Алла выслушала приговор. Сказала, что согласна на исследование. Автоматически пожала вялую руку врача с невидимыми ресницами. Вышла на улицу, чуть прихрамывая на левую ногу. Ей было совершенно все равно - куда идти, что делать сейчас. Завернула за угол построенного из красного добротного кирпича дома, где размещался праксис, села на лавочку. Слава богу, рядом не оказалось ни нахально целующихся влюбленных, ни бездомных в окружении огромных собак с жалостливыми карими глазами, ни тех, что на роликах - катаются везде, разве что только не по крышам и деревьям. Подумала -Тоню б сюда. Закрыла глаза и попыталась расслабиться - так, чтоб ни о чем не думать, ничто не анализировать. Захотелось пустоты и покоя, а они не являлись. И не было ни сил, ни энергии, чтоб просто встать и захромать прочь от наползавших картин.
      Вот Алла в своей квартирке, маленькой и уютной. Она просыпается. Рядом, с левой стороны, лежит Антон. С ним она провела ночь - последнюю, без нежности и секса. Алла поворачивается, хочет разбудить бывшего друга - не поцелуем, нет, просто дотронуться до плеча и сказать: "Эй, Анто-он, встава-ай, позавтракаем и пора на работу."
      Она протягивает руку, касается одеяла и тут же ее резко отдергивает, наткнувшись на что-то неестественное, мягкое, жуткое. Нервно тянет на себя одеяло. Под ним - скомканная пижама, набитая какой-то бесформенной массой, похожей на... А сам Антон? Вот его волосы, вот... Алла не может больше смотреть, отворачивается. Истерично пытается оттолкнуть от себя как можно дальше нечто, лежащее в ее постели. Затем вскакивает, с истошным криком распахивает входную дверь. Босая, в длинной футболке-ночнушке, несется по подъезду, почему-то наверх. И приходит в себя лишь через три этажа, представив на секунду, как жители десяти этажей, исходя ужасом и любопытством, вдруг начинают ломиться в ее квартиру.
      Тоня, ее соседка Тоня, в отъезде и потому помощи ждать было не от кого.
      Алла вернулась в квартиру. Одела только что неделю назад купленное по блату длинное импортное пальто прямо на ночную рубашку, сапоги на голую ногу и побежала на улицу, чтоб позвонить из телефона-автомата. Слава богу, когда-то записала телефон профессора, под руководством которого работал Антон.
      Обрушила на него страшную новость, разрыдалась в трубку.
      - Прошу вас об одном - почти строго произнес он, - не говорите никому о том, что случилось. Это необычная смерть. Я приеду, ждите меня.
      И после секундной паузы добавил:
      - Мне есть что вам рассказать.
      Крупный, упитанный профессор молча осмотрел мертвого бесформенного Антона. Помял пальцами то, что когда-то было Антоновой рукой, покрытой рыжеватыми волосами, с длинными музыкальными пальцами, потом заговорил:
      - Он был очень привязан к вам, Алла, и я знал об этом. Знал и о ваших проблемах, Антон поделился со мной. Знаете, что я ему посоветовал? Расстаться. Другого выхода не было - несовместимость энергий погубила бы вас. Слушаете меня? А он, получается, никак не хотел вас потерять. От отчаяния решился на риск и ночью произвел с собой эксперимент - видимо, попробовал избавиться от полученной с рождения мощной биоэнергии. Мобилизировал все свои силы, чтоб разрушить могучее биополе, чтоб стать нормальным. Как вы, Алла, как миллионы других людей. Но результат оказался неожиданным. Разрушились, вернее, рассыпались, превратившись в порошок, кости. Черт возьми, ну почему он мне ничего не сказал о своих планах? Алла, только не вините себя ни в чем. Что вы могли сделать? Рассыпаться с ним за компанию или пожертвовать собой?
      Профессор замолчал. Потом высморкнулся в огромный клетчатый носовой платок и энергично поднялся с софы, оставив на ней объемную вмятину с придавленными коричневыми цветочками по желтому полю. Обнял озябшую заплаканную Аллу. Она глянула на него:
      - Антон мучился перед смертью?
      - Нет. Кровоснабжение внутренних органов, и в первую очередь сердца, придавленных костной массой, сразу нарушилось и это привело почти к мгновенной смерти.
      - Ну вот, экспериментаторам теперь раздолье, - горько усмехнулась Алла - начнут просеивать и препарировать на все лады да по всем теориям моего Антона.
      Она знала, что свое тело он еще при жизни завещал университету.
      Официально причиной смерти рыжего Антона объявили инфаркт, у молодых такое тоже бывает.
      Алла, наконец, поднялась со скамейки, левая нога по прежнему ныла и не хотела слушаться. Она сделала несколько шагов - ничего, идти может. Глянула на дом из добротного красного кирпича, где размещался праксис. В окне мелькнул чей-то силуэт. Так это ж он, ее врач, конечно же. Эту комнату, слева как войдешь, она и покинула. Надо ж, у него там куча ждущих пациентов, а он в окошке торчит.
      Врач исчез. Алла поправила смявшуюся юбку, подкрасила, не глядя в зеркальце, губы, расчесала немного спутавшиеся густые пепельные волосы и медленно зашагала по направлению к автобусной остановке.