ГЛАВА 11. СТРАДАНИЯ

Когда воды Чиннерета сомкнулись над головой леди Барбары, золотоволосая Иезабель вскочила и побежала сквозь толпу людей, окруживших камень, с которого жертва жестокого фанатизма была брошена в воду. Она грубо оттолкнула апостолов в сторону, подошла к краю. Слезы текли по щекам, а рыдания сотрясали ее.

Абрахам, сын Абрахама, стоявший прямо на ее пути, первый угадал желание девушки кинуться в воды озера и разделить участь своей любимой хозяйки. Движимый не человечностью, а эгоистичным решением спасти девушку ради той судьбы, которую он уже ей избрал, пророк схватил девушку в тот момент, когда она уже была готова броситься в воду.

Повернувшись к старику, царапаясь как тигрица, Иезабель пыталась освободиться, и ей удалось бы это сделать, если бы пророк не позвал на помощь экзекуторов.

Двое из них схватили ее. Видя, что попытки тщетны, девушка сдалась. Тогда она обратила свою ярость против Абрахама, сына Абрахама.

– Убийца! – закричала она. – Сын Сатаны! Пусть Йегова убьет тебя за это! Пусть проклятия падут на твою голову и на твоих родных! Пусть будут прокляты все те, кто совершил сегодня убийство!

– Замолчи, еретичка! – воскликнул Абрахам, сын Абрахама. – Примирись с Йеговой, так как сегодня вечером ты пройдешь испытание огнем. Уведите ее в деревню, – приказал он двоим, – посадите в пещеру и смотрите, чтобы она не сбежала.

– Вода или огонь, мне все равно! – выкрикнула девушка, когда они потащили ее. – Я уйду с этой ненавистной земли Мидиан и покину дикого зверя, который называет себя ставленником Йеговы на земле.

Когда Иезабель пошла по направлению к деревне под стражей двоих, то жители деревни, идя следом за ней, обрушились на нее с бранью и оскорблениями. Сзади шествовали пророк и апостолы, оставив своих собратьев лежать на земле, корчась в конвульсиях эпилепсии.

Удар о поверхность воды почти оглушил леди Барбару, но ей удалось сохранить работу органов чувств и контроль над умственными и физическими силами, и поэтому даже в таком состоянии она могла осуществить свой план, который вынашивала с того момента, как узнала о судьбе, которую ей уготовил пророк. Она была хорошей пловчихой и ныряльщицей, и погружение в воду на несколько минут не испугало ее. Ее страшил тот удар, который она могла получить при бросании в воду, и то, что она может потерять сознание, не сумев освободиться от сетей. С облегчением она почувствовала, что не беспомощна и смогла достать ножик для того, чтобы разрезать веревки, которые опутывали ее.

Действуя быстро, в соответствии с планом, она разрезала одну веревку за другой, так как камень тянул ее на дно. Единственное слово стучало у нее в мозгу: «Спокойствие».

Если она позволит себе хоть на минуту расслабиться, то погибнет. Озеро казалось ей бездонным, веревки нескончаемыми, нож становился тупее, силы девушки быстро иссякали.

«Спокойствие. Держись».

Легким не хватало воздуха.

«Еще немного. Держись».

Она чувствовала, что теряет сознание, и пыталась пролезть через отверстие, сделанное ею в сетке. Все чувства притупились, почти без сознания она вынырнула на поверхность.

Когда она показалась на поверхности озера, то внимание тех, кто стоял над ней на скале, было приковано к Иезабель, которая в это время наносила удары пророку. Леди Барбара ничего не знала об этом. Ей повезло, потому что люди не заметили, как она выплыла из глубины и держалась на поверхности, невидимая из-за укрытия нависшей над водой скалы, с которой ее бросили в воду. Она очень ослабла.

Благодарение богу, что она обнаружила узкую полоску мели под огромным застывшим куском лавы, маячившей над ее головой.

Когда она с огромным трудом выползла на отмель, то услышала голоса: голос Иезабель, проклинавшей пророка, и угрозы старика.

Чувство гордости за храбрость Иезабель согрело сердце леди Барбары, и она поняла, что завоевала преданнейшего и верного друга, который отдаст свою жизнь за нее.

Как прекрасна она была в своей обвинительной роли. Леди Барбара почти видела ее реально, стоявшую там, олицетворявшую величайшую силу, какую когда-либо знали эти люди. Золотые волосы обрамляли ее овальное лицо, глаза горели, губы изогнуты с презрением, а молодое тело напрягалось от полноты чувств.

То, что услышала леди Барбара и мысль о беспомощности молодой девушки перед коварством старика, совершенно изменили планы англичанки. Она думала отсидеться в этом укрытии до ночи, а затем бежать, покинув это ужасное место и его сумасшедших обитателей. Они будут думать, что она мертва, а она начнет искать дорогу во внешний мир, не опасаясь погони мидиан.

Она и Иезабель часто размышляли о существовании дороги из кратера. Сидя у входа в пещеру, они уже выбрали место в западной части, где обод кратера вдавался внутрь, давая лучший шанс для побега. Часть скалы поднималась тут со дна долины почти до самой вершины кратера. Вот в этом месте леди Барбара и решила сделать первую попытку вырваться на свободу.

Но сейчас все изменилось. Она не могла оставить Иезабель, которая из-за нее подвергалась опасности. Но что же делать?

Как помочь девушке? Она не знала.

Единственное, что она знала, это то, что должна попытаться помочь ей.

Она была свидетельницей многих ужасов в деревне и знала, что Абрахам, сын Абрахама, без сомнения, будет действовать, когда наступит ночь, время, которое он выбрал для своих самых кровавых, так называемых религиозных обрядов.

Только те обряды, которые проводились вдали от деревни, такие, как погружение в воду, совершались днем.

Проанализировав эти факты, леди Барбара решила, что она может дождаться темноты в безопасности, а затем добраться до деревни. Появление днем вызовет только новое пленение и вместо помощи Иезабель даст пророку две жертвы, а не одну. Звуки над ее головой замолкли. Она слышала, как постепенно замерли вдали проклятия женщин, а это означало, что люди вернулись в деревню. Ей было холодно сидеть в мокрой одежде, прилипшей к телу, под скалой, и она снова вошла в воду и плавала вдоль берега до тех пор, пока не нашла место, где смогла вылезти и полежать в приятной теплоте солнца.

Отдохнув несколько минут, она взглянула на берег. Невдалеке она увидела женщину, которая пыталась сесть. Она, очевидно, была очень слаба и измучена. Леди Барбара поняла, что является свидетельницей одной из тех ужасных пыток, к которой все жители деревни были приговорены. Около нее были и другие: некоторые лежали спокойно, другие корчились. В направлении деревни она увидела несколько человек, которым удалось преодолеть значительную часть пути.

Лежа очень тихо, леди Барбара понаблюдала и подождала, когда последний из несчастных пришел в себя и мог контролировать свое продвижение в деревню к его жалким жителям.

Одежда все еще была сырой и неудобной и она быстро сняла ее и разложила на горячем солнце сушиться, а сама наслаждалась солнечными лучами.

Когда солнце опустилось за западную кромку кратера, ее одежда уже высохла, и сейчас, уже одетая, она сидела, ожидая, когда наступит ночь. Внизу у ее ног лежали воды озера, вверху она могла видеть очертания деревни северных мидиан, где жили «прекрасные люди», о которых мечтала Иезабель. «Без сомнения, – думала леди Барбара, – принц, являвшийся в мечтах Иезабель, был похож на бородатого Адониса с сучковатой дубинкой в руке, но даже его нельзя сравнивать с теми омерзительными мужчинами из ее деревни. Даже горилла кажется предпочтительнее в сравнении с ними».

Когда наступила ночь, девушка увидела, как слабые огоньки начали мерцать в северной деревне. Несомненно, это были костры для приготовления пищи. Она встала и посмотрела уже в другую сторону, в направлении деревни Абрахама, сына Абрахама, Дзобаба, Тимоти и Иезабель, места опасностей и возможной смерти.

Когда она шла по знакомой дороге в деревню, мысли леди Барбары были заняты казавшейся безнадежной, невыполнимой задачей, стоявшей перед ней, а в душе поселился страх одиночества и темноты.

Иезабель говорила, что у них почти не встречаются опасные животные, но ей все время чудились страшные очертания, а в темноте слышались шаги и прерывистое дыхание. Но настоящая опасность, более ужасная, была впереди, более страшная, чем когти животного.

Она вспомнила, что люди, побывавшие в когтях у льва, говорили, что не чувствовали боли и почти не испытывали страха в те мгновения. Она знала о существовании теории, что все плотоядные животные убивают быстро, безболезненно. Интересно, почему же только человек из всех живых существ стал жесток?

Она уже приближалась к деревушке, мысленно переходя от возможности нападения милостивых животных к уверенности нападения на нее безжалостных людей, если она попадет к ним в руки. Чтобы избежать этого, она пошла по окраине деревни и пришла к подножию скалы, где были расположены пещеры, и где она надеялась найти Иезабель и, возможно, отыскать способ освободить ее.

Она взглянула на скалу, которая казалась совершенно пустынной, так как большинство жителей собралось группами у костров, приготовляя пищу. Они часто готовили еду таким способом, сплетничая, молясь, рассказывая случаи, происходившие с ними, и откровенничая. Они все получали наставления от Йеговы, когда беседовали с ним – так они объясняли свои приступы эпилепсии. Люди с большим воображением могли бы поведать удивительные истории. Но так как все они были глупы, то их сплетни, так же, как и их истории, были посредственны, неинтересны и убоги.

Увидев жителей деревни, сидевших вокруг костров, леди Барбара начала подниматься по крутой тропе, которая зигзагообразно шла по скале. Она двигалась медленно и осторожно, останавливаясь, чтобы оглядеться. Но тем не менее, несмотря на все страхи и сомнения, она, наконец, пришла к пещере, где они жили с Иезабель.

Если она надеялась найти здесь Иезабель, то ее ждало разочарование. Иезабель не было тут, но, к счастью, не было и никого другого. Чувствуя себя в большей безопасности, чем на рассвете этого дня, она пробралась вовнутрь и бросилась на соломенную постель, которую делила вместе с Иезабель.

Пещера, это дикое логовище, подходившее более для диких зверей, была сейчас домом для леди Барбары Коллис, чья жизнь проходила в каменных и мраморных залах графа Уимси. Этот дом был странным местом дружбы и привязанности, которые постепенно связывали двух девушек, прошлое и происхождение которых было так непохоже.

А как они изучали язык друг друга, смеялись и пели вместе, поверяли самое сокровенное и мечтали о будущем, где они будут вместе. Холодные стены, казалось, становились теплее от любви и верности подруг.

Но сейчас леди Барбара была одинока.

Где Иезабель? Ответ на этот вопрос должна была дать англичанка. Она вспомнила угрозу пророка: «Этой ночью ты пройдешь испытание огнем».

Она должна была торопиться, если хотела спасти Иезабель. Но как она сможет осуществить это перед столь непреодолимыми преградами, стоявшими перед ней?

Она не знала, где Иезабель, у нее было много врагов, она не знала местности и дороги, по которой могла бы убежать, если бы ей удалось спасти девушку.

Она встала, – нет времени спать – выглянула из пещеры. И тут она инстинктивно вздрогнула, так как увидела Иезабель, которая стояла между двумя стражниками, окруженная жителями деревни. Вокруг нее образовалась открытое пространство. Неожиданно толпа расступилась, и появились мужчины, несшие ношу.

Что это? Они положили ношу в центр открытого пространства перед Иезабель, и тогда леди Барбара увидела, что это было: это был деревянный крест. Человек вырыл яму в центре полукруга вокруг пленницы, несколько человек принесли кустарник.

Потом мужчины, охранявшие Иезабель, схватили ее и бросили на землю. Они положили ее на крест.

Леди Барбара оцепенела от ужаса. Неужели они собирались распять ее на кресте?

Абрахам, сын Абрахама, стоял в изголовье креста, руки его были сложены в молитве – олицетворение лицемерия.

Девушка знала, что он способен на любую ужасную жестокость. Она знала также, что бессильна помешать осуществлению бесчеловечного деяния. Тогда она отбросила всякую осторожность и со страшным криком который нарушил безмолвие ночи, побежала вниз по крутой тропе, ведущей в деревню: самопожертвование ради дружбы.

Остановленные ее криком, все устремили глаза на нее. В темноте они не узнали ее, но их слабый ум недоумевал и был наполнен ужасом, так как они увидели что-то спускающееся к ним быстро вниз по скале.

Еще до того, как она достигла центра огня, многие из них уже лежали в приступе эпилепсии в результате нервного потрясения, вызванного появлением неожиданного пришельца.

Когда она приблизилась, ее узнали.

Остальные тоже не выдержали и упали, ибо перед ними свершилось чудо: мертвая ожила!

Отталкивая в сторону тех, кто не слишком быстро уступал ей дорогу, леди Барбара вбежала в центр круга. Увидев ее, Абрахам, сын Абрахама, побледнел и отступил назад.

Какое-то мгновение он, казалось, находился на грани удара.

– Кто ты? – закричал он. – Что ты делаешь здесь?

– Ты знаешь, кто я! – ответила леди Барбара. – Почему же тебе страшно? Ведь ты знаешь, что я посланница Йеговы, которую ты оскорбил и думал убить? Я здесь для того, чтобы спасти Иезабель. Скоро Йегова пошлет свое проклятие Абрахаму, сыну Абрахама, и людям Мидиан за их жестокость и грехи!

– Я не знал этого! – вскричал пророк. – Скажи Йегове, что я не знал. Заступись за меня, и я сделаю для тебя все, что в моих силах.

Удивление леди Барбары, ожидавшей только нападения и сопротивления, было столь велико, что она на мгновение была ошеломлена. Исход дела был столь необычен для всех, что она не нашлась, что сказать.

Она чуть не рассмеялась вслух, когда вспомнила свои страхи, которые преследовали ее постоянно с тех пор, как она решилась освободить Иезабель. А все оказалось так просто.

– Освободи Иезабель! – скомандовала она. – Приготовь пищу для нее и для меня.

– Быстро! – закричал пророк своим. – Поднимите девушку и освободите ее.

– Подождите! – воскликнул тонкий толос сзади. – Я разговаривал с Йеговой.

Все повернулись в направлении говорившего. Это был Дзобаб-апостол.

– Быстрее освободите ее! – потребовала леди Барбара.

Она увидела в том, что ее прервали, и по манере и голосу говорившего, которого она знала как самого фанатически нетерпимого религиозного изувера, увидела первую искру, которая могла перерасти в пламя сопротивления воле пророка и ее.

Она хорошо знала этих людей, чтобы быть уверенной в том, что они ухватятся за любую возможность убрать препятствие, мешающее им насладиться жестоким зрелищем.

– Подожди! – резко прокричал Дзобаб. – Я разговаривал с Йеговой, и он мне сказал, что на озере Чиннерет произойдет чудо, но не верьте этому, это дело рук Сатаны, а те, кто поверили в него, погибнут.

– Аллилуйя! – воскликнула женщина, и ее крик был подхвачен другими.

Справа и слева возмущенные жители были охвачены гневом Немезиды. Несколько корчившихся тел дергались на земле в конвульсиях. Ужасное хрипение и пена у рта делали эту сцену еще ужасней.

Какое-то время Абрахам, сын Абрахама, стоял, задумавшись. Но вот хитрый огонек мелькнул в его глазах, и он сказал:

– Аминь! Пусть будет исполнена воля Йеговы, как сказал Дзобаб.

– Принесите другой крест! – скомандовал Дзобаб. – Пусть два костра освещают тропу Йеговы на небесах, и если одна из вас его дитя, то вы не умрете в огне!

Угрозы и доводы леди Барбары были бесполезны против кровавой страсти мидиан.

Был принесен второй крест и выкопана вторая яма. Потом она и Иезабель были привязаны и подняты в вертикальное положение. Концы крестов закопали в ямы, а землю вокруг них утрамбовали, чтобы они стояли прямо.

Потом принесли хворост и сложили два погребальных костра.

Леди Барбара в молчании наблюдала на эти страшные приготовления. Она вглядывалась в слабые дегенеративные лица этих людей и не могла даже в момент смертельной опасности найти в сердце проклятие в их адрес, ведь еще более отвратительные дела во имя религии делали самые просвещенные люди. Она взглянула на Иезабель и поймала ее взгляд.

– Тебе не следовало возвращаться, – сказала девушка. – Ты могла бы скрыться. Леди Барбара покачала головой.

– Ты сделала это из-за меня, – продолжала Иезабель. – Пусть Йегова наградит тебя, я же могу только поблагодарить.

– Ты сделала то же самое, – ответила леди Барбара. – Я слышала как ты высказала неповиновение Йегове и пророку.

Иезабель улыбнулась.

– Ты единственное создание, которое я когда-либо любила, – сказала она. – Ты единственная, которая любила меня. Конечно, я умру за тебя.

Абрахам, сын Абрахама, молился. Молодые люди стояли наготове с горящими факелами, мерцающий огонь которых плясал по отвратительным чертам присутствующих, по двум огромным крестам и по прекрасным лицам жертв.

– Прощай, Иезабель, – прошептала леди Барбара.

– Прощай! – ответила девушка.

ГЛАВА 12. ИЗ МОГИЛЫ

Несмотря на то, что Лафайэт Смит совсем недавно так ясно представлял себе эту сцену и прорепетировал свою роль, сейчас, стоя лицом к лицу со львом, он не делал ничего из того, что воображал.

Он совсем не был спокоен, когда увидел зверя, появившегося на повороте. Он не смотрел в его глаза хладнокровно, а помолился и выстрелил. Воображение опять подвело его. Прежде всего, расстояние было недостаточным, а лев был гораздо больше, чем он предполагал, а его револьвер уменьшился до размеров совершенно невероятных. Потом он бросился бежать.

Мчась вдоль скал, Лафайэт Смит свернул вглубь расщелины. Двигаясь по ней, он дрожал от ужасной мысли, что следующий поворот закончится глухой стеной, а позади него бежит ужасный зверь, жаждавший его крови. Шум близкой погони заставил его бежать быстрее.

Жаркое дыхание льва, исходившее из его жестких легких, действовало на его слух, как звук прибоя на океанское побережье. Такова сила воображения.

Правда, Нума бежал по дну расщелины, но в совершенно другом направлении. К счастью для Лафайэта, ни один из его беспорядочных выстрелов в узкой расщелине не задел льва. Но раскат выстрелов так удивил льва и лишил его присутствия духа, что он побежал так же, как и человек.

Лафайэт бежал бы еще долго, но физические силы ограничены, а кроме того, действительное положение вещей дошло до его сознания, а с ним и бесполезность бегства. Тогда он остановился. Он еще дрожал, но больше от усталости, чем от страха. Внутренне он был спокоен и перезарядил пистолет. Обнаружив, что лев не гонится, он удивился, но ожидал его появления каждую минуту. Усевшись на плоский обломок скалы, он отдыхал, ожидая зверя, но проходили минуты, а зверь, к его величайшему удивлению, не приходил.

Постепенно глаз ученого начал замечать структуру стен расщелины, и по мере того, как его интерес к геологическим фактам возрастал, интерес ко льву постепенно исчезал, но потом снова эта мысль вернулась к нему и снова моментально уступила место забытому плану исследования расщелины.

Отдохнув от напряжения, он вновь приступил к исследованию, так грубо прерванному.

Придя в себя, он получил огромное удовольствие, делая все новые открытия, забыв о голоде, напряжении, погоне и о своей безопасности, и все дальше двигался по загадочной тропе приключений.

Вскоре дно ущелья отклонилось вниз под углом, что делало продвижение затруднительным, и в то же время оно сужалось, подтверждая мысль о том, что здесь расщелина оканчивалась. Ему с трудом удалось протиснуться между двумя стенами, когда неожиданно расщелина над его головой погрузилась во тьму.

Взглянув наверх, чтобы найти объяснение явлению, Лафайэт обнаружил, что стены расщелины, почти соединялись вверху, оставляя только небольшую видимую полоску, а дальше не было и ее.

Продвижение затруднялось еще из-за крутизны дна, но вот идти стало немного легче, так как он уже не чувствовал под ногами разбросанных камней.

Наступила почти полная темнота, и он шел вслепую в неизвестное.

Он совершенно забыл о своей безопасности, не думая о том, что каждую минуту может упасть в пропасть. К счастью, этого не случилось, а за поворотом показался свет, небольшое пятно дневного света. Когда он подошел к тому месту, откуда шел свет, то понял, что это конец его поисков – идти дальше было некуда.

Встав на четвереньки, он попытался протиснуться через отверстие, которое потом оказалось достаточно широким для него. Минутой позже он стоял изумленный открывшимся перед ним пейзажем.

Глядя на долину, его наметанный глаз сразу признал кратер давно потухшего вулкана. Внизу раскинулась местность, покрытая деревьями, где время от времени встречались осколки скал, а в центре лежало, сверкая под солнечными лучами, озеро.

Лафайэт Смит пришел к выводу, что духовный подъем есть лучшая награда исследователю. Он размышлял об истории этой затерянной долины, которую возможно не видел ни один белый человек. К несчастью, ход его мыслей был грубо прерван двумя другими мыслями: одна о лагере, в котором его уже наверняка искали, а другая о льве, который может высматривает его. Последнее напомнило ему, что он стоит прямо у входа в расщелину, и подсказала мысль о том, что он смог бы отсюда перейти на противоположную сторону кратера.

За сотню ярдов впереди Смит увидел дерево и пошел к нему, надеясь найти на нем убежище в случае появления льва.

Здесь он также сможет отдохнуть, обдумывая планы на будущее, а мозг отдохнет от всего пережитого. Он залез на дерево, сел на ветвь и прислонился к стволу.

Дерево давало ему возможность осмотреть все вокруг, и когда его глаза блуждали по ландшафту, их внимание привлекло что-то у подножия южной стены кратера.

Это что-то совершенно не гармонировало с окружающей природой.

Тут взгляд задержался надолго, чтобы определить предмет, приковавший его внимание. Тот выглядел совершенно невероятным, настолько мысль о безлюдности этой долины засела в его голове.

Но чем дольше он смотрел, тем все более убеждался, что это была маленькая деревушка.

Какие мысли навеяла она? Какие благородные и эстетические эмоции поднялись в его душе при виде одинокой деревушки, затерявшейся в глубинах огромного кратера, которая была недоступна человеку?

Он дойдет до нее. Эта мысль была подсказана голодом. Первый раз с тех пор, как он потерял дорогу, Лафайэт действительно почувствовал голод, и тогда он вспомнил, что прошло уже двадцать четыре часа с тех пор, когда он последний раз ел шоколад, и его аппетит разыгрался. Кроме того, он неожиданно понял, что его мучит жажда.

Неподалеку лежало озеро. Оглянувшись назад на вход в пещеру, он не обнаружил льва. Тогда он спрыгнул на землю и отправился в направлении воды, выбрав самый короткий путь.

Вода была прохладной и освежающей, и когда он напился, то наконец осознал, как он устал и ослаб. Вода временно приглушила чувство голода, и он решил отдохнуть несколько минут перед тем, как продолжить путь в далекую деревню. Снова он уверил себя, что лев не преследует его. Он растянулся на траве, которая росла по краю озера, над ним находилось небольшое дерево, защищавшее его от яркого солнца, и он расслабил уставшие мускулы.

Он не намерен был спать, но усталость была сильнее, чем он предполагал, и он уснул. Насекомые лениво гудели вокруг него, на дерево села птица и критически оглядывала его, солнце опустилось ниже за западный край кратера, а Лафайэт Смит спал. Ему снилось, что лев крадется за ним по высокой траве. Он пытается встать, но не может. Страх невыносим. Он пытается кричать, чтобы напугать льва, но его горло не может издать ни звука. Тогда он делает последнее усилие и… толчок разбудил его.

Он сел, обливаясь потом, и быстро с опаской посмотрел вокруг: льва не было.

– Ух! – воскликнул он. – Какое облегчение! Затем он взглянул на солнце и понял, что проспал большую часть дня. Голод возвратился, и он снова вспомнил о деревне. Поднявшись, он снова попил воды и отправился в путь к южной кромке кратера, где надеялся найти дружелюбных туземцев и пищу.

Дорога шла большей частью вдоль края озера, а так как наступали сумерки, а потом темнота, то стало все труднее двигаться, и он шел медленным и осторожным шагом, так как земля была усеяна остатками лавы, невидимой в темноте.

Стали видны огни в деревне, кажущиеся близкими. Они вселяли в него веру, что его путешествие подходит к концу. Но когда он споткнулся, ему показалось, что он преследует нечто обманчивое, потому что огни, казалось, убегали от него.

Наконец, однако, очертания хижин, освещенных кострами, стали видны, а затем и фигуры людей, собравшихся около них.

Еще до того, как он вошел в деревню, он с удивлением увидел, что люди были белые, и еще он увидел что-то такое, что заставило его остановиться: на крестах над головами жителей висели две девушки, свет играл на их лицах. Он даже заметил, что они были красивые.

Что за мистический жуткий ритуал?

Что за странная раса населяла эту долину?

Кто эти девушки?

То, что они не принадлежали к той же расе, что и жители деревни, было очевидно с первого взгляда. Лафайэт Смит колебался.

Было ясно, что он является свидетелем какого-то религиозного обряда, и он пришел к заключению, что прерывать их не следует, ибо это может не понравиться жителям, чьи лица произвели на него неблагоприятное впечатление и даже вызвали у него отвращение. Он стал сомневаться в их дружелюбном приеме.

Движение в толпе дало ему возможность на мгновение узреть центр круга, где стояли кресты. То, что открылось перед его изумленным взором, привело его в ужас, так как он увидел сухие ветки и кустарник, сложенный вокруг основания крестов, а так же молодых мужчин с зажженными факелами, готовых поджечь костры. Старик читал молитву. Тут и там жители деревни падали на землю. Смит принял это за проявление религиозного экстаза. Потом старик подал сигнал, и факельщики подожгли сухие ветки.

Лафайэт Смит не выдержал этого. Выскочив вперед, он оттолкнул удивленных жителей и вбежал в центр круга. Ботинком он отбросил уже горевшие ветки в сторону, а затем повернулся со своим блестящим револьвером к удивленной и разъяренной толпе.

На какое-то мгновение Абрахам, сын Абрахама, стоял парализованный от удивления.

Перед ним стояло создание, которого он никогда не видел. Он мог быть небесным посланником, но сумасшедший старик зашел так далеко, что его ум, был пропитан лишь страстью к пытке, и он мог оказать неповиновение самому Йегове, только бы не лишать себя удовольствия видеть спектакль, который он организовал. Наконец, он обрел голос.

– Что это за богохульство? – закричал он. – Схватите этого неверного и разорвите на части!

– Вам надо стрелять, – сказал голос по-английски, – так как, если не вы, то они убьют вас.

Он понял, что это была одна из девушек на кресте: другая тайна в этой деревне тайн. Один из факельщиков с пронзительным криком маньяка бросился вперед, и Смит выстрелил. Мужчина схватился за грудь и упал к ногам американца. От звука выстрела и неожиданного падения их собрата остальные, которые двигались на своего врага, отступили. По обеим сторонам перевозбудившиеся создания падали в эпилептических припадках.