— Вы правы, ваше величество, — согласился Ренальд. — Клэр очень хочет посмотреть на него. Не так ли, любовь моя? — С этими словами он пошевелил пальцами, лишая Клэр дара речи, но она все же нашла в себе силы кивнуть.

— Доверься мне, — прошептал Ренальд. — На Абдула стоит посмотреть. А вот и он!

— Я и раньше видела, как глотают огонь, но…

— Смотри! — Он прервал ее поцелуем. — Обещаю, ты никогда не забудешь это зрелище.

— А потом мы сможем уйти?

— Да. Думаю, что тогда мы уже будем готовы.

Абдул оказался чернокожим, что придавало его выступлению особый колорит. Клэр только однажды видела живого мавра и при других обстоятельствах захотела бы расспросить его о родине. Теперь же она мечтала о том, чтобы он поскорее выступил и убрался с глаз долой.

Фокусник начал с поглощения огня: он то вбирал в рот яркое пламя, то изрыгал его, как дракон. Его мастерство поражало, но не настолько, чтобы Клэр позабыла о руке Ренальда у себя между ног и о том огне, что ему удалось разжечь в ее лоне.

Ренальд между тем продолжал ласкать ее.

Клэр едва не задохнулась от восторга, но испугалась, что это кто-нибудь заметит.

Она инстинктивно свела бедра. Нет, он не посмеет!

И вдруг зал погрузился во тьму. Женщины завизжали, мужчины вздрогнули от неожиданности. Оказалось, слуги задернули шторы, чтобы выступление фокусника произвело большее впечатление. Абдул принялся жонглировать зажженными факелами, которые взметывались ввысь, приводимые в движение его искусными руками.

Искусные руки.

Клэр ощущала другие искусные руки.

— Перестань! — прошептала она и схватилась за спасительный кубок вина.

— Никто ничего не увидит и не услышит. Расслабься.

Музыканты грянули зажигательную мелодию, вели ее мавританская труба и барабаны. Казалось, каменные стены замка пришли в магическое движение от этих звуков.

Ренальд ускорил танец пальцев. Клэр испугалась и попыталась свести бедра, но он раздвинул их ногой. Барабанная дробь участилась, факелы метались у нее перед глазами, вызывая головокружение.

Обняв ее другой рукой, Ренальд принялся ласкать ее грудь. Его губы коснулись чувствительной кожи на шее.

Клэр вцепилась обеими руками в край стола и подалась назад. Теперь ей было все равно, смотрит на них кто-нибудь или нет. Она прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, музыкой, мерцающим светом факелов.

Уже не пытаясь бороться ни с собой, ни с ним, Клэр отдалась во власть собственных ощущений. Борьба лишала ее последних сил, сводила с ума. Как грудной младенец, она нашла его губы и приникла к ним, вдруг осознав, что вокруг воцарилась тишина.

Музыканты доиграли мелодию, фокусник проглотил весь огонь. Наступил торжественный момент.

Но нет, не фокусник создал его в душе Клэр!

Слуги раздвинули шторы, впуская в зал лучи заходящего солнца, и Клэр свела дрожащие ноги. Ренальд вытащил из-под скатерти руку, не спуская с жены горящих глаз, и поднес ее к губам.

Оглушительные аплодисменты и восторженные крики наполнили зал, словно все приветствовали ее оргазм.

— Молодец! — воскликнул король и бросил фокуснику туго набитый кошелек. — Ты превзошел самого себя!

— Вы предоставляете мне возможность совершенствовать свое искусство, — с поклоном ответил фокусник.

Королева наклонилась к Клэр:

— Я же говорила, что вы пожалеете, если пропустите такое зрелище.

— Да, ваше величество, вы правы, — улыбнулась Клэр. — Было бы жаль пропустить такое, ибо это произвело на меня необычное впечатление.

— Необычное? — переспросил король. — Разве вы никогда прежде не видели фокусников, глотающих огонь?

— Таких не видела, сир.

— Разумеется, — с гордостью улыбнулся король. — Он очень искусен.

— Согласна с вами, сир, — ответила Клэр, глядя на Ренальда.

— Божий дар!

— Именно так, сир. — Клэр тотчас осеклась, чтобы не сказать лишнего. Ренальд невольно напрягся.

— Я просто поражаюсь его мастерству, — сказала королева. — Такие умелые руки!

Клэр едва удержалась от смеха.

— Это результат долгих, многолетних тренировок, — заметил Ренальд.

Клэр пнула его под столом ногой.

— Хотелось бы и мне попробовать заняться этим, — сказала она. — Попытаться вызвать в зрителях такой восторг. Почти экстаз, не побоюсь этого слова.

— Благородной леди не следует играть с огнем, — возразила королева.

Клэр опустила руку под стол и коснулась вздыбившейся плоти Ренальда.

— Я полагаю, лорд Ренальд будет доволен, если его жена станет играть с огнем. Особенно если она будет делать это умело.

— Пожалуй, — подтвердил муж.

— Дорогая моя, — обратился король к супруге. — Думаю, пора отправить новобрачных в постель, а то они свихнутся от слишком долгого ожидания. — Генри, судя по всему, догадался о том, что происходило между Ренальдом и Клэр.

— Так быстро? — воскликнула королева. — Но у нас есть еще сказитель, загадывающий загадки и…

— Я уверен, что леди Саммербурн сама знает предостаточно загадок. А сейчас ей предстоит разгадать новую. Так, леди Клэр?

— Совершенно верно, сир, — благодарно улыбнулась ему она. — Я должна подняться к себе в комнату в сопровождении дам? — Она не хотела расставаться с Ренальдом ни на минуту.

Тот тотчас поднялся и обнял ее за плечи.

— Если ваше величество позволит, я сам отведу жену в спальню, поскольку это уже наша вторая брачная ночь.

Клэр видела, что королева хотела было возразить, но Генри властно накрыл ее руку своей.

— Пусть будет так, как хочет Ренальд, дорогая. Но совсем без церемонии нам не обойтись. Эй! — крикнул он. — Музыку в честь новобрачных!

Музыканты заиграли торжественный марш, дамы и господа захлопали в ладоши. Ренальд провел Клэр к лестнице, ведущей наверх. Она уткнулась лицом ему в плечо от смущения и желания скрыть страстный взгляд.

Уложив Клэр в постель, осыпанную розовыми лепестками, Ренальд стал быстро раздеваться. Не успела она опомниться, как он обрушил на нее град поцелуев. Клэр не сразу поняла, что Ренальд уже находится у нее между ног. Наконец-то!

— Я хотела сказать… — тяжело дыша, вымолвила она.

— Не сейчас… — Он зажал ей рот рукой и вошел в нее. Клэр почувствовала, как его фаллос огромен и горяч, как ее плоть растягивается, пропуская его внутрь. Она вспомнила, что Маргарет советовала ей говорить о своих ощущениях. Клэр сомневалась, что Ренальду в этот момент нужны какие-то слова, но все же вымолвила, когда он убрал ладонь с ее рта:

— Мне очень хорошо.

— Тебе не больно? — рассмеялся он.

Она покачала головой. Ренальд сосредоточил все свое внимание на происходящем. Клэр восхищало его упорство в желании доставить ей удовольствие. Он сгорал от страсти, но медлил, стремясь добиться того, чтобы наслаждение было обоюдным.

Клэр понимала, каких усилий ему стоило промедление и что он делает это исключительно из любви к ней.

Прислушиваясь к собственным ощущениям, Клэр стала двигаться в одном с ним ритме, и Ренальд с тихим стоном, запрокинув голову, закрыл глаза.

Клэр вспомнила опыт первой ночи и замерла. Ей не хотелось новой неудачи.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да, — отозвалась она.

— Приподними грудь.

Клэр изогнулась, и Ренальд стал целовать сначала один сосок, затем другой. Она расслабилась, и в этот момент он резко вошел в нее. Нестерпимая боль пронзила все ее тело.

Клэр невольно вскрикнула.

— Будем надеяться, что получилось с первого раза, — сказал Ренальд и повторил движение. — Слава Богу! — облегченно вздохнул он.

— Слава Богу. Какое это счастье обладать мужчиной таким образом!.. — вымолвила Клэр, задыхаясь от восторга.

Ренальд рассмеялся. Его ритмичные толчки не имели ничего общего с тем, что он делал раньше. Клэр наслаждалась новым ощущением и невероятным усилием воли заставляла себя лежать неподвижно, хотя все ее тело горело желанием двигаться ему в такт.

Жар его тела распалял ее, запах сводил с ума.

— Можно мне шевелиться? — спросила она.

— Конечно, — ответил Ренальд и подложил под нее руки. Но Клэр не нуждалась в его помощи. Она танцевала в постели под оглушительную музыку любви, которая была слышна только им двоим, и наслаждалась тем, как гармонично слились их тела.

— Я рада, что еще не совсем темно. — Клэр гладила его широкую взмокшую спину и смотрела ему прямо в глаза.

Ренальд ничего не ответил, лишь застонал, стиснув зубы, но это не имело отношения к ее словам.

Клэр довольно рассмеялась и укусила его в плечо. Вонзив ногти в его напряженные ягодицы, она прижала его к себе покрепче — глубже, сильнее, быстрее.

Еще.

Еще.

Еще!

Возможно, она крикнула это вслух. Впрочем, нет. Она по-прежнему «вгрызалась» в его плечо. Ей хотелось раствориться в нем, прикипеть к нему всей кожей. Ренальд содрогнулся в экстазе и откинулся на бок, увлекая за собой Клэр. Он с такой силой стиснул ее в объятиях, что внутри у нее что-то хрустнуло.

Их губы слились в страстном поцелуе. Наконец Ренальд расслабился, но все же не выпустил ее из своих объятий.

— Как ты? — спросил он, убирая волосы с ее лба и глядя ей в глаза с улыбкой.

— Не понимаю, — задумчиво ответила она и лукаво усмехнулась. — Наверное, надо попробовать еще раз.

Ренальд расхохотался и перекатился на спину, положив ее голову к себе на живот. Она никогда прежде не видела, чтобы Ренальд так смеялся.

— Разумеется. Пожалуй, нам надо будет нанять своего собственного глотателя огня.

— Думаешь, без него не получится? — Она провела ладонью по его груди.

— Может, но придется быть изобретательными. — Он нежно поцеловал ее в губы.

Клэр приподнялась, чтобы получше разглядеть его красивое, сильное тело.

— Изобретательности мне хватит, — ответила она и внимательно посмотрела на его фаллос. — Скажи, а он всегда будет так реагировать, если я к нему прикоснусь?

— Только если я буду вести себя, как дурак, и использовать Божий дар во зло себе и тебе. — Он взял ее руку и поднес к фаллосу. — Я очень хочу, чтобы ты прикоснулась ко мне, Клэр.

Она погладила его, следя за тем, как меняется выражение лица Ренальда.

— Давай я покажу тебе, как добыть огонь, — улыбнулся он.

— Сама догадаюсь. А пока я хочу попрактиковаться в глотании огня. — С этими словами она скользнула вниз.

Яркий солнечный свет не поднял их с постели, где они лежали, счастливые и утомленные любовной игрой. Им удалось поспать лишь пару часов. Все остальное время они были заняты друг другом, совершенно позабыв обо всем на свете. Только голод заставил их спуститься с небес на землю.

Однако подняться с кровати они все еще не могли. Клэр вдруг вспомнила, что не поделилась с Ренальдом своими последними мыслями об отце.

— Теперь я понимаю, почему ты не чувствуешь себя виноватым в смерти отца. Я все еще считаю, что Генри убил своего брата, но король он замечательный.

— Да. — Ренальд перевернулся на бок и подпер голову рукой. — Это непростой вопрос. Я готов был правую руку отдать, лишь бы спасти твоего отца. Он был прекрасным, добрейшей души человеком.

— Наверное, ему следовало стать монахом, а не бароном.

— Нет. Тогда бы он не родил своих ангелочков.

— Странно, правда? — вымолвила Клэр, касаясь его щеки. — Если бы отец не примкнул к мятежу, если бы не состоялся поединок, у меня бы не было тебя.

— Мы обязательно бы встретились. Только неизвестно, каким образом.

На глаза у нее навернулись слезы — как было бы хорошо, если бы у нее были и отец, и Ренальд!

— Мне жаль, что он вынудил тебя стать убийцей.

— Спасибо, — ответил Ренальд, не опровергая слов Клэр. — Должен признаться, я возненавидел его за это. Я думал, что он решил умереть, чтобы доказать свою правоту, и избрал орудием меня. Теперь я понимаю, что твой отец не сомневался в победе.

— Если бы он обвинил короля в братоубийстве, а не оспаривал его права на трон, он мог бы победить?

— Сказать по чести, да. Но этого не произошло бы по другой причине. В таком поединке король вынужден был бы защищать сам себя. Если бы твой отец зашел в своей настойчивости слишком далеко — а он бы это сделал, — его нашли бы мертвым в Башне.

— Господи помилуй! — прошептала Клэр. — Неужели король так жесток?

— Порой король должен быть жестоким. В конечном счете только Бог ему судья. Как думаешь, если покричать, нам принесут еду и вино?

— Мы можем съесть друг друга, — ответила она, касаясь кончиками пальцев его губ.

— Этим мы уже занимались достаточно. Я умираю от голода. Не хочешь же ты, чтобы я похудел?

Однако мысли Клэр были заняты другим. Она села на пятки и оглядела комнату.

— Где твой меч?

Ренальд сунул руку под кровать и достал его.

— Ренальд де Лисл… — торжественно начала Клэр, положив руку на клинок. — Я принимаю твой меч. Он мне не нравится, и я каждый раз буду умирать от страха, когда ты будешь драться на турнире или в бою. Но я принимаю его. Тем более что его рукоять украшает святая реликвия! — Она прикоснулась к камню и перекрестилась. Затем она вложила меч в ножны и поставила его в изголовье. — Как странно, что оружие похоже на крест! — сказала она, придвинувшись к нему ближе, чтобы получше разглядеть.

— Сочиняешь очередную загадку? — с улыбкой спросил Ренальд и положил меч на кровать. — Не хочу, чтобы он обрушился нам на голову.

— Я принимаю твой меч, — повторила Клэр, укладываясь рядом.

— Надеюсь, король никуда не отправит меня сегодня.

— Ты тоже устал? — хихикнула Клэр.

— Это приятная усталость. Но не вздумай заводить меня снова, женщина.

— Я? — возмутилась она. — А что я делаю?

— Ластишься ко мне. Хихикаешь. Улыбаешься. Дышишь… — Он вскочил и направился к двери, чтобы распорядиться насчет завтрака. — Как думаешь, который час? — спросил он, потягиваясь.

— Наверное, седьмой, — ответила Клэр, любуясь его нагим телом. Поднявшись, она подошла к окну и выглянула во двор. — Замок уже давно на ногах.

Он подошел к ней сзади и прижался к ягодицам — большой, тяжелый, теплый. Клэр печально вздохнула:

— Как жаль, что мы так устали!

— У нас вся жизнь впереди, любовь моя. — Он поцеловал ее в шею. — Не забывай об этом. Похоже, кто-то идет…

Клэр быстро прыгнула в постель и укрылась, Ренальд обмотался простыней. В комнату вошли Мария, Присси и Джош с подносами, уставленными тарелками и кружками с элем.

Они поинтересовались, не будет ли каких поручений, но Ренальд отослал их. Сев на кровати, молодожены стали завтракать. Спустя какое-то время вернулся Джош и сказал, что король просит их обоих спуститься вниз.

— Зачем? — нахмурился Ренальд.

— Из Саммербурна прибыла леди Фелиция и хочет говорить с вами обоими.

— Фелиция! — Клэр едва не выскочила из постели, но вовремя вспомнила, что полностью обнажена. — Наверное, что-то с мамой.

Ренальд дал Джошу знак удалиться, после чего они поднялись, умылись и стали одеваться. Клэр торопилась, предчувствуя неладное.

— Что бы ни случилось, этого уже не поправишь, — успокоил ее Ренальд, положив руки на плечи. — Не впадай в панику. И не забывай, что твоя тетя Фелиция всегда мечтала попасть ко двору.

— Да, конечно. — Клэр рассмеялась и сразу пришла в себя. — Наверное, мне лучше встретиться с ней одной.

— Как хочешь. Но раз уж она здесь, я подумаю, не найдется ли среди придворных подходящего жениха для нее.

— Постарайся найти такого, который возьмет и Эмис в придачу. — Она поцеловала его.

— Где Ренальд? — спросила Фелиция, когда Клэр вышла к ней. Она бродила из угла в угол по залу, не обращая внимания на то, что ее появление здесь вызвало всеобщий интерес. Скорее всего она действительно привезла важные новости.

— Я позову его, если нужно. Что стряслось?

— Я не хочу говорить здесь. — Фелиция огляделась. — Есть здесь какое-нибудь укромное место?

— В Кэррисфорде полно народу. Впрочем, в часовне наверняка сейчас никого нет

Фелиция кивнула, и Клэр пошла вперед, показывая дорогу.

В маленькой часовне было прохладно, пусто и темно.

— Ну, в чем дело? — спросила Клэр.

— По-твоему, я придумала повод, чтобы приехать сюда? Ты всегда думаешь обо мне плохо.

— Прошу тебя, Фелиция. Что случилось?

— Ничего, — отозвалась тетка. — Просто я решила спасти тебе жизнь.

Клэр усадила тетку на каменную скамью и сама села напротив.

— Ты слышала, что на меня напали по пути сюда?

— Конечно. Лорд Ренальд отослал часть своих людей назад. Поэтому я и приехала.

— Ты знаешь, кто за всем этим стоит?

— Шериф Эйдо, — спокойно отозвалась Фелиция.

— Эйдо?! С чего ты взяла? Фелиция, прости меня, но согласись, что такое заявление более чем неожиданно. Расскажи мне все. Ты никогда не имела склонности к фантазиям.

— Хорошо, — нахмурившись, согласилась Фелиция. — Вскоре после того как вы уехали, появился Эйдо и сказал, что хочет еще выяснить кое-что о смерти Ульриха. Я ему сразу не поверила. Он с самого начала не очень-то старался найти убийцу. И знаешь почему? Это он убил Ульриха.

— Эйдо! — удивленно воскликнула Клэр.

— Чтобы скрыть факт своего участия в мятеже.

— Фелиция, подожди, давай начнем сначала. — Клэр на мгновение прикрыла глаза, стараясь осмыслить слова тетки.

— Нет. — Фелиция отрицательно покачала головой и помрачнела. — Я буду рассказывать так, как хочу. Так вот… Эйдо покрутился по замку, но так ни с кем особенно не говорил. Я приглядывала за ним постоянно. Он пару раз пытался проникнуть в твою комнату.

— Зачем?

— Ей-богу, Клэр! После брачной ночи у тебя совсем никаких мозгов не осталось! Ему нужен был дневник Кларенса.

— Эйдо! — Клэр все вспомнила. — Ну конечно! Это он говорил, что не стоит оставлять дневник у окна. Он знал об этом, потому что видел его там. Он сам и выкрал его, думая, что это отцовские записи. А потом вернул, когда понял, что ошибся.

— Именно. Он едва не обнаружил себя, вернув дневник. Наверное, ты ему очень нравишься.

— Просто он уважительно относится к книгам, — пожала плечами Клэр. — Если бы я ему нравилась, он не стал бы нападать на меня, чтобы завладеть дневником отца. Зачем же ему понадобилось убивать меня?

— Я думаю, что от страха. Нетрудно представить, о чем там говорится: о том, что Эйдо, как и Кларенс, поддерживал графа Роберта.

— Отец упоминает Эйдо только один раз. Вряд ли король может обвинить его на этом основании. Но даже если так…

— Эйдо хотел быть в полной безопасности.

— И все же я не могу поверить, что Эйдо в состоянии желать моей смерти только потому, что я прочла дневник. В конце концов большинство мятежников благополучно вернулись домой.

— А Кларенс погиб.

— Только потому, что сам настоял на поединке. Эйдо это никак не касается. И потом, его участие в мятеже не было таким уж активным. Он гораздо больше говорил, чем делал.

— Да, но не забывай, что Эйдо убил Ульриха, — заметила Фелиция. — А король жестоко карает преступников. Стоило только доказать его вину, и он потерял бы свой пост шерифа, а то и голову на плахе.

— Но почему он убил Ульриха?

— Потому что хотел остаться шерифом. Король не оставил бы на таком посту участника мятежа. А Эйдо очень гордится своей должностью. Да еще и надеется передать ее по наследству. Он не мог так рисковать и выбрал самый простой способ защитить себя. Ульрих оказался один в саду. Чего проще!

— Когда Ульрих вернулся в Саммербурн, Эйдо запаниковал. Но ведь он не принимал активного участия в мятеже.

— Я думаю, дело было так. Кларенса сопровождал только Ульрих. Они должны были присоединиться к войску графа Роберта, как и Эйдо. Шериф хотел сохранить в тайне эту встречу.

— Господи, а ведь оруженосец Эйдо тоже погиб при невыясненных обстоятельствах! — Это совпадение поразило Клэр. — Шериф много говорил о необходимости мятежа, но не ожидал, что отец всерьез воспримет эту идею. Никто этого не ожидал. Когда же отец предложил выступить на стороне графа Роберта, Эйдо испугался, но не хотел, чтобы его считали трусом. Поэтому не отказался сразу, а изменил свое мнение в последний, решающий момент.

— Не исключено, что он пытался отговорить Кларенса, — сказала Фелиция. — Разговоры — его главное оружие.

— Теперь уже нет. — Клэр вздрогнула, вспомнив равнодушный голос: «Убей ее».

— Эйдо не верил в победу мятежников. Действительно, разве Кларенс мог противостоять Генри?

— В конце концов Эйдо отказался. Интересно, в какой момент он понял, что мятеж обречен на провал?

— Скорее всего когда граф Роберт бежал, бросив своих сторонников на произвол судьбы.

— Когда до шерифа докатились слухи, что король лишает мятежников государственных постов, он, наверное, испугался, что Кларенс выдаст его. А потом отец погиб. И никто так ничего и не узнал. Опасность миновала.

— До тех пор, пока не появился Ульрих.

— Господи! А ведь Зигфрид говорил, что Ульрих беседовал с Эйдо в зале. Тогда он и назначил ему встречу в саду. Он убил последнего свидетеля, но тут нашелся отцовский дневник. Неудивительно, что он так отчаянно охотился за ним. — Клэр взволнованно взглянула на Фелицию. — Но как нам доказать все это?

— Если мы расскажем обо всем королю, он устроит поединок.. И Эйдо придется драться. Он проиграет, и его вина будет доказана.

Клэр вздрогнула: снова поединок! Горячее железо, ледяная вода или сражение.

Если Эйдо выберет железо, ему придется взяться голой рукой за раскаленный докрасна прут. По истечении трех дней рана должна затянуться — так Господь подтвердит его невиновность. Если он выберет воду, то его свяжут и бросят в реку. Если шериф не виноват, то он не утонет, а будет плавать на поверхности.

О том, что он предпочтет поединок, не может быть и речи. Хотя он лучше тренирован, чем отец, воином его назвать нельзя.

И все же Эйдо может потребовать поединка с тем, кто его обвинил. Но кто, кроме Ренальда, может сделать это? А Ренальд сказал, что молит Бога о том, чтобы никогда больше не драться на таком поединке.

И потом, вдруг они с Фелицией ошибаются?

Тогда Ренальд погибнет.

— Ну что, ты согласна?

— А вдруг мы ошибаемся и Эйдо невиновен?

— Тогда рана зарастет и в реке он не потонет.

— Нас могут привлечь к суду за клевету. Тогда мы сами будем вынуждены пройти испытание.

— У нас слишком много оснований для подозрений. Вряд ли они окажутся ложными, — твердо заявила Фелиция.

— Если дело дойдет до испытания, Эйдо может выбрать поединок. А если мы ошибаемся, его противник погибнет. — Клэр высказала мысль, которая не давала ей покоя.

— Но мы не можем ошибаться! — воскликнула Фелиция, которая всегда была уверена в собственной правоте.

— Надо все как следует обдумать. И потом, Эйдо все равно здесь нет.

— Он здесь, — прищурилась Фелиция. — Я попросила его проводить меня. Он был рад возможности приехать сюда, чтобы выказать свое почтение человеку, которого когда-то считал братоубийцей и узурпатором.

Вскрикнув от ужаса, Клэр вперила взгляд в алтарь, на котором горела свеча: «Прошу тебя, Боже, укажи мне верный путь, чтобы не осудить безвинного и не послать на смерть моего мужа!»

У них был выбор. Они могли пойти к Эйдо и прямо высказать ему свои подозрения. Клэр могла бы пообещать не раскрывать его преступлений, если он раскается и не будет больше грешить. В сущности, Эйдо — неплохой человек, только трусливый и от страха способный на безрассудство. Клэр вспомнила, как он искренне скорбел о смерти отца, как проклинал свою судьбу. В чем-то они с отцом очень похожи.

Но бешеная собака, загнанная в угол, начинает кусать всех подряд.

Может, ей самой убить его и спасти таким образом Ренальда от участия в поединке? Однако это было бы настоящим преступлением, пусть и совершенным из благих побуждений. Она не вправе взять на себя роль Господа в восстановлении справедливости.

Итак, самое правильное — это публично обвинить Эйдо и положиться на волю Господа.

Клэр обернулась к Фелиции, которая терпеливо ждала решения племянницы. Не зря же она сюда приехала! Конечно, Фелиция хотела попасть ко двору, но кроме того, она гордилась собой, проявив сообразительность. Не исключено, что ее беспокоила судьба Клэр и она действительно стремилась спасти ей жизнь.

Пусть бы уж Эйдо оказался злодеем, которого следовало стереть с лица земли. Потому что если это не так, то Клэр возьмет грех на душу, оклеветав его. Да еще подвергнет опасности Ренальда. Конечно, во имя собственного спасения и восстановления справедливости, но тем не менее…

— Ну? — спросила Фелиция. — Я вижу, что ты уже десять раз все обдумала. И что же решила?

— Надо рассказать все Ренальду.

— А потом, наверное, королю. — Фелиция с улыбкой представила себе, как король Англии будет поражен ее отвагой и красотой.

На помосте, освещенном лучами восходящего солнца, собрались хмурые мужчины, а также Клэр и Фелиция. Их призвали сюда как главных обвинителей. Ренальд пытался взять эту роль на себя, но король воспротивился. Никакого наказания леди из Саммербурна не понесут, если их обвинения основаны на истине, но любой обвиняемый вправе встретиться лицом к лицу со своим противником.

Фелиция, казалось, с нетерпением ожидала поединка.

Клэр готова была расплакаться от жалости к Эйдо, который, хотя и настаивал на своей невиновности, отказался от испытания наотрез, проявив постыдную трусость.

Ренальд был мрачнее тучи, и Клэр не винила его. Ясно ведь, что ему не хочется принимать участие в том, что ему навязывают. Клэр хотелось обнять Ренальда, утешить его, но они не виделись со вчерашнего вечера. Поединок считался делом священным, поэтому воины целый день провели в уединении, молясь о том, чтобы Господь придал им силы и восстановил справедливость.

Сердце Клэр сжалось, когда она вспомнила о том, каким увидела Ренальда впервые в жизни. После ночи скорби по убитому им лорду Кларенсу и длительного путешествия в непогоду он предстал перед семьей своей жертвы. Почему она не разглядела тогда его душевных страданий?

Она не находила себе места от тревоги. Что, если они ошиблись? Что, если Эйдо невиновен?

Клэр поделилась своими страхами с Ренальдом.

— Ерунда! То, что он виновен, у него на лбу написано.

— Но у нас нет полной уверенности. Я умру, если он победит.

Ренальд рассмеялся и прижал ее к себе.

— Если ты не веришь в меня, верь в Бога. Он не допустит, чтобы на поединке чести погиб невиновный.

Его вера поразила и пристыдила Клэр. Она вмиг успокоилась и опустилась в кресло на помосте.

Она с трудом перенесла поединок, который рыцари устроили для развлечения. Теперь ей предстояло присутствовать при настоящем бое, который приведет к смерти одного из участников.

Наконец воины вошли в круг, и сердце замерло у нее в груди. Фитцроджер сел рядом с ней и взял ее за руку, чтобы хоть как-то поддержать. Клэр хотелось припасть к его плечу, но она должна была держаться достойно ради благополучия Ренальда.

Вооруженные рыцари окружили поле боя живой стеной. По приказу короля зрителей на поединок не допустили.

Теперь Ренальд вновь превратился в безжалостного волка. Господи, и зачем она толкнула его на это?

Эйдо вынужден был принять вызов, в противном случае его ждало бы изгнание. С отчаянием тонущего человека Эйдо схватился за единственную возможность сохранить свое положение.

Он был бледен, его глаза испуганно шарили по сторонам в поисках спасения. Клэр жалела его и его семью. А каково Ренальду драться с трусливым противником?! Это все равно что сворачивать шею гусю.

А вдруг они ошиблись и Эйдо с Божьей помощью победит?

Соперники остановились перед королем. Вперед вышел глашатай.

— Лорд Эйдо, шериф из Дорсетшира, призванный именем короля хранить закон и порядок, обвиняется в убийстве своего слуги Грегори и Ульриха из Саммербурна, а также в попытке убийства леди Клэр из Саммербурна и в лесном разбое. Лорд Эйдо, шериф из Дорсетшира, каков будет ваш ответ?

— Невиновен, — хрипло отозвался тот.

— Кто выступит со стороны обвинения?

— Я, лорд Ренальд из Саммербурна, — твердо отозвался Ренальд. — Я требую суда, как господин Ульриха и законный супруг леди Клэр.

— Вы оба призываете в свидетели Господа? Согласны ли вы стать Его орудием в установлении справедливости?

— Да. — Ответ Эйдо прозвучал неуверенно, почти безнадежно. Это, безусловно, являлось доказательством его вины.

Господи, только бы все поскорее кончилось! В круг вышел священник и протянул воинам крест для поцелуя, после чего окропил их святой водой и прочитал молитву. Когда священник благословлял их, Эйдо заметно вздрогнул.

— Пусть Господь своей волей установит справедливость! — сказал король и взмахнул рукой, отдавая приказ начать поединок.

Рыцари обнажили мечи и шагнули навстречу друг другу. Довольно долго ничего не происходило. И вдруг колени у Эйдо подогнулись, и он выронил и щит, и меч.

Что это, мольба о пощаде? Но в таком поединке пощады быть не может!

Подойдя к шерифу, Ренальд ударом меча снес ему голову с плеч.

Клэр в ужасе смотрела на обезглавленное тело, лежащее в луже крови. Ренальд отдал свой меч Джошу, чтобы тот его почистил, и направился к королевскому трону, перед которым опустился на колено.

Король поднял Ренальда с колен и поцеловал его.

— Мы благодарим вас за службу и защиту справедливости! — С этими словами он покинул помост в сопровождении знатных лордов.

Фитцроджер за руку подвел Клэр к Ренальду, который вовсе не выглядел счастливым.

— Я хочу достать себе такой же меч, — сказал он Ренальду. — А пока провожу леди Фелицию в покои. Значит, ты думаешь, что Уолтер из Дэвентри подойдет?

— Да, он сильный мужчина и фаворит короля. У него есть дети от первого брака, но только девочки. У Фелиции будет шанс родить ему наследника. Он справедлив, но не станет терпеть капризов и глупостей.