Глава 19

Клэр размышляла, красив Фитцроджер или нет. Он был пластичен и могуч, но тяжелый подбородок и шрамы на лице придавали его внешности что-то зловещее.

Если Ренальд казался высеченным из гранита, то Фитцроджер — из черного мрамора.

Однако это не помешало ему ласково улыбнуться Клэр, после чего они с Ренальдом по-дружески обнялись. Они походили на братьев, и Клэр подивилась такому сходству. Впрочем, ее тронуло искреннее изъявление чувств двух воинов.

Имоген расцеловала Клэр и, обняв ее, повела вверх по лестнице.

— Теперь все хорошо, я надеюсь? Представляю, что тебе пришлось пережить! Все скорбят о твоем отце. А что случилось с твоими волосами? Как странно! Я вот теперь отращиваю свои и должна признаться, что отрезать их гораздо проще, чем вернуть в прежнее состояние. Королева очень обеспокоена.

— Твоими волосами? — удивилась Клэр. Имоген всегда была болтушкой и, похоже, совсем не изменилась.

— Нет! — хихикнула Имоген. — Вашим бракосочетанием! Вернее, первой брачной ночью! Она обожает свадьбы. Пойди и представься ей.

За всей этой суетой Клэр совсем забыла, что ей предстоит увидеться с Генри Боклерком. Хорошо, что дала Ренальду клятву, которая связывала ее. Присев в глубоком реверансе перед королевским троном, Клэр выпрямилась и взглянула прямо в глаза Генри. Внешне он нисколько не изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Темные волосы и яркие глаза делали его лицо и привлекательным, и безжалостным в одно и то же время.

— Леди Клэр, мы рады приветствовать вас! Займите место рядом с нами.

Клэр повиновалась и присела на стул рядом с троном.

— Как дела в Саммербурне, милорд? — спросил король Ренальда.

— Хорошо, сир. Позвольте представить Томаса, сына лорда Кларенса.

Томас покраснел — то ли от смущения, то ли от волнения. Клэр вдруг забеспокоилась, не выкинет ли он какой-нибудь номер, но Томас встал на одно колено, как того требовал ритуал, и поклонился.

Король подался вперед и поднял его голову за подбородок.

— Малыш Томас, ты вырос и превратился в красивого юношу. Согласен ли ты быть пажом при моем дворе?

Клэр заметила, что взгляд короля пристален и пытлив. Генри искал в глазах Томаса мятежные искорки.

Томас нахмурился и ответил не сразу. У Клэр упало сердце.

— Я не знаю, сир. Я не знаю, что меня ожидает.

— Разумные слова! — рассмеялся Генри. — Тебе нравятся лошади и соколиная охота? Нравится драться на мечах?

— Да, сир.

— Тогда тебе понравится при дворе, если ты, конечно, будешь послушным и трудолюбивым. — Король щелкнул пальцами, и его паж того же возраста, что и Томас, опустился рядом с ним. — Бруно, это Томас из Саммербурна. Позаботься о нем.

Через минуту Томас ушел, он стал частью королевской свиты. Клэр боролась с желанием удержать его, обнять, прижать к себе.

— Я не оставлю его своей заботой, — успокоил ее Генри, видя, как она встревожилась. На память ей пришли слова Ренальда. Король, видимо, действительно намеревался выполнить свое обещание, хотя Клэр не сомневалась, что его замучила совесть. — Помните, я называл вас «ангелами Саммербурна»? — продолжал Генри, внимательно изучая ее лицо.

— Да, сир. Как в легенде о Папе Григории.

— Верно. Именно ее я вспомнил, когда увидел вас впервые на коленях у вашего отца. Вы были на редкость хорошенькими и очень похожи на настоящих англичан. Вы же знаете, что я родился в Англии и жена у меня англичанка. — Он ласково погладил руку своей светловолосой супруги. — Возможно, дети у нас тоже будут похожи на маленьких ангелочков.

Пока Клэр раздумывала над тем, что ответить, Генри заговорил снова:

— Кстати, мне не нравится эта новая мода, когда благородные дамы обрезают себе волосы, — нахмурился он.

Клэр с Имоген невольно переглянулись.

— И еще мне не нравится вольнодумие, которое в последнее время так сильно развилось в среде благородных девиц. Полагаю, леди Имоген сделала правильные выводы из полученного урока.

Клэр подивилась тому, что при упоминании о наказании плетьми Имоген лишь застенчиво улыбнулась.

Генри укоризненно покачал головой и поднес к губам руку жены.

— Вам обеим следует брать пример с моей милой женушки.

Королева Матильда действительно была на редкость хороша — свои длинные, до пят волосы она носила с необычайным достоинством.

— Какой стыд, леди Клэр! Почему у вас такие короткие волосы? — сказала королева. — Впрочем, волосы отрастут. А вот бедняжка Имоген покрыла себя несмываемым позором.

Клэр не сразу заметила, что на щеке у Имоген белеет шрам. Неужели ее муж так жесток?

Клэр снова оказалась во власти сомнений. Этот мир казался ей таким же нереальным, как те картинки, которые она рисовала на пергаменте. Король производил впечатление добрейшей души человека, хотя все знали, что он жесток и беспощаден. Гибель лорда Кларенса — лучшее тому подтверждение.

Королева выглядела довольной и счастливой, хотя вышла замуж за Генри по принуждению. Единственная причина, по которой ее выбрал Боклерк, состояла в том, что в ее жилах текла кровь древних королей Британии.

С губ Имоген тоже не сходила улыбка, несмотря на то что ее пороли и истязали. Несмотря на то что она пыталась сбежать от мужа и поплатилась за это изуродованным лицом. Может быть, она притворяется потому, что боится еще более жестокого наказания?

Какая судьба ждет их с Томасом?

— Если позволите, сир, — сказала Имоген, — я отведу леди Клэр в комнату, отдохнуть перед ужином. Она, должно быть, устала с дороги.

Оказывается, Клэр уже довольно давно сидела в полном молчании, с встревоженным лицом.

Королева протянула к ней руку и погладила по голове, как собаку.

— Конечно. Новобрачная должна восстановить силы перед завтрашней ночью.

Клэр поднялась и сделала книксен, радуясь возможности удалиться.

Завтрашняя ночь. Как назло, к ней вернулись сомнения.

Имоген отвела Клэр наверх, где находились комнаты дам. Они прошли через анфиладу залов и оказались в маленькой спальне. Здесь было место только для кровати и скамеечки, которая стояла возле окна. Однако повсюду были развешены пучки ароматных трав, а драпировки на окнах поражали роскошью.

— К сожалению, когда король со свитой здесь, нам приходится тесниться. Если бы эта постель не предназначалась для твоей первой брачной ночи, тебе пришлось бы делить ее по меньшей мере с пятью дамами.

Опустившись на скамеечку, Клэр вдруг почувствовала невероятную усталость.

— Я все еще не уверена…

— Не уверена? — воскликнула Имоген. В ее голосе послышались резкие нотки, возможно от страха. — Но король благословил ваш брак!

— Имоген, скажи, что произошло между тобой и твоим мужем? — спросила Клэр, отпустив служанок.

— Ты о чем? — Имоген присела на край постели.

— О вашем браке. Ты вышла за него по принуждению?

— Не совсем… Не думаешь же ты, что меня волоком тащили к алтарю, а я кричала и сопротивлялась? Нет. Мне нужен был человек, который в состоянии защитить меня, а Фитцроджер — прекрасная партия.

— Значит, ты не смогла отказаться?

— Нет! — усмехнулась Имоген. — Но потом я уже и не хотела отказываться.

— Ты любишь его?

— Конечно.

— Но ведь он бил тебя плетьми!

Имоген села на кровати, скрестив ноги.

— Кто тебе это сказал? Интересно, что за историю рассказывают по этому поводу?

— Я слышала, что ты ударила его, а он в наказание запер тебя и избивал плетью.

— Любопытно! И в основном верно, — кивнула Имоген, радостно улыбаясь. — В общем, если вкратце… Ты знаешь о том, что Арнульф из Варбрика, брат де Беллема, взял нас в плен?

Клэр покачала головой. Впрочем, она слышала, что Варбрик слывет настоящим чудовищем, как и его брат.

— Это было ужасно!.. Но когда мы освободились и Варбрик оказался в нашей власти, Фитцроджер решил сражаться с ним насмерть. Знаешь, одна из этих мужских штучек. Я пыталась его отговорить, но он не желал ничего слушать. Тогда мне пришлось оглушить его.

— Ты сомневалась, что он победит? Ренальд говорит, что Фитцроджер непобедим.

— Конечно, так оно и есть. Но тогда он был ранен. И потом, мне казалось глупым предоставлять Варбрику хотя бы небольшой шанс на победу. Ты же знаешь мужчин… — пожала плечами Имоген.

Клэр не была уверена в том, что она их знает, но кивнула, чтобы поддержать разговор.

— И что же случилось потом?

— После того, как я убила Варбрика…

— Что?!

— Я приказала своим людям пристрелить его, — небрежно махнула рукой Имоген. — Потом Ренальд отвез меня в Клив. Это замок Фитцроджера…

— Ты хочешь сказать, он тебя туда заточил?

Имоген рассмеялась:

— Бедный Ренальд! Как ты можешь так плохо думать о нем? Просто он не хотел, чтобы Фитцроджер, придя в себя, дал волю слепой ярости. Наверное, он был прав, хотя мне не хотелось оставлять мужа в таком состоянии.

Клэр в полной недоумении провела ладонью по лицу.

— А когда Фитцроджер поправился, он, должно быть, привлек тебя к суду и наказал плетьми?

— Нет. Король судил меня, и то только потому, что его вынудили бароны. Это они хотели отомстить мне. И еще… — лукаво подмигнула она, — мужчинам по какой-то причине не нравятся женщины, которые могут ударить своего мужа, чтобы заставить его посмотреть правде в глаза.

Клэр засмеялась:

— Надеюсь, порол тебя не лорд Фитцроджер?

— Это серьезное преступление. Мало того, что я напала на мужа, но еще и подняла руку на вассала короля! А это все равно что нанести оскорбление самому королю!

Клэр осенила себя крестом.

— Но даже если так…

— Он сделал это чисто символически. Всего один удар, и то через одежду. — Имоген подняла глаза. — Господи, как же он был зол на меня! Ведь ему бы не пришлось этого делать, если бы я согласилась дать клятву.

— Клятву?!

— Никогда больше так не поступать. Генри предоставил мне шанс избежать наказания. Но я буду и дальше так поступать! Лучше пусть меня бьют кнутом, чем я похороню своего мужа. А грех клятвопреступления я на душу не возьму.

— Конечно… — Клэр смотрела прямо перед собой, пытаясь осмыслить слова подруги. Все так похоже на случай с отцом! Отец тоже отказался дать лживую клятву, но Генри не захотел наказать его символически.

И вдруг ее осенило. Генри рассердился на отца за то, что он вынудил его устроить поединок. Генри — и Ренальд. Теперь понятно, почему Ренальд тоже сердился на отца.

Так же как Фитцроджер злился на жену за то, что она вынудила его взять в руки плеть, так и Ренальд не мог простить отцу того, что стал его убийцей.

Более того, если бы Клэр попыталась остановить отца, удержать его физически, как Имоген удержала мужа, возможно, трагедии удалось бы избежать.

— Я совсем заболтала тебя, а тебе нужно отдохнуть, — поднялась подруга. — Сейчас пришлю твоих служанок.

— Нет! — Клэр схватила ее за руку. — Я совсем не устала. Просто твоя история заставила меня задуматься об отце. — Она не готова была открыто высказать свои мысли, поэтому заговорила о другом: — Я люблю Ренальда, но все еще не могу смириться с тем, что он убил моего отца.

— Я бы тоже не смогла. Но это был честный поединок.

— Очень уж необычный!

— Перед Господом все равны.

— Ты правда в это веришь? — Клэр чувствовала себя утопающим, отчаянно хватающимся за соломинку.

— Конечно. А ты разве нет?

— Да. Именно поэтому я не понимаю, почему отец проиграл этот бой. — Клэр следовало бы помалкивать, но она испытывала острую необходимость посоветоваться с кем-нибудь. Понизив голос до шепота, она произнесла: — Я все еще верю в то, что король убил своего брата, вот в чем дело. А потому, если бы Господь действительно проявил свою волю в этом поединке, отец должен был бы победить.

Имоген откинула волосы со лба.

— Насколько я знаю, поединок состоялся по другой причине.

— По другой? — удивилась Клэр. — По какой же?

— Твой отец мятежно заявил, что король не имеет прав на трон.

— Это одно и то же.

— Не совсем. Это как-то связано с выборами и общественным согласием. Я точно не знаю. А тебе бы хотелось, чтобы Англией правил граф Роберт со своими прихлебателями вроде де Беллема? — Клэр не ответила, а Имоген сокрушенно покачала головой. — Снова я заболталась! Позову твоих служанок.

Клэр внезапно поразила новая мысль, сверкнувшая, как лучик надежды, на темном горизонте ее сомнений.

— Подожди! Скажи, пожалуйста, а откуда у тебя шрам на щеке?

Имоген задержалась у двери и коснулась белой полосы на лице:

— Думаешь, это сделал Фитцроджер? Бедняга! Все считают его чудовищем, а на самом деле он вовсе не такой. Он может быть жестоким, но только если есть основания для этого.

Да, Имоген сильно изменилась!

— Шрам у меня с тех пор, как я пыталась бежать от людей Варбрика, — продолжила она. — Я разбила светильник и поранилась осколком. — Имоген улыбнулась. — Как же я боялась, что Фитцроджер разлюбит меня из-за шрама! Он выглядел отвратительно, пока не побелел. Да к тому же еще волосы… А он сказал, что сам весь в шрамах и не видит в этом ничего страшного. Он добрый человек. И Ренальд тоже. Только Ренальд намного мягче.

Имоген ушла звать служанок. Клэр осталась сидеть возле кровати, раздираемая противоречиями. Будущее представлялось ей безнадежным.

Ренальд и Фитцроджер прогуливались по стене. В переполненном замке только здесь можно было уединиться и спокойно поговорить, поскольку стражники держались от господ на подобающем расстоянии.

— Ты жалеешь, что согласился драться вместо меня? — спросил Фитцроджер, облокотившись на бойницу.

— Нет, — чуть помешкав, ответил Ренальд. — Я люблю ее.

— Заметно. А что тебя беспокоит?

— Скорее, пугает, — усмехнулся Ренальд. — Я заставил ее поклясться, но… Она до сих пор верит, что король убил своего брата.

— Ну и что, многие в Англии так думают.

— Но она считает, что обвинения ее отца в адрес Генри были справедливыми. А поединок нечестным. Она ненавидит меня за него, — признался Ренальд и рассказал ему о том, что случилось во время праздничного ужина по поводу их с Клэр помолвки.

— Солсбери встал на неверный путь.

— Я обещал Клэр ничего не предпринимать против него. Он ее крестный отец.

— Возможно, это к лучшему. Генри хочет все уладить и всех помирить, а не рассорить.

— По крайней мере нападение на пути сюда убедило Клэр в том, что военное искусство полезно. Но что, если она не выдержит и бросит Генри в лицо обвинение в убийстве отца?

— Она клялась этого не делать?

— Я вынудил ее. Сказал, что сломаю ей ногу, если она не согласится. А что мне оставалось делать? Отказаться от королевского «приглашения»? Или запереть ее и сказать Генри, что она больна? Ее слуги наверняка освободили бы ее.

— И ты смог бы? Я имею в виду — искалечить ее?

— А ты? — нанес встречный удар Ренальд.

— Да, — твердо ответил Фитцроджер после раздумья. — Так же как Имоген снова оглушит меня, чтобы не пустить драться. Любовь заставляет нас делать странные вещи. Кстати, если говорить о любви…

В лице Фитцроджера мало что изменилось при виде Имоген, которая поднялась к друзьям на стену. Она встала рядом с мужем, придерживая накидку на сильном ветру.

— Ренальд, рада тебя известить, что я рассказала твоей жене о своем безрассудстве и наказании, за ним последовавшем. Похоже, я развеяла часть ее страхов и сомнений. Клэр считала, что это муж так меня покалечил. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Кажется, ты тоже чем-то сильно озабочен, мой друг.

— А ты беспечна и прекрасна, как розовый бутон.

— Бутон распустится через три месяца, — радостно улыбнулась Имоген и прижалась к плечу мужа. — Хотя пока живот совсем незаметен.

— Мои поздравления.

Фитцроджер ласково погладил ее вьющиеся локоны. Имоген потерлась щекой о его ладонь. Надо же, а ведь они тоже начали с жесточайшей вражды! Правда, между ними не стояла смерть…

— Я думаю, завтра она захочет осуществления брачных отношений, — сказал Ренальд.

— Похоже, тебя это не очень радует, — удивленно приподнял бровь Фитцроджер.

— Брачная ночь ничего не изменит, если она по-прежнему будет считать меня убийцей, — грустно улыбнулся Ренальд. — Если бы у меня были мозги, я бы схватил ее и отнес в кусты, когда она этого хотела там, на дороге, после того как мы отбились от бандитов.

— Когда поблизости разгуливал убийца? Очень умно! Кстати, как ты думаешь, кто за всем этим стоит?

— Понятия не имею. У кого есть причина желать смерти Клэр? И потом, ее легко могли убить стрелой. Зачем было хватать и тащить куда-то?

— Может, хотели изнасиловать? — предположила Имоген. — Впрочем, нет. Они должны были понимать, что у них не будет на это времени. А вдруг ее с кем-то перепутали?

— Слава Богу, что она избежала опасности!

— Ой ли? Клэр сказала, что тот, который подкупил бродяг, говорил с нормандским акцентом. Возможно, он здесь, в замке.

— Я приставлю к ней стражника на то время, когда она будет одна, — сказал Фитцроджер.

— Она редко будет одна.

— Как приятно видеть еще одного мужчину, оказавшегося во власти женщины!

— Не забывай, что я здесь. — Имоген шутя ткнула его локтем в бок.

— Ты меня соблазняешь? — Фитцроджер повернул ее к себе лицом.

— В ближайшие три ночи мы не сможем оказаться вместе в постели…

— Это верно. Придется выкроить время в течение дня. Ренальд, уйди!

— Я еще о многом хотел с тобой поговорить, — усмехнулся тот.

— Уйди — или умрешь! — страстно глядя на жену, отозвался Фитцроджер.

Уходя, Ренальд услышал за спиной голос Имоген:

— Здесь слишком людно. Мы не можем…

Ренальд усмехнулся, не сомневаясь, что друг найдет выход.

Клэр проснулась в темноте, в незнакомой комнате и не сразу вспомнила, где находится. Вероятно, она прилегла на кровать и задумалась, а потом незаметно для себя самой заснула. Прямо в одежде.

Рядом на кровати кто-то спал. Клэр предположила, что это ее горничные, и потрясла ближайшую за плечо.

— А? Что такое?.. О, леди!

Клэр узнала голос Марии:

— Мне нужно в уборную. Где это?

— Здесь есть ночная ваза. — Мария слезла с кровати и заодно разбудила Присси.

— Вам нужно что-нибудь еще, леди? — спросила та, зевая спросонья.

— Хорошо бы поесть.

— Ужин в комнате. — Присси достала откуда-то коробку и протянула ее Клэр. — Вот хлеб и сыр, леди. И еще есть разбавленное водой вино.

— Можете отправляться спать. Я поем сама.

Девушки забрались обратно в постель, и через минуту из темноты донеслось их сладкое похрапывание.

Клэр присела на край кровати и стала ужинать, погрузившись в размышления.

Итак, многое теперь для нее прояснилось. Ее отец боролся за восстановление справедливости, его волновал вопрос о том, по праву ли Генри занимает трон Англии. Может быть, если бы он обвинил короля в братоубийстве, то выиграл бы поединок с Божьей помощью? А право короля на престол не связано напрямую с тем, как погиб его предшественник.

И как она сразу не подумала?!

В истории человечества цари часто завоевывали власть силой или хитростью.

А об английских законах Клэр знала побольше, чем Имоген. Короля избирали знатные лорды королевства, принимая во внимание пожелания его предшественника. Как правило, корону получал старший законнорожденный сын, но в любом случае его права следовало ратифицировать выборами.

Итак, были ли у Генри Боклерка права на трон? Ренальд говорит, что его выбрали лорды и благословила церковь.

А еще стоило прислушаться к словам Имоген. Действительно, кому понравилось бы, чтобы Англией правил Роберт Нормандский при поддержке таких головорезов, как де Беллемы?

Таким образом, на вопрос отца: «Имеет ли Генри право на трон?» — получается ответ: «Да, имеет». Генри выбрали знатные лорды и поддерживает большинство его подданных. Он приносит стране благо, и это факт общепризнанный.

Выходит, отец погиб бессмысленно, принеся себя в жертву ложной идее.

Как жаль, что она не понимала этого раньше! Тогда она набралась бы смелости и, подобно Имоген, силой удержала бы отца, вставшего на путь, ведущий к погибели. Теперь же ей остается лишь отринуть сомнения и перестать заниматься самоистязанием. Она никогда не забудет, что именно Ренальд поразил ее отца своим ужасным мечом, но теперь хотя бы ясно, почему он не раскаивается. Потому что не считает свой поступок преступлением.