- Эх, а у нас даже нет оружия для обороны! - огорчился я. - А ведь тюремщики наверняка попытаются помешать нам вырваться на волю.
      - Неужели мы должны будем пойти и на такую крайность? - забеспокоился отец Салливан.
      - Следует предусмотреть все возможные варианты.
      - Я решительно отказываюсь от каких-либо насильственных акций.
      Но Паоло неожиданно извлек из кармана "люгер".
      - Первый же, кто попытается преградить нам путь к свободе, горько об этом пожалеет. Раз уж я - единственный, кто оказался при оружии, можете не бояться: я сумею защитить нас.
      Да, Паоло определенно все больше и больше становился симпатягой. Я не мог сдержать нахлынувших чувств и похлопал его по плечу.
      - Ну наконец-то от вас будет хоть какая-то польза, старина. Но каким образом у вас очутился пистолет?
      - Как вам сказать... Всегда опасно ехать на Сицилию ради получения наследства...
      Один только вид этой столь устаревшей в семитысячном году игрушки переполнил всех нас оптимизмом.
      На Тюркаса посыпались просьбы не медлить более ни минуты и приступать к операции.
      И этот милейший ученый решительным жестом привел в действие свою аппаратуру. Робота охватило голубовато-оранжевое пламя, и он вдруг исчез. Мы жадно прильнули к экрану, где вырисовывался неподвижный темподжет.
      Робот уже должен был в эту секунду находиться на Земле и проникнуть внутрь машины времени.
      Нам ясно представилось, как он в эти мгновения включает одну за другой бортовые системы.
      На наших глазах силуэт темподжета начал таять, а затем и вовсе исчез. Со всех сторон к тому месту, где он только что стоял, сбегалась оторопевшая стража. Тюркас обрубил контакт и буднично произнес:
      - Внимание! Пора начинать действовать.
      Снаружи - абсолютный покой. Сгрудившись позади Тюркаса, мы напряженно вглядывались через застекленную дверь в расстилавшийся перед нами парк.
      Внезапно всего лишь в какой-то сотне метров от нас, точно в том месте, которое выбрал Деламар, возник темподжет.
      Молниеносно, как и следовало ожидать, учитывая те средства, которые были в распоряжении директора нашей зоны, взревели сирены всеобщей тревоги. А мы даже не успели еще выскочить из павильона профессора Тюркаса.
      У меня чуть волосы не встали дыбом при виде того, что последовало за этим сигналом. С полсотни роботов вынырнули со всех четырех сторон лужайки и рванулись к темподжету. Тем Временем по команде стального ассистента профессора Тюркаса у нашей машины времени открылся входной тамбур.
      Возглавлявший нашу группу Арчи чуть замешкался, потому что сзади прогремел голос Ришара-Бессьера:
      - А вот и Франкенштейн, скорей пропустите его...
      Франкенштейн буквально прошил наши ряды, рванувшись к возникшим справа от нас первым, наиболее ретивым роботам.
      Следуя заложенной в нем профессором программе, он переиначил в совершенно обратном смысле приказы, посланные руководством лагеря его коллегам. Те разом остановились и даже несколько попятились назад.
      Воспользовавшись этим, мы со всех ног припустили к темподжету. Однако слева, застав нас врасплох, словно из-под земли выросло около десятка железок, по-видимому не подчинившихся по каким-то причинам Франкенштейну.
      Глория споткнулась и упала. Один из роботов кинулся к ней, но Арчи оказался проворнее и увел ее у него чуть ли не из-под носа.
      Я видел, как Паоло яростно всаживал пулю за пулей в этого треклятого монстра, преследовавшего Арчи с Глорией. Но все напрасно: пули рикошетили от его корпуса.
      Робот неумолимо продвигался вперед.
      - Вперед, Арчи, - крикнул я, оборачиваясь.
      Паоло прямо разбушевался. Он методично разряжал в робота обойму "люгера", причем последние четыре выстрела сделал в упор, прямо в стальной кочан на его плечах.
      Насколько я понял, он затронул жизненно важный орган этой металлической твари, ибо та резко на полном ходу тормознула и, потеряв равновесие, опрокинулась навзничь.
      Деламар и отец Салливан были уже в темподжете, и профессор сейчас же устремился к пульту управления.
      Отовсюду валом катили охранники, но находившиеся под контролем Франкенштейна роботы мешали их действиям. Так что вышла такая заварушка, в которой сам черт сломал бы ногу.
      Но, к несчастью, в лапы одного из роботов угодил профессор Тюркас. Ему на помощь бросился Гордон Н. 42.
      Все произошло в какие-то доли секунды. Обоих в мгновение ока расплющили в лепешку, словно роботы жаждали отомстить им за то, что в их глазах выглядело предательством. Но были ли они разумны до такой степени?
      При виде окровавленных тел друзей, которые разъяренные стальные чудовища продолжали топтать своими ножищами, в наших рядах возникло мимолетное замешательство.
      Первым опомнился Деламар. Едва последний из нас миновал входной люк, как он тотчас же загерметизировал его и приказал Арчи включить двигатели.
      В голове стоял такой сумбур, что описать, какие чувства я испытывал в тот момент, попросту не представляется возможным. Единственное, что запомнилось отчетливо, - это внезапное исчезновение всех ощущений. В душе воцарилось воистину олимпийское спокойствие.
      Я понял, что это - результат выхода темподжета в его особый при движении мир и что мы покинули год семитысячный, где нам пришлось освободиться от множества иллюзий.
      Что ждет нас в конечном пункте путешествия? В тот момент я бы дорого дал, чтобы узнать это. Меня почему-то уже не слишком заботил ожидавший меня по возвращении удел, хотя - чего лицемерить - я не раз задумывался над тем, а как сам Деламар рассматривает проблему моего предстоящего убийства.
      Итак, что мы обнаружим в двенадцатитысячном году?
      Меня мучило предчувствие, что лимит наших неприятностей далеко еще не исчерпан и нам предстоит масса хлопот.
      А все потому, что люди оставались все такими же, несмотря на немыслимый технический прогресс.
      Бедняга Тюркас! Разве не стал он сам жертвой той цивилизации, одним из столпов которой был?
      А Гордон Н. 42? У меня все еще стояла перед глазами жуткая сцена, как роботы разрывают его на части. Им навсегда завершилась родовая линия Гордонов, потому что та перспектива, что светила мне в двадцатом веке, не давала оснований надеяться на увековечение нашего генеалогического древа.
      Я даже подумал, не нацепить ли на рукав траурную повязку в знак скорби о племяннике, но Ришар-Бессьер отговорил меня от этого.
      - Посмотрите-ка лучше на приборы, - посоветовал он. - Со дня его смерти прошло почти восемьсот лет.
      Да, аргумент, что и говорить, убойный. Я больше не настаивал на своем намерении.
      Лишь спустя некоторое время мы заметили, что нашего полку прибыло. Пассажир был не слишком громоздкий и совсем не докучливый - это был личный робот Тюркаса.
      Маргарет сразу же нарекла его "Дон Камилио". Почему - осталось для нас тайной. Может быть, из-за внешности, несколько напоминавшей лошадиную, кто знает? Но отец Салливан с самым серьезным видом обратился к нам с просьбой опустить "Дона", оставив в качестве прозвища просто "Камилио". До чего же сложный характер у этого слуги божьего!
      Но спорить мы не стали, и Деламар отрегулировал его так, чтобы он отзывался на это обращение. Вот так Камилио и стал на борту нашего аппарата мастером на все руки.
      Поскольку с Венеры мы удрали, мягко говоря, впопыхах, Деламар вынужден был направить темподжет к Земле, чтобы мы смогли вновь оседлать свойственную ей линию Вселенной и подняться затем по ней до конечной остановки нашего фантастического маршрута.
      Что касается пресиптрона, то на нем пришлось поставить крест. Ведь возвратиться по времени назад мы не могли из-за аварии и отсутствия запчастей. Это просто бесило Деламара, и он то и дело распалялся гневом против своих коллег будущего, укравших это его изобретение, которое он считал одним из самых значительных за всю свою жизнь.
      Постепенно жизнь на борту вошла в колею, но все делалось как-то вяло, наш энтузиазм приказал долго жить.
      Даже Маргарет не отпускала своих обычных шуточек, а это говорило само за себя.
      Тем не менее она напомнила отцу Салливану:
      - Надеюсь, что в двенадцатитысячном году вы не станете чинить препятствий нашему браку? Хотя бы в этом доставьте мне удовольствие.
      Но преподобный лишь покачал головой. На его лине отчетливо читалась озабоченность.
      - Я долго размышлял над этим и должен ответить вам со всей прямотой и честностью. К моему громадному сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу.
      - Это почему же? - изумилась Маргарет.
      - А потому. Все очень просто. Если я вас сочетаю браком, а мы потом вернемся в двадцатый век, то ваше замужество не будет иметь никакой юридической силы, поскольку тогда оно еще не состоялось и доказать его будет невозможно.
      Я счел нужным вмешаться:
      - Но представьте себе и другую ситуацию: нам так и не удастся починить темподжет, и мы будем обречены коротать свой век в том, куда мы летим.
      - В этом случае у меня не будет никаких причин отказать вам. Так что пока следует подождать и выяснить, что нам на роду написано.
      Так монотонно и продолжалось наше житье-бытье, в то время как стрелка прибора фиксировала безжалостный и неумолимый бег времени вокруг темподжета.
      Мы уже проскочили год десятитысячный, и недалек был тот момент, когда она остановится на отметке двенадцать тысяч. И тогда наша машина времени опять рематериализуется в каком-то месте, где нас, вполне вероятно, подстерегали очередные неприятности.
      В любом случае нас там должны были ожидать, и даже с нетерпением, ведь наше пребывание в семитысячном году не могло остаться незамеченным.
      Арчи в этой связи заявил, что, на его взгляд, нелишне было бы принять некоторые меры предосторожности во избежание повторения злоключений, подобных тем, что обрушились на нас в прошлом. Было решено, что один из нас будет постоянно находиться в темподжете.
      Паоло оповестил всех, что в его "люгере" остался всего лишь один патрон, из чего следовало, что рассчитывать на него в смысле обороны не приходилось. Его звездный час, увы, уже миновал.
      К счастью, у нас появился дружок Камилио. Мы постановили сделать его нашим телохранителем, в связи с чем и запрограммировали соответствующим образом.
      Маргарет по этому поводу вполне серьезно изрекла:
      - На этого парня можно положиться. Его не подкупишь и не запугаешь. Он чертовски силен и обладает железным здоровьем.
      А цель, ради которой затеяли всю эту канитель, неуклонно приближалась. Не за горами был и финиш нашего путешествия.
      За двадцать лет до конечной остановки все напряглись.
      Арчи и Деламар не отходили от пульта управления, ожидая того мгновения, когда будет нужно дать команду на рематериализацию. Но - вот чего уж никак не ожидали - оба они вдруг испустили возглас неподдельного удивления.
      Я видел, как Арчи стремительно сорвался со своего места и бросился к табло, где была сосредоточена аппаратура, позволявшая удерживать темподжет на Вселенской линии Земли.
      - Ничего не понимаю, - воскликнул он. - Абсолютно ничего!
      - Это просто неслыханно, - присоединился к нему Деламар, бросив взгляд на приборы. - Что за чертовщина?
      Ришар-Бессьер был тут как тут:
      - Уж не новая ли авария?
      - Не исключено. Но факт поразительный: мы пока что не в силах обнаружить Вселенскую линию нашей планеты.
      Между тем стрелка замерла на двенадцатитысячном году. Деламар нервно врубил механизм остановки.
      - Прибыли в точку назначения, - объявил он.
      - Так чего же вы ждете? - недоуменно воскликнула Глория.
      Арчи и Деламар обменялись взглядами, после чего молодой ученый пояснил нам:
      - Происходит нечто такое, что выше нашего понимания. Хотя внешне все вроде бы функционирует нормально.
      Но я не в состоянии осмыслить феномен. Можно подумать, что мы потеряли след Земли во времени.
      - То есть заблудились? - уточнил отец Салливан.
      - Похоже... и все-таки...
      - Наилучший выход - все же рематериализоваться, - отрывисто бросил Деламар. - А там посмотрим. Согласны?
      Уж если Деламар так заговорил, значит, над нашими головами нависла какая-то неведомая опасность. Ведь только он был облечен правом принимать самые ответственные решения, даже вопреки нашим мнениям.
      Так что никто и пикнуть не посмел: это было бы бесполезно.
      Деламар колебался не более секунды, а потом смело привел в действие соответствующую систему. Мы приникли к иллюминаторам, почувствовав, как к нам вернулись все ощущения. А это означало, что мы вошли в мир наших измерений.
      Но ничто вне корабля не говорило о том, что мы прибыли на конечную станцию.
      Вот тут-то все и загомонили, всполошившись не на шутку. В окружавшем нас со всех сторон чистом космосе там и сям проклевывались светящиеся точки и довольно ярко блистал некий шар. Мы быстро смекнули, что это - всем нам знакомые звезды вкупе с Солнцем.
      Однако мы зависли в вакууме. И правда, какая-то абракадабра.
      Первым пришел в себя и заговорил Арчи. Его словно накрахмалили настолько он был бледным. Он еле слышно прошелестел:
      - И тем не менее мы - в том месте, где должна была бы находиться Земля. Так что надо признать: наша планета исчезла.
      Глава 12
      Да, было из-за чего задуматься, в своем ли уме Арчи. Но мы были вынуждены примириться с очевидностью: наш шарик и в самом деле "исчез", если использовать выражение молодого ученого.
      Темподжет материально восстановился в космическом пространстве и плыл в объявшем его вакууме. Глаза Паоло обеспокоенно забегали по нашим лицам.
      - Эй, но мы же не можем долго оставаться в таком положени - как пить дать куда-нибудь да провалимся...
      - Куда же это, занятно было бы узнать? - не без ехидства произнес я. И куда же мы шлепнемся? Эх, Паоло, и чему только вас учили в средней школе? Разве непонятно, что у Вселенной нет ни верха, ни низа? Единственное, что нас может ожидать, - так это то, что мы превратимся в спутник Солнца с орбитой, которую не так уж сложно вычислить.
      - Надеюсь, что до этого дело не дойдет, - пробурчал Арчи и, показывая пальием в иллюминатор, лооаннл: - Смотрите: и Луны как не бывало.
      Деламар тоже подлил масла в огонь:
      - Я не вижу и Венеры, которая, по моим расчетам, должна была бы находиться сейчас почти что в фазе противостояния Земле.
      - А что с другими планетами?
      - Они-то все на своих местах. Даже Меркурий. Но Венера, вероятно, разделила участь Земли и ее спутника.
      - И как бы вы объяснили этот... феномен? - встревожилась Глория.
      - Слишком рано еще строить какие-либо гипотезы.
      - Если не чересчур поздно, - вставил отец Салливан.
      - Что вы хотите этим сказать?
      - Разве вы позабыли, что мы не в состоянии двигаться по времени в обратном направлении? И поэтому никогда не узнаем причин этого таинственного явления.
      Послышался взволнованный голос Арчи:
      - Вероятно, это-то и сбивает с толку. Тем более что пропали они совсем недавно. Мы жестко следовали Вселенской линии Земли вплоть до одиннадцать тысяч девятьсот восьмидесятого года.
      - Следовательно, самое большее двадцать лет тому назад случилось нечто феноменальное, - подвел итог Ришар-Бессьер.
      - Да, примерно...
      Мы, конечно, не стали говорить об этом вслух, но все углубились в себя, терзаясь одной мыслью: что же в конечном счете будет с нами? К действительности нас вернул чей-то вскрик. Оказалось, что это Глория, вернувшись в нормальный мир со всеми его ощущениями, почувствовала наконец, насколько болит ее лодыжка, растянутая в момент бегства с Венеры.
      - Ну знаете, это уж слишком, - возмутилась Маргарет, усиленно растирая место травмы у подруги. - Нелепо как-то страдать спустя пять тысяч лет после несчастного случая...
      Деламар и Арчи уединились в машинном отделении, чтобы пораскинуть мозгами, нельзя ли нам все же как-то выбраться из столь критического положения. Маргарет громко заявила, что умирает с голоду, и Паоло отрядили пойти приготовить для всех холодные закуски.
      - Я считаю, - вдруг брякнула Маргарет, - что пора вводить режим строжайшей экономии продуктов питания. Раз уж нам грозит опасность торчать здесь до конца своих дней, то чем меньше мы их будем расходовать, тем дольше протянем.
      Но Паоло, который в этот момент заглатывал изрядный кусок сандвича с копченой ветчиной, придерживался другого мнения.
      - Если при этом вы имеете в виду меня, - с трудом выговорил он, - то знайте, что чем больше я ем, тем дольше выдержу суровые испытания.
      При этом он глотнул с добрую четверть бутылки "божоле". Маргарет едва удержалась от тоге, чтобы не выплеснуть остатки вина ему на голову.
      Наши ученые заседали уже четыре часа, отказавшись разделить нашу трапезу. Мы начали не на шутку тревожиться, что бы это значило, но тут по железной лесенке кубарем скатился Арчи.
      - Друзья, - возопил он, - думается, мы нашли способ временно починить задний ход темподжета!
      Мы все вскочили со своих мест. Появился и Деламар, но, судя по его виду, он был весьма озабочен.
      - Не стоит раньше времени трубить победу, - поморщился он. - Мы с Арчи действительно кое-что подремонтировали, но результаты не столь уж обнадеживающие. Если нам хоть чуточку повезет, то мы, возможно, сдвинемся по времени на пятьдесят лет в прошлое. Этого будет более чем достаточно, чтобы вновь очутиться на нашей планете. Но не хотелось бы скрывать от вас, что попытка сопряжена с опасностями. Тем не менее это - наша единственная надежда, если мы не хотим убого подохнуть в этой железной клетке. Согласны ли вы всем рискнуть ради возможности спастись?
      Ну что мы могли возразить против такой постановки вопроса? Отец Салливан не преминул напомнить нам, что божья милость все еще с нами.
      - Однако на Бога надейся, а сам не плошай, - совсем неожиданно закончил он свою сентенцию.
      Лично мне пока еще были неясны те сюрпризы, которые приготовили нам небеса. Я даже считал, что там заходят слишком далеко, ибо все эти испарившиеся непонятно почему небесные тела ставили перед нами такие проблемы, что я вовсе не был уверен в нашей способности решить их. Понятно, надеюсь, какой смысл я вкладываю в слово "нашей".
      Я искренне радовался, что "яйцеголовые" смогли без запасных деталей починить темподжет. Но одновременно мне грело душу и то, что удалось им это не полностью, ибо тогда мы могли бы, не теряя ни минуты, возвратиться прямиком в двадцатый век, где меня уж точно ждало пренеприятное событие.
      Я искоса взглянул на Паоло, и мне показалось, что по его лицу разлилось блаженство. Наверняка он целиком погрузился в мечты о своем наследстве в Калабрии. Но поразмышлять мне на эту тему не дали, так как темподжет вновь дематериализовался.
      Мы пятились назад по времени еле-еле. Года раскручивались наоборот. Все притихли, не решаясь вымолвить ни слова, как будто случись подобное - и наша машина времени вдруг возьмет да и застопорится.
      Так мучительно медленно прошли пять, десять, пятнадцать лет. Нервы у всех были натянуты, как струны.
      Деламар рассчитывал поймать Вселенскую линию Земли и потом ползти по ней еще какое-то время, чтобы нечаянно не угодить в самый разгар катаклизма. Сомнений в том, что и в самом деле произошло какое-то бедствие, не оставалось.
      И вот раздался долгожданный, ликующий голос Арчи: мы только что "сели" на линию земного шара и теперь неспешно продвигались вдоль нее.
      Затем нас неожиданно слегка тряхнуло. Арчи, повернувшись к нам, вымолвил:
      - Приехали. Дальше двигаться уже не можем. Хорошо хоть продержались до сих пор.
      - И в какой же век нас забросило? - полюбопытствовал Ришар-Бессьер.
      - Всего за месяц до катастрофы.
      Ждать чего-то еще не имело смысла, и Деламар материализовал темподжет.
      Через иллюминаторы тотчас же просочился мутноватый свет, и наши сердца болезненно сжались при виде зловещего зрелища. Все вокруг было покрыто сплошным льдом.
      Словно мы очутились на макушке Земли - на ее полюсе.
      - Видно, мы заплутались, - прошептал Ришар-Бессьер.
      - Не думаю, что я где-то просчитался. Темподжет должен был нормально вынырнуть в Париже.
      - Это не столь уж важно, - сказал Арчи. - Я предлагаю облететь район, чтобы точно определиться с нашим местонахождением.
      Оба ученых начали подготовку к этому маневру. Но в этот момент мы заметили, как в нашем направлении шпарит гигантских размеров летательный аппарат в форме шара, вращающийся вокруг собственной оси с поразительной скоростью. Шар мягко приземлился на ледяной корке.
      Создалось впечатление, что он лишь слегка прикоснулся к ней. Нас разделяло всего метров пятьдесят.
      Открылась овальная дверь, и изнутри высыпало с десяток людей, одетых в простые, но яркие комбинезоны.
      Холод, похоже, им был нипочем. Они медленно и настороженно двинулись в темподжету, держа в руках некое подобие трубок, которые, как мы выяснили впоследствии, оказались чудовищной мощности оружием.
      Деламар ни секунды не медлил. Подняв воротник пиджака, он открыл люк и сделал знак незнакомцам, что они могут приближаться безбоязненно.
      Из тамбура на нас пахнуло таким холодом, что мы сразу же закоченели.
      Люди из шара замерли в нескольких шагах от темподжета: их, кажется, опять охватило сомнение.
      Деламар прокричал:
      - Не пугайтесь нас! Прошу вас, заходите!
      Маргарет чихнула за моей спиной, и я услышал, как она что-то проворчала.
      Лицо профессора побагровело от стужи. Он еще раз приветливо махнул рукой, приглашая посетителей войти к нам. Те, как мы видели, быстренько посовещались между собой, а затем от группы отделился один человек. Попрежнему держа профессора под прицелом своего несуразного оружия, он добрался до входа. Остальные осторожно двигались за ним.
      Вскоре все они уже вошли в командный отсек, жестом приказав профессору присоединиться к нам. Один из них закрыл люк.
      Я недоумевал: с чего они принимают такие меры предосторожности, почему у них такое недоверчивое отношение к нам? Чего им, собственно говоря, нас бояться?
      Первый из вошедших в темподжет незнакомцев, не переставая угрожать нам своим оружием, затараторил на абсолютно непонятном нам языке.
      Ответа, конечно, с нашей стороны не последовало.
      Тогда он повел вокруг рукой, обозначая темподжет в целом и продолжая пустословить. Было ясно, что он задавал нам вопросы, но как ему ответить?
      Арчи потянулся к коробочке, с помощью которой мы отдавали приказы Камилио.
      В тот же миг человек с продолговатой трубкой в руке развернулся к нему. Его лицо разом приняло жесткое выражение. Несомненно, он готов был пальнуть в молодого ученого. Но Арчи, продемонстрировав отличную выдержку, удовольствовался тем, что указал на робота, неподвижно стоявшего в углу кабины.
      Затем он нажал кнопку на коробочке и протянул ее визитеру, жестом призывая его обратиться к нашему стальному другу.
      Тот, посовещавшись с коллегами в течение нескольких секунд, принял это предложение.
      - О чем он спрашивает? - задал роботу вопрос Арчи.
      Камилио заговорил своим тихим, с металлическими нотами, голосом.
      - Они хотят выяснить, кто вы такие и откуда прибыли?
      Арчи лишний раз доказал свою способность генерировать гениальные идеи. Благодаря его находчивости у нас появилась возможность объясниться с этими коммандос.
      А ведь ничего особенного, казалось бы, в его инициативе и не было. Но главное - вовремя принять нужное решение. В самом деле, наш робот отлично владел языком землян седьмого тысячелетия и был способен переводить с него на французский и английский. То, что он был превосходным переводчиком, нам было прекрасно известно. Однажды Тюркас невзначай обронил, что это его творение в состояний держать в своей памяти более пятидесяти тысяч технических и прочих терминов из каждого языка, а встроенный в него "электронный сыскарь" за тысячную долю секунды находил эквиваленты для перевода. Процесс основывался на знании корня и суффиксов каждого слова.
      Выяснилось, что с года рождения нашего лингвиста земной язык не претерпел глубоких изменений, и мы через Камилио завязали с посетителями разговор, затянувшийся на довольно длительное время.
      Едва только те узнали, кто мы, они, похоже, сразу же изменили свое к нам отношение. Во всяком случае, тот, кто, по нашим наблюдениям, возглавлял группу, опустил оружие, изобразив на лице улыбку.
      - Мы не ожидали вашего появления в этом году. Впрочем, вас вообще никто не собирался встречать. Разве вы не должны были прибыть только через двадцать лет?
      - Верно. Но чего вы так заметно опасались?
      Человек нахмурился.
      - Мы полагали, что вы прилетели с другой планеты. А точнее, с Венеры. Объясните, однако, почему вы все же не добрались до двенадцатитысячного года?
      Сдается мне, он заранее отлично знал, что мы ответим, но хотел получить подтверждение. Деламар не заставил себя упрашивать и поведал о наших злоключениях.
      И тогда наши собеседники принялись весьма оживленно обсуждать между собой услышанное от профессора.
      Затем их вожак, по-прежнему используя Камилио как переводчика, обратился к нам:
      - Так вы утверждаете, что через месяц Земля прекратит свое существование?
      - Вот именно... как, впрочем, и Луна вместе с Венерой.
      - И Венера тоже?.. Но это не имеет ничего общего с той проблемой, которая нас всех сейчас заботит.
      - А что это за проблема?
      Человек, с которым мы вели переговоры, вероятно, и не собирался удовлетворять наше любопытство, потому что попросту проигнорировал наш вопрос, вновь завязав оживленные прения с коллегами. Неожиданно в разговор вступил Арчи:
      - Скажите, в какой местности земного шара мы очутились?
      - На северной полярной шапке.
      - Позвольте, - не поверил своим ушам Деламар, - но, по моим расчетам, мы находимся в том же самом месте, откуда стартовали. Иными словами, в окрестностях Парижа.
      На устах незнакомца заиграла улыбочка. Усмешка промелькнула и в его глазах, когда он сообщил поразительную для нас новость.
      - Все это так, профессор, с той лишь разницей, что упомянутый вами город уже много веков не существует.
      Он показал на иллюминатор. Через него просматривалась унылая ледяная пустыня, края которой сливались со свинцовой серостью туч, закрывавших небо.
      - Тот Париж, о котором вы говорите, действительно долгое время был центром того, что вы называете французским сектором. Но его руины сегодня погребены под многотонным ледяным панцирем.
      - Значит ли это, - не унимался Деламар, - что Земля испытала новый ледниковый период и ее полярные шапки разрослись?
      - Совершенно точно.
      Затем, предупреждая новые вопросы, что жгли нам губы, он добавил:
      - Вам лучше всего полететь сейчас вместе с нами. С вашего позволения один из нас останется на борту темподжета, чтобы указывать путь в Альфаполис.
      - Альфаполис? - Ришар-Бессьер не скрывал, что заинтригован.
      - Это столица Земного Союза.
      - А где она находится? - поинтересовалась Глория.
      - Точно на экваторе, в центре континента, который когда-то назывался Африкой или что-то в этом роде.
      Мы сразу поняли, что направляемся в бывшее Бельгийское Конго.
      Льды понемногу отступали, и вскоре показалась чахлая растительность.
      Нас крайне заинтересовали размеры солнечного диска, сиявшего в чистом небе. Он явно был меньше того, что существовал в нашу эпоху. Но наш провожатый, как представлялось, отнюдь не был склонен пускаться в какие бы то ни было разъяснения.
      Мы пролетали над странного вида городами со зданиями из металла, переливавшимися жаркими красками. Потом потянулись полностью возделанные бескрайние равнины.
      Внешняя температура слегка поднялась, но, когда мы почти достигли экватора, она едва ли превысила десять градусов по Цельсию.
      Темподжет, следуя указаниям нашего спутника, облетел громадный город. Дома его стояли на сваях, возвышавшихся над гигантскими металлическими шоссе, разбегавшимися во все стороны. Их переполняли машины непривычных для нас форм. Они непринужденно порхали в воздухе и резко мчались по трассам в самых различных направлениях.
      Темподжет опустился на подобие громадной платформы, подвешенной в воздухе уж не знаю какими колдовскими чарами. Она как бы "приклеилась" к высокой металлической стене здания причудливой формы. Своими контурами оно чем-то напомнило мне футуристические эскизы Пикассо или Ле Корбюзье.
      Позднее я узнал, что наша посадочная площадка крепилась к стене здания мощными электромагнитами. Их применение людьми накануне сто двадцатого столетия намного упростило строительные работы к устранило всевозможные неэстегичного вида громоздкие подпорки. При этом находившиеся на платформе металлические предметы не подпадали под их воздействие в силу особенностей ее состава и энергоподпитки.
      Но особенно меня поразила в этом городе будущего вакханалия красок. Красное схлестывалось с фиолетовым, зеленый нефрит куполов перемежался оттенками оранжевого, а легко различимые с нашей высоты фасады домов выставляли на показ желтое, голубое, изумрудное разноцветье, явно контрастировавшее с бледной рахитичной растительностью, окружавшей Альфаполис. Я не узнавал более африканский континент, и ничто не давало оснований полагать, что мы находимся в сердце бывшего Бельгийского Конго.
      Впрочем, и Маргарет наверняка пришли в голову такие же мысли, поскольку она задумчиво произнесла:
      - Интересно, где же они теперь будут снимать новые похождения Тарзана...
      Глава 13
      Нас ввели в громадное здание. Перед этим дали понять, что робота с собой брать не стоит, поскольку те, кто примет нас, владеют нашим языком.
      Таким образом Камилио мог остаться в темподжете за охранника, что, не скрою, всех нас обрадовало.
      Мы прошли в просторный зал, где царило вавилонское столпотворение, и сели в продолговатые кабины.
      Этот холл служил своеобразной станцией для лифтов.
      Наш ухнул в подвальный этаж и оттуда помчался куда-то по кишке-коридору.
      Впоследствии я выяснил, что этот вид транспорта функционировал наподобие пневматической почты в наше время. Лифт вползал в галерею, где создавался вакуум, а далее его телекомандами направляли в место назначения.