Фирменная пудреница

      - Мало тебе вчерашнего? Одна шляешься по пустым переулкам. А к Володе мы пойдем вместе, дело серьезное.
      - Сейчас пойдем?
      - Можно и сейчас, я в принципе свободен. Заодно послушаю, что на самом деле произошло и происходит. Володе ты врать не станешь.
      Положение складывалось аховое. Конечно, Володе я врать не стану, но что со мной сделает муж, когда узнает всю правду, в том числе и о сегодняшнем дне? Я прибегла к спасительному средству всех женщин мира: достала из сумочки пудреницу, намереваясь привести себя в порядок. И обнаружила, что моя новая любимая игрушка сломана. Крышка - отдельно, пудра - отдельно, зеркальце вообще где-то в недрах сумки. Наверное, разбила, когда сумка упала. Только этого не хватало!
      Но зеркало оказалось целым. Поэтому несчастья не произошло: муж обнаружил, что у него с собой нет ни единого документа, и посему просто проводил меня до входа в бюро пропусков знаменитого здания на Петровке.
      Глава 8
      В ИГРУ ВСТУПАЮТ ПРОФЕССИОНАЛЫ
      Володя Пронин принял меня приветливо, но без восторга. Очевидно, догадывался, что привели меня к нему в служебный кабинет не только дружеские чувства и желание пообщаться. Но проявил выдержку и не спросил с порога: "Чего надо?" Только слегка удивился.
      - Ты что такая встрепанная? Догоняешь кого-нибудь или убегаешь?
      - И то и другое, а в общем, черт его знает. Внизу ждет муж, так что я коротенько. Мне позарез нужна твоя помощь.
      - Как друга? Или как сотрудника милиции?
      - Это уж тебе решать. Официально подавать заявление я не могу подведу других. А пока что жизнь у меня получается, прямо скажем, желтая.
      - Даже так? Ну, присаживайся и давай выкладывай все по порядку.
      И я выложила. Все, включая даже самые незначительные подробности, в особенности напирая на невероятную осведомленность моих супостатов. Володя слушал внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы, да по ходу дела затребовал по телефону "справочку о происшествии на Тверской часа два назад". Когда мой рассказ подошел к концу, Володя откинулся назад в кресле, закурил и начал раскачиваться, балансируя на задних ножках. Довольно-таки ненадежных, кстати. Внешность не всегда бывает обманчивой: ножки жалобно пискнули, и мой приятель благополучно оказался на полу.
      - Так я и знала! - невольно вырвалось у меня.
      - Я тоже знал, - как ни в чем не бывало откликнулся Володя. - Это, видишь ли, означает, что процесс размышления завершен. В этом случае происходит самопроизвольное катапультирование, как ты могла видеть. Если бы потребовалось думать дальше, ничего бы и не произошло.
      - И часто ты так... катапультируешься?
      - К сожалению, не очень. Иногда часами качаюсь, а толку - чуть. Но это все ерунда, давай о деле. Покажи-ка мне твою замечательную пудреницу.
      - Она разбилась, - напомнила я.
      - Уже понял. Но все-таки покажи.
      Я извлекла из сумки остатки прежней роскоши. Володя повертел пудреницу в руках, внимательно осмотрел, чуть ли не обнюхал и, к полному моему изумлению, достал из письменного стола небольшую тонкую отвертку. Мгновение - и основание пудреницы было разделено на две части.
      - Так я и думал. Приспособление довольно примитивное, но срабатывает безукоризненно. Тебе подменили твою игрушку. А в дубликат всадили микрофончик, очень чувствительный, между прочим. Они слышали все твои разговоры, когда пудреница находилась при тебе.
      - Значит, знают, что я пошла в милицию?
      - Я же сказал: "слышали". Когда ты грохнула сумку, в пудренице, помимо всего прочего, отошел один из контактов микрофона. Так что ты с таким же успехом могла бы говорить, скажем, в утюг... Но до того все работало исправно. Использовали тебя втемную, и не было необходимости суетиться и пускать за тобой "хвост".
      - Но они же поймут, что она сломалась.
      - Если оставить все, как есть, конечно, поймут. Но я починю. А ты имей в виду, что каждое твое слово, сказанное рядом с микрофоном, уйдет куда надо. Сейчас набросаю планчик, забросим им дезинформацию в лучшем виде. Только прежде пойду приведу твоего мужа. Не дело ему несколько часов на улице околачиваться.
      - У него документов нет, - вякнула я.
      - Не твоя печаль! В крайнем случае арестую.
      Очень остроумно! Юмор типично милицейский.
      Вернулся Володя довольно быстро вместе с моим благоверным, и вид у обоих был достаточно миролюбивый. По-видимому, чувство опасности на какое-то время их сплотило. Точнее, заставило моего мужа забыть свои глупые ревнивые подозрения. В чем он, как честный человек, тут же Володе и признался.
      - Знаешь, это ты здорово придумал, что меня позвал. Извини, грешным делом думал, что вы с Ленкой...
      - Забудь, старик, - не без юмора ответил ему мой приятель. - Ты думаешь, моя супружница прыгает от восторга, когда я с Леной по телефону болтаю, а тем более - лично общаюсь? Тоже шипит будь здоров. Женщины - они такие, ревнуют даже к забору, если на нем тряпка болтается.
      На какое-то время мы с мужем онемели. Первой очнулась я и призвала мужчин к порядку:
      - Теперь, надеюсь, будем дружить домами. Но, извини, я пришла к тебе немного по другому делу. Ты обещал набросать какой-то планчик...
      - Раз обещал, значит, набросаю, - покладисто согласился Володя. Во-первых, приставлю к тебе, Ленка, одного из моих сотрудников. Он только вышел после ранения, пусть разомнется на легкой работе. Заодно посмотрит обстановку на месте.
      - Телохранитель мне вроде ни по рангу, ни по зарплате не положен, хмыкнула я.
      - А он по легенде будет твоим двоюродным братом. Из провинции. Ночевать, естественно, ему придется у вас...
      Мой муж непроизвольно скривился. Ночующих родственников он не переносит физически. Равно как и знакомых, впрочем. Его гримаса от Володи не ускользнула.
      - Ничего, старик, придется потерпеть. Это ненадолго. Зато Ленка будет под надежным присмотром.
      - Я бы мог сам...
      - Не получится. Ты - дилетант, а мой Виталий - профессионал. Он заметит что-нибудь интересное там, где ты в лучшем случае заподозришь очередного соперника.
      Удивительно, но этот довольно-таки толстый намек супруг пропустил мимо ушей, что ему в принципе совершенно не свойственно.
      - Кроме того, нам всем надо договориться и разработать простенький код для общения через пудреницу. Например, если мы договариваемся встретиться в шесть часов в сквере возле Большого театра, это означает, что свидание состоится в семь часов возле памятника Пушкину. Если обнаружится "хвост" тоже не исключено! - ты, Ленка, должна сказать... ну... что у тебя в туфлю попал камешек и его надо вытряхнуть. И так далее. Пусть себе слушают на здоровье. А в-третьих, нужно будет что-то придумать, чтобы выманить их на прямой контакт. Это уже - по ходу событий.
      - А если они по ходу этого контакта не промахнутся? - поинтересовалась я. - С меня предыдущих контактов хватает выше головы.
      - Прежде чем что-нибудь делать, я должен поговорить с Асей. Разузнать, что там происходит и почему к тебе прицепились. В общем, нужно работать профессионально, а не на эмоциях, как ты это делаешь.
      - Тебе только этой работы и не хватает? Больше делать нечего?
      Володя заметно помрачнел:
      - Дел-то как раз, подруга моя дорогая, невпроворот. Мы и раньше-то едва справлялись, а сейчас - вообще караул. Но - веришь? - руки опускаются. Начинаю разматывать дело, добываю улики, нахожу свидетелей, определяю преступника. И тут мне сверху по темечку - бац! Не трогать! Оказывается, преступник - двоюродный брат зятя сестры золовки. В общем, родственник. Или близкий друг. Или в крайнем случае деловой партнер, и если его тронуть тут же заложит того, о ком нам и знать не полагается. Так и работаем, а нас за непрофессионализм только ленивый не ругает.
      - А моим делом тебе заниматься разрешат?
      - И разрешения спрашивать не буду. На своем уровне я пока еще начальник, черт, дьявол, ваше превосходительство. Не исключено, конечно, что в итоге опять упремся в какого-нибудь "неприкасаемого". Но тут есть один нюанс: хоть я и "мент поганый", да кое-что могу. В некотором роде со мной следует считаться. Посему в самом худшем варианте просто предложу некий обмен - а мне всегда есть чем меняться! - и тебя оставят в покое. А я оставлю в покое их, не тревожа вышестоящие инстанции...
      - Все наше и морда в крови, - подал реплику мой муж.
      - Вот именно. Сразу скажу: ради Аси твоей ненаглядной пальцем бы не шевельнул. Там есть деньги, связи, она сама в это влезла... или муж втащил. Не случайно же она сегодня с тобой ко мне прийти отказалась.
      - Да, даже я удивилась, чего это она взялась у мужа разрешения спрашивать.
      - Значит, и его пощупаем. Не боись, Ленка, разберемся. Мы же профессионалы, черт побери, и умыть эту сволочь обнаглевшую - просто удовольствие. Это с тобой они смелые. В общем, не сердись, но за подругу твою придется взяться всерьез, а она, как ты понимаешь, об этом знать не должна. Возможно, она ни в чем не замешана и вообще чиста, как слеза ребенка. Тогда я буду просто счастлив. Но что-то тут мне не нравится.
      - Мне тоже - и давно, - оживился мой муж.
      Более приятной вещи Володя, разумеется, просто не мог ему сообщить.
      Дальше пошли технические детали. Володя кому-то позвонил, попросил "быстренько починить один пустячок". Пришла строгая, молчаливая девушка и забрала мою пудреницу. Потом пришел "мой двоюродный брат" Виталий, среднего роста молодой человек с совершенно незапоминающейся внешностью. Как говорится, без особых примет. Выслушал краткий рассказ Володи, сказал: "Сделаем" - и ушел. Как потом выяснилось, "организовывать" себе чемодан и "все для первого ночлега". После этого Володя нашел время разъяснить мне кое-что из событий сегодняшнего дня.
      - Так. Значит, на Тверской, согласно рапорту, "двое неизвестных с хулиганскими целями обстреляли из пневматических винтовок летнее кафе "Лилит" и нанесли ему материальный ущерб, после чего злоумышленники заметь, Ленка, не преступники! - скрылись на машине неустановленной марки темного цвета. Номерной знак различить не удалось. Словесный портрет не дает возможности начать оперативный розыск".
      - Ну, и что это означает?
      - А ничего. Через два дня забудут, у нас таких случаев - по нескольку штук в день, да еще с мертвецами. По прежним временам скомандовали бы: найти! - так мы бы и номер машины установили, и дело бы раскрыли за сутки-двое. А сейчас...
      - А авария в переулке? Скажешь, не справился с управлением?
      - Обязательно! Даже если он хотел кого-то сбить, да не вышло, он же нам обо этом докладывать не будет. Закружилась голова, временная потеря сознания... В общем, "поскользнулся, упал, очнулся - гипс".
      - Весело живете, - посочувствовала я.
      - Да уж не скучно. Так что тебе помочь - с превеликим удовольствием. А вдруг - на мое счастье! - твои оппоненты не имеют никакого блата и никаких покровителей. Тогда раскрою дело в лучшем виде, еще и благодарность в приказе получу.
      - А если есть блат?
      - Если, если... Дай мне хоть пятнадцать секунд помечтать о несбыточном.
      Вернулась строгая девица, принесла пудреницу. На первый взгляд - как новенькая. На второй, кстати, тоже. Пудреница, разумеется. Володя запер безделушку в сейф (наверное, для звукоизоляции) и объявил:
      - Теперь этот передатчик, с позволения сказать, мы тоже будем слушать и находиться в курсе событий. А еще - знать, где ты в данный момент находишься. Маячок тебе туда всадили - слышала о таком?
      - Слышала. Только его обычно к днищу машины присобачивают.
      - Скажи спасибо, что в ухо не вдели, они у тебя не проколотые. А то окольцевали бы, как щуку, - и плавай.
      - Какая она щука, - подал голос мой муж, - карась она. Карась-идеалист, мечтающий попасть на сковороду со сметаной.
      Я даже не обиделась. Чего же на правду обижаться?
      В общем, не было бы счастья... Теперь я по крайней мере могла быть уверенной в том, что наши с Володей дружеские отношения будут проходить нормально, а не в условиях строжайшей конспирации. Потом, когда все эти заморочки с прослушиванием и преследованием будут - надеюсь! - уже позади. А пока мы дружески распрощались, я положила драгоценную пудреницу в сумку, и мы с мужем отправились домой, причем почти всю дорогу молчали. Сознание того, что нас слушают с двух сторон, напрочь отбило охоту к любым разговорам.
      - А все-таки Ася твоя - та еще штучка! - выпалил, не удержавшись, муж почти у самого дома. - Видишь, не один я такого мнения.
      Я молча покрутила пальцем у виска и показала на сумку. Вслух же произнесла:
      - Давай поругаемся как-нибудь в другой раз.
      Давно бы мне завести такую штуку! Глядишь, цапались бы с мужем раза в три реже...
      Дома я отнесла пудреницу в комнату и для пущей верности сунула ее в шкаф, под полотенца. Так что наша беседа в кухне могла проходить совершенно свободно. А через час к нам присоединился "кузен из провинции". Специально для невидимой аудитории мы разыграли сценку "встреча дальних, но любящих родственников", а потом я сказала:
      - Ну, пойдемте на кухню чай пить.
      И снова убрала чертов передатчик.
      "Кузен" оказался приятным в общении парнем и попросил нас не обращать на него особого внимания: он будет заниматься своим делом, выполнять указания шефа. Гулять с Элси мы отправились вместе, и я еще раз - уже Виталию - рассказала историю об укушенном мной злоумышленнике. Рассказала уже не без юмора - присутствие охраны подействовало на меня явно положительно.
      Глава 9
      ЛОВЛЯ НА "ЖИВЦА"
      Двое суток прошли без эксцессов: никто на мою драгоценную жизнь не покушался, никаких подозрительных незнакомцев поблизости не околачивалось. Правда, Виталий от меня не отходил ни на шаг, как только я оказывалась за пределами дома. Но и ему - с достаточно наметанным глазом - не к чему было прицепиться.
      Вот только встречи с Асей я никак не могла добиться. Моя подруга или не подходила к телефону (при том, что у нее аппарат с определителем номера, это большого труда не составляло), или ее супруг сухим тоном информировал меня, что "Анастасии нет дома и неизвестно, когда вернется". Что ж, может, и не врал, хотя сам характер Асиной работы предполагал сидение за домашним компьютером.
      А еще из Парижа позвонил Анри. И подтвердил свой приезд через две недели: чтобы я была готова приступить к новой работе. Морально я была почти готова: в конце концов никто не помешает мне вернуться обратно в научно-исследовательский институт, если что-то не задастся. Но... Но было в общем-то страшно бросать привычную и где-то даже любимую работу - пусть никому не нужную и низкооплачиваемую! - и очертя голову бросаться в совершенно новую для меня сферу. Частная фирма по распространению косметики и парфюмерии - не угодно ли? И вряд ли Анри обрадуется, если я начну объяснять ему про необходимость постоянно находиться в поле зрения милиции. Его заместитель - на "мушке" у неизвестных мафиози! Кому нужен такой работник? К тому же встречи с Анри могли быть и не чисто деловыми, а у меня в пудренице - микрофон. А без пудреницы ходить Володя не велел. Интересное получается кино.
      Муж, проникнувшись идеей новой работы для меня, постоянно возвращался к этой теме, чем тоже сыпал соль на рану. Парфюмерия, по его представлению, - занятие сугубо женское, да и не в этом дело, что это даст мне возможность посмотреть мир, пока на нас - тьфу, тьфу, тьфу! - снова не опустили какой-нибудь железный занавес. Ну и заработок, разумеется...
      - Если бы я знал хоть один иностранный язык, - сокрушался супруг, - я бы любое подобное предложение принял, не задумываясь. А с моим хилым английским я никому не нужен ни здесь, ни там. Хотя вроде бы океанология все-таки достаточно полезная наука, в отличие от твоей арабистики. Не обижайся, конечно, но если бы ты имела возможность пожить в этих самых арабских странах, поработать в тамошних библиотеках, музеях - тогда, конечно.. А так, сидеть в Москве и засыхать над научными книгами... Я хоть свет увидел в наших экспедициях, а ты в кои веки раз выбралась в Европу - и тут же вляпалась в очередное отечественное дерьмо. Повезло, ничего не скажешь!
      В общем-то, муж был прав, и мне тем более хотелось "выляпаться" из этой дурацкой ситуации и начать совершенно новую жизнь. Но для этого нужно было хотя бы знать, с кем или с чем имеешь дело. Виталий предложил мне на выбор несколько гипотез.
      Первое: мафия. Никто ее не видел, но все знают, что она есть. Бороться с ней сугубо бессмысленно, тем не менее все борются или по крайней мере делают вид. Дергаться тут глупо, нужно расслабиться и постараться получить удовольствие.
      Второе: конкуренты Аси или, что более вероятно, ее мужа. Это уже что-то конкретно осязаемое. Нужно выяснить, за чем они охотятся и чего хотят, в частности, от меня. Можно бороться и можно даже победить... если, конечно, не делать глупостей и не проявлять ненужной инициативы. Для того есть Володя Пронин, он же патрон.
      Третье: недоразумение. В эту версию укладывается все, кроме нападения на машину. Но и тут может быть обыкновенный, вполне распространенный нынче бандитизм на большой дороге возле международного аэропорта. Багаж у приезжающих бывает разный.
      - А микрофон в пудренице мне, значит, в Париже вмонтировали? возмутилась я. - Это же ни в какую схему не влезает!
      - То-то и оно, - согласился Виталий. - Пудреница не влезает. Но это даже интересно.
      Очень интересно! Вынужденное безделье начало сказываться на моих нервах: уж лучше бы опять что-нибудь произошло. Да и мужа постоянное присутствие "кузена из провинции" начинало, похоже, раздражать.
      На третий день позвонил Володя и попросил Виталия на несколько часов приехать в "контору": одно дело требовало обязательного присутствия там всех сотрудников. С меня же была взята торжественная клятва из дома не выходить и на мелкие провокации не поддаваться. В принципе я человек слова. И, поклявшись, обещаний не нарушаю. Посему взяла одну из своих любимых книг и устроилась на тахте. По секрету скажу: читала "Анжелику". И похождения лихой маркизы так меня увлекли, что я просто подпрыгнула, когда зазвонил телефон.
      - Лена? Лена, приезжай немедленно ко мне... Пожалуйста... Мне... мне страшно! Ты мне нужна.
      - Кто это? - перепугалась я.
      - Да Ася же, Ася! Приезжай, пожалуйста, ко мне. Немедленно!
      И короткие гудки в телефонной трубке.
      Все клятвы, обещания и наставления Володи и Виталия, как в каких случаях надлежит поступать, тут же вылетели у меня из головы. Я схватила сумку и пулей вылетела из квартиры, соображая на ходу, как быстрее добраться до Аськи. Я живу в Новых Черемушках, а она - на Кутузовском проспекте. Меньше часа на дорогу никак не получалось, даже если все пересадки делать бегом. На такси денег, разумеется, не было. И тут возле меня затормозила машина. Черная такая официальная "Волга", в меру потрепанная. А из машины меня окликнул довольно-таки приятный мужской голос:
      - Елена Сергеевна! А я за вами. Куда поедем?
      Каким образом мне пришло в голову, что это - милицейская машина, убейте, не понимаю. Но - пришло. Возможно, я просто жутко беспокоилась за Аську, и поэтому все остальное для меня не имело ровно никакого значения. И плюхнулась на переднее сиденье, и успела только спросить:
      - У вас есть телефон или рация?
      В этот момент что-то вязкое и мокрое залепило мне нижнюю часть лица. Я скомандовала себе: "Не дышать!" - и тут же глубоко вдохнула омерзительный запах этой тряпки. Дальше, как говорится, тишина.
      Очнулась я на диване в крохотной комнате. Из окна, к которому с трудом, на ватных ногах добралась, открывался замечательный пейзаж: поле и густой лес вдалеке. Вся эта панорама расстилалась далеко внизу: судя по всему, меня поместили этаже эдак на тридцатом. Выяснять я не стала - как уже говорила, панически боюсь высоты.
      Дверь, разумеется, была заперта, и выламывать ее я пока не собиралась. Помимо дивана в комнате были еще журнальный столик и пара кресел. Все далеко не новое и не модное, хотя стены просто сияли свеженькими обоями. И вообще помещение производило впечатление новостройки. Господи, куда это меня занесло?
      Постепенно я восстановила в памяти - не без труда, замечу! - минувшие события и расстроилась. Во-первых, я опять повела себя как последняя кретинка и на сей раз вляпалась во что-то куда более серьезное, чем все предыдущие приключения. А во-вторых, оставила без помощи Аську, которая теперь, наверное, не знает, что и думать. Если еще способна думать...
      - А если это звонила не она? - вдруг произнесла я в полный голос ошарашившую меня мысль. - А если меня просто как неполноценную выманили из квартиры?
      - Вот тут вы совершенно правы, Елена Сергеевна, - раздался голос от двери.
      Я так и подскочила. Галлюцинации у меня начались, что ли?
      Оказалось, не начались. Просто дверь бесшумно открылась, и теперь на пороге стоял человек, внешность которого мне была смутно знакома. Где я могла видеть этого типа? Господи, где, где? В самолете, вот где! А потом возле машины, когда он дрался с моим мужем. Точнее, пытался драться.
      При мысли о муже у меня неприятно заныло под ложечкой. Его я боялась больше, чем всех бандитов, вместе взятых. Эти, что - убьют, и ладушки. А тот будет читать нотации, зудеть, воспитывать, ехидничать - месяцами. Кошмарнее этой перспективы я и представить ничего не могла.
      Тип между тем принял выражение ужаса на моем лице на свой счет и остался этим крайне доволен. Закрыл за собой дверь, присел в одно из кресел и закурил. Жестом пригласил и меня сделать то же самое. Как теперь принято говорить, при всем богатстве выбора "другой альтернативы" у меня просто не было.
      - Повторяю, вы абсолютно правы. Звонила вам, разумеется, не ваша приятельница, но подделка оказалась достаточно убедительной. А уж то, что вы сами, без принуждения, сели в нашу машину, - просто подарок судьбы. Вы всегда ведете себя так очаровательно раскованно? Или это еще не прошел заграничный угар?
      - Да, я очень непосредственна, - согласилась я. - Потом, еще помню, что именно на черных "Волгах" можно было дешевле всего проехать, если уж приходилось ловить "левака". Я ведь человек небогатый, как вам известно, так что бояться не привыкла.
      - Ну уж и небогатый! Информация, Елена Сергеевна, - это большие деньги, если умело ею распорядиться. Вы же на своем капитале просто-напросто сидите. Или, точнее, лежите. Как собака на сене.
      - А без хамства нельзя? - привычно огрызнулась я. - Вы, кстати, не представились, и получается, что мы знакомы как-то односторонне. Вы меня знаете - я вас нет. Более того, вы обо мне знаете что-то такое, чего я сама не знаю...
      - Ну-ну, не кокетничайте. Скорее мы знаем о вас нечто такое, чего не знает никто, в том числе ваш собственный муж. Но может узнать. А если желаете познакомиться - извольте. Зовите меня... ну, хоть Полиграфом Полиграфовичем.
      Издевается, зараза такая!
      - Лучше уж господином Шариковым, если вам так близок этот персонаж. Товарищем называть не могу - увольте.
      - И не надо, и не зовите. Мне ведь все равно, как вы ко мне будете обращаться. Только расскажите мне то, о чем я вас попрошу, - и разойдемся, как в море корабли. Без претензий.
      - Пардон, - нахально сказала я, - тут вы что-то такое лепетали насчет стоимости информации. Так что позвольте вас спросить: сколько?
      - Что сколько? - не понял он.
      - Сколько вы мне заплатите за информацию?
      Мой собеседник просто расцвел от восторга.
      - Голубушка вы моя, да оглянитесь вокруг! Мы с вами не в вашем офисе и даже не в ресторане интимно беседуем. Какие деньги, Христос с вами! Цена вашей информации - свобода. Или... сидите тут, пока не надоест.
      - Искать будут, - честно предупредила я.
      - Не найдут, родная. Не в первый раз.
      - А в туалет?
      - Проводят, мы же не звери. Вот только кушать не дадим, извините. Водички попьете, лишние шлаки из организма выведете. Вас устраивает?
      - Умру голодной смертью, - бодро отозвалась я. - Мне ведь действительно нечего вам рассказать, понимаете, какая накладка.
      - Кушать захотите - сразу память улучшится. Посидите, подумайте. Надумаете - попудрите носик.
      - При чем тут носик? - возмутилась я, надеюсь, вполне естественно. - В квартире-то вообще есть кто-нибудь? А то выломаю дверь.
      - Ничего, она крепкая. Постучите в случае чего. А засим - желаю всего самого-самого.
      И ушел. Не знаю почему, но по-настоящему страшно мне не было. Хотя вообще-то я трусиха патологическая, но, если честно, побаивалась только физических пыток. Я себя знаю: при первом же прикосновении чего-нибудь раскаленного, ледяного или просто острого я продам все. Даже Родину, хотя, по-моему, это уже сделали до меня.
      И как это героям детективов удается выбраться из подобных ситуаций? Можно, конечно, сплести веревку из простыней и спуститься из окна. Беда в том, что простыней мне почему-то не дали, равно как и одеяла с подушкой. Да и высоковато... Может, заманить в комнату охранника, соблазнить его, оглушить, связать и выбраться из квартиры? Чем оглушить и чем связать? Отпадает. Можно позвонить по телефону и попросить о помощи. Как, интересно, я до него доберусь? Ох, лучше бы осталась с Анри в Париже...
      Я начала прикидывать, где это я нахожусь. Судя по всему, на самой окраине Москвы или где-нибудь в пригороде. Не потащили же они меня за тридевять земель в тридесятое царство? Скорее - окраина, в Подмосковье таких высоких домов пока еще не строят. Солнце клонится к лесу, значит, за спиной у меня, там, где теоретически находится Москва, - восток. Железная дорога возле леса проходит - вон, электричка побежала. Куда же эти мерзавцы меня затащили?
      По своей давней дурацкой привычке размышляла я вслух. Поэтому не очень удивилась, когда дверь снова открылась и появился давешний мой собеседник. Пудреница функционировала исправно.
      - Гадаете, где оказались? Могу сказать, невелика тайна. В Солнцеве вы, пытливая моя. Полегчало?
      - Вы даже не представляете насколько, - бодро сказала я. - Только Солнцево большое. Где именно?
      - Ну, это уже лишнее, - поморщился он. - Впрочем, скажу, если поделитесь своими секретами. А то я уже часа три сижу тут без толку...
      - Сидите с толком, - пожала я плечами. - Часа три, говорите? Ну, так недолго осталось.
      - Это почему? - поразился он моей беспардонной наглости.
      - Увидите, - сделала я загадочное лицо, хотя основания для блефа были у меня мизерные. Но на что-то я подсознательно надеялась. Не помирать же, в самом деле, голодной смертью...
      Я прилегла на диван и, наверное, задремала. Очнулась от жуткого звона и грохота. В комнате было сумрачно, а за ее пределами творилось нечто невообразимое. Похоже, шел крупный мордобой с применением мебели и других подручных средств. Наконец дверь моего узилища распахнулась, и появился... Володя! Красный, встрепанный, но веселый. За ним маячили фигуры Виталия и еще кого-то.
      - Как ты меня нашел? - изумилась я.
      - По запаху, - хохотнул он. - Пошевели мозгами, дорогая, вспомни нашу последнюю встречу. Да-да, пудреница, хотя серьги, конечно, были бы удобнее...
      - Так вы с самого начала знали, где я?
      - Извини, не с самого, но догадались довольно быстро. А потом уже отправились тебя выручать. По дороге слушали твои бесподобные диалоги с этим типом - пригодится. Но фигура, похоже, не из главных - так, среднее звено. Ничего, через него и на других выйдем, не впервой.
      - А я, оказывается, была приманкой? Как же ты мог, Пронин?
      - Сама напросилась, - последовал резонный ответ. - Тебе было сказано: сиди дома. Ты не послушалась, а я же еще и виноват.
      Возразить мне было нечего.
      Глава 10
      ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
      Кое-как переведя дыхание и переварив досаду, я задала следующий вопрос:
      - Но вы хоть выяснили, что произошло?
      - Выяснили. Только не кидайся тяжелыми предметами, то, что ты услышишь, может тебе не понравиться. Но уж не взыщи - сама попросила... Главный вывод такой: бог дураков любит...
      Я пошарила глазами по комнате в поисках тяжелого предмета.
      - Разговор отменяется, - мгновенно среагировал Володя. - Теперь буду только отвечать на прямые вопросы и только в машине. А на правду обижаться не надо, кто тебе ее, кроме меня, старого, скажет?
      О чем я могла его спросить? Только об одном: во что же я вляпалась?
      - В дерьмо, - лаконично ответил Володя. - Любовно приготовленное твоей ближайшей подругой. Она заварила кашу и должна была ее самостоятельно расхлебывать. Но предпочла подставить тебя, потому что прекрасно знала: перед Парижем ты не устоишь. С ее же стороны на кону стояли двести тысяч долларов, которые - кровь из носу - нужно было получить.
      - У Аськи таких денег не было, - не поверила я.
      - Правильно. Поэтому она позаимствовала их у собственного мужа, но его предупредить об этом как-то забыла. Взяла из домашнего сейфа и по совету одного своего ближайшего друга вложила в "выгодное дело" - обувной магазин. Чтобы в ближайшем будущем получить свое собственное маленькое состояние. А исходные деньги положить на место.
      - Ну?
      - Баранки гну! Магазин, сама понимаешь, прогорел. Ни денег, ни процентов, ни друга, кстати. Ищи ветра в поле.
      - Но у нее муж - банкир. Мог бы по своим каналам...
      - В том-то и дело, что он спал и видел, как бы развестись и снова жениться. Чем его твоя подруга держала, не знаю. Но признаться в краже и наличии друга - мгновенно вылететь на улицу с голым задом. Значит, надо было самой крутиться. Она и крутилась: исхитрилась найти своего друга за границей, куда он благополучно удрал с денежками. Даже номер его счета в банке узнала. Но в обмен на эту информацию с нее потребовали разрешение властей на открытие в Москве филиала косметической фирмы. Твой прекрасный француз решил, что сможет сэкономить неплохие деньги на взятках, если Ася в зубах принесет ему все документы. Она "выбила" разрешение...
      Туман у меня в голове начал понемногу рассеиваться.
      - А привезла его я.
      - Правильно. И получила приз: хорошую работу и, как я полагаю, еще что-то. Твой француз, кстати, рисковал минимально, а тебя вполне могли пришить по дороге домой. Если же этого не произошло, значит, помощника себе он подобрал правильно. Хладнокровного, умного, находчивого... Это я, между прочим, про тебя, Ленка.