Лимен умолк и взглянул на собравшихся. Тодд воспринял его взгляд как предложение высказаться.

— Допустим, все это так, господин президент, — заговорил он, — но припомните историю с генералом Уокером [7] — командиром одной из наших дивизий в Германии. Когда в шестьдесят первом году он нарушил установленный порядок, президент Кеннеди немедленно его отозвал.

— Именно подобные факты я и имею в виду, Крис. Вы привели удачный пример. Кеннеди пользовался тогда большой популярностью, и общественное мнение явно было на его стороне. Но с тех пор общее настроение, о котором я говорю, систематически ухудшалось. Люди жаждали найти какого-то сверхчеловека. Не думайте, что я не ощущал этого во время своей предвыборной кампании. В речи, в которой я дал согласие на выдвижение моей кандидатуры, благодаря Рею содержалось, по-моему, нечто такое, что делало меня похожим на сверхчеловека.

— В решающей фразе содержалось всего восемнадцать слов, — рассмеялся Кларк, — но, готов спорить, мы сидели над ней часа два.

— Умные люди — а к ним, я верю, относятся все здесь присутствующие — понимают, что никаких сверхчеловеков не существует, — продолжал Лимен. — Дело заключается в том, что непременным условием существования демократии является желание подавляющего большинства граждан отдавать правительству свое время, свою умственную и физическую энергию. Наступление атомного века сокрушило веру человека в свою способность влиять на происходящее, и это обстоятельство могло бы привести Соединенные Штаты к краху еще до того, как на них начнут падать бомбы. Вот почему я решил заключить договор, пусть даже мне ничего больше не суждено сделать.

Однако я и сам не знаю, достаточно ли договора. Возможно, мы слишком запоздали с ним. Сейчас климат для демократии в нашей стране хуже, чем когда-либо раньше. Быть может, по мнению генерала Скотта, спасение страны находится в его руках. Если Скотт действительно так думает, он глубоко заблуждается, и мне его жаль.

Президент сидел, ссутулившись, на подоконнике большого окна; его жесткие волосы были взъерошены, руки и ноги казались до нелепости большими и неуклюжими. У Кейси мелькнула мысль, что Лимен сейчас больше похож на провинциального поэта, чем на президента. Молчание в комнате длилось до тех пор, пока все не ощутили его и Кларк не нарушил тишину громким: «Аминь, возлюбленный брат мой Лимен!»

Лимен засмеялся и сделал знак Тодду:

— Пожалуй, и в самом деле хватит проповедей, хотя я говорил вполне серьезно. Давайте вернемся к нашим делам, Крис.

— Что ж, если принять вашу аргументацию, — сказал Тодд, — нам остается лишь одно: приступить к сбору доказательств того, что… или такая операция готовится, или существует только в нашем воображении.

— И я так думаю, — согласился Джирард.

— В таком случае кому-то придется отправиться в Эль-Пасо и проверить все на месте, — продолжал Тодд, явно обрадованный тем, что вновь ступил на твердую почву фактов. — Звонить по телефону мы не можем, расспрашивать людей тоже. Кому-то придется туда поехать.

Он обвел взглядом присутствующих.

— Удобнее всего мне, — вызвался Кларк. — Я уже ездил по западному Техасу и по Нью-Мексико с членами комиссии. Может, я не очень-то похож на сенатора, но, если у меня возникнут какие-нибудь неприятности, я всегда могу предъявить свое удостоверение и заявить, что произвожу расследование для комиссии. Это будет выглядеть тем более естественно, что конгресс сейчас распущен на каникулы.

— По-моему, Рей прав, — согласился Лимен. — Однако, Рей, я хочу, чтобы ты вернулся как можно скорее. Узнай, нельзя ли отправиться сегодня же или в крайнем случае завтра утром, и постарайся закончить дело в течение дня. Одним словом, возвращайся не позже чем в четверг вечером. И держи связь с Эстер.

— Хорошо. — Кларк потянулся, словно уже закончил работу, и взглянул на бар.

— Вам надо бы записать номер телефона Гендерсона, господин сенатор, — сказал Кейси, вынимая маленькую записную книжку. — А подробно о нем и его супруге я расскажу, как только мы закончим совещание.

— Вот и прекрасно. Кстати, меня зовут Рей.

— Господин министр, — вмешался Джирард, — вы упустили одно обстоятельство, когда рассказывали, что нового произошло после вчерашнего визита Кейси. Насколько я понимаю, Эстер утверждает, будто у Скотта есть любовница в Нью-Йорке. Возможно, этот факт представит какой-то интерес для нас.

— Правильно, — кивнул Тодд. — Вряд ли это имеет отношение к интересующему нас вопросу, но разобраться все же не мешает. Кому-то все равно придется съездить в Нью-Йорк собрать более подробные сведения о Макферсоне. Если существует заговор, не исключено, что он тоже в нем участвует, хотя, признаюсь, это кажется мне маловероятным. Чем он может быть полезен заговорщикам?

— Ответить не так уж трудно, — сразу отозвался Джирард. — Он может выступить в роли глашатая заговорщиков и объявить стране, что она получила нового хозяина.

— Подобные догадки не производят на меня никакого впечатления. — Теребя цепочку часов, Тодд презрительно сдвинул брови. — Точно так же на меня не действует и эта абракадабра о возможности контролировать все телевизионные передатчики с центрального пункта.

— Извините, господин министр, — тихо, но решительно сказал Кейси. — Это уже нечто такое, в чем я неплохо разбираюсь. Если наши предположения соответствуют действительности и заговорщики воспользуются возможностью произвести переключение с центрального пункта, то президент в течение нескольких часов не сможет обратиться к стране, даже если и останется на свободе. У него просто не будет такой возможности.

— Как фамилия той девицы? — поинтересовался Корвин.

— Сеньер, — ответил Тодд, заглянув в свой блокнот. — Сень-ер, Милисент Сеньер. По словам мисс Таунсенд, она редактор отдела мод в журнале «Шери».

— Правильно, — подтвердил Кейси. — Я с ней однажды встречался.

Тодд удивленно взглянул на Кейси, а Лимен, как раз проходивший мимо, шутливо похлопал офицера по плечу.

— Ну и ну! — сказал он. — А в вашем личном деле, полковник, ни слова не говорится, что вы пользуетесь успехом у дам.

Кейси покраснел и смущенно почесал голову.

— Понимаете, сэр, я знаю в Нью-Йорке девушку, которая знает ее. Или, точнее, я знал в Нью-Йорке девушку, которая знала ее, когда мы знали друг друга…

Он окончательно запутался и замолчал. Все захохотали, причем в общем взрыве веселья особенно выделялся гулкий смех Кларка.

— Может быть, вы расскажете нам с самого начала, полковник? — предложил Тодд.

Кейси тоже рассмеялся, а потом начал объяснять:

— У нас в семье мы об этом больше не вспоминаем. Года два назад, до назначения в комитет начальников штабов, я в течение двух недель командовал подразделением морской пехоты, которое несло охрану во время пребывания советского премьер-министра на сессии ООН.

— И? — поторопил его Тодд.

— Вообще-то говоря, охрану несла полиция Нью-Йорка, и у меня оставалось много свободного времени. Как-то я познакомился с девушкой, сценаристом телевизионной студии… и… ну, в общем, на вечеринке меня представили мисс Сеньер.

— И с тех пор вы все время поддерживаете контакт с этой телевизионной дамой? — поинтересовался Тодд.

— Нет, сэр, — категорически ответил Кейси, но тут же снова покраснел, а Джирард многозначительно рассмеялся. — Я хочу сказать, что не встречался с ней, но знаю, что она все еще подвизается на телевидении.

— Таким образом, вопрос о том, кто должен поехать в Нью-Йорк, видимо, решен, — заметил Тодд.

— О нет, что вы! — воскликнул Кейси. — Моя жена никак не поймет такой секретной командировки, никак не поймет!

— Но вы же знакомы с этой особой, возлюбленной генерала, — продолжал настаивать Тодд. — Кроме того, вы знаете кое-кого на телевидении и поэтому без труда сможете получить сведения о Макферсоне. У нас нет времени начинать все сначала.

— А знаете. Джигс, — вмешался президент, — нам, в сущности, не из кого и выбирать. Крис должен находиться при мне для координации наших действий. По совершенно понятным причинам я пленник в этом доме. Арт занят тем, что только ему и по силам, — слежкой за Скоттом. Рей отправляется в Эль-Пасо, а для Поля я уже приготовил задание. Вот и получается, что остаетесь только вы.

— А что я скажу Мардж, сэр?

— Ничего, — ответил Тодд. — Но, если давление окажется чересчур сильным, президент, быть может, найдет возможным позвонить миссис Кейси.

— С удовольствием, — согласился Лимен.

— Бог ты мой! — уныло воскликнул Кейси. — Если бы только не в Нью-Йорк!

— Теперь вы, наверно, сожалеете, что не остались на стороне Скотта? — пошутил Кларк.

— Фамилия вашей приятельницы нам не нужна, — пояснил Лимен, — но номер ее телефона все же дайте Эстер.

Тодд взял свой блокнот и снова прошелся по списку — пункт за пунктом. По каждому из них завязывалась дискуссия. Длительное обсуждение вызвала позиция сенатора Прентиса и его связь с членами комитета начальников штабов, причем все пришли к такому выводу: хотя и маловероятно, что Прентис участвует в заговоре против системы правления, в которой уже занимает такое выдающееся место, однако среди лиц, финансировавших его избрание, насчитывается много промышленников, выполняющих оборонные заказы; кроме того, он полностью доверяет военным и не находит нужным скрывать, что сомневается в способностях правительства Лимена справиться с положением, если русские не выполнят своих обязательств по договору о ядерном разоружении.

Телеграммы, связанные со скачками, Тодд оставил на конец.

— Вот еще одно обстоятельство, которое, как и ОСКОСС, представляется мне совершенно невероятным, — заявил он. — Я имею в виду интерпретацию полковником Кейси известных всем фактов.

На мой взгляд, телеграммы можно понимать трояко. Во-первых, они могут означать именно то, что означают, то есть совместную ставку в тотализаторе на скачках. Во-вторых, они могут служить своего рода дымовой завесой для прикрытия нужного и полезного военного мероприятия с целью усыпить бдительность старших командиров перед назначенной на субботу тревогой. В-третьих, телеграммы могут представлять собой закодированные указания о проведении какой-то секретной военной операции пока еще не известного нам характера.

Давайте остановимся на первом толковании. Как известно, Скотт любит играть на скачках, не так ли?

— Да, так, — ответил Кларк. — Увлечение генерала послужило нам поводом для шуток в прошлом году, когда сенат утверждал его на пост председателя комитета начальников штабов и он присутствовал на заседании нашей комиссии. Прентис еще сказал тогда, что в этом увлечении он видит единственный порок генерала.

— Я много раз встречал в газетах фотографии Скотта, заснятого на различных ипподромах, — сообщил Джирард.

— И вполне возможно, телеграммы означают именно то, о чем в них говорится, — добавил Тодд.

— Одну минуту, — вмешался Лимен. — Почему же тогда он был так недоволен, когда узнал, что Кейси известно содержание телеграмм?

— Видите ли, — продолжал упорствовать Тодд, — каналы военной радиосвязи, конечно, не должны использоваться для передачи телеграмм подобного содержания, и Скотта нельзя винить, если он хочет сохранить этот факт в секрете.

— Да, но мало ли я вижу разных других личных телеграмм Скотта, о чем он, конечно, знает, — возразил Кейси. — Некоторые из них, если бы они стали известны, вызвали бы куда больший скандал, чем те, о которых мы говорим. Например, он как-то приказал начальнику интендантского склада в Бордо прислать ящик кларета. Телеграмму зашифровали личным «голубым» шифром генерала и, по его распоряжению, передали по радиопередатчику вооруженных сил. До вчерашнего дня он никогда не предупреждал меня о необходимости держать такие вещи в секрете.

— И тем не менее у нас нет твердых доказательств, что в телеграммах речь идет не о скачках, а о чем-то другом. А теперь давайте рассмотрим вторую гипотезу. Возможно, он просто-напросто хочет ввести в заблуждение высших начальников — шаг, вполне объяснимый накануне тревоги.

И опять Кейси выразил сомнение.

— Меня крайне удивляет упоминание адмирала Уилсона. Не могу даже представить, как Топпинг Уилсон будет играть в тотализатор по радио или как-то еще. Черт возьми, да в свое время, командуя дивизией крейсеров, он издал специальный приказ, категорически запрещающий всякие азартные игры.

— Откуда вам это известно? — спросил Тодд.

— А я тогда командовал подразделением морской пехоты на его флагманском корабле, — ответил Кейси. — Уилсон всегда был свирепым служакой, наверняка остался им и сейчас, когда стал главнокомандующим вооруженными силами на Тихом океане. Просто не понимаю, как он может позволить себе делать то, что сам же запретил своим подчиненным.

— И все же вы ничего мне не доказали, — упрямо твердил Тодд.

Кейси покраснел, но теперь уже не от смущения.

— Знаете, господин министр… — начал было он, но Лимен прервал его:

— Спокойно, Крис. Джигс и не пытается что-то доказывать. Пока мы соберем необходимые суду доказательства, будет уже, возможно, поздно предотвратить то, что мы собираемся доказывать.

Кейси вздохнул с облегчением, но Тодд, мрачно буркнув что-то себе под нос, продолжал упорствовать:

— Ну хорошо, предположим, мы согласимся на худшее и эти телеграммы представляют собой…

— Одну секунду, — остановил его Джирард. — Я размышлял над организационной стороной тревоги и вот о чем подумал. Кто определил список тех, кому заранее надлежит знать о «Всеобщей красной» тревоге?

— Как кто? Конечно генерал Скотт. Такова у нас обычная процедура, — пояснил Лимен.

— Вы хотите сказать, сэр, что не давали генералу Скотту специального указания не ставить в известность министра обороны? — удивился Кейси.

— Совершенно верно. Я вообще не думал в то время о министре обороны.

— Не в том дело, господин президент. — Кейси обращался к президенту, но его слова были явно адресованы Тодду. — На мой вопрос генерал прямо ответил, что вы приказали ни о чем не сообщать министру обороны.

Джирард тяжело заворочался на стуле:

— И снова генерал солгал. Наш великий полководец уже заставляет меня немного нервничать.

Тодд промолчал, сделал какую-то пометку в блокноте и лишь потом заговорил.

— Предполагая худшее, о чем я сказал вначале, то есть допуская, что телеграммы представляют какие-то зашифрованные указания, мы должны задаться вопросом: когда же они успели договориться? Скотт встречался за последнее время с этими пятью военачальниками?

— В течение пятнадцати месяцев генерал трижды объехал все базы и соединения за границей, — сообщил Кейси.

— В этом есть что-нибудь необычное?

— Нет. Просто своего рода рекорд. Кроме того, за последние два месяца каждый из пяти командующих побывал в Вашингтоне.

— И все, конечно, у Скотта?

— Да.

— Все, кроме Уилсона, — вмешался Кларк, — выступали на заседаниях комиссии по делам вооруженных сил в связи с обсуждением дел в области обороны.

— Так вот, — снова заговорил Тодд, — по-прежнему предполагая самое худшее, мы подходим к фигуре адмирала Барнсуэлла, командующего 6-м флотом, отказавшегося принимать участие в пари. Если какой-то заговор существует, во что я не верю, и если телеграммы представляют собой частный код, в чем я не убежден, тогда его ответ приобретает исключительно важное значение.

Лимен наклонился вперед в своем кресле.

— Крис, я уже решил, что необходимо послать Поля к Барнсуэллу для переговоров. Он может незаметно улететь сегодня вечером вместе с вице-президентом. Я говорил с Винсом, он сказал, что с удовольствием поможет. Я дал ему понять, что у Поля есть какие-то свои конфиденциальные дела за границей.

— Вот и хорошо, — согласился Тодд. — Ну а кто знает о Барнсуэлле что-нибудь такое, что облегчило бы Полю его миссию?

— Я встречался с ним, — отозвался Кларк, — но почти ничего не знаю о нем, кроме того, что он производит впечатление человека, умеющего уклоняться от всяких споров. Он очень любезен, когда выступает перед комиссией.

— Вот именно, — добавил Кейси. — Перед тем как позвонить вчера Полю, я тоже много думал об адмирале. Понимаете, Барнсуэлл пользуется в Пентагоне репутацией сугубо осторожного человека. Он всегда старается держаться подальше от всего, что может как-то его скомпрометировать, и никогда не выскакивает вперед. Прежде чем принять решение, он обычно старается определить, в какую сторону дует ветер.

— Одним словом, приспособленец, — сухо заметил Тодд. — Ну и портрет вы рисуете, полковник.

— Я знаю, господин министр, не очень-то ладно у меня получается. — Этот старый сварливый адвокат и его нелепые шуточки всерьез раздражали Кейси. — Откровенно говоря, существует мнение, что Барнсуэлл всегда предпочитает оказаться на стороне победителя, что, как правило, ему и удается.

— Боже мой, — воскликнул Лимен, — но как военно-морской министр мог назначить подобного человека на такой важный пост — командующим флотом на Средиземном море!

— Уж если на то пошло, — протянул Кларк, — как вы могли назначить Уолстедта военно-морским министром?

В голосе Кларка уже не было обычного добродушия, и всем стало ясно, что задеты какие-то политические нервы сенатора от штата Джорджия. Лимен казался смущенным. В комнате наступила напряженная тишина, все шестеро молча посматривали друг на друга. В эти секунды они отдавали себе отчет, что состав правительства Лимена уже никогда не останется прежним, независимо от того, произойдет что-нибудь в субботу или не произойдет. В будущем все они, безотносительно к их политической принадлежности и общественному положению, разделятся на тех, кто знал, и тех, кто никогда не узнает. В зависимости от степени близости к президенту на каждого из присутствующих эта мысль действовала по-разному. Но все понимали, что администрация Лимена переживает критический момент, и сознание этого, казалось, пронизывало ледяным холодом воздух комнаты, а окрашенный ранними сумерками туман за окнами делало еще более густым.

Тодд усиленно протирал очки.

— Я думаю, Поль, тебе надо взять на всякий случай мое письмо, — наконец нарушил молчание Лимен. Он отошел в угол, к маленькому письменному столу, достал лист знакомой всем почтовой бумаги, которую обычно употреблял для личной переписки — рыжевато-коричневого цвета, с позолоченным оттиском президентской печати, — и быстро написал:

— Тебе придется самостоятельно добираться от Рима до Гибралтара, Поль, — заметил Лимен, запечатывая письмо в конверт и передавая Джирарду.

— А ответы Барнсуэлла вы должны получить в письменном виде, — предупредил Тодд. — Вы джентльмен, но на суде ваши устные показания против Барнсуэлла или Скотта будут стоить не очень-то много.

Совещание близилось к концу, и Тодд обвел всех взглядом.

— Каждому из вас нужно так рассчитать свое время, чтобы вернуться сюда не позднее полудня в четверг, — подчеркнул он. — Если Кейси прав, у нас останется только двое суток.

— Код, Крис? — немного смущенно напомнил президент.

— Да-да. Если все подтвердится, мы обязаны соблюдать осторожность. Я разработал простой код, мы будем пользоваться им для телефонных разговоров.

Корвин — он все еще сидел прислонившись к двери — повернулся с такой живостью, что ножки стула со стуком опустились на пол.

— Это не должно вас беспокоить, господин министр. Президент, по-моему, уже дал мисс Таунсенд соответствующие указания. Все телефонные линии Белого дома защищены от подслушивания, насколько это практически возможно.

— А разве нельзя подслушивать там, откуда будут звонить? — поинтересовался Тодд.

— Пользуйтесь телефонами-автоматами, — посоветовал Корвин. — Невозможно наладить одновременное подслушивание такого количества телефонных линий.

— Хорошо, — согласился Лимен. — Возможно, это излишне, но на всякий случай соблюдайте осторожность в разговорах по телефону. Мы все равно поймем, если вы будете говорить намеками.

— Вообще-то мы уже несколько устарели для подобных забав, — заметил Тодд. — По совести говоря, я по-прежнему считаю абсурдом все наши предположения, и, чем скорее мы установим истину, тем лучше.

— Надеюсь, вы правы, господин министр, — сказал Кларк, — но я чувствую, как воняет тухлой рыбой, которая слишком долго валялась на солнце.

Присутствующие стали расходиться; Лимен отвел в сторону Кларка и Джирарда и закрыл дверь за Тоддом, который уходил последним.

— Три замечательных человека, — заговорил президент, — но я не уверен, что мы толкуем на одном языке. Особенно Крис. Черт побери, послушать его, так я должен с амвона закричать пастве: «Среди вас вор!» — и потребовать обыскать всех верующих.

— Тут уж ничего не поделаешь, — сказал Джирард. — Они не политики.

— Он прав, Джорди, — подтвердил Кларк. — Любой политик понимает, что сейчас вы не можете рубить сплеча. Боже, да при той «популярности», какой мы пользуемся сейчас в стране, любая наша схватка со Скоттом заведомо обречена на поражение.

— Что может означать и потерю всей страны, — задумчиво кивнул Лимен. — Острый конфликт между военными и гражданскими в Соединенных Штатах… Да русским и не нужен лучший предлог, чтобы отказаться от выполнения договора… Не пойму я что-то Криса. Странно, но, по его мнению, мы должны действовать открыто.

— А в действительности в этой игре нам надо держать карты как можно ближе к жилетке, чтобы никто не подсмотрел, — добавил Кларк.

— Вот-вот, — согласился Лимен. — Вчера вечером я решил, что, если в наших догадках есть хоть доля правды, мы обязаны действовать без шума; пусть страна никогда ничего не узнает. Конечно, не так-то это просто, надо получить убедительные доказательства, чтобы вынудить Скотта уйти в отставку под каким-нибудь предлогом.

— Ну, коль скоро Крис в курсе дела, вы, босс, должны заставить его понять это, — сказал Джирард.

Они посидели еще с полчаса и вновь обсудили все, что произошло в воскресенье и в понедельник.

— А почему бы не применить к Скотту «метод А»? — обратился Джирард к президенту. — Это, возможно, поможет, а если наши подозрения не подтвердятся, все равно никто не сможет предъявить к нам никаких претензий.

— «Метод А»? — недоуменно переспросил Лимен.

— Ну да. Вы же знаете, шеф, о чем я говорю, — цинично улыбнулся Джирард. — Убрать его из города. Послать куда-нибудь за границу. Скотт не сможет захватить ваш пост, если окажется, скажем, за пять тысяч миль отсюда.

— Должно быть, на вас так действуют нравы Белого дома, — усмехнулся Кларк. — Помню, один парень, — кстати, университетский профессор, — работавший тут во времена Кеннеди, рассказывал мне, что нет лучшего способа отделаться от человека, чем держать его вне Вашингтона… Честное слово, Джорди, предложение весьма и весьма заманчивое.

— Не думаю. — Лимен отрицательно покачал головой. — Такой способ мог бы оказаться подходящим почти в любой другой ситуации, но не в нынешней. Нельзя же послать председателя комитета начальников штабов с каким-то надуманным поручением. Во всяком случае, я предпочитаю видеть Скотта здесь — тут по крайней мере Арт может присматривать за ним.

Уже стемнело, когда Кларк поднялся, собираясь уходить. Президент пожал им руки.

— Возвращайтесь оба поскорее, — попросил он. — Я не хочу оставаться здесь один против девяти, а возможно, и больше генералов и адмиралов.

После ухода Кларка и Джирарда Лимец некоторое время постоял у большого окна. Туман начал рассеиваться; стали видны низкие тучи, на них отражалось зарево городских огней.

Сколько бы людей ни было вовлечено в эту историю, думал президент, в конце концов именно он, Лимен, останется лицом к лицу со Скоттом. Нужно как-то получше узнать этого человека, почувствовать его. Пройдет еще немного часов, и ему придется один на один столкнуться со Скоттом.

Президент стоял в темноте. Мимо старинных фонарей-шаров, освещавших заднюю подъездную аллею, проносились клочья редеющего тумана.

«Все они люди хорошие, — размышлял он, — но под конец ты все же остаешься один, Джорди. Боже мой, как ты одинок в этом доме! Хотя бы Дорис была здесь. Как было бы хорошо с кем-нибудь поужинать…»