Лицо девушки озарилось пониманием.
      - Я помню! - воскликнула она. - Это та самая штука, о которой ты мне рассказывал. Она плавает под водой, а в брюхе у нее сидят люди, да?
      - Она самая, - кивнул Брэдли.
      - Тогда почему же ты прячешься? Ты же говорил, что теперь она принадлежит твоим друзьям.
      - Прошло уже много месяцев, и я не знаю, что с моими друзьями. Они уже давно должны были убраться отсюда и именно на этой штуке. Я просто не понимаю, почему она находится здесь, и не собираюсь показываться, пока не выясню этого. Когда я покинул форт, германцев на "У-33" было больше, чем моих друзей, а насколько я их знаю, за этой нацией требуется глаз да глаз. Сомневаюсь, что за ними как следует приглядывали без меня.
      Прячась в растущих близ береговой линии зарослях, они незаметно подкрались к стоящей на приколе "У-33". Брэдли узнал это место: здесь неподалеку находилось нефтяное озеро. Они затаились в кустах почти напротив судна и стали наблюдать. Все люки были закрыты, никаких звуков с субмарины не долетало. Минут через пять Брэдли принял решение подняться на корабль и осмотреть его. Он уже выпрямился во весь рост, собираясь претворить свое намерение в жизнь, когда до его ушей донесся настоящий залп немецких ругательств, среди которых наиболее часто повторялось "Englische schweinehunde". (Английская свинская собака.)
      Грубый угрожающий голос доносился, однако, не с "У-33", а с поросшей лесом возвышенности к югу от стоянки субмарины. Продолжая прятаться, Брэдли пополз в том направлении и вскоре увидел в просвет между кустами небольшой отряд, спускавшийся к морю.
      Шестеро германцев во главе с бароном Фридрихом фон Шенворцем, все вооруженные, конвоировали пятерых англичан: Ольсона, Брейди, Синклера, Уилсона и Уайтли.
      Брэдли, естественно, ничего не знал ни об исчезновении Боуэна Тайлера и мисс Ларю, ни о предательстве германцев, захвативших лодку и обстрелявших форт, но он совсем не был удивлен открывшейся его глазам картине. Отряд медленно приближался. Пленные англичане еле двигались, то и дело спотыкаясь под тяжестью навьюченных на них канистр с нефтью. Шварц, один из младших офицеров немецкой команды, отчаянно ругаясь, без разбора подгонял их ударами деревянной палки. Фон Шенворц шел сбоку и чуть сзади, со смехом подзуживая Шварца к дальнейшей жестокости. Дитц, Хайнц и Клатц, похоже, тоже получали удовольствие от страданий пленников. Лишь двое - Плессер и Хиндль - хмурились и старались не смотреть на издевательство.
      Кровь Брэдли закипела при виде такого подлого отношения к его друзьям. За тот короткий промежуток времени, потребовавшийся отряду, чтобы миновать место его засады, он успел выработать план действий, хотя и понимал, насколько он ненадежен.
      - Оставайся здесь, - прошептал он на ухо девушке, - а я должен напасть на этих скотов. Если меня убьют, не показывайся и не сдавайся им живой. Эти люди более жестоки, трусливы и отвратительны, чем даже Вьеру.
      С побелевшим лицом девушка прижалась к Брэдли.
      - Иди, если тебя зовет твой долг, - прошептала она. - Но знай, если умрешь ты, умру и я. Без тебя я не смогу жить.
      Глаза их встретились.
      - О Боже, какой же я идиот! - простонал Брэдли. - Я ведь тоже не смогу жить без тебя, малышка. А теперь - прощай!
      С этими словами Брэдли крепко обнял ее и поцеловал в губы. Затем он заставил себя оторваться от нее и, осмотревшись, увидел удаляющийся от него конец колонны. Тогда он вскочил на ноги и бесшумно выпрыгнул на тропу.
      Идущий в арьергарде фон Шенворц вдруг почувствовал чью-то руку у себя на горле, в то время как другая рука выхватила пистолет из его собственной кобуры. От неожиданности он испуганно заорал. Шедшие впереди обернулись и увидели полуголого белого человека, мертвой хваткой держащего их командира и целящегося в них из пистолета.
      - Бросайте оружие! - приказал пришелец на превосходном немецком. Бросайте, или я сейчас продырявлю череп вашему барону!
      Германцы растерялись, переводя взгляды то на фон Шенворца, то на Шварца, бывшего его заместителем, ожидая от кого-нибудь приказаний.
      - Это английский пес Брэдли, и он один! - воскликнул Шварц. - Не бойтесь, ребята, взять его!
      - Бери сам! - огрызнулся Плессер. Хиндль приблизился к нему и что-то зашептал на ухо. Плессер кивнул. Вдруг фон Шенворц вывернулся и обеими руками схватил Брэдли за запястье руки, сжимающей пистолет.
      - Быстрее! - закричал он. - Хватайте его!
      Шварц и еще трое бросились вперед, а Плессер и Хиндль остались на месте, поглядывая на английских пленников. Затем Плессер заговорил.
      - Эй, англичане, - позвал он негромко, - бросайтесь на меня и Хиндля и отберите у нас оружие. Мы не будем особенно сопротивляться.
      Не долго думая, Ольсон и Брейди поспешили воспользоваться столь любезным предложением. Они достаточно насмотрелись на жестокость и издевательства фон Шенворца в отношении своих же людей; причем особенно изощренно он издевался как раз над Плессером и Хиндлем, так что их слова не вызвали у англичан особого удивления. Спустя мгновение оба немца были обезоружены, Ольсон и Брейди побежали на подмогу Брэдли, но было совершенно очевидно, что они опоздали.
      Фон Шенворц сумел развернуться так, что Брэдли оказался спиной к набегавшим немцам, и вырвавшийся вперед Шварц уже занес над головой приклад своего ружья, чтобы обрушить его на череп англичанина. Брейди и Ольсон, сопровождаемые тремя безоружными товарищами, были слишком далеко. Казалось, Брэдли обречен, но неведомо откуда вылетевшая стрела насквозь пробила тело Шварца. С ужасным воплем он повалился на землю, а Ольсон и Брейди с изумлением уставились на стройную фигуру девушки среди кустарника, хладнокровно прилаживавшую к своему луку вторую стрелу.
      Брэдли тем временем сумел вырваться из объятий фон Шенворца и ударом рукоятки пистолета свалил его наземь. Среди остальных завязался рукопашный бой. Плессер и Хиндль, стоя в стороне, уговаривали своих товарищей сдаться лучше англичанам, чем терпеть дальше тиранию фон Шенворца. Хайнц и Клатц, очевидно, вняв их доводам, продолжали сопротивляться только для вида, но Дитц, здоровенный бородатый пруссак с бычьей шеей, размахивал штыком, вопя как сумасшедший, что прикончит всех английских свиней. Стрелять он не решался, опасаясь в свалке попасть в кого-нибудь из своих.
      Его ближайшим противником оказался Ольсон. Хотя механик никогда прежде не упражнялся с длинной немецкой винтовкой, он встретил бешеный натиск пруссака с холодным спокойствием человека, знающего толк в точной и безжалостной науке английского штыкового боя. Здесь каждое движение, каждый выпад выверены как часы, и даже отступление несет в себе элемент последующей атаки. Штыковой бой - страшное зрелище. Это вам не фехтование на шпагах, а смертельная схватка, скоротечная и неизбежно результативная.
      Дитц первым сделал яростный выпад, метя прямо в горло Ольсону, но тот коротким точным движением своего штыка отвел лезвие противника в сторону, и оно прошло над левым плечом, заставив Дитца на секунду потерять равновесие. В тот же миг Ольсон выпустил винтовку из руки, перехватив ее обеими руками близ дула, нанес Дитцу короткий удар под челюсть. Лезвие штыка дошло до мозга, и Дитц умер мгновенно. Ольсон действовал с такой скоростью, что тело немца еще не успело упасть на землю, а он был уже готов сразиться со следующим противником.
      Но противников больше не было. Хайнц и Клатц, побросав ружья, подняли руки. Фон Шенворц все еще лежал там, где его свалил удар Бредли. Плессер и Хиндль объясняли лейтенанту, что не могли больше выносить звериную жестокость барона и потому страшно рады такому исходу дела.
      А все остальные, разинув рты, уставились на приближавшуюся девушку, все еще державшую в руке лук со стрелой. Брэдли повернулся к ней и протянул руку.
      - Ко-Тан, - произнес он, - убери свой лук. Это мои и твои друзья.
      Затем он обратился к англичанам.
      - Это Ко-Тан, и те из вас, кто видел, как она спасла меня от Шварца, знают, хотя и не полностью, чем я ей обязан.
      Моряки столпились вокруг девушки. А когда она, вдобавок, заговорила с ними по-английски, да еще с ослепительной улыбкой на губах и со страшно милым акцентом, они все немедленно влюбились в нее и каждый поклялся про себя оберегать и во всем помогать ей в будущем.
      В этот момент их внимание было отвлечено следующей картиной. Плессер, разразившись проклятьями, бросился к поднимающемуся с земли фон Шенворпу. В руках у него была винтовка с примкнутым штыком, которую он подобрал около заколотого Дитца. Лицо барона выражало животный страх, губы шевелились в попытке позвать на помощь, но с них не слетело ни одного звука.
      Ты ударил меня! - прошипел Плессер. - Один раз, другой, третий. Ты убил Шверке, свинья! Ты довел его до безумия своей жестокостью, и он покончил с собой. Вы все такие, начиная с кайзера. Как бы я хотел, что-бы сейчас передо мной оказался кайзер! Тогда бы я сделал так! - С этими словами Плессер воткнул штык в грудь фон Шенворца. Потрм он выпустил винтовку из рук, она так и осталась торчать в теле бывшего командира субмарины, и повернулся к Брэдли.
      - Можете делать со мной, все, что угодно, - сказал Плессер. - Всю мою жизнь я терпел тычки и унижения от таких, как он, но всегда подчинялся их приказам. Я с песнями отправился отдавать свою жизнь за то, чтобы они сохраняли свою власть. Только недавно я понял, каким я был дураком. Но теперь я больше не дурак. Кроме того, я отомстил и за себя, и за Шверке. Поэтому можете меня убить - мне все равно.
      - Будь я королем, - произнес в ответ на это Ольсон, - я бы сию же минуту прицепил к твоей благородной груди орден за храбрость, но будучи всего лишь ирландцем со шведским именем, да простит меня Бог, я могу лишь пожать твою мужественную руку.
      - Ты не понесешь никакого наказания, - заявил Брэдли. - Вас осталось четверо. Если вы хотите присоединиться к нам - пожалуйста. Но помните, что вы - военнопленные.
      - Меня это устраивает, - сказал Плессер. - Наш командир теперь мертв, а нас вы можете не опасаться. Всю свою жизнь нам приходилось выполнять приказы людей из его класса. Если бы я не убил его, скорее всего я снова исполнял бы его приказы. Но он мертв, и теперь мы будем подчиняться вам - ведь должны же мы кому-нибудь подчиняться.
      - А вы согласны? - обратился Брэдли к остальным трем германцам, уцелевшим из команды "У-33". Те дружно выразили готовность подчиняться.
      Трое мертвых были похоронены в одной могиле, а затем все поднялись на борт вместе с канистрами, наполненными нефтью.
      Здесь Брэдли рассказал своим друзьям обо всём, что случилось с ним после памятной ночи 14 сентября, когда он столь загадочным образом исчез с последнего привала. В свою очередь, он узнал, что Тайлер и мисс Ларю тоже пропали без вести и никаких следов отыскать их не удалось.
      Ольсон рассказал ему, как германцы вернулись и, устроив засаду перед фортом, захватили их в плен, чтобы использовать для работ по перегонке нефти и пополнить поредевшую команду субмарины. Плессер коротко поведал о скитаниях команды под предводительством фон Шенворца в течение долгих месяцев с момента захвата ими "У-33". Они благополучно выбрались из Каспака через подводный туннель. Но потом началась полоса неудач. Они заблудились, а встреченные корабли открывали по ним огонь. Наконец у них подошли к концу запасы провизии и горючего. По чистой случайности им удалось вернуться и найти вновь подводный туннель, по которому они добрались до земли, с такой радостью покинутой ими совсем недавно.
      - Ну, что ж, - объявил Брэдли, - начнем строить планы на будущее. На судне имеются горючее, провизия и вода. Этого хватит на месяц, если я правильно понял Плессера. Нас десять человек. Но у нас есть долг - мы должны найти мисс Ларю и Тайлера. Это печальный долг, потому что они почти наверняка погибли. И все же, мы обязаны прочесать побережье, подавая сигналы выстрелами на тот случай, если они все-таки живы. Только тогда мы будем вправе считать, что сделали все, что могли.
      Никто не возразил против этого плана поисков, пусть даже предпринимаемых для очистки совести, перед тем как покинуть Каспак. Субмарина медленно двигалась вдоль берега, то и дело останавливаясь и производя холостой выстрел из орудия. После каждого выстрела глаза наблюдателей обшаривали побережье в поисках ответного сигнала. Ближе к вечеру они заметили на берегу отряд воинов Банд-лу, но те в ужасе разбежались, увидев на спине морского чудовища живых людей. Брэдли не смог даже окликнуть их.
      На ночь они бросили якорь у впадающего в море ручья, несущего в своих теплых водах бесчисленное множество зародышей разумной жизни, только начинающих путешествие, до конца которого суждено добраться лишь одному из миллиона. Уже здесь, в устье, тысячи жадно раскрытых пастей рыб и мелких рептилий поджидало их; эту мелочь пожирали более крупные их собратья, а их в свою очередь, еще более крупные и свирепые обитатели глубин Каспакского моря.
      Второй день был копией предыдущего. Продолжая с остановками двигаться вдоль берега, они однажды высадились на берег в землях Кро-лу, чтобы поохотиться. Здесь они сразу же наткнулись на отряд вооруженных луками и стрелами воинов, атаковавших их такой яростью, что пришлось прибегнуть к помощи огнестрельного оружия. Все попытки провести с ними переговоры оказались безуспешными.
      - Ну посудите сами, - задал вопрос Брэдли, вернувшись на судно, - могли ли Тайлер и мисс Ларю уцелеть среди таких воинственных дикарей?
      И все же они упорно продолжали свой бесплодный вояж. На третий день обследовали берега большого залива, глубоко вдававшегося в сушу. Вдоль южного берега тянулась гряда высоких холмов. К полудню она неожиданно оборвалась, и перед взорами наблюдателей предстала широкая равнина. В этот момент на палубе находились только Брэдли и Ко-Тан. Как только девушка увидела перед собой новую панораму, она радостно воскликнула и схватила Брэдли за руку.
      - Смотри! Смотри! Это земля Галу! Это моя родина, и я снова вижу ее, хотя и не надеялась на такое счастье.
      - Ты рада, что вернулась, Ко-Тан? - спросил Брэдли.
      - Очень рада! - воскликнула она. - А ты пойдешь со мной к моему народу? Мы можем жить среди друзей, и ты станешь великим воином, а когда Джор умрет, ты сможешь стать вождем, ведь ты же самый сильный и самый смелый! Ты пойдешь?
      - Нет, - покачал головой Брэдли, - я не могу, малышка. Я нужен своей стране, и я должен вернуться. Может быть, я когда-нибудь вернусь. Ты не забудешь меня, Ко-Тан?
      Девушка от изумления широко раскрыла глаза и уставилась на Брэдли.
      - Ты хочешь уйти от меня? - проговорила она чуть слышно. - Ты хочешь бросить Ко-Тан? Брэдли беспомощно уставился на склонившуюся голову девушки и почувствовал, как ее нежная щека прижалась к его руке, а горячие капли обжигают его пальцы и скатываются на палубу. Он наклонился и заставил поднять ее заплаканное лицо.
      - Нет, Ко-Тан, - сказал он, - я не уйду от тебя, это ты уйдешь со мной. Я заберу тебя в свою страну, и ты будешь моей женой. Скажи мне, что ты согласна, Ко-Тан.
      Он наклонился еще ниже и бережно поцеловал ее в мокрые и соленые от слез губы. По ее засветившимся от счастья глазам он без всяких слов угадал ответ: за ним она готова идти хоть на край света, если только он пожелает взять ее с собой. Но тут появились из экипажа люди и очередным сигнальным выстрелом бесцеремонно опустили влюбленных с небес на изъязвленную войной и стихиями палубу "У-33".
      Час спустя, когда субмарина плыла мимо берега удивительной красоты, представлявшего собой подобие парка, протянувшегося на целую милю в глубь суши до самого подножия невысокого плато, Уайтли привлек всеобщее внимание, указав на группу из двух десятков фигур, спускавшихся с плато в долину. Двигатели были остановлены, все высыпали на палубу и с интересом стали следить за приближением маленького отряда.
      - Это Галу! Мое родное племя! - возбужденно воскликнула Ко-Тан. Позвольте мне первой поговорить с ними, чтобы они не думали о вас, как о врагах. Высадите меня на берег, и я с ними договорюсь.
      Нос подводной лодки был совсем рядом с пологим песчаным берегом, но когда Ко-Тан собралась спрыгнуть на сушу, Брэдли удержал ее за руку.
      - Я пойду с тобой, Ко-Тан, - сказал он, и вдвоем они направились навстречу отряду галу.
      В нем было около двух десятков воинов, двигались они цепью, как принято в современной армии. Брэдли не мог не отметить про себя разительное отличие военной тактики галу от беспорядочных методов стоящих на низшей ступени развития племен. Те всегда нападали толпой, мешая друг другу. Брэдли поделился своими мыслями с Ко-Тан.
      - Воины Галу всегда действуют таким образом, - сказала она. - Низшие племена, наоборот, всегда сбиваются в одну кучу, где задние не могут использовать свое оружие, а передние представляют собой такую большую цель, что в нее нельзя не попасть. К тому же они не могут, если промахнутся, поразить копьем или стрелой другого галу, а наши воины, промахнувшись в переднего, наверняка поразят врага за его спиной. А теперь стой на месте и сложи руки на груди.
      Брэдли последовал ее совету, и со сложенными на груди руками они стали ждать подхода цепочки воинов. Отряд остановился в полусотне ярдов, и один из галу заговорил:
      - Кто вы такие и откуда пришли?
      - О, Тан! - воскликнула она, - неужели ты не узнаешь свою маленькую Ко-Тан?
      Словно не доверяя своим глазам, воин пристально всмотрелся в приближающуюся к нему девушку, а затем бросился ей навстречу и сжал в объятиях. Вот тогда-то Брэдли в полной мере испытал новое и непривычное для себя чувство - звериную ненависть к незнакомому воину и страстное желание убить его безо всяких рассуждений. Он догнал девушку и схватил ее за руку.
      - Кто этот человек? - спросил Брэдли ледяным голосом.
      Ко-Тан повернула к нему свое удивленное лицо и вдруг разразилась веселым мелодичным смехом.
      - Да это же мой отец, Брэдли! - воскликнула она.
      - А кто такой Брэд-Ли? - в свою очередь поинтересовался воин.
      - Это мой муж, - просто ответила Ко-Тан.
      - А по какому праву? - продолжал Тан.
      Тогда она коротко рассказала ему все, что произошло с момента ее похищения Вьеру, и как Брэдли спас ее и пытался спасти Ан-Така.
      - Ты им довольна? - спросил Тан.
      - Да! - гордо ответила девушка.
      В этот момент внимание Брэдли привлекло какое-то движение у подножия плато. Приглядевшись, он с удивлением увидел лошадь с двумя седоками, скачущую в их направлении. Это было великолепное животное - крупный жеребец, вороной в белых яблоках, с белыми полосками на морде и белыми чулками на ногах. Подскакав к ним, он остановился как вкопанный. Теперь Брэдли мог близко рассмотреть его седоков - молодого человека, высокого и симпатичного, и девушку, столь же прекрасную, как и Ко-Тан. Как только она увидела Ко-Тан, она спрыгнула с коня и, вне себя от радости, бросилась к ней.
      Молодой человек тоже спешился и встал рядом с Таном. Подобно Брэдли, он был одет в обычный наряд воина Галу, но что-то неуловимое отличало его от остальных. Видимо, он сумел разглядеть нечто подобное и в Брэдли, потому что первым его вопросом было: "Из какой страны?" Он говорил на языке галу, но Брэдли показалось, что с акцентом.
      - Англия, - ответил он. С широкой улыбкой, озарившей его лицо, наездник шагнул вперед и протянул руку.
      - А я Том Биллингс из Санта-Моники, штат Калифорния. Я все знаю про вас и рад видеть живыми и невредимыми.
      - А как вы сюда попали? - спросил Брэдли. - Я думал, что кроме нас здесь никого нет и что мы единственные обитатели цивилизованного мира, ухитрившиеся попасть сюда.
      - Так оно и было, пока не приплыли мы, чтобы найти Боуэна Тайлера, ответил Биллингс. - Мы нашли его и отправили домой вместе с невестой, ну а меня держат здесь в плену,
      Лицо Брэдли помрачнело. Так выходит они попали вовсе не к друзьям!
      - Нас десять человек на немецкой подводной лодке. Есть пушка и ручное оружие. Мы сможем без труда избавиться от этих людей, - быстро проговорил он по-английски.
      - Вы еще не знакомы с моим тюремщиком, - с улыбкой ответил Биллингс. Постойте, я вас представлю.
      Он повернулся к сопровождавшей его девушке и позвал ее по имени:
      - Аджор, позволь представить тебе лейтенанта Брэдли; лейтенант Брэдли моя жена, миссис Биллингс, а заодно и мой тюремщик.
      Пожимая руку девушки, англичанин со смехом заметил:
      - А я оказался более удачливым солдатом, чем вы. Вместо того чтобы попасть в плен, я сам взял пленницу - миссис Брэдли.
      - Так ты отправляешься с ним в его страну? - спросила Аджор у Ко-Тан, сразу же сообразив, что к чему.
      - Да, - призналась она.
      - И ты осмелишься? - спросила Аджор. - Твой отец никогда не даст своего согласия. Мой отец, Джор, как верховный вождь Галу, тоже не согласится. Ведь ты - кос-ата-лоу, так же как и я. Ах, Ко-Тан, если бы мы только могли. Мне так хочется посмотреть на все чудесные вещи, о которых мне рассказывает мой Том!
      Брэдли нагнулся к Аджор и прошептал ей на ухо: "Скажи только, и мы увезем вас обоих".
      Биллингс услышал и по-английски спросил Аджор, хочет ли она отправиться с ними.
      - Конечно, хочу! - ответила она, - но ты должен знать, мой Том, что если Джор поймает нас, ты и муж Ко-Тан заплатите своими жизнями. Не спасут ни его любовь ко мне, ни его уважение к тебе.
      Брэдли заметил, что по-английски Аджор говорила с тем же непередаваемо чарующим акцентом, что и Ко-Тан.
      - Мы можем без труда провести вас обоих на борт под тем или иным предлогом, - произнес Брэдли. - А потом мы просто, уплывем. Нас они не догонят, и мы им не причиним никакого вреда.
      Так и случилось. Под предлогом "осмотра" Биллингс и Аджор поднялись на субмарину, которая тут же подняла якорь и отчалила в открытое море.
      - Неприятно так поступать, конечно, - сказал Том Биллингс Брэдли, - они ко мне хорошо относились. Джор и Тан замечательные люди; теперь они наверное считают меня неблагодарной свиньей, но не могу же я загубить здесь безо всякой пользы свою жизнь, когда в мире столько дел!
      По ходу рассказов о пережитых приключениях во время перехода через море мимо острова У-уху и дальше на юг, Брэдли почерпнул для себя очень интересные сведения, самыми существенными из которых были те, что Тайлер и его невеста расстались с Томом Биллингсом совсем недавно - всего десять дней назад. А это означало, что яхта "Тореодор" всё еще стоит на якоре близ подводного туннеля, через который теплые воды Капроны уходят в океан.
      На второй день, благополучно миновав полчища ужасных морских чудовищ, они погрузились в том месте, где река скрывалась в толще скал, и вскоре вновь всплыли уже в освещенных солнцем водах Тихого океана. К разочарованию всей команды, в пределах видимости не было ни одного судна. Тогда они направились вдоль берега к тому месту, где Биллингс собирал свой гидроплан.
      Уже в сумерках впередсмотрящий доложил, что впереди виден свет. Это оказались бортовые огни "Тореодора", и уже через полчаса палуба маленькой яхты стала местом радостной встречи друзей, уже не надеявшихся увидеть друг друга. Из команды буксира с ними не было лишь Типпета и Джеймса, которых они помянули добрым словом, не удостоив ни единым словом предателя Бенсона.
      Оказалось, что Тайлер и спасательная партия только утром добрались до яхты. Они слышали по дороге отдаленные выстрелы орудия "У-33", но посчитали их за выстрелы "Тореодора".
      На борту яхты, взявшей курс на север, к берегам солнечной Калифорнии, царили счастье и покой. С американским флагом старушка "У-33" плыла на буксире обратно в Санта-Монику, с верфи которой она вышла в океан. Три пары молодоженов, обвенчанных накануне со всеми положенными формальностями капитаном корабля, проводили первый день своего медового месяца в покое и безопасности бескрайних и пустынных просторов Тихого океана, желая только одного - чтобы этот месяц длился вечно.
      Но все рано или поздно кончается. В один прекрасный день "Тореодор" зашел в док судостроительной верфи, принадлежавшей теперь Боуэну Тайлеру-младшему. Подводная лодка "У-33" так и осталась стоять на приколе, а все те, кто пережил на Земле, Позабытой Временем, столько событий и приключений, вернулись к прежним своим занятиям.