Альфред Бестер
      Снежный ком
      Думаю, уже давно пора собрать все эти истории в кучу и сжечь. Вы знаете, о чем я: X - сумасшедший ученый, стремится поставить мир с ног на голову; Y - безжалостный диктатор, стремится подчинить себе весь мир; Z пришельцы с другой планеты, стремятся наш мир уничтожить.
      Я расскажу вам другую историю. Целый мир стремился подчинить себе волю одного человека - планета людей охотилась на одного-единственного человека, чтобы изменить его жизнь, да-да, а если надо, и уничтожить его. Схема вроде бы старая - один человек против всего мира, - только стороны поменялись местами.
      Есть в Манхэттене одно местечко, его мало кто знает. В том смысле, что насчет ядра атома в свое время тоже мало знали, пока ученые не разобрались, что к чему. Так вот, это местечко - такое же ядро, но его не открыли и по сей день. Это стержень, вокруг которого крутится наша Вселенная. Все мировые потрясения рождаются здесь. И как ни странно, рождаются они знаете для чего? Чтобы предотвратить уж вовсе немыслимые страсти.
      Не задавайте никаких вопросов. По ходу во всем разберетесь.
      Рядовому обывателю об этом ядре ничего не известно. По простой причине - узнай он о нем, он бы в момент спятил! Наши чиновники следят, чтобы никто о ядре, не дай бог, не пронюхал, тут они, я думаю, правы. Хотя, конечно, от общественности ничего скрывать нельзя, и, если факт сокрытия раскопают, поднимется скандал на весь мир.
      Это обычное здание, десятиэтажный белый прямоугольник, смахивает на бывшую больницу. К девяти утра сюда съезжаются десятка два-три обычного вида служащих, в конце дня некоторые из них едут по домам. Некоторые, но не все. Кое-кто остается работать сверхурочно, до самого рассвета, а то прихватывает и еще пару денечков. Окна тщательно задрапированы - вдруг какой-нибудь сознательный гражданин увидит вечером свет и помчится докладывать Контролеру, что кто-то, дескать, трудится сверхурочно и подрывает устои Стабильности? Впрочем, у этих парней есть разрешение.
      Да, работенка у них важная - важнее некуда, Подумать только - им разрешено нарушать самый главный, незыблемый закон. Они имеют право работать сверхурочно. Да эти парни, если разобраться, могут делать все, что вздумается, и никакая Стабильность им не помеха, потому что поддерживать Стабильность - это и есть их работа. Как это так, спрашиваете? Не торопитесь.
      Времени у нас много - все своим чередом. Здание это называется "Прог", и здесь регулярно пасутся газетчики - так же как пару сотен лет назад они толклись возле судов или полицейских участков. К трем часам каждая газета подсылает сюда своего представителя. Газетчики поболтаются немного, почешут языки, потом выходит какой-нибудь крупный босс и дает интервью насчет политики, экономики, что творится в мире, чего можно ждать в ближайшем будущем. Обычно на таких конференциях стоит скука смертная, но время от времени выплывает что-то действительно стоящее, например, там мы узнали, что решено высушить Средиземное море. Тогда...
      Что? Никогда об этом не слышали? Эй, ребята, это что за чудо такое? Шутник вы, право! Всю жизнь просидели на Луне? И никогда не видали Землю-матушку? И не слыхали толком, что на ней делается? Здорово! Настоящий космический провинциал! Раз так, приятель, не серчай, приношу извинения. Я-то думал, такие, как ты, вывелись еще до моего рождения. Ну, ладно, если чего не ясно, сразу спрашивай и не стесняйся - сердце у меня доброе.
      Короче, в три часа я всегда торчал в "Проге", а в тот день, помню, меня принесло чуть пораньше. Из "Триба" должен был явиться новый газетчик, какой-то Хейли Хоган, я о нем ничего не слышал. Ну, и хотел с ним покалякать, выяснить, чем он дышит. Для отшельника с Луны объясняю, что все городские газеты обязаны выступать с разными мнениями и точками зрения. Повторов и совпадений быть не должно.
      Для вас это новость? Странно. Да нет, какие шутки? Все так и есть. Для чего нужна Стабильность? Охранять цивилизацию. В мире все должно быть стабильно. Но ведь Стабильность не есть неподвижность, застой. Она достигается за счет взаимодействия различных сил, которые уравновешивают друг друга. Газеты призваны уравновешивать силы общественного мнения, стало быть, точек зрения должно быть как можно больше. Мы, газетчики, прежде чем давать материал, всегда устраиваем летучку, чтобы каждый выступал с разным мнением. Ну, это вам ясно: один напишет, что то-то и то-то - жуть в полосочку, другой - что конфетка, а третий - что ни рыба ни мясо, и так далее. Я тогда работал в "Таймсе", и нашим основным конкурентом и оппозицией был "Триб".
      Газетчикам в "Проге" отвели комнату рядом с кабинетами начальства, около вестибюля. Это большущая комната, низкий потолок и стены обиты планками из синтетического дерева. В центре стоял круглый стол со стульями, но мы всегда убирали их к стене и подтаскивали к столу глубокие кожаные кресла. Забирались в них, а ноги клали на стол, так что на нем против каждого кресла выточились бороздки. Наш неписаный закон гласил пока все бороздки не заняты, никакой журналисткой болтовни.
      Так вот, пришел я и поразился - почти все уже в сборе. Скользнул в свое кресло, ноги на стол и осматриваюсь. Все подметки на месте, кроме пары напротив меня. Раз такое дело, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Не было как раз моей оппозиции, парня из "Триба": чего же я буду сотрясать воздух, если некому возразить в ответ?
      - Как делишки, Кармайкл?
      Я пробурчал что-то невнятное.
      А "Пост" не унимается:
      - Не спи, детка, не спи, проспишь сенсацию.
      - Заглохни, - перебил его "Леджер", - правил, что ли, не знаешь? - И он указал на незанятую бороздку.
      - Точно, - говорю, - закон джунглей.
      Тут вступил "Рекорд", оппозиция "Леджера":
      - Старина Боббус слинял. Не выдержал нашего общества.
      - Как так?
      - Подписал контракт с фирмой "Стерео". Будет кропать сценарии для комедий.
      Да, думаю, снова мне бороться. Есть у нас такой ритуал: когда возникает новая пара газетчиков-"оппозиционеров", они должны провести символическую борцовскую схватку. Но одной схваткой дело обычно не обходится, завязывается общая потасовка, и все счастливы до небес. А вслух говорю:
      - Наверное, этот Хоган - салага, еще пороха не нюхал. Но я на всякий случай потренируюсь. Кто-нибудь его видел? Крепкий малый?
      Все отрицательно затрясли головами - никто не видел.
      - Ладно, раз так, потреплемся без него.
      - Ваш корреспондент, - начал "Пост", - считает, что дело пахнет керосином. Сюда, - и он ткнул большим пальцем в сторону кабинетов, сбежались все городские тузы.
      Мы все посмотрели на дверь, а я по привычке попытался вышибить ее взглядом. Представляете, мы приходили в "Прог" каждый божий день, но что в этом здании делается, понятия не имели. Да, не удивляйтесь. Мы просто приходили, садились, выслушивали, что нам наплетут боссы, и убирались восвояси. Как какие-то бедные родственники. Нас всех это задевало, но меня в особенности.
      Я даже во сне пытался разгадать тайну "Прога". Как-то раз мне приснилось, что там живет чудо-человек, но дышит он почему-то хлором и обитает в огромных баках. В другой раз привиделось еще хлеще - там держат мумии всех великих покойников, и каждый день, ровно в полдень, их реанимируют и задают вопросы. А однажды пригрезилась корова, которая вся состояла из мозгов, и ее научили мекать специальным шифром. Иногда мне казалось, что я лопну от огорчения, если не проникну внутрь "Прога".
      - Думаешь, они снова собрались залить воду в Средиземное море? спросил я.
      "Леджер" расхохотался, потом сказал:
      - Ходят слухи, что они хотят поменять местами полюса. Северный будет южным, а южный - северным.
      - Неужто пойдут на такое? - изумился "Рекорд".
      - А что? - "Леджер" пожал плечами. - По мне, так за ради бога - вдруг, глядишь, в бридж начнет везти.
      - Будет вам сплетни мусолить! - вмешался я. - Сейчас послушаем, что они нам напоют.
      - Между прочим, - заговорил "Джорнал", - здесь вся шатия. Контролер, Вице-Контролер и Зам Вице-Контролера. Но это еще не все - прибыл сам Главный Стабилиссимус!
      - Врешь!
      Он кивнул, остальные тоже утвердительно закивали головами.
      - Все точно. ГС собственной персоной. Прилетел на пневматической ракете из Вашингтона.
      - Батюшки светы! - воскликнул я. - Ставлю один к двум, что теперь они решили подкопаться под Атлантический океан!
      "Рекорд" покачал головой:
      - Какой там подкоп! По виду ГСа, тут дело серьезнее.
      В эту минуту дверь кабинета распахнулась, и оттуда, меча громы и молнии, вывалился ГС. Я не преувеличиваю. Старина Гротинг здорово смахивал на Моисея - борода и все такое, - и, когда он хмурился, так и жди, что из глаз у него посыплются молнии. Сейчас он хмурился. Он пронесся мимо стола, за долю секунды испепелил нас своими голубыми кварцевыми глазами - мы враз скинули ноги на пол. Не успели прийти в себя, как его уже не было в комнате - только со свитом рассекла воздух его репсовая туника.
      За ним гусиным косяком появились Контролер, Вице-Контролер и Зам Вице-Контролера. Лица у них тоже были хмурые, и они тоже спешили, будто на пожар. Мы вскочили с мест и поймали Зама Вице-Контролера у самого выхода. Это был толстенький коротышка, и озабоченность никак не вязалась с его пухлым лицом. Оно слегка перекосилось.
      - Только не сейчас, джентльмены, - сказал он.
      - Минуточку, мистер Клэнг, - начал я. - По-моему, вы поступаете с прессой несправедливо.
      - Знаю, - согласился Зам, - и прошу меня извинить, но сейчас действительно нет времени.
      - Что ж, - произнес я, - придется сообщить пятнадцати миллионам читателей, что время в наши дни стало слишком дорогим...
      Он с ненавистью взглянул на меня, только я и сам насупился - должен же я выудить из него этот проклятый материл!
      - Не будьте так безжалостны. Если что-то поколебало Стабильность Главного Стабилиссимуса, вы должны раскрыть нам глаза!
      Тут он забеспокоился, как я и ожидал. Пятнадцать миллионов будут в легкой панике, если прочтут, что ГС метался, как тигр в клетке.
      - Слушайте, - наседал на него я. - В чем все-таки дело? Что вы там такое обсуждали?
      - Хорошо, - сказал он. - Идемте все в мой кабинет. Там подготовим выпуск для прессы.
      Но я не пошел вместе со всеми. Терзая Клэнга, я заметил: они вылетели из кабинета столь стремительно, что забыли запереть за собой дверь. На моей памяти такое случалось впервые, и я понял - сейчас или никогда. Потому я и нажал на Зама, чтобы дал сводку для прессы. А я тем временем прорвусь внутрь "Прога" - все играло мне на руку. Во-первых, открытая дверь, во-вторых, не было моей оппозиции из "Триба".
      При чем здесь оппозиция? Как же вы не понимаете? Оппозиционные газеты всегда работают на пару. "Леджер" уходит писать с "Рекордом", "Джорнал" с "Ньюсом" и так далее. Значит, я был свободен, никто меня не хватится, не заметит, что я смылся. Я немножко потолкался вместе со всеми, пока они тянулись за Замом, всех пропустил и остался в комнате последним. Я сделал вид, что зацепился за порог, подождал секунду - и стрелой к приоткрытой двери кабинета. Захлопнул ее за собой, перевел дыхание и пробормотал: "Ну, чудо-человек, держись!"
      Я стоял в небольшом зале, на стенах из синтетического материала висели светящиеся картины. Зал был без дверей и кончался у подножия белой лестницы. Я мог идти только вперед. Дверь за моей спиной была заперта, и я чувствовал себя в относительной безопасности - но только в относительной, друзья мои, не более. Рано или поздно кто-то спросит меня, как я сюда попал.
      Ступеньки поражали красотой - белые, ровненькие, они поднимались по кривой, слегка на конус. Я перебирал пальцами по гладким каменным перилам и не спеша двигался наверх, ожидая, что сейчас на меня бросится кобра или какой-нибудь робот-охранник. Поджилки тряслись от страха.
      Я ступил на квадратную лестничную площадку и тут только обратил внимание на вибрацию. Сначала-то подумал, что это сердце выколачивает под ребрами, бывает так, бам-бам-бам, дыхание перехватит, а под желудком растекается холод. Потом смотрю, нет, пульсация исходит из самого здания. Я взбежал по оставшимся ступенькам и очутился перед раздвижной дверью. Ну, думаю, на самый худой конец из меня сделают чучело и положат под стекло взялся за ручку и толкнул дверь.
      И здесь, братишки, находилось оно самое - ядро, о котором я говорил вначале. Ничего подобного я в жизни не видел, а повидать мне довелось немало. Попробую вам его описать. Шириной эта комната во все здание, высотой - не меньше двух этажей. Я будто очутился внутри огромных часов. Буквально все пространство заполняли какие-то кулачки и шестеренки, они вращались и при этом сияли, будто капля воды перед падением. Все эти тысячи колесиков вертелись в гнездах из драгоценного камня - как в часах, только масштаб другой, - а красные, желтые, зеленые и голубые точки ярко искрились, точь-в-точь как на картинах одного давно отдавшего богу душу француза. По фамилии Сера.
      Стены были испещрены расчетными интеграфами - я даже различил суммарные кривые, выстроенные на фотоэлектрических пластинах. Датчики для интеграфов находились на уровне глаз и перемещались по всей окружности комнаты, словно цепь из белых циферблатов. Это все, что я мог более или менее различить. Остальное было жутко сложным.
      А из самого центра комнаты - бам-бам-бам, которое я поначалу принял за стук своего сердца. Между двумя вертикальными осями, снизу и сверху, был закреплен кристаллический восьмигранник, Он медленно, с небольшими рывками, двигался, а вибрация исходила от вращающих его двигателей. Сверху восьмигранник освещался прожекторами. Лучи света отражались от медленно поворачивающихся граней и плясали по всей комнате. Вот это, братва, было зрелище!
      Не успел я сделать два шага, откуда ни возьмись какой-то старый хрен в белом халате - увидел меня, кивнул и потопал назад. Но через секунду обернулся - и снова ко мне, на этот раз очень медленно.
      - Я не совсем... - начало было он, но тут же с сомнением осекся. Взгляд у него был потухший, отсутствующий, словно он всю жизнь пытался вспомнить, зачем живет на белом свете.
      - Я Кармайкл, - объявил я.
      - Ах, да! - Лицо его чуть просветлело, но в тот же миг на нем снова появилось сомнение.
      Тут я показал, что я - парень не промах.
      - Я со Стабилиссимусом Гротингом.
      - Вы его секретарь?
      - Да.
      - Вы знаете, мистер Митчелл, - заговорил старикан, - хоть перспективы и мрачные, мне кажется, светлые места тоже есть. Ведь скоро наша система обработки данных позволит прогнозировать и ближайшее будущее... - И он с надеждой посмотрел на меня - такой взгляд бывает у собаки, когда она, сидя на задних лапах, ждет похвалы хозяина.
      - Неужели? - удивился я.
      - Все говорит за то. Ведь если наш метод позволяет заглядывать в абсолютное будущее, значит, со временем мы научимся давать точный прогноз хоть на завтра - потребуется лишь небольшая модификация.
      - Пожалуй, вы правы, - согласился я, а сам думаю: что он такое несет? Испуг прошел, и я ощутил легкое разочарование. Я ведь думал, что сейчас увижу чудо-человека, который выдает нашим боссам все тайны бытия, а тут нате вам - часовой механизм.
      Старикан довольно заулыбался.
      - Вы так считаете? - робко спросил он.
      - Именно так.
      - Может, вам будет нетрудно сказать об этом мистеру Гротингу. Вдруг ваша подсказка подействует...
      Тут я снова показал себя молодцом.
      - Сказать по правде, сэр, - говорю, - Главный Стабилиссимус послал меня к вам для небольшой беседы. Я у него работаю недавно и, к несчастью, задержался в Вашингтоне.
      - Ах, извините, пожалуйста, - забормотал он. - Проходите сюда, мистер... мистер...
      И он повел меня через лабиринт из движущихся деталей к пульту в другом конце комнаты. Там стояло полдюжины кресел, в одно он уселся сам, другое предложил мне. На плоской поверхности пульта гнездилось множество переключателей и кнопок. Он нажал какой-то тумблер, и освещение погасло. Нажал еще один - и бам-бам-бам участилось до монотонного гудения. Восьмигранник завертелся так быстро, что под светом прожекторов превратился в туманную дымку.
      - Вы, наверное, знаете, - самодовольно начал просвещать меня этот старый хрен, - что сейчас мы впервые смогли применить наш аналитический метод к абсолютному будущему. Спасибо Уиггонсу, что разработал систему самопроверки данных, без нее мы бы еще корпели и корпели.
      - Молодец ваш Уиггонс, - говорю, а сам ну хоть бы что-нибудь понял. Такое состояние бывает, когда только что проснулся и не можешь вспомнить, что видел во сне. Это знакомо каждому - нужная мысль бродит где-то совсем рядом, а ухватить ее не можешь. Вот и у меня тогда роились в голове сотни разных ассоциаций, звонили тысячи колокольчиков - а состыковать ничего не удавалось. Но я чувствовал - рыбина тут большая.
      По кристаллу начали метаться тени. Появились несфокусированные изображения, вспышки цвета. Чудной старик что-то пошептал про себя, и его пальцы прошлись по клавишам пульта, будто он играл фугу. Наконец он сказал "Есть!", откинулся в кресле и принялся следить за кристаллом. И я вместе с ним.
      Передо мной возникло окно в пространство, через это окно я видел одинокую звезду, ярко горевшую в темноте. Свет был острый, холодный и до рези в глазах сильный. Сразу же за окном, на переднем плане, я увидел космический корабль. Нет, не в форме сигары или яйцевидного сфероида, ничего подобного. Такой космический корабль увидишь разве что во сне. Огромное чудовище с какими-то немыслимыми крыльями и башенками, натыканными без всякой системы окнами. Будто его никто и не собирался запускать в космос, а сделали баловства ради.
      - Смотрите внимательно, мистер Маггинс, - предупредил старый хрен. При такой скорости все происходит очень быстро.
      Быстро? Это не то слово. На корабле вдруг поднялась суматоха. Башенки поднимались и опускались, люди, похожие в скафандрах на клопов, сновали взад и вперед; к кораблю подлетела маленькая ракета в форме утолщенной иглы, немного повисела рядом и улетела. Напряженная секунда ожидания - и вдруг звезда померкла. А следом за ней - и космический корабль. Кристалл потух.
      Мой экскурсовод, трехнутый профессор, переключил несколько тумблеров, и пред нами открылся дальний, глубокий план. Четко и ярко возникли звезды, мириады звезд. Постепенно верхняя часть кристалла начала темнеть. Раз, два - и все звезды погасли. Представляете? Погасли. Были и нету. Я вдруг вспомнил школьные годы, как в каплю под микроскопом мы добавляли тушь и смотрели, как гибнут бедные амебы.
      Старикан с бешеной скоростью принялся нажимать разные кнопки, и перед нами возникали все новые и новые картины Вселенной, но черное облако каждый раз расползалось и поглощало все вокруг. Скоро звезд вообще не осталось. Не осталось ничего, кроме черноты. Не скажу, что все это выглядело эффектнее приличного стереофильма, но нервишки слегка пощекотало. Я не без жалости задумался над судьбой амеб.
      Зажегся свет, я снова оказался внутри часового механизма. Профессор повернулся ко мне и спросил:
      - Ну, что вы об этом думаете?
      - Думаю, что это шикарно.
      На лице его появилось разочарование. Он промямлил:
      - Нет, нет, я не о том. Как вы это объясняете? Вы согласны с остальными?
      - Со Стабилиссимусом Гротингом?
      Он кивнул.
      - Мне надо немного подумать, - ушел я от ответа. - Все это несколько... неожиданно.
      - Разумеется, разумеется, - запричитал он, провожая меня к двери. Подумайте как следует. Хотя, - рука его застыла на дверной ручке, - я не вполне согласен с вашим "неожиданно". В конце концов мы всегда этого ждали. Вселенная обречена, а каким будет конец, не так важно.
      Недурно, а? Пока я шел вниз, чувствовал, как у меня извилины шевелятся. Никак не мог понять, чем уж это черное облако так огорчило Стабилиссимуса. Я поплелся к выходу из "Прога" и на ходу принял решение - поеду-ка сейчас прямо к Контролеру и устрою у него еще один спектакль. На углу я поймал пневматическую капсулу и набрал на диске нужный адрес, Через три с половиной минуты я был на месте.
      Не успел я выбраться из капсулы, как меня окружила вся наша газетная шайка.
      - Где ты пропадал, старина? - спрашивает "Леджер". - Нам твои мозги были вот как нужны.
      - Никак Хогана не найду, - отвечаю. - Пока с ним не встречусь, не знаю, что писать. А чего это вам вдруг мозги понадобились?
      - Да не мозги вообще, а твои мозги.
      Я вылез наконец-то из капсулы и показал им пустые карманы.
      - Думаешь, мы тебя хотим расколоть? - удивился "Леджер". - Да нет же, просто не хватало человека, который умеет интерполировать.
      - Чего?
      - Это чучело хотело сказать "интерпретировать", - поправил "Рекорд". Нам сегодня опять выдали официальную сводку. Слов много, а смысла никакого.
      - Братцы, - сказал я, - вам нужен человек, который умеет фантазировать. Сегодня я от этой роли отказываюсь. А то, чего доброго, нафантазирую на свою голову.
      В общем, притопал я по дорожке к главному входу, иду к кабинету Зама Вице-Контролера, а сам думаю: "Вопрос у меня не шутейный, чего я буду размениваться на всяких замов?" Разворачиваю лыжи - и в приемную самого Контролера. А до него добраться не просто - у него делопроизводители живые, не какие-то там роботы-пустобрехи. Да еще четыре секретарши. Красотки как на подбор, но чтут дисциплину.
      Первая меня даже не заметила. Я пронесся мимо нее и был уже во второй прихожей, а она только начала стрекотать: "Простите, что вы хотели?" Вторую всполошил стук двери, и она успела схватить меня за руку. В общем, повисли на мне обе, но я знай себе рвусь вперед. Тут третья, и как ко мне прижмется! Понял я - заслон не прорвать. Но здесь меня уже мог услышать Контролер, поэтому я как заору:
      - Долой Стабильность!
      Да, да. Именно так и заорал. И еще:
      - Стабильность никуда не годится! Даешь Хаос! Да здравствует Хаос!
      И еще что-то в этом роде. Секретарши порядком струхнули, одна включила сигнал тревоги, тут же ввалились двое ребятишек и уже собрались считать мне ребра. Но я продолжал хулить Стабильность и прорываться в святая святых, наслаждаясь при этом жизнью - ведь на мне висели три первосортные красотки, а в ноздри лез запах "Изобилия N_5". Наконец, на шум вышел сам Контролер.
      Меня тут же отпустили, и Контролер спросил:
      - Из-за чего такой шум?.. Ах, это вы.
      - Не сердитесь, пожалуйста, - говорю.
      - Я смотрю, вы любитель пошутить, Кармайкл.
      - Нет, сэр, просто у меня не было другого способа быстро добраться до вас.
      - Извините, Кармайкл, но вы явно перестарались.
      - Подождите минутку, сэр.
      - Простите, я очень занят. - Вид у него был обеспокоенный и нетерпеливый.
      - Мне нужно сказать вам два слова наедине, - настаивал я.
      - Исключено. Поговорите с моим делопроизводителем. - И он повернулся к своему кабинету.
      - Прошу вас, сэр...
      Но он, махнув рукой, уже входил в кабинет. Я кинулся к нему и поймал за локоть. Он что-то сердито зашипел, но я повернул его к себе, обхватил руками и, когда мой рот оказался рядом с его ухом, с жаром прошептал:
      - Я был наверху в "Проге". Я все знаю!
      Его нижняя челюсть отвисла. Он сделал каких-то два неясных жеста и кивком головы позвал меня за собой. Я ввалился в его кабинет, а там... Я чуть не умер на месте. Там был Главный Стабилиссимус. Да, да, старый громовержец Гротинг, Он стоял у окна, и для полноты картины ему не хватало в руках по молнии.
      Тут, доложу вам, братцы, я сразу отрезвел, вся спесь с меня вмиг слетела - при виде Стабилиссимуса любой отрезвеет, неважно, какой козырь у него в кармане. Я вежливо кивнул и подождал, пока Контролер закроет дверь. Эх, думаю, по ту сторону двери было бы уютнее. И чего я полез в этот "Прог"?
      - Мистер Гротинг, - сказал Контролер, - это Джон Кармайкл, репортер из "Таймса".
      Мы сказали друг другу: "Здравствуйте", но слышно было только Гротинга. Я едва пошевелил губами.
      - Итак, Кармайкл, - продолжал Контролер, - что вы хотели сказать насчет "Прога"?
      - Я был наверху, сэр.
      - Что-о?
      - Б-был наверху.
      Тут в глазах ГСа действительно сверкнули молнии.
      - Извините, если доставил вам неприятности. Я годами мечтал о том, чтобы подняться туда... и, когда сегодня представилась возможность, я не удержался... - И я рассказал им, как мне удалось прорваться наверх и что я там увидел.
      Контролер был вне себя от ярости, и я понял - не спрашивайте почему, понял все, - что надо успеть выговориться, иначе ко мне примут самые крутые меры. Но к этому времени я уже кое-что скумекал. Поворачиваюсь прямо к ГСу и говорю:
      - Сэр, скажите, "Прог" означает "прогнозирование"?
      Ответом было молчание. Потом Гротинг медленно кивнул.
      - Наверху стоит машина, которая предсказывает будущее, - продолжил я. Каждый день вы поднимаетесь туда и получаете прогноз. Потом выдаете эти сведения газетчикам, но так, будто до всего вы дошли сами. Правильно?
      Контролер гневно забулькал, но Гротинг снова кивнул.
      - Сегодня, - сказал я, - был предсказан конец света.
      Снова наступила тишина. Наконец Гротинг устало вздохнул и произнес:
      - Похоже, мистер Кармайкл действительно знает слишком много.
      - Я здесь ни при чем, - взорвался Контролер. - Я всегда настаивал на солидной охране. Выставь мы охранников...
      - Охранники, - перебил Гротинг, - только нарушили бы существующую Стабильность. Люди могли заподозрить что-то неладное. Поэтому нам пришлось положиться на судьбу в надежде, что ничего не произойдет. Сейчас это "что-то" произошло, и нужно искать выход из создавшегося положения.
      - Простите, сэр, - вступил я, - но я пришел сюда вовсе не потому, что хотел похвастаться. Без хвастовства я мог бы и обойтись. Меня тревожит другое: почему так встревожены вы?
      Гротинг пристально посмотрел на меня, потом принялся ходить по комнате. Гнева на его лице я не видел, он просто ходил по большой комнате и думал, хладнокровно размышлял, как со мной поступить. Меня бросило в дрожь.
      - Обещаю вам, - начал я, - что буду держать язык за зубами, если все дело в этом.
      Он даже не повернул головы - знай себе ходит. Что со мной могут сотворить? На ум пришли разные ужасы. Упекут на всю жизнь в одиночку. Вышлют на край Вселенной, якобы для проведения исследований. Сотрут все, что накопилось в моей памяти, а это значит, что мои двадцать восемь лет коту под хвост.
      Я здорово струхнул и давай кричать:
      - Вы ничего не сможете мне сделать. Сейчас Стабильность! - И я начал цитировать Кредо, затараторил, что помнил: - Статус-кво следует поддерживать любой ценой. Каждый член общества является существенным и неотъемлемым элементом статуса-кво. Удар по Стабильности любого члена общества означает удар по Стабильности самого общества. Стабильность, которая поддерживается за счет ущерба, причиняемого отдельной личности, равнозначна Хаосу...
      - Спасибо, мистер Кармайкл, - перебил меня ГС. - Я пока еще помню Кредо.
      Он подошел к пульту на столе Контролера и быстро нажал несколько клавиш. Через несколько минут томительного ожидания телетайп отстучал ответ. Гротинг прочитал текст, довольно кивнул и подозвал меня. Подхожу к нему, ребята, а сам думаю - каким чудом меня еще ноги держат?
      - Мистер Кармайкл, - объявил Гротинг. - Рад сообщить, что вы назначены конфиденциальным представителем прессы при аппарате по поддержанию Стабильности - на время настоящего кризиса.
      Я только ойкнул.
      - Таким образом, - пояснил Главный Стабилиссимус, - Стабильность остается незыблемой, и есть полная гарантия того, что вы будете молчать. Общество не терпит изменений, но безобидные дополнения оно приветствует. Был создан новый пост, и его займете вы.
      - С-спасибо, - вымолвил я.
      - Разумеется, ваш кредит существенно возрастет. Работать будете со мной лично. Все сообщения - строго конфиденциальные, Если вы раскроете вверенную вам тайну, общество накажет вас за злоупотребление служебным положением. Процитировать соответствующий параграф Кредо?
      - Нет, сэр! - воскликнул я, потому что прекрасно знал этот параграф. Ловко он загнал меня в угол, ничего не скажешь! - А что будет с моей работой в "Таймсе"?
      - В "Таймсе"? - переспросил Гротинг. - Продолжайте работать, как обычно. Представляйте официальные сводки, словно вы не имеете понятия о том, что в действительности происходит. Времени на то, чтобы появляться в своей газете, у вас будет достаточно. Перегружать вас не собираюсь.
      Он вдруг улыбнулся, и на душе у меня сразу полегчало. Я понял, что он не такой уж злодей, - наоборот, он сделал все возможное, чтобы вытащить меня из этой ямы, в которую я угодил из-за своего любопытства. Я ухмыльнулся и на радостях протянул ему руку. Он крепко пожал ее. Гроза как будто миновала.
      - Итак, мистер Кармайкл, теперь, когда мы с вами коллеги, перейдем прямо к делу, - продолжал ГС. - "Прог", как вы догадались, действительно Центр прогнозирования. С помощью совершенной системы обработки данных и сложного сочетания интеграфов нам удается... пользуясь вашей терминологией, предсказывать будущее.
      - Честно говоря, сэр, - признался я, - я шпарил наобум. Неужели все так и есть?
      - Именно так, - улыбнулся Гротинг. - В пророчестве нет ничего мистического. Это очень логичная наука, выстроенная на экспериментальных факторах. Солнечное затмение предсказывают с точностью до секунды, до градуса долготы, и обывателя это приводит в изумление. Ученые же знают, что здесь всего лишь точный математический расчет на основе точных данных.
      - Разумеется, - начал я, - но...
      Гротинг поднял руку.
      - Предсказание будущего, - продолжал он, - по сути дела та же самая задача, но тут есть своя сложность - трудно получить точные данные и в требуемом объеме. Вот пример: имеется яблочный сад, Велика ли вероятность кражи яблок?
      - Кто его знает. Наверное, это зависит от того, много ли ребятишек живет по соседству.
      - Правильно, - согласился Гротинг. - Вот вам уже дополнительные данные. Значит, имеются сад и ребятишки. Велика ли вероятность кражи яблок?