ГЛАВА 13. СТРЕЛОК ПРОГУЛИВАЕТСЯ

Подобно огромной кошке, Тарзан вскарабкался на палисад деревни бандитов, легко спрыгнул на землю с обратной стороны, поднялся по скалам, немного южнее деревни, где они были не так круты. Он мог бы воспользоваться открытыми воротами, но предпочел кратчайший путь, а забор не представлял собой препятствия для приемного сына Калы-обезьяны.

Стрелок ждал его на вершине скалы прямо за деревней, и второй раз эти непохожие люди встретились; непохожие, но в то же время, в каких-то отношениях, схожие. Оба были неразговорчивы, самоуверенны, для обоих не существовало никаких законов в том обществе, где они жили. Но на этом сходство заканчивалось, так как разное окружение воспитало разную психологию, различную, как два полюса.

Человек-обезьяна воспитывался среди вечной красоты и величия природы, его окружали звери, джунгли, возможно, жестокие, но не жадные и не завистливые, не подлые и низкие, и не жестокие преднамеренно.

А Стрелок знал жалкую природу, загрязненную человеком, знал горизонты, обезображенные кричащей архитектурой, и землю, покрытую асфальтом и бетоном, освещенную оловянными плошками, полную отбросов, а его товарищи – любого общественного положения – были готовы совершить всякую подлость, которая известна только человеку.

– Автомат имеет свои преимущества, – сказал Тарзан.

Он улыбнулся.

– Ты занимал не совсем удачную позицию, – заметил Стрелок.

– Я думаю, что удачно выбрался из переделки. Спасибо тебе! А как ты оказался здесь?

– Я искал своего товарища, и случайно увидел тебя за изгородью. Обамби подсказал мне, что ты тот самый парень, который спас меня от льва, и я был рад помочь тебе.

– Кого ты ищешь?

– Своего товарища Смита.

– Где он?

– Если бы я знал, то не стал бы искать. Он ушел и заблудился. Его нет уже со вчерашнего полудня.

– Расскажи мне, как все произошло, – попросил Тарзан. – Возможно, я смогу помочь тебе.

– Это как раз то, о чем я намереваюсь тебя попросить, – сказал Стрелок. – Я знаю дорогу к югу от Мэдисон-стрит, а здесь я просто болван. Я не представляю себе, где его искать. Взгляните-ка на эти горы. Если ты охотишься за парнем, ты можешь повстречать его на углу Оук и Полк-стрит, а здесь… Сейчас я расскажу, как все произошло.

Он кратко рассказал все, что ему было известно об исчезновении Лафайэта Смита.

– Он вооружен? – спросил Тарзан.

– Я думаю, что да.

– Что ты имеешь в виду?

– Он взял с собой блестящий, похожий на игрушку пистолет. Если бы кто-нибудь выстрелил в меня из него, и я бы узнал об этом, я бы положил его на колено и отшлепал.

– Он может помочь ему добыть пищу, – сказал Тарзан. – А это, я думаю, для него наиболее важно. Ему нужно опасаться людей и голода больше всего, а остальное не так страшно. Где ваш лагерь?

Денни кивнул на юг.

– Там, – сказал он.

– Тебе лучше идти туда и ждать, чтобы Смит мог обнаружить тебя, если он отыщет дорогу, и где я смогу найти тебя, если я его обнаружу.

– Я хочу помочь тебе в поисках. Он – хороший парень, хотя и слишком правильный человек.

– В одиночку я смогу передвигаться быстрее, – сказал человек-обезьяна, – а кроме того, если ты отправишься искать его, то скорее всего мне и тебя придется отыскивать.

Стрелок усмехнулся.

– Да, ты недалек от истины, – ответил он. – Хорошо, я иду в лагерь и жду тебя там. А ты знаешь, где лагерь?

– Я отыщу его! – ответил Тарзан. Он повернулся к Обамби, которому задал несколько вопросов на диалекте языка банту.

Затем он снова повернулся к Денни.

– Сейчас я знаю расположение вашего лагеря. А ты понаблюдай за парнями из той деревни и не разрешай своим людям уходить далеко из-под защиты твоего автомата.

– Зачем? – потребовал ответа Денни.

– Ты знаешь, что это за люди? Наверно, нет. Они грабители, убийцы и работорговцы, – ответил Тарзан.

– Черт побери! – воскликнул Стрелок. – Оказывается в Африке тоже есть гангстеры, не так ли?

– Я не знаю, что такое гангстер, – ответил Тарзан, – но там, где эти люди, там всегда совершается преступление.

Он повернулся и, не прощаясь, отправился вверх в направлении гор.

– Черт побери, – пробормотал Стрелок. – Этот парень разбирается в людях.

– Что, господин? – спросил Обамби.

– Заткнись! – предостерег его Денни. Стрелок и Обамби добрались до лагеря во второй половине дня. Уставший, со стертыми ногами, белый, однако, быстро шел вперед, опасаясь, чтобы ночь не застала их до того, как они дойдут до места, ибо Денни, как и все горожане, находил что-то особенно гнетущее и наводящее страх в мистических звуках и тишине ночной природы.

Ему хотелось попасть к огню и людям до захода солнца, и поэтому двое людей прошли расстояние за гораздо меньший промежуток времени, чем обычно. Когда они подошли к лагерю, сумерки тропиков уже наступили, горели костры, и тренированному глазу легко было заметить перемену с тех пор, как они ушли из лагеря. Но Денни интересовали только боеприпасы и оружие. Ему не было дела до лагеря и отряда. В сумерках он и не заметил, что в лагере стало больше людей, и что в глубине его стояли лошади, которых прежде не было. Первым увидел что-то необычное Обамби.

– Господин, в лагере белые люди, – сказал черный, – и много лошадей. Возможно, они нашли хозяина и привезли его обратно?

– Где ты видишь белых? – спросил Стрелок.

– У большого костра, в центре лагеря, господин, – ответил Обамби.

– Черт возьми, – теперь я их вижу, – позволил себе согласиться с ним Денни, – Они, должно быть, отыскали старика Смита, но его что-то не видно.

– Да, господин, его нет. Может быть, он в палатке? Появление Патрика и Обамби вызвало суматоху, которая была необычна для такого мирного лагеря. Белые люди вскочили на ноги и вытащили револьверы, в то время как черные по команде одного из них, схватили ружья и встали наготове.

– Уберите оружие, – сказал Денни. – Это я и Обамби.

Белые люди шли навстречу, и две стороны столкнулись лицом к лицу около одного из костров. В это время глаза одного из двух странных белых остановились на автомате Денни. Подняв револьвер, он прицелился в Денни.

– Подними руки, – резко скомандовал белый.

– Что? – переспросил Стрелок. Но как всякий благоразумный человек под дулом оружия он поднял руки.

– Где человек-обезьяна? – спросил незнакомец.

– Где кто? О чем вы говорите? Кого вы имеете в виду?

– Ты знаешь, что я говорю о Тарзане, – прошипел другой белый.

Стрелок быстро осмотрел лагерь и увидел своих людей, которых согнали в кучу под охраной негодяев. Еще он заметил привязанных к деревьям лошадей, но не увидел Смита.

Воспитание и этика гангстера заставили его сказать:

– Я не знаю его.

– Ты был с ним сегодня, – прорычал бородатый белый. – Ты стрелял по моей деревне.

– Кто? Я? – спросил Стрелок невинным голосом. – Ты спутал меня с кем-то. Я весь день охотился и никого не видел. Я даже не стрелял сегодня. Ну, а сейчас моя очередь спрашивать. Что вы тут делаете с этой группой ку-клукс-клановцев? Если вы пришли грабить, так забирайте, что вам надо и убирайтесь. Раз вам удалось захватить нас, вам никто не будет мешать. Действуйте! Я голоден и хочу спать.

– Отберите у него автомат, – приказал Капиетро одному из своих людей. – А также пистолет.

Денни Стрелку ничего не оставалось делать, как подчиниться. Они отослали Обамби к другим черным пленникам и приказали Стрелку следовать за ними к большому костру, который горел перед палаткой Смита и его собственной.

– Где твой компаньон? – потребовал Капиетро.

– Какой компаньон? – спросил Денни.

– Человек, с которым ты путешествуешь, – прошипел итальянец. – Кого бы еще я имел в виду?

– Обыщите меня, – ответил Стрелок.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты что-то спрятал?

– Если вам нужны деньги, то у меня их нету.

– Ты не ответил на мой вопрос, – продолжал Капиетро.

– Какой вопрос?

– Где твой компаньон? Твой вождь сказал, что вас было двое. Как твое имя?

– Блум, – ответил Денни. Капиетро выглядел озадаченным.

– Черный вождь сказал, что одного зовут Смит, а другого – Патрик.

– Никогда не слышал о таких, – настаивал Денни. – Парень, должно быть, водит вас за нос. Я здесь один и мое имя Блум.

– И ты сегодня не видел Тарзана?

– Я никогда не слышал о таком парне.

– Или он обманывает нас, или кто-то другой стрелял, в деревне.

– Уверяю вас, что это кто-то другой, – заверил их Денни. – Послушайте, когда же я буду есть?

– Когда скажешь нам, где Тарзан, – повторил Стабух.

– Тогда я наверняка никогда не поем, – заметил Денни. – Черт побери, я же сказал, что никогда не видел такого. Неужели вы думаете, что я знаю каждую обезьяну в Африке по имени? Если вы уже взяли все, что хотели, то сматывайтесь. Меня уже тошнит от ваших физиономий.

– Я не совсем хорошо понимаю по-английски, – прошипел Капиетро Стабуху. – Я не всегда понимаю, что он говорит.

– Я тоже, – ответил русский. – Но я думаю, что он говорит неправду. Возможно, он старается выиграть время, пока не придут его компаньон и Тарзан.

– Возможно, – ответил Капиетро спокойным голосом.

– Давай прикончим его и уедем отсюда, – предложил Стабух. – Мы можем взять пленников и снаряжение, если хочешь, а утром будем уже далеко отсюда.

– Черт возьми! – воскликнул Денни. – Это напоминает мне Чикаго. Я сразу затосковал по дому.

– Сколько ты заплатишь, если мы не убьем тебя? – спросил Капиетро. Сколько отвалят твои друзья?

Стрелок рассмеялся. Он подумал о том, сколько сведений о нем можно было бы собрать для его убийства, если связаться с определенными группами в Чикаго, но только не для спасения его жизни.

Но все же это была возможность выиграть время. Стрелок не хотел быть убитым и поэтому изменил тактику.

– Мои друзья богаты, – заметил он, – но они могут воспротивиться очень большой сумме выкупа. Сколько вы хотите?

Капиетро задумался: «Он должно быть богатый человек, так как только богатый мог позволить себе такую экспедицию в Африку».

– Сто тысяч не будет уж очень большой суммой для такого человека, как вы? – произнес он.

– Бросьте шутить! – сказал Стрелок. – Я не настолько богат.

– А сколько вы можете дать? – спросил Капиетро. Он видел по удивленному выражению лица пленника, что настоящая цена, очевидно, уже обдумана.

– Я могу наскрести только тысяч двадцать, – предложил Денни.

– Но это же гроши! – закричал Капиетро. – Этого даже не хватит, чтобы заплатить за вашу безопасность до прибытия выкупа из Америки. Пятьдесят тысяч лир и мы пришли к заключению?

– Пятьдесят тысяч лир? Что это такое?

– Лира – это итальянская монета, примерно двадцать центов на американские деньги, – объяснил Стабух. Денни произвел вычисления, прежде чем ответить, а когда получил результат, то ему с трудом удалось выдавить улыбку, так как он понял, что предложенная сумма в два раза больше, чем итальянец требовал до этого. Он долго колебался, прежде чем ему пришлось согласиться.

– Это десять тысяч железных людей, – сказал он. – Весьма большая сумма!

– Железные люди? Я не понимаю, – сказал русский.

– Смэкэз, – объяснил Денни.

– Смэкэз? Что это, американская монета? – спросил Капиетро, поворачиваясь к Стабуху.

– Черт побери! Да твой парень, кажется, глухой! – прорычал Стрелок. – Смэкэз – это доллар. Каждый это знает.

– Хорошо, тогда скажи сумму в долларах. Это будет проще, – предложил Стабух. – Мы все понимаем цену американского доллара.

– Он значит гораздо больше, чем сами американцы представляют это, – заверил их Денни. – Но я повторяю, что сто тысяч долларов – слишком большая сумма, черт побери!

– Ну, тогда решайте сами, – сказал Капиетро. – Я устал торговаться. По-моему, никто, кроме американцев, не стал бы торговаться за человеческую жизнь.

– Но ведь вы первый начали рядиться, – сказал Денни.

Капиетро пожал плечами.

– Это не моя жизнь, – проговорил он. – Или вы платите сто тысяч долларов, или вы умрете? Выбирайте!

– Хорошо, – сказал Денни. – Я заплачу. А сейчас я могу поесть? Если вы не накормите меня, я ничего не буду стоить.

– Свяжите ему руки, – приказал Капиетро одному из грабителей.

Потом он начал обсуждать планы со Стабухом.

Русский наконец согласился с Капиетро, что огражденная деревня будет самым лучшим местом, чтобы защититься в случае, если Тарзан приведет подмогу и атакует их. Один из его людей видел отряд лорда Пасмора. Если Тарзан соберет людей, то Капиетро знал, что тогда нужно ждать нападения на деревню.

При свете нескольких костров черные из захваченной экспедиции были вынуждены свернуть лагерь, а когда грузы были упакованы, несли их в трудном ночном переходе к деревне Капиетро. Бандиты ехали на лошадях спереди, по обеим сторонам и замыкали шествие. Возможности убежать не было.

Стрелок брел во главе своих носильщиков. Мысль о ночном переходе вызывала у него законное отвращение. Он уже дважды шел этой дорогой, и при мысли, что снова должен идти по ней в темноте со связанными руками, ему было не слишком весело. Ко всему прочему он ослаб от голода и усталости и его мучила жажда.

«Черт побери, – подумал он, – так нельзя обращаться с порядочным человеком. Если бы я захватил их, я бы никогда не заставил ни одного парня идти пешком. Я еще покажу этим ленивым свиньям, пусть они не радуются, что поставили Патрика в тяжелое положение и заставили идти пешком».

ГЛАВА 14. ПОБЕГ

Когда прерывистый крик сорвался с губ Абрахама, сына Абрахама, леди Барбара и Смит обернулись и увидели, как он падает.

Нож со стуком выпал на землю из его дрожащих пальцев.

Смит замер от ужаса, а девушки побледнели, поняв, как близко была смерть.

Леди Барбара увидела Дзобаба и других, стоявших неподалеку с перекошенными от ярости лицами.

– Мы должны уйти отсюда, – сказала она. – Через минуту они нападут на нас.

– Я боюсь, что вам придется помогать мне поддерживать вашу подругу, – сказал Смит. – Она не может идти без помощи.

– Обнимите ее левой рукой! – приказала леди Барбара. – Этим вы освободите свою правую руку с пистолетом. Я буду ее поддерживать с другой стороны.

– Оставьте меня, – молила Иезабель, – я только буду мешать вам бежать.

– Ерунда, – сказал Смит. – Положите-ка руку мне на плечо.

– Ты скоро сможешь ходить, – успокоила ее леди Барбара, – когда кровь возвратится к ногам. Пошли. Давайте поспешим отсюда.

Поддерживая Иезабель, они двинулись по направлению к кругу угрожающих фигур. Дзобаб опомнился первым после того, как пророк упал в конвульсиях в самый критический момент.

– Остановите их! – закричал он. Он приготовился преградить им путь, вытащив нож из складок одежды.

– В сторону! – скомандовал Смит, угрожая Дзобабу пистолетом.

– Проклятие Йеговы падет на вас, – закричала леди Барбара на языке мидиан, – так же, как оно пало на других, кто хотел повредить нам, если вы не дадите нам пройти!

– Это дело рук Сатаны! – взвизгнул Тимоти. – Дзобаб, не бойся, это ложь. Не дай им уйти.

Старейший, очевидно, был в состоянии нервного напряжения. Голос его дрожал, мускулы тряслись. Внезапно он, так же как Абрахам, упал в приступе. Но Дзобаб все еще твердо стоял на земле, с занесенным для удара ножом. Круг вокруг них сужался.

– Я ненавижу делать это, – прошептал Смит.

Он поднял пистолет и прицелился в Дзобаба. Апостол уже находился прямо перед ним. Между ними было чуть более ярда, когда американец, целясь ему прямо в грудь, нажал на курок и выстрелил.

Выражение удивления и ярости пробежало по отвратительному лицу Дзобаба, апостола. Лафайэт Смит тоже удивился и по той же причине: он промахнулся!

Это было невероятно, что-то случилось с его пистолетом. Удивление Дзобаба было более возвышенного свойства. Оно заключалось в святости божественных отношений и привело его к выводу, что он не подвластен огню и грому этого странного оружия, которое, как он видел, уложило Лашека наповал несколько минут назад.

Поистине, Йегова был его щитом и защитой.

Какое-то время после выстрела Дзобаб медлил, а затем уверенный в своей недоступности, набросился на Лафайэта Смита, и одновременно все жители деревни бросились на него. Они увидели, что реальной опасности уже нет.

Лафайэт Смит не был слабым человеком, и хотя его враг был полон маниакальной ярости и религиозного фанатизма, исход борьбы был бы предрешен заранее, если бы не вмешательство со стороны. А оно было. Кроме жителей деревни была еще леди Барбара Коллис. Она с ужасом увидела бесполезность стрельбы Смита. Когда она увидела его безоружным в мертвых тисках Дзобаба и других жителей деревни, спешивших к нему, она ясно осознала, что жизнь всех троих находится под угрозой.

Пистолет лежал у ее ног только какую-то долю секунды. Наклонившись, она схватила его, а затем в смелом порыве самозащиты направила дуло в спину Дзобаба и нажала курок. Он упал. Ужасный крик сорвался с его губ, а она уже направила оружие в сторону толпы и снова выстрелила. Этого было достаточно. Закричав от страха мидиане повернулись и побежали.

Приступ тошноты охватил девушку, она закачалась и упала бы, если бы Смит не подхватил ее.

– Через минуту все будет хорошо, – сказала она. – Это было так страшно.

– Вы очень смелая, – сказал Лафайэт Смит.

– Но не такая смелая, как вы, – ответила она. Она слабо улыбнулась.

– Просто я немного лучше выстрелила.

– О! – заговорила Иезабель. – Я думаю, что они снова захотят схватить нас. Сейчас они напуганы, давайте уходить. Потребуется лишь одно слово одного из них, из этих апостолов, и они снова нападут на нас.

– Вы правы, – согласился Смит. – Хотите что-нибудь взять с собой?

– Нет, все при нас, – ответила леди Барбара.

– Как легче всего выбраться из долины? – спросил он.

Он надеялся, что может есть другой, более близкий путь, чем расщелина, через которую он пришел.

– Мы не знаем выхода отсюда, – ответила Иезабель.

– Тогда идите за мной, – приказал он. – Мы пойдем по моему пути.

Они вышли из деревни на темную равнину у озера Чиннерет в молчании и только тогда, когда отошли на некоторое расстояние от огней мидиан, почувствовали себя в безопасности. Теперь Лафайэт задал вопрос, вызванный естественным любопытством.

– Как это может быть, что вы не знаете выхода из долины? – спросил он. – Почему же вы не воспользовались тем входом, которым вошли сюда?

– Я не могу сделать этого, – ответила Иезабель. – Я родилась здесь.

– Родились здесь? – воскликнул Смит. – Значит ваши родители живут в долине. Мы можем пойти к ним. Где их дом?

– Мы только что ушли оттуда, – объяснила леди Барбара. – Иезабель родилась в деревне, из которой мы только что бежали.

– И эти звери убили ее родителей? – продолжал спрашивать Смит.

– Вы не поняли, – сказала леди Барбара. – Эти люди – ее соплеменники.

Смит был ошеломлен. Он почти воскликнул:

– Как ужасно!

Но остановил свой порыв.

– А вы? – спросил он потом. – Вы тоже дочь этого народа?

В его голосе слышалась нотка страха.

– Нет, – ответила леди Барбара. – Я – англичанка.

– И вы не знаете, как попали в эту долину?

– Знаю. Парашютом.

Смит остановился и посмотрел на нее.

– Вы – леди Барбара Коллис! – воскликнул он.

– Откуда вы знаете? – спросила она. – Вы меня искали?

– Нет, но когда я проезжал Лондон, все газеты были полны сообщений о вашем полете и исчезновении, фотографии и разное другое.

– И вы натолкнулись на меня! Какое совпадение! Как мне повезло!

– Сказать по правде, я растерян, – сказал Смит. – Возможно ли, чтобы вы оказались в таком затруднительном положении?

– Да, – проговорила она, – вы помешали моей преждевременной кремации.

– Они действительно намеревались сжечь вас? Это кажется невероятным в наши дни, в век просвещения и цивилизации.

– Мидиане отстали в своем развитии на две тысячи лет, – сказала она ему. – К тому же они религиозны – настоящие маньяки.

Смит посмотрел на Иезабель, которую мог хорошо разглядеть при свете полной луны, повисшей над восточной кромкой кратера.

Вероятно, леди Барбара почувствовала, что ему хочется задать вопрос, который мучил его.

– Иезабель совсем другая, – сказала она. – Я не могу объяснить почему, но она не похожа на свой народ. Она рассказала, что иногда люди, подобные ей, рождаются среди них.

– Но она говорит по-английски, – сказал Смит. – Она не может быть той же самой крови, что и люди, которых я видел в деревне, чей язык совсем не такой, и внешность ее резко отличается от других.

– Я научила ее английскому, – объяснила леди Барбара.

– Она хочет уйти, оставив своих родителей и народ? – спросил Смит.

– Конечно, да, – ответила Иезабель. – Почему я должна остаться здесь и быть убитой? Мой отец, моя мать, мои сестры и братья, были в той толпе, которую вы видели возле крестов ночью. Они ненавидят меня со дня рождения, потому что я непохожа на них. На земле Мидиан любят только одно – религию, которая проповедует любовь, а сеет ненависть.

Смит молчал, когда они все трое шли по неровной земле к берегу Чиннерета. Он думал об ответственности, которую Судьба возложила им на плечи так неожиданно, и о том, способен ли он выдержать все испытания, готов ли он ко всем неожиданностям, он, кто мог быть едва уверенным в возможности обеспечить собственную безопасность в этом жестоком и незнакомом мире.

Но вот реальность вторглась в его мысли, указав, что последние часы ему пришлось жить за счет ресурсов собственного организма; он не нашел ни малейшей возможности обеспечить себя водой и пищей. Результатом этого была все возрастающая усталость и потеря сил. Чем же он надеялся накормить еще два рта?

А что, если они наткнутся на диких животных или на недружелюбных туземцев?

Лафайэт Смит вздрогнул.

– Я надеюсь, они умеют хорошо бегать, – пробормотал он.

– Кто? – спросила леди Барбара.

– О! – сказал Смит, – я не знал, что говорю вслух.

Как он мог сказать ей, что потерял веру в свое оружие? Он не мог. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беззащитным. Ему казалось, что его беспомощность граничит с преступлением. Во всяком случае, было просто бесчестно обманывать этих двух молодых женщин, которые имели право ждать защиты и руководства.

Ему было очень горько за себя, но, возможно, это было частично из-за нервной реакции после ужаса в деревне и физической слабости, граничившей с изнеможением. Он ругал себя за то, что отпустил Обамби, потом снова вспомнил, что никто не спас бы девушек от той ужасной участи, которую им уготовили, если бы он не забрел туда, Эта мысль возвратила ему самоуважение, так как несмотря ни на что, нельзя отрицать факта, что все-таки он их спас.

Иезабель шла уже без их помощи. Все трое погрузились в долгое молчание, занятые своими собственными мыслями, а Смит вел их по дороге, отыскивая вход в расщелину. Полная африканская луна освещала их путь, ее дружеские лучи уменьшали трудности ночного перехода.

Чиннерет лежал справа, одинокий в лунном свете, а мрачная громада стен кратера, казалось, сомкнулась над ними и повисла над их головами. Ночь и лунный свет совершали странные трюки с перспективой.

Немного после полуночи Смит вдруг споткнулся и упал. Он быстро поднялся, преодолевая слабость. Но когда пошел снова, Иезабель, которая следовала за ним, заметила, что он плохо передвигает ноги, спотыкаясь снова и снова. Наконец, он вновь упал, на этот раз обеим девушкам стало ясно, что ему требовалось огромное усилие, чтобы встать. На третий раз они помогли ему подняться на ноги.

– Я ужасно неловок, – сказал он.

Он слегка качался, стоя между ними.

Леди Барбара пристально посмотрела на него.

– Вы истощены, – сказала она.

– О, нет, – настаивал Смит. – Я здоров.

– Когда вы ели в последний раз? – потребовала она ответа.

– У меня был шоколад, – ответил Смит. – Я ел его последний раз после полудня.

– А когда вы ели по-настоящему? – стояла на своем леди Барбара.

– Ну, я ел легкий завтрак вчера утром или позавчера, – ответил он.

– И все это время шли?

– О, часть времени даже бежал, – ответил он. Он слабо улыбнулся.

– Это было, когда лев догонял меня, а затем я спал до полудня, до того как пришел в деревню.

– Мы остановимся прямо здесь, чтобы передохнуть, – объявила англичанка.

– О, нет! – возразил он. – Мы не должны делать этого. Я хочу вывести вас из долины до рассвета. Они, возможно, будут преследовать нас, как только взойдет солнце.

– Я так не думаю, – сказала Иезабель. – Они слишком боятся северных мидиан, чтобы уходить так далеко от деревни, и, кроме того, теперь мы сможем дойти до скал, где, как вы говорите, есть расщелина, еще до того, как они догонят нас.

– Вы должны отдохнуть, – настаивала леди Барбара.

Лафайэт охотно сел.

– Я боюсь, что неспособен помочь вам во многом, – сказал он. – Видите ли, я не очень хорошо знаю Африку и не очень хорошо вооружен, чтобы защитить вас. Вот если бы Денни был с нами.

– Кто это Денни? – спросила леди Барбара.

– Мой друг, который совершает со мною путешествие, сопровождает меня.

– У него есть опыт путешествия по Африке?

– Нет, но когда он рядом, я всегда чувствую себя в безопасности. Он прекрасно владеет оружием. Он настоящий «протекин бой».

– А что это такое? – спросила леди Барбара.

– Если говорить честно, – ответил Лафайэт, – я сам не уверен, что знаю значение этого слова. Денни не слишком распространяется о своем прошлом, ну а я не решался вмешиваться в его личные дела, но однажды он сам сказал мне, что он был «протекин бой» в большой стрельбе.

– А что это такое? – вопрошала Иезабель.

– Возможно, он охотник на большую дичь, – предположила леди Барбара.

– Нет, – сказал Лафайэт, – я понял из отдельных замечаний Денни, что это богатый человек, который помогает в управлении делами города.

– Конечно, – подтвердила леди Барбара, – было бы хорошо, если бы ваш друг был с нами, но его нет, так может быть вы расскажете нам о себе. Вы ведь понимаете, что мы не знаем даже вашего имени.

Смит засмеялся.

– Вот это и все, что нужно нам узнать, не так ли? Меня зовут Лафайэт Смит. А сейчас представьте меня той молодой леди. О вас я уже все знаю.

– О, это Иезабель, – сказала леди Барбара. Наступило молчание.

– И это все? – спросил Смит. Леди Барбара рассмеялась.

– Только Иезабель, – повторила она. – Если мы когда-нибудь выйдем отсюда, то подыщем ей и фамилию. На земле Мидиан их нет.

Смит лежал на спине, глядя на луну.

Он уже начинал чувствовать благотворное влияние расслабления и отдыха. Его мысли возвращались к событиям последних тридцати часов. Какое приключение для прозаического профессора геологии! Он никогда особенно не интересовался девушками, хотя был далеко не женоненавистник, но оказаться в роли защитника двух молодых девушек!