Наша идиллия была прервана появлением странной процессии: сначала появился Джерри, у которого на шее сидела… размахивающая трусиками Вероника, а затем из-за деревьев появился её Томми в костюме Адама, у которого на плечах сидела… подумать только – Карина! Обычно сдержанная, даже немного скованная, неуверенно чувствовавшая себя даже на диком пляже, она, как истинная амазонка, залихватски восседала на нём верхом, как на жеребце, готовая вонзить шпоры – если нужно двигаться быстрее. Я опешил. Чего нельзя было сказать о Карине – мельком встретившись со мной взглядом, она только гордо улыбнулась: ни тени смущения не промелькнуло на её родном, таком милом и прекрасном лице… У меня, признаться, защемило сердце…
      – Ну, как?- Поинтересовался Джерри, ссадив свою наездницу возле костра и подойдя ко мне. Карина тем временем сползала со своего 'коня', при этом её состояние… Скажем так, не слишком сильно отличалось от состояния виновницы торжества.
      – Ты что – их тоже опоил?- Догадался я. Джерри улыбнулся:
      – Для Земных женщин с их стереотипами сегодняшнее действо может оказаться слишком сильным. А мне этого почему-то не хотелось бы…
      – И надолго это?
      – Что?
      – Зелье это долго действует?
      – Ну, часов двенадцать – примерно в равной силе, затем начнёт заметно спадать, через сутки эффект исчезает полностью. Лучше будет, если до истечения двенадцати часов они заснут, а проснутся – не раньше, чем эффект полностью исчезнет. Тогда останется только некоторая усталость, и всё…
      – А если – нет?
      – Тогда возможно некоторое раздражение, досада, унылое состояние… Оно не будет сильным, конечно – зелье это веками применяется, дозировки давно выверены, последствия изучены – проблем не бывает… Просто, чтобы не испортить впечатления от вечеринки, весь 'период спада' лучше просто проспать.
      – Боюсь я, чтоб наши девчонки не наделали глупостей…
      – Не бойся. У нас-то, я надеюсь, головы есть на плечах…
      – Мне Линда только что в Любви объяснялась…- как-то отстранённо зачем-то бросил в пространство я.
      – Это плохо?- Поинтересовался бородач.
      – Я бы не сказал…- пожал плечами я. Просто странно как-то.
      – А по-моему – хорошо. Собственно – то, что она в тебя… как это у вас говорят – 'втюрилась', да? Так это было известно ещё до того, как она начала с тобой работать. Не скрою – мне было интересно посмотреть, как 'моя девочка' справится с такой задачей…
      – Ну, и как – справилась?
      – Выдюжила вроде… Чувство созрело и оформилось очень быстро – что и неудивительно, поскольку ничего отталкивающего в тебе она не нашла. Когда определились, что придётся сворачиваться – была трагедия… Пару ночей в подушку поплакала… Я, помнится, пытался ей предложить завести чадо от тебя, 'чтоб память осталась'. Она же сочла, что 'это будет не память, а тяжкий камень в душе'. Предпочла не выходить за рамки платонических отношений… Может, оно и правильно – когда знаешь, что перспектива безнадёжна, лучше, пожалуй, так близко не сходиться… В целом – справилась, конечно. Я рад за неё: сильная девчонка. Признаться, с трудом себе представляю, как сложилась бы моя жизнь, если бы судьба меня с ней не столкнула… Мне, если уж так считаться, чуток больше не повезло: Здесь я столкнулся с Вероникой, затем – с твоей Кариной… И – ни с кем почему-то расставаться не хочется…
      – Ты что – серьёзно?- Удивился я.
      – А я слишком похож на несерьёзного?- С какой-то обречённой ухмылкой возразил Джерри.- Видишь ли… Я одно время исследовал понятие нормы в семейных отношениях… Пара – это хорошо, конечно… Но – лучше, если есть несколько – две или три – пары, между которыми установились… я бы сказал 'очень тёплые' отношения. Когда я могу поехать отдохнуть с его женой, он – с моей, всем это нравится, а дети – присмотрены: хотя бы один из родителей всегда при них…
      – А отдохнуть с собственной женой тебе не приходило в голову?- Попытался съязвить я. Джерри изучающе посмотрел на меня – по-видимому, пытаясь понять причину такой моей реакции. Наконец, правильно решив, видимо, что мной руководило не более, чем простое чувство противоречия, он счёл возможным просто промолчать в ответ. 'Да, действительно,- думал я,- а кто ж тебе мешает… Просто это не всегда возможно – по крайней мере, когда дети маленькие… Так уж лучше быть с друзьями, чем заводить сомнительные знакомства…'
      – Именно, именно…- Раздался рядом голос Джерри.
      – Слушал?- Почти безразлично спросил я.
      – А вас, землян, по иному не так-то просто понять…- улыбнулся он.
      Девушки тем временем суетились с чашками у костра. Вероника, наливая своему благоверному чай, лукаво поглядывала на него – видимо, ей было интересно, как он себя чувствует в таком окружении. Надо сказать, что чувствовал он себя, по-моему, вполне комфортно. Мне, признаться, тоже вдруг стало как-то спокойно, тепло, уютно, что ли… Хотелось, чтобы этот вечер длился вечно. Сумасшедшие девчонки, доброжелательные ребята, ночь, костёр, море…
      – Ты им не сказал, что именно они пили?- Вдруг неожиданно поинтересовался я. Джерри поморщился:
      – Обмануть женщину? Извини, дружище…
      – Ну, почему – 'обмануть'…
      – А как это ещё назвать?…Разумеется, они знали, что пили – я им всё подробно рассказал. И – объяснил, зачем это нужно.
      – Ну, и… как моя отнеслась?
      – Карина? Скажем так: заинтересованно. Поинтересовалась только, не наркотик ли это. В смысле – не может ли быть привыкания. Я успокоил. Выпили, скажем так, 'с интересом' – видимо, любопытно было…
      – А потом?
      – Ну, действовать оно начинает где-то в течение пяти минут… Так что – по дороге сюда, в саду, наши девочки начали раздеваться – отдельные их 'одёжки' ты можешь видеть разбросанными по всему саду…
      – А ты их что – прямо в таком виде и встречал?- Улыбнулся я.
      – Ну, перед тем, как пассировать Карину, я накинул халат… На всякий случай… Когда мы с ней уже беседовали, как раз появилась Вероника.
      – А Том?
      – Ставил машину в гараж. Пока он закончил, я уже успел объяснить девочкам суть… применения зелья… Пили уже при нём. Слегка шалое настроение проявилось довольно быстро и девчата потихоньку пошли в сад, начиная раздеваться – одежда им явно мешала. Он немного удивился – пришлось объяснить и ему. Ему понравилось – он никогда ещё не видел свою подругу такой шалой… Потом мы их догнали. Они нас быстро оседлали – мы решили, что так будет 'безопаснее': девочкам это в новинку, как бы глупостей не натворили… Надо было дать им время оценить новое состояние, немного привыкнуть к нему… А находясь рядом, они могли просто потребовать большего и – сразу. А это,- Джерри улыбнулся,- по крайней мере, в мои планы совсем не входило…
      – Я смотрю, он – просто на седьмом небе…
      – Ещё бы… У него было сумасшедшее либидо, когда они только встретились. Он шалел мгновенно от одного её прикосновения… А она была воспитана в 'строгих традициях'… И это им сильно мешало. Я это понял очень быстро и попытался 'расслабить' её. Получилось.- Он улыбнулся.- По крайней мере, муж перестал бегать на дикие пляжи в одиночку. Ей нравилось демонстрировать себя – и мне, и ему… Ему такое её поведение тоже нравилось. Но – такой, как сегодня, он её ещё не видел. Никогда. Поэтому,- Джерри совсем расплылся в довольной улыбке,- я ничуть не удивлюсь, если сегодня они тоже сотворят чадо… Кстати, уже третье по счёту… Обстановка, по крайней мере, располагает…
      – Мальчики, о чём вы там секретничаете?- Раздался вдруг игриво-требовательно-обиженный голос Карины и я подивился совершенно новому, неизвестному мне доселе, тембру его звучания. Карина с Вероникой, взяв наполненные заново наши чашки, направились к нам. 'Не много ли для них было?',- подумал я, наблюдая за их играющими телами. 'Может, чуток и многовато – но не страшно.'- 'Услышал' я мысленный ответ любующегося картиной Джерри. 'Да не волнуйся ты так постоянно,- добавил он, смущаясь, видимо, своим 'вмешательством',- ты просто настолько сильно сегодня волнуешься, что я постоянно тебя 'слышу'…'
      Девочки подошли поближе. Карина почему-то направилась к Джерри, что меня несколько удивило. Веронике ничего не оставалось делать, как усесться на колени ко мне. Признаться, мне было трудно сдерживаться – всё же живой человек… Самец взыграл во мне, пытаясь заглушить голос разума. 'Не наделай глупостей…- снова 'услышал' я предостережение Джерри,- мне почему-то кажется, что Карина сегодня тоже не прочь забеременеть…'. Я посмотрел на неё. Чёрные глаза смотрели на меня с вызовом. 'Если ты не возьмёшь меня сегодня – я сама возьму того, кто окажется рядом!',- казалось, говорила она. 'Бог ты мой… Да она же просто меня провоцирует…',- догадался я. Моя же стеснительная подруга вдруг обвила шею челланина руками и едва не уселась на него так, как недавно пыталась оседлать меня Лин. Вдруг спохватилась – встряхнула головой, будто пытаясь избавиться от наваждения… Почти смутившись, с трудом поднялась и вдруг побежала к морю. Джерри указал мне взглядом на неё – 'не оставляй её надолго одну',- так понял я его взгляд. 'И всё же – зелье это хорошо тем, что под его воздействием женщина никогда не решится на то, на что она не может решится в нормальном состоянии',- мысленно добавил он. 'Она гораздо легче решается – это да, но – решается только на то, на что она может решиться в принципе… В отличие от примитивного возбудителя, после которого она может себя возненавидеть… А заодно – и того, кто ей подвернулся…'- с добродушной улыбкой закончил он. Я едва смог избавиться от дрожащего, жаждущего любви тела Вероники – Лин помогла: лучше её понимая ситуацию, челланка буквально оторвала беднягу от меня и потащила в море. Вероника с явным сожалением проводила меня затуманенным взглядом. Мы остались на берегу втроём.
      – Надеюсь, среди нас нет несовершенных землян, подверженных ревности?- Встав в возу Нерона, вопрошал Джерри. Мы рассмеялись. Все были довольны. Действительно, приятно было видеть наших, обычно, пожалуй, чересчур строгих, подруг, в таком состоянии. Пожалуй, каждый даже готов был спокойно отнестись к любым приключениям своей благоверной – лишь бы иметь счастье видеть её такой…
      – Видимо, сегодня всем нам предстоит весёлая ночка…- Сказал вдруг Джерри.- Давайте сразу договоримся, пока мы в здравом уме… Что сегодня, когда наши подруги столь…- он задумался, подбирая нужное слово,- шаловливы… Мы сумеем не воспользоваться их расположением… к знакомым мужчинам…- с улыбкой закончил он.
      – Договорились,- в один голос согласились мы.
      …Девчата резвились в воде, постепенно теряя головы… Вероника начала целоваться с Лин, Карина, повертевшись немного вокруг, наконец влезла, втираясь, между ними…
      – Кажется, нам пора вмешаться…- С деланным сожалением 'сокрушался' Джерри.
      – Да, пожалуй…- С не менее деланным вздохом согласились мы и ринулись в воду. С большим трудом нам удалось разорвать сцепившийся клубок, внедряясь в него со всех сторон. Когда мы выносили своих подруг на берег, каждый мог отметить, что такой ласки и такого вожделения в их взглядах не светилось, пожалуй, никогда.
      – Как всё же сковывают их, бедняжек, эти самые 'общественные стереотипы'…- с сожалением подумал я. Джерри кивнул нам, показав взглядом в разные стороны – мы сообразили, что наблюдающие пары должны находится не рядом… Не сговариваясь, мы почему-то окунули на прощанье своих подруг с головой – это несколько охладило их пыл. Отфыркиваясь, они побрели к берегу. Джерри тем временем стоял, обнимаясь с Линдой, у костра. 'Зрители' заняли свои 'места у стен'. Карина, прижавшись ко мне, с интересом пятнадцатилетней девчушки наблюдала за происходящим. Джерри откупорил бутылку – похоже, с каким-то маслом, и они с Лин начали самозабвенно 'умащивать' друг друга. Вскоре их тела блестели в свете костра, дополняя прекрасную картину лунной ночи… Когда бутыль опустела, а на руках уже не оставалось достаточно масла, они стали втирать его остатки друг в друга всем телом, постепенно 'сходя с ума'. 'Неплохая идея',- пронеслось у меня в голове… Карина устроилась у меня на руках, прижавшись ко мне спиной – становилось прохладно. Вскоре нашему примеру последовала и другая пара 'наблюдателей'. Виновникам же явно было жарко – масло струилось по их скользким телам, дыхание почти срывалось… 'Бог мой!- Подумал я,- сколько же силы и энергии тратят люди на этот процесс!'… Линда вела себя как-то интересно – впечатление было такое, что она и решилась, и не решилась на это действо… Эти колебания явно мешали ей окончательно потерять голову: она то забывалась, и тогда её лицо светилось вдохновением, а тело источало, казалось, неподвластное хозяйке вожделение; то – как бы спохватывалась, стряхивая с себя какое-то наваждение, смотрела изучающе на Джерри, как бы сверяясь – он это или не он, с трудом узнавала его и, успокоившись, с нежностью склонялась к его плечу… Спустя минуту всё повторялось снова. Вдруг она что-то вскрикнула, что мы восприняли, как отрицание, вырвалась и убежала в сад. 'Убежала' – громко сказано: за первыми же деревьями она остановилась и, прижавшись спиной к противоположной от Джерри стороне ствола, стояла, тяжело дыша, как бы поджидая его.
      Он подошёл – медленно; тяжёлой, неотвратимой походкой; заглянул ей в лицо. Она отвернулась, тяжело дыша. Казалось, она как бы предлагала ему, как существу более сильному, принять на себя всю ответственность за то, что должно было сейчас произойти… Грудь вздымалась, вцепившиеся в ствол пальцы рук дрожали, ноги подкашивались, но она упорно смотрела в сторону и вниз, изредка поглядывая на него – видимо, чтобы убедиться, что он – рядом… 'Вы наблюдали игру инстинкта',- скажет мне Джерри потом, когда я через пару дней поинтересуюсь, что могло означать её поведение в этот момент. 'Для самки естественно решаться на детёныша только тогда, когда она уверена в готовности самца всё принять на себя.'- Помолчав немного, добавит он. 'Я специально снял сковывающие её стереотипы, чтобы эта игра прошла у неё в естественном виде. Я думал, так ей будет лучше. Проще почувствовать себя настоящей женщиной – и женой, и матерью… По-моему – я не ошибся…'
      … Джерри поднял руку и сорвал мандарин. Не очищая, разломал пополам. Одну половину поднёс к губам Лин, вторую 'уронил' на землю. 'Я тебе весь мир подарю!',- вспомнилось мне 'обещание' Магомаева. Лин нерешительно прикоснулась губами к сочной мякоти. Попробовала. Задумалась, будто оценивая вкус. Укусила ещё раз – более решительно – он стал поворачивать половинку в руке, подставляя ей всё новые и новые места. Она с вожделением впивалась в мякоть зубами, чуть ли не урча. На лице её постепенно появлялось какое-то… я бы сказал: радостно-шаловливое выражение, которое я понимал, как удовлетворение, дескать: он – мой, совсем мой… и – как желание попроказничать… напоследок, ибо события этой ночи должны были лишить её такой возможности на несколько лет… Мы потихоньку подобрались поближе. Джерри, не меняя положения тела, предостерегающе поднял палец: дескать, не слишком близко, ребята. Мы с Кариной переглянулись, и, понимающе улыбнувшись, опустились на траву там, где стояли. Вероника быстро опустилась, и, прижавшись щекой к бедру своего супруга, принялась поглаживать его ногу. Когда он с трудом сумел освободиться от её опеки и сесть, с явным сожалением положила ему голову на плечо. Тем временем Лин, сверкая глазами и уже откровенно урча, как кошка, продолжала поглощать остатки мандарина. Вскоре корочка безвольно упала на землю. Чумазая плутовка издала торжествующий клич и ринулась в глубину сада. Джерри – за ней. 'Как лось',- с улыбкой подумал я. Зрители потихоньку стали пробираться в глубь сада. Обе пары постепенно приблизились. Вероника стреляла глазами по сторонам – шальные выходки Линды ей явно нравились и она совсем непрочь была принять участие в игре. Благоверный сдерживал её – мы ведь, дескать, не всё ещё видели… Да и кто знает, не обидит ли это ребят – мы ведь пришли на ИХ праздник, а не на оргию…
      – Ну, как вам?- Кивнул он в сторону умчавшейся пары, когда мы, наконец, оказались совсем рядом.
      – Это – самое лучшее действо, которое я когда-либо наблюдала в своей жизни…- вдруг высказалась моя подруга прежде, чем я успел открыть рот. Я не мог с ней не согласиться. Вероника просто, прикрыв глаза, мечтательно промычала, покачивая головой – дар речи, по дошедшим до меня гораздо позже слухам, вернётся к ней только к ближайшим сумеркам…
      – Интересно, куда они забежали?- Повертел головой я.
      – И чем сейчас занимаются,- притираясь ко мне виском, проворковала Карина.
      – Пойдём, поищем,- с улыбкой предложила 'другая сторона' и мы побрели в глубину сада. Нельзя сказать, что мы нашли их сразу – наши девочки уже несколько раз пытались 'изменить программу вечера', основываясь на том, что там, дескать, 'всё давно закончилось'. Но мы терпеливо, как истинные исследователи, продолжали свой нелёгкий путь… Вскоре судьба вознаградила нас: в самом дальнем углу сада мы обнаружили тяжело дышавшего Джерри, из объятий которого – видимо, уже далеко не в первый раз – вырвалась продолжающая шалить Лин и неуверенно побежала дальше. Вскоре она оказалась в самом углу – дальше идти было уже некуда. Убедившись в этом, она обернулась к преследователю, и, тяжело дыша, принялась поглаживать себя по груди, по бёдрам, как бы провоцируя его на 'последний бой'. Но… Джерри, похоже, уже выдохся. Его подруга как-то не подумала, видимо, о том, что после этой гонки ему ещё предстоит потрудиться… Заметив подошедших, он прошептал:
      – Помогите-ка, ребятки… Сил нет…- Одного взгляда на него было достаточно, чтобы мы понимающе переглянулись и, не сговариваясь, направились к разыгравшейся фурии. Надо отдать должное и нашим подругам – они, забыв о своём недавнем желании 'изменить программу вечера', с сочувствием отнеслись к бедняге Джерри: Вероника по-хозяйски быстро распотрошила небольшой стожок сена, устроив лежбище, на которое его и уложили – что удалось им, надо сказать, без особых усилий. Затем девчата принялись 'остужать его перегретое тело', выдавливая остатки влаги из своих, ещё достаточно мокрых, грив. В какой-то мере им это удалось: он стал понемногу остывать, постепенно к нему начали возвращаться силы. К тому же – две совсем не избегающие его девчушки, размазывая по его телу выдавленные из волос остатки влаги, видимо, достаточно взволновали его воображение, чтобы вернуть к жизни увядшее естество… В заключение, убедившись, что запасы влаги в волосах совсем иссякли, они улеглись по бокам от него, пытаясь ещё немного остудить его своими, слегка продрогшими, телами. 'Он был горячим, как печка',- расскажет мне позже Карина.
      …Тем временем мы понемногу пытались загнать Лин в угол. Лёгкое недоумение на её лице сменилось тревогой, когда она увидела Джерри лежащим на земле. Некоторая растерянность промелькнула в её глазах, когда, подойдя к ней вплотную, мы попытались взять её за руки. Она попыталась вывернуться, что ей легко удалось – благодаря умащенному, скользкому телу. В это время я едва не прыснул, что было бы совсем некстати: почему-то промелькнула в моём мозгу ассоциация между происходящими событиями и событиями годовой давности: вспомнились Иво и Клира… Ну, очень похожая история! За тем лишь исключением, что здесь был предрешён несколько иной результат… 'Может, у них там просто принято перед зачатием измотать самца до потери сознания, чтобы отсеять слабых? Что ж – разумно…'- съязвил я про себя и едва не рассмеялся. Наконец нам удалось расположиться по бокам от неё, при этом каждый одной рукой обнял её за талию, другой – взял за руку: Лин нерешительно смирилась и мы потихоньку стали подводить её к 'месту действия'… Каждый шаг давался с большим трудом, часто она вздрагивала, предпринимая последние, всё более нерешительные попытки вырваться, но, прочно охваченная нашим вниманием с обеих сторон, вскоре начала получать видимое удовольствие от такого способа перемещения. И нельзя сказать, чтобы мы сами испытывали иное… К тому времени, когда мы сумели подвести её к Джерри, он уже немного остыл, окреп, организм его понемногу вспомнил о своём предназначении и он уже был практически готов к продолжению. Наших девочек он обнимал за талии, но, когда они попытались его поднять – почти бессильно повис у них на плечах. Вероника что-то убеждённо шептала ему на ухо, изредка поглядывая на Лин, Карина гладила его тело холодными руками, иногда притираясь к плечу щекой – только этим им и удавалось удерживать его в состоянии боеготовности… Линда дрожала, как осиновый лист – похоже было, что страх и вожделение смешались в ней, затеяв тяжкую и долгую борьбу. По мере приближения к Джерри последнее заметно побеждало: дыхание участилось, глаза уже почти ничего не видели, руки, лежавшие у нас на плечах, заметно ослабли… Наконец наиболее близкая к ней часть Джерри коснулась её живота – она рванулась из последних сил, задрожав всем телом, но тут же её руки оставили наши плечи и обвились вокруг шеи будущего папаши… Мы не спешили покидать её дрожащее от возбуждения тело… Буквально через несколько секунд она уже замкнула своего благоверного в стальных объятиях, ноги её, постепенно приподымаясь, сомкнулись у него за спиной – она долго искала то, что ей было нужно, и – наконец нашла его… Переглянувшись, мы постепенно перебрались к нашим подругам, и, осторожно отстранив их, помогли Джерри со своей тяжкой ношей всё же сесть, приняв, таким образом, позу 'сексуальной медитации'. Линда, прикрыв глаза, казалось, вдохновенно внимала чему-то, исходящему свыше – будто ей 'сверху' с доброй улыбкой, кивнув веками, подтвердили, что 'всё будет хорошо'… Наконец она, притеревшись виском к виску Джерри, разомкнула объятия, уложила возлюбленного на землю, и, оказавшись в 'позе наездницы', принялась планомерно 'объезжать' его… При этом лицо её светилось таким вдохновением, что, забыв обо всём происходящем, мы большей частью любовались только им…
      Наши подруги тем временем устроились у нас на руках, и, запустив, как будто сговорившись, поднятые руки нам в шевелюры, принялись светло так, будто невинные дети, рассматривать происходящее. Линда 'входила в режим' медленно и уверенно, как хорошо прогретый двигатель; Джерри, бедняга, старался из последних сил. 'Замает она его, совсем замает',- пронеслось с тревогой в голове. Не успела… Очень скоро её учащённое глубокое дыхание сменилось стонами, восклицаниями, вскриками, какими-то короткими ласковыми просьбами на незнакомом языке, и вдруг она замерла, задрожала всем телом и издала совершенно, видимо, неконтролируемый ею не то – крик, не то – стон… Секундой позже нечто похожее, переходящее, как мне показалось, во вздох облегчения, вырвалось и у Джерри… Тогда Лин совсем зашлась в неконтролируемой дрожи и каком-то призывном крике, будто бы выражающем желание поделиться со всем миром радостью свершившегося события – мне казалось, что в звуках её голоса дрожали листья и вибрировала Луна… Постепенно она опустилась на своего избранника, обняв его за шею, с дрожью пыталась вжаться в него, как будто от интенсивности этих объятий зависела вся её последующая жизнь… Джерри дрожащими от изнеможения руками пытался ласково гладить её по голове… Видимо, в какой-то мере ему это удавалось – судя по тому, как Линда, теперь – словно виноватая кошка, пыталась притереться к нему, зарыться головой в его плечо…
      – Цветной оргазм…- шепнула мне Карина.
      – Как это?
      – Это – когда вокруг – будто… как тебе сказать… примерно, как салют…- неуверенно улыбнулась она.- Это не часто бывает…
      Неуверенно поднявшись, мы сделали попытку приблизиться. Джерри предостерегающе поднял кисть руки и, не меняя положения тела, махнул ею в сторону. 'Свободны, ребята… Концерт окончен…'- так расшифровал его сообщение я. Вероника всё же подошла, стащила со стожка укрывавший его брезент и предусмотрительно положила рядом с ними. Джерри понимающе улыбнулся. Карина открытым и ясным взглядом смотрела мне в глаза. Мы поцеловались. Нежно и… осторожно как-то – будто впервые… Вероника со своим благоверным не слишком от нас отставали – теперь, когда 'программа вечера была исчерпана', зрители были предоставлены сами себе… Переглянувшись, мы с ними определились в намерениях и побрели в разные стороны: я с Кариной – вдоль одной стены сада, Вероника со своим сокровищем – вдоль другой… 'В ближайших двух углах сада сегодня будет нечто подобное',- вдруг понял я. Так оно и оказалось… Мы с Кариной добрались вдоль своей стены до берега моря и, наигравшись да набултыхавшись вволю, закончили тем же… Признаться, я собственную жену раньше такой вдохновенной не видел… И таких откровенных призывов совсем не ожидал от неё услышать… В эту ночь у меня изрядно изменилось представление о её сексуальности и ещё… мы в эту ночь зачали ребёнка. Первого.
      Что же касается гостеприимных хозяев, то они благополучно добрались до дома, забрались в ванную, и – я уж не знаю, чем они там занимались – но, когда мы утром появились в доме, они самым бесстыдным образом дрыхли, обнявшись, на ковре в гостинной; а в ванной, в кухне и в коридоре пол был ещё мокрым… Третьего ребёнка у них не получилось: видимо, день был для этого не самый удачный. Да они, собственно, такой цели и не ставили – их вполне устраивало то, что они имели… По-моему, им было в эту ночь просто всё равно – будет, так будет, а нет – так и ладно… Точнее – они, мне кажется, об этом просто не задумывались.
      Ознакомившись с положением дел в доме, мы собрались было поглядеть на последствия ночи в саду. Ускользнуть незамеченными не удалось: чуткий хозяин открыл глаза и расплылся в довольной улыбке:
      – Вы – как, ребята?- Поинтересовался он.
      – Судя по воде на полу, мы – примерно так же, как и вы,- философски заметил я. Присутствующие рассмеялись, разбудив Веронику. Не слишком хорошо понимая причину веселья, она хлопала длинными ресницами, окидывая сонным изучающим взглядом по очереди всех нас. Наконец, отчаявшись разобраться в ситуации, махнула рукой и, пошатываясь, удалилась в ванную. Спустя пару минут она прошлёпала оттуда мокрыми босыми ногами на кухню, принесла нам по стакану уже ставшего традиционным мандаринового сока, и мы вышли вчетвером на поиски виновников торжества. Немного погодя мы их обнаружили – на том самом месте, где оставили ночью. Джерри уже проснулся и поприветствовал нас взглядом, подруга же его продолжала беспечно посапывать, удобно устроившись на таком тёплом и удобном лежбище, как её благоверный. Не обращая внимания на предостерегающий жест Джерри, Вероника довольно бесцеремонно стащила прикрывавший их брезент и, сорвав мандарин, начала его выдавливать на плечи Линде. Рыжие капли заставили спящую поморщиться, малость повертеться и, наконец, проснуться. С трудом поняв, что происходит, Лин повернулась и начала ловить их ртом. Вероника, продолжая озоровать, делала всё для того, чтобы эти капли в рот не попадали… Вскоре совершенно чумазая Лин, издав боевой клич амазонок, попыталась быстро вскочить и… мы так и не узнали, что именно 'и…', ибо, как только она встала, ноги её мгновенно подкосились, голова, как она призналась, 'пошла кругом', и она рухнула на четвереньки.
      – Весь пар в гудок ушёл!- С деланным сожалением прокомментировал я. Лин, стоя на четвереньках, будто стряхивая наваждение, мотала головой, временами пытаясь подняться. Наконец ей удалось сесть, подобрав под себя ноги.
      – Уфф…- озадачено выдохнула она.- С чего бы это?
      – Хм… А ты сама-то как думаешь?- С ироничной улыбкой приподнялся на локте Джерри.
      – Ну, не знаю…- озадаченно вымолвила она. Мы расхохотались. Вероника кивнула благоверному и он стал срывать с окрестных деревьев мандарины, бросая их ей. По мере поступления подарков она передавала их 'ослабленным и измождённым'. Те попытались было очистить их, но вскоре вынуждены были махнуть на это безнадёжное занятие рукой: пальцы их не слушались. Пришлось нам с Кариной выполнить эту нелёгкую задачу, скормив им несколько сочных плодов. Нельзя сказать, что это вернуло им силы, но заметно приободрило: спустя какое-то время они даже попытались встать на ноги. После нескольких бесплодных попыток им это, наконец, удалось и вся процессия направилась к дому. Там Джерри откупорил пузырёк и накапал по нескольку капель присутствующим представителям прекрасной половины человечества.
      – Что это?- Поинтересовалась Карина.
      – Некоторая досада одолевает?- Спросил в ответ он.
      – Ну, не знаю… Вообще-то – всё было хорошо… Но сейчас – действительно, как будто неудовлетворённость какая-то происходящим вокруг начинает подниматься…
      – Тогда – пей… Вы все слишком быстро проснулись, так что сейчас желательно нейтрализовать остатки зелья… А то эта неудовлетворённость запросто перерастёт в раздражение…- ухмыльнулся Джерри. Залив капли соком, 'прекрасная половина' осушила стаканы.
      – Теперь – нам с тобой,- и Джерри накапал из другого пузырька себе и Лин.
      – А это что?- Поинтересовалась она.
      – Просто тонизирующее… Кстати,- обратился он к окружающим,- если у кого дрожат колени – можете и себе по паре капель накапать…- Все охотно отозвались на это предложение – не столько потому, что 'колени дрожали', сколько – потому, что интересно было попробовать… Совершенно упившись, таким образом, мандариновым соком, мы развалились на диванах в позах усталых и сытых путников. Прекрасная половина человечества постепенно пристроила свои очаровательные головки на плечах у 'сильной половины', и, поскольку рты открывать не хотелось, а в комнате было тепло и уютно, все постепенно задремали.
 

* * *

 
      …Зашевелились ближе к обеду. В комнате уже было жарко, и Вероника открыла окна. Свежий бриз шевелил шторы. Пока хозяйка хлопотала на кухне, гости сидели, смотрели телевизор. В одном из сюжетов показали валку леса в Сибири.
      – Классическая техноцивилизация…- обречённо махнул рукой Джерри.- Которая, при всей своей обречённости тупо кичится своими 'достижениями'…
      – Обречённости?- Несколько удивлённо переспросила Карина.
      – Техноцивилизация не может быть вечной по определению – она разрушает среду обитания, и, следовательно, обречена. Это… что-то типа змеи, заглатывающей собственный хвост – такой процесс не может продолжаться долго…- С улыбкой прокомментировала Лин.- С тех пор, как у нас признали это, прошло несколько столетий. За это время почти полностью исчезли крупные города, крупные потребители энергии и природных ресурсов… Мы уменьшили нагрузку на среду до минимума и пытаемся снижать её дальше.