вполне возможно, что это был пьяный гринго. Да, скорее всего, что так. Но всё-таки лучше поостеречься. Потому Фердинандо молча и решительно повёл пекаря, Луиса и Михеля к потайному входу. Он заприметил вход прошлым вечером, когда, возвращаясь после очередного дня бесплодных поисков американской журналистки, вдруг наткнулся на Хомбречильо, внезапно выросшего перед ним будто из-под земли. Тот был без своего волшебного плаща, и Фердинандо чуть не остался заикой: истинное обличье повелителя оказалось более внушительным, чем мог себе представить этот малый, вовсе не лишённый воображения. Бродяга и не надеялся уйти оттуда живым, ведь сам-то он знал, чего стоят его побасёнки о дружбе и сотрудничестве между ним и могущественным пришельцем. Но чудовище не тронуло его, а лишь как-то странно захрипело, будто засмеялось, и скрылось в чаще.

Именно в этом месте, Фердинандо был уверен, и находится потайной вход в корабль. Вход для особо дорогих гостей…

«Я-то, понятное дело, скоро стану единственным, кто сможет беспрепятственно входить и, что важно, выходить через эту дверь. Но на что надеются эти трое несчастных? Впрочем, они мне здорово помогут, надо полагать».

– Я не помню такой тихой и спокойной ночи, – проговорил Луис. – Кажется, что кроме нас и луны на всём свете никого больше не осталось.

– Ты забываешь ещё о повелителе, – напомнил ему Фердинандо.

– Да, и ещё – повелитель, – эхом отозвался Луис.

Он волновался. Ему и в самом деле эта ночь казалась наполненной каким-то особым смыслом. Вообще-то он был прав…

…Пекарь и Михель молчали, погружённые в свои мысли. Пекарь думал о том, что впервые в жизни у него появится могущественный покровитель. Чего греха таить, не очень-то хотелось пекарю близко знакомиться с чудовищем. Но таковы правила игры.

Михель думал о Луизе. О том, как он встретится с ней завтра, превратившись в совсем другого человека. Заметит ли она перемену? Увидит ли в глазах Михеля бремя власти, которой могучий повелитель наверняка наделит его?

– Мы пришли, – коротко сказал Фердинандо. Они остановились.

Фердинандо пришла в голову неприятная мысль: ну хорошо, отыщется сейчас вход. А что дальше? Надо постучать? Или просто войти? Или смиренно ждать у входа, когда хозяин сам откроет им дверь?

– Где же выход? – спросил Луис.

– Смотри где-то здесь, – указал Фердинандо место и уселся на землю в раздумье.

Луис упал на колени и начал шарить по земле руками в полной темноте.

– Это должен быть люк или просто яма? – спросил он, подняв голову.

– Не знаю. Это должно быть что-то, – не очень любезно отозвался Фердинандо.

Он ждал. Конечно же, Хомбречильо сам откроет дверь. Если захочет. А почему бы и нет? Вот три человеческих существа. А ведь именно за человеком, как понял Фердинандо, и охотится пришелец. Более того, эти трое нисколько не хуже всех остальных живущих в этом Богом поза6ытом месте.

«A я? – подумал Фердинандо. – А я – хуже. Потому меня и не принесут в жертву. Я буду верховным жрецом. Потому что я – хуже.»

Фердинандо выкурил сегодня очень много опиума. Мозг его от этого не утратил своей быстроты, как у многих его знакомых в Вотупаранге, которые после двух-трёх трубок становились похожими на зимних оцепенелых ящериц. Он чётко представлял себе, как всё должно будет произойти. Сначала войдёт Луис, потом Михель. Пекарь, конечно, перетрусит: «Входи, – скажет он, – Фердинандо. Мне отчего-то не по себе.» Фердинандо на это ответит: «Не забывай, что ты сейчас не трусливый пекарь, а Один из Четырёх. Не пристало тебе пугаться своего повелителя. Входи же туда, где тебя ждёт новая жизнь». Все это, конечно, Фердинандо скажет замогильным голосом, от которого эти невежи цепенеют, как мыши под взглядом удава… Ну вот и всё. Зайдёт пекарь, и за ним захлопнется дверь. О том, что будет за этой дверью с Луисом, Михелем и пекарем, лучше не думать. О том же, какая жизнь начнётся у него, Фердинандо, после того, как все поймут, что он – единственный из людей, кто может прийти к Хомбречильо и остаться в живых… Об этом иногда бывает приятно подумать.

– Ты долго ещё будешь шарить там руками, как ослепшая обезьяна? – не выдержал наконец Фердинандо.

Чуть не плача от обиды и собственной нерасторопности Луис воскликнул:

– Но ведь я никогда не видел раньше этих дверей, Фердинандо! Расскажи мне, где они и как их найти, иначе, боюсь, я так до утра буду ползать на коленях, а повелитель нас так и не дождётся.

В этот момент Фердинандо вдруг показалось, что под ним разверзлась земля. Чуть в стороне от того места, где сидел на корточках Луис, прямо под ногами Фердинандо, почва немного приподнялась, а затем посыпалась куда-то вниз. Вдруг образовалась тонкая щель, из которой заструился тусклый голубоватый свет. Бродяга поспешно убрал ноги, затем встал, отошёл в сторону и с восторгом наблюдал за медленно расширяющейся щелью.

Он бросил попутчикам:

– Не шевелитесь.

Это было лишнее. Луис стоял на четвереньках и, замерев, уставился на открытый люк. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит. Пекарь, едва заметив щель, отошёл за дерево и недоуменно открыл рот. Но вопрос так и застыл на его губах. Михель весь напрягся.

– Теперь слушайте меня, – торжественно произнёс Фердинандо. – Повелитель хочет видеть вас. Он открыл вам свою дверь и приглашает войти…

Бродяга не случайно делал упор на словах «вас», «вам». Он понимал, как напуганы его «протеже» и старался внушить им, что они удостоились небывалой чести.

– Первым должен войти Луис, затем Михель и ты, пекарь. Пока не будет особого знака, рты ваши должны быть на замке. И ни одного лишнего движения. Иначе произойдёт непоправимое…

…Черепашки вместе с Кейси и Сплинтером, наконец, настигли эту странную четвёрку. Сдерживая изо всех сил тяжёлое дыхание, они притаились за кустами и с удивлением наблюдали за происходящим.

– Сплинтер, – спросил Донателло, – вам понятен смысл речей этого важного джентльмена в обносках?

– Боюсь, что да, – Сплинтер внимательно вглядывался в ночь. – Обрати внимание, Дон, под их ногами какой-то свет. Готов поспорить, что это не шахта городской канализации. По-моему, этот малый, командующий ими, хочет, чтобы парни пожаловали к Охотнику в корабль через этот потайной люк.

– Так ведь это то, что нам и надо, ребята, – возбуждённо зашептал Раф.

– Естественно, – отозвался Сплинтер. – Только мне не понятно, с каких это пор люди стали заходить к Хищнику вот так запросто, будто на чашку чая. Цель этого визита мне совершенно не ясна.

Дон, хмыкнув, произнёс:

– На мой взгляд, тут всё ясно, как в детском учебнике по математике. Оборванец хочет скормить Охотнику этих троих. Вот и все.

– Очень похоже, – прошептал Сплинтер. – Подлец.

– Но зато мы сможем попасть к Хищнику, ребята! – сказал Леонардо.

– И чем скорее, тем лучше, – закивал головой Кейси. – Иначе нам придётся ждать, когда этот оборванный жрец пожалует сюда с новой порцией благотворительной помощи голодающим странникам Вселенной.

В этот момент они услышали пронзительный крик пекаря. Все вздрогнули и внимательно всмотрелись в темноту ночи. В двух шагах от них кусты с треском раздвинулись, и мимо пронеслась грузная фигура пекаря, сотрясающая неподвижный воздух страшными воплями.

– Неееее-е-е-т, не хочууу-у-у! – кричал бедняга.

Друзья переглянулись.

– Все. Пора, – сказал уже в полный голос Сплинтер, и они что было сил побежали к открытому люку.

Глава 11. Битва начинается

Перед ними мелькнуло вмиг побелевшее лицо Фердинандо и исчезло: Кейси на ходу отвесил незадачливому друиду крепкую затрещину, и тот улетел далеко в кусты. Михель и Луис в состоянии шока молча смотрели, как пять фигур, неожиданно вынырнувших из темноты, подбежали клюку.

– Так ведь они хотят нас опередить! – закричал Михель и метнулся вслед за черепашками, поспешно спускающимися в логово Хищника.

Но было поздно. Люк закрывался. Охотник, видимо, заметив свой промах, постарался не впустить врага или хотя бы разъединить маленький отряд. Еле-еле успели черепашки протиснуться между закрывающимися створками. Михель же остался снаружи, проклиная их и даже не догадываясь, какую неоценимую услугу ему только что оказали.

Кейси и Сплинтер, спускавшиеся первыми, сразу увидели Охотника. Тот стоял невдалеке от входа, приподняв согнутые передние лапы. Он был без плаща. Острые челюсти вокруг маленького рта постоянно двигались, словно что-то мусоля.

«Вот он какой… И именно так он каждый раз встречал свою жертву», – с невольным трепетом подумал Кейси. Сплинтер что-то говорил ему на ухо, но ошеломлённый Кейси лишь в самый последний момент услышал одно только слово:

– Да ложись же!!!

И Кейси упал на скользкий пол в тот самый момент, когда трёхзубый гарпун, брошенный молниеносным движением лапы Хищника, просвистел над его головой. Страшное оружие едва не задело и Донателло, спускающегося вслед за Кейси.

Сплинтер спрыгнул в момент падения с плеча Кейси и исчез из поля зрения. Парень растерянно оглянулся. Учителя нигде не было видно.

А тем временем все черепашки успели спуститься в корабль. Не больше одной секунды было у них на то, чтобы рассмотреть место, куда они попали: гладкие стены просторной шестиугольной комнаты, пол, покрытый какой-то слизью с крепким запахом, несколько плоских квадратных выступов, похожих на двери и широкий тёмный проход, вероятно, коридор. Охотник находился у дальней стены. Он приготовился к бою.

Донателло опомнился первым и выхватил из-за спины крепкий тисовый шест.

– Дон, мы с тобой! – воскликнули его друзья и стали обходить пришельца с флангов. У Рафа, Мика и Лео были такие же шесты, как и у Донателло, Кейси взял наперевес свою клюшку.

Охотник зашипел и пошёл навстречу. Когда между ними оставалось метров десять, Хищник взмахнул лапой, и все увидели, как сверкнул в ней небольшой металлический диск. Мгновение спустя диск с лёгким жужжанием уже летел навстречу Лео. Тот успел отскочить в сторону, но поскользнулся на слизи и упал. Диск вошёл в стену, как в подтаявшее масло. Раздался негромкий хлюпающий звук. Хищник сделал гигантский прыжок и бросился на Лео. Черепашки мгновенно среагировали и дружно обрушили свои шесты на голову Хищника. Тот издал короткий вой и выбросил вперёд лапу со страшными когтями. Мик со стоном отлетел к стене. На его щеке красовался рубец.

Раф почувствовал, что ещё одного удара его шесту не выдержать. Он подпрыгнул и вонзил в голову Охотника мощный тоби-йоко-гери, лучший из своих ударов. Охотник запрокинул голову и резко вскочил на ноги. Лео, лишь слегка оглушённый, сумел быстро подняться, и его нунчаку, описав изящный круг, опустился на голову врага. Хищник взревел. Он попытался расшвырять черепашек в стороны, но тут на него налетел Донателло, отработав на шкуре Хищника серию великолепных ударов.

Охотник, привыкший брать оцепеневшую жертву в охапку, рвать её на клочки гигантскими челюстями, не встречая серьёзного сопротивления, уже отвык от настоящих поединков. Серьёзного противника он не встретил нигде. Были, конечно, планеты, где туземцы осмеливались идти на него войной. Он тогда просто брал в руки рычаги стационарного шестидюймового бластера и делал из туземцев кашу. Потолковать с Хищником один на один не осмеливался никто. Потому пришелец был так обеспокоен первой встречей с черепашками, и сейчас это беспокойство росло. Охотник где-то в глубине души мечтал о красивой эффектной победе без теплового и прочего «горячего» оружия. Готовя свой впечатляющий арсенал к сегодняшней встрече, он всё-таки надеялся, что дело ограничится парой энергичных бросков и выпадов. В конце концов, челюсти сомкнутся на горле очередной жертвы и – все. Тогда появится прекрасный повод обратиться к Бодо с победной молитвой и сказать: «Я, твой слуга в восьмом колене, победил сегодня пятерых врагов по обычаям предков. В моих руках был лишь боевой гарпун и боевой диск, и я не соблазнился могучим оружием, хранящим огонь. Я одержал эту победу для тебя, ненасытный Бодо. Прими мою жертву, очищенную жаркой битвой».

…Но как назло, всё получалось не так, как хотелось Охотнику. Он щедро сыпал ударами, которые могли бы превратить железобетонную стену в кучу мелких обломков. Но ни один из них не достиг пока цели. Черепашки, словно играя, уворачивались от ударов. Скользкий пол сначала казался им серьёзной помехой, но когда они приспособились, маневрировать на нём оказалось очень удобно.

Друзья дрались молча. Черепашки тоже давно не встречали такого опасного противника, как Охотник. Им пришлось на ходу вспоминать многие приёмы, движения и удары, к которым они прибегали в самые трудные минуты. Черепашки кружили вокруг Охотника, впечатывая в него меткие удары и доводя его до бешенства.

Но вот Хищнику удалось сделать удачный выпад и теперь Донателло лежит у стены, на несколько минут потеряв сознание. Хищник торопится закрепить свой успех. Воспользовавшись секундным замешательством, он отвешивает Рафаэлю пощёчину, от которой нетренированый человек очнулся бы только через сутки. Раф отскакивает в сторону, вертя головой, и кривится от боли.

– Ты ещё пожалеешь об этом… – шепчет он.

И в следующее мгновение Рафу удаётся достать Хищника ребром ноги, тот поскальзывается и врезается головой в стену. Вот так, с переменным успехом, они дрались довольно долго.

Кейси старался не отставать от друзей. Его клюшка мелькала в воздухе, обрушивая удары на Хищника и цепляя его за лапы. Кейси присматривал, чтобы Хищник не оторвался от этой кучи-малы и не убежал. Иногда раздавался его голос:

– Дон, он обходит сзади!

– Осторожно, Мик, сейчас он прижмёт тебя к стенке!

К сожалению, Кейси прозевал тот момент, когда Охотнику удалось пробраться к выходу в соседний отсек, оглушив на миг Рафаэля. Кейси не заметил, как пришелец постепенно, шаг за шагом пробирался к тёмному коридору. Орудуя изо всех сил клюшкой, парень не уловил смысл манёвра. Лишь когда Раф отшатнулся, получив увесистый удар, а Охотник вдруг исчез, Кейси понял, что сейчас началась самая неприятная часть схватки: им придётся искать Охотника и ждать коварного нападения из-за каждого угла.

Получилось ещё хуже: Дон и Мик, увлечённые сражением, исчезли сразу вслед за Охотником, а Кейси и Лео остались с Рафом, осевшим на пол после удара. Теперь они были разъединены. Сплинтер, кстати, так и не показывался…

Донателло бежал по коридору, слыша чуть позади тяжёлое дыхание Микеланджело. В коридоре было темно, как в чулане. Крохотные лампочки где-то под самым потолком позволяли лишь не натыкаться на стены и убедиться, что Хищника, который, по идее, должен бежать футах в десяти от них, впереди нет. Донателло не заметил ни одного бокового хода по дороге. Ни один люк не отозвался гулким эхом на их шаги. Куда же пропал Охотник?

Они пробежали ещё немного и остановились. В коридоре стояла тишина. Время от времени еле уловимый писк раздавался где-то вверху. «Наверное, одна из лампочек», – решил Дон.

– Где он может быть? – прошептал за спиной Мик.

– Понятия не имею, – ответил озадаченный Донателло. – Он ведь выбежал прямо передо мной. Нырнул в этот тёмный вонючий коридор и – словно сквозь землю провалился.

– Он мог просто прижаться к стене и пропустить нас вперёд?

– По-моему, нет. Коридор не так уж и широк.

– И никаких развилок… Чертовщина какая-то. А если попробовать дойти до конца этого коридора?

– Ты уверен, что у него есть конец?

– Должен быть, во всяком случае.

Донателло уверенно двинулся вперёд. Только сейчас он заметил, что противной слизи под ногами уже нет. Шаги отдавались глухим коротким эхом.

– Ты слышишь? – спросил он. – Эха почти нет. Если бы коридор был очень длинным, каждый наш шаг звучал бы по полминуты.

– Да, но только не забывай, Дон, что мы находимся на инопланетном корабле, где всё возможно.

Будто в подтверждение тому сухой резкий щелчок раздался где-то за спинами черепашек. Друзья молниеносно обернулись.

– Кто здесь? – крикнул Мик. В неверном свете тусклых лампочек свежий шрам на его щеке казался многоногим насекомым, нахально усевшимся на лицо Мика.

Никто не откликнулся. Лампочки задрожали и, на секунду погаснув, загорелись снова.

– Я теперь не знаю, куда нам идти: назад, где кто-то или что-то балуется с выключателем, или вперёд, куда, по идее, должен был убежать Хищник? – проговорил Микеланджело.

Донателло вдруг хлопнул себя по лбу.

– Мик, дружище, я, оказывается, полный идиот! Ты помнишь первую передачу Эйприл из этого захолустья? Ну, когда она спрашивала у местных жителей про корабль?

– Помню, а что?

– Ведь тогда кто-то говорил, что видел в небе тарелку! А если эта тарелка, то значит она круглая, и коридор этот круглый, и мы ходим, как последние дураки, по кругу!

– Хорошо, Донателло, но в таком случае мы должны были наткнуться на то место, где мы вошли в коридор.

– Ерунда. Мы туда просто ещё не дошли. Идём вперёд и, я уверен, через пару шагов встретимся с Рафаэлем и Кейси.

Они прошли ещё немного, но унылая картина нисколько не изменилась.

– Раф! – громко позвал Микеланджело.

– Кейси! – крикнул Дон.

Прислушались. Тихо. Лишь короткое эхо донесло до них отзвуки своих собственных голосов.

– Надо пройти ещё, – Дон упрямо наклонил голову.

– Мне кажется, что нас просто заманивают в ловушку, – поделился опасениями Мик.

– В таком случае надо действовать алогично, – Дон понизил голос до шёпота. – Мы пройдём сотню шагов вперёд, а потом повернём и бодро зашагаем назад.

– Ну что ж, давай попробуем.

Через несколько шагов Дон молча показал Мику куда-то вперёд. Мик кивнул: да, он увидел. Коридор поворачивал влево и из-за поворота выбивался слабый свет.

– Всё-таки ему не удалось разъединить нас надолго, Мик, – ободряющим тоном произнёс Донателло.

– Да, если впереди мы найдём наших друзей.

– Найдём. Обязательно найдём.

Свет приближался. Теперь они были уверены, что он падает из той самой комнаты, где началась стычка с Охотником. Черепашки прижались к левой стене и замедлили шаги. Эта глухая тишина их тревожила. Было такое впечатление, что, выбежав вслед за чудовищем, они попали в другое измерение.

– Эй, что это, Дон?

Свет стал удаляться от них! Он замигал и исчез на несколько секунд, а потом возник снова, но уже дальше.

– Это ловушка, Донателло! Ловушка, рассчитанная на круглых идиотов! Бежим отсюда!

Дон остановился в мучительном раздумии. Свет больше не убегал от них.

– А, будь что будет! – Дон вдруг резко сорвался с места и побежал вперёд, выставив перед собой шест. Мику поневоле пришлось следовать за ним.

– Дон, подожди!

Противный хлюпающий звук раздался впереди. Свет, казалось, поплыл им навстречу. Матово-белый кокон высотой в человеческий рост вдруг вырос перед ними. Звук исходил именно от него. «Хлюп, хлюп». Внутри кокона что-то плюхалось и урчало…

Это было то, что Охотник называл магнитной ловушкой. Устройство, которое перерабатывало мусор и отходы корабля в бесцветный, бесплотный пепел, по сути – в ничто. В отличие от обычного утилизатора, ловушка сама искала себе работу. Для этого надо было только задать ей определённую группу соединений, которые должны быть утилизированы. Несколько часов назад Охотник набрал на контрольной панели мусорщика формулу белка. Озадаченный утилизатор обшарил весь корабль и переработал каждую крошку мяса, оставшегося после пиршеств Охотника. В тканях самого Хищника нет ничего, что хотя бы отдалённо напоминало белок. Зато черепашки – совсем другое дело… Утилизатор почуял их не сразу. Лишь когда Дон подбежал к нему совсем близко, механизм мусорщика уловил огромное количество белковых соединений и буквально рванулся навстречу черепашкам. На это и рассчитывал Хищник.

Микеланджело сразу понял, что от этого урчащего, как проголодавшийся зверь, предмета исходит опасность. Дон же этого не почувствовал. Схватив поудобнее шест, он приближался к кокону.

– Ни шагу, Дон! Это точно какая-то ловушка! Лучше отойдём! – Когда Мик подбежал к другу, Донателло осыпал яростными ударами утилизатор.

Тот вдруг прекратил движение и оценивал нестандартную ситуацию: ещё никогда мусор, подлежащий уничтожению, не оказывал сопротивления. Мик схватил Дона за плечо и в то же мгновение почувствовал, что какая-то неодолимая сила прижимает их к кокону. Он успел заметить, что машина будто раскрыла пасть: откинулся люк и внутри обозначился глубокий чёрный провал.

– Чёрт побери, мы, кажется, влипли!

Люк за ними бесшумно закрылся. Мусорщик, перестав хлюпать и булькать, отправился на дальнейшие поиски беспокойного белкового мусора.

Глава 12. Сплинтер

Сплинтер никуда не пропал. Он чётко представлял себе, что, пока стороны меряются силами, он не сможет оказать ребятам серьёзной поддержки. Другое дело, что Охотник наверняка пойдёт на хитрость. Вот тут старый Сплинтер может просчитать некоторые варианты… Нет, чудовище наверняка не сможет драться по-джентльменски. Охотник привык уничтожать, а не сражаться. Сам себя пришелец может считать кем угодно: романтиком, странствующим завоевателем, хоть Эрнстом Хэмингуэем, наконец. На самом деле он просто космический браконьер. Пожиратель биологической массы. Он с самого начала повёл себя как мясник: напал на беззащитную Эйприл и ждёт, когда на приманку сбежится побольше вкусной дичи. Потому в честной битве ему никогда не одолеть черепашек.

Постой, а кто говорил, что битва будет честной? Никто. Может, только Дон, Лео, Мик и Раф строят какие-то иллюзии на этот счёт… Это и понятно: их не учили, что противника можно не победить, а добыть… Именно добыть, как куропатку на обед. Черепашки, наверное, и не предполагают, что внутренности этого корабля нашпигованы коварными ловушками, как праздничный пирог – цукатами. Но на этот случай здесь есть он, Сплинтер. Сплинтер, который повидал на своём веку немало мерзавцев. И сейчас он поможет черепашкам одолеть самого опасного из них.

– Ещё как помогу, – подумал учитель, обследуя каждый квадратный дюйм отсека. – Если, конечно, не заблужусь.

Он отбежал совсем недалеко от того места, где черепашки столкнулись с Охотником. Завернул за первый же угол. Но шум драки почему-то сюда не доносится. Может, Охотник уже убежал, заманивая их в один из своих капканов? Сплинтер вздохнул и отогнал от себя тёмные мысли. Надо искать. Надо выполнить свою задачу.

Сплинтера мутило от запаха, который распространяла слизь на полу. Она налипала на лапы и мешала двигаться. Единственным плюсом было то, что в любом из отсеков Сплинтер находил лишь стены, пол и потолок. Никакой обстановки. Никаких излишеств. Тоже мне, рыцарь-храмовник… Но пока учителю не удалось обнаружить ни одной ловушки. Сплинтер методично обшаривал отсек за отсеком и уже начал беспокоиться: где-то глубоко-глубоко в сознании постепенно кристаллизировалась очень неприятная мысль. Может, искать нужно по-другому? Но тогда как?

Кажется, это был четвёртый по счёту отсек. Сплинтер сразу отметил, что он отличается от остальных. Да, пожалуй, здесь было посветлее. И куда попросторней. Отсек был просто огромным. Сплинтер до предела напряг зрение и слух. Он мысленно наплевал на тошнотворный запах слизи и с шумом втягивал в себя воздух, рассчитывая уловить в этой помойной атмосфере тревожный диссонанс. И вот оно! Сначала у Сплинтера ёкнуло сердце. Потом он чуть не сделал глупость и не побежал с радостным воплем вперёд. Дело в том, что учитель увидел Донателло. Тот стоял у стены и, казалось, к чему-то прислушивался. Совсем, как настоящий. Сплинтера отрезвило то, что у этого Донателло была не его фиолетовая повязка, с которой он не расстался бы даже под страхом смерти, а какая-то пошловатая пёстрая тряпка. К тому же то, что должно было изображать Дона, издавало сильный запах горелой проводки и подрагивало, как изображение неисправного телевизора.

«Кажется, это то, что я искал», – с облегчением подумал Сплинтер. Он осторожно приближался к манекену, обдумывая, каким образом эта ловушка должна была напакостить его друзьям.

– Здесь должно что-то взорваться, – была его первая мысль.

– Но если все ловушки Охотника взрываются, – возразил он сам себе, – то от его корабля останется решето. Нет, думай дальше.

– Ну тогда что-то должно стрельнуть. Это в стиле хозяина этой посудины.

– Ты мыслишь категориями дешёвых романов, Сплинтер. Охотник, я уверен, их не читал. Здесь наверняка что-то другое.

– Тогда жертва должна куда-то упасть. У Хищника повадки муравьиного льва.

– Вот это уже теплее. Может, ты знаешь, и то, при каких условиях это должно произойти?

– У меня есть одна догадка на этот счёт. Какой была твоя первая реакция, когда ты увидел Донателло?

– Точно! Я хотел подбежать к нему, и тогда меня, по идее, что-то должно было похоронить в трюме корабля.

– Кажется, похоже на правду, а?

– Похоже. Осталось только проверить.

Сплинтер окинул взглядом комнату. Она, как и «прихожая», была шестиугольной и напоминала юрту. Здесь были две двери. Значит, ловушка должна работать, когда к ней подходишь со стороны одной из дверей. Мысленно начертив прямую от входа к выходу, Сплинтер потрогал лапой пол чуть в стороне. Никакой реакции. Тогда он быстро-быстро пробежал в другую сторону. Ловушка не работала. Может, она была рассчитана на другой, более внушительный вес жертвы?

Нет, капкан действовал по-другому. Сплинтер разглядывал голографического Дона и отчаянно искал ответ.

– Может, надо попробовать до него дотронуться?

– Это же голография!

– Ну и что? Рядом могут стоять термодатчики, реагирующие на тепло живого тела. Прикоснёшься, а они – бах! И взрываются.

– Точно. Проверь. Может, от тебя что-нибудь и останется.

– Но я не могу…

– Постой, я, кажется, нашёл. Охотник мог рассчитывать на то, что Дона окликнут. Верно?

– Верно.

– Значит, ловушка может захлопнуться при громком крике.

– А может и не при громком. Вспомни рассказ Даглиша: Охотник чутко реагировал на шорох веток. Со слухом у него всё в порядке, да и род занятий у него такой, что барабанные перепонки порой помогают наполнить желудок.