Джон Грегори Бетанкур
      Хаос и Амбер
      (Заря Амбера-2)
      Пер. с англ. Н. Сосновской
      Долгожданный подарок поклонникам Роджера Желязны! Вторая часть
      новой амберской трилогии, написанной Джоном Грегори Бетанкуром по
      черновикам великого мастера! Откуда на самом деле взялись Тени? Что
      связывает Дворкина и единорога? Почему первым королем Амбера стал
      именно Оберон? Читайте "Хаос и Амбер", и вы все узнаете!
      Впервые на русском языке!
      Признательность
      Автору хотелось бы поблагодарить Байрона Прайсса за то, что этот проект стал возможен, редактора Говарда Циммермана, который проделал потрясающий, порой совершенно ненормированный труд, а также Терезу Томас, Уоррена Лапина, Ли Ф. Щепаника-мл. и Л. Яги Лэмплайтера Райта за комментарии, критику и советы по черновым вариантам.
      ГЛАВА 1
      - Оберон!
      Сквозь рев ветра я услышал, как кто-то вдалеке прокричал мое имя. Мне снилось, будто я плыву в маленькой утлой лодчонке через почерневшее бушующее море. Сон так привязался ко мне, что мне стоило немалого труда вырваться из его щупальцев.
      Где я находился? Глаза у меня были закрыты, но света за сомкнутыми веками я не ощущал. Была ночь? Или я лежал в темной комнате? Я слышал то ли шелест ветра, то ли трепет тысяч крыльев вокруг меня. Я весь покрылся пупырышками "гусиной кожи", мне было и холодно, и жарко, и мокро, и сухо.
      Но когда я попробовал сесть и открыть глаза, оказалось, что сделать этого я не могу. Эта слабость встревожила меня. Но так легко оказалось забыть об этой тревоге и снова погрузиться в сон...
      "Оберон! Проснись!"
      Корабли. Только мне снова начали сниться корабли, как надоедливый голос снова прорвался в мой сон. Я чувствовал движение - меня словно бы покачивало на волнах - и казалось, будто я на палубе корабля... но нет, не слышалось ни шелковистого плеска волн, ни криков чаек, не ощущалось солоноватого запаха моря.
      "Нет, это не корабль", - решил я и постарался сосредоточиться на решении задачи. И не лошадь: ни тебе топота копыт, ни ржания, ни запаха навоза и конского пота. Может быть, самодвижущаяся карета? Вот это очень походило на правду. У моего отца была потрясающая карета, похожая на гигантскую тыкву из литого стекла. Я помнил свою первую и единственную поездку в ней: тогда мы промчались по десяткам, если не по сотням кошмарных миров. Но все равно, этим вовсе не объяснялось, с какой стати мне было жарко и холодно одновременно. И вообще много чего не объяснялось.
      Что это за шум, похожий на рев ветра?
      И почему я не могу открыть глаза?
      "Оберон!"
      Я попытался повернуть голову в ту сторону, откуда доносился этот далекий голос, но никак не мог понять, откуда именно он слышался. Сверху? Снизу? Меня словно бы перевернули. Все направления казались неверными. Я как будто балансировал на краю обрыва и вот-вот мог сверзиться вниз. Я поежился. Меня охватило жгучее желание убежать. Это место мне откровенно не нравилось. Мне не нравились здешние ощущения. Нужно было выбираться отсюда, пока не случилось ничего ужасного.
      Я опять попробовал избавиться от сна. Неожиданно в мозгу у меня запульсировали цвета, за сомкнутыми веками запели и заплясали огни, я ощутил множество странных ароматов, вкусов и прикосновений. Смешались воедино привкусы лимона, соли, жареной курятины и соломы, запахи грязи, пота и меда...
      Если я спал, то спал я очень и очень странно. И при всем том я понимал, что не сплю... по крайней мере не совсем сплю. Тут было что-то иное непонятное, неестественное и неприятное.
      - Оберон! - проревел далекий голос. - Оторви от кровати свою ленивую задницу! Ты нужен королю! Скорее!
      Король. Да, я был нужен королю Эльнару. Я был одним из его лейтенантов. Я попытался дотянуться до меча. Видимо, настала пора помуштровать ребят...
      Нет, чепуха какая-то. Король Эльнар давным-давно умер... Теперь казалось, что это было лет сто назад. К звукам, которые буйствовали у меня в голове, примешалась тоскливая, заунывная нота. Пляшущие огни пульсировали: свет-тьма, тьма-свет. Я стал искать воспоминания, нашел их и содрогнулся от того леденящего холода, который явился вместе с ними. Да, я помнил, помнил слишком ярко, как король Эльнар угодил в руки адских тварей в Илериуме. Я видел его отрубленную голову, торчащую на шесте, воткнутом в грязь за воротами Кингстауна. Когда я неожиданно вернулся туда, для меня эта отрубленная голова стала и предупреждением, и ловушкой.
      "Ты убил меня!" - послышался мне тогда его обвиняющий голос, как будто отрубленная голова на шесте могла говорить. "Предатель! - орала голова. Изменник!.."
      Я разжал губы, я был готов спорить, но слова исчезли на фоне внезапно взревевшего ветра. Я мысленно зажмурился, чтобы ничего не видеть, но образ отрубленной головы на шесте не желал исчезать. И я знал, что Эльнар прав.
      Король Эльнар, все жители Кингстауна и бессчетные тысячи солдат - все они погибли из-за меня. Адские твари вторглись в Илериум для того, чтобы отыскать и убить меня, потому что мой отец был лордом Хаоса, потому что он повелевал такими силами, о сущности которых я только начинал догадываться.
      Теперь, когда не стало короля Эльнара, я не служил никому, кроме себя самого. И я не обязан был слушать этот порочащий меня голос. И просыпаться был не обязан. Я не обязан был делать ничего такого, чего не хотел.
      "Оберон! Вставай!"
      Я попытался отозваться, послать этот голос куда подальше, но не мог заставить свое тело слушаться. Вот это мне не очень-то нравилось. Может быть, меня опоили каким-то зельем? Или я захворал? Или тяжело ранен? Все, что мне помнилось... быть может, все это - кошмар или страшный горячечный сон?
      Все казалось так ясно. Я помнил своего дядю Дворкина, который бурно ворвался в мою жизнь после десятилетнего отсутствия. Дворкин спас меня от орды адских тварей, объявил мне, что он - мой настоящий отец, и отвез меня в величественный замок в другом мире... в замок, где оказалось полным-полно людей, утверждавших, что они приходятся мне сводными братьями и сестрами. Эйбер и Фреда... Локе, Дэвин и Блейзе... Их было слишком много, чтобы сразу свыкнуться с их существованием.
      И я действительно был одним из них. Я понял это в то же мгновение, как только их увидел. Всех нас что-то роднило с Дворкином. Нашим отцом, несомненно, был он, вот только матери у нас были разные. Мне и в голову никогда не приходило задуматься о своем истинном происхождении, но теперь я понимал, что все так и есть: Дворкин действительно был моим отцом.
      В том замке, в Джунипере, я узнал о том, что я - потомок древнего рода чародеев. Мое семейство пустило корни в месте под названием Владения Хаоса, в центре вселенной, где волшебство было реальным. Насколько я понял, все прочие миры представляли собой лишь Тени, отбрасываемые Владениями.
      Эти чародеи пользовались чем-то, именуемым Логрусом, а этот Логрус представлял собой что-то наподобие постоянно смещающегося узора или лабиринта. Как он работал и как выглядел, я так толком и не понял, потому что разные люди описывали его по-разному. Понял я вот что: Логрус наделял чародеев чудодейственными дарами, включая способность странствовать по Теням и притягивать к себе различные предметы, вызывая их откуда угодно. Я надеялся, что и мне удастся попутешествовать по Теням, но, похоже, этим даром я был обделен. В деле чародейства я оказался калекой - по меркам моего семейства... хотя кое-какими магическими способностями уже овладел, сам по себе. К примеру, я умел при желании ненадолго изменять свою внешность.
      К несчастью, наше семейство вело войну с неведомым врагом. Этот таинственный недруг выслеживал и убивал всех отпрысков Дворкина, и как только он (кем бы он ни был) обнаружил меня в Илериуме, я стал его очередной мишенью. Вот почему Дворкин вернулся и спас меня. Мой отец собрал вместе всех детей, оставшихся в живых, в Джунипере, своем укрепленном замке, охраняемом многотысячным войском. Командовал им старший сын Дворкина, Локе.
      Увы, вскоре явилось еще более многочисленное войско адских тварей, вознамерившихся стереть нас всех с лица земли, и закипел жаркий бой. В первый день перевес был на нашей стороне, но он дался нам ценой огромных потерь. От нашего войска осталась десятая часть, Локе погиб, и черные маги лишили всех наших чародеев доступа к Логрусу. Без этого волшебного средства, с помощью которого можно было бы спастись бегством, мы, казалось, были обречены утратить все. Дом, богатство, жизнь - все.
      К счастью, оказалось, что внутри меня живет волшебство иного рода... Узор - не похожий на Логрус, но все же связанный с ним. Воззвав к его могуществу и заручившись помощью Дворкина, мои сводные братья и сестры бежали в другие Тени. Они разлетелись, как пылинки под порывом ветра... надеюсь, они попали в такие края, где им не грозила беда - по крайней мере сейчас. Внимание и войска нашего врага были направлены на Джунипер, и можно было хотя бы какое-то время надеяться, что нам ничего не грозит.
      Дворкин решил вернуться за подмогой во Владения Хаоса. Кто напал на Джунипер? Кто пытался уничтожить потомство Дворкина? Нам нужно было найти ответы на эти вопросы.
      Мы с моим сводным братом Эйбером отправились вместе с Дворкином. Эйбер мне нравился больше всех прочих моих сводных братьев и сестер. Похоже, только он один обладал чувством юмора и только он по-настоящему принял меня и отнесся ко мне по-родственному. Именно Эйбер помог мне хоть что-то понять в том, что творилось в нашем семействе и что собой представлял каждый из его членов.
      И вновь сквозь шум ветра ко мне прорвался голос:
      "Оберон! Король! Скачи к королю!"
      - Он мертв, - попробовал выговорить я, но с моих губ сорвалось только неразборчивое бормотание.
      - Ты слышал? - произнес голос. Похоже, его обладатель обращался не ко мне. - Он пытался что-то сказать.
      - Оберон! - окликнул меня кто-то другим голосом, более низким и сильным. Я сразу узнал этот голос. Он принадлежал моему отцу. - Слушай меня внимательно, мой мальчик. Ты должен проснуться. Сейчас же. Немедленно! Ну же! Просыпайся!
      Я решил, что жутко злюсь на отца. Он вытащил меня из безопасной, уютной жизни в Илериуме, где я знал свое место и свои обязанности. Я служил лейтенантом у короля Эльнара и был счастлив. И весь этот кошмар - все эти войска, атакующие нас, все эти люди, жаждущие убить меня и уничтожить все наше семейство... виноват во всем был только Дворкин. Перед смертью мой брат Локе сказал мне правду: Дворкин сам навлек на себя - и на нас! - все беды из-за неудачного романа с дочерью короля Утора из Владений Хаоса.
      - Оберон! Посмотри на меня!
      Что-то ударило меня по лицу. Я услышал шлепок. Правую щеку словно обожгло каленым железом. Злость кристаллизовалась во мне. Я забыл о шуме ветра, о мраке, растерянности. Никому не позволено безнаказанно отвешивать мне пощечины.
      Я был похож на тонущего человека, из последних сил пытающегося пробиться наверх через густую, тяжелую воду. Гнев толкал меня вверх. Я смутно расслышал стон. Мерзкий, жалостливый звук - какой не подобает издавать мужчине и уж тем более воину. Как только я догадался, что этот звук сорвался с моих губ, я попробовал прервать его.
      И в этот самый миг я открыл глаза.
      Дворкин, мой отец, склонился надо мной: коротышка, почти карлик непонятно какого возраста. Смотрел он на меня с такой сосредоточенностью, будто перед ним находился некий объект, представлявший научный интерес, а не собственный сын.
      Я попробовал заговорить, но не получилось. Из глотки вырвался хрипучий свист.
      - Проснись, я сказал!
      Отец снова отвесил мне пощечину, на этот раз - более увесистую. У меня даже голова качнулась - с такой силой он меня ударил.
      Обе щеки жарко горели. Я скрипнул зубами и, повернув голову, уставился на отца. В ушах звенело. Казалось, вся комната вертится вокруг меня.
      Когда отец снова занес руку для удара, я ухватил его за запястье и удержал.
      - Не вздумай... - прорычал я. - А не то я тебе руку... сломаю!
      Он осклабился.
      - Ага! Наконец-то.
      Я разжал пальцы, он опустил руку.
      Я повернул голову. Комната пьяно поплыла по кругу. Я заметил моего сводного брата Эйбера, стоявшего в стороне позади Дворкина. Эйбер смотрел на меня с нескрываемой тревогой. Мне показалось, будто он шатается, как деревце под порывами ураганного ветра.
      Повернув голову еще немного, я обнаружил, что лежу на спине на высокой и узкой кровати. Медленно, с трудом сдерживая стон, я перевернулся на бок. Казалось, на это ушла целая вечность. Кровать стояла в небольшой, тускло освещенной комнате. Мой взгляд никак не желал сосредоточиться на дальней стене. Вроде бы она была сложена из больших красноватых камней, кое-где подернутых зеленью. Фосфоресцентный зеленоватый свет лучился между камней и, устремляясь к потолку, собирался там.
      Я зажмурился, потом протер глаза кулаками. Нет, я определенно еще не был готов смотреть на то, что меня окружало. Но отец хотел, чтобы я проснулся, и я предположил, что у него на то имеется чертовски веская причина. И лучше было бы, чтобы такая причина у него действительно имелась, а не то бы я точно ему руку сломал. А может - шею.
      Сделав глубокий вдох и собрав все силы, до последней крохи, я сумел сесть. Это оказалось очень серьезной ошибкой. Комната вокруг меня бешено закружилась, старательно имитируя ощущения, какие бывают с большого перепоя. Мои внутренности в ответ скрутило, но наружу из меня ничегошеньки не вылетело. Я и вспомнить не мог, когда ел в последний раз.
      - Где я?
      - Дома, - сказал Эйбер. - В нашем фамильном поместье в Запределье. - В ответ на мой ошарашенный взгляд он добавил: - Совсем рядом с Владениями Хаоса. Ну, ты знаешь.
      Ничего я не знал, но голова у меня от боли была готова треснуть, и я никак не мог пробудить в себе столько энтузиазма, чтобы поинтересоваться. У меня снова жутко загудело в ушах. Застонав, я снова зажмурился и пожелал, чтобы все стало как обычно. Ничего не вышло.
      По всей вероятности, прошлой ночью мы неслабо налакались: перебрали эля, а может, и хорошенько подрались. Не исключено, что покувыркались в постельке с парочкой смазливых подавальщиц. Но мне за свою жизнь случалось просыпаться и после куда более опасных приключений.
      Самое главное - я ничегошеньки не помнил.
      - Как ты себя чувствуешь? - осведомился Дворкин.
      Я растерялся.
      - Не совсем мертвым.
      - А ты понимаешь, где находишься?
      Последнее, что я запомнил...
      - Во Владениях Хаоса, - прошептал я.
      - Запределье - это Тень Владений, - пояснил Дворкин. - Оно настолько близко к Хаосу, что... атмосфера здесь почти такая же.
      Я возненавидел Владения Хаоса еще до того, как попал сюда вместе с отцом и Эйбером. Я видел Владения издали, через одну из карт Таро моей сестры Фреды. Эти карты могли открывать пути в иные миры. Одного взгляда на Владения - на здания странной постройки, на небо, испещренное молниями, на звезды, проносившиеся по небу и вьющиеся на манер светлячков - хватило, чтобы мне стало по-настоящему худо. Оглядываясь назад, я понимал, что совершил большую ошибку, согласившись отправиться сюда. Когда отец сказал мне, что намеревается смотаться во Владения Хаоса за подмогой, мне надо было отказаться ехать с ним.
      Но я не отказался. Я не сказал ни слова. Я последовал за ним потому, что, хотя он всю жизнь только тем и занимался, что врал да изворачивался, он все-таки был моим отцом, а я, будучи его сыном, на всю катушку ощущал ответственность. Понятия долга и чести в меня вколотили с тех пор, как я только начал догадываться о том, что они означают. Он об этом позаботился.
      До того, как Джунипер окончательно пал, мы воспользовались отцовской картой и улизнули. Во Владениях Хаоса кровь капала не вниз, а вверх, а камни передвигались по земле, будто овцы. Где-то тут торчала башня, сложенная из костей, а в ней жил змей и пытался черным колдовством погубить наше семейство.
      Если Запределье и вправду было похоже на Владения Хаоса, тогда становилось понятно, почему стены комнаты мягко пульсировали, испуская флуоресцентное свечение. Потолок с высокими деревянными стропилами замерцал, будто свечи, вставленные в бумажные фонарики.
      Из моей груди против воли вырвался стон.
      - Тише, - сказал Эйбер.
      - Пусть говорит, - сказал Эйберу Дворкин, развернулся и ушел к противоположной стене. Я не видел, чем он занимался возле стола, да и не особо меня это интересовало. Мне хотелось свернуться калачиком и снова заснуть.
      Эйбер сел рядом со мной на краешек кровати. В Джунипере только он стал для меня настоящим другом, и я сразу же уловил между нами настоящее родство душ. Я смотрел на него, и он то виделся мне отчетливо, то расплывался. Его каштановые волосы начали стекать вниз и покачиваться, как стены комнаты, краски поползли вниз по его лицу. Я растерялся. Это был он - но не совсем он. Черты его лица стали грубее, тяжелее. Передо мной предстала почти что карикатура на того молодого человека, который был мне знаком. И все же... другой Эйбер... тот, которого я знал в Джунипере... казалось, и он тоже находился здесь, он словно бы наложился на этого, иного. Его образ как будто мерцал, вспыхивал и гас.
      Я быстро отвел взгляд. Галлюцинации? Безумие? Вероятно, все объяснялось близостью к Владениям Хаоса. Может быть, это вовсе не Эйбер вспыхивал и угасал, а я. А понять, что к чему, было невозможно.
      ГЛАВА 2
      - Почему мы здесь?.. - прошептал я, чувствуя, как кишки у меня завязываются в узлы и вихляют из стороны в сторону, будто змея, пытающаяся укусить собственный хвост. - Я не... понимаю...
      - Отец пытается выяснить, что с тобой, - тихо проговорил Эйбер, глядя мне в глаза. - Не засыпай. Это важно. Он не хочет потерять тебя.
      "Потерять меня"? Что бы это значило?
      - За-берите ме-ня... от-сюда! - ухитрился выдохнуть я.
      - Все не так просто, - сказал Эйбер. - Мы не можем уйти. Не забывай: кто-то хочет убить нас, и мы должны понять почему. А отца только что вызвали к королю Утору. Он обязан пойти к нему. Королю Хаоса отказывать не принято.
      - Здесь... больно... Эйбер сдвинул брови.
      - Может быть, тебе просто нужно привыкнуть. Ну, знаешь, как к плаванию на корабле.
      - Морская болезнь... - прошептал я, вспомнив о лодках. Голова у меня упорно продолжала кружиться.
      - Угу. Хаосская болезнь, - хмыкнул Эйбер.
      Я попробовал приподняться, уперся в кровать локтями, но равновесия не удержал и рухнул на бок. Эйбер схватил меня за руку и помог выпрямиться.
      С какой стати все стремилось вверх вместо низа? И почему верх смещался в стороны? Хотя бы на минуту прекратилось это безобразие - и я, пожалуй, сумел бы собрать свои пожитки. В висках у меня застучала кровь.
      - Спокойно.
      Я Эйбера не просил, но он поднялся, взял меня за ноги и перебросил их через край кровати. Ох, не надо было ему этого делать! Я чуть не лишился чувств. Комната качнулась вниз и отшатнулась в сторону, ушла из-под меня.
      Я ахнул. Это было невероятно, невозможно. Странная же, однако, форма была у этой комнатки. Стены не сходились под прямыми углами, а изгибались. Своды потолка могли явиться архитектору только в страшном сне. И меблировочка, правду сказать, тут была весьма скромная: высокое напольное зеркало, кровать - та самая, на которой я сидел, стол у дальней стены и два тяжелых деревянных стула, на спинках у которых были вырезаны некие подобия драконов.
      - Давай-ка поднимемся, - предложил Эйбер.
      - Погоди...
      Я пошевелил ступнями и кончиками пальцев нащупал пол. Твердый, голый. Никакого ковра - дощатые половицы, отполированные, как стекло. Пол как пол. Я нахмурился. Так почему же тогда я никак не могу удержать равновесие? И почему все вокруг непрерывно движется?
      Эйбер оглянулся и через плечо посмотрел на отца.
      - Если ты опять отключишься, отец поможет тебе очухаться.
      - Но...
      - Хватит маленькую деточку корчить! Вставай, и все тут!
      Я свирепо зыркнул на Эйбера, но промолчал. Он не понимал меня. Что ж, надо было просто-напросто показать ему. Никто не смог бы ровно стоять здесь, когда пол то и дело двигался.
      - Поднимайся! - повторил он. - Вставай на ноги, Оберон!
      - Помоги мне...
      Со вздохом Эйбер уложил мою правую руку себе на плечо и потянул меня вверх. Он был сильнее, чем казался на взгляд, как и все в моем семействе, и потому поднял меня на ноги довольно легко, учитывая, что я весил фунтов на сто больше него.
      Привалившись к Эйберу, я не без труда выпрямился. Комната продолжала двигаться. Углы смещались в стороны. Пол упорно пытался уползти у меня из-под ног. Если бы Эйбер не поддерживал меня, я бы непременно упал.
      - Ну, вот и славненько, - проговорил он, по обыкновению, весело. - Лиха беда - начало. Хаосская болезнь. Все понял?
      Он отпустил меня. В первую секунду все было не так-то и плохо. Я постоял, потом взял Эйбера за руку и даже подумал о том, а не попытаться ли мне сделать шажок-другой. Пожалуй, я действительно мог бы совершить прогулку на пару-тройку футов.
      Но тут стены скрутил спазм, они замигали красными и желтыми огнями. Пол заходил ходуном. Я почувствовал, что падаю, и с такой силой сжал руку Эйбера, что он взвыл:
      - Не на-до!
      Брат пошатнулся под моим весом и не без труда устоял на ногах.
      В ушах у меня свирепо загудело. Комната бешено завертелась, пол заскользил под ногами, и я почувствовал, что заваливаюсь назад. Эйбер проворно подхватил меня под плечи и, ворча, уложил на пол.
      Я уперся пальцами в широкие половицы, чувствуя, как мир вращается вокруг меня, и молясь о том, чтобы все вокруг поскорее замерло. Да что ж это за место такое? Я тут даже на ногах стоять не мог!
      Крепко зажмурившись, я попытался прогнать все мысли об этом месте и пожелал вернуться в Илериум. Как-то раз, если на то пошло, у меня такое получилось.
      А вот теперь не вышло.
      - Хочешь попытаться встать еще разок? - полюбопытствовал Эйбер.
      - Нет!
      - Хотя бы сядь, - посоветовал он. - У тебя получится. Попробуй.
      - Ну, может быть...
      Я вдохнул поглубже, уперся ступнями в пол и сел. Стены плыли по кругу, как будто кто-то отстегнул их от пола. Но по крайней мере теперь я сидел.
      - Уже лучше, - похвалил меня Эйбер. Я заметил, что он потирает руку в том месте, где я ее чересчур сильно сжал. - Спешить не будем.
      - Мне поспать надо, - проворчал я. - Проспался бы - глядишь, и исчез бы этот кошмар!
      - Ты привыкнешь. Со временем.
      Со временем? Хорошенькое дельце! Уж что-что, а ходить я всегда умел, даже когда нарезался до такой степени, что дороги не разбирал. Но Эйбер, судя по всему, не собирался позволять мне расслабляться.
      - Дай мне руку. Я еще раз попробую.
      - Ты уверен? - чуть растерянно спросил Эйбер. И снова потер руку видно, я все-таки вправду перестарался.
      - Ты уж прости - ну, что я тебе так руку... - проговорил я и посмотрел ему в лицо. Лицо мерцало. На макушке у Эйбера то вдруг появлялись, то исчезали рога, то снова появлялись. Нет, еще ни разу в жизни у меня так жутко не кружилась голова и так не страдала моя ориентация в пространстве.
      - Не переживай, - сказал Эйбер. - Всякое случается. На мне все, как на собаке, заживает, и к тому же я обидчив. - Он хмыкнул. - Отомщу тогда, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. Пожалуй, тебе стоило бы немного посидеть смирно.
      Я медленно пополз к кровати. Это было подобно путешествию по непрерывно качающейся льдине. Я качался то в одну сторону, то в другую и мучительно старался не соскользнуть. Наверное, мне стоило придержаться за кровать, чтобы обрести равновесие. Меньше всего мне хотелось думать о том, чтобы подняться на ноги.
      Но только я добрался до кровати и стал забираться на нее, как Дворкин бросился ко мне, ухватил меня за волосы и запрокинул мне голову назад. Глаза у меня в ужасе выпучились, краски и огни заплясали вокруг, будто фейерверки.
      - Отпусти! - вскрикнул я, будто затравленный зверь.
      Наклонившись к самому моему лицу, он заглянул мне в глаза, будто врач, осматривающий нового пациента. От него разило перегаром. Стало быть, он запил. Это был нехороший знак. В Джунипере он напивался до ступора, если сталкивался с неразрешимыми проблемами.
      - Интересно, - прокомментировал Дворкин и отпустил меня.
      Я рухнул навзничь, испустив судорожный выдох, а потом свернулся на полу в клубок. Дыхание мое было частым и неровным. Мне хотелось укутаться во вселенную, как в одеяло.
      - Не засыпай, - строго распорядился Дворкин. Я подслеповато глянул на него сквозь пелену тумана, застлавшего мне глаза.
      - Почему? - прошептал я.
      - Потому что умрешь.
      Я простонал:
      - Я слишком упрям, чтобы умереть.
      - Если так, то ты большой дурак, мальчик мой.
      - Отправь меня обратно в Джунипер! - взмолился я. - Или в Илериум. Куда-нибудь, только бы здесь не оставаться!
      Я бы предпочел в одиночку, без оружия встретиться с войском адских тварей, чем еще хотя бы минуту терпеть муки в этой Тени Владений Хаоса.
      - Спокойно, Оберон, - отозвался Дворкин и заходил по комнате. - Мне нужно подумать.
      Как только комната начала мало-помалу успокаиваться, я усилием воли заставил себя перекатиться к кровати. Там я сел, прислонился к кровати спиной и уставился на Дворкина. Пока я сидел неподвижно и дышал неглубоко и редко, комната вела себе более или менее приемлемо.
      - Я могу чем-нибудь помочь? - спросил Эйбер.
      - Попробуем вот это.
      У меня на глазах он вытянул руку и извлек - ну просто-таки из воздуха! большой красновато-коричневый глиняный кувшин. Еще один из этих фокусов с Логрусом. Вино? А может, все-таки что-то покрепче? Ох, как мне нужно было выпить! Мне просто-таки отчаянно хотелось выпить. Вряд ли бы мне удалось удержать спиртное в желудке, но я был готов рискнуть.
      Эйбер взял у отца кувшин левой рукой, наклонился, ухватил меня за рубаху на груди и рывком поднял все мои двести сорок фунтов - легко, как будто поднимал с пола котенка. Когда он отпустил меня, я зашатался. Запрыгали, замигали вокруг цвета, в глазах потемнело, прояснилось и снова потемнело. И я опять услышал дикий и весьма неблагозвучный рев ветра.
      - Виски? - выдохнул я. - Бренди?
      - Боюсь, не то и не другое, - ответил Эйбер.
      - Что это за...
      - Сам узнаешь.
      Без предупреждения он поднял кувшин и опрокинул его содержимое мне на голову.
      Я ахнул. Это была холодная вода. Очень холодная вода. То есть просто ледяная, и от нее у меня все тело онемело.
      Я был так ошарашен, что не мог ни пошевелиться, ни вдохнуть, ни охнуть. Я только тупо таращился на Эйбера и ощущал себя избитой кнутом собакой, которую вышвырнули под проливной дождь посреди зимы на дорогу, где ее могла сбить какая-нибудь беглая лошадь.
      - Теперь, - заметил Эйбер, - мы с тобой квиты.
      И издевательски ухмыльнулся.
      Я обхватил себя руками и мысленно отправил всех сводных братцев на свете в самые мерзопакостные уголки преисподней. И всех папаш заодно. Там для этих заклятых злодеев должна была калиться особая, персональная сковородка. Дворкин от хохота сложился пополам.
      В общем, я свирепо пялился на обоих своих родичей и ждал, пока они успокоятся.
      - Не забывайся, Оберон, - резко проговорил Дворкин, отсмеявшись. Он склонился ко мне и нацелил на меня коротенький указательный палец. Я уставился на этот палец, и весь мир вокруг заколебался, словно пламя на сильном ветру. - Не спать! Если заснешь, то, очень может быть, вообще не проснешься.
      Я негромко, недовольно прорычал нечто неразборчивое. Уж и не знаю, кому предназначалось мое обвинение - отцу или Эйберу.
      - Нам надо поговорить, - сказал я Дворкину.
      - Не сейчас.
      Он вернулся к столу, собрал с полдюжины разложенных на нем свитков и поспешил к двери.
      - Когда... - начал было я.
      Дверь хлопнула, я не успел договорить и перевел взгляд на Эйбера.
      - Он ушел к королю, - слегка вздохнув, объяснил брат. - Я же говорил тебе, что его обязательно позовут к королю, помнишь?
      - Почему?
      - Отец просил об аудиенции. Прошло какое-то время. Все требует времени, соблюдения всяческих там церемоний. Но боюсь, отца не слишком-то жалуют во Владениях Хаоса. Да и никого из нас там не жалуют.
      Вот дрянь. Я все понял. Задержка в вызове к королю - это такое намеренное оскорбление. Тем самым король Утор желал дать нам понять, что не такие уж мы важные персоны, чтобы заслуживать его благосклонного внимания. Надо будет постараться, чтобы это прекратилось. Первый шаг сделан - мы оказались здесь. Теперь надо сделать второй - превратить себя в важных персон.
      Но прямо сейчас мне ужасно хотелось забраться в кровать, укрыться одеялами с головой и спрятаться от мира на ближайшие лет десять. И пусть папаши с их советами катятся куда подальше, мне бы только от Эйбера каким-то образом избавиться...
      - А тебе стоило бы прогуляться с отцом, - высказал я предложение.
      - Ха! Он бы мне ни за что не позволил. - В его голосе зазвучали обиженные нотки. - Я не такой, как ты.
      - Меня он не звал, между прочим.
      - И не позвал бы, когда тебе так худо. А вот Локе он бы взял с собой. Тот всегда ходил в любимчиках. Любимый сын. А теперь, само собой, есть ты. Как только тебе станет лучше, ты займешь место Локе.
      - Если тебе не по нраву собственное место, сделай что-нибудь, чтобы занять другое.
      Он хмыкнул.
      - А что ты предлагаешь? Устелить трупами мой путь к вершине семейной иерархии? Добиться того, чтобы остаться единственным наследником по мужской линии, чтобы отец зависел от меня, хочет он того или нет?
      - Нет. Но я уверен, есть что-то...
      - У-гу. Отец меня недолюбливает. И с этим ничего не поделаешь. - Он усмехнулся. Видимо, я изменился в лице при этих его словах. - Но план у меня есть, и кое-чем я отцу таки помогаю, я лью с утра до ночи горькие слезы, оплакивая свою печальную участь в нашем семействе.
      Я испытующе зыркнул на него, но он остался непроницаем. Я сменил тему.
      - Значит, спать ты мне вряд ли разрешишь?
      - И не надейся. - Он уставился на меня и по-волчьи оскалился. У него опять выросли рожки. - Надо доставлять себе маленькие радости, когда выпадает такой случай. Только попробуй, и я тебе целое озеро на голову опрокину!
      - Ты садист!
      - Принимаю как комплимент.
      Я снова зыркнул на него - уже не так возмущенно.
      - Если так, то как насчет полотенца? Сухая одежка тоже не помешала бы.
      - Ну... Немного погодя, братишка. Мне приказано не давать тебе спать, и именно этим я намерен заняться. Пока я не хочу создавать тебе излишних удобств.
      Мокрый, замерзший, несчастный и окончательно проснувшийся, я доплелся до одного из стульев с драконом на спинке, плюхнулся на него и гневно воззрился на Эйбера. Что ж, хотя бы комната перестала так бесчинствовать, как раньше. Может быть, в идее Эйбера насчет "хаосской болезни" и вправду что-то было. А может быть, ледяная вода выбила из меня худшие проявления дезориентации.
      - Я тебя непременно прикончу, даже не сомневайся, - предупредил я. - Не думай, что это тебе даром пройдет.
      Он откровенно зловеще хихикнул.
      - Для начала тебе придется меня изловить, - заметил он ехидно. - А это у тебя пока вряд ли получится.
      Услышав это заявление, я поднялся со стула и шагнул к Эйберу. Комната подпрыгнула и затряслась. Кожа у меня будто загорелась. В ушах снова завыл ветер.
      Невзирая на все это, я сделал еще один шаг. Чего бы это мне ни стоило, я не собирался позволять Эйберу потешаться надо мной. В этом заключалась разница между нами. Потешаться надо мной и унижать меня никому и никогда не позволялось.
      - Тебе бы лучше сесть, - проговорил Эйбер торопливо.
      - Нет. - Я скрипнул зубами и сделал еще шаг. И еще один.
      - Ты упадешь.
      - Ты очень сильно удивишься, - заметил я, - когда узнаешь, на что я только способен, если хорошенько захочу.
      Капля камень точит. Я сделал еще один шаг. Все вокруг меня качалось. В ушах гудело так, словно вой ветра стал громче раз в сто.
      Хаосская болезнь, говорите?
      Я бросился к брату.
      Эйбер охнул.
      ГЛАВА 3
      То ли ледяная вода на меня так подействовала, то ли просто из-за того, что я оторвался наконец от кровати и начал двигаться, но в те мгновения, когда я начал злобно подступать к моему братцу, я вдруг осознал, что меня уже не так сильно тревожат странные шумы, пульсирующие цвета и неупорядоченные с виду движения окружающего мира. Теперь все мое внимание сосредоточилось на мести брату, и это хоть как-то компенсировало все, что могло меня отвлекать. Не без усилий, но я мог стоять и ходить сам - пусть неуклюже и неровно. Достижение так себе, но хоть что-то.
      Эйбер неожиданно расхохотался, вытянул руку, пошарил в воздухе, и в руке его, откуда ни возьмись, возникло большое белое полотенце.
      - Возьми. - Он швырнул полотенце мне в лицо. - Ты неважно смотришься, когда мокрый.
      - А, так ты это усек наконец?
      Я помотал головой, будто пес, вымокший под дождем, и мне было все равно, что комната вдруг подпрыгнула, а потом нырнула вниз. Главное было хорошенько обрызгать Эйбера. Тоже, конечно, из мести. Но я тут же пожалел о содеянном.
      - Эй! - Эйбер заслонился руками. Большого удовлетворения я не испытал. Я начал вытираться, и брат проворно усадил меня на первый попавшийся стул, а потом стал глазеть на меня, как охотник на диковинного зверя. Я смутно догадался: Эйбер боится, что я, того и гляди, рухну замертво или просто вырублюсь. Ну ладно. Поднять он меня поднял, и отдыхать я больше не собирался. Вправду я подхватил какую-то там хворь или нет, но мне следовало выяснить, что я успел упустить. Не для того мы сюда попали, чтобы я тут отсыпался.
      - И долго я в кроватке провалялся? - осведомился я.
      - Трое суток.
      - Трое суток?! - Я вытаращил глаза, не в силах поверить в это. Невероятно!
      Эйбер пожал плечами.
      - У нас дел было по горло. В конце концов отец решил, что сам ты не проснешься, и вот последние три часа мы только тем и занимались, что говорили с тобой, пытались тебя растолкать, орали на тебя. Ты начал хоть как-то реагировать только тогда, когда отец сказал тебе, что ты нужен какому-то королю. Насколько я понял, не королю Утору?
      - Королю Эльнару. Я состоял у него на службе в Илериуме. - Я покачал головой и поморщился: комната пошла по кругу. Но как только я замер, все успокоилось. - Я вас почти не слышал. Я спал. А снилось мне, будто я плыву на корабле.
      - На корабле? С чего бы это?
      - Эта комната - все здесь - как бы движется. И до сих пор движется. Но на самом деле это не так, верно? Дело во мне?
      - Боюсь, что так, Оберон.
      Я вздохнул. Пока я не шевелился, комната вела себя более или менее смирно. Медленно и осторожно повернувшись, не делая резких движений, я обнаружил, что пол как бы ускользает из-под ног. Он вроде бы пытался смещаться в ту или в другую сторону, в зависимости от того, куда я поворачивался. Замерзший, промокший, мучающийся от тошноты и совершенно несчастный - вот почти исчерпывающее описание моего состояния. Однако теперь головокружение почти отступило, а вместе с ним, отчасти, и желание распять Эйбера.
      Чувствуя себя чуть-чуть лучше, чем собака, которую хотели утопить, да не утопили, я швырнул полотенце в Эйбера, целясь ему в голову. Он поймал полотенце, отбросил в сторону, щелкнул пальцами - и полотенце исчезло так же легко и послушно, как появилось.
      - Не спать, - снова предупредил меня брат.
      - Уснешь тут, как же, когда ты меня стережешь, - буркнул я. - А как насчет того, чтобы маленько перекусить? - Я ощущал внутри себя пустоту, жаждущую, чтобы ее чем-нибудь заполнили. - И выпить. Я готов выпить море вина.
      - А ты уверен, что это мудро?
      - Ладно, к чертям вино. Помираю от голода. Если тебе удастся раздобыть еды, хотелось бы чего-нибудь самого простого. Хлеба, сыра, ну, может быть, мясного пирога - чего угодно, лишь бы поскорее.
      Эйбер растерялся, уставился себе под ноги.
      - Еду подают внизу. Но до обеда еще часа два-три. Как думаешь, не дотерпишь?
      - Я... Пожалуй, я бы лучше тут поел.
      К ходьбе по лестнице я пока морально не подготовился.
      Эйбер пошарил в воздухе и выудил из ниоткуда накрытый поднос, который тут же водрузил на стол. Хлеб, сыр, острый нож и большущий стакан с чем-то, похожим на сидр.
      - Вот спасибо! Присоединишься ко мне?
      - Пока нет. Я...
      Он не договорил. Где-то за дверью зазвенел колокольчик. Звякнул три раза - и стих. Эйбер так сдвинул брови, что я понял: ничего хорошего этот звоночек не предвещал.
      Я спросил:
      - Что за трезвон?
      - Гости.
      - Нежелательные?
      - Я... не знаю. - Он встал, шагнул к двери, остановился. - Не засыпай, - зловеще предупредил он. - И вообще. Там, откуда родом этот кувшинчик, воды еще уйма. Я вернусь через пару минут.
      - Не буду я спать, - пообещал я и хихикнул, старательно разыгрывая невинность. - Даже думать не могу про то, чтобы лечь, после того, как трое суток провалялся.
      - Гм-м-м...
      Эйбер с сомнением глянул на меня и закрыл за собой дверь.
      На вид еда была хорошая. Я отрезал большой кусок сыра и принялся медленно его пережевывать. Сыр оказался очень вкусным - острым и хорошо выдержанным, с небольшим привкусом дымка. Я съел еще кусок. Какой смысл ждать братца, если он все равно есть не собирался?
      Теплый хлеб с хрустящей корочкой очень хорошо пошел с сыром. Сидр мне не очень понравился. Я всегда считал сидр напитком для маленьких детишек, если только он не был хорошенько креплен. Но все же запивать им хлеб и сыр было недурственно.
      Расправившись с едой, я откинулся на спинку стула, чувствуя себя сытым и отчасти довольным. Из коридора не доносилось никаких звуков, и колокольчик больше не звенел.
      А потом я расслышал вдалеке какой-то стук, а потом еще два похожих звука потише. Двери хлопали? Или кто-то распахивал ставни, чтобы проветрить давно не использовавшуюся комнату?
      Но чем более я надеялся на простое и безвредное объяснение, тем упрямее ко мне подкрадывались сомнения. Куда подевался Эйбер? Почему он не вернулся?
      Я слушал, ждал, что вот-вот за дверью послышатся приближающиеся шаги Эйбера, и моя тревога все сильнее нарастала. Я ненавидел себя за слабость и головокружение. Я привык владеть собой в любой ситуации, быть лидером, а не беспомощным калекой. А сейчас, если бы кто-то напал на нас, я бы из комнаты выйти не сумел бы. не говоря уже о том, чтобы помочь Эйберу или прорваться из дома на улицу.
      Я напрягся и попытался расслышать что-нибудь на фоне непрерывного приглушенного шипения ветра, но не услышал ни звона мечей, ни предсмертных воплей стражников. Если бы на нас напали, должен же я был услышать хоть что-нибудь! Видимо, к нам все-таки пожаловали дружественно настроенные гости. Вероятно, явились с визитом вежливости соседи - в конце концов, Дворкин не наезжал сюда много лет. Разве не естественно было со стороны каждого здешнего жителя заглянуть, поприветствовать хозяина, поболтать о добрых старых временах? Наверное, так оно и было. За хозяина остался Эйбер и отвертеться от соседей не мог. Наверняка он не хотел, чтобы они проведали о моей болезни. Здесь мы не должны были ни перед кем обнаруживать свою слабость.
      Безмолвие сильно затянулось. Шум ветра немного усилился. Я подобрал крошки с тарелки, запил их остатками сидра и продолжал с нетерпением ждать. Мне всегда с трудом давалось безделье. Я поерзал, и стул негромко скрипнул. Из-за двери даже шепот не доносился.
      Прошло не менее получаса. Эйбер не оставил бы меня одного так надолго, если бы ничего не случилось. Что же это за таинственные гости? Что им потребовалось?
      И тут я услышал где-то поблизости звук, похожий на звон разбитого стекла, и встал. Гости не приходят в дом, разбивая стекла. Что-то определенно было не так.
      Не помешало бы выглянуть в коридор и поглядеть, как там и что. В конце концов никто не запрещал мне выходить из комнаты. Запрещалось мне только спать.
      Оттолкнувшись от подлокотников стула, я поднялся на ноги. Комната слегка качнулась, но стоило мне простоять неподвижно пару мгновений, и все успокоилось. Где моя перевязь с мечом? Ага, вот она, на крючке слева от двери.
      Полушагая, полускользя по раскачивающемуся полу, я благополучно добрался до стены, снял с крючка перевязь, обернул вокруг пояс и застегнул пряжку. Меня охватило спокойствие, какое испытываешь перед боем. Если мне суждено погибнуть, я погибну как мужчина, с клинком в руках. Я сжал в пальцах посеребренную рукоять меча и, ощутив ее холод, почувствовал себя еще более уверенно.
      Но тут все вокруг неожиданно поплыло влево, я прислонился к стене и зажмурился. Хватит, хватит, хватит! Равновесие медленно восстановилось.
      Шаркающей стариковской походкой я подобрался к двери, стараясь расслышать звуки на фоне непрекращающегося шума ветра. На секунду мне показалось, будто я слышу гневные голоса, но я не был в этом уверен.
      Подняв задвижку, я плавно и бесшумно отворил дверь. Отлично. Эйбер не запер ее снаружи. Он явно не подумал о том, что мне взбредет в голову выйти прогуляться в гордом одиночестве.
      Я осторожно выглянул в длинный коридор, каменные стены которого словно источали красный и коричневый цвета. Как и у меня в комнате, с углами тут тоже творились фокусы. По обе стороны на неодинаковом расстоянии одна от другой располагались двери, между ними на стенах, через каждые несколько футов, висели масляные лампы. Свет пробирался к потолку тускло-золотыми дорожками и собирался наверху.
      При осмотре коридора у меня сильно закружилась голова. Эйбер и мой отец, похоже, тут передвигались без всякого труда, но почему им это удавалось? В чем секрет? Возможно, это было как-то связано с Логрусом. Я почувствовал прилив тоски. Вряд ли я когда-нибудь смогу привыкнуть к этим местам.
      К счастью, никакие орды адских тварей на меня немедленно не набросились. Если честно, я не увидел в коридоре ни души. Если звон колокольчика говорил о приходе гостей, получалось, что визитеры до сих пор внизу. Я долго прислушивался, но так ничего и не расслышал - ни стука, ни звона разбиваемого стекла, ни сердитых голосов. Может, они мне померещились? Я так не думал, и все же здесь я ни в чем не мог быть уверен.
      Пол кренился и пытался оттеснить меня к стене, поэтому я выждал, пока ко мне вернется равновесие. Оно вернулось, но не сразу.
      Нет, просто кошмар какой-то! Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. Я просто не представлял, как я здесь кому-то мог бы помочь.
      Справа коридор через тридцать футов с небольшим заканчивался тупиком, а это означало, что Эйбер, судя по всему, свернул влево. В той стороне коридор действительно поворачивал за угол.
      Я растерялся. Нужно было придумать план действий. Чего я, если честно и откровенно, надеялся добиться, предприняв эту небольшую вылазку? Поглядеть на Эйбера и этих неведомых гостей?
      Нет. Рано. Если мой брат и вправду угодил в беду, я не в состоянии был его спасти. На самом деле, я мог только все испортить и усугубить тем, что меня самого в результате придется спасать. А если - согласно моему другому предположению - к нам таки заглянули соседи, мне совсем не хотелось появляться перед ними хворым. Пусть уж лучше все гадают, что со мной такое приключилось.
      Короче говоря, я решил, что выбрался на разведку. Далеко не пойду. Не хватало еще заблудиться. Может быть, мне удастся разыскать комнаты отца... а там - там могло оказаться что-нибудь такое, что могло бы мне помочь.
      Придерживаясь одной рукой за стену, я развернулся... и оказался лицом к лицу с одной из самых прекрасных женщин, каких я когда-либо видел. Я глубоко вдохнул. Ее черные волосы отливали синеватыми отблесками. В глазах таился медовый отсвет расплавленного золота. Бледную, молочную кожу на щеках едва заметно расцвечивал румянец. На левой щеке темнела очаровательная родинка. Высокие, чудесно очерченные скулы, нежный подбородок, чувственные и пухлые темно-алые губы. Нет, я определенно не встречал таких красавиц, как она.
      Откуда она взялась? Из какой-то комнаты на этом этаже?
      - Привет! - вымолвил я.
      На мгновение она приобрела испуганный вид, затем опустила глаза и сделала мне реверанс.
      - Вы... лорд Оберон?
      - Да. - Судя по поведению, она скорее всего была служанкой. Я слегка разочаровался. - А ты?
      - Реалла, милорд.
      - Ты не знаешь, кто и зачем звонил в колокольчик? - осведомился я.
      - В колокольчик?
      - Ты разве не слышала? - спросил я.
      - Нет, милорд.
      - Звонили недавно - минут пятнадцать назад.
      - Я ничего не слышала, милорд. Может быть, звонили, когда я была в винном погребе.
      - Стало быть, ты только что поднялась снизу?
      - Да, милорд.
      - А там все спокойно? Никаких... проблем?
      Она озадаченно глянула на меня.
      - Проблем, милорд?
      - Ну да... Я слышал какой-то непонятный шум.
      Она покачала головой.
      - Нет, милорд. Там все хорошо.
      Эта новость меня порадовала. Я позволил себе немного расслабиться и оглянулся через плечо. Никаких признаков Эйбера. Ну, что ж... видимо, он увлекся ролью гостеприимного хозяина. В данный момент его отсутствие меня устраивало. Чем-то Реалла меня очаровала. Я был готов любоваться ею до исхода дня.
      - Вы промокли, милорд, - сказала она. - Не нужна ли вам сухая одежда? Уверена, можно что-то подыскать...
      - Все в порядке, - прервал ее я, усмехнувшись и слегка пожав плечами. Скоро высохну. Мне сейчас главное дорогу найти...
      Волна головокружения снова накатила на меня. Я невольно качнулся вперед и напугал девушку. Я ухватился за стену и подумал, что выгляжу неуклюжим тупицей.
      - Вам нездоровится, милорд? - спросила Реалла. Я вдохнул поглубже и постарался не выказать слабость. Мне хотелось, чтобы она видела меня таким, каков я есть на самом деле - высоким, сильным, храбрым, - а не калекой, который и двух шагов ступить толком не может.
      - Просто голова немного кружится, вот и все, - ответил я. - Я был болен, но худшее уже позади.
      - Давайте, я помогу вам, милорд.
      Она протянула мне руку, и я уловил исходящий от нее легкий, сладковатый аромат мускуса. Коридор медленно пошел по кругу. Я глубоко вдыхал запах Реаллы, и мое сердце бешено колотилось. Всеми силами я пытался сохранить спокойствие.
      - В какой стороне, - выговорил я так сдержанно, насколько мог, комнаты моего отца?
      - Лорда Дворкина? - уточнила Реалла. Она на миг задержала взгляд на моем лице, и я заметил в ее взгляде легкое удивление. - Они на два этажа выше, милорд.
      - Проводи меня туда.
      - Это запрещено...
      Пол неожиданно выскользнул у меня из-под ног, и меня качнуло в другую сторону. Я удержался на ногах, ухватившись за плечо девушки.
      Ее мышцы напряглись и дрогнули под моим весом. Казалось, будто у нее под кожей переливается жидкость. Это было очень странное ощущение, не похожее ни на что из того, что мне доводилось испытывать прежде. Я решил, что к этой даме нужно присмотреться повнимательнее. Выглядела она вполне по-человечески - и все же что-то вызывало у меня растерянность. Человеческие кости и мышцы так не движутся.
      - Что-то не так, лорд? - спросила Реалла.
      - Нет.
      Я покачал головой и улыбнулся. Наверное, со мной попросту шутили мои перекрученные и вывернутые наизнанку чувства. Она была красивой женщиной не более того.
      Пол накренился. Меня качнуло влево.
      - Лорд Оберон? - вскрикнула Реалла, схватила меня за руку и удержала. Что с вами?
      - Я... У меня еще немного кружится голова. Помоги мне. Мне нужно на кого-то опираться, иначе я могу упасть.
      - Не отвести ли мне вас обратно в вашу опочивальню?
      - Это ни к чему. - Я растерялся, размышляя о том, как бы половчее соврать. - Просто мне нужно, чтобы кто-то был рядом со мной, чтобы я не падал. Но если ты против...
      - Нет-нет, милорд, - поспешно возразила она. - Обопритесь на меня. Я помогу вам. Куда вы направляетесь?
      - Наверх, в комнаты отца.
      Я оперся на ее плечо, стараясь давить не слишком сильно. И вновь я почувствовал, как ее мышцы дрогнули и заколебались у меня под рукой. Мне сразу стало ясно, что мои прикосновения ей неприятны, но она с ними мирилась.
      Медленно и осторожно она повернулась и помогла пройти тот отрезок коридора, который заканчивался тупиком. Как раз перед глухой стеной, как оказалось, наверх и вниз из затененной ниши уводила узкая деревянная винтовая лестница.
      - Это самый короткий путь на верхние этажи, - объяснила девушка чуть ли не извиняющимся голосом.
      - Все нормально, Реалла.
      Я остановился. Снизу доносился приглушенный гомон. Казалось, говорили сразу человек шесть. К голосам примешивалось звяканье кухонной утвари, которую не то расставляли по полкам, не то двигали с места на место.
      - Там кухня? - осведомился я.
      - Да, лорд Оберон. Она прямо под нами.
      Я принюхался, но ощутил только мускусный аромат, исходящий от Реалы. Странно... Разве там уже не должны были полным ходом идти приготовления к обеду? Видимо, запахи тут тоже распространялись диковинным образом. Я попробовал представить, что запахи тоже, как свет, собираются под потолком.
      "Наверное, звон разбитого стекла тоже из кухни послышался", - решил я. Кто-нибудь из слуг уронил тарелку... ну а затем, самой собой, раздался свирепый голос повара, который принялся распекать слугу за неловкость. Для всего, что я слышал, имелось простое объяснение.
      Немного повернувшись, я вгляделся в темноту, царившую в лестничном колодце. Ступеньки такие узкие... По ним мог свободно спуститься или подняться только один человек. "Если придется сматываться, воспользуюсь этим путем", - решил я.
      Крепко ухватившись за перила, я начал подниматься по ступеням. Реалла последовала за мной.
      Я сосредоточил все свое внимание на лестнице и шагал медленно и осторожно. Через каждые несколько футов ступени словно бы скручивались и сдвигались у меня под ногами, но, держась одной рукой за перила, а другой упираясь в стену, я благополучно добрался до следующего этажа. Выглянув в коридор, я обнаружил, что там пусто. Под потолком собирался свет, лившийся от пары небольших ламп. Может быть, тот зодчий, что возводил этот дом, не питал большого доверия к окнам?
      - Что на этом этаже? - спросил я.
      - Личные покои, - ответила Реалла. - Сейчас из благородных господ здесь только лорд Эйбер... кроме лорда Дворкина, конечно.
      - Понятно.
      Остальные члены моего семейства либо умерли, либо рассеялись по мирам отдаленных Теней.
      Вернувшись на лестницу, я начал подниматься на следующий этаж. Ступени закончились около тяжелой деревянной двери. На центральной панели была вырезана физиономия человека с рожками. Рот у него был приоткрыт, как будто он собирался что-то сказать.
      Из вежливости я постучал, хотя точно знал, что отца нет дома, а затем толкнул дверь. За ней оказался длинный узкий коридор, пропахший плесенью, странными травами и чем-то еще непонятным. Я переступил порог. На стене напротив двери висели полки, уставленные диковинными трофеями - здоровенными стеклянными шарами, головами зверей, человеческими черепами, чучелами кошек, уймой флакончиков, свитков, пробирок и бесчисленным количеством таинственного магического инструментария. На всем лежал толстенный слой пыли. Правда, пыль явственно сместилась от порога к стене вследствие того, что тут кто-то не так давно прошел. Вероятно, после возвращения отец наведался сюда, дабы удостовериться в том, что все его сокровища в целости и сохранности.
      - Тут никто не прибирает? - с ухмылкой поинтересовался я.
      - Не разрешают, - негромко ответила Реалла. Она осталась на лестнице. Нам не следовало сюда приходить, милорд. Когда лорд Дворкин узнает, меня накажут.
      - Ерунда. Я с тобой. Я велел тебе привести меня сюда, и ты ничего не могла поделать. Мой отец все поймет.
      Все здесь напоминало личные покои Дворкина в Джунипере - кроме неприятного запаха затхлости. Долго ли он не бывал здесь? Судя по тому, как тут все выглядело, не годы, а десятки лет.
      - Милорд...
      В голосе Реаллы прозвучало волнение.
      - Его здесь нет, - сказал я, стараясь приободрить ее. - Ну и нам нет причин тут задерживаться. Давай спустимся вниз.
      Я знал, что теперь сам сумею найти дорогу сюда и, если потребуется, доберусь без посторонней помощи.
      - Хорошо, лорд Оберон.
      Реалла, похоже, обрадовалась. Она повернулась и первой пошла вниз по лестнице. Я поспешил за ней. Шагая по ступеням, я глубоко вдыхал исходящий от нее мускусный аромат и еле сдерживался, чтобы не попросить ее о помощи. Мне отчаянно хотелось, чтобы она видела во мне здорового и сильного мужчину.
      - Спасибо тебе, - сказал я ей, неровным шагом войдя в свою комнату. Я... Надеюсь, мы еще увидимся с тобой, Реалла.
      - Непременно увидимся, милорд, - отвечала она, чуть смущенно улыбнувшись и сделав неглубокий реверанс. - Как только я вам понадоблюсь, позовите, и я приду.
      - Спасибо. О... кстати, насчет сухой одежды. Посмотри, не найдется ли чего-нибудь моего размера. Рост у меня такой же, как у моего брата Мэттьюса. Поищи в его комнате.
      - Хорошо, милорд.
      Она вышла и торопливо поднялась вверх по лестнице, а я плюхнулся на стул и уставился на опустевший поднос. В животе у меня ворчало. Я бы не отказался от второго завтрака. Наверное, надо было у Реаллы не сухую одежду попросить, а еще еды.
      Я устремил взгляд в проем открытой двери. Что же стряслось с Эйбером? Вечно с ним так - его нет, когда он тебе так нужен... и потом: я по-прежнему очень хотел узнать, что за загадочные гости к нам пожаловали.
      Зевнув, я склонился к столу, уронил голову на руки. Я ничего не мог с собой поделать. Изнеможение овладело мной. Внутренний голос выкрикивал предостережения, и все-таки я закрыл глаза и очутился во мраке.
      ГЛАВА 4
      На меня хлынули потоки холодной воды.
      Задыхаясь и отплевываясь, я вскочил на ноги и, задев стул, перевернул его. Мир вокруг запрыгал и завертелся. Я чуть не упал.
      Это был Эйбер. Он опрокинул мне на голову еще один кувшин воды и теперь отошел на пару шагов и, ухмыляясь, любовался делом рук своих.
      - Вот не думал - не гадал, - признался он, - что ты предоставишь мне возможность проделать это еще разок.
      Я одарил его свирепым взглядом. Уж больно у него был довольный вид.
      - Я тебя распну, - пообещал я, а в следующее мгновение меня затрясло от холода.
      - Тебя предупреждали! - Эйбер укоризненно покачал указательным пальцем. - Тебе говорили, что сон для тебя губителен.
      - Я не спал! - рявкнул я.
      - Ха! Полотенце желаете?
      - Да, пожалуйста!
      Он выхватил из воздуха полотенце и бросил мне. Вот уже во второй раз за день я вытирался и желал дорогому братцу всего самого гадкого. Ну, хотя бы тем можно было себя утешить, что скоро появится Реалла и принесет мне сухую одежду.
      - Погоди, - пригрозил я Эйберу. - Как только я разберусь с этим Логрусом...
      - Милости просим. - Эйбер поднял опрокинутый мной стул и поставил его рядом со мной. Я сел. - Но этому не суждено случиться, и ты это превосходно понимаешь.
      Я вздохнул. Он был прав. Теперь я с этим смирился. Внутри каждого из членов нашего семейства был запечатлен некий узор, определенная магическая схема, позволявшая управлять Логрусом. К несчастью, узор внутри меня, если верить Дворкину, был настолько искажен, что мне не суждено было овладеть властью над Логрусом. Попытка сделать это убила бы меня. Так погиб брат Дворкина и еще несколько человек из нашего рода.
      Неожиданно я вспомнил, из-за чего Эйбер вышел из комнаты.
      - Так кто звонил? - полюбопытствовал я. - Гости заходили?
      - Гости? В каком-то смысле. - Он вздохнул. - К нам наведались с десяток солдат короля Утора. Обыскивают дом, что-то ищут. Скоро сюда поднимутся.
      Я удивленно вздернул брови.
      - И что же они ищут?
      - Понятия не имею. Мне они этого не сказали. Но, судя по всему, что-то невероятно важное.
      - Надо было вышвырнуть их за порог!
      Эйбер хмыкнул.
      - Если хочешь жить, то так себя с людьми короля Утора вести не стоит. Это было бы... невежливо.
      Я с трудом поднялся на ноги.
      - Проводи меня вниз. Я их сам выпровожу!
      - Сядь. Не делай глупостей.
      Я зыркнул на него.
      - А что, лучше позволять кому попало все в доме перетряхивать?
      - В данном случае - лучше. Отец поступил бы именно так.
      - И ты оставил их там одних? Чтобы они творили все, что им в голову взбредет?
      - Конечно. Почему бы и нет? Мне скрывать нечего. - Он пожал плечами. Кроме того, ты куда как важнее, чем этот дом, и я очень хорошо сделал, что поднялся поглядеть, как ты тут. Трудно сказать, сколько времени ты продрых.
      Что ж, по крайней мере он ценил меня столь же высоко, сколь и я его.
      - Ты говорил, что я провалялся без чувств трое суток, - негромко произнес я. - Расскажи мне обо всем, что я пропустил.
      - Скажи сначала о последнем, что тебе запомнилось.
      Я помедлил, задумался.
      - Мы были в Джунипере. Отец нарисовал новые карты, и все ушли с их помощью... кроме нас троих.
      - Все верно. А потом?
      В сознании у меня замелькали картины нашего безумного бегства из Джунипера. Около замка кипел жаркий бой. Я и двое моих сводных братьев командовали войском, поделив его на три части. Я вспомнил об ужасной цене, которой мы заплатили за победу в тот день... Мои братья Дэвин и Локе погибли, и командование перешло ко мне...
      Враги значительно превосходили нас числом, и я понял, что положение безнадежно. Тогда-то мне и пришла в голову мысль... Дворкин утверждал, что узор внутри меня отличается от контура Логруса, который носили внутри себя и он сам, и все остальные члены семейства. Поскольку все они были лишены доступа к Логрусу из-за чьих-то колдовских проделок, я уговорил отца первым делом нарисовать Карту с изображением того узора, который носил в себе я.
      И эта Карта сработала.
      Мы выяснили, что с ее помощью можно уходить в другие Тени. Вот так, совершенно неожиданно, нам представилась возможность покинуть Джунипер.
      Я уговорил отца отправить моих сводных братьев и сестер в дальние Тени, чтобы никто, кроме него и меня, не знал, куда они подевались. Поскольку мы предполагали, что некий шпион докладывал нашему неведомому врагу о том, где нас можно найти и прикончить, братьям и сестрам было строго-настрого приказано не возвращаться ни в Джунипер, ни во Владения Хаоса. Мне оставалось лишь надеяться на то, что с ними все будет в порядке.
      А потом, когда остались только Дворкин, Эйбер и я, Дворкин показал мне последнюю из изготовленных им Карт. На ней было изображено нечто кошмарное, просто мурашки по коже. С первого же взгляда я люто возненавидел это местечко, возненавидел Владения Хаоса и все, им подобное. Ненависть моя была настолько глубока, что я сам не понимал, почему это так... но все же я согласился отправиться туда. Вернее - сюда. В Запределье.
      Мы с Дворкином были готовы воспользоваться Картой и уйти через нее немедленно, но нас остановил Эйбер.
      "Мы не можем убежать в Хаос, будто побитые собаки, - заявил он, упрямо сложив руки на груди. - Мы - древний род, и заслуживаем уважения".
      "И чего же ты ждешь? - осведомился я. - Парада в нашу честь?"
      "Да! - рявкнул он, глядя на меня. - Вот именно этого я и жду!"
      Назвать все последующее парадом было трудно. Скорее, это напоминало сбор войска. Меньше чем за час мы успели оповестить о предстоящем походе всю прислугу в замке и два десятка самых стойких воинов. Еще полчаса ушло на то, чтобы Дворкин собрал в своих комнатах все необходимое - оборудование для опытов, разные машины и всякие прочие штуки, которые он творил и собирал многие годы.
      Наконец, когда численность нашей "армии" перевалила за сто человек, Дворкин воспользовался Картой и приступил к переправке людей с ее помощью. Первым ушел Эйбер, за ним - воины, потом - слуги со всевозможной поклажей, и, наконец, нас осталось только двое.
      - После вас, - галантно проговорил Дворкин. Я глубоко вдохнул и поспешно шагнул сквозь Карту, пока страх перед этими краями не сковал меня по рукам и ногам. Из того, что случилось потом, я не помнил ничего. Шаг вперед, ощущение падения, пронзительный свист беспощадного ветра, а потом мрак.
      - Потом, - продолжал я, - отец воспользовался Картой, и все мы перешли в... - Я нахмурился. - Дальше не помню.
      Эйбер положил руку мне на плечо, его взгляд стал серьезным.
      - Как только ты шагнул сюда, ты тут же упал без чувств. Просто молча рухнул на землю, и все. Я подумал, что на тебя с отцом напали враги на той стороне. Все выхватили оружие и поспешили на выручку, но тут появился отец, и с ним все было в полном порядке. Он даже не запыхался. Он не захотел долго оставаться на виду, поэтому двое наших гвардейцев подняли тебя на руки и внесли в дом. Они принесли тебя сюда.
      Я пожевал нижнюю губу и кивнул. Все выглядело правдоподобно.
      - Давай дальше, - сказал я. Эйбер пожал плечами.
      - Поначалу мы решили, что ты умер, но отец осмотрел тебя и сказал, что все это больше смахивает на очень глубокий сон. Сердце у тебя билось медленно и вяло. Дыхание было почти незаметным. Иногда ты шевелился и что-то выкрикивал - но не более того. Отец решил, что ты пытаешься проснуться, но не можешь.
      - И я вправду мало что помню, - честно признался я. Я попробовал припомнить то, что мне снилось, но обнаружил, что почти ничего не вспоминается. Что-то про корабль... рев ветра... плавание по далекому морю...
      Я поежился. Нет, теперь мои сны успели испариться, и я не хотел, чтобы они возвращались. Вот и хорошо: я вовсе не был от них в восторге.
      - Ну, вот и все, - слегка пожав плечами, проговорил Эйбер. - Мы начали обживать дом. Слуги тут все держали наготове к нашему возвращению. Просто никто не знал, куда мы исчезли двадцать лет назад.
      - Двадцать лет назад! - в изумлении воскликнул я. Упоминание об истекшем времени повергло меня в шок. Эйберу на вид было не более двадцати пяти, а вел он себя, как шестнадцатилетний мальчишка. - Сколько же тебе лет - на самом деле?
      - Двадцать три. - Он усмехнулся, заметив, как я озадачен. - В Тенях время течет по-другому. По моим собственным ощущениям, я отсутствовал здесь семь месяцев.
      - Начинаю что-то понимать, - пробормотал я.
      Если семь месяцев в Джунипере равнялись двадцати годам в Запределье (а следовательно, и во Владениях Хаоса), этим объяснялось многое. Пока мы месяц муштровали войско, у врагов на сбор армии было три года. Нечего было дивиться тому, что противник превосходил нас числом и маневренностью. Как бы старательно мы ни строили планы, нам не стоило надеяться на победу над врагом, у которого было столько времени на подготовку. Я ожидал серии молниеносных атак, а наши недруги медленно, старательно и методично истребляли нас, особо не напрягаясь.
      - Продолжай, - попросил я Эйбера.
      - Да это, пожалуй, почти все. Мы по очереди приглядывали за тобой. Отец время от времени уходил в гости, дабы возобновить связи с другими семействами. А потом... нынче утром за ним прислал король Утор, и, прежде чем уйти, отец решил, что мы должны попытаться разбудить тебя.
      - И это у вас получилось.
      - Угу. И вот теперь, когда отец ушел, королевские вояки обшаривают наш дом.
      - Но почему? - удивился я. - Зачем им сначала потребовалось вытащить отца из дома? Что они разыскивают?
      - Молчат, собаки. - Эйбер в отчаянии вздохнул. - Хотел бы я знать. Сам бы им отдал.
      - Боюсь, это самое худшее, что ты только мог придумать.
      - Пожалуй. А может быть, тогда-то и пришел бы конец всему этому безумию. Я многое готов отдать за то, чтобы вернуться к прежней, скучной и серой жизни.
      - Я тоже, - буркнул я и понял, что сказал это искренне. Многие из членов моего новообретенного семейства вызывали у меня неподдельное восхищение, и все же с тех пор, как в мою судьбу вихрем ворвался Дворкин, я не мог припомнить ни единого мгновения, когда бы я по-настоящему радовался жизни.
      В коридоре загрохотали подкованные железом сапоги. Похоже, солдатики короля Утора добрались до нашего этажа. Я сделал глубокий вдох. Одна за другой с грохотом отворялись двери. Я слышал, как падают на пол стулья, потом донесся звон какого-то разбитого стеклянного предмета.
      - Слушай меня внимательно, - с тревогой проговорил Эйбер. - Ты должен вести себя спокойно. Сиди, как сидишь, не вставай. Не выказывай ни испуга, ни слабости. Стоит им заметить тут у нас что-то странное, необычное - и они мигом об этом доложат. Обещаешь?
      Я сглотнул подступивший к горлу ком и провел рукой по рукояти меча, который лежал рядом со мной на столе. Все подсказывало мне, что я должен вскочить на ноги и сразиться с этими наглецами, и вышвырнуть их на улицу. Они не имели никакого права находиться здесь. Они не имели права обыскивать наш дом. И все же я понимал, что в моем теперешнем состоянии у меня было слишком мало шансов достойно противостоять непрошеным гостям.
      - Обещай! - настойчиво прошептал Эйбер. Он встал и посмотрел на дверь. - Они могут войти сюда в любое мгновение!
      Я пристально посмотрел на него и понял, что он не на шутку испуган. Я и сам почувствовал, что мне становится страшновато. Пожалуй, стоило послушаться Эйбера и не испытывать судьбу. Дурацкая смерть никому ничего хорошего не принесла бы.
      - Обещай! - потребовал Эйбер. Я вдохнул, выдохнул и кивнул.
      - Ладно, я сделаю все, как ты говоришь. Не встану со стула, что бы они ни говорили и ни делали.
      - Спасибо. - Он встал у меня за спиной и положил руку мне на плечо, чтобы подбодрить. - Ты все правильно решил.
      Люди короля Утора были совсем рядом. Я слышат, как они негромко переговариваются за дверью.
      У меня противно закололо чуть ниже затылка, мурашки побежали по спине. Слов я не различал, но их голоса... эти утробные интонации... я узнал их!
      Дверь грубо толкнули, и мои худшие опасения подтвердились. Две адские твари, в точности такие, как те, которые уничтожили Илериум и Джунипер, ворвались в мою комнату.
      ГЛАВА 5
      Они были в красиво сплетенных посеребренных кольчугах. На груди у них красовались алые короны. В щелях стальных шлемов, увенчанных высокими плюмажами, зловеще поблескивали налитые кровью белки узких глаз. Пластины, закрывавшие нос и щеки, не позволяли толком разглядеть физиономии этих типчиков, но все же я сумел различить едва поблескивавшие и отливавшие радужными красками чешуйки вокруг рта и на подбородке у незваных гостей.
      Сердито заворчав, я приподнялся. Комната закачалась и заскользила.
      - Спокойно, - тихо проговорил Эйбер. Его рука, лежавшая у меня на плече, властно опустила меня на сиденье стула.
      - Кто ты такой? - требовательно вопросила одна из адских тварей, уставившись на меня. Голос у мерзавца был каркающий и хриплый.
      Я зыркнул на него. Мне стоило большого труда сдержаться. Адские твари! Здесь, во Владениях Хаоса... в нашем доме! В Илериуме они сожгли мой дом и жестоко убили моего короля. Они разрушили замок Джунипер и прикончили неведомо сколько моих сородичей. И вот теперь мой братец хочет, чтобы я тут спокойненько сидел и позволял им рвать в клочья и этот дом!
      Я мрачно взирал на двоих подонков и думал только о том, как славно было бы взять в руки меч. К сожалению, я был не в том состоянии, чтобы вызвать этих гадов на бой, и я это осознавал. Они бы разрубили меня на куски, не дав на ноги подняться!
      - Это мой брат, Оберон, - торопливо отозвался Эйбер, поскольку я промолчал.
      - Он не поименован в вашей родословной.
      - Пока нет, - быстро нашелся Эйбер. - Но скоро его имя будет туда внесено.
      Я не шевелился, не говорил и сохранял напряженное молчание. Сердце у меня билось громко и часто, по спине стекали струйки холодного пота.
      Отвернувшись от нас с холодностью, граничившей с презрением, адские твари подступили к моей кровати. Они вытащили ножи, распороли простыни и одеяло и занялись периной. Я наклонился вперед и стал с интересом наблюдать за тем, как они потрошат перину, вытаскивают из нее гусиные перья и швыряют их в угол. Потом они сняли латные рукавицы и принялись старательно перебирать перья. Что же они искали? Судя по всему, что-то небольшое, если нащупать этот предмет можно было только голыми руками.
      - Ты вправду не знаешь, что им тут понадобилось? - шепотом спросил я у Эйбера, не спуская глаз с адских тварей.
      Эйбер покачал головой.
      - Я тебе уже говорил: они мне ничего не ответили. Сказали только, что пришли по приказу короля Утора и что мне лучше вести себя смирно, а не то меня арестуют.
      - А что отец? Он уже побывал у короля Утора?
      - Не думаю.
      Я призадумался и решил, что нам не помешало бы разузнать побольше.
      - Позволь, я попробую, - пробормотал я и громко обратился к адским тварям: - А что вы ищете? Может быть, я знаю, где это лежит.
      Они меня словно бы и не слышали.
      - Вот видишь? - еле слышно вымолвил Эйбер.
      - Эй! - громче окликнул я страшилищ. - Вы что, оглохли?
      Один из них, тот самый, что прежде обращался ко мне, едва заметно повернул голову. Взгляд его кровавых глаз встретился с моим взглядом.
      - Заткнись, д'най, - буркнул он. Я не знал, что означает это слово, но мерзавец процедил его сквозь зубы, и я догадался, что это нечто оскорбительное. - Мы скажем тебе, когда говорить.
      С этими словами он снова принялся копаться в гусиных перьях.
      Ярость переполняла меня. Пусть я был болен и слаб, но снести оскорбление - нет, это было выше моих сил. Рука моя медленно заскользила к мечу, лежавшему передо мной на столе. Если бы я сумел выхватить его из ножен незаметно... ведь их всего-навсего двое...
      Рука Эйбера, лежавшая на моем плече, уподобилась железным тискам. Брат пригвоздил меня к стулу и наклонился ко мне.
      - Не смей, - прошептал он мне на ухо. - Это люди короля Утора. Будешь мешать им - они накажут нас обоих. Может быть, даже убьют. Побереги свою и мою жизнь.
      - Но это же адские твари! - гневно прошипел я.
      - Это лай ши'он.
      Я растерялся.
      - Кто-кто?
      - Древний народ, который служит лордам Хаоса от начала времен. Не трогай оружие, а не то нам обоим конец.
      Скрипнув зубами, я отодвинул руку от рукояти меча. Нет, конечно, я не стану рисковать своей жизнью и жизнью брата. Но когда я смогу твердо стоять на ногах и крепко держать оружие, я обязательно заставлю это адское отродье взять назад произнесенные им слова.
      Эйбер слегка разжал пальцы.
      Адские твари - они же лай ши'он, или как их еще там - завершили обыск моей комнаты тем, что опрокинули на пол ночной горшок. Один из мерзавцев попросту пнул горшок ногой, после чего он и его напарник одарили нас надменными взглядами и удалились.
      - Ублюдки, - пробормотал я.
      - Во Владениях Хаоса мы все - ублюдки. Похоже, это просто-таки обязательное требование, - проговорил Эйбер с усмешкой. Надо же - пытался и в таком положении дел найти смешное.
      Я фыркнул.
      - Если так, то разве тебе не место рядом с ними? - спросил я, недобро поглядывая на дверь. Судя по шуму, наши незваные гости продолжали наводить в доме беспорядок. - Ну, присматривал бы за ними хоть немножко... Эйбер пожал плечами.
      - Я отдал им мастер-ключ, он открывает все двери в доме. Я им не нужен. Они могут попасть всюду, куда только захотят.
      - Я имел в виду: не стоит ли приглядеть за тем, чем они занимаются?
      - Уверен, им бы это не понравилось...
      - А если они найдут то, что так упорно ищут, тебе разве не хотелось бы узнать, что это такое?
      - Хотелось бы, конечно. Но они мне ничего не скажут. А если найдут, меня, как пить дать, прикончат, лишь бы только я эту вещицу не увидел.
      - Похоже, ты попал в точку, - признал я.
      - И потом: отец - не дурак. Если он владеет чем-то ценным - таким, о котором мечтают все и каждый, - то уж он обязательно упрячет эту штуковину так, что только он один будет знать, где она лежит и как ее взять.
      - Это как?
      - Есть способы, - уклончиво ответил Эйбер и многозначительно кивнул.
      Я мало что понял из такого объяснения. Я вздохнул и покачал головой. От нашей безумной семейки порой можно было чокнуться. Именно тогда, когда так нужен прямой ответ, его и не дождешься.
      - Лорд Эйбер, - прозвучал с порога знакомый голос. - Лорд Оберон. Можно приступать?
      Я обернулся и увидел Анари, пожилого мужчину в красно-белой ливрее. В Джунипере он служил у нас управляющим. Я вспомнил о том, что он прибыл сюда вместе с нами. Позади него выстроилось с полдюжины слуг, вооруженных швабрами, ведрами и прочими принадлежностями для уборки.
      - Пожалуйста, - отозвался Эйбер.
      Анари дал своему войску знак, слуги поспешили войти и проворно принялись наводить порядок. Они собрали разбросанное постельное белье, подмели пол, подобрали и расставили по местам опрокинутую мебель. Один из слуг унес опустевший наперник от перины, а еще двое собрали гусиные перья в чистые простыни и вынесли в коридор.
      - Вряд ли я в ближайшее время сумею уснуть, - уныло проговорил я. Да, уснешь тут, когда в доме бесчинствуют адские твари, эти мерзопакостные лай ши'он, - пускай даже и такие, которые не имели откровенных намерений кокнуть меня. - А как ты думаешь, - спросил я у Эйбера, - как поступит отец, когда узнает об этом?
      - Почти уверен, он не станет возмущаться. - Эйбер ткнул меня локтем в бок и многозначительно глянул на Анари и его помощников. - В конце концов, скрывать нам нечего.
      - Это точно, - пробормотал я. Не имело смысла давать слугам лишний повод для тревоги и сплетен. Довольно было и того, что по дому шастают лай ши'он и все тут переворачивают вверх дном.
      Мой брат изрек:
      - Пожалуй, по такому поводу не грех выпить.
      Вот с этим я согласился на все сто.
      Эйбер протянул руку и со свойственным ему изяществом извлек из воздуха бутылку красного вина. На этикетке были изображены двое рыжеватых оленей, скачущих по темно-зеленому лесу. Эйбер откупорил бутылку, достал из ниоткуда два бокала, протянул один мне и налил оба почти до краев.
      - Твое здоровье. - Я приветственно поднял бокал.
      - За тайны, - предложил Эйбер, и мы с чувством чокнулись. Бокалы мелодично зазвенели.
      - Чтоб их было поменьше! - добавил я.
      Мы залпом осушили бокалы, усмехнулись друг другу и прислушались к непрекращающемуся разрушительному грохоту. Хлопали двери, трещала мебель. А потом прямо у нас над головами прогрохотали сапоги. Похоже, "гости" перебрались на верхний этаж.
      В общем, обыск в отцовском доме продолжался.
      К тому времени, когда грохот сменился отдаленными потрескиваниями и негромким постукиванием - то есть несколько часов спустя - мы приканчивали третью бутылку вина с рыжими оленями на этикетке.
      - А что находится прямо над нами? - осведомился я. Язык у меня еле ворочался.
      - Третий этаж. Жилые покои. Похоже, моя комната.
      Мне стало тревожно.
      - Небось, роются в твоих Картах и во всем прочем, что ты привез из Джунипера.
      Эйбер ухмыльнулся.
      - Ну, это вряд ли.
      - Почему - "вряд ли"?
      - Карты спрятаны. Надежно.
      Я хмыкнул и позволил себе немного расслабиться.
      - И отец точно так же поступил бы с тем, что этим подонкам хотелось бы разыскать.
      - Вот именно.
      И снова у нас над головами прогрохотали сапоги и явственно зазвенел фарфор. А потом от грохота сотрясся весь дом.
      - Покажи мне, - сказал я.
      - Что показать?
      - Где твои Карты.
      - Еще винца? - предложил Эйбер.
      - А как же.
      Он подлил мне вина - кажется, раз в двадцатый.
      - Ты мне не скажешь, - рассудил я.
      - Не-а.
      Наступила пауза. Я поймал себя на том, что напряженно прислушиваюсь в ожидании очередного стука или звона. Но было тихо.
      - Наверное, они перешли на четвертый этаж, - в конце концов провещился Эйбер. - Там - отцовское царство. Там он издревле проводит свои эксперименты.
      - Эксперименты?
      Эйбер ухмыльнулся.
      - Ну... Так это можно назвать, чтоб его не обидеть. Большей частью, там всякий хлам свален. Всякая колдовская дребедень. Разные разности, которые он изучал, а потом отложил в сторонку. Тому, кто в этом не разбирается, не один год понадобится, чтобы допетрить, что там для чего.
      - Ну а наши посетители, конечно же, там, скорее всего, все раскокают, да и все дела.
      - Скорее всего, - кивнул Эйбер.
      - И тебе все равно?
      Он пожал плечами.
      - Невелика потеря. Все самое ценное он переправил в Джунипер. Значит, все это уже у них в руках.
      Уже у них в руках? Может быть, он знал больше, да не все мне рассказывал? Я спросил:
      - Стало быть, ты думаешь, что эти адские твари - точно такие же, как те, которые заграбастали Джунипер?
      - Лай ши'он? - Он нахмурился. - Да. Может быть... Не знаю. А ты так не думаешь?
      Я пожал плечами и вспомнил о волшебном экипаже отца. А потом подумал обо все прочем, что видел в его лаборатории-мастерской: обо всех этих пробирочках, проволочках, о странно поблескивавших стеклянных шарах. Такую коллекцию магического инструментария надо было собирать всю жизнь, и я не сомневался, что отец будет горько сожалеть о ее утрате. И когда я мысленно представлял себе падение замка Джунипер, то отчетливо видел, как адские твари врываются в коридоры и комнаты, как крушат и топчут ногами все творения Дворкина.
      Однако ни у кого из тех подонков, что напали на Джунипер, на груди не было знака в виде короны. Конечно, они могли замаскироваться... Нет ничего проще, чем спрятать нарисованный символ. Чуть дальше снова что-то прогрохотало.
      - Четвертый этаж? - осведомился я, глянув на потолок.
      - Похоже на то.
      Я откинулся на спинку стула и допил остатки вина. По всей вероятности, обыск должен был скоро закончиться. А мне ужасно хотелось, чтобы это произошло поскорее и чтобы адские твари убрались.
      - Давай, подолью.
      Эйбер вынул из воздуха еще одну бутылку превосходного вина с парочкой оленей на этикетке. Я протянул ему свой бокал, он налил мне вина, и мы принялись потягивать божественный напиток в приятном безмолвии.
      - Вот интересно, чем отец сейчас занимается, - через некоторое время изрек я. Побывал ли он уже у короля? А вдруг на него напали по дороге и убили?
      Не случилось ли чего-то худшего? Но если бы с ним что-то стряслось, до нас уже непременно дошли бы вести... ведь дошли бы, правда? Эйбер хмыкнул и сказал:
      - Готов побиться об заклад: ему веселее, чем нам.
      Конечно, все дело было в количестве выпитого вина, но почему-то последняя фраза брата показалась мне подлинным шедевром юмора. Трудно было представить, чтобы отец сейчас напропалую веселился.
      И где он сейчас находился? Не знать об этом было нестерпимо.
      Потом мы выпивали молча.
      Почему-то у меня было такое чувство, что наш отец, отправившись на аудиенцию к королю Утору, угодил в западню. Очень уж все казалось взаимосвязанным. Его выманили из дома приглашением к королю, и в итоге в доме остались мы с Эйбером.
      Сколько времени прошло? В этом странном доме без окон, стоявшем посреди проклятого мира, невозможно было определить время суток. Отца явно не было уже несколько часов... а обычная аудиенция столько не тянется. В Илериуме аудиенции короля Эльнара редко продолжались более десяти-пятнадцати минут... Правда, порой подателей петиций он вынуждал ждать несколько часов.
      Что случилось с нашим отцом?
      Оставалось только надеяться на то, что он томится в какой-нибудь приемной в ожидании, когда его величество король Утор соизволит царственно кивнуть.
      ГЛАВА 6
      Время тянулось раздражающе медленно. Казалось, будто все и всё (включая и меня) застыли, как при игре в "замри", и теперь ожидали толчка, который вывел бы нас из неподвижности.
      Вышедший из комнаты Анари вернулся, а с ним вошли двое слуг и безмолвно водрузили на кровать заново набитую перину. Следом вошла женщина и постелила свежие простыни и одеяло. Когда она обратилась к Анари, и он и она перешли на почтительный, чуть ли не подобострастный шепот. И еще они опасливо поглядывали в нашу сторону.
      А мы с Эйбером их почти не замечали, поскольку оба были очень и очень сильно пьяны. Слуги ушли, и в доме воцарилось почти что зловещее безмолвие.
      - Как думаешь... эти адские твари... то есть как их... лай ши'он ...они уже убрались? - наконец полюбопытствовал я.
      - Нет. Анари скажет нам, когда они уйдут. - Эйбер вздохнул. - Видимо, они на пятом этаже.
      - А там у нас что?
      - Комнаты прислуги.
      После того, как мы прикончили пятую бутылку, я все-таки решил, что выпил слишком много. Меня охватило блаженное отупение. Все вокруг подернулось приятной дымкой, очертания предметов расплывались. Я не мог определить, вызвано ли это количеством выпитого вина или связано с нашим местонахождением, поскольку чувства у меня просто-таки вывернулись наизнанку с тех пор, как я сюда попал. Теперь я мало что нормально видел, чувствовал на ощупь или на запах. К счастью, употребленное вино избавило меня от терзаний по этому поводу.
      У Эйбера тоже начал заплетаться язык. Несколько раз он вдруг начинал хохотать ни с того ни с сего - казалось, сам себя смешил. Я тоже смеялся вместе с ним - просто ради того, чтобы поддержать компанию. А еще мы то и дело обменивались банальностями. Я:
      - А тебе не кажется... будто бы из стен кровь льется, а?
      Эйбер:
      - Не так, чтобы очень-то... казалось. А тебе, чего, так кажется, да?
      Я (растерянно):
      - Угу. Вот только теперь... кровь уже не так хлещет... как час назад.
      - Понял.
      Я откинулся на спинку стула и подверг все, что меня окружало, раздумьям, преисполненным высшей мудрости, какая рождается только на почве избытка алкоголя.
      - Знаешь, что нам надо? - спросил я.
      - Ч-что?
      - Окна, вот что.
      Эйбер так заразительно расхохотался, что чуть не свалился со стула.
      - И ч-что тут такого смешного, а? - возмутился я.
      - О-окна. Нету... ни-и одного.
      - А по-очему?
      - А так... безопасней.
      - Ну... А как же тогда... разобрать... когда утро, а когда... ночь, а?
      - И разбираться... не надо. Тут ничего... такого не бывает.
      - То есть? Не темнеет, да? - изумился я.
      - Ну... не так, как... в Джунипере.
      Я призадумался. Подобное казалось невероятным, но если так рассуждать, то после отъезда из Илериума вся моя жизнь потекла настолько невероятно, что дальше некуда.
      - А... Уже поздно? - с трудом удержавшись от зевоты, осведомился я.
      - Очень даже. - Эйбер вздохнул и поднялся. - Пошли... провожу тебя в твою комнату. Наверное, ее уже и обыскали... и прибрали там... после обыска.
      Я устремил на него взгляд, полный неподдельного изумления.
      - А это... разве... не моя комната?
      - Эта... жалкая каморка? - Он пренебрежительно фыркнул. - Ты, ч-что же, думаешь... вот такое, значит, гостепри...имство мы тут... так сказать... оказываем... ч-членам семейства, да? Да это просто... просто первая попавшаяся... комнатушка, куда тебя... папаша определил. Этажом выше... тебя ждут... подобающие покои. Пш-шли. Увидишь.
      Он встал и покачнулся. Я тоже.
      Комната резко пошла по кругу, а свист ветра, который в последнее время уподобился звуку далекого прибоя, нахлынул с новой оглушительной силой. Придерживаясь за плечо Эйбера, я мог с горем пополам держаться на ногах. Пошатываясь, мы вместе вышли в коридор.
      - Можешь... разместиться... в покоях Мэттьюса, - простонал Эйбер, пригнувшись под моим весом. - Ему-то они... теперь вряд ли... пригодятся.
      Тут я вдруг вспомнил... А куда подевалась Реалла? Наверное, вместе с другими слугами прибирает в комнатах после обыска. Нет, я не обиделся на нее за то, что она так и не принесла мне сухую одежду. Более важные дела... Эти вечные более важные дела...
      Эйбер прошагал по коридору, повернул налево, потом - еще раз налево, а потом - еще два раза налево. По идее, при таком маневре мы должны были бы вернуться туда, откуда ушли, но почему-то оказались перед широкой каменной лестницей, пролеты которой уводили и вниз, и на верхние этажи. К скобам на стенах были подвешены масляные лампы. Источаемый ими свет собирался под потолком.
      Я оглянулся назад. Коридор, как мне почудилось, сужался и сворачивался в кольцо - как бы сам по себе. Я напомнил себе о том, что с углами тут полная неразбериха. Здесь не было никакой возможности мысленно отследить собственные передвижения.
      - Ну, ты как? По лесенке подняться, в смысле. А?
      - Так это... Если ты подсобишь... запросто!
      Эйбер поддержал меня, и мы более или менее благополучно добрались до следующего этажа.
      Я обратил внимание, что и тут, как и говорил Эйбер, не оказалось ни единого окна. Почему-то это обстоятельство стало меня угнетать - хотя, быть может, мне следовало радоваться тому, что я не имею возможности выглянуть наружу. Я вспомнил Карту моей сестры Фреды, на которой были изображены Владения Хаоса. Одного взгляда на этот пейзаж хватило, чтобы у меня по коже побежали мурашки. Небо, подергивавшееся, словно живое существо, звезды, носившиеся по этому небу как им заблагорассудится, гигантские камни, сновавшие по земле сами по себе, пульсирующие и растекающиеся цвета. Нет, мне определенно надо было радоваться тому, что не приходится глазеть на эти картинки из страшного сна.
      И все же из-за отсутствия окон я до некоторой степени ощущал себя, как в ловушке. Все напоминало некую игру, в которой победить в принципе невозможно.
      Все время, пока мы поднимались по ступеням, я крепко держался за перила. Ступеньки попытались ускользнуть у меня из-под ног, но я выждал несколько секунд, сделав вид, будто хочу отдышаться. Эйбер, который и сам был пьян и пошатывался ничуть не меньше меня, ничего не заметил.
      Наконец мы добрались до лестничной площадки на следующем этаже. И снова - кровоточащие стены, и снова - скобы с лампами, свет от которых стремился к потолку. Странно: я начал привыкать ко всем этим отклонениям, как к некоей норме.
      Мой брат совершил пять резких поворотов влево, но и на этот раз мы не вернулись туда, откуда пришли, а оказались в незнакомом коридоре, перед рядом высоких дверей, украшенных изящной резьбой.
      - Ну, как говорится, добро пожаловать! - выпалил Эйбер и сопроводил свое восклицание широким жестом. - Комнаты у Мэттьюса... так себе, конечно. У него... со вкусом всегда было... не очень. Но в целом... ничего.
      Он остановился перед первой дверью слева и громко постучал.
      - Здорово! - крикнул он. - Просыпайся давай!
      - Зачем тебе вздумалось... - начал я и только хотел спросить, зачем это он барабанит в дверь комнаты человека, которого нет в живых, как вдруг довольно крупная физиономия, вырезанная посередине створки двери, зашевелилась, зевнула, трижды моргнула и словно бы уставилась на Эйбера.
      - Приветствую вас! - проговорила она приятным голосом. - Эта комната принадлежит лорду Мэттьюсу. Как о вас доложить?
      - Просто... в гости пришел, - ответил Эйбер. - А ты меня не помнишь, что ли?
      - Ба! Да это, похоже, лорд Эйбер пожаловал! - проговорила дверь. Деревянная физиономия слегка прищурилась. "Близорукий он, что ли, этот тип?" - подумал я. - А вы подросли с тех пор, как мы виделись в последний раз. Добро пожаловать, мой милый мальчик, добро пожаловать! Потолковать с вами я всегда рад, но лорд Мэттьюс очень строго распорядился ни под каким видом не впускать вас в его покои без его разрешения, а иначе - это его подлинные слова - из меня настругают зубочистки.
      Вот это да! Эйбера тут не жаловали! Почему-то меня это не удивило. Похоже, все члены моего семейства друг другу мало доверяли. Тут скорее можно было дождаться пинка под зад, чем доброго слова.
      - У меня плохие новости, - проговорил Эйбер серьезно, без обиды. - Мой брат Мэттьюс умер.
      - Нет! Нет! - вскрикнула физиономия на двери. - Не может быть!
      - Боюсь, это правда.
      - Когда? Где?
      - Это случилось некоторое время назад, довольно далеко отсюда.
      Физиономия плаксиво сморщилась.
      - Надеюсь, он не мучался?
      - Нет. Смерть была быстрой.
      А вот тут он соврал. Мэттьюса запытали до смерти в башне, сложенной из костей. Но поправлять Эйбера я не стал... Это лицо, вырезанное на двери, оказалось очень чувствительным, а мне сейчас вовсе не хотелось утешать плачущую навзрыд деревяшку.
      Дверь вздохнула. Взгляд деревянных глаз стал отстраненным, задумчивым.
      - Он был славным подопечным. Представитель шестого поколения в вашем роду, которого мне довелось охранять с тех пор, как меня тут поставили... Кстати говоря, а как обстоят дела с седьмым поколением? Не появился ли кто-нибудь, кто мог бы поселиться в этих комнатах?
      - Пока нет, - ответил Эйбер. - Ну, то есть... я ничего такого не слышал.
      Дверь, похоже, наконец заметила меня.
      - А это кто такой? Я вправду замечаю фамильное сходство, или мне кажется?
      Эйбер подтащил меня поближе к двери. Физиономия прищурилась. Я тоже пригляделся повнимательнее. Здоровенный носище, пухлые губы, высокие скулы почти карикатура на человеческое лицо. Однако взгляд у физиономии был добрый и, пожалуй, немного печальный.
      - Это Оберон, мой брат, - представил меня Эйбер.
      - Оберон... Оберон... - забормотала деревянная физиономия. - Он через меня никогда не проходил.
      - Правильно. Теперь эти комнаты будут принадлежать ему.
      - О, как же быстро все меняется, как быстро...
      Казалось, страж двери вот-вот расплачется. О, как же мне не хотелось этого видеть! Я вдохнул поглубже и спросил:
      - А имя у тебя есть?
      - Я - всего-навсего дверь. Мне ни к чему имя. Но если вам так уж необходимо как-то ко мне обращаться, то лорд Мэттьюс называл меня... Порт.
      - Порт, - повторил я. Название, как нельзя лучше, подходило стражу двери. - Отлично. Я тоже буду так называть тебя. - Я повернул голову и посмотрел на Эйбера.
      - Может быть, есть что-то, чего мне следует опасаться? Какие-нибудь там... предупреждения? Особые инструкции? Полезные советы?
      Мой брат пожал плечами.
      - Он - всего лишь дверь. Он будет охранять твои комнаты, будет сообщать тебе, если кто-то захочет к тебе войти, будет запираться - или отпираться так, как ему будет велено.
      - Если так... Порт, пожалуйста, отопрись. Хотелось бы взглянуть на комнаты.
      - Прошу прощения, достойный сэр, но отпереться я не могу.
      - Это еще почему? - рассердился я.
      - Потому, - несколько язвительно объяснила дверь, - что пока что вы мне только на словах поведали о том, что лорд Мэттьюс мертв. Меня не вчера вырезали, не забывайте. Лорд Мэттьюс предупредил меня, чтобы я никому не доверял, пока его нет дома. В конце концов - вы только не обижайтесь и не принимайте этого на свой счет, достойные господа - так ведь кто угодно может явиться сюда, наврать мне, будто лорд Мэттьюс отошел в мир иной, объявить себя новым жильцом и потребовать, чтобы я отпер комнаты. Вы должны понять, в сколь затруднительном положении я в данный момент оказался.
      Я озадаченно поскреб макушку.
      - Сильно сказано, - протянул я и глянул на братца. - Крыть нечем.
      - Если так, - проворно проговорила дверь, - проходите, не задерживайтесь. Не люблю, когда торчат в коридоре.
      Я выхватил меч. День выдался долгий, чаша моего терпения вот-вот могла переполниться.
      - Открывайся, - приказал я, - а не то я новый вход прорублю - через твое сердце!
      ГЛАВА 7
      - Не больно-то мне охота... играть роль голоса разума, - признался Эйбер, - но это не понадобится, Оберон.
      Дверь одарила меня гневным взглядом.
      - Вот-вот! Еще как не понадобится! На меня наложены заклятия, препятствующие именно таким попыткам проникновения на охраняемую мной территорию!
      - И не только таким, - уточнил Эйбер. - Но у меня имеется ключ.
      Он повернул руку и разжал пальцы. На ладони у него лежал здоровенный железный ключ. Минуту назад у него никакого ключа не было. Видимо, он его раздобыл через посредство Логруса.
      - Так что помощь нашего бдительного стража тебе ни к чему, дорогой братец. Ты можешь войти самостоятельно.
      - Вот спасибо! - обрадовался я.
      - И что бы ты только без меня делал!
      Эйбер протянул мне ключ, и я с радостью взял его. Ключ был длиной с мое предплечье, а толщиной - с указательный палец, и оказался гораздо тяжелее, чем казался на вид. Стукнешь таким ключиком кого-нибудь по башке - мало не покажется.
      - А ты... уверен, что он подходит к этой двери? - осведомился я.
      - Уверен.
      - И куда его, интересно, вставлять? - спросил я, старательно вглядываясь в черты физиономии Порта, в которых не обнаруживалось ничего, похожего на замочную скважину. - В рот? Или в нос?
      - Конечно же, нет! - возопил Порт, возмущенно таращась на меня. Вероятно, вам бы следовало сначала в одно из ваших естественных отверстий вставить этот ключ и почувствовать, каково это!
      - Тебя никто не спрашивал, - заметил я.
      - И не надо было спрашивать, - сказал Эйбер. - Это волшебный ключ. Его вполне достаточно держать в руке. Скажи ему, что ты хочешь войти.
      - И все? - недоверчиво фыркнул я и уставился на дверь. - Впусти меня, пожалуйста.
      - Хорошо, сэр! - без всякой радости отвечал Порт, а затем послышалось несколько щелчков подряд - видимо, сработал механизм потайного замка.
      Как удобно! Я сразу представил, как я заваливаюсь домой среди ночи пьяный вдребодан, как велю двери впустить меня, а потом - закрыться и защелкнуть замок. Просто замечательно. Волшебство явно имело свои преимущества.
      - А как это получается? - спросил я у Эйбера.
      - Очень просто. У кого ключ - тому и дверь откроют.
      - Такое правило, - добавил Порт. - Все двери должны выполнять правила, понимаете?
      - А еще... еще есть мастер-ключ, да? - спросил я, вспомнив о том, что Эйбер обмолвился о таком ключе. - Ну, который отпирает все двери в доме.
      - Есть. Но только один. Отцовский. Он его прячет в своей спальне, в шкатулке под подушкой.
      Я покачал головой.
      - Не слишком надежное место.
      - И кровать, и шкатулка, и сам ключ невидимы - если только не знаешь, где их искать.
      - А тебе этот фокус знаком.
      - Ага.
      - Проболтаться не желаешь?
      - В другой раз.
      Почему-то мне подумалось о том, что такой случай может и не представиться. Между тем Эйбер явно мог брать мастер-ключ в любое время, когда ему заблагорассудится - как, например, сегодня. Взял и отдал мастер-ключ адским тварям, чтобы они могли обыскать наш дом.
      - Ну а еще, - хихикнув, добавил Эйбер, - на тот случай, если невидимости окажется маловато, у папаши есть еще кое-кто, кто за его апартаментами приглядывает.
      "Кое-кто" было произнесено таким тоном, что я почему-то подумал: "Может, это даже и не люди". А кто? Чудовища? Фамильяры? Такую работенку мог бы и Порт выполнить. Я живо представил себе, как он снабжает гипотетических взломщиков язвительными замечаниями.
      - Если так, - решительно высказался я, - то я к его комнатам и близко подходить не стану.
      - Очень правильная мысль, - похвалил меня Эйбер.
      - И что же теперь? - Я кашлянул и уставился на ключ, который по-прежнему держал в руке. - Мне что же, теперь до скончания дней моих так и таскать с собой эти три фунта железа, или Порт все-таки признает во мне своего нового хозяина?
      - А я, между прочим, здесь, и никуда не уходил, - несколько обиженно заметил Порт. - И не надо говорить обо мне в третьем лице.
      Не обращая на него внимания, Эйбер сказал:
      - Наверное, он тебя примет...
      - Да, приму! - опять напомнил о себе Порт.
      - ... но есть некий ритуал, и его надо соблюсти - просто ради проформы. Дверь должна удостовериться, понимаешь?
      - Что за ритуал? - опасливо поинтересовался я.
      - Повтори за мной: "Я владелец ключа. Я хозяин комнаты. Слушай и повинуйся".
      Я повторил.
      - Ладно, - с тяжким вздохом выговорил Порт. - Лорд Мэттьюс мертв. Я вынужден официально смириться с этим. Пусть все присутствующие будут свидетелями: теперь я являюсь дверью лорда Оберона, а эти покои теперь принадлежат лорду Оберону. Я стану оберегать его и во всем ему повиноваться. Да будет так.
      - Спасибо тебе, Порт.
      Деревянная физиономия нахмурилась и недоуменно воззрилась на меня.
      - Я делаю свое дело, лорд Оберон. Таково правило.
      Эйбер сказал мне:
      - Ключ отдашь отцу, когда он вернется. Он держит ключи у себя в кабинете - хранит для таких случаев. Ты просто не представляешь себе, какой кошмар начинается, если потеряешь ключ и приходится заменять волшебную дверь.
      Я усмехнулся.
      - Упрямятся небось, невзирая на все увещевания и топоры?
      - Вроде того.
      - Таково правило, - добавил Порт. - Я обязан защищать своего господина и всегда блюсти его интересы.
      - Ладно, - кивнул я. - Уж это я запомню.
      Я вдохнул поглубже. Стены начали дрожать и расплываться. Я стоял на пороге покоев Мэттьюса, которые теперь стали моими. Что ждет меня там? Коллекция превосходного оружия? Набор могущественных колдовских штуковин? Золото, серебро, драгоценные камни - сокровищница, достойная императора?
      От волнения сердце у меня забилось чаще. Я почти ничего не знал о моем сводном брате Мэттьюсе, кроме того, что мы с ним были приблизительно одинакового роста и телосложения и что он предпочитал примерно такую же одежду, что и я. Что скажут мне о нем эти комнаты?
      Я вытянул руку и толкнул створку двери. Она легко повернулась на петлях, и передо мной предстала просторная комната. Высокая кровать с балдахином явно была удобной и мягкой. Две лампы - одна у двери, а вторая около кровати - заливали потолок золотистым светом. У правой стены стоял небольшой, аккуратный письменный стол. Слева разместился красивый резной умывальный стол с раковиной и кувшином, высоченное зеркало в овальной раме, выкрашенной белой краской, а также - большой платяной шкаф, украшенный затейливым геометрическим рисунком из красного и черного дерева. Две обычные, неволшебные двери (одна побольше, другая поменьше, и обе закрытые) вели в другие комнаты.
      Меня охватило разочарование. Чистая и аккуратная спальня Мэттьюса показалась мне на редкость неинтересной. Ничто здесь не обнаруживало пристрастий и антипатий моего покойного брата, не говорило о его способностях, о его личности. Тут мог бы жить кто угодно, мужчина или женщина, ребенок или дряхлый старик.