Идя по следу девушек, Тарзан и д'Арно оказались в том самом зале, где были девушки, и увидели двух обезьян.

– Где самки? – спросил Тарзан. Зу-то указал на озеро.

– Они прыгнули в воду, – сказал он.

Тарзан посмотрел и увидел галеру эшерианцев, которая уже подплывала к городу, затем он и д'Арно вернулись в тронную комнату и рассказали, что они увидели.

– Я собираюсь вести обезьян на Эшер, – сказал Тарзан. – С их помощью я, может быть, освобожу девушек.

– Мои служители тоже пойдут с вами, – сказал Чон. И вся группа вскоре вышла из грота. Мужчины были вооружены трезубцами и ножами, а обезьяны – страшными клыками и сильными мускулами.

Взволнованный воин ворвался в тронную комнату к Атке и упал перед нею на колени.

– О, королева! – воскликнул он, – флот военных галер Тобоса приближается к нам.

Атка обернулась к приближенным.

– Прикажите всему нашему флоту выступать, – распорядилась она. – Сегодня мы уничтожим мощь Тобоса навсегда.

Когда эшерианцы высаживались на берег, Тарзан проводил их взглядом до города и вдруг увидел, что приближается флот тобосцев.

– Вот теперь настало время, – сказал он, обращаясь к своему отряду.

– Мы не можем проиграть сражения, – сказал один из жрецов, – Чон благословил нас.

Через несколько минут Владыка джунглей ввел свой маленький отряд в запретный город. Это была смелая и неожиданная авантюра. Удача или поражение, что их ждет?

Когда встретились два флота, каждому стало ясно, что предстоит битва не на жизнь, а на смерть. Исход этой битвы предрешит раз и навсегда, какой город будет управлять Тиен-Бака. И пока кровавая битва шла на водах Хораса, другая происходила перед воротами дворца Атки, так как Тарзан хотел ворваться в тронный зал королевы. Он искал именно Атку, так как знал, что если он схватит ее, это заставит эшерианцев освободить девушек, если они еще были живы.

Наконец они справились с сопротивлением и ворвались в тронный зал королевы.

– Я пришел за двумя девушками, – сказал он, – освободи их, и мы уйдем, откажешься – и мы захватим тебя с собой.

Атка сидела молча несколько минут, ее глаза смотрели на Тарзана в упор. Она немного дрожала и, казалось, старалась взять себя в руки. Наконец она заговорила:

– Женщин сейчас приведут.

Когда Тарзан и его отряд вывели девушек из Эшера, Магра бросилась к нему и прошептала:

– О, Тарзан, я знала, что ты придешь. Моя любовь сказала мне об этом.

Тарзан нетерпеливо покачал головой.

– Я не люблю такие разговоры. Оставь это для Эллен и Поля.

Херат вошел в Эшер с победой. Это был первый король Тобоса, которому удалось ступить на землю Эшера. Чон из своего укрытия видел победу флота Херата, и когда Тарзан вернулся со своим отрядом, Чон послал к Херату гонца, призывая его именем бога к себе во дворец.

Когда закончились приветствия между Чоном и Хератом, истинный бог благословил всех, воздав пришельцам за их помощь и благодаря их за содействие восстановлению его власти, возвращение Отца бриллиантов во дворец Чона и счастливое воссоединение Чона с Хератом. Затем Херат, Демонстрируя свою благодарность и щедрость, сам предложил снаряжение и галеру отряду Грегори. Итак, все неприятности были позади.

– Мы опять все вместе, и все в порядке, – сказал Грегори, – и больше всех мы обязаны этим тебе, Тарзан. Чем мы отблагодарим тебя?

Грегори был прерван визгом. Двое воинов Херата тащили за собой сопротивляющегося Атан Тома.

– У этого человека ларец, – сказал один из воинов. – В нем Отец бриллиантов.

– Истинный Отец бриллиантов, который Херкуф принес из Тобоса, – сказал Чон, – находится в своем ларце перед моим алтарем. Двух быть не может. Давайте посмотрим на то, что у этого человека в ларце.

– Нет, – завизжал Атан Том – не открывайте его! Это мое! Я хочу открыть его только в Париже. Я куплю весь Париж, я буду королем Франции!

– Молчи, смертный! – приказал Чон. Затем очень осторожно он открыл ларец и дрожащий Том уставился своими безумными глазами на содержимое ларца – кусок угля.

При виде его, сообразив, что это, Атан Том завизжал, схватился за сердце и упал замертво к алтарю истинного бога.

– Из-за этой чертовой поддельной вещи, – воскликнул Брайен Грегори, – мы страдали и погибали здесь. А по иронии судьбы это и вправду – Отец бриллиантов.