Мы ведь, по сути, не пишем непосредственно в память - мы просто как бы 'диктуем', а выбирает и размещает сам мозг... ...Пока мы мило беседовали о высоких материях, прибой давно уже омывал ноги моей очаровательной спутницы... Босоножки она держала в руке (кстати, я совершенно не заметил, когда она их сняла), а солнце начало целоваться с горизонтом... Заметив это, Лин встрепенулась: - Да, кстати... мы, кажется, пришли купаться... Отбежав на недосягаемое для прибоя место, она одним движением сбросила свое платье-хитон и побежала в воду... Я ошалело смотрел ей вслед: девчушка была совершенно голой, бронзовая кожа переливалась в лучах заходящего солнца, а поднимаемые ногами брызги довершали очарование этой картины... Видимо, спиной почувствовав мою озадаченность, она обернулась, будто вспомнив что-то, подошла ко мне и, виновато улыбаясь, произнесла: - Извини, я забыла о вашей 'этике'... Но мне почему-то кажется, что ты обладаешь достаточным интеллектом, чтобы быстро сориентироваться и принять нашу... Согласись, что она естественнее... - Да уж...- только и мог пробормотать я, не в силах оторвать от неё взгляд. Надо сказать, что она мне нравилась не только как изумительный человек, но и как женщина, с которой совсем не прочь иметь не только общие взгляды... По крайней мере, логично было бы ожидать, что, увидев её - вот так - совсем рядом - совершенно обнаженной, я должен был бы испытать... ну, скажем так: сильное желание... Теперь же, ошалело уставившись на это немыслимое видение, я откровенно любовался этим изумительным созданием Творца, втайне завидуя его способности изваять такое чудо... А чудо было воистину прелестно - это настолько невозможно передать словами, что я даже не посмею предпринять такую попытку... Никакого желания не было - одна ошарашенность. Я просто забыл о своем мужском естестве, о своих инстинктах напрочь и, надо сказать, что до конца вечера эти воспоминания меня почему-то не тревожили. Я вынужден был согласиться, что их этика действительно 'естественнее' - в том, по крайней мере, смысле, что она гораздо ближе к природе... В ответ она рассмеялась, а я получил паузу для того, чтобы наконец решиться и раздеться самому. Как только мне это удалось, она схватила меня за руки и потащила в воду. Мы купались, плавали, ныряли, дурачились и занимались чем попало; я не раз брал её на руки, не раз, играя, обнимал; но - чудо: я испытывал при этом только восхищение, какую-то немыслимую радость общения с чуть ли не обожествляемым мной существом... Если бы мне ещё вчера кто-то сказал, что вполне здоровый мужик 'в полном расцвете сил и возможностей' может вот так спокойно играть на берегу моря с совершенно голой очаровательнейшей из женщин - я бы смотрел на рассказчика с плохо скрываемой иронией... Но сегодня... ...Мои мысли прервал хлопок падающего в воду снежка и разлетевшиеся брызги. Пока я поворачивал голову, рядом 'приводнилось' ещё несколько 'снарядов'. Собственно, ещё не успев повернуться, я 'определился', что произошла катастрофа: хозяйка дома вернулась, а с ней и Джерри. Теперь Линде не избежать сцен ревности, а мне придётся выкарабкиваться из того дурацкого положения, в которое я попал: ведь вряд ли Вероника исповедует те же взгляды... Изумлению моему не было границ, когда Линда с непостижимой скоростью проплыла к берегу, промчалась по отмели, подняв кучу брызг, и кинулась к ведерку, которое ребята принесли с собой. В следующую секунду она уже растирала снегом своего избранника, Вероника хохотала, забыв о наших Земных приличиях, а мне только тут пришло в голову, что они успели раздеться, наверно, раньше, чем нас заметили. Более того, чувствовалось, что времяпровождение в таком виде им не менее привычно, чем мне - мои комнатные тапочки. Заметно осмелев, я подошёл к Веронике и попытался разделить её веселье по поводу 'женской мести по-челлански'. Кажется, у меня получилось. При этом тот факт, что рядом появилась ещё одна, уже вполне Земная, хотя тоже прекрасная, обнажённая женщина, совершенно никак не отразился на моём отношении к происходящему. Я по-прежнему чувствовал себя, как на удачной вылазке в хорошей, просто изумительной компании - но не больше. Может, кому-то это покажется смешным, но во всём происходящем, пожалуй, именно это мне больше всего и понравилось. Какое-то непередаваемое словами ощущение свободы, восхищение окружающим миром - даже не знаю, как это передать... Слова слишком бедны и примитивны для описания этих ощущений - это нужно попробовать, чтобы понять... ...Покончив с растиркой (мне кажется, только потому, что снег кончился), Линда с явным сожалением посмотрела на опустошённое ведро. Вероника опустила глаза: видимо, только тут сообразила, что рядом - не только достаточно понятные и предсказуемые челлане, но и совершенно незнакомый ей Землянин, в присутствии которого не совсем понятно, как себя вести и допустимо ли быть в таком виде... Однако смущения её хватило совсем ненадолго: буквально нескольких фраз, которыми мы перебросились, оказалось достаточно, чтобы развеять её настороженность, а когда Джерри, не удосужившись одеться, понёс своё сокровище к дому, она уже выжидательно взглянула на меня, явно ожидая, что я поступлю так же. Разумеется, я не мог обмануть ожиданий её очаровательных глаз и потенциальным зрителям могла представиться такая картина: в сумерках два совершенно голых мужика тащат, пыхтя и отдуваясь (ибо энтузиазма хватает обычно только на первую сотню метров) куда-то в сторону от моря двух совершенно голых дам, достаточно прекрасных, чтобы не испытывать ни малейшего желания оторвать от них взгляд. Впрочем, зрители могли существовать, похоже, только в моём воображении: ни в саду, ни в дворике, ни во всём доме в течение всего проведённого там времени я не заметил больше ни одного живого существа... Надо сказать, что мы всё-таки донесли наши ноши в целости и сохранности до дома, после чего обе они предпочли расположиться 'в изнеможении' на ковре в гостинной. В этом 'изнеможении' видимо, женщины всех цивилизаций воистину едины... Честно говоря, я ожидал оргии - это 'изнеможение', казалось, давало все основания предполагать именно такое дальнейшее развитие событий, но - должен разочаровать многих читателей: ничего подобного не случилось. Джерри 'завёл' какой-то 'музыкальный ящик', и, едва заслышав чарующие звуки зазвучавшей мелодии, обе девушки, переглянувшись, начали демонстрировать нам какой-то совершенно непостижимый, но, по-видимому, хорошо известный им обоим, танец. Было заметно, что для Линды он явно привычен - она в нём просто жила, для Вероники же это было, по-видимому, одно из первых исполнений; но, тем не менее, смотрелось всё это просто прекрасно. Потом были другие танцы, уже 'с использованием представителей сильного пола', мы менялись партнёршами нередко по нескольку раз за танец - и это было просто прекрасно... Совершенно незабываемые ощущения! Потом был принесённый откуда-то Вероникой торт, часть которого мы с успехом уничтожили; было шампанское, мандариновый сок ('это - из того сада, через который мы шли'); мы сидели, лежали, болтали, снова танцевали - до глубокой ночи. Заснули, обнявшись, на ковре; проснулись на рассвете, с первыми лучами солнца; вспомнили, что 'пора домой', сходили на берег, устроили шумное купание, собрали забытые вчера вещи, прихватили ведёрко и вернулись в дом. Одеваться не хотелось. В пассере стояли, обнявшись - Линда откровенно повисла на мне, признавшись, что 'ноги не держат'. Вышли в квартире, минут 15 провели в душе и пошли 'досыпать' - снова обнявшись, уже у меня в постели. Проснувшись где-то к обеду, я как-то отстранённо подумал: интересно, что было бы, если бы всё это увидела моя жена? Линда встала, потянулась, как кошка, надела свой 'хитон', тепло улыбнулась на прощанье, и, помахав рукой, исчезла за дверью пассера... ...Весь день у меня в голове вертелись, опережая одна другую, всякие разные, прекрасные и ужасные, земные и не очень - мысли. Самым главным было, пожалуй, определиться: так что же это было? К чему меня всё это обязывает? Оказалось - ни к чему, как просветила меня Лин, вернувшись вечером. Мы опять просидели допоздна, беседуя о 'странной' Челланской этике, которая не усматривает ровным счётом ничего предосудительного во всём происшедшем прошлым вечером, но осуждающей даже вскользь брошенный злобный взгляд или - тем более! - столь привычное нам 'перемывание костей'... Разница понятий была просто потрясающей - строго логичной, предельно разумной, глубоко продуманной и справедливой этике челлан совершенно невозможно было противопоставить нашу, столь привычную, но при ближайшем рассмотрении - совершенно необъяснимую Земную светскую этику... Я постараюсь пересказать это всё, насколько сумел запомнить; и да простит меня читатель, если что-то из сказанного будет резать слух - быть может, при более подробном рассмотрении куда больше режут слух именно наши, Земные понятия?... Глава 11: Уроки Челланской этики... Урок первый: Мораль? ...Вечерело. По небу плотно и низко плыли серые тучи, имитируя ранние сумерки. Из пассера бесшумно выпорхнула Линда, подошла сзади, и, положив руки мне на плечи, принялась рассматривать горизонт. - Ты - как?- Прервал молчание я. - Неплохо. Только немного устала. А ты? - А я - весь в раздумьях... - О смысле бытия? - О морали... - И? - Я не знаю, как относится к тому, что было вчера вечером. - А что было вчера вечером? - И ночью... - И ночью? - Была какая-то разгульная пирушка, плавно переходящая в оргию... - И перешла? - Да вроде - нет... - А в чём разгульность? - Не знаю... Вообще всё это как-то... - Тебе понравилось? - Да. Но я не знаю, как к этому относиться... - Понятно... Снова Земные светские глупости... Ладно. Давай начнём с терминов. Ты говорил об оргии. Под 'оргией' в вашем языке понимают неумеренное потребление чего-либо, доставляющего удовольствие, причём последнее - нередко не слишком высокой пробы. Так? - Кажется... - Это 'имело место быть' или это 'назревало'? - Будто бы нет... - Итак, 'оргию' в основном смысле слова исключаем. Далее. У этого слова есть ещё одно значение, трактуемое примерно как 'сексуальное действо с большим числом участников, допускающее половые акты между различными партнёрами'. Это имело место? - Тоже нет... - Итак, второе значение тоже не подходит. Следовательно, применение слова 'оргия' следует считать словоблудием. Теперь - о 'пирушке'. За весь вечер мы съели грамм по 200 торта, выпили по бокалу шампанского и где-то по литру мандаринового сока. Собственно, чтобы это 'заработать', Вероникиному земляку со средним достатком понадобиться час-два. Скажем, это - не такой уж большой рацион для полусуточного употребления! Если вспомнить, что слово 'пирушка' ассоциируется в вашем языке с некоторым обжорством, то применение этого слова ничуть не более оправдано, чем слова 'оргия'... Что же касается слова 'разгульная', то покажи, пожалуйста, в чём именно ты видишь разгул?- Линда говорила тихо и настолько медленно, что мало сказать 'тщательно подбирала слова' - похоже, она в это время непрерывно 'работала с системой'. Если я правильно поняла,- продолжала она,- слово 'разгул' было когда-то образовано от гульбищ 'удалых молодцов', в современном понимании - просто хулиганов. Да, разгульным поведением они самоутверждались, демострируя свою силу, 'лихость', непобедимость... Если я правильно поняла значение и этого слова, то вся твоя фраза о 'разгульной пирушке, переходящей в оргию' - просто - уж извини - словесный понос... - Ну, ты круто чересчур... эко завернула... - На Земле научилась. С вами, ребята, приходится 'круто заворачивать' если хочешь, чтобы вы хоть о чём-то задумались... Не обижайся - заставить землян задуматься действительно очень тяжело... - Ладно, согласен...- пауза затянулась. Заметив, что я снова погрузился 'в глубины собственных мыслей', Линда присела передо мной на корточки и заглянула в глаза: - Ну? - Знаешь,- наконец выдавил я из себя,- расскажи-ка мне, как ты сама к этому относишься и как я должен, по-твоему, к этому относиться? - Я? Да никак!- Она на секунду задумалась.- Ну, например... как к прогулке по парку, как к вечеринке, посещению театра, кино... Как к любому развлечению, поднимающему настроение всем участникам... - То есть, ты хочешь сказать, что, когда ты вдруг передо мной на берегу разделась - ты просто развлекалась? - Да нет же... Чушь какая... Я об этом даже не подумала... У нас вообще белье употребляется... скажем так: в гигиенических целях... а не для прикрытия тела... А с эдаким-то чудом я впервые столкнулась на Земле и была жутко удивлена... Это казалось таким смешным... Представь: идёт Гусак по пляжу; чинно эдак; под руку ведёт Гусыню... И - оба зачем-то прикрывают какую-то часть своего жирного тела кусочками материи... Солнышко светит... Жара... Материя, извините, шерстяная... Под ней, извините, не прохладно... Бррр, противно! Жуть какая-то! Да при этом ещё час-другой на солцепёке, а в воду зайти боятся - плавать, оказывается, не умеют, 'а тут - волны...'...- Заметив, что я улыбаюсь, она как-то приободрилась, повеселела, заговорила маленько побыстрее: - Ты знаешь, я тогда так фыркнула - не смогла удержаться... Командор на меня сначала бросил почти осуждающий взгляд, потом улыбнулся и 'разрядил обстановку': 'Интересно, как бы тебе понравилось на Грэте...'. Я не знала, что это за планета, а спросить постеснялась; но большинство наших ребят были явно в курсе и дружно 'прыснули' - уж кто как умел... Минут пять пересмеивались... Кстати, в системе никакой информации об этой 'Грэте' нет - видимо, там действительно 'было что посмотреть', если, кроме разведчиков, о ней никто не знает... - Это что - привилегия разведчиков - лишать людей информации, если 'там есть что посмотреть'? - Нет, это - общие законы доступа к информации. Если Какая-нибудь цивилизация характеризуется абсурдной, с нашей точки зрения, логикой; либо имеет слишком низкий уровень совершенства или высокий - 'благоглупости' (ценишь - 'Земной' термин!) - информация о ней не становится общедоступной в системе; её могут получить только специалисты-'цивилизологи' (если можно так выразиться)... Они же принимают коллегиальное решение об ограничении доступа. Видимо, на Грэте действительно было немало 'чудес' - если даже я, с категорией 'самостоятельный разведчик', не могу получить эту информацию... - А что значит 'самостоятельный разведчик'? - Это значит, что я могу внедряться в другую цивилизацию и действовать там самостоятельно, не испрашивая разрешений и не сверяя каждый свой шаг с системой. За мной следят, могут потребовать разъяснений, могут высказать иную точку зрения, которую я обязана выслушать; но - пока я имею эту категорию, никто не имеет права мне диктовать, как поступить в той или иной ситуации на планете - решение я принимаю сама. - А не боишься ошибиться? - Ну, если боишься... так никто ведь не запретит запросить совет системы... - Этой 'электронной сверх-железяки'? - Не упрощай. 'Железяка', сударь, как Вы изволили выразиться, только хранит, сортирует и передаёт информацию - ту, которая мне нужна и в таком виде, в котором я захочу. 'Железяка' может поднять тревогу, если - с её точки зрения - что-то не так. Но она не принимает никаких 'судьбоносных' решений. Ежели в таковых будет необходимость - она быстренько выберет из списка экспертов по этим вопросам человек 10-15, разошлёт запросы, сделает статистическую обработку ответов и порекомендует, в итоге, то или иное решение. Собственно, это и есть 'коллегиальное решение'. Тот исполнитель, который должен будет это решение осуществить, получит список ответивших экспертов, их точки зрения и результат; а принять решение или опротестовать - это уже его право. Но опротестованные решения потом пересматриваются советом экспертов и доверие к исполнителям целиком и полностью зависит от числа необоснованных протестов... Собственно, я ведь об этом уже рассказывала... - Да... Но мы говорили о Гусе. - Честно говоря, с тех пор я ещё ни разу не побывала на Земле на 'общественном пляже' - не могу я на себя такое надеть; да и смех душит, как увижу это лежбище и вспомню Гуся... Обычно купалась в безлюдных местах, пока Джерри не установил у Вероники пассер. Тогда стала купаться там. - А как хозяйка? - Вероника? Сначала была немного озадачена; но - надо сказать, что это длилось недолго: уже через неделю разделась; причём, как видишь, ей это явно нравится до сих пор... - А Джерри? - Он поначалу благоразумно не показывался, а потом пришёл, когда мы были уже в воде, спокойно так разделся и подплыл к нам. Девочка сначала чувствовала себя немного неловко, но, видя, что я не придаю этому никакого значения, быстро успокоилась. К дому мы поднялись, не одеваясь. - А она замужем? - Да; причём с её мужем вышло ещё интереснее: он, как оказалось, давно уже предпочитал загорать без одежды, но боялся предложить это жене. Бред какой-то!... Мы изучали окрестности и обнаружили там место, именуемое 'нудистский пляж'. Там никто не прикрывался лоскутками материи, как на 'общественном'; но для многих это было всё же неестественное состояние: кто-то откровенно возбуждался, хотя и старался этого не показать; кто-то стеснялся, но, подчиняясь подсознательному зову природы, всё же шёл туда; и лишь примерно половина 'нудистов' - так они себя называют действительно чувствовали себя совершенно свободно и естественно. Я набралась смелости разговорить одну девушку и получила полное удовольствие: её взгляды на все эти вещи практически не отличаются от нормальных. Мне даже удалось порядком её развеселить рассказом о Гусе... Но самая большая загадка для меня была в том, что у некоторых присутствующих там экземпляров сам вид голого тела действительно вызывал возбуждение... Я как-то привыкла считать, что возбуждает действие, поведение; может - вид одежды, 'полуодетость', но - не совершенно голое тело... - Ну, если его никогда не видеть, а потом - вот так - вдруг - сразу... - Ну, так может возбуждать даже рука или нога... если её никогда не видеть, а потом - вот так - вдруг - сразу...- мы рассмеялись.- Но это уже - просто сексуальный фетишизм...- с улыбкой резюмировала Лин. - У нас как-то... принято считать, что вид голого тела всё-таки должен возбуждать...- заметил я. - Что-то я вчера этого за тобой не заметила... - То есть? - Ты хочешь сказать, что вчера, когда ты весь вечер провёл в обществе двух голых женщин, ты хоть раз был действительно возбуждён? Можешь не отвечать - 'индикатор' тебя всё равно выдал бы, а я этого что-то заметила... Но, тем не менее, удовольствие ты явно получил, не так ли? - Так...- Вынужден был согласиться я.- Причём... это было что-то... новое, непривычное - какое-то ощущение наполнявшей тебя свободы, что ли... - То есть нормальное состояние нормального человека; к сожалению довольно редкое явление на вашей планете... - Но всё же - мы упорно уходим от темы: как я должен ко всему этому относиться? - Я же сказала: как к вечеринке. - Но то, как мы себя вели, противоречит общественной морали... - Чушь собачья... Извини - это я на Земле 'нахваталась'... Кстати, у одного профессора-радиофизика... Я не знаю, о какой общественной морали ты говоришь; но - с точки зрения объективной морали - я позволю себе считать моральными такие мои действия и поступки, которые не доставляют неприятностей или неоправданных хлопот окружающим меня существам и позволяют, например, поднять настроение мне или моим друзьям; те же действия, которые создают проблемы у окружающих - вызывают у них, например, тревогу или страх, или, тем более, наносят им прямой ущерб - я, по-видимому, сочту аморальными; тем более, если из этого я прямо или косвенно извлекаю удовольствия или блага. Это - неточное и далеко не полное определение, но - достаточное, чтобы определиться в своём отношении ко вчерашнему вечеру. Скажи, кому из участников было плохо? - Ну... никому, по-моему... - Кому из тех, кто не участвовал, это событие испортило настроение? - Думаю, тоже никому. - Тогда - извини, конечно; но: в чём же аморальность происходящего? Я понимаю, что ваша перевёрнутая с ног на голову мораль считает нормальным напиваться до свинского состояния, которое почему-то вызывает сочувствие большинства окружающих; она считает нормальным принудительную моногамию, которая травмирует психику и которой на самом деле не придерживается подавляющее большинство членов вашего общества... Она охотно терпит адюльтер - когда никто о нём не знает и бичует его участников, когда о нём становится известно обществу... Она основана на лжи и лицемерии, и, уже поэтому - алогична в принципе. Всякий, кто попытается ей следовать неизбежно запутается и будет, как ты сегодня, мучаться вопросом: 'to do or not to do'... - Согласен. Но, чтобы как-то нормально жить, человек должен следовать какой-то морали... - Да ради Бога! Но почему - лживой?!!! - А если объективная недоступна? - Чушь! Она доступна всем существам, способным к здравомыслию. - А если общественная мораль настолько свихнула мозги набекрень, что понятие 'здравого смысла' само по себе уже искажено? - 'Свихнуть мозги набекрень' можно отдельно взятому человеку. Познакомившись с Землей, я соглашусь: можно - даже обществу, хотя и не надолго. Но невозможно - самой природе (диким стайным животным, например). И, поскольку психология их взаимоотношений близка к человеческой... - Хорошенькая новость... - Ничего нового... Так вот, поскольку она достаточно близка - вполне можно при определении многих понятий опираться на неё. Кстати, на будущее: если хочешь заняться общественной моралью - займись для начала психологией волчьей стаи... Когда освоишь - просмотри львиную; думаю, что после этого ты поймёшь достаточно, чтобы не спорить о морали... Ты не будешь нуждаться в споре для познания истины: большинство вещей ты будешь просто знать, а остальные будут логически вытекать из твоих знаний... - Извини, но... К такому повороту я просто не готов... - Я знаю... Поэтому и говорю: 'на будущее'. - Линда, послушай... - Слушаю... - Извини, ради бога, но после такого вечера... Я просто вижу, что для тебя там не было просто ничего необычного... Я хочу спросить: а как ты вообще, в принципе - относишься к моногамии? - Никак,- пожала плечами челланка.- Хотя, признаться, я не совсем понимаю, при чем здесь моногамия... В смысле - какое отношение она имеет к происходящему... - И всё же? - Ну, это... просто одна из форм семейного сосуществования - кстати, далеко не самая лучшая... Принудительная моногамия наиболее распространена при патриархальном строе, предельно трудных условиях жизни и безобразно низком уровне развития общественного производства. Я не жила в таких условиях и смею надеяться, что не буду; и потому такая форма семьи меня особенно не привлекает. - А какую же ты, извини, предпочитаешь? - Свободную. - То есть? - Ну, как тебе сказать... - Так и скажи. - Это в двух словах не объяснишь... - Я готов долго и терпеливо слушать. Линда задумалась. - Ладно слушай, раз готов...- наконец произнесла она.- Ваша 'законная' моногамия в большинстве случаев является, по сути дела, завуалированной формой рабства - либо заурядного, либо сексуального... Реже - сделка, договор об экономическом сотрудничестве. - Ну, ты даёшь... - Да нет, это как раз вы даёте... Не забывай: я ведь прибыла сюда, чтобы заниматься статистикой... Так вот, статистика эта совсем неутешительна: не менее 2/3 ваших 'моногамных' семей явно таковыми в чистом виде не являются. Это как раз понятно: любое принудительное ограничение круга общения (в том числе - сексуального) неизбежно приводит к возникновению конфликтной ситуации, в результате дальнейшего развития которой участники либо попросту плюют на моногамию и построенную около неё общественную мораль, либо имеют в жизни массу проблем, нередко приводящих их в кабинет психиатра... - Ты предлагаешь полигамию? - Я предлагаю свободу. - Поясни. - Слушай. Во-первых, у нас не принято каким-либо способом принудительно ограничивать свободу общения людей, с которыми ты общаешься, в том числе свободу сексуального общения. Если я провела с кем-то ночь, это, в общем случае, не даёт права ни ему, ни мне требовать от другого, чтобы тот 'больше ни с кем - ни-ни!' Это считается настолько нелепым, нелогичным, что даже не приходит в голову... - То есть вы там как - все - со всеми? - Не разочаровывай меня, Гарри. Очень тебя прошу. Выслушай до конца - и, я думаю, ты всё поймёшь - так же, как с вечеринкой. Я расскажу тебе немного о своей жизни, а морально это или нет - решай сам. ...Первый раз я испытала труднопреодолимое влечение на такой же примерно вечеринке: нас было три пары пятнадцатилетних разбойников, высоко в горах; в сутках ходьбы - ни одной живой души. Поскольку обнажение у нас в принципе не считается чем-то неестественным, мы развлекались тем, что голышом прыгали в сугроб из окна второго этажа. Это было весело и совершенно нормально. Естественно, допрыгались до того, что 'зуб на зуб не попадал'. Одеться, естественно, никому в голову не пришло. Чтобы согреться - забрались все вместе в небольшой бассейн с тёплой водой. В бассейне я оказалась между двух крепких, мускулистых парней, причём оба мне нравились: весьма неглупые ребята, достаточно корректные, доброжелательные, искренние, веселые... Здесь я впервые в жизни почувствовала, что если любой из них пожелает меня прямо сейчас - я не найду в себе сил отказать и буду ему благодарна за такую инициативу. Но ничего не произошло. Осталось только такое 'ждущее желание'... Оно росло, росло... и вылилось в бурную, совершенно необузданную страсть, которой совершенно случайно воспользовался Джерри. - Тот самый? - Именно. Причём произошло всё до смешного просто: на каком-то весёлом игровом вечере он ('принц') получил меня ('принцессу') по сути дела, как 'приз'. По логике развития событий он должен был взять меня на руки и отнести на 'трон', что должно было вызвать у публики бурю восторга. Однако мы вовсе не обязаны были этого делать - я могла пойти и сама... Джерри, как истинный джентльмен, поглядывал искоса на меня, пытаясь определить моё отношение к подобному поступку: мы ведь вообще друг друга не знали. Может, благодаря этой элементарной корректности, а может - просто я уже 'чего-то неясного хотела' - и 'только тут поняла, чего именно', но тут я почувствовала к нему такую симпатию и какую-то неведомую раньше нежность, что, сама плохо понимая, что делаю, подошла к нему, потупив глаза, покраснела 'до ушей' и... Очнулась уже у него дома, в постели, утром. Конечно, уж на этот раз всё произошло... Похоже, и не один раз. Предельная корректность Джерри теперь раздражала - я толком не понимала, нужно ли мне было всё это делать или нет; кроме того, я совершенно не помнила, что творилось на сцене а что - уже дома. Какая-то растерянная и опустошённая, я убежала домой. Несколько дней меня не видели. Потом я решилась 'выйти в люди', но какая-то неясная тревога оставалась: если я вела себя на сцене, как в постели - это слишком неэтично, чтобы отношение ко мне не изменилось; а мне бы этого вовсе не хотелось. В тот же день меня представили: 'знакомьтесь: это та принцесса, которая, когда её берут на руки, сразу падает в обморок...'. Сказано было без иронии - у нас как-то не принято иронизировать над слабостями, тем более - над женскими, просто всем было весело и эта шутка вызвала ко мне общий интерес. Но - я смутилась, и это было слишком хорошо видно... При этом присутствовал Джерри. Он только молча встал - наступила тишина. Тогда, метнув какой-то 'неопределенный' взгляд сквозь говорившего, Джерри подходит ко мне и берёт меня за руку. Это было как нельзя кстати - я почувствовала себя гораздо увереннее. По сути, этим он 'поставил точку' в общественном мнении: нас теперь воспринимали, как сложившуюся пару. В тот же вечер он рассказал, что случилось: как я потеряла сознание (похоже, просто от перевозбуждения), как он 'не захотел отдавать свой приз' и отвёз меня к себе домой, как только я немного пришла в себя. Я жила в тот вечер, как в тумане, плохо соображая, что происходит; меня оставили ночевать у него, а ночью я, стуча зубами, забралась к нему в постель и вцепилась в него, как в свою последнюю надежду в этой жизни... Той же ночью я стала женщиной, даже не определившись - нравится мне это или нет...- Линда замолчала, задумчиво глядя в окно... - А сейчас? - Ну, сейчас-то я знаю, что мне надо!- Улыбнулась она,- Хотя... Признаться, до сих пор не могу понять, как я могла попасть в постель к совершенно незнакомому парню, даже не зная его имени... - У вас это не принято? - Не то слово... Это - вообще нонсенс... - А как считается нормальным? - Нормально - когда постель - далеко не самое главное, что связывает людей. Это... ну, пусть будет... обоюдное удовольствие... Но ведь живут-то люди не ради удовольствия... Собственно, я считала это знакомство крайне неудачным - оно началось с постели, мне было стыдно за свою слабость и жутко - ведь я понятия не имела, где я и с кем... Прошёл почти год. Мне было уже восемнадцать, я была в довольно близких отношениях с двумя ребятами - помнишь - теми, 'из бассейна'? Мы были в прекрасных отношениях и нам было вполне хорошо втроём... Любила ли я кого-либо из них достаточно серьёзно? - Не знаю. Нам было хорошо. Причём это были действительно интересные, эрудированные ребята... А Джерри был молчун. Ещё и психолог по специальности - а мне это казалось довольно скучным... Может, мы бы и не сошлись больше с ним никогда, если бы не одно небольшое приключение... Линда снова замолкла на минуту, затем продолжила: - Ты знаешь, на Земле я часто слышала: 'друзья познаются в беде'... Довольно избитая у вас фраза, но от этого - не менее верная... Нас было человек пятнадцать, решивших прогуляться 'по диким местам'. В эту компанию попали и мои мальчики, и Джерри. Мы 'прогулялись' уже основательно, но вот перехода через болото у нас в коллекции ещё не было. Естественно, решили пройти... Место там попалось одно такое... Брёвнышко меж двумя буграми лежало тоненькое, а под ним - топь. Проходили по-одному. Подо мной, естественно, сломалось брёвнышко - иначе и судьба бы моя не изменилась, и рассказа этого не было бы... Погрузилась сразу - по самые плечи, и начала медленно оседать, проваливаться куда-то... Жуткое такое ощущение... Все в каком-то оцепенении: застыли и стоят. Я хочу крикнуть - и не могу, как парализованная... Только слёзы катятся... От бессилия, наверно... Сообразила, схватилась за бревнышко, попыталась вскарабкаться погрузилась ещё больше. Вдруг какой-то громовой властный голос: 'не двигаться!' - поняла, что это Джерри и... погрузилась с головой. Вытащил... Пока у других волосы дыбом ещё стояли - он уже вытащил, грязь с лица вытер и целует, а у самого слёзы из глаз - ручьями... Потом, года через два, смеялись с ним вместе, как он с меня грязь слизывал - он и рассказал, что там произошло.