— Что ж, посмотрим, — отозвался лорд Эрменвир. — Раз уж ты, Смит, не чувствуешь никакой опасности, с какой стати тогда тревожиться нам, зеленюкам?

Он откинулся в шезлонге и стал смотреть на сверкающее море.

— Голова болит от этого блеска, — пожаловался он через минуту. — Ивострел, принеси-ка зонтик. И еще захвати очки с линзами из черного изумруда.

На рассвете третьего дня небо было ясным, но далеко на юге виднелось облако тумана — багровое в лучах восходящего солнца и ослепительно белое в полдень. К середине дня они подплыли совсем близко, и мгла загородила полмира. Море приобрело зеленовато-стальной оттенок с отливом, напоминающим муар. Расстояния стали обманчивыми: скалы и островки выныривали из тумана в самый последний момент.

Смит убрал паруса и двигался вперед с предельной осторожностью, то и дело он оставлял у штурвала Ивострела и несся замерять глубину. Заметив сигнальный буек — полый жестяной шар, выкрашенный красным и желтым, — Смит вздохнул с облегчением и бросился на корму.

— Мы возле устья Ретестлина, — сообщил он спутникам. — Сейчас прилив. Мы ведь должны двинуться вверх по реке, если не ошибаюсь?

— Да! Сверни налево, — кивнул лорд Эрменвир и поежился. — Проклятый туман! Холодина! Режь, принеси мне черный плащ с меховым воротником.

— Слушаюсь, хозяин. — Режь неуклюже принялся спускаться по трапу.

— Вода поменяла цвет, — заметил Ивострел, взглянув за борт.

— Потому что здесь река впадает в море, — объяснил Смит, вглядываясь в даль. — Может быть, стоит встать на якорь и подождать, пока рассеется туман… Нет! Вон следующий буй. Все в порядке. Скажите спасибо фирме «Бронзик», мой господин: без буев нам пришлось бы несладко…

— Кажется, святотатство еще не началось… — нахмурился Ивострел.

— Еще нет, — отозвался Смит. — Инвесторов не хватает. Наверное, буи поставили для береговой охраны. Нам же лучше. Кажется, нам надо спешить на помощь вашей сестрице, мой господин?

— Она сумеет продержаться до нашего появления, — заверил Смита лорд Эрменвир, подставляя спину, чтобы Режь мог укутать его в черный плащ. — Сунне не какая-нибудь неженка. Однажды, когда Эйрдвэй меня мучил, она сбила его с ног хорошим хуком справа. Расквасила ему нос так, что он заревел. О беззаботное детство!

На волне прилива они обогнули буй и увидели следующий. Неясное пятно на горизонте превратилось в прибрежные заросли тростника, послышался крик болотной птицы. Шум моря таял позади. Качка улеглась. Казалось, корабль неподвижен, а мир медленно проплывает мимо…

— Мы на реке, — объявил Смит.

Мгла рассеялась, и взглядам предстала Хлинъерит, Роща Дремлющих Туманов.

Зеленые деревья спускались к протянувшимся вдоль берега лугам, с ветвей кипарисов и дубов длинными прядями свисал мох, трепеща на слабом ветру. В глубине рощи над океаном зеленой листвы высились серебристые сухие деревья, где гнездились лиловые цапли.

На лугу стояли три каменные стелы. На них были вырезаны письмена йендри: спирали вечности и слова древнего языка. У подножия йендри посадили белые цветы — высокие маки, рододендроны, кусты диких роз. Ивострел завершил тихую молитву и указал на берег:

— Это святилище Утешителя. Здесь стоял он, держа на руках Дитя. Здесь увидел он, как восстает из волн Серебряный Корабль, чтобы перенести его за море. Из этих самых волн! — Благоговейным взором он окинул берег.

Лорд Эрменвир промолчал, вглядываясь в даль. Смит подумал, что земли здесь предостаточно, но детям солнца вряд ли понравится жить в таком темном и сыром месте. И едва ему пришло в голову, что кто-то совершил роковую ошибку, как показался новенький причал и сторожка.

— Ох, — совсем негромко, но с истинной мукой в голосе выдохнул Ивострел.

Сторожка, сложенная из камня, казалась приземистой и грязной. Вокруг нее были беспорядочно разбросаны красно-желтые буйки и кирпичи, а к стене сиротливо жались уже успевшие проржаветь инструменты — топоры, вилы, лопаты. На конце причала виднелся одинокий флагшток. С него вяло свисал отсыревший красно-желтый флажок.

Дверь хижины распахнулась, и оттуда на берег выскочил человек.

— Эй! — заорал он. — Э-ге-ге-гей! На судне! Вы сменщики?

— Простите, нет! — закричал в ответ Смит.

— Пристанете? Эй! Швартоваться будете?

— Нет! Мы направляемся вверх по реке!

— Постойте! Послушайте! Мы больше не можем! Возьмите нас!

— Что?

— Возьмите нас! — Человек добежал до конца причала и в отчаянии смотрел, как они проплывают мимо. — Нам надо выбраться отсюда!

— Боюсь, мы спешим, — отозвался лорд Эрменвир. — Ничем не можем помочь!

— Пожалуйста! Вы же… Слушайте, в лесу сыро, как я не знаю где! Огонь не разжечь, мы не можем приготовить еду! Сверли и Сажай заболели! А по ночам… — Человек украдкой взглянул через плечо на деревья.

Смит застонал.

— Может, мы им хоть ворвани немного дадим, а? — вполголоса спросил он.

— Ворвань нужна?

— Что? Ворвань? Да! Вы только остановитесь на минутку, ладно?

— Принеси бочонок, — велел лорд Эрменвир Дави. — Ну что, несладко живется в Городе Будущего, а? — поинтересовался он самым добродушным тоном.

— Да я бы и за тысячу монет не стал здесь жить! — заорал человек, и в глазах его появилась паника — он понял, что «Гнездо Зимородка» действительно не собирается останавливаться.

— Может быть, прихватим вас на обратном пути! — прокричал Смит.

— Чтоб вас разорвало! — всхлипнул человек.

Смит поморщился и стал смотреть на реку. Послышался всплеск — это Дави швырнул за борт бочонок ворвани. Обернувшись, Смит увидел, что человек по колено вошел в воду и отчаянно тянется к бочонку. К радости Смита, бедняге удалось ухватить бочонок, и теперь он тащил его к берегу. Смит наблюдал за ним, пока незнакомец не скрылся за излучиной реки.

— Ну что ж, хороший огонь ему обеспечен, — бодро сказал лорд Эрменвир, глядя на Смита. — А сменщики, должно быть, прибудут со дня на день.

— А что там в лесу? — спросил Смит. — Демоны?

— Разумеется нет! — воскликнул Ивострел. — Это же святилище. Люди сами порождают свои страхи. Понимаете, неверных отторгает земля. Такое случается, когда оскверняют святыню.

Смит вздрогнул и вновь принялся смотреть на реку.

Долгие часы плыли они вверх по реке и прошли много миль, а потом начался отлив, и корабль остановился на ночлег в тихой заводи. Утром они снова нагрели котел, и «Гнездо Зимородка» двинулось дальше, звучно шлепая по бурой воде рядами весел. Птицы, заслышав этот шум, в страхе разлетались, а водяные змеи почтительно расступались перед кораблем.

На пятый день они сели на мель.

У штурвала стоял Режь, а Смит тем временем тайком заедал завтрак похищенным маринованным угрем. Он с набитым ртом выругался, ощутив вначале легкий толчок под килем, а затем полновесный удар, означавший, что судно застряло.

Смит вскочил и бросился на нос корабля.

— Лодка остановилась, дитя солнца, — доложил Режь.

— Это потому, что ты налетел на отмель! — вскипел Смит. — Где были твои глаза?

— Не знаю, дитя солнца.

— Что случилось? — Лорд Эрменвир выбежал на палубу, промокая губы салфеткой. — Мы, кажется, слегка наклонились… Почему стоим?

— Что произошло? — На трапе за его спиной показался Ивострел.

— Остановите гребцов! — Смит помчался к котлу и открутил вентиль. Засвистел, вырываясь на свободу, пар, и весла прекратили свое бессмысленное шлепанье.

— У вас в бороде гиацинтовый джем, мой господин, — сообщил лорду Эрменвиру Ивострел.

— Правда? — Лорд поспешно утерся. — Ну и ну, Смит, у нас неприятности?

— Могло быть хуже, — буркнул Смит. Он взглянул на противоположный берег. — Можно зацепить канат вон за то толстое дерево и попробовать вытянуть корабль. У нас небольшая осадка.

— Грандиозно, — одобрил лорд Эрменвир и хлопнул в ладоши: — Эй, ребята! Приступайте, вытягивайте!

Подробнейшим образом объяснив демонам тонкости терминологии, Смит обвязал конец каната вокруг пояса и неуклюже поплыл к берегу, тем временем Режь травил канат, а Хватай нырнул ниже ватерлинии, чтобы удостовериться в отсутствии острых камней. Несколько мгновений спустя он вновь появился на поверхности и вслед за Смитом поплыл к берегу.

— Под лодкой нет ничего острого, дитя солнца, — объявил он.

— Хорошо, — отозвался Смит, оборачивая канат вокруг ствола и закрепляя его. Затем Смит выпрямился и махнул рукой оставшимся на борту, а те махнули ему в ответ. — Крутите кабестан! — заорал Смит.

Режь, Бей и Дави бросились выполнять приказание и в спешке столкнулись лбами. Демоны сделали оборот, и канат показался над поверхностью реки, струйки воды стекали с него. Телохранители лорда сделали еще один оборот, и канат натянулся, а вода так и брызнула из него во все стороны. Еще оборот — и они замерли, а «Гнездо Зимородка» резко дернулось, как вздрагивает человек, если, заклевав носом во время службы в храме, получит толчок под ребра от соседа.

— Давайте, ребята, давайте! — радостно вопил лорд Эрменвир, схватившись за мачту. — Наверняка существует какая-нибудь ритмичная народная песня, предназначенная специально для таких случаев!

Демоны слегка налегли, и «Гнездо Зимородка» со стоном качнулось вбок.

— Отлично! — закричал Смит. — Продолжайте! «Гнездо Зимородка» дрогнуло, скрипнуло и…

— Живей! Живей! Живей!

…с громким плеском скользнуло на глубину, и мощная волна разбилась о берег.

— Хватит, — сказал Смит.

Потянувшись, чтобы отвязать канат, он вдруг услышал рокот, похожий на далекий гром. Глянув через плечо, он установил источник звука. Это рычал Хватай, уставившись в лес пылающими глазами — пылающими в самом прямом смысле слова.

Смит мгновенно принял оборонительную стойку, пытаясь нащупать несуществующее оружие. Проследив за взглядом Хватая, он тоже увидел их — пятерых зеленых людей в зеленых одеждах среди зеленых ветвей, холодно смотревших на него из тьмы. На каждом виднелась перевязь, инкрустированная зеленым металлом, и у каждого в руках была духовая трубка.

Хватай взревел и бросился на них.

Руки зеленых людей вскинулись как одна, словно они поднесли к губам флейты, но вместо нежных нот из трубок вылетело пять дротиков, и все они вонзились в широченную грудь Хватая.

Демон продолжал идти на них, будто ничего не заметил, и они отпрянули, расширив глаза, но с той же зловещей согласованностью приготовились ко второму залпу. Дротики снова попали в цель. Пролететь мимо они не могли. Хватай слегка замедлил шаг, но все равно упрямо шел вперед, раздвигая ветви. И лишь когда третий залп достиг цели, демон захлебнулся и умолк. Он покачнулся. Замер. Вытянутые руки с нацеленными на врага смертоносными когтями так и застыли. Руки-то и перевесили: Хватай рухнул, как бревно, и, словно бревно, покатился.

Оскаленное лицо казалось вырезанным из камня. Огонь в глазах потух.

Йендри уставились на него в изумлении. Смит повернулся и бросился в реку. Он уже вцепился в борт «Гнезда Зимородка», когда первая стрела вонзилась в дерево у его руки. Он почувствовал, как Ивострел схватил его за ворот и втащил на палубу, и краем глаза заметил подбежавшего лорда Эрменвира. Режь, Бей и Дави разразились пронзительными воплями, за которыми уже ничего не было слышно, но Смит уловил тихое «клац» — кто-то открутил вентиль на котле — и легкий перезвон, напоминающий серебряный дождь. Смит ошарашенно поднял голову и увидел, как отравленные стрелы барабанят по котлу и отскакивают, не причиняя вреда, а за котлом, стоя на четвереньках, прячется лорд Эрменвир.

— Канат! Канат! — орал его светлость, и Смит вдруг понял, что тот имеет в виду.

«Гнездо Зимородка» снесло вниз по течению, и удерживал его только канат, который Смиту не удалось вовремя отвязать. Теперь канат натянулся, как струна. Смит подполз к ящику с инструментами у котла и, лихорадочно порывшись в нем, вытащил небольшой топорик.

Поднявшись на колени, он увидел, что на берегу прямо напротив него двое йендри поднимают свои духовые трубки, и успел раз пять ударить по канату, прежде чем снова рухнул на палубу. Дротики летели совершенно бесшумно, но было слышно, как они стукаются о котел, а один, отскочив, упал острием вниз на руку Смиту. Тот поскорее стряхнул его, в ужасе глядя на черное пятнышко, оставшееся на коже. Кто-то выхватил у него топорик, и, повернувшись, Смит увидел, как Ивострел бежит к канату и с размаху ударяет по нему, канат обрывается, и судно несется вниз по реке, кружась, словно сухой лист.

Когда Смит наконец сумел подняться на ноги и снова взяться за штурвал, благодаря всех богов, что судно не село на мель во второй раз, весла уже начали бить по воде.

— Никто не ранен? — крикнул Смит. Демоны все не унимались, словно булыжники, бросая вверх по течению страшные угрозы. — Да заткнитесь вы! Никто не ранен?

— Я цел, — ответил Ивострел, вставая. — Мои господин! Мой господин?!

Смит огляделся и увидел лорда Эрменвира — тот, оскалив зубы и зажмурившись, по-прежнему стоял на четвереньках за котлом. По его лицу градом катился пот. Смит застонал и ударил по штурвалу кулаком.

Ивострел в мгновение ока оказался возле своего господина и попытался расстегнуть ему воротник; но лорд Эрменвир замотал головой.

— Я не ранен, — прохрипел он.

— Тогда что…

— Я лишился одного из них, — ответил лорд Эрменвир, открывая полные страдания глаза. — Мама права. Это больнее всего. Проклятье, проклятье, проклятье…

— Что я могу для вас сделать, мой господин? — понизил голос Ивострел.

— Помоги мне встать, — просипел лорд Эрменвир. — Они ждут от меня решительных действий.

— Что это были за люди? Что вообще происходит?! — спросил Смит, направляя корабль вниз по реке.

Юный лорд не ответил. Опираясь на Ивострела, он поднялся на ноги, отряхнул одежду и направился на корму к Режу, Бею и Дави. Добравшись до них, он уже вовсю хорохорился.

— Довольно, ребята! Какой смысл орать? — спросил он.

Демоны мгновенно смолкли и кротко повернулись к нему. К величайшему удивлению Смита, их жуткие рожи были мокры от слез.

— Нас больше не четверо, хозяин, — жалобно заныл Режь.

— Ничего подобного. Смотрите! Вот куда я спрятал старину Хватая. — Лорд Эрменвир показал им оторванную от жилета пуговицу. — Видите? Здесь его Душа. Когда доберемся домой, я сразу же помещу ее в новое тело. А пока — что нужно ему больше всего?

Демоны тупо уставились на него. Потом переглянулись — еще тупее.

— Месть! — объяснил им лорд Эрменвир. — Кровавая, страшная месть! И кто станет чудовищным орудием этой мести?

— …Мы? — Глаза Дави снова вспыхнули, и глаза Режа, и глаза Бея.

— Да! — воскликнул лорд Эрменвир, прыгая перед ними. — Да, вы! Убить, убить, убить! Вы будете разбивать головы! Вы будете отрывать ноги! Вы будете выделывать всякие забавные штучки с кишками!

— Убить, убить, убить! — подхватили демоны, переваливаясь с ноги на ногу, и палуба под ними заскрипела.

— Радость, радость, радость!

— Радость, радость, радость! — тревожно стонали доски.

— Убить, убить, убить!

— Убить, убить, убить!

Немного позже они развернулись и снова на полном ходу запыхтели вверх по реке.

— Полрумба право руля! — кричал Смит с мачты.

Ивострел у штурвала аккуратно следовал его инструкциям, то и дело поглядывая на свои руки: на одной мелом было выведено «правая», а на другой — «левая». По обе стороны от рулевого высились Нежь и Бей, загораживая его снятыми с петель каютными дверями. За ними в шезлонге восседал лорд Эрменвир, а Дави прикрывал его третьей дверью. Юный лорд держал в руке курительную трубку, набитую собранными с палубы отравленными стрелами, и, крутя ее в пальцах, бросал гневные взгляды на проплывающий мимо лес.

Корабль поравнялся с тем местом, где произошло нападение. Обрубок каната все еще болтался в воде, но от убийц не осталось и следа.

— Два румба лево руля, — скомандовал Смит и уставился вдаль.

Туман остался позади; воздух был ясен и чист, словно пламя свечи. С высоты Смиту был виден простирающийся на многие мили лес, на севере и востоке постепенно сменяющийся желтой саванной, и Смит знал, что еще дальше начинаются золотые поля Труна. На западе параллельно реке тянулась горная гряда. Далеко впереди, наверное у самого края света, горы становились выше, и на вершинах виднелось что-то белое, наводившее на скверные мысли о снеге, хотя лето было в разгаре.

И на всем этом просторе не было ни домика, ни дымка от костра, ни замка, ни городской стены и ни одного корабля. Зеленых людей тоже не было видно, но Смит прекрасно понимал, что они просто не хотят показываться.

— Один румб право руля, — крикнул он, и тишина поглотила его голос.

К вечеру они были уже достаточно далеко, и Смит рассудил, что без всякого риска можно бросить якорь у острова посредине реки. Бея и Дави оставили караулить на палубе, а Режь охранял трап.

— А вино и правда ничего, — заметил лорд Эрменвир, появляясь из камбуза с пыльной бутылью в руках. — Приятно узнать, что на свете еще остались честные торговцы, а?

Смит, гревший руки у небольшой печки, только вздохнул в ответ. Он оглядел салон. Обстановка была довольно изысканной. Много полированной латуни и роскошных драпировок, отделанные дорогой древесиной переборки, ни намека на плесень. И ничего полезного. Никакого оружия, разве что потенциальное: пара бессмысленных статуй в дальнем углу — дельфин и чайка чуть больше натуральной величины, отлитые из бронзы и вполне пригодные для того, чтобы кого-нибудь пришибить. Как произведения искусства они были Смиту не по вкусу. Лично он предпочитал изображения русалок, особенно русалок с красивым пышным бюстом, как у…

— Держи, — лорд Эрменвир протянул ему каменный кубок с темным вином. — Ты ведь как раз хотел хлебнуть крепкого, правда, Смит?

— Я скажу вам, чего бы я на самом деле хотел, — ответил Смит. — Я хотел бы знать, кто убил Хватая.

Лорд Эрменвир поерзал в кресле и быстро проговорил:

— Он не умер. То есть не умер в том смысле, в каком мы это понимаем. Видишь ли, у демонов…

— Это были Стойкие Сироты, — сказал Ивострел. — Мои соплеменники, которые отказываются признавать брак нашей Госпожи и… и ее потомство. Это боевой орден, Смит. Они способны на убийство, если сочтут, что это во имя справедливости.

— Как Цветущий Тростник, — пояснил лорд Эрменвир. — Он тоже из них.

— Прах побери! — с чувством произнес Смит. — Они снова на вас охотятся?

После неловкой паузы лорд Эрменвир ответил:

— Не думаю. Может быть, они просто направлялись в Хлинъерит.

Смит вспомнил о человеке на причале, который так молил их забрать его с собой, и на лице у него проступил ужас.

— Тех людей они не тронут, — успокоил его Ивострел. — Особенно больных. Сироты упрямы, нетерпимы и… и фанатичны, но никогда не нападают первыми.

— Нужно же было установить хоть какие-то морально-этические ограничения, — усмехнулся лорд Эрменвир. — Однако прошу отметить, что они не испытывают никаких угрызений совести, нанимая убийцу. И ни перед чем не остановятся, чтобы подстроить «несчастный случай». Лицемерные ублюдки!

— Хватай первым бросился на них, вот они и убили его, — протянул Смит. — Ладно. А я-то что им сделал?

— Думаю, к тому времени они уже заметили на палубе меня, — ответил юный лорд. — А на меня охота открыта круглый год, я же Скверна, ты же понимаешь…

— Но ведь они поклоняются вашей матери, не так ли? — поднял бровь Смит. — Не понимаю, с чего они взяли, будто она обрадуется смерти своих детей.

— Они поклоняются Ей как святой деве, — пояснил Ивострел. — И предполагается, что Ее, гм, осквернение — это временное положение дел, и что если, гм, если Ее супруг и дети перестанут существовать, то космическое равновесие будет восстановлено и Она, освободившись из, гм, рабства, вернется к Своему нормальному состоянию сознания…

— Дело осложняется тем, что папа — Повелитель Тьмы, — добавил лорд Эрменвир. — С черными доспехами и прочими атрибутами Вселенского Зла. На самом деле Сироты не любят никого. Ребят вроде Ивострела они презирают за отступничество от Старой Веры. Демонов они не любят из принципа, потому что идея хаоса идет вразрез с их концепцией вселенской гармонии. И они истово ненавидят твоих соплеменников, Смит. Особенно сейчас. Что, конечно, некстати, поскольку вас ненавидят все.

— Что же мы такого сделали? — криво усмехнулся Смит. Он замерз и почувствовал желание наговорить всем гадостей.

Лорд Эрменвир поджал губы:

— Ну, начнем с того, что вы ведете себя так, будто, кроме вас, в мире никого нет, и он целиком и полностью принадлежит вам. Все прочие низведены до статуса «лесных аборигенов», словно мы — другой вид, звери или, к примеру, колдобины на дороге. Похоже, вам в голову не приходило, что нам это может не понравиться. К тому же следует отметить невинную неутомимость, с которой вы разрушаете все вокруг. Я назвал ее невинной, поскольку не могу себе представить иную причину, кроме крайней наивности побуждающую вас сливать помои в свою же питьевую воду. Вы вырубаете леса, ваши шахты — открытые раны на теле земли, и ты заметил, как нынче подорожала рыба? Вы же почти всю рыбу в морях выловили! Кстати, добавлю, что киты от вас тоже не в восторге.

— А другие расы, надо полагать, всегда все делают правильно, — огрызнулся Смит.

— Конечно нет, но они не напирают так, как дети солнца! — воскликнул лорд Эрменвир. — Видишь ли, вы весьма искусные изобретатели, в этом-то и беда. Мне нравятся ваши города и ваши хитроумные игрушки вроде этой очаровательной посудины. Я бы свихнулся от одиночества, если бы жил в лесу, как йендри. Ты знаешь, что у них не было даже огня, пока мама не научила их его добывать? Да чтобы я одевался в листья, спал в кустах и ел на завтрак, обед и ужин этот безвкусный страй? — Он бросил гневный взгляд на Ивострела.

Тот закатил глаза.

— Это простая и гармоничная жизнь, мой господин, — тихо сказал он. — Она не наносит вреда ни земле, ни другим живым существам.

— Но это чудовищно скучно, — возразил лорд Эрменвир. — Нет уж, подайте мне детей солнца. Если бы они хотя бы научились контролировать рождаемость! — Он с мольбой оглянулся на Смита.

— Секс — отличная штука, — удивился Смит. — Не каждый же раз получается ребенок. Если у нас больше детей, чем у других, так это потому, что мы лучше устроены, чем остальные, понятно? Я имею в виду — физически и вовсе не хочу обидеть присутствующих здесь представителей иных рас. Нельзя же требовать, чтобы люди перестали заниматься любовью!

— Послушай, но ведь… — Лорд Эрменвир озадаченно теребил бороду. — Можно ведь пользоваться…

— Они ничего об этом не знают, мой господин, — заявил Ивострел.

— Прошу прощения?! — пришел в замешательство юный лорд.

— Они ничего об этом не знают, — повторил Ивострел, уставившись в кубок с вином. — Моя Горицвет в этом отношении была невинна как младенец. Когда я ей все объяснил, она не поверила. И даже потом относилась к этому скептически. А поскольку мы уже ожидали ребенка, не было необходимости…

— Ты лжешь!

— Клянусь вашей Матерью.

Лорд Эрменвир смущенно захихикал:

— Так вот почему шлюшки так удивляются, когда я…

— О чем вы говорите? — поинтересовался Смит, поочередно глядя то на одного, то на другого.

Лорд Эрменвир перехватил его взгляд и смущенно опустил ресницы.

— Нет, Смит, ты же такой опытный, ты должен знать, — пробормотал он.

— Знать — что?

— О боги, ты же мне в отцы годишься, это слишком… это на самом деле слишком… Ты что, действительно не знаешь? — Лорд Эрменвир поднял взгляд и ухмыльнулся.

Он поставил кубок на стол, подвинулся на краешек кресла и наклонился вперед. В кратких, но поразительно образных выражениях он объяснил Смиту все. Смит слушал его с каменным лицом, всем своим видом демонстрируя крайнее недоверие.

— Полнейшая ерунда, — сказал он в конце концов.

На седьмой день они подошли к водопаду. Смит еще издали заметил туман и услышал приглушенный рокот.

— Приведи-ка его светлость, — попросил он Ивострела, который, стоя у борта между Режем и Беем, осматривал берег. Пока никаких признаков йендри видно не было.

— А что?

— Дальше река не судоходна, так что пусть он решит, что нам теперь делать.

— А, пороги Рета, — кивнул Ивострел.

— Ты знаешь это место?

— До монастыря отсюда совсем близко. Дня три пути. Мать лорда Эрменвира сообщается с Реткастом довольно часто.

— Прекрасно. А с водопадом что делать?

Ивострел развел тонкими руками:

— Мой господин полагал, что вы что-нибудь придумаете. Ваш народ славится своим умом, — добавил он с еле уловимой ноткой сарказма.

Смит крутанул штурвал, обходя смертоносный камень.

— Забавно. Все считают, что в мире нет никого хуже нас, до тех пор пока не понадобится что-нибудь сделать. Тогда мы сразу превращаемся в чудесный, изобретательный народ с кучей мыслей в голове.

Ивострел вздохнул:

— Не стоило принимать это на свой счет.

— Я знаю только, что, если, к примеру, голышом отправить в лес йендри и дитя солнца, не дав им ни убежища, ни пищи, йендри сядет и будет сидеть, не двигаясь, из страха примять травинку. А дитя солнца придумает, из чего сделать одежду, инструменты и дом, и через десять поколений у детей солнца будут города и торговля и… и культура, прах вас побери, а йендри так и останутся сидеть, боясь пошевелиться! — выпалил Смит.

— Если бы я был в настроении с вами спорить, то упомянул бы, что через десять поколений у детей солнца будут войны, чума и голод, а у йендри все останется по-прежнему. А еще через десять поколений дети солнца вымрут, оставив после себя безжизненную землю без единой травинки, а йендри как были, так и будут, — сказал Ивострел. — И кто мудрее, Смит?

— Уверен, что не смог бы вас рассудить, — вмешался лорд Эрменвир, выходя на палубу в сопровождении Дави. — Единственный способ спасти этот дурацкий эксперимент — это сделать так, чтобы отправленные в лес голышом йендри и дитя солнца оказались разного пола. Тогда они сумеют найти себе куда более интересное занятие. А что там за шум впереди, Смит?

— Сейчас увидите, — отозвался Смит.

Они обогнули длинную грязную отмель, кишащую водяными змеями, желтыми, словно латунная проволока, и их взорам предстал водопад.

Ретестлин белым потоком обрушивался с широкой гряды утесов высотой с дом. У подножия вода была чистой, словно зеленое стекло, и по ней бежала бесконечная мелкая рябь. Лес отступил в сторону. По берегам росли папоротники в человеческий рост высотой. Слегка качаясь в пронизанном радугами воздухе, они клонились к воде. Крошечные создания, должно быть птицы, порхали, купаясь в солнечных лучах, и то и дело какое-нибудь из них неосторожно ныряло в водопад.

Ивострел молча вытянул руку, указывая на берег. Там на лугу стояли две каменные стелы, на которых были вырезаны те же знаки, что и на стелах в Хлинъерит. Вокруг были посажены такие же белые цветы, но в этом, более уединенном, месте они выросли до неимоверных размеров. Ветви розовых кустов были толщиной в руку Ивострела, маки — величиной с блюдо, и стелы в сравнении с ними казались маленькими. От них к подножию утеса вела тропа.

— Здесь Человек в Звездном Плаще оступился, — пояснил Ивострел и вдруг, глубоко вдохнув, запел: — Вел он свободных-потерянноизумленных, нес он Дитя, и кровь пятнала каждый его след; и в этом месте впервые покинули его силы, и рухнул он с утеса, и Дитя упало тоже. Все бежали и плакали-плакали, и бежали вниз, а Она плыла по реке, ибо не пожелала река, чтобы утонуло в ней Благословенно-любимое чудо; а в кулачке держала Она обрывок его звездного одеяния, и теперь в руке Своей держит она небеса и все, что есть на них. И вот вынесли его на берег, его, Утешителя Несовершенного, и народ оплакал его, но тут Дитя дернуло прядь его волос, и открыл он глаза и ожил. И долго-долго был он потрясен-молчаливозабывчив, но, обретя дар речи, вознес Ей хвалу. И все вознесли Ей хвалу. На этом месте народ впервые понял, что Она есть Мать Силы и Милосердия, и все преклонили колени и вознесли Ей хвалу.

Лорд Эрменвир поморщился и нарочито будничным тоном спросил:

— Так как же нам подняться по водопаду, Смит?

— Проще простого, — откликнулся Смит. — Доставьте сюда инженеров, небольшую армию и материалы. Мы выстроим систему шлюзов, и корабль поднимется до самого верха за десять минут. На постройку уйдет года два, не больше.

— Ха-ха, — отозвался лорд Эрменвир. — Нет, серьезно, Смит.

— Отдать якорь! — скомандовал Смит и, когда демоны повиновались, открутил вентиль на котле. Добавляя новую радугу, в воздух взметнулась белая струя пара. Привычное шлепанье весел стихло. — Серьезно, — пожал плечами Смит.

— Слушай, насколько мне известно, йендри все время ходят вверх по реке, — начал горячиться лорд Эрменвир.

— Не на галерах, — отрезал Смит.

— Может быть, следует применить этот, как его, ну, рычаг? Один мой учитель, из твоего народа кстати, говорил, что с помощью рычага можно поднять что угодно…

— Ну да. Нужен рычаг, скажем, раз в десять длиннее киля, точка опоры и еще место, где его установить… К тому же материалы и инструменты, которых у нас, к несчастью, нет.

— Кажется, ты настроен неоправданно пессимистично!

— Почему бы вам не поколдовать, ваша светлость?

Ивострел тактично кашлянул.

— Йендри, — начал он, — передвигаются на маленьких легких лодках. Прибывая сюда, они выходят на берег и волоком тащат лодки вверх по этой тропе и дальше вдоль реки, пока течение не ослабевает настолько, что можно опять плыть.

— Волоком, — кивнул Смит. — Только вот наша посудина будет потяжелее каноэ.

— Плетенки.

— Все равно.

Лорд Эрменвир с надеждой взглянул на телохранителей:

— Ну что, ребята? Сможете затащить наверх мои корабль?

Демоны поморгали.

— Да, хозяин, — ответил Режь, и все трое спрыгнули за борт, и мгновением позже «Гнездо Зимородка» стало метаться в воде туда-сюда, а якорь бороздил дно реки.

— Нет! Стойте! — заорал Смит, падая навзничь, потому что нос корабля стал подниматься из воды. — Так не получится!