IX. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Когда Сандра увидела удивительный замок Амельтео, в душе ее затеплилась надежда, поскольку она поняла, что воздвигнуть такое величественное сооружение могли только цивилизованные люди. А они, вполне вероятно, смогут войти в ее положение и отпустить к отцу.

Она ожидала, что ее приведут в туземную деревню, которой правит черный вождь, и где над ней будут издеваться чернокожие женщины. Настойчивые убеждения ее похитителя, что она станет богиней, не вызывали у нее доверия, потому что Сандра видела, что он болен, и все его рассказы – плод воспаленного воображения.

– Итак, это и есть замок Амельтео? – спросила она.

– Да, – ответил мужчина, – это замок Кристофера Да Гама – правителя Амельтео.

За стенами замка не ощущалось никаких признаков жизни, но когда мужчина постучал рукояткой ножа в дверь, из бойницы показалась голова стражника.

– Кто там? – спросил он. – О! Да это бог, который вернулся!

– Да, – ответил мужчина, – я тот, кого Да Гама зовет богом. Открывай ворота и сообщи повелителю, что я вернулся и привел с собой богиню.

Сандра услышала, как часовой что-то прокричал, затем ворота медленно распахнулись, и через несколько секунд они вошли в замок, а слуги бога повернулись и двинулись в сторону леса.

За воротами стояло множество воинов с кожей шоколадного оттенка. На них красовались кирасы и шлемы из чистого золота, ноги были обуты в массивные сандалии. Вооружены они были мечами, боевыми топорами и старинными мушкетами, которые выглядели, несмотря на свою архаичность, достаточно внушительно.

Сандра увидела огороды, на которых трудились мужчины и женщины. Их кожа тоже имела шоколадный оттенок. На мужчинах были одеты широкополые шляпы и кожаные набедренные повязки, на женщинах – просторные юбки.

При виде пришельцев люди бросали работу и становились на колени, выражая свое почтение. Сандра пришла к выводу, что они уверены в божественном происхождении ее спутника. Может, и эти люди были немного не в себе?

Эта мысль подействовала на нее угнетающе: общение с одним сумасшедшим еще можно было как-то выдержать, но когда их много…

Внутри замка их встретили пять человек, облаченных в длинные одеяния. Скорее всего это были жрецы. Они провели их по длинному коридору в огромную комнату, которая, как догадалась Сандра, являлась тронным залом.

В помещение постоянно входили люди через множество дверей, словно их всех пригласили одновременно, и останавливались перед возвышением, на котором стояли три тронных кресла.

Жрецы провели Сандру и ее спутника к помосту, и, когда они шли, люди опускались на колени и начинали молиться.

– Кажется, они принимают нас всерьез, – подумала девушка.

Поднявшись на возвышение, жрецы подвели человека, считавшего себя Тарзаном, к правому трону, Сандру усадили на левый, оставив центральное кресло свободным.

Вскоре послышался звук трубы. Двери в конце зала широко распахнулись, и в зал вошла процессия, возглавляемая двумя трубачами. За ними шествовал тучный человек с короной на голове, а следом шли придворные в золотых шлемах и кирасах. У каждого на боку висел длинный двуручный меч.

Все они взошли на помост, а повелитель сел в центральное кресло. Перед тем, как сесть, он задержался перед Сандрой, сделал полупоклон и перекрестился. То же самое проделали и остальные.

Снова зазвучали трубы, и в зал вошла новая процессия. Во главе ее шел человек в длинной черной сутане и клобуке. Его кожа была темнее, чем у других, но он не относился к негроидной расе, черты его лица напоминали семитские.

Это был Руиз – верховный жрец. За ним шли семь жен короля. Женщины поднялись на помост и расселись на шкуры львов и быков, Руиз стоял у края возвышения и разглядывал собравшихся.

Когда он заговорил, Сандра распознала язык, составленный из португальского и банту, и поняла суть речи верховного жреца. Он сказал, что теперь у них есть бог и богиня, и что это доброе знамение.

Руиз стоял перед низким алтарем, сделанным из камня и выкрашенным, казалось, красно-бурой краской.

Долгая речь Руиза была выслушана в полной тишине и ни разу не прерывалась. Три раза он что-то зажигал на алтаре, и по резкому, неприятному запаху Сандра поняла, что это были человеческие волосы. Непрерывно гудели трубы.

Руиз перекрестился, но Сандра поняла, что она стала богиней религии, не имевшей ничего общего с христианством, кроме обычая креститься и становиться на колени. Вероятно, это была примитивная форма буддизма, поскольку она несколько раз услышала имя Кибуки, бога войны, и Валумбе, бога смерти.

На протяжении всей церемонии взоры всех присутствующих были устремлены на Сандру, и особенно пристально на нее смотрел сам Кристофер Да Гама, повелитель Амельтео.

Поначалу речь Руиза заинтересовала девушку, но спустя некоторое время, она наскучила ей, и Сандра принялась разглядывать людей. Они представляли собой смесь португальцев с неграми. Огромное количество золотых украшений не только слепило глаза, но и затрудняло движения людей.

Сандра очень устала. Ей не дали ни минуты для отдыха, и она по-прежнему была в измятом, изорванном платье, в котором проделала длительный путь. Глаза девушки слипались от усталости.

Она чувствовала, как тяжелеют веки, и поймала себя на том, что голова ее клонится вниз. Вдруг она очнулась от громкого крика.

Подняв голову, она увидела, как в комнату вбежало с десяток обнаженных танцовщиц, а за ними двое слуг тащили девочку лет двенадцати.

Присутствующие заметно оживились, все повернули головы и принялись наблюдать за ребенком. Танцовщицы, кружась и изгибаясь, вбежали на помост, и, пока они танцевали, солдаты втащили туда упирающуюся девочку и наклонили ее голову над алтарем.

Руиз провел несколько раз рукой над головой ребенка, бормоча при этом непонятное заклинание. Плач девочки перешел в судорожное всхлипывание. Руиз вытащил из складок одеяния нож.

Сандра сжала руки и наклонилась вперед, ее глаза широко открылись при виде ужасного зрелища.

В зале воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь детским плачем. Сначала нож Руиза описал круг над телом девочки, а затем внезапно вонзил его прямо в сердце жертвы. Затем он перерезал ей горло и подставил руки под брызнувшую кровь. Набрав ее в ладони, он принялся разбрызгивать кровь на стоящих людей, которые подались вперед, чтобы на них попало хоть несколько капель.

Но Сандра Пикерэл ничего этого уже не видела, так как потеряла сознание.

X. ГОЛОС В НОЧИ

Когда рассвирепевший лев прыгнул, Даттон выстрелил вновь, но промахнулся. Однако в ту же секунду он с изумлением увидел почти обнаженного человека, который спрыгнул с дерева прямо на спину хищника и свалил его на землю.

Внимание льва переключилось на непонятное существо, обхватившее руками его шею и скрестившее могучие ноги над брюхом. Лев начал прыгать и становиться на дыбы, чтобы сбросить необычного наездника.

Даттон смотрел на все происходящее, словно завороженный. Он видел, как блеснуло лезвие ножа и вонзилось в левый бок льва. Нума взревел от боли.

Даттон хотел как-то помочь человеку, но не мог стрелять, так как боялся попасть в него. Какое-то время раненный лев стоял на качающихся лапах, а затем рухнул на землю замертво.

То, что произошло потом, запомнилось Даттону навсегда. Победитель поднялся на ноги, задрал голову и издал ужасный протяжный крик. Это был крик самца-победителя, хотя Даттон об этом и не знал.

Затем человек повернулся к американцу, и свирепое выражение его лица постепенно исчезло.

– Вы Пелхэм Даттон? – спросил он.

– Да, – подтвердил удивленный Даттон, – но откуда вы знаете?

– Я видел вас раньше, а девушка, которую вы ищете, рассказала мне о вас.

– Кто же вы?

– Я – Тарзан из племени обезьян.

– Который? – спросил Даттон.

– На свете есть только один Тарзан.

Тут Даттон заметил свежий шрам на голове Тарзана.

– О! – воскликнул он. – Вы не тот, кто похитил мисс Пикерэл. Вы спасли ее, и в вас стрелял Крамп.

– Так это был Крамп?

– Да. Он думал, что вы похитили мисс Пикерэл.

– Может быть. Но, скорее, он думал о вознаграждении и о мести. Он плохой человек, и должен быть обезврежен.

– Возможно, скоро он попадет в руки правосудия, – сказал Даттон.

– Скорее он попадет в мои руки, – произнес Тарзан таким тоном, что Даттон порадовался, что он не Крамп.

– Что вы делали в лесу, да еще в одиночестве? – спросил человек-обезьяна.

– Охотился, – ответил американец. – Наши негры бросили нас, прихватив с собой провизию и снаряжение. У нас не было пищи, и мы отправились на охоту.

– Кто остался с вами? Крамп, Мински и Гонтри? – опять спросил Тарзан.

– Да, – подтвердил американец, – но откуда вы знаете их имена?

– Все это мне рассказала девушка. Она еще добавила, что доверять можно только вам.

– Я тоже не слишком доверяю этим ребятам, – сказал Даттон. – Они думают только о вознаграждении.

– А где сейчас мисс Пикерэл? – спросил Тарзан.

– Увы, ее нет с нами. Она снова похищена стаей обезьян, которую возглавлял белый человек. Вероятно, это тот, который называет себя Тарзаном из племени обезьян.

– И вы снова ищете ее?

– Да! – ответил Даттон.

– Тогда нам по пути, – сказал человек-обезьяна, – я разыскиваю человека, похитившего мое имя. Он натворил уже немало дел. Необходимо обезвредить его.

– Вы пойдете вместе с нами? – поинтересовался Даттон.

– Нет! Мне не по душе ваши попутчики. Не понимаю, почему люди, неплохо знающие Африку, рискуют из-за каких-то жалких фунтов. Вез большого отряда вы ничего не добьетесь.

– У них другие планы, – сказал Даттон.

– Какие?

– Они хотят найти золотые копи в горах Рутури.

– Да, – подтвердил Тарзан, – я слышал о них, но этим людям никогда до них не добраться.

– Но ведь вы собираетесь идти один, – удивился Даттон, – как же вы можете рассчитывать на успех, если сами говорили, что без большого отряда ничего не получится?

– Я – Тарзан, – просто ответил человек-обезьяна. Даттон призадумался. Твердая уверенность в том, что этот человек сделает то, что не под силу четырем взрослым мужчинам, поразила его. Кроме того, он все еще находился под впечатлением схватки Тарзана со львом.

– Я охотно пошел бы с вами, – сказал Даттон. – Если вы найдете человека, похитившего ваше имя, то и мисс Пикерэл отыщется. Один раз вы уже спасли ее, поэтому я могу рассчитывать на вашу помощь. Что касается моих попутчиков, то ими руководит только жажда наживы. Если они найдут золотые рудники, то, конечно же, откажутся продолжать поиски мисс Пикерэл.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Тарзан.

– Значит, мне можно пойти с вами?

– А как же остальные?

– Они подумают, что со мной что-то случилось, но вряд ли огорчатся и будут меня искать.

– Что ж, – сказал Тарзан, – вы можете пойти со мной, если сумеете выдержать.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что вам придется общаться с дикими зверями, придется научиться думать и поступать подобно им, что для цивилизованного человека может оказаться не по силам. У животных больше благородства, нежели у людей. Они убивают только в целях самозащиты или для добывания пищи. Они не обманывают и хорошо относятся к своим друзьям.

– У вас хорошее мнение о диких зверях, – заметил Даттон.

– А почему бы и нет? – удивился Тарзан. – Я впервые увидел людей, когда был уже почти взрослым.

– А ваши родители?

– Я их не помню, – ответил Тарзан, – они умерли, когда я был младенцем.

– Кажется, я понимаю ваше отношение к роду людскому, – сказал Даттон, – иногда я чувствую нечто подобное. Я пойду с вами.

– Может, хотите сходить в лагерь и прихватить что-нибудь? – спросил Тарзан.

– Нет, – ответил Даттон, – все, что мне нужно, – со мной.

– Тогда в путь, – сказал Тарзан и повернулся на север.

Вскоре они вышли к реке. Даттон непроизвольно остановился и взялся за винтовку, поскольку у воды сидела стая огромных обезьян. Когда Тарзан подошел к ним, они, рыча, поднялись. Затем Даттон услышал, что Тарзан заговорил с ними на каком-то странном языке. Обезьяны перестали рычать и успокоились. Видя, что Даттон все еще стоит на опушке, Тарзан позвал его:

– Идите сюда! Пусть они почувствуют ваш запах и познакомятся с вами. Они не причинят вам вреда, но и не станут вашими друзьями. Старайтесь не беспокоить их, особенно самок и детенышей.

Даттон медленно подошел. Обезьяны окружили его и стали обнюхивать его и трогать своими огромными лапами. Вдруг один из самцов вырвал из его рук винтовку. Тарзан что-то быстро сказал, и самец нехотя вернул оружие.

– Они не любят грохочущих палок, – пояснил человек-обезьяна. – Я сказал им, что вы будете пользоваться ею только при добывании пищи и при защите их племени.

– Кстати, о пище, – сказал Даттон, – как по-вашему, смогу ли я подстрелить здесь что-нибудь? Я умираю от голода, потому что в последние дни питался только фруктами.

Тарзан поднял голову и принюхался.

– Подождите меня здесь, – сказал он. – Скоро я принесу вам поесть.

С этими словами он запрыгнул на дерево и исчез из виду.

Даттон огляделся и при виде огромных обезьян не ощутил никакой радости. Они не обращали на него внимания, но он вспомнил страшные рассказы о том, что самцы иной раз без видимых причин впадали в бешенство.

Все происходящее показалось вдруг Даттону довольно подозрительным, и он решил держать ухо востро и не очень-то доверять человеку, называющему себя Тарзаном.

Через некоторое время Тарзан вернулся, неся на плече небольшую антилопу. Он отрезал приличный кусок мяса и протянул его Даттону.

– Костер разжечь сумеете? – спросил человек-обезьяна.

– Конечно, – ответил американец.

– Отрежьте себе столько, сколько сможете съесть, а остальное оставьте на завтра.

– Я приготовлю и для вас, – предложил Даттон, – сколько вам поджарить?

– Готовьте только для себя, о своем обеде я позабочусь сам.

Тарзан отрезал от туши несколько кусков и спрятал их в кустах. Затем роздал остатки мяса обезьянам, для которых оно было редким лакомством.

Обезьяны набросились на угощение с жадностью, и Тарзан, сидя между ними, рвал сырое мясо крепкими зубами и тихонько рычал.

Даттон был шокирован поведением Тарзана, и в душе его нарастала тревога. Сейчас он не поставил бы за свою жизнь и ломаного гроша. Когда трапеза закончилась, на джунгли опустились сумерки.

– Я скоро вернусь, – сказал Тарзан, – а вы ложитесь спать. – В случае опасности обезьяны предупредят вас.

Затем он вновь напомнил вожаку, чтобы они не обижали его друга, и исчез в листве деревьев.

Было уже поздно, когда трое спутников Даттона вернулись в лагерь. Никому из них не повезло. Они собрали лишь немного фруктов и орехов, которыми и поужинали. Но им нужно было мясо, свежее мясо, чтобы набраться сил.

– Интересно, где этот чудак? – поинтересовался Гонтри. – Я-то думал, что он уже давно здесь.

– А мне наплевать, – сказал Крамп, – чем реже он будет попадаться мне на глаза, тем лучше. От него все равно никакой пользы.

– А он неплохой парень, – возразил Гонтри.

– Он такой же, как и все остальные, – взорвался Мински. – Они считают нас человеческим мусором и соответственным образом обращаются с нами. Ненавижу этих проклятых буржуев. Они сосут нашу кровь и подавляют пролетариат железной пятой капитала!

– Кончай свою пропаганду, – закричал Крамп.

– Это потому, что ты воспитан капиталистической системой, – сказал Мински. – Ты, небось, и в бога веришь, и в церковь ходишь…

– Заткнись, – прошипел Крамп.

– Послушайте, – начал Гонтри, – желая сменить тему разговора. – Вы не слышали странный крик примерно около полудня?

– Я слышал, – отозвался Мински. – Ты не знаешь, что бы это могло быть?

– Я тоже слышал, – подтвердил Крамп. – Жуткий крик.

– Туземцы утверждают, что так кричит самец обезьяны, когда убивает своего врага, – сказал Гонтри.

– Все это очень подозрительно, – произнес Крамп.

– Нужно установить дежурство, – предложил Мински. – Пусть посторожит Крамп, а часа через четыре разбудит меня. Надо поддерживать огонь и быть начеку.

Гонтри и Мински легли на землю, а Крамп принялся подбрасывать ветки в костер. Было очень тихо, со всех сторон путешественников окружала темнота.

Крамп размечтался о том, что будет делать с деньгами и тем золотом, которое они добудут в руднике, как вдруг тишину взорвал громкий незнакомый голос:

– Убирайтесь в свою страну, пока живы! Гонтри и Мински испуганно вскочили на ноги.

– Что за дьявольщина! – прошептали они, перепуганные насмерть.

XI. ВИЗИТ КОРОЛЯ

Когда Сандра пришла в себя, она обнаружила, что лежит на ложе, покрытом шкурой буйвола. Руиз стоял, наклонившись над ней, и бормотал какие-то заклинания. За всей этой сценой наблюдали четверо девушек-негритянок и юноша лет девятнадцати.

Туземки удивленно и испуганно смотрели на нее, а когда Сандра открыла глаза, упали на колени и принялись молиться. Руиз удовлетворенно кивнул.

– Я вернул ее с небес на землю, дети мои, – объявил он торжественно, – отнеситесь к ней с почтением. Это приказ короля.

С этими словами он перекрестился и вышел из комнаты.

Негритянки все еще стояли на коленях.

– Встаньте! – велела Сандра, но они даже не пошевелились. Она повторила приказ на суахили, и они поднялись.

– Кто вы? – спросила девушка на том же языке.

– Ваши рабы, – ответил за всех юноша.

– А почему вы так напуганы?

– Мы боимся, – объяснил он, – потому что находимся рядом с богиней. Не убивайте нас, мы будем верно служить вам.

– Я и не собираюсь вас убивать. Почему вы так решили?

– Верховный жрец убивает многих чернокожих и бросает их на съедение стражам Амельтео. А богиня может убивать еще больше, не так ли?

– Я не буду никого убивать, и вам не надо меня бояться. Как тебя зовут? – обратилась она к юноше.

– Киома, – ответил тот. – Чем мы можем услужить вам, богиня?

Сандра уселась на краешек ложа и внимательно осмотрелась. Большая просторная комната была обставлена довольно просто. Вдоль стен стояло несколько лавок, дверь была завешана шкурами льва и буйвола. Узкие окна напоминали бойницы.

– Что ж, – подумала Сандра, – если я богиня, нужно воспользоваться своим положением.

– Киома, – позвала она.

– Слушаю, богиня.

– Приготовьте ванну, чистую одежду и еду. Я очень устала и проголодалась.

Девушки-рабыни удивленно взглянули на Сандру, видимо, они считали, что богиня не может уставать и совсем не нуждается в пище.

Киома повернулся к девушкам.

– Ты приготовь ванну, а ты накрой на стол, – распорядился он. – Я же принесу одежду для богини.

Через некоторое время девушки провели ее в комнату, где стояла ванна с горячей водой.

Вскоре вошел Киома с одеждой. Вероятно, он никогда не слышал о правилах хорошего тона, поэтому вошел без стука. Увидев Сандру обнаженной, он нисколько не смутился, разложил одежду на скамье и вышел.

Девушки начали одевать Сандру. Одеяние было пышно расшито золотом, украшения для рук и ног также были сделаны из золота.

Ванна освежила ее и придала сил, и теперь, богато разодетая, она и впрямь почувствовала себя богиней. Но как она ни старалась, ей не удавалось забыть ужасную сцену в тронном зале. На всю жизнь запомнила Сандра агонию умирающей девочки на алтаре, ее предсмертные стоны и крики.

В соседней комнате был накрыт для нее стол с яствами, и, пока она ела, рабыни неслышно двигались вокруг, подавая новые блюда. Еда была превосходна, и Сандре стало ясно, почему король Амельтео столь толст.

Когда она уже заканчивала свой ужин, дверь широко распахнулась, и послышался сигнал трубы. После этого в комнату вошел король.

У Сандры был острый ум, другая на ее месте вскочила бы и склонилась в поклоне, но поскольку тут ее считали богиней, она осталась сидеть и в присутствии короля. Он подошел, преклонил колено и перекрестился.

– Можете сесть, – пригласила Сандра. Она говорила на суахили, надеясь, что король поймет ее. К тому же она произнесла фразу очень быстро, чтобы король не смог сесть раньше ее приглашения. Важно было с самого начала поставить короля на место.

Да Гама слегка удивился, но все-таки сел напротив, приказав рабам покинуть помещение.

– Киома останется, – возразила Сандра.

– Но ведь я приказал, – промолвил король.

– И все же он останется, – повелительно повторила богиня.

Да Гама пожал плечами.

– Как хотите, – сказал он.

Бедный Киома почувствовал себя меж двух огней. От страха у него шумело в голове и перед глазами плыли круги. Для него было одинаково жутко разгневать богиню и попасть в немилость к королю.

– С вами достойно обращались? – спросил Да Гама, и Сандра вдруг почувствовала себя под его взглядом обнаженной.

– Вполне, – заверила она. – Рабы выполнили все мои распоряжения. Я приняла ванну, переоделась и поужинала. Единственное, чего я сейчас хочу – немного отдохнуть.

– Где бог нашел вас? – спросил король.

– А где он может найти богиню? – ответила она вопросом на вопрос.

– Тогда, возможно, он сказал правду, – сказал Да Гама.

– И что же он сказал? – поинтересовалась девушка.

– Сказал, что вы были посланы ему с неба.

– Богу лучше знать, – произнесла Сандра.

– Вы очень красивы, – заметил король. – Как ваше имя?

– Сандра. Но вы должны называть меня просто богиней. Сандра могут называть меня только боги.

– Ну, ну, – примирительно произнес Да Гама. – Будем друзьями. К чему все эти церемонии. Я все-таки король. Хотите, можете называть меня просто Крис.

– Нет, – твердо отрезала Сандра. – Я буду звать вас Да Гама. Кстати, откуда у вас это имя?

– Я Кристофер Да Гама, король Амельтео, прямой потомок Кристофера Да Гама, родного брата Васко Да Гама.

– А на каком основании вы так считаете?

– На том основании, – воскликнул король, – что все это записано в летописи Амельтео. Она передавалась из поколения в поколение в течение четырех веков.

– Или мне изменяет память, или ваша летопись лжет, так как Кристофер Да Гама, родной брат Васко Да Гама, был разбит мусульманами и погиб вместе с четырьмя сотнями своих мушкетеров. В конце концов Кристофер Да Гама был обречен на мучительную гибель в пустыне.

– Наша летопись говорит правду, – возразил король, – потому что Кристоферу с половиной своего отряда удалось спастись. Мусульмане оттеснили их на юг, и они обосновались здесь. Они поработили местных туземцев и жили припеваючи. В течение первого столетия они и их потомки выстроили этот замок, но мусульмане осели неподалеку и совершали постоянные набеги на Амельтео. Их потомки все еще здесь и нападают на нас, за исключением тех случаев, когда на них нападаем мы.

– Амельтео! Это название кажется мне знакомым, – задумчиво произнесла Сандра, – но я никак не могу вспомнить, где я слышала его.

– Так называлась страна, откуда пришел Да Гама, – важно сказал король.

– Вспомнила, – воскликнула девушка. – Это провинция в Португалии.

– Португалия! – произнес король. – Да, это название встречается в нашей истории. Я давно собирался выйти отсюда и, завоевав весь мир, найти Португалию. Но нам и здесь, в Амельтео, очень неплохо.

– Думаю, вы мудры. Действительно, не стоит тратить время на покорение мира. Да, а тех мусульман вы покорили?

– Конечно, нет! – живо откликнулся король. – Если бы мы их покорили, то не с кем было бы воевать, и жизнь стала бы очень скучной.

– Наверное, так думают властители всех времен и народов, – заметила Сандра. – А сейчас, Да Гама, вы можете идти, я хочу отдохнуть.

Полуприкрыв глаза, король рассматривал ее.

– Ухожу, ухожу, – сказал он, – но мы станем друзьями, очень близкими друзьями. Хоть вы и богиня, но все-таки остаетесь женщиной.

Когда король вышел из комнаты, в коридоре его встретил Руиз.

– Что вы здесь делаете, Крис? – недовольно спросил епископ.

– Вы опять за свое, – начал Да Гама, – со стороны может показаться, что король здесь вы. Разве это не мой замок? Разве я не могу ходить, где пожелаю?

– Я вас знаю, Крис. Держитесь от богини подальше, я видел, как вы пожирали ее глазами.

– В чем дело! – возмутился Да Гама. – Я – король! Я сижу между богом и богиней! Я так же свят, как и они! Значит, я всегда прав.

– Прекрасно, – воскликнул Руиз, – но вы так же, как и я, знаете, что этот мужчина не бог, а женщина – не богиня. Правда, не знаю, каким образом судьба сбросила его к нам с небес, но уверен, что он так же смертен, как и мы с вами. Вы просто решили, что, контролируя его, вы сможете контролировать церковь, а тот, кто руководит церковью, тот и правит страной. Вы боитесь меня, и вам пришла в голову мысль заполучить себе бога, чтобы удвоить силу. Теперь у нас и бог, и богиня, но они будут приносить пользу не вам, а мне. В конце концов народ верит им, и, если я сообщу толпе, что вы оскорбили богиню, вас разорвут на части. Вы прекрасно знаете, Крис, что народ вами недоволен, и есть немало влиятельных людей, считающих, что Серра будет лучшим королем, чем вы.