Девушка для секс-эскорта

Аландра права, что-то это значит. Можно себя не обманывать – она влипла, и влипла по-крупному. По какой-то причине то, понравится ли она его родителям или нет, приобретало громадное значение.

Если б она могла убедить себя в обратном! Убедить, что тут просто очередное деловое мероприятие, которое он попросил ее посетить. Встреча с родителями слишком похожа на смотрины.

Невесты, а не любовницы.

Щелканье ручки дверцы со стороны Чейза ворвалось в ее размышления, она поспешила выйти из машины. Огладив брюки, в который раз попыталась принять непринужденный вид.

Ты его любовница, напомнила она себе так жестко, как только сумела. Не подружка, не невеста, даже не возлюбленная. Для него они семья, а для нее – еще одна группа посторонних людей, на которых требуется произвести приятное впечатление, чтобы выполнить условия заключенной сделки.

– Готова? – спросил Чейз, словно ощутив ее неуверенность.

– Конечно.

Стоило им зайти в дом, как послышались голоса. Мужские и женские, перебивающие друг друга.

Она вошли в просторную гостиную, из которой вел короткий коридор в столовую, полную людей – судя по исходившему оттуда шуму.

Двое мужчин уже сидели на одном конце длинного стола, заставленного тарелками и приборами. Один постарше, другой помладше, но сразу видно: родственники. Должно быть, отец и брат Чейза, подумала Елена.

Рядом с младшим стоял высокий стульчик с русоволосой маленькой девочкой внутри, полностью поглощенной жеванием ручки пластмассовой ложки.

Пока Елена оглядывалась, открылась дверь и, смеясь и болтая, вошли две женщины, обе с миской или блюдом в каждой руке.

– Чейз! – воскликнула старшая, заметив их присутствие. Быстро поставив на стол запеченное мясо и блюдо с бобами, она бросилась им навстречу.

– Привет, мам, – сказал Чейз, обнимая ее.

Его мать обернулась к Елене:

– А вы, должно быть, Елена. Чейз говорил, что, возможно, привезет вас.

Елена поздоровалась, пожала протянутую руку. Чейз тем временем представил их:

– Елена, это моя мама, Тереза. А это, – он показал в сторону стола, – мой отец Исаак, брат Мич, его жена Эмма и их дочь Амелия. Знакомьтесь: Елена Санчез.

Ей улыбались, приветствовали ее, и постепенно беспокойство Елены прошло.

Комната снова наполнилась гулом голосов, каждый пытался говорить одновременно с другими. Бурное веселье не ошеломило, а скорее даже умиротворило Елену. Ей вспомнились некоторые собрания их семьи, до смерти матери. Она, Аландра и отец и теперь старались как можно чаще обедать вместе, но вели себя тише, сдержаннее.

Хотя она не принимала активного участия в разговоре, но отвечала на обращенные к ней вопросы, а несколько раз поймала себя на том, что смеется.

Мужчины отправились в гостиную. Через несколько минут хлопнула входная дверь, Тереза округлила глаза.

– Иссак считает, я не знаю о мерзких сигарах, которые он курит после обеда. Словно я не могу учуять их и спустя несколько часов. Забирает мальчиков на улицу под предлогом, что им надо поговорить. Но сегодня – пусть, зато и у нас есть возможность поболтать.

Эмма свернулась в уголке дивана. Улыбнувшись, она приняла из рук Терезы бокал с вином.

Елена заняла другой угол дивана, чувствуя себя не настолько свободно, чтобы тоже поджать под себя ноги.

Тереза подала бокал и ей, сама села в кресло.

– Итак, – проговорила она обыденно, – расскажите мне, как вы начали встречаться с моим сыном.

* * *

– Что за черноволосая красотка? – спросил Мич, потягивая виски. Он успел плеснуть себе немного в стакан перед тем, как отец вытащил их на улицу, чтобы сделать несколько затяжек сигарой. Прежде чем ответить, Чейз отпил из своего стакана.

– Да ерунда. Просто приятельница по школе.

– Ну да. – Не отрывая взгляда от стоящей перед домом конюшни, брат заметил: – Ты не приводил домой женщин со школы.

– Она вроде милая девочка, – подал голос с другого края крыльца Исаак. – Мне она понравилась.

Чейз решил не реагировать. Он сам не понимал, зачем решил взять сегодня Елену с собой. Не затем, чтобы, познакомив с родителями, поглядеть, как она будет себя с ними вести и какое произведет впечатление.

Ему просто... требовалась компания. Не хотелось опять ощущать себя сторонним наблюдателем, в то время как брат женат и явно счастлив со своими женой и дочкой.

С тех пор как Мич и Эмма поженились, родители – в особенности мама – сосредоточили внимание на личной жизни Чейза. Слава богу, у мамы это не навязчивая идея. Но случайные вопросы и замечания, что неплохо бы ему найти себе "хорошую женщину", позволяли понять, что он находится под постоянным контролем.

Он ведь это знал до того, как притащил Елену сюда. Так какого же черта потребовалось так глупить?

Просто это часть их соглашения. Она идет с ним на собрания и обеды, когда нужна ему, а сегодня ему кто-то нужен.

Только и всего, ничего больше. И если отец с матерью – да и брат – видят за этим большее, их дело. К счастью, она легко вписалась в их шумную команду. Чейз побаивался, что бесцеремонность семьи может ее ошеломить. Но Елена погрузилась в атмосферу их отношений как в свою стихию, мигом став своей.

Впрочем, чему удивляться? Насколько он ее узнал, она приспосабливается с необыкновенной легкостью.

Возможно, он и проверял ее, пытаясь застать врасплох. А может, ему просто хотелось быть рядом с ней, сделать частью своей жизни.

Конечно, мысль не из приятных. Если так, у него серьезные проблемы. Предполагается, что она останется его любовницей... не больше того, раз уж он выбрал подобный способ мести.

Человек обычно не приводит любовницу знакомиться с родителями. Человек, намеренный мстить, не пытается объект мести утвердить в своей жизни попрочнее.

Чейз опрокинул остатки виски в рот, увидев, что его отец уже затушил сигару.

– Она только приятельница, – повторил он тоном, не предполагающим возражений. И, взявшись за ручку двери, предостерегающе оглянулся на брата. – Не лезь в это.

* * *

Новые знакомые понравились Елене, даже несмотря на учиненный допрос. Елена отвечала, что не встречается с Чейзом, они просто друзья и коллеги. Поняв, что гостья не настроена это обсуждать, Тереза Рэмсей переменила тему.

Поговорили об их с Чейзом поездке в Вегас, но в самых общих словах, о компании Чейза, о семье Елены. И, наконец, о том, как познакомились Эмма и Мич – еще детьми – и как полюбили друг друга.

Прелестная история, у Елены даже слезы проступили. На мгновение она готова была поверить, что настоящая любовь существует и предопределенное свершится, несмотря на все препятствия.

И что она вообразила? Что некая невидимая сила соединит их с Чейзом? Кого она обманывает? Пусть он находит ее физически неотразимой... пусть их отношения длятся чуть дольше, чем предполагалось ранее... неужели она думает, что так будет вечно?

Вот если бы они познакомились взрослыми, начали с чистого листа, не обремененные прошлыми обидами. Может, у них и был бы шанс. Не теперь. Но когда придет время расстаться... Елена знала, что какая-то часть ее сердца навсегда останется с ним.

Ее глаза снова начали наполняться слезами. Следует побыстрее овладеть собой, пока никто ничего не заметил.

Слева от нее скрипнула дверь, вошел Чейз, за ним его отец с братом. Она заметила в руках у Чейза пустой стакан. Он направился прямо к бару. Минуту вроде бы колебался, не налить ли еще. Потом поставил стакан и отошел.

На прощанье Тереза и Эмма обняли Елену, Исаак и Мич пожали ей руку, желая всяких благ. Ее приглашали приезжать еще в любое время, и она обещала, хоть и подозревала, что вторичное ее появление тут очень сомнительно.

– Устала? – спросил Чейз в машине, взглянув на нее, прежде чем полностью сосредоточиться на дороге.

– Не особо, – призналась она честно. Если и была усталость, то лишь от переживаний до встречи с его семьей. Оставив нервное напряжение позади, Елена чувствовала себя как шарик, который внезапно проткнули булавкой, выпустив весь воздух. – Какая у тебя замечательная семья. Спасибо, что познакомил меня с ними.

После краткого неловкого молчания он сказал:

– Ты им тоже понравилась.

Она улыбнулась в темноте.

– Я рада.

Он включил радио, и салон наполнился мягкими аккордами классической музыки. Ни один из них не произнес больше ни слова.

Неожиданно Чейз подъехал к тротуару и остановил машину. Взглянув на него, Елена увидела, что он хмурится и барабанит пальцами по рулю, избегая ее взгляда.

– Могу завезти тебя домой, – сказал он медленно. – А можно поехать ко мне.

Ее сердце подскочило, кожа покрылась мурашками. Она облизала пересохшие губы.

– Думаю... можно к тебе.

Он лишь кивнул. И вместо того чтобы свернуть направо, к ее дому, поехал прямо.

Елена никогда не задумывалась, где он живет. Рисуя Чейза в привычной ему обстановке, она неизменно представляла его за столом в кабинете. Как в тот день, когда она пришла просить за своего отца. Конечно, у него должна быть квартира – скажем, пентхаус на верхнем этаже корпорации "Рэмсей".

Человеку типа Чейза – одинокому, богатому, независимому – не требуется много места. Спальня, ванная, маленькая кухня и, конечно, кабинет для работы.

Поэтому она едва не открыла от удивления рот, когда он свернул к шикарному двухэтажному кирпичному дому.

– Твой дом? – спросила она с неприкрытым восхищением.

Он насмешливо улыбнулся.

– Да, а что? Не предполагала ли ты, что я живу в дешевом отеле? А то и просто ночую за рабочим столом?

Вспыхнув, она подумала, как недалек он от истины, радуясь, что темнота скрывает румянец.

– Да нет. Я просто не думала, что у тебя свой дом. И такой роскошный.

– Спасибо. Хотя он и не дотягивает до особняка, в котором выросла ты.

Он открыл ей дверь.

– Даже я признаю, что папа перестарался, строя его. Он первым в семье сумел сколотить приличное состояние и, думаю, перепутал дома из "Унесенных ветром" со стандартной американской мечтой. – Получив в награду смешок, она ступила следом за ним на дорожку, ведущую к дому.

Массивная люстра с десятками хрустальных подвесок залила светом фойе и прилежащую часть коридора.

– Как насчет экскурсии?

Она с готовностью кивнула, взбудораженная уже виденным.

Они заглянули в кладовую, кухню и гостиную, остановились перед стеклянной дверью в тыльной части дома. Отсюда был выход на террасу и лужайку, почти неразличимую в приглушенном свете из окон. Имелись также бассейн и тренировочный зал – две вещи, которыми не мог похвастаться даже дом ее отца.

Потом Чейз повел ее наверх и показал несколько элегантно оформленных комнат для гостей и центральную комнату отдыха, которой, судя по ее виду, пользовались нечасто.

В конце коридора располагалась хозяйская спальня, по размерам вдвое больше других, выполненная в темных тонах. Дверь справа от кровати вела в ванную с джакузи, отдельным душем и двумя раковинами, встроенными в длинную мраморную стойку.

Усиливая произведенное впечатление, Чейз сообщил, что сам занимался проектированием и оформлением всего дома. Вкус у него превосходный, отметила она. Не так просто совместить исключительное удобство с изяществом.

Глупо только, что он живет здесь один. Дом явно велик для одного человека.

– Хочешь вина или еще что-нибудь выпить? – спросил он.

Они стояли посередине спальни и, хотя минуту назад она не ощущала никакого дискомфорта, тут сразу занервничала. Вспомнилась причина, по которой она находится здесь, наедине с ним, так поздно ночью, и сердце слегка подпрыгнуло.

– Нет, спасибо, – качнула она головой. В гостях у его родителей она выпила два бокала шампанского. Еще немного, и голова начнет кружиться. Рассеянно теребя в пальцах ремешок сумочки, она добавила:

– Мне надо позвонить сестре. Сказать, что буду поздно.

Чейз кивнул на трубку, лежавшую на одной из прикроватных тумбочек.

– Давай. – Сняв пиджак, он повесил его в шкаф. – Если хочешь, – предложил он, пока она набирала номер, – можешь сказать ей, что я завезу тебя домой утром. – Обжег пылающим взглядом и добавил: – Если ты собираешься остаться до утра.

Глава 10

Елена глубоко вздохнула и потянулась, коснувшись спинки кровати. Давно она не спала так сладко. Неудивительно: они с Чейзом порядком вымотали друг друга, пока не провалились в сон. Заслышав какое-то движение в комнате, она открыла глаза и села, подтянув к груди одеяло. Чейз уже был на ногах. Босой, в потертых джинсах и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, он пересек комнату с подносом в руках.

На подносе – тосты, омлет, два стакана апельсинового сока и высокая, узкая ваза с единственным ярко-красным тюльпаном.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – откликнулась она, пока он огибал постель и усаживался со своей стороны, осторожно пристраивая поднос между ними. Выглядело все и пахло чудесно.

– Который час? – спросила она, отыскивая взглядом часы.

Прежде чем она успела их увидеть, он ответил:

– Девять.

– Девять? – Елена содрогнулась, поняв, что опаздывает на работу. Такого с ней раньше не случалось.

Отбросив в сторону одеяло, она спустила ноги с кровати, спеша одеться. Если поторопиться, возможно, удастся добраться до места, пока шеф не обнаружил ее опоздания.

– Успокойся, – сказал Чейз, хватая ее за запястье и притягивая к себе. – Я звонил твоей сестре и попросил отпросить тебя с работы, сказать, что ты больна.

Потребовалось некоторое время, чтобы его слова проникли в сознание Елены. Поняв, она удивленно подняла брови.

– Но если ты предпочитаешь плюнуть на одеяло и завтракать голой, – он задорно подмигнул, – я только "за".

Одеяло и правда сползло с постели, оставив ее совершенно обнаженной. Со вздохом она подхватила его и закуталась до подбородка.

Ее пытающие щеки раззадорили его еще больше.

– Неужели ты думаешь, что осталась хоть какая-то часть твоего тела, которую я еще не видел? – Подумав, он добавил: – И не исследовал скрупулезно?

Это точно. Он очень скрупулезный человек.

– Я не привыкла завтракать голой, – откликнулась Елена чопорно.

И заработала еще один смешок.

– Как ты осмелился просить мою сестру врать? – изобразила она возмущение.

На самом деле Елена чувствовала облегчение. Конечно, вести себя так было немного самонадеянно с его стороны, но это ж Чейз. От него только и ждешь хозяйских распоряжений.

Он пожал плечами.

– Ночью мы уснули поздно, нетрудно было догадаться, что утром ты захочешь поспать. Еще я подумал, что мы можем провести день вместе, раз уж я сказал секретарю, что тоже не буду сегодня.

Вот так сюрприз. Ей казалось, у Чейза Рэмсея выходных не бывает, да он и не знал бы, что с ними делать.

Обнаружив, что поторопилась с выводами, Елена перестала беспокоиться о работе, подвинула поднос к себе и взялась за вилку.

– И что у тебя на уме? – спросила она.

– Эй, это для нас обоих, – взялся он защищать свои права.

– Я оставлю тебе то, что не влезет.

Он фыркнул, но возражать не стал. Вместо этого сказал:

– Займемся, чем ты захочешь. Можно сделать коктейли и посидеть у бассейна. Или на террасе. А то взять что-нибудь перекусить и поехать к моему брату – может, он даст нам лошадей покататься.

Человек, заявлявший, что ему требуется всего лишь любовница, оказался внезапно необычайно сговорчивым.

Елена откусила от тоста, тщательно пережевала, запила глотком сока.

Как ни привлекала перспектива покататься на лошадях, мысль остаться здесь и провести весь день с Чейзом выглядела соблазнительнее. В конце концов, неизвестно, сколько времени они проведут вместе, пока он не решит, что любовница ему больше не требуется... или что она не требуется.

– Бассейн... звучит неплохо, – задумчиво произнесла она. – Но ведь у меня и купальника нет.

– Ничего. – Он потянулся и выхватил тост прямо у нее из-под носа. – Он тебе не потребуется.

– Ты ждешь, что я буду плавать обнаженной? – спросила она растерянно.

– Почему нет? – Он впился зубами в тост. – Я тоже разденусь и, даже если на тебе будет купальник, в какой-то момент все равно его с тебя сниму.

Вилка замерла у ее рта, горло перехватило от возбуждения. Пришлось отложить вилку и отставить тарелку в сторону. Чейз не упустил момента, чтобы взяться за омлет самому.

– Что скажешь? – спросил он с набитым ртом. – Все еще желаешь поплавать?

Она представила, как они барахтаются в воде, занимаясь любовью, и совсем ослабела. С трудом сглотнув и облизав сухие губы, едва сумела вымолвить:

– Ладно.

* * *

Несколько часов спустя Елена радовалась, что не пошла на работу. Неизвестно, сможет ли она заставить себя идти туда завтра.

Чейз растянулся на лежаке в нескольких футах от бассейна, глаза закрыты, грудь поднимается и опадает от равномерного дыхания. Она притулилась рядом, голова на его плече, ладонь отдыхает на его животе. Оба абсолютно обнаженные.

Два стакана, снабженные коктейльными зонтиками, стоят на маленьком стеклянном столике практически нетронутые, из стереосистемы несется нежная музыка, наполняющая весь двор.

– Завтра у меня приглашение на вечер, – сказал Чейз сонно.

Чуть повернув голову, она поняла, что его глаза все так же закрыты, но он явно не спит, как ей показалось вначале.

– Хочешь со мной?

– У меня есть выбор? – спросила она, приподняв голову с его плеча.

– У тебя всегда есть выбор. У нас у всех, – ответил Чейз спокойно. Подняв руку, он начал перебирать мокрые пряди ее волос. – Но я спрашиваю тебя. Это деловой ужин, но ты можешь не ходить, если не хочешь. Перебьюсь как-нибудь, – добавил он со смешком.

Она ощутила, как вибрирует от смеха его тело. – Но мне бы хотелось пойти с тобой, если ты сама хочешь.

Она старалась, чтобы эмоции не сжимали горло и не сбивали дыхания, но не могла удержать завертевшийся хоровод мыслей.

Не здесь ли поворотный момент их отношений? Не предлагает ли он ей стать его женщиной?

Не хочется обманываться, видеть слишком много в единственном замечании, легкой перемене отношения. Но, может быть...

– Я бы с удовольствием пошла, – тихо ответила она, довольная собственным твердым и уверенным голосом.

– Хорошо. Тогда я заеду за тобой в восемь.

И без предупреждения перекатился, поймав ее у самого края лежака и подминая под себя. Она вскрикнула от неожиданности.

– Надень что-нибудь облегающее и сексуальное, что подчеркнет твои великолепные грудь и попку.

Он прижал ее сильнее, и у нее вырвался полувсхип-полусмешок.

– Ты считаешь, у меня красивая попа? – спросила она, восстановив дыхание.

– Великолепная. Умопомрачительная. Греческие статуи рыдают от зависти.

Усмехнувшись, Елена откинула назад голову, позволяя ему уткнуться лицом ей в шею. Его небритая щека карябала нежную кожу. Потом, наверное, останется след, который придется объяснять домашним и на работе, но ей все равно. Ее спина изогнулась, тело подалось к нему.

Его руки скользили вверх-вниз, губы передвинулись к уху.

– И пусть платье обязательно будет с открытой спиной. Все другие женщины захотят выцарапать тебе глаза, – пробормотал он. – А мужчины будут тебя желать.

– Включая тебя? – спросила Елена. Она обняла его за шею, обвилась ногами вокруг его талии, лизнула языком подбородок.

– Особенно я. Я буду желать тебя еще до того, как ты сядешь ко мне в машину.

И подтвердил сказанное, скользнув в нее одним долгим толчком. Перед ее глазами поплыли красные пятна.

Остаток дня все ее мысли и устремления касались только греховных, восхитительных вещей, которые проделывал с ней Чейз.

* * *

Как положено послушной любовнице, Елена надела нечто обтягивающее, сексуальное, открывающее спину. Платье, которое, как она надеялась, должным образом выполняло поставленную задачу: подчеркнуть ее грудь и попку. Впрочем, судить Чейзу.

Ей не терпелось посмотреть на его реакцию. Он должен быть с минуты на минуту, и все, что ей осталось, – надеть ожерелье и серьги.

Красное платье до пола имело разрез до середины бедра. Материал был пронизан серебряными нитями, переливающимися при каждом шаге. Глубокий вырез впереди, бретели, завязывавшиеся сзади на шее узлом, отчего спина и плечи оставались совершенно голыми.

Согласно Аландре, она выглядела достаточно горячей, чтобы облупилась краска с "Мустанга-57". Знать бы, что это значит. Тем не менее Елена рассмеялась и приняла сказанное за комплимент, что наверняка входило в намерения сестры.

Подхватив свой крохотный ридикюль, она покинула спальню и спустилась вниз. Ее нога была на последней ступеньке, когда прозвенел звонок. Громко цокая каблуками, Елена пересекла фойе и открыла дверь.

Солнце уже садилось, но и имеющегося света хватило, чтобы разглядеть каждую деталь мощной, мускулистой фигуры Чейза. Фигуры, невозможно привлекательной в смокинге.

Его черные волосы были зачесаны назад, отчего он выглядел еще сексуальнее.

Она облизнула губы, запоздало вспомнив о тщательно наложенной помаде.

– Вот это да! – пробормотал он. – Выглядишь изумительно.

– Спасибо. Одобряешь платье? Облегающее, сексуальное и так далее. – Повернувшись вокруг себя, она показала спину.

– Красиво. Очень красиво, – протянул он. И провел костяшками пальцев вдоль позвоночника. Ее пронизала дрожь, от его прикосновения и от низкого, вкрадчивого голоса сразу. Если не соблюдать осторожность, кончится тем, что они пропустят вечеринку, катаясь по полу в доме ее отца.

Очень медленно она обернулась к нему лицом, приложила руку к животу, унимая бабочек, порхающих внутри, и спросила:

– Пойдем?

Со страдальческим вздохом он оторвался от поглаживания ее спины.

– Раз надо...

Улыбнувшись, она последовала за ним, закрыв за собой дверь. Им понадобилось около часа, чтобы добраться до гостиницы, где должен был состояться вечер. Рука об руку они прошли в роскошный вестибюль, поднялись на лифте на четвертый этаж и вошли в красиво убранный, полный людей зал.

На пороге Елена подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Ой, совсем забыла... – протянула она так невинно, как только умела, и, приподнявшись на цыпочки, прошептала ему прямо в ухо: – Трусики-то я не надела.

* * *

Трусики-то я не надела.

Трусики-то я не надела.

Трусики-то я не надела.

Зал полон людей, большинство – знакомые, со многими его связывают деловые отношения. Добрая сотня голосов смешалась в общем гуле.

И все равно он слышал слова, сказанные Еленой ему на ухо при входе в зал. От ее эротического признания он просто застыл. Прирос к месту, готовый загореться, как спичка. Не мог и шагу ступить, пусть даже понадобилось бы спасать свою жизнь.

И не очень-то хотелось погружаться в суету вечера, поддерживать непринужденную беседу. Куда предпочтительнее быстренько подписать чек на какую-то там благотворительную цель, коей посвящена нынешняя вечеринка, и утащить Елену в ближайшую постель. В ее, в его доме, в гостиничном номере... какая разница.

И хотя она увлекла его за собой, добиваясь автоматического выполнения всего, что от него ожидалось, он не слышал ничего, кроме ее голоса, звучащего в мозгу.

Трусики-то я не надела.

Его взгляд скользнул – не впервые за сегодня – к ее ягодицам, проступающим под обтягивающей тканью, переливающейся при ходьбе.

Если б она не сказала, что под платьем у нее ничего нет, догадался бы он сам?

Возможно. Видит бог, он и без того при каждой удобной минуте пялится на ее задницу.

А может, и нет. Он не специалист по женскому белью. Но теперь, когда он знает... когда он знает, у него нет сил сконцентрироваться на чем-то другом.

К ним подходили люди, Елена продолжала таскать его с места на место поболтать то с одним, то с другим, а он лишь машинально произносил шаблонные вежливые фразы. Мозги его сейчас сосредоточились совершенно на ином.

– Не пора ли уезжать? – прошептал он ей в ухо при первой же возможности, незаметно прижимаясь к ней ближе, давая понять причину такой спешки.

С широкой улыбкой, предназначенной для сторонних наблюдателей, она мотнула головой:

– Мы же только пришли, уехать сразу было бы невероятно неприлично.

Он взял у нее предложенную тарелку с набранной из буфета едой, она повернулась взять чего-нибудь и для себя.

Наклонившись поближе, так, что его дыхание согревало ей затылок, он предложил:

– Тогда давай найдем темный уголок, где можно было бы уединиться.

Она рассмеялась, от переливов ее смеха по его телу разбежались теплые волны. Он так крепко сжал тарелку, что удивительно, как та не треснула.

– Не собираюсь поощрять твои дурные наклонности.

Осуждающий тон и лукаво сверкающие глаза.

– Тогда не следовало сообщать мне об отсутствии нижнего белья, – прорычал он.

Она вскинула на него невинные глаза.

– Но его действительно нет.

Чейз едва не заскрежетал зубами.

– Именно это я имею в виду, – прошипел он.

Наполнив свою тарелку, Елена направилась к столу, за которым уже сидели три пары. Чейзу ничего не оставалось, как последовать за ней. Все с той же сияющей улыбкой на лице Елена подалась к нему поближе и прошептала:

– Это только затравка. Чтобы держать тебя в тонусе до решающего момента.

Минуту он пристально изучал ее, его ноздри раздувались от отяжелевшего дыхания. Она понятия не имеет, как близка к тому, чтоб ее перебросили через плечо и поволокли, как мешок с зерном. Разразится неслыханный скандал, их фотографии, вполне вероятно, появятся в завтрашних газетах, но сейчас ему было все равно.

Задев его, Елена прошла мимо и взялась за стул.

– Обещаю, что терпение будет достойно вознаграждено, – произнесла она тихо, прежде чем сесть.

Вместо того чтобы умерить желание, бушующее в нем, ее слова лишь подкинули дров в огонь. Уж когда он получит ее в свое распоряжение, ей придется сдержать обещание. В голове роились по меньшей мере шестнадцать соблазнительных образов одновременно, и он настоит, чтобы реализовать все до единого.

Пододвинув себе стул, он пробормотал лишь для нее:

– Хорошо бы.

Усмехнувшись, она потрепала Чейза по руке.

Следующий час они ели, потягивали шампанское и общались с окружающими. Чейзу не было никакого дела до чьих-либо разговоров, но сказывалась хорошая выучка.

После прослушивания положенных речей все покинули свои места и вновь принялись расхаживать по залу. Вот теперь можно откланяться и вытащить ее отсюда.

Он уже положил руку ей на локоть, готовый так именно и поступить, когда они вдруг оказались окруженными группкой высоких, гибких, привлекательных женщин.

– Елена? – спросила дама в бледно-лиловом платье с низким вырезом на груди. – Елена Санчез?

– Да, – ответила Елена теплым и приветливым голосом, ни разу не изменившим ей за сегодняшний вечер. Чейз уже начал называть его "наша политкорректная манера", поскольку один и тот же тон брался и с его деловыми партнерами, и с председательницей благотворительного фонда, и с официантами, разносящими напитки.

– Я так и подумала, что это ты! – заверещала подошедшая женщина, хватая Елену за руки и энергично их сжимая. – Сто лет не виделись. Со школы.

Другие три дамы согласно закивали и заулыбались так же широко. Но Елена явно не узнавала их. Бледно-лиловая прищелкнула языком и подмигнула.

– Тиша Фергусон. Мы ходили в школу вместе. Теперь я – миссис Фергусон-Макдоналд. – Она торжествующе помахала левой рукой, чтобы все увидели громадный бриллиант, красующийся на ее безымянном пальце. – Я вышла замуж очень, очень удачно.

Чейз сжал челюсти, чтобы не фыркнуть. Очень удачно замужем. Грандиозный успех для нее. И для всех прочих. В этом зале, кого ни возьми, все очень, очень удачно пристроены.

– Тиша! – сказала Елена. – Конечно. Ты прекрасно выглядишь, я тебя едва узнала.

Склонившись друг к другу, женщины расцеловались. Потом взгляд Елены обратился к трем остальным дамам из группы.

– Лесли. Стефани. Кэнди. Как приятно снова тебя видеть. Как поживаешь?

Все пятеро немного поболтали. Тиша – главная болтушка компании – монополизировала большую часть разговора. Дождавшись паузы, Елена обернулась к Чейзу.

– Вы помните Чейза Рэмсея? – спросила она. – Он тоже учился с нами, только классом-двумя старше.

Троица слегка отступила назад, заулыбалась, закивала, но Тиша внимательнее вгляделась прищурившимися, сильно подкрашенными глазами.

– Чейз Рэмсей. Вы не... – Блестящие розовые губы, до того поджатые в размышлении, вдруг задрожали, и она зашлась в резком, неприятном смехе. – Ох, боже! Чейз Рэмсей. Теперь я вспомнила. – Она обернулась к подругам. – Тот жалкий фермерский сын, который приглашал Елену танцевать на рождественском празднике в доме ее родителей. Жаль, он не видел своего лица, когда его завернули! Бесподобно!

Глава 11

Тиша откинула голову назад и вся отдалась шумному веселью, другие подобострастно присоединились к ней.

У Елены похолодело в желудке. В ужасе она взглянула на Чейза и успела заметить искры ярости, мелькнувшие в его глазах до того, как на лицо легла маска равнодушия, скрывающая от мира настоящие чувства.

– Чейз... – начала она в отчаянии. Но прежде чем ей удалось выдохнуть его имя, он развернулся на каблуках и пошел прочь. Ему в спину несся ядовитый смех Тиши. Внезапно Елена поняла, что не в силах терпеть дольше. Ее так и подмывало дать бывшей подруге хорошую пощечину.