-- Что это был за страшный крик? -- шепнула она, близко прижимаясь к нему.
      -- Победный крик человека, который только что спас нам жизнь, мисс Портер. Подождите, я позову его, чтобы вы могли его поблагодарить.
      Испуганная девушка не хотела оставаться одна и пошла вместе с Клейтоном к стене хижины, где лежало мертвое тело львицы. Тарзан скрылся. Клейтон позвал его несколько раз, но ответа не было, и они оба вернулись в хижину, где все были в сравнительной безопасности.
      -- Что за крик! -- сказала Джэн Портер. -- Я содрогаюсь при одной мысли о нем. Не говорите мне, что этот отвратительный крик был издан человеческим голосом.
      -- Но это так, мисс Портер, -- ответил Клейтон, -- или во всяком случае, если не человеческим горлом, то горлом лесного бога.
      И затем он рассказал ей о своих приключениях с этим странным существом, -- как дикий человек дважды спас ему жизнь, -- о его изумительной силе, быстроте и храбрости, о его смуглой коже и прекрасном лице.
      -- Я ничего не могу понять во всем этом, -- объявил он в заключение. -Сначала я думал, что это быть может, Тарзан из обезьяньего племени. Но он не говорит и не понимает по-английски, так что это предположение не подходит.
      -- Что ж, кто бы он ни был, -- воскликнула девушка, -- мы обязаны ему спасением нашей жизни, и да благословит его бог и хранит его в безопасности в его диких и свирепых джунглях.
      -- Аминь, -- сказал горячо Клейтон.
      -- Господи боже, жива ли я еще? -- раздался подле них голос.
      Оба обернулись и увидали, что Эсмеральда сидит на полу, вращая туда и сюда свои большие глаза, и как будто не может поверить их свидетельству о том месте, где она находится.
      Рев львицы спас жизнь негритянке, потому что, вздрогнув, девушка повернула дуло револьвера в другую сторону, и пуля попала в пол.
      А теперь для Джэн Портер наступила реакция, и она бросилась на скамейку с истерическим хохотом.
      XVI
      "В ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО"
      В нескольких милях на юг от хижины, на песчаной косе пустынного берега, стояли два старых джентльмена и рассуждали.
      Перед ними расстилался безбрежный Атлантический океан; за их спиною был Черный Континент, а вокруг, в неясных очертаниях, надвигалась, непроницаемая темнота джунглей.
      Дикие звери ревели и рычали, шумы отвратительные и жуткие осаждали им уши. Они сделали уже несколько миль в поисках лагеря, но все время в ложном направлении. Они блуждали так же безнадежно, как если бы их внезапно переселили в другой мир.
      Положение было жуткое, и, несомненно, каждый фибр их соединенных мыслительных способностей должен был быть сосредоточен на решении жизненного вопроса данной минуты, от которого зависели для них жизнь или смерть, -- а именно вопроса о возвращении в лагерь.
      Самюэль Т. Филандер ораторствовал:
      -- Но, дорогой мой профессор, я продолжаю отстаивать свою точку зрения, что, если бы не победа Фердинанда и Изабеллы над маврами пятнадцатого века в Испании, то мир в настоящий момент стоял бы на неизмеримо более высокой ступени культуры. Мавры по существу были терпимым и либеральнейшим народом земледельцев, ремесленников и торговцев -- то есть тем типом народа, который создал цивилизацию подобную той, что мы видим теперь в Европе и Америке, -в то время, как...
      -- Ой, ой, дорогой м-р Филандер, прервал его профессор Портер, -- сама религия их уже безусловно исключала ту возможность, на которую вы намекаете. Ислам был, есть и всегда будет могилой научного прогресса, который, как я отметил...
      -- Господи боже, профессор, -- прервал м-р Филандер, обративший случайно свои взоры на джунгли, -- к нам точно кто-то подкрадывается.
      Профессор Архимед Кв. Портер рассеянно обернулся в направлении, указанном близоруким мистером Филандером.
      -- Ой, ой, м-р Филандер! -- пожурил он. -- Как часто должен я побуждать вас добиваться той полной сосредоточенности ваших умственных способностей, которая одна позволяет нам направить всю силу нашего интеллекта на многозначительные проблемы, выпадающие на долю высоких умов! Я снова ловлю вас на прямом нарушении вежливости. Вы прерываете мою ученую речь, -- и только для того, чтобы обратить мое внимание на простое четвероногое genus Felis. Как я уже говорил, м-р...
      -- Господи боже, профессор, ведь это -- лев! -- крикнул м-р Филандер, напрягая свое слабое зрение в сторону смутных очертаний зверя на фоне темных тропических кустарников.
      -- Ну, да, м-р Филандер, лев -- если вы настаиваете на употреблении просторечия в вашем разговоре. Но, как я говорил...
      -- Ради бога, профессор! -- снова прервал его м-р Филандер.
      -- Позвольте мне вам заметить, что мавры, разбитые в пятнадцатом веке, вряд ли потерпят особый ущерб, если мы отложим вопрос о них до того времени, когда этот великолепный экземпляр Felis carnivora будет от нас подальше.
      В это время лев подошел и с величавым спокойствием остановился в десяти шагах от людей, с любопытством следя за ними.
      Лунный свет обливал берег, и странная группа рельефно выделялась на желтом песке.
      -- Крайне предосудительно, крайне предосудительно! -- воскликнул профессор Портер, с легкой ноткой раздражения в голосе. -- Никогда, м-р Филандер, никогда в жизни не случалось мне видеть, чтобы этим зверям позволяли выходить из клетки и бродить на свободе. Обязательно доложу о возмутительной небрежности директорам ближайшего зоологического сада.
      -- Вполне справедливо, -- согласился м-р Филандер, -- и чем скорее вы это сделаете, тем лучше. Пойдемте сейчас же!
      Схватив профессора за руку, м-р Филандер начал удаляться от зверя.
      Они прошли несколько шагов, когда, бросив взгляд назад, м-р Филандер открыл, что лев следует за ними. Он крепче прижал к себе руку протестующего профессора и ускорил походку.
      -- Как я уже говорил ... -- снова начал профессор Портер. М-р Филандер бросил назад еще один быстрый взгляд.
      Лев также припустил скорость и упрямо поддерживал тоже
      расстояние.
      -- Он идет за нами! -- крикнул м-р Филандер, бросаясь бежать.
      -- Ах, м-р Филандер, м-р Филандер -- увещевал профессор.
      -- Эта неприличная поспешность совсем не к лицу ученым. Что будут думать о нас наши друзья, если случайно встретят нас на улице и будут свидетелями наших легкомысленных прыжков? Прошу вас, давайте идти с большим достоинством.
      М-р Филандер бросил тайком еще один тревожный взгляд назад.
      Ужас! Лев мчался легкими прыжками не дальше, как в пяти шагах от них.
      Тогда, бросив руку профессора, м-р Филандер понесся вперед с такой лихорадочной быстротой, которая бы сделала ему честь на состязании в беге.
      -- Как я говорил, м-р Филандер ... -- повторил профессор Портер, и вдруг тоже пустился со всех ног. Бросив беглый взгляд назад, он увидел в угрожающей близости к своей особе сверкание жестоких желтых глаз и огромную разинутую пасть.
      С развевающимися фалдами пальто и освещенный луною мчался профессор Архимед Кв. Портер в своем блестящем цилиндре по следам улепетывающего м-ра Самюэля Т. Филандера.
      Перед ними выдавался узкий мысок, заросший деревьями, и к этому-то убежищу и направил м-р Самюэль Т. Филандер свои изумительные прыжки, в то время как из тени этой рощи два зорких глаза с интересом наблюдали за паническим бегом стариков.
      Это был Тарзан, который улыбаясь забавлялся этой странной игрой в перебежку. Он знал, что оба джентльмена были вне опасности от непосредственного нападения. Тот факт, что Нума воздержался от такой легкой добычи, говорил лесной мудрости Тарзана, что брюхо льва уже полно.
      Лев может выслеживать их, пока не проголодается вновь, но были шансы и за то, что, если его не рассердят, он скоро утомится забавой и скроется в свое логовище в джунглях.
      Единственной действительной опасностью являлось то, что один из стариков мог споткнуться и упасть, и тогда желтый дьявол будет на нем в тот же миг, и радость убийства окажется слишком большим искушением, чтобы от нее воздержаться.
      Итак Тарзан быстро спустился на более низкую ветку. И когда м-р Самюэль Филандер, запыхавшись и отдуваясь, очутился под ним уже слишком усталый, чтобы сделать еще одно усилие и искать безопасности на ветвях дерева, Тарзан перегнулся, схватил его за ворот и поднял на ветку рядом с собой.
      Еще минута -- и профессор в свою очередь, оказался в сфере достижения дружеской руки, и он тоже был подтянут вверх, как раз когда Нума, обманутый в своих ожиданиях, с ревом прыгнул, чтобы вернуть себе исчезающую добычу.
      Несколько минут двое беглецов, порывисто дыша, цеплялись за большую ветку, в то время как Тарзан, усевшись спиной к стволу дерева, наблюдал их со смесью любопытства и веселости.
      Первым прервал молчание профессор:
      -- Я глубоко огорчен, м-р Филандер, что вы проявили такое отсутствие мужества и смелости в присутствии одного из низших существ и вашей необычайной робостью заставили меня догонять вас и принять такое несоответствующее моему достоинству положение. Но возвращаюсь к нашей теме... Как я говорил, м-р Филандер, когда вы прервали меня, мавры...
      -- Профессор Архимед Кв. Портер! -- перебил м-р Филандер ледяным тоном. -- Настает время, когда терпение уже становится преступлением, а желание оскорбить облекается в мантию добродетели. Вы обвиняете меня в трусости. Вы намекаете, будто вы бежали только для того, чтобы догнать меня, а не для того, чтобы спастись от когтей льва. Берегитесь, профессор Архимед Кв. Портер! Я человек, впавший в отчаяние. Даже червяк, и тот, раздраженный долгим терпеливым страданием, поднимает свою голову.
      -- Тише, тише, м-р Филандер, -- удерживал его профессор, -- вы забываетесь.
      -- Я пока еще не забываюсь, профессор Архимед Кв. Портер, но, верьте мне, милостивый государь, я почти готов забыть ваше высокое положение в мире науки и ваши седые волосы!
      Профессор несколько минут сидел молча, и темнота скрыла грозное выражение, появившееся на его морщинистом лице. И вот он заговорил:
      -- Послушайте, Скиппи Филандер, -- сказал он воинственным тоном, -если вы ищете драки, то снимите свой сюртук и спуститесь на землю, и я пробью вам голову, как сделал это шестьдесят лет тому назад в переулке за гумном Норка Эванса.
      -- Арк! -- воскликнул удивленный м-р Филандер. -- Господи, как мило то, что вы говорите! Когда вы человечны, Арк, я люблю вас всем сердцем; но иногда мне кажется, что за последние двадцать лет вы забыли, что значит быть человечным.
      Профессор протянул худую старческую руку, пока в темноте она не нащупала плечо своего друга.
      -- Простите, меня, Скиппи! -- сказал он мягко. -- Это было не совсем двадцать лет тому назад, и одному богу известно как усиленно я старался быть человечным ради Джэн.
      Другая старая рука протянулась со стороны м-ра Филандера, и пожала ту, которая лежала на его спине, и ничего не могло лучше передать вести одного сердца к другому.
      Они молчали в продолжение нескольких минут. Лев под ними нервно шагал взад и вперед. Третье существо на дереве было скрыто густой тенью ствола. Оно тоже молчало, неподвижное, как резное изображение.
      -- Вы подняли меня на дерево как раз вовремя, -- сказал, наконец, профессор. -- Мне надо поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь.
      -- Но я не поднимал вас на дерево, профессор! -- сказал м-р Филандер. -- О, господи! Возбуждение той минуты почти заставило меня забыть, что и меня самого подняла сюда какая-то посторонняя рука. Кто-нибудь или что-нибудь находится с нами вместе здесь, на этом дереве!
      -- Э... -- протянул профессор. -- Вполне ли достоверно это ваше утверждение, м-р Филандер?
      -- Как нельзя более достоверно, профессор, -- ответил м-р Филандер, -и -- добавил он--я думаю, нам следует поблагодарить это третье лицо. Оно, быть может, сидит как раз рядом с вами теперь, профессор.
      -- Э! Что это такое? Ой, ой, м-р Филандер, ой, ой! -- сказал профессор Портер, осторожно подвигаясь ближе к м-ру Филандеру.
      Как раз тогда обезьяний приемыш решил, что Нума достаточно долго рыскает под деревом, и потому он поднял молодую свою голову к небу, и затем в ушах перепуганных стариков раздался страшный предупреждающий крик антропоидов.
      Оба приятеля, дрожа, прижимались друг к другу на своем ненадежном насесте; они увидели, что большой лев в беспокойстве остановился под деревом, когда крик, замораживающий кровь, поразил его слух, затем быстро скользнул в джунгли и мгновенно пропал из виду.
      -- Даже лев, и тот дрожит,-- шепнул м-р Филандер.
      -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -пробормотал профессор, отчаянно хватаясь за м-ра Филандера, чтобы восстановить равновесие, которое потерял от страха. К несчастью для обоих, центр равновесия м-ра Филандера был сдвинут в сторону, так что понадобился лишь незначительный толчок профессора Портера, чтобы столкнуть с ветки преданного секретаря.
      Одно мгновение они неуверенно балансировали, и вдруг с общим жалобным криком слетели головами вниз с дерева, крепко сцепившись в отчаянном объятии.
      Прошло несколько минут прежде, чем кто-либо из них двинулся, так как оба были уверены, что такая попытка обнаружит у них столько переломов и вывихов, что всякое передвижение окажется невозможным.
      Наконец, профессор Портер попытался двинуть одной ногой. К его удивлению, нога повиновалась его воле, как в былые дни. Тогда он согнул другую ногу и снова вытянул ее.
      -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -пробормотал он.
      -- Слава богу, профессор, -- шепнул горячо м-р Филандер, -- вы значит живы?
      -- Тише, м-р Филандер, тише, -- предостерег его профессор, -- я еще доподлинно этого не знаю.
      С бесконечными предосторожностями профессор Портер рискнул согнуть правую руку: о, счастье, -- она была невредима! Еле дыша, он махнул левой рукой над своим распростертым телом -- и рука махала! -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- повторял он.
      -- Кому вы сигнализируете, профессор? -- спросил м-р Филандер возбужденным тоном.
      Профессор Портер не снизошел до ответа на такой ребяческий вопрос. Вместо того он осторожно приподнял с земли голову и закачал ею взад и вперед.
      -- В высшей степени замечательно, -- чуть слышно шепнул он. -- И она осталась цела!
      М-р Филандер не двинулся с того места, куда упал; он не осмеливался сделать такую попытку. Как можно, в самом деле, двигаться, когда руки и ноги и спина, -- все сломано?
      Один глаз его был залеплен мягкой глиной, а другой скосившись, устремился на странные вращательные движения профессора Портера.
      -- Какая жалость, промолвил вполголоса м-р Филандер -- сотрясение мозга вызвало в нем полную умственную аберрацию! Действительно, очень, очень грустно! Особенно для такого еще молодого человека!
      Профессор Портер лег на животе и осторожно выгнул спину, пока не стал похож на огромного кота, стоящего перед лающей собакой. Затем он сел и начал себя со всех сторон ощупывать.
      -- Все на месте! -- воскликнул он. -- В высшей степени замечательно!
      После того он встал и, бросив неодобрительный взгляд на все еще распростертую фигуру м-ра Самюэля Т. Филандера, сказал: -- Ой, ой, м-р Филандер, сейчас совсем не время валяться! Нужно вставать и действовать.
      М-р Филандер снял глину со своего второго глаза и взглянул на профессора Портера с безмолвным бешенством. Затем он попытался встать, и вряд ли человек мог быть более изумлен, чем он, когда его усилия немедленно увенчались полнейшим успехом.
      Он все еще был преисполнен бешенства, вызванного жестоким и несправедливым замечанием профессора Портера, и готовился едко возразить ему, когда взгляд его упал на странную фигуру, стоявшую в нескольких шагах от них и внимательно их рассматривавшую. Профессор Портер поднимал свой блестящий шелковистый цилиндр, заботливо чистил его рукавом пальто и надевал на голову, когда он заметил, что м-р Филандер указывает на что-то позади него. Он обернулся и увидел неподвижно стоявшего перед ним гиганта, совершенно голого, за исключением повязки на бедрах и нескольких металлических украшений на руках и ногах.
      -- Добрый вечер, милостивый государь! -- сказал профессор и поднял шляпу.
      В ответ гигант указал знаками, чтобы они шли за ним, и направился в сторону берега, откуда они только что пришли.
      -- Думаю, что было бы разумно следовать за ним, -- сказал м-р Филандер.
      -- Постойте! -- возразил профессор, -- вы же сами недавно представили мне весьма логические аргументы для подтверждения вашей теории о том, что лагерь лежит от нас к югу! Я сперва относился скептически, но в конце концов вы меня убедили, и потому теперь я положительно утверждаю, что мы должны идти на юг, чтобы добраться до наших друзей. И потому я буду продолжать идти на юг.
      -- Но, профессор Портер, возможно, что этот человек знает лучше, чем вы или я. Он, по-видимому, туземец, уроженец этой части света. Попробуем, по крайней мере, последовать за ним.
      -- Ой, ой, м-р Филандер, -- повторил профессор, -- я человек, которого трудно убедить, но если я уже раз убедился в чем-либо, то мое решение остается неизменным. Я пойду в прежнем направлении, хотя бы мне пришлось обойти кругом весь Черный Континент, чтобы дойти до цели.
      Но дальнейшая аргументация ученого была прервана Тарзаном, который, увидев, что эти странные люди стоят на месте, вернулся к ним.
      Он снова знаками пригласил их идти за собою, но они продолжали стоять и припираться.
      Наконец, глупость этих невежд взорвала Тарзана. Он схватил испуганного ассистента за плечо, и прежде, чем этот достойный джентльмен мог понять, убит ли он, или только искалечен на всю жизнь, Тарзан крепко привязал один конец веревки к шее м-ра Филандера.
      -- М-р Филандер, -- вещал ему профессор Портер, -- с вашей стороны крайне неприлично подчиняться такому унижению.
      Но едва эти слова вылетели из его уст, как он тоже был схвачен и та же веревка крепко обмоталась вокруг его шеи. Тогда Тарзан пошел по направлению к северу, ведя за собой совершенно перепуганного профессора и его секретаря.
      Усталым старикам казалось, что они шли уже целые часы. Они молчали, полные отчаяния. Но вот внезапно, поднявшись на небольшой холмик, они увидели не дальше, как в ста ярдах, маленькую хижину, покинутую ими утром, и сердца их забились от радости.
      Здесь Тарзан освободил их и, указывая на маленькое строение, исчез в ближайших кустах.
      В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -- с трудом произнес профессор. -- Но вы видите теперь, м-р Филандер, что, как всегда, я был совершенно прав. Если бы не ваше упорное своеволие, мы избежали бы целого ряда крайне унизительных, чтобы не сказать -- опасных, приключений. Прошу вас в следующие разы, когда вы будете нуждаться в мудром совете, подчиниться руководству более зрелого и практичного ума.
      М-р Самюэль Т. Филандер был слишком обрадован счастливым исходом их приключений, чтобы чувствовать себя задетым язвительной шуткой профессора. Вместо того, он схватил за руку своего приятеля и быстро повел его по направлению к хижине.
      Небольшое общество этих растерявших друг друга людей было очень успокоено и обрадовано, когда, наконец, все оказались вместе. Заря застала их еще за пересказом различных приключений и за рассуждениями о тождественности страшного защитника и покровителя, найденного ими на этот диком берегу.
      Эсмеральда не сомневалась, что это был никто иной, как ангел господень посланный со специальной миссией оберегать их.
      -- Если бы вы видели, Эсмеральда, как он пожирал сырое львиное мясо, -смеялся Клейтон, -- вы бы убедились, что этот небесный дух достаточно материален.
      -- Я ничего об этом не знаю, масса Клейтон! -- возразила служанка. -Но я предполагаю, что господь мог просто забыть дать ему с собой спички. Ведь его послали на землю так наспех, чтобы оберегать нас! И он, наверно, не мог ничего сжарить, не имея спичек, просто не мог.
      -- В его голосе тоже ничего небесного не было, -- сказала Джэн Портер, слегка вздрогнув при воспоминании об ужасающем реве, раздавшемся вслед за убийством львицы.
      -- Моим незыблемым понятиям о достоинстве небесных посланцев, -заметил профессор Портер, -- совершенно не соответствует его манера действовать. Этот джентльмен связал двух чтимых и просвещенных ученых за шеи и погнал их сквозь джунгли, как коров!
      XVII
      ПОХОРОНЫ
      Между тем, уже почти совсем рассвело, и после бессонной ночи общество, из которого никто ничего не ел с предыдущего утра, принялось за приготовление завтрака.
      Бунтовщики с "Арроу" выгрузили небольшой запас сушеного мяса, консервированных супов и овощей, галетов, муки, чая и кофе для пяти человек, которых они высадили на необитаемом берегу. Все это было поспешно вынуто для удовлетворения требования изголодавшихся желудков.
      Затем следовало привести хижину в жилой вид, и для этой цели решено было тотчас же убрать мрачные остатки трагедии, разыгравшейся здесь в давно минувшие дни.
      Профессор Портер и м-р Филандер были глубоко заинтересованы осмотром скелетов. Оба большие скелеты, по их мнению, принадлежали мужчине и женщине одного из высших племен белой расы.
      Маленькому скелету было уделено весьма незначительное внимание, так как самое присутствие его в колыбели не оставляло сомнений в том, что это был младенец, рожденный от несчастной четы.
      Подняв большой скелет, Клейтон нашел массивное кольцо, очевидно находившееся на пальце мужчины в момент его смерти, так как одна из тонких костей кисти еще была продета в золотую безделушку.
      Клейтон поднял кольцо, чтобы рассмотреть его, и вскрикнул от изумления: на перстне был вырезан его собственный герб!
      В то же время Джэн Портер обнаружила в шкафу книги и, открыв заглавный лист одной из них, увидела надпись:
      "Джон Клейтон. Лондон". Во второй книге, которую она поспешно осмотрела, было одно только имя "Грейсток".
      -- Слушайте, м-р Клейтон, -- крикнула она, -- что это зна-чит? На этих книгах имена ваших родственников!
      -- А здесь, -- ответил он с серьезным видом, -- большой родовой перстень Грейстоков, который был утерян с тех пор как дядя мой Джон Клейтон, бывший лорд Грейсток, исчез погибнув, как предполагали, в море.
      -- Но как вы объясняете себе нахождение этих вешен здесь, в африканских джунглях?
      -- Только одним предположением можно объяснить себе это, мисс Портер, -- сказал Клейтон. -- Покойный лорд Грейсток не утонул. Он умер здесь, в этой хижине, и эти останки на полу, -- все, что осталось от него.
      -- В таком случае, это должны быть останки леди Грейсток, -- сказала Джэн Портер, с благоговением указывая на бедную груду костей на кровати.
      -- Прекрасной леди Элис, -- ответил Клейтон, -- о качествах и об изумительном личном обаянии которой я не раз слышал от родителей. Несчастная леди! -- грустно прошептал он.
      С большою торжественностью останки покойных лорда и леди Грейсток были погребены у стен маленькой хижины, а между ними был уложен скелетик детеныша Калы.
      Когда мистер Филандер завертывал хрупкие кости младенца в кусок парусины, он подробно осмотрел его череп. Затем подозвал профессора Портера, и они вполголоса говорили вдвоем несколько минут.
      -- В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! -сказал профессор Портер.
      -- Господь бог мой! -- воскликнул м-р Филандер, -- мы должны сообщить м-ру Клейтону о нашем открытии.
      -- Потише, м-р Филандер, потише, -- остановил его профессор Архимед Кв. Портер. -- Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов.
      И седовласый старик прочел похоронную службу над этой странной могилой в то время, как остальные стояли низко склонив головы, и молились.
      С верхушек деревьев Тарзан, обезьяний приемыш, наблюдал торжественный и непонятный обряд; но дольше всего не спускал он глаз с милого лица и изящной фигуры Джэн Портер.
      В его наивной душе просыпались новые чувства. Он удивлялся, почему его так интересуют эти люди, почему он взял на себя столько труда, чтобы спасти от гибели в джунглях мужчин? Но он не удивлялся, почему он оторвал Сабор от нежного тела этой чужой девушки.
      Несомненно, мужчины были и глупы и смешны и трусливы. Даже мартышка Ману была сообразительней их. Если таковы образчики его собственной породы, ему, пожалуй, нечего гордиться своим происхождением.
      Но девушка -- ах, это совсем иное дело! Здесь он не рассуждал. Он знал, что она создана, чтобы быть под защитой, а он создан, чтобы защищать ее.
      Его удивило, что они вырыли в земле большую яму только для того, чтобы спрятать там кости. Это было очевидно бессмысленным: кому понадобится украсть сухие кости?
      Другое дело, если бы на них было мясо, -- Тарзан понял бы это, так как только так можно уберечь мясо от гиены Данго и других воров джунглей.
      Когда могила была засыпана землею, маленькое общество направилось к хижине, и Эсмеральда, все еще горько плакавшая по покойным, о которых она ничего не слышала до сегодняшнего дня, случайно взглянула на бухту. Ее слезы вдруг прекратились.
      -- Взгляните-ка на этот белый сброд, -- взвизгнула она отчаянно, указывая по направлению к "Арроу". -- Они уходят, оставив нас на этом ужасном острове!
      И, действительно, корабль медленно направлялся из бухты к открытому морю.
      -- Они обещали оставить нам огнестрельное оружие и запасы патронов, -сказал Клейтон. -- Безжалостные скоты!
      -- Все это дело рук матроса, которого они зовут Снайпсом, я в этом уверена, -- заявила Джэн Портер. -- Кинг был негодяем, но он обладал хоть маленькой долей человечности. Если бы они не убили его, я уверена, что он позаботился бы о том, чтобы снабдить нас всем необходимым прежде, чем покинуть нас на этом необитаемом острове.
      -- Жаль, что они не посетили нас перед своим отплытием, -- сказал профессор Портер. -- Я намеревался просить их оставить наш клад, потому что, если он пропадет, я буду совершенно разоренным человеком.
      Джэн Портер с грустью посмотрела на отца.
      -- Не жалейте об этом, дорогой, -- сказала она. -- Это не привело бы ни к чему хорошему. Ведь только из-за этого клада убили они своих офицеров и высадили нас на этот ужасный берег.
      -- Потише, дитя, потише, -- возразил профессор Портер. -- Вы добрая дочь, но в практических делах неопытны. -- И профессор Портер повернулся, медленно направился к джунглям, сложив руки сзади под длинными фалдами пальто и опустив глаза к земле.
      Дочь его следила за ним с трогательной улыбкой на устах, и затем, обращаясь к м-ру Филандеру, шепнула:
      -- Пожалуйста, не давайте ему скитаться в джунглях опять, как он это делал вчера. Вы знаете, мы рассчитываем на вас, что вы будете хорошо его охранять.
      -- Каждый день становится труднее смотреть за ним, -- ответил м-р Филандер, со вздохом покачивая головой. -- Думается мне, он теперь направляется к директорам зоологического сада с докладом, что один из львов был на свободе прошлой ночью. О, мисс Джэн, вы не знаете, сколько мне приходится выносить от него!
      -- Нет, я знаю, м-р Филандер; но, хотя мы все любим его, вы один умеете ходить за ним. Несмотря на все, что он может наговорить вам, он искренне уважает вас за вашу большую ученость и имеет безграничное доверие к вашему суждению. Бедный папа не делает различия между эрудицией и здравым смыслом.
      М-р Филандер, с несколько озадаченным выражением на лице, обернулся, чтобы идти вслед за профессором Портером, стараясь разрешить вопрос: чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным двусмысленным комплиментом Джэн Портер.
      Тарзан заметил выражение ужаса на лицах маленькой группы следившей за "Арроу". И так как корабль сам по себе был для него интересной новинкой, то он решил отправиться к северу от входа в бухту, осмотреть его вблизи и, если возможно, узнать, куда он направляется. Переносясь по деревьям с величайшей быстротой, он достиг мыска одновременно с тем, как корабль вышел из бухты, так что ему были прекрасно видны все чудеса плавучего дома.
      Около двадцати человек бегали взад и вперед по палубе и возились с канатами.
      Дул легкий береговой ветер, и судно шло по проливу почти без парусов. Но теперь, когда оно миновало мысок, на нем подняли все паруса, чтобы ускорить ход.
      Тарзан следил за плавными движениями корабля с глубоким восхищением, и ему страшно хотелось быть на борту его. Но вот его острое зрение заметило на далеком северном горизонте легкий намек на дым, и он удивился причине такого явления на безбрежном пространстве воды. Почти одновременно с ним, должно быть, и вахтенный на "Арроу" тоже заметил дымок. Несколько минут спустя Тарзан увидел, что паруса были вновь спущены и закреплены. Судно повернуло, и теперь Тарзан знал, что оно возвращается к берегу.
      Человек на носу все время опускал в море веревку, к концу которой был привязан какой-то небольшой предмет. Тарзан не понимал, какая может быть цель этого странного действия? Наконец, судно встало прямо против ветра; якорь был брошен, и паруса убраны. На палубе началась суматоха. Была спущена лодка и в нее поставлен большой сундук. Дюжина матросов наклонилась над веслами, и лодка быстро понеслась к тому месту, где Тарзан прятался в ветвях дерева.
      У руля Тарзан узнал человека с крысьим лицом.
      Лодка причалила к берегу. Матросы выскочили из нее и вытащили на песок большой сундук. Они находились на северной стороне мыска, так что их присутствие было скрыто от обитателей хижины.
      Матросы сердито спорили между собой несколько мину г. Потом человек с крысьим лицом, в сопровождении товарищей, поднялся на высокий пригорок, на котором росло дерево. На нем-то и сидел притаившись Тарзан. Несколько минут матросы смотрели по сторонам.
      -- Здесь хорошее место, -- сказал человек с крысьим лицом, указывая на местечко под деревом Тарзана.
      -- Такое же хорошее, как и всякое другое, -- ответил один из его спутников. -- Если они застигнут нас с кладом на борту, его тотчас же конфискуют. Мы можем закопать его хоть здесь; быть может, кто-нибудь из нас избежит виселицы и, вернувшись сюда, воспользуется кладом.
      Человек с крысьим лицом позвал людей, оставшихся в лодке, и они медленно подошли к тому месту, неся лопаты и кирки.