Глава 4

Крессида еще раз оглядела себя в зеркало. Ей сейчас так кстати были бы простое повседневное платье, чулки и крепкие башмаки. Теперь, когда она была одета, босые ноги выглядели особенно странно. Надо попросить миссис Баркуэй найти какую-нибудь шаль, чтобы прикрыть глубокий вырез. Ну что ж, ей пока не предстоит выходить в свет.

Крессида подошла к окну и оглядела двор. Возможно, ей следует сбежать, пока есть шанс. Бедняки же ходят босыми. Может, и она сможет.

Дверь открылась. Крессида резко обернулась – это была миссис Баркуэй. О Боже, она несла ее туфли! Крессида поспешила к ней.

– О, где вы нашли их?

– Они были у мистера Лайна, мисс. Я могу принести чулки из деревни, но это будут простые чулки.

Крессида надела зеленые шелковые туфли.

– Любые, это будет чудесно! У меня была шаль, но я потеряла ее. Нельзя ли раздобыть какую-нибудь вместо нее?

– Ах вы, бедняжка. Посмотрим, что мне удастся найти, мисс. Не хотели бы вы что-нибудь съесть или выпить? Не понимаю, почему вы должны голодать по прихоти герцога.

Крессида рассмеялась, ей хотелось обнять эту женщину.

– С удовольствием. Кофе, шоколад, чай. Если это не трудно. И немного хлеба.

– Я принесу это, а потом пойду в деревню. Ни одна женщина не обойдется без чулок и пары подвязок.

Крессида согласилась, чувствуя, что мир, в котором есть миссис Баркуэй, не может быть страшным. Вскоре она уже потягивала густой шоколад и наслаждалась булочкой, щедро намазанной маслом. Герцог здорово здесь устроился. Ведь несмотря на его простые манеры и скромный дом, он был знатного происхождения.

И зачем-то изображал из себя разбойника!

Девушка покачала головой от этой мысли, но она знала, что у богатых людей часто бывают причуды. Случалось, лорды изображали кучеров, так почему герцог не может играть роль разбойника? Хотя, конечно, это очень опасно.

Значит, он все-таки сумасшедший? Да, вчера ночью было полнолуние!

После тихого стука дверь распахнулась. Крессида вскочила – в комнату вошел герцог. Он был в дорожном платье – в темной куртке, кожаных штанах и сапогах. Штаны были заляпаны грязью, а его губы распухли.

– Боже милостивый! Вы дрались?

– Что навело вас на эту мысль? – Но тут он улыбнулся, затем вытащил платок, уже запятнанный кровью, и приложил к губам. – Кажется, вы хорошо отдохнули, Нимфа.

Кто он? Сумасшедший? Крессида терялась в догадках.

– Я позавтракала. Никто не знал, где вы и когда вернетесь.

Сент-Рейвен взглянул на ее тарелку.

– Это не завтрак. Я вернусь через минуту, и тогда поговорим.

Дверь за герцогом закрылась. Да, он довольно эксцентричен, но ей теперь придется иметь с ним. дело. Если бы она могла убедить его помочь ей, он стал бы подарком судьбы. Неужели она скоро окажется дома? Да, если сможет подчинить герцога своей воле.

Сент-Рейвен вернулся с большим подносом и поставил блюдо с яйцами и ветчиной на середину стола, добавил тарелку с хлебом, маслом и джемом, потом вазу со сливами. Затем настала очередь кофейника, чашки и молочника со сливками. Видимо, мужчины, настоящие мужчины, выезжающие спозаранку в поисках драки, имеют хороший аппетит.

Герцог сел напротив Крессиды.

– Вы чем-то шокированы? Это из-за того, что я люблю поесть?

– Из-за того, что вы, герцог, сами несете поднос.

– Глупости. – Он взял три яйца и большой кусок ветчины. – Пожалуйста, присоединяйтесь, если хотите.

Крессида налила себе шоколада.

– Пока я ем, расскажите мне вашу историю. Кажется, у меня сегодня день рыцарских подвигов.

– Еще одну девицу из беды удалось выручить?

Его губы дрогнули.

– Можно сказать и так.

Он безумец.

– В этом доме, должно быть, становится тесно.

– О, не беспокойтесь, я спрятал ее в другой своей резиденции. Теперь я слушаю ваш рассказ, мисс Как-вас-там. – Он снова набросился на еду.

Крессида волновалась, но ей нужна была помощь, и поэтому пришлось выдать версию, близкую к правде.

– Лорд Крофтон украл одну вещь у моей семьи, и она находится в Стокли-Мэнор. Мне нужно попасть туда, чтобы вернуть ее родителям.

Герцог жевал, слушая ее.

– Если он украл что-то у вас, обратитесь к властям.

– Он – пэр. Вряд ли мне поверят.

– Стоит попробовать, не правда ли, прежде чем отдаваться Крофтону?

Это больно задело ее, но он был прав.

– Ну хорошо. Он выиграл ее в карты – так точнее.

– Сжульничал?

Это не приходило ей в голову раньше. Она нехотя покачала головой:

– Не думаю.

– Тогда эта вещь его, все честно.

– Нет, не его!

Он налил себе кофе и добавил сливок.

– Почему бы вам не рассказать мне правду? Мы все равно до нее доберемся, только потеряем время.

Крессида вскочила.

– Вы не имеете права требовать этого от меня, сэр! Я могу уйти отсюда, когда захочу.

– Боюсь, что нет. – Он отрезал еще кусок ветчины.

– Вы не можете держать меня здесь как пленницу!

Он только поднял брови и засунул кусок ветчины в рот.

Крессида вскипела и бросила взгляд на тяжелый серебряный чайник с шоколадом. Но тут же заставила себя успокоиться. Она не добьется своей цели, ударив его. Только одно имеет значение, напомнила она себе, только одно – осуществление ее плана. Девушка снова села.

– Мое имя – Крессида Мэндевилл, ваша светлость. Мой отец – Артур Мэндевилл. – Она надеялась, что это имя знакомо герцогу, но напрасно. Неудивительно. Даже в Лондоне Мэндевиллы и герцог Сент-Рейвен вращались в разных кругах. – Он двадцать три года прожил в Индии и недавно вернулся домой.

– Набоб?

– Да.

– Вы тоже жили с отцом в Индии?

– Я родилась там, но моя мать не переносила местный климат, поэтому мы обе вернулись домой, когда мне не было и года.

– Ваш отец навещал вас?

– Нет.

Брови поползли вверх.

– Интересное воссоединение.

Это, подумала Крессида, было еще мягко сказано, хотя ее мать спокойно отнеслась к такому решению отца.

Герцог продолжал есть, но теперь девушка полностью завладела его вниманием. Она же была рада рассказать правду хоть кому-нибудь.

– Имея богатство и дворянский титул, мой отец хотел занять достойное место в обществе. Он купил маленькое поместье Стокли-Мэнор и снял дом в Лондоне, где бы мы могли начать жизнь, полную удовольствий и развлечений.

– Моя дорогая мисс Мэндевилл, я уверен, что вы ничего не знаете о развлечениях.

Она встретилась с его насмешливым взглядом.

– А после прошлой ночи, ваша светлость?

Улыбка тронула его губы.

– Возможно, кое-что вы теперь узнали.

Его распухшие от удара губы не стали менее привлекательными, а улыбка сделалась озорной…

– Продолжайте ваш рассказ, мисс Мэндевилл. Хотя я могу и сам угадать. Ваш отец стал игроком и проиграл Стокли-Мэнор Крофтону.

Она уставилась на него.

– Вы знаете об этом?

– Такие истории часты. Сколько потерял ваш отец?

Крессида опустила глаза и увидела, что ее кулаки крепко сжаты. Она разжала их и снова посмотрела герцогу в глаза.

– Думаю, ему недоставало острых ощущений в Индии. Возможно, он получал их, играя, но, кажется, так и не овладел искусством игры.

– Он потерял все?

Комок в горле почти лишил ее дара речи.

– Насколько нам известно, все, за исключением личных вещей, моих и моей матери.

Сент-Рейвен откинулся на спинку стула, попивая кофе.

– Ваш отец, конечно, знает о состоянии своих дел?

– У него случился удар. Он теперь лишился речи и слуха. Моя мать ухаживает за ним, но он угасает.

Он склонил голову.

– Мои соболезнования. Но я должен заметить, что, хотя это и грустно, Стокли и все, что там находится, принадлежит Крофтону.

Крессида не хотела говорить о семейной тайне, но она не видела другого выхода.

– Дело в том, ваша светлость…

– Сент-Рейвен, пожалуйста.

Она проигнорировала его слова.

– Дело в том, что у моего отца был тайник с драгоценностями. Он научился этому в Индии – умный человек всегда обращал часть денег в драгоценности на случай, если придется бежать. Отец рассказал мне об этом и даже показал, где спрятаны драгоценности. Я понимаю, что с точки зрения юридической эти драгоценности – часть Стокли, но не считаю, что они в самом деле должны достаться лорду Крофтону. Он понятия не имеет о них, и я уверена, что, если бы отец мог, он бы забрал их до того, как новый владелец завладеет домом.

Герцог поставил чашку на стол и снова наполнил ее.

– Увлекательно! Я понимаю соблазн вернуть ценности, но действительно ли из-за них стоит жертвовать собой?

– С их помощью жизнь нашей семьи устроится. Возможно, мой отец так и не поправится, но даже если это случится, сможет ли он заработать какие-то деньги? Моя мать хочет вернуться в Мэтлок. У нас дом там, он, к счастью, принадлежит матери. Однако без денег невозможно жить даже очень скромно, а мы уже почти все продали, что было можно.

Она коснулась ожерелья у себя на шее – скромная ниточка мелких жемчужин.

– Мама всегда была против дорогих подарков отца и против экстравагантных украшений.

– Вот видите, выходит, экстравагантность и красивая жизнь куда лучше. Но не мог ли ваш отец продать драгоценности, чтобы оплатить карточные долги?

Словно тисками он выдавливал из нее правду.

– Не думаю. Я проверила записи моего отца. Там видно все, в том числе его проигрыши…

– А что говорит ваша мать?

Крессида вздохнула.

– Возращение моего отца стало для нее большой радостью. Она очень любит его, но никогда не интересовалась его делами. Теперь же мама думает только о его выздоровлении.

– Значит, вы действуете в одиночку. Хотя теперь уже нет. У вас есть рыцарь.

Она настороженно посмотрела на него:

– Ваша светлость, я непременно должна вернуть эти драгоценности.

– Конечно.

– Любой ценой.

– Не думаю.

– Вы не имеете права приказывать мне!

Он устало поднял руку, протестуя.

– Всему свое время. Надо хорошо все обдумать. Если ваш отец берег эти драгоценности на крайний случай, то почему они были в деревне, а не в Лондоне?

Отличный вопрос! Несмотря на свою эксцентричность, герцог обладал острым умом.

– Я думаю, произошла ошибка. У моего отца было много индийских вещиц – к сожалению, большая часть их осталась в Стокли. Среди них была серия статуэток из слоновой кости, скорее всего драгоценности были в одной из них. Просто он взял в Лондон не ту статуэтку.

– Неосторожно. Они, наверное, похожи друг на друга?

– Да.

Он отхлебнул кофе.

– И все же нельзя поручиться, что он не проиграл драгоценности, не заложил их?

– Уверена, что кто-нибудь из его знакомых знал бы, что он поставил драгоценности на карту. То, что он игрок, не было секретом ни для кого, ваша светлость. Что же касается ломбарда – думаю, об этом было бы сказано в его записях. Он записывал все.

– Но может ли быть, чтобы такой человек перепутал статуэтки?

– Он немного близорук. И он в самом деле взял в Лондон одну статуэтку, только одну. Зачем, если он не был уверен, что в ней – его сокровища?

Он кивнул:

– Логично.

– Более того, мой отец не сошел с ума, когда проиграл Крофтону. Он вернулся домой к завтраку и выглядел как обычно, только уставшим. Мама устроила ему скандал и сказала все, что думала о его образе жизни.

От этого воспоминания и от связанного с ним отчаяния матери у Крессиды в горле встал ком. Хотя, если честно, отец заслужил эти упреки.

– Моя мать позже пошла к отцу просить прощения за несдержанность и обнаружила его в кабинете уже в том состоянии, в котором он пребывает до сих пор. Я прибежала позже, услышав мамины крики о помощи. Статуэтка валялась на полу, открытая и пустая.

– Значит, его драгоценности действительно были в одной из статуэток и должны были спасти его семью. То, что он забрал пустую, и подкосило его. – Он посмотрел на нее. – Вы не думали о том, чтобы просто проникнуть в ваш старый дом? Возможно, там есть слуги, готовые помочь вам.

Она покачала головой:

– Дом стоял пустой до того, как его купил отец, одна пожилая пара присматривала за ним. Эти люди уже уехали. Крофтон нанял себе слуг. Отец установил новые замки и решетки на окнах первого этажа. Когда он вернулся домой, то страшно боялся воров. Очевидно, их много в Индии.

– Их много и в Англии. Так где в Стокли-Мэнор мы должны искать статуэтки?

При слове мы в ее сердце затеплилась надежда.

– Если их не перенесли, то они в кабинете моего отца, на первом этаже, в задней части дома.

– Именно там все эти решетки и замки?

– Да, к сожалению.

Сент-Рейвен смотрел на девушку нахмурившись.

– Какую сделку вы заключили с Крофтоном? Статуэтку в обмен на вашу честь?

Это было бы слишком подозрительно и насторожило бы его.

Крессида была не в состоянии встретить взгляд герцога и стала смотреть, как играет свет на серебряном кофейнике.

– Я должна была получить все индийские вещицы моего отца. Это очень дорогие вещи, и Крофтон это понимал.

– Вы представляете себе, что бы вам пришлось делать за такую цену?

Она заставила себя поднять взгляд, хотя и чувствовала, что краснеет.

– Ваша светлость, я пошла бы на это в случае необходимости. Полагаю, моя невинность делала меня более притягательной.

– Вы удивительная женщина, мисс Мэндевилл, и страшно наивная.

– Но какой у меня был выбор? Сохранить мою добродетель и нежные чувства – и оказаться в работном доме? И увидеть мою мать там тоже?

– И все же жертва была бы чрезмерной.

Девушка помолчала, а затем призналась:

– Я надеялась, что мне не придется пройти через это.

– А! Вы, наверное, планировали попасть в дом, дав согласие отдаться Крофтону, затем схватить драгоценности и ускользнуть, прежде чем он причинит вам вред? Умно, но боюсь, что слишком оптимистично.

Он обращался с ней, как с ребенком.

– У меня был план. Я спрятала в сумочке жидкость, вызывающую рвоту. Я собиралась пожаловаться на то, что меня укачало, и выпить лекарство. Сомневаюсь, что кто-нибудь захотел бы переспать с женщиной, которую тошнит.

Герцог рассмеялся:

– Браво! И вам понадобилось совсем бы немного времени, чтобы забрать драгоценности и спастись бегством! – Он поднял кофейник с шоколадом и вылил остатки в ее чашку. Затем он поднял свою чашку: – Тост за находчивых, отважных женщин.

Крессида подняла чашку и чокнулась с ним, не удержавшись от улыбки. Ей было приятно, что герцог одобрил ее план. Облизав шоколад с губ, она сказала:

– Надеюсь, вы понимаете теперь, ваша светлость, что вовсе не помогли мне, украв меня у лорда Крофтона, а только помешали.

– Увы, нет. – Он поставил свою чашку. – Я ценю вашу храбрость, мисс Мэндевилл, но вы не знаете таких людей, как Крофтон. Возможно, ему и не захотелось бы использовать больную женщину, но он наверняка запер бы вас у себя, пока вы не поправитесь. Кроме того, вы были бы не одни с лордом Крофтоном в Стокли-Мэнор. Он устраивает прием.

– Прием? Он обещал, что не погубит меня в глазах всего света!

– Возможно, это правда. Это будет маскарад. Но у Крофтона он заканчивается вакханалией. Люди, посещающие его дом, уже пресыщены удовольствиями. Они требуют новизны. Боюсь, вы стали бы центром внимания всей компании. Довольно трудно заполучить в гости девственницу из приличной семьи, особенно отдающуюся по своей воле. Думаю, это развлечение Крофтон преподнес бы своим приятелям.

Крессиде стало дурно, она едва не упала в обморок.

– Господи! Прошу прощения! – Герцог подбежал к ней. – Я не должен был говорить вам этого.

В глазах девушки потемнело, но его твердая рука не дала ей упасть.

– Дышите! Все в порядке. Ничего этого с вами никогда не случится. Даю вам слово!

Эта надежная рука и эти уверенные слова помогли Крессиде. Она поднялась и взглянула на герцога со слезами на глазах.

– Я должна от всего сердца поблагодарить вас за спасение, ваша светлость.

Девушка протянула руку к кофейнику, но он был пуст.

– Подождите. – Герцог вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с графином и стаканами. – Бренди. Пейте!

Она никогда не пробовала бренди, но безропотно стала пить глоток за глотком. Постепенно девушка успокоилась. Она считала себя такой умной, полагала, что у нее все продумано! Но теперь… Была ли надежда для нее и ее семьи на спасение? Затем она вспомнила его слова.

– Сэр, вы сказали, что нам предстоит приключение?

Его глаза были полны решимости.

– Вы не можете отказать мне в доверии, мисс Мэндевилл. Кроме того, вы же не должны отправляться на оргию без опытного проводника.

Теперь его глаза смеялись.

Глава 5

Крессида думала о том, что герцог вращается в иных, чем ее семья, кругах. И люди в этих кругах весьма уверены в себе, но с гораздо более низкой моралью. А ее семья относилась к среднему классу. Не вершина светского Олимпа, но и не оскорбительное дно жизни.

– Мне нравятся вечеринки, где мужчины и женщины, по доброй воле, конечно, предаются чувственным удовольствиям с большей свободой, чем это принято в обществе.

Говоря это, Сент-Рейвен не выказал ни малейших признаков стыда.

– Полагаю, вас постоянно приглашают в злачные места. – Крессида сказала это довольно иронично, изобразив презрение.

– С таким кислым лицом, мисс Мэндевилл, я не смогу взять вас в гнездо порока.

– Я иду туда не развлекаться! – вспыхнула девушка.

– Вы сможете получить там несколько полезных уроков.

– Есть вещи, о которых лучше не знать.

– Да, вы Уэмворти. Определенно!

Это задело ее.

– А вы невыносимы!

– Я стараюсь. Ну же, мисс Мэндевилл, вы носите имя известного исследователя. – Он наклонился вперед, его сверкающие глаза бросали ей вызов. – Неужели же вы так нелюбопытны, что не хотите стать свидетельницей веселого и забавного маскарада? Разве вы сами не затевали опасной игры с Крофтоном, не придумывали, как одурачить его?

Девушка уставилась на герцога. Он как будто заглянул в тайники ее души. Хотя она шла на риск и побаивалась Крофтона, но в ней бурлило возбуждение, кипела жизнь – как никогда до этого.

Трис был уверен, что обеспечит безопасность мисс Мэндевилл, и ему хотелось увидеть этот мир ее изумленными глазами. Он решил загнать девушку ловушку.

– Конечно, нет особой необходимости вам появляться в доме Крофтона, – сказал он беззаботно. – Я готов отправиться в Стокли один и забрать драгоценности для вас. Это не будет слишком трудно.

Крессида закусила губу; неуверенность, искушение, отчаяние – все это ясно читалось на ее лице.

– Вы можете остаться здесь, в комфорте и безопасности, – продолжал герцог.

Девушка провела языком по пересохшим от волнения губам. Такие пухлые, мягкие губы, особенно они соблазнительны, когда влажные… Трис напомнил себе, что предстоящее приключение не сулит ему удовольствий с леди. Добродетельные дамы из Мэтлока были для него запретной темой.

– Это будет трусостью – бросить все на вас, – сказала Крессида.

– А может быть, мудростью.

Пусть она сама уговорит его взять ее с собой.

– Есть и практические соображения. Я знаю дом, а вы – нет. Я знаю, как выглядит статуэтка и как ее открыть.

– Вы могли бы рассказать мне это.

– Это нелегко описать, и у нас мало времени. – Она снова облизнула губы. – Возможно даже, что лорд Крофтон спрятал статуэтки.

– Хорошо, если вы считаете, что можете сделать это, то ваше присутствие будет полезным. Я могу гарантировать вашу безопасность. Но я не могу гарантировать, что вы не увидите того, что смутит вас.

Он увидел вспышку ее волнения; потом она нахмурилась.

– Итак, вы хотите пойти сегодня ночью? Ваше решение?

Крессида увидела его вопросительный взгляд. О да, она хотела пойти.

– Остаться здесь будет все равно, как если бы Веллингтон сидел в Брюсселе, попивая чай, пока бушевал бой под Ватерлоо.

Он встал.

– Вы смелая женщина! Очень хорошо, мы теперь должны разработать план действий, и первым делом необходимо сделать вас неузнаваемой. – Он дернул за шнурок колокольчика. – Как хорошо знает вас Крофтон?

– Не очень хорошо.

– Тогда как возникла эта необычная сделка?

– Он просил разрешения ухаживать за мной, но я заставила отца отказать ему. Этот человек не нравился мне, было ясно – он из тех, кто ищет богатых невест. – Крессида взглянула на герцога: – Я думаю, он мстит мне.

– Возможно, но вы не могли ничего поделать. И я полагаю, что он не заставлял вашего отца садиться за карточный стол.

Она вздохнула.

– Нет, и после случившегося несчастья он предложил мне шанс возместить потерю. Моя семья получила бы некоторые отцовские вещицы в обмен на мою благосклонность. Он пытался изобразить сострадание, выставить это добрым делом, негодяй. Я хотела выгнать его вон, но не видела другой возможности вернуть драгоценности.

– Это заставляет задуматься о том, насколько честной была игра с вашим отцом. Но об этом потом. Самым важным делом сейчас является ваш маскарадный костюм.

Он подошел к двери и позвал:

– Гарри!

Вошел молодой слуга. Крессида заметила его сходство с миссис Баркуэй.

– Ваша светлость, слушаю вас.

– Найди мне мистера Лайна.

Когда слуга ушел, герцог повернулся к Крессиде и оглядел ее.

– Вы сегодня выглядите по-другому… Что произошло с локонами?

Она покраснела.

– Они накладные.

– Боже всевышний! Но их отсутствие изменяет ваш облик. А если еще будет маска или вуаль… Да, решено! Где-то у меня есть костюм султана. Если вы оденетесь наложницей, то чадра закроет нижнюю часть лица, а маска – верхнюю, и вас не узнают. Вы могли бы распустить волосы…

Постучав в дверь, в комнату вошел еще один человек. Это был высокий, модно одетый мужчина со светлыми волосами. Девушка удивленно взглянула на герцога:

– Вы же собирались прятать меня подальше от чужих глаз, ваша светлость!

– Кэри уже видел вас, когда снимал ваши подвязки и чулки, – сказал он, очевидно, пытаясь ее смутить. – Мисс Мэндевилл, позвольте представить вам мистера Карадока Лайна. Кэри, это мисс Мэндевилл.

– Вы выглядите сегодня гораздо лучше, мисс Мэндевилл. Надеюсь, вы не слишком испугались?

– Спасибо, сэр. Все уже нормально.

– Мы не могли оставить вас в руках этого скользкого типа, мисс Мэндевилл. В самом деле. – Он повернулся к герцогу. – Что теперь?

Сент-Рейвен изложил ситуацию. Его друг высказал сомнение, стоит ли брать леди на такую скандальную вечеринку, но герцог его переубедил. Крессида отметила, что Сент-Рейвен привык всегда поступать по-своему.

– Итак, нам срочно нужен карнавальный костюм, – сказал он. – Что-то восточное, с чадрой.

– Там есть вещи… Остались, я думаю, – проговорил Лайн и вышел.

Через пару минут он вернулся и разложил на кровати пурпурные шелковые шаровары и блестящую пеструю блузу с короткими рукавами.

Крессида уставилась на одежду.

– Я не могу надеть шаровары!

– Это будет маскарад, мисс Мэндевилл. – Глаза герцога снова смеялись.

Девушка подошла к кровати и взяла блузу. Она показалась ей очень короткой.

– Из-под нее будет виден мой корсет!

Мистер Лайн покашлял.

– Думаю, вам придется обойтись без него. Мы могли бы поискать что-нибудь еще…

– Чепуха! – оборвал его герцог. – Это замечательный костюм, тем более что у меня есть костюм султана. Даме нужен головной убор и чадра, желательно непрозрачная. – Он внимательно посмотрел на Крессиду. – Маска, грим…

За мистером Лайном закрылась дверь – он пошел выполнять приказ. Но Крессида не могла подчиниться.

– Ваша светлость, я не надену эту одежду.

– Почему? Вы ведь даже не примерили ее.

– И не собираюсь! Я хочу надеть что-то более подобающее приличной женщине! Могу я одеться… монахиней?

Он громко рассмеялся.

– Поверьте мне, милая, если сегодня ночью вы хотите слиться с толпой, то чем менее прилично вы одеты, тем лучше. Понимаете, так меньше вероятность того, что вас узнают.

Она поняла, но все еще бунтовала.

– Как кому-то может прийти в голову, что я могу появиться на этом сборище?

– Конечно, в основном там будут продажные женщины, но и некоторые дамы получают удовольствие от диких забав. Незамужние леди там тоже бывают, хотя и нечасто. Главное, конечно, не вызывать подозрений.

Трис подождал ответа, но у Крессиды его не было. Теперь, когда она увидела костюм, то уже не была уверена в том, что хочет пройти через это.

– Это ваш выбор, – напомнил девушке герцог. – Мне нужно уладить пару дел, так что у вас есть время все обдумать. Лучше всего будет, если вы останетесь в этой комнате. Могу прислать вам книги для развлечения.

Все еще хмурая и смущенная, Крессида согласилась, и он ушел. Девушка взяла шаровары. Неужели она сможет появиться в них перед незнакомыми людьми? По крайней мере они были хотя бы непрозрачными. Она видела рисунки, изображавшие женщин Востока, на которых надеты шаровары из ткани тонкой, как вуаль. Эти же были довольно симпатичные, расшитые золотом, собранные внизу, на поясе перевязанные золотым шнуром. Крессида приложила их к себе и подумала, что они, наверное, будут ей впору.

Девушка взяла короткую блузу из пурпурной парчи, расшитую золотом. У нее были короткие рукава, глубокий вырез и пуговицы спереди. Как можно появиться на публике в таком виде, без сорочки, без корсета?

Девушка хотела сейчас же померить костюм, но перед ней встала все та же проблема – она не могла самостоятельно снять свое бальное платье.

В Мэтлоке все было по-другому. У них с матерью была служанка, но в основном платья были практичными и удобными, и они могли одеваться самостоятельно.

Мэтлок. Крессида бросила блузу на кровать и задумалась. В ее городе жизнь была такой гладкой и размеренной. Она жила в красивом доме, на средства, которые присылал отец. У нее и ее матери были друзья в Мэтлоке и прочное положение в обществе. В конце концов, ее родители находились в законном браке, и никто не мог намекнуть, что отсутствующий муж никогда не существовал. Множество добрых дел матери не давали им скучать. Летом устраивали концерты, спектакли, приемы.

Если их план сработает, она сможет вернуться туда. Даже если ее отец не поправится, они с матерью будут среди друзей, в знакомом окружении. Однако если план провалится, ни она, ни ее родные никогда не вернутся в Мэтлок.

Если бы только ее отец остался в Индии!

Если бы только он не пристрастился к игре!

Если бы только она заметила это и вовремя предотвратила беду!

Эти мысли вертелись в голове, как нож в ране. Ее увлек Лондон. Светские рауты вскоре наскучили, но город очаровал. Крессида стала думать, что ей бы хотелось выйти замуж за человека из этого мира. Не за бездельника аристократа, а за делового человека. Члена парламента, возможно, или даже члена правительства. Это было бы замечательно! Или за торговца. Ее привлекали не деньги, а увлекательное дело – поставил лес в одну страну, шерсть – в другую и специи в третью. Ее подруга Лавиния была обручена с капитаном корабля и мечтала побывать с мужем в далеких портах. Для Крессиды это было слишком смело, но и она хотела бы посмотреть мир.

Теперь с мечтами было покончено – если она не вернет драгоценности, ни один светский человек не женится на ней ради ее прекрасных глаз и накладных локонов.

Светское общество такое продажное! Жестокое, мелочное и злобное! Когда ее отец был богат, его навещали многие лорды и их жены, но с тех пор, как он проигрался и заболел, все словно испарились. Конечно, сейчас было лето, в это время Лондон пустел, но все же это доказывало, что истинных друзей у отца нет.

Кто-то постучал в дверь.

– Это Гарри, мисс!

Крессида открыла дверь, и слуга внес стопку книг и какую-то одежду. Он положил книги и, краснея, протянул ей белые чулки из хлопка, простые подвязки и кусок тонкой материи.

– Моя мамаша шлет это вам, мисс. Она надеется, что вещи подойдут.

Девушка посмотрела на чулки как на драгоценность.

– Конечно, подойдут! Обязательно поблагодари мать, за меня.

Гарри собрал остатки завтрака на огромный поднос.

– Вы позвоните в колокольчик, если вам что-нибудь понадобится, мисс.

Когда он ушел, Крессида сняла туфли, надела чулки и завязала их подвязками. Затем она села перед зеркалом, обернула треугольник тонкой хлопковой ткани вокруг плеч и заткнула концы за вырез платья. Наконец-то она пристойно одета!