Джерри Сома присоединился к нему вместе с Кэденс, и они стали пробираться через беспорядочно разбросанные коробки и багажные тележки.

— Были когда-нибудь в Провале? — поинтересовался Сома. Скарн покачал головой:

— Я никогда не покидал пределы Солнечной системы.

— Идемте, покажу вам город.

Они вышли из пещеры на широкую каменную террасу. Противоположная стена Провала виднелась в полумиле впереди. Подняв голову, Скарн застыл: с одного берега каньона на другой текла, не падая вниз, река. Впрочем, то была не вода, а гонимая ветром пыль, на лету сливавшаяся в затейливо перепутанные ручейки и потоки.

От пропасти террасу отделяла балюстрада, доходившая лишь до пояса. Бездна уходила круто вниз, пересекаемая южной системой мостов. Стены сияли разноцветными огнями.

— Неплохое зрелище, верно? — рассмеялся Сома. Скарн невольно отшатнулся:

— И какая здесь глубина?

— Пять миль. Но сам город уходит вниз всего на полторы мили. Дальше воздух становится слишком густым. Давайте спустимся пониже!

Он двинулся к подъемной шахте. Подъемник на сумасшедшей скорости ринулся вниз и остановился в некоем подобии выложенного кафелем тоннеля. Миновав сводчатые ворота, путешественники оказались на довольно оживленной лице. По одну сторону по-прежнему виднелась бездна, зато по другую сияли затейливыми рекламными вывесками и утопали в огнях бесчисленные входы.

Скарн начал глазеть по сторонам. Повисшее далеко вверху небо казалось узкой полоской. Отсюда испещренные бесчисленными ярусами стены Провала уже не выглядели пустынными. Террасы вились вдоль стен, ощетинивались элегантными, выдающимися вперед балкончиками, соединялись мостами и переходами — словом, составляли опутывавший провал лабиринт коммуникаций, который со стороны выглядел невесомым, абсолютно непрочным и несерьезным.

Провал заполнялся многоголосым шумом и музыкой, доносившейся одновременно с верхних и нижних ярусов. Провал вполне оправдывал свою репутацию — ничего столь же фантастического не было больше нигде.

Скарн издал вдруг вопль ужаса:

— Смотрите!

Его внимание привлек человек, сорвавшийся с одного из ярусов. Несчастный летел вниз, кувыркаясь и размахивая руками, — он едва не задел ажурный мостик. Скарну удалось даже на мгновение заглянуть сорвавшемуся в лицо, когда тот пролетел всего в нескольких ярдах от них. Глаза упавшего были выпучены, рот разинут в немом вопле. Через мгновение незнакомец исчез внизу.

— Ничего, — рассмеялся Сома, — скоро привыкнете. Такое здесь не редкость. Если точнее, они падают каждые несколько минут.

— Но почему? — Скарн ошарашенно уставился на спутника.

— Такова обычная статистика несчастных случаев. Возьмите себя в руки, Скарн, — они происходят здесь не чаше, чем автомобильные катастрофы на Марсе. Просто здешние трагедии бросаются в глаза, вот и все. Сами посудите: в Провале в среднем живет не менее трехсот тысяч человек. Время от времени кто-нибудь срывается с моста, и это не считая самоубийц. Так уж получается, что свести счеты с жизнью здесь проще всего таким способом — а на миру, как говорится, и смерть красна.

— Но почему бы не натянуть страховочные сети?

— Это же Провал, — назидательно изрек Сома. — Ладно, пойдемте в гостиницу. Нужно еще многое успеть.

Они двинулись дальше. Скарн заметил, что и здесь, как на верхнем ярусе, защитная балюстрада доходит пешеходам лишь до пояса. В конце концов Кэденс обратила внимание на его недоуменные взгляды и стиснула его локоть.

— Все обстоит так, как он говорит, — сказала она. — Действительно, такова обычная статистика несчастных случаев. Скоро привыкнешь.

«А ты уже привыкла?» — мысленно полюбопытствовал рандоматик. И подумал, что все прибывающие сюда заранее настраиваются на риск — к чужим проигрышам в Провале относились равнодушно.

Они вошли в фойе гостиницы. Скарн напоследок оглянулся. Далеко вверху вновь падали в пропасть фигуры — на сей раз две. Одна определенно женщина, вторая, поменьше, наверняка ребенок. Держась за руки, они кувыркались в воздухе, стремительно приближаясь к концу жизненного пути.

Ресторан «Рог изобилия» был выстроен на висящей над бездной платформе, с которой открывался потрясающий вид на пещерный город. Здесь, вкушая пищу или коротая время над крепкими или прохладительными напитками, клиент мог любоваться вечно бурлившей игорной метрополией. Посетителям не приходилось опасаться валящихся сверху предметов и тел — ресторан был надежно защищен прозрачной покатой крышей.

Скарн устроился у полукруглого выступа и попивал кофе с ромом. Он был крайне обеспокоен.

И хотя его мучила далеко не одна проблема, самым животрепещущим пока было только одно: содержимого последнего из баллончиков с наркотиком, которыми его снабдили в секретной службе, могло хватить не более чем на несколько дней. Здесь, в Провале, выданные ему для связи видеофонные номера оказались бесполезны, а потому на пополнение запаса нечего было даже надеяться.

И все же вопреки всему надежда теплилась в душе рандоматика. Наверняка, рассуждал он, в Провале работают правительственные агенты. И если они узнают, что Дом затащил его сюда, то непременно постараются наладить контакт.

В Провале шефство над Скарном взял сам Маргарита. Работенка оказалась не из легких, а потому трудился Скарн по графику: трое суток работа — сутки отдых. В выходные ученый пренебрегал обществом Кэденс и намеренно проводил время в публичных местах, чтобы правительственным агентам было легче установить с ним связь: часами разгуливал по городу, заглядывал в одно-два больших казино, на выставки, а еще пару часов ежедневно — причем в одно и то же время — обязательно проводил в «Роге изобилия».

— Не возражаете, если я присяду? — услышал он незнакомый голос.

Скарн пожал плечами:

— Разумеется, нет.

Сердце у рандоматика гулко билось, когда он медленно поднял голову, чтобы взглянуть новоявленному сотрапезнику в лицо. Увы, этого человека он не помнил.

Незнакомец указал в пропасть:

— Жутковато, не правда ли? Я бы даже сказал — страшно.

— Да, сильно отличается от Земли и Тихо, — сдержанно согласился Чейн.

— Вы в Провале впервые?

— Да.

Собеседник внезапно подался вперед и пододвинул Скарну салфетку, на которой был написан один из контактных номеров спецслужб.

— За вами не угонишься, — вполголоса проговорил он. — Что происходит?

Скарн снова пожал плечами и воровато огляделся по сторонам, в тысячный раз гадая, не нацепили ли на него люди «Колеса» подслушивающие устройства.

— Сюда меня привез Маргарита Дом — сразу после рейда на Луне. Это была совершенно топорная работа, вы не находите?

— Проделанная в соответствии с представленной вами информацией, — бесстрастно сказал агент. — Мы ничего не нашли.

— Ну разумеется. Уж вам-то следовало знать, что внутренняя служба безопасности «Колеса» работает достаточно оперативно, чтобы уберечь Дома от нежелательного развитая

событий. У него повсюду свои люди — не исключено, что он информирован лучше вас.

Правительственный агент воспринял упрек не моргнув глазом. Он скомкал салфетку с номером, поджег ее в пепельнице и деловито осведомился:

— Дом привез все хозяйство с собой?

— Не знаю.

— Мы полагаем, что привез. Он решил обосноваться здесь насовсем. И его команда математиков тоже здесь.

— Вот этого я не знал, — признался Скарн. На корабле «Колеса» прилетело много народу, но рандоматик видел лишь немногих.

— Судя по всему, вас здесь привечают — как-никак вы сумели пробраться едва ли не в самое сердце организации.

— Я пока только постигаю азы этой науки. И ничем определенным похвастать не могу.

— Постигаете азы науки — какой именно?

— В некотором роде обучаюсь игре. — Скарн заколебался. — В одном из закрытых клубов или что-то в этом роде, насколько я понимаю.

Скарн не мог позволить себе слишком многого. Не мог поведать правительственным кураторам истинную суть игры — во всяком случае, при тех ужасных подозрениях, которые одолевали его с некоторых пор. Ибо рандоматику не составляло труда просчитать реакцию правительства после подтверждения полученной информации. В самом деле, выбор у них был невелик, и потому действовать им придется напролом и невзирая на последствия. Провал окажется первой планетой, на долю которой выпадет стать целью крупномасштабной массированной бомбардировки. Печальная участь постигнет и прочие планеты, на которых велико влияние «Колеса», причем правительство будет действовать быстро и беспощадно. Кроме того, рандоматик прекрасно понимал, что «Великое колесо» постарается отомстить за понесенный ущерб. Остальное довершат хадраниксы — просто растоптав уцелевшую часть человечества.

— Послушайте, — приглушенно начал Скарн, — я так ждал, когда вы свяжетесь со мной. Вы доставили мне запас?..

— Запас?

— Причитающийся мне запас! Наркотика! — вполголоса взвыл Скарн.

Агент усмехнулся:

— Потерпите пару дней. Условия вам известны. — Он наклонил голову, глядя на собеседника из-под насупленных бровей: — А теперь слушайте. Все первые лица организации слетелись в Провал. Мы полагаем, что принято решение сделать его столицей «Великого колеса». Мы уверены, что необходимые нам уравнения сейчас можно найти здесь, как и оборудование для их осуществления — если таковое вообще существует. Займитесь этим.

— Вы наводнили Провал своими людьми, — вяло огрызнулся Скарн. — Вот сами и ищите.

Связник умиротворяюще сказал:

— Вы даже можете не заниматься изъятием информации самостоятельно. Просто выведите нас на нее.

Скарн страдальчески поморщился:

— Почему вы так уверены, что нужная вам информация находится здесь?

— Вам это известно не хуже, чем нам. — Агент побарабанил пальцами по столешнице. — Вы сумели проникнуть в организацию — вот и действуйте. Ваше время истекает, верно, Скарн? Мне сказали, что в вашем распоряжении всего две недели. Просто выполняйте то, что от вас требуется, и все будет в порядке.

Скарн понимающе кивнул:

— Похоже, эта информация действительно нужна вам как воздух. С чего бы, хотелось знать? Уж не война ли здесь замешана? Полагаю, если Легитимное правительство в ближайшее время не выложит какой-нибудь козырь, война будет с треском проиграна.

Собеседник напрягся и с отвращением уставился на рандоматика.

— Не говорите чепухи, — посоветовал он. — Правительство войн не проигрывает. Никогда.

Вернувшись в отель, расположенный на пятом ярусе, Скарн отыскал в одном из залов отдыха Кэденс — та беседовала с Сомой и группой людей из «Колеса», прилетевших вместе с ними в Провал.

— Что, неудачный день? — поинтересовалась Кэденс. — Выглядишь измотанным.

— Этот город действует на меня угнетающе, — пожаловался ученый. — Жду не дождусь, когда мы уберемся отсюда. — Он повернулся к Соме: — Слушайте, Джерри, когда мы улетим из этой помойной ямы? Туда, где играют по-крупному?

В ответ Сома предостерегающе поднял указательный палец — принятый в организации тайный жест для выражения нежелания говорить на данную тему.

— Без комментариев.

— Так говорят всю дорогу.

Хэнк Марем, еще один приближенный к Дому опытный игрок, крепко сбитый, обманчиво медлительный и угрюмый человек, проговорил:

— Что до меня, то мне чертовски не хочется улетать. Чертовски…

В глубине зала отворилась дверь. Собравшиеся притихли, увидев вошедшего Маргариту Дома. Взгляд председателя «Великого колеса» скользнул по каждому из присутствовавших, не упустив ни единой детали

Едва Дом сел за столик, как к нему услужливо двинулся официант с коктейлем на подносе. Маргарита пригубил и, поставив стакан на столик, повернулся к Скарну:

— Отдыхаете, Скарн? Готовы к завтрашнему дню? Вам предстоит участвовать в нескольких сеансах.

— Вполне, — отозвался рандоматик, ощущая неловкость и направленные на него со всех сторон взгляды.

— Вот и замечательно, — одобрил Дом. — Знаете, не хотелось бы, чтобы вы потеряли сознание от психологического истощения. Как себя чувствуете?

— Отлично.

— Это самое главное. — Председатель «Великого колеса» залпом допил коктейль. — Завтра увидимся.

Поднявшись, Маргарита уверенно, с ощущением собственной значимости двинулся в фойе гостиницы.

Как только всемогущий Дом ушел, Скарн незаметно перевел дух, хотя сам не понимал, отчего испытывает такое облегчение. В последнее время у него появилась возможность изучать Маргариту вблизи; между ними сложились доверительные отношения, сравнимые разве что с супружескими. С каждым днем Скарну становилось все труднее противостоять обаянию Дома: причудливое сочетание шарма и откровенного цинизма, присущее председателю «Колеса», восхищало и одновременно пугало рандоматика.

Скарн отдавал себе отчет, насколько глубоко проник в организацию. Он преодолел уже почти все испытания, которым подвергались новобранцы «Великого колеса». По данным Скарна, руководство организации очень скоро собиралось отказаться от услуг Марема, между тем его собственные способности тестировались все более интенсивно. Скарн был почти уверен, что его уже включили в команду, которой предстоит заниматься подготовкой к игре с «Галактическим колесом».

Не в его пользу говорила лишь единственная подозрительная деталь — недавнее «помутнение рассудка». По дороге в Провал Скарн прошел полное врачебное освидетельствование и был признан здоровым — судя по всему, присутствие в его крови наркотика ускользнуло от внимания докторов «Великого колеса». Однако Дом уже предупредил: случись «помутнение» еще раз, и ему придется искать себе другое место. Председатель «Великого колеса» не доверял людям эмоционально неустойчивым, способным подвести его в дальнейшем.

Скарн провел с Маргаритой массу времени за игрой в каббалу. Рандоматик понемногу начал побеждать — в одном случае из трех. Понимая, к чему рано или поздно приведут подобные игры, профессор чувствовал, что в нем закипает все более отчаянная ненависть.

Скарн ворвался в номер Кэденс в растрепанных чувствах. Широко распахнув светлые глаза, она наблюдала, как ученый нервно расхаживает по комнате с искаженным точно от 'боли лицом.

— Чейн, что стряслось? Переутомился из-за игр? Я подумала… — На мгновение на ее лице мелькнуло разочарование.

— Нет, не в этом дело, — раздраженно отрубил рандоматик, приложив ладонь ко лбу.

—Хочешь, позову Джерри или кого-нибудь еще?

—Нет!

Игрок опомнился, когда, взглянув на Кэденс, заметил ее беспокойство. Он терялся в догадках, насколько сильным в ее все возраставшем интересе к нему было профессиональное начало и насколько искренне она к нему привязалась. И можно ли вообще доверять чувствам женщины, вся жизнь для которой сосредоточена в «Колесе». В конце концов Скарн решил, что не вправе анализировать ее чувства при помощи математических уравнений.

К тому же, кроме Кэденс, ему все равно не к кому было обратиться.

Он подошел к ней и опустился на колени рядом, взял ее руку, умоляюще на нее посмотрел.

— Тебе известно куда больше, чем мне, — сказал он. — Ты не знаешь, математики тоже улетели с Луны?

Кэденс кивнула.

— Со всеми своими материалами?

— Что ты имеешь в виду?

— Кэденс, мне нужно взглянуть на некоторые секретные материалы — втайне от всех. Я прошу тебя о помощи.

Она еще больше нахмурилась.

— Зачем тебе это? — медленно проговорила Кэденс. Внезапно ее осенила догадка. — Ты — шпион?

Скарн в отчаянии сдавил ей руку.

— Игру, которую затеял Дом, — горячо начал он, — нужно прекратить…

Кэденс резко вырвала руку, глядя на собеседника с недоумением.

— Прекратить? О чем ты? Все идет к тому, что это будет грандиознейшая игра из всех, какие происходили на протяжении миллионов лет! — С тех пор как Кэденс посвятили во внутренние тайны «Великого колеса», осознание своей причастности к руководящему ядру организации служило для нее неисчерпаемым источником тщеславия.

— Кэденс, неужели ты не видишь, что творится? — Скарн поднялся, навис над собеседницей. — Неужели не догадываешься, что затевает Дом? Он же маньяк, беспощадный безумец! Все его помыслы сосредоточены лишь на какой-то абсолютной игре, при помощи которой он надеется утолить свою профессиональную страсть. Он собирается сыграть по-крупному, причем место на кону уготовано всему человечеству. Ставками являемся все мы — каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок!

— Он сам это тебе сказал?

— Не то чтобы именно это. — Скарн выхватил из кармана носовой платок и вытер вспотевший лоб. — Но все к тому идет. Дом очень уверен в себе — уверен, что сумеет выиграть. Ему плевать, какие ставки делать, главное — остаться в игре. Одно из двух: либо делаешь ставку, какую требует галактика, либо выходишь из игры.

Кэденс с преувеличенным вниманием разглядывала собственные ногти:

— Но раз он полагает, что выиграет…

— Он просто дурак, — коротко бросил Скарн. — Не в состоянии держать себя в руках, он кинулся в эту авантюру очертя голову, даже не имея плана действий.

— Но решение об игре принимал не только Дом, — словно оправдываясь, заявила Кэденс. — Поступить так счел нужным весь совет.

— Ах да, совет! — горько рассмеялся Скарн. — Насколько я знаю, недавно в рядах совета провели чистку. Не стоит сомневаться, что решение приняли единогласно. Как и все тираны, Дом хорошо умеет управлять советами.

Пройдя в глубь комнаты, рандоматик достал из коробки сигару. Закурив, он сел и, уронив голову на руки, принялся пускать кольца фиолетового дыма.

Через два часа оживленной беседы Кэденс хрипло проговорила:

— Эта гостиница стала настоящим штабом «Колеса». Чего здесь только не хранится. Я сама видела, что люди из штатного персонала время от времени входят туда и выходят оттуда.

— А мы могли бы туда проникнуть?

— Не знаю. Возможно. — Она пожала плечами. — Один раз я там была — вместе с Джерри. В общем, она не охраняется. Главное — миновать гостиничный вестибюль. Остальное — дело техники.

«Можно просто навести правительственных ищеек на гостиницу и предоставить остальное им, — подумал Скарн. — Но что, если там ничего нет? Тогда мне совсем перестанут доверять и спишут за бесперспективностью».

— А если мы с тобой сходим туда вместе? — поинтересовался профессор. — Возможно, если нас увидят вдвоем, то даже не станут задавать лишних вопросов. — Увидев ее помертвевшее лицо, он поспешно добавил: — Хотя бы покажи, как туда добраться.

Женщина поднялась и, безвольно опустив плечи, сказала

— Ладно. Пошли.

Скарн испытал тихое, но приятное ощущение триумфа. Кэденс миновала стадию эмоционального кризиса и снова почувствовала уверенность — как он и предполагал. И все-таки у него не оставалось иного выхода, как довериться Кэденс. Она была готова к измене по зову совести. Сейчас таких людей мало…

А может, рассказ Скарна о замыслах Дома напугал ее в той же степени, в какой напугал и его самого. Однако ему пришлось солгать: он признался, что собирается передать полученную информацию Легитимному правительству, хотя яростно отрицал, что был этим самым правительством подослан. Рандоматик утверждал, что желает знать лишь место, где состоится роковая игра. И тогда властям удастся помешать ее проведению, даже если Дом, сам Скарн, Кэденс и остальные, к ней причастные, должны будут при этом погибнуть…

«Если все действительно окажется настолько просто», — с раздражением подумал ученый.

Шагая по устланным коврами гостиничным коридорам, они не встретили ни одного знакомого. Коридоры были пустынными — большинство постояльцев отошли ко сну пораньше, дабы к утру набраться сил.

Вскоре коридоры с жилыми номерами остались позади; Скарн и Кэденс двинулись мимо длинного ряда подсобных помещений, высеченных в сплошной скале. Лишь раз или два Кэденс останавливалась на пересечениях коридоров, чтобы сориентироваться. Наконец она подвела спутника к ничем не выделявшейся металлической двери, расположенной в конце короткого тоннеля.

Кэденс остановилась и одарила рандоматика холодным взглядом.

— Сама не знаю, зачем я это делаю, — негромко проговорила она. — Но хочу, чтобы ты знал одну вещь.

— Какую же?

— Надеюсь, ты мне не солгал. Я ведь принадлежу «Колесу». Если Дом действительно рехнулся, мы должны защитить от него организацию. Но если нет…

Кэденс не договорила — сунув руку в карман, она извлекла несколько магнитных карточек и начала поочередно прикладывать их к считывающему устройству. Дверь даже не шелохнулась.

— Заперто. — Госпожа Меллорс искоса посмотрела на шутника. — Видишь, не получается.

— А ну, дай я попробую! — Рандоматик прижал к запору зажигалку, несколько раз чиркнул ею. Когда показалось пламя, из замка донеслось жужжание: сработал хитроумный электронный механизм замка.

Скарн потянул ручку: дверь распахнулась. Кэденс восхищенно уставилась на него и подозрительно осведомилась:

— Откуда такая техника?

— Это? — Скарн улыбнулся, взвесив на ладони зажигалку. — Не знакома с таким приемом? Если хочешь, могу подарить. Найдется немного электронных замков, которые не открываются подобным образом.

За дверью высеченный в скале коридор продолжался. В глубине его оказалась еще одна дверь — на сей раз незапертая. Скарн осторожно открыл ее.

Заговорщики оказались в прямоугольном помещении, заставленном ящиками. Ящики были обиты железом, на каждой стороне каждого ящика имелось по конусовидному отверстию. Комнату заливал тусклый свет потолочных ламп.

— Как по-твоему, куда теперь? — негромко поинтересовался Скарн.

Кэденс огляделась:

— Когда я была здесь в прошлый раз, один из математиков все время ходил вон туда — в ту арку.

Скарн понимал, что идет на огромный риск — точно прыгун, сиганувший с трамплина, не ведая, есть ли в бассейне вода. Но теперь это было не важно. Одно из двух, размышлял ученый: либо он излечится, либо погибнет.

За сводчатым проходом обнаружилось еще одно помещение, за ним — точно такое же. Местные катакомбы представляли собой настоящий лабиринт одинаковых комнат. Скарн продолжал продвигаться все дальше, минуя штабеля ящиков и таинственных сундуков, среди которых время от времени попадались распакованные механизмы. С самого начала игрок был преисполнен решимости проложить себе путь во что бы то ни стало. На самом же деле мешать ему никто не собирался — вокруг не оказалось ни души.

Кое-где встречались запертые двери, и чем дальше продвигался Скарн, тем чаще попадались ему всевозможные вывески и указатели. На мгновение он остановился перед дверью, на которой не было таблички, но зато висело изображение странного морского существа. Дверь была заперта, но электронная отмычка справилась с замком в два счета; рандоматик шагнул внутрь, Кэденс — следом.

Помещение было не таким просторным, как подвал во владении Дома на Луне, но его содержимое оказалось таким же. Здесь находился заполненный темной жидкостью стеклянный контейнер, в котором сидел многострадальный Пендрагон. Емкость была окружена всевозможным оборудованием для поддержания привычных Пендрагону условий. Услышав звук шагов, внеземное существо встрепенулось и двинулось к микрофону, которое зажало в бесформенном ласте.

— Кто вы?

— Друг, — успокоил Скарн, приближаясь вплотную к объемистому аквариуму. — Мы уже встречались.

— У меня нет здесь друзей, — отозвался Пендрагон. — И все же ты действительно что-то рассказывал о себе. Все вьешься вокруг меня…

Кэденс остановилась за спиной у Скарна, повисла у него на плече, во все глаза разглядывая инопланетянина

— Прости, если мое поведение показалось тебе фамильярным, — попросил рандоматик. — Скажи, что тебе известно об удаче?

— А, удача! — зашипел Пендрагон. — Это как раз то, чего мне сейчас очень не хватает!

— Расскажи о ней, — настаивал Скарн. — Как пользуются ею там, откуда ты явился?

Пендрагон взмахнул ластами — жест явно демонстрировал раздражение.

— Ты начинаешь занудствовать, как Маргарита Дом. Он задает те же самые вопросы. От них меня уже тошнит. — Помолчав, пленник добавил: — Вот уж действительно везучая тварь. Везения ему просто не занимать.

— Он утверждает, будто знает, как умилостивить Госпожу.

— Госпожу?

— Ну, богиню удачи.

Пендрагон снова раздраженно зафыркал

— Не верю я ни в каких богов и в богинь. Вам лучше убираться отсюда. Сдается мне, вы пожаловали без разрешения.

Инопланетянин выпустил из ласта микрофон и погрузился на дно аквариума. Кэденс, которой раньше никогда не доводилось видеть Пендрагона, нервно толкнула Скарна в бок локтем.

— Ну же, продолжай спрашивать! — хрипло прошептала женщина. — Он должен знать!

Но Скарн уже решил, что понапрасну теряет время. Он взял спутницу за локоть и повел за собой.

Откуда-то издали доносилось жужжание механизма. Вскоре они добрались до угла, на котором было укреплено несколько табличек, причем смысл каждой остался для них загадкой: «Хранилище метки-П», «Составляющие меченой клетки», «Идентификационные данные». Скарна заинтересовал последний указатель; ученый наверняка отправился бы в этом направлении, если бы его внимание не привлекла другая табличка, на которой значились исключительно рандоматические символы. Стрелка указывала как раз в ту сторону, откуда доносилось жужжание механизма.

Игрок обернулся к Кэденс:

— Послушай, можешь вернуться к себе, если хочешь. Тогда ты будешь вне подозрений. Теперь я справлюсь сам.

— Ну уж нет, — отозвалась побледневшая женщина. — Нам нужно держаться вместе.

— Хорошо.

Жужжание становилось все громче, а потом вдруг стихло. Внезапно перед заговорщиками открылось помещение, сильно отличавшееся от тех, что они уже видели. В центре его стоял большой стол, за которым сидели несколько человек. Перед каждым находилось счетное устройство. Одного Скарн узнал — это был высокий неф, входивший в математический «мозг» «Колеса». Лица остальных на таком расстоянии различить оказалось невозможно.

Вся дальняя стена помещения представляла собой огромную приборную панель. Бросался в глаза массивный пульт управления, окруженный со всех сторон механизмами непонятного назначения. От них-то и исходил привлекший внимание Скарна гул.

Мгновенно оценив обстановку, Скарн юркнул за колонну, увлекая за собой спутницу. Ученый мог только гадать, заметили ли его ассистенты, что стояли у приборной панели.

Улучив момент, рандоматик осторожно выглянул. Неф поднялся со своего места и, подойдя к машине, что-то сказал ассистенту. Тот принялся нажимать какие-то кнопки.

Скарн почти не сомневался, что именно здесь идет основная работа над уравнениями везения. «Отлично, а теперь надо сматывать удочки», — мысленно сказал он себе. Было ясно, что сейчас он при всем желании не сумеет получить необходимую информацию. Зато он мог теперь подсказать властям, на какой объект направить острие атаки, — пусть сами принимают меры. Вопрос заключался лишь в том, смог ли он усыпить подозрения Кэденс относительно побудительных мотивов своих действий?

Рандоматик уже собирался незаметно исчезнуть, когда металлический голос рявкнул у него над ухом:

— Вы находитесь в запретной зоне! У вас есть право доступа?

— Да, — торопливо ответил Скарн.

— Подтвердите его.

Скарн замялся, не зная, что сказать охранной системе.

— Вы не обладаете правом доступа, — подытожил компьютер. — Пожалуйста, оставайтесь на месте.

Чейн увидел, как кто-то вышел из-за угла. Присмотревшись, он разглядел темнокожего математика. В течение нескольких секунд оба молча смотрели друг на друга.

Скарн повернулся к Кэденс:

— Оставайся здесь. Я сам поговорю с этим человеком.

И шагнул вперед. Но сделать ему удалось только один шаг плотная пелена обморока окутала его разум.

Злобный смешок:

— Ага, очухался. Ну вылитый клоун!

Скарн в очередной раз пришел в себя. Дом вел допрос быстро и почти безболезненно (хотя и приятным назвать такой метод было никак нельзя), однако разум ученого отключался каждые несколько минут.

Руки и ноги игрока были прикреплены ремнями к низкому креслу. Его голову охватывал металлический обруч, от которого к контрольному пульту уходили провода. Все это живо напомнило Скарну проверку на идентификационной машине. Стоило Дому задать вопрос, как машина посылала в мозг рандоматика соответствующий заряд, не позволяющий ему солгать или уклониться от ответа. Возникло ощущение, что его мозг высасывают через соломинку.

Кроме Дома и двух ассистентов в белых халатах, на допросе присутствовала Кэденс. Но, насколько понял Скарн, ее саму не допрашивали. Она стояла с пепельно-серым лицом, прижавшись к стене.

— Видишь, дорогая, насколько легко тебя одурачить? — укоризненно молвил Дом. Затем он снова повернулся к Скарну и сообщил: — Должен признать, я разочаровался в вас. Я было начал воспринимать вас как ценного партнера. А вы, выходит, всего-навсего шпион и мелкий жулик. Чейн, как вы могли опуститься до такого7

Скарн уже успел сознаться, что состоит на правительственной службе и получил задание выяснить, действительно ли «Великое колесо» научилось управлять удачей. В первой части его признания не содержалось ничего нового, еще утром его разговор с агентом — в ресторане на балконе — был записан на пленку: любые тайны очень скоро становились в Провале достоянием гласности.

Рандоматик рванулся в кресле и застонал — отчасти от осознания собственной беспомощности, отчасти из-за унижения, которому его подвергли на глазах у Кэденс.

— У меня не оставалось иного выхода, — пробормотал он. — Они сделали меня наркоманом. Я уже не принадлежу себе.

Дом наклонился к нему:

— Сегодня вы говорили что-то насчет того, что не прочь пополнить свой запас…

Скарн кивнул, а потом, не в силах дольше сдерживаться, уронил голову обратно на столешницу.

— Мой запас. Наркотик, без которого мне не обойтись. Замаскированный под дезодорант.

— Какая гадость! — скривился Маргарита. — А я на всякий случай велел распечатать баллончики, которые пришли сегодня на ваше имя. Что бы там ни находилось, оно уже изменило свои свойства.